Реферат: Тема Родины в поэзии Блока

ПЛАН

1.

Вступление.

2.

Из воспоминаний о Блоке

3. Начало. Десятыегоды ,

1). Сборник «Вечер»

2). Сборник «Четки»

4. Поэма безгероя.

1) «у шкатулки тройное дно...»

2) «Возмездие»,«Двенадцать», «Снежная маска» Блока и «Поэма без героя».

3)

Параллели со стихотворением «Шаги Командора»

5.

Стихи, посвященные Ахматовой Блоку.

Заключение.

-Что ж, — сказала Анна Андреевна,-

я ничего тут не вижу. И Пушкин таквсегда делал. Всегда.

Брал у всех, все, что емунравилось.

Иделал навеки своим.

(№14, стр. 104)

Известнымлитературоведом В.М. Жирмунским было проведено крупноеисследование, посвященное теме «блоковского текста» в творчестве Анны Ахматовой.Многие исследователи затрагивают в своих работах эту проблему: Чуковская Л.К.,Тименчик Р.Д., Цивьян Т.В., а также Топоров В.Н., посвятивший этому вопросумногие статьи.

Новсе же пока еще сложно, да и рано подводить итоги поэтической перекличке двухпоэтов. Очень много противоречивых фактов и мнений связаны с этой темой.Настоящая работа также не может претендовать на то, чтобы исчерпать этот вопрос, но в ней, в частности,предпринимается попытка обратиться к новомукругу источников, скрытых, однако, в тех же самых текстах (ахматовских),которые давно известны исследователям.

Понятиелегенды неоднозначно. Термин «легенда» применительно к истории своих отношений к Блокуупотребляла сама Ахматова. «Вторая легенда», с которой я прошу моих читателей распроститься навсегда,- писала она в поздних автобиографических заметках, — относится к моему такназываемому «роману» с Блоком...", " Из чего была состряпана легенда о романе,просто ума не приложу, но что она нравилась и ее хотели, это несомненно".( № 3 стр. 189 ) Понятие «легенда» употреблено здесьАхматовой в очень узком, чисто биографическом и резко отрицательному смысле,как синоним «сплетни», «нелепого вымысла». С этой«легендой» Ахматова в поздние годы жизни, по мнению многихисследователей, считала необходимым бороться, опровержению этой«легенды» ( также по мнениюнекоторых литературоведов) взначительной степени посвящены ее «Воспоминания об Александре Блоке».

Вином, значительно более широком смысле, применительно к творчеству Блока и егооблику в сознании современников, употребил понятие «легенда» Ю.М. Тынянов. В статье«Блок», написанной вскоре после смерти поэта, Тынянов писал:«Блок- самая большая лирическая тема Блока.(...) Об этом лирическом героеи говорят сейчас. Он был необходим, его окружает легенда, и не только теперь — она окружала его с самого начала,казалось даже, что она предшествовала самой поэзии Блока...» (№ 12, стр.94).

Всвоей работе мы пользуемся понятием «Блоковская легенда» в широкомсмысле, близком к пониманию Ю. Н. Тынянова, имея ввиду восприятиесовременниками и, в частности, Ахматовой поэтического образа Блока, еголитературной личности, его лирического героя, его лирической темы.

«ВОСПОМИНАНИЯО БЛОКЕ»

Врабочих тетрадях Ахматовой сохранилось большое число отрывков мемуарного характера, относящиеся к Блоку. Всеони, как и печатные «Воспоминания», по шутливому определению самойписательницы, в сущности, написаны на тему: «О том, как у меня не былоромана с Блоком». Все мои воспоминания о Блоке,- сообщает Ахматова в своихзаписях,- могут уместиться на странице обычного формата, и среди них интереснатолько его фраза о Льве Толстом".

Вчерновых планах статьи перечислены все встречи Ахматовой с поэтом, они дажепронумерованы (девять номеров, однако список не доведен до конца).

Однакопри всем поверхностном и мимолетном характере этих встреч «на людях»,в литературных салонах и литературных вечерах, нельзя не заметить, что дляАхматовой они всегда были чем-то очень важным что она на всю жизнь запомнила,казалось бы внешне незначительные, но для нее по-особенному знаменательныеслова своего собеседника. Это относится, например, к упомянутым выше словамБлока о Л.Н. Толстом. В разговоре сБлоком Ахматова передала ему замечание молодого поэта Бенедикта Лившица,«что он, Блок, одним своим существованием мешает писать стихи».«Блок не засмеялся, а ответил вполне серьезно: „Я понимаю это. Мнемешает писать Лев Толстой“. В другой раз, на одном литературном вечере,где они выступали вдвоем, Ахматова сказала: „Александр Александрович, я немогу читать после вас“. Он- с упреком в ответ- „Анна Андреевна, мы нетенора“. Сравнение это, надолго запечатлевшееся в памяти, было, может бытьподхвачено через много лет в стихотворении, где Блок предстает как»трагический тенор эпохи" (1960). Ахматова рассказывает дальше:«Блок посоветовал мне прочесть „Все мы бражники здесь“. Я сталаотказываться: „Когда я читаю “Я надела узкую юбку»,смеются". Он ответил: «Когда я читаю: „И пьяницы с глазамикроликов“- тоже смеются». ( №4, стр. 21).

Нонаиболее впечатляющей была неожиданная встреча Ахматовой с Блоком в поездена глухом полустанке между географическиблизкими Шахматовым (усадьбой Бекетовых) и Слепневым (имением Гумилевых),скорее напоминающая не бытовую реальность, а эпизод из неправдоподобноголюбовного романа: «Летом 1914 года я была у мамы в Дарнице, под Киевом. Вначале июля я поехала к себе домой, в деревню Слепнево, через Москву. Где-то, укакой-то пустой платформы, поезд тормозит, бросают мешок с письмами. Перед моимизумленным взором неожиданно вырастает Блок. Я вскрикиваю: „АлександрАлександрович!“. Он оглядывается и, так как он был не только великим поэтом, но имастером тактичных вопросов, спрашивает: „С кем вы едете?“. Я успеваюответить: „Одна“. Поезд трогается». И этот рассказ подтверждается свидетельствомзаписных книжек Блока. Ахматовапродолжает: Сегодня, через 51 год, открываю Записную книжку Блока и под ( 9 июля 1914 года читаю: "Мы с мамой ездили осматривать санаторию за Подсолнечной.- Меня бес дразнит.-Анна Ахматова в почтовом поезде". (№ 7, стр. 325).

Всвоих мемуарных записях Ахматовауделила немало места опровержению «легенды» о ее «так называемомромане с Блоком», или, как она пишет в другом месте, «чудовищныхслухов о ее „безнадежной страсти кА. Блоку, которая почему-то до сих пор всех весьма устраивает. (...) Однакотеперь, когда она грозит перекосить мои стихи и даже биографию, я считаю нужнымостановиться на этом вопросе“.(№10, стр. 325).

Сплетняэта -«провинциального происхождения», она " возникла в 20-хгодах, после смерти Блока", " уже одно опубликование архива А.А.Блока должно было прекратить этислухи". ( №10, стр. 325).

Гораздосущественнее для современного читателя восприятие Ахматовой поэтическойличности Блока и те творческие связи между ними, о которых ниже пойдет речь. Ахматова писала в своихзаметках: «Блока я считаю не только величайшим поэтом первой четверти Двадцатого века (первоначально стояло: „одним из величайших“, — В.Жирмунский — № 10, стр. 325), но и человеком-эпохой, т.е. самым характернымпредставителем своего времени...»

Кбогатой мемуарной литературе о Блоке присоединяются еще несколько фрагментарныхстраниц содержащих воспоминания о Блоке Анны Ахматовой. В этих воспоминанияхвоспроизводятся 3-4 интересных высказывания Блока, ряд беглых впечатлений отвстреч с ним и кое-какие любопытные подробности, но в целом они далеко непоражают обилием материала. Информация, заключенная в них имеет значение не столько сама по себе,сколько тем, от кого она исходит. Анна Ахматова избрала в своих краткихмемуарах жесткий, «пушкинский» принцип чистого фотографическогоповествования. Рассказав о встречах с Блоком, она не поделилась своими мыслямио нем, промолчала о своем глубинном отношении к нему и о его поэзии и оставилапри себе свои оценки его произведений.

Всамом деле, А. Ахматова и ее старший современник А. Блок были знакомы друг с другом гораздо меньше, чем это многим представляется. " АннаАндреевна говорила мне,- пишет Д. Максимов что встречалась с Блоком редко, за всю жизнь — не более 10-ти раз иподолгу с ним не разговаривала, Эти встречи происходили на людях, иногда присовместных выступлениях. У Анны Андреевны Блок ни разу не был. А она к нему зашла лишь 1 раз — в концедекабря1913 года, когда он жил на Офицерской. Да и тогда она торопилась к себев Царское село и просидела недолго, «минут сорок».(№11, стр. 188).Легенду о романе с Блоком Ахматова решительно отрицала, и не случайно, читая Д.Максимову свои воспоминания, в шутку назвала их так: «О том, как у меня небыло романа Блоком». «Как человек-эпоха Блок попал в моюпоэму „Триптих“ (Демон сам с улыбкой Тамары»...), однако изэтого не следует, что он занимал в моей жизни какое-то особенное место. А чтоон занимал особенное место в жизни всего предреволюционного поколения, доказывать не приходится". (№11, стр. 189). Оригинал заметки — в Рукописном отделе Ленинградской публичнойбиблиотеки).

Вобразной форме эта мысль воплощена водном из более поздних стихотворений Ахматовой (1946), посвященныхисторической роли поэта, ее современника:

Какпамятник началу века,

Тамэтот человек стоит…

Однакохотелось бы посмотреть на описанные выше факты с другой стороны. В.М. Жирмунский пишет: «В своихмемуарных записях Ахматова уделила немало места опровержению… легенды..( очем уже упоминалось выше). Далее Жирмунский заключает: „Мы будем исходитьв дальнейшем из этих неоднократно повторенных признаний А.А. Ахматовой и несчитаем необходимым вообще углубляться в интимную биографию художника.“ (№10, стр. 264).

Однако,как мне кажется, из этого не следует, что интерес к биографии поэта ( вчастности, а иногда и в особенности, к интимной) незаконен или, по меньшей мере,имеет малое отношение к изучению творчества. Напротив, "… любителюСловесности, скажу более, наблюдателю-философу приятно было бы узнать некоторые подробности частной жизни великого человека,познакомиться с ним, узнать его страсти, привычки, странности, слабости и самыепороки, неразлучные спутники человека" ( «О характереЛомоносова», — в кн. «Опыты в стихах и прозе» КонстантинаБатюшкова. Часть1. Проза. 1817, стр. 40).

Вэтой " приятности узнавания"скрывается «внутренний жест приемлюще-открытого, доверчивого идоверительного отношения к тексту и через него к автору» (№13, стр. 89),убеждение, что текст начинается или продолжается в жизни автора ( или вообщекак-то связан с нею), и, следовательно, его жизнь может помочь в болееуглубленном понимании текста. Интерес к биографии автора сродни попыткерасширить «внешний» текст произведения и проверить правильностьпонимания текста через обращение к его творцу.

Следуетобратить внимание на то, что в своих высказывания о Блоке ( вне поэтическихтекстов) достаточно многочисленных (особенно если иметь в виду и устные)Ахматовой было легко, если не развеять «легенду», то разъяснить иотвести многие существенные детали. Вдействительности же, по мнению исследователя Топорова, в этих высказыванияхбыла явная тенденция укоренить мысль о «легенде», о существовании этой «легенды». "… следуя сформулированному ею же самойправилу Тайн не выдавать своих, Ахматова,не снимая своими высказываниями неопределенности, скорее, наоборот, увеличиваетколичество тайн..., заставляя читателя решать все более сложные и отвлеченныезадачи, незаметно переключающие читателя из биографического плана впоэтический" ( №13, стр. 10)

Учитываяприведенные выше воспоминания Ахматовойо Блоке, мне кажется не приходится считать случайностью, что последние состоят в основном из цитацииблоковских упоминаний о встречах с Ахматовой ( в его «Записныхкнижках»), во-первых, что вних пропущены упоминания о ряде другихвстреч поэтов (что никак не может быть объяснено упущением памяти), во-вторых, что в приписываемых Ахматовойвстречах с Блоком опущено все то, что выходит за рамки всячески подчеркиваемойфактографичности, в-третьих. Иначеговоря, в воспоминаниях о Блоке Ахматова «идет не прием удивительный посвое смелости: она заставляет Блока говорить об этих встречах, уступает ему право и первенство вспоминать. ( ..» От тебя приходила ко мне тревога и уменье писать стихи( из посвященья Блокуне экземпляре «Четок»), право и первенство вспоминать( «Недавночитала и перечитывала записные книжки Блока. Они как бы возвратили мне многиедни и события. Чувствую: об этом нужно написать. это будут автобиографическиезаметки»( №4, стр. 242). Ср..: "… и снова деревянныйИсаакиевский мост, пылая плывет к устью Невы, а я с моимспутником с ужасом глядим на это невиданное зрелище, и у этого дня есть дата — 11 июля 1916г., отмеченная Блоком." ( №4, стр. 48) при блоковской записи: «11 июля. Вечером я умамы… Ночью догорает на взморье дворцовый мост. Все очень тяжело». ( №7,стр 314). На следующее утро Блок уже ходил в швальню Измайловского полка,готовясь к отъезду в армию.)

Такимобразом строится некий двуединый текст,состоящий из 2-х голосов: один из них принадлежит Блоку непосредственно, другойже — тоже Блоку, но опосредованно — блоковские уста в устах Ахматовой.

НАЧАЛО.ДЕСЯТЫЕ ГОДЫ.

Сборник «ВЕЧЕР».

С весны 1911 г..Ахматова началарегулярно печататься в журналах, а в 1912 г. вышел в свет ее первыйстихотворный сборник «Вечер» с предисловием М.А. Кузмина, сразу обратившийна себя сочувственное внимание критики и читателей. Тогда же она стала отвремени до времени встречаться с Блоком, появляясь в сопровождении своего мужа,в так называемой «Поэтической академии» Вячеслава Иванова (Обществоревнителей художественного слова", собиравшееся в редакции«Аполлона»), в салоне Вячеслава Иванова на «башне», уГородецких, на публичных литературных собраниях и выступлениях.

Весной1911 г. впервые встретились тридцатилетний Блок, находившийся в зените своейпоэтической славы и начинающий поэт Анна Ахматова, которой шел 22-й год. Кэтому времени ею было написано около 180стихотворений, но опубликованы из них считанные единицы. Какое впечатление произвел Блок на Ахматовупри первой встрече? Неизвестно. Исследователь Добин Е.С. решается отметитьлишь, что в облике героя стихотворения «Рыбак» смутно угадываютсячерты Блока. На этом наблюдении вряд ли можно было бы настаивать, если былстихотворение не было датировано 23 апреля 1911 г. — на следующий день после ихпервой встречи в редакции «Аполлона». Может быть, с этогостихотворения и началось формирование «Блоковской легенды» в творчестве Ахматовой. Обращает вниманиена себя его вторая строка:

Аглаза синей, чем лед… (№3, стр. 71)

Л.Д.Блок вспоминала, что Блок прекрасно воплощал образ светлокудрого голубоглазого,стройного, героического арийца. О «прекрасных голубых глазах» Блокаписал и Андрей Белый.

Вдальнейшем, как мы увидим, тема глаз станет лейтмотивом в стихотворной перекличке Блока и Ахматовой.

В1911 году происходит заметное «перераспределение сил на литературнойсцене. Отношения между Н.С. Гумилевым и В.И. Ивановым становятся все болеенатянутыми. В противовес ивановской „Башне“ возникает „Цехпоэтов“. Вскоре Блок и Ахматова вновь встречаются в „Башне“. 7 ноября он записывает в дневнике:»В первом часу мы пришли с Любой к Вячеславу. (...) А. Ахматова (читаластихи, уже волнуя меня; стихи чем дальше, тем лучше)..." (№11, стр. 239 ).

Оченьзаманчиво включить в список прочитанных в тот вечер Ахматовой стихотворений 1911г.- " Музе". Дата, указанная в сборнике, составленным В.М. Жирмунским ( №10, стр. 337),- 10 октября 1911 г., казалось бы,позволяет это сделать. Однако эта дата, по-видимому, ошибочна. Ахматова датировала его 10 н о я б р я 1911 г. — тремя днями позже блоковскойзаписи в дневнике. (№13, стр. 36).

Этоуточнение датировки не препятствует, однако, сопоставлению ахматовской «Музы», напечатанной всборнике «Вечер», вышедшем в ма р т е 1912 г., с хрестоматийноизвестным стихотворением Блока " К Музе", датируемым концом 1912 г. В стихотворении звучат блоковские рифмы — это очевидно. Перваяже строфа:

Муза- сестра заглянула в лицо,

Взглядее ясен и я р о к.

Иотняла золотое к о л ь ц о ,

Первыйвесенний п о д а р о к… (№3, стр. 67)

заставляетвспомнить стихи Блока:

… Ябросил в ночь заветное кольцо

Тыотдала свою судьбу другому,

Ия забыл прекрасное л и ц о… (1908) (№5, стрю162)

атакже:

… Открой,ответь на мой вопрос:

Твойдень был я р о к?

Ясаван царственный принес

Тебев п о д а р о к ! (1909) (№5,стр.265 )

Перваястрофа блоковского стихотворения:

Естьв напевах твоих сокровенных

Роковаяо г и б е л и весть,

Естьпроклятье заветов священных,

П о р у г а н и е с ч а с т и я е

сть…(№5, стр. 233)

всвою очередь заставляет вспомнить ахматовское:

Муза!ты видишь, как с ч а с т л и в ы в с е -

Девушки,женщины, вдовы...

Лучше п о г иб н у н а колесе,

Тольконе эти оковы… ( №5, стр. 67)

Вместе с тем блоковское:

Такза что ж п о д а р и л а мне ты

Лучс цветами и твердь со звездами-

Всепроклятье твоей красоты? (№5, стр. 233)

четкоконтрастирует с заключительными словами ахматовского стихотворения

"…она отняла

Божийподарок". (№5, стр. 67)

Еслибы не датировка обоих стихотворений, читатель без труда согласился бы признатьприведенные примеры еще одним убедительным свидетельством влияния маститогоБлока на начинающую Ахматову. Но даты свидетельствуют об обратном. Инициаторомпоэтического диалога выступает здесь Ахматова, а не Блок. Забегая вперед,скажу, что в известном «мадригале» 1913 г. Блок вновь возвращается ктеме «п р о к л я т ь я к р а с о т ы», прямо обращаясь кАхматовой:

"… Красотастрашна, Вам скажут..." ( №5, стр. 281).

Разумеется,рассмотренный пример «поэтического импульса», направленного отАхматовой к Блоку, является едва ли неединичным. Гораздо более многочисленны примеры обратного влияния.

Неожиданнаперекличка у одного из поздних образцовлюбовной лирики Ахматовой («Cinique», «Полночныестихи») все с тем же памятнымблоковским стихотворением «К музе».

УАхматовой:

И т а к ая м о г у ч а я с и л а

З

ачарованный голос влечет,

Б у д т о

там впереди не могила,

Атаинственной лестницы взлет.

Иу Блока:

И т а к ая в л е к у щ а я с и л а,

Чтоготов я твердить за молвой,

Б у д т о

ангелов ты низводила,

Соблазняясвоей красотой... ( № 5, стр.233)

Видноеместо в сборнике «Вечер» занимает цикл «Обман», состоящий из 4-хстихотворений. Следует отметить, чтоцикл «Обман» посвящен М.А. Змунчилле (по мужу Горенко), котораябоготворила Блока и говорила, что" у нее вторая половина его души". (№13, стр. 421).

Можноотметить, что название цикла повторяет название блоковского сихотворения«Обман» (1904г.) («В пустом переулке весенниеводы...») (№5, стр. 166). Казалосьбы между одноименными произведениями Блока и Ахматовой нет ничего общего, кромеодинаковых названий. Совершенно различны их содержание и поэтическая форма.Однако перекличка между ними обнаруживается на неожиданном уровне. Удивительнаяособенность ахматовского цикла «Обман» заключается в том, что ни водном из 4-х составляющих его стихотворений ничего не говорится ни о какомобмане! Зато обман неоднократноупоминается в соседних стихах из того же сборника «Вечер» :

… Обамы в страну обманную

Забрели и горько каемся… (№5, стр.56)

… Любовьпокоряет обманно… (там же, стр. 54)

.

Я о б м а н у т, слышишь, унылой,

Переменчивойзлой судьбой… (там же, стр. 58)

О б м а н у

ли его, о б м а н у ли? — не знаю.

Тольколожью живу на земле… ( там же, стр. 56)

Новедь и в блоковском стихотворении «Обман» прямо от обмане неговорится, зато обман упоминаемся в соседних стихах из того же цикла«Город»:

… Мойдруг — влюблен в луну — живет ее обманом..."(№3, стр. 168)

… Этотвоздух так гулок,

Такзаманчив о б м а н .

Уводи,переулок,

Вдымно-сизый туман...( № 3, стр.168)

Здесьзавязывается один из сложных узлов ахматовско-блоковских аллюзий. Можносказать, что, создавая цикл «Обман», Ахматова заимствует у Блока вместе с названием цикла не тему, не образы,не какие-либо элементы поэтической формы, а необычный, не поддающийсярациональному объяснению прием тайнописи, то зато «уменье писатьстихи», о котором Ахматова скажет в дарственной надписи Блоку наэкземпляре первого издания «Четок» (1914):

«Оттебя приходили ко мне тревога

Иуменье писать писать стихи. " ( №10, стр. 328)

Двустишие,вставленное в кавычки, представляет, очевидно, цитату, — однако трудно сказать,откуда: из неизвестного нам стихотворения самой Ахматовой или из другогоисточника, также пока не разысканного. Первое более вероятно, так как стихиимеют метрическую форму дольника, неупотребительную в классической поэзии;кавычки встречаются у Ахматовой и в автоцитатах. Стихотворение говорит остаршем поэте как об учителе и вдохновителе младшего.

Сборник «ЧЕТКИ».

Второйсборник Ахматовой «Четки» открывается циклом «Смятение»,состоящим из 3-х стихотворений (напечатаны в 1913г.). Название цикла (так же, как и цикла «Обман» в сборнике«Вечер») повторяет название блоковского стихотворения«Смятение» («Мы ли — пляшущие тени...?»1907), По содержаниюодноименные стихи Ахматовой и Блока опять-таки имеют мало общего между собой. Вотличие от цикла «Обман» название цикла «Смятение» вполнеобъективно содержанию включенных в него стихотворений, тесно связанных друг сдругом. Они действительно пронизаны смятением, до глубины души потрясшимлирическую героиню цикла.

Ккому могли быть обращены эти стихи, открывающие новый поэтический сборникАхматовой?

КВ.В.Голенищеву-Кутузову, предмету первой любви Ани Горенко, с которым Ахматоварассталась в 1905 г. и могла встретиться вновь, вернувшись в Петербург в 1910?

К Н.В. Недоброво, с которым она познакомилась вначале 1913?

Или,может быть, все-таки к А. Блоку?

Впользу последнего предположения можно высказать ряд соображений.

1.Некоторые строки цикла звучат как реплики в начавшемся двумя годами раньшедиалоге Блока и Ахматовой. Вторая строчка второго стихотворения :

О, как ты к р а с и в, п р о к л я т ы й !(№3,стр. 93) отсылает к строке изстихотворения Блока «К Музе»: «Все проклятья своей к р а с о т ы „ ( №5, стр. 233) и вскоре будет вновь подхвачена Блоком встихотворении, прямо обращенном кАнне Ахматовой: “К р а с о т а с т р а ш н а, В а м с к а ж у т...» (там же, стр. 281). Точно так же строки: «Итолько красный тюльпан \ Тюльпан у тебяв петлице...»- (№3. стр. 93) отсылает к блоковскому :«Увядшей розы цвет в петлице фрака...» (1909) ( №5, стр. 237) — и, в свою очередь, вызывают ответную реплику Блока в тех же, адресованныхАхматовой стихах: «Красный розан вволосах..» (1913) (там же, стр. 281).

2. К кому могут относится одновременностроки из первого стихотворения цикла :«Я только вздрогнула: этот \Может меня приручить...» (№3, стр.93) — и из последнего: «Десять лет замираний и криков...»? (там же,стр.94). В первом стихотворении — мгновенное впечатление от облика человека, встреченного в первые или увиденногоновыми глазами после долгой разлуки; в последнем — печальный финал многолетнихнеотступных дум об этом человеке. Первоеможет быть отнесено к Н.В. Недоброво, последнее - к В.В. Голенищеву — Кутузову, но то и другоевместе, по-видимому, только к Блоку или, точнее, к его уже мифологизированномув творчестве Ахматовой образу. ( Если, конечно, видеть за ранним лирическимистихами Ахматовой биографическую подоснову, а не считать их результатомсвободной игры ума и таланта, никак не связанной с личными переживаниямиавтора).

3.Тема глаз и взглядов: «А взглядыего как лучи...», Мне очи застит туман...", «Изагадочных, древних ликов // На меня поглядели очи» находитнепосредственное продолжение в стихотворении Ахматовой, посвященном Блоку:

Унего глаза такие,

Чтозапомнить каждый должен,

Мнеже легче, осторожной,

Вних и вовсе не глядеть...

Нельзяне отметить, что тема глаз проходит буквально через все стихотворения,помещенные вслед за циклом «Смятение» в первом разделе сборник«Четки».

60.… Я поглядела в глаза его...( №3, стр.94)

61.… Лишь смех в глазах его спокойных,

Подлегким золотом ресниц… (там же, стр. 95)

62.… На глаза осторожной кошки

Похожитвои глаза. (там же, стр. 95)

еще рефераты

Еще работы по литературе, лингвистике