Реферат: Американская система экономики
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ. 2
ГЛАВА1. «Американская система» как основа глобальной экономической стабильности вмире до прихода администрации Б. Клинтона. 8
1.1 Роль США как стабилизирующегофактора в процессе формирования либеральной рыночной экономики на международнойарене. 9
1.2Процессы региональной интеграции на международной арене как следствиеослабления внешнеэкономической роли США на международной арене после окончания«холодной войны». 37
ГЛАВА2. «Американская система» в годы администрации Б. Клинтона (1993 – 2002) 48
2.1Политико — идеологическая основа «Американской системы» по сценарию Б. Клинтона. 50
2.1.1 «ДоктринаКлинтона» как основа концепции «Новогоатлантизма». 50
2.1.2 Взглядына «Доктрину Клинтона». 59
2.1.3Региональные компоненты «Американской системы» Клинтона. 70
2.2Финансово – экономические проблемы и достижения. 85
2.2.1 Денежно –кредитная система. 85
2.2.2 Глобализацияторговой системы… 91
2.3Переход от однополюсного мира. 95
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 99
ПРИЛОЖЕНИЕ. 103
ЛИТЕРАТУРА… 108
ВВЕДЕНИЕ
В данной дипломной работебудет проведено исследование американской экономической и политической системыкак основы «нового мирового порядка» в мире после окончания Второй мировойвойны. Впервые идея «американской системы» изложена в «Атлантической хартии» навстрече Рузвельта и Черчилля в 1941. Американская гегемония на международнойарене в наши дни оправдывается необходимостью утвердить американскую системурыночной экономики и демократии по всему миру.
В литературе существуют разныеподходы в оценке «американской системы» международных отношений как основы«нового мирового порядка». Не является исключением и отечественная литература,в ней также находятся критики и сторонники «американской системы».
Доминирующая мировая рольСША, полученная ими после окончания Второй Мировой войны стало предметомбольшого числа ученых, как отечественных, так и зарубежных. Большинствоамериканских аналитиков утверждают об отсутствии каких – либо взаимосвязеймежду американской внешней политикой и внешнеэкономическим курсом.
Другие ученые признаютсуществование такой связи, указывая на значительное повышение эффективностиполитического курса во взаимосвязи с экономическими инструментами. Ряд авторовне только признают существование указанных связей, но утверждают, что они былиглубокими и прочными, играли определяющую роль по отношению друг к другу. Средиэтой группы исследователей особо выделяют труд И. Валлерстейна о взаимосвязивнешнеэкономических и внешнеполитических сторон политики и экономики намеждународной арене.
Третья интерпретация«американской системы» заключается в том, что политика и экономикадействительно взаимосвязаны, но эта связь иного характера. Согласно этомумнению, международная политическая система имеет глубокое влияние на характер ифункционирование международной экономики, определяя ее основные перспективы.Такая интерпретация получила название теории глобальной стабильности.
Дадим краткуюхарактеристику источниковой базы дипломной работы: документам, статьям,монографиям, мемуарам и другим источникам.
Declaration ona transformed North Atlantic Alliance issued by the Heads of State andGovernment participating in the meeting of the North Atlantic Council («TheLondon Declaration») London, 6 July 1990, Article 1 представляет из себя один из поворотных пунктовистории развития НАТО в связи с завершением Холодной войны.
Strategicassessment 1995. US security challenges in transition. Washington Institute for National Strategic Studies, 1995 отражает основные положения внешней политикиСША в конце XXI века.
Следующие документы:Договор об учреждении Европейского объединения угля и стали (1951 г.); Договороб учреждении Европейского экономического сообщества (1957 г.); Договор оЕвропейском Союзе (1992 г.) и Протоколы, Декларации и Соглашения к немуприлагающиеся (Маастрихтский договор) – отражают историю Европейского союза какэкономического объединения стран Европы.
Статья US foreign policy after the cold war / Ed. by B. Roberts. Cambridge; London, 1992 характеризует изменение внешней политики США всвязи с победой в Холодной войне.
В труде Oberg J. WesternMilitarism and Democratic Control of Armed Forces обсуждается вопрос о соотношении демократическихсвобод и необходимости военной силы в решении некоторых вопросовмироустройства.
Статья З. Бжезинского«Преждевременное партнерство» посвящена вопросу о приеме новых членов в НАТО впериод с начала до середины 90-ых годов ХХ века.
Статья М. Калмыкова«Советник Шарля де Голля: России необходимо обрести свое место в международнойполитике» обсуждает вопросы, связанные с выбором внешней политики России нарубеже веков.
Обоснование необходимостисуществования гегемонии мирового лидера, основные концепции и направления этоголидерства предложены Ч. Кнделбегером в его труде «Мир в депрессии» ( Kindleberger C., The World in Depression, 1929-1939 (London, 1973)).
Книга Р. Гилпина «The Rise of American Hegemony», в которой автор высказывает свою точку зренияоб эволюции американской системы, в целом оценивая ее положительно, утверждая,что американская система имеет положительную роль и миссию. Эти идеи завоеваливесь мир, став мировой ортодоксией. Фашизм и коммунизм в XXвеке не смогли совладать с ними. Из этого следует главная цель СоединенныхШтатов в двадцать первом веке и основная задача американской мощи — защитить,сохранить и расширить зону мира, демократии и свободного рынка.
Противоположной точки зренияпридерживается И. Тодд, утверждающий, что: «Америка превратилась в факторнестабильности» (Тодд И. После империи. Очерк распада американской системы. 2002.).
Особый интерес, на мойвзгляд, представляют труды нашего соотечественника А.И. Уткина: «Мировойпорядок 21 века», «Россия и современный мировой порядок», «Имперское мышление».Автор дает многосторонний глубокий анализ внешней политики США в историческом исовременном аспектах. Подробно останавливается на наиболее значимых этапахстановления американской гегемонии, рассматривает причины и последствияослабления мирового влияния США как мирового лидера, на основе проведенногоанализа выдвигает версии возможного положения Америки на мировой арене вбудущем.
В американскойполитической и исторической литературе в настоящее время популярна теория«глобальной стабильности». Её смысл – либо обосновать, либо раскритиковатьоднополярный мир под эгидой США.
Согласно теории глобальнойстабильности создание и поддержание открытой и либеральной мировой экономики требуетмощного лидера. Этот лидер использует свою власть и влияние, чтобы создать либеральнуюторговую и устойчивую международную денежно-кредитную систему, прежде всего,путем обеспечения своих собственные политические и экономические интересов.
Понятно, что не всегосударства захотят принимать участие в данном процессе. На этот случай,согласно теории глобальной стабильности, мировой лидер должен в первую очередьискать компромиссные пути, однако не исключается возможность использования мерпринуждения.
Другие государствасотрудничают с мировым лидером, потому что это согласуется с их собственнымиэкономическими интересами, а также из соображений безопасности. Например, послеокончания Второй Мировой войны мир фактически разделился на два полюса подруководством двух мировых лидеров: Советского Союза и США. Это были двасверхмощных мировых лагеря, объединившихся из экономических, политических,идеологических соображений и соображений безопасности.
Однако, как показало время,для существования таких глобальных группировок под руководством глобальноголидера необходим образ внешнего врага, который заставит государстваобъединиться и подчиниться власти государства – лидера только перед лицомреальной угрозы. Кроме того, создание мировых лагерей на идеологической основеоказалось очень дорогостоящим, не укрепляющим, а ослабляющим экономику государств– участников. В реальности сильнее оказалась тенденция к экономической иполитической самостоятельности во внутренней политике и на международной арене,а общегосударственная идеология потеряла свою актуальность. Со временем сталопонятно, что межгосударственное экономическое сотрудничество несет в себемножество выгод для участников, в результате чего возобновилась тенденцияглобализации экономики, преимущественно на региональном уровне.
Сегодня внешняя политика рядагосударств, в первую очередь США, направлена на глобализацию мировой экономикии установление собственной гегемонии. Заменившая систему холодной войныглобализация – это новая система мирового экономического устройства. Реализациягеополитической мощи главным победителем в холодной войне – СоединеннымиШтатами, экстраполяция американской мощи на глобальное окружение создаетоднополярную структуру мира. Это обстоятельство является одной из основныхпричин изменения прежней картины мира в начале третьего тысячелетия, приводящихмировое сообщество к новому состоянию. Этим объясняется актуальность даннойдипломной работы.
Цель дипломной работы –исследование американской экономической и политической системы как основы«нового мирового порядка» в мире после окончания Второй мировой войны.
Следует отметить, чтоамериканское стремление к гегемонии в течение прошлого столетия претерпевалазначительные изменения: от высказываний и пожеланий, теоретических разработокдо попыток внедрения своей идеи военным путем. Впервые о возможном применения оружияв сферах своих интересов открыто заявил Президент США Б. Клинтон. Если до егоприхода к власти США шли к господству в мире путем «кнута и пряника», топомогая странам – союзникам, то применяя экономический и политический шантаж,то Б.Клинтон перешел к военным методам. В годы его правления «американскаясистема» прошла стадию пересмотра центральных идей в сторону ужесточения, аметоды ее реализации стали более агрессивными. Поэтому целесообразно провестиисследование в двух временных периодах: до прихода к власти Б. Клинтона и годыего правления.
Основными задачами дипломнойработы является:
1. исследование «американскойсистемы» как основы глобальной экономической стабильности до приходаадминистрации Б.Клинтона;
2. исследование «американскойсистемы» в годы правления Б. Клинтона.
Структурно дипломная работапредставлена двумя главами.
В первой главе рассмотренароль США как стабилизирующего фактора в процессе формирования либеральнойрыночной экономики на международной арене в послевоенный период до конца 80-хг.г. Рассмотрены идеологические, политические, экономические, региональныеаспекты внешней политики США в указанный период. Кроме того, в первой главерассмотрены процессы мировой интеграции, начавшиеся во второй половине 80-хг.г. вследствие ослабления влияния США.
Во второй главе рассмотренаконцепция «американской системы» в годы правления Б. Клинтона. В этот периодвремени, как уже отмечалось, американская идея мировой гегемонии претерпеласерьезные изменения, вследствие чего изменились стратегия и тактикаамериканской администрации. Во второй главе настоящей дипломной работы проведенанализ этих изменений и причин, их вызвавших, а также наиболее существенныемоменты политики Б.Клинтона.
ГЛАВА 1. «Американская система» какоснова глобальной экономической стабильности в мире до прихода администрации Б.Клинтона
Впервые идея о том, чтолиберальная международная экономика требует сильного политического лидерства идоминирующей экономической власти, была сформулирована Чарльзом Киндлебергеромв его книге «Мир в депрессии, 1929-1939» (1973). Существование либеральноймеждународной экономики, по мнению Киндлебергера, требует наличия политическоголидера, который может и будет использовать свое влияние и мощь для создания международнойэкономической системы, а впоследствии станет исполнять множество экономическихи политических функций, чтобы поддерживать эффективность этой системы.
Миф об американскойисключительности, как известно, восходит еще ко временам пилигримов, считавшихсебя избранными людьми Бога, чьей миссией в этом мире является построениенового общества, служащей моделью для всего человечества. В октябре 1900 г.Теодор Рузвельт делился своими «желаниями»: «Я хотел бы видеть СоединенныеШтаты доминирующей державой на берегах Тихого океана». Пока Дьюи бралФилиппины, конгресс объявил об аннексии Гавайев и всего Филиппинскогоархипелага; одновременно военно-морской флот США овладел контролем надостровами Уэйк и Гуам.
В январе 1917 г. президентВильсон, когда заявил, что американские принципы — это принципы всегочеловечества. Вильсон предложил нациям мира «принять доктрину президента Монров качестве доктрины для всего человечества»1.
В «Мире в депрессии» и другихкнигах, Киндлебергер выделил и подробно рассмотрел задачи, возлагающиеся налидера мировой экономики. Эти задачи включают создание и обслуживаниелиберального торгового режима, учреждение международной денежно-кредитнойсистемы, исполнение роли кредитора, т.е. функции, направленные на то, чтобыпредотвратить финансовые кризисы.
Заключение гипотезыКиндлебергера: относительное экономическое ослабление лидера ведет к ослаблениюрежимов, управляющих либеральной мировой экономикой. Снижающаяся способностьлидера предписывать правила либерализации экономики выражается в увеличенииторгового протекционизма и нарушении режимов, управляющих торговлей,денежно-кредитной, и другими формами международной торговли.
1.1 Роль СШАкак стабилизирующего фактора в процессе формирования либеральной рыночной экономикина международной аренеМир знал только две эрыэкономического либерализма, основанного на глобальной власти. С концадевятнадцатого столетия до начала Второй Мировой войны глобальное лидерство впроведении внешней политики, направленной на либерализацию экономики иподдержку мировой денежно – кредитной системы принадлежало Великобритании. Послеокончания Второй Мировой войны эту роль присвоили себе США. Однако, необходимоотметить фундаментальные различия между этими двумя периодами.
Во-первых, либеральнаямировая экономика в конце девятнадцатого столетия была действительно глобальнаи характеризовалась отсутствием дискриминации в торговле, неконтролируемыхперемещением капитала, и устойчивой денежно-кредитной системой, основанной по золотомустандарту. Американская система смогла предложить только «Свободный мир» и характеризоваласьторговой дискриминацией и жестким управлением капиталом до середины 1970-х, иденежно-кредитной неустойчивостью после 1971.
Британская система претворялав жизнь идею свободной торговли через ряд двусторонних соглашений, СоединенныеШтаты внедряли либеральную экономику через многосторонние переговоры. Американскаяидея «Свободной торговли» продвигалась из соображений международнойбезопасности, то есть идеологии западного союза против СССР. Американская«свободная торговля», таким образом, была основана не на стремлении искатьторговых партнеров и поддерживать с ними долгосрочные взаимовыгодные экономическиеотношения, а из страха потерять стратегических военных союзников. Поэтомузачастую принимаемые соглашения не были выгодными никому, кроме США.
Отличия имеются и в мировойденежно – кредитной политике Британской и Американской систем. В девятнадцатомстолетии центральную роль в обеспечении золотого стандарта играл Банк Англии, аденежно-кредитная система была в значительной степени денационализирована. Послеокончания Второй Мировой войны денежно – кредитная система была основана надолларе и была подчинена к Американскому влиянию.
Британский экономический спадначался в конце девятнадцатого столетия, в то время как в других странах,особенно Германии и США началась бурная индустриализация. Англия отвечала нановые условия постепенным сокращением ее глобального влияния и инициированиеммногочисленных мер, направленных на усиление своей безопасности. ХотяВеликобритания изменила множество направлений своей экономической политики, ееогромная зависимость от торговли предупреждала отступление в протекционизм.Британское лидерство в торговле замедлило индустриализацию, в результате чегоАнглия в 1930-ых отступила к системе имперских предпочтений[1].
Соединенные Штаты сделаливыводы после Второй Мировой войны с ясным видением нового международногопорядка, созданного на их представлениях и ценностях. Так называемое рузвельтовскоевидение, названное по имени президента Рузвельта, состояло из несколькихэлементов:
— Организация ОбъединенныхНаций (особенно Совет Безопасности) была бы гарантом мира;
— Международный валютный фонд(МВФ), Международный Банк Реконструкции и Развития (Мировой Банк), иМеждународная Торговая Организация стали бы ответственными за содействие иадминистрирование открытой и многосторонней мировой экономики;
— новая денежно – кредитнаясистема, решение о создании которой было принято на Бреттон – вудскойконференции. Новая денежно – кредитная система основывалась на господстведоллара: из всех мировых валют только доллар имел золотое обеспечение, валютывсех остальных стран обеспечивались самим долларом В общем, это был вполне закономерныйпроцесс, так как из всех мировых держав, США были единственным государством,которое смогло не только не допустить упадка своей экономики, но даже получитьприбыль от торговли во время войны. В результате тогда, когда остальные страны– участницы Второй Мировой войны лежали в руинах и не могли обеспечить нетолько мировую, но и свою собственную денежную единицу, США вполне справились сэтой задачей, установив мировое господство американского доллара. Эволюциямировой валютной системы представлена в Приложении А.
Идеологическое ядро«Американской системы»
Идеологическое ядроАмериканской системы составила официальная американская точка зрения о том, чтомиром правят три идеи:
— мир как наиболеепредпочитаемая основа взаимоотношений между странами;
— демократия как наиболеерелевантный способ организации внутренней политической жизни;
— свободный рынок как лучшеесредство создания материальных богатств.
Однако неофициально, ареально ядро американской системы было сформировано иными идеями. Р. Гилпинасформулировал мнение большинства ученых и политиков: в ядре американскойсистемы было острое восприятие опасности Советской угрозы. В целяхполитического единства союзники Соединенных Штатов молчаливо согласились подчинитьсвои экономические и иные интересы в целях долгосрочного политическогоприоритета сдерживания советской мощи. Советская опасность обеспечилаполитический клей, который помог скреплять послевоенную международную экономикуи облегченные решения компромисса множества серьезных экономических проблем втечение послевоенного периода[2].
Из этого следует официальная главнаяцель Соединенных Штатов в двадцать первом веке и основная задача американскоймощи: защитить, сохранить и расширить зону мира, демократии и свободного рынка.Для достижения этих целей необходимо решить две задачи[3]:
— первая задача — поддержкамеждународных институтов, обеспечивающих безопасность и экономическуюстабильность;
— вторая задача — укреплениемирных процессов, демократии и свободных рынков там, где они еще не укоренились— прежде всего, в России и Китае, и установить их там, где их не было прежде,особенно в арабском мире.
Если обращаться к фигурам,формирующим идеологию американской империи, то первыми следует назвать именабывшего советника президента по национальной безопасности З. Бжеэинского,прежнего государственного секретаря Г. Киссинджера и прежнего заведующегоотделом планирования госдепартамента С. Хантингтона. Все трое в свое время быливыдвинуты на академическую и политическую арену У. Эллиотом, который долгоевремя возглавлял Гарвардский университет (своего рода главный питомник правящейамериканской элиты) и в государственном департаменте президентов Кеннеди иДжонсона идейно оформлял вьетнамскую эпопею Вашингтона. Все трое — Бжезинский,Киссинджер и Хантингтон — являются поклонниками идейных построений классикагеополитики сэра Халфорда Макиндера, постулировавшего необходимость для каждогопретендента на всемирное влияние контроля над «евразийским центром».
Патриарх американскойдипломатической теории и практики Генри Киссинджер давно ведет полемику стеоретическими противниками Уинстона Черчилля, доблестно (по мнениюКиссинджера) проводившего имперскую политику вопреки антиимперской стратегииФранклина Рузвельта, слишком полагавшегося на создаваемую ОрганизациюОбъединенных Наций[4].
Киссинджер подвергаетсомнению само понятие система международных отношений. По его мнению, такойсистемы, которую определяла бы одна, общая для всех формула, — в мире нет.Сосуществуют как минимум четыре системы. 1) В Северной Атлантике преобладаютдемократия и свободный рынок; война здесь практически невозможна. 2) В АзииСША, КНР и несколько других региональных держав смотрят друг на друга какстратегические соперники; война здесь в принципе возможна, и сдерживает еесложившийся баланс сил (типа европейского в XIX веке). 3) НаБлижнем Востоке государства взаимодействуют так, как это имело место в Европе XVIIвека; здесь действуют самые различные источники конфликта — в том числеидеологические и религиозные — трудноразрешимые конфликты. 4) В Африкеглавенствуют этнические конфликты, отягощенные спорами из-за границ и ужасающейбедностью и эпидемиями. США действуют по-разному в каждой из этих четырехсистем, и их империализм имеет в каждом случае различные характеристики.Несомненно, с точки зрения Киссинджера, благотворные.
Стабильна ли многополярнаясистема? Сомнения на этот счет базируются на опыте многополярного мира междуПервой и Второй мировыми войнами. «Коммунистическая Россия, фашистскаяГермания, Япония и Италия и демократическо-капиталистические Великобритания,Франция и Соединенные Штаты столкнулись в мире, который был лишен центратяжести, и это столкновение привело к трагическим результатам»1. Вслучае соперничества примерно равных сил мир встает на грань войны, военныерасходы стимулируют невиданные новшества, способные выбить оружие у праведныхсил и вооружить антизападные диктатуры. Именно нацистская Германия первойсоздала боевые ракетные установки, реактивную авиацию, а Гейзенбергу не хватилолишь нескольких месяцев для овладения ядерной энергией. Мир не сможет болеевынести еще одной мировой войны — этот базовый элемент государственной памятисторонников однополярности требует: мир нуждается в сплоченности, в ключевомгосударстве, которое обеспечило бы мировой порядок. Лучшим будет мир, в которомсила, мудрость и благожелательность Соединенных Штатов Америки обеспечат заслонглобальным и региональным конфликтам, давая простор глобализации, прогрессу,мирной эволюции большинства.
Второй из «имперской триады»— Збигнев Бжезинский приветствует сравнения с Римской и Британской империями (идаже с империей Чингисхана), подчеркивая, что если уж проводить параллели, тоследует ради исторической истины признать: по глобальности охвата и чистофизической мощи Американская империя не имеет полнокровных прецедентов. Оноткрыто определил Соединенные Штаты как современного имперского гегемона, смощью которого никто не сможет сравниться как минимум, в ближайшие двадцатьпять лет. С точки зрения Бжезинского, сентябрь 2001 г. снял главное препятствиена пути реализации указанной цели — нерасположенность американского населениясвязывать свою судьбу с далекими и переменчивыми странами. Угроза исламскоготеррора мобилизовала американское население в направлении имперскогостроительства.
В серии статей,опубликованных в неоконсервативном журнале «Нэшнл интерест» (и сведенных в 2001г. в книгу «Геостратегическая триада»), Бжезинский призвал властную Америкублокировать «дугу нестабильности» в Юго-Восточной Европе, Центральной Азии и ванклавах Южной Азии, Ближнего Востока и Персидского залива. В качестве главной геополитическойцели он определил овладение «главным призом Евразии» — обеспечение того, чтоникакая комбинация евразийских стран не сможет аккумулировать сопоставимые самериканскими силы и в будущем бросить вызов Соединенным Штатам.
Третийведущий американскийполитолог — Сэмюэл Хантингтон дает характеристику современного состояниямеждународных отношений, той «системы, где есть одна сверхдержава, отсутствуютзначительные крупные державы и наличествует много государств меньшего калибра.При таком раскладе сил лидирующая страна способна решать важные международныепроблемы исключительно собственными силами, и никакая комбинация другихгосударств не может противодействовать ее курсу»[5]. Напротяжении многих столетий такой державой был античный Рим, а в своемдальневосточном регионе — Китай. В начале XXI века Америкаосталась без конкурентов.
Но в будущем традиционнаягеополитика уступит место противостоянию по признаку культурных различий, и чемближе контакт между культурами, тем вероятнее конфликт между ними. Две главныеугрозы имперской Америке сегодня: демографический рост исламского мира инеукротимый экономический рост Китая. Обращаясь к будущему, С. Хантингтон обозначилв качестве единственного потенциального противника Соединенных Штатовкомбинацию «конфуцианско-исламских» стран. Он предсказывает (как наиболеевероятное) противостояние Вашингтона с Пекином и Тегераном.
Торгово — экономический компонент«Американской системы»
Первым шагом США в этомнаправлении стала разработка новой валютно – кредитной системы. Вторая мироваявойна привела к углублению кризиса Генуэзской валютной системы.
Международныевалютно-кредитные и финансовые отношения — составная часть и одна из наиболеесложных сфер рыночного хозяйства. В них фокусируются проблемы национальной имировой экономики, развитие которых исторически идет параллельно и теснопереплетаясь. По мере интернационализации и глобализации мирового хозяйстваувеличиваются международные потоки товаров, услуг и особенно капиталов икредитов.
Экономическое превосходствоСША и слабость их конкурентов обусловили господствующее положение доллара,который пользовался всеобщим спросом. Опорой долларовой гегемонии служил также «долларовыйголод» — острая нехватка долларов, вызываемая дефицитом платежного баланса,особенно по расчетам с США, и недостатком золото-валютных резервов. Он отражалв концентрированном виде тяжелое валютно-экономическое положение стран ЗападнойЕвропы и Японии, их зависимость от США, долларовую гегемонию.
Дефицит платежных балансов,истощение официальных золото-валютных резервов, «долларовый голод» привели кусилению валютных ограничений в большинстве стран, кроме США, Канады,Швейцарии. Обратимость валют была ограничена: ввоз и вывоз валюты безразрешения органов валютного контроля были запрещены. Официальный валютный курсносил искусственный характер. Многие страны Латинской Америки и Западной Европыпрактиковали множественность валютных курсов— дифференциацию курсовыхсоотношений валют по видам операций, товарным группам и регионам.
Разработка проекта новоймировой валютной системы началась еще в годы войны (в апреле 1943г.), так какстраны опасались потрясений, подобных валютному кризису после первой мировойвойны и в 30-х годах. Англо-американские эксперты, работавшие с 1941 г., ссамого начала отвергли идею возвращения к золотому стандарту. Они стремилисьразработать принципы новой мировой валютной системы, способной обеспечитьэкономический рост и ограничить негативные социально-экономические последствияэкономических кризисов. Стремление США закрепить господствующее положениедоллара в мировой валютной системе нашло отражение в плане Г. Д. Уайта(начальника отдела валютных исследований министерства финансов США).
В результате долгих дискуссийпо планам Г.Д.Уайта и Дж.М.Кейнса (Великобритания) формально победиламериканский проект, хотя кейнсианские идеи межгосударственного валютногорегулирования были также положены в основу Бреттон-вудской системы.
Для обоих валютных проектовхарактерны общие принципы:
• свободная торговля идвижение капиталов;
• уравновешенные платежныебалансы, стабильные валютные курсы и мировая валютная система в целом;
• золото-девизный стандарт;
• создание международнойорганизации для наблюдения за функционированием мировой валютной системы, длявзаимного сотрудничества и покрытия дефицита платежного баланса.
На валютно-финансовойконференции ООН в Бреттон-Вудсе (США) в 1944 г. были установлены правилаорганизации мировой торговли, валютных, кредитных и финансовых отношений иоформлена третья мировая валютная система. Принятые на конференции СтатьиСоглашения (Устав МВФ) определили следующие принципы Бреттонвудской валютнойсистемы.
1. Введен золото-девизныйстандарт, основанный на золоте и двух резервных валютах — долларе США и фунтестерлингов.
2. Бреттонвудское соглашениепредусматривало четыре формы использования золота как основы мировой валютнойсистемы:
а) сохранены золотые паритетывалют и введена их фиксация в МВФ;
б) золото продолжалоиспользоваться как международное платежное и резервное средство;
в) опираясь на свой возросшийвалютно-экономический потенциал и золотой запас, США приравняли доллар кзолоту, чтобы закрепить за ним статус главной резервной валюты;
г) с этой целью казначействоСША продолжало разменивать доллар на золото иностранным центральным банкам иправительственным учреждениям по официальной цене, установленной в 1934 г.,исходя из золотого содержания своей валюты (35 долл. за 1 тройскую унцию,равную 31,1035 г).
Предусматривалось введениевзаимной обратимости валют. Валютные ограничения подлежали постепенной отмене,и для их введения требовалось согласие МВФ.
3. Курсовое соотношение валюти их конвертируемость стали осуществляться на основе фиксированных валютныхпаритетов, выраженных в долларах. Девальвация свыше 10% допускалась лишь сразрешения Фонда. Установлен режим фиксированных валютных курсов:рыночный курс валют мог отклоняться от паритета в узких пределах (±1% по УставуМВФ и ±0,75% по Европейскому валютному соглашению). Для соблюдения пределовколебаний курсов валют центральные банки были обязаны проводить валютнуюинтервенцию в долларах.
4. Впервые в истории созданымеждународные валютно-кредитные организацииМВФ и МБРР. МВФпредоставляет кредиты в иностранной валюте для покрытия дефицита платежныхбалансов в целях поддержки нестабильных валют, осуществляет контроль засоблюдением странами-членами принципов мировой валютной системы, обеспечиваетвалютное сотрудничество стран.
Под давлением США в рамкахБреттонвудской системы утвердился долларовый стандарт— мировая валютнаясистема, основанная на господстве доллара. Доллар — единственная валюта,конвертируемая в золото, стал базой валютных паритетов, преобладающим средствоммеждународных расчетов, валютой интервенции и резервных активов. Тем самым СШАустановили монопольную валютную гегемонию, оттеснив своего давнего конкурента —Великобританию. Фунт стерлингов, хотя за ним в силу исторической традиции такжебыла закреплена роль резервной валюты, стал крайне нестабильным. СШАиспользовали статус доллара как резервной валюты для покрытия национальнойвалютой дефицита своего платежного баланса. Специфика долларового стандарта врамках Бреттонвудской системы заключалась в сохранении связи доллара с золотом.США из двух путей стабилизации валютного курса — узкие пределы его колебанийили конверсия доллара в золото — предпочли второй. Тем самым они возложили насвоих партнеров заботу о поддержании фиксированных курсов их валют к долларупутем валютной интервенции. В итоге усилилось давление США на валютные рынки.
В связи с неустойчивостьюэкономики, кризисом платежных балансов, усилением инфляции курсызападноевропейских валют по отношению к доллару снизились: итальянской лиры в33 раза, французского франка в 20 раз, финской марки в 7 раз, австрийскогошиллинга в 5 раз, турецкой лиры в 2 раза, фунта стерлингов на 80% за 1938—1958гг. Возникли «курсовые перекосы»— несоответствие рыночного иофициального курсов, что явилось причиной многочисленных девальваций. Среди нихособое место занимает массовая девальвация валют в 1949 г., которая имела рядособенностей.
1. Это снижение курсов былопроявлением локального валютного кризиса, возникшего под влиянием мировогоэкономического кризиса, который в 1948—1949 гг. поразил в основном США и Канадуи болезненно отразился на пострадавшей от войны экономике стран ЗападнойЕвропы.
2. Девальвация 1949 г. былапроведена в известной мере под давлением США, которые использовали повышениекурса доллара для поощрения экспорта своих капиталов, скупки по дешевке товарови предприятий в западноевропейских странах и их колониях. С ревальвациейдоллара увеличилась долларовая задолженность стран Западной Европы, что усилилоих зависимость от США. Повышение курса доллара не отразилось на экспорте США,занимавших монопольное положение на мировых рынках в тот период.
3. Курс национальных валютбыл снижен непосредственно по отношению к доллару, так как в соответствии сБреттон-вудским соглашением были установлены фиксированные валютные курсы камериканской валюте, а некоторые валюты не имели золотых паритетов.
4. Девальвация была проведенав условиях валютных ограничений.
5. Девальвация носиламассовый характер; она охватила валюты 37 стран, на долю которых приходилось60—70% мировой капиталистической торговли. В их числе Великобритания, страныБританского содружества, Франция, Италия, Бельгия, Нидерланды, Швеция, ЗападнаяГермания, Япония. Только США сохранили золотое содержание доллара,установленное при девальвации в 1934 г., хотя его покупательная способностьвнутри страны снизилась вдвое по сравнению с довоенным периодом.
6. Снижение курса валютколебалось от 12% (бельгийский франк) до 30,5% (валюты Великобритании, другихстран стерлинговой зоны, Нидерландов, Швеции и др.).
Выполняя роль международногокредитора, Соединенные Штаты, использовали свои финансовые ресурсы, преждевсего, посредством Плана Маршалла, облегчая восстановление Западно — Европейских рынков как буфера на пути Советского экспансионизма.
Мировое господство доллара создалоеще более благоприятные условия развития экономики США. Начался длительныйинтенсивный подъем. Следует отметить, что на первоначальном этапе Бреттон –вудская система была взаимовыгодной и для США, и для других участников.
США использовали принципы Бреттонвудскойсистемы (статус доллара как резервной валюты, фиксированные паритеты и курсывалют, конверсия доллара в золото, заниженная официальная цена золота) дляусиления своих позиций в мире. Страны Западной Европы и Японии былизаинтересованы в заниженном курсе своих валют в целях поощрения экспорта ивосстановления разрушенной экономики. В связи с этим Бреттонвудская система втечение четверти века способствовала росту мировой торговли и производства.Однако послевоенная валютная система не обеспечила равные права всем ееучастникам и позволила США влиять на валютную политику стран Западной Европы,Японии и других членов МВФ. Неравноправный валютный механизм способствовалукреплению позиций США в мире в ущерб другим странам и международному сотрудничеству.Противоречия Бреттонвудской системы постепенно расшатывали ее.
Объективными предпосылкамиприобретения статуса резервной валюты являются: господствующие позиции страны вмировом производстве, экспорте товаров и капиталов, в золотовалютных резервах; развитаясеть кредитно-банковских учреждений, в том числе за рубежом; организованный иемкий рынок ссудных капиталов, либерализация валютных операций, свободнаяобратимость валюты, что обеспечивает спрос на нее других стран. Субъективнымфактором выдвижения национальной валюты на роль резервной служит активнаявнешняя политика, в том числе валютная и кредитная. В институциональном аспектенеобходимым условием признания национальной валюты в качестве резервнойявляется внедрение ее в международный оборот через банки и международныевалютно-кредитные и финансовые организации.
Статус резервной валюты даетпреимущества стране-эмитенту: возможность покрывать дефицит платежного балансанациональной валютой, содействовать укреплению позиций национальных экспортеровв конкурентной борьбе на мировом рынке. В то же время выдвижение валюты странына роль резервной возлагает определенные обязанности на ее экономику:необходимо поддерживать относительную стабильность этой валюты, не прибегать кдевальвации, валютным и торговым ограничениям. Статус резервной валютывынуждает страну-эмитент принимать меры по ликвидации дефицита платежногобаланса и подчинять внутреннюю экономическую политику задаче достижениявнешнего равновесия.
Не имея собственнойстоимости, национальные кредитные деньги не являются полноценными мировымиденьгами в отличие от золота. Аналогично евровалюты — по форме это мировыеденьги, а по своей природе — это национальные деньги, используемые иностраннымибанками для депозитно-ссудных операций.
Применение предназначенныхдля внутренней экономики национальных денег в качестве международногоплатежно-расчетного и резервного средства порождает противоречия. Во-первых,использование подверженных обесценению национальных кредитных денег дляобслуживания мирохозяйственных связей противоречит интернациональному характеруМЭО. Во-вторых, страны — эмитенты резервной валюты злоупотребляют ее статусом вцелях внешнеэкономической экспансии. В-третьих, под влиянием неравномерностиразвития стран резервные валюты периодически утрачивают доминирующее положение.Такова была судьба английского фунта стерлингов, который перестал бытьрезервной валютой к концу 60-х годов XX в. С 70-х годов доллар США такжеуступил свои монопольные международные позиции под давлением основных конкурирующихвалют — марки ФРГ, японской иены.
Международная счетнаявалютная единица используется как условный масштаб для соизмерениямеждународных требований и обязательств, установления валютного паритета икурса, как международное платежное и резервное средство. Процесс демонетизациизолота — утраты им денежных функций, юридически завершенный в результатеЯмайской валютной реформы (1976— 1978 гг.), отрицательные последствияприменения нестабильных национальных валют в качестве мировых денег создали условиядля внедрения в валютную систему СДР (специальных прав заимствования), ЭКЮ(европейской валютной единицы), которую к 1999—2002 гг. постепенно заменяетевро.
Экономические,энергетический, сырьевой кризисы дестабилизировали Бреттонвудскую систему в60-х годах. Изменение соотношения сил на мировой арене подорвало ее структурныепринципы. С конца 60-х годов постепенно ослабло экономическое,финансово-валютное, технологическое превосходство США над конкурентами.Западная Европа и Япония, укрепив свой валютно-экономический потенциал, сталитеснить американского партнера. На страны «Общего рынка» в 1984 г. приходилось36,0% промышленного производства стран ОЭСР (США — 34,3%), 33,7% экспорта (США— 12,7%). Удельный вес США в золотых резервах уменьшился с 75% в 1949 г. до23%. Одновременно доля стран ЕС в золотых резервах возросла до 38%, в валютных— до 53% (США —10,8%).
Вторым, не менее важнымсоставляющим торгово – экономического компонента американской системы, сталосоздание благоприятного торгового режима. Генеральное соглашение по тарифам иторговле (ГАТТ) как глобальная организация, регулирующая таможенно-тарифныевопросы мировой торговли, было создано в Женеве в 1947 г. Это было время, когдаСША, укрепив свою экономику после Второй мировой войны, повели борьбу засоздание стабильных правил международной торговли, обеспечивающих возможностьразвития товарооборота.
Наоснове американских предложений был разработан проект устава Международнойторговой организации (МТО), задача которой заключалась в том, чтобы обеспечитьрегулирование мировой торговли и постепенно либерализовать ее. Устав МТО,принятый в Гаване, так и не был ратифицирован странами-участницами; вместо негов действие вступило многостороннее соглашение об основных нормах таможеннойполитики (Генеральное соглашение по тарифам и торговле). Созданное на базенесколько скорректированных американских предложений оно проникнуто идеей свободыторговли, т. е. равенства всех участвующих сторон. Эта идея конкретизируется внескольких положениях.
Первоеи важнейшее положение, принявшее форму «режима наибольшего благоприятствования»,есть не что иное как тезис о необходимости соблюдения равенства инедискриминации всех участников внешней торговли. «Режим наибольшегоблагоприятствования» формулируется как обязательство стран-участниц устанавливатьна взаимно поставляемые товары пошлины не выше тех, которые были установлены поотношению к любой третьей стороне. Этот декларируемый тезис, однако, допускаетисключения в случаях создания специальных экономических (интеграционных)группировок.
Вмомент создания ГАТТ такие исключения предоставлялись странам-колониям, связаннымс метрополиями особыми соглашениями. В настоящее время, однако, основная массаисключений из «режима наибольшего благоприятствования» приходится наинтеграционные группировки: Европейский Союз, Европейскую Ассоциацию свободнойторговли, латиноамериканские, североамериканские и другие региональныеинтеграционные группировки, а также ассоциированные с ними страны. Особооговорено предоставление развивающимся странам права пользоватьсяпреференциальным таможенным режимом на односторонней основе, т. е. безвзаимного снижения пошлин на товары, импортируемые из развитых стран.
Второеположение касается признания правомочности применения средств внешнеторговогорегулирования. ГАТТ признает пошлины в качестве единственного приемлемогосредства. Все остальные формы и методы применяться не должны, а в тех случаях,когда их применение осуществляется, это должно носить временный характер иобосновываться исключительными обстоятельствами.
Вкачестве иллюстрации можно сослаться на ряд положений ГАТТ, относящихся киспользованию таких мер, как количественные ограничения (ст. XI-XIV).
ГАТТне рекомендовал странам-участницам использовать квоты, а также экспортные или импортныелицензии. Однако в тексте ГАТТ содержится перечень возможных исключений, когдавведение количественных ограничений становится приемлемым и возможным. Сюдаотносятся случаи применения программ регулирования сельскохозяйственногопроизводства, нарушения равновесия платежного баланса.
Негативнымявлялось и отношение ГАТТ к таким государственным мерам, как стимулированиепроизводства с помощью налоговых льгот, программ регионального развития ипомощи и т.д. Эти меры не допускаются к использованию в тех случаях, когда этоведет к дискриминации стран — участниц соглашения.
Наконец,третий важнейший аспект деятельности ГАТТ касался принципов принятия решений идействий — это отказ от односторонних действий в пользу переговоров иконсультаций. Страны-участницы брали на себя обязательство не осуществлятьодносторонние действия, связанные с ограничением свободы торговли; все решенияпринимались только в процессе взаимных торговых переговоров в рамках раундов.
Основнаядеятельность ГАТТ заключалась в проведении многосторонних встреч-раундов, вовремя которых обсуждались внесенные на повестку дня вопросы, связанные срегулированием внешней торговли стран-участниц. Всего с момента создания и дотрансформирования ГАТТ в ВТО в рамках ГАТТ было проведено восемь таких раундов.В Приложении Б показаны время и место проведения раундов и перечень обсуждавшихсяна этих переговорах вопросов.
Каквидно из приведенной таблицы Приложения Б, вплоть до начала 1973 г. основной переговорныйпроцесс касался снижения таможенных пошлин, которые уменьшились с 40-60% в1945-1947 гг. до 3 — 5% в начале 90-х. Механизм снижения заключался в том, чтоосновные страны — производители и потребители товаров договаривались о величинеснижения, после чего сокращения автоматически распространялись на все страны — участницы соглашения.
Впоследствии,когда величина таможенных пошлин значительно снизилась и одновременноувеличилось число участников ГАТТ, снижение таможенных пошлин осуществлялось набазе списков, подготавливаемых странами-участницами. Списки составлялись такимобразом, что величина потерь для национального бюджета (рассчитываемая какобщая стоимость «недополученных» сумм из-за снижения пошлин) была равна суммевыигрыша производителей, поставляющих товары за границу на базе сниженных тарифовстран-контрагентов.
В70-е годы, когда на повестку дня была поставлена задача регулирования нетарифныхмер, принцип равенства уступок начал применяться в несколько модифицированномвиде. Основой переговоров становились подсчеты стоимостных эквивалентов потерь,понесенных странами от введения тех или иных ограничений. Сложность подсчетов,как и расширение спектра обсуждаемых вопросов, обусловила увеличениедлительности переговоров до трех-шести лет по сравнению с одним-двумя годами напервоначальном этапе.
Сдругой стороны, такой подход приводил к гораздо более широкому и комплексномувоздействию на мировую торговлю, вводя контроль за деятельностью государства втех областях национальной экономической политики, которые влияют на мировуюторговлю непосредственно: налоги, акцизные сборы, инвестиционная и финансоваяполитика.
Двепоследние серии переговоров, начавшиеся с середины 70-х годов, приобрели особоезначение прежде всего в связи со значительным расширением круга обсуждаемыхвопросов. К традиционно обсуждаемым проблемам уровня таможенного налогообложениябыли добавлены вопросы установления принципов налогообложения и правомочностиприменения отдельных видов пошлины (установление налогооблагаемой базы иприменение компенсационных и антидемпинговых пошлин), проблемы регулированиявнешней торговли отдельных отраслей (тропические товары, авиатехника), а такжемеры государственного протекционизма (лицензирование, государственные заказы).
Потаможенным пошлинам результатом переговоров стало уменьшение средней величинытаможенного налогообложения до 4,7% для развитых и 7,1% для развивающихсягосударств. Общий объем торговли, охваченный предоставленными в ходе «раундаТокио» уступками, составил 155 млрд. долл.
Дляразвивающихся стран наиболее значительными оказались уступки по сельскохозяйственнымтоварам тропического земледелия, т. е. по продуктам, не конкурирующим спроизводимыми в самих развитых странах. В принятом «Кодексе по таможеннойоценке товара» устанавливается, что при начислении пошлин в качестве налогооблагаемойбазы берется реальная, т. е. фактически определенная в договоре цена продажиданного товара. Дополнительные расходы (стоимость лицензионного вознаграждения,упаковки, фрахта и т.д.) включаются только по усмотрению стран, участвующих всоглашении.
Новымистали дополнительные положения, касающиеся условий введения антидемпинговыхпошлин. В соответствии с принятыми соглашениями демпинг был определен какпродажа товаров по цене ниже «нормальной», т. е. такой, по которой товарпродается внутри страны. Весьма важно, что величина карательных пошлин, как установленов законе, не должна превышать величину демпинговой разницы, т. е. разницы между«нормальной» ценой и той, по которой товар поступил в импортирующую его страну.Тот же принцип применяется и в отношении субсидируемого экспорта. Посколькузадача компенсационных или карательных пошлин — лишь нейтрализоватьсубсидирование или льготное налогообложение, то соответственно величинакарательной пошлины не может быть выше величины субсидии или дополнительныхльгот.
Послеконстатации факта поставки товара по демпинговым ценам и наличия значительногоущерба страна получает возможность требовать карательных пошлин, не особенноутруждая себя доказательством наличия тесной связи между фактами поставки дешевоготовара и кризисным состоянием отрасли.
Средидругих решений следует выделить соглашения о торговле по отдельным группамтоваров (мясные и молочные продукты, авиатехника). В области торговли мясными имолочными продуктами были введены некоторые ограничения на государственноерегулирование цен и производства этих видов продуктов, а также ограниченывозможности регулирования их экспорта. В многостороннем отраслевом соглашениипо торговле гражданской авиатехникой были ликвидированы пошлины и другиеограничения. Фактически на базе этого соглашения была создана зона свободнойторговли авиатехникой.
Наконец,широкая группа принятых решений касалась регулирования так называемых мернетарифного протекционизма: лицензий, государственных заказов, госсубсидий. ВСоглашении о процедурах импортного регулирования были сформулированы обязательствапубликовать все правила и процедуры, касающиеся лицензирования, а такжепривести существующую практику в соответствие с положениями Соглашения. Былаустановлена процедура введения систем автоматического лицензирования, а такжевыдачи индивидуальных лицензий.
В«Кодексе о стандартах» была поставлена задача не допустить использования стандартови технических норм в качестве препятствий для развития торговли. Основноетребование к участникам: не допускать того, чтобы стандарты, требования по упаковке,маркировке использовались в качестве препятствия к развитию торговли. Немаловажнымявилось принятие обязательства о нотификации, т. е. предварительном уведомлениио готовящихся нововведениях. Развивающиеся страны получили право осуществлятьсубсидирование, но лишь в качестве временной меры, которая должна быть отмененапо мере их экономического прогресса. Фактически были запрещены все субсидии заисключением торговли продуктами лесного, сельского хозяйства и рыболовства, чтоявилось уступкой странам ЕС.
Вобщем можно сделать вывод, что Токийское соглашение, перейдя от регулированиясобственно таможенных пошлин, включило в свою сферу ряд вопросов национальнойэкономической политики (систему внутреннего налогообложения, субсидирования) иопределило особый режим регулирования внешней торговли отдельных отраслей(сельское и лесное хозяйство, торговля гражданской авиатехникой).
Следующимкрупным многосторонним соглашением в рамках ГАТТ явилась специальная сессия вУругвае (Пунта дель Эс-те), открывшаяся в сентябре 1986 г. Особенностью этойсессии было дальнейшее расширение круга вопросов, регулируемых ГАТТ, в томчисле включение в них торговли услугами. Что касается торговли товарами, тоздесь была продолжена программа сокращения величины таможенных пошлин, усилийпо регулированию мировой торговли продукцией отдельных отраслей и усиленияконтроля за теми аспектами национальной экономической политики, которыевоздействуют на внешнюю торговлю в той или иной форме.
Военно – политическийкомпонент «Американской системы»
По официальной версии поамериканскому сценарию послевоенный международный порядок должен был бытьоснованным на атлантическом союзе США и их союзниками во Второй Мировой войне.В пределах этой структуры, победители строили бы мирный, преуспевающий, игуманный мир, от которого человечество уклонилось в ходе войны. Но мы знаем,что не все эти достойные цели были бы достигнуты.
Итогом военно – политическойинтеграции союзников США стало создание Северной Атлантической ОрганизацииСоглашений (НАТО) в 1949 г. Этим соглашением Соединенные Штаты взяли ЗападнуюЕвропу под свой «ядерный зонтик», таким образом дав понять Советскому Союзу,что нападение на Западную Европу будет эквивалентно нападению на СоединенныеШтаты. На территории Европы были размещены войска США, что окончательноскрепило совместную политику США и Европы в сфере военной безопасности. Этобыло очередным подтверждением единства экономических интересов и соображенийбезопасности Соединенных Штатов и их европейских союзников.
Каквоенный союз НАТО, безусловно, наиболее развитая структура из всех существующихв Европе многосторонних инструментов обеспечения безопасности. В НАТО быласоздана целая система механизмов, через которые осуществляется совместнаядеятельность стран-членов, начиная от согласования политики, проводимойучастниками союза на международной арене, и вплоть до подготовки к организациибоевых действий в случае войны.
Высшейполитической инстанцией союза является Североатлантический совет, которыйвенчает собой «гражданскую часть» институциональной структуры НАТО. Сессиисовета проводились дважды в год на уровне министров иностранных дел (к ниминогда присоединяются министры обороны), а в некоторых случаях и на уровне главгосударств и правительств. Он определял направления деятельности НАТО, проводилконсультации по важнейшим затрагивающим союз международно-политическимпроблемам и принимал ключевые решения по практическим вопросам егофункционирования[6].
Что жекасается военной организации союза, то ее сердцевиной стала интегрированнаякомандная структура, обеспечивающая взаимодействие вооруженных сил стран-членови их подготовку для участия в коллективной обороне в случае возникновениявооруженного конфликта. Военная организация НАТО включает в себя десяткиразнообразных компонентов — командований, комитетов, агентств, различныхэлементов общей военной инфраструктуры и т.п. Основная часть вооруженных силстран-членов находится под их управлением и передается союзу только в случаевойны, однако некоторые воинские формирования выделены в распоряжениеинтегрированной командной структуры и в мирное время. В целом военный механизмНАТО представляет собой уникальное явление, как по своим масштабам, так и постепени интегрированности входящих в него национально-государственныхкомпонентов.
Региональные компоненты«Американской системы»
Поскольку после окончанияВторой Мировой войны отношения с Советским Союзом ухудшились, Соединенные Штатырешили, что существует угроза безопасности Западной Европы, которую должныустранить США. Они выделили для себя наиболее острые проблемы:
1. возрождение европейской экономики;
2. гарантия военной безопасности ЗападнойЕвропы от угрозы со стороны Советского Союза.
Американское правительстворешило, что жизненно необходимо предотвратить отступление в изоляцию подобнотому, которое предшествовало мировой войне и послужило одной из причин началаВторой Мировой войны.
В 1947 году был запущен планМаршалла. Он заключался в перемещении огромных финансовых ресурсов изСоединенных Штатов в Западную Европу, в целях развития внутриевропейскоготоргового сотрудничества. По одним оценкам стоимость Плана Маршалл былаприблизительно $ 13 миллиардов долларов в течение более чем четырех лет. В 1994году это количество достигло бы $ 100 миллиардов. После окончания войны СШАприняли на себя роль всемирного кредитора, к тому же их финансовая система небыла в таком упадке, как Европы, поэтому финансирование в подобном объеме небыло обременительно для американской экономики. Подобно Великобритании в концедевятнадцатого столетия и Японии в конце двадцатого столетия, Соединенные Штатыиспользовали его накопленное богатство, на создание мира, который в дальнейшемсмог бы обслуживать американские экономические и политические интересы.
Другой, не менее важнойинициативой, проявленной Соединенными Штатами было формированиеобщеевропейского рынка или Европейского Экономического Сообщества (ЕЭС).Первоначально эта экстраординарная инициатива была высказана европейскимиполитиками и экономистами. Соединенным Штатам идея понравилась, и они далипроекту свою полную поддержку. Сторонники создания ЕЭС полагали, что развитиеогромного рынка в Западной Европе даст европейцам огромный экономический ресурсдля сопротивления их внутренним коммунистическим партиям и проискам СоветскогоСоюза. Кроме того, Европейское Экономическое Сообщество было задумано каксредство привлечения западной Германии на свою сторону. Следует отметить, чтоисторически промышленный Рур и другие области Западной Германии были болееориентированы на диалог восточном направлении, в сторону их экспортных рынков.Эти рынки теперь стали коммунистическими, и, чтобы снизить опасность западногерманскогосближения с СССР, а также чтобы прекратить независимые отношения с Советами,необходимо было искать альтернативные экспортные рынки.
Это было выгодно и видеологическом и экономическом отношении: во-первых, США становились новымторговым партнером Западной Германии, таким образом решался вопрос поисканового экспортного рынка для Германии. Во-вторых, США, в свою очередь, получаликаналы дешевого импорта промышленной продукции. И наконец, в-третьих, ЗападнаяГермания вынуждена была перестраиваться на диалог с Западом, таким образом,решался идеологический вопрос.
Хотя общеевропейский рынок невписывался в американское видение мирового порядка, а в конечном итоге дажеобернулся против США и повлек за собой европейскую дискриминацию американскогоэкспорта, США принимали эти экономические нововведения как необходимость изсоображений безопасности. Соединенные Штаты могли позволить себе допуститьевропейский протекционизм. Однако, Соединенные Штаты предполагали, что общийрынок целесообразен в краткосрочном периоде, а в долгосрочном периоде станетфундаментом в строительстве многосторонней системы. Американские официальныелица полагали, что, когда Западная Европа восстановит свою экономическую силу иуверенность в себе, они понизят внешние барьеры и будут участвовать в открытоймировой экономике, предполагаемой Соединенными Штатами в Бреттон — Вудсе.
Соединенные Штаты обратилисвой взор на Западную Европу, поощряя европейскую интеграцию. Какпредварительное условие для получения Американской помощи, от Западно — Европейского правительства требовалось удалить внутриевропейские торговыебарьеры, сотрудничать и координировать свои экономические планы черезОрганизацию Европейского Экономического Сотрудничества (OEEC).
Ускоряя европейскую интеграцию,Соединенные Штаты даже не допускали возможности европейской дискриминациипротив американского сельскохозяйственного и производственного экспорта. Менеедраматическим, но не менее значимым был сценарий Соединенных Штатоввосстановления японской экономики и интеграции ее в западную систему. Такимобразом, в течение холодной войны, послевоенный международный экономическийпорядок и порядок международной безопасности стали глубоко взимосвязанными.
В азиатском направлении уСоединенных Штатов также имелись определенные трудности. Вторая Мировая Войнаукрепила позицию Советского Союза в Восточной Азии, в то время как Китай иСеверная Корея стали коммунистическими странами и политическими союзникамиСоветского Союза. Эти важные традиционные японские рынки были теперь вовраждебных руках. Подобно Западной Германии, Японию к советскому блоку тянулиэкономические интересы. Кроме того, Японская экономика была опустошена войной,и разрушительные последствия оказались намного больше и масштабнее, чем давалипервоначальные оценки. Япония, так же как Европа, нуждалась в сильномэкономическом партнере, который мог бы помочь ей в восстановлении.
В данном регионе США решилине утруждаться поисками новых идей, а пошли по уже откатанному в Европе путиустановления экономического партнерства на основе военно – политического союза.В этих целях было подписано американско — японское Взаимное СоглашениеБезопасности (MST), после которого Соединенные Штаты приступили квосстановлению Японского рынка. Однако, в отличие от Западной Германии, уЯпонии не имелось никаких соседей с развитыми некоммунистическими экономиками,к которым она могла бы примкнуть. Чтобы преодолеть эту проблему изолированностии уязвимости Японии, Соединенные Штаты предприняли усилия к устранениюдискриминации юго-восточной Азии по отношению к Японскому экспорту. Нельзязабывать, что одной из причин Тихоокеанской Войны была европейская колонизация,в значительной степени закрывшая эти рынки.
Соединенные Штаты такжеподдержали Японское членство в «Западном Клубе». Несмотря на сильноеевропейское сопротивление, основанное на опасении Японской конкуренции,Соединенные Штаты, в конечном счете, защитили Японское участие в МВФ, МировомБанке, и других международных организациях. Кроме того, Соединенные Штаты далиЯпонии относительно свободный доступ на американский рынок и к американскойтехнологии, использовали свои обширные финансовые ресурсы, помогая ввосстановлении японской экономики, но не требовали доступ в японскую экономикудля своих многонациональных корпораций, как это было в Европе. Вместо этого,уступкой Японии было разрешение использовать их воздушное пространство ивоенно-морские базы.
Этими способами, СоединенныеШтаты поставили точку опоры американской системе. Американско — европейские иамериканско — японские компоненты системы имели немного шансов пересечься другс другом. Линии сотрудничества, использовал только Вашингтон. Хотя Япония иЗападная Европа стали бы равными участниками на ежегодных «Западных» встречахна высшем уровне, Японско — Европейские дипломатические отношения были, преждевсего, средством их связей к Соединенными Штатами. На экономической арене доляяпонско — европейской торговли была, но оставалась относительно небольшой, посравнению с торговлей каждого из них с Соединенными Штатами.
Таким образом СоединенныеШтаты овладели контролем над двумя наиболее мощными и до Второй мировой войнысоперничавшими с ними индустриальными зонами — европейской и японской. Все этовозвело США на вершину капиталистического мира, создало Вашингтону положениеимперской столицы, диктующей свои условия практически всем странам за пределамимира социализма[7].
Таким образом, СоединенныеШтаты после окончания Второй Мировой войны оказались в очень благоприятныхусловиях для осуществления своей давней мечты – гегемонии. Умело используямеждународную обстановку, обладая колоссальными ресурсами, они путемманипуляций всеми доступными инструментами целенаправленно шли по намеченномукурсу. Там, где не было благоприятных условий, они их создавали; там, где немогли найти себе партнеров – покупали или запугивали. Однако, наиболее важнымфактором насильственно внедренной ими экономической (в т.ч. денежно –кредитной) системы, системы партнерства было наличие внешней угрозы.
Вместе с распадом СССРпроизошла самоликвидация Организации Варшавского Договора, Совета ЭкономическойВзаимопомощи и всей системы социалистических отношений, что кардинальноизменило расстановку сил в мире. «Холодная война» была закончена безединого выстрела противоборствующих сторон. Советская империя рухнула не попричине ее военного разгрома, а в результате многолетнего противостояния болееэкономически сильному противнику, и как следствие расточительной ибессмысленной гонки вооружений, оказавшейся для СССР непосильной.
Не только в России, но ина Востоке, и на Западе и во всем «социалистическом содружестве» стремятсявыработать стратегию своего поведения, ведущую к достижению внешнеполитическихцелей, соответствующих изменившейся обстановке. Отсюда и предупреждения опреждевременности партнерства с новой Россией, способствующего восстановлениюее могущества и политического влияния[8], ипопулярная в США концепция «униполярности», освещающая их«мировое лидерство»[9]. Важноиметь в виду, что эти взгляды характеризуют не только двусторонние отношениямежду Америкой и Россией, но и определяют подход США к формированию ихотношений с государствами Евразии.
Генри Киссинджер пояснялнесколько лет назад эту ситуацию так: «В России демократизация исдержанная внешняя политика не обязательно идут рука об руку. Вот почемуутверждение, будто бы мир в первую очередь может быть обеспечен внутреннимироссийскими реформами, находит мало приверженцев в Восточной Европе,скандинавских странах или в Китае, и именно поэтому Польша, Чешская республика,Словакия и Венгрия так стремятся войти в Атлантический союз»[10].
Соединенные Штаты считаютсебя победителями в холодной войне. Но что дала им эта победа? Подобно СССР онитратили огромные ресурсы на противостояние, на этом противостоянии был основансоюз США, Европы и Японии, в котором Соединенным Штатам бесспорно принадлежалалидирующая позиция. Но противостояние Советскому Союзу и давало США эту возможностьпочувствовать себя лидером. С исчезновением внешней угрозы у других странисчезла и необходимость соглашаться на заведомо невыгодные взаимоотношения сАмерикой, ее гегемонией. Стоит отметить, что американские лидеры умели придатьсвоему внешнеполитическому курсу благородный вид: военная защита своихсоюзников, помощь в восстановлении их разрушенной экономики, мироваяэкономическая интеграция и либерализация мировой экономики, помощь вустановлении и развитии демократии и т.д. Однако, на самом деле это было хорошозавуалированное решение собственных проблем и притязаний.
1.2 Процессы региональнойинтеграции на международной арене как следствие ослабления внешнеэкономическойроли США на международной арене после окончания «холодной войны»«Тактика и стратегияне всегда могут решить судьбу великой страны и ее сферы влияния, если ветеристории перестает дуть в ее паруса»[11].Американская политика будет продолжать перемежение периодов лихорадочнойактивности с периодами отступления, поиска «новых окопов», новой линии обороны.Проявившееся уже в американской элите своеобразное «отступление дисциплины»,довольно энергичное отрицание внутренней дисциплины основным американскимполитическим массивом в период правления Б. Клинтона способствовала подрывуамериканской гегемонии.
Первый признак –отсутствие последовательного стратегического планирования. Президент Клинтонлюбил говорить о «строительстве мостов в двадцать первый век», но даже несформировал команду мостостроителей, не говоря уже об основных направленияхэтого строительства.
Вторым признаком«глобального отступления» является ослабление американской поддержки созданныхими же международных организаций, таких как Международный Валютный Фонд,Мировой банк, и, особенно, Организация Объединенных Наций. Америка задолжалаООН огромные суммы и вышла из состава ЮНЕСКО. В период с 1995 по 2001 годправительство США закрыло сорок американских посольств и консульств запределами страны. На начало 2001 года на США приходилось лишь 13 % помощи,идущей от развитых стран развивающимся, и эта доля постоянно уменьшается[12].
Если эти тенденцииполучат дальнейшее продолжение, американское влияние во внешнем мире неизбежнобудет ослабевать.
Третьим признаком,своего рода лакмусовой бумагой, является позиция американского конгресса,который без особого энтузиазма одобрил в 1993 году создание Североамериканскойзоны свободной торговли (НАФТА), еще меньший энтузиазм проявил при ратификациив 1994 году соглашения «раунда Монтевидео» по либерализации мировой торговли врамках Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ). Далее конгрессоткзал президенту Клинтону в предоставлении особых полномочий при расширениирамок торговли с латиноамериканскими странами, проявил скептицизм в процессеамериканского вовлечения в Боснию и Косово. После месяца воздушной кампаниипротив Югославии в 1999 году 249 членов палаты представителей (против 180)отказались оплачивать посылку американских наземных войск в Югославию безспециального разрешения конгресса. Даже резолюция, одобряющая бомбардировки, небыла поддержана большинством (213 против 219 голосов). Конгресс склонен вбудущем заставить союзников больше расходовать на военные нужды.
Четвертым важнейшимпризнаком является растущее нежелание американцев (простых налогоплательщиков иэлиты) нести материальные расходы и жертвовать американскими жизнями. Вера же вобеспеченность спокойного лидерства способна породить разочарование. Ч. Капченпишет: «Иллюзия относительно того, что можно поддерживать интернационализмпосредством минимальных потерь – или же обходясь без них — будет преследоватьСоединенные Штаты в грядущие годы, ограничивая их способность использоватьсилу, когда это окажется необходимым»[13]. Приэтом все больше растет число американцев, не имеющих международного опыта,такого как участи во второй мировой войне или присутствие при создании НАТО,при битвах холодной войны. Эти молодые американцы обязательно будутизоляционистами, но они определенно меньше заинтересованы в международныхделах. Не имея мобилизирующей угрозы, они все больше будут индифферентны кразвитию международной ситуации, что недостаточно для «несения глобальногобремени». Уже сейчас наиболее интернационалистическая элита согласна (приопределенных обстоятельствах) пойти на использование американских войск лишь вИзраиле, Косове, Саудовской Аравии, Южной Корее и на Тайване.
В таблице Приложения Дпредставлены результаты опроса общественного мнения в 2001 году о целяхамериканского общества (по убывающей доли интереса). В результатах этого опросане видно особой решимости увеличивать значительно военные расходы (30 % заувеличение военных расходов, 28 % — за сокращение, 38 % — за поддержание насовременном уровне).
Есть и косвенныедоказательства утраты «вкуса к самоутверждению». Из 300 субботних утреннихрадиообращений президента Клинтона лишь 35 (менее 12 %) были посвященыпроблемам внешней политики. Особенно заметен был слабый интерес к внешней сферев ежегодных Посланиях о положении в стране.
Указанные сложностипорождают сомнения в релевантности гегемонии, в ее оправданности в большомисторическом контексте. Какова альтернатива? Исторически гегемония чаще всегосменялась «концентрацией держав» — балансом нескольких центров силы. Всреднесрочной и даже краткосрочной перспективе наиболее многообещающим иреалистичным решением был бы возврат к системе традиционного баланса сил подэгидой глобального концерта великих держав, предусматривающий регулярныеконсультации на высоком уровне, с коллективными действиями по реализацииполитических решений. Идея Франклина Делано Рузвельта о «постоянно действующейсистеме общей безопасности» в свободно торгующем внутри себя мире можетоказаться наиболее реалистичным предсказанием XXI века.
Ч. Капчан приходит квыводу, что «увядание однополярности произойдет ввиду двух причин: региональнойамальгаме в Европе и ослабления интернационализма в Соединенных Штатах» [14].Смятение многих наблюдателей можно понять: спустя более десятилетия послеокончания холодной войны природа нового мира еще не определилась окончательно.Для успеха блокирования пути других претендентов на политический Олимпнеобходима мощь и национальная воля. Современный лидер – США – наделен огромноймощью. С окончанием холодной войны США остаются и долго будут оставатьсядоминирующей державой. Что же касается второго компонента – национальной воли,то представляются убедительными признаки ослабления такой воли.
В то время как администрацияКлинтона занималась решением вопросов внутриэкономического характера и пыталасьвыработать новую внешнюю политику, влияние США на международной арене взначительной степени снизилось.
Ведущие европейскиегосударства не оставляли планы укрепить европейскую идентичность в сферебезопасности и обороны в собственных институционных рамках, результатом чегостала очередная инициатива «европейского ядра» (Франция, Германия, Бельгия,Люксембург) по созданию Европейского оборонного союза для проведения общейоборонной политики за пределами НАТО, к которому впоследствии могли быприсоединиться другие государства[15].
На общем фонеинтернационализации выделяются процессы региональной интеграции. В миренасчитывается свыше сотни региональных торговых группировок. Однако реальныеинтеграционные процессы, выделяющиеся тесным сплетением национальных хозяйств,постепенным их сращиванием в целостные полигосударственные экономическиеорганизации региональных масштабов, происходят только в тех районах, гдестраны-участницы достигают достаточно высокого технико-экономического уровняразвития. Поэтому следует различать реальную интеграцию и процесс формированияторгово-политических группировок в различных регионах мира как инструментаборьбы за рынки сбыта.
В начале 90-х г.г. реальныеинтеграционные процессы имели место и в Западной Европе (ЕС), и СевернойАмерике (Североамериканское соглашение о свободной торговле, НАФТА). В 1999г.11 из 15 государств — членов Европейского союза (ЕС) вступили в завершающуюфазу формирования экономического и валютного союза — ввели единую валюту евро исоздали наднациональный Европейский центральный банк. ЕС охватывает 300 млн.человек, дает 19,4% мирового ВВП, 18,6% международной торговли и оказываетрастущее влияние на мировую экономику в целом. Продолжается расширение ЕС.
В свою очередь, США формируютсобственный торгово-экономический блок, не уступающий по потенциалузападноевропейскому. В 1989 г. США и Канада создали зону свободной торговли. С1994 г. функционирует Североамериканская ассоциация свободной торговли всоставе США, Канады и Мексики. В конце 1994 г. выдвинут план расширения этогоблока, чтобы к 2005 г. создать всеамериканский торговый рынок в составе болеетрех десятков стран Западного полушария с населением около 800 млн. человек.
Особо следует выделитьОрганизацию Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), вкоторую входит 21 государство. За лидерство в блоке борются Япония и США. Вноябре 1994 г. АТЭС поставила целью создать в регионе к 2010г. зону свободнойторговли и инвестиций. На долю этого блока уже сегодня приходится 1/2 мировогоВВП и 40% мирового товарооборота. Такой разворот событий позволяетпрогнозировать формирование трех беспрецедентно крупных торгово-экономическихцентров, соперничество и взаимодействие между которыми будут определять нетолько положение на мировом рынке, но и всю геоэкономическую ситуацию.
Первая половина 90-х г.г.отличается ускоренными темпами подъема экономик развивающихся стран, ихстремлением к взаимному проникновению. Возрастает их доля в географическойструктуре проектного финансирования. Это обусловлено совершенствованиемзаконодательства данных стран в области иностранных инвестиций и улучшениеминвестиционного климата, расширением страхования политических рисков со стороныагентств экспортного кредитования и страхования и Многостороннего агентства погарантированию инвестиций, а также приобретением банками опыта в областиуправления проектными рисками. Лидером в области привлечения ресурсов наусловиях проектного финансирования до финансового и валютного кризиса 1997—1998гг. являлись Юго-Восточная Азия (включая Китай) и Тихоокеанский регион (ПриложениеВ).
На начальном этапе в сферепроектного финансирования доминировали банки США и Канады, затем позже (в связис развитием нефтедобычи в Северном море) — Великобритании. В 90-х годах нарынке проектного финансирования появились крупные банки Японии, ФРГ, Франции. В1996 г. 25 ведущих банков организовали предоставление синдицированных иконсорциональных кредитов на условиях проектного финансирования на сумму около60 млрд долл. (для финансирования свыше 1000 крупных инвестиционных проектов)(Приложение Г)[16].
Еще со второй половины 80-хгодов мир активно заговорил об «азиатских тиграх»[17],вскоре взахлеб начали утверждать, что XXI век будет Веком Азии. Этистраны, впервые включившись в мировую систему экономики, преодолев вековуюотсталость, увидев результат социального возрождения, уверовали, что для нихнавсегда наступил период экономического процветания, однако уже в середине 1997года Юго-Восточную Азию охватил мощный валютно-финансовый кризис. Мировыефинансовые рынки залихорадило. Давление спекулянтов вынудило банк Таиландаотпустить национальную валюту — бат. Несмотря на значительные валютные резервыТаиланда, национальный банк смог противостоять спекулятивным атакам только втечение двух недель. 2 июля 1997 года началось падение курса бата. Со скоростьютропического урагана валютный кризис стал распространяться на соседние страныАСЕАН. Особенно остро финансовый кризис сказался на Индонезии. Здесь кризисобрушился не только на финансовых олигархах и финансовых магнатов. Он, преждевсего, обнаружил укоренившиеся социальные проблемы, дисбаланс между народом ивластью, разросшуюся коррупцию и монополизм финансово-властных структур,ухудшающееся социальное положение основной части населения, особенно молодежи истудентов. В течении одной недели ранее казавшаяся весьма благоприятная странапревратилась в арену массовых беспорядков, грабежей и опустошения, которыедлились несколько месяцев, пока не ушел в отставку глава государства.Достаточно вспомнить, что за одну неделю было закрыто более 70 банков.
Наверное, первым оприближении глобального кризиса заговорил Джордж Сорос. Еще в 1995 году в своеминтервью, опубликованном в книге “Сорос о Соросе”, известный финансистутверждал, что мировые финансы крайне нестабильны, что капитализм вот-вотвойдет в состояние глубокого кризиса, и что этот кризис разрушит и сложившуюсясистему мировых финансовых рынков, и систему глобальных торговых связей, тоесть все то, что с таким усердием выстраивал запад в течение последнихдесятилетий. Хотя в руководстве Soros Fund предвидели приближениекризиса, масштабы неурядиц застали всех врасплох. Обнаружился ряд скрытых и,как казалось тогда, не связанных между собой дисбалансов, а их сочетаниевызвало к жизни процесс, весьма далекий от равновесия, последствия которогонеизмеримо превзошли то, что можно было бы ожидать от составляющих егоэлементов[18].
Финансовые рынки сыгралироль, сильно отличающуюся от той, которую им отводит экономическая теория.Предполагается, что финансовые рынки совершают движения, похожие на движениямаятника: они могут испытывать беспорядочные колебания под воздействием внешнихударов, но считается, что, в конечном счете, они приходят в точку равновесия, иэто точка, вроде бы одна, независимо от временных колебаний. Вместо этого, финансовыерынки скорее повели себя как разрушительный шар — они перекатывались из страныв страну и сметали более слабые рынки.
Трудно избежать вывода, чтомеждународная финансовая система сама стала главным фактором кризисногопроцесса. Она определенно сыграла активную роль в каждой стране, хотя влияниядругих факторов различались по странам. Такой вывод трудно примирить с широкораспространенным мнением, согласно которому финансовые рынки пассивно отражаютглубинные экономические процессы. Чтобы проверить мой тезис о финансовыхрынках, попробуем оценить другие составляющие кризиса, а затем посмотрим, чтоже произошло на самом деле.
Самой непосредственнойпричиной неурядиц стало несоответствие валютных курсов. Страны Юго-ВосточнойАзии придерживались неформального соглашения о привязке своих валют к долларуСША. Видимая стабильность доллара побуждала местные банки и фирмы брать кредитыв долларах и конвертировать доллары в местные валюты без хеджирования; затембанки ссужали деньги или вкладывали их в местные проекты, преимущественно внедвижимость. Это казалось безопасным способом зарабатывать деньги, поканеформальная долларовая база оставалась стабильной. Но система началаиспытывать давление, отчасти из-за занижения курса китайской валюты в1996 г.,отчасти из-за повышения курса доллара по отношению к иене. Торговый баланссоответствующих стран ухудшился, хотя дефицит поначалу компенсировалсясуществующим крупным сальдо по счетам движения капиталов. Однако к началу 1997 г. стало ясно, что разрыв между торговым балансом и балансом движения капиталов становитсяневыносимым. Тогда же Soros Fund осуществил «короткую» продажутаиландского бата и малазийского ринггита со сроками погашения от шести месяцевдо одного года. Впоследствии премьер-министр Малайзии Махатир обвинилруководство Soros Fund в инициировании кризиса. Этообвинение было совершенно необоснованным, т.к фонд не продавал валюту во времякризиса или за несколько месяцев до него; напротив, он выступил егопокупателем, когда валюты начали падать, началась скупка ринггитов, чтобыполучить прибыль от прежней сделки.
Однако кризис разразился лишьв июле 1997 г., когда таиландские власти отказались от привязки бата к долларуи установили плавающий валютный курс. Кризис наступил позднее, чем ожидалось,так как местные органы кредитно-денежного регулирования продолжали поддерживатьсвои валюты слишком долго, а международные банки по-прежнему предоставляликредиты, хотя они должны были ясно видеть угрозу. Запаздывание, несомненно,способствовало обострению кризиса. Из Таиланда он быстро распространился наМалайзию, Индонезию, Филиппины, Южную Корею и другие страны.
Международный кризис достигкульминации в конце декабря 1997 г., когда, несмотря на программу МВФ,иностранные банки отказались возобновить свои ссуды корейским банкам. Пришлосьвмешаться центральным банкам, чтобы заставить подконтрольные или коммерческиебанки возобновить предоставление ссуд. Был предусмотрен и второй пакет мерспасения. Вскоре кризис стал ослабевать. Председатель Федеральной резервнойсистемы Алан Гринспэн (Alan Greenspan) дал ясно понять, что азиатскиенеурядицы исключают любую возможность повышения процентных ставок, и рынкиоблигаций и акций воспрянули духом. Разрушительный шар остановился, недостигнув Латинской Америки, не считая первого удара по Бразилии. Корее иТаиланду повезло — там были избраны новые правительства, приверженные реформам.Положение продолжало ухудшаться лишь в Индонезии, но, в конце концов, и Сухартобыл отстранен от власти. Вернулись охотники за дешевыми покупками; валютыокрепли; и к концу марта азиатские фондовые рынки, включая индонезийский,вернули от трети до половины потерь, выраженных в национальных валютах. Это —неплохой результат после крупного краха на рынке.
Валютно-финансовый кризис,поразивший страны Юго-Восточной Азии в 1997 году, стал испытанием решимостистран АСЕАН продолжить политику экономической интеграции. Серьезные внутренниепроблемы, с которыми столкнулись члены Ассоциации в ходе преодоления кризиса,отвлекли их от решения перспективных задач, несколько ослабили«межасеановскую солидарность». Например, Таиланд и Филиппины считалинеобходимым активизировать усилия с тем, чтобы быстрее вписаться в процессмеждународной глобализации, решительнее проводить в АСЕАН экономические иполитические реформы. Однако государства Индокитая проявили более осторожныйподход, выдвигая на первый план незыблемость принципов невмешательства вовнутренние дела друг друга и консенсус в принятии важных решений как основу вдеятельности Ассоциации. В результате некоторые страны-члены АСЕАН, по сути,взяли курс на самостоятельный поиск путей преодоления кризиса. Тем не менее, наофициальном уровне неизменно подчеркивается приверженность коллективномурешению региональных проблем. Благодаря принятым мерам в первой половине 1999года большинству стран Ассоциации удалось преодолеть негативные тенденции ипродемонстрировать определенные успехи в деле финансового оздоровления,экономического роста и привлечения иностранных инвестиций.
ГЛАВА 2.«Американская система» в годы администрации Б. Клинтона (1993 – 2002)
С исчезновением Советскойвоенной угрозы исчезла и необходимость в созданной США системе. Однако она неисчезла, а видоизменилась, адаптировалась к новым условиям и продолжаетсуществовать. Для того, чтобы вдохнуть в нее новую жизнь, американскаяадминистрация создала себе нового внешнего врага в виде широко известной «осизла».
В начале XXIстолетия, утверждает И. Тодд, Соединенные Штаты превратились в фактор «глобальнойнестабильности»: Америка «требует, чтобы весь мир признал “осью зла”государства, роль которых в международных отношениях заведомо второстепенна»;она «не желает окончательно урегулировать палестино-израильский конфликт, хотярасполагает всеми необходимыми для этого возможностями»; «возводя терроризм вранг универсального явления, она превращает непрекращающуюся войну в нормужизни». В чем причина столь безответственной политики? Автор формулирует ответпредельно остро: «В то время когда мир приближается к пониманию того, что он ненуждается в Соединенных Штатах, Америка начинает осознавать, что она не можетобходиться без внешнего мира»[19].
Современнаявнешнеполитическая стратегия и тактика США мало чем отличается по сути своей отстарой «универсальной» формулой, которой они руководствовались весь XX в. и которая гласит: «Границыамериканской безопасности лежат везде, где поставлены на карту американскиеинтересы». [20] Этим,безусловно, руководствовалась первая администрация Б. Клинтона, который пришелк власти в Белом доме в 1992 г.
Фактически, Б. Клинтонсформировал новую доктрину: США как оси мироздания, метрополия для всего мира,развитие которого давно зависит от американских ресурсов, воли и интеллекта.США, беря на себя роль глобального лидера, становятся основой международнойбезопасности и американоцентричной системы международного права (“США больше,чем ООН”). [21]
Основательно с точкизрения теории геополитического порядка теория «нового атлантизма»рассматривается в работах отечественных ученых в области политической философииГ Киссинджера, В Серебрянникова, А.Л. Страуса, Р Инглхарта
Имперские амбиции США в концевека не только не ослабли, они стали еще больше, а политика Белого Дома – ещежестче.
Вот как формулирует цели СШАв мире один из ведущих «практикующих» американских политологов, советница обоихБушей (и специалист по России), идеолог республиканской администрации Дж.Буша-мл. К. Райс:
— обеспечить Америкеспособность военными средствами предотвратить любой силовой конфликт, сделатьамериканскую мощь готовой сражаться за свои интересы в том случае, если сдерживаниене сработает;
— расширить возможностиэкономического роста посредством снятия тарифных барьеров, распространениясвободной торговли и стабилизации международной валютной системы;
— гарантировать прочные итесные взаимоотношения с союзниками, которые разделяют американские ценности иготовы разделить экономическое бремя в достижении этих ценностей;
— сфокусировать американскуюэнергию на достижении выгодных всеобъемлющих отношений с крупными мировымисилами, особенно с Россией и Китаем, которые могут участвовать в определениихарактера будущего мирового политического расклада;
— решительнопротиводействовать государствам-париям и враждебным странам, представляющимрастущую угрозу с точки зрения терроризма и вооружения средствами массовогопоражения2.
К. Райс полагает, что«военная готовность займет в будущем центральное место. Американскиетехнологические преимущества должны быть использованы для построения сил, болеелегких в перемещениях и более смертоносных по своей огневой мощи, болеемобильных и гибких, способных наносить удары точно и с большого расстояния»[22].
2.1Политико — идеологическая основа «Американской системы» по сценарию Б. Клинтона2.1.1 «Доктрина Клинтона» как основа концепции «Новогоатлантизма»В 1992 году Фонд Карнеги(США) подготовил специальную работу, посвященную проблеме фактора силы вмеждународных отношениях: Commission on America and the New World. Changing Our Ways: America and the New World (Washington,D.C.: Carnegie Endowment for International Peace, 1992).
Оценивая ее в сентябре1993 года будущий госсекретарь США, а в то время Постоянный представитель США вООН, М.Олбрайт выступила с речью в Национальном военном колледже. В ней оназаявила о необходимости использования военной силы и определила случаи еевозможного применения: угроза распространения оружия массового поражения,терроризм, урегулирование этнических конфликтов, защита и продвижениедемократии[23].
21 сентября 1993 годаосновы новой концепции международной политики США изложил помощник понациональной безопасности Э. Лейк во время своего выступления в Школеперспективных международных исследований Университета Джонса Гопкинса вВашингтоне.[24]
27 сентября 1993 годаПрезидент Клинтон представил новую американскую стратегию на заседании ГенеральнойАссамблеи ООН.
Уже почти два векасохраняется попытка англосаксонской державы осуществить проникновение вЦентральную Азию. В концепции, изложенная в книге З. Бжезинского “Большаяшахматная доска”, указывается о необходимости установления контроля США надстратегическим «перекрестком света», что также является продолжениемактуализации стратегии Х. Маккиндера в конце XIX века, в которой ЦентральнаяАзия, как мягкое подбрюшье Хартленда («сердце мира»), является местомстолкновения между силами «моря» и «суши». Силы моря, талассократия, стараютсяпроникнуть в Хартленд для того, чтобы:
· осуществитьполный контроль над Евразией, как стыкующего звена между разнымигеоэкономическими полюсами, расположенными вокруг него – Европой, БлижнимВостоком, Индией и АТР, что позволит существенно оказывать влияние на ихдействия;
· предотвратитьрегиональную кооперацию континентальных могущественных соседей в этом регионе,от которой может возникнуть потенциальный антагонизм Англосаксонскойталассократической власти[25]
Учитывая то, что этомноговековая история проникновения, которое происходит перед нашими глазами,является особенно опасным, поскольку этот процесс происходит на фонеструктурного кризиса США, как регулятора международной жизни. Тем не менее,неоконсервативные идеологи Белого дома старались использовать все возможныерычаги власти для создания мировой англосаксонской империи. Опасностьзаключается в том, что англосаксонские правящие элиты не хотят признаватьсяперед мировым сообществом исчерпания своего лидерства и, стремясь оставатьсяпризнанной свердержавой, они выработали стратегию «непрекращающейся войны»,рассчитанную на лет 20-30. С такой перспективы уникальная геополитическаяпозиция Центральной Азии интересна англосаксонским державам, как самое выгодноеместорасположение, где всегда можно создать новые поводы для конфликта
Если Людовик XIV говорил– государство это я, то Соединенные Штаты сегодня заявляют «мировое сообщество– это мы». Что думают люди и даже правительства, не имеет никакого значения.США все сами решают за всех. При таком ходе рассуждений в принципе отпадаетнеобходимость в Организации Объединенных Наций. Парадокс в том, что сегодняшняяООН сама по себе является в значительной степени инструментом американскойполитики. Но в рамках доктрины Клинтона она уже становится лишним звеном, иботормозит принятие решений.
Второе правило доктриныКлинтона можно сформулировать следующим образом: если мнение собственногонарода противоречит мнению президента США, любое истинно демократическоеправительство должно послать собственных граждан к черту и делать то, что велитсоюзнический долг. А если правительство оглядывается на собственных граждан иобщественное мнение, то это не настоящее демократическое правительство.
Третье правило этойдоктрины гласит: США выступают одновременно как соучастник, обвинитель, судья иисполнитель приговора. Мировой лидер не связан никакими правовымиформальностями. Вопрос о том, что «морально», а что нет, решает самамериканский президент. Короче, чем больше у государства бомб и самолетов, темлучше его «моральный авторитет». Лидеры Соединенных Штатов постоянно объявляютвсему миру о готовности покарать нехороших диктаторов. Но со времен панамскогогенерала Норьеги, которого американцы свергли и посадили под замок, обвинив вторговле наркотиками, прослеживается странная закономерность. Все иностранныелидеры, которых Америка публично наказывает, на определенном этапе своейкарьеры были политическими партнерами США. Норьега отстаивал их интересы вЛатинской Америке, режим Саддама Хусейна поддерживали как противовес исламскомуИрану, а на Милошевича опирались, когда нужно было принудить боснийских сербовпринять сформулированные американской дипломатией Дейтонские соглашения.Естественно, все, кого карает Америка являются злостными нарушителями правчеловека. [26]
Последнее правилодоктрины Клинтона: технологическое и военное преимущество США позволяет ведущеймировой державе делать все что угодно совершенно безнаказанно. Последнееправило предопределяет исполнение всех остальных. Победителей, как известно, несудят. Мир должен принимать волю победителя. Союзники знают, что лучшеразделить торжество силы, нежели навлечь на себя подозрение в нелояльности.Наконец, жертвы понимают, что сопротивление бесполезно.
С доктриной Клинтона таже проблема, что и с доктриной Брежнева. Она разлагает и вводит в заблуждениетех, кто ее исповедует. Сегодня, когда американские бомбы падают на Югославию,а НАТО готовится посылать туда сухопутные войска, некоторые пессимистыпредупреждают о том, что Балканы станут для Америки вторым Вьетнамом. Ониошибаются. Второго Вьетнама не будет. Будет европейский Афганистан. [27]
С доктриной Клинтона вЮгославии происходит то же, что и с доктриной Брежнева в Афганистане.Сопротивление сербов полностью меняет правила игры. Цепочка неудач на поле боя,оборачивается политическим кризисом всей системы. Если США не являются большенеуязвимыми, то под сомнением оказывается и их особое положение в мире,позволяющее им игнорировать международное право. И тогда каждый вспоминает освоих правах, начинает защищаться. Как известно, мятеж не может кончитьсяудачей, в противном случае его зовут иначе. То же самое с неудачными«гуманитарными миссиями». В случае провала их вполне могут счесть актамиагрессии и международного терроризма.
Тем более, что и в Косововсе выглядит при ближайшем рассмотрении не так, как изображает американскоеначальство и CNN. Никто не задает, например, вопроса о том, откуда взяласьАрмия Освобождения Косова, каковы реальные перспективы края в случае успехаамериканской акции. Почему, например, в Косово было так тихо во времябоснийского кризиса? Почему КЛА вдруг возникла сразу, хорошо вооруженная иорганизованная, как черт из коробочки? Почему бойцы КЛА то и дело стреляют валбанцев, причем довольно метко?
На самом деле кризис вКосово порождение мира в Боснии. Пока в Боснии стреляли, а Югославия была вблокаде, именно через Албанию и Косово шел мощнейший поток контрабанды – здесьпроходило все, от сигарет и наркотиков до оружия. Именно тогда на границе междуАлбанией и Сербией появилась «серая зона», где свободно чувствовали себябудущие полевые командиры КЛА. Будущие борцы против сербского угнетенияначинали свою карьеру с того, что снабжали сербов всем необходимым дляпродолжения войны. Мир в Боснии обрушил не только финансовые пирамиды вАлбании, но и оставил без дела много энергичных молодых людей. Когда в Косовораздались первые выстрелы, албанские политики, боровшиеся за освобождение краямирными методами, сперва даже подумали, что это провокация. Ибрагим Ругова, демократическиизбранный албанцев Косова, обнаружил, что ситуация уже им не контролируется.Все, что было достигнуто ненасильственным сопротивлением на протяжении многихлет, было в одночасье перечеркнуто. Представители албанской общины, пытавшиесядобиться своих целей демократическим путем, превратились в ходячие мишени.
Знали ли обо всем этом вВашингтоне? Да, знали, ибо все вышесказанное почерпнуто мной из американскихисточников. Просто никакого значения для политиков в Вашингтоне все это неимеет. Дестабилизация обстановки на Балканах давала Соединенным Штатамвеликолепную возможность еще раз продемонстрировать всепобеждающую силудоктрины Клинтона. НАТО никогда и не стремилось к урегулированию конфликта.Цель была совершенно иная – оккупация края. А потому именно Запад постояннонавязывал и албанцам и сербам заведомо неприемлемые условия, от которых албанцыотбивались так же, как и сербы – они согласились в одностороннем порядкеподписать мирный договор лишь тогда, когда стало ясно, что сербы его не подпишут.
Албанцы, возможно,искренне надеялись на помощь НАТО. Сегодня тысячи беженцев в Македонии, Албаниии Черногории на собственной шкуре обнаруживают, что такое американская помощь.По большому счету до них никому нет никакого дела. После бесчинств сербскойполиции, после террора КЛА, после появления в Косово сербских военизированныхформирований, на тех же людей посыпались еще и НАТОвские бомбы. Прекрасноезавершение «гуманитарной миссии» Запада! Ни те, кто остался в Косово, ни те,кто бежал, совершенно не интересны политикам. Американская дипломатиястремилась к войне на Балканах, она ее получила.
Оправдание политики СШАна Балканах – в необходимости покарать злобных сербов. Но у сербов теперь естьсобственное оправдание – в необходимости остановить зарвавшихся американцев.Для любого нормального человека ясно, что политика Милошевича в Косово быласовершенно безобразной. Но опыт последних лет убеждает и в том, чтобезнаказанность и безответственность сверхдержавы в планетарном масштабе – кудаопаснее. Это понимает даже лидер косовских албанцев Ибрагим Ругова,подписывающий соглашение со своим давним врагом Милошевичем в тщетной попыткетаким способом остановить бомбардировки НАТО. Но правительство, само себяобъявившее моральным эталоном для всего мира, не будет считаться с мнениемалбанцев так же, как оно не считается с мнением сербов, арабов, сомалийцев, даи собственных граждан, растерянно пытающихся разыскать Косово но карте.
Между тем нарастающеевоенное сопротивление сербов и раздражение албанцев, лишь первый симптомгораздо более мощного сдвига, происходящего не только на Балканах. Как вовремена Брежнева, за благополучным фасадом всеобщей лояльности скрываетсямощный потенциал возмущения. Во времена Варшавского пакта антисоветизмпостепенно становился общей идеологией, объединяющей совсем непохожих друг надруга поляков, венгров, румын и афганцев. Ничто не объединяет так, как наличиеобщего врага. Американские стратеги говорят про плотину, готовую пасть поднапором воды. Бедняги даже не понимают, как верен этот образ! Но речь идет не осербской противовоздушной обороне, а обо всем мировом порядке. Вода прибывала инакапливалась постепенно. Теперь достаточно лишь небольшого толчка, чтобыненависть и возмущение вырвалось наружу.
Pax Americana на делеможет оказаться не прочнее «братского союза», возглавлявшегося советскимПолитбюро. НАТО пережило Варшавский пакт на целы десять лет. Но вечных империйне бывает. Не исключено, что системе американского господства предстоитстолкнуться с собственным вариантом 1989 года.[28]
Работа надвнешнеполитической концепцией не прекращалась на протяжении всего периодаправления администрации Клинтона. В августе 1993 года в рамках СоветаНациональной Безопасности была создана специальная группа по разработке новой«большой» стратегии США на период после «холодной войны». В нее вошли — помощник по национальной безопасности Энтони Лейк, сотрудники аппарата СНБДжереми Рознер, Леон Фьюэрт, Дональд Стейнберг.
Немало усилий былонаправлено на поиски удачного общего названия доктрины, которое бы отвечалоосновополагающему постулату «от сдерживания к расширению». Такиепредлагавшиеся термины, как «демократический экспансионизм» или «жесткийинтернационализм» были отвергнуты на том основании, что они акцентироваливнимание на силовом аспекте политики США, на методах давления, порождалианалогии с терминологией времен «холодной войны». Остановились на «распространениидемократии» и «участии в процессах строительства демократическихинститутов в мире и развития рыночной экономики». Советник по национальнойбезопасности рассчитывал, что новая стратегия позволит ему сыграть роль,аналогичную той, которую сыграл Джордж Кеннан в годы «холодной войны».
Акцент был сделан начетырех направлениях американской политики продвижения демократии и рыночнойэкономики:
— укрепление сообществастран с рыночной экономикой;
— поощрение и укреплениеновых демократий и обществ с рыночной экономикой там, где для этого естьвозможности;
— борьба с агрессией иподдержка процессов либерализации стран, враждебных демократии;
— оказание поддержкиразвитию демократии и рыночной экономики в регионах, вызывающих наибольшуютревогу.
Предложенная стратегияосвобождала США от глобализма в политике, позволяла сосредоточить усилия толькона тех регионах, где у них были стратегические и экономические интересы. Такойподход освобождал администрацию и от будущих ошибок, подобных неудачам в Сомалии на Гаити. Наиболее привлекательным в предложенной стратегии для президентаКлинтона была увязка экономических и внешнеполитических задач, а такжеперспектива сохранения лидирующего положения США в мировом экспорте.
В июле 1994 года, понастоянию президента, концепция была оформлена в новый документ СНБ «Стратегиянациональной безопасности участия и расширения» (Nationa1 Security Strategyof Engagement and Enlargement). Основным положением документа былоутверждение о том, что границы между внутренней и внешней политикой исчезают,укрепление отечественной экономики необходимо для поддержания военной мощи,проведения внешней политики и поддержания мирового влияния США, а активнаямеждународная деятельность необходима для открытия иностранных рынков иобеспечения новых рабочих мест для американцев.
Э.Лейк, советник понациональной безопасности, приложил немало усилий для признания разработанногоподхода официальной стратегией администрации. На это ушло почти два года: вфеврале 1995 и феврале 1996 гг. года Белый Дом представил два доклада,составленные на основе нового документа СНБ. Во внешнеэкономической области наэто была направлена деятельность вице-президента США Алберта Гора, главнойцелью которой было распространение идей и институтов свободной торговли,укрепление торговых соглашений и союзов, подобных НАФТА и ГАТТ.
В сфере внешней политикиактивно действовала Мадлен Олбрайт, сначала как постоянный представитель США вООН, а затем и как госсекретарь США. Американские эксперты считают, чтоназначение М. Олбрайт на пост госсекретаря США в значительной степениопределялось не только ее личными связями в администрации, но и необходимостьюиметь человека, верящего в предлагаемую стратегию и готового жестко проводитьее в жизнь. Бывшего секретаря У. Кристофера упрекали в нерешительности иизлишней мягкости.
М.Олбрайт удалосьдобиться многого: она активно включилась в кампанию критики деятельности ООН,фактически действуя в союзе с республиканцами в конгрессе, которые сделали изООН «козла отпущения» за неудачи в разрешении международных конфликтов. Онавыступила за применение военной силы в урегулировании конфликтов, в частности,в бывшей Югославии, возглавила жесткую линию по расширению НАТО и созданиютрансатлантического сообщества. Расширение НАТО было объявлено задачей номер 1.
Доктрина Клинтона, поопределению заместителя госсекретаря Строуба Тэлбота, соединила в себепрагматический реализм и разумный идеализм, а также идеи распространениядемократии и геоэкономику.
2.1.2 Взгляды на «Доктрину Клинтона»
Американские журналистывсе еще пытаются объяснить демонстрации у посольства США в Москвесентиментальной любовью русских к «братьям славянам». Они боятся сказать то,что в глубине души осознали. Людей выводит на улицы не симпатия к сербам, анеприязнь к американцам. Это чувство сейчас объединяет миллионы людей на самыхразных континентах. Людей, которые в остальных отношениях не имеют между собойпочти ничего общего.
Сколько говорилосьнедавно про общечеловеческие ценности, да только никто не смог их внятно сформулировать.К концу века мы кажется разобрались – большинство человечества, похоже готововступить в новую эпоху под знаком простой и ясной объединяющей идеи:анти-американизма.
В американском обществеи, прежде всего, в его политико-академических кругах, до сих пор нет прочногоконсенсуса в отношении доктрины Клинтона. Критика исходила и исходит не толькосо стороны традиционных оппонентов из Республиканской партии, но и со стороныученых, которые усмотрели в ней завышенные амбиции предлагавшейся модели международныхотношений и справедливо посчитали, что провозглашенная стратегия являетсяплодом «кулуарной» политики, отражающей узкие интересы правящей группы. В этойсвязи команде Клинтона пришлось привлекать на свою сторону средства массовойинформации, которые, в целях массированного продавливания внешнеполитическихидей администрации, практически выполнили оплаченный политический заказ.
В этой связи, известныйполитолог Чарльз У.Мейнс, уходя с поста главного редактора влиятельного вполитических кругах журнала «Форин полиси», заявил, что «сегодня в Вашингтонеидеи не являются больше достоянием каждого. Они создаются главным образом дляпривлечения политических союзников. Цель выработки идей состоит не в том, чтобысделать их достоянием гласности и усовершенствовать политику той или инойадминистрации, а в том, чтобы обеспечить победу администрации, деятельностькоторой строится в соответствии с идеологией конкретного деятеля». Мейнстакже отмечал, что сторонники его точки зрения считают, что с приходом Клинтонав США победил консерватизм, именуемый «жестким либерализмом», в основе котороголежат действия с позиции силы и политика, весьма далекая от демократическихпринципов.
Подобно Ч.Мейнсу,отдельные политологи критиковали доктрину Клинтона на том основании, что«окончание американской гегемонии является неизбежной и не очень отдаленнойперспективой», в то время как в предлагавшейся внешнеполитической программеусматривалось сильное влияние личных амбиций президента (и его сторонников)войти в историю внешней политики в качестве лидера, объединившего Европу ивстать в один ряд со своими предшественниками-президентами, в котором имяР.Рейгана связывают с окончанием «холодной войны», а Дж.Буша — с объединениемГермании.
По признанию рядаамериканских ученых, авторам новой доктрины удалось соединить в ней элементычетырех внешнеполитических концепций, которые обсуждались вполитико-академических кругах США: нео-изоляционизма, избирательногоограниченного участия, согласованной безопасности и единоличного лидерства.
Сторонники этого подходавыдвигали несколько положений, которые, по их мнению, должны были определятьвнешнюю политику страны в период после окончания «холодной войны»:
— в мире нет государства,способного серьезно угрожать безопасности США;
— ядерное оружие являетсяосновным гарантом политического суверенитета территориальной целостностиСоединенных Штатов. После распада Советского Союза не осталось государства,способного нанести соответствующий ответный удар ядерным силам США;
— стабильность наевразийском континенте не следует рассматривать как проблему для серьезногобеспокойства, так как четыре ядерные державы — Англия, Франция, Россия и Китай,обладающие силами ядерного возмездия, будут находиться под влиянием взаимныхсдерживающих факторов;
— существующий раскладсил между США и другими ядерными державами вряд ли позволит какой-либо из странЕвразии претендовать на роль гегемона в военной и экономической сферах.
По мнению сторонниковотхода от активной внешней политики, указанные факторы позволили бы СШАограничить свои усилия и затраты по контролю над развитием ситуации в мире, невмешиваться в конфликты, отказаться от интервенционистских операций любогохарактера, пересмотреть традиционные союзнические отношения, в том числе и вНАТО. Изоляционистский подход предполагал, что будущее Североатлантическогоальянса должно решаться странами Европы, помощь России должна быть прекращенаи даже участие в урегулировании арабо-израильского конфликта объявлялосьнерациональным. Высказывалось также мнение, что вмешательство страны в делаисламских стран и участие в борьбе с исламским терроризмом лишь навлекает наамериканцев гнев экстремистов и приводят к актам возмездия с их стороны натерритории Соединенных Штатов.
Отдельные идеинео-изоляционистского подхода были использованы представителями Республиканскойпартии в 1994 году в ходе выборов в Конгресс. Республиканцы критиковалиадминистрацию Клинтона за проведение политики, не отвечающей интересам страныи, в частности, за политику по отношению к России, за операции в Сомали и наГаити. Республиканцы призывали сосредоточить усилия на обеспеченииэкономического процветания США и на решении внутренних проблем.
В свою очередь критикинео-изоляционистского подхода, в том числе и некоторые члены администрацииКлинтона, отмечали, что внешнеполитические возможности, открывшиеся послеокончания «холодной войны», не могут быть принесены в жертву внутреннимпроблемам, несмотря на их важность для американского общества. Это вполнеобъяснимо. Трудно было ожидать, что в условиях, когда США остались единственнойсверхдержавой, идеи изоляционизма получат широкую поддержку. В свою очередь,противники политики изоляционизма отмечали, что отсутствие американскоголидерства может привести к нарастанию нестабильности и повышению вероятностивозникновения войны, что негативно скажется как на странах, прямо в нее невовлеченных, так и на Соединенных Штатах, несмотря на высокую степеньнеуязвимости их положения по сравнению с другими государствами.
Высказывались также опасения,что «уход» Соединенных Штатов из мировой политики приведет к тому, что страны,ранее пользовавшиеся «зонтиком» США, будут вынуждены искать новые путиобеспечения своей безопасности и укрепления своей военной мощи, что можетпривести к усилению гонки вооружений на региональном уровне. Особое вниманиеуделялось возможности усиления тенденции к распространению ядерного оружия иросту стремлений отдельных стран к получению оружия массового уничтожения любойценой.
Многие политологи делалиакцент на том, что США могут утратить свое лидирующее положение в мире за годыбездействия и им будет очень трудно (или невозможно) восстановить свои позиции,когда они вновь захотят вернуться к активной политике. Отмечалось, чтоотсутствие «американского фактора» может создать благоприятные условия дляпоявления сильного и агрессивного гегемона, сдерживание которого потребуетколоссальных усилий.
Критические замечания поповоду провозглашаемых выгод от свертывания внешнеполитической деятельностивысказывали и отдельные экономисты. Они указывали на то, что экономия от такойполитики может составить не более 1-1,5% от ВВП США, или 70-100 миллиардовдолларов в год. Такая сумма, по их мнению, не может иметь решающего значениядля американской экономики, которая оценивается в 7 триллионов долларов, а вотпотери от утраты лидирующей роли в мире могут оказаться более ощутимыми.
В целом, концепциянео-изоляционизма не получила поддержки, однако ряд ее положений о том, что СШАдолжны более бережно относиться к своим ресурсам, соблюдать баланс междувнешней и внутренней политикой, оказаться от глобального контроля оказалиопределенное влияние на формирование внешнеполитической концепции.
Указанный подход былболее других приближен к традиционной теории баланса сил. Его основное положениесостояло в том, что решающим фактором развития международных отношений являетсястабильность в отношениях между ведущими мировыми державами, к которымпричислялись, помимо США, также — Россия, страны-члены Европейского Союза, КНРи Япония. Задача Соединенных Штатов в соответствии со стратегией избирательногоучастия состояла в том, чтобы предотвратить военное столкновение или серьезныйконфликт между этими странами.
Сторонникиизбирательности в направлении усилий США убеждали, что американский контрольнад развитием международных отношений необходим. Свои главные опасения онисвязывали с Евразией, где, по их мнению, наиболее вероятно появление гегемона,способного вступить в борьбу за контроль над мировыми индустриальными иэкономическими центрами. Они признавали, что географическое положениеСоединенных Штатов и способность ядерного сдерживания делают их практическинеуязвимыми для евразийского гегемона, однако, по их мнению, опыт прошлых войнв Европе и Азии показал, что США могут оказаться втянутыми в конфликт запределами американского континента в силу того, что интересы Соединенных Штатовприсутствуют в различных регионах мира. Особый акцент ставился на том, чтовоенные технологии с каждым годом становятся все более мощными и совершенными,что в свою очередь понижает степень неуязвимости Соединенных Штатов.
Нацеленность американскойвнешней политики на ведущие мировые державы предполагал, что регулирующее инаправляющее влияние будет оказывать государство-лидер, а именно — СоединенныеШтаты. Такая ограничительная роль лидера представлялась авторам избирательнойконцепции наиболее приемлемой, так как позволяла бы сохранить присутствие ивлияние США в ключевых регионах и не распылять ресурсы страны, которыедостаточно ограничены. Обращалось также внимание на тот факт, что на долю СШАприходится 22% ВМП, а население составляет 4,6% от мирового, и есть всеоснования предполагать, что мировое экономическое развитие приведет в будущем куменьшению доли Соединенных Штатов в мировой экономике, в связи с чемсократятся и возможности контроля на мировом рынке.
К числу приоритетоввнешней политики США сторонники ограниченного участия в международных делахотносили следующее:[29]
— осуществление контроляза нераспространением ядерного оружия, так как появление этого оружия у рядастран, таких как Иран или Северная Корея, могло бы представить угрозумеждународной и региональной стабильности;
— поддержание особогоконтроля за районом Персидского залива. Этот регион важен не только для США, нои для других ведущих стран как важнейший источник энергетических ресурсов. Егостабильность может быть нарушена в результате столкновения интересов крупных держав,усиления противоречий между странами региона из-за стремления одной из нихзанять доминирующее положение или получить доступ к оружию массовогоуничтожения. Дестабилизация этого региона противоречила бы не только интересамСША, но и была бы опасна для соседних государств, особенно в случае началавойны с применением оружия массового поражения;
— сохранение влияния встратегически важных для США странах Евразии, в Европе, в Восточной Азии, атакже на Ближнем Востоке и в Юго-Западной Азии;
— ограничение участия вурегулировании конфликтов. По мнению сторонников концепции из потенциальныхрегиональных конфликтов на Евразийском континенте, которые могли бы затронутьинтересы ведущих держав, опасность представляет только возможный конфликт междуУкраиной и Россией, все остальные конфликты, не могут существенно повлиять настабильность в Евразии и нанести ущерб интересам США или одной из ведущихевропейских держав;
— использование длядостижения внешнеполитических целей существующих блоков, в том числе НАТО, хотяи без расширения альянса.
У авторов концепцииизбирательного участия прослеживается желание оградить США от возможности бытьвтянутыми в этнические конфликты, аналогичных боснийскому, от неудач, подобныхтем, которые имели место в Сомали и на Гаити. Однако, как отмечают критики,сторонникам ограничения сфер и объектов американских интересов не удалосьпредставить четкие и убедительные критерии для определения из их числа основныхи второстепенных, требующих или не требующих участия США при том условии, что всферу Американских интересов попадает значительная часть земного шара.
В числе слабых сторонконцепции ограниченного участия критики подхода называли отсутствие идейногокомпонента, а именно — задач по распространению американских ценностей демократиии рыночной экономики, концентрацию усилий на интересах небольшой группыгосударств, игнорирование важных международных проблем, в решении которыхСоединенные Штаты могут использовать свой престиж и могущество.
Можно сказать, чтобольшая часть идей, составивших основу инициатив администрации Клинтона вобласти внешней политики, была позаимствована из концепции согласованнойбезопасности.
Основное положениеуказанного подхода состояло в том, что мир (как состояние без войны иликонфликтов) — это общая, неделимая категория. Поэтому глобальный мир являетсяважнейшим национальным приоритетом США. Решающее влияние на формированиеподхода оказали либеральные идеи о распространении демократических идеалов иинститутов, о важной роли международных организаций и коллективных действий поурегулированию международных проблем и обеспечению безопасности.
Основополагающий тезистеории реализма о необходимости поддержания баланса сил между ведущими мировымидержавами был отклонен, как не отвечающий современным тенденциям развитиямирового сообщества. Авторы концепции делали акцент на том, что большинстворазвитых государств — демократические по своему характеру или находятся на путик демократии и отношения между ними характеризуются определенной стабильностью.После окончания «холодной войны» на первый план выдвинулись угрозы, которыеисходили из регионов или от стран, не входящих в эту группу. Отмечалось, чтосуществование высоких информационных и военных технологий, оружия массовогоуничтожения может превратить локальный очаг нестабильности в крупномасштабныйрегиональный или международный конфликт, и тем самым представить угрозуинтересам США или их союзников.[30]
Расширяя сферу интересовСША по обеспечению безопасности за пределы группы ведущих мировых держав,сторонники согласованной безопасности придавали большое значение укреплению ирасширению международных организаций, в первую очередь НАТО, и выступали за«стратегическую взаимозависимость» и «координацию коллективных действий» длядостижения поставленных целей, в том числе — для ведения быстрых войн сминимальными потерями.
Сторонники проведенияполитики согласованной безопасности заявляли об ее принципиальном отличии отконцепции коллективной безопасности, которая, по их мнению, была теорией времен«холодной войны» и атрибутом советско-американского противостояния. Отмечалось,что развитие мирового сообщества после окончания «холодной войны» показалонеэффективность старой концепции, в основе которой были преимущественнонесиловые методы, в то время, как решение таких проблем, как распространениеядерного оружия, урегулирование конфликтов, подобно югославскому, не могло бытьосуществлено только несиловыми методами.
Главное положение,которое выделило указанный подход — это признание и обоснование возможности и,в отдельных случаях, необходимости использования военной силы дляурегулирования международных проблем и конфликтов, поддержания стабильности включевых для США и его союзников регионах, обеспечения безопасности.
Допускалось проведениевоенных операций для предотвращения попыток той или иной страны получить доступк ядерному оружию или технологиям в нарушение соглашения о нераспространении ядерногооружия. Объявлялись допустимыми и необходимыми военные операции в гуманитарныхцелях в ходе межгосударственных конфликтов и в ходе внутригосударственныхконфликтов (гражданская война), как это произошло в бывшей Югославии.Признавалось возможным участие США одновременно в нескольких военных операцияхпо обеспечению безопасности.
Критики стратегиисогласованной безопасности отмечали, что в будущем ее претворение в жизнь моглобыть сопряжено с рядом проблем. На их взгляд, к их числу относились вопросы ораспределении материальных и людских затрат между участниками коллективныхакций, людские потери, отношение ряда стран, таких, как Китай, Россия, Иран идругих к военному вмешательству США и стран НАТО в дела регионов, которыевходят в сферу их интересов.
Фактор мирового лидерстваCШA присутствовал во всех четырех подходах, однако рассматриваемый подходзаявлял о «примате» США в международных делах более откровенно и выстраивалмодель поведения на основе особого положения американского государства. В общихчертах концепция была разработана в последний год правления администрацииДж.Буша в документе под названием «Рекомендации для оборонного планирования».
В указанном документеотмечалось, что США должны употребить свое положение признанного гегемона в целяхукрепления нового мирового порядка с тем, чтобы не позволить какому-либогосударству в Западной Европе, Восточной Азии, на постсоветском пространстве, вЮго-Восточной Азии подняться до положения регионального лидера, способногоконтролировать тот или иной регион, где у США и его союзников есть интересы,или приблизиться к статусу глобальной державы и стать геополитическимоппонентом США, поставить под сомнение американское лидерство, внести измененияв установившийся международный политический и экономический порядок.
К числувнешнеполитических приоритетов сторонники подхода, основанного на глобальномединоличном лидерстве США, относили следующее:[31]
1. США должнысосредоточить свои усилия на закреплении лидирующего положения в политической,экономической, военной областях;
2. решающим фактором,определяющим мировое развитие являются отношения между ведущими мировымидержавами — США, Россией, Китаем, Японией, странами ЕС (Германия, Франция,Англия). Мирное развитие отношений между ними важно для стабильности в мире.Стремление какой-либо из стран этой группы или за ее пределами претендовать нароль лидера недопустимо, так как может разрушить существующий баланс, взначительной степени поддерживаемый авторитетом и силой США;
3. важнейшая роль вдостижении указанной цели отводится НАТО, поэтому США должны приложить всеусилия для укрепления этого союза;
4. расширениесевероатлантического альянса должно стать неотъемлемой частью политики США.Включение в альянс восточноевропейских стран позволило бы создать гарантиитого, что в Европе не возникнут какие-либо альтернативные структурыбезопасности, способные нанести ущерб позициям США и престижу НАТО;
5. следует сохранитьвоенное присутствие в Восточной Азии, чтобы предотвратить образование силовоговакуума и появления регионального гегемона;
6. следует сохранитьвоенное влияние на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Азии, чтобы предотвратитьлюбые попытки Индии занять лидирующее положение в Южной Азии;
7. противостоятьпоявлению угроз международному правопорядку, демократии и рыночной экономике.Это положение сближает подходы согласованной безопасности и единовластия США.
Для поддержания статусаСоединенных Штатов и предупреждения неблагоприятного развития международнойситуации сторонники концепции предлагали использовать «новую стратегиюсдерживания», направленную на сдерживание экономического вызова со стороныЯпонии, возможных экономического и военного вызовов со стороны Китая, а такжеполитического и военного вызова со стороны России.
Силовой подход былоткровенно продемонстрирован в Персидском заливе при президенте Дж.Буше, а припрезиденте Б.Клинтоне — в Сомали, на Гаити, в отношениях с Китаем при решениивопроса о возобновлении статуса режима наибольшего благоприятствования вторговле, при введении торгового эмбарго против Кубы и в бывшей Югославии. Тефакты, что операции в Сомали и на Гаити не были успешными, американскомуруководству пришлось пойти на компромисс в отношениях с Китаем и не получилаполную поддержку экономическая акция против Кубы — позволили критикам концепциизаявить о том, что Соединенные Штаты начали проводить амбициозную политику, неотвечающую долгосрочным стратегическим задачам США. В целом, политикаединовластия и диктата США была объявлена неприемлемой в ее предложеннойинтерпретации и концептуальном оформлении, хотя и многие ее формулировки быливключены в доктрину Клинтона
Дебаты по вопросамвнешней политики США приобрели особую остроту и концептуальную насыщенность вконце 1994 года, когда в ходе выборов в конгресс республиканцы выступили сразвернутой внешнеполитической программой. В полемику включились политики иученые различных ориентаций и взглядов. Перед экспертами, занимавшимисяразработкой внешнеполитической стратегии для администрации Клинтона, былапоставлена задача выработки оригинальной концепции, в которой уже известныеидеи и подходы должны были получить новую интерпретацию. Требовалось дать новоетолкование американскому лидерству, сделать его более реалистичным, болеепритягательным для союзников и не вызывающим резкой негативной реакции уоппонентов, снять основные пункты критики и обвинения в гегемонизме, диктате,возврате к временам «холодной войны», в пренебрежении к внутренним проблемам,экономическим факторам. [32]
2.1.3 Региональные компоненты «Американской системы»КлинтонаЕвропейскийкомпонент
Ещенедавно никто не мог предположить, что окончание холодной войны приведет кохлаждению американо-европейских отношений. Для американцев негативное икритическое отношение к ним со стороны жителей Европы стало одной из самыхобидных неожиданностей. По обе стороны океана политики и эксперты, бизнесмены ижурналисты пытаются понять, как раскол между двумя самыми мощными в миресоюзниками может повлиять на геополитическую ситуацию, международнуюбезопасность и стабильность. В одних столицах на этот раскол смотрят стревогой, в других — с радостью и воодушевлением. Одни пытаются обезопаситьсебя от возможных осложнений, другие думают, как извлечь пользу из этойситуации.
Кантиамериканизму Европы внешнеполитическая элита США оказалась моральнонеготовой. Американцы отвергают саму идею того, что они должны каким-то образом«заслужить» расположение европейцев и соотносить свое поведение и мышление спредставителями Старого Света. Конечно, традиционные отличия в культуре и историиоказывают сегодня большее влияние на отношения двух гигантов, чем в годыхолодной войны. Однако главные вопросы, отделяющие Америку от Европы, — эторасхождения в вопросах важности военной мощи, а также в подходах к решениюмеждународных проблем.
Конец«холодной войны» и биполярной системы изменил природу трансатлантическихотношений. Эксперты по обе стороны Атлантики заговорили о трансатлантическихдиссонансах. Это и Европа, исчезающая с американского радарного экрана, иАмерика, занятая собственными проблемами, Европейский Союз, смотрящий теперьтолько на восток. После того, как военное, политическое и идеологическоепротивостояние со стороны СССР стало историей, основа трансатлантическихотношений – безопасность — была снята с повестки дня. Следовательно, окончание«холодной войны» становится и успехом, и проблемой НАТО — главной опорытрансатлантических отношений.
Одной изосновных причин межатлантических разногласий считается различное восприятиемира. ЕС как региональная сила отдает предпочтение проблемам региональногохарактера, незначительно развивая надрегиональную политическую активность. АСША, являясь мировой державой, напротив, рассматривают кризисные явления влюбом регионе мира как угрозу собственным интересам, пытаясь задействовать страныЕвропейского Союза.
Противоречиямежду партнерами усиливаются из-за их стремления использовать в международнойполитике свои преимущества, позитивный опыт в решении международных проблем.Так США, обладая военно-техническим превосходством и способностью эффективноиспользовать свои вооруженные силы, отдают предпочтение разрешать конфликтыпутем применения силы, как это было в Косово. Европейцы, обладая искусствомдипломатии, предпочитают разрешать конфликтные ситуации мирным путем[33].
Военноевмешательство НАТО в конфликт в Косово (СРЮ) в марте — июне 1999 г. поставилоЕвропу перед рядом новых проблем. Первая из них — продемонстрированная НАТОпретензия на право военной интервенции без санкции Совета Безопасности ООН илиОБСЕ за пределами зоны собственной ответственности в случае (как это имеломесто в СРЮ) грубых<sup/>нарушений прав человека и национальныхменьшинств.
Агрессивно-высокомерноеотношение США к своим противникам и, что еще важнее, к своим союзникампротиворечит их национальным интересам, подталкивая Европу к стратегическомусоюзу с Россией. Европейцы начинают сомневаться в искренности своихамериканских друзей, заявляющих, что они приветствуют усилия по созданию единыхвооруженных сил и выработке общеевропейской внешней политики. Но СоединенныеШтаты и не могут вести себя иначе, так как невмешательство в европейские делапротиворечит их интересам. Получив возможность завершить интеграционныйпроцесс, Европа сможет претендовать на политическую роль, соответствующую ееэкономическому потенциалу, превосходящему американский. А допустить превращениеЕвропы в альтернативный полюс экономического притяжения – значит положить конецтой уникальной однополярности, которую Америка привыкла считать причитающейсяей по праву.
Политическуюнерешительность Европы автор объясняет тем, что Старый Свет еще не сделалокончательного выбора между интеграцией в американскую систему и независимостьюот нее. Ценой такой интеграции европейских элит в американский правящий классстал бы фактический отказ от национального суверенитета[34].Политическая «эмансипация», за которую выступает автор, представляетсялогически вытекающим следствием экономической мощи европейского континента.Размежевание Европы и Америки неизбежно еще и потому, что экономическиепротиворечия между ними усугубляются культурно-ценностными расхождениями. Болеетого, попытки насадить в европейских обществах американскую ультралиберальнуюсоциальную и экономическую модель фактически означают взорвать их изнутри,подорвать гражданскую веру в государство, разрушить государство благосостояния,считающееся в Европе одним из величайших политических достижений последнегостолетия. Итак, заключает автор, следует признать, что «в среднесрочнойперспективе налицо все признаки подлинного антагонизма между Европой иСоединенными Штатами» [35].
Азиатский компонент
Что касается американско –японского сотрудничесвтва, то Американазывает Японию мировой державой и пытается доказать историческуюнедолгосрочность превосходства США. Японию, как и Великобританию, считает«неугомонными» крупными державами, имеющими собственную геостратегию. Сама жеЯпония являлась лишь точкой опоры для США.
Учитываявеликую мощь Америки, можно сказать, что для Японии США служили «зонтиком», подкоторым страна могла прийти в себя после опустошительного поражения, набратьтемпы экономического развития и на этой основе постепенно занять позицию однойиз ведущих держав мира. Но более того, для Японии естественно стремление занятьступень главы мира. Тем самым обеспечено неизбежное соперничество между Япониейи Америкой. Однако, у Японии еще недостаточно сил, чтобы выйти на первое место(Япония до сих пор не имеет национальной самостоятельности в области безопасности).Как долго может сохраняться такая расстановка сил?
Естьверсия о возможном снижении регионального первенства Америки в Азиатскомрегионе, так как, постепенно растущая мощь Китая, на континенте, можетраспространяться на морские регионы, имеющие довольно большое значение дляЯпонии. По этому поводу у японцев усиливается чувство неопределенности вотношении геополитического будущего их страны.
Вдействительности, хотя Япония и находится в Азии, она не в достаточной степениазиатская страна. Такое положение значительно ограничивает ее геостратегическуюсвободу действий. Ведь Япония до сих пор остается зависимой от американскоговоенного покровительства. Из этой ситуации З. Бжезинский дает альтернативныйвыход: либо Япония соглашается с региональным господством Китая, либоосуществляет широкую — и не только дорогостоящую, но и очень опасную —программу военного перевооружения. Но Япония боится и понимает, что резкоеизменение курса может быть опасным.
В этомотношении в политических кругах Японии выявились разногласия. Мненияразделились в четырех направлениях: приверженцы тезиса «Америка прежде всего»,сторонники глобальной системы меркантилизма, проактивные реалисты имеждународные утописты.
Первые,то есть придерживающиеся мнения «Америка прежде всего», считают существующиеамерикано-японские отношения стержнем японской геостратегии.
Второенаправление считает Японию в первую очередь экономической державой иотносительная демилитаризация Японии — это капитал, который стоит сохранить.Поскольку Америка гарантирует безопасность страны, Япония свободна в проведенииполитики глобальных экономических обязательств, которая понемногу усиливаетсвои позиции в мире.
Третьягруппа — проактивные реалисты — представляет собой новую категорию политиков игеополитических мыслителей. Они выражают мнение о том, что Япония имеетвозможности (будучи богатой и развитой демократией) и обязательства произвестидействительные изменения в мире после окончания холодной войны. Тем самымЯпония должна добиться мирового признания. У истоков этой позиции в 80-е годы,как известно, стоял премьер-министр Ясухиро Накасонэ. А в 1994 году по этомуповоду был выпущен документ «Программа для Новой Японии: переосмысление нации».
Наименеевлиятельным можно назвать четвертое направление — международных утопистов. Онисвязывают Японию с глобальным лидерством в разработке и продвижении подлинногуманной программы для мирового сообщества.
Этаполитическая неустойчивость говорит о том, что Япония в целом не видит выходаиз-под Американского прикрытия. Бжезинский же предлагает хитрый ход:«использовать особые отношения с США чтобы добиться мирового признания дляЯпонии, избегая в то же время враждебности Азии и не рискуя преждевременноамериканским «зонтиком» безопасности».
Но,все-таки, небольшие порывы к независимости от США можно наблюдать во внешнейполитике Японии. В первой половине 1996 года правительство островногогосударства заговорило о «независимой дипломатии», несмотря на то, что, всегдаосторожное, Министерство иностранных дел предпочитало переводить это выражениеболее туманным термином «проактивная дипломатия»[36].
Евразийскийкомпонент
В концепциисторонников активной (можно также сказать агрессивной) политики глобальноголидерства обращается внимание на тот факт, что американская гегемониякардинальным образом отличается от гегемонии советской, или любой другойимперской гегемонии прошлого. Она определяется как “щедрая” или“благотворительная”. Невозможно представить считают сторонники такой трактовкиамериканского лидерства, чтобы такой “благожелательной” по своей сути могла быбыть политика России, Китая, Германии, если бы они оказались в положениимирового гегемона. Таким образом, признается, что, кроме США, нет страны вмире, которая обладала бы позитивным потенциалом для лидерства (как мирового,так и регионального), нет и государства, которое было бы готово взять на себяобязательства по руководству развитием международного сообщества. Впоследствиитезис о благотворительном характере американского лидерства будет использован исторонниками более мягкого варианта гегемонии США из числа политологовконсервативно-либерального направления, работающих на администрацию Клинтона.
В концепцииунитарного американского лидерства хорошо представлена описательная,постановочная часть, однако отсутствует очень важный компонент, в котором былабы представлена стратегия реализации американской гегемонии и однополюсноймодели международных отношений. Это не случайно. В основе предлагаемой моделимежгосударственных отношений на XXI век лежит постулат, согласно которомуположение Соединенных Штатов как самой совершенной и сильной державы мира делитмир на три большие категории: 1) государства, входящие или стремящиеся войти вкруг американских союзников, признающих превосходство американской моделиразвития и следующие в фарватере политики США; 2) страны, не признающиеоднополюсную модель мира и право США на определение хода мировых и особеннорегиональных процессов; 3) страны, или не определившиеся в своем отношении кпозиции сверхдержавы, или не являющиеся активными участниками (до поры довремени) мировых процессов.
Политикаадминистрации Клинтона в военной и экономической областях ориентирована преждевсего на первые две категории государств, а также на отдельные государства СНГ(Украину, Грузию, Азербайджан, Узбекистан), несмотря на их “отрыв” от странЦВЕ, то есть на тестраны, которые в краткосрочной перспективе готовы поддержатьлидерство США в том варианте, который предлагает сам лидер.
Россия, хотяи включена в третью категорию государств, фактически составляет особуюкатегорию, так как она не согласна с предлагаемой Соединенными Штатами модельюразвития мирового сообщества и сохраняет возможности (пусть и ограниченные) дляоказания противодействия политике США. Сторонники стратегии решительнойгегемонии США предлагают не просто игнорировать Россию, но и проводитьполитикутаким образом, чтобы воспрепятствовать возможности маневра для нее в Евразии.
X. Сичерман,президент Института внешнеполитических исследований, убежден, что СоединенныеШтаты могут добиться успеха в Евразии, полагаясь на собственные силы и НАТО,при условии, что “за спиной американской дипломатии будет тень вооруженных силСША”[37]. 3.Бжезинский также убежден, что политика США должна создать такие условиягосподства США в Евразии, при которых на ее территории не могло бы появитьсягосударства, способного бросить вызов американскому лидерству. Для достиженияэтого автор предлагает сделать следующее:
• Выделитьгеостратегически наиболее динамичные евразийские государства, чья настоящая илибудущая мощь могут привести к перераспределению влияния на континенте и в мире.
•Сформулировать политику в отношении каждой из указанных стран, которая была бынаиболее выгодна для продвижения и поддержки американских интересов;разработать геостратегическую концепцию, которая позволила бы объединить вединую систему политику США на отдельных направлениях, сделать ее по-настоящемуглобальной, всеохватывающей.
В общихчертах 3. Бжезинский определил евразийскую стратегию США следующим образом:“Коротко говоря, евразийская геостратегия США предполагает целенаправленное управлениегеостратегически динамичными государствами, осторожный контроль в отношениипроблемных государств, преследуя двойной интерес — сохранение уникальнойглобальной власти в краткосрочной перспективе и ее инкорпорирование в институтыразвивающейся глобальной системы кооперации. Если выразить это в терминологиитемных времен древних империй, три важнейшие императива имперской геостратегиизаключаются в том, чтобы предотвратить столкновение и обеспечить взаимныеинтересы безопасности между вассалами, добиваться, чтобы государства-данникисохраняли свою уступчивость и были защищены, не позволять варварамобъединиться”.
Длядостижения поставленных целей он предлагает активизировать политику США вотношении Украины, так как “отрыв” Украины от Большой Европы сделает болееуязвимым положение Польши, которая становится основным центром на восточнойгранице Европы, но, что еще важнее, и о чем говорят отдельные эксперты, Польшалишается важной сферы своего собственного влияния. Аналогичным образомопределяется и роль Азербайджана, главного действующего лица в Каспийскомнефтеносном бассейне, чья независимость от России призвана играть ключевую рольдля будущего роста американского влияния в странах Центральной Азии.
Особыеопасения у стратегов, для которых Россия остается потенциальным источникомпротивостояния политике США на континенте, вызывает возможность возникновения“антигегемонистской” коалиции Китая, России и Ирана, союза Японии и Китая, а вЕвропе достижение соглашения между Россией и Германией и или Россией иФранцией. Чтобы не допустить этого, сторонники “евразийской стратегии”Бжезинского предлагают проводить активную политику в отношении потенциальныхпартнеров России: не “обидеть” своего союзника — Турцию и добиваться ее приемав ЕС, так как именно Турция может стать важнейшим союзником США для интеграциицентральноазиатских стран в мировое сообщество; продвигать Китай к роли“естественного союзника” Соединенных Штатов; изменить тактику давления на Иран,так как это может привести к его сближению с Россией, что было бы не винтересах Америки".
Такимобразом, несмотря на тенденциозность многих высказываний ученых и политиков,продвигающих концепцию откровенной наступательной глобальной гегемонииСоединенных Штатов, несмотря на то, что от нее стараются отмежеваться многиеполитические деятели и внешнеполитические эксперты, считающие свои взглядыболее умеренными, указанная концепция существует, и ряд ее положений, в томчисле в отношении Российской Федерации, постепенно реализуется.
Как отмечаютотдельные специалисты в области международных отношений, сам по себе фактсверхдержавности Соединенных Штатов не вызывает возражений, однако встаетвопрос о том, как будут использованы преимущества нынешнего положения США.Высказываются опасения, что глобальное политическое и военное лидерство — этовесьма опасная основа для американской политики, невозможно четко определить еецели и пределы, она сопряжена с колоссальными расходами, США оказываютсяответственными практически за события во всем мире, и в результате,американское глобальное лидерство становится синонимом “мирового полицейского”[38].
Силовыеаспекты региональной политики
Резко обострившийся с начала1998 г. этнополитический конфликт в Автономном крае Косово быстро приобрелшироко интернационализированный характер. В него оказались прямо или косвеннововлечены ведущие европейские и мировые державы, международные организации(ООН, ОБСЕ, НАТО, ЕС и т. д.), множество неправительственных гуманитарныхорганизаций и т. п. Однако главным внешним фактором, оказывающим воздействие наразвитие косовского кризиса на современном этапе, остается политика СоединенныхШтатов Америки, сохранивших после окончания «холодной войны» позицииведущей державы постбиполярного мира.
/>/>/>/>/>Помимопротиводействия успешным операциям сербской армии и полиции по подавлениюочагов сепаратизма в Косово, еще одной причиной резко усилившегося с концасентября 1998 г. давления на Белград стало неблагоприятное для США развитиеситуации в регионе в целом (в частности, победа на сентябрьских выборах вБоснии национал-радикалов во всех трех боснийских общинах, нанесшая серьезныйудар по Дейтонским соглашениям, а также самые сильные с весны 1997 г.беспорядки в Албании, вылившиеся в настоящий мятеж оппозиции). Наконец, своюроль, безусловно, сыграли и конъюнктурные внутриполитические интересыадминистрации и лично Б. Клинтона: за три дня до ультиматума С. Милошевичупалата представителей США проголосовала за проведение Конгрессомполномасштабного расследования на предмет возможного начала процедурыотстранения президента от власти. Стремление администрации сгладитьполитические последствия скандала вокруг личной жизни Б. Клинтона за счетрешительных действий на внешнеполитическом фронте в данном случае было усиленозадачей подготовки к промежуточным ноябрьским выборам в Конгресс.
В более общемплане активизация американского вмешательства в косовский кризис явилась нетолько и не столько способом решения сиюминутных внутриполитических проблем иреакцией на успешные действия Белграда против албанских сепаратистов, сколькосвидетельством того, что США наконец более или менее определили своивнешнеполитические интересы в связи с этим конфликтом. Среди них наиболееважными представляются два момента: стратегический и идеологический.
/>/>/>Рассуждая о стратегических интересахСША применительно к данному конфликту, представители администрации Б. Клинтонапостоянно заявляли, что целью американского вмешательства в косовский кризисявляется, прежде всего, предотвращение выхода конфликта за рамки Сербии, чтопривело бы к дестабилизации ситуации во всех соседних странах включаябалканских союзников США по НАТО — Грецию и Турцию[39]./>/>
Гораздо болеереальную угрозу для США представляло возможное негативное влияние косовскогокризиса на процесс мирного урегулирования в Боснии и Герцеговине. АдминистрацияБ. Клинтона, потратившая много сил и средств на разработку и реализациюДейтонских мирных соглашений по Боснии, было крайне заинтересована вподдержании региональной стабильности и в том, чтобы избежать необходимостиновой широкомасштабной миротворческой миссии и программы реконструкции наБалканах. Именно угроза срыва процесса выполнения Дейтонских договоренностей, атакже дестабилизации граничащих с Косово Македонии и Албании в результате«действий югославских и сербских властей» в крае была указанапрезидентом Б. Клинтоном в качестве основной причины ужесточения экономическихсанкций против республик СРЮ в июле 1998 г.[40]
/>/>Другим важным стратегическим интересом США являетсяиспользование конфликта в Косово в целях «укрепления позиций НАТО вкачестве основного инструмента по обеспечению мира и безопасности вЕвропе» за счет дальнейшего усиления «миротворческо-полицейской»функции альянса. С начала обострения кризиса в Косово в 1998 г. руководство СШАосознавало невозможность отстраниться от решения косовской проблемы, полностьюоставив ее на усмотрение своих европейских союзников по НАТО. Кроме того,разразившийся в Косово кризис в очередной раз поставил под вопроссвоевременность и адекватность расширения НАТО на восток в качестве ответа наосновные угрозы безопасности в Европе. В этом смысле проблема Косово, подобнобоснийскому конфликту, стала для США «делом принципа», своеобразным«испытанием на лидерство и решимость»[41].
Другойкомплекс причин активизации американского вмешательства в Косово, на первыйвзгляд, носил ярко выраженный идеологический характер. Представителиадминистрации Б. Клинтона постоянно указывали в качестве одной из главныхпричин американского вмешательства на резко ухудшившуюся ситуацию с правамичеловека в Косово в результате сербских полицейских операций, а также наотсутствие основных атрибутов демократического общества в этом автономном краеи, что особенно важно, в Сербии и СРЮ в целом. При этом открыто заявлялось, чтоглавной помехой на пути «демократического развития» Сербии являетсяправление социалистов и лично С. Милошевича в качестве президента СРЮ.
Для США С.Милошевич с момента избрания на пост президента Сербии в 1990 г. представлялсобой нежелательного партнера как «неконтролируемый» Западом«неокоммунистический» лидер, стремившийся к тому же к построению наБалканах единого сербского государства (непосредственно примыкающего к южномуфлангу НАТО), политика которого вряд ли соответствовала бы курсу США навовлечение стран Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы в сферу влиянияСевероатлантического альянса. Администрация Б. Клинтона была вынужденанесколько смягчить это отношение в ходе разработки и начала реализацииДейтонских соглашений, заключение которых не в последнюю очередь стало возможноблагодаря лично С. Милошевичу. Однако, по мере того как процесс мирногоурегулирования в Боснии набирал силу, администрация США возобновила поискпредлогов для ослабления «режима Милошевича» или даже отстранения егоот власти. Казалось, такой шанс давали массовые демонстрации«демократической оппозиции» зимы 1996-1997 гг., однако эти ожиданияне оправдались.
В июле 1997г. С. Милошевич стал президентом СРЮ; осенью того же года коалиция левых сил воглаве с социалистами сумела получить наибольшее число мест (110 из 250) на выборахв сербскую скупщину, а ставленник С. Милошевича Милан Милутинович был избран напост президента Сербии. Более того, на выборах 1997 г. значительно укрепилисвои позиции националистические силы: второе место заняли представителиСербской радикальной партии, получившие 82 места, а третье — националистическоеСербское движение обновления во главе с В. Драшковичем (45 мест). Чтобысформировать правительство, левым пришлось пойти на союз с сербскимирадикалами, лидер которых В. Шешель занял в марте 1998 г. пост заместителяпремьер-министра Сербии. Победа осенью 1997 г. противников С. Милошевича воглаве с М. Джукановичем на президентских и парламентских выборах в Черногории,сопровождавшаяся обострением сербско-черногорских противоречий в рамках СРЮ, неспособствовала усилению позиций С. Милошевича, но и не смогла их существенноподорвать.
/>/>/>/>В этом смыслекосовский кризис, резко обострившийся с начала 1998 г., предоставил враспоряжение администрации США новый мощный рычаг политического давления на С.Милошевича — возможность представить в качестве основной причины конфликта«антидемократический» характер правящего в Сербии режима.
Именно«неспособность США помочь развитию демократии в Сербии», по словамДж. Хупера, явилась «основной причиной наших проблем на Балканах»[42].Смысл подобных высказываний очевиден: как заявил лидер демократическогоменьшинства в сенатском комитете по международным делам Джозеф Байден,"… пора перестать считать Милошевича частью решения проблемы, а не самойпроблемой. В долгосрочной перспективе в регионе нет шансов для мира, пока насмену Милошевичу не придет демократическое правительство"[43].
СтремлениеСША к смене режима Милошевича с одновременным насаждением демократиипо-американски, как известно, не увенчалось успехом. В военной операции противСоюзной Югославии, которая продолжалась 78 дней, в той или иной формеучаствовали 19 стран НАТО. Североатлантический альянс принял решение о ееначале после неудавшихся переговоров с руководством СРЮ по проблеме Косово иМетохии во французском городе Рамбуйе и Париже в феврале и марте 1999 года.
Противоречащаямеждународно-правовым нормам агрессия против суверенного государства подмифическими предлогами и во имя двуличных целей – такой характер носилидействия НАТО. Начатая на основании ложных и сфабрикованных данных обантиалбанских «этнических чистках», военная кампания уже в силу одного этого немогла рассчитывать на успех. Чего реально удалось добиться альянсу? Уходасербских сил безопасности и подразделений югославской армии из Косово. Это еслине считать гибели тысяч мирных жителей, разрушенной балканской инфраструктуры,экологической катастрофы, пресловутого «балканского синдрома».
Но как оказалось, переходКосово под протекторат ООН и контроль сил КФОР не решил проблему, а лишь загналеё в тупик. Все дело было в «двойных стандартах» по отношению к участникамкосовского конфликта. Запад изначально принял сторону этнических албанскихбоевиков. На смену власти Белграда в Косово пришла власть вооруженныхэкстремистов. Было предано забвению основное требование любой миротворческойоперации – равноудаленность от враждующих сторон.
2.2 Финансово – экономические проблемы и достижения2.2.1 Денежно – кредитная система
С конца 1970-х увеличилась рольрынка ссудных капиталов. Для него характерны внедрение современных электронныхтехнологий, средств коммуникаций и информатизации, либерализация национальныхрынков, допуск на них нерезидентов, а также дерегулирование рынков, связанное супразднением ограничений на проведение ряда операций. Результат — гигантскоеувеличение объема финансовых потоков в мире.
Суточный объем сделок навалютном рынке увеличился с 10—20 млрд долл. в 1979 г. до 1,3 трлн долл. в 90-хгодов. Он вдвое превышает валютные резервы всех стран. Бурно развиваютсяинтернационализация и глобализация кредитных и фондовых рынков. Объеммеждународного кредитования (банковского кредита и облигационных займов) запоследние два десятилетия увеличился в 15—20 раз. Глобализация фондовых рынков сопровождаетсяувеличением объема предлагаемых ценных бумаг и их видов.
Нарастают масштабымежстранового перелива капитала, связанного с покупкой акций, а также эмиссиейоблигаций, размещенных на зарубежных рынках. В структуре экспорта частногокапитала из стран ОЭСР облигационные займы в середине 70-х годов составляли10%, в середине 90-х годов — 40%, акций—соответственно 5 и 35%. В основе ростапредложения ценных бумаг лежали дефициты государственных бюджетов и потребностичастного сектора в финансировании, а также приватизация, сопровождаемаяреализацией акций, принадлежащих государству. В начале 80-х годов капитализациямирового рынка составляла около 10 трлн долл., в 1996 г. — 20,4 трлн долл.Львиная часть капиталов вращается среди крупных институциональных инвесторов(пенсионных и страховых фондов, инвестиционных компаний и взаимных фондов),которые аккумулируют денежные ресурсы корпораций и населения и вкладывают их вценные бумаги.
Количество глобальных имеждународных фондов в мире возросло со 123 в 1989 г. до 667 на начало 1997 г.Суммарный объем аккумулированных институциональными инвесторами средствприближается к 10 трлн долл. Глобализация усиливает взаимосвязь между движениемвалютных курсов, процентными ставками и котировками акций в разных странах.Рынок ценных бумаг создал свою собственную, искусственную реальность. Процесс«виртуализации» мировой экономики привел к тому, что объем капитализациифинансовых рынков значительно превосходит мировой ВВП.
Однако финансовый кризис 1997года показал все несовершенство и проблемность мировых валютно – кредитныхсвязей. Анализ процессов, развивающихся в современной мировой экономике,приводит нас к выводу, что, вполне возможно, мы имеем дело с наиболее опаснымхозяйственным кризисом XX века. В этой связи хотелось бы отметить трисущественных момента.
Во-первых, сегодня, в отличие от 70-х годов, есть все основанияговорить о том, что в 1997г. произошел главный кризис индустриальнойцивилизации, ибо впервые становится очевидным одновременное протекание двухвзаимосвязанных процессов. С одной стороны, в западных странах сложились всенеобходимые предпосылки для того, чтобы значение индустриального секторахозяйства пережило резкий спад в первые годы нового столетия; уже сейчасвозникает тот социальный класс, который вскоре окажется способным заменитьтрадиционный пролетариат, бывший носителем ценностей индустриального строя.
С другой стороны, имевшему впрошлом самостоятельное значение промышленному производству нанесен сегоднямощный удар на мировой арене, где фактически все центры традиционногоиндустриализма находятся либо под жесточайшим давлением со стороныпостиндустриального мира (как Латинская Америка), либо в состоянии глубокогокризиса (как Юго-Восточная Азия и Россия). Центральным фактором хозяйственногопрогресса выступают информация и знания, обеспечивающие в настоящее времяльвиную долю успеха той или иной экономики на мировой арене. Именно информацияи знания становятся стратегическим товаром, на который предъявляется наибольшийспрос, обладающий при этом наименьшей ценовой эластичностью. Широкораспространив информационные технологии и сделав их неотъемлемым элементомсовременного производства, развитые страны могут диктовать цены на этот видпродукции, что ускоряет отрыв центров постиндустриальной цивилизации отостального мира. Бесперспективность традиционных форм промышленногопроизводства становится очевидной, а специализирующиеся на нем страныоказываются теперь в том положении, в которое попали во второй половине 70-хгодов производители природных ресурсов, наивно полагавшие, что спрос на ихпродукцию со стороны западных стран не может радикально уменьшиться.
Во-вторых, основные трансформации в современном мире порожденытехнологическим прогрессом последних десятилетий и ростом четвертичного сектораэкономики. Они базируются на закономерностях становления информационногохозяйства с его отходом от массового производства благ и услуг и становлениемэкономики, основанной на самовыражении личностей в производстве,субъект-субъектных взаимоотношениях и новых характеристиках человека каксубъекта производства и субъекта потребления. По аналогии с событиямидвадцатипятилетней давности, можно утверждать, что вновь возникаетпротивостояние двух важных секторов хозяйства, на этот раз четвертичного и вторичного.
Анализ показывает, что втечение 90-х годов на рынке традиционных услуг, столь бурно развивавшемся в60-е — 80-е годы, не произошло никаких существенных изменений. Как самтретичный сектор наращивал прежде свой потенциал за счет сокращения первичногои стабилизации доли вторичного, так и сегодня четвертичный сектор развивается впервую очередь на основе прогресса наиболее совершенных отраслей сферы услуг,но в значительно большей степени — за счет формирования и развитиявысокотехнологичных производств, где работники выступают скорее партнерами,нежели наемными исполнителями. Собственно же третичный сектор, как ранеевторичный, остается в стороне от «битвы гигантов», а занятый в немперсонал имеет, на наш взгляд, все шансы сыграть в будущем ту же рольвозмутителя спокойствия, какую играл в XIX веке промышленный пролетариат — детище формировавшегося индустриального хозяйства. Все это свидетельствует отом, что сегодня все более явно разворачиваются события, непосредственнообозначающие общий кризис индустриальной модели хозяйства.
В-третьих, в условияхэтого кризиса важно понять механизм взаимодействия развитых стран и остальногомира. Главными уроками кризисных событий должны стать два вывода. С однойстороны, нужно иметь в виду, что развитие народного хозяйства, подчиняющеесязакономерностям технологического прогресса, остается и сегодня, в условияхусиления роли политических и социальных факторов, основной и безусловнойдоминантой мирового развития. В этой связи следует признать, что попытки «догоняющего»развития, основанные на активном вторжении тех или иных стран в некиетехнологические ниши, характеризующиеся уровнем, в целом уже пройденнымпостиндустриальными странами, могут принести лишь мимолетные результаты и не всостоянии обеспечить успех в долгосрочной перспективе. Это не означает, чтотакими методами не следует пользоваться; речь идет лишь о том, что, применяяих, нельзя тешить себя иллюзорной надеждой настичь передовые державы, надеждой,за которую приходится порой платить очень дорого. С другой стороны, сегодня ивпредь необходимо как можно более четко различать кризисные явления,обусловленные реальным хозяйственным прогрессом, и все иные кризисы,порожденные в большей мере социальными или политическими факторами[44].
Итак, страны АСЕАН пережившиекризис 1997г. могли извлечь из этого события определенный урок.Валютно-финансовый кризис послужил сигналом к изменению экономической политикиазиатских стран, которая вела эти страны в тупик. Кризис послужил своего родатолчком к самоопределению стран АСЕАН, поиску новых путей развития, отличных оттого пути, который был пройден постиндустриальными странами.
МВФ столкнулся с проблемами,которых он никогда раньше не испытывал. Азиатский кризис имел комплексныйхарактер, он включал валютную и кредитную составляющую[45].Последний компонент в свою очередь включал международный аспект и внутреннийаспект, и все перечисленные элементы были взаимосвязаны. Азиатский кризисотличался от всего того, с чем МВФ сталкивался ранее: он возник в частномсекторе; государственный сектор был в сравнительно хорошей форме.
МВФ применил традиционноелекарство: повышение процентных ставок и сокращение государственных расходовдля стабилизации валюты и восстановления доверия со стороны международныхинвесторов. Он также признал структурные изъяны в отдельных странах и навязалсоответствующие условия, вроде закрытия неблагополучных финансовых учреждений.Однако программы МВФ не сработали, ибо они учитывали лишь некоторые, а не всеаспекты кризиса. А так как различные аспекты были взаимосвязаны, их нельзя былолечить изолированно. Говоря конкретнее, валюты невозможно было стабилизировать,пока не решены долговые проблемы, поскольку кредиторы спешили оградить себя отриска понести убытки, когда валюта упала, а слабая валюта вела к усилению риска— так возник порочный круг.
Почему МВФ не осознал этого?Возможно, потому, что его методика была рассчитана на преодоление дисбалансов вгосударственном секторе, а понимание того, как функционируют финансовые рынки,оставляло желать лучшего. Это проявилось в Индонезии, где МВФ настоял назакрытии ряда банков, не предусмотрев механизма защиты вкладчиков испровоцировав тем самым классический «набег» на банки. Финансовая паника в своюочередь ослабила решимость президента Сухарто придерживаться условий программыспасения, предложенной МВФ, которую он без того посчитал не приемлемой,поскольку она покушалась на привилегии его семьи и друзей. Перебранка междуСухарто и МВФ привела к свободному падению индонезийской рупии. Фонды Quantumтакже серьезно пострадали, поскольку мы покупали индонезийскую рупию примернопо 4000 за доллар, полагая, что падение закончилось после того, как в июле 1997 г. она стоила 2430 за доллар. Индонезийская рупия продолжала падать в краткосрочных сделках —более чем до 16 000, — а это отрезвляющий опыт.
МВФ критиковали за то, что онвыдвигает слишком много условий и слишком решительно вмешивается во внутренниедела стран, которые обращаются к нему за содействием. В оправдание МВФ следуетпризнать, что, видимо, невозможно было одновременно бороться с кризисомликвидности и осуществлять преобразование долга в капитал. Международные кредиторывоспротивились бы этому, а без их сотрудничества никакая программа не можетбыть успешной. В то же время неспособность решить проблему долгов привела кпадению валюты и непомерным процентным ставкам, в результате чего заемщикистали неплатежеспособными, а страны погрузились в глубокую депрессию. Очевидно,что речь здесь идет о системной проблеме, а МВФ — это часть проблемы, а нечасть решения.
Теперь МВФ сам переживаеткризис. Доверие рынка было важным элементом его успехов в прошлом, теперь онлишился этого доверия. К тому же у МВФ иссякли ресурсы. Нежелание Конгресса СШАпредоставить дополнительные средства серьезно подорвало способность МВФ решатьпроблемы по мере их возникновения.
2.2.2 Глобализация торговой системыОдно из важнейших проявленийглобализации — растущая либерализация торгово-политического режима в системемеждународных экономических отношений — сначала в отношении товарных рынков,потом — рынков услуг, капиталов, затем фондовых рынков. На очереди либерализациярынков рабочей силы. На путь либерализации внешнеэкономической деятельностистановится все большее количество стран. Если в 1947г. Генеральное соглашение отарифах и торговле (ГАТТ) подписали лишь 23 развитых государства, то соглашенияУругвайского раунда переговоров ГАТТ (1986—1993 гг.) — 125 развитых иразвивающихся стран. С 1948 по 1990 г. единый уровень таможенной защитынациональных рынков промышленных товаров развитых государств уменьшился с 40 до6,3%. К 2000 г. он должен снизиться до 3,8%. С 1996 г. на смену ГАТТ пришлаВсемирная торговая организация (ВТО). Ее членами ныне являются 134 государства,на которые приходится более 90% мировой торговли. Заявки на присоединение к ВТОподали еще около 30 стран. Режим либерализации в рамках ВТО распространяется наторговлю сельскохозяйственными продуктами, сферу услуг, а также на связанные смеждународным товарооборотом права на интеллектуальную собственность.
В марте 1997 г. был принят«глобальный пакт» о либерализации рынка телекоммуникационной информационнойтехнологии, вступивший в силу в 1998 г. Он предусматривает освобождение отимпортных тарифов свыше 90% товаров этого рынка. В декабре 1997 г. страны —члены ВТО подписали соглашение о либерализации рынка финансовых услуг с 1999 г.Предполагается снятие барьеров на рынках ссудных капиталов и свободный допускиностранных конкурентов в национальные банковские, страховые и финансовыесферы.
Глобализация, с однойстороны, способствует усилению центростремительных тенденций в мировомхозяйстве. Тесное экономическое взаимодействие способствует возникновению вразличных странах сходных тенденций развития, сближает динамику агрегированныхпоказателей. В известных пределах происходит выравнивание хозяйственныхструктур. С другой стороны, глобализация вызывает в мировой экономике ифинансах новые очаги конфликтов и противоречий. Блага глобализации, получаемыев результате снижения и ликвидации барьеров между национальными хозяйствами,распределяются неравномерно. Наибольшие выгоды от либерализации получают развитыестраны. Следствием глобализации стало укрепление мировых экономических позицийСША, которые навязывают свои стандарты во всех областях. Вместе сосвоими партнерами и подконтрольными им наднациональными институтами онистремятся обеспечить единство и целостность мировой экономики путемраспространения западных моделей социально-экономического развития и ценностейна все регионы мира. В этой связи многие развивающиеся страны активно выступаютпротив глобализации мировой экономики.
Несмотря на общую тенденциюлиберализации международного обмена товарами, услугами и капиталом, каждоегосударство сохраняет определенные инструменты регулирования экспорта иимпорта. Их целью является защита отечественных производителей, особенно впериод структурной перестройки и преодоления кризисных затруднений, укреплениенациональной безопасности — сохранение стратегических отраслей, гарантирующихнепрерывность воспроизводственного процесса (энергетика, транспорт, связь ит.п.), и обороноспособности страны, получение встречных уступок от партнеров вторговле, а также обеспечение бюджетных поступлений. В то же времяпротекционизм повсеместно является средством проведения структурной политики, ане решения фискальных проблем. В современных условиях наблюдается не столько противостояниеидеологии свободной торговли (либерализации) и протекционизма, сколькооптимальное сочетание этих двух инструментов хозяйственного регулирования винтересах максимально эффективного включения национальной экономики вмирохозяйственные связи. Пропорции и формы подобного сочетания в данный моментопределяются прагматичными национальными интересами страны.
Наряду с глобализациейактивно развивается другая форма интернационализации — регионализация—организация производства и рынка в определенном географическом пространстве.Почти все страны — члены ВТО являются участниками одной или несколькихрегиональных торгово-экономических группировок. Регионализация, с однойстороны, представляет определенный этап на пути к глобализации; с другой —особые интересы участников региональных объединений ослабляют согласованные врамках международных экономических организаций механизмы регулирования ипрепятствуют глобальной экономической интеграции. Регионализация — основаформирования экономического полицентризма в мире.
На исходе XX столетия мироваяэкономика как совокупность национальных хозяйств и их экономических иполитических взаимоотношений обретает новое качество: важнейшей формой иодновременно новым этапом интернационализации хозяйственной жизни становитсяглобализация. Эксперты МВФ определяют этот феномен как «растущуюэкономическую взаимозависимость стран всего мира в результате возрастающегообъема и разнообразия международных сделок с товарами, услугами и мировыхпотоков капитала, а также благодаря все более быстрой и широкой диффузиитехнологий».
В результате глобализацииэкономика возрастающего числа стран и регионов становится органичной частьюмирового рыночного хозяйства, включается в мирохозяйственные связи. Рушатсяинституциональные, юридические и технологические барьеры, разделяющиенациональные хозяйства. Силы сцепления берут верх над силами отталкивания.Экономически мир обретает черты целостности в планетарном масштабе. Вовсемирном хозяйстве расширяется сфера действия общих экономических законов(интернациональной стоимости, глобальной конкуренции и др.) и функциональныхвзаимосвязей (дальнейшее развитие международной специализации и кооперированияи др.).
Движущими силами глобализациистали углубление международного разделения труда на базе растущейдифференциации высокотехнологичных конечных продуктов и полупродуктов, развитиемеждународной транспортной инфраструктуры, транснационализация экономики,информационная революция на базе микроэлектроники. Роль «мировой паутины»,Интернета, сравнивают по своему значению с появлением книгопечатания. Врезультате гигантски ускорились международное движение товаров и услуг,миграция рабочей силы, трансграничный переток капитала как производительного,так и ссудного, передача технологий производства. Размывается былаяотносительная обособленность рынков ссудных капиталов разных стран.
Международная сфера экономикиразвивается быстрее внутреннего производства. Существенно увеличиласьоткрытость национальных экономик — их втянутость в систему международногоразделения труда. Возрастает часть национального производства (ВВП), идущего наэкспорт, а также внутреннего потребления, покрываемого за счет импорта.Увеличивается значение внешних (экзогенных) факторов развития национальныххозяйств. Их судьбы все более определяются внешнеэкономической средой.
Возрастает значениемеждународных регулирующих институтов в мировой экономике, таких, как ВТО, МВФ,Всемирный банк, ЕБРР, ОЭСР, Международная организация труда и т.д., ежегодныевстречи руководителей и министров финансов ведущих стран. Все шире применяютсяединые для всех стран стандарты на технологию, охрану окружающей среды,деятельность финансовых институтов (пруденциальный надзор), бухгалтерскуюотчетность, национальную статистику (систему национальных счетов) и т.д. Этистандарты распространяются на образование и культуру. Через международныеорганизации внедряются одинаковые критерии макроэкономической политики,происходит унификация требований в валютно-кредитной, налоговой,внешнеэкономической политике, политике в области занятости, разрабатываютсямеждународные правила конкуренции и т.д.
2.3 Переход от однополюсного мираЕстественная диффузия мощипредопределяет шаткость положения лидера. Отсутствие непосредственныхсоперников, забвение прямых (и даже косвенных) угроз неизбежно порождаетсамоуверенность, чувство самодовольства, чреватое невниманием к проблемамдругих, что стимулирует их объединение, ведущее к конечной потере лидеромсвоего преимущества. История учит, что гегемония – с трудом удерживаемаяпозиция. В большом историческом смысле Америка не может рассчитывать нафеноменальную историческую исключительность. Конечность ее лидерской миссииопределена природой человеческих и межгосударственных отношений.
Односторонность американскоговнешнеполитического поведения подвергается сомнению и критике еще и потому, чтоона не является уже ответом на некую (прежде советскую) угрозу, а проявляетсякак качество само по себе – как неукротимое стремление к лидерству. Это непервый в истории случай, когда лидерство параллельно с огромными возможностями,несет с собой опасность противостояния с недовольным внешним миром. Двастолетия назад в положении Соединенных Штатов находилась Великобритания – онатоже испытывала страх перед потерей глобального могущества. Один из ее великихмыслителей и ораторов Эдмунд Берк выразил свои сомнения так: «Я боюсь нашеймощи и наших амбиций; я испытываю опасения в отношении того, что нас слишкомсильно боятся… Мы можем обещать, что мы не злоупотребим нашей удивительной,неслыханной доселе мощью, но все страны, увы, уверенны в противоположном, втом, что мы, в конечном счете, своекорыстно воспользуемся нашим могуществом.Раньше или позже такое состояние дел обязательно произведет на свет комбинациюдержав, направленную против нас, и это противостояние закончится нашимпоражением»[46]. Мыстали свидетелями, того, как сбылась первая часть его предсказания.
Американский век не можетнаступить по объективным причинам, к числу которых относится, во-первых,многоструктурность и сложность современного мира. Даже в самом благоприятномдля Америки случае установления ее полного мирового господства, она не сможетконтролировать все происходящие процессы. Предотвратить мировую анархию не всостоянии никакая сила, даже если учитывать только материальные обстоятельства.Полвека назад США производили половину мирового валового продукта, в своейторговле имели колоссальное положительное сальдо, хранили у себя две третимирового запаса золота, кредитовали едва ли не все развитии мира. В начале XXIвека на США, в которых живут менее 5 % мирового населения, приходится почти 20% мирового валового продукта. У них хронический торговый дефицит, золотыезапасы Америки вдвое меньше европейских. Америка превратилась в крупнейшегомирового должника.
Для поддержания гегемонии, пооценкам экспертов, США должны увеличить свой военный бюджет на 60-80 млрд.долларов в год. Это минимальные цифры. Неизбежные экономические проблемыповлекут ограничение внешнеполитических возможностей.
Во-вторых, будущее уже непредоставит Америке таких невероятно благоприятных возможностей, как прежде. Вначале XXI века долг США перевалил за 1 трлн.долл., увеличиваясьежегодно на 300 млрд.долл. В будущем инвестиции иностранцев в Америку взначительной степени превзойдут американские инвестиции за рубежом, знаменуясобой окончание великого наплыва американских инвестиций во внешний мир. Теперьвнешний мир сам пришел в Америку.
В-третьих, СоединеннымШтатам, поднявшимся на недосягаемую вершину, все более трудно рассчитывать наподдержку союзников. Действует неистребимое правило: отчуждение лидера влечетпочти автоматическое формирование контрбаланса. в условиях паранойи холоднойвойны союзников заставляла идти на компромиссы и подстраиваться друг под другавнешняя угроза. Как только она исчезла, исчезли и союзнические отношения, а имна смену пришли жестокие законы рынка, в которых каждый «сам за себя».
В-четвертых, периферия всегдаобъединялась против центра. Остальные страны начинают ощущать, что они более немогут доверять, сотрудничать, получать нечто позитивное от гегемона. В то жевремя колоссальная военная мощь никогда не будет достаточной для контроля надазимутами.
Американские экономическая иполитическая системы, как показало время, оказались не совершенными, США несмогли уберечься от кризиса даже сами, не говоря уже о том, чтобы решить чужиепроблемы. И пока Америка решала внутренние вопросы, ее позиция на мировой аренев значительной степени ослабло, хотя имперские амбиции остались. Примером можетслужить цитата государственного секретаря США в администрации президентаКлинтона М. Олбрайт, она ответила на вопрос об определении Америки всовременном мире: «Нация, без которой невозможно обойтись. Она остаетсябогатейшим, сильнейшим, наиболее открытым обществом на Земле. Это примерэкономической эффективности и технологического новаторства, икона популярнойкультуры во всех концах мира и признанный честный брокер в решениимеждународных проблем»[47]. МестоАмерики, объясняла американскому сенату государственный секретарь Олбрайт, «находитсяв центре всей мировой системы… Соединенные Штаты являются организующимстарейшиной всей международной системы». Ее заместитель С. Тэлбот в том жеключе подчеркнул: «Если мы не обеспечим мирового лидерства, никто не сможетвместо нас повести мир в конструктивном, позитивном направлении».
Несмотря на явную утрату своихпозиций, Америка сегодня еще верит в возможность своей гегемонии, и пытаетсявернуть свои прежние позиции. Однако для этого она не обладает уже нидостаточными ресурсами, ни необходимым авторитетом в мире, ни четкоопределенной цели.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Целью данной дипломной работыбыло поставлено исследование американской экономической и политической системыкак основы «нового мирового порядка» в мире после окончания Второй мировойвойны. Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:
1. исследование «американскойсистемы» как основы глобальной экономической стабильности в годы администрацииБ. Клинтона;
2. рассмотреть региональныеаспекты распространения «американской системы» в мире;
3. изучить основные проблемыи достижения «американской системы» в условиях современной глобализацииэкономики.
Впервые идея о том, чтолиберальная международная экономика требует сильного политического лидерства идоминирующей экономической власти, была сформулирована Чарльзом Киндлебергеромв его книге «Мир в депрессии, 1929-1939». Существование либеральноймеждународной экономики, по мнению Киндлебергера, требовало политическоголидера, который мог и будет использовать свое влияние, чтобы создатьмеждународную экономическую систему и впоследствии исполнять множествонеобходимых экономических функций, чтобы держать систему, работающуюэффективно.
Согласно американскойофициальной точке зрения, миром правят три идеи — мир как наиболеепредпочитаемая основа взаимоотношений между странами; демократия как наиболеерелевантный способ организации внутренней политической жизни; свободный рыноккак лучшее средство создания материальных богатств.
С момента окончания ВторойМировой войны США стали последовательно проводить в жизнь свою идею об установлениинового мирового порядка под своим контролем. Находить себе союзников иудерживать лидирующие позиции ей помогало ведение холодной войны, огромнаяэкономическая и военная мощь. И, хотя политика установления мирового господствабыла крайне активной, она несла в себе больше позитивных черт: стремясьустановить лидерство США использовали метод «пряника», завлекая союзниковоказанием реальной экономической помощи, способствуя развитию и укреплениюэкономик союзников.
Однако никакие запасы неявляются неисчерпаемыми, в том числе (а, может быть, в первую очередь)финансовые. Стало понятно, что американский век не может наступить. Во-первых,многоструктурность и сложность современного мира не позволит США контролироватьвсе происходящие процессы. Предотвратить мировую анархию не в состоянии никакаясила, даже если учитывать только материальные обстоятельства. Во-вторых,будущее уже не предоставит Америке таких невероятно благоприятных возможностей,как прежде. В-третьих, Соединенным Штатам, поднявшимся на недосягаемую вершину,все более трудно рассчитывать на поддержку союзников. Действует неистребимоеправило: отчуждение лидера влечет почти автоматическое формированиеконтрбаланса. В условиях паранойи холодной войны союзников заставляла идти накомпромиссы и подстраиваться друг под друга внешняя угроза. Как только онаисчезла, исчезли и союзнические отношения, а им на смену пришли жестокие законырынка, в которых каждый «сам за себя».
В-четвертых, периферия всегдаобъединялась против центра. Остальные страны начинают ощущать, что они более немогут доверять, сотрудничать, получать нечто позитивное от гегемона. В то жевремя колоссальная военная мощь никогда не будет достаточной для контроля надазимутами. Ослабление внешнеполитической роли США мгновенно вызвало тенденцию кперераспределению мировых экономических группировок и альянсов, появлениюогромного числа новообразований на международной арене. Они стали не толькоэкономически более эффективными, но и получили власть над мировымиэкономическими, производственными и финансовыми процессами.
Экономика Америки, как илюбого другого государства, пережила чреду подъемов и спадов, в результатекоторых, и ряда других причин уже не могла больше поддерживать свою лидирующуюпозицию. Полвека назад США производили половину мирового валового продукта, всвоей торговле имели колоссальное положительное сальдо, хранили у себя дветрети мирового запаса золота, кредитовали едва ли не все развитии мира. Вначале XXI века на США, в которых живут менее 5 % мировогонаселения, приходится почти 20 % мирового валового продукта. У них хроническийторговый дефицит, золотые запасы Америки вдвое меньше европейских. Америкапревратилась в крупнейшего мирового должника.
Для поддержания гегемонии, пооценкам экспертов, США должны увеличить свой военный бюджет на 60-80 млрд.долларов в год. Это минимальные цифры. Неизбежные экономические проблемыповлекут ограничение внешнеполитических возможностей. Пришлось пойти на уступкии компромиссы. Это обстоятельство озлобило американскую элиту и породилостремление к захвату ресурсов силовым путем. Впервые такие настроения появилисьеще в годы правления Б.Клинтона, по сути, именно он определил американскийзахватнический курс, не решившись реализовать его.
Главное положение,которое выделило доктрина Клинтона — это признание и обоснование возможности и,в отдельных случаях, необходимости использования военной силы дляурегулирования международных проблем и конфликтов, поддержания стабильности включевых для США и его союзников регионах, обеспечения безопасности.
Допускалось проведениевоенных операций для предотвращения попыток той или иной страны получить доступк ядерному оружию или технологиям в нарушение соглашения о нераспространенииядерного оружия. Объявлялись допустимыми и необходимыми военные операции вгуманитарных целях в ходе межгосударственных конфликтов и в ходевнутригосударственных конфликтов (гражданская война), как это произошло вбывшей Югославии. Признавалось возможным участие США одновременно в несколькихвоенных операциях по обеспечению безопасности.Мы получили возможностьнаблюдать, как от слов США перешли к действию.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Приложение А. Эволюциямировой валютной системы
Критерии Парижская валютная система с 1867 г. Генуэзская валютная система с 1922 г. Бреттонвудская валютная система с 1944 г. Ямайская валютная система с 1976—1978 гг. Европейская валютная система с 1979 г. (региональная) 1. База Золотомонетный стандарт Золото-девизный стандарт Золото-девизный стандарт Стандарт СДР Стандарт ЭКЮ (1979—1988гг.); евро (с 1999г.) 2. Использование золота как мировых денегЗолотые паритеты
Золото как резервно-платежное средство Конвертируемость валют в золото
Официаль ная демонетизация золота Объединение 20% официальных золото-долларовых резервов Конверти-руемость доллара США в золото по официальной цене Использование золота для частичного обеспечения эмиссии ЭКЮ, переоценка золотых резервов по рыночной цене 3. Режим валютного курса Свободно колеблющиеся курсы в пределах золотых точек Свободно колеблющиеся курсы без золотых точек (с 30-х годов)Фиксированные паритеты и курсы
(±075; ±1%)
Свободный выбор режима валютного курса Совместно плавающий валютный курс в пределах + 2,25,± 15% с августа 1993г. («европейская валютная змея»), с 1999г. только для 4 стран, не присоединившихся к зоне евро 4. Институ циональная структу ра Конференция Конференция, совещания МВФ — орган межгосударственного валютного регулирования МВФ; совещания «в верхах» Европейский фонд валют ного сотрудничества (1979—1993гг.); Европейский валютный институт (1994—1998 гг.); Европейский центральный банк (с 1 июля 1998 г.) /> /> /> /> /> /> />Приложение Б.
Основные достижениядеятельности ГАТТ[48]
Место открытия и проведения переговоров Годы Основное содержание переговоров Женева 1947 Снижение таможенных тарифов Аннеси (Франция) 1949 То же Торки (Англия) 1950 То же Женева 1956 То же Женева 1960 — 1961 То же Женева 1964 — 1967 Снижение тарифов, разработка анти – демпингового комплекса Токио (открытие, работа проходила в Женеве) 1973 — 1979 Снижение тарифов, разработка кодексов, расширяющих и усиливающих компетенцию ГАТТ в области нетарифных барьеров Пунта дель Эсте (Уругвай) (открытие, работа проходила в Женеве) 1986 — 1994 Снижение таможенных тарифов с совершенствованием механизма ГАТТ, соглашение о создании Всемирной торговой организации. Разработка Генерального соглашения о торговле и услугам (ГАТС)Приложение В.
Географическоераспределение операций проектного финансирования (1997 – 1998 г.г.)
Регион Количество проектов Объем финансирования, млн долл. США Юго-Восточная Азия — Китай — Тихоокеанский регион 353 76263 Северная Америка 126 51139 Западная Европа 92 34285 Латинская Америка 101 21473 Восточная Европа и государства бывшего СССР 120 15640 Ближний и Средний Восток 23 12225 Южная Азия 44 9854 Африка 36 3018
Приложение Г.
Участие ведущих банков впроектном финансировании (1996 г.)
Место Название банка Сумма организованных кредитов, млрд долл. Количество проектов 1 Chase Manhattan 8,752 92 2 Citicorp 5,935 72 3 ABN Amro Bank 4,629 64 4 Barclays/BZW 4,073 56 5 Bank of America 3,614 57 6 HSBC 2,838 39 7 Tronto-Dominion 2,819 26 8 NatWest Bank 2,282 33 9 CIBC 2,210 30 10 Societe Generale 1,863 37
Приложение Д.
Цели американскогообщества[49]
Цель Доля опрошенных, давших положительный ответ Предотвращение распространения ядерного оружия 85 % Предотвращение распространения наркотиков в США 83 % Защита рабочих мест американских рабочих 78 % Борьба с международным терроризмом 77 % Обеспечение поступления в США необходимого объема энергии 70 % Борьба с голодом в мире 65 % Поддержка военного превосходства 60 % Контроль над незаконной иммиграцией 55 % Решение экологических проблем 54 % Уменьшение торгового дефицита США 52 % Укрепление ООН 47 % Обеспечение гражданских прав в других странах 40 % Расширение зоны рыночной экономики 35 % Поддержание жертв агрессии 33 % Реализация демократических реформ в других странах 29 % Улучшение условий жизни в менее развитых странах 28 %
ЛИТЕРАТУРА
1. Амиров А. Страны АСЕАН – реальныепути выхода из кризиса // МЭиМО. 1999. №5.
2. Бжезинский ЗБ.Преждевременное партнерство. // Полис. 1994. № 1.
3. Болотин Б.Международные сравнения: 1990-1997 гг. // МЭиМО. 1998. №10.
4. Василенко И. Геополитика. Учеб.пособие. – М.: Инфра-М, — 2001
5. Гаджиев К.С.Геополитика. — М.: Логос, — 2001.
6. Глобализация имоделирование социальной динамики. – М.: Институт социальных наук, 2001.
7. Дугин А. Э. Основы геополитики –М.: Мысль, 2002.
8. Зверев Ю.М. Мировая экономика и международные экономические отношения: Учебноепособие / Калинингр. ун-т. – Калининград, 2000.
9. Илларионов А. Основные тенденции развития мировой экономики во второйполовине XX века // Вопросы экономики. 1997. №10.
10. Иноземцев В.Л. Расколотая цивилизация М.; 2000.- 300с.
11. Калмыков М. Советник Шарля де Голля: России необходимо обрести своеместо в международной политике // Вести Европы (ИТАР-ТАСС). 21.09.1995. С.7
12. Киссинджер Г.Дипломатия. М., 1997.
13. Киссинджер Г. Нужна ли Америкевнешняя политика — М.: ЮНИТИ, 2002.
14. Медведко Л. И. Геополитика: новаямодель мира. – М.: ЮНИТИ, 2002.
15. Международное право. Учебник. Изд.2-е, доп. и перераб. / Отв. Ред. Ю.М. Колосов, В.И. Кузнецов. — М., 1998.
16. Международные валютно – кредитныеи финансовые отношения. Красавина Л.Н., Алибеков Т.И., Былиняк С.А. и другие. –М., Финансы и статистика, 2000 г.
17. Международные экономическиеотношения: учебное пособие для заочно – вечерних форм обучения / СоставительИ.А. Филлипова – Ульяновск: УлГТУ, 2001, 124с.
18. Моргентау Г. Политическиеотношения между нациями. Борьба за власть и мир // Социально-политическийжурнал. – 2002. — № 2.
19. Нешатаева Т.Н. Международныеорганизации и право. Новые тенденции в международно-правовом регулировании. — М., 1999.
20. Примаков Е. М. На горизонте —многополюсный мир // Международная жизнь.1996. №4.
21. Рейд Т.Р. Соединенные ШтатыЕвропы: новая сверхдержава и конец американского превосходства. — М: Пингвинпресс, 2004.
22. Серебрянников В. В. Социологиявойны. М.: Научный мир, 1997. – С. 87.
23. Современные международныеотношения. / Под ред. Торкунова А.В… — М.: Российская политическаяэнциклопедия, 1999.
24. Страус А.Л.Униполярность (концентрическая структура нового мирового порядка и позицияРоссии). // Полис, 1997. № 2.
25. Тодд И. Послеимперии. Очерк распада американской системы. 2002.
26. Уткин А.И.Мировой порядок 21 века. – М., Алгоритм., 2001 г.
27. Уткин А.И.Американская империя. — М.: Изд-во Эксмо, 2003. — 736 с.
28. Уткин А.И.«Россия и современный мировой порядок». Конспект лекций. — М., 2005.
29. Шреплер Х.А.Международные экономические организации. Справочник. – М., 2000.
30. Amb.Hill Meets with Media Representatives in Montenegro // USIS Washington File. — 1998. — 20 Oct.
31. Сlinton W. J. Executive Order 13088. 9June 1998. Blocking Property of the Governments of the FRY, the Republic ofSerbia and the Republic of Montenegro, and Prohibiting New Investment in theRepublic of Serbia in Response to the Situation in Kosovo // Federal Register.- 1998. — Vol. 63. — # 113. — 12 June. — Р. 32109.
32. Declaration on atransformed North Atlantic Alliance issued by the Heads of State and Governmentparticipating in the meeting of the North Atlantic Council (``The LondonDeclaration'') London, 6 July 1990, Article 1.
33. «Foreighn Affairs»,November/December 1999, p.16.
34. «Foreign Policy»,Spring 1999.
35. HolbrookR. America, a European power // Foreign affairs. 1995. New York: Basic Books,1990. – XXII.
36. Huntington S. TheLonely Superpower («Foreign Affairs», March/April 1999).
37. Kagan R. and Kristol W.The Present Danger («The National Interest», Spring 2000).
38. Kennedy, Paul M. TheRise and Fall of the Great Powers: Economical Change and Militar Conflict from1500 to 2000. — 4th impr. — London: Fontana Press, 1989. — XXVIII, 898p.
39. Kindleberger C., TheWorld in Depression, 1929-1939 (London, 1973).
40. Mandelbaum M. TheInadequacy of American Power («Foreign Affairs», September/October 2002).
41. Mitev P. E. Europeanintegration and young people in Eastern Europe // Europe. The young. TheBalkans. Sofia. 1996.
42. President Clinton’sLetter to Senate Majority Leader T. Lott, 6 Oct. 1998 // Congressional Record.- 1998. — 8 Oct. — Р. S11899.
43. Prepared Statement byJames R. Hopper, Director, the Balkan Institute, Wash., D.C // The Crisis inKosovo… — Р. 22; см. также: Hoagland J. NATO’s Balkan ‘Policy’// WP. — 1998. — 24 Nov.
44. Rice С.Promoting the National Interest («Foreign Affairs», Jan/Feb 2000).
45. RobertGilpin, «The Rise of American Hegemony,» in Two Hegemonies: Britain1846-1914 and the United States 1941-2001 edited by Patrick Karl O'Brien andArmand Clesse (Aldershot: Ashgate Publishing, Ltd., 2002).
46. Sen.J. Biden on the Situation in Kosovo // Congressional Record. — 1998. — 14 Oct.- Р. S12487.
47. Sen. McConnell onCatastrophe in Kosovo // Congressional Record. — 1998. — 24 Sept. — P. S10902;President Clinton’s Letter to Senate Majority Leader Trent, 6 Oct. 1998 //Ibid. — 1998. — 8 Oct. — P. S11899.
48. Statement of M.Abramovitz // The Crisis in Kosovo… — P. 64; Statement of R. Gelbard //Kosovo: Current Situation and Future Options… — P. 11.
49. The London Declaration,London, 6 July 1990, Article 15.