Реферат: Формирование позитивной этнокультурной идентичности

Дэвид Майерс

Содержание

Введение.

Глава 1. Формирование позитивной этнокультурной идентичности ……….7

1.1. Социально-психологическая сущность идентичности и
её этническая составляющая

1.2. Психология  этносов в постиндустриальном
глобализированном обществе.

1.3.  Сравнительный анализ принципов толерантности и терпимости
в процессе формирования этнокультурной идентичности.

1.4.  Возникновение и развитие этнокультурных представлений
у детей.

1.5.  Отражение этнической культуры в образовании.

Глава 2.  Инструменты воспитания этнокультурной идентичности

2.1  Язык как основа формирования позитивной
этнокультурной идентичности.

2.2 Социорегулятивный механизм фольклора.

2.3 Обряды и обычаи как комплексный инструмент

2.4 История этноса — важная составляющая процесса воспитания позитивной этнокультурной идентичности младших школьников.

2.5  Изображение как метод раскрытия общечеловеческого
взаимодействия.

Заключение

Список литературы

Введение

Актуальность темы исследования.

На сегодня очевидно, что мир вступил в новую эпоху, которую называют глобализацией. В XX веке с одной стороны притязания отдельных народов на мировое господство были разрушены, с другой — появились потребности в более тесном сотрудничестве всех народов и этнических групп. На место отдельных закрытых систем приходят новые экономические, финансовые, медийные и образовательные формы, требующие большей свободы и большей мобильности каждого человека. В результате появилась новая опасность, а именно образуются группы, пытающиеся манипулировать общими ресурсами в своих интересах, но в отличие от прошлых столетий они менее определенны и в силу этого менее контролируемы.

Если в ХIХ веке и раньше враг чаще всего был человеком другой национальности, принадлежал другому государству, то ХХ век предъявил новое разделение людей на основе их социального статуса. Национальные границы перестали играть свою роль для тех, кто объединился в транснациональные корпорации (Э. Тоффлер(6). При этом степень ответственности за решения, принимаемые этими группами, не возросла в сравнении с решениями, принимаемыми национальными правительствами до ХХ века, а даже упала. Таким образом, ограничение деятельности подобных образований и контроль их действий оказался возможен только в рамках национальных государств, охраняющих интересы людей на каждой конкретной территории.

При этом национальное государство может опираться только на понимание национальной общности каждым отдельным его гражданином и на высокую степень ответственности, в этих гражданах воспитанную. Возможно, это всего лишь переходный период к выработке норм и законов, общих для всех на земле, но без полноценного диалога такие нормы выработать невозможно. При этом появились мнения, что участниками такого диалога выступают даже не нации, а цивилизации (С. Хантингтон (4), подразумевая под этим названием более крупные объединения из нескольких наций на основе разделяемых ими ценностей и общности интересов. Однако как любые крупные образования, то, что Хантингтон называет «цивилизациями» так же склонны к насилию и экспансии, как раньше были к ним склонны нации. В таком диалоге скорее стоит ждать конфликтов, чем кооперации. Между такими цивилизациями в процессе коммуникации могут быть выработаны законы, но глубоких культурных традиций не стоит ждать назавтра. И поэтому все так же источниками эмоций, отличающих человека от машины, будут этнические культуры. Здесь важно отметить, что разнообразие и богатство этих культур должно пониматься как ценность для всего человечества, поскольку утратить своеобразие гораздо легче, чем приобрести. Человеку некомфортно ощущать себя в муравьином потоке миллионов неразличимо одинаковых людей. Его координатная плоскость должна быть достаточно маленькой для того, чтобы давать ему ценностную ориентацию. В условиях непрерывно увеличивающей мобильности людей, в нарастании миграционных процессов, территории постепенно утрачивают ориентационный характер, а значит только своеобразная этническая культура и язык, отличный от языка других, должны взять на себя все тяготы самоидентификации.

Понимание этнической общности как индивидом, так и самой этнической группой на одинаковых основаниях, переживание ее и разные формы манифестации мы будем называть «этнокультурной идентичностью» и попытаемся исследовать как сам феномен, так и методы его развития и инструменты формирования в направлении большей позитивности.

Одной из проблем так же связанной как с этнокультурной идентичностью, так и с глобализацией является активное внедрение понятия «толерантность». В прямом переводе это означает «терпимость», но весь корпус представлений и норм, описываемых этим словом на западе, не совпадает со значением терпимости. Для утверждения этнокультурной идентичности важно, чтобы принятые нормы не размывались чужими, особенно агрессивными и экспансивными. Поэтому в данном контексте представляется уместным рассмотреть эту проблему тоже.

После рассмотрения проблематики этнокультурной идентичности мы обращаемся к особенностям детского восприятия этнических содержаний, этапам формирования этнокультурной идентичности и проблемам, которые возникают в этих процессах.

Все объединения, начиная с семьи, самой малой и самой основной человеческой группы, всегда зависят от каждого отдельного входящего в объединение человека. Именно в отдельном сознании появляются, утверждаются, а потом воплощаются в действиях все те ценности, которые позволяют существовать человечеству в его нынешнем культурном состоянии. Следовательно, те формы, которые закладываются в детском сознании, определяют то направление, в котором будет двигаться мир. Недаром считается, что педагогика — наиболее консервативный институт, с максимальной осторожностью относящийся ко всему новому. В идеале инструментами педагога могут быть только многократно проверенные, устоявшиеся и доказавшие эффективность приемы и методы.

К счастью, эти методы заложены в самой структуре культуры и ее различных языков. Уже на самом начальном этапе обучения, в процессе освоения речи, человек усваивает сформированную с помощью речи картину мира, и встраивается в бесконечный диалог, который уточняет, меняет и заново пересказывает эту картину, передает опыт и знание от одного говорящего к другому, из поколение в поколение. И уже на этом этапе мы видим, что язык — основной отличительный признак любого этноса, в самой своей структуре несет особенности понимания мира и ценностную систему этноса. Насколько эта структура сама по себе создает картину мира — вопрос, обсуждаемый с начала этого века неокантианцами, гумбольдтианцами, неогумбольдтианцами, семантиками, этнолингвистами и структурными лингвистами. Но важную роль языка в этом процессе не отрицает никто.

Так же и внутри языка существуют специальные формы, которые поддерживают и формируют ценностную систему. Эти формы называются фольклором. Из уст в уста повторяются, пересказываются, перепеваются песни, былины, сказки, загадки, частушки, анекдоты, поговорки и т.д. И во всех них в игровой и художественной форме передается накопленный в поколениях опыт межличностных отношений, нормы морали, мифологические системы. Механизмы социорегулятивной функции фольклора еще только изучаются, но уже понятно, что эта сфера готовит немало открытий. Так же фольклор поддерживает и сопровождает всю обрядово-ритуальную сферу жизни человека. А ритуалы и обряды в традиционных культурах являются вторым по важности после трудовой деятельности механизмом социализации. Все культурные формы создаются в гармоничном сочетании труда и праздника. Сплочение социального организма вне ритуала невозможно. Утрата или ослабление этой сферы сказывается не сразу и не очень заметно, но подобные процессы обескровливают все области культуры и разрушают все общество в целом.

Томас Ассхойер (14) в статье «к 80-летию Юргена Хабермаса» пишет, анализируя взгляды немецкого философа: «Захватывающая дух динамика капитализма, техника и науки толкают общество вперед. Но в то же время от этих сложных «систем» исходит незримая угроза. Они загромождают нуждающийся в сохранении «жизненный мир» граждан, выгода и расчет поглощают старые, «бессознательно-осознанные традиции» и укореняются в дополитической сфере, в частной сфере и семье. Одним словом, в модерне скрывается противоречие. Конечно, система современного общества снимает с человека груз труда и материальных тягот, однако вместе с тем она враждебна по отношению к повседневной жизни или проникает подобно «колониальным войскам» в «поры» органичных форм жизни и разла­гает ее посредством коммерциализации, бюрократизации и экономической рациональности. Если спроецировать этот диагноз на сегодняшнюю ситуацию, то в самом требовании организовать общество как один большой инструмент по извлечению прибыли кроется именно одна из форм экономической «колонизации»».

Спасением может стать обращение к традиционным ценностям, критически осмысленным и приспособленным к современным условиям. И, конечно, это обращение должно происходить в процессе свободной коммуникации, творчески вырабатывать новые, обогащенные формы на основе старых. Традиционные ценности могут наполниться жизнью и смыслами только в том случае, если человек с детства будет уметь их поддерживать. Праздники приносят пользу только тогда, когда люди делают их сами, а не наблюдают чужое веселье со стороны. Обряд и обычай должны быть родными, узнаваемыми, а значит, заложенными в детстве.

Кроме узнаваемости, для сохранения традиций необходимо, чтобы у ребенка была высокая их оценка. В сравнении с рыночным предложением массовой культуры семейные частные ценности могут проигрывать, если не прилагать усилий всего общества для их формирования и поддержки. И в связи с этим особенно важную роль здесь играет правильное преподнесение национальной истории. Вызывая гордость от успехов и побед своего народа, мы можем вызвать у детей интерес к этническим, принадлежащим не всемирному рынку и всемогущим массмедиа, а к традициям именно его семьи и его народа продуктам и формам.

Очень важно здесь показать детям, что эти формы не застыли в нормативности, а могут легко изменяться, приспосабливаться к нынешним вкусам и материалам, а так же, что интересные продукты могут оказываться ценными и для других этнических групп. И тут предметы материальной культуры и изобразительного искусства могут особенно наглядно продемонстрировать коммуникативные возможности вне языка и текста, показать важность своеобразия и разнообразия культурных форм и тем самым помочь ребенку противостоять экспансии массмедийных и масскультурных продуктов.

В конечном итоге, мы попытаемся добиться целостного подхода к вопросу развития этнокультурной идентичности и создать удобную схему для выстраивания программ для младших школьников.

Степень разработанности проблемы достаточно высока. Этнокультурную идентичность исследовали Ю.Хабермас, Ф.Барт, Э.Хобсбаум, С.Хантингтон, а в отчественной науке Ю.В.Бромлей, Л.Н.Гумилев, С.В.Лурье, В. Малахов. В.А. Тишков. К национальным проблемам обращались Э.Дюркгейм, К.Леви-Строс, Г.Спенсер, Дж. Фрезер, Э. Фромм, В.И. Вернадский, П.А.Сорокин, К.Н.Леонтьев, Д.С.Лихачев, Н.А.Бердяев, С.Н.Булгаков и многие другие. К вопросам национального образования обращались Л.Н. Толстой, К.Д. Ушинский, П.П. Блонский, Н.К. Крупская, В.Н. Сорока-Россинский, В.А. Сухомлинский, Г.Н. Волков и др.

Возрождение национальной школы предлагал Е.П. Жирков, интеграцию национальной культуры в учебно-воспитательный процесс Ф.Ф. Харисов. Есть отдельные труды ученых по народной педагогике адыгейцев (А.И. Шоров), алтайцев (Р.К. Санбасова), башкир (К.Ш. Ахияров), бурят (В. Бальжиев), дагестанцев (З.М. Магомедова), карачаевцев (Х.Х. Батчаева), мордвы (Т.Г. Тимошина), русских (Г.В. Виноградов), татар (Я.И. Ханбрцюв, Р.А. Низамов, З.Г. Нигматов), тувинцев (К.Б. Сальчак, Т.Т. Мунзук), чувашей (Г.Н. Волков, Э.И. Сокольникова), якутов (В.Ф. Афанасьев, Е.Р. Жирков) и др.

К теме воспитания этнокультурной идентичности обращаются многие педагоги и исследователи, но в каждом таком исследовании обычно внимание обращается только на одну сторону, например, в работе Барковой А.М. (12) рассмотрен фольклор в качестве основного инструмента, в работе Валиевой Р. З. (11) — народный орнамент. На наш взгляд нет краткого и удобного, но в то же время привязанного к современным научным выводам обзора проблемы.

Глава 1. Формирование позитивной этнокультурной идентичности как психологическая проблема.

Социально-психологическая сущность идентичности и её этническая составляющая.

Слово «идентичность» происходит от латинского identificare — отождествлять (позднелат. identifico — отождествляю). Вопросы тождества всего сущего волновали философов еще со времен античности. Как универсалию бытия тождество изучали и Платон, и Аристотель, и многие другие философы, затем свой вклад в понимание единства человека и мира сделали мистики средневековья. Во времена Ренессанса возник устойчивый интерес к процессам самопознания, гуманисты рассматривали их и с точки зрения социального и с позиций рефлексии. Однако самым важным на тот момент было освобождение человеческой мысли для того, чтобы исследовать окружающий мир. В Европе начиналась эпоха естествознания. Само собой, что и Декарт, и Лейбниц, Кант и Гегель, Дж. Локк, Фейербах, Юм, Маркс исследовали этот феномен в своих работах. Но сам термин вошел в обиход только в ХХ веке. Он потребовался, когда развернулись широкие психологические и социальные исследования. Конечно, если нам потребуется углубиться в смысл понятия, то мы волей неволей снова окажемся в русле основных философских идей о человеке, его понимании себя и его месте в мире и обнаружим, что с развитием культуры и науки, эти идеи меняются в соответствии с общей динамикой. Практически любой философ если не высказался по поводу феномена, то как-то определился, поскольку всякий философ в первую очередь задает себе вопрос, что он сам такое и каким образом он это понимает. Но мы рассмотрим только несколько основных философов, связанных непосредственно с утверждением термина в западной мысли.

В ХХ веке термин «идентичность» как сознание своего единства с собой ввел Карл Ясперс. Он в докторской диссертации «Общая психопатология»(1)назвал ее одним из четырёх признаков сознания Я. Первым признаком названо чувство деятельности — я — активен, вторым — сознание собственного единства: я — един. Третий признак -идентичность, что означает, я — тот, кем был всегда, и четвёртый — осознание отличия от всего остального мира. В результате обращения психологии к основным бытийным вопросам центр интереса к миру сместился из областей естествознания, изучения мира как объекта, в область самопознания субъекта, и поставил идентичность в ключевую позицию. С начала ХХ века идеи об устройстве мира и о месте человека в нем,вращаются вокруг внутреннего мира человека и вокруг общества — внутреннего мира человечества.Основной интерес вызывают теперь работы психологов, антропологов, социологов. Благодаря научно-технической революции во многом были решены страшные вопросы голода, болезней, тяжелого ручного труда, и появились на смену вопросы смыслов существования и гармонии с миром. Человек приобрел большее могущество, но появилась ли большая ответственность? ХХ век прошел под знаком чудовищных войн, мир подошел к точке, в которой человечество могло уничтожить себя и все живое на планете. Стало ясно, что кроме ясного знания о мире, необходимо ясное знание о человеке, способном развязывать эти войны.

Корме психологов это знание искали антропологи. К. Леви-Стросс(2)предполагал истоки идентичности в устройстве рода, в семейных связях и попытался применить структурный подход, отыскивая структуру в семиотике родовых понятий. Э. Дюркгейм рассматривал коллективные представления и их структуру. Не употребляя термина «идентичность» он изучал процессы конструирования «социальной сущности»индивида. Таким образом эти антропологи исследовали родовой, этнический элемент самоопределения человека и показали их глубинное расположение в структурах человеческого сознания.

В процессе этих исследований возникла новая наука социология, изучающая общество и человека в нем. В ее аппарате идентичность оказалась одним из ключевых понятий. Макросоциология обращается к ней, изучая структуры общества и то, как из отдельных единиц на основе их общих представлений благодаря механизму формирования идентичности складывается общество, а микросоциология рассматривает ее с противоположной стороны, пытаясь понять степени свободы в сложившейся идентичности. Внутри этой дисциплины были разработаны различные «Я — концепции», подготовив почву для появления социальной психологии.

В философской мысли человек сегодня рассматривается непременно в рамках его социальности. Акты рождения и смерти ограничивают только телесную его жизнь, остальные же его проявления происходят в коммуникации с другими людьми. Это позволяет изучать личность и набор ее социальных ролей (И.Гофман, Дж. Мид, К.Хорни). Идентичность в данном контексте выступает согласием человека принимать на себя ту или иную роль.

Прежде, чем перейти к этнической составляющей идентичности, стоит сказать два слова о вытесненных термином «идентичность» понятиях самоопределение и самопознание. В представлениях Хайдеггера, как и у Аристотеля идентичность трактовалась как все сущее тождественное самому себе и следовательно неизменное. Делез и Деррида попытались опровергнуть эту позицию и утверждали примат различия и изменения. В результате В. С. Малахов (15) предполагает: «По-видимому, основания предпочтения нового термина привычным самосознанию и самоопределению следует искать в потере кредита традиционной понятийности. Все, что хотя бы отдаленно напоминает классическую западную философию с ее приматом рефлексивной субъективности, после деструктивной работы, проделанной Фуко и постструктурализмом, отторгается социальной наукой как анахронизм». И он же предупреждает об осторожном отношении к термину именно в связи с попытками отыскать идентичность у групп, в частности, у наций.

Однако какая-то хоть и недостаточно изученная форма самосознания у группы существует, хотя бы в форме некоего представления. Присущего каждому члену группы, поэтому мы согласимся с определением Малыгиной И. В. (9), что «этнокультурная идентичность — сложный социально-психологический феномен, содержание которого составляет как осознание индивидом общности с локальной группой на основе разделяемой культуры, так и осознание группой своего единства на тех же основаниях, психологическое переживание этой общности, а также индивидуальные и коллективные формы ее манифестации.

Этнокультурная идентификация обусловлена психологической потребностью человека и сообщества в упорядочении представлений о себе и своем месте в картине мира, подсознательным стремлением к преодолению разрыва первоначального синкрезиса, к обретению единства с окружающим миром, которое достигается в замещенных формах (языковой, религиозной, политической и др. общности) посредством интеграции в культурно-символическое пространство социума.».

Стоит добавить к этому, что наряду со стремлением к единству, в сознании существует так же необходимость и отделения от мира, вычленения четких границ себя, своей территории и позиций свой/чужой, для чего человек постоянно формирует картину мира, включая и выключая из нее отдельные элементы, меняя их оценку, и свое положение относительно них. И следовательно, идентичность человека не есть нечто жестко заданное. Даже кажущееся очевидным утверждение С. Хантингтона об аскриптивности этнического, поскольку родителей мы не можем сменить, все же не вовсе релевантно, поскольку как само этническое является комплексным, динамичным и не имеет слишком четких форм и границ, так и свобода человека в самоопределении не должна ограничиваться ничем, кроме нравственного чувства. Особенно оно нерелевантно для русской нации, где существуют народы, обладающие разными языками и культурами, живущие в центре России и до недавних пор имевшие возможность свободно относить себя к русским или выделять этнический момент (татары, мордва, марийцы, удмурты и т.д.) К тому же славянский элемент России вызывает не всегда братское к себе отношение со стороны других славянских народов, и даже известны концепции панславизма, где русским отказано в звании славян. Ославянивать понятие «русский» в такой ситуации представляется опасным и недальновидным.

Однако этническая составляющая в идентичности позволит нам не только укрепить национальное государство, которое на сегодня может быть единственным субъектом межцивилизационного диалога в процессе глобализации, но и обогатить нашу культурную жизнь, ежедневный быт, и в конечном счете, увеличить количество счастья.

В работе Стефаненко Т. «Этнопсихология» (10) хорошо определяется этот средний путь: «В полиэтническом обществе наиболее благоприятна для человека биэтническая идентичность, так как она позволяет органично сочетать разные ракурсы восприятия мира, овладе­вать богатствами еще одной культуры без ущерба для ценнос­тей собственной. С этой точки зрения интересна попытка выделения этапов личностного роста индивидов, взаимодей­ствующих с представителями других культур и получающих социальную поддержку. Согласно этой модели, в процессе успешной адаптации индивид проходит три этноцентрист­ских этапа (отрицание различий; защита от различий с их оценкой в пользу своей группы; минимизация различий) и три этнорелятивистских этапа (принятие различий; адапта­ция к культурным или групповым различиям, т.е. способность не только их признавать, но и действовать соответствующим образом; интеграция, т.е. применение этнорелятивизма к собственной идентичности) (см. Bennett, 1986). Позицию индивида на высшем этапе личностного роста Беннетт назы­вает конструктивной маргинальностью, что соответствует та­ким понятиям, как человек-посредник между культурами, человек мультикультуры.»

1.2. Психология  этносов в постиндустриальном глобализированном обществе.

Глобализация — процесс всемирной экономической, политической и культурной интеграции и унификации. В результате ее мир становится целостной экономической, социокультурной и политической системой. Это неизбежный и естественный процесс., который, тем не менее, нельзя назвать безболезненным и беспроблемным.

В политике глобализация заключается в сокращении суверенитета национальных государств. С одной стороны, это происходит из-за того, что современные государства делегируют всё больше полномочий влиятельным международным организациям, таким как Организация Объединённых Наций, Всемирная торговая организация, Европейский союз, НАТО, МВФ и Мировой Банк. С другой стороны, за счёт сокращения государственного вмешательства в экономику и снижения налогов увеличивается политическое влияние предприятий (особенно крупных транснациональных корпораций). Из-за более лёгкой миграции людей и свободного перемещения капиталов за границу также уменьшается власть государств по отношению к своим гражданам.

Глобализация экономики — сложный и противоречивый процесс. С одной стороны, она облегчает хозяйственное взаимодействие между государствами, создает условия для доступа стран к передовым достижениям человечества, обеспечивает экономию ресурсов, стимулирует мировой прогресс. С другой, глобализация несет негативные последствия: закрепление периферийной модели экономики, потеря своих ресурсов странами, не входящими в «золотой миллиард», разорение малого бизнеса, распространение на слабые страны глобализации конкуренции, снижение уровня жизни и др. Сделать плоды глобализации доступными максимальному числу стран — одна из задач, стоящих перед мировым сообществом. (16)

Наиболее острые проблемы существуют в области культурной глобализации. Если материальная культура человечества отчасти выигрывает от глобализации, то области эмоций и смыслов только обедняются, разрушаются территории частного, индивидуального, унификация подрывает основы существования такой важной части деятельности человека как искусство. В этой области чаще говорят не о глобализации, а об американизации, ощущая ее как однозначное зло. Сеть быстрого питания Мак-Дональдс стала даже символом глобализации.

Повсюду начались процессы индигенизации — возвращению к корням, попытки осознать то ценное в разных культурах, что необходимо сохранить, уберечь от прокрустова ложа стандарта. И особенно важно понять, каким способом можно сохранять культуру, которая требует не просто музейной мумификации, а практик и действенных ритуалов. Совершенно точно, что единственной опорой в этом может выступать национальное и этническое, при этом, по-видимому, некоторые границы должны быть заново установлены, поскольку старые формы не способны ни удерживать в этих границах людей, ни защищать внутреннее пространство от загнивания.

В обыденной жизни мы редко задумываемся о своих основах, о том, кто мы и откуда. Основные наши социальные роли почти полностью поглощают наше время и силы, однако в обыденной жизни всегда есть паузы. Обычно это моменты праздников или обрядов. Именно здесь оживает настоящее знание о себе, и именно в этих действиях по-настоящему сплачиваются люди на основе ценностей, а не на основе интересов. Именно нравственные представления дают нам свободу быть человеком, а не жестко детерминированным биологическим механизмом.

Пока еще не существует ни одного общечеловеческого праздника, хотя Новый год пытается на эту роль претендовать. Но даже если они возникнут, необходимо, чтобы все они были по-разному окрашены для разных людей. Ничего удивительного в новом для мира единстве нет, ведь и прежде мы согревались одним и тем же солнцем (и не удивительно, что с солнечным циклом определяется общий праздник). Исследования К.Юнга показали, что и в сознании нашем гораздо больше сходства, чем мы могли раньше предполагать. Но различие нам необходимо не меньше, чем сходство, поскольку каждый из нас должен ощущать себя единицей. Во всяком случае, пока он живет в отдельном теле. Для общества это тоже важно, поскольку если свест

еще рефераты
Еще работы по социологии