Доклад: Ландшафтоведение после второй мировой войны

Первые послевоенные годы в советском ландшафтоведении

ознаменовались возобновлением и распространением ландшафтных съемок.

Инициаторами их выступили географы Московского университета под руководством Н. А. Солнцева, а в начале 50-х годов съемки велись уже группами сотрудников Ленинградского, Львовского, Латвийского и некоторых других университетов. Развертывание полевых ландшафтных исследований имело решающее значение для дальнейшей разработки теории ландшафта. В

1947 г. Н. А. Солнцев выступил на II Всесоюзном географическом съезде в Ленинграде с докладом, в котором обобщил первые результаты полевых работ московских ландшафтоведов 1. Развивая идеи Л. Г. Раменского, он обосновал региональное представление о ландшафте и его морфологии. Согласно его определению, ландшафт — основная таксономическая единица в ряду природных территориальных комплексов; это — генетически единая территориальная система, построенная из закономерно сочетающихся морфологических частей— урочищ и фаций.

Таким образом, общая идея Л. С. Берга о ландшафте как гармоническом единстве природных компонентов получила дальнейшее развитие и конкретизацию в представлении об иерархичности природных территориальных комплексов и о ландшафте как упорядоченной системе территориальных единств низших рангов 2.

1Солнцев Н. А. Природный ландшафт и некоторые его общие закономерности // Тр. II

Всесоюзного геогр. съезда. Т. 1. М., 1948.

2Еще в l945 г. Л. С. Берг внес вклад в эту конкретизацию, указав, что ландшафт состоит из

фаций — далее неделимых географических единиц. 46

Указанное представление создавало теоретическую основу для ландшафтной съемки и создания ландшафтных карт разных масштабов. Фации были признаны непосредственным объектом полевой съемки в самых крупных масштабах, урочища — в средних, собственно ландшафты оказывались оптимальными объектами мелко-масштабного (обзорного) картографирования.

В первое послевоенное десятилетие заметно оживился интерес к теоретическим вопросам ландшафтоведения. В учебные планы ведущих университетов вводится курс «Учение о ландшафтах». Основное внимание привлекали вопросы, связанные с ландшафтной съемкой и созданием ландшафтных карт: морфология ландшафта, принципы выделения фаций и урочищ, их систематика, критерии и объем ландшафта, проблема ландшафтных границ и т. п.

В 1944 — 1946 гг. Б. Б. Полынов разработал основы геохимии ландшафта

— нового научного направления, имеющего дело с изучением миграции химических элементов в ландшафте — важного аспекта познания вертикальных и горизонтальных географических взаимосвязей. Другое новое направление, имеющее близкое отношение к ландшафтоведению, а именно биогеоценология, связано с именем В. Н. Сукачева (1880 — 1967). Введенное им в 40-х годах понятие «биогеоценоз» практически тождественно фации, но главное внимание обращалось на биокомпоненты и их вещественно- энергетический обмен со средой. Важнейшим методом изучения биогеоценоза В. Н. Сукачев считал стационарный, и по его инициативе началась организация биогеоценологических стационаров.

В 1947 г. вышло в свет разработанное коллективом специалистов Академии наук СССР «Естественно-историческое районирование СССР», и в том же году был издан большой труд С. П. Суслова (1893 — 1953)

«Физическая география СССР» (азиатская часть) со схемой районирования. В этих работах впервые наряду с традиционным зональным делением нашел отражение азональный принцип в виде выделения крупных региональных единиц — стран. В 1946 г. А. И. Яунпутнинь опубликовал интересный опыт районирования всей суши земного шара, разделив материки на физико- географические секторы и страны.

Учение о ландшафте и физико-географическое районирование в эти годы разрабатывались по существу независимо одно от другого. Существовало даже мнение, что ландшафтоведение должно ограничиваться изучением только

«малых» природных территориальных комплексов, т. е. собственно ландшафта

и его морфологических частей. При районировании же основное внимание уделялось крупнейшим региональным единствам — зонам, секторам, странам, а при попытках более дробного деления обнаруживалось отсутствие каких- либо единых принципов и методов. Создавался, таким образом, разрыв, недоставало связующего звена, каковым должно быть уче-

ние о закономерностях территориальной дифференциации географической оболочки. Первые контуры этого учения уже стали намечаться в виде представлений о единстве зональных и азональных закономерностей, о ландшафте как «узловой» единице, одновременно зональной и азональной, и о системе районирования как «группировке ландшафтов в территориальные объединения высшего порядка… на основании определенных исторических и пространственных межландшафтных связей»1. Взгляд на физико- географическое районирование не только как на отражение дифференциации географической оболочки, но и как на проявление или результат, следствие процессов интеграции ландшафтов создавал перспективы для объединения отдельных физико-географических концепций, относящихся к географической оболочке в целом, к ее крупным региональным подразделениям и к ландшафтам, в единую физико-географическую теорию.

Важным импульсом для активизации ландшафтных исследований в нашей стране послужило I Всесоюзное совещание по ландшафтоведению, организованное Географическим обществом в 1955 г. в Ленинграде. С этого

времени в течение ряда лет совещания ландшафтоведов созывались в разных

городах почти ежегодно (в 1956, 1958, 1959, 1961, 1963 rr.), а с 1960 г. ландшафтоведческая тематика входит в программу всех съездов Географического общества СССР, созываемых каждые 5 лет. Десятилетие

1955 — 1965 гг. характеризовалось небывалым ростом популярности ландшафтоведения и максимальной активностью советских географов в этой сфере.

На географических совещаниях, съездах и в периодической печати оживленно обсуждались теоретические вопросы ландшафтоведения, методы исследований, прикладные аспекты учения о ландшафте, но в центре внимания продолжали оставаться ландшафтная съемка и разработка ландшафтных карт. Многими коллективами создавались детальные ландшафтные карты, часто с прикладным назначением, преимущественно в качестве научной основы для сельскохозяйственной оценки земель и землеустройства. В 1963 — 1964 гг. впервые появились обзорные ландшафтные карты отдельных республик и областей как элементы содержания комплексных атласов. В 1961 г. в Ленинградском университете было начато составление Ландшафтной карты СССР в масштабе 1:4 000 000, в

1964г. результаты этой работы докладывались на IV съезде Географического

общества и на ХХ Международном географическом конгрессе в Лондоне2. В

1961 — 1962 гг. Ленинградским и Московским университетами были опубликованы первые руководства по ландшафтной съемке и картографированию, в 1965 г. вышло в свет первое учебное пособие по

основам ландшафтоведения.

В связи с созданием обзорных ландшафтных карт встала на

1Исаченко А. Г. Основные вопросы физической географии. Л., 1953. С. 234 — 235.

2Ландшафтная карта СССР для высших учебных заведений в масштабе 1:4 000000 издана Главным

управлением геодезии и картографии при Совете Министров СССР лишь в 1988 г.

очередь проблема классификации ландшафтов. Наиболее подробная классификация была разработана для всей территории СССР применительно к карте в масштабе 1:4 000 000. В Московском университете была проведена большая работа по систематике (на основе зональных и секторных признаков) ландшафтов всей суши. Результаты нашли свое отражение на картах «Физико- географического атласа Мира» (1964) .

В области физико-географического районирования рассматриваемый период также характеризовался значительным оживлением, в особенности после 1956 г., когда начались межвузовские работы по физико- географическому районированию СССР для целей перспективного планирования сельского хозяйства. С 1961 г. публикуются результаты этих работ в виде монографий с детальным описанием физико-географических районов Черноземного центра, Нечерноземного центра, Северо-Запада СССР и др.

Усиление интереса к ландшафтоведению наблюдается после второй мировой войны в некоторых зарубежных странах. В конце 40-х — начале 50-х годов о ландшафте довольно много пишут западногерманские, а также австрийские и швейцарские географы. Но под ландшафтом ими нередко понималось некое произвольно выделенное пространство, охватывающее как природу, так и человека с его хозяйством и культурой. Наиболее интересны взгляды К. Тролля (1899 — 1975), развивающего представление о ландшафте как природном единстве, имеющем естественные границы. Троль различал морфологию и экологию ландшафта (к последней он относил функциональный анализ ландшафта, изучение взаимодействия компонентов, баланса вещества); он ввел также понятие об экотопе как элементарной ячейке ландшафта (эквивалент фации).

Исследования по «экологии ландшафта» получили развитие с начала 60-х годов в ГДР. Они тесно связывались с задачами сельского хозяйства и гидромелиорации, и основное внимание обращалось на взаимоотношения между почвой, растительностью и водным режимом в различных экотопах. Значительное место в работах географов ГДР занимают также вопросы таксономии ландшафтных единиц. Э. Неефу принадлежит идея трех

«размерностей», или уровней, ландшафтной иерархии: топологического (однородная единица, т. е. экотоп), хорологического (объединения гетерогенных экотопов разного ранга, или геохоры) и геосферного (геосфера, т. е. географическая оболочка).

С 50-х годов ландшафтные исследования развиваются в Польше, а позднее

— и в других странах.

У географов англоязычных стран учение о ландшафте не пользуется популярностью, однако идея природного территориального комплекса стихийно пробивает себе путь от практики прикладных территориальных исследований, в особенности с конца 40-х годов в США, Австралии, Канаде. В процессе изучения природных ресурсов, классификации и оценки сельскохозяйственных земель, ин-

вентаризации лесов постепенно вырабатывалась методика, близкая к ландшафтной съемке; исследователи стали приходить к выводу, что необходимо выявлять, картировать и описывать элементарные природные комплексы (они получили разные названия: site, unit area, land unit).

На Западе идея взаимосвязи компонентов живой и неживой природы часто связывается не с географией, а с экологией как учением об экосистемах. Хотя в центре внимания эколога не географический комплекс, а лишь его биотическая часть, экология в известной мере может способствовать развитию комплексного ландшафтно-географического подхода там, где до сих пор господствовал чисто хорологический взгляд на географию.

Таким образом, во многих странах Запада идея природного географического комплекса привносится в географию извне — из практического опыта и экологии.