Реферат: О сравнительно-историческом исследовании аустронезийских языков

Сравнительно-историческоеисследование языков аустронезийской [1] семьи столкнулось с рядом оченьощутимых трудностей.

Размерысемьи огромны (в этом нет никакого сомнения, несмотря на то, что границы ее нанекоторых участках еще не выяснены с достаточной степенью надежности), иструктура, по всей видимости, очень сложна.

Аустронезийскаякомпаративистика почти лишена возможности опираться на разновременнуюдокументацию языков. Огромное большинство их известно — если известно вообще — по материалам не старше 150 лет, т.е. фактически в современном состоянии(отдельные более старые списки слов, собранные путешественниками, не меняюткартины). Письменными памятниками более чем трехсотлетней давности обладаетнебольшое число языков в западной части Индонезии, на Филиппинах, в ЮжномИндокитае и на Мадагаскаре. Хотя структура аустронезийской семьи во многом неясна, нет сомнения, что эти языки являются репрезентативными только дляограниченной части этой семьи (в классификации И. Дайена все онигесперонезийские). К 1-му тысячелетию н.э. восходят памятники, по-видимому,только четырех языков.

Надотакже отметить, что среди аустронезийских языков не обнаружено естественных«языков-эталонов» с большой объяснительной способностью, которыемогли бы по отношению ко всей семье или к ее значительным частям выполнятьроль, сравнимую с ролью санскрита на ранних этапах индоевропейскойкомпаративистики.

Однаконаиболее серьезной помехой на пути сравнительно-исторического исследованияаустронезийских языков является недостаток надежной информации. Более или менееудовлетворительно для нужд компаративистики — даже при заведомо заниженныхтребованиях — описана небольшая часть языков семьи (может быть, 10-15%); но приэтом очень мало, за редким исключением, известно об их территориальныхдиалектах. Немного проведено детальных диалектологических илингвогеографических исследований. Почти нет этимологических словарей, а такжесопоставительных словарей, выходящих за пределы ограниченного списка слов.

Вподобной ситуации особенно остро встает вопрос о соотношении между двумялиниями исследования, которые совместно приводят к выяснению истории языковойсемьи: реконструкцией древних языковых состояний и группировкой языков. Термин«группировка» употребляется нами в значении установленияисторико-генетической (в принципе) классификации среди родственных языков по степенямих взаимной близости [2] (см. 2, с. 81 и сл.) соответствующий английский термин- subgrouping).

Врядли есть необходимость доказывать, что исследования, ведущиеся по этим двумлиниям, наиболее плодотворны, когда они проводятся параллельно искоординированы между собой.

Систематическуюработу над реконструированием праавстронезийского начал немецкий лингвист О.Демпвольф.

Сразуже требуется замечание терминологического порядка. Сам О. Демпвольф, исходя изпредставления о праязыке как об «искусственном приеме» (Kunstgriff)сравнения языков, не имеющем отношения к древней языковой реальности, говорилне о реконструировании, а о построении (Aufbau), или конструировании, праязыка.При современном понимании прязыка как модели, служащей для объяснения ходаразвития возводимых к нему языков, дилеммы «или символ соответствий, илиотображение языковой реальности» не возникает. Поэтому мы, как и другиепоздние авторы, считаем возможным применять к работе Демпвольфа термины«реконструкция», «реконструировать» [3].

РеконструкцияДемпвольфа ограничивается звуковой (в основных чертах фонологической) системойпрааустронезийского и его словарем. Она изложена в трехтомной«Сравнительной фонетике аустронезийского лексического фонда» (14) — далее в тексте СФАЛФ. кроме того, этот автор опубликовал ряд статей поотдельным вопросам праавтронезийской реконструкции.

О.Демпвольф принимает известную классификацию А. Тальхаймера, в которойаустронезийская семья делится на три группы языков: индонезийскую,меланезийскую и полинезийскую. Сущность этой классификации не подвергается вСФАЛФ обсуждению, но нет сомнений в том, что Демпвольф (как и Тальхаймер)придает ей некоторое историко-генетическое значение, т.е. рассматривает ее какгруппировку в нашем смысле. Иной вопрос, что при историко-генетическомистолковании классификация А. Тальхаймера оказывается крайне несовершенной.

Однакореконструкция Демпвольфа не скоординирована ни с этой, примитивной, ни скакой-либо другой, имплицитной группировкой [4].

Чтобыубедиться в этом, следует рассмотреть ход реконструкции прааустронезийского вСФАЛФ.

Преждевсего, Демпвольф устанавливает звуковую систему и обширный (в основномкорневой) лексикон праиндонезийского языка (Urindonesisch), опираяясь наматериалы всего трех индонезийских языков (тагальского, тоба-батакского иновояванского), среди которых не проводится никакой иерархическойклассификации. Этой процедуре посвящен первый том исследования, имеющийподзаголовок «Индуктивное построение индонезийского праязыка».

Второйтом назван «Дедуктивное применение праиндонезийского к отдельнымаустронезийским языкам». Автор выбирает из индонезийской группы еще триязыка (малайский, нгаджу-даякский и хува-малагасийский [5], и опять неустанавливая иерархической классификации, сопоставляет праиндонезийский,построенный в первом томе, поочередно с этими языками. Это сопоставление,детально изложенное, приводит Демпвольфа к выводу, что указанный праязыкприменим не только к языкам, привлеченным к «индуктивной» процедуре,но и к другим индонезийским языкам. Итак, название «праиндонезийский»находит оправдание.

Проделанная«дедуктивная» процедура, как считает автор, не выявила необходимостипроведения каких-либо изменений в звуковой системе праязыка; только его словарьпополнился рядом новых реконструкций. Согласно утверждению Демпвольфа,сделанному в конце индонезийского раздела второго тома СФАЛФ, звуковая системапраиндонезийского получила подтверждение также при дополнительном сопоставлениис материалом приблизительно 50 языков этой группы (с. 122-123). Половину этихязыков автор перечисляет и делает в связи с этим некоторые общие замечания, ноне приводит ни языкового материала, ни опирающихся на него новых реконструкций[6]. Значит, дополнительные сопоставления остаются за рамками монографии.

Можнобыло бы ожидать, что, кончив рассмотрение индонезийских языков, Демпвольфобратится вновь к «индуктивной» процедуре, чтобы реконструироватьпраязыки остальных групп — полинезийской и меланезийской (или их общийпраязык). Однако вместо этого он продолжает «дедуктивную» процедуру,сопоставляя праиндонезийский теперь уже с неиндонезийскими языками. Такреконструкция отрывается от принятой автором классификации (в принципегруппировки) языков. В СФАЛФ прорабатываются два меланезийских языка(фиджийский и саа [7]) и три полинезийских (тонганский, восточный футуна исамоанский); перечисляется без материала еще полтора десятка языков данныхгрупп. Эти сопоставления приводят автора к выводу, что праиндонезийскийприменим в качестве праязыка к меланезийским и полинезийским языкам. Поэтомуэтот праязык, дополненный некоторым числом лексических единиц, выявленных врезультате детально изложенных сопоставлений, но без какого-либл видоизменениязвуковой системы, получает новое название — «прааустронезийский»(Uraustronesisch).

Втретьем томе СФАЛФ, снабженном подзаголовком «Аустронезийский списокслов», Демпвольф перечисляет более 2200 прааустронезийских лексическихединиц, указывая их рефлексы в одиннадцати языках, на которых построеноисследование. Реконструированные лексические единицы, за редкими исключениями,не разделены на какие-либо отрезки и явно представлены в качестве одноморфемынх(мы применяем к ним термин «корень»).

Описаннымздесь путем выведение прааустронезийского объясняется его«индонезийский» уклон, отмечавшийся критиками Демпвольфа.«Аустронезийский список слов» включает лексические единицы соследующими схемами распространения рефлексов (в пределах принятой Демпвольфомвыборки языков):

1)ИН — МН — ПН [8] (иногда рефлексы известны из всех привлеченных языков: *tangan'рука', *d.uva' 'два');

2)ИН — МН (например, *vig^i' 'левый');

3)ИН — ПН (например, *katapang 'вид дерева').

Наличиерефлекса по меньшей мере в одном из шести привлеченных индонезийских языковявляется в СФАЛФ необходимым условием для признания реконструированной единицыпрааустронезийской. Демпвольф отступает от этого правила только в семи случаях,тогда реконструированная единица является либо параллельной формой(Nebenformen) форме, представленной в привлеченных индонезийских языках, либосложным словом (12, с. 190).

Наиболеераспространенной схемой, которая охватывает почти две трети приводимых в«Аустронезийском списке слов» лексических единиц, является, однако:

4)ИН (например, *pulav 'остров', *ujah 'соль').

Сталобыть, отражение реконструированной единицы в индонезийских языках составляет нетолько необходимое, но и достаточное условие для ее прааустронезийскогостатуса. Согласно объяснению автора (СФАЛФ, т. II, 160), он принял решениесчитать элементы, представленные только в индонезийских языках,прааустронезийскими, поскольку в дальнейшем они могут быть обнаружены также вязыках Меланезии и Полинезии. Правомерность этого утверждения сомнительна,поскольку следовало учесть также возможность нахождения «океанийских»элементов в Индонезии. Тем не менее, данному решению О. Демпвольфа нельзяотказать в логичности. Выборка языков, которой он строго ограничивает свойматериал в СФАЛФ, недостаточно представительна, чтобы служить базой длявыводов, даже самых предварительных, о лексическом составе таких огромныхгрупп, как индонезийские и меланезийские языки. К примеру, О. Демпвольфупришлось в этой работе опустить ряд предлагавшихся им ранее корней (*henaj'песок', *rag^aman 'балансир лодки', *vahaj 'нога' и др.), так как он не нашелих в своей индонезийской выборке, в то время как в языках Океании корни былипредставлены. Между тем О. Демпвольфу, судя по его работам, было хорошоизвестно, что эти корни в языках Индонезии встречаются.

Спредставлением об индонезийских языках как о «лакмусовой бумаге»прааустронезийских элементов можно встретиться и после О. Демпвольфа. Один изсамых известных исследователей языков Океании, А. Капелл, писал недавно, чтотеория восточной, меланезийско-новогвинейской, прародины аустронезийской семьи(выдвинутая И. Дайеном с опорой на результаты лексико-статистическихсравнений), по-видимому, бракуется самой картиной распределения лексики:решающим является то, что значительная часть слов, включенных в списокДемпвольфа, не прослеживается на восток дальше границ индонезийской области(11, с. 312). Капелл оговаривает, что демпвольфовский список нуждается впроверке. Но именно в этом и заключается трудность. По крайней мере в настоящеевремя нет оснований для утверждения, что элементы, не распространенные на востоке,восходят к общеаустронезийскому состоянию, а не возникли в западных языкахпосле отделениях их от океанийских.

Итак,мы подошли к современному состоянию аустронезийской компаративистики.

Послевторой мировой войны работа над реконструкцией прааустронезийского былапродолжена И. Дайеном. Этот крупнейший современный аустронезист, взяв за основуСФАЛФ О. Демпвольфа, уточняет и расширяет реконструкцию путем привлеченияматериала новых — теперь уже многих десятков — языков. Кроме Дайеназначительные вклады в прааустронезийскую реконструкцию сделали и ряд другихлингвистов. Из более молодых авторов заслуживает упоминания Р. Бласт.

Вработах современных ученых разрыв между реконструкцией и группировкой еще непреодолен. Это стало совершенно ясно после создания Дайеномлексикостатистической классификации аустронезийских языков (она была полностьюопубликована в 1965 г. (18); предварительные публикации появились на нескольколет раньше. В этой классификации аустронезийская семья делится непосредственнона 40 подгрупп. Все языки, привлеченные в СФАЛФ, входят в одну из этих подгрупп- малайско-полинезийскую. В реконструкции Дайена произошел некоторый сдвиг, но,по-видимому, еще не кардинальный: все еще языки, материалом которых онпользуется интенсивно, являются в большинстве малайско-полинезийскими (вне этойподгруппы остаются несколько языков Тайваня и микронезийский язык трук).Правда, никто, в том числе и сам Дайен (см., а частности, 19, 20), не думает,что данная лексикостатистическая классификация представляет собой готовуюгруппировку аустронезийских языков, отражающую историю их развития. Но ипротивополодный взгляд, отрицающий за ней всякое историко-генетическое значениевообще (иногда он высказывался), не получил серьезного обоснования. Учитываяэто, прааустронезийский в том виде, в каком он реконструируется в настоящеевремя, можно понимать лишь как условную, предварительную категорию. Именнотакая концепция прааустронезийского принята Р. Бластом (9, с. 107). Дайен,очевидно, придерживается аналогичных воззрений (20).

Крометого, предварительный характер прааустронезийского на современном этапеобусловлен тем, что при его реконструировании сильно преобладал фронтальныйподход к легшим в основу его языкам. Принципиальную возможность реконструкциипри фронтальном подходе нельзя отрицать. На практике, однако, такая«плоская» реконструкция наталкивается на препятствия, которых тембольше, чем шире размеры и сложнее структура языковой группы (в частном случаесемьи), на объяснение фактов которой данная реконструкция претендует; приувеличении последних параметров быстро падает объяснительная силареконструкции.

Рассмотрим,как обстоит дело с прааустронезийским.

О.Демпвольф сумел в СФАЛФ ограничиться небольшим фонемным инвентарем: четырегласных, два ларингальных (один из них может рассматриваться как нуль звука) и21 согласный (не считая 12 гоморганных сочетаний «носовой + смычный»,которые он включал в систему звуков наряду с простыми согласными). Но зато онреконструировал много параллельных форм прааустронезийских лексических единиц.Параллельные формы (нередко больше одной) отмечаются почти у 15% лексическихединиц (корней), включенных в «Аустронезийский список слов». (В эточисло не входят варианты корня, различаемые только наличием и отсутствиемгоморганного носового перед смычным, например *ha(n)di 'правитель', *li(ng)kung'вогнутый'. О. Демпвольф, исходя из представления о факультативности носового вданной позиции в прааустронезийском, говорит в таких весьма многочисленныхслучаях не о параллельных формах, а о неделимых единицах). В связи с конкретнымматериалом сравниваемых языков он прибегает часто к понятию необъяснимогоисключения из звукового закона.

И.Дайен пошел по пути расширения фонемного инвентаря праязыка. Введение новых — исключительно консонантных (включая ларингальные) — прафонем позволило емусмоделировать сложные соответствия между многочисленными языками, которые онпривлекает, а также ликвидировать некоторую часть параллельных форм Демпвольфа.Например, благодаря прафонеме *Z (которая предлагалась еще Н. ван дер Тюком, ноне была принята О. Демпвольфом) параллельные формы *d'alan / *dalan 'дорога'можно было заменить на одну *Zalan (15). Эта же прафонема и проведенные Дайеномизменения в реконструкции ларингальных (17) свели *hud'an / *udan 'дождь' к*quZan (15). Велярный g^ (практически идентичный знаменитому звуку RGH) былпостулирован Демпфольфом, исходя их трех индонезийских языков. Дайен добавил кязыкам, составляющим базу индуктивной процедуры, еще три, и у него появилисьформальные основания для реконструкции по меньшей мере четырех прафонем: *R1,*R2, *R3 и *R4 (16). В более поздних работах И. Дайена можно встретить еще пятьили шесть *S (*S1 ~ S6), которые в общих чертах сопоставимы с *h Демпвольфа,далее *C, «новое *N (той прафонеме, которую Дайен обозначал этим символомв 50-х годах, он потом вернул ее демпвольфовский символ ng), *x1, *x2, *X,несколько *w и т.д. Между прочим, он указал на возможность дробления *Z на *Z1и *Z2 (20, с. 32).

Большинствопредложенных Дайеном прафонем он сам считает сугубо предварительными игипотетическими (см., в частности 20). Что касается фонетической природыпрафонем, то он, как правило, ограничивается самой приблизительнойхарактеристикой их как гласных, полугласных (гипотетическая категория), лабиальных,апикальных, дорсальных, ларингальных и т.д. (20, с. 32). По его мнению, вопросо фонетической природе прафонем обсуждать детально нет смысла, пока группировкааустронезийских языков не разработана с достаточной степенью надежности (22, с.251).

Нельзяобойти вопрос об объяснительной силе новых прафонем Дайена. В этом отношенииони неоднородны. прежде всего, между новыми прафонемами наблюдаются различия подвум показателям: по степени распространения отличимых рефлексов по языкам и почислу корней, в которых они представлены. Имеет значение и то, что они внеодинаковой мере допускают (если вообще допускают) содержательнуюинтерпретацию.

Базавыделения многих из этих прафонем ограничивается, насколько мы можем судить,языками о-ва Тайвань. Эти языки распадаются на две или более подгруппы, степеньблизости между которыми нельзя назвать выясненной [9]. Относительно хорошееобоснование среди таких прафонем имеет *С. Эта прафонема, которая вне Тайваняслилась с *t (ср. *batu 'камень', *maCa 'глаз'), имела, по-видимому, характераффрикаты /ts/ (исконное отличие ее от *t предполагалось уже Н. Огавой и Э.Асаи (3); ср. с воззрениями А. Одрикура (24, с. 322 и далее). Сибилянты,которые И. Дайен обозначает символом *S (*S1 ~ S6), тоже казались сначала исключительнотайваньским явлением. Работы Р. Бласта, однако, показывают, что сибилянт этойгруппы, по меньшей мере один [10], существовал в языках — предкахсеверосаравакской группы (8; см. также в предварительном издании 10).

Прафонемы,созданные путем дробления *g^ Демпвольфа (R в нотации Дайена), по-видимому, ненашли серьезного подтверждения. Из предварительно изданной работы Л. Рейда (26)следует, что принятие этих прафонем (*R1 ~ R4) не позволяет объяснить рефлексыв канканай и других языках Северного Лусона. Судя по нашим наблюдениям, онибесполезны также в применении к тораджским и южносулавесийским языкам.

Однакоинтентарь Дайена — отнюдь не граница. Вряд ли в данном вопросе вообще можноговорить о границе. Например, по мнению Х. Идзуи (1), из картины соответствиймежду аустронезийскими языками следует, что перспектива дальнейшего дробленияпрафонемы *g^ „почти бесконечна“ (нам, однако, хотелось бы внестиуточнение, а именно: дело обстоит так про фронтальном подходе исследователя ксемье). Во всяком случае, можно понять тревогу Дж. Милнера по поводубезудержного роста числа прааустронезийских фонем (25).

Каксчитает Р. Бласт, реконструкция прааустронезийского зашла слишком далеко попути постулирования прафонем, которые не находят значительной поддержки вматериале и которым трудно подыскивать сколько-нибудь вероятные фонетическиекорреляты (9, с. 148, примеч.). Коротко обсуждая этот вопрос, Бласт предлагаетсмелее реконструировать параллельные формы лексических единиц (doublets) (9, с.148). Очевидно, хотя и это ясно не высказано, автор усматривает в параллельныхформах средство защиты от разрастания инвентаря прафонем.

Образованиепараллельных форм лексических единиц (корней) в современных индонезийскихязыках действительно очень широко распространено, в этом Р. Бласт прав (9, с.148). Естественно думать, что такое положение существовало уже в отдаленномпрошлом. Однако, рассуждая так, нельзя упускать из виду одно обстоятельство,которое, по крайней мере до сих пор, ограничивает перспективы извлечения пользыиз параллельных форм, реконструируемых для гипотетического прааустронезийского(и вообще для глубоких срезов). А именно между звуковым обликом параллельныхформ корней в большинстве случаев не удается нащупать регулярных или по крайнеймере системных, хотя и спорадических, соответствий [11]. Разрастание числанемотивированных параллельных форм корней снижает объяснительную способностьреконструкции не в меньшей степени, чем разрастание числа слабообоснованныхпрафонем.

Понашему мнению, вопрос нельзя ставить прямолинейно, в виде альтернативы: либоновые прафонемы, либо новые параллельные формы корней. Подобная постановкавопроса не учитывает по крайней мере двух обстоятельств. Во-первых, историяязыка не является всецело историей изменения звуков. Ни при одном, ни придругом альтернативном решении не берутся во внимание явления, которые можноподвести под понятия аналогичного изменения и — отчасти пересекающегося с ним — морфологического развития. во-вторых, процесс дифференциации языков не сводитсятолько к дивергенции. Вопреки мнению некоторых аустронезистов, ареальныевлияния играли в развитии языков данной семьи вполне ощутимую роль. Поэтомувряд ли перспективно заниматься „чистой дивергенцией“, закрывая глазана возможность ареальных влияний.

Очевидно,что прааустронезийский, реконструируемый Дайеном и принимаемый рядом другихавторов, сильно перегружен различениями, которые объективно являютсяразновременными и отчасти даже разноместными.

Понашему мнению, улучшению положения, создавшегося в современной аустронезистике,может содействовать перенос центра внимания на подгруппы.

Нельзясказать, что сравнительно-историческим исследованием отдельных группаустронезийских языков не занимались. Необходимо отметить исследованияполинезийских языков (в частности, А. Поли, Б. Биггз, Д. Уолш), а также болеешироких объединений, включающих полинезийскую группу (А. Поли, Б. Биггз, Дж.Грейс, У. Гуденоу, К. Кэшмор), новокаледонийских (А. Одрикур), языков НовойГвинеи (А. Капелл, В. Мильке), океанийских, или восточноаустронезийских, языков(Дж. Грейс, В. Мильке и др.). В западной части аустронезийского ареала былирассмотрены амбонские языки (Э. Штреземанн), а более бегло — также языки барито(А. Хадсон) и некоторые другие группы.

Необходимостьпроведения более детальных сравнительно-исторических исследований внутриподгрупп акстронезийских языков отмечалась разными лингвистами. в частности,данному вопросу был посвящен специальный доклад Ж. Ансо (6) в 1965 г. (сосновными его тезисами мы согласны).

Вто же время А. Одрикур считает (правда, не приводя аргументации), что внастоящее время, „по-видимому, слишком рано“ реконструироватьпрааустронезийский и что серьезная реконструкция останавливается на границахмежду тремя группами: западноаустронезийской, североаустронезийской (языкамиТайваня) и восточноаустронезийской (океанийским) (24, с. 315). Это заявлениевызвало резкий отпор со стороны И. Дайена. Он назвал его „советом, которыйподсказан отчаянием“ (20, с. 49). По мнению Дайена, Одрикур, стремясь кограничению чудовищной массы языкового материала, которая должна пройти черезруки одного исследователя, на самом деле игнорирует подстерегающую егоопасность, а именно то, что у компаративиста, работающего над отдельнойподгруппой, нет уверенности в ее точных границах. Согласно Дайену, „внастоящее время подгруппы не определены достаточно хорошо, для того, чтобыподобный план (т.е. работу внутри отдельной подгруппы — Ю.С.) можно быловыполнять систематически (26, с. 49). Далее утверждается, что реконструкция игруппировка должны проводиться одновременно.

Споследним положением нельзя не согласиться. Однако тем не менее мы не уверены втом, что нам удалось полностью уяснить себе точку зрения Дайена на границыосуществимости работы внутри отдельной подгруппы. Что, в частности, имеет он ввиду под “систематическим выполнением этого плана» (20, с. 49)?

Можносказать, что по крайней мере для большинства подгрупп реконструкция, основаннаяисключительно на данных, которые черпаются внутри подгруппы, малоперспективна.Если Дайен имел в виду такое ограничение материальной базы (т.е. если подсистематическим выполнением плана подразумевается методически выдержанноевыполнение), то с ним следует в общих чертах согласиться. Насколько мы можемсудить, вопрос о точных границах подгруппы возникает действительно часто (хотяи не во всех без исключения случаях). Такие приемы, как лексикостатистическиетехники и классификация путем «отыскивания путеводных нитей» (lookingfor clues; см. об этом в работах Дж. Грейса, например 23, с. 688) способнынаметить состав подгруппы только в очень гипотетическом виде. В дальнейшем, входе работы по выяснению истории подгруппы, ее состав уточняется (вплоть докоренного пересмотра). Для уточнения состава подгруппы требуются материалывнешних по отношению к ней языков. Однако значение «внешних»материалов не ограничивается этим. Нередко разгадка явлений, наблюдаемых вязыках данной подгруппы, отыскивается за ее пределами (см., например, нашугипотезу об истоках той модели дистрибуции, которой следуют вариантыместоименных энклитик ряда *ku в части южносулавесийских языков [12]).

Переносцентра внимания на подгруппы отнюдь не означает ограничения материальной базыработы данными языков отдельных подгрупп. Мы также не призываем к забвениютого, что сделано до сих пор по реконструкции прааустронезийского и других,менее глубоких языков: правосточноаустронезийского (праокеанийского),правосточноокеанийского и т.д. Эти праязыки могут и при работе надограниченными подгруппами выполнять направляющую и в некотором смыслеконтролирующую роль. Их значение оказывается особенно большим на начальномэтапе работы над подгруппой, а также при недостаточной документированностибольшинства привлекаемых языков (см. об этом в нашей рецензии на исследованиеА. Хадсона по языкам барито (4).

Исследовательне должен ограничивать себя данными одной подгруппы. Отличие предлагаемого намиздесь метода от фронтального подхода О. Демпвольфа и И. Дайена состоит в том,что при прочих равных условиях мы придаем большее значение свидетельствублизких языков, чем свидетельству далеких языков.

Какойже выгоды можно ожидать от переноса центра внимания на подгруппы?

Очевидно,что это способствует более интенсивной (и менее импрессионистической) работе иулучшению контроля исследователя над материалом (последнее, в частности,подчеркивал Ж. Ансо).

Предлагаемаянами переориентировка позволит более подробно изучить тенденции изменения,действующие в языках отдельных подгрупп. В частности, можно надеяться на болеетщательное изучение процессов, которые приводят к вариантности корня и, далее,к распадению его на отдельные единицы. Такие процессы в аустронезийских языках,в особенности в западных, весьма многообразны: ряд моделей преназализации,удвоения, различные стяжения, метатезы, переогласовки разных типов, сандхи,опрощение и переразложение, так называемая краманизация [13] и т.д., прибольшинстве этих процессов имеет значение фактор аналогии.

Повсей вероятности, фонологический инвентарь субпраязыка (т.е. праязыкаподгруппы), не слишком сложный, будет допускать фонетическую интерпретацию. Вособенности следует приветствовать расширение перспектив относительнойхронологии изменений [14]. Видимо, это даст во многих случаях возможностьпроводить различие между прямо унаследованными явлениями, ареальными эффектамиязыковых контактов (включая «косвенное наследие», т.е. заимствованияиз родственных языков (7) и самостоятельным параллельным развитием.

Синтезрезультатов детального сравнительно-исторического исследования подгрупп — авдобавок к ним и несомненных ареальных объединений языков — позволит создатьнекоторую историческую перспективу в более глубоких праязыках. Влияние этогосинтеза должно распространиться до прааустронезийского и привести кзначительной разгрузке последнего. Насколько скоро это произойдет, зависит отразных факторов, среди которых немаловажное место занимает развитиемеждународного сотрудничества аустронезистов.

Примечания

1.Название «аустронезийская» (предложенное еще В. Шмидтом) более точно,чем «малайско-полинезийская» — другое широко известное названиеданной семьи. Последнее вызывает нежелательные ассоциации, касающиеся объемасемьи (некоторые авторы не включают в малайско-полинезийскую семьюмеланезийские и микронезийские языки, но включают неаустронезийские северохальмахерскиеязыки), и оказалось, видимо, безвозвратно устаревшим после опубликованиялексикостатистической классификации И. Дайена в 1965 г. (18). В классификацииИ. Дайена малайско-полинезийским языками названо одно из подразделенийаустронезийской семьи.

2.Термины «реконструкция» и «группировка» употреблены вданном случае в значении действия; но ими можно обозначать и результатысоответствующих действий.

3.В некоторых ранних работах Демпвольф утверждает, что, строя праязык, лингвистсочетает в меняющихся пропорциях «гипотетическое реконструирование» и«фиктивное конструирование». Он пытается разграничить эти операции всвязи с некоторыми звуками аустронезийского праязыка (13, с. 34 сл.). Однакоданная попытка, свидетельствующая о позитивистских взглядах, вряд лиубедительна (например, «арифметическое усреднение» звучанияпризнается гипотезой, а аргумент от системы — фикцией!).

4.Ход реконструкции прааустронезийского, которому следует О. Демпвольф, казалосьбы, подразумевает такой постулат: наиболее глубокие деления в аустронезийскойсемье пролегают между любыми двумя из шести привлеченных индонезийских языкови, кроме того, между любым из них, с одной стороны, и привлеченнымимеланезийскими и полинезийскими языками — с другой (см. замечания Р. Бласта поэтому вопросу (9, с. 107). Естественно, что О. Демпвольф не имел в видуподобную (невероятную и в свете современных знаний) группировку.

5.Хува-малагасийский — диалект малагасийского языка, который часто называютдиалектом мерина.

6.Немалое число таких реконструкция представлено в других работах О. Демпвольфа.

7.В отдельных случаях привлекается также улава, близкий последнему.

8.Сокращения: ИН — индонезийские языки; МН — меланезийские языки; ПН — полинезийские языки.

9.Обзор точек зрения относительно классификации языков Тайваня см. (21, с.173-177).

10.Современным аустронезийским языкам несвойственно богатство сибилянтных фонем;их редко больше одной. В инвентаре Дайена, кроме нескольких *S, имеется и *s(давший почти всюду s).

11.Наиболее явное исключение составляют пару вариантов корня, различаемые наличиеми отсутствием гоморганного носового перед смычным. Это чередование системное,но (на глубоком срезе), вероятно, не регулярное.

12.Раздел «Опыт выделения южносулавесийской группы языков» в коллективноймонографии «Генетические отношения языков Восточной и Юго-ВосточнойАзии», подготовленной в Отделе языков Института востоковедения АН СССР.

13.Под краманизацией в сравнительной грамматике индонезийских языков имеют в видуизменение, часто сильное, конечной части корневой морфемы, которое происходитпо более или менее четким правилам, но является спорадическим. Ср., например,древнеяванское wihara ~wihantun 'монастырь'; asu 'собака' (во многих языках) ~anjing 'собака' (в малайском).

14.Примеры установления относительной хронологии изменений в тагало-бисайскихязыках имеются в статье известного филолога-яваниста В. Айхеле (5). Правда, этаработа не свободна от неясностей, в особенности в том, что касается историиварьирования d ~ r в данных языках (в связи с последним вопросом можетпредставить некоторый интерес статья Э. Верстралена (27), которая в целомстрадает от одностороннего подхода в духе «волновой теории»).

Список литературы

1.Идзуи Хисаносукэ. Хикаку-гэнгэгаку-ни окэру ке: цу-онъин-тэйрицу-но гэнкай.Мараи-поринэсиа-го-ни окэру *g-ни цуйтэ. — Гэнго-кэнкю:, 1955, № 28 (на яп.яз.).

2.Климов Г.А. Вопросы методики сравнительно-генетических исследований. — Л.,1971.

3.[Огава Наоеси, Асаи Эрин]. Гэнго-ни ёру Тайван-такасаго-дэоку-дэнсэцу сю: Тайхоку,1935 (на яп. яз.).

4.Сирк Ю.Х. [Рец. на:] A.B. Hudson. The Barito Isolects of Borneo (1967). — НАА, 1968, № 4.

5. Aichele W. Beitrage zur indonesischen Sprachgeschichte. — «Oriens Extremus». 3. Jg. H. 2. 1956.

6. Anceaux J.C. Austronesian Linguistics and Intra-subgroupComparison. — «Lingua». Vol. 14, 1965.

7. Biggs B. Direct and Indirect Inheritance in Rotuman. — «Lingua». Vol. 14, 1965.

8. Blust R.A. Some New Proto-Austronesian Trisyllables. — «Oceanic Linguistics». Vol. 8, № 2, 1969.

9. Blust R.A. Proto-Austronesian Addenda. — «OceanicLinguistics». Vol. 9, № 2, 1970.

10. Blust R.A. The Proto-North Sarawak Vowel Deletion Hypothesis.- «Working Papers in Linguistics. University of Hawaii». 1973, vol.5, № 7.

11. Capell A. The Austronesian Langusges of Australian New Guinea.- Current Ternds in Linguistics. Vol. 8. The Hague — Paris, 1971.

12. Chretien C.D. Distribution of Dempwolff's Proto-Austronesian.- Pacific Linguistic Studies In Honour of Arthur Capell. Australian NationalUniversity, [1970].

13. Dempwolff O. Die L-, R- und D-Laute in austronesischenSprachen. — «Zeitschrift fur Eingeborenen-Sprachen». Bd. 15. 1925/26.

14. Dempwolff O. Vergleichende Lautlehre des austronesischenWortschatzes. Bd. 1-3. Berlin — Hamburg, 1934-1938.

15. Dyen I. Proto-Malayo-Polynesian *Z — «Language».Vol. 27, № 4, 1951.

16. Dyen I. Dempwolff's *R. — «Language». Vol. 29. № 3,1953.

17. Dyen I. The Proto-Malayo-Polynesian Laryngeals. Baltimore,1953.

18. Dyen I. A Lexicostatistical Classification of the AusrtonesianLanguages. Baltimore, 1965.

19. Dyen I. Formosan Evidence for Some New Proto-AustronesianPhonemes. — «Lingua». Vol. 14, 1965.

20. Dyen I. The Austronesian Languages and Proto-Austronesian. — Current Trends in Linguistics. Vol. 8. The Hague — Paris, 1971.

21. Dyen I. The Austronesian Languages of Formosa. — CurrentTrends in Linguistics. Vol. 8. The Hague — Paris, 1971.

22. Dyen I. [Рец. на:] K. Patzold. Die Palau-Sprache und ihreStellung zu anderen indonesischen Sprachen, 1969. — JPS, Vol. 80, № 2, 1971.

23. Grace G.W. Problems in Oceanian Linguistic Subgrouping. — «Transactions of the New York Academy of Sciences». ser. 2. Vol. 24,№ 6, 1962.

24. Haudricourt A.-G. Problems of Austronesian ComparativePhilology. — «Lingua». Vol. 14, 1965.

25. Milner G.B. Initial Nasal Clusters in Eastern and WesternAustronesian. — «Lingua». Vol. 14, 1965.

26. Reid L.A. Kankanay and the Problem *R and *Z Reflexes. — «Working Papers in Linguistics. University of Hawaii». Vol. 4. № 8,1972.

27. Verstraelen E. Soundshifts in Some Dialects of Philippines. — «Anthropos». Vol. 57, fasc. 3-6, 1962.

28.Ю.Х. Сирк. О СРАВНИТЕЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКОМ ИССЛЕДОВАНИИ АУСТРОНЕЗИЙСКИХ ЯЗЫКОВ.