Реферат: Психология развития

Не так уж много событий в науке ХХ века будут волноватьученых в ХХI. К числу таких событий с минимальным риском ошибиться можноотнести достижения Л.Выготского и Ж.Пиаже в области психологии развития. Онисравнимы по своей значимости с достижениями замечательных мастеров в областипсихологической педагогики. Последняя вовсе не обязательно должна бытьопосредствована специальным психологическим знанием. Ее ведет любовь к детям и кделу, и она вполне непосредственна, в чем и заключаются секреты ее успеха.Такова, на наш взгляд, педагогика М.Монтессори, И.А.Соколянского, Я.Корчака.Они и им подобные на основе интуиции и опыта формулируют принципы обучения,воспитания, образования человека в широком смысле этого слова. Эти принципы неуступают, а часто превосходят принципы научной, так сказать, психологии,педагогики, в том числе и научной психологической педагогики, которая толькосоздается.

Нам представляется, что теория опосредствования в развитиивысших психических функций и – более широко – в развитии человека, созданнаяЛ.Выготским, как будто бы специально предназначена для непосредственнойпсихологической педагогики, разумеется, для научной тоже. Во всяком случае, онане может им навредить, что для науки не так уж мало. Когда Л.Выготскийформулировал тезис о зоне ближайшего развития, то едва ли предполагал (хотя ктознает?), что его собственные представления о развитии выйдут далеко за пределы«зоны ближайшего развития», в которой он размышлял и в которой емувыпало жить(1*). Для психологии развития и для психологической педагогикипредставления Л.Выготского о развитии – это не прошлое, а все еще недостаточнопонятое и освоенное настоящее. Внутренняя задача нашего доклада состоит в том,чтобы продолжить работу понимания, которую делали наши отцы – психологи ДаниилЭльконин и Петр Зинченко, поделиться своим пониманием идей Л.Выготского.Естественно, что ответственность за наше понимание несем мы, а не они.

Процесс развития в культурно-исторической психологиипредставляет собой драму, разыгрывающуюся по поводу соотношения реальной иидеальной формы, их трансформаций и взаимопереходов одной в другую. Актером, апорой, и драматургом является субъект развития. Сцена – его жизнь. В первомприближении идеальную форму можно определить как культуру, которую субъектзастает при своем рождении. Он либо входит в нее (или она входит в него), либоостается вне ее. Культура – это не просто среда, растящая и питающая личность.Здесь нет автоматизма. Культура – это и не движущая сила, не детерминантаразвития. Здесь нет (во всяком случае, не должно быть) насилия, нередковстречающегося в образовании, иначе это не культура, а культ насилия. Есливоспользоваться образом О.Мандельштама, культура – это приглашающая сила, нестолько оболочка, сколько вызов, а субъект для нее есть вероятность, желаемостьи ожидаемость. Субъект волен принять или отвергнуть приглашение, вызов. Если онего принимает, то может случиться акт, событие развития. Этим актом субъектприсваивает идеальную форму, овладевает ею. Она становится его собственнойсубъектной, реальной формой. Последняя, в свою очередь, может и должна бытьспособной к порождению новых идеальных форм (в пределе – памятниковчеловеческого духа), иначе остановится развитие культуры. Разделение идеальнойи реальной формы весьма относительно. Идеальная форма всегда имеет своих вполнереальных носителей, выступающих посредниками-медиаторами развития. Л.Выготскийв качестве таковых рассматривал роль трех медиаторов: взрослый-посредник, знак,слово. За рамками его анализа остались символ и миф, роль которых в развитииотмечалась А.Ф.Лосевым. К этому ряду медиаторов («третьих вещей»)может быть добавлен и смысл, который, например, в логике Л.Витгенштейна тожесуществует как бы сам по себе и может быть отождествлен с неким возможнымфактом. Впрочем, этот ряд медиаторов должен быть открыт. Полифонии медиаторовотвечает полифония сознания. На одном знаке или знаковом действииполифоническое сознание не построить. Только «рефлекторное». Когдасубъект овладевает медиаторами, его реальная (по Л.Выготскому – прежденатуральная) форма становится идеальной, как минимум, идеализированной,культурной. В опосредствовании, точнее, в посредническом акте заключена тайнаразвития, тайна превращения реальной формы в идеальную. Включение в натуральныеформы поведения («живое движение») предмета, орудия, знака и т.п.трансформирует эти формы в идеальные, культурные. Они приобретают видпредметных, орудийных, знаковых, вербальных, символических – в широком смыслеинструментальных форм действия и деятельности. Именно такое включениепроисходит в совместном, совокупном действии развивающегося субъекта с Другим –посредником. Совокупное действие, акт посредничества – это больше, чемассимиляция, усвоение. Это сотворчество, более того, порождение субъектом набазе своей реальной формы новой собственной идеальной формы (возможно, это вкаких-то отношениях близко к тому, что Ж.Пиаже называет аккомодацией). Наиболеедемонстративно такое сотворчество выступает в порождении младенцем знаков(различных видов плача, движений руки и тельца, в которых выражаются егоинтенции), понятных взрослому. Обратим внимание, что сотворчество начинается ссамого трудного – с порождения языка, собственного медиатора – средстваобщения. Младенец сразу вносит свой вклад в осуществление совокупногопосреднического акта, который, конечно же, является прежде всего вкладом всамого себя, в свое поведение и самосознание. Творчество и сотворчество – этоне механические акты. Они невозможны без страсти (страстотерпия, претерпевания,страдания), без того, что французы называют «пассьон».М.К.Мамардашвили приводит принцип Декарта, состоящий в том, что для мышления,для мысли недопустимо, чтобы в какой-либо момент были страсти без действия. Ноони не тождественны. Страсть в отношении к чему-либо есть всегда действие вкаком-либо другом смысле. Совокупное действие, сотворчество не являетсяисключением. Оно одновременно страсть и действие, но рассматриваемоеотносительно двух разных субъектов или носителей. Если перевести это на языкпсихологической педагогики М.Монтессори, то родитель, педагог не тольконоситель образца, идеальной формы, но и источник смысла, страсти, возникающих уребенка в посредническом действии. Разность потенциалов, существующая междуидеальной и реальной формой, объясняет «неудержимость онтогенеза»(А.Г.Гурвич) и, в конце концов, объясняет страсть и усилия субъекта стать ибыть человеком. Разумеется, в посреднических актах, как это принято в приличнойдраме, возможен обмен ролями и, соответственно, страстями и действиями.Порождение медиаторов (ср. словотворчество ребенка, поэта) или открытие их длясебя, субъективирование, не означает их погружения в некоторое натуралистическипонимаемое психологами внутреннее или столь же натуралистически понимаемоефрейдовское бессознательное. Овладение ими – это акт, сдвиг, переход отнатуральной к культурной форме. Это начало объективации своего поведения,превращения его в наблюдаемый со стороны предмет, начало конструирования ииспользования средств обнаружения и видения себя и своего поведения вне себя.Тезис Л.Выготского о направленности знака извне внутрь не следует пониматьбуквально. Сам Л.Выготский писал, что посредством знака психические функциивыносятся наружу, превращаются во внешнюю деятельность, объективируются.Понимание этого действительно трудного пункта в теории Л.Выготскогопредполагает отказ не только от натуралистической трактовки внешнего и внутреннего,но и от натурализма в трактовке предметного действия. Последнее никуда неинтериоризируется, не вращивается, оно либо остается самим собой, либоразвивается и совершенствуется. Оно само не только внешнее (материальное илиматериализованное), а и внутреннее. Его внутренняя форма идеальна, она всегдасодержит в себе слово, образ, цель, интенцию, мотив и пр. По мередифференциации его внутренней формы совершенствуется внешняя. Оно самостановится образом и целью. Значит, на поле действия произрастают, объективируютсядля субъекта, а затем и автономизируются высшие психические функции. Переход отинтерсубъективного к интрасубъективному выполнению посреднического акта вовсене означает его интериоризации. Это всего лишь возможность самостоятельноговыполнения действия. Не более, но и не менее того. Если сохранять привычнуюлогику интериоризации-экстериоризации, то эти два противоположно направленныхдвижения следует, как минимум, поменять местами. В начале просто нечегоинтериоризировать. Лишь после своего «овнешнения», объективации,экстериоризации и автономизации от предметной деятельности высшие психическиефункции, сохраняющие на себе ее родимые пятна, могут интериоризироваться в нее,вернуться в свое лоно. В идеальном случае мысль, сознание, дух возвращаются впредметную деятельность в более совершенной, развитой форме. А на деле, еслизабыть о логике интериоризации-экстериоризации, они поднимают (или опускают?)ее до своего уровня, превращают предметную деятельность в духовно-практическую.

Овладение полным составом медиаторов расширяет для субъектастепени свободы поведения и, казалось бы, сильно усложняет задачу управленияим. В теории развития Л.Выготского слово «опосредствование» являетсяключевым. Избыток орудий, инструментов, средств (и сил) – это, несомненно,дополнительный источник свободы человека развивающегося. Дополнительный поотношению к «несотворенной свободе», то есть, по отношению кнатуральным, естественным степеням свободы, которые получает живое существо отрождения. Этот же избыток рождает проблему выбора адекватных действий, орудий,средств, которая должна решаться hic et nunc. Выбор требует времени, котороговсегда недостаточно. Большое число исследований, выполненных учениками ипоследователями Л.Выготского при его жизни и потом, в его, так сказать,дочерней школе, получившей название психологической теории деятельности,наметили пути ее решения. Получено много примеров обратной трансформацииопосредствованного, произвольного в непосредственное и непроизвольное. Этоособый тип трансформации, при которой сохраняется приобретеннаяинструментальность, то есть, опосредствованность действий, деятельности,поведения, а по длительности, по самонаблюдению они осуществляются какнепосредственные, натуральные, спонтанные, то есть как бы безотчетно. Возникает«инструментальная стихия», обладающая порождающими свойствами. Здесьсотворенная свобода развивает, обогащает, ограничивает несотворенную, она невступает в противоречие с человеческой сущностью, самостью. Однако всовременном мире не все так безоблачно и гладко. Перед ним сегодня ставитпроблемы не столько культура, сколько цивилизация. Человек действительнооснащается таким большим числом орудий, средств, артефактов, артеактов,амплификаторов, акцентуаций, установок, доминант, новых искусственных форм,функциональных, то есть, не морфологических, сконструированных, не естественныхорганов, идеологем, что реальна опасность превращения его самого в«человекоорудие» (термин Даниила Андреева), в инструмент, в машину, вробота и т.п. Такие опасения артикулированы в культуре независимо откультурно-исторической теории развития. Многие из них сбывались и сбываются,мимо чего культурная психологияне может и не должна проходить. НапомнимК.Ясперса: «Кажется, что объективированный, оторванный от своих корней человекутратил самое существенное. Для него ни в чем не сквозит присутствие подлинногобытия. В удовольствии и неудовольствии, в напряжении и утомлении он выражаетсебя лишь как определенная функция» [9, с.311]. Нужно ли в свете этихстановящихся реальностью опасений психологии продолжать записывать в свой активпреодоление старого доброго постулата непосредственности, как это делалиД.Н.Узнадзе и А.Н.Леонтьев? Ведь сейчас в литературе мелькает даже термин«искусственная интеллигенция». Еще больше обострим проблему. Мы ценимв человеке не искусственность и опосредствованность, а естественность,непосредственность, натуральность, неподдельность, непроизвольность,спонтанность, открытость, самость, наконец. Неужели в результате овладениябогатейшим инструментарием все перечисленное остается лишь детским атавизмом,как рефлекс Робинзона? И сам человек превращается в артефакт? Это было быслишком печально. Да и Христос не зря говорил ученикам: «Будьте какдети...» Мы знаем, что у наиболее талантливых их самость и детствосохраняются на всю жизнь. Нам представляется, что в теории опосредствованногоразвития психики содержится вакцина против «силы вещей», противтотального инструментализма и орудийности цивилизации. Это – представленияЛ.Выготского о смысловом строении сознания, важнейшего элемента идеальной формы(взаимоотношения сознания и идеальной формы должны стать предметом специальныхразмышлений). По своему происхождению сознание, несомненно, связано с символом,то есть, строго говоря, с артефактом, который может быть многозначен и иметьпеременный смысл, даже терять его. А по своему строению и функционированиюсознание связано со смыслом, укорененным не в символе (хотя и такое бывает), ав бытии, которое не может его потерять. Во всяком случае, нельзя не согласитьсяс тем, что в бытии укоренен абсолютный смысл. Именно он ограничивает степенисвободы относительных смыслов, которые несут в себе медиаторы-артефакты.Абсолютный смысл, если он приоткрывается субъекту, может обессмыслить смыслсимвола, слова, мифа, утопии… Бытийным, абсолютным смыслом труднееманипулировать, чем вербальными, символическими смыслами. Вообще абсолютныйсмысл (смысл жизни) трудно вербализуем, и о нем в приличном обществе говоритьне принято. Хотя опасно недооценивать способности «манипуляторов»человеческим сознанием. Это подтверждает ипечальный опыт педагогики, когда онаподчиняется идеологии, которая по определению тоталитарна, какими бы красивымисимволами, словами и мифами она не камуфлировалась. Подделка идеологии подабсолютный смысл рано или поздно, но чаще поздно обнаруживается. Источникоптимизма состоит в том, что, к счастью, не все медиаторы искусственны. Главнымиз них в логике Л.Выготского является Другой – непосредственный носительбытийных смыслов и остальных медиаторов. Другой – в логике М.Бубера, М.Бахтина,Л.Выготского – не артефакт. Поэтому не «сила вещей», а «связьлюдей»(2*) определяет развитие высших психических функций и сознания вкультурно-исторической теории Л.Выготского. Она же определяет развитие и впсихологической педагогике, если она культурна и исторична.

Несколько слов в заключение. Теорию Л.Выготского развиваливыдающиеся умы. Но эта теория адекватна своему предмету: чем больше развиваешь,тем больше остается. Мы не претендуем на ее развитие. Только на понимание и натрансляцию своего понимания. Оно, видимо, отличается от понимания других, ноэто не их и не наша вина. Может быть, в этом виноват сам Л.Выготский, которыйслишком намного опередил свое время.

(1)* Слово «зона» в русском языке являетсясинонимом более известного на Западе слова «Гулаг».

(2)* Мы пользуемся афористическим различением русскогописателя М.Пришвина: «Культура – это связь людей»; «цивилизация– это сила вещей». Это различение можно выразить иначе. Культура – Cogitoergo sum. Цивилизация – Agum ergo sum. Разница между Cogito и Actio не тольковесьма существенна, но и не вполне безобидна. Еще раз сошлемся на К.Ясперса:«Вероятно человек надеялся узреть в своей деятельности бытие, ноиспуганный оказался перед им самим созданной пустотой». [9, с.299]. Обэтом же сказала М.Цветаева: «Это ведь действие – пустовать». Дляразвития психологической педагогики равно необходимы Cogito и Agum. Другимисловами, ей равно необходимы культурная теория сознания и цивилизованная теориядеятельности. Непосредственная, неискушенная в теоретических изысках педагогикадает нам такие примеры. Наука стоит зачарованная перед ними, не в силах понятьи разгадать их тайну, которая всегда есть в подлинном искусстве.

1.           Бахтин М.М. Проблемытворчества Достоевского. Киев: Firm Text, 1994.

2.           Бубер М. Я и Ты. М.:Высшая школа, 1993.

3.           Гурвич А.Г.Митогенетическое излучение. М.: Госиздат, 1932.

4.           Зинченко В.П.,Моргунов Е.Б. Человек развивающийся. М.: Тривола, 1994.

5.           Зинченко В.П. Аффект иинтеллект в образовании. М.: Тривола, 1995.

6.           Лосев А.Ф. Философия.Мифология. Культура. М.: Политиздат, 1991.

7.           Мандельштам О. Слово икультура. М.: Сов. писатель, 1987.

8.           Эльконин Б.Д. Введениев психологию развития. М.: Тривола, 1994.

9.           Яспер К. Смысл иназначение истории. М.: 1991.

10.         ZinchenkoV.P. The Zone of Proximal and Further Development of Activity Theory. In:Context and Consciousness: Activity Theory and Human Computer Interaction.Nardi B.(ed.). Cambridge, Mass.:, MIT Press, 1995.

11.         ZinchenkoV.P. Cultural-Historical Psychology and the Psychological Theory of Activity:Retrospect and Prospect. In: Wertsch J.V., Rio P. del, and Alvarez A. (eds.).Sociocultural Studies of Mind. NY: Cambridge University Press, 1995.

12.Эльконин Б.Д., Зинченко В.П. Психология развития.