Реферат: Великий Пост

Препятствия на пути к Евангелию

Протоиерей Сергий Четвериков

Современномучеловеку трудно подойти просто и непосредственно к Евангелию, принять его так,как оно есть — без всякого мудрствования, с доверчивым сердцем, как этосвойственно детям и простым людям и как это, безусловно, необходимо по словуГоспода нашего Иисуса Христа: «Если не обратитесь и не будете как дети, невойдете в Царство Небесное» (Матф. 18:3).

«Необратитесь», значит — не вернетесь назад, не станете снова ребенком — конечно,не в смысле скудости знания и жизненной неопытности — а в смысленезагроможденности сердца собственной личностью и разными предрассудками и страстями,которые развиваются и укореняются в человеке с возрастом, при невнимательномотношении к себе, при забвении слов Спасителя: «Блаженны чистые сердцем, ибоони Бога узрят» (Мф. 5:8). Чтобы принять Евангельское учение, современномучеловеку приходится многое пережить, смириться, отвергнуться себя, и толькотогда ему откроется со всей ясностью высота содержания Евангелия. Цельюнастоящих заметок является рассмотреть некоторые из тех внутренних препятствий,которые мешают современному человеку подойти к Евангелию.

1.Первым препятствием на пути к Евангелие надо признать привычку исключительноумственного, теоретического подхода к предмету. Цель Евангелия не в том, чтобыудовлетворить умственные запросы образованного человека, а в том, чтобы помочьему стать на путь духовного возрождения и обновления. «Кто не родится свыше, неможет увидеть Царствия Божия» (Иоан. 3:3). «Кто [пребывает] во Христе, тотновая тварь» (2 Кор. 5:17).

Каквидим из повествования Евангелиста Матфея, богатого юношу волновали духовныевопросы, учение Христа ему нравилось и привлекало его — однако не настолько,чтобы ради него жертвовать своим благополучием. Именно пристрастие к земномупомешало ему стать учеником Христовым. Когда Иисус Христос сказал ему: «Еслихочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое, и раздай нищим; и будешьиметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мной», — то он отошел соскорбью.

Еслимы оглянемся на прошлое русского дореволюционного общества и русскогостуденчества, то увидим, что им всегда был присущ горячий интерес к вечнымвопросам о Боге, о правде, о смысле и цели жизни. Но этот интерес был, попреимуществу, умственным, теоретическим, не оказывавшим влияния на жизнь.Евангелие, призывающее, прежде всего, к внутреннему обновлению, мало привлекалорусскую интеллигенцию, потому что она интересовалась преимущественноотвлеченными темами: философией, научными открытиями, политическими исоциальными учениями, но не вопросом спасения собственной души. А к этому-то,именно, и зовет Евангелие, говоря: «Какая польза человеку, если он приобрететвесь мiр, а душе своей повредит?» (Матф. 16:26).

Еслимы сравним отношение к Евангелию русской интеллигенции с отношениемхристианских подвижников и простых верующих людей, то увидим существеннуюразницу. Для последних Евангелие меньше всего является предметом теоретическогоизучения. Они ищут и находят в Евангелии, как в слове Божием, указаниежизненного пути. Только этого одного они и ищут в нем. Обращение к Евангелиюявляется для них началом новой жизни, нередко — решительным разрывом с прошлым.«Вот, мы оставили все и последовали за Тобою», — говорит ап. Петр Иисусу Христу(Лук. 18:28). Евангелие всецело захватывает душу христианских подвижников, неоставляя в ней места другим интересам, другим жизненным целям. Не один толькоуголок отводят они Христу в своем сердце, но отдаются Ему всецело «невозвратнымпомыслом», как говорит церковная песнь. Припомним некоторые примеры из нашейрусской истории, нам особенно близкой и родной. Преп. Феодосий Печерский, будучиеще мальчиком, отказывается от нарядных одежд и предпочитает носить рубище,желая подражать «нищете Христовой». Он просит кузнеца оковать его железнойцепью по голому телу для смирения своих греховных желаний, и кузнец исполняетего просьбу. Много раз он убегает от своей матери, трудится для других,поселяется в сырой и тесной пещере преп. Антония.

Другойрусский святой — молодой боярин Феодор Колычев, богатый и красивый, оставляетдвор Иоанна Грозного, переодевается простым крестьянином, работает по крестьянскимдворам, принимает на себя суровый подвиг в Соловецком монастыре. Богатаяземлевладелица Иулиания Лазаревская раздает в голодный год все свое имуществоголодающим. Преподобный Серафим 17-ти лет отроду уходит из родного дома встранствование и всю остальную жизнь проводит в суровых подвигах Христа ради.Паисий Величковский оставляет Духовную Академию, горячо любящую его мать,предстоящее ему обеспеченное и почетное положение в обществе, становитсяскитальцем по монастырям, живет в нищете и убожестве. Вдова полковника,Александра Мельгунова, отказывается от светской, богатой жизни, поступаетприслугой к бедному сельскому священнику, исполняет самые черные работы.

Изэтих примеров ясно видно отличие церковного, подвижнического отношения кЕвангелию от светского, присущего интеллигенции. И это отличие заключаетсявовсе не в суровости принимаемых на себя подвигов, а, главным образом, в томвсецелом повороте души к Евангелию, какой мы видим у них. Не каждому нужнозаковывать себя в цепи по примеру преп. Феодосия или проводить тысячу ночей вмолитве на камне подобно преп. Серафиму, но и тот, кто напоит одного из малыхсих чашею холодной воды во имя Христово, стоит на истинном Евангельском пути.

Всевышеизложенное можно вкратце выразить следующими словами: первым препятствиемна пути к Евангелию является привычка теоретического и отвлеченного интереса кнему, вместо глубокого обращения ко Христу всей своей душой, как к источникужизни и бессмертия.

2.Вторым препятствием на пути к Евангелию является неумеренная поглощенностьсамим собой, собственной личностью. Нет ничего более духовно- убивающего, какделать себя, сознательно или бессознательно, средоточием жизни. Когда человекделает себя центром жизни, своим кумиром, он никогда не достигнет того, чтоищет, т. е. истинного счастья. Его всегда гложет неудовлетворенность и тоска.Осыпьте его миллионами, дайте ему возможность неограниченных развлечений инаслаждений, мiровую известность и славу, и после краткого восторга онпочувствует пустоту и одиночество. И будет до тех пор чувствовать себя таким,пока не сумеет отрешиться от себя. Без этого, какие бы он не ставил себевысокие цели, он будет обречен лишь на мимолетные и призрачные минуты радости,которые будут неизменно сменяться длительным разочарованием и скукой.

Чтобыстать истинно-счастливым, надо полагать цель своей жизни не в себе самом. Чемзначительнее, чем важнее тот предмет, в котором мы полагаем цель своей жизни,чем полнее мы ему отдаемся, чем больше забываем ради него о себе самих, тем мыстановимся радостнее и счастливее. Счастлив человек, бескорыстно отдающийсялюбимому труду: физическому или умственному. Счастлив ученый, всецелопоглощенный своими научными исследованиями, как какой-нибудь погруженный в своичертежи Архимед или Ксенофан, посвятивший свою жизнь изучению звезд, илиСпиноза, поглощенный своими религиозно-философскими размышлениями. Счастливамать, всецело живущая для своих детей, счастливы братья и сестры своею взаимнойлюбовью, друзья — своей чистой и искренней дружбой.

Величайшеесчастье, полнота счастья, по христианскому учению, заключается в безкорыстной,всецелой любви к Богу и людям — не к отвлеченному человечеству, а находящемусяоколо нас ближнему — со всеми его недостатками и слабостями. Вся земная жизньИисуса Христа и Его учение, в особенности — Его нагорная проповедь и прощальнаябеседа с учениками, Его страдания и смерть — являются примером осуществлениязакона любви.

Ивсе спасение нашей души в том и состоит, чтобы «отвергнуться себя», и, взявкрест свой, т. е. бремя жизни своей, последовать за Христом. Только тогда иотвалится от нашей души тяжелый камень внутренней неудовлетворенности, и надуше станет тепло и легко. Любящий человек никогда не устанет жить любя. Исколько бы времени ни продолжалась его любовь, ему всегда будет казаться, чтоона только начинается. Для христианина нет опасности, что его идеал когда-либоокажется полностью осуществленным и исчерпанным, потому что христианский идеалзаключается не во внешних достижениях, а во внутреннем росте, которому нет конца.

Известнаяфраза Максима Горькoго: «Человек — это звучит гордо», имеет некоторый смысллишь постольку, поскольку мы видим в человеке образ Божий; если же применить еек человеку, отрешенному от Бога и лишенному бессмертия, то она звучит жалко инелепо, потому что всем хорошо известно ничтожество и безсилие человека,сегодня существующего, а завтра сдуваемого с лица земли, как жалкая песчинка,как мыльный пузырь. Только в единении с Богом и в бессмертии и заключается силаи слава человека, но никак не в нем самом, в его обособленности.

Поэтомувсё, сказанное в этой части, можно вкратце выразить так: для правильногоподхода к Евангелио надо освободиться от привычки считать самого себясредоточием и целью жизни, надо смириться и преклониться перед Богом, Которыйесть Высшее и Единое средоточие и цель жизни всего существующего.

3.Третьим препятствием на пути к Евангелие следует признать порабощенностьсовременного человека материалистическим, механическим пониманием мiра,недостаток осознания того, что над мiром господствует и руководит им духовноеначало.

Людине понимают, что мiр — это великая Божественная тайна, глубину которойневозможно ни исследовать, ни постичь. Наше частичное и поверхностное знание мыошибочно принимаем за познание его таин. Достигнутые успехи в науке приводят кубеждению в механичности мiроздания, к предположению, что вот-вот будетраскрыта последняя тайна природы, и всё станет понятным. На самом же делеполучается слишком близорукое и бледное понятие о вселенной, без учета величияи премудрости Того, Кто всё это создал, без старания покориться Его закону иволе.

Темне менее, новейшие научные изыскания все больше и больше опровергают грубоматериалистическое понимание мiра, которое навязывалось воинствующим безбожием.Во-первых, становится всё больше очевидным, что все, что мы видим, слышим илиосязаем, в большей степени является продуктом деятельности нашего познающегодуха, нежели объективной принадлежностью окружающих нас предметов. Цвет, запах,вкус, звук — все, что создает внешний облик, красоту и прелесть окружающих насвещей и явлений видимого мiра: голубой цвет неба, сияние звезд, шум моря,зелень полей и лесов, звуки человеческого голоса и прочее — все это производноенашего духа, результат отображения окружающего нас мiра на нашей психике.Правда, окружающие нас вещи существуют и сами по себе, но наши представления оних создаются работой нашего духа, который налагает на них свою печать. Наш духявляется в некотором смысле творцом окружающего мiра. Само наше понятие о материии ее свойствах есть результат деятельности нашего духа. С обогащением нашегодуха новыми познаниями, новыми наблюдениями меняется наше понятие о материи.Человеческий разум еще в древние времена пришел к заключению, что окружающийнас мiр представляет собой непрерывное движение мельчайших частиц, недоступныхнашему непосредственному наблюдению атомов.

Чтоесть атом? Какова его природа, его строение? Есть ли это минимальная частицакосного вещества, в одно и то же время делимая и неделимая, или это есть нечтоактивное, живое? Последние научные исследования утверждают, что этот основнойэлемент материи имеет, будто бы, совсем нематериальную природу, т. е. не имеетни протяженности, ни косности и является центром какой-то живой движущейсяэнергии. По этой теории, материя, как мертвое и косное вещество, упраздняется ипревращается в нечто нематериальное, в некую силу. Таким образом, возникаетновое понятие о мiре. Косное вещество уступает место живой энергии, а это ужеесть некоторый переход к духовному началу. Дух оказывается торжествующим надматерией в самом строении мiра.

Взглянемна взаимоотношение материи и духа еще и с другой стороны, личной. Что мысчитаем в себе самих самым существенным и ценным? Если дух есть простойпридаток материи и сам по себе не существует, то, конечно, самым действительными ценным в себе мы должны считать свое тело. Ему мы должны отдавать все нашевнимание и заботы. Однако, самый последовательный и убежденный материалист нескажет, что истинное содержание и главный интерес его жизни заключается вработе его желудка или в здоровом состоянии организма, а не в переживаниях,которые он испытывает: чувства радости и грусти, дружбы и вражды, любви иненависти и т. д. Любовь к прекрасному, интерес к знанию, наслаждениепредметами искусства, жажда духовного совершенствования и развития,нравственные и религиозные переживания, духовное общение с другими людьми,общественная деятельность — вот истинный круг высших и самых дорогих интересовчеловечества. Выбросьте из человеческой жизни все духовное, — и что останется?Пустота!

Чтовсегда одушевляло и влекло людей на подвиг и самоотвержение? Только — идеалыдуха. Тела наши умирают и разрушаются, составляющее их вещество втягивается вкругооборот материи, а идеалы духа остаются нетленными и продолжают вдохновлятьи объединять человечество.

Здесьименно — в мiре духовных ценностей — сосредотачивается высший интерес иистинная жизнь человечества… Дух есть истинная, реальная, двигающая силажизни… Победная сила духа с особенной ясностью обнаруживается в религиозныхдвижениях и, особенно — в истории христианства.

Своимпоявлением Евангелие потрясло, перевернуло древние понятия и взаимоотношениямежду людьми. Если не в действительную жизни, то в сознание, в идеал оно внеслоновые мысли, новые задачи в умы людей и вдохновило ими человечество.

Явилосьвозвышенное понятие о Боге и Его отношении к людям. Выдвинулись с особеннойсилой запросы духа. Произошел огромный подъем духовных сил и способностейчеловека, одушевленного заповедью Христа: «Будьте совершенны, как совершен Отецваш небесный» (Матф. 5:48). Дано было новое неисчерпаемое содержаниечеловеческому творчеству в области мысли, живописи, архитектуры, музыки,поэзии. В Христианстве мы видим поразительное явление, когда победа в жизненнойборьбе оказалась не на стороне грубой физической силы, вопреки нашей обычнойуверенности, не на стороне ненависти, злобы и безпощадной жестокости, а настороне сознательной беззащитности и кротости, вооруженной только верой,молитвой и любовью. Одной только силой своего одушевления, силой пламенной верыи горячей любви к своему Господу Спасителю и благодатным вдохновением Св. Духа,христиане перенесли и преодолели упорные и беспощадные трехвековые гонения состороны могущественной римской власти, стремившейся с корнем вырвать иуничтожить ненавистное ей новое учение любви и братства, кротости и смирения. Кфизическим мукам враги Евангелия, вооруженные всем просвещением своего века,присоединяли грубые глумления и издевательства над христианским верованием,изображали в карикатурном виде христианское учение и на сцене, и в литературе,но ничто не могло поколебать и ослабить победную силу христианства. Известныслучаи, когда актеры, выходившие на сцену для глумления над Евангелием,неожиданно исповедовали свою веру в Распятого и становились мучениками.

Срадостными лицами и с молитвой за своих палачей шли христиане на самые страшныемучения и мужественно встречали смерть, в которой видели дверь к новой, вечной,радостной жизни со Христом. Из сказанного ясно, что Христианство есть могучеепроявление духа, торжество духа над материей, свободы над необходимостью, жизнинад смертью. Пора уже нам отказаться от исключительно материалистического имеханического воззрения на мiр. И материи, и механике принадлежит свое место вмiре, но верховное, царственное, господствующее положение принадлежит Духу,который является реальной, конкретной, живой, свободной, самодеятельной,субстанциональной силой, более действительной и более нам понятной, нежели такназываемая материя.

АпостолПавел говорит: «Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода» (2 Кор.3:17). Свобода есть основное, существенное, неотъемлемое свойство духа. Но чтотакое свобода? Обычно мы считаем свободой независимость от каких-либоограничений, внутренних или внешних. Такое понимание свободы, прежде всего,имеет только отрицательный характер. А затем — ограничение, внешнее иливнутреннее, является необходимым условием развития истинной свободы.

Евангелиеучит, что тот, кто еще не победил греха в себе, есть раб греха и не имеетистинной свободы. По существу, в положительном своем значении свобода естьспособность творческого почина. Материя инертна, косна. Она приходит в движениене по своему почину, но под действием извне и сохраняет это движение, пока невстретит к тому препятствия опять-таки извне. Только одному духу свойственентворческой почин действия, он — выше необходимости, не связан ею. «И сказалБог: да будет свет. И стал свет» (Быт. 1:3). Вот самое чистое, самоемогущественное проявление творческой свободы Духа!

Вэтом свойстве духа и лежит объяснение чудес. Чудо не является, как принятоговорить, нарушением законов природы, особенно, если принять во внимание, чтотак называемые законы природы обыкновенно суть не что иное, как привычная длянас последовательность явлений, внутренняя необходимая связь которых для нас несовсем ясна. Чудо же есть не что иное, как торжество творческой силы духа надкосностью материи.

Свободнаясила человеческого духа постоянно совершает чудеса над косностью окружающей насматерии. Высшая, всемогущая свобода Божественного Духа, даровавшая бытие мiру,может совершать чудеса, непосильные и поразительные для людей и, тем не менее,вполне соответствующие природе Божественного Духа.

Еслисправедливо, что жизнь есть великая тайна, лишь незначительный уголок которойприоткрывается людям, то несомненно, что у людей нет никакого логическогооснования сомневаться не только в возможности чудес, но и в реальном,конкретном существовании ангелов и демонов, загробного блаженства праведников имучений грешников, о че нам с полной определенностью говорит Евангелие.

Формулируякратко содержание всего выше сказанного, мы можем утверждать, что дляправильного подхода к Евангелию надо освободиться от предрассудка механическогомiропонимания и усмотреть господствующую в мiре силу свободного Духа. Надопомнить, что жизнь есть великая тайна, только отчасти открывающаяся нам.

4.Другим важным препятствием к принятию Евангелия является сбивчивость инеясность наших понятий о вере и знании и, в связи с этим, наклонностьприписывать знанию превосходство над верой.

Знаниемы рассматриваем, как нечто несомненное, твердо обоснованное, вполнеобъективное, логически неопровержимое и для всех обязательное; веру же мысчитаем чем-то произвольным, субъективным и бездоказательным. Однако такоепротивопоставление знания вере в действительности оказывается ошибочным. Преждевсего, само определение знания, как чего-то несомненного и твердообоснованного, не соответствует действительному положению дела. Это, можетбыть, идеал знания, но не наличное его состояние. Стоит только сравнить хотя быдревнее учение о четырех стихиях с современным учением об элементах и обэлектронах, или древние астрономические теории об устройстве вселенной ссовременными астрономическими открытиями, или медицинские понятия Гиппократа иГалена с познаниями современных анатомов и физиологов и т. д., чтобы увидеть,как текучи, изменчивы и даже противоречивы так называемые научные истины. То,что одними поколениями провозглашалось, как несомненная научная истина, каквеличайшее достижение человеческого разума, последующими поколениямирассматривалось как наивное, детское заблуждение. Таким образом, знание не естьчто-либо точно и окончательно установленное: оно постоянно видоизменяется ирастет в зависимости от роста человеческого опыта, от умножения наблюдений, отусовершенствования орудий познаний. Поэтому такие выражения, как «наукапризнала», «наука отрицает» и т. д., следует употреблять с оговорками и безсамоуверенности. Знание есть ни что иное, как результат опыта наших пятичувств, проверяемый нашим рассудком. Этот опыт только растет и уточняется, ноне выходит никогда из своих границ, определяемых пятью чувствами и рассудком,и, таким образом, дает нам только поверхностное познание о мiре.

Чтотакое вера? Со словом «вера» соединяется несколько понятий. Вера,во-первых, есть чувство уверенности в какой-нибудь истине. В этом смысле вераможет быть, и бывает свойственна людям не только в области религии, но и вобласти знания. Сократ, Галилей, Колумб могут быть примерами такой веры. Такаявера может быть и результатом собственного наблюдения и вдумчивого размышления,и следствием доверия к словам лиц, в правдивости которых мы не сомневаемся, икоторые являются для нас авторитетом. Так ребенок нисколько не сомневается всправедливости рассказов няни о домовых и русалках. Он вполне верит ей, но этавера — слепа. Она основана на доверии, а не на сознательном опыте. Такую слепуюверу обычно и противопоставляют знанию, отдавая преимущество последнему, какоснованному на сознательном опыте и размышлении.

Во-вторых,под верою можно разуметь особый род знания, отличный от научного, рассудочногознания. Вера — это то знание, которое справедливо можно назвать прозрением,проникновением во внутреннюю, глубочайшую сущность жизни, и которое апостолПавел называет «Вещей обличение невидимых» (Евр. 11:1). Это проникновенноезнание не всем одинаково доступно. Там, где один человек ничего не замечает,другой усматривает глубочайшую истину и делает гениальное открытие. Тысячилюдей видели и видят падение яблока с дерева, но только одного Ньютона этообстоятельство навело на гениальное открытие закона всемiрного тяготения.Тысячи людей видели и видят кипение воды в чайнике, а одному только ДжеймсуУатту пришла в голову гениальная мысль об устройстве паровой машины.

Нообратимся к Евангелию и в нем отыщем пример проникновенной веры — знания! ИисусХристос исцелил слепорожденного, и этот человек тотчас же увидел в Нем великогоправедника и пророка, пришедшего от Бога. Его отношение к Христу-Спасителю сособенной яркостью вырисовывается при сравнении его с отношением других лиц.Ученые книжники и фарисеи, видевшие исцеленного своими глазами и произведшиесамое строгое расследование по этому делу с допросами соседей и родителейисцеленного, не признали в Иисусе Христе праведника и пророка Божия. «Не отБога этот Человек, потому что не хранит субботы» (Иоан. 9:16). «Это иудивительно, что вы не знаете, откуда Он, — отвечает исцеленный, — а Он отверзмне очи. Но мы знаем, что грешников Бог не слушает; но кто чтит Бога и творитволю Его, того слушает. От века не слышано, чтобы кто отверз очислепорожденному. Если бы Он не был от Бога, не мог бы творить ничего» (Иоан.9:30-33). В событии исцеления слепорожденного открываются поразительные вещи: водном и том же фате, точно установленном и безспорном, разные люди видят разныйсмысл: исцеленному, до очевидности, ясно видна сила Божия, фарисеи же стоятперед ним, как слепые, бродят вокруг да около. Как объяснить это?

Скажемли мы, что слепорожденный обнаружил в данном случае слепую, наивнуюдоверчивость, а книжники проявили строгость и безпристрастие научного мышления?Едва ли кто-нибудь сможет это утверждать! Напротив, разумность и глубинапостижения здесь, и это очевидно, на стороне исцеленного. Он прозрел истину,которой не хотели видеть другие. Это и отметил Иисус Христос в своихзаключительных словах: «На суд пришел Я в мiр сей, чтобы невидящие видели, авидящие стали слепы» (Иоан. 9:39). Ту же прозорливость обнаружила и грешница,обливавшая ноги Иисуса Христа своими слезами, и это отмечено церковной песнью,где сказано: «Господи, яже во многие грехи впавшая жена, Твое ощутившаяБожество» (Стихира Великой Среды). Никто в доме Симона фарисея, как и самСимон, не ощутили с такой ясностью, с такой силой, с таким умилением БожествоИисуса Христа, как эта «целомудренная блудница», по выражение церковной песни.

Априпомните еще св. великомученицу Варвару. Отделенная своим отцом от всегомiра, живущая в полном уединении, она сумела глубоким проникновением вокружающую природу усмотреть в ее дивной красоте Художника и Творца, Которогони её отец и никто другой из окружающих не видел.

Изсказанного ясно, что вопрос о познании совсем не так прост, как можетпоказаться. Для познания недостаточно иметь только пять здоровых внешних чувстви следовать нормальной логике, но нужно иметь еще и некую духовную чуткость,или, как говорят, способность интуитивного прозрения. Эта способностьинтуитивного прозрения проявляется и в области научного мышления (Ньютон,Эйнштейн), и в области религиозного постижения. Имея в виду именно этуспособность, В.С. Соловьев писал, что верить в Бога гораздо труднее, нежли неверить. Для веры требуется духовный подъем, острота духовного зрения, духовнаячуткость, а неверие во всем этом не нуждается. Для неверия не нужен духовныйподъем: ему достаточно лишь равнодушие и безразличие к глубочайшим вопросамжизни, которое оно легкомысленно отбрасывает своими логическими построениями.Для интуитивного проникновения в глубину жизни, надо иметь художественную душу,и при этом воспитанную духовным подвигом, строгой проверкой себя.

Такимобразом, нужно различать два вида знания: знание рассудочное, внешнее, которымпостигаются внешние взаимоотношения вещей, и знание созерцательное, внутреннее,которым постигается глубокая сущность вещей. Например, красота познаетсяинтуитивно, внутренним чувством. Подобным образом и вера в Бога есть познаниеинтуитивное, зарождающееся в чуткой душе и сопровождаемое глубоким религиознымипереживаниями.

То,что веру в Бога можно назвать познанием, ясно подтверждается словами Господа:«Сие же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланногоТобою Иисуса Христа» (Иоан. 17:3). Подобную мысль мы находим и у пророка Исаии:«Вол знает владетеля своего, и осел — ясли господина своего; а Израиль не знаетМеня, народ Мой не разумеет» (Ис. 1:3).

Нов то время как познание научно-позитивное требует только рассудочной подготовкиизвестной степени формального развития, познание духовно-интуитивное тесносвязано с нравственным состоящем человека: оно требует чистоты сердца истрогости жизни. Если оно не всякому человеку доступно, то единственновследствие его греховности. Если мы иногда говорим и думаем, что познание Боганам недоступно, то это происходит по трем причинам:

отнашей ненаблюдательности и невнимательности,

отнашей привычки, привитой нам современным направлением европейской культуры нестолько созерцать предмет, сколько стараться втиснуть его в ясную для нас категорию,

иот того, что наша душа загромождена, засорена огромным количеством постоянносменяющихся впечатлений и переживаний, мешающих ей вдумчиво наблюдать жизнь.

ФилософАнаксагор, поставивший «созерцание звёзд» главнейшей задачей своей жизни,несомненно, был ближе, по самым условиям своего существования, к познанию Бога,нежели современный фабричный рабочий, оглушаемый шумом машин, или«культурный человек» с его кинематографами, автомобилями ивсевозможными видами спорта. Оглушаемые шумом и суетой окружающей насобстановки, мы не замечаем ни в себе, ни вокруг себя тихих движений истиннойжизни. Нам нужно было бы остановиться, прислушаться к этой внутренней жизнимiра, внимательней вглядеться в то, что происходит внутри нас и вокруг нас.Тогда мы научились бы видеть Бога, который, по словам ап. Павла, «Не далеко откаждого из нас: Ибо мы Им и живем, и движемся, и существуем» (Деян. 17:27-28).

Попробуйтевнимательно проследить вашу жизнь, и вы увидите в ней множество обстоятельств,встреч и разговоров, обычно воспринимаемых нами, как случайных инезначительных, но при более глубоком анализе выявляющих, что какая-тоневидимая, но заботливая Рука, не насилуя вас, постоянно направляет вашу жизньна путь добра, спасает и помогает вам. Попробуйте сохранять все эти случаи впамяти, записывайте их, изощряйте в этом направлении свою наблюдательность, и увас наберется большой фактический материал, который даст вам возможность опытноубедиться как в существовании Божием, так и в Его Промысле. Этот опытный путьесть лучший и, может быть, единственный способ к познанию Бога, как об этомговорит и свят. Василий Великий, утверждая, что, когда мы видим на себе и адругих действия Промысла Божия, тогда мы начинаем познавать Бога и любить Его.Не логическими доводами мы должны убеждаться в бытии Божием. Познание Богаприобретается только личным религиозным опытом. Бытие Божие не доказывается:оно должно быть внутренне прочувствованно. Если же этого нет, значит существуетнекая преграда, мешающая почувствовать Бытие Божие. Слепой не видит звёзд непотому, что их нет, а потому что глаза повреждены.

Итак,всё сказанное здесь можно кратко сформулировать так: нельзя противопоставлятьзнание вере, как нечто объективно достоверное чему-то субъективно-произвольному и недостоверному. Вера, как чувство уверенности, есть необходимыйэлемент всякого знания. Однако от знания научно-позитивного,материалистического, рассудочного нужно отличать знание духовно-интуитивное,созерцательное, проникающее в глубину жизни, которым и является вера. Этавысшая степень знания, вытекает из духовной чуткости и неотделима от подвиганравственного совершенствования. Именно она, вера, с Божией помощью, приводитнас к сближению с Богом и к разумению Евангелия.

Текстпечатается по изданию: Миссионерский Листок № 27a, Издательство храма ПокроваПресвятой Богородицы Русской Зарубежной Церкви, Holy Protection RussianOrthodox Church, 2049 Аrgylе Аv, Lоs Аngеlеs, Cаlifоrniа, 90068, USА

Список литературы

Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.portal-slovo.ru

еще рефераты
Еще работы по релгии и мифологии