Реферат: Теоретические аспекты делового общения

Молодой лаборант завода по производству и переработке ядерноготоплива стал все более осознаватьнезащищенность работников от воздействия вред­ных веществ на организм и попытался найти наиболее опасные зоны на заво­де.В ходе поиска он был заражен радиоактивными веществами и вынужден был пройти курс лечения с его болезненнымипроцедурами. После, возможно, смертельного радиоактивного облучения молодойчеловек продолжил рассле­дование, ища источники радиации, которые моглипричинить вред работни­кам завода.

Когда жеобнаружилось, что именно представляет наибольшую опасность — это была высокая концентрация плутония, —он описал ситуацию в письме Комиссии поатомной энергии и в газете "N". Юноша предполагал, что та­ким способом заставит компаниюпринять необходимые меры по защите от излучения. Вместо этого ему сталиприходить анонимные угрозы, которые, по его мнению, шли от должностных лицзавода. Тем не менее он продолжал свои усилия.

И вот по дороге на встречу с журналистомиз "N" лаборант погиб в автомобильнойкатастрофе.

Некоторые считают,что ему нужно было бы сохранить информацию в тайне, что неследовало сообщать эти сведения своему работодателю. Но молодой человекпредпринял те действия, которые, как он считал, были верны­ми. Частично из-зашумихи, которую он вызвал своими заявлениями, руковод­ство завода вынужденобыло закрыть представительство в столице.

Примеры неэтичногоповедения в сфере бизнеса может привести каж­дый: это и продажа яблочного сока, несодержащего даже слово «яблоко» в списке ингредиентов; и использованиекомпанией Johnson& Johnsonторго­вых секретовконкурентов, за что ей пришлось заплатить штраф в размере 116,3 млн долл.; и привлечение руководством коммерческих банков икре­дитных учреждений, таких, как «МММ», «Чара»,«Тибет» и др., средств вкладчиков с целью спекуляции; и сборбанковскими служащими конфи­денциальной информации с целью получения преимуществперед своими конкурентами на Фондовой бирже. Это только несколько примеров амо­рального поведения всфере бизнеса; подобные сведения появляются в средствах массовой информацииежедневно. И мы имеем здесь дело не только с российским явлением. Судя по разнымисточникам информации, в период с 1986 по 1996 г. примерно 2/3крупнейших в мире компаний прибегали к методам, не соответствующим нормам деловогоповедения.

Этические нормыредко бывают однозначно определены и часто со­держат много двусмысленностей.Непонимание их необходимости наибо­лее сильно ощущается на нижнем уровнеменеджеров, которые не имеют достаточного опыта работы. Многие из этихменеджеров — недавние вы­пускники бизнес-школ.

Шанс столкнуться снеэтичным поведением достаточно велик. Как же можно подготовиться к этому? Есливы для себя определили этические нормы и следуете им, хватит ли вам смелости«озвучить» ваши суждения по этому поводу? Научившись анализироватьэтические дилеммы (распоз­навать, предугадывать последствия ваших действий), высможете прини­мать решения, которые соответствуют вашей собственной системеценно­стей.Но представьте: осознав, за что боретесь и каким принципам следуете, вы вдруг поймете, чтостали в руках имеющих свои интересы людей мари­онеткой, не способной даже принятьсобственное решение. Что же вы предпримете?

Можно говорить онеизбежности столкновения с вопросами этики в ходе деловой практики. Наступило времяподготовить себя к этому. Опре­делите для себя вашу систему ценностей, то, во чтоверите, что для вас на самом деле означают такие понятия, как«честность», «порядочность», «справедливость». Помните обэтом — и вы лучше подготовите себя к управлению сложными ситуациями, так какбудете знать заранее, к како­му типу людей принадлежите, что всегда поможет вампринять верное решение.

Несмотря на то чтоэтика — частая тема для обсуждений, многим труд­но определить, чем же на самом деле она является.

3.1. ЭТИЧЕСКИЕПРИНЦИПЫ И ТЕОРИИ

Слово «этика» (греч. ethika, от ethos— обычай, нрав, характер) обычно понимается в двух значениях.

1. Философскаядисциплина, изучающая мораль и нравственность: их прин­ципы, развитие,нормы, роль в обществе. Как обозначение особой области исследования терминвпервые был употреблен Аристотелем. От стоиков идет традиционное деление философиина логику, физику и этику; пос­ледняя часто понималась как наука о природечеловека, т. е. совпадала с антропологией. Проблемами этики много занимались такиевеликие фи­лософы, как Б. Спиноза и И. Кант. У Спинозыэтика — это учение о суб­станции и ее модусах. Этика — наука о должном всистеме Канта, кото­рый развил идеи так называемой автономной этики какоснованной на внутренних самоочевидных нравственных принципах, противопоставляя ее этикегетерономной, исходящей из каких-либо внешних по отноше­нию к нравственности условий, интересов ицелей.

2. Совокупностьнорм поведения, мораль отдельного человека или обще­ственной группы.

Основныетеоретические проблемы и нравственные категории, являю­щиеся предметомрассмотрения этики как науки, показаны на рис. 3.1. В конце главы(Приложение 4) дан краткий словарь этических максим и афоризмов,принадлежащих крупнейшим мыслителям человечества.

Вся традиция этикизамыкается на выяснении того, что является дол­жным для человека, т.е. соответствует неким глубинным законам челове­ческого бытия. Такое выяснение aprioriпредполагает, что этизаконы ре­альносуществуют.

Разумеется, в жизнивозникают этически сложные проблемы, которые не так просто разрешить, но было бы принципиальнонеправильно пытать­ся приспособить моральный закон к конкретным житейскимситуациям. Одно дело — понять и простить то или иное нарушение закона, совсем дру­гое — счесть этонарушение несуществующим в силу оправдывающих об­стоятельств. Этика учит разбираться вприроде морального закона и пони­мать моральные аспекты человеческогоповедения.

Глубинный смыслэтики состоит в том, что при решении практичес­ких задач она заставляет считаться счем-то далеко выходящим за пределы этих задач. Казалось бы, с точки зрениядостижения хорошей практичес­кой цели удобнее не считаться с моральными ориентирами.Почему бы радиблага большинства, ради великих идеалов не поступиться интереса­ми малой группы?Политические цели всегда требуют жертв. И все же исторический опыт показывает, чтоотказ от требований морали в конеч­ном счете пагубно сказывается на реальнойжизни.

Поэтому вопрос отом, как сочетаются этические нормы и практичес­кие действия, остается, ибо здравыйсмысл подсказывает, что хороший с точки зрения морали поступок нередкопротиворечит сиюминутной вы­годе. Он дискомфортен. Эта проблема в принципе допускаетдва, казалось бы, противоположных и не совместимых между собой решения. Одно из нихпредлагает этическая концепция «разумного эгоизма», которая пред­писываетчеловеку руководствоваться собственными интересами, но по­нимать их разумно.Предполагается, что стремление к собственному благу (эгоизм) само собойприведет к моральному поведению. Другое решение предполагает, что требования этики нетолько важны сами по себе, но и имеют статус категорического императива(повеления морали или совес­ти) для человека независимо от его конкретных интересов.

Идея «разумногоэгоизма» возникла не на пустом месте, она восходит к христианской этике,требующей соблюдать некие общечеловеческие принципы ради, в конечном счете,«эгоистической» цели спасения соб­ственной души. Тот же исток имеет икатегорический императив, ибо не­преложность его фактически укоренена вабсолютизме требований Боже­ственного закона.

В реальных житейскихситуациях мы не можем удержаться от дурных чувств, а подчас и поступков в отношениилюдей, причиняющих нам конкретное зло. Этика заставляет задать себе вопрос:хотели бы мы, чтобы нас возненавидели те, которым причинили зло мы сами?(Считать себя человеком, не способным причинить зло другому, — по меньшей мере легкомысленно.)Поскольку нам было бы тяжело превратиться в объект чужой ненависти, не знающейпощады и милосердия, по велению кате­горического императива следует воздержаться иот ненависти к обидчику. Это трудно, в некоторых случаях почти невыполнимо, ноэтика дает здесь единственную рекомендацию. Ничего не поделаешь, приходится признать, что есть зазор междуэтическим идеалом и реальным поведением. Зазор этот можно уничтожить,ниспровергнув для себя идеал, но надо, во всяком случае, дать верную этическуюоценку содеянного.

Без человеческихобразцов высшей нравственности невозможно эле­ментарное просвещение, а сохраняющиесяустои подвергаются размыва­нию временем. Просвещение (в том числе и моральное) — этоодна из проблем, не решаемых чисто прагматически. Человеку приходится жить и действовать в ценностно ориентированном мире, где что-то считается хорошим, а что-тодурным. Всякий поступок ведет или к достижению блага, т. е. к некоторой безусловнохорошей ситуации, или к дурному ре­зультату — неудаче в достижении желаемогоблага вплоть до причинения зла себе и другим.

Можно сказать, что этикаесть наука о морали как особом феномене человеческого бытия. Одна из формвыражения морали — нравы. Нравы могут не соответствовать требованиямморального закона. В этом случае говорят о дурных нравах, царящих в данномобществе. В морально разви­том обществе они помогают реализации морального закона идаже порой требуют от человека большего. При этом очень важно ощущать, что при­нимаемыенами решения соответствуют нашим действительным намере­ниям. Только в этомслучае внешние обстоятельства и наша оценка этих обстоятельств не нарушают свободуволи: намерение адекватно воплоща­ется в принимаемом решении, т. е. в поступке.

Кроменепосредственного блага, достижение которого человек ставит себе в качестве цели,не менее важную роль для него играет сознание правильности (справедливости) поставленнойцели и собственной готов­ности добиваться ее всеми силами. Можно сказать, что справедливость(правильностьблага, достижение которого ставится целью) и целеуст­ремленность (готовность совершатьсерьезные усилия для этого достиже­ния) сами являются благами, несущими в себенаграду независимо от успеха в получении искомого блага. Это последнее можетприносить кон­кретную пользу, обеспечивать те или иные насущные материальныеинте­ресы. Но сопутствующее ему моральное благо реализуется в сознании действующего субъектакак ощущение душевного комфорта благодаря обретению права на положительнуюморальную самооценку (а в благо­приятном случае и одобрение со стороныокружающих).

ИммануилКант в предисловии к«Критике практического разума» предложил замечательный образ,сопоставив величие и незыблемость морального закона внутри нас и звездного неба над головой.Действитель­но, и то и другое свидетельствует об эфемерности человеческогобытия, в том числе всех человеческихучреждений, по сравнению с космическими и моральными законами и вместе с тем о способности человеческого ра­зума постигать их и восхищаться ими. Пониманиеэтого есть начало высво­бождения отдуховного трепета перед могуществом и злобным произво­лом земных властителей. Вот почему последние так стремятсяузурпировать то и другое, убеждая и принуждая уверовать, что их властьраспространя­ется и на моральный закон(который предполагает якобы подчинение их воле), и на небосвод, отдаваемый вбессрочное пользование военно-про­мышленному комплексу и атеистическойпропаганде. Вот почему осмыс­ление началэтики, рефлексия над природой морального закона, укорененного в человеческом бытии как части мироздания, стольважны в становлении сво­бодногочеловека. Этика фактическиисследует логику действий человека в мире, где существуют ценности, и в том числе ценности абсолютные, независящие от конкретных обстоятельств, т. е. моральные.

Разумеется, применятьэту логику к анализу конкретного человеческо­го поступка — дело далеко не всегда простое. Вообще,этический разбор конкретного случая (или,по-латыни, казуса) — это особое искусство. Сегодня слово «казуистика» мы понимаем в негативном смысле —как способ запутать дело с помощью хитроумных и лукавых (казуистических)аргументов и приемов. Однако первоначально казуистикойназывалась наука о распутываниисложных юридических казусов (случаев) с целью осве­тить их сияниемистины.

Разбор и оценка техили иных поступков, совершаемых или предпола­гаемых в той или иной ситуации,как раз и относятся к сфере ведения казуистики — науки о случаях, или казусах, т. е. о том, чтослучается в жизни. Впрочем, это не столько наука, сколько искусство,или практичес­кое умение, —обнаружить этическую подоплеку происходящих событий и человеческих действий.

Этика являетсяфилософской дисциплиной, нацеленной на объективное познание способов различенияи разумения добра и зла, их источников и ориентиров. С христианской (как ис любой монотеистической) точки зре­ния этика имеет основание и важнейший ориентирв моральной теоло­гии, а источником морального закона является Бог. Сам закон дан в Свя­щенном писании и какестественный закон вписан в наши сердца.

Этические системыправомерно разделить на те, которые акцентируют проблему оценки поступка и вытекающих отсюда рекомендаций идол­женствований, и на те, что выясняют естественные стремления и способ­ность достичь счастья. Если в первом случаеэтические проблемы ставятся в ключе: «что есть должное?», тово втором — «что есть образец хороше­го?».В первом случае этика учит тому, как следует поступать, а во вто­ром —как формировать свою личность.

Фактически любая этическая системаучит тому, как существовать в ценностно-ориентированном мире, пронизанном«силовыми линиями» добра и зла. При этом поляризованными оказываются нетолько сам мир (по крайней мере, в той его части, которая отведена для человеческого восприятия), но и личное отношение к этомумиру (человек оценивает мир по шкале «добро — зло»), а такженамерения самого человека.

Любое сколько-нибудьглубокое этическое учение занимается поиском абсолютных вариантов блага или, покрайней мере, попытками выяс­нить, что есть истинное благо, подчиняющее себе частныеблага, дости­жение которых ставит себе задачей человек в конкретных ситуациях и которые по сутидолжны быть лишь средством для достижения более фун­даментальной цели —получения высшего блага. Так возникает проблема соотношения средств ицели. В известных пределах благая цель может стать оправданием такихсредств, которые сами по себе благом не являются. Так, для спасения жизнипациента врач решается на ампутацию конечности или на очень болезненное лечение. Вэтом врача никто не упрекает, если он действует в пределах своей компетенции и всоответствии с медицин­скими показаниями. Однако вряд ли какая-нибудь этическаясистема оп­равдает врача, убивающего другого человека ради душевного спокойствия своегопациента-параноика.

Вопрос о соотношениицели и средств, относительного и абсолютного блага — это один из ключевых вопросовэтики. Казалось бы, ради абсо­лютного блага допустимо пожертвовать менее значительнымблагом и тем самым допустить зло. Ведь в противоположном случае мы ради относи­тельного благапредаем абсолютное, ценность которого неизмеримо выше воздержания ототносительного зла. Однако более тщательный анализ того, что можно считатьабсолютным благом, показывает: данное рассуждение неверно. Грубо говоря,абсолютное благо подразумевает абсолютные зап­реты на некоторые виды зла, а также наусловия, при которых относи­тельное зло этически оправдано ситуационным контекстом.Во всяком случае, проблема допустимых средств и моральной допустимости комп­ромиссов со злом —одна из ключевых в этике. Выбор возникает там, где происходитобдумывание предстоящего решения: делать нечто или не де­лать, делать это так или иначе.

В этике Аристотелясущественную роль играет выяснение того, что есть добродетель. На примере различныхчеловеческих качеств он приходит к выводу, что добродетель обычно лежитпосередине между двумя поляр­ными качествами. Так, благоразумие есть середина междураспущеннос­тью и бесчувственностью к удовольствиям. Вообще, наилучшее всегда есть середина междуизбытком и недостатком. Щедрость — это выбор середи­ны между расточительством искупостью. Согласно Аристотелю, расточи­тель тот, кто тратит на что не надо и когдане надо. Скупой, напротив, не тратит где надо, сколько надо и когда надо. Такимобразом, щедрость требуетразумного расчета: где, сколько и когда надо тратить. Подобно этому Аристотель показывает «серединный»характер благородства (меж­дукичливостью и приниженностью), негодования (между завистью и зло­радством), скромности (между бесстыдством истеснительностью), прав­дивости -(между притворством и хвастовством) и т. д.

Обратим внимание,что добродетель никогда не лежит на равном рас­стоянии от обоих полюсов. Щедростьвсе же ближе к расточительству, чем к скупости. Благородство дальше откичливости, чем от приниженности. Скромность ближе к стеснительности, чем кбесстыдству. Словом, здесь речь идет именно о золотой середине в смыслезолотого сечения, которое всегда несколько смещено к одному из концовсоответствующего отрезка. Добродетель противоположна по смыслу одному изкачеств, между кото­рыми она заключена, а другое из них есть доведение этойдобродетели до абсурда,

Этика Аристотеля впринципе не утилитарна, ибо она не учит получе­нию блага (хотя бы наивысшего), нотребует достичь определенного внут­реннего состояния (стать добродетельным).Абсолютным благом здесь ока­зывается достижение некоего желаемого и определяемого врамках этики состояния души. Оцениваются с позиции этики не столько поступки, сколь­ко человек как целое(см. также разд. 2.2.5.2 гл. 2).

Общественныйхарактер этики смещает центр рассмотрения с мораль­ного контроля над поступкамина формирование добродетельной лично­сти. В этом процессе существенную роль играютсвободная воля и разум.

Прямым продолжением эвдемонистских этических доктрин является эволюционная этикаГерберта Спенсера. Последнему совершенно чуждо представление об абсолютностиэтических ценностей или, по крайней мере, их соотнесение с абсолютом, который онне отрицает, но полагает совершенно непознаваемым.

Книга Спенсера«Основания этики» построена по логике «от низшего к высшему». Вего теории, опирающейся на исследование поведения пред­ставителей животногомира — от одноклеточных до человека, — устанав­ливаются эмпирически наблюдаемыезаконы жизни. Из этих законов Спен­сер пытается вывести понятие блага как того,к чему стремятся живые существа, демонстрируя свои стремления в поведении.Этика, с точки зрения Спенсера, служит развитию жизни, которую следует изучать, что­бы установитьценностные ориентиры. Мораль, таким образом, не явля­ется укорененной вабсолюте, но возникает в процессе развития и при­способления живых существ. Задача Г.Спенсера состоит в разработке «рациональной этики», которая путем научногоисследования феномена жизни определяет, какое поведение следует считатьхорошим, а какое -дурным.

Цель поведения живыхсуществ Спенсер усматривает в приспособле­нии их к внешним условиям, обеспечивающим нетолько самосохранение индивидов и популяций, но и достижение наибольшей полнотыжизни. Развитие человекадостигает, по Спенсеру, наибольшей возможной для него высоты, когда его поведение обеспечивает достижение«наибольшей суммы жизни»для себя, для своих детей и для своих собратьев. Поведе­ние, способствующеедостижению этой цели, субъективно переживается как удовольствие, а успешное достижение цели — как счастье.

В этике Спенсерасубъективное переживание удовольствия объективно служит самосохранению каксамого субъекта, так и общества в целом. В частности, духовные стремления с этой точкизрения одновременно слу­жат источником удовольствия и средством самосохранения.

Идеалом человеческойорганизации в этой системе служат муравейник или улей, когда счастье каждой особиопределяется совместной заботой о сохранении целого. Общество в этом случаеявляет собой сумму составля­ющих его субъектов, но ни один из субъектов необладает самодовлеющей полнотой или целостностью в себе.

Способностьвоспроизводить в уме чужие удовольствия и страдания, наблюдая их внешниетелесные проявления и сопоставляя с собственны­ми внутренними переживаниями, Спенсерназывает симпатией. Социальная эволюция должна приводить ко все большейвзаимозависимости людей, когда личное благо каждого оказывается в зависимости отблага других и способности сотрудничать с ними.

Тем самым симпатиястановится средством достижения личного прак­тического блага, ана следующем этапе сама становится источником удо­вольствия. Таким образом,симпатия, или альтруизм, возникает в каче­стве полезного для самосохраненияособи и вида в целом приспособления. Оказывается, что человеку бывают выгоднысамоограничения в пользу других людей. Сначала это осознание возникает подвлиянием страха наказания властью или Богом, а затем оно переходит в более высокуюформу симпатии, несущейнаграду в ощущении ее как таковой.

Возникновениегедонистических и эвдемонистских концепций этики, признающих получениеудовольствия главной целью и смыслом суще­ствования человека, было в свое времякрупным достижением философ­ской мысли. Оно позволило рассматривать очевидные сточки зрения про­стого здравого смысла блага (богатство, почести, здоровье, хорошая ре­путация, высокийсоциальный статус и т. п.) в контексте их отношения к высшему благу. В этомконтексте становится ясно видимой вся относи­тельность и даже иллюзорность этих«очевидных» благ. Элементарное фи­лософское обсуждение проблемы показывает, чтони одно из этих благ, каким бы привлекательным оно ни казалось, не можетпретендовать на роль высшего, а тем более абсолютного блага. Бесспорно, чтоздоровье естьблаго. Однако здоровый человек своего здоровья не замечает, а если онпревращает свою жизнь в путь достижения этого блага, то этим иска­жает собственноесуществование. Ясно, что здоровье нужно для того, что­бы вести активную жизнь,в том числе получать какие-то удовольствия от этой жизни. То же самое или примерното же самое можно сказать и о других частных очевидных видах блага.

Кроме того,человеческий опыт давно знает ситуации, когда принесе­ние в жертвуздоровья, богатства, репутации — любого конкретного вида блага оказываласьбезусловно этически оправданной. Отсюда уже вытека­ет, что абсолютное, иливысшее, благо не может быть определено натура­листическикак один из конкретных видов блага. Категория удовольствия, казалось бы, решаетэту проблему. Однако, как видно из попыток стоиков и Аристотеляотождествить удовольствие с добродетелью, подкрепить пер­вое некоей болееглубинной опорой, уже тогда возникали сомнения в правомерности абсолютизироватькатегорию удовольствия.

Попытка свести высшее (абсолютное)благо к удовольствию или даже к счастью вызывает серьезные возражения двух видов.Первое из них со­стоит в том, что удовольствие как симптом удачного (в томчисле и эти­чески точного) действия ошибочно принимается за истинную цель этогодействия. Например, работа над литературным произведением, так же как и размышление надтрудной научной проблемой, являясь сама по себе удовольствием, не должна элиминироватьдостижения конечной цели этих действий. Удовольствие в этомслучае является скорее наградой, нем мотива­цией, даже если поступающийясно осознавал, что он будет испытывать положительные эмоции, удачно завершивначатые действия.

В этической системеИ. Канта даже считается, что поступок, непосред­ственно приносящий радость, не можетоцениваться в этических катего­риях, ибо его побудительной причиной служит не стремлениек доброде­тели,а личное удовольствие. Отнюдь не обязательно занимать столь ригористичнуюпозицию: в ней есть свои минусы, но следует помнить о том, что стремление кудовольствию не столь безобидно, ибо может при­вести к подмене этически правильноговыбора приятным.

Не случайно истоики, и Аристотель подчеркивали, что единственное достойное человекаудовольствие — это удовольствие от добродетельного поступка. Не оноявляется критерием хорошего выбора, а только хороший выбор способендоставлять подлинное удовольствие.

Второе возражениепротив эвдемонистского обоснования этики носит еще более глубокийхарактер. Конечно, есть люди, готовые получать ил­люзорные удовольствия— от наркотиков или даже от искусственного воз­буждения электрическими сигналамиопределенных клеток в мозге. Одна­ко ни один здравомыслящий человек, посмотревна того, кто фактически выключен из реальности и погружен в мир искусственновозбуждаемых положительных эмоций, не захотел бы поменяться с ним местами. Зиг­мунд Фрейд пишет отом, что человеком движут два противоположных принципа — удовольствия иреальности. Реальный мир ограничивает воз­можность человека получатьудовольствия и сталкивает его со страдания­ми. Но при этом принцип реальности не менееважен, чем принцип удо­вольствия, чтобы осуществить полноту человеческого бытия.Путь к правильнойи полной жизни сопряжен с необходимостью преодолевать сопротивлениереальности, и это сопротивление часто сопровождается болью и страданием.Поставить принцип удовольствия в качестве единственного регулятора своего поведенияозначает для человека отказаться от преодоления тех препятствий, которыедействительный мир ставит на его жизненном пути, в том числе и на пути егосовершенствования в добродетели.

Кроме того, человек не изолирован отсебе подобных. Если рассматри­вать других людей лишь как средство для достижениясобственного блага, то естественно натолкнуться на серьезное противодействиес их стороны. Даже всевластный тиран, успешно манипулирующий окружающими, ис­пытываетстрах перед людьми, мучается подозрениями о тайном сопро­тивлении его замыслам.Тот же, кто видит в других равновеликие себе личности, безусловно сочтетнеобходимым соразмерять заботу о личном благе с наличием чужих интересов истремлений, т. е. будет сознательно считаться с принципом реальности. При этомдаже искреннее стремление считаться с благом других или действовать во имя этогоблага может быть ложно понятым и вызвать резкое отталкивание. Такова реальность, с ко­торойприходится считаться.

Можно сказать, чтопринцип удовольствия, избранный в качестве един­ственной путеводной звезды, лишаетчеловека самого главного удоволь­ствия — моральной победы над тем злом,которое существует в мире. А именно эта победа делает человека истиннодобродетельным, т. е. мораль­ным, существом. Принцип удовольствия, взятый в качествеморального нор­матива, оказывается саморазрушающимся. Дело нев том, что он негоден как таковой, — он просто недостаточен. Но нередко именнотак и проявля­ется в мире зло — как недостаточное, неполное, ненастоящее добро.

В обычной жизни мывремя от времени оцениваем нечто как благо, как хороший исход событий. Предпринимаякакое-либо действие, мы полага­емего хорошим, если оно привело к хорошему результату — закончи­лось, по нашей оценке, благополучно, т. е.получением блага. Осмотрев больного, врач может сказать ему: «Вам было быхорошо несколько дней провести в постели». Что значит здесь оценка«хорошо»? Нельзя же ска­зать,что при всех условиях для человека хорошо проваляться несколько дней в постели, приостановив любую более важнуюдля него деятель­ность. Ясно, чторечь идет лишь об условном благе, о благе, полезном для достижения некоегодругого, более фундаментального блага, т. е. о чем-то являющемся благом при некоторых предполагаемыхусловиях.

Лежать в постели —это хорошо в данной ситуации для выздоровления. Но если на следующий день пациентупредстоит некое важное дело (на­пример, защита диссертации, которую всегдабывает трудно перенести на другой день), то этот пациент вполне может решиться,одевшись потеп­лее и приняв жаропонижающее средство, выйти из дома и отправиться на заседание ученогосовета. (Случай, когда больной настолько слаб, что не может подняться спостели, здесь не нужно рассматривать, ибо личный выбор наилучшегодействия тут отсутствует, а совет врача лежать в посте­ли совершенноизлишен.) Так что и здоровье в данном случае выступает лишь как благоотносительное, которым в известных пределах можно по­ступиться ради благаболее предпочтительного.

Все этические системыставят вопрос о том, что есть высшее, или абсолютное, благо, относительно которогоможно оценивать все осталь­ные блага, служащие лишь средством для его достижения.Подобно тому как в экономике универсальным мерилом стоимости оказываются деньгиили ихзолотой эквивалент, в этике таким мерилом оказывается высшее благо. Вот почемустоль важную (можно сказать, принципиальную) роль в рассмотренных ранее системахиграли категории удовольствия, счастья или добродетели как высшего блага.

Этическая система,основанная на принятии в качестве высшей цен­ности некоего полезного,непосредственно ощутимого блага, может быть названа утилитарной этикой. Утилитаризм, возможнонаиболее распрост­раненная в наше время теория, в качестве философскогофундамента имеет концепцию прагматизма, основным положением которой является тезис «истинно то, чтополезно». Утилитаризм определяет моральную ценность поступка согласноего практическим последствиям. Утилитарной является этическая системаСпенсера, утилитарными являются гедонизм и эвде­монизм в варианте Эпикура.

На основеутилитарной этики строятся многие тоталитарные общества (благо — все, чтоидет на пользу режиму). Но проблема здесь оказывается гораздо болееглубокой. Любая власть, пытающаяся контролировать эти­ческую сферу,разрушает моральные ценности, превращая их в инструмент манипуляции. Темсамым общество превращается в аморальное. В нормаль­ном, или моральном,обществе властная структура сама должна контро­лироваться моральными нормами,но не имеет права формировать их и не должна апеллировать к ним как к инструменту.

Но вот чтоинтересно: как бы ни отвечала утилитарная этика персо­нальной интуиции отом, что хорошо то, что помогает лично мне достичь высшего блага, в нейвсегда ощущается некоторая стыдливость за прису­щий ей недостатокальтруизма, и она пытается доказать, что альтруизм логически вытекает изпринимаемой утилитарной системы.

Один из основныхдоводов утилитаризма состоит в том, что все истин­но хорошее и доброев конечном счете в высшей степени полезно, по-настоящему полезными оказываютсятолько доброе и хорошее. Второй до­вод в том, что имеет место некая симметриядобра, т. е. то, что хорошо по отношению ко мне, в принципе хорошо по отношению кдругим, а то, что плохо для меня, не следует совершать и в отношении других. По сути это означает, что справедливость одинаковадля всех, что люди могут быть не равны поздоровью, способностям, богатству и другим возможно­стям, но все равны перед принципамисправедливости. Эту мысль афори­стичновыразил современный польский священник-доминиканец МацейЗемба: «Мы знаем, что люди разные, но верим, чтоони равны». Эта сим­метрияотчетливо выражена уже в десяти ветхозаветных заповедях, услы­шанных Моисеем на горе Синайот самого Бога и записанных им на скрижалях.Заповеди обращены ко всем без исключения, а иудейские пророки сурово обличали за их нарушения не только народИзраиля, но и царей.

Утилитарная теория включает теориюморальных обязательств как оче­виднонеобходимых в выполнении с точки зрения здравого смысла (за­щита окружающейсреды, предоставление рабочих мест и т. д.).

Противоположностью утилитаризму служитэтический абсолютизм, по­стулирующий абсолютный характер этических законов, не только ненуж­дающихся в оправдании пользой, но ипрямо не совместимых с таковой. Наиболееполно абсолютизм выражен в этическом учении ИммануилаКанта. В нем моральный закон,сравниваемый по своей непреложности с космическимизаконами, выражается как категорический императив. Ка­тегорический императив есть обращенное к каждому человеку нравств

еще рефераты
Еще работы по психологии, общению, человеку, менеджменту (теория управления и организации)