Реферат: Некоторые этические понятия и их осмысление в творчестве Вл. Соловьева
Некоторые этическиепонятия
1) Соотношениепонятий «этика», «мораль», «нравственность»
Сначала — о словах. Слова«нравственность», «мораль», «этика» близки по смыслу. Но возникли они в трехразных языках. Слово «этика» происходит от греч. ethos — нрав, характер,обычай. Его ввел в обиход 2300 лет назад Аристотель, который назвал«этическими» добродетели или достоинства человека, проявляющиеся в егоповедений, — такие качества, как мужество, благоразумие, честность, а «этикой»— науку об этих качествах. Слово «мораль» — латинского происхождения. Онообразовано от лат. mos (множ. число mores), что означало примерно то же, чтоethos в греческом — нрав. обычай. Цицерон, следуя примеру Аристотеля, образовалот него слова moralis — моральный и moralitas — мораль, которые стали латинскимэквивалентом греческих слов этический и этика. А «нравственность» — русскоеслово, происходящее от корня «нрав».Оно впервые попало в словарь русского языкав XVIII столетии и стало употребляться наряду со словами «этика» и «мораль» каких синоним. Так в русском языке появились три слова с примерно одним и тем жезначением. Со временем они приобрели некоторые смысловые оттенки, отличающие ихдруг от друга. Но в практике словоупотребления эти слова практическивзаимозаменяемы (а их смысловые оттенки почти всегда можно уловить поконтексту).
Нравственная культура,как и вся социальная культура, имеет два основных аспекта: 1) ценности и 2)регулятивы.
Нравственные (моральные)ценности — это то, что еще древние греки именовали «этическими добродетелями».Античные мудрецы главными из этих добродетелей считали благоразумие,доброжелательность, мужество, справедливость. В иудаизме, христианстве, исламевысшие нравственные ценности связываются с верой в Бога и ревностном почитанииего. В качестве нравственных ценностей у всех народов почитаются честность, верность,уважение к старшим, трудолюбие, патриотизм. И хотя в жизни люди далеко невсегда проявляют подобные качества, но ценятся они людьми высоко, а те, кто имиобладают, пользуются уважением. Эти ценности, представляемые в их безупречном,абсолютно полном и совершенном выражении, выступают как этические идеалы.
Нравственные (моральные)регулятивы — это правила поведения, ориентированного на указанные ценности.Нравственные регулятивы разнообразны. Каждый индивид выбирает (осознанно илинеосознанно) в пространстве культуры те из них, которые наиболее подходят длянего. Среди них могут быть и такие, которые не одобряются окружающими. Но вкаждой более или менее стабильной культуре имеется определенная системаобщепризнанных нравственных регулятивов, которые по традиции считаютсяобязательными для всех. Такие регулятивы являются нормами морали. В ВетхомЗавете перечисляются 10 таких норм — «заповедей Божьих», записанных наскрижалях, которые были даны Богом пророку Моисею, когда он поднялся наСинайскую гору («Не убий», «Не укради», «Не прелюбодействуй» и др.). Нормамиистинно христианского поведения являются 7 заповедей, которые указал ИисусХристос в Нагорной проповеди: «Не противься злому»; «Просящему у тебя дай и отхотящего занять у тебя не отвращайся»; «Любите врагов ваших, благословляйтепроклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас игонящих вас» и др.
Понятно, что нравственныеценности и идеалы, с одной стороны, и нравственные регулятивы и нормы, сдругой, неразрывно связаны между собою. Любая нравственная ценностьпредполагает наличие соответствующих регулятивов нацеленного на нее поведения.А любой нравственный регулятив подразумевает наличие ценности, на которую оннаправлен. Если честность есть нравственная ценность, то отсюда вытекаетрегулятив: «Будь честен». И наоборот, если человек в силу своего внутреннегоубеждения следует регулятиву: «Будь честен», то для него честность естьнравственная ценность. Такая взаимосвязь нравственных ценностей и регулятивовво многих случаях делает ненужным их раздельное рассмотрение. Говоря очестности, часто имеют в виду и честность как ценность, и регулятив, требующийбыть честным. Когда дело касается характеристик, равно относящихся как кнравственным ценностям и идеалам, так и к нравственным регулятивам и нормам, ихобычно называют принципами нравственности (морали, этики). Важнейшейособенностью нравственности является финальность нравственных ценностей иимперативность нравственных регулятивов. Это значит, что принципы нравственностисамоценны. То есть на вопросы вроде: «Для чего они нам нужны?», «Зачем намстремиться к нравственным ценностям?», «Почему мы должны соблюдать нормынравственности?» — нельзя ответить иначе, как признать, что цель, ради котороймы следуем нравственным принципам, состоит в том, чтобы следовать им. Здесь неттавтологии: просто следование нравственным принципам — это самоцель, т. е.высшая, финальная цель» и нет никаких других целей, которые мы хотели быдостичь, следуя им. Они не являются средством достижения какой-либо вне ихлежащей цели.
2) Стыд как нравственнаякатегория
В.С. Соловьев выдвинулпринцип «Стыжусь, следовательно, существую». Чего должен стыдиться человек помнению философа?
Проблема соотношениядобра и зла волновала философов во все времена. Книга Вл. Соловьева “Оправданиедобра” — одна из попыток вновь обратиться к этой проблеме. Почему же именноэтой книге уделяется огромное и пристальное внимание?
“Оправдание добра” — уникальная работа. В этой книге впервые за всю историю этики обобщаетсятеоретическая работа о добре, содержательно раскрывающая и утверждающая его.“Оправдание добра” уникальна еще и потому, что она оптимистична по своему духуи твердо противостоит пессимистическим и негативистским концепциям морали.Самой яркой из таких концепций была, конечно же, концепция Ницше, изложенная вего книге “По ту сторону добра и зла”. Основная идея этого труда заключалась в“снятии” проблемы добра и зла, отказ от признания ее основополагающегохарактера. Ницше предлагал заменить старую нормативную этику, различающую доброи зло, новой этикой, которая находится по ту сторону добра и зла. Разумеется,подобный пессимизм и “умаление” добра встречались и раньше, поэтому наступилмомент, когда совершенно явной стала необходимость опровергнуть подобныеконцепции.
Именно в ответ на эту“критику” добра Соловьев пишет оправдание добра, с тем, чтобы защитить добро отпредъявленных ему обвинений. Из этой первоначальной задачи постепенно вырославторая — попытаться дать позитивную теорию добра. Кроме того, в своей работеСоловьев решил и такую специфическую задачу, как рассмотрение основныхэтических понятий — добро, зло, смысл жизни, смысл смерти, страдание, любовь — в свете нового духовного и социального опыта. Таким образом, в России в концепрошлого века начал складываться новый образ нравственной философии. Даже еслибы в процессе написания “Оправдания добра” Соловьев углубился в решение толькоодной задачи: исследовать добро, дать его определение, раскрыть его ипостаси,разновидности, т.е. не выходить за рамки этики, — уже и тогда дело, за котороеон взялся, было бы значительным и трудным. Но Владимир Соловьев увидел ипоставил перед собой еще более сложную задачу: он увидел необходимость говоритьо свойствах добра не как об отвлеченных моментах идеи и не как об эмпирическихфактах, а имея в виду ”полноту нравственных норм для всех основных практическихотношений единичной и собирательной жизни”.[1] Таким образом, для философапроблема добра выходит за рамки этики, затрагивая сферу истории человечества, социологии,психологии, метафизики. В своей работе Соловьев пытается “оправдать” не толькодобро, но и бытие, жизнь в целом, замысел Божий о мире. Решение же второйзадачи — оправдать доверие к добру, воодушевить на делание добра — сопряжено,как свидетельствует теория этики, с еще большими трудностями. Главный вопрос,который пытается решить Соловьев, “оправдывая” добро, — стоит ли жить, если вмире царит зло, и в чем же заключается смысл жизни.
Для того, чтобы ответитьна этот вопрос, нужно рассмотреть огромное количество фактов, глубоко изучитьжизнь и человеческую психику, обратиться к Богу и к мировой истории. Соловьевизбирает долгий и сложный путь, который и определяет структуру книги: сначалаон углубляется в человеческую природу, затем обращается к Богу, а после наперекрестки исторических событий.
Первая часть труда Вл.Соловьева называется “Добро в человеческой природе”. Философ рассматриваетпоставленную перед собой проблему “оправдания” добра через призму человеческойдуши, человеческой психологии, человеческой сущности. Он действительно ищет,находит и объясняет “добро в человеческой природе”.
Соловьев был твердоубежден, что смысл жизни не появляется откуда-то извне. Человек самостоятельноего определяет. Называя человека “безусловной внутренней формой для добра какбезусловного содержания”[2], философ объясняет, что смысл жизни заключается вдобре человека. Но если роль человека в осуществлении добра столь велика, еслион и существует-то в мире, чтобы это добро оправдывать и утверждать, то каковоже соотношение добра и зла в человеческой природе? Первая часть “Оправданиядобра” посвящена ответу на этот вопрос. “Всякое нравственное учение, какова быни была его внутренняя убедительность, или внешняя авторитетность, оставалосьбы бессильным и бесплодным, если бы не находило для себя твердых точек опоры всамой нравственной природе человека”.[3] Как мы видим, у Соловьева не вызываетсомнения, что общечеловеческая нравственность является основой для любогозначительного построения в области этики. Общеизвестно и давно осознано, чточеловек — это существо, которому нельзя дать однозначную оценку. Свойства егонатуры слишком разнообразны и противоречивы: красота и величие сосуществуют сагрессивностью и злобой, ленью и завистью, коварством, хитростью и массойдругих грехов и пороков. В связи с этим возникает вопрос о возможностиоднозначно положительной оценки природы человека с нравственной точки зрения.Соловьев подчеркивает наличие у человека таких качеств, которые отсутствуют увсех других животных. Например, чувство стыда, которое “есть уже фактическоебезусловное отличие человека от низшей природы”[4]. В отличие от человека ниодно животное не стыдится своих физиологических актов. Человек же стыдится,когда животное начало берет в нем верх над человеческим. Чувство стыдаудивительно, потому что его невозможно объяснить какими бы то ни былобиологическими или физиологическими причинами, пользой для особи или для рода.Оно имеет другое, более серьезное значение: оно свидетельствует о высшей посравнению с животными, нравственной природе человека: если человек стыдитсясвоей животности, следовательно, он существует как человек; если человекстыдится, следовательно, он существует не только физически, но и нравственно.
По мнению Соловьева,принципиальное значение чувства стыда заключается в том, что именно этимчувством “определяется этическое отношение человека к материальной природе”[5]. Человек стыдится господства материальной природы в себе, он стыдится быть ейподчиненным, и тем самым он признает, относительно ее, свое достоинство ивнутреннюю независимость, в силу чего он должен обладать материальной природой,а не наоборот. Далее в первой части “Оправдания добра” философ связываетчувство стыда с принципом аскетизма. Для человека характерно сознание своегонравственного достоинства, которое полусознательно и неустойчиво в простомчувстве стыда. Действием же разума оно возводится в принцип аскетизма. Философполагает, что духовное начало человека противодействует материальной природе.Это противодействие выражается в стыде и развивается в аскетизм. Причиной егоявляется не природа сама по себе, а влияние ее “низшей жизни”, котораястремится к подчинению разумного существа человека и превращению его в“придаток слепого физического процесса”. Анализируя размышления Вл. Соловьева очувстве стыда и роли этого чувства в развитии человеческой нравственности,можно сделать вывод, что чувство стыда является основополагающим фактором,отличающим человека от животного. Оно формирует этическое восприятие человекомматериальной природы. Чувство стыда — это средство подчинить стихийную жизньчеловека жизни духовной. Рядом с чувством стыда, которое Соловьев называетосновным нравственным чувством, в природе человека имеется и чувство жалости,которое составляет “корень этического отношения уже не к низшему, материальномуначалу жизни в каждом человеке, а к другим человеческим и вообще живымсуществам, ему подобным”[6]. Философ понимает жалость как ощущение чужогострадания или нужды, солидарность с другими. Из этого простого корня, в основекоторого лежит родительская, особенно материнская любовь, происходят затемтакие специфические нравственные чувства, как сострадание, милосердие, совесть,вся многосложность внутренних и внешних социальных связей. Соглашаясь с тем, чтожалость в общечеловеческом понимании — это добро, и человек, проявляющий эточувство называется добрым, а человек безжалостный — злым, Соловьев тем не менееутверждает, что всю нравственность и сущность всякого добра нельзя сводитьтолько лишь к состраданию. Философ не подвергает сомнению утверждение, чтожалость или сострадание — это основа нравственности, но он подчеркивает, чтоэто чувство всего лишь одна из трех составляющих основы нравственности, котораяобладает строго очерченной областью применения, а именно определяет должноеотношение человека к другим существам его мира. Подобно тому, как из чувствастыда развиваются правила аскетизма, так из чувства сострадания развиваютсяправила альтруизма. Соловьев согласен с тем, что жалость — это действительнаяоснова альтруизма, однако он предупреждает от отождествления понятий“альтруизм” и “нравственность”, поскольку альтруизм есть составляющаянравственности.
Философ раскрывает такжеи истинную сущность жалости, которая “вовсе не есть непосредственное отождествлениесебя с другим, а признание за другим собственного (ему принадлежащего) значения- права на существование и возможное благополучие”.[7] Это значит, что когдачеловек жалеет другого человека или животное, он не принимает его за себя, авидит в нем такое же одушевленное существо, как и он сам. И поскольку человекпризнает за самим собой определенные права на исполнение своих желаний, он,испытывая жалость, признает такие же права и за другим и таким же образомреагирует на нарушение чужого права. Человек как бы уравнивает себя с тем, ккому он испытывает жалость, представляет себя на его месте.
Исходя из этих посылок,Соловьев делает следующее умозаключение: “мыслимое содержание (идея) жалости,или сострадания, взятая в своей всеобщности и независимо от субъективныхдушевных состояний, в которых она проявляется, есть правда исправедливость”.[8] Таким образом, правдой является то, что другие существаподобны человеку, и справедливо, чтобы он относился к ним так же как к себесамому.
Из этого положения путемразличных умозаключений философ выводит главный принцип альтруизма, которыйпсихологически основан на чувстве жалости и оправдывается разумом и совестью:“поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобою самим”.[9]Однако, Вл. Соловьев отмечает, что это общее правило не предполагаетматериального или качественного равенства всех субъектов. В природе такогоравенства нет, и требовать его бессмысленно. В данном случае речь идет лишь оравном для всех праве на существование и развитие своих положительных сил.
Помимо этих основныхчувств (стыда и жалости) в человеческой природе существует столь же первичноечувство благоговения перед высшим. Оно выражает отношение человека к чему-тоособому, что признается как высшее, от чего человек всецело зависит, перед чемон готов преклоняться. Чувство благоговения перед высшим составляет основурелигии. Оно порождает такие сложные явления нравственной жизни, как стремлениек идеалу, самосовершенствование. Это чувство лежит в основе религиозного началанравственности. Плавно переходя от правил справедливости и милосердия, которыепсихологически опираются на чувство жалости, Соловьев рассматривает чувствоблагоговения на примере отношений родителей и детей. По мнению философа этиотношения являются специфическими. Они не сводятся только к справедливости ичеловеколюбию и не выводятся из жалости. Отношения детей и родителей построенына признании ребенком превосходства родителей над собою и своей зависимости отних. Ребенок чувствует к ним благоговение, и из этого чувства вытекаетпрактическая обязанность послушания. Данные отношения определенно выходят зарамки альтруизма, так как нравственное отношение детей к родителям неопределяется равенством, наоборот, оно основывается на признании того, что делаетэти существа неравными между собою. Конечно же, такие отношения не противоречатсправедливости, но помимо нее в них заключено нечто особенное. Любя своихродителей, ребенок конечно же испытывает потребность и в их любви, однаколюбовь, которую он испытывает к родителям существенно отличается от любви,которую он ждет от них. В любви ребенка к родителям “господствует чувствопреклонения перед высшим и долг послушания ему, причем вовсе не предполагается,что ребенок требует и себе от родителей такого же почтения и повиновения”.[10]По мнению философа, сыновняя любовь носит характер благоговения. Соловьевполагает, что именно такое отношение детей к родителям, положительноенеравенство, присутствующее в их отношениях в силу преимущества родителей переддетьми, обеспечивает их солидарность и лежит в основе особого рода нравственныхотношений. Философ видит здесь “естественный корень религиозной нравственности,которая представляет особую, важную область в духовной природе человека”.[11]Таким образом, изначально простые чувства (стыд, жалость и благоговение передвысшим) лежат в основе человеческой нравственности и отвращают человека от зла.Они же являются основой добродетели, показывающей, каким должен быть человек.
Вл. Соловьев выделяетименно эти три качества как самые важные для человеческой природы. Философ,объясняя свой выбор, утверждает, что все другие качества, такие как долг,свобода или справедливость, далеко не однозначны и не лишены внутреннихпротиворечий, наличие которых может легко обернуть их или в прямое зло, или всредство, ведущее к злу. Важно также и то, что эти чувства не присущи человекуот природы.
Однако, это еще не все.Для Соловьева самое главное заключается в том, что только эти трипервоначальных чувства — стыд, жалость и благоговение перед высшим авторитетом- могут быть гарантами нравственности, т.е. обеспечить личную нравственностьчеловека. Лишь эти простые чувства (каждое в отдельности и особенно все вместе)служат гарантией того, что человек, ими обладающий, не будет делать даже попытокубить, украсть, причинить иной вред другим людям. Такой человек стыдится бытьплохим, он уже не только может не делать зла, он теперь не может делать его ибудет от него отказываться. Он теперь будет творить добро.
Итак, Вл. Соловьев“оправдал” добро в человеческой природе и решил вопрос о природе человека впользу добра. В заключение хотелось бы отметить, что не только первая часть, нои весь трактат построен на самом тщательном внимании к человеческим нуждам истремлениям, на рассмотрении самых обыкновенных путей человеческой жизни,взывающих, несмотря на стихию зла, к ясной простоте правды и добра,установленных не путем насилия, но в результате самых искренних влеченийчеловеческой воли. Он проникнут мягкой, благожелательной, отческой заботой о приведениичеловека и всей его истории к благополучному завершению. Человеческое влечениек добру оправдывает собою то, что очень часто считается несовместимымпротиворечием. Так, нравственности свойственно аскетическое начало. Но онавовсе не цель, а только путь к добру, да и то не единственный. Характерно, чтоздесь идет перекличка с буддизмом, в котором также провозглашается«серединный путь», не поощряющий чрезмерных отклонений. Это еще разпоказывает, что, сколько бы ни было религий, все они имеют в себе зерно истины,надо только суметь его увидеть. Личность человека — на первом плане. Но этотплан тоже далеко не окончательный. Вл. Соловьев дает целую теорию семьи, гделичность хотя и на первом плане, но находится в согласии с другим рядомличностей, или предков, или потомков. Половая любовь вполне оправданна, но иона не довлеет, а содержит в себе и многое другое. Деторождение благо — благо,но тоже не единственное. Личность есть полнота, но для завершения этой полнотыона нуждается в обществе. Общество есть полнота, но завершение этой полноты непросто в обществе, а во всем историческом процессе, т.е. в человечестве.Экономическая и политическая жизнь, государство и право — это неотъемлемыемоменты исторического стремления человечества к правде и добру. Но и самаяобщая нравственная организация должна быть религиозной и завершаться вовселенской церкви, считает Вл. Соловьев.
Список литературы
1. Соловьев В.С. Оправдание добра:Нравственная философия. — М.: Республика, 1996. — 479 с.
2. А.Н. Голубев, Л.В. Коновалова“Владимир Соловьев и его нравственная философия” — вступительная статья — Соловьев В.С. Оправдание добра: Нравственная философия. — М.: Республика, 1996.- 479 с.
3. Лосский Н.О. История русскойфилософии. — М.: Высшая школа., 1991. — 559 с.