Реферат: История политических и правовых учений

СодержаниеГлава 1. ПРЕДМЕТИСТОРИИ ПОЛИТИЧЕСКИХ И ПРАВОВЫХ УЧЕНИЙ§ 1. История политическихи правовых учений как учебная дисциплина§ 2. Понятие иструктура политико-правовых доктрин§ 3. Общечеловеческоеи социальное в истории политических и правовых учений§ 4. Содержаниеистории политических и правовых ученийГлава 2. ПОЛИТИЧЕСКИЕИ ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ГОСУДАРСТВАХ ДРЕВНЕГО ВОСТОКА§ 1. Введение§ 2. Политическаяи правовая идеология Древней Индии§ 3. Политическаяи правовая мысль Древнего Китая§ 4. ЗаключениеГлава 3. ПОЛИТИЧЕСКИЕИ ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ§ 1. Введение§ 2. Развитие демократическихучений. Старшие софисты§ 3. Политическиеи правовые учения аристократии. Платон и Аристотель§ 4. Политическиеи правовые учения в период упадка древнегреческих государств§ 5. ЗаключениеГлава 4. ПОЛИТИЧЕСКИЕИ ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ДРЕВНЕМ РИМЕ§ 1. Введение§ 2. Политическиеи правовые учения рабовладельческой аристократии. Цицерон. Римские юристы§ 3. Политическиеи правовые идеи первоначального христианства§ 4. Зарождениетеократических доктрин. Августин Блаженный§ 5. ЗаключениеГлава 5. ПОЛИТИЧЕСКИЕИ ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ В ПЕРИОД СРЕДНИХ ВЕКОВ§ 1.Введение§ 2. Политико-правоваятеория средневековой схоластики. Фома Аквинский§ 3. Политическиеи правовые идеи средневековых ересей§ 4. Учение о законахи государстве Марсилия Падуанского§ 5. ЗаключениеГлава 6. ПОЛИТИЧЕСКИЕИ ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В СТРАНАХ АРАБСКОГО ВОСТОКА В ПЕРИОД СРЕДНИХ ВЕКОВ§ 1.Введение§ 2. Политико-правовыенаправления в исламе§ 3. Политико-правовыеидеи в трудах арабских философов§ 4. ЗаключениеГлава 7. ПОЛИТИЧЕСКИЕИ ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В РОССИИ В ПЕРИОД ВОЗНИКНОВЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ФЕОДАЛИЗМА И ОБРАЗОВАНИЯЕДИНОГО РУССКОГО ГОСУДАРСТВА§ 1. Введение§ 2. Политическиеи правовые идеи Древней Руси§ 3. Основные направленияполитической мысли в период образования Московского царства§ 4. Политическаяидеология борьбы против феодальной эксплуатации§ 5. ЗаключениеГлава 8. ПОЛИТИЧЕСКИЕИ ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ В XVI в.§ 1. Введение§ 2. Учение Н.Макиавелли о государстве и политике§ 3. Политико-правовыеидеи Реформации§ 4. Политическиеидеи тираноборцев. Этьен де Ла Боэси§ 5. Теория государственногосуверенитета. Политическое учение Ж.Бодена§ 6. Политико-правовыеидеи раннего социализма. “Утопия” Томаса Мора. “Город Солнца” Томмазо Кампанеллы§ 7. ЗаключениеГлава 9. ПОЛИТИЧЕСКИЕИ ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ГОЛЛАНДИИ И АНГЛИИ В ПЕРИОД РАННИХ БУРЖУАЗНЫХ РЕВОЛЮЦИЙ§ 1.Введение§ 2. Возникновениетеории естественного права. Учение Г. Гроция о праве и государстве§ 3. Основные направленияполитической и правовой идеологии в период английской буржуазной революции 1642–1649гг.§ 4. Теоретическоеобоснование демократии. Б. Спиноза§ 5. Обоснование“Славной революции” 1688 г. в учении Дж. Локка о праве и государстве§ 6. ЗаключениеГлава 10. ПОЛИТИЧЕСКИЕИ ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ НЕМЕЦКОГО И ИТАЛЬЯНСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ XVII-XVIII ВВ.§ 1. Введение§ 2. Естественно-правовыетеории в Германии§ 3. Правовая теорияЧ. Беккариа§ 4. ЗаключениеГлава 11. ПОЛИТИЧЕСКИЕИ ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В РОССИИ В ПЕРИОД УКРЕПЛЕНИЯ АБСОЛЮТИЗМА§ 1. Введение§ 2. Политико-правоваяидеология феодальных защитников абсолютизма§ 3. Политико-правоваяидеология купечества. И.Т. Посошков§ 4. ЗаключениеГлава 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕИ ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ ВО ФРАНЦИИ XVIII В.§ 1. Введение§ 2. Политико-правоваяпрограмма Вольтера§ 3. Учение Ш.Монтескье о государстве и праве§ 4. Политическийрадикализм Ж.-Ж. Руссо§ 5. Политико-правовыеучения социализма и коммунизма в предреволюционной Франции7§ 6. Основные направленияполитико-правовой мысли в период Великой французской революции§ 7. Проблемы государстваи права в документах “Заговора во имя равенства”8. ЗаключениеГлава 13. ПОЛИТИЧЕСКИЕИ ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В США В ПЕРИОД БОРЬБЫ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ§ 1. Введение§ 2. Пейн о государствеи праве§ 3. Политико-правовыевзгляды Т. Джефферсона§ 4. Взгляды А.Гамильтона на государство и право§ 5. ЗаключениеГЛАВА 14. ПОЛИТИЧЕСКИЕИ ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В РОССИИ В ПЕРИОД ДАЛЬНЕЙШЕГО УКРЕПЛЕНИЯ ДВОРЯНСКОЙ МОНАРХИИ(ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XVIII В.)§ 1. Введение§ 2. Идеология“просвещенного абсолютизма”§ 3. Политико-правоваяидеология феодальной аристократии§ 4. Политико-правовыеидеи зарождающегося просветительства и либерализма§ 5. Политико-правоваяидеология крестьянских движений§ 6. А.Н. Радищево праве и государстве§ 7. ЗаключениеГЛАВА 15. ПОЛИТИЧЕСКИЕИ ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ КЛАССИКОВ НЕМЕЦКОЙ ФИЛОСОФИИ КОНЦА XVIII — НАЧАЛА XIX В.§ 1. Введение§ 2. Учение И.Канта о праве и государстве§ 3. Учение Гегеляо государстве и праве§ 4. ЗаключениеГЛАВА 16. РЕАКЦИОННЫЕИ КОНСЕРВАТИВНЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ В КОНЦЕ XVIII-НАЧАЛЕ XIX В.§ 1. Введение§ 2. Реакционныеполитико-правовые учения во Франции, Швейцарии, Австрии§ 3. ТрадиционализмЭ. Бёрка§ 4. Историческаяшкола права§ 5. ЗаключениеГлава 17. БУРЖУАЗНАЯПОЛИТИЧЕСКАЯ И ПРАВОВАЯ ИДЕОЛОГИЯ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX В.§ 1. Введение§ 2. Либерализмво Франции. Б. Констан§ 3. Либерализмв Англии. Взгляды И. Бентама на право и государство§ 4. Возникновениеюридического позитивизма. Дж. Остин§ 5. Теория “надклассовоймонархии” Л. Штейна§ 6. Политико-правовоеучение Огюста Конта§ 7. ЗаключениеГлава 18. СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯПОЛИТИКО-ПРАВОВАЯ ИДЕОЛОГИЯ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.§ 1. Введение§ 2. Политико-правовыеидеи и теории коллективистов и коммунистов первой половины XIX в.§ 3. ЗаключениеГлава 19. ПОЛИТИЧЕСКИЕИ ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В РОССИИ В ПЕРИОД КРИЗИСА САМОДЕРЖАВНО-КРЕПОСТНИЧЕСКОГО СТРОЯ§ 1. Введение§ 2. Либерализмв России. Проекты государственных преобразований М.М. Сперанского§ 3. Охранительнаяидеология. Политико-правовые идеи Н. М. Карамзина§ 4. Революционнаяидеология. Политические и правовые идеи декабристов§ 5. Политико-правоваяидеология в России 30–50-х гг. XIX в.§ 6.ЗаключениеГлава 20. БУРЖУАЗНЫЕПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ЕВРОПЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.§ 1. Введение§ 2. Юридическийпозитивизм§ 3. Социологическиеконцепции государства и права§ 4. Политико-правоваяидеология либерализма в России§ 5. Заключение
Глава1. ПРЕДМЕТ ИСТОРИИ ПОЛИТИЧЕСКИХ И ПРАВОВЫХ УЧЕНИЙ

 

§ 1. История политических и правовых учений как учебная дисциплина

 

История политических и правовых ученийотносится к числу историко-теоретических дисциплин. Задача этой дисциплины — наконкретном историческом материале показать закономерности развития политико-правовойидеологии, познакомить студента с содержанием и историей наиболее значительных ивлиятельных теоретических концепций государства и права прошлых эпох. Каждая большаяэпоха сословного и классового общества имела свою теорию государства и права, чащенесколько теорий. Изучение этих теорий и их связи с современными проблемами праваи государства так же важно для подготовки высококвалифицированных правоведов, какдля философов изучение истории философии, для экономистов — истории экономическихучений, для искусствоведов — истории эстетики и т.д.

Изучение истории политических и правовыхучений уже в прошлом веке было составной частью высшего юридического образования.На юридических факультетах университетов эта дисциплина сначала называлась «Историяполитических учений» (общий курс под таким названием был подготовлен и изданпрофессором Московского университета Б.Н.Чичериным), затем — «История философииправа» (курсы лекций в Москве профессора Г.Ф.Шершеневича, в Санкт-Петербургепрофессора Н.М.Коркунова). После 1917 года эта дисциплина называлась по-разному:«История политических учений», «История учений о государстве и праве»,«История политических и правовых учений».

Задачей учебного курса является формированиетеоретического мышления и исторического сознания студента-юриста, воспитание умениясопоставлять и самостоятельно оценивать политико-правовые доктрины современности.Изучение истории политических и правовых учений актуально уже по той причине, чторяд проблем, относящихся к государству, праву, политике, неоднократно обсуждалсяв предшествующие эпохи, в результате чего сложились системы доводов в пользу тогоили иного решения этих проблем. В дискуссиях и спорах решались такие злободневныепроблемы, как проблемы юридического равенства или сословных привилегий, прав человека,соотношения личности и государства, государства и права, политики и морали, демократиии технократии, реформы и революции и др. Знания о различных вариантах решения этихпроблем и об обоснованиях этих решений — необходимая часть современного политическогои правового сознания. В настоящее время резко возрастает значение истории политическихи правовых учений как школы альтернативного мышления, дающей возможность сопоставлятьразличные теории, направления политической и правовой мысли с учетом многовековойдискуссии об этих проблемах. Особенность нашего времени — становление идеологическогоплюрализма, признание различных вариантов мышления в научном, профессиональном,обыденном сознании. Соревнование идейных течений, обмен доводами, проблемами даютвозможность изжить узость и одномерность идеологически деформированного сознания,строго ориентированного на господствовавшее официальное мировоззрение.

При изложении политико-правовых доктриниспользуются понятия и категории, многие из которых студентами изучены в курсе теориигосударства и права. Политические и правовые учения возникали и развивались в органическойсвязи с историей государства и права, отражая современные им политические и правовыеучреждения. Поэтому история политических и правовых учений изучается после того,как студенты изучили историю государства и права. Исходя из потребностей и запросовотечественного правоведения, учебный курс строится преимущественно на материалахистории России и стран Западной Европы. В учебной программе и в учебнике учитываютсяспецифика высшего юридического образования, необходимость максимально экономногоизложения тем, проблем, дат, имен.

§ 2. Понятие и структура политико-правовых доктрин

Предметом истории политических и правовыхучений являются теоретически оформленные в доктрину (учение) взгляды на государство,право, политику.

За время многовековой истории государстваи права возникло очень много политико-правовых доктрин. Созданные различными мыслителямиконцепции и формы их изложения (теоретический трактат, философское сочинение, политическийпамфлет, проект конституции и т. п.) столь же разнообразны, сколь разнообразны вообщерезультаты индивидуального творчества. Вместе с тем всем этим концепциям присущенечто общее: они выражают отношение определенных социальных групп к государствуи праву (программная, оценочная часть учения), строятся на свойственной данной эпохеидейно-теоретической основе (методологический стержень учения), содержат решенияосновных проблем теории государства и права (теоретическое содержание учения). Поэтомуполитико-правовая доктрина включает три компонента: 1) логико-теоретическую, философскуюили иную (например, религиозную) основу; 2) выраженные в виде понятийно-категориальногоаппарата содержательные решения вопросов о происхождении государства и права, закономерностяхих развития, о форме, социальном назначении и принципах устройства государства,об основных принципах права, его соотношении с государством, личностью, обществоми др.; 3) программные положения — оценки существующего государства и права, политическиецели и задачи.

Логико-теоретическая основа политико-правовой доктрины связана сдругими формами общественного сознания, с мировоззрением эпохи. Политические ученияраннего классового и рабовладельческого обществ опирались преимущественно на религиозные(в государствах Древнего Востока) и на философские (Древняя Греция и Древний Рим)обоснования. Мировоззрение средних веков было теологическим.

Методом мышления Нового времени стал рационализм.Неспособность чистого рационализма познать и объяснить ряд явлений общественногои политического развития, с одной стороны, исследование социальной и политическойструктуры общества — с другой, подготовили почву для возникновения и развития социологии,политологии и других общественных наук, изучающих государство и право.

Содержанием политико-правовой доктрины являются еепонятийно-категориальный аппарат, теоретическое решение общих проблем государстваи права, обширная и завершенная система взглядов, основанная на категориях, имеющихопорный, ключевой характер именно в данной доктрине.

Со временем сложился традиционный кругвопросов, решение которых образует содержание политического и правового учения.К ним относятся вопросы о происхождении государства и права, об их связи с обществом,с личностью, с отношениями собственности, проблемы форм государства, его задач,методов политической деятельности, связи государства и права, основных принципови форм (источников) права, проблема прав личности и др.

В предмет истории политических и правовыхучений включаются только учения, содержащие решения общих проблем теории государстваи права. Почти каждая из отраслевых юридических наук имеет свою историю (историяосновных школ и направлений в теории уголовного права, история понятия юридическоголица и других гражданско-правовых концепций, история науки международного праваи др.). К взглядам мыслителей прошлого на решения проблем отраслевых юридическихнаук история политических и правовых учений обращается только тогда, когда эти решениянеразрывно связаны с общетеоретической концепцией, являются формой ее выражения.

Закономерностью развития политико-правовойидеологии на ее теоретическом уровне является то, что любое учение о государстве,праве, политике строится с учетом современной ему политико-правовой действительности,которая обязательно отражается в самом, казалось бы, абстрактном теоретическом построении.Так же, как философия, по словам Гегеля, — это эпоха, схваченная в мысли, политико-правоваядоктрина — это выраженная в системе понятий и категорий государственно-правоваяреальность эпохи. Каждая большая эпоха сословного и классового общества имела свои,свойственные ей политико-правовые учреждения, понятия и способы их теоретическогообъяснения. Поэтому в центре внимания теоретиков государства и права разных историческихэпох были различные политико-правовые проблемы, связанные с особенностями государственныхучреждений и принципов права соответствующего исторического типа и вида. Так, врабовладельческих государствах Древней Греции главное внимание уделялось устройствугосударства, проблеме круга лиц, допущенных к участию в политической деятельности,государственно-правовым способам укрепления господства свободных над рабами. Этими были обусловлены повышенное внимание к теоретическому определению и классификацииформ государства, поиск причин перехода одной формы правления в другую, стремлениеопределить наилучшую, идеальную форму правления. В средние века основным предметомтеоретико-политических дискуссий стал вопрос о соотношении государства и церкви.В центре внимания идеологов буржуазии XVII—XVIII вв. стояла уже проблема не столькоформы правления, сколько формы политического режима, проблема законности, гарантийравенства перед законом, свободы и прав личности. XIX—XX вв. выдвинули на первыйплан вопрос о социальных гарантиях прав и свобод человека, а с конца XIX в. проблемаформ правления и политического режима государства была существенно дополнена исследованиемсвязей с политическими партиями и другими политическими организациями.

Особенности разных исторических эпох предопределялиразличное соотношение права и государства в общественной жизни, а тем самым — разнуюстепень внимания, которое в содержании политико-правовых доктрин уделялось теоретическимвопросам государства, политики, права. Понятие «политико-правовое учение»основано на тесной связи проблем государства и права, ноне означает сведения правана уровень надстройки над государством, придатка к нему, «формы политики».В содержании ряда политико-правовых учений на первом месте стояли именно проблемыправа, по отношению к которым устройство государства и другие политические проблемырассматривались как второстепенные. Право занимает ведущее по отношению к государствуположение в некоторых религиях (брахманизм, ислам), и потому правовые проблемы являютсяглавными в содержании политико-правовых учений, построенных на идейной основе соответствующейрелигии. В истории политико-правовых учений было также немало не связанных с религиейпроектов детальной регламентации неизменными законами жизни общества, проектов,отводящих государству второстепенную роль хранителя этих законов («Законы»Платона, «Кодекс природы» Морелли, «Путешествие в землю Офирскую...»Щербатова и др.). Проблемы права по-новому вышли на первый план в эпоху становлениягражданского общества в тех политико-правовых учениях, которые обосновывали юридическоеравенство людей, их права и свободы, отводя государству роль гаранта прав человека(Локк, Кант и др.). Вместе с тем в истории было немало политико-правовых учений,уделявших большее внимание проблемам политики и государства (Макиавелли, Боден идр.).

Программные положения (оценки государства и права, цели и задачиполитической деятельности и борьбы), присущие каждой политико-правовой доктрине,придают ей социально значимый характер, налагают отпечаток на содержание ее теоретическойчасти и предопределяют выбор методологической основы самой доктрины. В программныхположениях наиболее четко и ясно выражен идеологический характер доктрины; черезних политико-правовое учение связано с практикой политической и идеологической борьбыПрограммная часть учения непосредственно выражает интересы и идеалы определенныхклассов, сословий, иных социальных групп, их отношение к государству и праву

Из трех компонентов политико-правовойдоктрины именно программа является цементирующим, связывающим воедино ее элементыначалом, придающим политико-правовой доктрине монолитность, поскольку оформлениеполитических и правовых взглядов, суждений, оценок в целостную систему происходитна идеологической основе.

Наиболее обширной частью политико-правовыхдоктрин является их теоретическое содержание. Оно всегда связано со способом обоснованияполитико-правовой программы, логически построенным в духе мировоззрения эпохи Связьсодержания политико-правовой доктрины с логико-теоретической основой и с программнымиположениями зачастую сложна и опосредованна. Решение ряда проблем теории государстваи права допускает разные варианты в пределах единого мировоззрения и идеологическойнаправленности.

Теоретическое содержание политико-правовыхдоктрин разнообразно, и это разнообразие зависит от ряда индивидуальных факторов:от объема познаний мыслителя, идейных влияний, особенностей его мышления, жизненныхусловий и т. п. Однако в общем и целом взаимосвязь содержания, логико-теоретическогооснования и программной направленности доктрин все же существует. Так, идея общественногодоговора (договорного происхождения государства) в большинстве теорий XVII—XVIIIвв. была органически связана со стремлением рационалистически объяснить государствои право при помощи логических конструкций, основанных на элементарных понятиях частногоправа; в программном отношений эта идея направлялась против теологических идей о«богоустановленности» власти феодальных монархов. Сама идея общественногодоговора допускала самые разные варианты и толкования, которые, как правило, былисвязаны с историческими условиями теоретической деятельности идеологов. Различныеварианты идеи общественного договора (кто, с кем и почему заключал договор о созданииобщества и государства? Всели свои права участники договора передали государству?Каков объем прав суверена? Возможно ли и при каких условиях расторжение общественногодоговора?) отражали социальные симпатии и антипатии теоретиков, их отношение к общественно-политическимпротиворечиям страны и эпохи, в конечном счете определялись ориентацией на соответствующийобщественный идеал.

§ 3. Общечеловеческое и социальное в истории политических и правовыхучений

Давно замечено, что "… учения оправе и несправедливости постоянно оспариваются как пером, так и мечом, между темкак учения о линиях и фигурах не подлежат спору, ибо истина об этих последних незадевает интересов людей, не сталкиваясь ни с их честолюбием, ни с их выгодой иливожделениями. Я не сомневаюсь, — писал Гоббс, — что если бы истина, что три углатреугольника равны двум углам квадрата, противоречила чьему-либо праву на властьили интересам тех, кто уже обладает властью, то, поскольку это было бы во властитех, чьи интересы задеты этой истиной, учение геометрии было бы если не оспариваемо,то вытеснено сожжением всех книг по геометрии".

Предпринимались попытки создать политико-правовыеучения, своим бесстрастием подобные математике, попытки, заведомо обреченные нанеуспех. В истории возникало много различных идей, теорий, концепций, рассужденийо государстве, праве, политике, но распространялись и включались в историю политическихи правовых учений лишь те из них, которые совпадали с интересами какой-либо социальнойгруппы из-за новизны и остроты постановки и решения проблем государства, права,политики в связи с обоснованием соответствующего общественного идеала.

Политико-правовые доктрины, как отмечено,чаще всего являются результатом индивидуального творчества, но те из них, которыеприобретают общественное значение, имеют определенные социальные функции. К функциямполитико-правовых доктрин относится идеологическое самоопределение (самосознание)какой-либо социальной группы по проблемам права, государства, политики, а такжевлияние на массовое политическое и правовое сознание, на политику государства иразвитие права

Самосознание класса (социальной группы)имеет разные уровни и формы выражения На теоретическом уровне такой формой являютсяучения, доктрины, представляющие собой преимущественно результаты творчества и достояниеинтеллигенции На обыденном, массовом уровне распространены отдельные идеи, оценкиправа и государства, призывы к их изменению или к сохранению, политико-правовыетребования и лозунги. Оба уровня самосознания и формы их выражения тесно связаны— программная часть доктрины включает оценки государства и права и предъявляемыек ним требования, содержащиеся в общественном сознании, а обыденное сознание ищети находит подтверждение своих идеалов в теоретической части доктрин

Классовый характер политико-правовых доктринчасто скрыт, далеко не всегда очевиден Идеология потому и именуется идеологией,что ориентирована на какой-то идеал, не всегда достижимый, но всегда привлекательныйдля общества или его значительной части Подавляющее большинство политических мыслителейобосновывало свои доктрины, сообразно обстоятельствам и духу своей эпохи, ссылкамина «историческую необходимость», «справедливость», «волюнарода», «общее благо», «интересы отечества» и т.п. Многиеиз этих ссылок были искренни в той мере, в какой идеолог был убежден в истинностии обоснованности своей доктрины, в благодетельности результатов ее осуществления.Но немало было недобросовестных апелляций к «всенародной воле» и «общемублагу» Так, в период кризиса Римской республики, борьбы за власть честолюбцев,их партий и группировок(I в до н.э.), по словам очевидца и историка событий Саллюстия,«всякий, кто приводил государство в смятение, выступал под честным предлогомодни якобы охраняли права народа, другие поднимали как можно выше значение сената~ и все, крича об общей пользе, сражались только за собственное влияние».

Более всего связана с идеалами социально-политическихгрупп и с конкретной исторической обстановкой программная часть политико-правовогоучения Методологическая основа учения и его теоретическое содержание являются болеевысокими слоями общественной идеологии, не во всех частях предопределяются социальнымиинтересами, более или менее самостоятельны по отношению к ним.

Наряду с классовыми интересами в политико-правовыхдоктринах нередко находили выражение общечеловеческие ценности. В наиболее общемвиде это идеи справедливости, общего блага, свободы и другие элементарные нормынравственности. В ряде политико-правовых доктрин, выражавших интересы привилегированногоменьшинства, эти идеи были грубо деформированы, терминологически включены в системывзглядов, направленных на оправдание и укрепление жестокой и несправедливой длябольшинства народа социально-политической реальности Возможность такой деформациизависела от абстрактности, чрезмерной общности понятий и норм, которые могли битьнаполнены произвольным содержанием Для определения того, действительно ли в политико-правовойдоктрине речь идет об общечеловеческих ценностях или же в ней лишь чисто формальноиспользуется соответствующая терминология, необходима конкретизация этих понятийи норм применительно к специфике права и государства.

Общечеловеческие ценности выражены в техучениях о праве, которые содержат идеи равенства людей перед законом, прав и свободчеловека, достаточно конкретно раскрывают содержание этих прав и свобод и обосновываютнеобходимость их гарантий С этими идеями тесно связана мысль о необходимости подчиненияправу не только индивидов, но и самого государства

Воплощение общечеловеческих ценностейв учениях о государстве более всего связано с проблемой преодоления политическогоотчуждения.

Под политическим отчуждением понимаетсяпревращение государства, возникшего в результате человеческой деятельности, в нечтоне зависимое от общества, чуждое обществу и господствующее над ним. Политическоеотчуждение имеет различные формы и степени, вплоть до превращения относительнойсамостоятельности государства (при определенных состояниях общества) в самостоятельностьабсолютную.

Проблема политического отчуждения кактаковая теоретически была поставлена в трудах Руссо, Гегеля и других мыслителей.Но стремление практически преодолеть политическое отчуждение было свойственно рядупередовых политических мыслителей еще на ранних этапах истории.

Это стремление имело разные формы и степенивыражения. В наиболее последовательном виде протест против политического отчуждениявыражен идеей отмирания государства, отпадения надобности в политической власти,замены управления людьми управлением вещами и производственными процессами. Идеяобщества без власти и подчинения не раз высказывалась на всех этапах истории политическихи правовых учении. Она содержалась в древних мифах и сказаниях, в произведенияхфилософов, в идеологии ряда религиозных движений, в произведениях некоторых социалистовЕе своеобразной модификацией являются анархизм, анархо-синдикализм и идея «отмираниягосударства», свойственная марксизму и некоторым другим теориям.

Значительно шире распространены демократическиетеории подчинения государства народу. В этих теориях обосновываются различные формысамоуправления, непосредственная и представительная демократия, выборность и ответственностьдолжностных лиц, широкое осуществление прав и свобод личности. Главное требованиедемократических теорий — подчинение государственной власти обществу, выработка иосуществление политики непосредственно народом и через зависимых от народа должностныхлиц. Демократические теории возникли еще в Древнем мире; особенное развитие ониполучили в Новое и Новейшее время.

Рядом с демократическими теориями и нередков сочетании с ними развивались идеи подчинения государства праву. Суть этих идейсостояла в том, что людьми должно управлять не государство, а равный для всех закон.Политическое отчуждение в таких теориях преодолевалось лишь частично, посколькугосударство оставалось внешней для общества силой, хотя и подчиненной закону. Впроцессе развития идей подчинения государства праву возникли либеральные теории,поставившие проблему прав человека, не зависящих от государственной власти, а такжеразработавшие систему гарантий, защищающих эти права и общество в целом от произвольныхдействий государства.

Идея общественного порядка, основанногоболее на законе, чем на распоряжениях должностных лиц и решениях государственныхорганов, тоже возникла еще в Древнем мире. Проблемы прав человека и законности получилибольшое распространение и приобрели качественно новое содержание в период буржуазныхреволюций, положивших начало замене сословного строя гражданским обществом, основаннымна правовом равенстве людей.

§ 4. Содержание истории политических и правовых учений

История политических и правовых ученийпредставляет собой процесс развития соответствующей формы общественного сознания,подчиненный определенным закономерностям.

Связь политических и правовых учений разныхэпох обусловлена уже влиянием созданного идеологами предшествующих эпох запаса теоретическихпредставлений на последующее развитие политико-правовой идеологии. Такая связь (преемственность)особенно заметна в те эпохи и периоды истории, в которые воспроизводятся философияи иные формы сознания предыдущих эпох и решаются политико-правовые проблемы, в чем-тоаналогичные тем, которые решались в предшествующие времена. Так, в Западной Европеразложение феодализма, борьба с католической церковью и феодальными монархиями вызвалиширокое воспроизведение в политико-правовых трактатах идеологов буржуазии XVI—XVIIвв. идей и методологии античных авторов, не знавших христианства и обосновывавшихреспубликанский строй. В борьбе против католической церкви и феодального неравенстваиспользовались идеи первоначального христианства с его демократической организацией;в периоды революционных событий вспоминались демократические идеи античных авторов,республиканские доблести политических деятелей Древней Греции и Древнего Рима.

Ряд историков придавал таким влияниямрешающее значение, пытался представить всю или почти всю историю политической мысликак чередование, круговорот одних и тех же идей и их различных сочетаний («филиацияидей»). Такой подход преувеличивает возможность чисто идеологических влияний,которые сами по себе неспособны породить новую идеологию, если нет социальных интересов,создающих почву для восприятия идей и их распространения. Важно и то, что сходныеисторические условия могут порождать и порождают аналогичные и даже одинаковые идеии теории без обязательных идейных связей и влияний. Не случаен и выбор каким-либоидеологом политико-правового учения, если оно берется за образец, поскольку каждаястрана и каждая эпоха имеют несколько значительных политико-правовых теорий, и выбородной из них (или идей нескольких теорий) опять же обусловлен в конечном счете социально-классовымипричинами. Наконец, влияние и воспроизведение далеко не одно и то же: доктрина,сложившаяся под влиянием других доктрин, чем-то отличается от них (иначе это таже самая доктрина, которая просто воспроизводится); новая теория соглашается с однимиидеями, отвергает другие, вносит изменения в наличный запас представлений. В новыхисторических условиях прежние идеи и термины могут приобретать совершенно другоесодержание и толкование. Так, термин «естественное право» возник еще вДревнем мире; этим термином, например, пользовались софисты в рабовладельческойГреции V в. до н.э. В XVII в. возникла теория естественного права, выражавшая интересыбуржуазии и народа, боровшихся против феодального строя. При сходстве терминологиисуть доктрин противоположна по той причине, что если теоретики естественного праваXVII—XVIII вв. требовали соответствия положительного права(т.е. законов государства)праву естественному (люди равны от природы и т.д.), то именно этого требования убольшинства софистов не было.

История политических и правовых учений— это не чередование идей, воспроизведение их в различных сочетаниях и комбинациях,а отражение в терминах и понятиях развивающейся теории права и государства меняющихсяисторических условий, интересов и идеалов различных классов и социальных групп.

Однако и попытки представить содержаниеистории политических и правовых учений как отражение классовых противоречий и борьбыне привели к созданию связной картины развития соответствующих доктрин от древностидо наших дней уже по той причине, что интересы различных классов, существовавшихв истории, крайне разнообразны, несопоставимы. Неудачной оказалась и попытка разделитьисторию политических и правовых учений на две части, на домарксистский и марксистскийпериоды, из которых первый — рассматривался лишь как преддверие второго, содержалтолько отдельные «догадки» о государстве и праве, второй же — считалсяпериодом развития единственно научного учения о государстве и праве. Помимо идеологическихдеформаций курса такой взгляд породил спорное представление об истории политическихи правовых учений как о процессе накопления, развития, кумуляции знаний о политике,государстве и праве.

На всех своих этапах развития историяполитических и правовых учений действительно связана с прогрессом теории государстваи права и учения о политике. Прогрессом в развитии политико-правовой теории вообщеявляется постановка какой-либо важной социальной проблемы, хотя бы сопряженная сневерным ее решением, либо преодоление старого, мертвящего теоретический поиск мировоззрения,даже если оно заменяется мировоззрением, основанным на ошибочной методологии.

Если попытаться представить историю политическихи правовых учений как «кумулятивный процесс накопления и трансляции знаний»,то нельзя понять, какое место в такой истории принадлежит иллюзорным, утопическимдоктринам и теориям, владевшим умами миллионов людей целые эпохи. Например, господствовавшаяв XVII—XVIII вв. идея общественного договора о создании общества и государства вкомплексе современных теоретических знаний заслуживает упоминания разве только всвязи с критическим обзором различных устаревших идей о происхождении государства.Но в период борьбы против феодализма идея общественного договора как способ выражениясопричастности человека и народа к власти противостояла идее богоустановленностивласти феодальных монархов. Обе эти идеи далеки от науки, нона основе каждой изних, толкуемой как основной методологический принцип, строились обширные теоретическиеконцепции, притязающие на объяснение прошлого, истолкование настоящего и предвидениебудущих судеб государства и права. Объяснение оказалось надуманным, истолкование— ошибочным, предвидение — ложным. Но это не значит, что в истории политико-правовоймысли смена теологического мировоззрения рационалистическим вообще не была прогрессивной.

История политических и правовых учений— не процесс постепенного познания государства и права, накопления и суммированиязнаний, а борьба мировоззрений, каждое из которых стремится найти опору в общественноммнении, оказать влияние на политическую практику и развитие права, опровергнутьаналогичные попытки противостоящей идеологии.

Политико-правовая идеология, как всякаяидеология, определяется в понятиях не гносеологии (истинное — не-истинное), а социологии(самосознание социальных групп и классов). Поэтому к политико-правовым доктринамприменяется критерий не истинности, а способности выражать интересы той или инойсоциальной группы. Представление об истории политических и правовых учений как обистории знаний, основанное на аналогии с историей естественных наук, не подтверждаетсяв реальной истории политико-правовой идеологии

Развитие этой идеологии ведет к приростузнаний о государстве и праве, но политико-правовая теория была и остается эмпирической,классификационной, описательной наукой, прогностическая функция которой очень сомнительна.Большую давность имеет спор о политике — наука это или искусство.

Значительное влияние на практику имеютте политико-правовые доктрины и идеи, которые основаны на обобщении, теоретическомосмыслении опыта развития государственных и правовых учреждений передовых стран.Теория разделения властей, выразившая практику государственного развития Англиив XVII в., оказала громадное влияние на конституции США, Франции и других странДоктрина прав человека и гражданина, обобщившая практику революционного переходаот сословного строя к гражданскому обществу, нашла воплощение в международных пактахи законодательстве почти всех государств XX в. С помощью политико-правовых доктринполитический опыт передовых стран становится достоянием других стран, воспринимающихэтот опыт в теоретически обобщенном виде.

Однако многие политико-правовые доктриныостались только достоянием умов порой многочисленных их приверженцев, но не быливнедрены в практику (анархизм, анархо-коммунизм, синдикализм и пр.), некоторые жев процессе осуществления претерпели значительные деформации (например, теория народногосуверенитета Руссо) либо дали побочные результаты, которых никто не предвидел ине желал (например, теории государственного социализма) Из привлекательных идеалов,теоретически сконструированных в отрыве от исторической действительности, проистекалибедственные последствия для стран и народов, если общество, государство и правопытались перестроить с помощью власти и принуждения. Еще в начале XVI в. великийгуманист Эразм Роттердамский, ссылаясь на опыт истории, справедливо заметил: «Ничегоне бывало для государства пагубнее, нежели правители, которые баловались философиейили науками». При современном уровне развития общественных наук ни одна политико-правоваядоктрина не может притязать на научное предвидение долговременных результатов преобразованиягосударственных и правовых учреждений какой-либо страны на основе этой доктрины.

При разработке политико-правовых доктринглавным стимулом теоретической деятельности были не только любознательность, стремлениепостигнуть причины существования и перспективы развития государства и права, нои страстное, эмоционально окрашенное стремление опровергнуть противостоящую политико-правовуюидеологию, представить государство и право такими, какими их хочет видеть или изобразитьидеолог, стремление преобразовать или защитить подвергающиеся нападкам государствои право, повлиять на массовое и государственное политико-правовое сознание обществаОсновная причина многочисленности, разнообразия и сложности политических и правовыхучений — желание каждого из идеологов отстоять идеалы своего класса или своей группыи опровергнуть идеологию противоположных класса или группы.

Реальная связь времен в истории политическихи правовых учений более всего основана на возрастании значения в политико-правовыхдоктринах гуманистических начал В идеологической борьбе, обусловливающей развитиеполитико-правовой мысли, во все исторические эпохи существовали и существуют двапротивоположных направления одно стремится преодолеть политическое отчуждение, другоепытается его увековечить.

Политико-правовой идеологии преимущественнопередовых, прогрессивных классов и социальных групп присущи идеи подчинения государстванароду, требования обеспечения прав человека, защиты личности и общества от произволаи беззакония, подчинения государственной власти закону.

Идеями и теориями, оправдывающими политическоеотчуждение, были и остаются те, которые стремятся обосновать ничтожность личностии народа перед государством, неограниченность государственной власти, необязательностьдля нее элементарных норм нравственности, пытаются идеализировать авторитарное,деспотическое, тоталитарное государство. С оправданием политического отчуждениясвязаны не только те доктрины, которые отрицают права человека, но и те, которыевидят в праве только «приказ власти».

Глава2. ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ГОСУДАРСТВАХ ДРЕВНЕГО ВОСТОКА

 

§ 1. Введение

Древнейшие политико-правовые учения возниклив Египте, Индии, Палестине, Китае и других странах древнего Востока.

В цивилизациях Древнего Востока сложилсясамый ранний тип общества, пришедшего на смену первобытному. Экономически он характеризуетсягосподством патриархального натурального хозяйства, устойчивостью государственныхформ собственности на землю и общинного землевладения, крайне медленным развитиеминдивидуальной частной собственности. Современные исследователи относят древневосточныеобщества к так называемым локальным (или речным) цивилизациям земледельческого типа.

Основную массу населения в государствахДревнего Востока составляли крестьяне, объединенные в сельские общины. Рабовладение,несмотря на довольно широкое распространение в некоторых странах (например, в Египте,Индии), в производстве решающей роли не играло. Привилегированное положение в обществезанимали лица, принадлежавшие к аппарату государственной власти, придворная и имущественнаязнать. На содержании политической идеологии Древнего Востока сказались прежде всеготрадиционализм общинной жизни, незрелость классов и классового самосознания. Патриархальныесельские общины ограничивали инициативу человека, удерживая его в рамках вековыхобычаев. Политическая мысль Древнего Востока длительное время развивалась на основерелигиозно-мифологического мировоззрения, унаследованного от родового строя.

Главенствующее место в политическом сознаниираннеклассовых обществ занимали мифы о божественном, сверхъестественном происхожденииобщественных порядков. С этими мифами были тесно связаны традиции обожествлениясуществующей власти и ее предписаний.

Цари, жрецы, судьи и другие представителивласти считались потомками или наместниками богов и наделялись священными чертами.

Политические взгляды были тесно переплетеныс общемировоззренческими (философскими), моральными и иными представлениями. Древнейшиеправовые запреты, например, являлись одновременно общемировоззренческими принципами(законами всего мира), религиозными заповедями и моральными предписаниями. Такогорода воззрения прослеживаются в законах царя Хаммурапи, в правовых предписанияхТалмуда, в индийских религиозных книгах. В государствах Древнего Востока политическиеи правовые учения еще не обособились от мифов, не сформировались в относительносамостоятельную сферу общественного сознания.

Незавершенный характер этого процессапроявлялся в следующем.

Во-первых, политико-правовые учения ДревнегоВостока оставались сугубо прикладными. Главное содержание их составляли вопросы,касающиеся искусства («ремесла») управления, механизма осуществления властии правосудия. Иначе говоря, в политических доктринах разрабатывались не столькотеоретические обобщения, сколько конкретные проблемы техники и методов отправлениявласти.

Государственная власть при этом в подавляющембольшинстве учений отождествлялась с властью царя или императора. Причиной томупослужила свойственная Древнему Востоку тенденция к усилению власти единоличныхправителей и образованию такой формы государственного управления обществом, каквосточная деспотия. Верховный правитель считался олицетворением государства, средоточиемвсей государственной жизни. «Государь и его держава — вот главные элементыгосударства», — сказано в индийском трактате «Артхашастра».

Во-вторых, политические учения ДревнегоВостока не отделялись от морали и представляли собой этико-политические доктрины.Повышенный интерес к проблемам морали вообще характерен для идеологии формирующихсяклассов. Это общая закономерность всей истории политической мысли, и наиболее отчетливоона проявилась на стадии формирования раннеклассовых обществ.

Преобразования в обществе и государствево многих древневосточных учениях связывались с изменениями морального облика людей.Само искусство управления подчас сводилось к нравственному совершенствованию государя,к управлению силой личного примера. «Если правитель утвердит свое совершенство,— говорилось в китайской книге „Шу цзин“, — то во всем его многочисленномнароде не будет сообществ злоумышленников» Многие акции социального протестапроходили под лозунгами морального содержания и были направлены против конкретныхносителей или узурпаторов власти. Народные массы выступали главным образом за восстановлениесправедливости, перераспределение богатства, но не подвергали сомнению экономическиеи политические основы общества.

В-третьих, для политико-правовых ученийДревнего Востока характерно то, что в них не только сохранялись, но и развивалисьрелигиозно-мифологические воззрения. Преобладание в политических учениях практико-прикладнойи нравственной тематики приводило к тому, что наиболее общие, отвлеченные от непосредственнойпрактики вопросы (например, происхождение государства и права, их историческое развитие)оставались без решения либо решались при помощи тех воззрений, которые предоставлялорелигиозно-мифологическое сознание.

Социально-политические теории ДревнегоВостока, одним словом, являлись сложными идеологическими образованиями, состоявшимииз религиозных догм, моральных представлений и прикладных знаний о политике и праве.Соотношение этих элементов в различных учениях было неодинаково.

Развернутые религиозные учения были созданыидеологами господствующих сословий (культ фараона в Египте, идеология брахманизмав Индии и др.). Эти учения освящали социальное неравенство, привилегии знати, властьэксплуататорской верхушки. Основы общества объявлялись божественными установлениями,и любая попытка посягательства на них рассматривалась как вызов богам Народным массамстремились внушить благоговейный страх перед божественной властью государя, привитьсмирение и покорность.

Господствующей идеологии противостоялиполитические взгляды угнетенных. Они критиковали официальные религиозные догмы,искали новые формы веры (например, ранний буддизм), выступали против гнета и произвола,выдвигали требования в защиту справедливости. Их идеи оказывали значительное влияниена развитие политической теории. Правящие круги всегда были вынуждены учитыватьв идеологии требования эксплуатируемого большинства. Некоторые идеи социальных низов,как, скажем, призыв библейского пророка Исайи перековать мечи на орала, используютсяв политической идеологии до сих пор.

Вследствие экономической отсталости, завоевательныхвойн и других причин многие государства Древнего Востока утратили независимостьили погибли. Возникшие в них политические учения, как правило, не получали дальнейшегоразвития. Последовательная преемственность истории политико-правовой мысли сохраняласьлишь в Индии и Китае.

§ 2. Политическая и правовая идеология Древней Индии

Ведущими направлениями в политическойи правовой идеологии Древней Индии являлись брахманизм и буддизм. Они возникли всередине I тысячелетия до н.э, когда у арийских племен, покоривших Индию, началосьобразование классов. Своими корнями оба направления восходили к религиозно-мифологическомумировоззрению, изложенному в Ведах — древних ритуальных книгах ариев. Идейные расхождениямежду брахманизмом и буддизмом произошли на почве толкования мифов и правил поведения,которые освящала религия. Наиболее острые разногласия между ними были связаны страктовкой правил для варн — родовых групп, положивших начало кастовой организациииндийского общества

Варн у древних индийцев было четыре —варна жрецов (брахманы), варна воинов (кшатрии), варна земледельцев, ремесленникови торговцев (вайшьи) и низшая варна (шудры) Согласно ведическому преданию, варныпроизошли из тела космического великана Пуруши, из уст которого родился брахман,из рук — кшатрий, из бедер — вайшья, а из ступней — шудра. Члены первых трех варнсчитались полноправными общинниками. У них в подчинении находились шудры

На основе религиозно-мифологических представленийбрахманы создали новую идеологию — брахманизм. Она была направлена на утверждениеверховенства родовой знати в складывающихся государствах Социально-политическиеидеи различных школ брахманизма отражены в многочисленных законоведческих и политическихтрактатах. Наиболее авторитетным среди них был трактат «Манавадхармашастра»(«Наставления Ману о дхарме» — составлен в период II в. до н. э. — IIв. н.э.). На русский язык трактат переведен под названием «Законы Ману».

Одним из краеугольных положений религиибрахманизма был догмат о перевоплощении душ, согласно которому душа человека послесмерти будет блуждать по телам людей низкого происхождения, животных и растенийлибо, если он провел праведную жизнь, возродится в человеке более высокого общественногоположения или в небожителе. Поведение человека и его будущие перерождения брахманыоценивали в зависимости оттого, как он выполняет предписания дхармы — культовые,общественные и семейные обязанности, установленные богами для каждой варны. Брахманампредписывалось изучение Вед, руководство народом и обучение его религии; кшатриямполагалось заниматься военным делом Управлять государственными и общественными деламибыло привилегией двух высших варн.

Вайшьи должны были обрабатывать землю,пасти скот и торговать. «Но только одно занятие Владыка указал для шудры —служение этим (трем) варнам со смирением», — утверждали «Законы Ману»Формально шудры были свободными, но то положение в обществе, которое отводили им«Законы Ману», мало чем отличалось от положения рабов. В идеологии брахманизмабыли разработаны подробные правила жизни для шудр, а также для других низших сословий,к которым причислялись рожденные от смешанных браков, рабы и неприкасаемые. Дляиноземцев и племен, не знавших деления на варны, рабство признавалось естественнымявлением

Идеологический смысл учения о дхарме заключалсяв том, чтобы обосновать кастовый строй и привилегии наследственной знати, оправдатьподневольное положение трудящихся. Сословная принадлежность определялась порождениюи являлась пожизненной. Переход в высшие варны брахманы допускали лишь после смертичеловека, в его «будущей жизни», как награду за служение богам, терпениеи кротость Средством, обеспечивающим кастовые предписания, выступало в брахманизмегосударственное принуждение, понимаемое как продолжение карающей силы богов. Идеянаказания была основополагающим принципом политической теории — ей придавалось стольогромное значение, что саму науку управления государством называли учением о наказании«Весь мир подчиняется посредством Наказания», — провозглашали «ЗаконыМану» Определяя принуждение как главный метод осуществления власти, идеологижречества усматривали его назначение в том, чтобы «ревностно побуждать вайшьеви шудр исполнять присущие им дела, так как они, избегая присущих им дел, потрясаютэтот мир».

Государственную власть «Законы Ману»описывают как единоличное правление государя В каждом благоустроенном государстве,разъясняли составители трактата, существует семь элементов — царь (государь), советник,страна, крепость, казна, войско и союзники (указаны в порядке их убывающего значения)Важнейший элемент в этом перечне — царь. Учение о «семичленном царстве»соответствовало уровню развития политических учреждений в раннеклассовом обществе,особенно при деспотических режимах, и представляло собой одну из первых в историипопыток создать обобщенный образ государства.

К обожествлению царской власти идеологижречества подходили с кастовых позиций. Правители из кшатриев и брахманов приравнивалиськ богам, тогда как цари, принадлежавшие к низшим кастам, уподоблялись содержателямпритонов. Политическим идеалом брахманизма являлось своеобразное теократическоегосударство, в котором царь правит под руководством жрецов.

Брахманы претендовали на то, чтобы государипризнали верховенство религиозного закона над светским. Теория брахманизма отражалав этом отношении идеи, при помощи которых жречество боролось за политическую гегемониюв обществе.

Особое место в истории древнеиндийскойполитической мысли занимает трактат под названием «Артхашастра» («Наставленияо пользе») Его автором считается брахман Каутилья — советник царя Чандрагупты,основавшего в IV в. до н. э могущественную империю Маурьев. Первоначальная рукописьтрактата перерабатывалась и дополнялась примерно до III в. н. э.

Трактат воспроизводит положения брахманизмао кастовых предписаниях, о необходимости обеспечения закона дхармы суровыми наказаниями,о превосходстве жречества над другими сословиями, его монополии на отправление религиозногокульта. В полном соответствии с постулатами брахманизма авторы проводят идеи господстванаследственной знати и подчинения светских правителей жрецам. Царь должен следоватьдворцовому Жрецу, говорится в трактате, «как ученик учителю, как сын отцу,как слуга господину».

В то же время трактат содержит идеи, несовпадавшие с традиционным учением жречества. В отличие от ортодоксальных школ брахманизма,настаивавших на верховенстве религиозного закона, авторы трактата отводили главнуюроль в законодательной деятельности государю. Как подчеркивалось в «Артхашастре»,из четырех видов узаконения дхармы — царского указа, священного закона (дхармашастры),судебного решения и обычая — высшей силой обладает царский указ «Если священныйзакон не согласуется с дхармой, установленной указом, то применять следует последнюю,ибо книга закона в этом случае теряет силу» При отсутствии разногласий междуними религиозный закон оставался незыблем, и ему отдавалось предпочтение перед судебнымирешениями и обычным правом

На первый план в «Артхашастре»выдвинута идея сильной централизованной царской власти. Государь предстает здесьнеограниченным самодержавным правителем. Каутилья рекомендует царям руководствоватьсяв первую очередь интересами укрепления государства, соображениями государственнойпользы и не останавливаться, если того требуют обстоятельства, перед нарушениемрелигиозного долга. Основное внимание создатели трактата уделяют не религиозномуобоснованию царской власти, а практическим рекомендациям по управлению государством.«Артхашастра» — наиболее полный в индийской литературе свод прикладныхзнаний о политике, своего рода энциклопедия политического искусства.

Эти новые для брахманизма идеи были направленына то, чтобы освободить деятельность государства от стесняющих ее религиозных традиций,избавить правителей от необходимости сверять каждый шаг с догматами религии. В этомбыли заинтересованы как светские правители, стремившиеся упрочить государство иослабить влияние жрецов на политику, так и определенные круги самого жречества,готовые поступиться частью своих привилегий ради консолидации господствующих сословий.Идеи «Артхашастры» выражали программу взаимных уступок со стороны светскойвласти и жречества. Можно предположить, что необходимость таких взаимных уступокбыла вызвана повышением политической активности господствующих классов при объединениидревнеиндийских государств в империю Маурьев.

В борьбе против жреческой религии сформировалсябуддизм. Он возник в VI—V вв. до н.э. Его основателем, согласно преданию, был принцСиддхартха Гаутама, прозванный Буддой, т. е. Просветленным. Самый ранний из дошедшихдо нас сводов буддийского канона — «Типитака» (буквально «Три корзины»— название, видимо, произошло от того, что тексты канона были тематически разделенына три части) «Типитака» датируется II—I вв. до н.э.

Ранний буддизм представлял собой религиозно-мифологическоеучение. В качестве центральной им была выдвинута идея освобождения человека от страданий,причиной которых являются мирские желания.

Предварительным условием спасения буддистыобъявили выход человека из мира и вступление его в монашескую общину. В раннем буддизмесуществовали две системы религиозно-моральных предписаний: одна — для членов монашескойобщины, другая — для мирян

В буддийские монашеские общины допускалисьтолько свободные (рабов не принимали). Вступающий в общину должен был отказатьсяот семьи и собственности, перестать соблюдать предписания своей варны. «Я называюбрахманом того, кто свободен от привязанностей и ничего не имеет,» — говоритв каноне Будда. «Но я не называю человека брахманом только за его рождениеили за его мать». Основатели буддизма утверждали, что добиться спасения могутне только брахманы, но и выходцы из других каст, если они получат статус архата(брахмана) в результате духовного подвижничества. Монашеская жизнь детально регламентировалась.

Правила же для мирян подробно не разрабатывалисьи во многом были заимствованы из традиционных норм ведической религии. Своеобразиебуддийских воззрений на касты проявлялось лишь в том, что первыми в перечне варнназывались вместо брахманов кшатрии «Существует четыре касты, — проповедовалБудда, — кшатрии, брахманы, вайшьи и шудры. Среди четырех каст кшатрии и брахманыобладают превосходством».

Социальные требования буддизма, по существу,сводились к уравнению каст в религиозной сфере и не затрагивали основ общественногостроя. При всей своей очевидной ограниченности это учение подрывало авторитет наследственныхбрахманов, их притязания на идейное и политическое руководство обществом. Оппозиционный,антижреческий характер буддизма, его безразличие к кастам в делах веры, проповедьпсихологического самоутверждения человека перед лицом страданий — все это снискалоему широкую популярность среди обездоленных и неимущих.

Первоначально буддизм отражал взглядырядовых земледельцев-общинников и городской бедноты. В его состав вошли многие представления,возникшие на почве общинных порядков, пережитков племенной демократии и патриархальныхтрадиций. Например, первые цари изображались выборными и правившими в полном согласиис народом В книгах канона нередко звучит осуждение правителей, поправших древниеобычаи из-за корыстных вожделений. «Царь, хотя бы он уже завоевал все землидо моря и стал обладателем несметных богатств, все еще жаждал бы, будучи ненасытным,тех владений, которые лежат за морем». Буддийские притчи сохранили также рассказыо том, как народ, возмущенный несправедливостью правителей, забивает до смерти дворцовогожреца, а царя изгоняет из страны. Вероучители буддизма не призывали, однако, к активнойборьбе с несправедливостью.

Впоследствии буддизм претерпел значительныеизменения. Заинтересованные в поддержке господствующих сословий руководители буддистскихобщин подвергают учение пересмотру. В нем усиливаются мотивы покорности и непротивлениясуществующей власти, смягчаются требования крайнего аскетизма, появляются идеи спасениямирян Светские правители, в свою очередь, начинают использовать учение в борьбепротив засилия жречества и стремятся приспособить буддистские догматы к официальнойидеологии. Процесс сближения буддистского учения с официальной идеологией достигаетапогея в III в. до н.э., когда царь Ашока, правивший империей Маурьев, перешел вбуддийскую веру.

Дальнейшая история индийской общественноймысли связана с возникновением и утверждением индуизма — религии, впитавшей элементыбрахманизма, буддизма и ряда других верований Буддизм получает распространение главнымобразом за пределами Индии — в странах Юго-Восточной Азии, в Китае, Японии и др.В первых веках н.э. буддизм становится одной из мировых религий.

§ 3. Политическая и правовая мысль Древнего Китая

Расцвет общественно-политической мыслиДревнего Китая относится к VI—III вв. до н.э. В этот период в стране происходятглубокие экономические и политические изменения, обусловленные появлением частнойсобственности на землю. Рост имущественной дифференциации внутри общин повлек засобой возвышение зажиточных слоев, ослабление патриархальных клановых связей и углублениесоциальных противоречий. Возникает ожесточенная борьба за власть между имущественнойи наследственной аристократией. Чжоуская монархия, державшаяся благодаря авторитетуродовой знати, распадается на многочисленные враждующие между собой государства.Страну охватывает затяжной политический кризис.

В поисках выхода из него идеологи противоборствующихклассов выдвигают программы мероприятий, которые позволили бы упрочить положениепредставляемых ими слоев и обеспечить политическую стабильность. В общественно-политическоймысли складываются различные направления и школы. Развивавшиеся на основе предшествующейрелигиозной мифологии, они нередко использовали одни и те же представления (например,о божественной природе неба, о законе дао), изменяя их соответственно своим программам.Наиболее влиятельными политическими учениями Древнего Китая являлись даосизм, конфуцианство,моизм и легизм.

Возникновение даосизма традиция связываетс именем полулегендарного мудреца Лао-цзы, жившего по преданию в VI в. до н.э. Емуприписывают составление канонического трактата «Дао дэ цзин» («Книгао дао и дэ»).

Идеология раннего даосизма отражала воззрениямелковладетельной знати и общинной верхушки, их протест против чрезмерного обогащенияправителей, усиления чиновничьего аппарата и расширения государственной деятельности.Утратившие свое былое влияние, эти слои добивались реставрации патриархальных порядков.

В основе учения лежит понятие «дао»(буквально —путь). Оно было заимствовано из традиционных китайских верований, гдеозначало правильный жизненный путь человека или народа, соответствующий велениямнеба Переосмысливая это понятие, основатели даосизма стремились развенчать идеологиюправящих кругов, и в первую очередь официальный религиозный культ с его догмамио «небесной воле» и «государе — сыне неба», дарующих законыдао народу. Дао в интерпретации последователей Лао-цзы — это абсолютное мировоеначало. Оно предшествует небесному владыке и превосходит его своей мощью. Дао —источник всего существующего, бесконечный поток естественного возникновения и сменывсех явлений, их перехода из одного в другое, вечный круговорот рождения и смерти.Человеку оно предстает в виде сверхъестественного закона, управляющего миром. Передлицом этой всепроникающей силы человеку остается лишь осознать свое ничтожествои попытаться путем освобождения от страстей продлить себе жизнь.

Существующие в обществе недостатки даосыобъясняли тем, что люди, предавшись суетным желаниям, отошли от первоначальной простоты,разорвали естественные узы, скреплявшие их с землей, и вместо мудрости полагаютсяна знания. Причиной общественных неурядиц является переход от изначального слияниячеловека с дао к развитию его способностей и знаниям.

В социально-этическом плане лейтмотивомдаосизма проходят осуждение гордыни, проповедь среднего достатка и умеренности.«Кто много накапливает, — учил Лао-цзы, — тот потерпит большие убытки. Ктознает меру, у того не будет неудачи» Хороший купец, имея полные амбары, делаетвид, что они у него пусты. В «Дао дэ цзин» нашли отражение широко распространенныесреди общинного крестьянства представления об имущественных переделах в пользу бедных.Небесное дао, говорится в каноне, «отнимает лишнее и отдает отнятое тому, ктов нем нуждается. Небесное дао отнимает у богатых и отдает бедным то, что у них отнято».

Свои надежды на восстановление естественнойпростоты человеческих отношений Лао-цзы связывал с умными вождями из числа наследственнойзнати, которые смогли бы увидеть «чудесную тайну дао» и повести за собойнарод. «Если знать и государи могут его (дао) соблюдать, то все существа самистановятся спокойными. Тогда небо и земля сольются в гармонии, наступят счастьеи благополучие, а народ без приказания успокоится».

Мудрый государь, поучали даосы, правитстраной при помощи метода недеяния, т.е. воздерживаясь от активного вмешательствав дела членов общества Лао-цзы порицал современных ему правителей за то, что онислишком деятельны, устанавливают много налогов и запретительных законов, ведут бесконечныевоины. «Лучший правитель тот, о котором народ знает лишь то, что он существует».

Лао-цзы призывал знать и правителей «селитьсяближе к земле», восстановить порядки, существовавшие в древности, когда людижили небольшими разрозненными селениями, отказаться от использования орудии трудаи отучить народ от знании «В древности те, кто следовал дао, не просвещалинарод, а делали его невежественным. Трудно управлять народом, когда у него многознаний».

Социально-политическая концепция даосизмапредставляла собой реакционную утопию. Ее питали умонастроения тех слоев родовитойзнати и общинной верхушки, положение которых было подорвано растущим имущественными социальным расслоением. Не обладая реальной силой для борьбы с новой аристократией,эти слои претендовали на роль хранителей священной мудрости, не доступной другим.Одновременно они стремились поправить и свои имущественные дела, сравняться с аристократиейбогатства, используя для этого и общинные традиции взаимопомощи.

Мистицизм и таинственность даосизма породилиинтерес к нему со стороны самых разных социальных групп, начиная от ближайшего окруженияцарей и кончая различными заговорщицкими организациями. Использование даосами традицийи норм общинной жизни облегчало восприятие учения крестьянскими массами.

Наиболее влиятельной доктриной в историиполитической мысли Китая являлось конфуцианство. Родоначальник этого направленияКонфуций (551—479 гг. до н.э.). защищал интересы слоев, стремившихся примирить имущественнуюи наследственную знать. Изречения мыслителя собраны его учениками в книге «Луньюй» («Суждения и беседы»).

Основными категориями конфуцианства являютсяпонятия благородного мужа, человеколюбия и правил ритуала. Категории эти были тесновзаимосвязаны, ибо представляли собой лишь различные стороны единого политическогоидеала, рассмотренного с точки зрения его носителей, общего принципа и конкретныхнормативных предписаний.

Управлять государством, согласно Конфуцию,призваны благородные мужи во главе с государем — «сыном неба» Вслед засторонниками правления знатных Конфуций утверждал, что деление людей на «высших»и «низших» не может быть устранено. Отличие его взглядов от воззренийнаследственной знати состояло в том, что Конфуций выделял благородных не по признакампроисхождения, а по моральным качествам и знаниям. Благородный муж в учении Конфуция— это образец нравственного совершенства, человек, который всем своим поведениемутверждает нормы морали. Именно по этим критериям Конфуций предлагал выдвигать нагосударственную службу. «Если выдвигать справедливых и устранять несправедливых,народ будет подчиняться».

Идеи правления знатных у Конфуция носилиярко выраженный компромиссный характер: представления, типичные для идеологии наследственнойзнати (признание врожденных различий между людьми, их градация на «высших»и «низших»), сочетались у него с положениями, открывавшими доступ к государственномуаппарату неродовитой общинной верхушке.

Главная задача благородных мужей — воспитатьв себе и распространить повсеместно человеколюбие. В это понятие Конфуций вкладывалособое, не совпадающее с современным содержание. Под человеколюбием понималось поведение,отвечавшее нравственным ценностям семейно-клановых коллективов и патриархальныхобщин. Человеколюбие включало в себя: попечение родителей о детях, сыновнюю почтительностьк старшим в семье, а также справедливые отношения между теми, кто не связан родственнымиузами. «Почтительность к родителям и уважительность к старшим братьям — этооснова человеколюбия». Общим принципом взаимоотношений между людьми был принцип«не делай другим того, чего не желаешь себе».

Перенесенные в сферу политики, эти принципыдолжны были послужить фундаментом всей системы управления. Ее перестройку Конфуцийпредлагал начать с так называемого исправления имен, т.е. с восстановления истинного,изначального смысла существующих в обществе титулов и вытекающих из них обязанностей.«Государь должен быть государем, сановник — сановником, отец — отцом, сын —сыном». Государю вменялось в обязанность относиться к подданным, как к своимдетям. Он должен заботиться о достатке продовольствия в стране, защищать ее оружиеми воспитывать народ. Воспитание подданных — важнейшее государственное дело, и осуществлятьего надо силой личного примера. «Управлять — значит поступать правильно».В свою очередь, народ обязан проявлять сыновнюю почтительность к правителям, беспрекословноим повиноваться. Прообразом организации государственной власти для Конфуция служилоуправление в семейных кланах и родовых общинах (патронимиях). Концепция мыслителяпредставляла собой одну из самых ранних попыток обосновать идеал патерналистскогогосударства.

Описание идеального общества Конфуцийконкретизировал в учении о правилах ритуала, которым отводилась роль нормативнойсистемы государства. Конфуций был решительным противником управления на основе законов.Он осуждал правителей, делавших ставку на устрашающие правовые запреты, и выступалза сохранение традиционных религиозно-моральных методов воздействия на поведениекитайцев. «Если руководить народом посредством законов и поддерживать порядокпри помощи наказаний, народ будет стремиться уклоняться (от наказаний) и не будетиспытывать стыда. Если же руководить народом посредством добродетели и поддерживатьпорядок при помощи ритуала, народ будет знать стыд и он исправится». Переченьконфуцианских правил поведения охватывал предписания, касающиеся выполнения ритуальныхи культовых обрядов (почитания духов, культа предков), моральные наставления и нормыобычного права. Подчеркивая свое преклонение перед древностью, Конфуций призывалвосстановить правила, существовавшие во времена лучших правителей династии Чжоу.

На страницах книги «Лунь юй»высказана мысль о том, что необходимость в государственном управлении отпадет вообще,если правила ритуала будут всеми соблюдаться. Конфуций и его последователи не исключали,однако, что для наступления той счастливой поры потребуются карательные походы противнепокорных. Главное в том, считали они, чтобы распоряжения о карательных походахотдавал благородный и любящий свой народ государь, а не правители уделов или сановники.Применять наказания нужно по-отечески, т.е. с любовью к людям. Конфуцианское учениеотвергало тем самым произвол администрации, особенно на местах, ограничивало своеволиегосударя определенными моральными рамками.

Политическая программа раннего конфуцианствав целом являлась консервативной, хотя в ней содержались и прогрессивные идеи. Проведеннаяна практике, она способствовала закреплению патриархальных отношений, утверждениюгосподства наследственной аристократии. Конфуцианские идеи обновления правящегосословия за счет представителей непривилегированных слоев не могли привести к радикальнойперестройке в государстве, ибо последние, будучи воспитаны на древних традициях,сами превращались в активных защитников организации власти, которую отстаивала родовитаязнать. Концепция выдвижения справедливых предполагала лишь ослабление конфликтовмежду старой и новой аристократией.

Вместе с тем отдельные положения доктрины,как было сказано, имели прогрессивное значение. К ним следует отнести прежде всегоидеи распространения моральных знаний и обучения людей независимо от их сословнойпринадлежности. Просветительская деятельность Конфуция и его учеников сыграла громаднуюроль в развитии китайской культуры.

С критикой правления наследственной аристократиивыступил Мо-цзы (приблизительно 479—400 гг. дон. э.) — основатель школы моистов.Его учение изложено последователями в книге «Мо-цзы».

Моизм выражал интересы мелких собственников — свободных земледельцев,ремесленников, торговцев, низших чинов в государственном аппарате, социальное положениекоторых было неустойчиво и противоречиво. С одной стороны, они были близки к трудящимсямассам и в известной степени восприняли их убеждения, а с другой, — добившись определенногоположения в обществе, стремились приблизиться к правящей верхушке, требовали длясебя привилегий высших сословий. Такими же противоречиями было пронизано учениемоистов.

Воспроизводя некоторые представления социальныхнизов, моисты осуждали замещение государственных должностей по принципам происхожденияи родства. Они доказывали, что все люди равны перед божественным небом: «Небоне различает малых и больших, знатных и подлых; все люди — слуги неба». Нагосударственную службу следует выдвигать наиболее мудрых независимо от происхождения.С этих позиций ими подвергалась критике и примиренческая доктрина конфуцианцев,которая допускала врожденные знания у наследственных аристократов и ограничивалавыдвижение мудрых своего рода цензом образования. Источником мудрости, указывалМо-цзы, являются не врожденные добродетели и не чтение книг, а знания, почерпнутыеиз жизни простого народа. Управление государством не требует обучения. Способностичеловека к государственному управлению определяются его деловыми качествами — желаниемслужить простолюдинам, усердием в делах и т. п. «Если человек имеет способности,то его нужно выдвигать, хотя бы он был простым земледельцем или ремесленником».

В подтверждение этого вывода Мо-цзы ссылалсянапример древних. Первым правителем, согласно концепции, люди избрали самого достойного.Получив от неба и духов право на управление Поднебесной, он стал государем — «сыномнеба». Древние правители, утверждал Мо-цзы, приносили пользу всему народу.Среди них многие были выходцами из низших сословий: один сначала лепил горшки, другойбыл рабом, третий — каменщиком. Причиной нынешних неурядиц и хаоса является то,что правители отвергли заветы старины, предаются алчности, ведут из-за этого нескончаемыевойны, повергают простолюдинов в нищету. Учение моизма о выдвижении мудрых содержалов зародыше идею равенства, обосновывало возможность передачи верховной власти представителямтрудового народа.

Противоречия в учении моистов начиналисьтогда, когда они переходили от критики существующих порядков к изложению принципови методов управления в идеальном государстве.

В противовес конфуцианскому принципу человеколюбияМо-цзы выдвинул принцип всеобщей любви. Конфуцианское человеколюбие, говорил он,представляет собой корыстную любовь, основанную на привязанности по крови и приоритетеродственных связей. Но такая любовь еще не является настоящей любовью. Истинноечеловеколюбие подразумевает одинаково справедливые отношения ко всем людям без различияродства или сословий. Мо-цзы мечтал о том, чтобы «люди помогали друг другу,чтобы сильный помогал слабому, чтобы люди учили друг друга, чтобы знающий учил незнающего,делили бы имущество друг с другом». В этой части концепция опиралась на бытовавшиев общинах представления о взаимовыручке и имущественных переделах.

Наряду с этим всеобщая любовь была истолкованаМо-цзы как взаимная выгода, что придавало его концепции совершенно иной смысл. Избескорыстной добродетели, требующей отказаться от излишков имущества ради общегоблага, всеобщая любовь превращалась в расчетливое услужение для получения вполнеосязаемой выгоды. Применительно к отношениям внутри правящего сословия взаимнаялюбовь означала, например, что советники и чиновники из любви к государю проявляютусердие по службе, не раздумывая, повинуются ему, а он платит им ответной любовью— назначает высокое жалованье, награждает рангами знатности и наделами земли, даетв подчинение людей. Подобное понимание добродетели уже не оставляло никакого местадля равенства и действительной любви к людям.

Идеальной организацией власти Мо-цзы считалгосударство с мудрым правителем во главе и отлаженной исполнительской службой. Вединообразном исполнении чиновниками воли государя он видел залог и основу прочностивласти. Для установления же полного единства государства предлагалось насаждатьединомыслие, искоренять вредные учения и поощрять доносы. «Услышав о хорошемили плохом, каждый должен сообщить об этом вышестоящему, и то, что вышестоящий находитправильным, все должны признать правильным, а то, что вышестоящий находит неправильным,все должны признать неправильным». Поддерживать данный порядок следовало припомощи наказаний и наград, соразмерных совершаемым поступкам.

Таким образом, в концепции моизма идеиравенства были фактически отброшены; концепция завершалась восхвалением деспотически-бюрократическогогосударства, исключавшего всякую возможность не только участия народа в управлении,но и обсуждения им государственных дел. Взгляды Мо-цзы на государственное единствоприближались к идее централизации власти.

В истории китайской политической мыслиучение Мо-цзы занимает промежуточную ступень между конфуцианством, выдержанным вдухе патриархальной морали, и практико-прикладной теорией легистов (законников).Моизм отражал результаты перерастания патриархальной общины в территориальную, развитияотношений, построенных на расчете и соображениях выгоды, но воспроизводил идеологиюслоев, которые не способны были преодолеть общинные связи. Отсюда — склонность моистовк конформизму, половинчатость предлагаемых ими реформ, утопические идеи выдвиженияпростолюдинов на государственную службу при сохранении аристократических привилегийи т. п. В политической программе моизма просматриваются как прогрессивные, такиконсервативные тенденции.

Интересы имущественной и служилой знатиотстаивали легисты, или законники. Крупнейший представитель раннего легизма ШанЯн (ок. 390—338 гг. до н. э.), инициатор знаменитых реформ, узаконивших в странечастную собственность на землю. Составленные им проекты реформ и указов вошли втрактат «Шан цзюнь шу» («Книга правителя области Шан»).

Учение легизма существенно отличалосьот предшествующих концепций. Легисты отказались от традиционных моральных трактовокполитики и разрабатывали учение о технике отправления власти. Осуществляя эту переориентацию,Шан Ян руководствовался устремлениями служилой знати и зажиточных общинников, добивавшихсяликвидации патриархальных порядков. От политической теории они меньше всего ждалинаставлений в добродетели. Им нужна была выверенная программа общегосударственныхпреобразований. «Человеколюбивый, — отмечал Шан Ян, — может оставаться человеколюбивымк другим людям, но он не может заставить других людей быть человеколюбивыми… Отсюдаясно, что одного человеколюбия или справедливости еще недостаточно, чтобы добитьсяхорошего управления Поднебесной». Успеха в политике достигает только тот, ктознает обстановку в стране и использует точные расчеты. Легисты придавали большоезначение обобщению опыта предшествующих правителей, вопросам экономического обеспеченияполитики.

Другую особенность легизма составили элементыисторического подхода к общественным явлениям. Поскольку частнособственническиеинтересы новой аристократии противоречили архаическим устоям общинной жизни, постолькуее идеологам приходилось апеллировать не к авторитету традиций, а к изменению социальныхусловий по сравнению с прошлым. В противоположность даосам, конфуцианцам и монетам,призывавшим восстановить древние порядки, легисты доказывали невозможность возвратак старине. «Для того чтобы принести пользу государству, не обязательно подражатьдревности». Хотя легисты были далеки от изучения действительных историческихпроцессов и, как правило, ограничивались простым противопоставлением современностипрошлому, их исторические взгляды способствовали преодолению традиционалистскихвоззрений, расшатывали религиозные предрассудки и подготавливали тем самым условиядля создания светской политической теории.

Идеологи легизма намечали провести обширныйкомплекс экономических и политических реформ. В области управления предлагалосьсосредоточить всю полноту власти в руках верховного правителя, лишить наместниковвластных полномочий и превратить их в обыкновенных чиновников. Умный правитель,говорится в трактате «Шан цзюнь шу», «не потворствует смуте, а беретвласть в свои руки, устанавливает закон и с помощью законов наводит порядок».Намечалось также упразднить передачу должностей по наследству. На административныепосты Шан Ян рекомендовал выдвигать в первую очередь тех, кто доказал свою преданностьгосударю на службе в войске. Чтобы обеспечить представительство зажиточных слоевв государственном аппарате, предусматривалась продажа чиновничьих должностей. «Еслив народе есть люди, обладающие излишками зерна, пусть им за сдачу зерна предоставляютсячиновничьи должности и ранги знатности». Деловые качества при этом не учитывались.Шан Ян предъявлял к чиновникам лишь одно требование — слепо повиноваться государю.

Легисты считали необходимым ограничитьобщинное самоуправление, подчинить семейные кланы и патронимии местной администрации.Не отрицая общинного самоуправления в принципе, Шан Ян выступал с проектами реформ(районирования страны, службы чиновничества на местах и др.), которые преследовалицель поставить граждан под непосредственный контроль государственной власти. Реализацияэтих проектов положила начало территориальному подразделению граждан в Китае.

Предлагалось также установить единые длявсего государства законы. Как и другие ранние легисты, Шан Ян не помышлял еще ополной замене обычного права законодательством. Под законом он понимал репрессивнуюполитику (уголовный закон) и административные распоряжения правительства.

Отношения между властью и народом ШанЯн рассматривал как противоборство враждующих сторон. «Когда народ сильнеесвоих властей — государство слабое; когда власти сильнее своего народа — армия могущественна».В образцовом государстве власть правителя опирается насилу и никаким законом несвязана. Шан Яну не известны представления о правах граждан, их законных гарантияхи т.п. Закон выступает у него средством устрашающего превентивного террора. За малейшийпроступок, убеждал Шан Ян, следует карать смертной казнью. Эту карательную практикудолжна была дополнить политика, искореняющая инакомыслие и оглупляющая народ.

Высшей целью деятельности государя ШанЯн считал создание могущественной власти, способной объединить Китай путем захватническихвойн.

Легизм содержал наиболее полную программуцентрализации государства, и его рекомендации были использованы при объединениистраны под властью императора Цинь Шихуана (III в. до н.э.). Официальное признаниеучения в то же время имело крайне негативные последствия. Практическое применениелегистских концепций сопровождалось усилением деспотизма, эксплуатации народа, внедрениемв сознание подданных животного страха перед правителем и всеобщей подозрительности.Учитывая недовольство широких масс легистскими порядками, последователи Шан Янаотказались от наиболее одиозных положений и, наполняя легизм моральным содержанием,сближали его с даосизмом либо конфуцианством.

В II—I вв. до н.э. конфуцианство, дополненноеидеями легизма, утверждается в качестве государственной религии Китая. Школа моистовпостепенно отмирает. Даосизм, переплетаясь с буддизмом и местными верованиями, приобретаетчерты магии и со временем утрачивает влияние на развитие политической идеологии.

Официальным учением императорского Китаяконфуцианство оставалось вплоть до Синхайской революции 1911-1913 гг.

§ 4. Заключение

Изучение политико-правовой мысли ДревнегоВостока имеет не только познавательное, но и теоретическое значение. Документы ипамятники литературы, дошедшие до нас от древнейших цивилизаций Египта, Месопотамии,Палестины, Индии и Китая, позволяют проследить формирование политических и правовыхидей на самых ранних этапах становления классового общества. История Древнего Востокапредоставляет в этом отношении уникальные возможности, поскольку многие страны древневосточногомира длительное время развивались изолированно друг от друга и процесс зарожденияполитической идеологии протекал в них что называется в чистом виде, независимо отвнешних влияний. Подобная ситуация крайне редко повторялась в последующей историиу других народов. Кроме того, высокий уровень культуры и богатые литературные традициисочетались здесь с замедленными темпами социального развития. Значительное числопамятников письменности, сохранившихся от древних цивилизаций Востока, относитсяк тому периоду, когда процессы образования классов и государства не получили своегозавершения. Это позволяет воссоздать достаточно полную картину возникновения политическогои правового сознания из нерасчлененной (синкретической) идеологии раннеклассовыхобществ.

Методологическое значение истории Востокаопределяется также тем, что, несмотря на многочисленные исследования, проведенныеза последние десятилетия, общественная мысль народов Востока остается менее изученной,чем социальные доктрины, получившие распространение в Западной Европе. Сказанноев полной мере относится и к современному состоянию исследований по истории политическихи правовых учений. Подавляющее большинство вопросов, связанных с формированием политическойтеории в государствах Древнего Востока, не получило однозначного решения и продолжаетвызывать дискуссии в научных кругах. В свою очередь это неизбежно сказывается напонимании общих закономерностей развития политико-правовой идеологии, ее особенностейна различных этапах истории и т.п.

В настоящее время интерес к идейному наследиюДревнего Востока заметно возрос. Его стимулировало национально-освободительное движениев Индии, Китае, Египте и других странах, входивших в состав древневосточного региона.Образование независимых государств с древней и самобытной культурой усилило интереск их историческому прошлому. Немаловажную роль при этом сыграло пробуждение национальногосамосознания народов Востока, стремление молодых государств сохранить (или воссоздать)традиции, унаследованные от предшествующих эпох.

Некоторые течения общественной мысли,зародившиеся в глубокой древности, переживают сегодня период своеобразного возрождения.Например, в Китае после окончания пресловутой «культурной революции» вновьполучило официальное признание конфуцианство. В ряде государств Юго-Восточной Азииполитико-правовая идеология развивается под воздействием концепций «буддистскогосоциализма». С этими процессами до известной степени связано и распространениевосточных религиозных культов в промышленно развитых странах, включая Россию, гдеза последние годы появилось немало почитателей кришнаизма и других течений.

Современное содержание религиозных и морально-политическихдоктрин, возникших в государствах Древнего Востока, расходится с их первоначальнымсмыслом. Было бы поэтому серьезным просчетом отыскивать в них общечеловеческие ценности,вечные начала справедливости и т.п. В частности, конфуцианские принципы человеколюбияпервоначально относились только к китайцам и сочетались с представлением о том,что Китай — это центр Поднебесной, которому должны подчиниться все остальные народы.Исторически адекватное освещение политико-правовых концепций прошлого требует учитыватьобстановку, в которой они зародились, и не допускает их модернизации.

Глава3. ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ

 

§ 1. Введение

В середине I тысячелетия до н.э. в Грециизавершается переход к рабовладельческому строю. На характер и сроки этого переходарешающее воздействие оказала довольно рано возникшая у греков морская торговля –ее развитие стимулировало рост городов и создание греческих колоний вокруг Средиземногоморя, ускорило имущественное расслоение общества. Благодаря оживленным связям сдругими странами торговые центры Греции превратились в мощные очаги культуры, кудастекались новейшие достижения в области техники, естествознания, письменности иправа.

Социально-политический строй Древней Грециипредставлял собой своеобразную систему независимых полисов, т. е. небольших, иногдадаже крошечных государств. Территория полиса состояла из города и прилегающих кнему селений. По подсчетам современных историков численность свободного населенияполиса редко достигала 100 тыс. человек.

Общей чертой полисной жизни VII–V вв.до н.э. являлась борьба между родовой аристократией, перераставшей в рабовладельческуюнаследственную знать, и торгово-ремесленными кругами, образовывавшими вместе с отдельнымислоями крестьянства лагерь демократии. В зависимости от перевеса той или иной стороныгосударственная власть в полисах принимала форму либо аристократического правления(например, в Спарте), либо демократии (Афины), либо переходного правления тиранов(тирания – власть одного или нескольких лиц, узурпировавших ее силой).

С превращением рабства в господствующийспособ эксплуатации росло имущественное неравенство свободных, обострялись социальныепротиворечия древнегреческого общества. Богатые рабовладельцы, оттесняя родовитуюзнать и демократически настроенные средние классы, устанавливали в ряде полисоволигархические режимы. Борьбу среди свободного населения усугубляли антагонистическиеотношения рабовладельцев и рабов. Основанные на господстве аристократии или демократиигосударства-полисы объединялись в военно-политические коалиции и государственныесоюзы (Афинский морской союз, Пелопоннесский союз под гегемонией Спарты и др.).Противоборство этих коалиций порождало политические перевороты в полисах и междоусобныевойны, самой масштабной из которых была Пелопоннесская война 431–404 гг. до н.э.

В результате продолжительных междоусобныхвойн, подорвавших экономику, полисы приходят в упадок и переживают глубокий кризис.Во второй половине IV в. до н.э. древнегреческие государства были покорены Македонией,а позже (II в. до н.э.) – Римом.

Политическая идеология Древней Греции,как и других стран древности, формировалась в процессе разложения мифа и выделенияотносительно самостоятельных форм общественного сознания. Развитие этого процессав античной Греции, где сложилось рабовладельческое общество, имело значительныеособенности по сравнению со странами Древнего Востока.

Интенсивная торговая деятельность греков,расширявшая их познавательный кругозор, совершенствование технических навыков иумений, активное участие граждан в делах полиса, особенно демократического, вызваликризис мифологических представлений и побуждали искать новые приемы объяснения происходящегов мире. На этой почве в Древней Греции зарождается философия как особая, теоретическаяформа мировоззрения. Политико-правовые концепции начинают разрабатываться в рамкахобщефилософских учений.

В состав философского мировоззрения входилитогда все формы теоретического сознания – натурфилософия, теология, этика, политическаятеория и др. Политико-правовые учения Древней Греции складывались в результате сложныхвзаимодействий политической идеологии с иными формами общественного сознания.

Для развития социально-политической теориипервостепенное значение имело расширение эмпирических знаний. Многообразие политическогоопыта, накопленного в государствах-полисах, стимулировало теоретические обобщенияпрактики осуществления власти и создание учений, в которых поднимались проблемывозникновения государств, их классификации, наилучшей формы устройства. Правоваямысль Древней Греции постоянно обращалась к сравнительному изучению законов, которыеустановили в полисах первые законодатели (Ликург – в Спарте, Солон – в Афинах).В произведениях греческих мыслителей была разработана классификация форм государства(монархия, аристократия, демократия и др.), вошедшая в понятийный аппарат современнойполитической науки.

На содержание античных политико-правовыхконцепций огромное влияние оказало также развитие этики, утверждение в рабовладельческомобществе индивидуалистической морали. Частнособственнические отношения и рабствоподорвали патриархальные устои общинной жизни, сохранявшиеся в полисах, противопоставилииндивидов друг другу. Если в этико-политических концепциях Древнего Востока речьшла о той или иной интерпретации общинной морали, то в античной Греции на переднийплан выдвигаются вопросы, связанные с положением индивида в обществе, возможностьюморального выбора и субъективной стороной поведения человека. Опираясь на идеи нравственнойсвободы индивида, представители демократии разрабатывали учения о равенстве граждани договорном происхождении закона и государства.

Начиная с III в. до н.э., когда древнегреческиегосударства утратили свою независимость, в общественном сознании происходят глубокиеизменения. Среди свободного населения нарастают настроения безысходности и аполитизма,усиливаются религиозные искания. Теоретические исследования политики в этот периодподменяются нравоучениями индивидуалистического толка (стоицизм, школа Эпикура).

§ 2. Развитие демократических учений. Старшие софисты

Рабовладельческая демократия достигларасцвета во второй половине V в. до н.э., когда экономическим и политическим центромдревнегреческого общества стали Афины. В исторической литературе за этим периодомзакрепилось название “золотой век” афинской демократии, или, по имени одного изее вождей, “век Перикла”.

Политическая мысль рабовладельческой демократииполучила обоснование в произведениях софистов.

Возникновение школы софистов как общественногодвижения было вызвано укреплением демократического строя Афин во второй половинеV в. до н.э. Софистами (слово произошло от греческого “софос” – мудрый) называлитогда философов, которые обучали искусству спорить, доказывать, выступать в судеи народном собрании. В этом отношении софисты реализовывали практически одну изпрограммных идей демократии – идею обучения мудрости, распространения знаний.

В центре внимания софистов находилисьвопросы права и политики, морали, приемы доказательств и ораторского искусства.Интерес к этим проблемам во многом был обусловлен идеологическими установками демократии:поскольку знаниям отводилась роль критерия при отборе кандидатов на государственныедолжности, постольку главное место в обучении должна была занять подготовка слушателяк политической деятельности, к выступлениям в народном собрании и суде.

По утвердившейся традиции различают старшихи младших софистов. К видным представителям старшего поколения софистов принадлежалиПротагор, Горгий, Гиппий и Антифонт. Старшие софисты придерживались в целом прогрессивных,демократических воззрений.

Одним из основателей этого направлениябыл Протагор. Согласно знаменитому мифу Протагора, где рассказывается о возникновенииобщества, человек первоначально отличался от животных только умением обращатьсяс огнем. Этому искусству его научил Прометей, выкравший огонь у богов. Постепеннолюди овладели ремеслами, но продолжали жить разбросанно, у них не было оружия, иони погибали от нападения диких зверей. Людям неизвестно было умение жить в сообществе.Как только они собирались вместе, так сейчас же начинались раздоры. Тогда боги ввелистыд и правду, наделив ими всех людей, так что каждый стал причастен к справедливостии политическому искусству. Никакое государство не устоит, заключает Протагор, еслиполитическим искусством будут владеть немногие.

Миф Протагора лишь внешне напоминает религиозныепредания. Создание этого мифа было нацелено как раз на то, чтобы опровергнуть традиционныемифологические представления о “золотом веке” в прошлом, о необходимости возвратак старине. Протагор рисует в своем мифе беспомощное существование человека до образованиягосударства, проводит идеи восходящего развития культуры и совершенствования общественнойжизни по мере накопления знаний. Протагор доказывал, что законы относятся к произведениямискусства и что, подобно любому другому ремеслу, справедливости в общественных делахможно научиться. “Добродетель, – замечал он, – дело наживное”. Идея одинаковой причастностилюдей к справедливости приводилась в обоснование того, что в управлении государствомдолжны участвовать все граждане.

Протагор и другие старшие софисты подчеркивалиизменчивый характер представлений человека. Об одном и том же предмете, учил Протагор,может быть высказано два противоположных мнения, и ни одно из них не будет болееистинным, чем другое. Например, больному человеку еда покажется горькой, а здоровому– сладкой и вкусной. Они оба будут по-своему правы. Общепризнанной истины и единогоблага просто не бывает. Носителем знаний и справедливости является не только мудрец,но и каждый отдельный человек. Эту мысль Протагор выразил в формуле, которая воспринималасьсовременниками как своеобразный лозунг софистов:

“Мера всех вещей – человек, существующих,что они существуют, а несуществующих, что не существуют”.

Развивая представления об относительностии условности морали, Горгий выделял добродетель для мужчины и женщины, свободногои раба, добродетель для каждого возраста, рода занятий и конкретного дела. Софистыстаршего поколения наполнили учение о морали индивидуалистическим содержанием. Справедливостьпоступков предлагалось оценивать в зависимости от условий места и времени, состояниячеловека и т.д. Подобного рода концепции, отрицающие существование абсолютного единогоблага, получили позднее название этического релятивизма.

В духе требований окрепшей рабовладельческойдемократии старшие софисты развивали учение о законе. Они утверждали, что законы,по сути дела, являются той высшей справедливостью, на которую не может претендоватьни один человек, каким бы мудрым и добродетельным он ни был. Закон есть выражениесогласованной, “взаимной справедливости” (Протагор), нечто вроде суммы индивидуальныхдобродетелей. Исходя из этого, старшие софисты пополнили политическую теорию определениемзакона как договора, как совместного Установления граждан или народа.

Гиппий под законом понимал “то, что граждане по общему соглашениюнаписали, установив, что должно делать и от чего надо воздерживаться”. Антифонтприравнивал справедливость к исполнению закона. Справедливость заключается в том,чтобы “не нарушать законы государства, в котором состоишь гражданином”. Предписаниязаконов – результат соглашения.

Сохранившиеся источники показывают, чтонекоторые софисты использовали противопоставление законов и природы для критикисуществующих полисных порядков. Законы, рассуждал Антифонт, искусственны и произвольны,тогда как в природе все происходит само собой, по необходимости. Эллины, почитаязнатных, поступают, словно варвары. “По природе мы все во всех отношениях равны,притом (одинаково) и варвары, и эллины. Уместно обратить внимание на то, что у всехлюдей нужды от природы одинаковы”. Один из младших софистов Алкидамант заявлял,что “бог сделал всех свободными, природа никого не сделала рабом”.

Приведенные высказывания Антифонта и Алкидамантапредставляют собой не что иное, как простейшую форму моральной критики привилегийаристократии и свободных граждан. Было бы ошибкой усматривать здесь нечто большее– осуждение рабства, признание естественных прав человека, равенства всех людейи т.п. Политической мысли рабовладельческой демократии не были известны представленияо всеобщем равенстве. Не случайно провозглашение равенства эллинов и варваров уАнтифонта соседствует с высказыванием, где понятие “варвар” употреблено в качествесинонима человеческой низости. Антифонт повторяет здесь распространенные сужденияо превосходстве греческой культуры над варварским миром. “Естественное равенство”софистов отнюдь не исключало рабства по “закону” или “умственному превосходству”.

Положение Алкидаманта, процитированноевыше, содержит не осуждение рабства, а полемический выпад против аристократическихтеорий, в которых рабство обосновывалось ссылками на природу (см. § 3, раздел обАристотеле). Отрицание варварства и рабства по природе было выгодно прежде всеготоргово-промышленной прослойке, состоявшей из неполноправных граждан, метеков (иностранцев),вольноотпущенников и др. Не обладая гражданскими правами в полисах, они добивалисьдля себя привилегий, вытекавших из “свободного рождения”, равенства с гражданамии возможности владеть рабами на “законных” основаниях. Представления о рабстве поустановлению (по “закону”) разделялись широкими кругами демократии и составлялиотличительную особенность оправдания ими рабства.

В первой половине IV в. до н.э. софистикакак движение преимущественно сторонников демократии вырождается. Преподавательскаядеятельность софистов все больше ограничивалась областью риторики (искусства красноречия),теории доказательств, логики. Возможностью такого обучения не преминула воспользоватьсяаристократия. Среди младших софистов были поэтому представители и демократии (Алкидамант,Ликофрон), и аристократического лагеря (Калликл).

Под влиянием критики со стороны идейныхпротивников, в первую очередь Платона и Аристотеля, термин “софистика” приобретаетзначение мнимой, поверхностной философии и со временем становится именем нарицательнымдля обозначения всякого рода словесных и логических передержек.

Разработку политико-правовых идей демократиив IV в. до н.э. продолжили ораторы во главе с Демосфеном. В своих речах они подчеркивалиравенство граждан, незыблемость закона как гаранта гражданских прав, защищали правасобственников на свое имущество, указывая на положительную роль богатства в государственнойжизни, доказывали преимущества демократического строя по сравнению с другими формамигосударства, а также призывали к объединению греческих полисов под властью Афин.

Идейное наследие древнегреческой демократиипослужило одним из источников политико-правовых концепций Нового времени.

§ 3. Политические и правовые учения аристократии. Платон и Аристотель

Кризис мифологического мировоззрения иразвитие философии заставили идеологов аристократической верхушки пересмотреть своиустаревшие взгляды, создать философские доктрины, способные противостоять идеямдемократического лагеря. Своего наивысшего развития идеология древнегреческой аристократиидостигает в философии Платона и Аристотеля.

Платон (427–347 гг. до н.э.) – родоначальник философии объективногоидеализма. Его взгляды сложились под влиянием Сократа, знаменитого мудреца, проводившегожизнь в беседах и спорах на афинских площадях. Содержание этих бесед нашло отражениев ранних произведениях Платона, которые обычно выделяют в особую группу так называемыхсократических диалогов.

После казни Сократа в 399 г. до н.э. Платонпокинул Афины и совершил ряд путешествий, в том числе в Египет и Южную Италию. Вернувшись,он основал в пригороде Афин философскую школу под названием “Академия”. Диалогии письма, написанные Платоном после создания Академии, относят к зрелым произведенияммыслителя.

Сердцевину платоновской философии составляеттеория идей. Миру чувственных предметов и явлений Платон противопоставил особыймир идей, или общих понятий, которые якобы существуют где-то за пределами неба.Бестелесные идеи вечны и неизменны, им присуще истинное бытие. Наш мир, пояснялПлатон, занимает как бы среднее положение между “подлинным бытием” и миром небытия.Точно так же и человек: до того как вселиться в телесную оболочку, его душа пребывалав царстве идей. Знания человека об окружающей природе, согласно Платону, не могутбыть истинными. Достоверное знание дают только воспоминания души о том, что онасозерцала, находясь в мире истинно сущего. Объективный идеализм Платона смыкалсяс религией и мистикой. Философия в его трудах, особенно поздних, приобретала чертытеологии. Возражая софистам как представителям наивного материализма, Платон безобиняков писал: “Пусть у нас мерой всех вещей будет главным образом бог, гораздоболее, чем какой-либо человек, вопреки утверждению некоторых”.

Политико-правовым вопросам посвящены самыекрупные диалоги Платона “Государство” и “Законы”.

В диалоге “Государство” идеальный государственныйстрой Платон рассматривал по аналогии с космосом и человеческой душой. Подобно томукак в душе человека есть три начала, так и в государстве должно быть три сословия.Разумному началу души в идеальном государстве соответствуют правители-философы,яростному началу – воины, вожделеющему – земледельцы и ремесленники. Сословное делениеобщества Платон объявил условием прочности государства как совместного поселенияграждан. Самовольный переход из низшего сословия в высшее недопустим и являетсявеличайшим преступлением, ибо каждый человек должен заниматься тем делом, к которомуон предназначен от природы. “Заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие – этои есть справедливость”.

Платоновское определение справедливостибыло призвано оправдать общественное неравенство, деление людей на высших и низшихот рождения. В подкрепление своего аристократического идеала Платон предлагал внушатьгражданам мифы о том, как бог примешал в датой людей частицы металлов: в души техиз них, что способны править и потому наиболее ценны, он примешал золота, в душиих помощников – серебра, а в души земледельцев и ремесленников – железа и меди.Если же у последних родится ребенок с примесью благородных металлов, то его переводв высшие разряды возможен только по инициативе правителей. Во главе государства,утверждал Платон, необходимо поставить философов, причастных к вечному благу и способныхвоплотить небесный мир идей в земной жизни. “Пока в государствах не будут царствоватьфилософы либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательнофилософствовать.., до тех пор государствам не избавиться от зол”. В проекте идеальнойорганизации власти Платон отходит от принципов “аристократии крови” и заменяет ее“аристократией духа”. Обосновывая эту идею, он наделил философов-правителей качествамидуховной элиты – интеллектуальной исключительностью, нравственным совершенствоми т.п.

Механизму осуществления власти (ее устройству,роли закона) Платон не придавал в диалоге “Государство” особого значения. В частности,по поводу формы правления в образцовом государстве сказано лишь то, что оно можетбыть либо монархией, если править будет один философ, либо аристократией, если правителейбудет несколько. Основное внимание здесь уделяется Проблемам воспитания и образажизни граждан., Чтобы достигнуть единомыслия и сплоченности двух высших сословий,образующих вместе класс стражей государства, Платон устанавливает для них общностьимущества и быта. “Прежде всего никто не должен обладать никакой частной собственностью,если в том нет крайней необходимости. Затем ни у кого не должно быть такого жилищаили кладовой, куда не имел бы доступа всякий желающий”. Продовольственные запасыстражи получают от третьего сословия в виде натуральных поставок. Денег у стражейнет. Жить и питаться они должны сообща, как во время военных походов. Стражам запрещаетсяиметь семью, для них вводится общность жен и детей.

Образ жизни третьего сословия Платон освещалпод углом зрения многообразия общественных потребностей и разделения труда. Гражданамтретьего сословия разрешалось иметь частную собственность, деньги, торговать нарынках и т.п. Гениально предугадав значение разделения труда в экономической жизниобщества, Платон тем не менее выступал за ограничение хозяйственной активности исохранение аграрно замкнутого, самодостаточного государства. Производственную деятельностьземледельцев и ремесленников предполагалось поддерживать на уровне, который позволилбы обеспечить средний достаток для всех членов общества и в то же время исключитьвозможность возвышения богатых над стражами. Преодоление в обществе имущественногорасслоения – важнейшая социально-экономическая особенность идеального строя, отличающаяего от всех остальных, порочных, государств. В последних “заключены два враждующихмежду собой государства: одно – бедняков, другое – богачей”.

Прообразом идеального государственногостроя для Платона послужила аристократическая Спарта, точнее, сохранявшиеся тампатриархальные отношения – организация жизни господствующего класса по образцу военноголагеря, пережитки общинной собственности, группового брака и др.

Характеризуя извращенные формы государства,Платон располагал их в порядке возрастающей деградации по сравнению с идеалом.

Вырождение аристократии мудрых, по егословам, влечет за собой утверждение частной собственности и обращение в рабов свободныхземледельцев из третьего сословия. Так возникает критско-спартанский тип государства,или тимократия (от “тиме” – честь), господство сильнейших воинов. Государство стимократическим правлением будет вечно воевать.

Следующий вид государственного устройства– олигархия – появляется в результате скопления богатства у частных лиц. Этот стройоснован на имущественном цензе. Власть захватывают немногие богатые, тогда как беднякине участвуют в управлении. Олигархическое государство, раздираемое враждой богачейи бедняков, будет постоянно воевать само с собой.

Победа бедняков приводит к установлениюдемократии – власти народа. Общественные должности при демократии замещаются пожребию, вследствие чего государство опьяняется свободой в неразбавленном виде, сверхвсякой меры. В демократии царят своеволие и безначалие.

Наконец, чрезмерная свобода обращаетсяв свою противоположность – чрезмерное рабство. Устанавливается тирания, наихудшийвид государства. Власть тиранов держится на вероломстве и насилии. Тираническийстрой – это самое тяжелое заболевание государства, полное отсутствие в нем какихбы то ни было добродетелей.

Главной причиной смены всех форм государстваПлатон считал порчу человеческих нравов. Выход из порочных состояний общества онсвязывал с возвратом к изначальному строю – правлению мудрых.

Нарисованная философом картина переходаот одного государства к другому, по существу, являлась понятийно-логической схемой.Вместе с тем в ней отражены реальные процессы, имевшие место в древнегреческих государствах(закабаление илотов в Спарте, рост имущественного неравенства и др.), что придавалоэтой схеме вид исторической концепции. Идеологически она была направлена противдемократических учений о совершенствовании общественной жизни по мере развития знаний.Платон стремился опорочить любые изменения в обществе, отклоняющиеся от стародавнихпорядков, проводил идею циклического развития истории.

Диалог “Законы” является последним сочинениемПлатона. Его написанию предшествовали неудавшиеся попытки философа реализовать вСиракузах, греческой колонии на Сицилии, первоначальный проект наилучшего государства.В “Законах” Платон изображает “второй по достоинству” государственный строй, приближаяего к действительности греческих полисов.

Основные отличия диалога “Законы” от диалога“Государство” таковы.

Во-первых, Платон отказывается от коллективнойсобственности философов и воинов и устанавливает для граждан единый порядок пользованияимуществом. Земля является собственностью государства. Она делится на равные поплодородию участки. Каждый гражданин получает земельный надел и дом, которыми пользуетсяна правах владения. Все остальные виды имущества граждане могут приобретать в частнуюсобственность, но ее размеры ограничены. Для удобства расчетов (при замещении государственныхдолжностей, комплектовании войска и т.п.) предусматривается точное число граждан– 5040. В это число входят только владельцы земли; ремесленники и торговцы гражданскимиправами не обладают.

Во-вторых, деление граждан на сословиязаменяется градацией по имущественному цензу. Политические права граждане приобретаютв зависимости от размеров имущества, записавшись в один из четырех классов. Разбогатевили обеднев, они переходят в другой класс. Все вместе граждане образуют правящеесословие. Помимо занятий в собственном хозяйстве, им вменяются в обязанность службав войске, отправление тех или иных государственных должностей, участие в совместныхтрапезах (сисситиях), жертвоприношения и т.п.

В-третьих, производственные потребностиземледелия предполагается теперь полностью обеспечить за счет рабского труда (вдиалоге “Государство” рабы упоминались, но Платон не нашел для них места в экономикеидеального полиса). Во “втором по достоинству” государстве “земледелие предоставленорабам, собирающим с земли жатву, достаточную, чтобы люди жили в довольстве”. Вместес признанием рабства у Платона появляется и пренебрежительное отношение к производительномутруду. Предвидя выступления невольников, Платон советует землевладельцам приобретатькак можно меньше рабов одной национальности и не провоцировать их недовольство жестокимобращением. Ремесленное производство, как и в первом проекте, занимает подчиненноепо отношению к земледелию положение.

В-четвертых, Платон подробно описываетв диалоге организацию государственной власти и законы наилучшего строя. В отличиеот первого проекта, здесь проводятся идеи смешанной формы государства и сочетанияморальных методов осуществления власти с правовыми.

Идеальным государственным устройствомПлатон называет правление, где совмещены начала демократии и монархии. К таким началамотносятся: демократический принцип арифметического равенства (выборы по большинствуголосов) и монархический принцип геометрического равенства (выбор по заслугам идостоинству). Демократические начала государства находят свое выражение в деятельностинародного собрания. На сочетании демократических и монархических принципов строятсявыборы коллегии 37 правителей и Совета из 360 членов. Замыкает иерархию государственныхорганов тайное “ночное собрание”, в которое входят 10 самых мудрых и престарелыхстражей. Им вручается верховная власть в государстве.

Все выборные государственные органы иправители обязаны действовать в точном соответствии с законом. Что же касается мудрецовиз “ночного собрания”, то они причастны к божественной истине и в этом смысле стоятнад законом. Согласившись с тем, что общественную жизнь необходимо урегулироватьнормами писаного права, Платон не мог по своим идейным соображениям допустить верховенствозакона над религиозной моралью. “Ведь если бы по воле божественной судьбы появилсякогда-нибудь человек, достаточно способный по своей природе к усвоению этих взглядов,– писал Платон, – то он вовсе не нуждался бы в законах, которые бы им управляли.Ни закон, ни какой бы то ни было распорядок не стоят выше знания”.

Рассматривая взгляды философа на закон,следует избегать их модернизации. Дело в том, что отдельные положения древних мыслителей,взятые вне своего контекста, могут использоваться при обосновании современных концепцийгосударства и права. Так, в частности, произошло с высказываниями Платона о необходимостиутверждения закона в общественной жизни, на которые нередко ссылаются сторонникитеории правового государства. В диалоге “Законы” Платон писал: “Я вижу близкую гибельтого государства, где закон не имеет силы и находится под чьей-либо властью. Тамже, где закон – владыка над правителями, а они – его рабы, я усматриваю спасениегосударства и все блага, какие только могут даровать государствам боги”. Под закономздесь понимается не что иное, как совокупность религиозно-нравственных норм, установленныхмудрыми людьми государства в качестве ориентира для остальных граждан. В приведенномфрагменте речь идет о подчинении правителей божественным законам (точнее, установлениямлегендарного Кроноса, правившего людьми в глубокой древности).

В диалоге “Политик” Платон выделил формыгосударства, основанные на законе. По его словам, монархия, аристократия и демократияопираются на закон, тогда как тирания, олигархия и извращенная демократия управляютсявопреки существующим в них законам и обычаям. Однако все перечисленные формы правления,как подчеркивалось в диалоге, являются отступлениями от идеального, “подлинного”государства, где политик единолично осуществляет власть, “руководствуясь знанием”.Смысловое содержание учения Платона не совпадает с современными формулами правовогогосударства.

Социально-политические программы Платоназафиксировали изменения в политическом сознании наследственной знати, происходившиев процессе ее перерастания из родовой аристократии в землевладельческую. Завоевавэкономическое и политическое господство в условиях общинной собственности, родоваяаристократия ревностно охраняла патриархальные порядки, особенно в земледелии –традиционной сфере своего влияния. В ходе последующего развития она приспособиласьк отношениям частной собственности и рабства, признала необходимость закона, нопродолжала твердо настаивать на сохранении полисного землевладения. Именно этимобъясняется ее стремление законсервировать полис как форму государственного устройства,сохранить его экономическую независимость, или самодостаточность, предотвратитьтерриториальное расширение государства. Изложенные в диалогах Платона социально-политическиепрограммы являлись с этой точки зрения консервативными.

Разработку идеологии полисной землевладельческойзнати продолжил великий древнегреческий философ Аристотель (384 – 322 гг. до н.э.).Он родился в небольшой греческой колонии Стагире (отсюда второе имя философа, упоминаемоев литературе, – Стагирит). Юношей Аристотель отправился в Афины и вступил в платоновскуюАкадемию, где сначала учился, а потом преподавал многие годы.

После смерти учителя Аристотель странствовалпо городам Малой Азии. Затем около трех лет он провел в Македонии, исполняя обязанностивоспитателя наследника царского престола – будущего знаменитого полководца АлександраМакедонского. По возвращении в Афины он открыл собственную философскую школу – Ликей.Свое политико-правовое учение Аристотель изложил в трактатах “Политика” и “Никомаховаэтика”. К ним примыкает сочинение “Афинская полития”, содержащее исторический очеркразвития государственного устройства Афин.

Философские воззрения мыслителя сформировалисьв ходе полемики с Платоном. Аристотель считал, что Платон глубоко заблуждался, допустивсуществование особого мира идей, или понятий. Такое допущение приводит к удвоениюмира, к отрыву сущности от явления. Порвав с наивным платоновским идеализмом, препятствовавшимразвитию естественнонаучных знаний, Аристотель приступил к созданию системы идеалистическойметафизики.

Согласно его взглядам, каждая вещь состоитиз материи и формы. Например, в медном шаре медь является материей, тогда как формашара придает данной вещи именно тот конкретный вид, который позволяет отличить ееот других предметов, а следовательно, и познать. Форма – это сущность предмета,источник его существования как отдельной вещи, его целевое назначение. Материя пассивнаи приобретает законченный вид только благодаря форме, благодаря действующей в природецелесообразности. Изучение природных закономерностей у Аристотеля подменяется телеологией– учением о целесообразном строении мира.

Положение о предустановленных в природецелях составило методологическую основу политико-правовой теории Аристотеля. Государство,частная собственность, рабство и другие социальные явления рассматривались им какестественные, существующие от природы.Уже самой методологией исследования государстваи права эта концепция была направлена против демократических учений о возникновениии совершенствовании общества.

Государство, по Аристотелю, образуетсявследствие природного влечения людей к общению. Первым видом общения, отчасти свойственными животным, является семья; из нескольких семей возникает селение, или род; наконец,объединение нескольких селений составляет государство – высшую форму человеческогообщежития. В государстве полностью реализуется изначально заложенное в людях влечениек совместной жизни. Человек, гласит знаменитое изречение философа, “по природе своейесть существо политическое”.

В отличие от семьи и селения, основанныхна стремлении к продолжению рода и на отцовской власти, государство образуется благодаряморальному общению между людьми. Политическое сообщество опирается на единомыслиеграждан в отношении добродетели. Государство не есть общность местожительства, ононе создается для предотвращения взаимных обид или ради удобств обмена. Конечно,все эти условия должны быть налицо для существования государства, но даже и приналичии всех их, вместе взятых, еще не будет государства; оно появляется лишь тогда,когда образуется общение между семьями и родами ради благой жизни”. Как наиболеесовершенная форма совместной жизни, государство предшествует телеологически семьеи селению, т.е. является целью их существования.

Подытоживая свои рассуждения по поводуразличных видов общежития, Аристотель дает государству следующее определение: государство– это “общение подобных друг другу людей ради достижения возможно лучшей жизни”.Аристотель вкладывал в данное определение вполне конкретное содержание. Под людьмиздесь подразумевались только свободные граждане греческих полисов. Варваров и рабовон просто не считал за людей, достойных общения с гражданами государства. Неразвитыев духовном отношении, варвары не способны к государственной жизни; их удел – бытьрабами у греков. “Варвар и раб по природе своей понятия тождественные”. Аристотель,таким образом, открыто защищал в политической теории интересы рабовладельцев. Государствопредставлялось ему объединением свободных граждан, совместно управляющих деламирабовладельческого общества.

В обоснование рабства Аристотель приводитнесколько доводов. Решающий среди них – естественные (природные) различия междулюдьми. На страницах “Политики” неоднократно подчеркивается, что рабство установленоприродой, что варвары, обладая могучим телом и слабым умом, способны исключительнок физическому труду. Аристотель призывал порабощать варваров силой, охотиться наних, как на диких животных. “Такая война, – говорил он, – по природе своей справедлива”.

Аргументацию рабства “от природы” дополняютдоводы экономического порядка. Рабство, с этой точки зрения, вызвано потребностямиведения хозяйства и производственной деятельности. “Если бы ткацкие челноки самиткали, а плектры сами играли на кифаре, тогда и зодчие не нуждались бы в работниках,а господам не нужны были бы рабы”.

Частная собственность, подобно рабству,коренится в природе и является элементом семьи. Аристотель выступал решительнымпротивником обобществления имущества, предлагаемого Платоном. “Трудно выразить словами,сколько наслаждения в сознании того, что нечто принадлежит тебе”. Общность имуществаон находил, кроме того, экономически несостоятельной, препятствующей развитию вчеловеке хозяйственных наклонностей. “Люди заботятся всего более о том, что принадлежитлично им; менее заботятся они о том, что является общим”. К этим аргументам в защитучастной собственности обращались впоследствии многие идеологи.

Главную задачу политической теории Аристотельвидел в том, чтобы отыскать совершенное государственное устройство. С этой цельюон подробно разбирал существовавшие формы государства, их недостатки и причины государственныхпереворотов.

Классификация форм государства в “Политике”проводится по двум критериям: по числу правящих лиц и осуществляемой в государствецели. В зависимости от числа властвующих Аристотель выделяет правление одного, немногихи большинства. По второму критерию выделяются правильные государства, где верховнаявласть преследует цели общего блага граждан, и неправильные, где правители руководствуютсяинтересами личной выгоды. Наложение этих классификаций друг на друга дает шестьвидов государственного устройства. К правильным государствам относятся монархия,аристократия и полития; к неправильным – тирания, олигархия и демократия.

Сам по себе этот перечень форм государстване оригинален. Примерно такую же классификацию, но проведенную по другим основаниям,можно найти в диалоге Платона “Политик”. Новым в теории Аристотеля было то, чтоон попытался свести все многообразие государственных форм к двум основным – олигархиии демократии. Их порождением или смешением являются все остальные разновидностивласти.

В олигархии власть принадлежит богатым,в демократии – неимущим. Говоря о демократии и олигархии, Аристотель отступает отформальных критериев их разграничения и выдвигает на первый план признак имущественногоположения властвующих. Богатые и неимущие, указывал философ, составляют как бы дваполюса, диаметрально противоположные части любого государства, так что в зависимостиот перевеса той или иной стороны устанавливается и соответствующая форма правления.Коренная причина политической неустойчивости, мятежей и смены форм государства заключаетсяв отсутствии надлежащего равенства. Олигархия усугубляет существующее неравенство,а демократия чрезмерно уравнивает богатых и простой народ. В своих рассужденияхо демократии и олигархии Аристотель вплотную подходит к пониманию социальных противоречий,определявших развитие рабовладельческого государства.

Политические симпатии Аристотеля – настороне политии, смешанной формы государства, возникающей из сочетания олигархиии демократии.

Экономически полития представляет собойстрой, при котором преобладает собственность средних размеров, что позволяет нетолько гарантировать самодостаточность семей, но и ослабить противоречия между богатствоми бедностью. Экономику как умение правильно вести домохозяйство Аристотель противопоставляетхрематистике, или искусству накопления ради наживы. Аристотель осуждает неуемнуюстрасть к богатству, расширенную торговлю, ростовщичество и т.п. Помимо ограниченияразмеров собственности в совершенном государстве предусматриваются совместные трапезыи другие мероприятия, призванные обеспечить солидарность зажиточных граждан и свободнойбедноты. “Лучше, чтобы собственность была частной, а пользование ею – общим”, –утверждал Аристотель.

Социальной опорой власти в политии выступаютсобственники земли. Как и Платон в “Законах”, Аристотель исключает из числа гражданлиц, занятых физическим трудом. Гражданская доблесть, заявлял он, подходит “толькок тем, кто избавлен от работ, необходимых для насущного пропитания”. Хотя землепашцы,ремесленники и поденщики нужны в государстве, однако важнейшими его частями являютсявоины и правители. При политии власть “сосредоточивается в руках воинов, которыевооружаются на собственный счет”. Они обладают гражданскими правами в полном объеме.Некоторые, весьма урезанные права граждан предоставляются также земледельческомудемосу – крестьянам.

Политически этот строй характеризуетсясочетанием демократических и олигархических методов осуществления власти. Аристотельразличает в связи с этим два вида справедливости: уравнивающую и распределяющую.

Уравнивающая справедливость, принципомкоторой является “арифметическая пропорция”, затрагивает отношения обмена, возмещенияущерба, назначение наказаний за имущественные преступления и т.п. Закон при этом“обращает внимание лишь на различие ущерба, а с лицами обходится как с равными вовсем”. Напротив, при распределяющей справедливости учитывается положение человекав обществе. Ее принципом служит “геометрическая пропорция” – воздаяние по достоинствуи заслугам. Применяется распределяющая справедливость в политических отношениях,при выдвижении на должности, назначении наказаний за преступления против чести идостоинства. Например, если ударит начальник, то ответный удар наносить не следует,если же ударят начальника, то следует не только ударить, но и подвергнуть каре.

Большое значение Аристотель придавал размерами географическому положению идеального государства. Его территория должна быть достаточнойдля удовлетворения потребностей населения и одновременно легко обозримой. Числограждан следует ограничить так, чтобы они “знали друг друга”. Политическим идеаломАристотеля был самодостаточный экономически обособленный полис. Наилучшие условиядля совершенного государства создает умеренный климат Эллады.

Концепция Аристотеля служила теоретическимоправданием привилегий и власти землевладельческой аристократии. Несмотря на егозаверения в том, что демократия и олигархия в политии смешаны “по половине” и дажес “уклоном в сторону демократии”, аристократические элементы в наилучшем государствеполучили явное преобладание.

Участие народа в управлении обставленоздесь такими оговорками, которые практически лишают его возможности решать государственныедела. Свободнорожденные, не обладающие богатством или добродетелью, не допускаютсяк занятию высших должностей. Аристотель соглашается предоставить им право участвоватьв совещательной и судебной власти, но с условием, что у народной массы не будетрешающего голоса.

В качестве примеров смешанного государственногостроя в “Политике” названы аристократическая Спарта, Крит, а также “прародительская”демократия, введенная в Афинах реформами Солона.

Правовая теория Аристотеля была подчиненатем же идеологическим целям, что и учение о государстве. Право он отождествляетс политической справедливостью, подчеркивая тем самым его связь с государством какморальным общением между свободными гражданами. Вне политического общения праване существует. “Люди, не находящиеся в подобных отношениях, не могут и иметь относительнодруг друга политической справедливости”. Право отсутствует поэтому в отношенияхгоспод и рабов, отцов и детей, при деспотической власти.

Политическое право делится на естественноеи условное (установленное). “Естественное право – то, которое везде имеет одинаковоезначение и не зависит от признания или непризнания его. Условное право то, котороепервоначально могло быть без существенного различия таким или иным, но раз оно определено[это безразличие прекращается]”. Предписания естественного права Аристотель нигдеспециально не перечисляет, но, по смыслу его концепции, к таковым относятся всеобщественные явления, существующие “от природы”: семья, рабство, частная собственность,война греков с варварами и др. Под условным правом он понимает законы, установленныев государстве, включая сюда как писаные законы, так и неписаное обычное право. Естественноеправо стоит выше закона; среди законов важнее неписаные, основанные на обычае.

Аристотель подчеркивал, что постановлениянародного собрания и правителей не являются законами в собственном смысле словаи не должны содержать предписаний общего характера. “Закон должен властвовать надвсем; должностным же лицам и народному собранию следует предоставить обсуждениечастных вопросов”.

Направленная против учений рабовладельческойдемократии, аристотелевская концепция была призвана умалить значение писаных законов,подчинить их нормам обычного права и предустановленной в природе справедливости.“Законы, основанные на обычае, имеют большее значение и касаются более важных дел,нежели законы писаные”, – утверждал философ.

Политико-правовая теория Аристотеля суммироваларазвитие взглядов землевладельческой аристократии в Древней Греции. По мере проникновениячастной собственности и рабовладельческих отношений в земледелие идеологи полиснойзнати последовательно перешли от традиционных воззрений к признанию экономическойроли рабства, правовых методов регулирования общественной жизни (“Законы” Платона),к апологии частной собственности и равенства граждан перед законом в сфере имущественныхотношений (в “Этике” Аристотеля). Выше этого подняться они не могли. Аристократия,связанная с полисной системой землевладения, способна была удержать господствующиепозиции лишь при условии сохранения натурального хозяйства, “умеренной” или “средней”собственности и патриархальных полисных традиций и обычаев в сфере управления. Аристотельне случайно повторял за Платоном, что для аристократии, обладающей “избытком добродетели”,законы не нужны.

§ 4. Политические и правовые учения в период упадка древнегреческихгосударств

С середины IV в. до н.э. древнегреческиегосударства попадают в зависимость от Македонии и приходят в упадок. Рамки полиснойсистемы, сложившейся в классический период истории Древней Греции, оказались слишкомтесными для рабовладельческих отношений. Развитие рабовладения требовало созданиякрупных военно-бюрократических монархий, наподобие Македонии. С походов АлександраМакедонского начинается период эллинизма – период греческой экспансии на Востоки образования обширных государств как переходной ступени к рабовладельческой империи.Во II в. до н.э. Греция была завоевана Римом.

Кризис полисных учреждений и утрата государстваминезависимости породили среди граждан настроения упадничества, неуверенности, аполитизма.Эллинистические монархии представлялись свободному греку, воспитанному в полисныхтрадициях, настолько громадными, что он ощущал себя беспомощным и неспособным повлиятьна исход общественных событий. В сознании рабовладельческих кругов начинает процветатьиндивидуализм; проповедь морального освобождения соседствует с преклонением передгосударством, с обожествлением личности монарха. Теоретическое изучение политикидеградирует, уступая место моральным наставлениям или религиозной мистике. Сравнительноновыми в политической теории того времени были идеи космополитизма, мирового господстваи всемирной монархии.

Эпикур (341–270 гг. до н.э.) в социально-политической теорииотстаивал идеи рабовладельческой демократии. Как и другие сторонники демократическогоправления, он полагал, что законы и государство существуют не от природы, а по установлению.“Справедливость не существует сама по себе; это – договор о том, чтобы не причинятьи не терпеть вреда, заключенный при общении людей и всегда применительно к тем местам,где он заключается”. Право и государство суть продукты договора, результат соглашения.

Следуя релятивистским взглядам на общественныеустановления, Эпикур настойчиво подчеркивал относительный и условный характер справедливости,воплощенной в законах различных государств. “В применении к особенностям места иобстоятельств справедливость не бывает для всех одна и та же”. Его учение отрицаетвсякую возможность существования естественного права, которое предшествовало быдоговору. О естественном праве, по его мнению, можно говорить лишь применительнок договору, который служит пограничной чертой, разделяющей то время, когда людижили, подобно животным, не имея законов, и эпоху общественной, государственной жизни.Эпикур относил договор о взаимной пользе, по-видимому, одновременно и к естественнымявлениям, и к искусственным образованиям.

Воззрения Эпикура отличались от предшествующихучений демократии призывом избегать политической деятельности. Счастье человекаон усматривал в отсутствии страданий, в полной невозмутимости или безмятежностидуха. Для достижения этой цели философ предлагал устраниться от общественных дел,обрести независимость от общества и посвятить жизнь моральному самосовершенствованию.Своих последователей он учил “жить незаметно”. Эти положения Эпикура, переносившиецентр тяжести общественной теории в область морали, выражали крайний индивидуализми безразличие к политике, которые были характерны для идеологии рабовладельческойдемократии в период эллинизма.

Против философии Эпикура выступили стоики.Термин “стоицизм” происходит от слова “стоя” (колоннада, галерея) – от названияпортика в Афинах, где преподавал основатель школы Зенон Китайский (ок. 336– ок.264 гг. до н.э.).

Стоики явились продолжателями платоновско-аристотелевскойлинии в философии. Мироздание, согласно их взглядам, управляется судьбой, высшимбожественным разумом. В мире царит строжайшая необходимость, исключающая свободуволи. Человеку не остается ничего другого, как добровольно подчиниться неотвратимойсудьбе. Того, кто повинуется ей, судьба ведет, а непокорного тащит. Судьба в учениистоиков отождествляется с божественным естественным законом.

Вслед за Аристотелем стоики утверждали,что общественные установления и государство коренятся в природе, что человек отприроды склонен к общению. Отражая изменения в государственной жизни современногоим общества, стоики истолковали эти положения Аристотеля расширительно. Они отказалисьот узкополисной трактовки общественной жизни. Естественное право мыслилось ими какуниверсальный, общемировой закон, государство – как мировое сообщество. В духе космополитическихпредставлений того времени Зенон из Кития учил, что всех людей должно считать гражданамиодного государства.

В противоположность эпикурейцам последователистоицизма не отрицали общественную деятельность. Благо государства ценилось имивыше, чем благо индивида. Доводя до предела эту мысль, навеянную идеями Платонаи Аристотеля, стоики заявляли, что добродетельный человек не остановится перед тем,чтобы принести себя в жертву государству.

В философии и этике стоицизма нашли своепреломление взгляды аристократической верхушки рабовладельческого общества периодаобразования эллинистических монархий. Религиозные искания стоиков, их призывы покоритьсясудьбе оказались в то же время созвучными настроениям, охватившим широкие кругидревнегреческого общества в условиях его кризиса. Под влиянием стоицизма сформироваласьконцепция Полибия (примерно 200–120 гг. до н.э.), последнего крупного политическогомыслителя Древней Греции. Основной мотив написанной им “Истории” в 40 книгах – путьримлян к мировому господству.

Истолкование исторического процесса уПолибия опирается на представления стоиков о циклическом развитии мира. Он исходитиз того, что общественная жизнь существует от природы и направляется судьбой. Подобноживым организмам, всякое общество проходит состояния возрастания, расцвета и, наконец,упадка. Завершаясь, этот процесс повторяется сначала. Развитие общества Полибийтрактует как бесконечное движение по кругу, в ходе которого “формы правления меняются,переходят одна в другую и снова возвращаются”.

Круговорот политической жизни проявляетсяв последовательной смене шести форм государства. Первой возникает монархия – единоличноеправление вождя или царя, основанное на разуме. Разлагаясь, монархия переходит впротивоположную ей форму государства – в тиранию. Недовольство тиранами приводитк тому, что благородные мужи свергают при поддержке народа ненавистного правителя.Так устанавливается аристократия – власть немногих, преследующих интересы общегоблага. Аристократия в свою очередь постепенно вырождается в олигархию, где правятнемногие, используя власть для стяжательства. Своим поведением они возбуждают недовольствотолпы, что неизбежно приводит к очередному перевороту. Народ, не веря больше в правлениецарей или немногих, возлагает заботы о государстве на самого себя и учреждает демократию.Ее извращением является охлократия (господство черни, толпы) – худшая форма государства.“Тогда водворяется господство силы, а собирающаяся вокруг вождя толпа совершаетубийства, изгнания, переделы земли, пока не одичает совершенно и снова не обрететсебе властителя и самодержца”. Развитие государства возвращается тем самым к своемуначалу и повторяется, проходя через те же ступени.

Преодолеть круговорот политических формспособен только мудрый законодатель. Для этого ему необходимо, уверял Полибий, установитьсмешанную форму государства, сочетающую начала монархии, аристократии и демократии,чтобы каждая власть служила противодействием другой. Такое государство “неизменнопребывало бы в состоянии равномерного колебания и равновесия”. Исторические примерысмешанного строя Полибий нашел в аристократической Спарте, Карфагене, на Крите.При этом он особо выделял политическое устройство Рима, где представлены все триосновных элемента: монархический (консулат), аристократический (сенат) и демократический(народное собрание). Правильным сочетанием и равновесием этих властей Полибий иобъяснял могущество римской державы, покорившей “почти весь известный мир”.

Теоретические взгляды Полибия на развитиегосударства противоречили его же собственным наблюдениям над конкретными фактамииз истории возникновения различных видов государственной власти. Его построения,как и предшествующие теории “смешанного государства” (Платона, Аристотеля), былипризваны обосновать господство аристократии. Творивший в эпоху утраты греческимиполисами независимости, Полибий выступал с аристократических позиций проримскойориентации и призывал греков подчиниться завоевателям.

Политическая концепция Полибия послужилаодним из связующих звеньев между политико-правовыми учениями Древней Греции и ДревнегоРима.

§ 5. Заключение

В античной Греции философия стала мировоззренческойосновой политических и правовых учений. Это предопределило постановку таких вопросов,как причины возникновения государства и законов, их взаимодействие и общие закономерностиразвития. Теоретический подход к изучению политики и права в древнегреческих ученияхотделяется от практико-прикладных описаний техники государственного управления.Всякое действительное знание, в том числе и политическое, утверждал Аристотель,имеет дело с общим и существующим по необходимости. Вот почему “мудрость и искусствоуправлять государством не будут тождественны”. Следуя этому идеалу истинного знания,философы стремились оформить свои взгляды на государство и право в виде политическойтеории, преобразовать их в единый комплекс взаимосвязанных понятий и доказательств.Именно у древнегреческих философов мы находим первые в истории определения государстваи закона, классификации форм государственной власти, концепции перехода от одногополитического устройства к другому.

Громадное влияние на последующее развитиеполитико-правовой идеологии оказало учение Платона. Под его воздействием складывалисьфилософские и социально-политические взгляды Аристотеля, стоиков, Цицерона и другихпредставителей античной политической мысли. Выдвинутые Платоном идеи “правленияфилософов” и “мудрых законов” были восприняты многими мыслителями эпохи Просвещения.

Платоновский проект общности имуществаактивно обсуждали ранние представители социализма – Т. Мор, Т. Кампанелла и др.На этом основании некоторые исследователи называли Платона “родоначальником коммунизма”.В действительности платоновские построения не содержат коммунистического идеала,ибо общность имущества у него распространяется лишь на узкую прослойку стражей-правителейи не составляет экономической основы проектируемого общественного строя. Истолкованиеего доктрины в качестве коммунистической является таким же анахронизмом, как и попыткиобнаружить в ней идейные истоки современного тоталитаризма.

Далеко за пределы античности вышло влияниеполитико-правовых идей Аристотеля.

Широкое распространение в последующейполитической мысли получило предложенное им определение государства как объединенияграждан ради общего блага. Взятое вне своего контекста, оно оказалось весьма удобным,поскольку позволяло защищать различные социальные интересы. Оставалось только уточнить,кого следует включать в состав граждан и что нужно понимать под общим благом. Отдаленныеотголоски этого определения слышны в современных концепциях государства всеобщегоблагоденствия.

В политическую идеологию средневековьяи Нового времени из аристотелевского учения перешли классификация форм государства,положения о причинах смены политических состояний, смешанном государственном устройстве.Представления Аристотеля о естественном и условном праве дали мощный толчок развитиюестественно-правовых концепций.

Античная политико-правовая идеология сделалапервые шаги по осмыслению политической свободы. Государство и законы в Древней Грецииначинают рассматриваться как установления, созданные самим человеком и призванныеслужить его интересам. Подобного рода представления, однако, относились только ксвободным гражданам государства и сопровождались обоснованием подневольного положениярабов. Расширение гражданских свобод в Античном мире происходило за счет развитиярабовладельческих отношений.

Глава4. ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ДРЕВНЕМ РИМЕ

 

§ 1. Введение

В римском обществе рабовладельческий способпроизводства достигает высшей ступени своего развития. Начиная с III в. до н. э.образование крупных поместий (латифундий), основанных на эксплуатации рабского труда,потребовало массового притока рабов, расширения государственной территории и проведениязавоевательской политики. За исторически короткий срок Рим превратился из государства-полисас республиканским правлением в крупнейшую рабовладельческую империю Организацияимперии была завершена в I в. до н.э.

Одновременно с утверждением и развитиемрабовладельческого строя в римском обществе вызревали противоречия, обострявшиесяв периоды гражданских войн и массовых выступлений рабов (восстание под руководствомСпартака 74–71 гг. до н э. и др.).

С конца II в. н.э. римское общество вступаетв состояние кризиса, вызванного противоречиями между потребностями развивающегосяпроизводства и невозможностью повысить производительность рабского труда. Некогдамогущественное римское государство распадается на Западную империю и Восточную империю,получившую позднее название Византии В V в. территория Италии была завоевана германскимиплеменами, и Западная Римская империя прекратила свое существование.

Политико-правовые учения Древнего Римаимели много общего с политическими учениями античной Греции. Сходство политическоймысли древних греков и римлян определялось не только тем, что идеологические концепциив этих странах формировались на основе однотипных социально-экономических отношений,но и глубокой преемственностью в развитии их культуры. Древний Рим, долгое времяостававшийся на периферии Античного мира, вынужден был подтягиваться до уровня передовыхполисов Греции, перенимать ее культуру. Завоевание Римом греческих полисов положилоначало эллинизации римского общества, т.е. широкому распространению греческой культурысреди римлян. В эпоху империи эти процессы переплетались с процессами взаимовлияниягреческих, восточных и собственно римских культурных традиций.

Политико-правовые учения в Древнем Римеформировались на основе философских направлений, которые были перенесены из Греции.В своих наставлениях по философии римские мыслители обычно воспроизводили греческиеучения, изменяя и приспосабливая их применительно к римским условиям. При разработкеполитических концепций римские авторы опирались на заимствованные из греческих источниковпредставления о формах государства, о соотношении закона и справедливости, о естественномправе и др.

Новизна и оригинальность политическихвоззрений римских мыслителей заключались в том, что ими были выдвинуты идеи, соответствующиеотношениям зрелого рабовладельческого общества. Можно выделить два круга идеологическихпредставлений, в которых наиболее ярко проявилось своеобразие римской политико-правовоймысли.

К первому из них следует отнести измененияв политической теории, обусловленные развитием отношений частной собственности ирабства. Возникновение крупной земельной собственности и концентрация богатства,сопровождавшаяся углублением социальных антагонизмов, поставили господствующие классыперед необходимостью усилить правовую защиту имущественных отношений. Осознаниеэтой потребности вызывало у них повышенный интерес к правовым средствам закреплениясвоего господства, порождало представления о том, что государство служит для защитыимущества и держится на согласии граждан относительно права. В произведениях сторонниковрабовладельческой знати общим местом становятся определения раба как вещи, как “говорящегоорудия” и т.п.

Результатом практической деятельностиюристов по толкованию законов явилось обособление юриспруденции в самостоятельнуюотрасль знаний. Со временем она приобретает статус источника права. В трудах римскихюристов получают детальное обоснование институты и нормы действующего права, в томчисле правовой статус свободных и рабов, классификация имущественных сделок, содержаниеправа собственности и порядок наследования.

Ко второму кругу следует отнести измененияв политической теории, отражавшие перестройку государственного механизма в эпохуимперии, когда республиканская форма правления была заменена промонархическим режимом.Правящая верхушка отказалась в этот период от политических идеалов, которым следовалаполисная аристократия. Для официальной идеологии Римской империи характерны идеикосмополитизма, мирового владычества римлян, а также концепции неограниченной императорскойвласти и государственный культ правящего императора.

Значительное влияние на идеологию римскогообщества оказала философия стоиков. Ее последователи (Сенека, Марк Аврелий) рассуждалио “духовном равенстве” всех людей, включая господ и рабов, их бессилии изменитьсудьбу, о необходимости подчиниться мировому закону. Мистические стороны и пессимизмучения стоиков усиливались с нарастанием кризиса рабовладельческого строя. Многиеидеи стоицизма были восприняты христианством – идейным течением, зародившимся средисоциальных низов Римской империи.

На протяжении II–III вв. христианскаярелигия постепенно утратила свой первоначальный бунтарский дух, а в IV в. была возведенав ранг официальной идеологии римского государства.

§ 2. Политические и правовые учения рабовладельческой аристократии.Цицерон. Римские юристы

В римском рабовладельческом обществе господствующееположение занимала землевладельческая аристократия. По мере укрепления своих позицийона оттесняла как старую наследственную знать, так и зажиточную верхушку торгово-промышленныхслоев. Если в государствах-полисах политические конфликты среди свободных определялисьглавным образом столкновениями между родовитой знатью и лагерем демократии, то теперь,с утверждением частной собственности на землю, решающим становится противоборствокрупных и мелких земельных собственников.

Виднейшим идеологом римской аристократиив период республики был знаменитый оратор Марк Туллий Цицерон (106–43 гг. до н.э.).Свое политико-правовое учение он изложил, подражая Платону, в диалогах “О государстве”и “О законах”. Некоторые аспекты государственно-правовой проблематики затрагиваютсяим также в сочинениях по этике (например, в трактате “Об обязанностях”) и в многочисленныхречах.

Цицерон исходит из общих для всех сторонниковаристократии представлений о естественном происхождении государства. Следуя Аристотелюи стоикам, он утверждал, что гражданские общины возникают не по установлению, аот природы, ибо люди наделены богами стремлением к общению. Первой причиной дляобъединения людей в государство послужила “не столько их слабость, сколько, таксказать, врожденная потребность жить вместе”. В духе аристократических учений своеговремени Цицерон настаивал на том, чтобы государственная власть была вручена мудрецам,способным приблизиться к постижению мирового божественного разума. Государство моглобы стать вечным, уверял мыслитель, если бы люди жили по заветам и обычаям отцов.Целью государства, согласно его концепции, является охрана имущественных интересовграждан.

Аналогичным образом решаются им и вопросы,касающиеся происхождения и сущности права. “Истинный и первый закон, способный приказыватьи воспрещать, есть прямой разум всевышнего Юпитера”, – утверждал Цицерон. Этот высший,естественный и неписаный закон возникает задолго до того, как люди объединилисьв гражданские общины, и его нельзя изменить голосованием народа или решением судей(здесь – откровенный выпад против учений рабовладельческой демократии). Законы государствадолжны соответствовать установленному в природе божественному порядку – в противномслучае они не имеют законной силы. На страже божественного естественного законаобязаны стоять жрецы. Возникновение права, подчеркивал Цицерон, “следует выводитьиз понятия закона. Ибо закон есть сила природы, он – ум и сознание мудрого человека,он – мерило права и бесправия”. Права мудрых и достойных граждан, включая правособственности, вытекают непосредственно из природы, из естественного закона.

Сквозь этот строй типично аристократическихпредставлений пробиваются вместе с тем ростки принципиально иной доктрины. В явномпротиворечии с собственными исходными положениями Цицерон утверждал, что государствоявляется не только естественным организмом, но и искусственным образованием, “народнымустановлением”. Цицерон признает равенство всех людей от природы и возможность достижениямудрости каждым, кто получит образование. Имущественные и социальные различия междулюдьми, с этой точки зрения, возникают не от рождения, а в силу установившихся вобществе отношений. “Частной собственности, – заявлял Цицерон, полемизируя с последователямиАристотеля, – не бывает от природы”. Она возникает на основании либо давнишнегозавладения, либо победы в войне, либо закона и соглашения. Положительно оцениваязначение богатства и договоров в жизни общества, Цицерон приходит к выводу, чтогосударство “держится на кредите”.

Эти и другие подобные им положения былизаимствованы мыслителем из идеологии полисной демократии. Развивая их, Цицерон определяетгосударство (res publica) как дело народа, где под народом понимается “соединениемногих людей, связанных между собой согласием в вопросах права и общностью интересов”.В трактовке Цицерона право выступает основой государства, его определяющим началом.Государство в таком понимании оказывается уже не только моральным сообществом свободныхграждан (каким оно представлялось Платону и Аристотелю), но и правовым сообществом.Предложенное Цицероном понятие государства сыграло значительную роль в последующемразвитии политико-правовой теории.

Цицерон, говоря о народе в своем определениигосударства, имел в виду исключительно землевладельцев и крупных торговцев. Об этомкрасноречиво свидетельствует приводимый в трактате “Об обязанностях” перечень занятийи профессий, не достойных свободного человека. Цицерон относит к числу презренныхлюдей ростовщиков, мелких торговцев, владельцев ремесленных мастерских, а такжевсех трудящихся. С такими людьми, занятыми “грязным делом”, у достойных гражданне может быть никаких общих интересов.

Политический идеал Цицерона – аристократическаясенатская республика. В общетеоретическом плане он обосновывает свой идеал учениемо смешанной форме правления. Ссылаясь на греческих мыслителей, Цицерон различаеттри основные формы государства: царскую власть –- монархию, власть оптиматов – аристократиюи власть народа – демократию. Среди них лучшей, по мнению Цицерона, является монархия.Каждая из этих простых форм власти неизбежно вырождается, что приводит к возникновениютаких порочных состояний государства, как тирания, господство клики богатых и властьтолпы (черни). Порочные состояния, собственно, не являются уже формами государства,поскольку там царят произвол и насилие, и, следовательно, распадается само государствокак объединение свободных граждан.

Наиболее совершенной и устойчивой формойправления Цицерон считал смешанное государство, сочетающее начала монархии, аристократиии демократии. К такому строю, по его мнению, приближалась Римская республика вовремена “отцов” и “дедов”. Монархические начала были представлены в ней властьюконсулов, аристократические – правлением сената, демократические — народным собраниеми властью трибунов. В этой части учение Цицерона не выходило за рамки древнегреческихконцепций круговорота государственных форм (Платон, Полибий) и политических идеаловзнати, требовавшей реставрации староустойных порядков.

Цицерон творил в период становления Римскойимперии. Поддерживая и одобряя захватнические войны Рима, Цицерон отказывается отидеалов замкнутого, самодовлеющего полиса. Под влиянием стоиков он пропагандируетидеи космополитизма и мирового государства.

В правовой теории переход к империи нашелотражение в представлениях о составе и разновидностях права, действующего в римскомгосударстве. Сочинения Цицерона являются самыми ранними произведениями римской литературы,где проводится различие между естественным правом, правом народов и правом римскихграждан.

Правовые воззрения рабовладельческой аристократииполучили свое практическое воплощение в деятельности римских юристов.

Светская юриспруденция как самостоятельнаяотрасль знаний сложилась в Древнем Риме во II–I вв. до н.э. По своему характеруи направленности она явилась специфическим порождением идеологии тех слоев рабовладельческойзнати, которые были заинтересованы в усилении правовой охраны частной собственностии в то же время выступали против расширения законодательной деятельности государствав сфере имущественных отношений, полагаясь больше на советы и консультации немногихизбранных юристов (“право мудрых”), чем на писаный закон.

Расцвет римской юриспруденции приходитсяна эпоху ранней империи (I в. до н.э. – III в. н.э.). В этот период императоры,стремясь ограничить законодательную власть сената, предоставляют наиболее выдающимсяюристам право давать разъяснения и толкования действующих правовых норм, обязательныедля всех должностных лиц и судей. Разъяснения правоведов приравниваются тем самымк закону. Со второй половины III в., когда законодательная власть сосредоточиваетсяв руках императоров, пожалование такой привилегии прекращается, и римская юриспруденцияприходит в упадок.

К числу самых известных юристов периодаранней империи принадлежали Гай, Папиниан, Павел, Ульпиан и Модестин. Пространныевыдержки из написанных ими сочинений содержат Дигесты Юстиниана.

Понятие права юристы выводили, подобноЦицерону, из стоической идеи мирового, всеобщего закона природы. Согласно определениюЦельса, принятому многими римскими юристами, право – это искусство добра и справедливости(ars boni et aequi). Правосудие, уточнял Ульпиан, есть “познание божественных ичеловеческих дел, наука о справедливом и несправедливом”.

Приведенные высказывания свидетельствуют,что юристы не отделяли еще право от нравственности. Как и другие последователи стоицизма,они считали источником права мировой божественный разум.

В составе права, действовавшего в Римскойимперии, юристы выделяли три части: естественное право (ius naturale), право народов(ius gentium) и право граждан (ius civile).

Естественное право, по их представлениям, распространяетсякак на людей, так и на животных. К его установлениям относятся брак, семья и воспитаниедетей. По естественному праву все рождаются свободными.

Право народов, в отличие от естественного, охватываетправила, которые мировой разум установил для людей. Римляне используют это правов своих отношениях с покоренными народами и соседними государствами. Правом народоввведены война, рабство, основание царств, международная торговля и другие установления.

Право граждан, или цивильное право, регулирует отношениямежду свободными римлянами. Цивильное право, указывал Гай, является “собственнымправом государства”. Источниками этого права Папиниан называл законы, решения плебеев,постановления сената, декреты принцепса и “мнения мудрых”.

Разграничение права народов и права граждан,проведенное в римской юриспруденции, имело цель оправдать рабство, агрессивные войныи неравенство завоеванных народов по отношению к римлянам.

Право в Древнем Риме делилось на частноеи публичное. По знаменитой формуле Ульпиана, публичное право относится к положениюгосударства, частное – к пользе отдельных лиц. Частное право, считал он, включаетв себя предписания права естественного, предписания права народов и предписанияправа цивильного.

Основное внимание юристы уделяли частномуправу. В их трудах были заложены основы теории гражданского права – цивилистики.Разрешая споры по гражданским делам, юристы разграничили виды сделок, выработалиформулы исков, определили правомочия собственника и других субъектов права.

К изучению публичного права римская юриспруденцияобратилась в I – II вв., когда правоведы, получившие привилегию официального толкованиязакона, выступили в поддержку императорского режима. В публичном праве они проводилиидеи неограниченных полномочий принцепса, передачи ему законодательной власти.

Вследствие рецепции римского частногоправа его принципы были усвоены теоретической юриспруденцией во многих странах континентальнойЕвропы. Под влиянием римской цивилистики сложились классические правовые доктриныXVIII – XIX вв., наделившие собственника абсолютным правом распоряжаться принадлежащейему вещью по своему усмотрению.

§ 3. Политические и правовые идеи первоначального христианства

В I в. нашей эры в Римской империи сложиласьи стала быстро распространяться новая религия – христианство. В развитии организациихристиан обычно различаются два этапа: “апостольская церковь” (примерно I– II вв.)и пришедшая ей на смену (примерно во второй половине II в.) “епископальная церковь”.Эволюция церковной организации сопровождалась, очевидно, изменением политико-правовойидеологии христиан, однако в книгах Нового завета содержатся как первоначальные,так и последующие идеи христианства 1–11 вв. В произведениях раннехристианской литературы(Откровение Иоанна – “Апокалипсис”) осуждались рабовладельческий Рим – “великийгород, царствующий над земными царями”, римские императоры (особенно “зверь-антихристНерон” – гонитель христиан), цари, вельможи, тысяченачальники, богатые, купцы. Христианемечтали об уничтожении “великой блудницы вавилонской” – Римской империи, которуюони называли “царством дьявола”, “дьявольским миром зла и насилия”: “Горе, горетебе, великий город Вавилон, город крепкий! Ибо в один час пришел суд твой”.

Христиане ждали пришествия мессии, Христа– избавителя, божьего посланника, который в схватке со “зверем-императором” сокрушитцарство зла, повергнет угнетателей в “геенну огненную”. Затем установится обещанноепророками “тысячелетнее царство”, где трудящиеся “не будут уже ни алкать, ни жаждать,и не будет палить их солнце и никакой зной”.

В ожидании мессии проповедовались смирениеи непротивление злу насилием: “Никому не воздавайте злом за зло”, “любите враговваших, благотворите ненавидящих вас. Благословляйте проклинающих вас и молитесьза обижающих вас. Ударившему тебя по щеке подставь и другую; и отнимающему у тебяверхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку”. Вместе с тем в произведениях христианскойписьменности сохранились намеки на вооруженные отряды христиан (“не мир я принестипришел, но меч”), на их боевые схватки с римскими оккупантами (“имя же им – легион”).Главное же – ожидание скорого, с сегодня на завтра, пришествия мессии: “Се, грядускоро, и возмездие мое со мною, чтобы воздать каждому по делам его”.

В ожидании скорого пришествия мессии христианестремились обособиться от царства зла в своих общинах. Христианство провозгласилоравенство приверженцев новой религии. В дискуссиях христианских общин была преодоленаидея богоизбранности только отдельных народов. Общины были организованы на демократическихначалах. Не было духовенства, предметов культа, обрядов. Верующие отдавали общинесвое имущество, за общий счет устраивались общественные трапезы. Связь между общинамиподдерживали странствующие проповедники (апостолы), не имевшие привилегий. Общинакормила апостола несколько дней, после чего он должен был либо идти дальше, либоработать вместе с другими:

“Если кто не хочет трудиться, тот и неешь”. В христианском учении в религиозной форме были выражены некоторые общечеловеческиеценности, элементарные нормы нравственности и справедливости: “И как хотите, чтобыс вами поступали люди, так и вы поступайте с ними”, – говорится в Новом завете.Там же содержатся заповеди: не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не прелюбодействуй,не пожелай чужого, люби ближнего, как самого себя. В Новом завете содержится осуждениебогатых: “Удобнее верблюду (канату) пройти сквозь игольное ушко, нежели богатомувойти в царствие божие”; “послушайте, вы, богатые, плачьте и рыдайте о бедствияхваших, находящих на вас… вот плата, удержанная вами у работников, пожавших поляваши, вопет; и вопли жнецов дошли до слуха господа”.

В I–II вв. сеть христианских общин раскинуласьпо всей Римской империи. Ряды приверженцев новой религии, дававшей духовное утешениеи надежду, неуклонно росли. Со II в. христианские общины пополнялись выходцами изимущих и образованных слоев общества. Богатые и честолюбивые люди по-своему ощущалии переживали гнет Римской империи, кризис рабовладельческого строя, всеобщую апатиюи деморализацию, тоже искали духовного утешения и освобождения. Это привело к изменениюсоциального состава, организационных принципов и идеологии христианских общин. Эволюцияхристианства предопределялась разочарованием в надеждах на скорый приход мессии.

К середине II в. в христианстве беретверх то направление, которое делало упор на мистические стороны учения. Складываетсяотделенный от массы верующих церковный аппарат. Руководство общинами переходит вруки епископов, пресвитеров, дьяконов, образовавших стоящий над верующими клир (духовенство).Епископами назначались, как правило, состоятельные люди: “Ибо кто не умеет управлятьсобственным домом, тот будет ли пещись о церкви божией?”. Епископы различных общинустановили между собой прочные связи; таким образом была создана вселенская церковь.“Вне церкви нет спасения”, “без епископа нет церкви”, “на епископа должно смотреть,как на самого господа”, – учило духовенство.

Присвоив монопольное право проповедоватьи толковать христианское учение, духовенство разработало сложную систему обрядов,служб, догм, используя ряд положений других религий (например, митраизма) и философскихшкол (например, стоиков, гностиков). Общие трапезы были заменены причащением, апостолы– слугами и гонцами епископов, равенство верующих – противоположностью между клироми мирянами.

В христианской литературе II–III вв. большоеместо занимает апологетика. Христианские авторы стремятся уверить императоров, чтоновая религия не только не опасна рабовладельческому государству, но и являетсяего надежным союзником.

Первоначальное осуждение императорскойвласти уже во II в. свелось к религиозной оппозиции насаждавшемуся властью культуимператоров, требованию поклоняться им, как богам. “Отдавайте кесарю кесарево, абожие – богу”, – дальше призыва уклоняться от официального культа императоров, исправноуплачивая, однако, подати, церковь не шла. В то же время эта оппозиционность компенсироваласьотчаянными призывами подчиняться властям и начальствам: “Всякая душа да будет покорнавысшим властям; ибо нет власти не от бога, существующие же власти от бога установлены.Посему противящийся власти противится божию установлению”; “бога бойтесь, царя чтите.Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам, не только добрым и кротким, но исуровым”; “ рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простотесердца вашего, как Христу. Не с видимою только услужливостью… но как рабы христовы,исполняя волю божию от души. Служа с усердием, как господу, а не как человекам”.

Церковь настойчиво стремилась к союзус императорской властью. С IV в. императоры уже вынуждены считаться с церковью идаже искать у нее поддержки. При императоре Константине христианство было объявленоравноправной с другими религиями (313 г.), а затем господствующей (324 г.) религией.

Эволюция христианства сопровождалась ожесточеннойборьбой между церковью и различными ересями (ересь – вероучение, основанное на некоторыхобщих с официальной церковью догматах, но оппозиционное, отличное от церковного).

Так, во второй половине II в. в МалойАзии возникла секта монтанистов, продолжавших проповедовать ненависть к Римскойимперии, предвещать близкое пришествие мессии, конец “мира зла и насилия”, установление“тысячелетнего царства”: “Мы не хотим больше оставаться в рабстве, мы желаем скореецарствовать”. В общинах монтанистов сохранялись общие трапезы, демократические порядкираннехристианских общин.

Тогда же возникли антицерковные сектыгностиков (гносис – знание), соединявшие ряд положений христианства с учением о“логосе” в духе философии неоплатонизма и стоиков. Некоторые гностики (Эпифан) учили,что общественное неравенство противоречит божественному закону справедливости: “Богне делает различия между богатым и бедным и правителем народа, между неразумнымии разумными, женщинами и мужчинами, свободными и рабами… ибо никто не может отнятьу своего ближнего его долю света, чтобы самому наслаждаться двойной”. Божественномузакону справедливости Эпифан противопоставлял человеческий закон, учредивший частнуюсобственность: “мое” и “твое” пришло в мир через законы, так что теперь нигде нетобщности.

Еретики широко использовали апелляциюк текстам писания, отвечавшим настроениям масс. С IV в. в Северной Африке возниклодвижение рабов, колонов и свободных бедняков, называвших себя агонистиками (борцы,воины христовы). Вооруженные дубинками (ибо, согласно писанию, “все, взявшие меч,мечом погибнут”) агонистики нападали на усадьбы богачей, уничтожали кабальные документы,убивали владельцев латифундий или заставляли их работать на мельницах и в каменоломнях(“если кто не хочет трудиться, тот и не ешь”). Епископы писали, что “по их решениюи приказу рабы и господа менялись положениями”, призывали государство к жестокомуподавлению этих движений.

§ 4. Зарождение теократических доктрин. Августин Блаженный

Признание христианства государственнойрелигией не исключало того, что между императорской властью и церковью временамивозникали трения. С одной стороны, императоры не были чужды взгляда на священниковкак на своих чиновников, обязанных исполнять императорские веления; порой императорыпритязали на авторитарные решения даже и чисто религиозных вопросов. С другой стороны,духовенство, сильное своей организацией и идейным влиянием, отнюдь не желало превращатьсяв послушных исполнителей велений светской власти. Более того, церковь притязалане только на полную независимость в религиозных делах, но и на участие в политическойвласти, требуя помощи государства в насаждении христианства, в борьбе с ересями,в умножении и охране церковных богатств.

Притязания церкви на участие в государственнойвласти обосновывались так называемыми теократическими теориями.

Одним из первых теоретиков теократии былконстантинопольский епископ Иоанн Златоуст (345–407 гг.). Из слов апостола “всякаявласть от бога”, рассуждал Златоуст, не следует, что каждый князь лично ставитсябогом – богом дан лишь общий принцип власти. Библейские сказания свидетельствуют,что цари, вмешивавшиеся в дела церкви, – не истинные цари, они несли наказания затакое вмешательство. Из этого следует назидание: “Оставайся в своих границах – однипределы царства, другие священства. Однако последнее больше первого… Царю ввереноземное, мне небесное, царю поручены тела, священнику души… Последнего княжествовыше; поэтому царь преклоняет голову под руку священника”.

Заметной вехой в развитии политико-правовойидеологии христианской церкви в эпоху рабовладения было учение гиппонского (СевернаяАфрика) епископа Аврелия Августина (354–430 гг.), прозванного православной церковью“Блаженный”, а католической – признанного святым и учителем церкви.

В произведении “О граде божием” Августинписал, что в мире существует два государства: “божий град” (церковь) и “град земной”(государство). Церковь “странствует по земле, имея цель на небе”, “церковь и теперьесть царствие небесное”. Только к ней подходит определение государства, данное Цицероном,так как лишь в церкви – право и общая польза, истинная справедливость, мир и покой.К граду божию принадлежит первый праведник – Авель. Основателем града земного былбратоубийца Каин; государство – создание человеческое, его цель – временная, оносоздано насилием, держится принуждением: “При отсутствии справедливости, что такоегосударства, как не большие разбойничьи шайки, так же как и самые разбойничьи шайкичто такое, как не государства в миниатюре”.

Оправдание государства в том, утверждалАвгустин, что оно поддерживает земной, временный порядок, причем и тут государстваразные: есть два вида земных царств.

Одни – организации насилия и разбоя, ониначинаются с братоубийцы Каина, продолжаются братоубийцей Ромулом, олицетворяютгрех, несправедливость, насилие, “общество нечестивых”. Другие царства – это “христианскиегосударства”, власть которых основана на заботе о подвластных.

В конечном счете оправдание государства– в служении церкви, в помощи небесному граду направлять мир земной к миру небесному,сохранять и поддерживать единство образа человеческих мыслей и желаний.

Августин – один из первых церковников,призывавших насильственно приобщать к христианской церкви, вооруженным путем искоренятьереси. Он настаивал на присылке в Африку войск для подавления агонистиков: “Дерзостьмужиков восстает против их владельцев”.

Источник зла – свободная воля людей, влекущаяих от единства к множеству. В делах веры это очень опасно: “Прежде чем понимать,мы должны верить”. Еретики хуже отравителей, они враги единства. Коль скоро цельхристианского государства – благо, государство, если неверие не поддается убеждению,должно “принуждать людей, а не учить”. “Вы думаете, что никого не следует принуждатьк правде, однако читаете у св. Луки, что господин сказал своим слугам: принудьтевойти всех, кого найдете”. (Эти слова – compelle intrare – “принуди войти” в Cредниевека сделались девизом инквизиции. – Прим. авт.) Правда, рассуждал он, Христос никогоне принуждал, но “был ли тогда император, который бы верил во Христа и мог бы служитьему в благочестии, издавая законы против нечестия”. Во времена Августина большаячасть населения Римской империи держалась прежних, языческих культов. Церковь тревожилии неподвластные ей христианские секты еретиков. Поэтому Августин призывал использоватьпринуждение для крещения язычников и искоренения ересей: “Как же могут цари служитьгосподу в страхе иначе, чем воспрещая и карая в благочестивой строгости то, чтопротиворечит велениям господа?”

Оправдание государства, по Августину,– и в поддержании социального порядка: “Никак не следует о нем (боге) думать, чтобызаконам его провидения были чужды человеческие царства, владычество людей и их рабство”.Августин выдвинул новый довод в обоснование рабства. Рабство не создано ни природой,ни правом народов – “имя рабства заслужила вина, а не природа”. Источник рабства– прегрешение библейского Хама: “Грех – первая причина рабства, и это бывает неиначе, как по суду божию, у которого нет неправды”. Источник рабства отдельных людей– военный плен, причем и это имеет оправдание, поскольку войны, по учению Августина,не противоречат божьим заповедям.

Божественным установлением являются ичастная собственность, имущественное неравенство, деление на бедных и богатых. “Ктосотворил тех и других? – Господь! Богатого – чтобы помочь бедному, бедного – чтобыиспытать богатого”. В произведениях Августина христианское вероучение открыто иоткровенно приспосабливается к самым земным интересам власть имущих. “Сколько богатыеобязаны Христу, который возмещает им убыток: если был у них неверный раб, Христособращает его и не говорит ему: оставь своего господина”.

Характеризуя “христианское государство”как образец “земного града”, Августин писал: “Государство лучше всего устрояетсяи хранится, будучи основано и связано верой и прочным согласием, когда все любятобщее благо; высшее же благо есть бог”. Практически образцом этого идеала явилосьрабовладельческое христианское государство, управляемое при участии духовенства,насильственно подавляющее инакомыслие, ведущее агрессивные войны. Оправдывая последние,Августин дал обстоятельное толкование заповеди “не убий”. Его перетолкование свелоськ тому, что “ее отнюдь не преступают те, которые ведут войны по полномочию от бога”.

Теократические идеи Августина в определенноймере осуществились в Восточной Римской империи (Византии). Тесный союз церкви игосударства, переплетение их механизмов создали теократическую империю, задержавшуюраспад рабовладельческого строя.

§ 5. Заключение

Политико-правовая идеология Древнего Рима,складывавшаяся под сильным влиянием идей греческих мыслителей, разработала ряд своеобразныхконструкций, оставивших заметный след в истории политических и правовых учений.Среди них – знаменитое определение государства (“дело народное”), данное Цицероном,а также его идея о праве (законе) как связи, основе общества. Значительное влияниена обособление теории права от философии оказали логико-правовые конструкции римскихюристов, разработка ими догмы права.

Проблема преодоления политического отчужденияв политико-правовой идеологии Древнего Рима выражена слабо. Терминологически онанамечена определением государства как “дела народного”, теоретически – оправданиемсистемы сдержек и противовесов, предупреждающих вырождение республики в тиранию.Цицерон определял право как связь общества (народа), но в его понимании оно распространялосьлишь на свободных; кроме того, он же утверждал, что при грохоте оружия (в периодвойны) умолкают законы.

Совершенно исключительное значение в историиобщественно-политической мысли принадлежит христианству. Сложность самого процессастановления новой мировой религии, отражение этой сложности в христианском каноне(Новый завет) обусловили и долговременное господство христианства в Европе, и возможностьиспользования его в средние века в прямо противоположных целях: от апологии рабства(Августин) и крепостничества (Фома Аквинский) до обоснования демократически-революционных(табориты) и коммунистических (Томас Мюнцер) программ.

Глава 5.ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ В ПЕРИОД СРЕДНИХ ВЕКОВ

 

§ 1.Введение

Падение Западной Римской империи (476г.) завершило период истории Древнего мира и положило начало истории средних веков.В странах Западной Европы периода раннего средневековья (V–Х вв.) постепенно складывалсясословно-феодальный строй.

К IX–Х вв. Западная Европа раздробиласьна множество мелких феодальных государств, почти не зависимых от центральной властикоролей и императоров. Сложились иерархическая структура землевладения, связаннаяс отношениями сюзеренитета и вассалитета, а также сословный строй. Каждое сословиезанимало в феодальной иерархии строго определенное место, права (привилегии) и обязанностипредопределялись местом в этой иерархии: от привилегированного дворянства, особенновысшего, до обремененного массой повинностей крестьянства.

Особое место в феодальном обществе ЗападнойЕвропы занимала католическая церковь. Церкви принадлежало около трети земель, населениекоторых находилось в феодальной зависимости. Сама церковь была организована по феодальномуобразцу по принципу строгой иерархии, на монархических началах возглавлялась римскимпапой. У католической церкви были свои суды, вооруженные силы; ряд норм, установленныхцерковью, имел юридическое значение (каноническое право). Духовенство было привилегированнымсословием феодального общества, а церковь – важной частью феодальной структуры.

В период феодальной раздробленности католицизмбыл единственной силой, объединяющей западноевропейский мир. Будучи мощной экономическии политически, церковь играла господствующую роль в идеологии средневекового общества.Отсутствие резкой границы между рабовладельческим и феодальным обществами даваловозможность использовать апологетику рабства для оправдания крепостничества. Мировоззрениесредних веков было богословским, теологическим мировоззрением. Античные культура,политика, этика, искусство высокомерно отвергались церковью как языческая премудрость,ненужная, а то и вредная в свете учения Христа. Занятия философией допускались тольков школах, созданных церковью, функционировавших под ее руководством и контролем;поэтому школьное (схоластическое) знание и образование были богословскими от началадо конца. Одной из центральных проблем схоластики было соотношение веры и разума,религии и философии; проблема безоговорочно решалась в пользу веры и религии, догматыкоторой не могут быть опровергнуты разумом и не требуют философского подтверждения.Высшим и чуть ли не единственным источником истины признавалось священное писание,тексты которого были исходным пунктом и важнейшим аргументом в схоластических рассуждениях,причем схоластика ориентировалась даже не столько на св. писание, сколько на догматыофициального вероучения католической церкви, опирающиеся на строго определенныеи истолкованные тексты.

Идеологическое господство религии и церквиобусловило то обстоятельство, что основные направления политико-правовой идеологиифеодального общества Западной Европы выступали в религиозном облачении. Общей идейнойосновой всех политических и правовых доктрин средневековья были религиозные представления,тексты св. писания. Идеологи господствующих классов-сословий ссылками на Библиюстремились обосновать сословное неравенство, привилегии феодалов, зависимое положениекрестьян. Этой цели служили тексты о “покорности рабов своим господам”, “богоустановленностивласти”, “непротивлении злу насилием”, содержащиеся в Новом завете. Крестьянствои горожане свой протест против феодального строя выражали в еретических движениях.

Ни господствующая идеология, ни ересине придавали проблемам государства и права ведущего значения по той причине, чтопервая защищала власть в любом ее проявлении, а право сводила к проявлениям власти,ереси же взывали к истинной христовой церкви как общине верующих, сосредоточившейв себе власть, отождествляя право с религиозными нормами всеобщего равенства, справедливости,взаимопомощи.

В большей мере проблемы государства иправа обсуждались в процессе и результате борьбы за власть и привилегии между католическимдуховенством и светскими феодалами. Католическая церковь во главе с римским папойпритязала на решающее участие в политической власти; эти притязания обосновывалисьтеократическими теориями.

Суть этих теорий сводилась к тому, чтогосударство занимает подчиненное по отношению к церкви положение, из чего следует,что светские правители должны быть подчинены церкви не только как простые верующие,но и в ряде отношений по осуществлению политической власти.

В обоснование использовались доводы АвгустинаАврелия (см. гл. 4), теория “нравственного закона”, согласно которой церкви принадлежитправо оценивать и “судить” действия императора не только как христианина, но и какносителя власти.

Широко распространены были “теория двухмечей”, основанная на произвольном соединении и толковании цитат из евангелий (императорполучает свой меч от церкви и потому должен служить ей своим мечом) и “теория солнцаи луны” (как луна получает свой блеск от солнца, так королевская власть заимствуетсвой блеск и авторитет от папы).

Церковью использовались различные фальшивки– например, “Дарение Константина” (подложная грамота от имени императора КонстантинаI, который будто бы еще в IV в. передал римским папам власть над Западной Римскойимперией) и “Лжеисидоровы декреталии” (где говорится, что короли и императоры ещес первых веков христианства подчинялись папам как преемникам Христа и апостола Петра).

Императоры и короли стремились обосноватьсвою независимость от церкви в светских делах; одним из острых вопросов была инвеститура(право назначать епископов). Защищаясь от притязаний церкви, императоры и королиссылались на тексты того же писания о богоустановленности всякой (т.е. и их) власти(“существующие же власти богом установлены”). Они по-своему толковали “теорию двухмечей” – меч светской власти не зависит от церкви, поскольку Христос говорил: “Царствомое не от мира сего”.

С теоретической поддержкой королевскойвласти в ее борьбе с феодальной раздробленностью и попытками церкви вмешиватьсяв дела светской власти с XII в. выступали средневековые юристы (легисты). В XI–XIIвв. в Болонье сложилась школа глоссаторов, изучавших и преподававших римское право(“глосса” – замечание, пояснение). В споре императоров и церкви легисты-глоссаторывыступали на стороне светской власти. Большинство легистов утверждало, что народпередал всю власть императорам, власть которых неограниченна и наследственна. Ссылаясьна законы Римской империи, где воля императоров считалась высшим законом, легистыполагали главным источником права законы, установленные светской властью императоров,королей, городов. Аналогичные идеи с XIV в. обосновывали постглоссаторы, комментаторы,применявшие правила схоластической логики к обработке материала, собранного глоссаторами.Некоторые юристы средних веков считали свободу естественным правом, а рабство –порождением насилия. В целом доктрина легистов отвечала интересам императоров, атакже горожан, тяготившихся зависимостью от церковной власти.

Защита легистами независимости светскойвласти вызывала раздражение католической церкви, запретившей духовенству изучениеримского права, а также преподавание его в Парижском университете. В противовесшколам легистов в XII в. была создана школа канонистов, систематизировавших папскиедекреты и буллы, решения церковных соборов, высказывания отцов церкви, положенияБиблии. Естественное право они отождествляли с божественным законом, изложеннымв священных книгах, а единственным источником человеческого права считали обычай.Канонисты одобряли старые решения синодов (IX в.), строго запрещавшие епископами аббатам наделять свободой рабов или посвящать их в духовный сан. Канонисты грозилианафемой тем, кто поощрял рабов к бегству или помогал беглым рабам.

Борьба римских пап и императоров поройпринимала довольно острые формы; католическая церковь взывала к подданным и вассаламнеугодных ей правителей, освобождая их от присяги; короли и императоры в борьбес церковными феодалами прибегали к вооруженной силе; однако всегда, когда движениянародных масс принимали опасный характер, церковь и государство выступали совместно:короли и императоры помогали искоренять ереси, духовенство помогало подавлять крестьянскиевосстания.

§ 2. Политико-правовая теория средневековой схоластики. ФомаАквинский

В XI–XIII вв. по всей Европе прокатиласьпервая волна еретических движений, серьезно пошатнувшая веру в святость и незыблемостьсословно-феодальных устоев (см. § 3). Резкая критика сословного строя и его идеологии.Со стороны еретиков потребовала нового идеологического обоснования феодализма. Этузадачу стремился осуществить крупнейший идеолог католицизма доминиканский монахФома Аквинский (1225 или 1226-1274 гг.). (Целью доминиканского ордена была борьбас ересями “при помощи костров и силлогизмов”.- Прим. авт.)

В духе средневековой схоластики Фома рассматриваетфилософию как служанку богословия (ancilla theologiae). Он за активное вторжениецеркви в философию и науку, против концепции “двух истин”, дававшей известный просторпоиску “земной истины”, низшей по отношению к истине “небесной” (постигаемой откровениеми верой), но не зависящей от нее, а порой даже и приходящей с ней в противоречие.Впоследствии идеологи католицизма ставили Фоме Аквинскому в заслугу обращение кнауке и философии, широкую эрудицию, обширную логическую аргументацию, интерес кнаследию античной культуры. Однако от соединения науки с религией выигрывала толькопоследняя; наука, втискиваемая в прокрустово ложе схоластического теоретизирования,вообще теряла способность к самостоятельному развитию. Первым из средневековых философовЗападной Европы Фома Аквинский широко использовал труды Аристотеля.

Основные произведения Аристотеля сталиизвестны в Западной Европе в конце XII – начале XIII в., когда они были переведеныс арабского языка на латынь. Вместе с идеями Аристотеля европейские мыслители поначалувосприняли идеи арабских философов, особенно учение Аверроэса о “двойственной истине”(см. гл. 6, § 3). Именно против этого учения (“аверроэсизма”), как отмечено, активновозражал Фома Аквинский.

У Аристотеля Фома Аквинский взял, преждевсего, учение об “активной форме”, дающей жизнь “пассивной материи”. Согласно учениюФомы, мир основан на иерархии форм (от бога – чистого разума к духовному миру и,наконец, к материальному), из которых высшие формы дают жизнь низшим. Во главе иерархии(земли и неба) стоит бог, установивший принцип подчинения низших форм высшим. Духовныймир возглавляется папой как наместником бога. По тому же иерархическому принципуорганизовано и общество; подданные подчиняются царям и светским властям, рабы должныподчиняться господам.

Большое место в политико-правовой доктринеФомы занимает учение о законах, их видах и соподчиненности.

Закон определяется как общее правило длядостижения цели, правило, которым кто-либо побуждается к действию или к воздержаниюот него. Взяв у Аристотеля деление законов на естественные (они самоочевидны) иположительные (писаные), Фома Аквинский дополнил его делением на законы человеческие(определяют порядок общественной жизни) и божественные (указывают пути достижения“небесного блаженства”). Из сочетания этих двух классификаций выводятся четыре видазаконов: вечный (божественный естественный), естественный (человеческий естественный),человеческий (человеческий положительный) и божественный (божественный положительный).

Вечным законом Фома называет “сам божественный разум,управляющий миром”; этот закон лежит в основе всего мирового порядка, природы иобщества.

Естественный закон трактуется как отражение вечного законачеловеческим разумом; к нему относятся законы общежития, стремление к самосохранениюи продолжению рода.

Человеческий закон, под которым Фома разумел действовавшеефеодальное право, он рассматривал как выражение требований естественного законаи подкрепление их принуждением, санкцией. Необходимость человеческого закона обосновываласьтем, что люди вследствие грехопадения имеют извращенную волю, свобода которой сводитсяк возможности творить зло; для обеспечения незыблемости требований естественногозакона необходимо принуждение людей к добродетели путем применения силы и страханаказания.

Наконец, к божественному, или откровенному,закону, Фома относил Библию.

Практически суть этой концепции сводитсяк тому, что предписания действующего (человеческого) закона в конечном счете вытекаютиз воли и разума бога; потому нарушение феодального закона не только влечет принуждениеи наказание, но и является тяжким грехом.

Большое внимание Фома Аквинский уделяетобоснованию сословного неравенства. Одним из основных лозунгов еретических движенийбыла идея равенства во Христе, толкуемого как отрицание сословных привилегий, осуждениеприниженного положения крестьян. Обоснованию сословно-феодальных привилегий в ученииФомы служило возведение иерархии в ранг божественного установления. Для обоснованияже феодальной зависимости крестьян использовались не только тексты св. писания,обращенные к рабам, но и все вообще доводы в защиту рабства, созданные до того идеологиейэксплуататорских классов. “Рабство установлено природой”, “оно необходимо для обеспечениядосуга” (оба довода взяты у Аристотеля), “рабство установлено “правом народов” (доводримских юристов), “источник рабства – грех” (Августин Блаженный).

По учению Фомы Аквинского, человеческийзакон не должен противоречить естественному. Поскольку последний понимался толькокак правила общежития (у людей нет другого средства самозащиты кроме общества),сохранения жизни и продолжения рода, необходимость соответствия человеческого законаестественному означала, что правители не должны распускать общество, запрещать жизнь,брак, деторождение.

Католическая церковь почитает Фому Аквинскогокак святого, его учение считается официальной доктриной католицизма. Последователиэтого учения называются неотомистами, неосхоластиками. Неотомизм как современнаякатолическая теория права усматривает в концепции Фомы Аквинского возведение в рангвысших ценностей прав и достоинств человека, защиту прав и свобод личности от произволавласти. Нетрудно заметить, однако, что эти права и свободы в концепции Фомы оказалисьстоль умеренными (только право на жизнь и продолжение рода), что никак не противоречилиустоям феодализма, почти бесправному положению зависимых крестьян, обремененныхмассой повинностей и обязанностей перед сеньором и церковью. Католическая теорияправа XX в, во-первых, восприняла идею “возрожденного естественного права”, сложившуюсявне теологии, во-вторых, значительно расширила представление о содержании прав исвобод человека в духе современной цивилизации. Только в существенно обновленномвиде неотомизм смог использовать идеи естественного права для критики свойственногоидеологам национал-социализма и других тоталитарных режимов взгляда на право какна произвольное, ничем не ограниченное “веление государственной власти”.

Достаточно практично для своего времениФома ставит вопрос о возможности противоречий закона человеческого другим видамзаконов. Как быть, если правитель предписывает нечто, противоречащее естественномузакону? Ответ Фомы категоричен: во избежание смуты надо подчиняться и таким предписаниям,поскольку сохранение общежития основано на господстве и подчинении; не исключенотакже, что произвольные действия правителя – зло, ниспосланное подданным за грехи,в любом случае сопротивление – грех. “Ведь Петр учит нас смиренно подчиняться нетолько добрым и честным, но даже, – как сказано во втором послании Петра, – дурнымгосподам”.

Если, однако, произвол правителей по отношениюк подданным хотя и не одобряется, но и не влечет никаких последствий, то, согласноучению Фомы, иначе обстоит дело при произвольных действиях власти, противоречащихбожественному закону. Когда произвол правителя направляется против церкви и ее учения– правителю нельзя повиноваться; в таких случаях церковь может низложить тирана,его же подданные освобождаются от присяги. Тезис о верховенстве божественных (апо существу – церковных) законов использовался Фомой Аквинским для обоснования теократическихпритязаний католической церкви. Подчинение светских феодалов божественному закону,настойчиво подчеркивал Фома, особенно важно в деле защиты религии – если государикарают фальшивомонетчиков, то тем строже они должны наказывать за “порчу веры”,за ереси.

Учение Фомы Аквинского о государственнойвласти давало более тонкое обоснование теократическим теориям. Как отмечено, светскиеправители, ссылаясь на то же св. писание (“нет власти не от бога; существующие жевласти от бога установлены”), нередко оспаривали правомерность попыток церкви ограничитьих власть или судить о ее законности.

В духе средневековой схоластики Фома Аквинскийразличает три элемента государственной власти: сущность, происхождение, использование.

Сущность власти, т.е. порядок управления(господства и подчинения), установлен богом; именно так следует понимать слова апостолаПавла: “Существующие же власти от бога установлены”. Однако, продолжает Фома, отсюда,конечно, не следует, что каждый отдельный правитель поставлен непосредственно богоми богом же совершено каждое действие правителя. Князь может оказаться узурпатором,тираном, безумцем; он, как и каждый человек, имеет свободную волю, т.е. способностьтворить зло. В этих случаях суждение о законности происхождения и использованиявласти правителя принадлежит церкви. Высказывая такое суждение, даже и ведущее книзложению правителя, церковь не посягает на божественный принцип власти, необходимыйдля общежития. В делах религии, касающихся спасения души, рассуждает Фома, следуетподчиняться церковной власти, а не светской. Власть последней распространяется лишьна земные цели, гражданские блага. В одном из сочинений Фома писал, что и духовнаяи светская власти “соединяются в лице папы, который стоит на вершине обеих властей”.

Воспроизводя аристотелевскую классификациюформ государства (монархия, аристократия, полития; тирания, олигархия, демократия),Фома придает значение лишь некоторым из этих форм. Основным признаком государственнойвласти является право издания законов. В правильных формах существует законность(господство справедливости) и признается общее благо; в неправильных – наоборот.

Фому Аквинского интересуют не столькоразличные модификации сочетаний олигархии и демократии, сколько общие отличия республикот монархий. Монархия была наиболее типичной формой феодального государства; значительнымразнообразием отличались формы городских республик, к которым Фома относился отрицательно.Он против разнообразия, он за единство: в мире царствует один бог, в теле – односердце, в душе – разум, у пчел – царица. Монархия – наиболее естественная формаправления, ибо всякое множество происходит от единства. “Наилучшим образом управляетсято человеческое множество, которое управляется одним, – пишет Фома. – Это подтверждаетсяна опыте. Ибо провинции или города-государства, которыми управляет не один, одолеваемыраздорами и пребывают в волнении, не зная мира”.

Республику Фома считает государством,раздираемым беспорядками, борьбой партий и группировок, пролагающей путь тирании.В тиранию может выродиться и монархия, но, рассуждает Фома, против вырождения царяв тирана могут быть приняты меры. Громадное значение Фома придает религиозно-нравственномувоздействию церкви на монарха, обещаниям ему “наивысшей награды от бога”, полагающейсядобродетельному и справедливому царю. Наконец, существует возможность сместить тирана“по всеобщему решению”, когда подданные освобождаются от обязанности повиноваться(католическая церковь не раз обращалась к подданным с призывом не повиноваться томуили иному неугодному ей феодальному правителю).

Политико-правовая концепция Фомы Аквинскогобыла основательной апологией западноевропейского феодализма. Не только оправданиеказней и гонений еретиков, но и принципиальное обоснование церковного контроля заразвитием науки и философии, подчинение последней мертвящим догмам католицизма,возведение господства и подчинения в одну из основ мироздания, прославление подсказаннойфеодальным строем иерархии как универсального принципа строения общества и природы,обширное обоснование феодального права как божественного установления, исчерпывающаяаргументация “рабства” (т.е. крепостничества), концепция государства, вмещающаятеократические устремления католической церкви, – все это предопределило господствоучения Фомы Аквинского в католической феодальной идеологии, вплоть до провозглашенияего “святым”, “ангелическим доктором”. Специальной энцикликой папы римского в 1879г. учение Фомы Аквинского объявлено “единственно истинной философией католицизма”.

§ 3. Политические и правовые идеи средневековых ересей

В период средних веков формой политико-правовойидеологии, оппозиционной феодализму, были еретические движения. Ереси оперировалитем же комплексом богословских понятий, что и церковь; однако из св. писания имиделались антицерковные и антифеодальные выводы. Немалое значение имел и такой довод:то, чего нет в священном писании (церковная иерархия, монастыри, папство и др.),– все это человеческое измышление, не соответствующее воле бога; поэтому одним изсредств борьбы католической церкви против ересей стал (1231 г.) запрет мирянам читатьБиблию. Часть доводов опиралась на логико-рационалистическое основание. Все еретикисчитали себя истинными христианами и выступали прежде всего против духовенства ицеркви, извратившей, по их мнению, подлинное учение Христа.

Первое крупное еретическое движение началосьв Х в. в Болгарии. Протест болгарского крестьянства против закрепощения феодаламивыразился в движении богомилов. Богомилы (“милые богу люди”, “христиане”) обратиливнимание на то, что уже в самом начале Нового завета ясно сказано о двух потустороннихсилах: доброму богу Христу противостоит злой дьявол, которому, как там же сказано,принадлежат все царства мира. Из сопоставления этих идей с текстом – “никто не можетслужить двум господам… Не можете служить богу и Маммоне (богатству)” – с непреложностьюследует, что дьявол (злой бог) и есть богатство. Выводы из этого делались достаточноконкретные: в богомильских сказаниях образно описано, как дьявол, когда изгнанныйиз рая Адам стал пахать землю, взял с него “кабальную запись” – на него и на всеего потомство, поскольку земля присвоена им, дьяволом. С тех пор крестьяне и пребываютв кабале у слуг дьявола, захвативших пахотные земли. В учении богомилов немало иот здоровой крестьянской логики: кому приятно видеть крест, на котором казнен сынбожий? Конечно же, не богу, а именно дьяволу; поэтому крестами – орудиями казниукрашают себя богатые, особенно церковь, продавшаяся дьяволу.

В бескомпромиссной борьбе с феодальнойцерковью и всем феодальным строем богомилы создали по раннехристианскому образцусобственную организацию. Их проповедники (“апостолы”) неустанно провозглашали мятежныеидеи: “Учат же своих не повиноваться властелям своим, – писал современник богомильскогодвижения, – проклинают богатых, царя ненавидят, ругают старейшин, порицают боляр,считают царских слуг мерзкими богу и всякому рабу не велят работать на своего господина”.

Богомильское учение вскоре после возникновенияраспространилось в других странах. В Х–ХI вв. под его влиянием возникли еретическиедвижения в Византии, Сербии, Боснии, Киевской Руси. Особенно сильное воздействиеэто учение оказало на идеологию стран Западной Европы, в первую очередь Южной Франциии Северной Италии, где процветали города, были развиты культура, ремесло, торговля.Проповедь “добрых людей”, катаров, патаренов, альбигойцев (так еретиков называлина Западе), имела успех у горожан, отдельных групп дворянства и крестьян; к концуXII в. католическая церковь потеряла влияние на юге Франции и севере Италии. Дляискоренения ереси римские папы организовали ряд крестовых походов (альбигойскиевойны), учредили инквизицию и нищенствующие ордена (доминиканцы и францисканцы).

Новые волны еретических движений началисьво второй половине XIV в. К тому времени во всех странах Западной Европы существовалиразвитые города. Бюргерство, уже ставшее признанным сословием, имело достаточновозможностей для борьбы со светскими феодалами при помощи своих привилегий, с помощьюоружия или в сословных собраниях; поэтому городская оппозиция выступала более противцерковных феодалов. Значительно радикальнее были требования крестьянства и городскихнизов. В связи с этим принято различать два основных типа ереси: бюргерскую и крестьянско-плебейскую.

Бюргерская ересь, выражавшая интересы горожан ичасти низшего дворянства, была направлена главным образом против католической церквии духовенства, на богатства и политическое положение которых она нападала. Эта ересьтребовала восстановления простого строя раннехристианской церкви, упразднения монахов,прелатов, римской курии. Крестьянско-плебейская ересь выступала за всеобщее равенстволюдей, за упразднение феодальных привилегий и сословного строя.

Одним из первых представителей бюргерскойереси был профессор Оксфордского университета Джон Уиклиф, выступавший в конце XIVв. против зависимости английской церкви от папской курии и вмешательства церквив дела государства. Уиклиф осуждал церковную иерархию и церковное богатство, утверждая,что они противоречат писанию. Одновременно с учением Уиклифа в Англии возникло движениелоллардов, требовавших передачи земель крестьянским общинам и ликвидации крепостногоправа. Их учение играло видную роль при подготовке крупнейшего крестьянского восстанияУота Тайлера (1381 г.), одним из вождей которого был проповедник Джон Болл. Ссылаясьна писание, лолларды осуждали сословное неравенство. “Откуда же взялись их права,– говорил Джон Болл о дворянах, – если они не были плодом узурпации? Ведь в те времена,когда Адам копал землю, а Ева пряла, не было и речи о дворянах”. Учение лоллардов,представлявшее собой крестьянско-плебейскую ересь, было направлено против феодальногостроя в целом.

Вскоре после подавления движения лоллардовначалась Реформация в Чехии. Начало Реформации было положено выступлением Яна Гусапротив привилегий духовенства, десятины и церковных богатств. После вероломной казниГуса (1415 г.) развернулась национально-чешская крестьянская война против немецкогодворянства и верховной власти германского императора. В гуситском движении вскореопределились два течения – чашники и табориты.

Программа чашников сводилась к ликвидациипривилегий духовенства, лишению церкви светской власти, секуляризации (передачесветской власти) церковных богатств и признанию самостоятельности чешской церкви.

Значительно радикальнее были требованиятаборитов, которые выступали против католической церкви и церковной иерархии; одновременноими был выдвинут ряд антифеодальных лозунгов – уничтожение привилегий как немецкого,так и чешского дворянства, ликвидация крепостного права и феодальных повинностейи т.д. Возрождая идеи раннего христианства, табориты утверждали, что скоро наступит“тысячелетнее царство”, в котором все будут равны и совместно будут решать общиедела.

Борьба с чашниками и отсутствие единствав собственной среде привели к поражению таборитов; но их лозунги вскоре были использованыТомасом Мюнцером во время Реформации в Германии.

§ 4. Учение о законах и государстве Марсилия Падуанского

Яркое и своеобразное теоретическое выражениепротест против притязаний католической церкви на светскую власть нашел в ученииМарсилия Падуанского (ок. 1280-1343 гг.).

Богослов и медик Марсилий Падуанский,бывший одно время ректором Парижского университета, написал книгу “Защитник мира”(1324 г.). Книга выдержана в схоластической манере; автор рассуждает о небесныхи земных целях человека, о законах, определяющих пути достижения этих целей; этирассуждения были изложены в виде толкования модной тогда “Политики” Аристотеля ив духе времени сопровождались ссылками на св. писание. Однако автор обосновывалряд идей, далеко опередивших его время.

Марсилий Падуанский резко критикует теократическиетеории: основная причина войн, смут и возмущений, мешающих мирному, упорядоченномуобщежитию (одна из основных земных целей), – неверные представления о соотношениицеркви и государства, божественного и человеческого законов. Попытки церкви вмешатьсяв дела светской власти сеют раздоры и лишают мира европейские государства, особенноИталию. Эта причина раздоров не описана Аристотелем, которому вообще не была известнавысшая цель, определяемая божественным законом.

Марсилий Падуанский различает два видазаконов по их цели, содержанию и способам обеспечения.

Божественный закон указывает пути достижения вечного блаженства,определяет различия между грехами и заслугами перед богом, а также наказания и наградыв потустороннем мире, где судьей является Христос. Цель человеческого закона – правдаи общее благо, прочность и твердость власти; различая правомерное и неправомерное,он устанавливает справедливость; соблюдение человеческого закона обеспечиваетсяпринуждением. Из различения двух видов законов проистекают разграничения целей,сфер и методов деятельности церкви и государства.

К ведению церкви относятся только божественные,но не человеческие законы; служа высшей цели, церковь не должна вмешиваться в “мирскиедела” (Христос говорил: “Царство мое не от мира сего”). Духовенство имеет правотолько учить, проповедовать христианское вероучение, но никак не принуждать; наказыватьгрешников, нарушителей божественного закона, может только бог, установивший этотзакон (к тому же, только богу известны все деяния и помыслы, ему чужда человеческаялогика и т.п.).

Из почти одинаковых с концепцией ФомыАквинского посылок (деление законов на божественные и человеческие по их цели) вытекалипрямо противоположные выводы: учение Марсилия Падуанского отрицало правомерностьцерковного суда, инквизиционных трибуналов, какого бы то ни было принуждения в делахрелигии. Даже еретик, по учению Марсилия Падуанского, может быть наказан толькобогом на том свете. В земной жизни еретика можно изгнать из государства, если егоучение вредно для общежития; но и это (изгнание) может осуществить лишь князь, ноникак не священник (“медик душ”), которому принадлежит единственное право – учитьи увещевать. Отсюда же вытекало крайне радикальное для того времени требование свободысовести. Марсилий Падуанский высказывался также за реформу церкви, за выборностьсвященников, отмену ряда привилегий пап.

Весьма своеобразно для своего временирешает Марсилий Падуанский и вопрос о человеческом законе. Человеческий закон долженприниматься народом – под народом понимается “совокупность граждан или важнейшаяих часть”. Такой порядок принятия и изменения человеческих законов предопределяетсяих целью: принятые народом законы выражают общее благо; народ лучше повинуется темзаконам, которые сам для себя создал; эти законы всем известны; большинству (общества)принадлежит наибольшая сила для принуждения непокорных к соблюдению законов; наконец,каждый может заметить упущения и предложить способы их устранения. Столь же своеобразноМарсилием Падуанским решается проблема правительства, приводящего законы в исполнение.Во-первых, выдвигается и обосновывается принцип подзаконности всех действий правительства,которое для того и создано, чтобы исполнять законы, определяющие цели и порядокобщежития. Во-вторых, исполнитель законов должен избираться тем же, кем закон установлен,т.е. народом.

Теоретическое обоснование принадлежностинароду законодательной власти, строгой подзаконности деятельности правительства,выборности народом главы исполнительной власти – все это в теоретическом плане далекоопережало время Марсилия Падуанского, предвосхищая лозунги революций XVII–XVIIIвв. В доктрине же XIV в. эти идеи исходили из практики управления городских республик,опирались на отдельные мысли Аристотеля, были созвучны порядку избрания императораСвященной Римской империи, наконец, изложены были в схоластической манере. Так,обосновывая выборность правителя, Марсилий Падуанский разбирает и сопоставляет 13доводов в пользу наследственной и избирательной монархий (в результате наилучшейпризнается избирательная монархия, где пожизненно избранный народом и ответственныйперед ним правитель правит на основе законов). Многократно говорится о народе како совокупности или о большинстве граждан, но в том же сочинении определяются сословия:военные, священники, судьи (главные, почетные сословия); земледельцы, ремесленники,купцы (простой народ). Отсюда многообразие оценок идей Марсилия Падуанского: отоценки его как идеолога средневекового бюргерства, или, по крайней мере, сторонникасословно-представительной монархии до оценки его лишь как приверженца Людвига Баварского,стремившегося быть избранным в императоры Римской империи.

§ 5. Заключение

Средние века – период спада в историиполитических и правовых учений по сравнению с Античным миром. Перемещение центратяжести в общественном сознании от государства к церкви, устремленность значительнойчасти этого сознания к потусторонним, внеземным идеалам, господство догматическогомышления, строго ориентированного на тексты св. писания и каноны церкви, – все эторезко сужало тематику и содержание политико-правовых доктрин. Но и в период средневековьяполитико-правовая идеология была далека от застоя. Выведение на первый план проблемысоотношения церкви и государства неизбежно порождало споры о сущности, целях и задачахгосударства, о его отличии от церкви. Логически это вело к постановке и решениюпроблем государственного суверенитета. Споры о соотношении церкви и государствасопровождались также выявлением различий между собственно правом как сферой государственнойдеятельности и законами совести, веры, морали, обращенными во внутренний мир человека.В наиболее радикальных теориях той эпохи уже провозглашались свобода совести и невмешательствоцеркви в государственные дела.

В средние века человек был настолько подчиненцеркви и государству, что только от дуализма духовной и светской властей что-товыигрывала его свобода: борьба церкви за политическую власть компрометировала идеюнеограниченности прав светских правителей, и, наоборот, отстаивание суверенностисветских властей сеяло идеи хоть какого-то выхода из-под духовного диктата церкви.

В целом политико-правовая идеология средневековьямало сделала для развития идей свободы и равенства людей. Общества стран ЗападнойЕвропы были организованы как монархическо-церковные сословные иерархии. Каждая ступеньэтой иерархии имела свой правовой статус, тесно привязывающий членов даже и высшихступеней феодальной пирамиды к своему месту в сословной структуре. Республиканскийвоздух городов делал свободным от крепостнического гнета, но не освобождал от гнетацеркви, цеховой регламентации, сословных обязанностей и ограничений. Идеи свободыи равенства были перенесены более всего в сферу религиозных исканий, где мечты опреодолении чуждой народу власти церкви и государства принимали форму идей непосредственнойвласти бога.

Демократические тенденции раннего христианстванашли развитие в идеологии ряда еретических движений средних веков. Применяя к государствуи праву тексты св. писания о равенстве верующих перед богом, радикальные ереси обосновывалиравенство людей перед законом и их право участвовать в решении не только церковных,но и государственных дел.

Глава6. ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В СТРАНАХ АРАБСКОГО ВОСТОКА В ПЕРИОД СРЕДНИХ ВЕКОВ

 

§ 1.Введение

В начале VII в. население Аравии переживалосмену эпох. Распадались древние государства, перемещались торговые пути, смешивалисьстарые и новые социальные группы. Родоплеменной строй постепенно сменялся феодальным.Традиционные племенные культы теряли значение под натиском идей монотеистическихрелигий (иудаизма и христианства). В этих исторических условиях складывалась новаямировая религия – ислам.

Согласно преданию, в 610 г. житель МеккиМухаммед (ок. 570–632 гг.) выступил против древнеарабского многобожия, с проповедьюпокорности единому богу – Аллаху (ислам по-арабски – “покорность”). Поначалу онподвергался преследованиям со стороны местной знати; в 622 г. Мухаммед и его сторонникибыли вынуждены переселиться из Мекки в Медину; с этого года ведется мусульманскоелетоисчисление. Проповеди Мухаммеда, возвестившего относительно простую религию,притязавшую на постижение полного откровения и обещавшую спасение ее приверженцам,довольно быстро сплотили общину верующих. Через несколько лет Мединская община мусульман(муслим – “преданный”, т.е. предавший себя Аллаху) выросла, стала центром объединенияАравии, своеобразным теократическим государством, превратившимся при преемникахМухаммеда – халифах – в обширный Арабский халифат. К середине VIII в. халифы распространилисвою власть на Северную Африку, Сирию, Палестину, Ирак, Иран, Пиренейский полуостров,Закавказье и Среднюю Азию. Господствующий в громадном Арабском халифате ислам сталмировой религией. Политическая обстановка в Арабском халифате была нестабильной.В борьбе лидеров мусульманской общины за власть сменялись династии халифов; центральнаявласть была неспособна осуществить фактическую централизацию необозримого государства,раскинувшегося на громадном пространстве от Испании до Бухары, Индии и границ Китая.В разных концах арабо-мусульманской империи возникали местные халифаты и иные государственныеобразования. Эти перевороты и социальные движения протекали, как правило, под идейнымзнаменем какого-либо из многочисленных направлений ислама, вскоре после возникновенияразделившегося на множество сект, течений, толков и ответвлений. Острые социальныеи политические противоречия нашли отражение в политико-правовых учениях и доктринах,большая часть которых была облечена в религиозную форму.

Религия наложила отпечаток и на политико-правовыедоктрины ряда философов и ученых Арабского Востока, испытавших также сильное влияниеантичной философии, особенно философских систем Платона и Аристотеля.

§ 2. Политико-правовые направления в исламе

Источниками вероучения ислама являютсяКоран (запись проповедей, наставлений и изречений Мухаммеда) и Сунна (рассказы овысказываниях и поступках Мухаммеда). Коран и Сунна – основа религиозных, правовыхи моральных норм, регулирующих все стороны жизни мусульманина, определяющих «правильныйпуть к цели» (шариат).

Особенность ислама в том, что Коран иСунна считаются действующим правом. Предполагается, что в них содержатся решениявсех вопросов, возникающих в жизни.

Как и всякая религия, ислам содержит рядположений, привлекательных для широких масс верующих. Мухаммед проповедовал религиозноеединство арабов, братство верующих, необходимость соблюдать элементарные общепризнанныенормы морали. В некоторых мекканских сурах Корана осуждаются жадность и нечестностьбогатых и власть имущих. Кораном запрещено ростовщичество: «Аллах разрешилторговлю и запретил рост»; «уничтожает Аллах рост и выращивает милостыню».Одна из обязанностей мусульманина – уплата обязательного налога на имущество и доходы,который должен расходоваться на нужды общины, для помощи беднякам и малоимущим.Каждому состоятельному мусульманину предписана добровольная милостыня, пожертвованиядля нищих, бедняков, путешествующих, участников войны за веру, для выкупа мусульман,находящихся в неволе.

Вместе с тем Коран оправдывал социальноеи имущественное неравенство. «Мы, – говорит Аллах устами пророка Мухаммеда,– разделили среди них (людей) их пропитание в жизни ближней и возвысили одних степеняминад другими, чтобы одни из них брали других в услужение». Коран считал законнымрабство. Порицая ненасытную жадность богачей, Коран осуждал и завистливость бедняков:«Не засматривайся очами твоими на те блага, какими наделяем мы некоторые семейства».За посягательство на собственность Коран определил жестокое наказание: «Воруи воровке отсекайте руки за то, что сделали они, в назидание от бога».

Коран и Сунна предписывают безусловнуюпокорность властям: «Верующие! Повинуйтесь Аллаху, повинуйтесь посланнику егои тем из вас, которые имеют власть». Власть изображается как божественное установление:«Поистине Аллах дарует свою власть, кому пожелает».

Теоретически признавалось, что властьпринадлежит общине верующих либо ее (выборному или наследственному) предводителю,единолично или при опоре на совет авторитетных знатоков религии и права, направляющихповедение верующих на правильный путь. Все течения ислама смыслом и основой властисчитают осуществление религиозных предписаний, а саму власть – чем-то второстепенными производным по отношению к праву, источник которого – Коран и Сунна. Духовнаяи светская власти считаются едиными, хотя церковь и государство в мусульманскихстранах не во всем и не всегда совпадают, причем между ними порой возникали острыеконфликты.

У мусульман нет иерархически организованногосословия духовенства, аналогичного католическому или православному, но есть «людирелигии». К ним относятся проповедники, знатоки и учителя богословия, теориии практики мусульманского права, кади и муфтии, вершившие суд по шариату, служителимечетей, руководители общин, братств. «Люди религии» (мусульманское духовенство)имели громадное влияние на массу верующих, считали своим правом и обязанностью контролироватьи направлять политику халифов, султанов, эмиров, других носителей светской власти.

В исламе существует ряд направлений итечений, каждое из которых притязало на истинное исповедание религии. Тесная связьгосударства и общины верующих, богословия и права, религии и политики предопределилапрямую зависимость большинства религиозных течений и сект ислама от политическихраздоров и борьбы за власть. Политические перевороты нередко опирались на движениянародных масс против угнетения; во главе этих движений чаще всего стояло мусульманскоедуховенство, придерживающееся одного из направлений ислама.

В процессе борьбы за власть в халифатеуже в первые десятилетия существования ислама в нем произошли расколы и определилосьнесколько крупных направлений.

Сунниты считают, что халиф избран общиной или ее представителями.Шииты признают законными халифами только четвертого халифа Али (родственника Мухаммеда)и его прямых потомков, считают их власть божественным установлением и отстаиваютпринцип передачи власти по наследству.

Сунниты признают Коран и Сунну, придерживаютсярелигиозно-правовых правил согласно одному из четырех толков, различия между которыми– в методах толкования текстов Корана и Сунны при решениях вопросов шариата.

Поскольку эти тексты не содержат оценоки решений многих вопросов и ситуаций, возникающих в жизни, при разборе ряда делпоначалу допускался иджтихад – самостоятельное суждение авторитетных правоведов,подчиненное определенным правилам и приемам, к которым относятся кияс (суждениепо аналогии) и иджма (единодушное мнение знатоков права, считающееся мнением всейобщины верующих).

В процессе развития мусульманского правоведения(фикх – право и доктрина права) в суннизме к Х в. сложилось несколько мазхабов (влиятельныхрелигиозно-правовых школ). Ханбалиты (наиболее строгий мазхаб) признают источникомправа только Коран и Сунну, отвергают все логико-рационалистические истолкованиядогматов веры и права. Ханафиты (самый распространенный мазхаб) признают Коран,Сунну, иджму, кияс, т.е. шире других школ допускают рационалистические методы формированиянорм фикха-права. Еще два мазхаба (шафииты и маликиты) занимают промежуточное положениемежду названными.

В разных частях арабского мира действовали(и поныне действуют) разные доктрины, определяющие приемы толкования – примененияправа. В конце концов суннитские богословы решили, что число правовых школ достиглокритической точки. После создания четырех толков и выработки исламской догматики(X в.) было признано невозможным дальнейшее развитие богословия, права, морали,социальных установлении. «Двери иджтихада были закрыты». Люди религиистрого стояли на страже таклида (традиция, подражание, недопущение новшеств). Этопривело к длительному застою в культуре, экономике, науке тех областей и районов,где господствовал ислам.

Суннизм – преобладающее течение ислама,официальное вероисповедание в ряде средневековых государств Арабского Востока. Теократическаятрактовка власти в суннизме претерпевала изменения: если вначале халифы считалисьпреемниками Мухаммеда, то при Омейядах они были объявлены наместниками самого Аллаха,а затем в Аббасидском халифате сложилась концепция перепоручения светской властисултанам и эмирам (халиф – «прямой представитель Аллаха» – оставался мусульманскимпервосвященником); наконец, халифами стали именоваться султаны в Оттоманской империи.

Шииты (аш-шиа – «сторонники»)считают Али и его потомков единственно законными халифами – имамами, преемникамиМухаммеда. Они признают Коран и те части Сунны, которые относятся к Али. Шииты делятсяна ряд ветвей, сект, течений. Одна из особенностей шиизма – вера в «скрытогоимама» (им считается двенадцатый шиитский халиф, пропавший без вести в IX в.),который должен явиться как махди (аналогично иудеохристианскому мессии) и наполнитьмир справедливостью (у суннитов явление махди знаменует конец света). Ряд шиитскихсект наделяет людей религии правом говорить от имени «скрытого имама»;это придает шиитскому духовенству особый авторитет в глазах верующих.

В отличие от суннитов шиитские богословы-правоведысчитают, что «врата иджтихада» всегда открыты. На основании Корана и ахбаров(так называются те хадисы Сунны, которые шииты признают достоверными) шиитские муджтахидыимеют право по запросу общины выносить фетву – предписание по правовому вопросу.

Во многих мусульманских странах шиитысоставляли меньшинство; оппозиционность шиитов господствующим династиям, культ «мучеников»,мессианские чаяния нередко делали их вдохновителями и руководителями народных движений.Под влиянием шиитов менялись династии, в разных концах мусульманского мира возникалитеократические имаматы, возглавляемые потомками Али. Тесная связь религиозной иполитико-правовой идеологий ислама средних веков, громадное влияние «людейрелигии» на массы верующих, бурная и нестабильная политическая жизнь АрабскогоВостока вели к тому, что в результате смен династий и правителей оппозиционные сектыстановились господствующими и, наоборот, ранее официальное исповедание объявлялосьеретическим.

Политических успехов нередко добиваласьтщательно законспирированная и хорошо организованная шиитская секта – «исмаилиты»,которая, возглавляя широкие народные движения, основала обширный Фатимидский халифат(Х–ХП вв.) и ряд других государственных образований. Возникавшие под лозунгами борьбыпротив несправедливости, угнетения и неравенства, эти государства в условиях господствовавшегофеодализма неизбежно становились орудием угнетения и эксплуатации.

В ходе борьбы за власть в халифате ещево второй половине VII в. возник хариджизм. В отличие от шиитов хариджиты утверждали,что халифом может быть избран любой мусульманин. От суннитов они отличались тем,что настаивали на реальной выборности халифов и их ответственности перед общинойверующих. По учению хариджитов, каждая община может избрать себе имамахалифа и имеетправо сместить его. Отстаивая равенство мусульман, хариджиты считали, что халифомможет быть избран любой верующий. Некоторые выступления хариджитов, как и исмаилитов,приводили к успеху. Опираясь на широкие массовые движения, руководители сект захватываливласть и создавали длительно существующие государственные образования (государствоРустемидов в Северной Африке в VIII–Х вв.). Религиозный фанатизм и нетерпимостьхариджитов, практикуемые ими «религиозные убийства» (вплоть до убийствженщин и детей) существенно ослабляли силу движений, которые они стремились возглавить,часто вели их к расколам на враждующие между собой секты.

§ 3. Политико-правовые идеи в трудах арабских философов

Стремительное расширение Арабского халифатавовлекло в сферу арабской культуры наследие античной (особенно греческой) философии,научные достижения завоеванных стран и народов. В IX в. Багдад превратился в крупныйнаучный центр с рядом школ, библиотек, научных обществ. Второй центр арабской культурысложился на Пиренейском полуострове, в Кордове. На арабский язык были переведеныпроизведения античных врачей, классические труды по математике и астрономии, а такжефилософские трактаты Платона, Аристотеля и их последователей.

Соотношение религии и философии в исламесвоеобразно. Некоторые мусульманские богословы уже в VIII– IX вв. пытались разработатьрелигиозную философию, основанную на символико-аллегорическом толковании Корана.Однако основная масса «людей религии» настороженно относилась к рационалистическомуподходу к проблемам ислама. Теоретики религиозной философии ислама то подвергалисьгонениям, то поддерживались властями, пока, наконец, калам – теоретическое мусульманскоебогословие, аналогичное христианской схоластике, – не получил признание и относительноширокое распространение в Х в. С того же времени с каламом успешно конкурирует направление,стремящееся осмыслить природу и общество на основе трудов Аристотеля и других античныхмыслителей. Труды представителей «восточной перипатетики» (перипатетикаминазывали учеников и последователей Аристотеля, по преданию преподававшего свое учениево время прогулок; греч. «перипатос» – прогулка, хождение. — Прим. авт.)были посвящены преимущественно естественно-научным дисциплинам (медицине, географии,астрономии, химии, математике и др.). Затрагивались ими и политико-правовые проблемы,которые решались с учетом религиозно-политической жизни Арабского Востока.

В общих чертах своеобразное соотношениефилософии и религии ислама обозначил «первый философ арабов» – среднеазиатскийтюрк аль-Фараби (870–950 гг.). Широкую известность Фараби принесли его комментариитрудов Аристотеля, в связи с чем еще при жизни ему было присвоено почетное имя «АристотельВостока», «Второй учитель».

Аль-Фараби исходил из того, что истинапостигается философией посредством «доказательных рассуждений». Но философов,которым доступно истинное знание, немного; большая часть людей занята повседневнымтрудом и способна приобрести знания лишь посредством «поэтических», «риторических»образов и речений. Поэтому для «широкой публики» необходима оперирующаятакими образами и речениями религия, представляющая собой важное «политическоеискусство», без которого невозможно общество.

В трудах Фараби предпринимается попыткаизложить проект идеального общества (города-государства).

Человеческие общества Фараби классифицируетна великое (объединение всех людей, народов, населяющих землю), среднее (обществоопределенного народа) и малое (объединение людей в отдельные города). Взяв за исходноеморальные категории добра, зла, отношения к труду, он делит города-государства надобродетельные, коллективные и невежественные.

В добродетельных городах-государствахобщественная жизнь построена на принципах высокой нравственности людей, которые,помогая друг другу, достигают истинного счастья.

Фараби пишет о пяти слоях населения вдобродетельном государстве: 1) мудрецы и другие достойные лица; 2) люди религии,поэты, музыканты, писцы; 3) счетоводы, геометры, врачи, астрологи и т.п.; 4) воины– ратники, стражники и т.п.; 5) богатые люди, земледельцы, скотоводы, купцы и т.п.В добродетельном государстве все эти слои населения связаны дружбой, взаимными интересами,справедливым отношением друг к другу.

Добродетельный город возглавляет философ-правитель,способный познать начала, управляющие природой и обществом, и передать эти знаниянаселению в образно-символической, т.е. религиозной, форме.

Политико-правовое учение аль-Фараби сильноотличается от доктрин западноевропейских мыслителей как по содержанию теории, таки по программным положениям. Политическая жизнь Арабского халифата не давала основанийдля обсуждения традиционных для европейской мысли проблем различных форм правления,соотношения церкви и государства, государства и права, но настоятельно требовалаобсуждения моральных качеств и компетентности правителя, задач и способов осуществленияего власти. Что касается политического устройства, то за его основу бралась оказывающаявлияние на власть мусульманская община – скрепленное шариатом территориальное объединениеверующих. Морально-религиозные качества общины, по аль-Фараби, тоже важны для оценкигорода-государства; так, коллективный город, занимающий промежуточное положениемежду добродетельным и невежественным городами, Фараби описывает близко к критическомуизображению демократии у Платона.

Концепция «двух истин» получилаширокое обоснование в трудах Аверроэса (Ибн Рошд, 1126–1198 гг.; про Аверроэса говорили:«Аристотель объяснил природу, а Аверроэс – Аристотеля» — прим. авт.).Согласно этой концепции, необходимой для «широкой публики» является религия,в образно символической форме доводящая до всеобщего сведения нормы и правила общежития.Философия, постигающая «начала» (законы природы и общества), доступналишь ученым, оперирующим доказательными суждениями. Поэтому существуют две истины– философии и религии, противоречия между которыми снимаются аллегорическим «толкованием,сведением к общим началам. Такая концепция создавала достаточные просторы для свободногоразвития естественных наук; не случайно у арабов большое развитие получили медицина,химия, астрономия, математика.

Применительно к политике концепция „двухистин“, с учетом реалий арабского мира, не шла далее идеи философа-правителя,получившей воплощение в трудах аль-Фараби, Авиценны (Ибн Сина, ок. 980–1037 гг.)и других арабских мыслителей.

С учетом той же идеи в XIV в. очень своеобразнуюконцепцию развития государства разработал выдающийся арабский историк Ибн-Хальдун(1332–1406 гг.). Его перу принадлежит получивший широкую известность труд „Большаяистория“ (»Книга поучительных примеров"). Идеи Ибн-Хальдуна о государствесложились под влиянием Аристотеля и его среднеазиатских последователей.

Ибн-Хальдун различал общество и государство,стремился выявить их соотношение и закономерности развития. Согласно его концепции,люди создали общество для совместного добывания средств к жизни, поскольку способностьодного человека недостаточна для удовлетворения его потребности в пропитании. Разделениетруда – первейший фактор объединения; люди объединяются также для защиты от внешнейопасности и обеспечения общей безопасности от возможных проявлений агрессивной природысамих людей, объединившихся в общества. На общество влияют климат и другие природныефакторы, но главное – формы хозяйства, способ производства: «Условия, в которыхживут поколения, различаются в зависимости от того, как люди добывают средства ксуществованию». В связи с этим Ибн-Хальдун различает два этапа (состояния)общества: 1) примитивное, или «сельское», когда люди занимаются толькоземледелием и скотоводством, и 2) цивилизованное, или «городское», когдаполучают развитие ремесла, торговля, науки, искусства. На первом этапе люди производят«только то, что достаточно для существования без какого-либо избытка».Развитие разделения труда и объединение усилий многих людей создают производствоизбытка, который порождает роскошь, обусловливает переход общества ко второму этапу(состоянию).

Развитие общества обусловливает эволюциюустройства и задач государственной власти. В примитивном («сельском»)состоянии формой общества является организация кровных родственников на началахполного равенства. В таком обществе предводитель – только первый среди равных; заним следуют без принуждения. Проблема распределения продуктов перед этой организациейвообще не стоит – производится только необходимое. Производство излишков и роскошиведет к возникновению организации, основанной на неравенстве и принуждении. Второмуэтапу, состоянию общества соответствует владычество (власть-собственность). «Владычествоже – это верховенство и властвование с помощью принуждения». Поскольку одинчеловек владычествовать не в силах, он создает группировку, самую сильную в обществе.Опираясь на эту группировку, владыка покоряет подданных, собирает деньги в казну.«Налоги и поборы образуют материю государства».

Поначалу носитель власти опирается начленов своего рода; затем склонность властителя к самообожествлению и стремлениек единовластию ведут к отстранению от власти родственной правителю группы, к созданиюискусственной группировки лиц, служащих ему за деньги.

Государство отрывается от основы, на которойвозникло, правители отделяются от простого народа; происходит «закрытие двериперед массой из-за страха быть убитыми выступающими против власти и другими людьми».Стремление владыки опереться на чуждые народу элементы является хронической болезньюгосударства, ведущей к его гибели. С одной стороны, для содержания искусственнойгруппы, на которую опирается владыка, он взимает все большие и большие налоги, изымаяу подданных не только излишки, но и необходимое, вмешивается в торговлю, с помощьюпринуждения скупает товары по самым низким ценам и продает по самым высоким. Этоведет к упадку рынков, убивает надежды подданных, связанные с торговлей, подрываетстимулы к труду. Разрушение экономики ослабляет государство:

«Государство – форма общества, снеобходимостью приходящая в упадок, если пришла в упадок его материя». С другойстороны, искусственная группа – зыбкая опора власти: «Незначительны те, которыеза денежное вознаграждение согласятся умереть. Это становится немощью государстваи сламывает его».

Отсюда Ибн-Хальдун делает вывод о неизбежностигибели любого государства, средний возраст которого он определяет в 120 лет соответственносмене трех поколений правящей династии: первому поколению свойственны простота нравови относительное равенство; второе поколение уже изнежено роскошью, живет в условияхнеравенства и взаимной враждебности, трусливо, неспособно к самозащите, нуждаетсяв наемной армии и охране; при третьем поколении происходят окончательная деградация,разрушение государства, распад его на более мелкие или захват другим государством.Обычно конец одного и начало другого цикла наступают в результате захвата кочевникамицивилизованных областей. Ссылаясь на историю арабов, персов и берберов, Ибн-Хальдунпишет, что, создав новое государство, завоеватели «предаются самоизнурению»и истощают общество. «Рано или поздно неизбежно наступает дряхлость империй,которые, как и люди, растут, достигают зрелого возраста, а затем клонятся к упадку»

В течение жизни трех поколений государствопроходит пять этапов- 1) возникновение новой принудительной власти взамен прежней;2) расправа правителя с теми, кто помог ему прийти к власти, сосредоточение властив одних руках; 3) расцвет государства; утверждение порядка, спокойствия и уверенности;4) переход к насилию и деспотическим методам для подавления оппозиции; 5) упадоки гибель государства.

Ибн-Хальдун делит государства с учетомих политики, религии, отношений между правящим и управляемыми на три типа: 1) «естественнаямонархия» – это деспотическое государство, осуществляющее только интересы правителей,опирающееся на силу; 2) «политическая монархия», которая проводит разумнуюполитику, защищает земные интересы подданных, но остается для подданных «чужой»,поскольку не связана с ними общей религией; 3) «халифат» – государство,защищающее веру, поддерживающее земной порядок, мусульманская община со «своим»правителем.

В трудах Ибн-Хальдуна немало наблюденийи выводов о влиянии на общество, государство и право географической среды, разделениятруда, экономики, культуры.

§ 4. Заключение

Общим для политико-правовой идеологиистран Арабского Востока и Западной Европы было то, что та и другая строились наоснове господствующего религиозного мировоззрения и в своих программных положенияхотражали институты феодального общества. Однако доктрины исламских теоретиков значительноотличались от учений западноевропейских мыслителей как по содержанию политико-правовыхтеорий, так и по программным положениям. В странах ислама более, чем в средневековойЕвропе, была выражена тесная, доходящая до тождества связь религии и политики потой причине, что действующее право содержалось в Коране, а власть рассматриваласьлишь как средство его осуществления. Поэтому в теоретических построениях исламскихмыслителей не было места для обсуждения проблем происхождения, устройства, формгосударства, соотношения государства и права, церкви и государства, права светскогои права канонического, ряда других проблем, волновавших умы западноевропейских теоретиков.Место этих проблем заняли вопросы о нравственно-религиозных качествах носителейвласти, об их связях с мусульманской общиной или с преемниками Пророка. Все этообусловило и особенности творчества арабских философов, весьма далеких от религиозногоскептицизма и вольнодумства. Религия рассматривалась ими как реально существующаяи необходимая связь мусульманских общин, социальная и духовная основа права, государства,политики. Отнюдь не посягая на эту основу, арабские мыслители разработали гениальноедля того времени учение о «двух истинах», обосновывавшее независимостьнауки и философии от религии и власти Поэтому в развитии естественных наук, а такжев изучении реалистических сторон философии Аристоюля арабские ученые средних вековдалеко опередили современных им европейских мыслителей.

Вместе с тем политико-правовой идеологииислама присущи качества, способные существенно замедлить социальное, политическоеи духовное развитие стран и регионов, где эта идеология господствует. Как отмечено,уже в средние века стремления народных масс освободиться от угнетательской властивыражались в форме борьбы одного исламского вероучения против другого. И чем сильнеебыло стремление упразднить то или иное конкретное государство или заменить его другим,тем ревностнее и фанатичнее отстаивалось миропонимание «своей» ветви ислама.Поэтому на смену политическому отчуждению неизбежно шло отчуждение религиозное,порождающее в свою очередь новую разновидность государства, все так же противостоящегообществу и народу. В ряде стран и регионов эта тенденция не только не была изжита,но усилилась в последующие века.

Современный мусульманский фундаментализм[1], распространившийся в ряде стран, выступаетпротив модернизации ислама, за неуклонное соблюдение традиционных норм религии иправа.

Глава7. ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В РОССИИ В ПЕРИОД ВОЗНИКНОВЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ФЕОДАЛИЗМАИ ОБРАЗОВАНИЯ ЕДИНОГО РУССКОГО ГОСУДАРСТВА

 

§ 1. Введение

Формирование и развитие древнерусскойполитико-правовой идеологии проходило в условиях становления феодального обществаи возникновения государственности, осложненных внешней опасностью. Важными факторамибыли образование к 882 г. государства – Киевской Руси и принятие в 988 г. христианства.

Развивающиеся социальные противоречия,порой выливавшиеся в восстания городских низов Киева во второй половине XI – началеXII в., необходимость отражения внешней угрозы со стороны кочевников и упрочениянезависимости государства, гегемонию над которым пыталась установить Византия, былиглавными источниками, питавшими основное содержание политической идеологии тоговремени. Идеи независимости Русского государства, его единства, сильной княжескойвласти становятся ведущими в политической литературе Киевской Руси. В дальнейшемпо мере упрочения феодальных отношений, развития процессов феодальной раздробленностии усиления внешней опасности все более настойчиво начинают пропагандироваться идеиединения всех русских земель (сначала вокруг Киева, а затем Москвы) и смягчениясоциальных противоречий путем умерения эксплуатации и угнетения.

§ 2. Политические и правовые идеи Древней Руси

Зарождение древнерусской политическойидеологии связано с летописями, появившимися в первой половине XI в. Опираясь наустные сказания, летописцы (главным образом Киево-Печерского монастыря) пыталисьвосстановить историческое прошлое и объяснить настоящее Руси. В середине XI в. появляетсяпервое чисто политическое произведение – “Слово о законе и благодати” киевскогомитрополита Иллариона, стремившегося теоретически обосновать независимость Киевскогогосударства от Византии и идею сильной княжеской власти. В “Слове” излагается выдержаннаяв религиозном духе фантастическая концепция всемирной истории, которая делится надва периода – Ветхого завета и Нового завета. Период Ветхого завета – период богоизбранностиодного, иудейского народа, период подчинения закону. Сменивший его период Новогозавета – период благодати, когда христианство стало достоянием всех народов, принявшихего свободно и добровольно. Русский народ приобщился к христианству по собственномупочину, а не под влиянием Византии. Тем самым он вошел в равноправную семью народови не нуждается ни в чьей опеке. Илларион восхваляет князя Владимира Святославича(Крестителя), могучее и независимое Киевское государство, обосновывает главенствокиевского князя над всеми остальными русскими князьями.

Линия, намеченная Илларионом, получилаотражение в последующих летописях, послуживших основой для “Повести временных лет”(начало XII в.), созданной, предположительно, монахом Киево-Печерского монастыряНестором. Если Илларион в “Слове” стремился дать теоретическое обоснование независимостиРусского государства и сильной княжеской власти, то Нестор в “Повести” дает их историческоеобоснование.

Излагая историю славянских племен, описываяоснование Киева и возникновение Киевского государства, автор “Повести” стремитсяопровергнуть византийскую идею о возникновении Киевского государства в результатекрещения Руси под влиянием Византии. В летописи утверждается, что киевские князьяпроисходят от варяжского князя Рюрика, который якобы был призван славянами для управленияими и установления порядка на русской земле. С Рюрика и начинается русская государственность,и его наследники – киевские князья по праву являются старшими среди всех русскихкнязей.

Эти рассуждения летописца были использованыв XVIII–XIX вв. для создания “норманнской теории” происхождения Русского государства.Необоснованность этой теории показывал еще М.В. Ломоносов. Но нужно иметь в виду,что сам автор “Повести временных лет” стремился опровергнуть византийскую идею “несамостоятельности”Русского государства варяжской трактовкой “несамостоятельности”. Этим решались насущныеполитические задачи: отвергались притязания Византии на гегемонию над Киевской Русью,повышалось значение власти киевских князей, подчеркивались их старшинство и недопустимостьусобиц между князьями в условиях наметившейся в это время тенденции к феодальнойраздробленности.

В “Повести” прямо осуждаются княжескиеусобицы, ослабляющие Русь перед лицом внешнего врага. Князья-братья призываютсяк единению и подчинению старшему брату – киевскому князю. Касаясь самого способадобиться решения этих задач, следует заметить, что в раннем средневековье ЗападнойЕвропы идея о том, что правящая династия происходит от могущественных иностранныхправителей, была довольно широко распространена. Она способствовала усилению властимонархов в условиях феодальной раздробленности. Этому же ходу рассуждений и следовалавтор “Повести”, обращаясь к варягам (норманнам), чьи походы оставили заметный следв истории Западной Европы.

Наметившаяся к XII в. тенденция к феодальнойраздробленности вызывала все большее беспокойство передовых политических деятелей.Оно нашло отражение в “Поучении” князя Владимира Мономаха своим сыновьям. УсилиямиВладимира временно возродилось начавшееся клониться к упадку величие Киевской Руси,были приостановлены процессы, ведущие к ее раздробленности, несколько сглажены острыесоциальные противоречия. Эти обстоятельства и нашли отражение в его “Поучении” –завещании сыновьям быть мудрыми князьями, продолжать политику укрепления и единенияРусского государства, умиротворения внутренних раздоров в нем. Мудрый князь, по“Поучению”, должен заботиться о мире в своем княжестве. Для этого нужно не забыватьоб “убогих”, не позволять “сильным” погубить простого человека, быть милостивымв суде. Мудрый князь должен быть верен своему слову, клятве, данной братьям (другимкнязьям), и избегать усобиц. Особенно должен он заботиться о военном могуществесвоего государства, быть храбрым воином и ни в чем не давать себе “упокоя”. Социальные(забота об “убогих”) и политические (избегать усобиц, усиливать военную мощь) мотивы“Поучения” Владимира Мономаха нашли отклик в последующем развитии политической иправовой идеологии.

Характерно, что в “Русскую Правду” (XI–XIIIвв.) – памятник права раннего феодального общества, отразивший и закрепивший становлениефеодальных отношений, социальной дифференциации, феодального землевладения и феодальнойзависимости – в период правления Владимира Мономаха вводятся статьи, ограничивающиесроки взимания процентов по денежным долгам, и сокращаются проценты по долгам, уплачиваемымнатурой (медом, житом). Запрещается и бить смерда без вины. Значение этих статейне следует переоценивать. Они были лишь откликом на конкретную политическую ситуациюи сыграли временную роль как попытка смягчить нарастающие социальные антагонизмы.“Русская Правда” как кодекс раннего феодального права закрепила эксплуатацию холопов,закупов и других категорий населения, попавших в феодальную зависимость. Но появлениеэтих статей отражало требования угнетенных масс, их стремление если и не к освобождениюот эксплуатации, то, по крайней мере, к ее ограничению.

Показательно, что эти же мотивы со временемпоявляются и в летописях Великого Новгорода, превратившегося в боярскую республику.В Новгородской летописи “Повесть временных лет” была заменена “Начальным сводом”.Для “Свода” характерно критическое отношение к княжеской власти. Корыстные современныекнязья противопоставляются справедливым князьям прежних времен. В этом нельзя невидеть стремления правящей новгородской верхушки обосновать ограничение княжескойвласти в республике. Но в этом отражаются и настроения простых людей – ушедшие впрошлое порядки доклассового общества им представляются справедливыми. О том жеговорят и отмечаемые в летописи преимущества власти вече, а также появившиеся позжезаписи в летописи, с симпатией описывающие борьбу простонародья против засилия “большихлюдей”.

Вторая половина XII – первая половинаXIII вв. (время, предшествовавшее татаро-монгольскому нашествию) характеризуютсяфеодальной раздробленностью Руси и углублением феодальной эксплуатации. В политическойлитературе усиливаются призывы к единению всех сил русской земли, идеи борьбы противфеодальной раздробленности, ослаблявшей Русское государство, и боярского засилия.Громадный след в русской политической идеологии оставило “Слово о полку Игореве”,написанное неизвестным автором после неудачного похода новгород-северского князяИгоря Святославича против половцев в 1185 г.

Основная патриотическая идея “Слова” –идея единства земли русской, кровной связи всех ее частей, общности интересов передлицом внешней угрозы. Автор, сопоставляя славное прошлое Руси с ее тяжелым настоящим,видит главную причину всех бед в княжеских усобицах. В “Слове” резко осуждаютсякорыстные раздоры между князьями-братьями: “Ибо стали брат брату (говорить): “Этомое! А то тоже мое”. Княжеская корысть – “малое”. За ним князья забыли о “великом”– величии и независимости Руси: “И начали сами себе крамолу ковать, а поганые наРусскую землю со всех сторон приходили с победами”. От имени киевского князя Святославаавтор “Слова” обращается ко всем русским князьям со страстным призывом забыть ораздорах, объединиться и совместно выступить за землю русскую. В этом он видит великуюи насущную национальную задачу. Созвучие требованиям времени, ясность, убедительностьи последовательность проведения основной идеи определили значение “Слова” в историипередовой русской политической мысли, влияние на ее развитие в XIII–XV вв.

Логика единства земли русской, пронизывающая“Слово о полку Игореве”, должна была привести и привела к исторически в то времяоправданной идее единовластия, сильной княжеской власти. Эта идея, рассматриваемаяглавным образом в плане внутриполитических и социальных отношений, выражена в другомпроизведении литературы XII–XIII вв. – “Молении Даниила Заточника”.

Автор “Моления” находится в заточениии обращается к князю (в первой дошедшей до нас редакции произведения – к основателюМосквы Юрию Долгорукому, во второй – к переяславскому князю Ярославу Всеволодичу)с просьбой защитить его от притеснений и освободить из заточения. Беды Даниила ивсех “сирот” – от произвола, чинимого боярами, княжескими слугами, богачами. Всесвои надежды на личное освобождение и установление порядка в государстве он связываетс сильной княжеской властью: “Яко же дуб крепится множеством корней, тако и граднаш, твоею державою”. Установление единовластия князя – основная идея произведения.“Орел птица – царь над всеми птицами, – пишет автор, – а осетр над рыбами, а левнад зверьми, а ты, княже, над переяславцами”. Единовластие князя, по мнению Даниила,– единственное средство возвеличения государства, установления твердого порядкаи избавления простых людей от бедствий. Даниил рисует образ мудрого и решительногокнязя, советующегося с образованными и умными людьми хотя и незнатного происхождения,избегающего феодальных усобиц и заботящегося о благосостоянии своих подданных, защищающегоих от произвола.

Идеализация мудрого единовластного князя,князя – избавителя от всех бед созвучна широко распространившимся позже “царистскимиллюзиям” русского крестьянства.

§ 3. Основные направления политической мысли в период образованияМосковского царства

Развитие Руси было заторможено феодальнойраздробленностью, а затем татаро-монгольским игом почти на два с половиной века.Причины бедствий, постигших русский народ, его борьба против поработителей становятсяосновными темами летописных произведений. Среди них выделяются “Повесть о разоренииРязани Батыем” и “Задонщина великого князя господина Дмитрия Ивановича и брата егокнязя Володимира Андреевича”, более известная под названием “Задонщина”.

И в том, и в другом произведении вполнеопределенно чувствуется влияние и идейного содержания, и самой литературной формы“Слова о полку Игореве”. В “Повести” главная причина трагедии Рязани – в нежеланиивладимирского князя помочь рязанскому, т.е. в раздробленности земли русской. Одновременноавтор высоко ценит доблесть рязанцев, погибших, но не сдавшихся жестокому врагу:“Лутче нам смертию живота купити, нежели в поганой воли быти”.

“Задонщина” описывает Куликовскую битву1380 г. – первую крупную победу русских над татаро-монголами, положившую началоосвобождению Руси. Для автора “Задонщины”, как и для автора “Слова о полку Игореве”,речь идет об общенародном деле и его успех – результат единения всех сил земли русской.Русь, ослабленная княжескими усобицами, потерпела поражение в походе Игоря, Русьобъединяющаяся торжествует победу на Куликовом поле. И в “Задонщине” звучит горячийпризыв к объединению как залогу побед над поработителями. Но если автор “Слова”обращается с этим призывом ко всем русским князьям и видит центром объединения Киев,то автор “Задонщины” обращается уже только к великому князю Московскому и центромобъединения русских земель во имя освобождения и независимости он видит Москву.

Роль, сыгранная Москвой в изгнании татаро-монголов,усилила стремление русских земель к объединению вокруг нее. Москва – центр освободительнойборьбы – становится силой, обеспечивающей объединение этих земель в единое государство.Однако в связи с этим встала сложная внутриполитическая проблема – преодоления сопротивления“княжат” и набравшего в условиях раздробленности силу боярства. Кроме того, двойнойгнет, легший на закрепощенное крестьянство (татаро-монгольский и княжеско-боярский),не ослаб – то, что шло захватчикам, стало достоянием собственных поработителей.Эти главные социальные конфликты, конфликты между сторонниками и противниками созданияединого государства и между эксплуататорами и эксплуатируемыми, и стали определятьведущие направления развития русской политической идеологии в XV–XVI вв. Если доэтого основное внимание уделялось внешнеполитическим проблемам, то теперь они каксамостоятельный фактор постепенно отступают на второй план, увязываются с решениемвнутриполитических задач.

Усиление власти великих князей московских,успехи политики объединения русских земель и борьбы против считавших себя наследникамиЗолотой Орды казанских ханов отразились в принятии Иваном III титула “самодержецВсея Руси”, а затем присоединении и титула “государь Всея Руси”, власть которогоимеет божественное происхождение – “поставление имеем от бога”. Столь очевидноепризнание решительно возросшей роли Москвы, возглавившей Русское государство какгосударство независимое, получило обоснование в ряде произведений политической литературы:“Повесть о Флорентийском соборе”, “Послание о Мономаховом венце”, “Сказание о князьяхВладимирских”. Эти произведения были связаны общей идеей величия власти московскихгосударей, являвшихся якобы наследниками римского императора Августа и получившихзнаки царского достоинства (скипетр, державу и корону) от византийского императораКонстантина Мономаха. Эта идея нашла развитие и завершение в теории “Москва – третийРим”, обоснованной псковским монахом Филофеем в начале XVI в.

По этой теории история человечества представляетсобой историю трех великих всемирных государств, чье возникновение, возвеличениеи дальнейшая судьба направлялись волей бога. Первое из них (Рим) пало из-за ереси.Второе (Византия) было завоевано турками из-за греко-католической унии 1439 г.,заключенной на Флорентийском соборе. Третьим Римом после этого стала Москва – хранительницаправославия. Она будет им до предначертанного богом конца света, “а четвертому небыти”, и московский государь – “высокопрестольный”, “вседержавный”, “богоизбранный”наследник власти великих государств.

В теории “Москва – третий Рим” можно усмотретьопределенный внешнеполитический аспект: Московское государство не только великое,независимое государство, но и государство, которое может претендовать на объединениепод своей властью всех народов, исповедующих православную веру. Однако такой аспектне соответствовал условиям времени. Поэтому больший резонанс имел внутриполитическийаспект, возвышающий власть московских государей над удельными князьями.

Именно этот аспект вызвал ожесточенноесопротивление удельных князей и боярства. Вокруг него разгорелась острая идейнаяборьба, принявшая при Иване III религиозную форму и продолженная при Иване IV ужесо светскими аргументами.

Религиозная форма борьбы была связанас тем, что церковь, получившая освобождение от дани татаро-монголам, приобрела современем большие богатства. Церковное землевладение превратилось в одно из самыхзначительных на Руси. Эти “мирские интересы” церкви побудили ее активно включитьсяв политическую борьбу и привели к расколу церковников на сторонников боярской оппозиции,выступавших против самодержавной власти, и их противников, поддерживавших усилениевласти московских государей. Первые – получили название “нестяжатели”, вторые –“иосифляне”. Наиболее видными нестяжателями были монах Кирилло-Белозерского монастыря,основавший скит на реке Соре, Нил Сорский, его ученик Вассиан Косой и монах Афонскогомонастыря Максим Грек. Руководителем иосифлян стал игумен Волоколамского монастыряИосиф Волоцкий, чьим именем и было названо движение.

Конфликт в церковной среде возник из-завопроса, должна ли церковь обладать богатством. Но с ним был органически связанважный политический вопрос, должна ли церковь поддерживать усиление царской власти.

Нестяжатели утверждали, что церковь обязаназаботиться только о духовном, а не о мирском. Поэтому ей не должны принадлежатьземли с холопами и смердами. Клиру подобает жить плодами своих трудов, а он погрязв мирских заботах, “сребролюбии”, “стяжательстве” – присвоении чужого труда. Алчностьмонахов, эксплуатация монастырских крестьян резко критикуются нестяжателями: настоящиесвятые не владели землями, бог поучал продать свои имения, а деньги раздать нищим.Падение нравов в монастырях вызвано стремлением к мирским, а не к духовным благам,к богатству, к приобретению сел с крестьянами.

Не порицая богатства бояр, эксплуатациюими крестьян, критикуя за это только церковь, способствовавшую возвышению царскойвласти, нестяжатели (Максим Грек) осуждают и последнюю за злоупотребления, неправосудие,“бесчиния”. Государь должен быть добрым, советующимся со “спешниками” – князьямии боярами. На церковном соборе 1503 г. нестяжатели, отстаивавшие противодействиебоярства усилению центральной государственной власти, потерпели поражение от иосифлян.Глава иосифлян Иосиф Волоцкий утверждал, что власть царю дана богом и поэтому неограничена никакой другой властью. Царь “властью подобен вышнему богу”, он обладаетправом жизни и смерти, и подданные его обязаны смиренно ему повиноваться во всем.Не ограничена ничем и власть московских государей над удельными князьями: московскиецари – “всея русские земли государям государи”.

Бог дает царю также власть для защитыверы, и царь обязан преследовать еретиков. Царь должен защищать церковь, ее имущество.Царь, посягающий на церковные богатства, – “не божий слуга”, но дьявол, и не царь,“но мучитель”, ибо “церкви богатство – божье богатство”. Церковь и должна быть богатой,чтобы ее обряды показывали величие бога и чтобы во имя бога помогать бедным и нищим.Сочетая, таким образом, идеи усиления царской власти с защитой интересов церкви,Иосиф Волоцкий призывал их к союзу, направленному против ограничения царской властии посягательств на церковные богатства.

Борьба за укрепление самодержавия, заупразднение некоторых сохранившихся еще боярско-княжеских привилегий усилилась впериод правления Ивана IV, утратив религиозную оболочку, маскировавшую ее подлинныйсмысл. Наиболее отчетливо столкновение тенденций проявилось в полемике между ИваномIV и князем Андреем Курбским. Многие аргументы, использовавшиеся Иваном ГУ в этойполемике, а также реформы, проведенные им, были теоретически подготовлены в челобитныхцарю Ивана Пересветова, содержавших практически политическую программу назревшихпреобразований.

Служилый дворянин Пересветов был выходцемиз русских земель, входивших в то время в состав Великого княжества Литовского.До приезда в Россию он служил польскому, венгерскому, чешскому королям и молдавскомувоеводе. В своих челобитных (около 1550 г.) Ивану IV Пересветов жалуется на притесненияего боярами и просит “оборонить от насильства сильных людей”.

Но не только в этих жалобах и просьбахподлинный смысл челобитных Пересветова. В отличие от Даниила Заточника он не толькопросит облегчить его участь, но и пытается провести идею моральной ответственностицаря за благополучие подданных и государства. С этой целью в своих челобитных Пересветовизлагает ряд сказаний. Характерно, что он почти не прибегает к богословским аргументам,не ссылается на “отцов церкви”, ограничиваясь авторитетом бога и Евангелия, а иногдадаже апокрифов.

Бояре, вельможи притесняют Пересветова,простых людей не только в России, но и в тех странах, где он служил. Везде они незаботятся о государстве, везде заботятся только о себе. Везде они стремятся ограничитьвласть государя. Излагая “Сказание о царе Константине” [Константин XI (или XII)Палеолог – последний византийский император; погиб во время штурма Константинополя(1453 г.) войсками турецкого султана Мехмеда II (“Магмета-султана” – по терминологиичелобитных Пересветова).- Прим. авт.], Пересветов подчеркивает, что главная причинападения Византии и завоевания ее турками – засилие предателей-вельмож. Намекая нагоды малолетства Ивана Грозного, Пересветов вопреки историческим фактам утверждает,что византийские вельможи “лукавством” подчинили своему влиянию малолетнего царяКонстантина (на самом деле он стал византийским императором в зрелом возрасте).Взимая “с правого и неправого”, вельможи “казны свои наполнили златом и сереброми многоценными камнями”. В результате, пишет Пересветов, “царство его оскудело иказна царева”. Продолжая эту мысль, он прямо указывает, что “вельможи русского царясами богатеют и ленивеют, а царство оскужают”.

Боярское засилье – причина не только материальногооскудения государства, казны, но и ослабления военного могущества страны. Бояре“крепко за веру христианскую не стоят и люто против недруга смертною игрою не играют”.Византийские вельможи поработили страну, а “в котором царстве люди порабощены, ив том царстве люди не храбры и в бою не смелы против недруга”. Как результат – Византиязавоевана “безбожным Магметом-султаном”.

Охарактеризовав таким образом гибельныедля государства последствия боярского засилия, Пересветов обосновывает необходимостькоренного изменения внутренней и внешней политики русского государя. Настоящая опорацарской власти в борьбе с внутренними и внешними врагами – служилое дворянство,“воинники”, страдающие от бояр-вельмож, верные царю, готовые “против недруга государстваиграть смертной игрой”. Не знатность рода и богатство, а личные заслуги перед царем,преданность ему и храбрость должны определять положение “воинника” на государевойслужбе: “Кто царю верно служит, хотя и меньшего колена, и он его на величество подымаети имя ему велико дает и жалования ему много прибавляет”. Пересветов настоятельноповторяет, что именно “воинниками” царь “силен и славен”. Союз между ними и царскойвластью – необходимое условие проведения назревших социально-политических преобразованийв Русском государстве.

Намечая необходимые, по его мнению, преобразования,Пересветов в “Сказании о Магмете-султане” ставит в пример проведенные этим султаномреформы: “Есть ли к той истинной вере християнской да правда турсская, ино бы сними ангелы беседовали”. Эта “правда” – в отмене наместничества и системы кормлений,в изгнании из судов судей-мздоимцев и установлении правосудия, в военной реформе,запрещении кабального холопства.

Наместничество должно быть отменено, таккак ослабляет власть государя, ведет к усобицам. Пересветов писал (ссылаясь на временамалолетства Ивана Грозного), что наместничество привело к тому, что царь “усобнуювойну на царство свое напущает”. Необходимо отменить и систему кормлений – она причинаупадка государства и неправедного обогащения боярства. Для укрепления финансовойсистемы государства все доходы нужно собирать в царскую казну. Сборщики налоговдолжны получать жалованье из казны. Для проведения судебной реформы нужно назначатьсудей, которые бы не пошлинами с суда обогащались, а денежное жалованье получалииз казны и руководствовались царскими “судебными книгами”. Неправедных же судейнужно казнить.

Особое место в предложениях Пересветовазанимает военная реформа. XVI в. в истории России – время войн с Крымским и Казанскимханствами, Швецией, Ливонским орденом, Литвой и Польшей. Войны, продолжавшиеся вцелом около полувека, привели к громадному материальному и политическому напряжениюи показали, что необходимы укрепление и реорганизация армии. Пересветов рекомендуетцарю создать постоянное войско, находящееся на денежном содержании – “жалованиигосударевым годовым”. Ведущую роль в армии должны играть служилые дворяне. Для поднятиябоеспособности следует войско обучать “науке воинской” и установить в нем строжайшуюдисциплину – кто бежит с поля боя, будет казнен “царские смертною казнью”. Важноеместо в войске должны занимать стрельцы, вооруженные огнестрельным оружием, “огненоюстрельбою гораздо ученою”. Опираясь на сильное войско, царь сможет решить насущныевнешнеполитические задачи. В канун казанского похода 1549–1550 гг. Пересветов советуетИвану IV “послати войско на Казань”. В отношении же “крымского царя” он рекомендуетоборонительную тактику.

В связи с предложениями Пересветова провестивоенную реформу следует рассматривать и высказываемые им идеи ограничения кабальногохолопства. Порабощение боярами холопов не только наносит ущерб материальному благосостояниюгосударства, но и ослабляет армию, основную массу которой составляют холопы: “Котораястрана порабощена, те люди не храбры”. Не выступая против феодальной зависимостикрестьян в целом, против крепостной зависимости крестьян, полученных дворянами заслужбу царю, он считает необходимым уничтожить “кабальные записи” холопов.

Для укрепления государства, усиления царскойвласти Пересветов рекомендует следовать примеру Магмета-султана. В проведении своихреформ Магмет-султан был жесток и грозен. Это, по мнению Пересветова, вполне оправданно– “без таковые грозы правды в царство не можно ввести”. Сильная, неограниченнаяи при необходимости жестокая царская власть – залог величия государства, его процветания:“Царь кроток и смирен на царстве своем, и царство его оскудеет и слава его низится.Царь на царство грозен и мудр, царство его ширеет и имя его славно по всем землям”.

Антибоярская направленность программыПересветова отражала чаяния формирующегося дворянства, связывавшего свои надеждыс сильной царской властью. То, о чем писал Пересветов, во многом оказалось реализованнымв реформах Ивана IV – поместной, приказной, финансовой, военной – и в Судебнике1550 г. Совпали с политикой царя и наметки внешнеполитической программы Пересветова– завоевание Казани. Близким царю оказалось и рекомендованное Пересветовым средствоосуществления преобразований: “Как конь под царем без узды, так царство без угрозы”.

Произведения Пересветова содержали программуукрепления и развития самодержавия. Некоторые его предложения были осуществленымного позже: так, военные реформы Ивана IV еще не ликвидировали систему местничествав армии и поместного ее обеспечения; применение постоянного войска широко распространилосьтолько к началу XVIII в. – времени торжества абсолютизма. Некоторые предложенияПересветова не отвечали политике феодально-самодержавного государства. К ним относится,например, предложение об уничтожении холопства – холопами владели и бояре, и дворяне.

Пересветов не получил ничего, что просилв своих челобитных у царя для себя, но многие его идеи оказались созвучными идеямИвана IV и были использованы в борьбе последнего за укрепление самодержавия.

Наиболее видным представителем оппозицииусилению царской власти стал князь Курбский – один из сподвижников Ивана IV, происходившийиз древнего княжеского рода, член “Избранной рады”, участвовавшей некоторое времяв управлении государством. Командуя русской армией в Ливонской войне, Курбский узнало грозившей ему опале и бежал в Литву. В своих трех письмах Ивану IV и написаннойв эмиграции “Истории о великом князе Московском” Курбский пытается оправдать своебегство, ссылаясь на феодальное право “отъезда”, на царские притеснения и казнибояр. Он обвиняет Ивана IV в том, что последний “правил не по старине”, что он жесток,несправедлив, находится под влиянием “лукавых монахов” – иосифлян. Именно они порекомендовалине иметь при себе советников “мудрейших себя”, быть “твердым на царстве”. Самодержавиецаря, царские реформы Курбский отвергает, противопоставляя им идеального государя,правящего с “Избранной радой”, советующегося “с Думой и боярами своими”, не посягающегона феодальные вольности и привилегии, в том числе и на право “отъезда”. Он утверждал,ссылаясь на Цицерона, что нет государства, если не действуют законы, нет правосудия,не соблюдаются старые обычаи.

Конечно, Курбский не ратовал за восстановлениепорядков феодальной раздробленности, за полное восстановление старины. Преимуществацентрализации государства были очевидны даже для боярской олигархии Она стремиласьлишь к ограничению самодержавия, власти царя, разделению ее между царем и боярствомГлавная тема писем Курбского – тирания Грозного. Он обвиняет царя в жестокости,в злодеяниях и видит причину всех зол в личных качествах Ивана IV.

Протест Курбского против укрепления самодержавия,стремление ограничить царскую власть аристократическим советом вызвали резкий отпорИвана IV. В письмах к Курбскому Иван IV использует идеи иосифлян и отдельные аргументычелобитных Пересветова для обоснования самодержавной власти царя.

Царская власть – от бога, и сопротивлениеей – “божьему повелению” сопротивление. “Самодержавства божьим изволением почтенот высокого князя Володимира”, – писал Иван IV Курбскому, обосновывая законностьи верховенство своей власти. Любые ее ограничения им решительно отвергаются: российскиесамодержцы изначала сами владеют всем государством, а не бояре и вельможи. Они ведутк ослаблению государства – “горе граду им же мнози овладевают”, к княжеским усобицами произволу. Напрасно Курбский ссылается на право “отъезда”. Его бегство – это изменаотечеству и царю. Он простой подданный, холоп царя, и царь волен миловать или казнитьего. Царская опала, казни бояр-изменников оправданны – “таких собак везде казнят”.

Последовательно развивая идею сильной,ничем не ограниченной самодержавной власти, Иван IV идет дальше иосифлян, отказываяцеркви во вмешательстве в государственные дела: “Ино святительская власть, ино царскоеправление”.

Переписка Ивана IV с Курбским – отражениеострой идейной борьбы вокруг социальных и политических преобразований, осуществленныхИваном Грозным, а также лютых казней и злодеяний, совершенных по приказу царя.

§ 4. Политическая идеология борьбы против феодальной эксплуатации

Оппозиционные феодализму движения, борьбанародных масс против феодальной эксплуатации в России, как и в странах ЗападнойЕвропы, в это время приобрели поначалу религиозную форму – вылились в еретическоедвижение. Достоверные данные о довольно широком распространении ересей в Россииотносятся к XIV– XV вв., когда возникли псковско-новгородские ереси “стригольников”,а затем “жидовствующих”. Отрицая основные догматы христианской религии о божественномпроисхождении Христа, его втором пришествии и др., еретики требовали отмены правацеркви брать плату за совершение религиозных обрядов, осуждали строительство дорогостоящиххрамов, поклонение иконам, накопление церквями богатств. По своему социальному содержаниюэти ереси были близки к бюргерским ересям в Западной Европе. Часть “стригольников”шла дальше, осуждая богатство и имущественное неравенство вообще, проповедуя имущественноеи социальное равенство людей, аскетический образ жизни.

По мере распространения ересей среди народныхмасс официальная церковь (иосифляне) и государство предпринимали все более жесткиемеры для расправы с еретиками. В XVI в. появляются московские ереси Матвея Башкинаи Феодосия Косого.

Критика официальной церкви с ее “стяжательством”у Башкина соединялась с критикой феодального неравенства и эксплуатации. Он утверждал,что вера требует любить ближнего, как самого себя, что Христос всех людей называлбратьями. На деле же “мы у себя христиан держим рабами” (сам Башкин отпустил своиххолопов на волю). Ересь Башкина была осуждена церковным собором 1553 г., а сам онзаточен в Волоколамский монастырь.

В это же время начал проповедовать болеерадикальное еретическое учение Феодосий Косой. Отрицая церковные обряды, поклонениеиконам, требуя разрушения храмов, отказываясь подчиниться официальной церкви, Феодосийотрицал и необходимость повиноваться любой существующей власти. “Не подобает же,– говорил он, – в христианах властем быти и воевати”. Феодосий призывал к созданиютакого “христианского общества”, где не было бы ни богатых, ни бедных и люди подчинялисьбы только богу. Ересь Феодосия Косого приближалась по своему типу к крестьянско-плебейскимересям Западной Европы. Спасаясь от угрозы осуждения, Феодосий вынужден был бежатьв Литву.

Развитие феодальной зависимости и ростэксплуатации крестьянства в XVII в. привели к восстаниям Восставшие крестьяне требовалиуничтожения феодального произвола, кабалы и бесправия. Их стремление к освобождениюпорой сопровождалось надеждами на помощь “доброго царя”. В названный период этобыло характерно для идеологии восстания (1606–1609 гг.) Ивана Болотникова и крестьянскойвойны под руководством Степана Разина, начавшейся в 1667 г.

Восстание Болотникова было направленопротив “боярского царя” Василия Ивановича Шуйского, чинившего “обиды” крестьянами простонародью в городах, и в защиту прав царевича Дмитрия, якобы находившегосясреди восставших; затем среди восставших появился самозванец “Лжепетр” (якобы царевичПетр – умерший к тому времени сын царя Федора Ивановича, в действительности ИльяКоровин), обещавший быть “хорошим царем” и дать крестьянам вольность. Болотниковпризывал “побивати бояр”, обещал восставшим вотчины и поместья, боярство и воеводства.

Крестьянская война под руководством СтепанаРазина, сохраняя царистские идеи (Разин распространял слух, что у него находитсяцаревич Алексей), по своим лозунгам была более радикальной. Разин тоже призывалк истреблению бояр, дворян, приказных людей, к уничтожению приказных изб и документов,но еще и обещал восставшим свободу и избавление от притеснения господ. Восставшиесоздавали свои органы управления типа “казачьего круга” со своими “головами”.

§ 5. Заключение

Русская политическая мысль в XI–XVI вв.прошла большой путь развития. Характерными ее чертами были практически-политическаянаправленность, стремление ответить на основные вопросы своего времени, показатьпути их решения. Характерным было и своеобразное сочетание религиозных идей и светскойаргументации в политических сочинениях. Конечно, теология была господствующим мировоззрением;но в принципе средневековая схоластика, свойственная почти всему соответствующемупериоду в Западной Европе, не играла ведущей роли.

В развитии русской политической мыслиэтого времени можно выделить два основных этапа: XI–XIII и XIV–XVI вв. На первомэтапе преобладало внимание к внешнеполитическим проблемам – идея независимости Русскогогосударства прослеживается начиная со “Слова о законе и благодати”. Органическисвязанной с ней была внутриполитическая проблематика – задачи преодоления феодальнойраздробленности, идея единства земли Русской. Своеобразным аккумулятором ведущихпроблем стало замечательнейшее произведение древнерусской литературы “Слово о полкуИгореве”, проникнутое, несмотря на поражение Игоря, патриотизмом и историческимоптимизмом, верой в русский народ, в его силу и будущее.

На втором этапе, после освобождения оттатаро-монгольского ига, преодоления феодальной раздробленности, на первый планвыдвигаются внутриполитические проблемы. С нарастающей силой развиваются идеи сильнойсамодержавной власти, ломающей все виды оппозиции (боярской, церковной, народной)усилению самодержавной власти царя, насаждающей крепостничество, проводящей активнуювнешнюю политику для укрепления своей независимости и могущества.

Исторические условия развития страны порождалии поддерживали идею государственной власти, стоящей высоко над народом. Необходимостьзащиты, а затем освобождения Руси от иноземных захватчиков, раздоры удельных князей,жесткие формы феодального закрепощения крестьянства – все это способствовало становлениюи укреплению самодержавия царей. К тому же в России не было дуализма духовной исветской властей, как в странах Западной Европы. Феодальная православная церковь,добившись гарантий незыблемости церковных имуществ, в целом служила укреплению самодержавия.В господствовавших теориях был резко выражен полумистический взгляд на царскую властькак на нечто незыблемое, сверхъестественное. Модификацией этого взгляда, выражавшегокрайнюю степень политического отчуждения, были и царистские иллюзии крестьянскихдвижений XVII в.

Глава8. ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ В XVI в.

 

§ 1. Введение

XVI в. – век великих духовных, культурных,политических, религиозных перемен и потрясений в жизни Европы. В ряде стран (Франция,Испания, Австро-Германия, Англия, Россия и др.) складывались большие и сильные дворянскиемонархии. В процессе преодоления феодальной раздробленности лишались прежней властии привилегий крупные феодалы. Централизованные абсолютистские государства способствовалиобразованию и консолидации наций, притязали на объединение и представительство нации,народа, страны. Одновременно падал политический авторитет католической церкви, дотого бывшей единственной объединяющей силой Западной и Центральной Европы. Еще большийурон был причинен ее духовной монополии, религиозному и теологическому авторитету.Религиозные движения, требующие восстановления апостольской церкви, в XVI в. принялимассовый характер, охватили почти всю Западную Европу, переросли в ряде стран врелигиозные войны. Эти войны нередко сливались с попытками крупных феодалов восстановитьбылую власть и независимость либо с народными движениями против дворянских привилегий,сословного строя, феодальной зависимости крестьянства.

Рядом с борьбой религиозных течений усиливаласьи развивалась рационалистическая критика религиозного мировоззрения. К концу XVв. культура Возрождения (Ренессанса), зародившаяся в итальянских городах-государствахеще в XIV в., распространилась в других странах Западной Европы.

Бурные процессы той эпохи обусловили глубокиеизменения в идеологии западноевропейского общества.

В XVI в. естествознание, философия, реалистическоеискусство достигли успехов; однако своеобразие этой эпохи заключалось в том, чтообщественные силы, боровшиеся против феодализма и освящавшей его церкви, еще непорвали с религиозным мировоззрением. Общим лозунгом массовых антифеодальных движенийбыл призыв к церковной реформе, к возрождению истинного, первоначального христианства,искаженного духовенством. В своеобразных условиях XVI в. священное писание сталоидейным оружием в борьбе против католической церкви и феодального строя, а его переводс латыни на народный язык – средством революционной агитации и пропаганды. Текстамиписания реформаторы обосновывали требование возрождения апостольской церкви; крестьянствои городские низы находили в Новом завете идеи равенства и “тысячелетнего царства”,не знающего феодальной иерархии, эксплуатации, социальных антагонизмов. Реформация,начавшаяся в Германии, охватила ряд стран Западной и Центральной Европы.

В том же веке общей для всех западноевропейскихстран стала культура Возрождения. Предпосылкой и основой Возрождения был гуманизм– стремление ряда ученых, философов, политиков, деятелей искусства заменить традиционноедля средневековой схоластики исследование текстов Библии, постановлений Соборови сочинений отцов церкви изучением человека, его психологии и морали. Представителигуманизма противопоставляли церковно-схоластической учености (studia divina) светскиенауки и образование (studia humana). Светские (гуманитарные) науки изучали не богас его ипостасями, а человека, его отношения с другими людьми и стремления, используяпри этом не схоластически применяемый силлогизм, а наблюдение, опыт, рационалистическиеоценки и выводы. Гуманизм естественно обусловил резкое повышение интереса к античномунаследию. Если Реформация апеллировала к первоначальному христианству, не знавшемуиерархии и сложных обрядов католической церкви, то гуманизм органически связан свозрождением античной (дохристианской) древности, когда философия и наука не былислужанками богословия, а человеческая природа не толковалась как средоточие злаи греховности. Дополнительным стимулом к изучению античного наследия стало бегствов Западную Европу после взятия Константинополя турками (1453 г.) сотен и тысяч образованныхгреков; поселившись в разных странах, они преподавали греческий язык и создали первыепереводы лучших трудов классиков античной Греции.

Гуманизм XV–XVI вв. не стал движением,охватившим широкие массы народа. Культура Возрождения была достоянием относительнонемногочисленного слоя образованных людей разных стран Европы, связанных общиминаучными, философскими, эстетическими интересами, общавшихся при помощи общеевропейскогоязыка того времени – латыни. Большинство гуманистов отрицательно относилось к религиознымдвижениям, в том числе реформационным, участники которых в свою очередь признавалитолько религиозную форму идеологии и были враждебны деизму и атеизму.

§ 2. Учение Н. Макиавелли о государстве и политике

Одним из первых теоретиков новой эпохибыл итальянец Никколо Макиавелли (1469–1527 гг.). Макиавелли [В ряде изданий последнихлет эта фамилия пишется – Макьявелли. — Прим. авт.] долгое время был должностнымлицом Флорентийской республики, имеющим доступ к ряду государственных тайн. Жизньи деятельность Макиавелли относятся к периоду начавшегося упадка Италии, до XVIв. бывшей самой передовой страной Западной Европы. В северной и средней Италии ещев XII–XIII вв. сложились города-республики (Венеция, Флоренция, Генуя и др.) с развитойремесленной и торговой экономикой. Промышленная и торговая верхушка этих городовсумела, опираясь на народ, подчинить себе феодалов своего округа, создать свою коммунальнуюгосударственность. Однако перемещение главных торговых путей в связи с открытиемАмерики, развитие производства в других странах Европы вели к упадку итальянскойпромышленности и торговли, подрывали силы буржуазии итальянских городов. В Италиине сложилось единое государство – на ее территории существовали городские республики,папское государство, а также владения Испании. Раздробленная Италия подвергаласьнашествиям иноземных войск; в ряде городов-государств силами феодальной реакцииучреждались тирании, опиравшиеся на наемные войска. После установления во Флоренциисиньории Медичи Макиавелли был лишен должности. Последний период жизни он занималсялитературной деятельностью. Кроме сочинений на темы политические (“Рассуждения напервую декаду Тита Ливия”, “Государь”, “О военном искусстве” и др.) и исторические(“История Флоренции”), его перу принадлежит ряд художественных произведений.

Сочинениями Макиавелли положено началополитико-правовой идеологии Нового времени. Его политическое учение было свободноот теологии; оно основано на изучении деятельности современных ему правительств,опыта государств Античного мира, на представлениях Макиавелли об интересах и стремленияхучастников политической жизни. Макиавелли утверждал, что изучение прошлого даетвозможность предвидеть будущее или по примеру древних определить средства и способыдействий, полезных в настоящем. “Чтобы знать, что должно случиться, достаточно проследить,что было… Это происходит от того, – пояснял Макиавелли, – что все человеческиедела делаются людьми, которые имели и всегда будут иметь одни и те же страсти ипоэтому они неизбежно должны давать одинаковые результаты”.

Природа человека одинакова во всех государствахи у всех народов; интерес является наиболее общей причиной человеческих действий,из которых складываются их отношения, учреждения, история. Для того чтобы управлятьлюдьми, надо знать причины их поступков, их стремления и интересы. Устройство государстваи его деятельность должны основываться на изучении природы человека, его психологиии влечений.

“Природа создала людей таким образом,– писал Макиавелли, – что люди могут желать всего, но не могут всего достигнуть”.Из-за этого люди беспокойны, честолюбивы, подозрительны и никогда не довольствуютсясвоей долей. Поэтому в политике всегда следует рассчитывать на худшее, а не на доброеи идеальное.

Государство (независимо от его формы)Макиавелли рассматривал как некое отношение между правительством и подданными, опирающеесяна страх или любовь последних. Государство незыблемо, если правительство не даетповода к заговорам и возмущениям, если страх подданных не перерастает в ненависть,а любовь – в презрение.

В центре внимания Макиавелли – реальнаяспособность правительства повелевать подданными. В книге “Государь” и других сочиненияхсодержится ряд правил, практических рекомендаций, основанных на его представлениио страстях и стремлениях людей и социальных групп, на примерах истории и современнойему практики итальянских и других государств.

Целью государства и основой его прочностиМакиавелли считал безопасность личности и незыблемость собственности. “Человек,которого лишают какой-либо выгоды, никогда не забывает этого: достаточно малейшейнадобности, чтобы напомнить ему это; а так как его надобности возобновляются с каждымднем, то он вспоминает это каждый день”. Самое опасное для правителя, неустанноповторял Макиавелли, – посягать на имущество подданных – это неизбежно порождаетненависть (а ведь никогда не ограбишь так, чтобы не осталось и ножа). “Даже когдагосударь считает нужным лишить кого-либо жизни, он может сделать это, если налицоподходящее обоснование и очевидна причина, но он должен остерегаться посягать начужое добро… Люди скорее забудут смерть отца, чем потерю наследства”.

Незыблемость частной собственности, каки безопасность личности, Макиавелли называл благами свободы, считал целью и основойпрочности государства. По его учению, блага свободы наилучшим образом обеспеченыв республике. В свободных землях и странах, рассуждал Макиавелли, богатства всевремя увеличиваются: “Ибо каждый человек в этих странах, не задумываясь, приумножаети приобретает блага, которыми рассчитывает затем свободно пользоваться. Следствиемэтого оказывается то, что все граждане, соревнуясь друг с другом, заботятся како частных, так и об общественных интересах и что общее их благосостояние на диворастет”.

Макиавелли воспроизводит идеи Полибияо возникновении государства и круговороте форм правления; вслед за античными авторамион отдает предпочтение смешанной (из монархии, аристократии и демократии) форме.

Особенность учения Макиавелли в том, чтосмешанную республику он считал результатом и средством согласования стремлений иинтересов борющихся социальных групп. “В каждой республике всегда бывают два противоположныхнаправления: одно – народное, другое – высших классов; из этого разделения вытекаютвсе законы, издававшиеся в интересах свободы”. Предпосланные всему учению о государстверассуждения о природе человека (индивида) Макиавелли существенно дополняет исследованиемобщественной психологии социальных групп, борющихся за влияние в государстве. ВДревнем Риме смешанная республика сложилась в результате борьбы и компромиссов народаи аристократии, но их непримиримые распри вокруг аграрного закона погубили республику.В истории Флоренции раздоры простого народа (пополанов) и знатных людей (нобилей)с самого начала носили бескомпромиссный характер; этим обусловлена непрочность Флорентийскойреспублики.

Макиавелли стремился опровергнуть общеемнение историков о порочности народа. Народные массы постояннее, честнее, мудрееи рассудительнее государя. Если единоличный правитель лучше создает законы, устраиваетновый строй и новые учреждения, то народ лучше сохраняет учрежденный строй. Народнередко ошибается в общих вопросах, но очень редко – в частных. “При избрании должностныхлиц, например, народ делает несравненно лучший выбор, нежели государь”. Даже взбунтовавшийсянарод менее страшен, чем необузданный тиран: мятежный народ можно уговорить словом– от тирана можно избавиться только железом; бунт народа страшен тем, что можетпородить тирана, – тиран уже наличное зло; жестокость народа направлена против тех,кто может посягнуть на общее благо, “жестокость государя направлена против тех,кто, как он опасается, может посягнуть на его собственное, личное благо”.

От народа отличается знать. “Нет города,где не обособились бы два этих начала: знать желает подчинять и угнетать народ,народ не желает находиться в подчинении и угнетении”. Если бы не сопротивление народа,аристократы античного Рима погубили бы свободное государство лет на триста раньше;честолюбивые устремления знати – источник беспокойства и смут в государстве. Макиавелливсе же считал знать неизбежной и нужной частью государства. Из среды аристократоввыдвигаются государственные деятели, должностные лица, военачальники; совершенноеподавление пополанами флорентийских нобилей, писал Макиавелли в “Истории Флоренции”,привело к угасанию воинской доблести и душевного величия, а тем самым к ослаблениюи унижению Флоренции.

Свободное государство должно быть основанона компромиссах народа и знати; суть “смешанной республики” в том и состоит, чтосистема государственных органов включает аристократические и демократические учреждения,каждое из которых, выражая и защищая интересы соответствующей части населения, сдерживаетпосягательства на эти интересы другой его части.

Вместе с тем Макиавелли с ненавистью отзывалсяо феодальном дворянстве и призывал к его уничтожению. “Дворянами именуются те, ктопраздно живет на доходы со своих огромных поместий, нимало не заботясь ни об обработкеземли, ни о том, чтобы необходимым трудом заработать себе на жизнь. Подобные людивредны во всякой республике и в каждой стране. Однако самыми вредными из них являютсяте, которые помимо указанных поместий владеют замками и имеют повинующихся им подданных”.Засилье дворян, которыми переполнены Неаполитанское королевство, Римская область,Романья, Ломбардия, мешает возрождению Италии. Из-за дворян там не было ни республики,ни политической жизни; “подобная порода людей – решительный враг всякой гражданственности”.“Желающий создать республику там, где имеется большое количество дворян, не сумеетосуществить свой замысел, не уничтожив всех их до единого”.

На пути к созданию будущей свободной Итальянскойреспублики много препятствий. Освобождение страны от иноземных войск и наемников,от мелких тиранов и многочисленных дворян, от папского государства и интриг католическойцеркви, поддерживающей раздробленность страны, требует крайних мер, проводимых абсолютнойи чрезвычайной властью единоличного правителя, уничтожающего укоренившиеся пороки,учреждающего мудрые законы и порядки. Этой проблеме посвящено наиболее известноепроизведение Макиавелли “Государь” (в иных переводах – “Князь”; дословно – “О принцепсе”).

Законодательству и праву Макиавелли придавалбольшое значение – благодаря законам Ликурга Спарта просуществовала 800 лет. Ненарушимостьзаконов он связывал с обеспечением общественной безопасности, а тем самым спокойствиянарода: “Когда народ увидит, что никто ни при каких обстоятельствах не нарушаетданных ему законов, он очень скоро начнет жить жизнью спокойной и довольной”. Нодля Макиавелли право – орудие власти, выражение силы. Во всех государствах основойвласти “служат хорошие законы и хорошее войско. Но хороших законов не бывает там,где нет хорошего войска, и наоборот, где есть хорошее войско, там хороши и законы”.Поэтому главным помыслом, заботой и делом правителя должны стать война, военнаяорганизация и военная наука – “ибо война есть единственная обязанность, которуюправитель не может возложить на другого”. Макиавелли против наемных войск; созданиеармии, состоящей только из итальянцев, он рассматривал как одно из первоочередныхусловий создания общенационального государства.

Важным средством политики Макиавелли считалрелигию. Религия, рассуждал Макиавелли, – могучее средство воздействия на умы инравы людей. Именно поэтому все основатели государств и мудрые законодатели ссылалисьна волю богов. Там, где есть хорошая религия, легко создать армию. В Древнем Риме“религия помогала командовать войсками, воодушевлять народ, сдерживать людей добродетельныхи посрамлять порочных”. Государство должно использовать религию для руководстваподданными.

Макиавелли, однако, не одобряет современноеему христианство, проповедующее смирение, самоуничижение, презрение к делам человеческим.“Религия античная почитала высшее благо в величии духа, в силе тела и во всем том,что делает людей чрезвычайно сильными. А если наша религия и требует от нас силы,то лишь для того, чтобы мы были в состоянии терпеть, а не для того, чтобы мы совершалимужественные деяния. Такой образ жизни сделал, по-моему, мир слабым и отдал егово власть негодяям: они могут безбоязненно распоряжаться в нем как угодно, видя,что все люди, желая попасть в рай, больше помышляют о том, как бы стерпеть побои,нежели о том, как бы за них расплатиться”. Макиавелли порицал католическую церковьи духовенство: “Дурные примеры папской курии лишили нашу страну всякого благочестияи всякой религии”. Кроме того, писал Макиавелли, католическая церковь держала идержит страну раздробленной. В канун Реформации Макиавелли прозорливо предсказывал,что католическая религия “близка либо к своей гибели, либо к мучительным испытаниям”.

Рассматривая религию как одно из средствуправления людьми, Макиавелли допускал преобразование христианства так, чтобы онослужило прославлению и защите отечества. Отличие его позиции от позиции приверженцевРеформации в том, что образцом и основой религиозной реформы он считал не идеи первоначальногохристианства, а античную религию, всецело подчиненную целям политики. Не политикана службе религии, а религия на службе политики – такой взгляд резко расходилсясо средневековыми представлениями о соотношении церкви и государства.

В противоположность католическим богословам,стремившимся подчинить учение о праве и государстве христианской этике, Макиавеллиуделял политику от морали. Политика (учреждение, организация и деятельность государства)рассматривалась как особая сфера человеческой деятельности, имеющая свои закономерности,которые должны быть изучены и осмыслены, а не выведены из св. писания или сконструированыумозрительно. Такой подход к изучению государства был громадным шагом вперед в развитииполитико-правовой теории.

Прогрессивное по методологической основеполитическое учение Макиавелли несло на себе отпечаток эпохи. Это особенно ярковыразилось во взглядах Макиавелли на методы осуществления государственной власти,способы и приемы политической деятельности.

В произведениях Макиавелли политика нетолько отделялась от морали, но и противопоставлялась общераспространенным представлениямо должном и недолжном, постыдном и похвальном, человечном и бесчеловечном, позорноми почетном. Деятельность государства он исследовал как такую сферу проявления интересов,чувств, настроений людей, социальных общностей и правительств, в которой действуютособые правила, не тождественные нормам морали, регулирующей отношения между частнымилицами. Поступки основателей государств, завоевателей, узурпаторов престола, создателейзаконов, политических деятелей вообще, рассуждал Макиавелли, должны оцениватьсяне с точки зрения морали, а по их результатам, по их отношению к благу государства.

Макиавелли стремился обосновать несовместимостьполитических правил и элементарных норм морали и их принципиальную противоположность.

Государства, писал Макиавелли, создаютсяи сохраняются не только при помощи военной силы; методами осуществления власти являютсятакже хитрость, коварство, обман. “Надо знать, что с врагом можно бороться двумяспособами: во-первых, законами, во-вторых, силой. Первый способ присущ человеку,второй – зверю; но так как первого часто недостаточно, то приходится прибегать ико второму. Отсюда следует, что государь должен усвоить то, что заключено в природеи человека, и зверя… – поучал Макиавелли. – Из всех зверей пусть государь уподобитсядвум: льву и лисе. Лев боится капканов, а лиса – волков, следовательно, надо бытьподобным лисе, чтобы уметь обойти капканы, и льву, чтобы отпугнуть волков”.

Государственный деятель не должен бытьвсегда верен договорам: “Мы знаем по опыту, что в наше время великие дела удавалисьлишь тем, кто не старался сдержать данное слово и умел, кого нужно, обвести вокругпальца… Разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию,если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание”.

Идеалом государственного деятеля, которымМакиавелли восхищался, был герцог Романьи Чезаре Борджиа, стремившийся расширитьсвои владения вероломными и жестокими способами, типичными для феодалов эпохи позднегосредневековья. Ссылаясь на деяния романьского герцога и ставя их в пример, Макиавеллиписал, что для укрепления и расширения государства политик должен уметь решатьсяна великие, виртуозные злодейства, подлости и предательства, требующие, как он считал,мужества, геройства, широты души. В политике единственным критерием оценки действийправителя государства является укрепление власти, расширение границ государства.Для достижения этой цели правитель должен использовать все средства, в том числеаморальные: “Пусть обвиняют его поступки, лишь бы оправдывали результаты, и он всегдабудет оправдан, если результаты окажутся хороши”.

При всем том, учил Макиавелли, вероломствои жестокость должны совершаться так, чтобы не подрывался авторитет верховной власти.Отсюда вытекает одно из излюбленных Макиавелли правил политики: “Людей следует либоласкать, либо изничтожать, ибо за малое зло человек может отомстить, а за большое– не может”. “Следует или вовсе не обижать никого, или удовлетворять своей злобеи ненависти одним ударом, а потом успокоить людей и возвратить им уверенность вбезопасности”. Лучше убить, чем грозить, – грозя, создаешь и предупреждаешь врага,убивая – отделываешься от врага окончательно. Лучше жестокость, чем милосердие:от наказаний и расправ страдают отдельные лица, милосердие же ведет к беспорядку,порождающему грабежи и убийства, от которых страдает все население. Лучше быть скупым,чем щедрым, – щедрый обирает многих, чтобы одарить немногих, скупым же недовольнынемногие, а народ не обременен излишними поборами. Лучше внушать страх, чем любовь,– любят государей по собственному усмотрению, боятся – по усмотрению государей,мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него.

Все обиды и жестокости надо учинять разом:“Чем меньше их распробуют, тем меньше от них вреда; благодеяния же полезно оказыватьмало-помалу, чтобы их распробовали как можно лучше”. Дела, неугодные подданным,государи должны возлагать на других, а угодные – исполнять сами.

Рекомендуя правителям государства в зависимостиот того, куда дует ветер фортуны, “по возможности не удаляться от добра, но принадобности не чураться и зла”, Макиавелли в то же время советовал государям притворятьсяносителями нравственных и религиозных добродетелей. В государственной деятельности,поучал Макиавелли, “всегда в выигрыше оказывался тот, кто имел лисью натуру. Однаконатуру эту надо еще уметь прикрыть, надо быть изрядным обманщиком и лицемером”.“Самое главное для государя – постараться всеми своими поступками создать себе славувеликого человека, наделенного умом выдающимся… Каждый знает, каков ты с виду,немногим известно, каков ты на самом деле, и эти последние не посмеют оспорить мнениебольшинства, за спиной которого стоит государство”.

Эти и аналогичные рекомендации Макиавелличерпал из современной ему политической практики.

В период позднего средневековья феодальныеотношения во всех странах образовывали запутанный клубок прав и обязанностей, порождающийнепрекращающиеся конфликты феодалов, непрерывную борьбу между королевской властьюи вассалами, вереницу измен, предательских убийств, отравлений, коварных интриг,прикрываемых поэтическим именем рыцарства, рассуждающего о дворянской чести и дворянскойверности.

Именно эту практику Макиавелли поднялна теоретический уровень “высокой политики” и попытался дать ей своеобразные оправдания.Многие рекомендации Макиавелли послужили практическим руководством для беспринципныхполитиков; поэтому “макиавеллизм” стал символом политического коварства.

Произведения Макиавелли оказали громадноевлияние на последующее развитие политико-правовой идеологии. В них сформулированыи обоснованы главные программные требования буржуазии: незыблемость частной собственности,безопасность личности и имущества, республика как наилучшее средство обеспечения“благ свободы”, осуждение феодального дворянства, подчинение религии политике иряд других. Наиболее проницательные идеологи буржуазии высоко оценили методологиюМакиавелли, в особенности освобождение политики от теологии, рационалистическоеобъяснение государства и права, стремление определить их связь с интересами людей.Названные положения Макиавелли были восприняты д развиты последующими теоретиками(Спиноза, Руссо и др.). Камнем преткновения для этих теоретиков явились, однако,“макиавеллизм” и его оценка.

Делались попытки противопоставить наиболееизвестную книгу “Государь”, в которой определяются “чрезвычайные меры” для объединенияИталии, другим произведениям Макиавелли, усмотреть противоречие между ними. Попыткинеудачны, поскольку другие его сочинения содержат такие же рекомендации, причемспециально оговорено, что способы усиления могущества государей и республик тождественны.“Всегда, когда приходится обсуждать вопрос, от которого единственно зависит спасениегосударства, – писал Макиавелли, – не следует останавливаться ни перед каким соображениемсправедливости и несправедливости, человечности или жестокости, славы или позора,– но отбросив всякие соображения, решиться на то, что спасает и поддерживает свободу”.

Неудачны и попытки истолковать книгу “Государь”как обличительный памфлет против тиранов, разоблачающий их повадки, либо представить“макиавеллизм” как искажение подлинных идей Макиавелли.

Суть дела в том, что рассуждения Макиавеллио способах и приемах политической деятельности предопределялись не только спецификойисторических условий того времени, но и сущностью методов власти меньшинства, опирающегосяна насилие. Политика господствующих классов всегда стремилась найти идейную опорув общественной морали и теоретическое обоснование в философии. Макиавелли поменялместами опору и обоснование: его поиск теоретических основ эффективности политикиправящего меньшинства неизбежно привел к противопоставлению принципов такой политикиобщепризнанным элементарным нормам морали, к обоснованию конкретных рекомендаций,приноровленных к практике противостоящих народу правительств. Именно поэтому трудыМакиавелли оказали влияние не только на развитие политико-правовой теории, но ина реальную политику ряда государственных деятелей, одни из которых (Ришелье, Наполеон,Муссолини) открыто признавали это влияние, другие же, следуя практическим рекомендациямМакиавелли, его же лицемерно порицали (“Анти-Макиавелли” Фридриха II Прусского).В одном из своих строго секретных писем для членов Политбюро ЦК РКП(б) Ленин называлМакиавелли умным писателем по государственным вопросам, справедливо говорившим оспособах достижения известной политической цели. [См.: Известия ЦК КПСС. 1990. №4. С. 191-192.]

§ 3. Политико-правовые идеи Реформации

В XVI в. ряд стран Западной и ЦентральнойЕвропы охватила Реформация (лат. reformatio – преобразование, перестройка) – массовоедвижение против католической церкви, объединявшей всю феодальную Западную Европув одно огромное целое и окружавшей феодальный строй ореолом святости.

Начало Реформации в Германии положил профессорВиттенбергского университета доктор богословия Мартин Лютер (1483–1546 гг.). 31октября 1517 г. он прибил к дверям церкви свои “95 тезисов” с протестом против продажииндульгенций. В последующих диспутах разногласия с Римом привели к полному разрывус ним. Опираясь на св. писание, Лютер доказывал, что вся иерархия католической церкви,монашество, большинство обрядов и служб не.основаны на “подлинном слове божьем”,“истинном евангелии”. Вопреки учению католицизма о необходимости совершать для спасениядуши различные обряды, Лютер, ссылаясь на послания апостола Павла, утверждал, что“человек оправдывается одной верой”. То, что относится к религии, – дело совестихристианина; источник веры – священное писание, “чистое слово божье” (Лютер перевелБиблию на немецкий язык). Все, что находило подтверждение в текстах Библии, считалосьнепререкаемым и священным; остальное рассматривалось как человеческое установление,подлежащее рациональной оценке и критике. В результате отвергались “церковное предание”и сама католическая церковь.

Отношение Лютера к светской власти основанона представлении, что человек живет в двух сферах: в сфере “евангелия” (религиознаясфера, отношение к царству небесному) и в сфере “закона” (царство земное, государство).В сочинении “О светской власти” (1523 г.) Лютер писал, что если бы весь мир состоялиз подлинных христиан (т.е. из истинно верующих), то не было бы необходимости нив князьях, ни в королях, ни в мече, ни в законе. Однако только меньшая часть людейведет себя по-христиански; злых всегда больше, чем благочестивых. Поэтому бог учредилдва правления – духовное (для истинно верующих) и светское (сдерживающее злых, заставляющееих сохранять внешний мир и спокойствие). Истинный христианин не нуждается ни в праве,ни в мече, но он должен заботиться о других людях; поэтому, раз меч полезен и необходимдля охраны мира, христианин платит налоги, почитает начальство, служит, делает все,что идет на пользу светской власти. “Если ты видишь, – писал Лютер, – что не хватаетпалачей, стражников, судей, господ или правителей, а ты сочтешь себя способным (кэтому занятию), то предложи свои услуги и займись этим, чтобы не пренебрегали властями,без которых нельзя обойтись...” Главное в том, чтобы христианин не использовал мечв своекорыстных интересах; при соблюдении этого условия “стражники, палачи, адвокатыи прочий сброд”, писал Лютер, могут быть христианами, поскольку власть и меч – службабожья, и потому “они должны быть теми, кто бы разыскивал, обвинял, мучил и убивалзлых, защищал, прощал добрых, отвечал за них и спасал их”.

Часто ссылаясь на слова апостолов Петраи Павла о богоустановленности власти, данной для наказания преступников, страшнойне для добрых, но для злых, Лютер оправдывал светскую власть во всех ее непривлекательныхпроявлениях: “Знай также, – писал Лютер, – что с сотворения мира мудрый князь –птица редкая, и еще более редок князь благочестивый. Обыкновенно они либо величайшиеглупцы, либо крупнейшие злодеи на земле; всегда нужно ждать от них наихудшего, редко– чего-либо хорошего.… Если же князю удается быть умным, благочестивым или христианином,то это величайшее чудо, вернейший знак милости Божией для данной страны”.

Однако устами апостолов бог повелел подчинятьсялюбой власти, без которой невозможно существование человечества: “Поскольку весьмир зол, и среди тысячи едва ли найдешь одного истинного христианина, то люди пожиралибы друг друга, и некому было бы защищать женщин и детей, накормить их и поставитьна службу Богу, и мир опустел бы”.

Но законы светской власти простираютсяне далее тела и имущества, того, что является внешним на земле. Светская властьне имеет ни права, ни силы диктовать законы душам: “Все, связанное с верой, – свободноедело, и к этому никто не может принуждаться, – писал Лютер. –… Делом совести каждогоявляется то, как он верит или не верит”.

Выступая против привилегий католическогодуховенства, Лютер отстаивал самостоятельность государства по отношению к церкви.Служба священников –– распространение божьего слова, поучение христиан; во всехвнешних делах они должны подчиняться государству; “светская христианская властьдолжна исполнять свою службу беспрепятственно, не опасаясь затронуть папу, епископа,священника: кто виноват, тот и отвечай”. Одним из основных положений лютеранстваявляется независимость светской власти от папства. Человек свободно ищет истину,уповая на внутреннюю религиозность; в делах веры невозможно принуждение.

Духовенство не является каким-то особым“чином”, независимым от светской власти. Лютер призывал королей и князей к вооруженнойборьбе против пап, кардиналов, всего католического духовенства.

Реформация в Германии, как до того в Англиии в Чехии, послужила сигналом к всеобщему движению крестьянства и городских низов,которые не видели оправдания сословному неравенству, феодальной иерархии, бесчисленнымповинностям и поборам; они требовали возвращения к практике христианского равенстване только в церковной, но и в общественной жизни. В 1524 г. началось всеобщее восстаниекрестьянства южной и средней Германии против церковных и светских феодалов; однимиз вождей крестьянской войны был Томас Мюнцер (ок. 1490–1525 гг.). Начавшуюся Реформациюи крестьянское движение Мюнцер толковал наиболее радикальным образом; в “Пражскомвоззвании” он призывал к полному социальному перевороту и установлению народнойвласти. По мнению Энгельса, политическая программа Мюнцера была близка к коммунизму.“Под царством божьим, – писал Энгельс, – Мюнцер понимал не что иное, как общественныйстрой, в котором больше не будет существовать ни классовых различий, ни частнойсобственности, ни обособленной, противостоящей членам общества и чуждой им государственнойвласти”.

Высоко оценивая деятельность и программуМюнцера, Энгельс характеризовал неудачу с осуществлением этой программы в одномиз городов Германии как трагичную и гибельную для любого политического вождя попыткуосуществить идеи, для реализации которых нет общественно-исторических условий.

В 1529 г. католики добились на 2-м Шпейерскомрейхстаге (ландтаге) решения об отмене права князей решать вопрос о религии своихподданных (т.е., по существу, признавать государственной религией не католичество,а лютеранство). Несколько князей и представителей городов подали императору протестпротив этого решения, ссылаясь, в частности, на то, что вопрос о религии – делосовести, а не предмет решения большинством голосов. С тех пор приверженцев церквейи религиозных учений, созданных Реформацией, называют протестантами.

Война католиков и лютеран на территорииГермании завершилась Аугсбургским религиозным миром (1555 г.), согласно которомулютеранство становилось равноправной католичеству религией по принципу: “чья страна,того и вера” (cujus regio, ejus religio). Реформация нанесла тяжелый удар католическойцеркви; протестантизм<sup/>приняли ряд германских княжеств и городов, а такжескандинавские государства.

Распространение лютеранства в его борьбес католицизмом стало идейной предпосылкой возникновения более радикальных религиозно-политическихтечений Реформации. Таким течением стал кальвинизм. Жан Кальвин (1509–1564 гг.)основал в Женеве новую церковь. Община верующих управлялась выборной консисторией,состоящей из пресвитеров (старейшин), проповедников и диаконов. Поначалу в кальвинизмебыли сильны теократические тенденции (попытки поставить консистории выше государственныхорганов); в конечном счете утвердилась идея независимости кальвинистской церквиот государства, право церкви судить о ряде действий государственной власти. В кальвинизмепоследовательно и отчетливо выражены основные положения протестантской этики, составившей,по определению известного социолога Макса Вебера, “дух капитализма”. К ним относятсякульт предприимчивости и трудолюбия, безусловная деловая честность, верность данномуслову и заключенному соглашению, личный аскетизм, отделение домашнего хозяйстваот промысла и вложение всей прибыли в дело.

Одной из центральных идей Кальвина былаидея абсолютного предопределения – судьба каждого человека определена богом. Этоучение призывало верующих к активной деятельности, ибо, с одной стороны, если человекобречен на неудачу, то ему ничто не повредит сверх того, что и так предопределено;с другой стороны, никто не может точно знать, “избран” он или нет, однако успехв делах может быть истолкован как возможное доказательство избранности. В XVI–XVIIвв. кальвинизм широко распространился в Швейцарии, Нидерландах, Франции, Шотландии,Польше, Англии, в североамериканских колониях.

В результате Реформации от католическойцеркви почти одновременно отпали несколько миллионов людей. В борьбе против протестантстваразвернулась Контрреформация. Были усилены преследования еретиков и инакомыслящихв католических странах, реорганизована инквизиция, учрежден Индекс запрещенных книг(официальный список сочинений, чтение которых карается отлучением от церкви), мирянамзапрещалось читать и обсуждать св. писание. Тридентский собор (1545– 1563 гг.),определивший меры борьбы с Реформацией, подтвердил значение философских сочиненийФомы Аквинского, который вскоре был провозглашен одним из учителей церкви; популяризацияего учения положила начало так называемой второй схоластике, подготовке иезуитамиучебников “облегченной” схоластической философии.

Главным орудием католической реакции стало“Общество Иисуса”, основанное испанским дворянином Игнатием Лойолой, вскоре превратившеесяв монашеский орден иезуитов – “боевой отряд воинствующей церкви”, как они были названыв папской булле об утверждении Устава ордена (1540 г.). Особенность ордена в том,что иезуиты не обособлялись от мирской жизни. Оставаясь в обществе, они должны былидобиваться влияния на государей, сановников, делая все для укрепления авторитетакатолицизма и его распространения. Для завоевания власти над умами иезуиты стремилисьовладеть просвещением и наукой, став “орденом ученых”. В ряде стран они создалиширокую сеть школ, заняли ведущие позиции в области образования.

Основное правило Устава ордена иезуитов– особый обет послушания, полное самоотречение, решительный отказ от собственнойволи, безусловное и беззаветное повиновение начальникам ордена. “Если церковь утверждает,что то, что нам кажется белым, есть черное, мы должны немедленно согласиться с этим!– поучал Лойола. – Подчиненный должен смотреть на старшего, как на самого Христа.… Надо совершить грех, смертный или простой, если начальник того требует во имягоспода нашего Иисуса Христа или в силу обета повиновения”. Допустимость любых средствдля достижения целей ордена (как их представлял себе Генерал ордена), слепое повиновениеи строгая дисциплина иезуитов использовались для политических интриг с целью восстановлениявлияния католицизма. Иезуиты проникали в окружение монархов, склоняли их к борьбес протестантством, устраняли неугодных советников и правителей, организовывали иоправдывали покушения на неугодных католической церкви королей. “Кому дозволенацель, тому дозволены и средства”, “цель оправдывает средства”, – поучали моралистыордена, разработавшие специальные правила, дававшие возможность истолковать любойпроступок как благодеяние. В некоторых государствах иезуиты добились восстановлениякатолицизма. Протестантских или сочувствующих протестантизму монархов иезуиты нередкоименовали тиранами, возбуждали против них недовольство знати и народа. Практическойтеорией иезуитов стал “макиавеллизм”, руководствуясь которым они же и выступалис лицемерным осуждением Макиавелли (в 1559 г. произведения Макиавелли осуждены римскимпапой и вскоре внесены в “Индекс запрещенных книг”). Интриги иезуитов, их участиев убийствах монархов вызывали такое негодование, что они изгонялись из ряда стран,а их орден временами запрещался Ватиканом.

§ 4. Политические идеи тираноборцев. Этьен де Ла Боэси

Во Франции становление единой централизованноймонархии было осложнено во второй половине XVI в. религиозными войнами между католикамии гугенотами (французские кальвинисты), в ходе которых резко усилились сепаратистскиетенденции, особенно на юге страны, а также попытки крупных феодалов отстоять и укрепитьсвою независимость от королевской власти.

После Варфоломеевской ночи (1572 г.) всреде гугенотов появились произведения монархомахов (тираноборцев), осуждавших тираниюкороля преимущественно с позиций феодальной аристократии. Монархомахи требовалиограничения власти короля сословными учреждениями, предоставления народу права смещатьи выбирать монархов, призывали к сопротивлению тиранам. Рассуждая о свободе и правахнарода, монархомахи имели в виду лишь привилегии крупной аристократии. “Когда мыговорим о народе, – писал один из них, – то понимаем под этим словом не весь народ,а лишь его представителей: герцогов, принцев, оптиматов и вообще всех деятелей нагосударственном поприще”. Восстание против тирана и его убийство, по мысли монархомахов,допустимо и правомерно только по инициативе и под руководством должностных лиц аристократии:“Берегитесь господства черни или крайностей демократии, которая стремится к уничтожениюдворянства”. Кроме монархомахов-протестантов (Гетман, Ланге, Без и др.) за ослаблениекоролевской власти выступали монархомахикатолики, в том числе иезуиты. Показательно,что некоторые монархомахи порицали Макиавелли, приписывая ему защиту тирании.

В целом монархомахи представляли реакционно-феодальноенаправление. Однако некоторые произведения тираноборческой литературы по содержаниюи историческим судьбам выходили за пределы защиты узкосословных интересов аристократическойзнати. К числу таких произведений относится трактат “Рассуждение о добровольномрабстве”, написанный около 1548 г. и изданный гугенотами вскоре после Варфоломеевскойночи. Автор трактата Этьен де Ла Боэси (1530–1563 гг.) в ярких красках описывалпостыдное и бедственное положение народа и страны под игом тирании, которая противоречитприроде, свободе и равенству людей. Тирания возникает различными способами (договор,сила, наследование) и держится привычкой народа к рабству. Это рабство являетсядобровольным, поскольку впавший в привычное заблуждение народ содержит тирана, терпитего прихоти и злодеяния.

В начале трактата резкая критика тираниисочетается с наивными рассуждениями, что опорой тирана является лишь несознательностьподданных: если бы все сразу просветились, власти тирана, конечно, тут же пришелбы конец.

Иная концепция излагается во второй половинетрактата. Тиран, утверждает Ла Боэси, опирается на нескольких пользующихся его милостямиприближенных, каждый из которых, в свою очередь, имеет своих приближенных, и такдалее. В результате “сотни тысяч, миллионы связаны этой цепью с тираном… радиэтого создаются новые должности и новые ведомства, которые все учреждаются на делене ради реформы правосудия, а для того, чтобы служить новой опорой тирании”. Описывая,по сути дела, становление административно-военного аппарата абсолютной монархии,Ла Боэси рассуждает уже не о “добровольном рабстве”, а о порабощении “одних подданныхс помощью других”.

Сила тирана в том, что он, создавая себеприближенных и сторонников, раскалывает народ: “В конечном счете оказывается, чтолюдей, которым тирания выгодна, почти столько же, сколько и тех, которым дорогасвобода”.

Государство, считал Ла Боэси, это объединениетиранов, из которых высшие опираются на низших и в то же время при случае грабятих.

Суть тирании, ее “секрет и основу” ЛаБоэси видел, таким образом, в организованной иерархии связанных общей выгодой стираном и между собой прислужников тирании, каждый из которых стремится “обеспечитьсебе долю в добыче и быть самим маленьким тиранчиком при большом тиране”.

Резкое осуждение тирании с позиций естественногоравенства и свободы людей, критика ряда реальных качеств абсолютной монархии (фаворитизм,рост бюрократической иерархии, отсутствие законности, гарантий прав личности, посягательстводеспотического государства на имущество состоятельных лиц и др.) обусловили долговременнуюжизнь трактата; трактат переиздавался неоднократно, в том числе два года подряд(1789 и 1790 гг.) в начале Французской революции.

§ 5. Теория государственного суверенитета. Политическое учениеЖ. Бодена

Религиозные войны существенно мешали развитиюпромышленности и торговли; Франция распадалась на ряд враждующих и воюющих лагерей.

С обоснованием абсолютизма и критикоймонархомахов в период религиозных войн выступил Жан Боден (1530–1596 гг.). Юристпо образованию, депутат третьего сословия на Генеральных штатах в Блуа, Боден выступалпротив феодальной децентрализации, против религиозного фанатизма. В сочинении “Шестькниг о государстве” (издано на французском языке в 1576 г., по латыни для всей Европыв 1584 г.) Боден впервые сформулировал и широко обосновал понятие суверенитета каксущественного признака государства: “Суверенитет – это абсолютная и постоянная властьгосударства… Абсолютная, не связанная никакими законами власть над гражданамии подданными”.

Власть государства постоянна и абсолютна;это – высшая и независимая власть как внутри страны, так и в отношениях с зарубежнымидержавами. Выше носителя суверенной власти – только бог и законы природы.

Суверенитет, по Бодену, означает преждевсего независимость государства от папы римского, от церкви, от германского императора,от сословий, от другого государства. Суверенитет как верховная власть включает праваиздавать и отменять законы, объявлять войну и заключать мир, назначать высших должностныхлиц, осуществлять верховный суд, право помилования, права чеканить монету, устанавливатьмеры и веса, взимать подати.

В учении о государстве Боден во многомследует Аристотелю, но не Аристотелю, искаженному и мистифицированному средневековойсхоластикой, а подлинному Аристотелю, осмысленному в свете последующей истории политико-правовыхучреждений.

Государство Боден определяет как правовоеуправление многими семьями и тем, что у них общее, на основе суверенной власти.Государство – именно правовое управление, сообразное со справедливостью и законамиприроды; правом оно отличается, как отмечал Цицерон, от шайки разбойников или пиратов,с которыми нельзя заключать союзов, вступать в соглашения, вести войну, заключатьмир, на которых не распространяются общие законы войны.

Семью Боден называет основанием и ячейкойгосударства. Государство – совокупность именно семей, а не отдельных лиц; если онине будут соединены в семейства, то вымрут, а народ, составляющий государство, неумирает. Подобно Аристотелю, он различает в семье три вида властеотношений: супружеские,родительские и господские. В отличие от Аристотеля Боден не был сторонником рабства.Он считал рабство не всегда естественным, источником смут и волнений в государстве.Боден стоял за постепенную отмену близких к рабству отношений феодальной зависимоститам, где они еще сохранялись.

Боден – один из первых критиков “Утопии”.Одобряя некоторые мысли “незабвенного канцлера Англии Т. Мора” о государственныхпорядках Утопии (см. § б), Боден настойчиво оспаривает его главную идею. Государство,основанное на общности имущества, писал Боден, “было бы прямо противоположно законамбога и природы”. Частная собственность связана с законами природы, поскольку “естественныйзакон запрещает брать чужое”. “Имущественное равенство гибельно для государств”,– неустанно повторял Боден. Богатые и бедные существуют в каждом государстве; еслипопытаться уравнять их, признать недействительными обязательства, отменить контрактыи долги, “то нельзя ждать ничего, кроме полного разрушения государства, ибо утрачиваютсякакие бы то ни было узы, связывающие одного человека с другим”.

Первостепенное значение Боден придавалформе государства. Он отвергает распространенное деление форм государства на правильныеи неправильные, поскольку оно выражает лишь субъективную оценку существующих государств.Сторонники власти одного человека называют ее “монархия”, противники – “тирания”.Приверженцы власти меньшинства именуют такую власть “аристократия”, недовольныеею – “олигархия” и т. д. Между тем, рассуждал Боден, суть дела только в том, комупринадлежит суверенитет, реальная власть: одному, немногим или большинству. На томже основании Боден отрицает смешанную форму государства – власть никак не разделить“поровну”, какой-то элемент будет иметь решающее значение в государстве; кому принадлежитвысшая власть принимать законы, таково и есть государство в целом.

Рассматривая различные формы государства,Боден пишет, что целесообразность и прочность каждой из них зависит от историческихи природных особенностей разных стран и народов. На севере живут народы храбрые,создавшие сильное войско; у южных народов развит ум, поэтому там процветают науки.На севере опорой правительства является сила, в средней полосе – разум и справедливость,на юге – религия. На государство влияют также горы, равнины, плодородие и бесплодиепочвы. Храбрые жители севера и горцы создали демократию либо выборную монархию;изнеженные обитатели юга и равнин легко подчиняются монархии. Народы востока – ближек южным, запада – к северным.

К демократии Боден относился отрицательно:в демократическом государстве очень много законов и властей, а общее дело в упадке;толпа, народ – “зверь многоглавый и лишенный рассудка” – не может постановить что-нибудьхорошее, преследует богатых, искореняет и изгоняет лучших, избирает худших.

Не одобрял Боден и аристократию, государство,где власть принадлежит коллегии знатных: среди аристократов умных людей мало, врезультате правит глупое большинство; принятие решений связано с раздорами, с борьбойпартий и группировок; государство недостаточно энергично подавляет возмущения народа,вечно восстающего против вельмож. По тем же причинам аристократия немыслима в большомгосударстве.

Наилучшей формой государства Боден считалмонархию. Монарх так же естественно, как бог Вселенной, без помех повелевает подданными;он обладает властью по собственному праву (вначале приобретенному силой, затем передаваемомупо праву наследования). “Кроме бога нет никого, более высокого на земле, чем суверенныемонархи. Они поставлены самим богом как его наместники, дабы править другими”.

Упоминания о боге не играют решающей ролив аргументации Бодена. Он ссылается на то, что о прочности и естественности монархиисвидетельствует исторический опыт – монархии существуют тысячи лет и это никогоне удивляет; если же республика просуществует всего лет триста-четыреста, то всеуже поражаются такому диву, настолько естественному порядку вещей противоречит долговременноесуществование республики. Боден утверждал, что монархия особенно необходима в большихгосударствах. В монархии обеспечены компетентность (советуют многие) и энергичностьвласти (решает один).

Ссылаясь на разум и историю, Боден писал,что первоначально все государства созданы завоеванием и насилием (а не путем добровольногосоглашения, как утверждали некоторые тираноборцы). В результате справедливой войнывозникли господские (вотчинные) государства, в которых монарх правит подданнымикак отец семьей. Таковы монархии Востока.

В Европе, рассуждал Боден, господскиегосударства превратились в “законные монархии”, в которых народ повинуется законаммонарха, а монарх – законам природы, оставляя подданным естественную свободу и собственность.Монарх не должен нарушать “законы бога и законы природы”, которые возникли раньшевсех государств и присущи всем народам. Монарх, по мнению Бодена, должен быть веренслову, соблюдать договоры и обещания, установления о престолонаследии, о неотчуждаемостигосударственного достояния, уважать личную свободу, семейные отношения, вероисповедания(чем больше их будет, тем лучше, – меньше возможностей создания влиятельных враждующихгруппировок), неприкосновенность имущества.

Боден оспаривал распространенное средитираноборцев мнение, что монархия должна быть избирательной – в период выборов неизбежнысмуты, раздоры и междоусобицы; выборный монарх не заботится об общем достоянии,поскольку неизвестно, кто сменит его на престоле; этих недостатков лишена наследственнаямонархия, которая к тому же во Франции является традиционной (тираноборцы пыталисьдоказать, что ранее монархи были выборными).

Боден считал наилучшей королевскую монархию– государство, в котором верховная власть (суверенитет) целиком принадлежит монарху,а управление страной (порядок назначения на должности) сложное, т. е. сочетающеепринципы аристократические (на ряд должностей, преимущественно в суде и войске,король назначает только знатных) и демократические (некоторые должности доступнывсем). Мудрым учреждением королевской монархии Боден называл Генеральные штаты.Они соединяют сословия (духовенство, дворянство, третье сословие), умеряют, но неограничивают верховную власть. Они улучшают управление страной, предавая гласностизлоупотребления должностных лиц, высказывая различные мнения. Хотя Генеральные штатымогут давать королю только советы, а принимать решения не могут, государь не вправеоблагать подданных податями без их согласия, ибо, по естественному закону, никтоне имеет права брать чужое достояние без воли владельца, утверждал Боден. Лишь всамом крайнем случае монарх может самолично налагать налоги для пользы государства(но Боден готов признать за подданными право пассивного сопротивления тирану в видеотказа платить подати).

Исходя из разработанной им концепции суверенитета,Боден ставил вопрос о сложных государствах. Он различал два вида государственныхсоединений. К соединениям, основанным на неравенстве, он относил государственныеобразования, включающие части, находящиеся в вассальной или иной зависимости отсуверена, а также федерацию, которая, по мысли Бодена, основана на неравенстве,ибо суверенитетом обладает только союз в целом, а не отдельные его части (примеромфедерации он считал Священную Римскую империю германской нации). Второй вид соединенийгосударств основан на равенстве – такова Швейцарская конфедерация, каждый из членовкоторой сохраняет суверенитет.

§ 6. Политико-правовые идеи раннего социализма. “Утопия” ТомасаМора. “Город Солнца” Томмазо Кампанеллы

 

Возрождение античного наследия повысилоинтерес к книге Платона “Государство”. Развитие идей Платона об общности имуществпривело к появлению произведений, заложивших основы социализма Нового времени. Существеннымновшеством теорий раннего социализма было умозрительное распространение общностиимуществ на всех граждан (а не только на философов и воинов, как у Платона), а такжеобоснование демократических учреждений в государствах, базирующихся на общественнойсобственности.

В 1516 г. была опубликована “Золотая книга,столь же полезная, как и забавная, о наилучшем устройстве государства и о новомострове Утопии”. [Утопия по-гречески – “место, которого нет”. — Прим. авт.] Авторкниги – англичанин Томас Мор (1478–1535 гг.), правовед по образованию, прославилсякак блестящий адвокат, был избран в парламент, затем занимал должность судьи, помощникашерифа г. Лондона и другие должности. “Утопия” создана во время поездки во Фландриюв составе посольства.

Сочинение написано в виде диалога: мореплавательрассказывает автору и другим лицам о различных народах и странах, в том числе обострове Утопии .

В первой части сочинения Мор дал резкуюкритику огораживания и кровавого законодательства современной ему Англии. Порицаябессмысленную жестокость многочисленных законов, направленных против краж и бродяжничества,Мор остро ставит вопрос о причинах преступности в современном ему обществе. Основнаяпричина всех вообще пороков и бедствий, считал Mop, – частная собственность и обусловленныеею противоречия интересов личности и общества, богатых и бедных, праздности и изнурительноготруда, роскоши и нищеты. Частная собственность и деньги порождают преступления,которые “подвергаются ежедневной каре, но не обузданию”, общество само “создаетворов и одновременно их карает”.

Взгляд на собственность как основу общества,определяющую его структуру, психологию, нравы, учреждения, законы, позволил Морусделать ряд новых выводов о сущности государства и права. “При неоднократном и внимательномсозерцании всех процветающих ныне государств, – писал Mop, – я могу клятвенно утверждать,что они представляются не чем иным, как неким заговором богачей, ратующих под именеми вывеской государства о своих личных выгодах”. Богачи используют государство “во-первых,для того, чтобы удержать без страха потери то, что стяжали разными мошенническимихитростями, а затем для того, чтобы откупить себе за возможно дешевую плату работуи труд всех бедняков и эксплуатировать их, как вьючный скот. Раз богачи постановилиот имени государства, значит, также и от имени бедных, соблюдать эти ухищрения,они становятся уже законами”.

Автор “Утопии” одним из первых подчеркнули то, что сложность и запутанность законодательства, охрана его жесточайшими наказаниямиотвечают интересам богачей и направлены против трудящихся. Уже сами условия жизнипростого народа, его приниженное положение не дают возможности разобраться в сложномзаконодательстве, истолковать и понять его запутанные положения. “Да ему и жизнина это не хватит, – писал Mop, – так как она занята у него добыванием пропитания”.Эгоизмом богачей обусловлено также применение суровых, несправедливых наказанийк неимущим, перед которыми стоит “жестокая необходимость сперва воровать, а потомпогибать”.

Во второй части книги описываются учрежденияи нравы жителей острова Утопии, находящегося в Новом Свете, где-то в южном полушарии.В Утопии существует общность имуществ и всеобщая обязательность труда; это кореннымобразом отличает общественный и политический строй утопийцев от порядков всех другихгосударств.

Утопия – своеобразная федерация 54 городов.Утопийский сенат (по три представителя от каждого города) обсуждает общие дела острова– перераспределение продуктов, рабочей силы, прием иностранных посольств и др.

Устройство и управление каждого из городоводинаковы. В городе 6000 семей; в семье – от 10 до 16 взрослых. Каждая семья занимаетсяопределенным ремеслом (разрешен переход из одной семьи в другую). Для работы в прилегающейк городу сельской местности образуются “деревенские семьи” (от 40 взрослых), в которыхжитель города обязан проработать не менее двух лет (поощряются горожане, остающиесяв деревенской семье сверх этого срока).

Должностные лица в Утопии выборные. Каждые30 семей избирают на год филарха (сифогранта); во главе 10 филархов стоит протофиларх(транибор). Протофилархи избираются из числа ученых. Они образуют городской сенат,возглавляемый князем. Князь (принцепс) избирается филархами города из кандидатов,предложенных народом. Должность князя несменяема, если он не заподозрен в стремлениик тирании. Наиболее важные дела города решают народные собрания; они же избираютбольшую часть должностных лиц и заслушивают их отчеты.

При описании государственных учрежденийУтопии Мор во многом следовал античным образцам (государство-город, смешанная республикаи др.). Вместе с тем он высказал ряд суждений о коренном изменении задач и методовдеятельности государства, основанного на общественной собственности. Органы властиУтопии осуществляют общее руководство народным хозяйством и образованием. Именнопоэтому должностные лица избираются из среды ученых (траниборы – члены городскихсенатов); по той же причине создаются специальные учреждения для координации производстваи потребления в масштабах страны (общеутопийский сенат).

Томас Мор подчеркивает демократизм учрежденийутопийцев: “Между собой они живут дружно, так как ни один чиновник не проявляетнадменности и не внушает страха. Их называют отцами, и они ведут себя достойно.Должный почет им утопийцы оказывают добровольно, и его не приходится требовать насильно”.Когда возможно, государство сокращает и без того короткий (шестичасовой) рабочийдень. В Утопии существует широкая веротерпимость. Там много сект и религий. Запрещенолишь возбуждать религиозный фанатизм, осуждачь верования других (однако атеистыне могут занимать должности, а также публично защищать безбожие).

Всюду, где можно, государство стремитсяобойтись без запретов и регламентации, ограничивающих свободу граждан. Имеются общественныестоловые, но можно готовить пищу дома. “Хотя никому не запрещено обедать дома, ноникто не делает этого охотно, потому что считается непристойным и глупым тратитьтруд на приготовление худшей еды, когда во дворце, отстоящем так близко, готовароскошная и обильная”. Государство широко использует меры поощрения лиц, совершающихполезные для общества действия. В Утопии окружены всеобщим почетом граждане, добровольноисполняющие особо трудные или неприятные работы. Вместе с тем обязанность сифогрантов– наблюдать, чтобы никто не сидел праздно, а чтобы каждый усердно занимался своимремеслом.

Новы и оригинальны рассуждения Мора оправе в Утопии. Поскольку в Утопии нет частной собственности, споры между утопийцамиредки и преступления немногочисленны; поэтому утопийцы не нуждаются в обширном исложном законодательстве. “У утопийцев законоведом является всякий, ведь… у нихзаконов мало, и, кроме того, они признают всякий закон тем более справедливым, чемпроще его толкование… Утопийцы считают в высшей степени несправедливым связыватькаких-нибудь людей такими законами, численность которых превосходит возможностьих прочтения или темнота – доступность понимания для всякого”.

Очень своеобразно для своего времени Моррешает проблему наказания. Протестуя против применения смертной казни за кражу,Мор противопоставлял жестокому законодательству современной ему Англии законы живущегогде-то на востоке народа, по которым преступников не казнят, а присуждают к общественнымработам. Аналогичное законодательство существует в Утопии; утопийцы, совершившиетяжкое преступление, обращаются в “рабство”.

Рабство, о котором идет речь в “Утопии”,– совсем не то рабство, которое было известно Античному миру, – оно не пожизненно(князь или народ могут смягчить или прекратить рабство раскаявшихся и исправившихсяпреступников) и не наследственно. “По мнению утопийцев, оно является достаточносуровым для преступников и более выгодным для государства, чем спешить убить виновныхи немедленно устранить их. Труд этих лиц приносит более пользы, чем их казнь, ас другой стороны, пример их отпугивает на более продолжительное время других отсовершения подобного позорного деяния”. Рабами становятся также военнопленные, взятыес оружием в руках, и осужденные на казнь преступники, купленные в других странах.Рабы закованы в золотые цепи (чтобы воспитать общественное презрение к драгоценнымметаллам) и выполняют неприятные работы (убой и свежевание скота и т.п.). Однакорядом с ними трудятся свободные утопийцы, добровольно выполняющие грязные работы:“Чем более они несут рабский труд, тем больший почет получают от остальных”. Основнаямысль Мора сводится к тому, что принудительные работы – более гуманная мера наказания,чем широко распространенная в его время смертная казнь.

К войнам Мор относился резко отрицательно.Политике феодальных монархов, помышлявших в основном о завоеваниях и военной славе,он противопоставлял миролюбие утопийцев. “Утопийцы сильно гнушаются войною, какдеянием воистину зверским… вопреки обычаю почти у всех народов, они ничего несчитают в такой степени бесславным, как славу, добытую войной”.

Основным препятствием на пути учреждениянового строя Т. Мор считал жадность и гордость богачей. Он рассчитывал на разум(рационалистическое обоснование преимуществ общественной собственности, всеобщегоравенства и общего труда) и случай (в сочинении Мора – философ Утоп, основавшийновое государство и учредивший его законы).

Другие произведения Т. Мора не столь значительны,как “Утопия”, принесшая ему всемирную славу. Вскоре после опубликования этой книгианглийский король Генрих VIII приблизил к себе Мора, назначая его на высокие государственныедолжности вплоть до высшей – лорда-канцлера. Разрыв Генриха VIII с римским папойявился одной из причин отставки Мора, отрицательно относившегося к Реформации. Морбыл казнен по обвинению в государственной измене за отказ присягнуть королю какглаве церкви. Получилось, что Мор пострадал за веру; это было использовано католическойцерковью, канонизировавшей автора “Утопии” (1886 г.).

Последующие теоретики раннего социализмаиспытали на себе сильное влияние “Утопии”, в том числе и новых идей о государствеи праве.

Эти идеи получили дальнейшее развитиев произведениях Томмазо (Джиана Доменико) Кампанеллы (1568–1639 гг.). Доминиканскиймонах Кампанелла был заключен в тюрьму за участие в подготовке восстания противиспанского ига в Калабрии (южная Италия). В тюрьмах, где он провел около 27 лет,Кампанелла написал, в числе других произведений, “Город Солнца” (издано в 1623 г.).

При описании общественного строя ГородаСолнца Кампанелла во многом следует “Утопии” Томаса Мора. Город находится где-тона острове около экватора. Он основан народом, решившим “вести философский образжизни общиной”. Здесь нет частной собственности, все трудятся в соответствии сосвоими природными склонностями, труд почетен. Воспитание и обучение связаны с производительнымтрудом, организуются и регулируются государством.

Мысли Кампанеллы о наилучшем общественномстрое отличаются от взглядов Мора тем, что Кампанелла, подобно Платону, пыталсяраспространить принцип общности на брачно-семейные отношения; соответственно этомупроизводственной ячейкой в Городе Солнца является не семья, а мастерская или бригада.Всячески подчеркивая вслед за Мором почетность труда, Кампанелла осуждает рабство;поэтому преступников в Городе Солнца не присуждают к общественным работам. Вместес тем в описании порядков Города Солнца значительно резче, чем в “Утопии”, сказалисьуравнительность и грубый аскетизм. Вся жизнь соляриев (жителей Города Солнца) тщательнорегламентирована. Они носят одинаковую одежду, получают одинаковую пищу (тольков общественных столовых), военным строем отправляются работать, питаться, отдыхать,развлекаться.

Кампанелла полагал, что в обществе, основанномна общей собственности, сохранится государство. Однако государство, им описанное,резко отличалось от всего, что было известно истории политической мысли и государственныхучреждений. Власть и управление в Городе Солнца основываются на трех принципах:1) главными задачами нового государства будут организация производства и распределения,управление воспитанием граждан; 2) эти задачи государства обусловливают значительнуюроль ученых в осуществлении власти и управления; 3) новый общественный строй требуетучастия народа в управлении государством. Мор, наметивший эти принципы, считал возможнымих осуществление в рамках соответствующим образом модифицированной смешанной республики,воспроизводящей ряд характерных черт античных и средневековых городских республик.Кампанелла же изображает совершенно новую организацию государственной власти, неимеющую аналогии в истории.

Ученые и лица, сведущие в какой-либо отраслизнания или искусства, образуют централизованную иерархию должностных лиц. Во главеГорода стоит верховный правитель – “Солнце” (“Метафизик”) – всесторонне образованныйчеловек, сведущий во всех науках, искусствах, ремеслах. Соответственно трем главныматрибутам бытия (мощь, мудрость, любовь) ему помогают три соправителя: “Пон” (“Сила”– ведает военным делом), “Син” (“Мудрость” – руководит развитием наук), “Мор” (“Любовь”– управляет воспитанием, деторождением, сельским хозяйством, производством продуктовпитания, одежды и др.).

Коллегии высших должностных лиц подчиненылица, ведающие узкими специальностями (таковы, в частности, Агроном, Скотовод, Воспитатель,Экономист, Перспективист, Геометр, Поэт, Астроном). Имеются начальники отрядов,главные мастера; существуют и такие должности, как Правосудие (уголовное и гражданское),Мужество, Великодушие, Усердие, Бодрость, и т. д. Власть должностных лиц опираетсяна всеобщее уважение и добровольное подчинение; они распоряжаются при производстверабот, решают споры, наказывают нарушителей порядка, поощряют достойных, воспитываюти обучают подрастающее поколение.

В Городе Солнца дважды в лунный месяцсозывается общее собрание всех соляриев, достигших 20-летнего возраста. На БольшомСовете, как называется это собрание, каждому предлагается высказаться о том, какиеесть в государстве недочеты. На Большом Совете обсуждаются все важные вопросы жизнигосударства.

Весьма оригинальны мысли Кампанеллы оспособах сочетания демократии и правления ученых-специалистов. Кандидатуры на тотили иной пост предлагаются воспитателями, старшими мастерами, начальниками отрядови другими должностными лицами, знающими, кто из соляриев к какой должности болеепригоден; в Большом Совете каждый может высказаться за или против избрания; решениео назначении на должность выносится коллегией должностных лиц (четыре главных правителя,руководители соответствующих наук или ремесел, начальники отрядов).

Большому Совету принадлежит право поддержатьили, наоборот, предотвратить назначение какого-либо лица; еще обширнее права Советав контроле, критике и смене должностных лиц – здесь ему принадлежит решающее слово.Как видно, Кампанелла, считавший, что для исполнения той или иной должности необходимыспециальные познания, четко понимал, что даже и наличие таких познаний не дает праваоставаться в должности лицу, не завоевавшему популярности у сограждан.

Должностным лицам помогают советом такназываемые жрецы, которые определяют дни посева и жатвы, ведут летопись, занимаютсянаучными изысканиями (в том числе модной тогда астрологией, которую Кампанелла вдухе времени считал важной наукой).

В Городе Солнца существуют право, правосудие,наказания. Законы немногочисленны, кратки и ясны. Текст законов вырезан на колоннаху дверей храма, где осуществляется правосудие. Солярии спорят друг с другом почтиисключительно по вопросам чести. “Они преследуют у себя неблагодарность, злобу,отказ в должном уважении друг к другу, леность, уныние, гневливость, шутовство,ложь, которая для них ненавистнее чумы”. Процесс гласный, устный, быстрый. Для уличениянеобходимо пять свидетелей (это определяется тем, что солярии всегда ходят и работаютотрядами). Пытка и судебные поединки, свойственные феодальному процессу, не допускаются.Наказания воздаются по справедливости и соответственно проступку.

Кампанелла порицал аморализм политикови тиранов, придумавших понятие “государственная необходимость”, которое сводитсяк выгодному только им правилу – “для сохранения и приобретения власти можно преступитьлюбой закон”. Кампанелла с горечью писал:

“Государи почитают Макиавелли за Евангелие.Ведь никто не верит ни в Библию, ни в Коран, ни в Евангелие, а все ученые и государисуть политики – макиавеллисты”.

Представления Кампанеллы о путях утверждениянового общества туманны. Город Солнца основан неким мифическим народом, сведущимв философии и астрологии. По мере распространения необходимых познаний весь мирпридет к тому, что будет жить согласно их (соляриев) обычаям. Порядки Города Солнцаон называет, как и Утопию Томаса Мора, “образцом для посильного подражания”, государственнымустройством, “открытым посредством философских умозаключений”.

§ 7. Заключение

Новое политико-правовое мышление наметилотенденцию перехода от сословного к гражданскому обществу в общеевропейском масштабе.В XVI в. обозначились правовые и политические основы гражданского общества. Во-первых,утверждалась идея природного, морального, правового, религиозного равенства людей,идея, лежащая в основе и новых политико-правовых концепций, и массовых религиозно-политическихдвижений. Во-вторых, после почти полуторатысячелетнего перерыва государство рассматривалоськак общественное явление, не только самостоятельное по отношению к религии и церкви,но и даже имеющее превосходство над ними.

Новая политико-правовая идеология основываласьна рационалистической методологии и изучении государственно-правовой практики. Заглавную предпосылку, обусловливающую необходимость и деятельность государства, бралась“природа человека”, его склонности и интересы. Государство и право логически выводилисьиз этой посылки, рассматривались в связи с интересами людей, их отношениями, историейи природной средой. Эти методологические положения были подчинены задаче обоснованияантифеодальной программы, ряда общечеловеческих ценностей. Такова идея личности,освобожденной от феодальных оков и наделенной рядом прав и свобод. Концепция правчеловека сложилась на последующих этапах развития политико-правовой идеологии, ноее теоретические основы заложены в трудах мыслителей XVI в.

В XVI в. речь шла еще преимущественноо преодолении религиозного и церковного отчуждения: опирающиеся на многовековуютрадицию церковь и религия, когда-то созданные людьми, превратились в чуждую имсилу противостоящего народу духовенства, иррациональных обрядов, догм. Стремлениепреодолеть это отчуждение и породило Реформацию. Большинством реформаторов проблемаполитического отчуждения рассматривалась как производная от религиозной и церковнойпроблем.

В то же время раскованность мысли в периодВозрождения положила начало созданию множества рационалистических политико-правовыхконцепций. Среди теоретиков той эпохи наиболее значителен Макиавелли, однако онмного сделал для теоретического обоснования политического отчуждения. Коль скоросфера политики – это область деятельности политиков, то народ от политики неизбежноотчужден. Именно поэтому Макиавелли – республиканец, а не демократ: он высоко ценитнравственные качества народа, но народу в государстве не отводится активная роль(только утверждение законов, выбор должностных лиц, оценка их деятельности, охранагосударственного строя). Можно истолковать концепцию смешанной республики как идеюзащиты гражданского общества от произвольной власти тирана; но сама власть в любомее виде и проявлении рассматривается как нечто принципиально отделенное от обществахотя бы теми особыми правилами, которыми она должна руководствоваться, проводя политику.Поэтому для исследования политики как таковой труды Макиавелли имеют непреходящеезначение. Но проблема политического отчуждения в его концепции вечна и неразрешима.

Многие программные идеи XVI в. получилиразвитие в буржуазной политико-правовой идеологии последующих веков; таковы идеинезыблемости частной собственности и договорных отношений, свободы промыслов и торговли,осуществление которых при формальном равенстве лиц образует капиталистический вариантгражданского общества. Для XVI в. эти идеи и тенденции их реализации были прогрессивны,поскольку вели к сокрушению феодально-сословного строя. Но в том же веке стали складыватьсятеории, отрицавшие не только феодально-сословное общество, но и любой строй, основанныйна частной собственности и имущественном неравенстве. Взгляд на платоновскую общностьимуществ как на основу рационально организованного общества с самого начала былкоррективом к буржуазному образу гражданского общества, содержал идею его социализации.

Ранние социалисты теоретически доказывалинедостаточность лишь формального равенства людей. Идея производства и распределенияна основе общественной собственности более всего была порождена стремлением достичьсоциального равенства и свободы людей, их материальной обеспеченности. Но в условияхнизкого уровня развития производства это равенство в их трудах доводилось до уравнительности(даже одинаковой пищи и одежды), ограничения потребностей членов общества. Необходимостьгосударственного или общественного руководства экономикой, не знающей товарно-денежныхотношений, порождала мысль о детальной законодательной регламентации отношений производстваи потребления, быта и образования. Неумение найти стимулы к труду в обществе безконкуренции и частной собственности вело к преувеличению возможностей прямого государственногопринуждения и надзора над процессом труда. Получилось так, что стремление преодолетьантагонизмы общества, порожденные частной собственностью, привело к умозрительномуконструированию общества, совпадающего с государством. Это государство при всейнеобычности для того времени его демократических форм все же противостояло народу,поддерживая раз навсегда разработанный философский идеал. Именно поэтому Кампанелла,идеи которого по всем положениям отличались от взглядов Макиавелли, сходится с нимв определении форм и степени участия народа в управлении государством: народ в ГородеСолнца все же не определяет политику, а, скорее, лишь оценивает ее.

Глава9. ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ГОЛЛАНДИИ И АНГЛИИ В ПЕРИОД РАННИХ БУРЖУАЗНЫХРЕВОЛЮЦИЙ

 

§ 1.Введение

В XVII в. в Западной Европе началось революционноенизвержение сословно-феодального строя. От начала революции в Англии исчисляетсяНовое время – период истории, сменивший средневековье.

Идеологическим знаменем антифеодальныхдвижений в Голландии, Англии и в других странах было протестантство. На основе кальвинизмасформировался особый тип личности – носитель новой протестантской этики, предписывающейличный аскетизм, трудолюбие и деловую честность. Сосредоточившись в городах, труженики-кальвинисты,объединенные религией, общностью интересов и деловыми связями, стремились освободитьсяот гнета и посягательств на их жизнь и свободу католической церкви и дворянско-монархическихгосударств. Первой страной, успешно осуществившей революцию, была Голландия (Нидерланды,Республика Соединенных провинций), выдержавшая многолетнюю (1565–1609 гг.) освободительнуювойну против феодальной Испании, пытавшейся мечом и огнем искоренить распространившийсяв Нидерландах кальвинизм. Вторая буржуазная революция произошла в Англии (“Великиймятеж” 1642–1649 гг. и “Славная революция” 1688–1689 гг.). Идеологическим знаменемэтих революций был кальвинизм, но их концептуальным выражением и итогом стали теорииестественного права и общественного договора, основанные на рационализме.

Рационализм, т.е. оценка общественныхотношений с позиций “здравого разума”, применение к ним правил логики (типа: есливсе люди равны по природе, в чем смысл и оправдание сословных привилегий?) былимогучим орудием критики феодальных отношений, несправедливость которых становиласьочевидной, когда к ним прилагалась мерка природного равенства людей.

Социальной основой революций XVII в. былигорожане (растущая буржуазия) и угнетенное феодалами крестьянство.

Классическим воплощением нового мировоззренияявилась теория естественного права. Эта теория стала складываться в XVII в. и сразуже получила широкое распространение. Ее идейные истоки восходят к трудам раннихбуржуазных мыслителей, особенно к их попыткам построить политико-правовую теориюна исследовании природы и страстей человека. Теория естественного права основанана признании всех людей равными (от природы) и наделенными (природой же) естественнымистрастями, стремлениями, разумом. Законы природы определяют предписания естественногоправа, которому должно соответствовать положительное (позитивное, волеустановленное)право. Антифеодальный характер теории естественного права состоял уже в том, чтовсе люди признавались равными, и это (естественное равенство людей) было возведенов обязательный принцип положительного, т.е. действующего, права.

§ 2. Возникновение теории естественного права. Учение Г. Гроцияо праве и государстве

Первым крупным теоретиком школы естественногоправа был нидерландский ученый Гуго Гроций (1583–1645 гг.).

Нидерланды XVII в. представляли собойнаиболее развитую страну того времени. В результате успешной борьбы против гнетаиспанского короля и феодалов Нидерланды добились независимости и создания республики.Между группами горожан и дворянства Нидерландов шла борьба за власть, нередко вформе столкновений кальвинистских сект. Приняв участие в этой борьбе, Гроций былосужден сторонниками враждебной группировки и вынужден эмигрировать во Францию.Там он написал знаменитый трактат “О праве войны и мира. Три книги” (1625 г.).

Цель трактата – решение актуальных проблеммеждународного права. Разбор теоретических проблем войны и мира потребовал решенияболее общих вопросов о праве, справедливости, их источниках, формах существования,методах изучения. В результате Гроцием была разработана политико-правовая доктрина,основанная на новой методологии, содержащая оригинальные решения ряда проблем общейтеории права и государства, а также некоторые радикальные для того времени программныеположения.

Исходный пункт учения Греция – природачеловека, социальные качества людей. Греции различает право естественное и правоволеустановленное.

Источником естественного права являетсячеловеческий разум, в котором заложено стремление к спокойному общению человекас другими людьми. На этой основе Греции определяет предписания естественного права(требования разума), к которым относит “как воздержание от чужого имущества, таки возвращение полученной чужой вещи и возмещение извлеченной из нее выгоды, обязанностьсоблюдения обещаний, возмещение ущерба, причиненного по нашей вине, а также воздаяниелюдям заслуженного наказания”.

Волеустановленное право (оно делится начеловеческое и божественное) должно соответствовать предписаниям естественного права.

Греции писал, что он не стремится затрагиватьжгучие вопросы современности и будущего: “Поистине признаюсь, что, говоря о праве,я отвлекался мыслью от всякого отдельного факта, подобно математикам, которые рассматриваютфигуры, отвлекаясь от тел”. Однако уже исходная, стержневая категория его доктрины– понятие и содержание справедливости и естественного права – раскрывается черезте частноправовые институты, воплощение которых в законодательстве имело первостепеннуюважность для становления гражданского общества и для развивающейся буржуазии. “Общество,– утверждал Гроций, – преследует ту цель, чтобы пользование своим достоянием былообеспечено каждому общими силами и с общего согласия”. Поэтому справедливость какусловие общежития “целиком состоит в воздержании от посягательств на чужое достояние”.

Противопоставление Гроцием требованийестественного права нормам права волеустановленного, т. е. существовавшим в большинствестран феодальным правовым институтам, явилось орудием критики феодального праваи феодального строя в целом. Сам Гроций еще не делал из теории естественного праварадикальных выводов; но теоретические основы для таких выводов, сделанных впоследствииидеологами революционной буржуазии, заложены были Гроцием.

В трудах Греция нередки ссылки на богаи св. писание; однако бог в его доктрине откровенно подчинен законам природы: “Естественноеже право столь незыблемо, что не может быть изменено даже самим богом… Подобнотому, как бог не может сделать, чтобы дважды два не равнялось четырем, так точноон не может зло по внутреннему смыслу обратить в добро”. Поэтому естественному правудолжно соответствовать не только человеческое, но и божественное волеустановленноеправо (т.е. предписания религии).

Согласно Гроцию, некогда существовало“естественное состояние”, когда не было ни государства, ни частной собственности.Развитие человечества, утрата им первоначальной простоты, стремление людей к общению,их способность руководствоваться разумом побудили их заключить договор о созданиигосударства.

Теория договорного происхождения государстварезко противостояла феодальным концепциям “богоустановленности” власти. “Первоначальнолюди объединились в государство не по божественному повелению, – писал Гроций, –но добровольно, убедившись на опыте в бессилии отдельных рассеянных семейств противнасилия, откуда ведет свое происхождение гражданская власть”.

Идея договорного возникновения государствавысказывалась в истории политико-правовой мысли задолго до Греция; в практике среднихвеков договоры между феодалами, между феодалами и городами были формой, источникомправа, в том числе и публичного права. Но только у Греция договор о создании государстварассматривается как исходное понятие теории государства, как основа самого государства,длящихся отношений власти и подчинения. Начиная с Гроция почти все теоретическиепостроения XVII–XVIII вв., объясняющие сущность, причины, способы создания государства,исходили из этой посылки.

Государство Гроций определял как “совершенныйсоюз свободных людей, заключенный ради соблюдения права и общей пользы”. Признакомгосударства является верховная власть, к атрибутам которой Гроций, подобно Бодену,относил издание законов (в области как религиозной, так и светской), правосудие,назначение должностных лиц и руководство их деятельностью, взимание налогов, вопросывойны и мира, заключение международных договоров.

Первостепенное внимание к проблемам международногоправа требовало специального исследования вопроса о носителе верховной власти, атем самым о формах правления. Выводы Гроция в этой части довольно умеренны. Каждаясуществующая форма правления имеет своим источником общественный договор, считалон, поэтому носителем суверенитета являются лицо, или группа лиц, или собрание либосочетание лиц и собраний, обладающие атрибутами верховной власти. Носители верховнойвласти представляют государство не только в международных связях, но и в отношенияхс собственным народом. При создании государства народ мог избрать любую форму правления;но, избрав ее, народ должен повиноваться правителям и не может без их согласия изменитьформу правления, ибо договоры, согласно естественному праву, должны исполняться.Поэтому Гроций считал правомерной любую существующую форму правления и отрицал правоподданных сопротивляться хотя бы и несправедливым предписаниям власти.

Однако в эту концепцию Гроций вносит рядсущественных коррективов. Во-первых, народ может изменить образ правления, еслиэто право (явно или неявно) оставлено за ним общественным договором либо если договоррасторгнут правителями государства. Во-вторых, что более существенно для доктрины,при особых обстоятельствах право народа преобразовать государство вытекает из существаобщественного договора. Поскольку при заключении общественного договора люди врядли возложили на себя “суровую обязанность при всех обстоятельствах предпочесть смертьнеобходимости вооруженного сопротивления насилию начальствующих лиц”, подданныевправе считать общественный договор расторгнутым в случае “крайней необходимости”,“большой и явной опасности”, грозящей подданным со стороны правителей государства.К таким случаям относится тот, когда “царь, проникнутый чисто враждебным духом,замышляет гибель всего народа”. В частности, замечал Гроций, явно имея в виду борьбуНидерландов против гнета феодальной Испании, правомерно сопротивление монарху, если“ради благополучия одного народа он задумает гибель другого, чтобы устроить тамколонии”.

Прогрессивны также международно-правовыевзгляды Гроция. Главной причиной написания “Трех книг о праве войны и мира” былостремление Гроция доказать, что во время войны глас закона не заглушается грохотоморужия. Естественное право сохраняет свое действие и во время войн, о чем, печалилсяГроций, нередко забывали его современники: “Я был свидетелем такого безобразия навойне между христианами, которое позорно даже для варваров, а именно: сплошь и рядомберутся за оружие по ничтожным поводам, а то и вовсе без всякого повода, а раз начаввойну, не соблюдают даже божеских, не говоря уже о человеческих, законов, как еслибы в силу общего закона разнузданное неистовство вступило на путь всевозможных злодеяний”.

Гроций осуждал агрессивные, захватническиевойны, считал, что их зачинщики должны нести ответственность. Если же война началась,то она должна вестись ради заключения мира и подчиняться принципам естественногоправа. Одним из принципов международного права Гроций считал незыблемость договоровмежду государствами.

Книга Гроция уже в 1627 г. по распоряжениюпапы была внесена в Индекс запрещенных книг; тем не менее за 30 последующих летвышло более 40 ее различных изданий. Разработанная Гроцием теория естественногоправа и идея общественного договора сразу же приобрели интернациональный характер;после Гроция крупнейшим их теоретиком был англичанин Т. Гоббс (см. § 3), делавший,однако, из концепции общественного договора выводы в защиту абсолютизма и уподоблявшийподданных рабам государства. С этими выводами резко полемизировал нидерландскийфилософ Спиноза (см. § 4).

§ 3. Основные направления политической и правовой идеологии впериод английской буржуазной революции 1642–1649 гг.

В середине XVII в. произошла революцияв Англии. Для идеологии различных политических группировок, выступавших в годы революции(1642–1649 гг.), характерно использование религиозных форм. Идеологическим знаменемреволюционных сил являлся кальвинизм в его различных разновидностях. Одним из требованийреволюции была “чистка” англиканской церкви от остатков католицизма; поэтому противникикороля назывались пуританами (от английского pure или от латинского purus – чистый).Наряду с религиозными доводами идеологи революции использовали положения теорииестественного права, ссылались на прирожденные права англичан; широкое распространениеполучила также идея договорного происхождения государственной власти.

В процессе развития революции выявилисьразличия интересов участвующих в ней классов, их разные представления о целях изадачах общей борьбы против сословно-феодального строя, государства и права. Этимобусловлены различия основных направлений политико-правовой идеологии, выразившиесяпреимущественно в программных требованиях и наложившие отпечаток на способы их обоснования.

Теория естественного права в целом отвергаласьсторонниками короля, которые ссылались на священное писание (“нет власти, кромекак от бога”).

Среди защитников абсолютизма в периодреволюции очень сложную позицию занимал английский философ-материалист Томас Гоббс(1588–1679 гг.). Он написал ряд произведений; основное из них – “Левиафан, или материя,форма и власть государства” (1651 г.).

Учение о праве и государстве Гоббс стремилсяпревратить в столь же точную науку, как геометрия, которая “является матерью всехестественных наук”. Математический метод, по Гоббсу, свободен от субъективных оценок.Учения о праве и справедливости постоянно оспариваются как пером, так и мечом, междутем как учение о линиях и фигурах не подлежит спору, ибо не задевает интересы людей,особенно власть имущих (если бы теорема Пифагора противоречила интересам властьимущих, то все книги по геометрии были бы сожжены). Однако намерение Гоббса создатьсвободное от субъективных оценок политико-правовое учение оказалось несбыточным;при всей абстрактности исходных позиций его учения и логичности выводов из этихпозиций и выводы, и сами исходные позиции несли на себе четкий отпечаток бурнойполитической борьбы в Англии той эпохи.

Гоббс строил свое учение на изучении природыи страстей человека. Мнение Гоббса об этих страстях и природе крайне пессимистично:людям присущи соперничество (стремление к наживе), недоверие (стремление к безопасности),любовь к славе (честолюбие). Эти страсти делают людей врагами: “человек человеку– волк” (homo homini lupus est). Поэтому в естественном состоянии, где нет власти,держащей людей в страхе, они находятся в “состоянии войны всех против всех” (bellumomnia contra omnes).

Определенное влияние на учение Гоббсаоказали и острые классовые столкновения в гражданской войне: “Соперничество в добываниибогатств, почестей, командования или другой власти, – писал Гоббс, – приводит краспрям, вражде и войне, ибо один конкурент идет к достижению своего желания путемубийства, подчинения, вытеснения или отталкивания другого”.

Пагубность “состояния войны всех противвсех” понуждает людей искать путь к прекращению естественного состояния; этот путьуказывают естественные законы, предписания разума (по Гоббсу, естественное право– свобода делать все для самосохранения; естественный закон – запрет делать то,что пагубно для жизни).

Естественные законы гласят, что следуетискать мира; в этих целях всем нужно взаимно отказаться от права на все; “люди должнывыполнять заключенные ими соглашения”.

Отказываясь от естественных прав (т. е.свободы делать все для самосохранения), люди переносят их на государство, сущностькоторого Гоббс определял как “единое лицо, ответственным за действия которого сделалосебя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем, чтобыэто лицо могло использовать силу и средства всех их так, как оно сочтет это необходимымдля их мира и общей защиты”.

Государство – это великий Левиафан (библейскоечудовище), искусственный человек или земной бог; верховная власть – душа государства,судьи и чиновники – суставы, советники – память; законы – разум и воля, искусственныецепи, прикрепленные одним концом к устам суверена, другим – к ушам подданных; наградыи наказания – нервы, благосостояние граждан – сила, безопасность народа – занятие,гражданский мир – здоровье, смута – болезнь, гражданская война – смерть.

Власть суверена абсолютна: ему принадлежатправо издания законов, контроль за их соблюдением, установление налогов, назначениечиновников и судей; даже мысли подданных подчинены суверену – правитель государстваопределяет, какая религия или секта истинна, а какая нет.

Гоббс, подобно Бодену, признает толькотри формы государства. Он отдает предпочтение неограниченной монархии (благо монархатождественно благу государства, право наследования придает государству искусственнуювечность жизни и т.д.).

В период революции и гражданской войныГоббс осуждал смуты, мятежи, попытки парламента ограничить власть короля. Однакоконцепция Гоббса не пользовалась популярностью у сторонников короля. Дело не тольков методологии учения Гоббса, решительно противостоявшего теологической идеологииабсолютизма. Не менее важно, что консервативная политическая программа в концепцииГоббса соединялась с обоснованием и защитой прогрессивных для того времени принциповчастного права.

То, что Гоббс писал об абсолютности государственнойвласти, относилось более всего к области публичного, политического права. Обеспечениемира и безопасности требует, по Гоббсу, возложения на подданных в области политическихотношений одних лишь обязанностей, предоставления суверену – только прав. Однакоже в области частноправовых отношений подданным должны предоставляться широкая правоваяинициатива, система прав, свобод и их гарантий.

Отсутствие у подданных каких-либо правпо отношению к суверену толкуется Гоббсом как правовое равенство лиц в их взаимныхотношениях. Гоббс отнюдь не сторонник феодально-сословного деления общества на привилегированныхи непривилегированных. В отношениях между подданными суверен должен обеспечить равнуюдля всех справедливость (“принцип которой гласит, что нельзя отнимать ни у коготого, что ему принадлежит”), незыблемость договоров, беспристрастную защиту длякаждого в суде, определить равные налоги. Одна из задач государственной власти –обеспечение той собственности, “которую люди приобрели путем взаимных договороввзамен отказа от универсального права”. Частная собственность, по Гоббсу, являетсяусловием общежития, “необходимым средством к миру”. Собственность, не забывает добавитьГоббс, не гарантирована от посягательств на нее со стороны суверена, но это относитсяболее всего к установлению налогов, которые должны взиматься с подданных без каких-либоисключений и привилегий.

Неограниченность власти и прав правителягосударства не означает в концепции Гоббса апологии абсолютизма континентальногообразца с его сословным неравенством, всеобщей опекой и тотальной регламентацией.Гоббс призывал суверена поощрять всякого рода промыслы и все отрасли промышленности,но предлагавшиеся им методы далеки от политики протекционизма.

В трудах Гоббса содержится понимание свободыкак права делать все то, что не запрещено законом: “Там, где суверен не предписалникаких правил, подданный свободен делать или не делать согласно своему собственномуусмотрению”. Цель законов не в том, чтобы удержать от всяких действий, а в том,чтобы дать им правильное направление. Законы подобны изгородям по краям дороги,поэтому лишний закон вреден и не нужен. Все, что не запрещено и не предписано законом,предоставлено усмотрению подданных; таковы “свобода покупать и продавать и инымобразом заключать договоры друг с другом, выбирать свое местопребывание, свою пищу,свой образ жизни, наставлять своих детей по своему усмотрению и т.д.”. Рассуждаяоб отношениях подданных между собой, Гоббс обосновывал ряд конкретных требованийв области права: равный для всех суд присяжных, гарантии права на защиту, соразмерностьнаказания преступлению и др.

Оценка доктрины Гоббса в истории политическоймысли остается дискуссионной. Некоторые исследователи усматривают в учении Гоббсаразличные противоречия. Либеральные демократы считают ошибкой Гоббса отрицание политическихправ и свобод; сторонники тоталитаризма, напротив, видят противоречия в допущенииГоббсом прав и свобод подданных в области частного права. Между тем доктрина Гоббсапротиворечива не более чем обоснованный им политико-правовой идеал – гражданскоеобщество, охраняемое авторитарной властью. В концепции Гоббса нет оправдания тоталитаризма:

“Граждане пользуются тем большей свободой,чем больше дел законы оставляют на их усмотрение, – писал Гоббс. – Граждане цепенеют,если не делают ничего без прямого предписания закона… Законы установлены не дляустрашения, а для направления человеческих действий, подобно тому как природа поставилаберега не для задержания течения реки, а для того, чтобы направлять его”. Представленияо возможности и необходимости сочетания неограниченной власти суверена и гражданскихправ подданных были присущи не только Гоббсу. Даже в обращении к подданным с эшафотаКарл I заявил толпе собравшихся англичан: “Ваши вольности и свобода заключаютсяв наличии правительства, в тех законах, которые наилучше обеспечивают вам жизньи сохранность имущества. Это проистекает не из участия в управлении, которое никаквам не надлежит. Подданный и государь – это совершенно различные понятия”. В последующиевека не было недостатка в предположениях, что основой гражданского общества (илиего учредителем) может и должна быть авторитарная власть.

Особенность учения Гоббса в том, что гарантиейправопорядка и законности он считал неограниченную власть короля, с осуждением отнессяк гражданской войне, усмотрев в ней возрождение пагубного состояния “войны всехпротив всех”. Поскольку же такая война, по его теории, вытекала из всеобщей враждебностииндивидов, Гоббс и выступал в защиту “королевского всемогущества”. Что касаетсяпессимистических взглядов Гоббса на “природу человека” (люди злы) и основанных наэтом выводов о необходимости государства, то аналогичные взгляды и выводы были свойственныряду его современников, в том числе М. Лютеру, которого, насколько известно, никтоне упрекал в “реакционности политических взглядов”.

Важно отметить, что, по Гоббсу, цель государства(безопасность индивидов) достижима не только при абсолютной монархии: “Там, гдеизвестная форма правления уже установилась, – писал он, – не приходится рассуждатьо том, какая из трех форм правления является наилучшей, а всегда следует предпочитать,поддерживать и считать наилучшей существующую”. Не случайно эволюция взглядов Гоббсазавершилась признанием новой власти (протектората Кромвеля), установившейся в Англиив результате свержения монархии. Если государство распалось, заявлял Гоббс, правосвергнутого монарха остается, но обязанности подданных уничтожаются; они вправеискать себе любого защитника. Это положение Гоббс сформулировал в виде одного изестественных законов и адресовал солдатам армии свергнутого короля: “Солдат можетискать своей защиты там, где он больше всего надеется получить ее, и может законнымобразом отдать себя в подданство новому господину”.

Реакционные феодалы Англии отрицательноотносились к теории Гоббса. После реставрации Стюартов и смерти Гоббса его сочиненияв Англии были запрещены.

Ведущей партией революции были индепенденты(independent – независимый). Политико-правовые взгляды индепендентов выражены впамфлетах великого английского поэта Джона Мильтона (1608–1674 гг.). Мильтон защищалсвободу совести и равноправие всех религий, кроме католической. Опровергая доводыидеологов абсолютизма в защиту прав короля, Мильтон писал, что государство созданопо велению бога общественным соглашением народа, который, в силу прирожденной свободылюдей, имеет право управлять собой и создать тот образ правления, какой ему угодно.Для защиты общего блага народ назначил правителей, королей и сановников, над которымипоставил законы. Если короли говорят, что их власть от бога, то от бога же и свободанарода, власть которого первична, основана на прирожденных правах. Король же, правящийтиранически, – нарушитель договора и законов. Когда тирана судят вместо того, чтобыпросто убить, – это проявление кротости и милосердия народа. Такими доводами Мильтоноправдывал революцию и казнь короля.

В целом индепенденты не были сторонникамиширокой демократии; поначалу они стремились утвердить в Англии конституционную монархию,затем (после 1649 г.) республику с цензовым избирательным правом. В выступлениях“грандов” (так называли высших офицеров, сторонников Кромвеля), практических политикови руководителей этой группировки, содержится характерная аргументация против демократическихпрограмм. Наиболее ясно и конкретно позицию индепендентов вырячил в дискуссии слевеллерами (см. ниже) зять Кромвеля генерал-комиссар Генри Айртон (1611–1651 гг.).“Все главное, о чем я говорю, сводится к необходимости считаться с собственностью.Ведь она является важнейшей основой всего королевства, и если вы, – обращался онк левеллерам, – уничтожите ее, вы уничтожите все”.

Айртон оспаривал теорию естественногоправа, доводами которой, как он считал, невозможно обосновать собственность; поестественному праву каждый нуждающийся может посягнуть на чужое имущество. Основасобственности – не естественное, а именно гражданское право, источником которогоявляется договор. “Ни закон бога, ни закон природы не дают мне собственности, –говорил Айртон. – Собственность есть установление человеческой конституции”. Кольскоро собственность установлена государством (в основе и собственности, и государства,как утверждал Айртон, общественное соглашение, договоры), то государство должнобыть устроено так, чтобы собственность надежно охранялась. Гарантия собственностив том, чтобы во власти участвовали те, “кто владеет постоянным интересом в стране”,т.е. у кого находится земля, кто состоит в корпорациях, держит в руках всю торговлю.Только при этом условии “свобода может быть дана, а собственность не будет разрушена”.

Исходя из этого, Айртон возражал в 1648г. против требования заменить монархию республикой; любая попытка пересмотра конституции,особенно ее демократизация, рассматривалась как возможное посягательство на существующеераспределение собственности: “Гораздо больше грехов последует от того, что вы изменитеконституцию, – говорил он левеллерам, – чем от того, что вы ее сохраните”.

Против компромиссной позиции индепендентов,за республику и демократическую конституцию Англии выступили левеллеры (leveller– уравнитель). Группа идеологов, получившая это название, сложилась в конце первойгражданской войны; ее опорой являлись солдаты армии, требовавшие продолжения революции,демократизации государства, обеспечения прав и свобод народа.

Одним из идейных лидеров левеллеров былДжон Лильберн (1613, 1614 или 1618–1657 гг.). В многочисленных памфлетах, петициях,проектах и письмах он ссылался на “божье слово”, разум и естественное право. Последнеезанимает стержневое место в его доктрине, причем толкуется более как прирожденныеправа англичан.

Прирожденными правами Лильберн и его единомышленникисчитали свободы слова, совести, печати, петиций, торговли, свободу от военной службы,равенство перед законом и судом. Все люди “по природе равны и одинаковы по силе,званию, власти и величию”. Левеллеры резко выступали против сословных различий ипривилегий. К числу естественных прав они относили частную собственность: “Каждойличности дана личная собственность природой так, чтобы никто ее не нарушал и неузурпировал”.

Первостепенное значение левеллеры придавалипроблемам демократизации государственного строя Англии. Государство, писал Лильберн,создано взаимным соглашением людей “для доброй пользы и блага каждого”. Отсюда проистекаетнеотчуждаемое право народа организовать государство таким образом, чтобы это благобыло обеспечено. Власть должна быть основана на свободном выборе или согласии народа;никто не может господствовать над людьми без их свободного согласия. Исходя из этого,левеллеры требовали ликвидации королевской власти, палаты лордов, резко критиковалипротивостоявшие народу органы власти Ими разработаны проекты “Народного соглашения”– республиканской конституции Англии. К основным требованиям левеллеров в областиполитической относились: народное представительство, избираемое на один или двагода; предоставление избирательных прав всем англичанам с 21 года (кроме бывшихактивных сторонников короля); закрепление прирожденного права англичан избиратьшерифов, судей и других должностных лиц; совершенствование избирательной системы(равная, пропорциональная система выборов). Отстаивая принцип законности (равныйдля всех закон, без изъятий и привилегий), Лильберн близко подходил к идее “разделениявластей”. Порицая всевластие “Долгого парламента”, Лильберн утверждал, что неразумно,несправедливо и губительно для народа, чтобы законодатели были одновременно и исполнителямизаконов. Не может парламент и осуществлять правосудие; депутаты должны лишь приниматьзаконы, правила, инструкции для судов и должностных лиц, равно обязательные длявсех (и для депутатов). В то же время все исполнители законов – чиновники, офицеры,судьи – не должны быть депутатами парламента. Левеллеры утверждали, что при соединениив одних руках власти принимать законы, исполнять их и осуществлять суд неизбежнывозрождение привилегий, нарушения законности, узурпация власти.

При обсуждении проектов “Народного соглашения”возникла острая дискуссия между грандами и левеллерами о соотношении демократиии собственности. Возражая против требования всеобщего избирательного права, Айртонссылался на то, что большая часть населения не имеет собственности: “Почему этилюди не могут проголосовать против собственности?” Левеллеры тоже боялись поколебатьотношения собственности. Они согласились ограничить избирательное право, предоставивего только домохозяевам и исключив лиц, получающих пособие по бедности, состоящихв услужении, получающих заработную плату от частного лица.

Не менее существенны протесты вождей движенияпротив наименования их левеллерами, их резкие выпады против “жалких диггеров” (см.далее), возражения против “невероятных слухов, что будто мы хотим уравнять состояниявсех людей”. Боязнь поколебать отношения собственности сказалась и в том, что впроекты “Народного соглашения” были включены специальные запреты народному представительствуупразднять собственность и делать все имущества общими. Левеллеры предлагали каратьза одно лишь предложение закона об уравнении собственности как за государственнуюизмену.

В процессе развития революции все болееактивно обсуждался вопрос о соотношении свободы и собственности, собственности,государства и права. В разгар второй гражданской войны своеобразное решение этоговопроса предложили истинные левеллеры, или диггеры. Памфлеты истинных левеллеровпоявились еще в 1648 г. В них осуждались не только монархия, но и весь общественныйстрой Англии, основанный на имущественном неравенстве и частной собственности наземлю, созданной норманнами-завоевателями. Поначалу истинные левеллеры надеялисьна силу проповеди и примера. В 1649 г. они создали коммуну на холме св. Георгияи стали сообща вскапывать под огороды общинные земли; поэтому их прозвали “диггеры”(digger – копатель).

Наиболее видным теоретиком движения былДжерард Уинстенли (1609-?).

Революция, писал Уинстенли, не закончена:всецело заслуживает одобрения упразднение монархии и палаты лордов, однако ненавистноекоролевское правление не будет уничтожено до тех пор, пока сохраняются частная собственностьи обусловленное ею порабощение народа. Уинстенли первым сформулировал понятие свободы,выразившее главное отличие социализма от буржуазной идеологии того времени: “Истиннаяреспубликанская свобода заключается в свободном пользовании землей. Истинная свободатам, где человек получает пищу и средства для поддержания жизни”.

Диггеры рассчитывали, что опыт коммунына холме св. Георгия положит начало массовому созданию таких же коммун на общинных,церковных, королевских и иных землях. В тот период диггеры в принципе осуждали принуждениеи, остро критикуя современное им государство и право, считали государство при строеобщности вообще ненужным. Вскоре они убедились в наивности надежд на “пробуждениезакона справедливости” в сердцах их противников.

В 1652 г. была опубликована книга Уинстенли“Закон свободы”, в которой излагается целая программа мер, проводимых с помощьюреволюционной власти и законов, направленных на создание строя общности имуществ.Впервые в истории теоретического социализма Уинстенли пишет о необходимости переходногопериода от строя, основанного на частной собственности, к строю общности, о революционнойвласти над богачами в этот период.

В результате перевыборов парламента спреимуществами для неимущих и малоимущих, утверждал Уинстенли, будет учреждено республиканскоеправление, которое при активном содействии революционной армии передаст народу общинныеземли, пустоши, земли, конфискованные у церкви и короля, и др.; на этих землях будутсозданы коммунистические общины. Законы и воспитание подготовят условия для полногоискоренения частной собственности, купли-продажи, денег, найма рабочей силы. Послеустановления “истинной республиканской свободы” вступит в силу новая конституцияАнглии.

Уинстенли впервые в истории излагает проектконституции государства, основанного на общности имуществ. Проект состоял из 62законов (законы об обработке земли, о складах, о наблюдателях, о выборах должностныхлиц, о свободе, о браке, законы против измены, против купли-продажи, против праздностии др.).

Во главе Англии, проектировал Уинстенли,будет парламент, переизбираемый ежегодно; избирательные права должны иметь все мужчиныс 20 лет (кроме преступников и тех, кто домогается должностей). Принятые парламентомзаконы обсуждаются народом, который вправе отклонить их. Должностные лица (миротворцы,наблюдатели, судьи и др.) избираются на один год. Новое государство должно не толькоохранять общественный порядок, гарантировать права и свободы граждан, но и руководитьнародным хозяйством. В республике будет иметься налаженная и централизованная службаинформации – “начальники почты” оповещают страну об открытиях, сделанных в искусстве,ремесле, сельском хозяйстве, о почестях, которых удостоены изобретатели, о наиболеесерьезных событиях, об ошибках и бедствиях и др. “Руководство хорошего правительства,таким образом осуществляемое, – писал Уинстенли, – может превратить всю страну,нет, даже всю земную фабрику в единую семью человечества и в единую хорошо управляемуюреспублику”.

Проект содержит также уголовные законы,хотя, как полагал Уинстенли, упразднение частной собственности ликвидирует основнуюпричину проступков и преступлений. К тем, кто попытается восстановить частную собственность,к убийцам применяется смертная казнь; к тем, кто совершит другие тяжкие преступления,к упорным тунеядцам – так называемое рабство (т.е. каторжные работы) и телесныенаказания. Лиц, совершивших менее опасные проступки, предупреждают и увещевают.

Идеи диггеров далеко опередили их время;этим объясняется и слабость движения, и утопизм их проектов.

Революционные события 1642–1649 гг. завершилисьпровозглашением Англии республикой и установлением протектората Кромвеля; послеего смерти была восстановлена монархия Стюартов (1660 г.). Дальнейшее развитие политико-правовойидеологии и завершение английской революции связано с переворотом 1688 г. (см. §5).

§ 4. Теоретическоеобоснование демократии. Б. Спиноза

Видным теоретиком естественного правабыл голландский философ-материалист Бенедикт (Барух) Спиноза (1632-1677 гг.).

Жизнь и деятельность Спинозы протекалив условиях резкого обострения нападок кальвинистского духовенства на республиканскоеправительство, попыток дворянства установить монархию. Спиноза был современникомреволюции в Англии. Острые противоречия эпохи нашли выражение в его учении.

Политико-правовое учение Спинозы связанос его философией, особенно с идеей строгой закономерности, причинной обусловленностивсех явлений природы.

Под естественным правом Спиноза понималнеобходимость, в соответствии с которой существуют и действуют природа и каждаяее часть. При этом, что важно для всего учения Спинозы, естественное право отождествлялосьс “мощью” – способностью любой части природы к самосохранению: “Право каждого простираетсятак далеко, как далеко простирается определенная ему мощь”. Человек такая же частьприроды, как и всякая другая; стремление к самосохранению предопределяет все егострасти, аффекты, т.е. состояния тела и их осознание. На познании страстей (аффектов)людей Спиноза стремился построить свое учение о праве и государстве.

Спиноза, вслед за Гроцием и Гоббсом, считалнеобходимым “рассматривать человеческие действия и влечения точно так же, как еслибы вопрос шел о линиях, поверхностях и телах”. В его основном произведении “Этика,доказанная в геометрическом порядке” (закончено к 1675 г.) философские, этические,правовые и политические понятия и категории изложены в форме аксиом, лемм, теорем,доказательств. “Я постоянно старался, – писал Спиноза, – не осмеивать человеческихпоступков, не огорчаться ими и не клясть их, а понимать”.

Подобно Макиавелли, Спиноза порицал философови политических теоретиков, которые людей берут не такими, каковы они суть, а какимиони хотели бы их видеть. Настоящая задача политики, утверждал Спиноза, в том, чтобывывести из самого строя человеческой природы то, что наилучшим образом согласуетсяс практикой.

Человек, писал Спиноза, по природе эгоистичени корыстолюбив: “Каждый защищает чужой интерес лишь постольку, поскольку думаеттем самым упрочить свое благосостояние”. Спиноза искренне осуждал погоню за наживой,ненасытную жадность к деньгам как безумие, сумасшествие, которым подвержены толпа,чернь. Однако его политико-правовое учение строится на представлении, что корыстолюбиенаряду с другими аффектами является вечной и неизменной чертой человеческой природы.

Коль скоро “каждый с величайшим жаромищет своей личной пользы, – полагал Спиноза вслед за Макиавелли, – а за справедливейшиесчитает те законы, которые необходимы для сохранения и приумножения его достояния”,то политика должна основываться на том, что условием достижения общего блага являетсяобеспечение частной собственности. Неудивительно, что при таком взгляде на природучеловека Спиноза счел необходимым в самом начале “Политического трактата” (1675г.) заявить о несбыточности Утопии Томаса Мора.

Взгляды Спинозы на государство сложилисьпод сильным влиянием Гоббса и в полемике с ним; диаметральная противоположностьпрограммных положений (Гоббс – сторонник абсолютной монархии, Спиноза – демократ)при общности методологических основ их концепций предопределила ряд разногласийв решении проблем теории. Наиболее существенное из них – отождествление Спинозойестественного права с “мощью”, попытка последовательно провести в концепции этосвоеобразное понимание естественного права.

Раз естественное состояние – это “состояниеборьбы всех против всех”, оно вряд ли когда-нибудь существовало вообще (иначе каклюди могли уцелеть?); к тому же оно не могло существовать еще и по той причине,что люди связаны разделением труда.

Спиноза – сторонник идеи общественногодоговора, но эта идея понимается им весьма своеобразно. Необходимость государстваи законов обусловлена естественной причиной – противоречием между страстями и разумомлюдей. Человек только тогда свободен и могуществен, когда руководствуется разумом;однако большинство людей (толпа) не таково – люди одержимы пассивными аффектами,побуждающими к неразумным поступкам. Именно этим вызвана необходимость права и государства:“Если бы люди от природы так были созданы, что они ничего не желали бы, кроме того,на что им указывает истинный разум, – писал Спиноза, – то общество, конечно, ненуждалось бы ни в каких законах… Но человеческая природа устроена совсем иначе.Каждый человек стремится к своей пользе, к выгоде, но большинство руководствуетсясвоим мнением, увлечением, а не разумом, движимо прихотями, не считается с будущим.Поэтому ни одно общество не может существовать без власти и силы, а следовательно,и без законов, умеряющих и сдерживающих страсти и необузданные порывы людей”. Законы,обеспеченные поощрением или наказанием, необходимы для того, чтобы подчинить разумустрасти, чтобы “сдержать толпу, точно лошадь уздой, насколько это возможно”.

Суждения Спинозы о праве и законе основываютсяна свойственном рационализму представлении о свободе как подчинении равному длявсех разумному закону.

Коль скоро закон, обеспеченный принуждением,соединяет людей в общество и предназначен для того, чтобы обуздывать аффекты и дурныестрасти, в нем должен быть воплощен истинный разум, всегда направленный на общееблаго. Как добиться этого? Создание законов не может быть доверено монархам, сановниками вообще отдельным лицам, прихоти которых в силу слабости человеческой природы (преобладаниепассивных аффектов) неизбежно возьмут верх над разумом.

Чтобы закон был разумен, он должен бытьпринят большим собранием людей. Аффекты строго индивидуальны, страсти у всех разные,частные интересы противоречивы – все это в достаточно многочисленном собрании взаимопогашается,и в результате общим остается только разумное начало. Разумность законов и общаясвобода обеспечены только там, где законы принимает многочисленное собрание, волякоторого “определяйся не столько прихотью, сколько разумом, ибо дурные аффекты влекутлюдей врозь, и единодушие может установиться лишь постольку, поскольку люди стремятсяк благородному или по крайней мере к тому, что кажется таковым”.

При таком подходе разумным и наиболеемогущественным, прочным государством признавалась республика, особенно демократическая.“В демократическом государстве, – писал Спиноза, – менее должно бояться нелепостей,ибо почти невозможно, чтобы большинство собрания, если оно велико, сошлось на однойнелепости”.

Спиноза осуждал абсолютную монархию. Впротивоположность Гоббсу Спиноза утверждал, что естественное право не утрачиваетсвоей силы в гражданском состоянии. Государство, как и любая часть природы, подчиненоестественной закономерности, и его право тождественно его “мощи”, силе, фактическойспособности повелевать подданными. Эта способность, а тем самым и право (власть)государства далеко не беспредельны. Власть государства имеет границы.

К праву государства не может относитьсято, к чему государство не в состоянии побудить подданных наградами или наказаниями.Это касается способности суждения. Поскольку власть не имеет фактической способности,“мощи” заставить людей думать или говорить то, что угодно государству, она не имеетна это и права.

Обоснованию свободы совести, науки, мнений,слова посвящен “Богословско-политический трактат” (1670 г.), где Спиноза доказывал,что никто не может перенести на другого свое естественное право или свою способностьсвободно рассуждать и судить о каких бы то ни было вещах, и никто не может бытьпринужден к этому.

Граница государственной власти и в том,что она не должна совершать действий, подрывающих ее авторитет или вызывающих негодованиеподданных. Спиноза развивает мысли Макиавелли о социально-психологических основахвласти, о страхе и любви подданных как опоре правительства, о ненависти и презрении– причине возмущений против него.

Поскольку стремление к самосохранениюдолжно быть присуще государству, как и любой части природы, “к праву государстваменее относится то, на что негодует большинство.., так как право государства определяетсяобщей мощью народа, то несомненно, что мощь и право государства уменьшаются постольку,поскольку оно само дает поводы значительному числу лиц к заговору”.

Своеобразие идеи общественного договорав концепции Спинозы в том, что общественный договор, состоящий в перенесении сил(мощи, права) каждого на общество, т.е. государство, рассматривается, скорее, некак факт древней истории, а как отношение, постоянно существующее между подданнымии верховной властью. Между ними существует нечто вроде равновесия сил, нарушатькоторое опасно. К праву государства не относятся действия, подрывающие его способностьруководить подданными; всеобщее возмущение может положить конец “общественному соглашению”,превратить гражданское состояние в состояние враждебности.

В конечном счете все проблемы политикии права сводились Спинозой к начальному пункту: как, исходя из свойств человеческойприроды, организовать само государство, чтобы все, и правители, и управляемые, действовалив соответствии с общим благом, хотят они этою или нет, т.е. чтобы все понуждались(добровольно ли или под давлением силы или необходимости) жить по предписанию разума?Задача решается, писал Спиноза, “если дела верховной власти будут упорядочены такимобразом, что ничто, имеющее отношение к общему благу, не предоставлялось бы безусловночьей-либо совестливости”.

Спиноза решительно отвергал абсолютнуюмонархию: монарх, силы которого недостаточно для удержания подданных в подчинении,окружает себя знатью, строит своим подданным козни, боится их больше, чем внешнихврагов, законы выражают прихоти правящей верхушки, правление решительно неразумно,враждебно общему благу.

Спиноза считал возможной ограниченнуюмонархию, в которой государством управляет представительное учреждение, а такжеаристократическую республику, но обе эти формы он видел такими государствами, вкоторых нужны специальные меры, предупреждающие тиранию и угнетение.

Единственно абсолютное государство, могущественное,своенравное, опирающееся на согласие подданных, правящее ими при помощи только разумныхзаконов, обеспечивающее свободу, равенство, общее благо, – это демократия, “народнаяформа верховной власти”.

Особенность демократии в том, что властьи законы не противостоят народу и не противоречат его свободе. Народ, будут ли втаком обществе законы умножаться или уменьшаться, тем не менее пребывает одинаковосвободен, потому что он действует не вследствие авторитета другого лица, но по своемусобственному согласию.

Как и Макиавелли, Спиноза защищал народот нападок тех, “кто пороки, присущие всем смертным, приписывает одному только простонародью”.

Простой народ, который, ссылаясь на егоневежество, упорно отстраняют от государственных дел (а его невежество в этих делахтем и обусловлено, что из них делают “государственную тайну”), ничуть не хуже знати.Природа у всех одна и та же. Вся разница в том, что знать маскирует свои пороки“пышностью, роскошью, мотовством, какой-то согласованностью пороков, ученым невежествоми изяществом распутства”. Само привилегированное положение знати делает ее надменнойи развивает у нее другие пороки, которые в меньшей степени присущи простонародью.

Демократия, считал Спиноза, в наибольшеймере способна повелевать подданными и не имеет надобности их опасаться, посколькуустройство государства обеспечивает разумность законов, а тем самым свободу какподчинение осознанной необходимости. “Только тот свободен, кто, не кривя душой,живет, руководствуясь одним разумом”.

Разумность законов в демократии обеспечиваетсятем, что они принимаются многочисленным собранием, в котором взаимопогашаются противоречивыестрасти.

При создании демократического государствалюди “договорились, чтобы силу решения имело то, что получило большинство голосов”.Подчинение этому первоначальному решению обеспечивает общее равенство и свободу.Демократическое государство наиболее естественно и наиболее приближается к свободе,которую природа предоставляет каждому, ибо в нем каждый переносит свое естественноеправо не на другого, лишив себя на будущее права голоса, но на большую часть всегообщества, единицу которого он составляет. И на этом основании все пребывают равными,как прежде в естественном состоянии.

Концепция Спинозы – первое в идеологииНового времени теоретическое обоснование демократии.

Политико-правовое учение Спинозы былотакже определенным шагом к постижению сущности государства и права. Его стремлениеосвободить теорию политики от морализирования, привнесения в нее субъективных оценокпредопределило отождествление силы и права, “мощи” и законов природы. Применительнок политике такое отождествление в концепции Спинозы стало средством обоснования“границ государственной власти”, прогрессивных политико-правовых программных требований.

Представление о силе как основе правабыло определенным выходом за рамки чисто рационалистических схем, ориентировалотеоретический поиск основ и законов развития права и государства на отношения, лежащиеза пределами договоров, соглашений, волеизъявлений отдельных и многих лиц, намечалопуть углубления исканий в теории права и государства.

§ 5. Обоснование “Славной революции” 1688 г. в учении Дж. Локкао праве и государстве

Провозглашенная в Англии после казни короляреспублика просуществовала до реставрации монархии в 1660 г. Реакционная политикаСтюартов вызвала широкое недовольство. В 1688 г. Стюарты были свергнуты; в 1689г. был принят “Билль о правах”, закреплявший государственно-правовые гарантии законностии правопорядка. Переворот 1688 г., вошедший в историю под названием “Славная революция”,оформил становление в Англии конституционной монархии.

Политико-правовые итоги “Славной революции”получили теоретическое обоснование в трудах английского философа Джона Локка (1632–1704гг.).

В произведении “Два трактата о правлении”(1690 г.; в иных переводах – “Два трактата о государственном правлении”, “Два трактатао правительстве”) Локк дал критику теологическо-патриархальной теории Фильмера иизложил свою концепцию естественного права. Концепция Локка подводила итог предшествующемуразвитию политико-правовой идеологии в области методологии и содержания теории естественногоправа, а программные положения его доктрины содержали важнейшие государственно-правовыепринципы гражданского общества.

Как и другие теоретики естественно-правовойшколы, Локк исходит из представления о “естественном состоянии”. Важная особенностьучения Локка в том, что он обосновывает идею прав и свобод человека, существующихв догосударственном состоянии. Естественное состояние, по Локку, – “состояние полнойсвободы в отношении действий и распоряжения своим имуществом и личностью”, “состояниеравенства, при котором всякая власть и всякое право являются взаимными, никто неимеет больше другого”.

К естественным правам относится собственность,которая трактовалась широко: как право на собственную личность (индивидуальность),на свои действия, на свой труд и его результаты. Именно труд, по Локку, отделяет“мое”, “твое” от общей собственности; собственность – нечто, неразрывно связанноес личностью: “То, что человек извлек из предметов, созданных и предоставленных емуприродой, он слил со своим трудом, с чем-то таким, что ему неотъемлемо принадлежити тем самым делает это своей собственностью”.

Обоснование частной собственности направлялоськак против уравнительных теорий (коль скоро люди не равны по трудолюбию, способностям,бережливости – собственность не может быть равной), так и еще более против феодальногопроизвола, посягательств абсолютной монархии на имущество подданных (произвольныеналоги, поборы, конфискации).

В естественном состоянии, рассуждал Локк,все равны, свободны, имеют собственность (с появлением денег она стала неравной);в основном это – состояние мира и доброжелательности. Закон природы, утверждал Локк,предписывает мир и безопасность. Однако любой закон нуждается в гарантиях. Законприроды, предписывающий мир и безопасность, был бы бесполезен, если бы никто необладал властью охранять этот закон, обуздывая его нарушителей. То же и естественныеправа людей – каждый обладает властью охранять “свою собственность, т.е. свою жизнь,свободу и имущество”.

Естественные законы, как и всякие другие,утверждал Локк, обеспечиваются наказанием нарушителей закона в такой степени, вкакой это может воспрепятствовать его нарушению. Одной из важнейших гарантий законаи законности Локк считал неотвратимость наказания. В естественном состоянии этигарантии недостаточно надежны, ибо неупорядоченное использование каждым своей властинаказывать нарушителей закона природы то карает чрезмерно сурово, то оставляет нарушениебезнаказанным. К тому же происходили споры из-за понимания и толкования конкретногосодержания естественных законов, ибо “закон природы не является писаным закономи его нигде нельзя найти, кроме как в умах людей”.

Для создания гарантий естественных прави законов, считал Локк, люди отказались от права самостоятельно обеспечивать этиправа и законы. В результате общественного соглашения гарантом естественных прави свобод стало государство, имеющее право издавать законы, снабженные санкциями,использовать силы общества для применения этих законов, а также ведать отношениямис другими государствами.

В духе юридического мировоззрения Локкрассуждал об основаниях распространения власти на тех, кто не участвовал в заключениипервоначального соглашения (дети и иностранцы), о праве народа пересмотреть первоначальноесоглашение в случае тиранического правления, нарушения естественных прав или ихгарантий. Наиболее важны те положения теории Локка, в которых категории естественногоправа соединяются с теоретически осмысленным опытом английской буржуазной революции.

Поскольку, по Локку, государство созданодля гарантии естественных прав (свобода, равенство, собственность) и законов (мири безопасность), оно не должно посягать на эти права, должно быть организовано так,чтобы естественные права были надежно гарантированы. Главная опасность для естественныхправ и законов проистекает из привилегий, особенно из привилегий носителей властныхполномочий. “Свобода людей в условиях существования системы правления, – подчеркивалЛокк, – заключается в том, чтобы жить в соответствии с постоянным законом, общимдля каждого в этом обществе и установленным законодательной властью, созданной внем; это свобода следовать моему собственному желанию во всех случаях, когда этогоне запрещает закон, и не быть зависимым от непостоянной, неопределенной, неизвестнойсамовластной воли другого человека”.

Согласно теории Локка, абсолютная монархия– один из случаев изъятия носителя власти из-под власти законов. Она противоречитобщественному договору уже по той причине, что суть последнего в установлении людьмиравного для всех суда и закона, а над абсолютным монархом судьи вообще нет, он самсудья в собственных делах, что, конечно же, противоречит естественному праву и закону.Абсолютная монархия – всегда тирания, так как нет никаких гарантий естественныхправ. Вообще же, когда кто-то изъят из-под власти законов, имеет привилегии, людиначинают думать, что они находятся по отношению к такому человеку в естественномсостоянии, поскольку никто кроме них самих не может защитить их прав от возможныхпосягательств со стороны привилегированного. Отсюда – одно из основных положенийтеории Локка: “Ни для одного человека, находящегося в гражданском обществе, не можетбыть сделано исключение из законов этого общества”.

Пределы власти государства при всех формахправления – естественные права подданных. Государственная власть, писал Локк, неможет брать на себя право повелевать посредством произвольных деспотических указов,наоборот, она обязана отправлять правосудие и определять права подданного посредствомпровозглашенных постоянных законов и известных, уполномоченных на то судей. Властьне может лишить какого-нибудь человека части его собственности без его согласия.Локк считал правомерным и необходимым восстание народа против тиранической власти,посягающей на естественные права и свободу народа. Но главное в том, чтобы организациясамой власти надежно гарантировала права и свободы от произвола и беззакония. Отсюдапроистекает теоретически обоснованная Локком концепция разделения властей, воспроизводящаяряд идей периода английской революции.

Гарантия и воплощение свободы – равныйдля всех, общеобязательный, незыблемый и постоянный закон. Законодательная властьявляется высшей властью в государстве, она основана на согласии и доверии подданных.Локк – сторонник представительной системы, принятия законов представительным учреждением,избираемым народом и ответственным перед ним, так как народу всегда принадлежитверховная власть отстранять или изменять состав законодательного органа, когда народвидит, что законодательная власть действует вопреки оказанному ей доверию. К законодательнойвласти Локк относил также деятельность уполномоченных на то судей; в этом сказаласьособенность английского права, одним из источников которого является судебная практика.

Законодательная и исполнительная властине должны находиться в одних руках, рассуждал Локк, в противном случае носителивласти могут принимать выгодные только для них законы и исполнять их, делать длясебя изъятия из общих законов и другими способами использовать политические привилегиив своих частных интересах, к ущербу для общего блага, мира и безопасности, естественныхправ подданных.

Поэтому орган, осуществляющий законодательнуювласть, не должен заседать постоянно – слишком велик соблазн для депутатов узурпироватьвласть целиком, создать для себя привилегии, править тиранически. К тому же принятьзакон – недолгое дело; постоянно заседающий законодательный орган опасен для стабильностизаконов; определенные права депутатов, данные им на время заседания парламента,не должны превращаться в привилегии, выводящие их из-под власти законов. В этихрассуждениях Локка, аналогичных некоторым идеям левеллеров, был выражен опыт временреволюции, осуждение попыток “Долгого парламента” сосредоточить в своих руках всюполноту власти в интересах только какой-либо из политических группировок.

Не менее опасно, заявлял Локк, наделениезаконодательной властью монарха и правительства – их политические привилегии неизбежнонаправляются против естественных прав подданных. Законодательная власть – высшаявласть в том отношении, что законы строго обязательны для правительства, чиновникови судей. Монарх – глава исполнительной власти – имеет так называемые прерогативы– право распускать и созывать парламент, право вето, право законодательной инициативы,даже право в интересах общего блага совершенствовать избирательную систему для болееравного и пропорционального представительства.

Но деятельность монарха и правительствадолжна быть строго подзаконна, причем монарх не должен препятствовать регулярнымсозывам парламента. Одним из частных случаев тиранического правления, давшего народуправо на восстание, Локк называет взятый из английской истории пример, когда исполнительнаявласть препятствовала созыву и работе законодательного органа.

Идею разделения властей Локк теоретическиобосновывал такими чертами природы человека, как способность разума создавать общиеправила и руководствоваться ими (отсюда законодательная власть), способность своимисилами выполнять эти решения, прилагать общие правила к конкретным ситуациям (отсюдасуд, исполнительная власть), наконец, способность определять свои отношения с другимилюдьми (этим обусловливается так называемая союзная, или федеративная, власть, ведающаямеждународными отношениями). Вместе с тем из слабости человеческой природы, склонностик искушениям теоретически выводилась необходимость специальных гарантий законностии прав граждан (в том числе разделения властей, недопустимости политических привилегий).

Теория разделения властей отражала опытанглийской революции и ее итоги.

Политическое учение Локка оказало большоевлияние на последующее развитие политической идеологии. Особенно широкое распространениеимела теория естественных неотчуждаемых прав человека, использованная Джефферсономи другими теоретиками американской революции и вошедшая затем во французскую Декларациюправ человека и гражданина 1789 г. Большое влияние на развитие государственно-правовойидеологии и конституций оказала также теория разделения властей, которую вслед заЛокком развивали Монтескье и другие теоретики.

Обоснование естественных прав, выражавшихосновные требования буржуазии в области права (свобода, равенство, собственность),принесло Локку славу основателя либерализма; исследование гарантий этих прав, ихзащиты от произвола власти, обоснование разделения властей ставит его в первые рядытеоретиков парламентаризма; наконец, стремление ограничить деятельность государстваохранительными функциями кладет начало идеям правового государства.

Ряд идей Локка выходил далеко за рамкиобоснования и защиты только буржуазных интересов. Уже понятие трудовой собственностидавало логические обоснования для противоположных взглядов: от апологетическоговзгляда на любую собственность как на “продукт труда и бережливости” до радикальноготребования предоставления права собственности только тем, кто эту собственностьсоздает и увеличивает (последний мотив позже часто звучал в эгалитарных и социалистическихтеориях). Разработанная Локком теория разделения властей применима к обоснованиюзащиты не только буржуазного правопорядка, но и вообще гражданского общества отпроизвола всякой авторитарной власти.

Гуманистическое содержание политико-правовогоучения Локка более всего выражено в концепции естественных прав человека. Это учениевпоследствии критиковалось за то, что Локк назвал мало прав и не ставил вопрос обих материальных гарантиях. Однако в XVII в. важнее всего было добиться признанияестественных прав личности, которые до того отрицались и попирались феодально-абсолютистскимигосударствами. Созданная Локком концепция прав человека на свободу, равенство исобственность, не зависящих от государства, развивалась и дополнялась в последующиевека, когда существенно пополнился перечень “формальных” прав и свобод правами исвободами социальными, которые, однако, практически неосуществимы без их хотя быпоначалу и формального, но фундаментально-генетического основания.

§ 6. Заключение

Главным итогом XVII в. в идеологии ЗападнойЕвропы стало формирование теории естественного права, выразившей основные принципыгражданского общества. В теории естественного права получили развитие идеи

XVI в. о природе человека, его страстяхи разуме как об основе и движущих силах политики. Существенное достижение и основатеории естественного права XVII в. – идея всеобщего естественного равенства людей.Впервые в многовековой истории человечества было выдвинуто и широко обосновано представлениео всеобщем правовом равенстве людей независимо от их социального положения и происхождения.Этим теория естественного права Нового времени существенно отличалась от идей “праваприроды” античных философов и политических мыслителей.

В отличие от христианских авторов средневековья,традиционно видевших в “свободной воле людей” источник и причину греха и зла в мире,теоретики естественного права считали свободу воли, направляемой разумом, основойобщежития, отношений между людьми, каждый из которых свободен в поступках, в выборевариантов поведения и потому должен нести ответственность за свои действия.

Рационалистический подход к государству,попытки использовать категории частного права для объяснения причин его возникновенияи существования ввели в содержание политико-правовых теорий не только главную идеюобщественного договора, но и категорию естественного состояния, перспективную дляпоследующего исследования догосударственной истории человечества, а также проблемувзаимных прав и обязательств власти и народа.

В политико-правовой идеологии ЗападнойЕвропы XVII в., по существу, была сформирована и теоретически обоснована модельгражданского общества, практическое осуществление которой заняло несколько векови в масштабах человечества далеко не завершено.

В конце XVII в. был сформулирован и обоснованперечень естественных прав и свобод человека, ставший классическим для последующейэпохи. Тогда же были теоретически обозначены основные пути реализации этих прави свобод в гражданском обществе. Разработка проблемы защиты человека от государственнойвласти вела к идее правового и демократического государства, постановка вопросао материальных гарантиях прав и свобод, защиты человека от голода и нищеты порождаламысль о социальном государстве.

XVII в. стал громадным шагом вперед вразвитии учений о праве и государстве. В процессе преодоления теологического мировоззрениярушились догмы средневековой схоластики; рационалистически ставились и решалисьпроблемы соотношения личности, права и государства, обсуждались вопросы о происхождении,задачах и функциях государства и права, об их роли в общественной жизни. Взглядна человека с его потребностями, социальными качествами как на исходный пункт ученийо праве и государстве обусловил ярко выраженный аксиологический аспект доктрин естественногоправа XVII-XVIII вв., непререкаемое положение о ценности личности, о подчиненностиправа и государства земным интересам людей.

Бурный событиями XVII в. породил ряд вариантовидеи преодоления политического отчуждения. Исходным пунктом большинства этих вариантовбыла теоретически богатая, хотя и умеренная по программным выводам концепция Греция.Гроций первым обосновал взгляд на право как на право человека, разумное право, безчего вообще нет человека.

Из пессимистических взглядов Гоббса наприроду человека логически выводилась принципиальная отчужденность государства отнарода. Однако в его концепции не только считались естественными и закономернымисамые, казалось бы, антисоциальные страсти людей, но и в рамках полного политическогоотчуждения личности за последней признавались достоинство, свобода и равенство вотношениях с себе подобными. Ради этого достаточно содержательного гражданскогоравенства (отнюдь не равенства нулей, как в деспотическом государстве!) и возводилосьв принцип само это политическое отчуждение. По существу, Гоббсом описано гражданскоеобщество, охраняемое авторитарной властью (Стюартов или Кромвеля). В этой теориинет противоречий, хотя противоречивой часто становилась государственно-правоваяпрактика, считающая источником права произвольную волю суверена, но пытавшаяся предписатьэтой воле правила естественных законов. Нередко ответом суверена на эти попыткибыли деяния и суждения: “Лучше капля силы, чем мешок права”. Стремление преодолетьтакое чисто практическое противоречие заметно в теории Спинозы, отождествлявшегоправо и силу, а также в концепции Локка, согласно которой свобода и равенство гражданпредписаны государству самой природой.

Локком был обозначен тот вариант преодоленияполитического отчуждения, который состоит в замене традиционной суверенной властигосударства над обществом и народом суверенитетом права. Как необходимое средствообеспечения верховенства закона, основанного на данных природой правах человека,обосновывалось ослабление самого государства (разделение властей). В результатегосударство оказывалось подчиненным незыблемым принципам права, а само право извелений власти превращалось в стабильную основу общества равных перед законом исвободных собственников.

Иной вариант преодоления политическогоотчуждения был предложен Спинозой: коль скоро государство порождено противоречиеммежду страстями и разумом людей, то вся задача в том, чтобы и людьми, и государствомруководил разум. Это достигается демократическим устройством государства, при которомоно фактически сливается с народом и, оставаясь обособленной от общества силой,воплощающей разумную общую волю, перестает быть чуждым и опасным для общества инарода.

В процессе революционных событий в Англииразрабатывался также революционный вариант преодоления политического отчуждения.Левеллеры и диггеры отстаивали идею революционно-демократической власти, подготавливающейусловия для максимального развития демократии на основе институтов англосаксонскогосамоуправления и парламентаризма.

Глава10. ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ НЕМЕЦКОГО И ИТАЛЬЯНСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ XVII-XVIIIВВ.

 

§ 1. Введение

Естественно-правовая теория была прямойнаследницей гуманистических идей Возрождения, его веры в могущество и конечное торжествочеловеческого разума. Она переложила эти идеи на язык права, дала теоретико-правовоеобоснование и формулирование общечеловеческим нравственным ценностям, представлениямо справедливости в отношениях между людьми, между человеком и обществом, государством.Именно поэтому естественно-правовая теория, как и современное ей Просвещение, оказаласьуниверсальной: ее идеи могли восприниматься и воспринимались в различных социально-политическихусловиях и соответственно с ними получали различное толкование. Абстрактность предложенныхтеоретических конструкций позволяла давать им различающиеся оценки и делать из этихоценок порой весьма противоречивые политические выводы.

Существенные отличия социально-политическихусловий в Италии и Германии от обстановки в Нидерландах, Англии и Франции предопределилине менее существенные отличия в толковании и оценке учения о естественном праве,выводах из него у итальянских и немецких мыслителей. Отсутствие реальной историческойпочвы для прогрессивной и тем более революционной трактовки теории естественногоправа (последняя даже во Франции появится позже) обусловило коллизии между гуманистическими,общечеловеческими началами, заложенными в теории, и объективно-классовым их истолкованием.

§ 2. Естественно-правовые теории в Германии

Усиление феодальной эксплуатации, политическойи идеологической реакции, установление княжеского абсолютизма, окончательно утвердившегосяв результате Тридцатилетней войны (1618–1648 гг.) и приведшего к возникновению внекоторых землях Священной Римской империи германской нации полицейского государства,существенно задержали не только социально-экономическое, но и идейное развитие страны.Идеология, получившая теоретическое обоснование в естественно-правовых учениях Голландиии Англии, приобретает в Германии весьма умеренное и во многом не самостоятельноеистолкование. Немецким просветителям были присущи лишь идеи разрыва с религиозныммировоззрением, противопоставления последнему разумного начала. В государственно-правовойнауке эта тенденция нашла выражение в учениях С. Пуфендорфа, X. Томазия и X. Вольфа.

Учение Самуила Пуфендорфа (1632–1694 гг.)складывалось под влиянием теорий Г.Греция и Т. Гоббса. Существенные различия междуэтими теориями Пуфендорф пытался примирить, используя общий для них рационализм.Попытка создать светскую правовую теорию, светское в своей основе учение о государстве,отстоять свободу мысли в условиях Германии того времени была прогрессом, умеренным,но все же прогрессом. Однако одновременно с этим Пуфендорф обосновывал необходимостьсохранения крепостничества и княжеского абсолютизма.

В своем учении о праве и государстве Пуфендорфисходит из представления о естественном состоянии, которое вслед за Гоббсом трактуетне как исторический факт, а как методологическое предположение, позволяющее объяснитьсущность и происхождение права и государства. Естественное состояние характеризуетсясвободой и независимостью индивидов. Человеческая природа противоречива. Она непорождает “войну всех против всех” (как считал Гоббс), но достаточно эгоистична.Именно последнее (а не естественное стремление к общежитию, как считал Гроций) вусловиях, когда не обеспечены естественные права, порождает стремление людей объединитьсяради собственной пользы и безопасности. В результате возникают политическое обществои государство.

Пуфендорф в принципе отвергает теологическуютеорию происхождения государства. Государство – продукт сознательной деятельностилюдей, их решения объединиться. В основе возникновения государства лежат два договора:первый – между людьми об объединении и выборе формы правления, второй – между людьмии избранным ими правителем об обязанности подданных подчиняться власти и обязанностиправителя заботиться о подданных. Второй договор предполагает сохранение у людейнекоторых естественных прав (свободы вероисповедания, свободы убеждений), но недопускает сопротивления власти. Пуфендорф утверждал, что лучшей формой правленияявляется абсолютная монархия. Правда, у нее есть некоторые недостатки, считал он,и желательно было бы, чтобы при монархе создавался какой-то представительный орган.Дальше этого весьма скромного пожелания Пуфендорф не идет, будучи убежден, что практическинеограниченная власть монарха обеспечивает главное – общественный порядок и безопасностьподданных. Естественная свобода утрачена людьми с образованием государства, получившегоправо наказывать их во имя общего блага.

Обосновывая с помощью идей естественно-правовойтеории сложившийся в немецких землях княжеский абсолютизм, Пуфендорф оправдываети упрочившееся в то время крепостничество. Он утверждал, что крепостничество – результатдобровольного договора между господами и теми, кто не имел работы и средств существования,и, значит, выгодного им.

Последователь Пуфендорфа профессор ХристианТомазий (1655–1728 гг.), первым в Германии начавший читать лекции по естественномуправу не на латыни, а на немецком языке, продолжал намеченную Пуфендорфом линиюна освобождение государственно-правовой науки от господства теологии (хотя сам Томазийбыл религиозен). Но в трактовке естественного состояния и естественного права онрасходился со своим предшественником. Человек – существо общественное, утверждалТомазий, и природа его состоит в том, чтобы жить в мирном общении с другими. Воспринимаяздесь точку зрения не Пуфендорфа, а Гроция, Томазий в обоснование права и государствавоспроизводит некоторые идеи Спинозы. Он отмечал, что основа естественного права– мораль, которая предписывает делать то, что соответствует разумной природе людей.Но требования морали не подкреплены принуждением. А поскольку люди делятся на мудрыхи глупых и для первых – нужен совет, а для вторых – принуждение, то рассчитыватьна добровольное следование требованиям морали нельзя. Поэтому необходима принудительнаявласть. Она избавляет людей от страха перед вредом, который могут причинить глупые,и осуществляется государством, созданным людьми, а не богом.

Государство у Томазия – “естественноеобщество, которое заключает в себе верховную власть ради довольства всех и гражданскогоблагополучия”. Как и Пуфендорф, Томазий считает, что образование государства былооформлено двумя общественными договорами: об объединении в государство и о назначенииправителя. Власть правителя имеет цель сохранить общественный мир. Она не распространяетсяна те действия подданных, которые не посягают на общественный мир, а также на деятельностьчеловеческого ума.

Право в государстве отличается от морали,оно создается и защищается людьми, и его действие подкреплено принуждением. Обративтаким образом внимание на существенное различие между моралью и правом, Томазийсчитает необходимым ограничить сферу действия права. Государство не должно посягатьна духовную свободу личности, свободу убеждений. Иноверцы и инакомыслящие не должныподвергаться уголовному преследованию, еретиков надо просто высылать из государства.Нетрудно заметить в этом и расхождение Томазия с Гоббсом, и осуждение им практикиполицейского государства, широко вмешивавшегося в личную жизнь подданных и практиковавшегопроцессы о колдовстве и применение пыток, при которых, утверждал он, “обвиняемый,еще не будучи признанным виновным, подвергается более суровому и жестокому наказанию,нежели какое могло бы пасть на него после осуждения”.

Считая монархию лучшей формой государства,Томазий утверждал, что предпосылкой власти монарха является согласие народа повиноватьсяему и что народ даже может протестовать против несправедливостей. Но этот протествозможен только в том случае, если монарх выходит за рамки, очерченные общественнымдоговором. Кроме того, протест может быть только пассивным: подданные не обязаныв этом случае повиноваться монарху, но “они не должны и сопротивляться ему, а обязанытерпеливо переносить сделанную им несправедливость”. Томазий считает, что для устранениянесправедливости и раздоров между людьми следовало бы стремиться к такому идеальномустрою, где будет существовать общность имуществ. Однако, по его мнению, это станетвозможным в далеком будущем, когда длительный процесс духовного совершенствованиялюдей создаст предпосылки для подобной организации общества.

Таким образом, в немецкой политико-правовоймысли нарастало критическое отношение к существующим порядкам, полицейскому государству.Но оно было весьма умеренным и не выходило за рамки либеральных пожеланий не допуститьпосягательств на свободу вероисповедания, свободу убеждений. Либеральные пожеланияи иллюзорные мечтания об отдаленном общественном идеале к тому же оказались всеголишь эпизодом в истории. На смену им идет консервативное истолкование естественно-правовыхидей, попытка использовать их для апологии полицейского государства в период егорасцвета.

Такая попытка была предпринята ХристианомВольфом (1679–1754 гг.). Как и его предшественники, он не был чужд передовым идейнымвеяниям, представлениям о свободе личности как о норме естественного права. Однакопрактические выводы Вольфа из этих теоретических представлений вполне соответствовалиоправданию полицейского государства, которое пытались выдать за государство просвещенногоабсолютизма.

Природа человека, по Вольфу, характеризуетсястремлением к совершенствованию. Разум указывает путь к этому – делай добро и избегайзла. Таков нравственный закон природы, соответствующий стремлению людей к совершенствованиюи души, и тела, и общества. Человек обязан следовать этому нравственному закону,в этом его право. Право, таким образом, выводится из нравственной обязанности. Онотребует быть нравственным. “Нет права, – писал Вольф, – без нравственности обязательства,которое ему предшествует, в котором оно коренится и из которого оно проистекает.Есть врожденные человеческие права, потому что есть врожденные человеческие обязанности”.

От природы все люди равны, поэтому ониимеют равные права. Поэтому же ни один человек не должен иметь власть над другим– все люди свободны. Нравственная обязанность совершенствоваться порождает правона образование и научные исследования, право на жизнь и даже право на труд – безтруда нет совершенствования, и никто не должен предаваться праздности.

В естественном состоянии, когда люди жилисемьями, они не имели достаточно средств для совершенствования. Поэтому семьи решилиобъединиться в государство, цель которого – “общее благосостояние и общая безопасность”,обеспечивающие совершенствование людей. Объединившись в государство, люди образовалинарод, который передал свою верховную власть правительству. Среди форм государства– демократии, аристократии, монархии и смешанной формы – Вольф считает лучшей монархию,ибо, по его мнению, монарх всегда представляет весь народ.

С образованием государства народ ограничилсвою свободу для совершенствования составляющих его людей. Во имя этого же ограниченои природное равенство людей. Точно так же каждый человек может ограничить свою свободуи отдать себя в рабство. Отсюда возникает власть одних лиц (господ) над другими(крепостными).

Законы государства – практическая реализацияестественного закона. Они дают свободу, необходимую для исполнения нравственныхобязанностей. Право – свобода действий для исполнения обязанностей. Рамки этой свободыопределяются властью государства, властью просвещенного монарха, заботящегося обобщем благе. Эта забота обязывает его регламентировать все сферы человеческой деятельности– хозяйственную и духовную, политическую и научную. Монарх может и должен заставлятьработать и предоставлять работу, устанавливать размер заработной платы и цены натовары, заботиться о школьном образовании и развитии искусства, обязывать ходитьв церковь и запрещать собрания в частных домах, не допускать распространения учений,вредных для государственного блага, религии и нравственности, и т.д.

Для этого монарх должен быть наделен неограниченнойвластью в законодательстве, судебной области, назначении чиновничества, вопросахвойны и мира. Чтобы максимально использовать свою власть для общего блага, рассуждалВольф, монарх должен быть добродетельным, знать науку управления государством, любитьсвой народ и окружать себя умными советниками, не творить произвол. Повиновениеему должно быть безусловным, поскольку сопротивление может возвратить людей в естественноесостояние.

Таковы основные представители немецкойполитико-правовой идеологии XVII–XVIII вв. Экономическая отсталость большинстванемецких земель, неразвитость политических отношений, реакционный режим полицейскогогосударства привели к тому, что они в лучшем случае создавали абстрактные теоретическиеконструкции, не имевшие шансов на реализацию, или, как это было у Вольфа, поддерживавшиеидеи просвещенного абсолютизма. Не случайно прусский король Фридрих II писал Вольфу,что задача королей – осуществлять идеи философов.

Если в Англии, а позже и во Франции естественно-правоваядоктрина стала идейным оружием в борьбе против феодального абсолютизма, теоретическойосновой лозунгов буржуазных революций, то в Германии она превратилась в средстворационалистического обоснования существовавшего режима и положительного права соскромными пожеланиями их совершенствования во имя общего блага.

§ 3. Правовая теория Ч. Беккариа

Политическая история Италии эпохи феодализмапредставляет собой весьма сложную картину. Многие века сохранялась политическаяраздробленность страны. Усобицы правителей итальянских княжеств и городов-республикобессилили и обескровили страну, сделали ее сравнительно легкой добычей Испании,король которой фактически стал управлять значительной частью Италии. Политическиенеурядицы существенно затрудняли социальное развитие страны. Итальянская буржуазия,преимущественно ростовщическая и торговая, далекая от народа и экономически связаннаяс феодалами, была настроена весьма умеренно. Дальше пожеланий политической централизациии осуждения произвола и беззакония, характерных для феодализма, она не шла. Этои обусловило в конечном счете трактовку учения о естественном праве итальянскимипросветителями XVIII в., наиболее видным представителем которых был Чезаре Беккариа(1738-1794 гг.).

В теории Беккариа заметны следы идей Грецияи Гоббса. Но наибольшее влияние на него оказало французское Просвещение. Он с большимуважением отзывался о Вольтере, Монтескье, Руссо и других просветителях, точно также как многие из них высоко оценили его книгу “О преступлениях и наказаниях”. Этосочинение, принесшее ему широкую известность, проникнуто верой в человеческий разум,свободолюбием, идеями гуманизма и законности.

Трактовка естественного состояния и причин,побудивших людей перейти от него к политическому общежитию, у Беккариа мало чемотличается от трактовок Гоббса. В естественном состоянии люди жили в одиночку. Постоянныевойны между ними делали их естественную свободу необеспеченной и поэтому бесполезной.Для общего блага люди объединились и пожертвовали частью своей свободы во имя безопасностии обеспечения оставшейся у них части свободы (здесь Беккариа ближе к Грецию). Изпожертвованной людьми части свободы и образовалась по общественному договору верховнаявласть государства. Хранителем ее стал суверен как представитель всего общества.Он должен был обеспечить людям общее благо – безопасность и справедливость.

Беккариа различает справедливость божественную,естественную и человеческую. Первые две – основаны на божественных и естественныхзаконах. Человеческая справедливость базируется на общественном договоре, устанавливающемпределы власти государства. Она изменчива. Ее критерием должно быть общее благо.Основанные на ней законы государства должны иметь в виду возможно большее счастьедля возможно большего числа лиц. Но невежественные представления о человеческойсправедливости привели к тому, что законы государства являются оружием в руках незначительногоменьшинства. Они несправедливы, закрепляют сословные привилегии, право сильногои связанные с ним произвол и насилие. Беккариа резко критикует современную ему юриспруденцию,при которой законами считаются изречения римских и средневековых юристов, а уголовноеправо опирается на вековые предрассудки. Существующие законы, писал он, “служаттолько для прикрытия насилия”, помогают приносить народ “в жертву ненасытному идолудеспотизма”.

Причину этого Беккариа видит в утверждениичастной собственности, дающей одним власть и благополучие, а другим – нищету и бесправие.Право собственности – “ужасное и, может быть, не необходимое право”. Однако дальшеконстатации этого Беккариа не идет. Он далек от социалистических идей и не помышляето радикальном переустройстве общества. Все его надежды связаны с просвещенным монархом,заботящимся о своих подданных, об устранении нищеты и неравенства, покровительствующимнаукам и искусству, образованию и нравственности народа. Такой монарх издает справедливыеи мудрые законы, перед которыми все будут равны, которые будут строго соблюдатьсяи обеспечат права человека.

Развивая идею законности, Беккариа утверждал,что свобода гражданина – в его праве делать все, что не противоречит законам, чтосами власти должны строго соблюдать законы Без этого не может существовать “законноеобщество”. Посягательства на безопасность и свободу граждан являются поэтому однимиз тяжких преступлений. Только законы могут устанавливать наказания, и право ихиздания принадлежит только суверену как представителю всего общества. Сам суверенможет издавать лишь общие законы, но не может судить за их нарушения Это задачасуда, выясняющего факты. Наказание же, определяемое судом, не может выходить запределы, установленные законом, иначе оно несправедливо и не соответствует условиямобщественного договора.

Исходя из этих теоретических посылок,Беккариа в своей книге “О преступлениях и наказаниях” утверждал, что причина преступностилежит в социальных условиях – нищете людей и столкновении их интересов, порождаемыхчеловеческими страстями. А потому целью наказания должно являться предупреждениеновых преступлений и исправление преступников. Для этого наказание должно быть публичным,наименьшим из возможных в каждом конкретном случае, соразмерным преступлению и установленнымв законе. Беккариа протестовал против применения широко распространенных в эпохуфеодализма пыток, мучительных наказаний и призывал к ограничению применения смертнойказни. Он отстаивал равенство всех перед законом и возможность наказания человекатолько за те деяния, которые определены законом как преступные.

Аргументация Беккариа в пользу отменысмертной казни заслуживает особого внимания как практически первое в истории теоретическиубедительное выступление такого рода. Правда, Беккариа допускал применение смертнойказни, но только в чрезвычайных обстоятельствах, когда это необходимо для сохранениясуществующего правления или при борьбе нации за свободу.

Во всех остальных случаях, по его мнению,смертная казнь несправедлива и неоправданна.

Теоретически, по естественному праву,недопустимо, чтобы человек желал лишить себя жизни и, следовательно, он не мог предоставитьэто право другим. Смертная казнь – “война нации с гражданином”, т е возврат в естественноесостояние Практически же многовековой опыт показывает, что угроза смертной казнине останавливает преступника. По мнению Беккариа, более эффективно пожизненное лишениесвободы. А то обстоятельство, что она веками существовала почти у всех народов,не оправдывает смертную казнь, как не могут быть оправданны существовавшие когда-точеловеческие жертвоприношения. Смертная казнь неоправданна и с моральной точки зрения,так как способствует распространению в народе ожесточенности и безнравственностиНеоправданна она, доказывал Беккариа несколько позже, и с точки зрения юридической– ее применение может быть результатом ошибки судей, которая становится уже непоправимой.

Идеи Беккариа были восприняты классическимнаправлением в уголовно-правовой науке и уголовным законодательством, закрепившимпрогрессивные принципы равенства перед уголовным законом, “нет преступления и нетнаказания без указания о том в законе”, соответствия тяжести наказания тяжести совершенногопреступления.

§ 4. Заключение

Своеобразие социально-политических условийГермании и Италии XVII–XVIII вв. определило сочетание в политико-правовой идеологииэтих стран умеренно прогрессивных в идеологической и консервативных в политическойсфере теорий.

Просветительские идеи вылились преимущественнов абстрактные теоретические построения и практически приспосабливались к существующемуполитическому устройству Конечно, освобождение государственно-правовой теории оттеологической оболочки, восприятие идеи о государстве как общем благе, обоснованиессылками на естественное право идей свободы личности, вероисповедания, убежденийи (особенно у Беккариа) гуманизма было выражением назревших потребностей общественногоразвития

И все же выше допустимости пассивногосопротивления существующей государственной власти и весьма умеренной критики режимаполицейского государства немецкая политическая мысль в то время не поднялась. Болеетого, с укреплением княжеского абсолютизма в немецких землях в политической мыслипоявилась его апология.

Аналогично этому даже у наиболее передовогоиз рассмотренных мыслителей – Беккариа, чьи заслуги в развитии уголовно-правовойтеории того времени были громадны, гуманистические надежды на совершенствованиеобщих условий жизни и законодательства связывались опять-таки с просвещенным монархом.

Глава11. ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В РОССИИ В ПЕРИОД УКРЕПЛЕНИЯ АБСОЛЮТИЗМА

 

§ 1. Введение

На рубеже XVII и XVIII вв. русское феодальноегосударство окончательно оформляется как абсолютная монархия. Реформы Петра I завершилиликвидацию старофеодальных учреждений, положили начало преодолению промышленной,военной, культурной отсталости страны. При Петре I закончились консолидация и законодательноеоформление феодалов в единое привилегированное «благородное» сословие(шляхетство), резко противостоявшее остальным группам, особенно «подлому люду»(т.е. нижестоящему по терминологии законодательства той эпохи). При Петре I привилегиишляхетства (за которым впоследствии установилось название «дворянство»),его право владеть землей и крепостными обосновывались тем, что шляхетство обязанонести военную и гражданскую службу под угрозой конфискации земель и крепостных утех, кто уклоняется от службы государству. Одновременно резко расширилось и укрепилоськрепостное право. При Петре I в крепостное состояние были обращены многие ранеесвободные люди, сотни и тысячи крепостных приписывались к фабрикам и заводам, упразднениехолопства практически означало распространение бесправия холопов на всех вообщепомещичьих крестьян, помещики наделялись правом суда над крепостными, расширяласьличная власть помещиков над крестьянами.

Крутая ломка ряда вековых устоев, перестройкатрадиционных отношений, резкий поворот в духовной жизни общества потребовали идеологическогообоснования. Период петровских реформ сопровождался значительным изменением идейнойосновы, содержания и программных положений политико-правовой идеологии господствующегокласса. Новым было уже то, что одной из форм выражения этой идеологии были законодательныеакты абсолютистского государства, бесчисленные указы, регламенты, уставы, манифеста,многие из которых написаны Петром или им отредактированы.

Официальная доктрина абсолютизма включалатрадиционное теологическое обоснование царской власти. В законодательных актах (Воинскийустав, Духовный регламент и др.) утверждалось: «Император всероссийский естьмонарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться его верховной власти не токмоза страх, но и за совесть сам бог повелевает». Власть монарха рассматриваласькак «божественное поручение», но основным способом обоснования петровскихреформ были ссылки да «общее благо». В ряде указов и иных актов Петраупоминается о «пользе и прибытке общем», о том, что он, Петр, всегда «старалсяо народной пользе» и «для; того заводил разные перемены и новости».«Мы прилежное старание всегда имеем, — говорилось в одной из жалованных грамотПетра, — о распространении в государствах наших к пользе общего блага и пожиткуподданных наших, купечества и всяких художеств (ремесел), рукоделий, которыми всепрочие благоучрежденные государства процветают и богатятся».

Однако под общим благом практически разумелосьпрежде всего укрепление господствовавшего класса феодалов, расширение его привилегий,ужесточение крепостничества. Именно при Петре I крепостное право в России принималонаиболее грубые формы, ничем не отличалось от рабства. Помимо расширения и укреплениякрепостничества резко выросла торговля крепостными — продажа вообще, продажа одиночками,не семьями, отдельно от земли. Царь неоднократно выражал недовольство тем, что крепостныхпродают в розницу, «как скотов, чего во всем свете не водится и от чего немалыйвопль бывает». Но он же попустительствовал тому, что указы о запрете продажикрестьян в одиночку, отдельно от земли, о запрете принуждать их к браку оставалисьневыполненными, равно как и указы против расточительных и жестоких помещиков. Жесткиетребования к дворянству, касавшиеся обязательной службы, грозный тон и непреклонностьцарских велений компенсировались потаканием дворянскому произволу по отношению ккрепостным.

Идея «общего блага», даже «всенароднойпользы» была присуща многим абсолютным монархиям того времени. Суть ее сводиласьк тому, что лишь монархи знают, что именно необходимо их подданным и стране в целом.И на Западе, и в России концепция просвещенного абсолютизма была основана на высокомерноми презрительном отношении к народу, как темной, непросвещенной, пассивной массе.Идеи «общего блага» в ряде петровских указов сопровождались рассуждениямио глупости и ленивости народа, который может и должен быть облагодетельствован толькопри помощи насилия и принуждения: «Всем известно, что наши люди ни во что самине пойдут, ежели не приневолены будут». Отсюда — необычная даже для той эпохижестокость ряда указов, обилие угроз, особенно «подлому люду», батогами,палками, штрафами, каторгой, тюрьмой, цепями.

Преодоление отсталости страны осуществлялосьсвойственными абсолютизму методами административного вмешательства во все стороныжизни подданных, всесторонней опеки, полицейского надзора и принуждения. В указахподробно, во всех деталях, описывается, как сеять коноплю, получать пеньку, выделыватькожу (только с салом, но не с дегтем), убирать хлеб (косами и граблями, но не серпами),причем исполнителям предписывается строго карать ослушников: «Ибо сами знаете,что добро и надобно, но наши люди без принуждения не сделают».

Самодержавное государство Петра официальнопрославляло полицию, о которой в одном из регламентов говорилось: «Оная споспешествуетв правах и правосудии, рождает добрые порядки и нравоучения… принуждает каждогок трудам и к честному промыслу… полиция есть душа государства и всех добрых порядков,фундаментальный подпор человеческой безопасности и удобности».

Обрушивая на подданных лавину указов,Петр был обеспокоен малой эффективностью многих из его предписаний. Проблема усложняласьи тем, что гигантски выросший за время его реформ чиновничий аппарат был пропитандухом взяточничества, казнокрадства, своеволия, ябедничества. Далеко не все указанияцентральной власти, порой противоречащие одно другому и сильно устаревшему законодательству,практически осуществлялись. Отсюда — сетования царя на беззакония, его попытки организовать«полезную юстицию», наладить режим неуклонного исполнения велений царскойвласти. «Всуе законы писать, когда их не хранить, или ими играть, как в карты,прибирая масть к масти, чего нигде на свете так нет, как у нас было, а отчасти иеще есть», — говорилось в одном из указов Петра. Предписывая вершить все позакону, царь грозил, что кто указ преступит, «казнен будет смертию безо всякиепощады».

В эпоху петровских реформ наука, культура,опыт более развитых стран Западной Европы использовались для совершенствования промышленности,военного дела, законодательства, государственного аппарата, всех областей жизни.Воспринимая этот опыт, Россия приобщалась к мировой цивилизации, к передовой материальнойи духовной культуре. Вместе с тем насильственное ускорение приобщения, административныеметоды и сословно-классовые основы насаждения иностранных образцов дали побочныйрезультат в виде преувеличенного и показного восприятия российским дворянством иностранноговообще. Знание и признание иностранного расценивались как обязательный внешний показательпослушания представителей служилого сословия, их способностей к службе и карьере,и, наоборот, приверженность к допетровским обычаям и нравам считалась непокорностью,упрямством, проявлением тупости.

В политико-правовой идеологии иностранныевлияния также порой сводились к воспроизведению модных иностранных терминов. Однакона теоретическом уровне политико-правового сознания восприятие распространенныхна Западе идей происходило иначе. Абсолютизм требовал нового идеологического обоснованияв духе времени. Этому духу соответствовала лишь теория естественного права, рядположений которой находился в вопиющем противоречии с феодальной действительностьюРоссии.

§ 2. Политико-правовая идеология феодальных защитниковабсолютизма

С идеологической защитой и обоснованиемпетровских реформ выступала группа дворян и священников, образно названная однимиз них «ученая дружина Петра». Эти теоретики использовали для обоснованияабсолютизма теорию естественного права.

Попытки использовать антифеодальную посвоей направленности, антитеологическую по идейной основе, реалистическую по постановкеи решению ряда проблем политики и права теорию, чтобы обосновать деспотизм и крепостничество,сопровождались существенными деформациями ряда коренных положений этой теории, выборочнымиспользованием ее категорий, столь же осторожным подбором ссылок на авторитеты.Так, концепция общественного договора хотя и применялась для обоснования абсолютизма,однако ссылки на Гоббса были нежелательны из-за его материализма. Часто ссылалисьна Гроция и Пуфендорфа; книга последнего «О должности человека и гражданина»была издана при Петре в русском переводе.

Одним из первых теоретиков абсолютизмав России был священнослужитель Феофан Прокопович (1681 — 1736 гг.). Прокопович получилширокое богословское образование в Киеве, затем — в Польше и Италии. Он преподавалв Киевской духовной академии риторику, философию, богословие, математику и другиенауки. Посетив Киев, Петр нашел в Прокоповиче ярого приверженца своих реформ и проектов.По приглашению Петра Прокопович переехал в Петербург; он принимал активное участиев подготовке и проведении церковной реформы. В обоснование петровских реформ и законовПрокопович писал трактаты, проповеди, другие произведения.

Прокопович призывал сочетать «дваземные пособия — природу и науку; и два свыше даруемые: катехизисное знание верыхристианской и серьезное убеждение в божественности священного писания». Онсчитал необходимым сочетать доводы от «естественного разума», от «законовнародных», от примеров исторических, от «неложного слова божьего».

Прокопович резко критиковал католическуюцерковь за обскурантизм, за отрицание и преследование научных открытий, которыепотом все равно приходится признавать (Коперник, Галилей). Критика католицизма имеламногоаспектный характер — проблема соотношения католичества и православия остростояла на Украине, где католицизм порой был знаменем антирусских настроений. Осуждаяпапство за преследование науки, за ложные чудеса, бесчисленные мощи святых, Прокоповичкритиковал обскурантизм вообще, в том числе мракобесие старого православного духовенства.Наконец, непосредственно политико-прикладной характер имели обвинения в «папежскомдухе», адресованные противникам церковной реформы. Реформа, суть которой сводиласьк подчинению православной церкви царю, встречала противодействие духовенства. Местоблюстительпатриаршего престола Стефан Яворский, например, не без намека на петровские указырассуждал: «Закон господень непорочен, а человеческие бывают порочны».

Прокопович резко осуждал самую мысль опревосходстве духовной власти над светской или о неподчиненности государству духовенстваи монашества: «Жало се змиино, папежский се дух».

В государстве, рассуждал Прокопович, существуютразные «чины», каждый из которых занят полезным для общества делом (ссылкана общественное разделение труда в обоснование сословного деления в эпоху Петрабыла распространенной); то же и «священство» — оно «иной чин естьв народе, а не иное государство». Составляя часть народа, духовенство подчиненогосударству так же, как и другие части. Упразднение патриаршества, учреждение Духовнойколлегии, а затем Синода Прокопович обосновывал ссылками на преимущества коллегиальногоуправления перед единоличным: «В единой персоне не без страсти бывает»,«известнее взыскуется истина соборным правлением, нежели единым лицом».Он ссылался также на примеры исторические — римские и византийские императоры имелии светскую, и духовную власть; конфликты царя и патриарха в России сопровождалисьширокими волнениями.

Таким же сочетанием богословских и рационалистическихидей Прокопович обосновывал неограниченную монархию. С одной стороны, «монархибози суть», государь «самому токмо богу ответ дает». С другой стороны,неограниченность власти самодержца проистекает из соглашения, по которому народотказывается от всех своих Прав и свободы и, наделяя властью правителя, говорит:«Ты владеешь нами к общей пользе нашей». Следуя Гроцию и Пуфендорфу (неисключено влияние Гоббса), Прокопович писал, что в безвластном состоянии царилихаос, произвол, кровопролитие. Для обеспечения мира, безопасности, общего благанарод «не без смотрения гбожия» заключает соглашение об отказе от всехправ и свободы, о создании государства. Впервые в истории русской политической мыслиПрокопович поставил проблему происхождения государства; то обстоятельство, что этапроблема решалась им со ссылками и на божий промысел, в значительной мере предопределяласьнеобходимостью считаться с официальным обоснованием абсолютизма, содержащим богословскиедоводы, а также официальным положением самого Прокоповича как одного из церковныхиерархов.

Своеобразны взгляды Прокоповича на формыправления, которые, как он утверждал, зависят от народного соглашения, но устанавливаютсяне произвольно, а в соответствии с размерами государства. Республики, писал Прокопович,могут существовать «разве в малом народе» и на небольшой территории. Именноэтим объясняется существование республик в Венеции, Генуе, Швейцарии, Бельгии. Мысльо зависимости форм государства от размеров территории, высказанная Прокоповичемеще в 1716 г., задолго до Татищева (см. ниже), была приспособлена для обоснованияабсолютизма в России.

Главное политико-философское произведениеПрокоповича «Правда воли монаршей во определении наследника державы своей...»написано в обоснование указа (1722 г.) Петра I, определившего право императора назначатьнаследника престола.

Порицая демократию и аристократию, Прокоповичправильной формой государства признает только монархию. Основное внимание Прокоповичасосредоточено на сопоставлении «наследной» и избирательной монархий. Сравниваядостоинства той и другой, Прокопович отдает решительное предпочтение наследственноймонархии, в которой находит лишь один изъян — наследник царской власти по законуможет оказаться недостойным, неспособным царствовать. Этот недостаток может бытьустранен только царствующим монархом, который может и должен назначить достойногои способного наследника престола своим завещанием (суть петровского указа о порядкепрестолонаследия). Этот вывод Прокопович стремится обосновать доводами от св. писания(право родителей наказывать детей, «отметающих наставления»), ссылкамина Греция, на Устав Юстиниана (применение к публичному праву институтов частногоправа, регулирующих семейные отношения, наследование). Наконец, в содержание первоначальногодоговора о создании государства и назначении правителя Прокопович включает обращениенарода к монарху: «Ты же сам впредь да оставляешь нам наследного правителя».

Права самодержца, по Прокоповичу, неограниченныи абсолютны; он имеет право и должен регулировать все стороны жизни и быта, в томчисле «всякие обряды гражданские и церковные, перемены обычаев, употреблениеплатьев, домов, чины и церемонии в пированиях и погребениях и прочее и прочее».Подданные же должны «без прекословия и роптания все от самодержца повеле-ваемоетворить».

Убежденным сторонником самодержавия Прокоповичпоказал себя в бурные дни и недели воцарения Анны Ивановны (1730 г.), когда в дворянскихкругах активно обсуждались проекты хоть какого-то ограничения произвола самодержцаи фаворитов, создания условий, «чтобы не персоны управляли законом, но законуправлял бы персонами». Прокопович резко выступал против самой мысли об ограничениимонархии, заявляя, что примерами истории доказано, «как отечеству нашему полезносамодержавие».

Василий Никитич Татищев (1686 — 1750 гг.) был государственнымдеятелем, организатором горного дела на Урале, географом, историком, ученым, внесшимзначительный вклад в развитие отечественной науки.

Татищев — сторонник теории естественногоправа; он ссылался на Гроция, Пуфендорфа, Вольфа. Вместе с тем он отрицательно отзывалсяо сочинениях Макиавелли, Гоббса, Локка, содержащих мысли, «более вредительные,нежели полезные».

Как и Прокопович, он осуждал папскую властьза преследование Коперника, за инквизицию; Татищев — сторонник просвещения, развитиянауки. Проблемы религии интересуют его более с точки зрения политической: «разностьвер» опасна там, где их две равные по силе — раздоры между протестантами икатоликами, разжигаемые попами, порождали великие смуты и кровопролития. «Ноежели где три или более разных вер, там такой опасности нет».

Естественное состояние, по Татищеву, —это состояние «вольности»; по природе человеку нужна и полезна лишь воля,«с разумом и рассуждением употребляемая». Поскольку человек не может обойтисьбез других людей, он вынужден подчиняться внешним ограничениям:

«Воле человека положена узда неволидля его же пользы». Эти ограничения (узда неволи) бывают трех видов:

по природе (власть родителей), по договору(отношения найма между хозяином и слугой), по принуждению (рабство или невольничество).Первые две узды имеют отношение к происхождению и сущности государств: власть монархаподобна родительской (природной), «общенародия или республики» основанына договоре.

Договор вообще рассматривается Татищевымкак основа всякого государства, в том числе и монархического. Ссылаясь на примерыизбрания царей в русской истории, он утверждал, что «по закону естественномуизбрание должно быть согласием всех подданных, некоторых Персонально, других черезповеренных, как такой порядок во многих государствах утвержден».

Формы правления зависят от ряда объективныхусловий, к которым относятся местоположение, размер территории и состояние населения.

Демократия — «общенародно» —осуществима только в государстве-городе или в маленькой области, где могут быстрособраться все домохозяева, «а в великой области уже весьма неудобна».«Голландия, Швейцария, Генуя и пр. изрядно правятся демократией и называютсяреспубликами».

Представительную систему Татищев считалпризнаком аристократии (правление избранных — по избранию или по положению). Аристократияприменима и полезна в областях (странах), состоящих из нескольких городов, защищенныхот неприятельских нападений (на островах и пр.), особенно у просвещенного народа,привыкшего к соблюдению законов без принуждения и жестокого страха. Примером аристократииТатищев считал Венецию, называл также Швецию и Англию, государственный строй которых,однако, считал смешением монархии, демократии, аристократии.

Россия, Франция, Дания, Испания и некоторыедругие страны, «яко великие государства, не могут иначе правиться, как самовластием».

А что если, рассуждал Татищев, при определенииформы правления не учитываются объективные обстоятельства? Произвольно избраннаяформа правления не будет прочной; неизбежны смуты, нашествия, перевороты, в результатекоторых государство либо будет разрушено или порабощено, либо примет свою естественнуюформу. Примеры русской истории используются Татищевым для обоснования такого вывода:«Великие же и от соседей не безопасные государства без самовластного государябыть и в целости сохраняться не могут». «Особливо, — добавляет Татищев,— где народ не довольно учением просвещен и за страх, а не из благонравия или познанияпользы и вреда закон хранит, в таковых не иначе, как само- или единовластие потребно».

Защита и обстоятельное обоснование самодержавияв концепции Татищева соединялись с мечтой о внедрении в систему органов власти чего-товроде представительных дворянских учреждений, чтобы наладить порядочное законодательство,компетентное решение дел центрального управления, пресекать фаворитизм, казнокрадство,взяточничество в верхних звеньях государственного аппарата. Он активно участвовалв разработке одного из проектов создания при императрице Анне Ивановне дворянскихпо составу представительных «правительств, участвующих в подготовке законопроектов,назначении высших должностных лиц, в повседневном контроле за деятельностью высшихорганов управления. Обосновывая необходимость этих учреждений, Татищев ссылалсяна то, что Анна Ивановна „как есть персона женская, к так многим трудам неудобна,паче же ей знания законов не достает, для того на время, доколе нам всевышний мужескуперсону на стол дарует, потребно нечто для помощи ее величеству вновь учредить“.

Как и другие представители школы естественногоправа, Татищев различает естественные и гражданские (положительные) законы.

Законы положительные основаны „насоображениях политической мудрости“, устанавливаются „по произволениюкаждого народа“. Если естественные законы определяют, что „право и неправо“,то политика судит о том, что полезно или вредно. Естественное право рассуждает оботдельном человеке, политика — об обществе в целом. Естественные законы едины ивсеобщи, гражданские законы различны вплоть до того, что по положительным законамразных народов „часто приходится тако, что один за доброту, другой за зло почитает“.

Много внимания Татищев уделял обоснованиюсословной структуры, положению основных классов-сословий феодальной России. ДляТатищева сословное деление обусловлено исторически сложившимся разделением труда,предопределившим правовое положение каждого из сословий.

Возникновение дворянства Татищев описываетследующим образом: когда-то весь народ был обязан оборонять и защищать государство;затем, когда „гражданство, купечество и земледельство“ были признаны нужнымии полезными государству, „тогда оных в покое оставя, определили особных людейк обороне и защищению государства“. Оправдание привилегий дворянства — в государственнойслужбе: „Шляхетство в государствах почитается за природное войско, которыхдолжность от самого возраста до старости государю и государству, не щадя здоровьяи живота своего, служить“. Татищев — сторонник сохранения порядка (табель орангах), при котором дворянство пополняется заслуженными выходцами из других сословий:»Чтобы всякий солдат о том мыслил и прилежал, чтоб в обер- и штаб-офицеры дослужиться".

Главными показателями государственноймощи Татищев считал «многолюдство и богатство», «а богатству корень— купечество и рукоделие». Купечество должно быть поставлено в государствена почетное место: оно подобно сердцу в человеческом теле. «Когда купечествобогато, то все государство богато, сильно и почтенно». Торговля умножается,писал Татищев, «наипаче через вольность купечества». Но это суждение Татищеваориентировано более на страны Запада; в России он считал необходимым и полезнымадминистративное вмешательство в промышленность и торговлю, государственный контрольза качеством товаров, жесткую регламентацию предпринимательской деятельности.

Теоретическим камнем преткновения дляТатищева явилось крепостничество. Рабство или невольничество (третий вид узды неволи)Татищев признавал противоестественным, противоречащим природе человека, естественномуправу защищаться и обороняться от насильственного порабощения. «Раб, самимли его господином покоренный или от покорившего наследством и куплею полученный,имеет право от онаго насилия или покорения искать свободы, как только может способтому улучить».

Введение крепостного права было ошибкойБориса Годунова, считал Татищев. «До царства Борисова в Русии крестьянствобыло все вольное, но он слуг, холо-пей и крестьян сделал крепостными». Этонарушение древних обычаев вызвало большие смуты — сначала взволновались крестьяне,а затем, когда цари попытались вернуть крестьянам свободу, возмутились дворяне.

«Вольность крестьян и холопов…во всех европейских государствах узаконена, — писал Татищев, — и многую в себе государствампользу заключает». Она была бы полезна и в России — крестьяне не разорялисьбы «беспутными отчинниками», не было бы побегов, тяжб, ябед, судов, коварств,государство имело бы больше «добрых, верных и способных служителей».

Осудив крепостное право в теории, в историии отчасти на практике, Татищев выдвинул против его отмены ряд доводов. Он утверждал,что освобождение крестьян породило бы «смятение, распри, коварства и обиды»и потому опасно, «дабы ища в том пользы, большего вреда не принести».Кроме того, вольность крестьянства, писал Татищев, «с нашею формою правлениямонаршего не согласует(ся), и вкоренившийся обычай неволи переменить небезопасно».

Татищев был первым из тех просвещенныхроссийских дворян, которые понимали несоответствие крепостного права и гуманизму,и сколько-нибудь рациональному способу ведения хозяйства, но не желали расстатьсяс десятками, сотнями, тысячами крепостных и потому печалились бесхозяйственностью«беспутных отчинников», романтически всхлипывали о «жестокосердии»злых помещиков, дерзко рассуждали о противоречиях законов гражданских естественным,природным законам и находили утешение лишь в убеждении, что без опеки и руководствапросвещенного и мудрого помещика ленивый и невежественный мужик неизбежно погибнет:«Была бы ему, — писал Татищев, — воля гибелью».

Практически отношение Татищева как идеологадворянства к крепостному праву наиболее ярко выражено в его «Кратких экономическихдо деревни следующих записках» (1742 г.). Это нечто вроде инструкции, адресованнойпомещикам, с практическими рекомендациями по ведению сельского хозяйства и ремеселв деревнях. «Записки» Татищева предусматривают неустанный и тотальныйнадзор помещика, приказчиков, старост над крестьянином, строгие меры внеэкономическогопринуждения крестьян. Подробно расписано, что, когда и как солить, вялить, сушить,заготовлять впрок; как сеять, как хранить, сколько скота и птицы должен иметь каждыйдвор. Помещики должны следить и за тем,, как крестьяне работают на себя, «принуждатькрестьян» делать свою работу, а то они, пояснял Татищев, «от лености ввеликую нищету приходят, а после приносят на судьбу жалобу». Летом заставлятьработать ночью: «А в сие жаркое время (суток) отнюдь не работать, ибо как людям,так и лошадям оное весьма вредно». Помещик должен зимой проверять, как крестьянезанимаются ремеслом, «понеже от праздности крестьяне не токмо в болезнь приходят,но и вовсе умирают, спят довольно, едят много, а не имеют моциону». «Поджестоким наказанием» запрещались драки, кумовство, продажа излишка продуктоввне деревни без разрешения помещика. В каждом селе должны быть построены богадельни,бани, школы, тюрьмы. В школах принудительно обучаются грамоте дети от 5 до 10 лет,«чрез что оные придут в познание закона», с 10 до 15 лет подростки обучаютсяремеслам, чтобы не сидели без дела зимой.

Татищев разделял убеждение своего векао всесилии просвещения, законов, разумного правительства. Он порицал как «махиавелическиеплевелы» рассуждения, что непросвещенным народом легче управлять, чем просвещенным;именно темнота, невежество народа создают распри и возмущения. Исходя из мысли,что народ недостаточно просвещен, Татищев и предлагал определить законами, инструкциями,предписаниями все, что представляет интерес для государства. Жесткая регламентациятруда и быта крепостных сверх того должна была компенсировать внеэкономическим принуждениемотсутствие стимулов к труду. Строгий режим предпринимательской деятельности, государственныйконтроль за качеством продукции были направлены против мошеннических проделок предпринимателейи торговцев.

Татищев неоднократно выступал за обновлениезаконодательства, за тщательную подготовку проектов законов — «лучше оное преждеиздания рассматривать, нежели издав, переменять, что с честию монарха не согласует».

Закон, писал Татищев, должен соответствоватьтаким требованиям: 1) изложение содержания закона языком, «которым большаячасть общенародия говорит и суще самым просторечием», «чтобы никаких иноязычныхслов не было»; «всякий закон что короче, то внятнее»; 2) выполнимостьзаконов; требование включает и недопустимость чрезмерных угроз наказаниями: «неумеренныеказни разрушают тем закон, что от сожаления принуждены будут наказание уменьшать»;3) согласованность законов, непротиворечивость законодательства; 4) своевременноеи широкое объявление закона, «ибо кто, не зная закона, преступит, тот по законуоному осужден быть не может»; 5) сохранение обычаев древних, если они не противоречатобщей пользе.

§ 3. Политико-правовая идеология купечества. И.Т. Посошков

Развитие промышленности, ремесла и торговли,ускоренное реформами Петра, привело к росту числа и влияния промышленников и купцов.Одним из первых идеологов этого класса был Иван Тихонович Посошков (1652, 1653 или1665 — 1726 гг.). Посошков занимался предпринимательством и торговлей. Он написалнесколько произведений, в том числе «Книгу о скудости и богатстве» (1724г.), в которой излагается программа действия абсолютизма, какой ее хотело видетькупечество. Все надежды Посошков возлагает на царя, держась традиционно-теологическогообоснования царской власти: «Мы же монарха своего почитаем яко бога».«Яко бог всем своим светом владеет, так и царь в своей державе имеет власть».

Посошков — сторонник тотальной государственнойрегламентации производства, труда, многих сторон быта для увеличения общественногобогатства. Чтобы истребить неправду, «водрузить любовь и беспечное житие народное»,царь указами должен заставить всех работать, «жить бережно и ничего напрасноне тратить».

Много внимания Посошков уделял положениюсословий и политике государства по отношению к каждому из них. В духе эпохи петровскихреформ сословное деление общества он объяснял разделением труда, причем на государствовозлагается задача заставить каждое сословие работать в отведенной ему сфере.

Посошков не выражает сомнений в необходимостидворянства и его привилегий, но делает упор более на обязанности, чем на права.Если, писал Посошков, дворянин «в доме своем живет и крестьянами владеет, авеликому государю никакой службы не показал, то у таких бы (помещиков) людей отниматьи отдавать тем, которые его царскому величеству служат».

Посошков понимал, что крестьянство — основнойпроизводительный класс России: «Крестьянское богатство — богатство царственное,а нищета крестьянская — оскудение царственное». Посошкова тревожит тяжелоеположение крестьян, обремененных массой повинностей помещику и государству, беззащитныхперед произволом дворянства и чиновников, нищих, безграмотных, лишенных каких-либостимулов к труду.

Но Посошков вовсе не противник крепостногоправа;

напротив, он за его расширение. Печалясьо нищете крестьянства. Посошков писал: «Крестьянское житие скудостно ни отчего иного, только от их лености, а потом от неосмотрительности правителей и отпомещичьего насилия и от их небрежения». Посошков предлагал обязать помещиковнеусыпно следить за тем, чтобы крестьяне работали все дни недели, кроме праздничных,— на помещика ли, на себя ли, — лишь бы не «лежебочили», а своим трудомумножали богатство; в тех же целях рекомендовалось применять строгие наказания,ввести паспортную систему для пресечения побегов.

Наряду с этим Посошков предлагал мерыдля защиты крестьянского хозяйства от разорения помещиками, от произвольных поборов,подрывающих всякие стимулы крестьян к труду. Обращая особое внимание на положениепомещичьих крестьян, Посошков с тревогой писал, что помещики забирают у крестьянвсе, что те производят, «и тем излишеством крестьянство в нищету пригоняют,и который крестьянин станет мало посытее быть, то на него и подати прибавят»— «и тако творя, царство пустошат, потому так их обирают, что у иного и козыне оставляют».

Для защиты хозяйства от окончательногоразорения Посошков считал необходимым ограничить царским указом крестьянские повинности(оброк, барщину) в пользу помещика и государственной казны. Размер крестьянскихповинностей должен определить специально для того созванный съезд дворян, а послеэтого утвердить царь. Посошков не брался предопределять этот размер. Он должен бытьтаким, «чтобы крестьянству было не тягостно»; главное в том, чтобы помещикне имел права требовать сверх положенного. Право царя издать указ о крестьянскихповинностях Посошков обосновывает тем, что «царю паче помещиков надлежит крестьянствоберечь, понеже помещики владеют ими временно, а царю они всегда вековые».

Большое внимание Посошков уделял положениюкупечества. «Торг дело великое!… Купечеством всякое царство богатится, абез купечества никакое не только великое, но и малое царство стоять не может. Купечествои воинству товарищ. Воинство воюет, а купечество помогает… Как душа без тела неможет быть, так и воинство без купечества пробыть не может… Царство воинствомрасширяется, а купечеством украшается».

В духе политики полицейского государстваПосошков призывает царскими указами регламентировать порядок торговли, занятия промышленностьюи ремеслами, определять цены на товары, стоимость самих денег, строго контролироватьсоблюдение царских указов. Купечество должно стать единственным торговым и промышленнымсословием. Посошков — за «торг свободный», но свобода торговли им понимаетсяочень своеобразно: не как свобода конкуренции, а как свобода от конкуренции со стороныиностранных купцов, а также всех других сословий. Торговля должна быть запрещенавсем, кто не принадлежит к купечеству. Своеобразие взглядов Посошкова и в том, чтообеспечение предприятий рабочей силой мыслилось им на основе крепостнической системы— он за сохранение прав купечества владеть крепостными, за насильственное приобщениек труду здоровых нищих, за использование на заводах и фабриках труда крепостныхв зимнее время.

Возлагая все надежды на царскую власть,Посошков был далек от мысли о всесилии царских указов: «Сколько новых статейиздано, а немного в них действа, ибо всех их древностная неправда одолевает».Довольно резко порицая «обветшавшие и искаженные неправыми судьями древниеуставы», Посошков предлагал «сочинить правосудную книгу с подлинным рассуждениемна всякие дела».

Для этого предлагалось следующее. Подготовкупроекта Уложения нужно поручить собранию представителей всех сословий и чинов (по2 — 3 от каждого), в том числе «не худо бы выбрать из крестьян, кои в старостахи сотских бывали б и во всяких нуждах перебывали, и в разуме сильнее». В проектедолжны быть собраны и согласованы положения старых и новых указов. По категориямдел, не предусмотренным ни старыми, ни новыми указами, должна быть учтена практикарешения таких дел. Предлагалось использовать иноземные уставы, взяв те статьи, которые«будут к нашему правлению пригодны».

Подготовленный проект следует передатьна обсуждение всех сословий: «Всем народом освидетельствовать самым вольнымголосом, а не под принуждением». Предоставление каждому возможности свободновысказаться, пока книга не завершена, — предпосылка высокого авторитета будущегоУложения: «Того ради и дана свободность, дабы потом не жаловались на сочинителейтой новосочиненной книги, для того и надлежит вольным голосом освидетельствовать».

Предлагаемый порядок принятия нового Уложения,по мнению Посошкова, никак и ничем не ограничивает царской власти; как царь решит,так оно и будет; проверка проекта «многонародным советом» имеет цельюлишь устранение ошибок, пробелов, более совершенное воплощение «правды»;правовую силу Уложению придаст лишь царское утверждение.

Наряду с проблемой беспробельности праваПосошкова тревожит проблема обеспеченности его исполнения системой гарантий. Первостепенноезначение Посошков придавал не только совершенствованию содержания права, но и созданиюпрочного правопорядка, хотя бы и на феодально-правовой основе. Так, размер крестьянскихповинностей предлагалось определить съездом дворян, решение которого будет утвержденосоответствующим указом царя. Главное, по Посошкову, в том, чтобы этот указ реальноисполнялся; для этого предлагалось контроль за соблюдением указа помещиком возложитьна суды. Крестьянин, донесший суду, что помещик требует и берет сверх положенногоуказом, получает волю и 50 руб.; за недонесение о нарушении помещиком указа крестьянинбудет наказан кнутом; у помещиков, уличенных в нарушении указа, отбираются крестьянеи земли: «На то смотря, и самый ядовитый помещик сократит себя, и крестьянразорять не станет».

Важное место в системе обеспечения правопорядкадолжен занять суд. Одной из причин отсталости страны Посошков называл «закоренелуюдревнюю неправду», неправосудие, волокиту, взяточничество. Для наведения порядкав правосудии он предлагает уличенного во взятке судью или чиновника на первый разподвергать штрафу, на второй раз — «за рубль по двести рублев, наказание накозле; а за третью вину либо смерть, либо в вечную работу к рудокопным делам».

Поскольку произвол, взяточничество, ябедничество,высокомерие, пренебрежительное отношение к людям проистекают, как писал Посошков,из господства в суде и управлении дворян с их круговой порукой и безнаказанностью,реформа суда предполагает изменение его состава: «Лучше сначала ради установленияправды в судьи посадить из низких чинов, прежде всего из приказных людей, которыев делах искусны и страх божий в себе имеют. И с ними посадить, где пристойно, ииз военного (чина), которые от службы отставлены, и из купечества, у которых естьострота ума». «И тем низкородным судьям надлежит дать такое величество,чтобы они никаких лиц не боялись, кроме бога да царя, и дела бы все свои делалипо новосочиненному его императорского величества указу неизменно и от своего умабы не мудрствовали… а за нарушение новоизложенного указа — смерть».

Реформа суда должна сделать его доступнымвсем сословиям: «Суд устроите един, каков земледельцу, таков и купецкому человеку,убогому и богатому… И чтоб суд учинить близостный, чтоб всякому и низкочинномучеловеку легко было его доступать».

Большое внимание Посошков уделял такойгарантии правопорядка, как обучение народа грамоте. Чиновники и сборщики податей,писал Посошков, «чинят крестьянам пакости великие, а они оспорить не могут,так как неграмотны». От произвола и беззакония особенно страдает населениенерусских деревень — туда приезжают солдаты, приставы, подъячие, с указом или безуказа, что хотят, то и делают, обирают нерусских крестьян, «потому что онилюди безграмотные и беззаступные». Для ограничения произвола Посошков предлагалпринудительно обучать крестьянских детей грамоте: «Не худо бы так учинить,чтобы не было и в малой деревне безграмотного человека». Обучать грамоте надои нерусское население: «И у мордвы детей брать и грамоте учить отдавать, хотябы и насильно».

Совершенствование права и его гарантийПосошков считал составной частью и основой государственной политики. «Без насажденияправды нельзя и народ весь обогатить»; когда народ «обогатится»,рассуждал Посошков, «вражды и обиды все истребятся», а «высокомнимыедворяне могут превратиться в кротких овчат и будут иметь любовь с простым народом».

Некоторые предложения Посошкова болезненнозатронули интересы господствующего дворянства. Вскоре после издания и посылки царю«Книги о скудости и богатстве» Посошков был арестован и заключен по «важномусекретному государственному делу» в Петропавловскую крепость, где и скончался.

§ 4. Заключение

Период петровских реформ был переломнымв истории политико-правовой идеологии России. С ним связано крутое изменение каксодержания, так и формы политико-правовой мысли господствующего дворянства; на сменубогословским доводам в обоснование самодержавия пришла теория общественного договораи естественного права. Восприятие этой теории приобщило русскую мысль к достиженияммировой цивилизации, создало стимулы и открыло перспективы развития, свободногоот патриархально-теологических догм и оков.

Основой мышления теоретиков политики иправа стала рационалистическая методология; составляющая сущность теории естественногоправа идея природного равенства людей поначалу либо обходилась молчанием (Прокопович),либо признавалась ценной, но практически неосуществимой (Татищев). Однако воспринятаярусской политико-правовой идеологией теория естественного права, вначале подгонявшаясяпод практические нужды и текущую политику феодального государства, по мере развитияобщественных отношений и противоречий неизбежно обнаруживала свою гуманистическуюсущность и потому либо грубо ревизовалась феодальными идеологами, в результате чегоот этой теории оставалась лишь словесная оболочка, либо закономерно становиласьидейным знаменем сил, борющихся против самодержавия и крепостничества (см. гл. 14).

Столь же значительную социально-классовуюдифференциацию претерпели содержательные выводы, основанные на использовании данныхистории и географии. Консервативные и реакционные мыслители последующего времениисторически обосновывали «необходимость самовластья». Демократическаямысль обнаружила в русской истории Киевское вече, республиканские Новгород и Псков.Обширность территории стала официальным обоснованием самодержавия. Теоретическийпоиск противоположной классовой ориентации привел к мысли о федерации, к идеям представительнойдемократии, к резонным сомнениям в фатальной предопределенности форм государствагеографическими условиями. Наконец, идея общественного договора, поначалу использовавшаясядля апологии абсолютизма, впоследствии с большим основанием направлялась противсамодержавия.

Политико-правовая идеология первой четвертиXVIII в. обозначила и большинство программных положений последующего времени. Напервый план была выведена проблема самодержавия, его задач, способов обоснования,возможностей ограничения. Как ни парадоксально, но именно идеологи сословий, которыезависели от самодержавия и были его опорой, декларируя преданность самодержавиюи разрабатывая теоретические доводы в его обоснование, еще в начале века поставиливопрос об ограничении власти самодержца, чтобы укрепить существующий строй, обеспечитьзаконность и правопорядок. Таков был проект Татищева (1730 г.). Еще более тенденцияфактического ограничения власти самодержца ощущается в рассуждениях Посошкова обутверждении монархом законов или указов, предварительно обсужденных, тщательно продуманныхи подготовленных собранием всего народа или представителей сословий, чьи интересызатрагиваются будущим указом (законом). Та же идея постоянно возникала и обсуждаласьв процессе последующего развития политико-правовой идеологии.

Однако дворянская власть XVIII в. гарантииинтересов сословия нашла не в «конституционализме» и ограничении самодержавия,а в дворцовых переворотах, сменяющих монархов, неугодных верхам дворянства. Органическойи важной частью дворянской монархии XVIII в. являлась гвардия. Со времен Петра былозаведено, что дворянин мог получить офицерский чин, лишь прослужив несколько летрядовым в гвардейском полку. В результате сосредоточенные в столицах гвардейскиеполки стали своеобразным представителем и выразителем интересов господствующегосословия, средством воздействия дворянства на верховную власть. Подчиненная волеимператора по правилам военной дисциплины, гвардия была тем не менее орудием пятигосударственных переворотов (с 1725 по 1762 гг.), происходивших каждый раз, когдазамена одного царя другим отвечала воле дворянства или по крайней мере влиятельнойгруппировки этого класса. Сколько-нибудь обстоятельной теоретической разработкепроблем ограничения самодержавия препятствовало и резко отрицательное отношениеправящих монархов к идеям, направленным на умаление их власти.

Наиболее острым программным политико-правовымвопросом стало положение крепостного крестьянства, отданного государством в полнуюсобственность и власть помещиков. Образованный и проницательный идеолог дворянстваТатищев не видел других доводов в обоснование крепостного права, кроме связи егос самодержавием, опасности волнений освобожденного от власти помещиков крестьянства.Эти доводы (что хуже — неволя крестьян или их своеволие? Как же самодержец справитсяс управлением страной, если крестьяне выйдут из подчинения помещикам?) впоследствиив различных вариантах всплывали каждый раз, когда монархи играли в «просвещенность».

Сложнее была программа торгово-промышленногокласса, идеолог которого Посошков, не ставя под сомнение надобность крепостногоправа и даже высказываясь за его расширение, в интересах развития отечественнойпромышленности и торговли предлагал ограничить помещичий произвол и расточительство,определив на государственном уровне размер крестьянских повинностей.

Это предложение затрагивало острейшуюполитическую проблему того времени. При Петре крепостное право принимало формы,близкие к рабству. Порой строго карая дворян, уклоняющихся от службы, феодальноегосударство попустительствовало самому грубому помещичьему произволу по отношениюк крепостным. Этим компенсировались повышенные требования к самому дворянству впериод формирования громадного военно-бюрократического аппарата абсолютной монархии,покупалась преданность служилого сословия крепнущему самодержавию. Призывы Посошковаограничить помещичий произвол, обоснованные реальной тревогой за состояние хозяйства,не могли стать программой действий самодержавия уже по той причине, что прочнаяопора на служилое сословие была для абсолютизма много важнее, чем положение и состояниекрестьянства.

Протест народных масс против усиливающегосяфеодального гнета в первой половине XVIII в. находил выражение в резко увеличившихсяпобегах крестьян от помещиков, в разбойничестве, в восстаниях. Политико-правоваяидеология народных масс основывалась большей частью на религиозном (староверческоми ортодоксально-православном) мировоззрении; в «прелестных письмах» восставшихсодержались призывы бороться «за истинную веру христианскую, за благочестивогонашего государя царя». В то же время в ходу были сказания и слухи о самозванствеПетра (подмененный царь), в тайных «тетрадях» осуждался «царь-антихрист».Восставшие крестьяне были единодушны в определении социальных сил, против которыхнадо бороться. Это «князья, бояре, прибыльщики (сборщики многочисленных поборов)и немцы — за их злое дело» и за то, что они «вводят нас и всех вас в эллинскуюверу, а от истинной веры христианской (старой, раскольнической) отворотили».Менее определенны были цели борьбы; задача общего преобразования общественного иполитического строя в ходе восстаний еще не ставилась.

Глава12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ ВО ФРАНЦИИ XVIII В.

 

§ 1. Введение

Идейная борьба во Франции XVIII в. служитклассическим примером того, как в противоборстве с феодальным мировоззрением формировалосьполитическое сознание буржуазии. В ходе этой борьбы наиболее отчетливо проявилисьобщие закономерности и тенденции, определявшие развитие политической мысли в эпохуранних антифеодальных революций.

Причин тому было несколько.

Экономические причины, обусловившие остротуидейной борьбы в период подготовки и проведения Великой французской революции 1789—1794гг., коренились в особенностях капиталистического развития страны. К началу XVIIIв. Франция становится одним из крупнейших центров европейской торговли. Ее промышленность,благодаря оживленным связям с другими странами, начинает развиваться ускореннымитемпами. В то же время во Франции сохранялись многочисленные пережитки крепостническихотношений (сеньориальные владения, остатки серважа и др.), которые препятствовалирасширению внутреннего рынка. В середине XVIII в. Франция оказалась как бы средоточиемсоциально-экономических противоречий между отжившим феодальным строем и набиравшимсилу капитализмом.

Основной политической причиной обостренияидейной борьбы накануне революции явилась сложившаяся во французском обществе расстановкаклассовых сил. Восходящей буржуазии противостояла абсолютная монархия, которая достиглазенита своего могущества. Для завоевания политической власти буржуазия была вынужденаобъединяться с народными массами.

Поднимая народ на борьбу с абсолютистскимрежимом, французская буржуазия выступала во главе третьего сословия, к которомупринадлежали тогда все непривилегированные слои населения (буржуа, крестьяне, рабочие,городская беднота и др.). Широкое участие трудящихся масс в революционном движенииобеспечило ему небывалый размах, подталкивало буржуазию к проведению радикальныхобщественных преобразований, а также способствовало более глубокому, по сравнениюс эпохой предшествующих буржуазных переворотов, размежеванию позиций в самом антифеодальномлагере.

Среди причин идеологического порядка,обусловивших ход идейной борьбы в предреволюционной Франции, решающую роль сыгралото, что в религиозных войнах, охвативших страну на рубеже XVI–XVII вв., победу одержалкатолицизм. Католическая реакция, перейдя в наступление, разжигала у верующих религиознуюнетерпимость и фанатизм. В этих условиях борьба французской буржуазии с теологическиммировоззрением приобрела непримиримый характер и была доведена до полного отрицанияхристианства.

Программу антифеодального движения воФранции разрабатывали представители различных политических направлений: просветители,революционные демократы и др.

Просветительство как идейное движениепредставляет собой закономерную ступень в развитии политической идеологии. Движениепросветителей возникает на ранних этапах идеологической подготовки перехода к буржуазномустрою, когда в стране еще не сложилась революционная ситуация. Просветительскиеучения выражали интересы тех социальных слоев, которые надеялись осуществить назревшиепреобразования с помощью распространения знаний и постепенных реформ. По мере нарастаниякризиса феодального строя из просветительства выделилось революционно-демократическоенаправление политической мысли.

Интересы социальных низов нашли отражениев идеологии социализма, представители которого продолжили разработку проектов организациигосударства и законов, основанных на общественной собственности.

 

§ 2. Политико-правовая программа Вольтера

Общепризнанным лидером французского Просвещениябыл выдающийся писатель и философ Вольтер (псевдоним, настоящее имя – Франсуа Аруэ,1694 – 1778 гг.). В историю общественной мысли он вошел как страстный обличителькатолической церкви, религиозного фанатизма и мракобесия.

Мировоззрение Вольтера окончательно сложилосьв Англии, где он несколько лет провел в изгнании. По возвращении на родину им былинаписаны “Философские письма” (первоначальное название – “Письма об англичанах”),стяжавшие ему европейскую известность. В “Письмах” он пропагандировал передовыеанглийские учения (Дж. Локка и др.), а также либеральные порядки и государственноеустройство Англии. “Философские письма” явились, по сути дела, первым наброскомпрограммы французского Просвещения. Содержащиеся в них положения впоследствии былиразвиты и конкретизированы мыслителем в исторических и философских трудах, произведенияххудожественной литературы и в многочисленных памфлетах.

Вольтер был сторонником философии деизма.“Христианство и разум не могут существовать одновременно”, – писал Вольтер. Просвещенныелюди не нуждаются в христианских откровениях. Веру в карающего бога необходимо сохранитьлишь для того, чтобы внушать непросвещенным (“черни”, а равно неразумным правителям)нравственный образ поведения. Отсюда – известное изречение Вольтера:

“Если бы бога не было, то его нужно былобы выдумать”.

Усвоив принципы деизма, разработанныеанглийской философией, Вольтер превратил это учение в орудие непримиримой борьбыс католической реакцией. Против католической церкви Вольтер выдвинул лозунг: “Раздавитегадину!”.

Критику феодальных порядков Вольтер проводилс позиций рационализма. Согласно взглядам философа, на смену деспотическому правлениюпридет царство разума и свободы, в котором каждому человеку будут предоставленыестественные права – право на личную неприкосновенность, право частной собственности,свобода печати, свобода совести и др. Под свободой Вольтер понимал устранение феодальныхпережитков, сковывающих творческую инициативу человека, его частнопредпринимательскуюдеятельность. Вольтер сводил свободу к независимости граждан от произвола: “Свободасостоит в том, чтобы зависеть только от законов”.

Намеченная Вольтером программа ликвидациикрепостного права предусматривала освобождение крепостных, принадлежащих церквии государству. Что же касается помещичьих крестьян, то их следовало, по мнению Вольтера,освобождать лишь с согласия владельца и притом за выкуп. В этой части учения, какни в какой другой, проявилось его стремление к компромиссу с дворянством.

Политическую организацию будущего “царстваразума” Вольтер не стремился определить во всех подробностях. Он сосредоточил своевнимание на пропаганде идей законности и либеральных методов осуществления власти,предоставляя другим просветителям разработку проектов идеального устройства государства.Вполне ясно ему было одно – управлять государством должны только собственники. Признаваяестественное равенство (“мы все в равной степени люди”), Вольтер решительно отвергалкак социальное, так и политическое равенство. “В нашем несчастном мире не можетбыть, чтобы люди, живя в обществе, не разделились бы на два класса: один класс богатых,которые приказывают, другой – бедных, которые служат”.

Теоретически он отдавал предпочтение республике,но считал, что она мало применима на практике. Образцом государственной организациисвоего времени Вольтер называл парламентские учреждения в Англии. Политический идеалВольтера, особенно в последних работах, приближался к идее разделения властей.

Грядущие преобразования в обществе философсвязывал с развитием знаний и подъемом культуры, которые, по его мнению, приведутк тому, что правителями будет осознана необходимость реформ. Стремясь направитьгосударей на путь истины, он предпринял поездку к Фридриху Прусскому и вступил впереписку с Екатериной II.

Отношение Вольтера к революции было типичнымдля французских просветителей XVIII в. Оправдание предшествующих революций (например,казни английского короля Карла I), мечты о свержении тиранов у просветителей сочеталисьс рассуждениями о нежелательности кровопролития, о пагубных последствиях гражданскойвойны и т.п. В идеологии либеральной буржуазии к этим соображениям прибавляетсястрах перед выступлениями трудящихся масс. “Когда чернь примется философствовать,– утверждал Вольтер, – все погибло”. Просветители возлагали надежды на постепенныереформы сверху.

Историческое место Вольтера как мыслителяопределяется тем, что он наметил программу французского Просвещения, поставил рядфундаментальных методологических проблем и заложил основы просветительской критикирелигии. Социальные Идеи Вольтера соответствовали интересам торгово-промышленнойверхушки французской буржуазии. По своему объективному значению его идеи имели революционныйхарактер: они нацеливали прогрессивные силы общества на упразднение феодальных порядкови ниспровержение абсолютизма.

Вольтер принадлежал к числу идеологов,которые, не создав собственной политической теории, подготовили почву для последующегоразвития политико-правовых учений. Влияние вольтеровских идей в той или иной мереиспытали все французские просветители.

§ 3. Учение Ш. Монтескье о государстве и праве

Крупнейшим теоретиком государства во французскомПросвещении был Шарль Луи де Монтескье (1689 – 1755 гг.). Свои общественно-политическиевоззрения он изложил первоначально в романе “Персидские письма”, а также в историческомочерке “Размышления о причинах величия и падения римлян” и других сравнительно небольшихработах. В результате многолетнего изучения истории законодательства появился егоглавный труд – книга “О духе законов” (1748 г.).

Монтескье создал первую развернутую политическуюдоктрину в идеологии просветительства. В своих исследованиях он стремился расширитьфактологическую базу социально-политической теории, описать причины, вызывающиеизменения в законодательстве и нравах, и, обобщив накопленный материал, выявитьзаконы истории. Монтескье был убежден, что ход истории определяется не божественнойволей и не случайным стечением обстоятельств, но действием соответствующих закономерностей.“Я установил общие начала и увидел, что частные случаи как бы сами собою подчиняютсяим, что история каждого народа вытекает из них как следствие… Принципы свои явывел не из своих предрассудков, а из самой природы вещей”.

Эмпирические методы исследования в трудахМонтескье используются наравне (и поэтому вступают в резкое противоречие) с методологиейрационализма. Так, изучение первобытного общества позволило ему преодолеть договорнуютеорию происхождения государственной власти. Заимствуя идею естественного (догражданского)состояния, он в то же время отвергает рационалистические конструкции, в которыхобразование государства выводилось из требований естественного права. Не принялон и само понятие общественного договора.

Возникновение политически организованногообщества Монтескье склонен рассматривать как исторический процесс. По его мнению,государство и законы появляются вследствие войн. Не имея достаточных материалов,чтобы построить общую теорию происхождения государства, мыслитель пытается объяснитьэтот процесс, анализируя то, как зарождались конкретные социальные и правовые институты.В связи с этим он полемизирует с предшествующими ему теоретиками, которые вопрекиисторическим фактам переносили в естественное состояние такие социальные явления,как собственность (Дж. Локк) и войну (Т. Гоббс). Монтескье был одним из зачинателейисторико-сравнительного изучения общества и государства, эмпирического правоведения.

Закономерности общественной жизни Монтескьераскрывает через понятие общего духа нации (отсюда название его главного труда).Согласно его учению, на общий дух, нравы и законы нации воздействует множество причин.Эти причины делятся на две группы: физические и моральные.

Физические причины определяют общественнуюжизнь на самых первых порах, когда народы выходят из состояния дикости. К такимпричинам относятся: климат, состояние почвы, размеры и положение страны, численностьнаселения и др. Например, на юге климат жаркий, там люди изнежены, ленивы и работаюттолько из страха наказания. В жарких странах “обыкновенно царит деспотизм”. Наоборот,на севере, где климат суровый и преобладают бесплодные земли, люди закалены, храбрыи свободолюбивы. Для северных народов характерны умеренные формы правления.

Пытаясь установить соотношение между физическимипричинами, определяющими политическую жизнь, Монтескье проницательно замечал, что“законы очень тесно связаны с теми способами, которыми различные народы добываютсебе средства к жизни”.

Ведущую роль среди физических причин Монтескьеотводил географическим факторам. Сама постановка вопроса о значении географическойсреды в жизни общества была плодотворной, ибо ориентировала политическую мысль навыявление объективных причин государства и права. В этом французский просветительприближался к пониманию материальной обусловленности политики. Вместе с тем абсолютизациягеографических факторов приводила его к совершенно произвольным выводам (вроде того,что азиатские народы склонны к подчинению, а европейцы – к господству). Эти идеиМонтескье впоследствии были использованы идеологами геополитики и расизма.

Моральные причины вступают в действиепозднее, отмечал Монтескье, с развитием цивилизации. К их числу относятся: принципыполитического строя, религиозные верования, нравственные убеждения, обычаи и др.Моральные причины воздействуют на законодательство народов сильнее, чем физические,и постепенно вытесняют их. Как писал просветитель, “моральные причины более влияютна общий дух, общий характер нации и должны более учитываться при выявлении общегодуха по сравнению с физическими причинами”.

В своем учении Монтескье поднимается,таким образом, до осознания того, что историческое развитие общества представляетсобой результат сложного взаимодействия объективных и субъективных причин. Он верноподметил и тенденцию к возрастанию субъективного фактора в истории. Однако эти положениябыли истолкованы мыслителем идеалистически, в духе философии рационализма, противопоставлявшейобъективную необходимость и свободный разум. Написание книги “О духе законов”, пословам автора, преследовало цель показать “триумф морали над климатом”.

Среди моральных причин важнейшими являютсяпринципы государственного строя. Для Монтескье, как и для многих других идеологовлиберализма, проблема рациональной организации общества – это проблема главным образомполитическая и правовая, а не социальная. В идеологии раннего либерализма свободаозначала разумную организацию государства и обеспечение режима законности. ПодобноВольтеру, Монтескье отождествляет политическую свободу с личной безопасностью, независимостьюиндивида от произвола властей, гражданскими правами. Свобода, утверждал он, “естьправо делать все, что дозволено законами”.

Обоснование идеала свободы мыслитель связывалс рассмотрением существовавших форм государства. Он различает три вида правления:республику (демократию и аристократию), монархию и деспотию. Каждая из них имеетсвой собственный принцип, характеризующий государственную власть с деятельной стороны,с точки зрения ее взаимоотношений с гражданами. Своеобразие этой классификации втом, что Монтескье наполнил понятие формы государства такими определениями, которыев последующих доктринах будут обозначены как политический режим.

Республика представляет собой государство,где власть принадлежит либо всему народу (демократия), либо части его (аристократия).Движущим принципом республики выступает политическая добродетель, т.е. любовь котечеству.

Монархия – это единоличное правление,опирающееся на закон; ее принципом служит честь. Носителем монархического принципаМонтескье называл дворянство.

Деспотия, в отличие от монархии, – единоличноеправление, основанное на беззаконии и произволе. Она держится на страхе и являетсянеправильной формой государства. “Нельзя говорить без ужаса об этом чудовищном правлении”,– писал Монтескье. Если где-нибудь в Европе воцарится деспотизм, то тут уже никакиенравы и климаты не помогут. Предотвратить перерождение монархии в деспотию способналишь правильная организация верховной власти. Эти и подобные им рассуждения просветителявоспринимались современниками как завуалированная критика абсолютизма во Франциии призыв к свержению тиранов.

Следуя традициям античной политико-правовоймысли, Монтескье считал, что республика характерна для небольших государств (типаполиса), монархия – для государств средней величины, деспотия – для обширных империй.Из этого общего правила он сделал одно существенное исключение. Монтескье показал,что республиканское правление может быть установлено и на обширной территории, еслиего соединить с федеративным устройством государства. В трактате “О духе законов”была теоретически предсказана.возможность образования республики в крупных государствах.

Установление республиканского строя, полагалМонтескье, еще не означает достижение свободы членами общества. Для обеспечениязаконности и свободы необходимо как в республике, так и в монархии провести разделениевластей. Развивая учение Локка, Монтескье детально определяет виды власти, их организацию,соотношение и т.п.

Монтескье выделяет в государстве законодательную,исполнительную и судебную власти. Принцип разделения властей, согласно взглядаммыслителя, состоит, прежде всего, в том, чтобы они принадлежали различным государственныморганам. Сосредоточение всей полноты власти в руках одного лица, учреждения илисословия неминуемо ведет к злоупотреблениям и произволу. Помимо разграничения компетенциипринцип разделения властей предполагает также предоставление им специальных полномочийс тем, чтобы они ограничивали и сдерживали друг друга. Нужен такой порядок, указывалМонтескье, при котором “одна власть останавливает другую”.

Самым последовательным воплощением этихпринципов мыслитель называл государственный строй Англии, где законодательная властьпринадлежит парламенту, исполнительная – королю, а судебная – присяжным.

Учение Монтескье о разделении властейобладало значительной новизной по сравнению с предшествующими концепциями. Во-первых,он соединил либеральное понимание свободы с идеей конституционного закрепления механизмаразделения властей. Свобода, утверждал просветитель, “устанавливается только законамии даже законами основными”. Во-вторых, Монтескье включил в состав властей, подлежащихразграничению, судебные органы. Иначе говоря, обоснование парламентаризма как системыуправления, основанной на разграничении законодательных и исполнительных полномочий,было дополнено у Монтескье принципом независимости судей. Рассмотренная им триада(законодательной, исполнительной и судебной властей) со временем стала классическойформулой теории конституционализма. В своем учении Монтескье объединил наиболеепопулярные идеи либеральной буржуазии того времени и выстроил их в достаточно последовательнуюи целостную доктрину.

Идеологически теория разделения властейбыла направлена против королевского абсолютизма и служила обоснованию компромиссабуржуазии и дворянства.

В условиях предреволюционной Франции этоучение призывало к созданию представительных органов власти и передаче им законодательныхполномочий. Компромиссный характер теории Монтескье проявился в том, что он допускалсохранение привилегий дворянства и предусматривал образование в законодательномсобрании верхней палаты, состоящей из наследственной аристократии. Стремясь заручитьсяподдержкой знати, Монтескье расписывал древние вольности дворянства, которые былипопраны королевской властью при создании централизованного государства. Просветительхотел доказать наследственной аристократии, что ограничение прав монархов ей будетстоль же выгодно, как и буржуазии. Будущее Франции представлялось ему в виде конституционноймонархии.

Учение Монтескье сыграло громадную рольв развитии политической мысли. Монтескье — родоначальник географической школы всоциологии; к его идеям обращались представители исторической школы права, сравнительногоправоведения, теории насилия и других направлений. В начале XX в. интерес к Монтескьезаметно возрос Например, предложенное им определение закона (законы суть “необходимыеотношения, вытекающие из природы вещей”), казавшееся современникам пережитком римскогостоицизма, было взято на вооружение последователями социологической юриспруденции.

Обоснованные мыслителем идеи свободы,гражданских прав и разделения властей получили закрепление в конституционных актахФранции, а также были положены в основу Конституции США и ряда других государствДекларация прав человека и гражданина 1789 г., в частности, провозгласила: “Общество,в котором не обеспечено пользование правами и не проведено разделение властей, неимеет конституции”. Монтескье заслуженно считается классиком конституционализма.

 

§ 4. Политический радикализм Ж.-Ж. Руссо

Социально-политические воззрения Жан-ЖакаРуссо (1712–1778 гг.), выдающегося философа, писателя и теоретика педагогики, положилиначало новому направлению общественной мысли – политическому радикализму. Выдвинутаяим программа коренных преобразований общественного строя соответствовала интересами требованиям крестьянских масс, радикально настроенной бедноты.

Литературную известность Руссо принесларабота “Рассуждение о науках и искусствах”, которую он написал, узнав о том, чтоДижонская академия проводит конкурс сочинений на тему: “Способствовало ли возрождениенаук и искусств улучшению нравов?” На заданный вопрос Руссо ответил – наперекорвсем традициям Просвещения – отрицательно. В “Рассуждении” было поставлено под сомнениеположение о том, что распространение знаний способно усовершенствовать нравы общества.“Прогресс наук и искусств, ничего не прибавив к нашему благополучию, только испортилнравы”, – утверждал мыслитель. Распространение ненужных человеку знаний порождаетроскошь, которая в свою очередь приводит к обогащению одних за счет других, к отчуждениюбогатых и бедных. Работа вызвала горячие споры (содержащиеся в ней выпады противразвития знаний стали называть “парадоксами Руссо”) и принесла ему широкую известность.

В последующих трудах Руссо приступаетк созданию целостной социально-политической доктрины. Наиболее полное обоснованиеона получила в трактате “Об общественном договоре, или Принципы политического права”(1762 г.; это – главное произведение мыслителя) и в историческом очерке “Рассуждениео происхождении и основаниях неравенства между людьми”.

В своем социально-политическом ученииРуссо исходил, как и многие другие философы XVIII в., из представлений о естественном(догосударственном) состоянии. Его трактовка естественного состояния, однако, существенноотличалась от предшествующих. Ошибка философов, писал Руссо, имея в виду Гоббсаи Локка, заключалась в том, что “они говорили о диком человеке, а изображали человекав гражданском состоянии”. Было бы также ошибкой предполагать, что естественное состояниекогда-то существовало на самом деле. Мы должны принимать его лишь в качестве гипотезы,способствующей лучшему пониманию человека, указывал мыслитель. Впоследствии такаятрактовка начального этапа человеческой истории получила название гипотетическогоестественного состояния.

По описанию Руссо, сначала люди жили,как звери. У них не было ничего общественного, даже речи, не говоря уже о собственностиили морали. Они были равны между собой и свободны. Руссо показывает, как по мересовершенствования навыков и знаний человека, орудий его труда складывались общественныесвязи, как постепенно зарождались социальные формирования – семья, народность. Периодвыхода из состояния дикости, когда человек становится общественным, продолжая оставатьсясвободным, представлялся Руссо “самой счастливой эпохой”.

Дальнейшее развитие цивилизации, по еговзглядам, было сопряжено с появлением и ростом общественного неравенства, или срегрессом свободы.

Первым по времени возникает имущественноенеравенство. Согласно учению, оно явилось неизбежным следствием установления частнойсобственности на землю. На смену естественному состоянию с этого времени приходитгражданское общество. “Первый, кто, огородив участок земли, придумал заявить: “Этомое!” и нашел людей достаточно простодушных, чтобы тому поверить, был подлиннымоснователем гражданского общества”. С возникновением частной собственности происходитделение общества на богатых и бедных, между ними разгорается ожесточенная борьба.Богатые, едва успев насладиться своим положением собственников, начинают помышлятьо “порабощении своих соседей”.

На следующей ступени в общественной жизнипоявляется неравенство политическое. Для того чтобы обезопасить себя и свое имущество,кто-то из богатых составил хитроумный план. Он предложил якобы для защиты всех членовобщества от взаимных раздоров и посягательств принять судебные уставы и создатьмировые суды, т.е. учредить публичную власть. Все согласились, думая обрести свободу,и “бросились прямо в оковы”. Так было образовано государство. На данной ступениимущественное неравенство дополняется новым – делением общества на правящих и подвластных.Принятые законы, по словам Руссо, безвозвратно уничтожили естественную свободу,окончательно закрепили собственность, превратив “ловкую узурпацию в незыблемое право”,и ради выгоды немногих “обрекли с тех пор весь человеческий род на труд, рабствои нищету”.

Наконец, последний предел неравенстванаступает с перерождением государства в деспотию. В таком государстве нет большени правителей, ни законов – там только одни тираны. Отдельные лица теперь вновьстановятся равными между собой, ибо перед деспотом они – ничто. Круг замыкается,говорил Руссо, народ вступает в новое естественное состояние, которое отличаетсяот прежнего тем, что представляет собой плод крайнего разложения.

Если же деспота свергают, рассуждал философ,то он не может пожаловаться на насилие. В естественном состоянии все держится насиле, на законе сильнейшего. Восстание против тирании является поэтому настолькоже правомерным актом, как и те распоряжения, посредством которых деспот управлялсвоими подданными. “Насилие его поддерживало, насилие и свергает: все идет своиместественным путем”. Пока народ вынужден повиноваться и повинуется, он поступаетхорошо, писал мыслитель. Но если народ, получив возможность сбросить с себя ярмо,низвергает тиранию, он поступает еще лучше. Приведенные высказывания содержали оправданиереволюционного (насильственного) ниспровержения абсолютизма.

Учение Руссо о происхождении неравенстване имело аналогов в предшествующей литературе. Используя терминологию и общую схемутеории естественного права (естественное состояние, переход к гражданскому обществуи государству), Руссо разрабатывает совершенно иную доктрину. Абстрактные построенияфилософии рационализма он наполняет историческим содержанием. Руссо стремится проследитьвозникновение и развитие общества, объяснить внутреннюю динамику этого процесса.Рассуждения мыслителя о поступательном развитии общества за счет углубления социальногонеравенства содержат элементы исторической диалектики.

Согласно взглядам Руссо, в естественномсостоянии (как в первом, так и во втором) права не существует. Применительно к изначальномусостоянию им была отвергнута идея естественных прав человека. На самых ранних этапахчеловеческой истории у людей, по мнению философа, вообще не было представлений оправе и морали. В своем описании “самой счастливой эпохи”, предшествующей возникновениюсобственности, Руссо использует термин “естественное право”, но употребляет егов специфическом смысле – для обозначения свободы морального выбора, которой людинаделены от природы, и возникающего на этой почве чувства естественной (общей) длявсего человеческого рода справедливости. Понятия естественного права и естественногозакона утрачивают у него юридическое значение и становятся исключительно моральнымикатегориями.

Что касается деспотии, или второго естественногосостояния, то в нем все действия определяются силой, и, следовательно, тут тоженет права. “Слово право ничего не прибавляет к силе. Оно здесь просто ничего незначит”, – указывал Руссо. Восстание против деспота точно так же правомерно лишьпо законам деспотии, но само по себе оно не приводит к образованию законной власти.Основанием права, по словам мыслителя, могут служить только договоры и соглашения.В противовес естественному праву им была выдвинута идея права политического, т.е.основанного на договорах.

Аналогичным образом Руссо подходил к определениюпонятия общественного договора. Образование государства, как оно описано в “Рассуждениио происхождении и основаниях неравенства...”, представляет собой договор лишь свнешней стороны (один предложил учредить публичную власть – другие согласились).Руссо убежден, что по сути своей тот договор был уловкой богатых для закабалениябедных. Подобное соглашение как раз и создает такую ситуацию, когда в обществе естьправительство и законы, но отсутствуют право, юридические отношения между людьми.Руссо не случайно подчеркивал, что право собственности, закрепленное существующимизаконами, является всего лишь “ловкой узурпацией”. Представления о договорном происхождениивласти в теории Руссо соотнесены не с прошлым, а с будущим, с политическим идеалом.

Руссо клеймит частную собственность, порождающуюроскошь и нищету, обличает “избыток праздности у одних, избыток работы у других”.Его критика была направлена при этом не только против феодальных порядков, но ипротив растущего промышленного капитализма. Отражая настроения крестьян, которымразвитие капитализма несло разорение, Руссо противопоставил промышленной цивилизации(городской культуре) простоту нравов и образа жизни свободных земледельцев.

Переход в состояние свободы предполагает,по Руссо, заключение подлинного общественного договора. Для этого необходимо, чтобыкаждый из индивидов отказался от ранее принадлежавших ему прав на защиту своегоимущества и своей личности. Взамен этих мнимых прав, основанных на силе, он приобретаетгражданские права и свободы, в том числе право собственности. Его имущество и личностьпоступают теперь под защиту сообщества. Индивидуальные права тем самым приобретаютюридический характер, ибо они обеспечены взаимным согласием и совокупной силой всехграждан.

В результате общественного договора образуетсяассоциация равных и свободных индивидов, или республика. Руссо отвергает учения,определявшие договор как соглашение между подданными и правителями. С его точкизрения, договор является соглашением равных между собой субъектов. Подчиняясь сообществу,индивид не подчиняет себя никому в отдельности и, значит, остается “таким же свободным,каким он был раньше”. Свобода и равенство участников договора обеспечивают объединениенарода в неразрывное целое (коллективную личность), интересы которого не могут противоречитьинтересам частных лиц.

По условиям общественного договора суверенитетпринадлежит народу. Смысл всех предшествующих рассуждений Руссо о договоре заключалсяименно в том, чтобы обосновать народный суверенитет как основополагающий принципреспубликанского строя. Эта идея вместе с принципами равенства и свободы составляетядро его политической программы.

Суверенитет народа проявляется в осуществленииим законодательной власти. Вступая в полемику с идеологами либеральной буржуазии,Руссо доказывал, что политическая свобода возможна лишь в том государстве, где законодательствуетнарод. Свобода, по определению Руссо, состоит в том, чтобы граждане находились подзащитой законов и сами их принимали. Исходя из этого, он формулирует и определениезакона. “Всякий закон, если народ не утвердил его непосредственно сам, недействителен;это вообще не закон”.

Механизм выявления интересов суверенногонарода Руссо раскрывает с помощью понятия общей воли. В связи с этим он проводитразличие между общей волей (volontй gйnйrale) и волей всех (volontй de tous). Согласноразъяснениям мыслителя, воля всех представляет собой лишь простую сумму частныхинтересов, тогда как общая воля образуется путем вычитания из этой суммы тех интересов,которые уничтожают друг друга. Иными словами, общая воля – это своеобразный центр(точка) пересечения волеизъявлений граждан.

За арифметическими расчетами у Руссо стоиткардинальная политическая проблема, а именно, проблема согласования противоречащихмежду собой интересов (индивидов, сословий и общества в целом). В “Общественномдоговоре” предложено следующее решение этой проблемы: если законы будут выражениемобщей воли, то правительственным органам не придется согласовывать частные и общественныеинтересы. Участие всех граждан в законодательной власти исключает принятие решений,которые нанесли бы ущерб отдельным лицам. “Подданные не нуждаются в гарантии противсуверенной власти, ибо невозможно предположить, чтобы организм захотел вредить всемсвоим членам”. При народном суверенитете соответственно отпадает необходимость втом, чтобы верховная власть была ограничена естественными правами индивида. Ее границамислужит общее соглашение граждан.

Руссо отказывает философам в праве диктоватьнароду, что есть благо. Общее благо как цель государства, по его убеждению, можетбыть выявлено только большинством голосов. “Общая воля всегда права”, – утверждалмыслитель. Народ не ошибается относительно своих интересов, он просто не умеет ихправильно выразить, сопоставить различные мнения и т.п. Задача политики, следовательно,состоит не в том, чтобы просвещать народ, а в том, чтобы научить граждан ясно иточно излагать свою мысль. В связи с этим на первых порах, при переходе к новомустрою, потребуется мудрый законодатель, которому предстоит раскрыть народу его жеСобственные интересы и подготовить граждан к осуществлению суверенной власти.

Народный суверенитет имеет, согласно учениюРуссо, два признака – он неотчуждаем и неделим. Провозглашая неотчуждаемость суверенитета,автор “Общественного договора” отрицает представительную форму правления и высказываетсяза осуществление законодательных полномочий самим народом, всем взрослым мужскимнаселением государства. Верховенство народа проявляется также в том, что он не связанпредшествующими законами и в любой момент вправе изменить даже условия первоначальногодоговора.

Подчеркивая неделимость суверенитета,Руссо выступил против доктрины разделения властей. Народоправство, считал он, исключаетнеобходимость в разделении государственной власти как гарантии политической свободы.Для того чтобы избежать произвола и беззакония, достаточно, во-первых, разграничитькомпетенцию законодательных и исполнительных органов (законодатель не должен, например,выносить решения в отношении отдельных граждан, как в Древних Афинах, посколькуэто компетенция правительства) и, во-вторых, подчинить исполнительную -власть суверену.Системе разделения властей Руссо противопоставил идею разграничения функций органовгосударства.

При народовластии возможна только однаформа правления – республика, тогда как форма организации правительства может бытьразличной – монархией, аристократией или демократией, в зависимости, от числа лиц,участвующих в управлении. Как отмечал Руссо, в условиях народовластия “даже монархиястановится республикой”. В “Общественном договоре”, таким образом, прерогативы монархасведены к обязанностям главы кабинета.

Разделяя мнение большинства философовXVIII в., Руссо полагал, что республиканский строй возможен лишь в государствахс небольшой территорией. Прообразом народовластия для него служили плебисциты вРимской республике, а также коммунальное самоуправление в кантонах Швейцарии.

Центр тяжести в политической доктринеРуссо перенесен на проблемы социальной природы власти и ее принадлежности народу.С этим связана и другая особенность его теории: в ней нет детального проекта организацииидеального строя. В “Общественном договоре” Руссо стремился обосновать лишь общиеначала “свободной республики”. Он подчеркивал, что конкретные формы и методы осуществлениявласти следует определять применительно к каждой отдельной стране, с учетом ее размеров,прошлого и т.п. Принципы такого подхода он изложил в проектах конституции для Польшии Корсики.

Эгалитаристский характер воззрений Руссонаиболее ярко проявился в требовании имущественного равенства. Руссо осознавал,что политическое равенство граждан нельзя обеспечить, пока сохраняется общественноенеравенство. Однако как идеолог крестьянства он был противником обобществления частнойсобственности. Решение проблемы философ видел в том, чтобы уравнять имущественноеположение граждан. Последние, как ему представлялось, должны обладать более илименее равным достатком. Руссо считал, что такой порядок вполне осуществим при сохранениичастной собственности мелких размеров, основанной на индивидуальном труде.

Политическая концепция Руссо оказала громадноевоздействие как на общественное сознание, так и на развитие событий в период Великойфранцузской революции. Авторитет Руссо был настолько высок, что к его идеям обращалисьпредставители самых разных течений, начиная от умеренных конституционалистов вплотьдо сторонников коммунизма.

Идеи Руссо сыграли также важную роль впоследующем развитии теоретических представлений о государстве и праве. Его социальнаядоктрина, по признанию И. Канта и Г. Гегеля, послужила одним из главных теоретическихисточников немецкой философии конца XVIII – начала XIX в. Разработанная им программаперехода к справедливому обществу путем коренной перестройки государственной властилегла в основу идеологии политического радикализма. Оформление взглядов Руссо втеоретическую доктрину явилось, с этой точки зрения, поворотным событием в историиобщественно-политической мысли XVIII в.

§ 5. Политико-правовые учения социализма и коммунизма впредреволюционной Франции

 

К числу теоретиков государственного социализма(коммунизма) относится Морелли (около 1715 –?).

Основное произведение Морелли “Кодексприроды или истинный дух ее законов” (1755 г.) содержит теоретическое обоснованиестроя, основанного на общественной собственности, и нечто вроде проекта конституциибудущего общества: “Образец законодательства, согласного с намерениями природы”.

Доктрина Морелли основана на некоторыхположениях теории естественного права. Морелли изображает естественное состояниекак золотой век, когда люди подчинялись только законам природы, предписывающим общностьимуществ и всеобщую обязательность труда. Обществом управляли отцы семей, ведавшиеорганизацией труда и воспитанием.

В концепции Морелли нет места общественномудоговору, поскольку конец естественному состоянию (отказ от законов природы) положилоне соглашение народа, а процесс нагромождения ошибок, главная из которых – “чудовищныйраздел произведений природы”. На каком-то этапе истории, рассуждал Морелли, людииз-за роста населения, переселений и т.п. столкнулись с трудностями, для преодолениякоторых достаточно было урегулировать права и обязанности каждого члена общества,распределить между ними занятия, взаимную помощь и пользование движимыми вещами.Вместо этого кто-то когда-то разделил имущество. Учреждение частной собственности“перевернуло вверх дном законы природы”, исказило страсти людей, породило жадность.Возникла “всеобщая чума – частный интерес – эта изнурительная болезнь всякого общества”.В результате для подчинения людей порядку пришлось издать великое множество “жестокихи кровавых законов, против которых природа не перестает возмущаться”.

Морелли настойчиво подчеркивал связь государства,политики, морали с отношениями собственности. Он возражал Монтескье, различавшемупринципы демократии, аристократии, монархии и деспотизма: “Все они покоятся, – писалМорелли, – в большей или меньшей мере, на собственности и интересе”. При сохранениичастной собственности, рассуждал Морелли, концентрация богатств неизбежно ведетк тому, что демократия превращается в аристократию, аристократия – в монархию, ата – в тиранию; поэтому совершенно бессмысленно искать наилучшую форму правления;пока не уничтожены собственность и порожденные ею частные интересы, никакие политическиепреобразования не приведут к положительному результату.

Морелли излагает понимание свободы, отличноеот того, которое обосновывали буржуазные просветители:

“Истинная политическая свобода человекасостоит в беспрепятственном и безбоязненном пользовании всем, что может удовлетворитьего естественные и, следовательно, законные желания”. Такая свобода обеспечиваетсятолько восстановлением общественной собственности, соответствующей природе человека.Поэтому первый закон будущего общества гласит: “В обществе ничего не будет принадлежатьотдельно или в собственность кому бы то ни было, кроме тех вещей, которыми он будетдействительно пользоваться для своих нужд и удовольствий или для своего повседневноготруда”.

К “основным и священным” относятся такжезаконы, определяющие право и обязанность каждого гражданина трудиться “сообразносвоим силам, дарованиям и возрасту”, право получать прокормление и содержание наобщественный счет.

Кроме “основных и священных” в “Кодексеприроды” содержатся законы распределительные, или хозяйственные, земельные, об общихпорядках, о роскоши, о форме правления, о воспитании, о научных занятиях, о наказанияхи др. (всего 118 законов).

В концепции Морелли заметно влияние идейПлатона, изложенных не только в книге “Государство”, но и в сочинении “Законы”.

Морелли полагал, что все стороны жизниграждан должны детально регламентироваться правом. С пятилетнего возраста все детипомещаются в предназначенные для этого дома. “Их пища, одежда и первоначальное обучениебудут везде совершенно одинаковыми, без всяких отличий… От 10 до 30 лет молодыелюди каждой профессии будут носить форменное платье из одной и той же материи, чистое,но обыкновенное и подходящее для их занятий”. С 30-летнего возраста каждый гражданин“будет одеваться по своему вкусу, но без особой роскоши. Он будет также кормитьсяв своей семье, соблюдая умеренность в еде и напитках”.

Должностные лица обязаны пресекать излишествав еде и одежде, строго следить за тем, “чтобы никакое украшение не могло доставитькому бы то ни было преимуществ или особого внимания. Всякое тщеславие будет подавляемостаршинами и отцами семейств”.

Законы определяют, кто в каком возрастечем должен заниматься (ремесло, земледелие), когда какую одежду носить, когда вступатьв брак. Предписано даже, в каких науках допускается свобода проницательности ума,в каких вольнодумство запрещается.

Считая свою теорию единственно научной,отражающей истинный дух законов природы, Морелли полагал необходимым принять особыемеры для того, чтобы человечество в будущем не отклонилось от этих законов. Истинаодна, заблуждений много, рассуждал Морелли. При этом истина – мерило чрезвычайнотонкое и точное. При малейшем отступлении от нее стремительно нарастает лавина ошибоки человечество скоро оказывается в безвыходном лабиринте заблуждений и порожденныхими несчастий. Поэтому “Кодекс природы” содержит особые “законы о научных занятиях,долженствующие помешать блужданиям человеческого ума и всяким трансцендентным мечтаниям”.

В обществе будут запрещены умозрения вобласти “морали и метафизики” (к ним относятся общие понятия о божестве, человеке,разуме). Будут разрешены исследование тайн природы (прикладные, полезные науки)и усовершенствование полезных для общества искусств. Однако число лиц, посвятившихсебя наукам и искусствам, будет ограничено, причем они не освобождаются от обязательногодля всех (от 20 до 25 лет) труда в земледелии.

Строгая цензура и государственный надзорза науками и искусствами, тотальная регламентация жизни, деятельности, помыслов,вкусов, одежды, семейного положения каждого члена общества оправдывались тем, чтоинтересы общества стоят выше интересов личности:

“Целое стоит больше, чем часть, даже наилучшая;все человечество стоит больше, чем наилучший из людей, и нация заслуживает предпочтенияпред самой почтенной семьей и самым уважаемым гражданином”.

Морелли – сторонник централизованногов масштабах страны производства и распределения, строго регламентированного закономи управляемого государственной властью.

Основная задача государства – охранятьзаконы, не допуская повторения ошибок, уже породивших когда-то возникновение частнойсобственности и связанные с ней бедствия. Государство организуется как орудие осуществлениязаконов природы, т.е. лишь как власть исполнительная и наблюдательная. Посколькузаконы природы едины для всего человечества, “будет только одна конституция, толькоодин правительственный механизм под разными названиями”. Этот механизм может бытьустроен по-разному. Возможна демократия отцов семейств. Соблюдение и исполнениезаконов природы в большем порядке и с большей скоростью, пишет Морелли, обеспечиваетсяв “аристократии” (правительство мудрецов, назначенное народом). Еще большая точностьи правильность в движениях политического механизма достигаются в “монархии”, которая,не забывает добавить Морелли, никогда не выродится в тиранию, если в нее не проникнетсобственность.

В проекте законов будущего общества Мореллиописывает оригинальную форму организации власти, основанной на суверенитете законовприроды. Нация делится на провинции, провинции включают города, которые де-\ лятсяна трибы, трибы – на семьи. Из отцов семейств образуется сенат города, из представителейгородских сенатов – Верховный сенат Нации. Сенаты подчинены власти законов.

Особенность государственного устройствав том, что все должности замещаются “по очереди” – освободившуюся должность занимает(на год или пожизненно) тот из состоящих на предшествующей должности, чья очередьподошла (отец семейства становится главой трибы, глава трибы – начальником городаи т.д.). Своеобразный проект демократии без выборов связан, очевидно, с отрицательнымотношением Морелли к политической деятельности, с опасением, что выборы могут вкакой-то мере поколебать равенство членов общества.

Главы триб, начальники городов и провинций,глава Нации осуществляют надзор за соблюдением законов, за работами, снабжениеми распределением. Вторая система должностных лиц образуется из мастеров и старшинкорпораций (производственных объединений); они входят в советы городов, посылающихдепутатов в Верховный совет Нации, подчиненный Верховному сенату. Сенаты запрашиваютмнение советов по вопросам производства, труда, воспитания, распределения и другими учитывают его при принятии решений. Сочетание этих двух систем (общенациональнойи производственной) органов и должностных лиц должно обеспечить компетентность руководствапроцессами производства, потребления, воспитания.

Подобно ряду Других социалистов, Мореллипредполагал сохранение в будущем обществе уголовных законов. Наиболее тяжкими преступлениямипризнаются убийство, а равно попытка “посредством интриги либо иным путем уничтожитьсвященные законы с целью ввести проклятую собственность”. Виновный заключается “навсю жизнь, как буйный помешанный и враг человечества, в построенную на кладбищепещеру”.

Менее тяжкие преступления (неповиновениедолжностным лицам или родителям, оскорбление словом или действием) должны каратьсятюремным заключением от одного дня до нескольких лет. В числе наказаний – лишениеправа занимать определенные должности на время или навсегда. Труд как средство исправленияне применяется; напротив, легкие упущения или неаккуратность могут наказыватьсялишением всякого занятия на несколько часов или дней, “дабы праздностью же наказатьпраздность”.

Путь к восстановлению попранных законовприроды Морелли видел в просвещении. Бедственное положение людей, порожденное ошибочновведенной частной собственностью, побуждает их стремиться вернуть “золотой век”,восстановить законы, соответствующие природе человека. Морелли обращается к царствующиммонархам с призывом способствовать прогрессу разума, исправить ошибки политики иморали: “Чтобы успеть в этом, начните с предоставления истинным мудрецам полнойсвободы нападать на заблуждения и предрассудки, поддерживающие дух собственности.Раз это чудовище будет низвергнуто, постарайтесь, чтобы воспитание укрепило этусчастливую реформу”.

Предвидя, что дух собственности и частногоинтереса воспротивится учреждению общности имуществ, Морелли высказывает мысль онеобходимости принуждения и подавления возможных возмущений против восстановлениязаконов природы. “Наша гипотеза не исключает строгой власти, укрощающей эти первыенеудовольствия и принуждающей на первых порах к обязанностям, которые упражнениесделает затем легкими, а очевидная их полезность заставит полюбить”.

Энгельс называл учение Морелли “прямокоммунистической теорией”. Теория Морелли оказала значительное влияние на идеологиюбабувистов (см. § 7), а также на теории французских коммунистов 30–40-х гг. XIXв., особенно на “Путешествие в Икарию” Э. Кабе (см. гл. 18).

Во Франции XVIII в. возникли и развивалисьтеории общинного безгосударственного социализма и коммунизма. Одна из них изложенав произведении сельского священника Жана Мелье (1664–1729 гг.), вошедшем в историюпод названием “Завещание”.

В “Завещании” содержится своеобразноепонимание естественного права. Одной из центральных идей Мелье является идея правтрудящегося народа: “Противно разуму и справедливости обременять народные массыневыносимым бременем и к тому же отдавать их в жертву несправедливости и угнетениюсо стороны тех, кто причиняет им всяческое зло… Нет справедливости в том, чтобыодни несли все тяжести труда и неудобства жизни, а другие, не зная заботы и труда,наслаждались одни всеми благами и удобствами жизни”.

В “Завещании” резко осуждаются высшиесословия феодального общества, монархия и церковь. “Вся куча религий и политическихзаконов представляет лишь тайные системы несправедливости; с помощью религии, –обращался Мелье к крестьянам, –… князья и сильные земли грабят вас, попирают, притесняют,разоряют и тиранят вас под предлогом управления вами и поддержания общественногоблага”.

В концепции Мелье нет идеи общественногодоговора, положившего начало обществу и государству. Коль скоро для общего труданеобходимо объединение усилий народа и управление им, невозможно предположить реальноесуществование обособленных, отдельных индивидов, а тем самым “естественного состояния”,предшествовавшего общественному. Что касается современного государства, то началоему положено не “всеобщим соглашением”, а обманом, насилием, принуждением, при помощикоторых на спины трудящегося народа взвалили целую махину тиранов, попов, дворян,чиновников.

В “Завещании” красочно изображена военно-бюрократическаямашина абсолютной монархии, громадная иерархия “подлых слуг тирании”, помогающихфеодалам и богачам грабить и угнетать народ.

Резкой критике подвергся и правовой стройабсолютистской Франции.

Ряд страниц “Завещания” посвящен критикечастной собственности. Мелье относит частную собственность к одному из заблуждений,оправдываемых христианской религией (к ним относятся также: вопиющее неравенствосостояния людей, существование тунеядцев, неравенство между различными семьями,нерасторжимость брака, тираническое правление царей). Частная собственность порождаетжадность; отсюда – обогащение наиболее сильных, хитрых и ловких, злых и недостойных,с одной стороны, обнищание народных масс – с другой.

Осуждение феодализма и частнособственническогостроя в учении Мелье связано с программой народной революции. Мелье четко определялслои, против которых должна быть направлена революция. Обращаясь к трудящимся, онписал: “Это не кто другой, как гордая, надменная родовая знать, которая живет средивас, попирая и угнетая вас; это не кто другой, как все эти чванные чиновники вашихкнязей и королей, все эти гордые наместники и губернаторы городов или провинций,все эти заносчивые сборщики податей и налогов, все эти кичливые откупщики и канцелярскиечиновники и, наконец, все эти важные прелаты и церковники, епископы, аббаты, монахи,захватчики доходных мест и все другие богатые господа, дамы и девицы, которые ничегодругого не делают, кроме как развлекаются и предаются всякого рода приятному времяпрепровождению,в то время как ты, бедный народ, занят день и ночь работой, несешь на себе все тяготыработы в знойный полдень, все бремя государства”.

Будущее общество Мелье представлял в самыхобщих чертах. Жители каждой деревни, города, местечка должны составить общину. Онибудут “сообща пользоваться одной и той же или сходной пищей, иметь одинаково хорошуюодежду, одинаково хорошие жилища, одинаково хороший ночлег и одинаково хорошую обувь;с другой стороны, должны все одинаково заниматься делом, т.е. трудом или каким-нибудьдругим честным и полезным занятием”.

Об организации управления в будущем обществеМелье писал кратко: “Все это должно происходить не под руководством лиц, желающихвластно-тиранически повелевать другими, а исключительно под руководством самых мудрыхи благонамеренных лиц, стремящихся к развитию и поддержанию народного благосостояния”.

Организацию управления будущим обществом,описанную Мелье, трудно назвать государственной. При строе общности отпадут причинывойн, смут и мятежей, не станет судебных процессов по поводу собственности, а такжеворовства и других корыстных преступлений. “Все города и другие общины, граничащиедруг с другом, должны стараться заключить между собой союз и хранить нерушимый мири единение между собой, дабы помогать друг другу в нужде, ибо без такой взаимопомощине может быть общественного благосостояния”.

Сочинение Мелье распространялось в рукописях;извлечения из него, опубликованные Вольтером (1762 г.), содержали почти исключительнолишь философские и антирелигиозные идеи. Поэтому “Завещание” Мелье оказало некотороевлияние лишь на развитие атеистической, антиклерикальной идеологии предреволюционнойФранции. Полный текст “Завещания”, содержащий весь комплекс революционных и коммунистическихидей, был издан в 1864 г.

Оригинальную концепцию разработал бенедиктинскиймонах Леже-Мари Дешан (1716–1774 гг.), сочинение которого “Истина, или Истиннаясистема” в рукописи читали Дидро и другие просветители.

История человечества, по Дешану, делитсяна три этапа. Сначала было “состояние дикости”, когда люди не знали ни собственности,ни власти, ни законов; они были разъединены и невежественны. Затем люди перешлив “состояние законов”, когда возникли неравенство, собственность, а также укрепляющиеих законы человеческие и божественные. “Состояние законов” бедственно для человечества.Неравенство достигло крайних степеней. Социальный порядок поддерживается насилием(человеческие законы, “шпага”) и обманом (божественные законы, церковь). Полезныесословия (земледельцы, ремесленники, пастухи) находятся в пренебрежении и угнетении,над ними господствуют бесполезные сословия (дворяне, духовенство, чиновники). Царят“безумие нравов”, обман и насилие.

Постепенное раскрытие и распространениеистины должно обусловить переход к “состоянию нравов, равенства, или истинного естественногозакона”, в котором исчезнут частная собственность, законы, короли, сословия. В “состояниинравов” не будет религий, войн, судов, торговли, мошенничества, банкротства, спекуляции,воровства, уголовных законов, городов, храмов, лувров, крепостей, арсеналов, трибуналов,монастырей, академий, госпиталей, тюрем. Люди будут жить поселками, сообща работатьи пользоваться общими домами, амбарами, складами, постройками. Жизнь станет простойи близкой к природе. Исчезнут все произведения искусства, театры, величественныедворцы, сады и парки, изысканные блюда, драгоценные камни и т.п. Будут сожжены всекниги. Люди будут носить простые удобные одежды, употреблять в пищу хлеб, овощи,фрукты, молоко, масло, мед, яйца. Все будут абсолютно равны в моральном отношении.Сознание морального единства людей и простота жизни приведут к отпадению надобностине только в принуждении, но и в руководстве, управлении.

Ряд идей “Истинной системы” Дешана близокк идеям “Кодекса природы” Морелли. Это – противопоставление законов природы “искусственнымзаконам”, острое осуждение частной собственности, представление о закономерном переходечеловечества от одного состояния к другому, грубый аскетизм и всеобщая уравнительность.Но в ряде существенных пунктов выводы Дешана и Морелли резко расходятся. Морелли– за централизованное тотальное государственное руководство всей жизнью общества,основанного на общественной собственности. Выводы Дешана противоположны – он противкакой-либо власти человека над человеком в будущем обществе и даже управления им.

§ 6. Основные направления политико-правовой мысли в периодВеликой французской революции

Политико-правовые доктрины и программы,с которыми выступали представители Просвещения, нашли свое практическое воплощениев ходе Великой французской революции (1789–1794 гг.). В процессе развития революциипроизошло неизбежное размежевание третьего сословия, объединявшего в своих рядахбуржуазию, крестьянство и городскую бедноту, что выразилось в разнообразии политическихлозунгов, программ, проектов законодательных актов.

В истории Великой французской революциипринято различать три главных этапа. На первом из них (1789– 1792 гг.) власть захватилисторонники крупной буржуазии – конституционалисты. Они стремились к компромиссус дворянством и выступали с идеями конституционной монархии. На втором этапе (1792–1793гг.) государственная власть переходит к жирондистам – представителям республиканскинастроенной буржуазии. Наконец, на третьем этапе (1793–1794 гг.) была установленареволюционная диктатура якобинцев, выражавших интересы мелкой буржуазии, крестьянстваи городских низов.

Идеологи каждой из названных группировокопирались на политические учения Вольтера, Монтескье, Руссо и других мыслителей,используя выдвинутые ими идеи при осуществлении революционных мероприятий и разработкеконституционных актов.

Крупнейшими идеологами лагеря конституционалистовбыли Оноре де Мирабо, прославившийся своими речами против абсолютизма, ЭмманюэльСиейес и Антуан Барнав. Для них были характерны призывы к объединению против ненавистнойаристократии и абсолютизма (Мирабо), идеи всеобщего равенства и свободы. В брошюре“Что такое третье сословие?”, получившей широкое распространение накануне революции,Сиейес проводил мысль о единстве третьего сословия, доказывал, что в отличие отпривилегированного меньшинства оно составляет большинство нации.

26 августа 1789 г. Учредительным собраниембыла принята Декларация прав человека и гражданина, где торжественно провозглашалось:“Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах”. Декларация закреплялаестественные и неотъемлемые права человека (на свободу, собственность, безопасностьи сопротивление угнетению), равенство граждан перед законом, а также принцип разделениявластей. Значение Декларации состояло в том, что она была одним из первых конституционныхактов, провозгласивших формально-юридические свободу, права и равенство граждан.

Последующее развитие революции и особенновыступления трудящихся масс, требовавших продолжения и углубления революционныхначинаний, напугали крупную буржуазию. Уже в конце 1789 г. был принят декрет, которыйвразрез с положениями Декларации прав человека и гражданина устанавливал делениеграждан на активных и пассивных по цензовому признаку, лишал последних избирательныхправ. Господство крупных собственников было окончательно закреплено Конституцией1791 г., установившей в стране ограниченную монархию.

В результате народного восстания в 1792г. к власти пришли жирондисты (от названия департамента Жиронды, откуда были избраныв Национальное собрание многие представители этой группировки). Лидерами жирондистоввыступали Жак Бриссо и Жан Ролан. Для политической платформы жирондистов характерназащита республиканского строя. Ссылаясь на Руссо, они отстаивали принципы народногосуверенитета, общей воли как основы законодательства и др. Законодательными актами,принятыми в период их правления, была отменена монархия, а также ликвидировано делениеграждан на активных и пассивных по цензовому признаку. Проведенные в этот периодконституционные мероприятия имели большое историческое значение, поскольку впервыев мировой практике было установлено республиканское представительное правление вунитарном государстве (Французская республика объявлялась единой и неделимой). Темсамым была практически доказана возможность учреждения республики в большом государствебез федеративного устройства, что значительно повлияло на последующую разработкуидей представительной демократии. Отражая настроения основных слоев буржуазии, жирондистымедлили с разрешением аграрного вопроса, противились установлению твердых цен, проводилиполитику, направленную на защиту свободного предпринимательства в ущерб интересампростого народа.

Восстание, вспыхнувшее в Париже 31 мая– 2 июня 1793 г., передало власть в руки якобинцев. Вождями якобинского движениябыли Максимилиан Робеспьер и Жан Поль Марат. Лидеры якобинского движения ясно осознавали,что для окончательной ликвидации феодализма во Франции, защиты достижений революциии утверждения подлинного народовластия необходимо провести целый ряд революционныхпреобразований. Робеспьер проводил в связи с этим различие между конституционными революционным правительствами. Задача конституционного правления, доказывал он,состоит в том, чтобы обеспечить спокойную жизнь республики на основе конституции.Задача же революционного правления заключается в том, чтобы создать республику,т.е. завоевать свободу в борьбе. “Революция – это война свободы против ее врагов;Конституция – это режим победоносной и мирной свободы”. Будущее конституционноеустройство Франции мыслилось якобинцами в форме демократической республики, гденаряду с представительной демократией получит широкое распространение непосредственноеволеизъявление народа.

Якобинская Конституция 1793 г. предусматривала,в частности, что законодательные акты, принятые законодательным собранием, должныпоступать на утверждение избирателей. При обсуждении в Конвенте проекта этой Конституциибольшие споры породила проблема частной собственности. В составленном Робеспьеромпроекте Конституции и предпосланной ей Декларации прав человека и гражданина собственностьне включалась в число естественных и неотъемлемых прав человека (ими признавалисьтолько права на существование и на свободу). Это положение проекта вызвало ряд возражений,побудивших Робеспьера изменить свои взгляды. В принятой Конвентом Декларации правсобственность (наряду с равенством, свободой и безопасностью) отнесена к числу естественныхи неотъемлемых прав человека, для обеспечения которых установлено правительство.

Решительно продолжая и доводя до концаантифеодальную, буржуазную революцию, якобинцы радикально искореняли феодальнуюсобственность на землю, но в период их правления действовал декрет о смертной казниза одно лишь предложение “аграрного закона” и всякого другого закона против земельной,торговой и промышленной собственности. Они осуществляли революционные меры противспекуляции, реквизировали продовольствие и устанавливали максимальные цены, но провозгласиличастную собственность естественным правом и порой проявляли робость и непоследовательностьв обеспечении неимущих. Они провозгласили право на труд, но установили максимумзаработной платы и оставили в силе закон Ле-Шапелье, запрещавший организацию рабочихсоюзов и собраний. В последний период диктатуры якобинцев террор был направлен нетолько против аристократов и жирондистов, но и против “подозрительных”, т.е. всехинакомыслящих, казавшихся опасными якобинским вождям. Доведя до конца буржуазнуюреволюцию, отстояв революционные завоевания от феодальной реакции и интервенции,якобинская диктатура исчерпала себя и пала в результате термидорианского переворота(1794 г.), осуществленного в интересах крупной и средней буржуазии.

В процессе развития революции некоторыемыслители, принадлежащие к якобинскому клубу (Буассель) либо сочувствующие жирондистам(Ретиф), выдвигали проекты переустройства Франции на основе общности имуществ. Тогдаже появились термины “коммунисты”, “коммунизм”. Эти проекты сколько-нибудь широкойподдержки и известности в тот период не получили.

 

§ 7. Проблемы государства и права в документах “Заговора воимя равенства”

Переворот 9 термидора (27 июля 1794 г.), привелк установлению власти крупной буржуазии, закрепленной Конституцией 1795 г. Бурноеразвитие капиталистических отношений, коммерческий ажиотаж и спекуляция резко ухудшилиположение трудящихся; буржуазное правительство (Исполнительная директория) жестокоподавляло выступления народных масс, требовавших “хлеба и Конституции 1793 года”.

В марте 1796 г. Бабёф, Марешаль и другиереволюционеры создали “Тайную директорию общественного спасения” для продолженияреволюции и установления подлинного равенства (впоследствии общество называлось“Повстанческий комитет общественного спасения”). Общество составляло и распространялореволюционные и демократические сочинения, стремилось объединить силы народа с силамиармии. Были составлены документы, определявшие конечную цель революции, способыдостижения этой цели, а также разработаны меры, подлежащие немедленному осуществлениюв момент восстания. В мае того же года заговор был раскрыт; Бабёф и Дартэ были осужденык смерти, другие участники заговора – к ссылке.

Признанным руководителем и теоретикомтайного общества был Гракх Бабёф (1760–1797 гг.). Его авторитет был настолько высок,что участников заговора часто называют бабувистами, а разработанную ими доктрину– бабувизмом. Программным документом общества стал “Анализ доктрины Бабёфа, народноготрибуна, преследуемого Исполнительной директорией за то, что он высказывает правду”.

Бабёф и его единомышленники писали, чтобогачи завладели государством “ив роли хозяев диктуют тиранические законы бедняку,скованному нуждой, униженному невежеством и обманутому религией”. Бабувисты ясновыражали мысль, что при сохранении частной собственности “для множества людей пользованиеих правами будет оставаться почти иллюзорным”, поэтому равенство перед законом является“условным равенством”, “красивой и бесплодной фикцией закона”.

Одним из главных достояний бабувизма являетсяразработка идеи революционного правительства, необходимого на период искоренениячастной собственности, организации общества на основе подлинного равенства и общественнойсобственности. Началом этого периода будет свержение буржуазной Исполнительной директории.

Бабувисты предполагали начать восстаниев Париже, откуда революционное движение “легко сообщилось бы демократическим элементамво всей республике”. В день восстания должен был быть учрежден Национальный конвент,состоящий из революционеров. Сразу же будут приняты меры для облегчения положениятрудящихся (бесплатная раздача хлеба народу, обеспечение его продовольствием, вселениенеимущих в дома врагов революции, безвозмездное возвращение народу заложенных вломбарде вещей и т.п.).

Должны были быть приняты законодательныемеры против богачей. Все лица, не занятые полезным трудом, объявляются “иностранцами”.Они не пользуются политическими правами; под страхом смертной казни им будет запрещеноиметь оружие; революционное правительство может отправлять “иностранцев” в местаисправительного труда. “Богачи, не желающие отказаться от своего избытка в пользунеимущих, являются врагами народа”. Народ организуется как военная сила; все, занятыеполезным трудом, получат оружие; народные собрания, состоящие из вооруженных трудящихся,проводят в жизнь законодательные акты Конвента.

Одновременно должны были осуществлятьсямеры, направленные на постепенное искоренение частной собственности. К ним относятся:упразднение права наследования; отмена денег; взимание налогов натурой, причем общийразмер налогов ежегодно увеличивается вдвое, а их сумма распределяется в прогрессивномпорядке; запрет частной торговли с другими народами и т.д. Эти меры в совокупностис политическими ограничениями богачей должны “сделать золото более обременительным,нежели песок и камни”.

В самом начале революции будет созданаБольшая национальная община, организованная на коммунистических началах. Ей передаетсяимущество национальное, общинное, конфискованное у врагов революции; собственностьобщины постоянно возрастает за счет имущества вступающих в нее граждан. Национальнаяобщина является наследником всех собственников. В общину принимаются все желающие,в нее зачисляется молодежь. Национальная община организуется как форма единого вмасштабах страны, централизованного и регулируемого государством народного хозяйства.Бабувисты подчеркивали качественно новые задачи государства, основанного на общественнойсобственности: “Руководство сельским хозяйством и полезными ремеслами – одна изглавных функций суверенной власти”.

В результате законодательных мер переходногопериода частная собственность постепенно (в течение жизни одного поколения, посколькуправо наследования отменяется) будет замена общинной собственностью; все станутчленами Большой национальной общины. Достижение строя общности, или полного равенства,приведет к всесторонней демократизации государства, даст “возможность народу статьна деле сувереном...” Большинству бабувистов демократическое государство представлялосьнеобходимой формой общества, основанного на общей собственности. Однако некоторыечлены тайного общества высказывали иные взгляды на государство и право будущего.

Один из членов Повстанческого комитетаСильвен Марешаль (1750–1803 гг.) вообще был против управления и власти в будущемобществе. Еще в 1793 г. он писал, что в начале истории был период патриархальногоправления, когда люди жили семьями. Затем в результате ошибки возникло гражданскоеобщество; в нем царят всеобщий эгоизм, скрытая война людей, обездоленное большинствокоторых поддерживает существование горстки сибаритов-деспотов. Пороки гражданскогообщества не зависят от формы правления. Все правительства мира являются дефектными.Политические преобразования ничуть не улучшают положение вещей. Человек исчерпалвсе возможные формы правления. Наступило время, чтобы он вернулся к исходному пункту.Возвращение человечества к первоначальной свободе Марешаль мыслил как отделениеот современного общества маленьких ассоциаций, или семей (по 100 человек), поселяющихсяна пустующих землях. В конечном счете распад гражданского общества на общины-поселенияприведет к исчезновению политической власти, законов, кодексов, конституций. “Человекне должен подчиняться человеку; только его отец имеет право им командовать”. Приновом патриархальном правлении не должно быть других различий между людьми, кромеразличий по полу, возрасту и семье. Не будет больших городов, исчезнут многие искусства.“Ну и что же? Будет меньше статуй и больше людей”.

Весной 1796 г. Марешаль вступил в Тайнуюдиректорию. Ему было поручено составить “Манифест равных”. Составленный Марешалемдокумент во многом соответствовал убеждениям членов тайного общества, которое, однако,не приняло его в качестве программного, так как не одобрило двух содержащихся в“Манифесте” положений: “Пусть погибнут, если это необходимо, все искусства, толькобы для нас осталось подлинное равенство” и “пусть исчезнет, наконец, возмутительноеделение на управляющих и управляемых”. По первому из этих положений дискуссия продолжалась;второе было по существу отвергнуто. В будущем обществе предполагалось сохранитьгосударство и конституцию.

По плану бабувистов достижение строя общностидаст возможность осуществить Конституцию 1793 г., принятую в период якобинской диктатуры.

Конституция 1793 г. была действительнымшагом вперед к подлинному равенству, писали бабувисты, – так близко к нему еще никогдане подходили. Поэтому грядущая революция, отменив законодательные акты термидорианскойреакции, должна восстановить ее действие: целью восстания является восстановлениеКонституции 1793 г., свободы, равенства и всеобщего счастья.

Стремясь представить свои планы как последовательноеи естественное продолжение революционно-демократических идей якобинства, бабувистыв то же время резко осуждали содержащиеся в якобинской Конституции положения о частнойсобственности как о естественном неотъемлемом праве человека; были подготовленыи другие уточнения в тексте Конституции, направленные на ее демократизацию и согласованиес принципами коммунистического строя.

Как предполагали бабувисты, при строеобщности “искусство регулирования общественных дел настолько упростится, что скоростанет доступным для всех”. “Вследствие несложности управления будет устранено множествочиновников, отнятых у сельского хозяйства и у полезных ремесел”. “Искусство управления,которое столкновение множества противоречивых интересов делает столь трудным, сводитсявследствие строя общности к вычислению, которое под силу самым неспособным нашимторговцам”.

Активную роль в управлении делами обществабудут играть народные собрания. Бабувистами высказана мысль об участии в работегосударственных органов, ведающих управлением хозяйством, представителей профессиональныхобъединений.

Бабёф и его единомышленники развивалитрадиционную для социализма мысль о простоте законодательства в будущем обществе.Все граждане в процессе обучения будут постигать “законы, чтобы благодаря их изучениюкаждый был осведомлен о своих обязанностях, приобрел способность занимать государственнуюдолжность и высказывать свое мнение по поводу государственных дел”.

Теория Бабёфа и его единомышленников быланаиболее детально разработанной концепцией коммунизма, основанного на государственномрегулировании всех сторон общественной жизни. Производство, потребление, воспитаниеи обучение, общественная и личная жизнь граждан будущего общества должны были, поих мнению, детально регламентироваться при помощи права и государства. Их представленияо будущем строе во многом подсказаны идеями “Кодекса природы” Морелли. Мысль о вечностигосударства и права проистекала также из гиперболизации идеи равенства. Враждебностьк частной собственности они доводили до отрицания ряда достижений культуры и цивилизации,требование материального равенства – до одинаковости людей, уравнения потребностейи талантов. Этим также обусловлены их представления о том, что будущее обществосможет существовать и функционировать только при помощи детальной правовой регламентациии строгого государственного надзора.

В проектах бабувистов выражено определенноенедоверие к развитию наук и искусств, порождающих неравенство знаний. Бабувистыбоялись, что существование наук и искусств как-то поколеблет всеобщее равенство;им было присуще недоверие к лицам, занимающимся умственным трудом. Они “опасались,как бы для людей, которые посвятят себя науке, действительные или предполагаемыепознания не послужили основанием для отличий, превосходства и освобождения от общественноготруда и как бы мнение, которое сложилось об их учености, питая их тщеславие, нетолкнуло их в итоге на пагубные действия, направленные против прав простых и менееобразованных людей, доверие которых будет ими обмануто при помощи лицемерного иопасного красноречия”.

В “Наброске проекта декрета об управлении”говорилось, что преподавательский и научный труд не будет признаваться полезнымтрудом, если занимающиеся им лица не представят свидетельства о гражданстве, выданногов установленной форме. Повстанческий комитет опасался порабощения народа ученымилюдьми, монополистами знаний. “Если, – говорил Комитет, – в государстве создастсякласс, который один только будет сведущ в принципах социального искусства, в законахи управлении, то этот класс скоро найдет в своем умственном превосходстве и особеннов неосведомленности своих соотечественников секрет того, как создать для себя отличияи привилегии. Путем преувеличения важности оказываемых им услуг ему легко удастсязаставить смотреть на себя как на необходимого отечеству покровителя. Прикрашиваясвои дерзкие начинания предлогом общественного блага, этот класс будет все еще говоритьо свободе и равенстве своим мало проницательным согражданам, уже подверженным темболее жестокому порабощению, что это порабощение будет казаться им законным и добровольным”.

Общеобязательным и полезным бабувистыпризнавали преимущественно физический труд. Предполагалось строго регламентироватьобразование, мебель, одежду, “чтобы так называемое изящество мебели и одежды уступиломесто деревенской простоте”, пресекать “манию выставления напоказ своего остроумияи фабрикования книг”. Всем гражданам должен быть обеспечен “одинаковый и честныйсредний достаток”, “умеренный и скромный достаток”. “Граждане будут хорошо питаться,хорошо одеваться, усиленно развлекаться при отсутствии всякого неравенства, всякойроскоши”. Не будет ни столицы, ни больших городов; все дома и мастерские будут построеныпо одинаковым планам; участие в общественных трапезах обязательно; будет запрещеновсе, что не может быть предоставлено каждому; подрастающее поколение воспитываетсяв строжайшей умеренности, в спартанском духе; многие стороны жизни граждан строгорегламентируются государством; вводится религия равенства с догмой бессмертия души.

Идеи Бабёфа и других участников тайногообщества оказали сильное влияние на последующее развитие социалистической идеологии.Процесс бабувистов, а затем издание одним из участников заговора (Буонаротти) книги“Заговор во имя равенства, именуемый заговором Бабёфа” (1828 г.), содержащей историютайной организации и ее важнейшие документы, оказали сильное влияние на развитиеполитической идеологии социализма и коммунизма.

 

8. Заключение

Век Просвещения, как часто называют XVIIIв., был временем наивысшего развития гуманистических и рационалистических начал,существовавших в буржуазной политико-правовой идеологии. Острый кризис феодализма,неизбежность и близость революционных преобразований в наиболее развитых странах,союз буржуазии с народом в общей борьбе против феодализма обусловили широкое распространениеидеалистического убеждения в том, что после уничтожения феодального неравенстваи деспотизма грядет эпоха всеобщего счастья, мира и благоденствия.

Основным методом обоснования политическихи правовых доктрин был рационализм. Просвещение освобождало политико-правовую идеологиюот теологии. Рационалистическое понимание государства и права, сопряженное с веройво всесилие разумного закона, в ряде доктрин уже соединялось с началами историзма,с поиском объективных факторов, влияющих на государство и право.

Буржуазная политико-правовая идеологияФранции XVIII в. в целом продолжила философско-теоретическую работу теоретиков предшествующихвеков. Более глубокую разработку получили уже известные варианты преодоления политическогоотчуждения, свойственного феодализму. В трудах Руссо была по существу впервые четкоопределена сама проблема политического отчуждения. Особенность Просвещения состоитв том, что эту проблему предполагалось решить политическими же способами: черезвсевластие народа, всесилие закона, всемогущество разумного государства, политическиепреобразования.

В этот период было завершено развитиеряда предшествующих политико-правовых концепций, им были приданы классические формы.Таковы доктрина прав человека и гражданина, теория общественного договора, концепциявсесилия разумного закона, доктрина разделения властей, теория представительнойи непосредственной демократии и ряд других. Особенность соотношения содержания политико-правовыхдоктрин того времени и их программных положений состояла в том, что теоретическиепроблемы рассматривались чаще всего в связи с близкой перспективой их непосредственногопретворения в практику.

Развитость и острота классовых противоречийв предреволюционной Франции обусловили многообразие политико-правовых доктрин.

Главной и общей идеей Просвещения былонизвержение сословно-феодального строя и учреждение общества, основанного на равенствелюдей, их правах и свободах. В процессе обсуждения принципов организации будущегообщества постоянно обсуждался вопрос о связи отношений собственности со степеньюосуществимости прав и свобод личности. Буржуазной стала та политико-правовая идеология,которая либо признавала неустранимость имущественного неравенства (Вольтер, Монтескьеи др.), либо предлагала смягчить крайности богатства и нищеты, в какой-то мере уравнятьимущества людей, оставив собственность частной (Руссо и др.). От буржуазной отличаласьсоциалистическая идеология, основная идея которой состояла в замене частной собственностиобщностью имуществ. Важным коррективом к программе создания гражданского обществабыло представление теоретиков-социалистов о необходимости материальных, экономическихгарантий прав и свобод личности.

Наряду с многообразием буржуазных политико-правовыхдоктрин в период Просвещения складывалось разнообразие типов социалистической политико-правовойидеологии. Существенным отходом от традиционного, идущего от Платона идеала государственногосоциализма стали возникшие во Франции идеи безгосударственного коммунизма. К разновидностямкоммунизма политического характера относятся идеи Морелли и большей части бабувистов.В процессе разработки проектов революционной диктатуры и будущего государственно-коммунистическогообщества бабувисты уже высказывали опасения о возможном установлении господствапривилегированных ученых-специалистов над простым народом, искали гарантии противтакого господства. Безгосударственный коммунизм представлен идеями Дешана, Марешаля,Мелье. Если первая разновидность социализма (коммунизма) не шла далее идей подчинениягосударства интересам народа, увековечивая первое, то вторая из них уже делала шагик идейному преодолению и политического отчуждения, и самого государства. Однакоотпадение надобности во власти предполагалось при таком упрощении человеческих отношений,при котором исчезали все или почти все достижения цивилизации и культуры.

Богатство содержания и сложность идеологииэпохи Просвещения обусловили ее могучее влияние на развитие всех направлений политико-правовоймысли того времени и последующих времен, непреходящее значение и актуальность многихидей просветителей.

Глава13. ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В США В ПЕРИОД БОРЬБЫ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ

 

§ 1. Введение

США как независимое государство возниклив результате войны 1775–1783 гг. английских колонистов против метрополии.

Активное развитие борьбы против колониальногогосподства Англии относится к 60-м гг. XVIII в. В те годы вопрос об отделении отметрополии еще не ставился. Колонисты ограничивались тогда требованиями уравненияполитико-правового режима в колониях с режимом, существовавшим в Англии. Эти требованиятеоретически обосновывались принципами английского общего права и конституционности,оформившейся с завершением английской революции. С 70-х гг. требования колонистоврадикализируются, и в обоснование их берется естественно-правовая доктрина, разработаннаяк тому времени в Западной Европе.

В работе I Континентального конгресса(1774 г.) сохраняются еще оба идейных направления – в принятой конгрессом Декларацииправ источниками права колонистов объявлялись “законы природы, британские конституционныеустановления и колониальные хартии”. Конгресс провозгласил, что колонисты обладаютестественными правами на жизнь, свободу и собственность, всеми правами жителей метрополиии всеми правами, содержащимися в колониальных хартиях, что “права и свободы американскихпоселенцев не могут быть отняты у них или ограничены какой-либо властью без согласиясамих колонистов”.

Решающее воздействие на формирование политическойи правовой мысли в колониях оказала передовая в то время естественно-правовая теорияв трактовках Гоббса, Мильтона, Локка, Вольтера, Монтескье, Руссо.

Наиболее крупными представителями политическойи правовой идеологии США этого времени были активные участники освободительногодвижения в колониях Томас Пейн, Томас Джеффероои и Александр Гамильтон. По направленностисвоих политических и правовых взглядов они принадлежали к различным течениям.

Пейн и Джефферсон – наиболее видные представителидемократических сил, внесших решающий вклад в победоносный исход Войны за независимость.Их идеи были особенно близки широким народным массам и легли в основу Декларациинезависимости 1776 г., сыгравшей важную роль в объединении колонистов в борьбе противанглийских колонизаторов. Гамильтон выражал интересы финансовой и торгово-промышленнойбуржуазии, плантаторов, настроенных весьма умеренно. Поскольку плодами победы вВойне за независимость воспользовались прежде всего они, взгляды Гамильтона и оказалирешающее влияние на Конституцию США (1787 г.), в которой из идейного багажа Декларациинезависимости осталась практически только идея народного суверенитета, упомянутаяв преамбуле Конституции.

 

§ 2. Пейн о государстве и праве

Томас Пейн (1737–1809 гг.) относится к числу наиболеерадикальных представителей демократической политической и правовой идеологии периодаВойны за независимость. Позднее других ее представителей включившись в освободительноедвижение колоний (Пейн в 1774 г., т.е. накануне Войны за независимость, переселилсяиз Англии в Северную Америку), он первым среди них в 1775 г. в статье “Серьезнаямысль” поставил вопрос об отделении колоний от Англии и создании независимого государства.Он же в памфлете “Здравый смысл” – наиболее известном его произведении – показалнесовершенство государственного строя Англии и предложил название государства, котороедолжны образовать колонисты, – “Соединенные Штаты Америки”. Идеи этого памфлетаотразились в Декларации независимости Соединенных Штатов, автором которой был Т.Джефферсон. После начала революции во Франции Пейн публикует работу “Права человека”,в которой защищает демократические права и свободы, провозглашенные во французскойДекларации прав человека и гражданина 1789 г.

Как и многие другие представители естественно-правовойтеории того времени, Пейн различал естественные и гражданские права человека” Первыеприсущи ему по природе, «по праву его существования». К нимПейн относил право на счастье, свободу совести, свободу слова. Этими правами человекобладал в естественном состоянии, которое, по Пейну, было историческим фактом (здесьон близок к Локку) и которое, по его мнению, сохранялось тогда еще у североамериканскихиндейцев.

С образованием общества и государствалюди передали часть своих естественных прав в “общий фонд”. Так возникают гражданскиеправа, принадлежащие человеку как члену общества. Это те права, которые человекне способен защитить своей властью. К ним Пейн относил и право собственности – правоприобретенное, а не естественное.

Как и Руссо, Пейн считал, что в естественномсостоянии не существовало частной собственности на землю – земля была “общей собственностьючеловеческого рода”. Частная собственность появляется с переходом к земледелию,а также в результате “недоплаты работникам”. Вместе с ней возникает и деление людейна богатых и бедных. По природе все люди равны в своих правах, а деление на богатыхи бедных является следствием появления частной собственности (у идейного противникаПейна А. Гамильтона деление на богатых и бедных имеет естественное происхождение).

Одним из первых в Северной Америке Пейнеще в 1775 г. выступил против рабовладения и потребовал освобождения рабов.

Государство, по Пейну, возникает вследза объединением людей в общество, ибо объединившиеся люди не способны сами сохранятьсправедливость в отношениях между собой. Оно создается людьми по общественному договору– единственно возможному способу образования государства. Поэтому верховная властьв государстве должна принадлежать самому народу. Из этой идеи народного суверенитетаПейн делает вывод о праве народа учреждать или уничтожать любую форму правления– о праве народа на восстание и революцию. Этими же идеями народного суверенитетаи права на революцию Пейн обосновал допустимость и необходимость отделения колонийот Англии и образования собственного независимого государства.

Анализируя формы государства, Пейн различал“старые” (монархические) и “новые” (республиканские) формы. В основу этой. классификацииположены принципы образование (правления – наследование или выборность. Пейн резкокритиковал государственный строй Англии и дореволюционной Франции. Правление, основанноена передаче власти по наследству, он называл “самым несправедливым и несовершеннымиз всех систем правления”. Не имея под собой никакой правовой основы, такая властьнеизбежно является тиранической, узурпирующей народный суверенитет.

Республиканское правление, согласно идеямПейна, должно быть основано на принципе народного представительства. Это “правление,учрежденное в интересах общества и осуществляемое в его интересах, как индивидуальных,так и коллективных”. Поскольку в его основе лежит народный суверенитет, постолькуверховной властью должен обладать законодательный орган, избираемый на основе всеобщегоизбирательного права как реализации естественного равенства людей.

С этих позиций Пейн критиковал КонституциюСША 1787 г., в период принятия которой он находился в Европе. Так, в закреплениив Конституции системы “сдер-жек и противовесов” он справедливо усматривал влияниетеории разделения властей Монтескье, с которой не был согласен. Недостаток Конституциион видел и в создании двухпалатного законодательного органа, формируемого на основецензового избирательного права, существовавшего в штатах. Слишком большим (шестьлет) был, по его мнению, срок полномочий сенаторов. Единоличному главе исполнительнойвласти (президенту), предусмотренному Конституцией, он предпочитал коллегиального.Возражал он и против наделения президента правом вето, против несменяемости судей,которые, как он полагал, должны переизбираться и быть ответственными перед народом.Наконец, Пейн утверждал, что каждое поколение должно само определять, что соответствуетего интересам, и поэтому иметь право изменять Конституцию.

Политические взгляды Пейна выражали демократическиеи революционные тенденции в освободительном движении колонистов, интересы наиболеешироких слоев. Они оказали громадное воздействие на ход и исход Войны за независимость.Более того, они повлияли на освободительное движение в Латинской Америке противиспанского колониального господства и даже “пересекли” Атлантический океан и народине Пейна, в Англии, способствовали формированию политической идеологии чартистскогодвижения с его требованиями всеобщего избирательного права и ежегодных выборов впарламент.

§ 3. Политико-правовые взгляды Т. Джефферсона

Политические взгляды Томаса Джефферсона(1743 – 1826 гг.) были близки к политическим взглядам Пейна. Как и Пейн, Джефферсонвоспринял естественно-правовую доктрину в ее наиболее радикальной и демократическойтрактовке. Отсюда близость его политических и правовых взглядов к идеям Руссо. Правда,до начала Войны за независимость Джефферсон надеялся на мирное разрешение конфликтас Англией и испытывал влияние теории разделения властей Монтескье. Но это не помешалоему впоследствии критиковать Конституцию США 1787 г., воспринявшую разделение властейкак систему “сдержек и противовесов” и дававшую президенту возможность переизбиратьсянеограниченное число раз и тем самым, по мнению Джефферсона, превратиться в пожизненногомонарха. Большим недостатком Конституции он считал отсутствие в ней Билля о правах,особенно свободы слова, печати, религии.

Радикальная и демократическая трактовкаестественно-правовой концепции проявилась в представлении Джефферсона об общественномдоговоре как основе устройства общества, дающей всем его участникам право конституироватьгосударственную власть. Отсюда логически вытекала идея народного суверенитета иравенства граждан в политических, в том числе избирательных, правах.

Джефферсон критиковал капитализм, набиравшийв США силу, ведший к разорению и обнищанию широких слоев населения. Однако главнойпричиной этих бедствий он считал развитие крупного капиталистического производстваи идеализировал мелкое фермерское хозяйство. Его идеалом была демократическая республикасвободных и равноправных фермеров. Этот идеал был утопическим, но активная его пропагандаДжефферсоном сыграла большую роль в привлечении широких народных масс колоний кактивному участию в Войне за независимость.

Еще большее значение имело то обстоятельство,что Джефферсон был автором проекта Декларации независимости – конституционного документа,который, исходя из демократической и революционной трактовки естественно-правовойдоктрины, обосновывал правомерность отделения колоний от Англии и образования имисамостоятельного, независимого государства.

Разрыв с религиозными представлениямио государственной власти, еще характерными для той эпохи (упоминание о боге-творцесделано в Декларации мимоходом и ничего не меняет в ее содержании), и естественно-правоваяаргументация, народный суверенитет и право на революцию, защита свободы личностии прав граждан – все это делало Декларацию независимости выдающимся теоретическими политическим документом своего времени. Не следует забывать, что на континентеЕвропы в те годы еще царил феодально-абсолютистский произвол, а английская монархияпыталась практически феодально-абсолютистскими средствами сохранить свое господствов североамериканских колониях.

Для Джефферсона как автора Декларации“очевидны следующие истины, что все люди сотворены равными, что они наделены своимтворцом некоторыми неотъемлемыми правами, в числе которых жизнь, свобода и стремлениек счастью”. Провозглашенное в преамбуле Декларации естественное равенство людейпрямо противопоставлялось унаследованным от феодализма сословным привилегиям, неотъемлемыеправа – феодальному бесправию. Эти идеи имели и конкретный практически-политическийсмысл в борьбе против английских колонизаторов, отрицавших равноправие колонистовс жителями метрополии и посягавших на права колонистов.

В перечне названных в Декларации неотъемлемыхправ нет права собственности, содержавшегося, как отмечалось, в Декларации правI Континентального конгресса. Отсутствие этого самого важного, священного для буржуазногообщества права объясняется влиянием Пейна, которого в американской историческойлитературе иногда называли автором Декларации независимости, хотя он сам недвусмысленноуказывал, что ее автором является Джефферсон (выше было сказано, что Пейн считалправо собственности приобретенным правом и, следовательно, не относящимся к неотъемлемымправам человека). Нужно иметь в виду и другое, не менее важное практически, политическоеобстоятельство. Составляя проект Декларации, Джефферсон учитывал, что по мере обостренияконфликта колонистов с Англией их представления о свободе и собственности все болеесливались. Ведь в истоке конфликта лежали прежде всего посягательства Англии наматериальные интересы колонистов. Именно эти посягательства помогли колонистам понять,что они не свободны. Колонисты видели свою свободу в беспрепятственном развитиисобственности; главным для них была не абстрактно-теоретическая свобода от иноземнойвласти, а практическая свобода, обеспечивающая их материальные интересы. Поэтомусвобода как естественное и неотъемлемое право виделась колонистам (и Джефферсондолжен был это учитывать) как гарантия свободы собственности. Практически свободав Декларации независимости включала в себя право свободно пользоваться и распоряжатьсясвоими материальными благами, т.е. право на собственность.

Правительство, писал Джефферсон в Декларациинезависимости, создается людьми для охраны естественных прав человека, и властьправительства проистекает из согласия народа повиноваться ему. Последовательно развиваяидею народного суверенитета, Джефферсон заключает, что в силу такого происхождениявласти правительства (создается народом) и такого условия ее существования (согласиенарода) народ вправе изменить или уничтожить существующую форму правления (существующееправительство), что “долгом и правом” людей является свержение правительства, стремящегосяк деспотизму. Право на революцию, таким образом, обосновано, и обосновано убедительно.

Далее, в Декларации независимости содержится27 пунктов обвинения английского короля в стремлении к деспотизму, дающих основаниепровозгласить в Декларации “именем и властью доброго народа колоний наших” отделениеколоний от Англии (свержение правительства, стремящегося к деспотизму, – право нареволюцию) и образование независимых Соединенных Штатов.

Для характеристики политических взглядовДжефферсона важно обратить внимание на то, что в составленном им проекте Декларациинезависимости было не 27, а 28 пунктов обвинения английского короля. Пункт, не попавшийв окончательный текст Декларации в результате решительных возражений плантаторовюжных колоний, осуждал процветавшее в южных колониях рабство негров. Джефферсонбыл убежден, что оно противоречит человеческой природе и естественным правам людейи обвинял английского короля в том, что он “захватывал людей и обращал их в рабствов другом полушарии, причем часто они погибали ужасной смертью, не выдерживая перевозки”.

Джефферсон вошел в историю политическоймысли и в историю Нового времени в целом как автор Декларации независимости СоединенныхШтатов. Значение Декларации не только в том, что она провозгласила образование США,но и еще более в провозглашении самых передовых в то время политических и правовыхидей и представлений. Идеи Декларации и самого Джефферсона оказывали и продолжаютоказывать влияние на политическую жизнь в США.

 § 4. Взгляды А.Гамильтона на государство и право

Александр Гамильтон (1757–1804 гг.) был одним из тех наиболеевидных политических деятелей периода образования США, чьи теоретические воззренияи практическая деятельность оказали решающее воздействие на содержание КонституцииСША 1787 г.

В период непосредственной подготовки Конституции,а особенно после ее принятия в стране разгорелась острая политическая борьба междуфедералистами и антифедералистами. Внешне основой раскола на эти политические группировкибыло отношение к намеченной Конституцией федеральной форме государственного устройстваСША.

Гамильтон принадлежал к числу наиболеевлиятельных лидеров федералистов, считавших, что федеративное устройство преодолеваетслабость конфедеративной организации США, закрепленной “Статьями конфедерации” 1781г. Только сильная центральная власть, по их мнению, способна создать прочное государствои не допустить дальнейшего развития демократического движения масс, возросшего послепобеды в Войне за независимость. Федерация, утверждал Гамильтон, будет барьером,препятствующим внутренним раздорам и народным восстаниям.

Федералисты фактически представляли интересыкрупной торговой и промышленной буржуазии и плантаторов. Антифедералисты выражалиустремления малоимущих и неимущих слоев населения – фермеров, мелких предпринимателейи торговцев, наемных рабочих.

Политические позиции Гамильтона определилисьеще в период, предшествовавший Войне за независимость, когда он выступал за мирноеурегулирование конфликта, компромисс с Англией. Его теоретические воззрения вполнесовпадали с этой позицией. Они сложились под решающим воздействием теории разделениявластей Монтескье, на которого, как известно, большое впечатление произвело конституционноеустройство английской монархии. Это устройство Гамильтон и считал необходимым положитьв основу Конституции США.

Однако логика освободительной борьбы колонийвынудила Гамильтона признать возможность республиканского строя. Но обязательнымусловием этого он считал создание сильной президентской власти, мало чем отличающейсяот власти конституционного монарха. Президент, по его мнению, должен избиратьсяпожизненно и обладать широкими полномочиями, в том числе возможностью контролироватьпредставительный орган законодательной власти, который под давлением избирателейможет принять “произвольные решения”. Эта же идея содержалась в предложении Гамильтонасделать назначаемых президентом министров практически не ответственными перед парламентом.

Сам парламент мыслился им как двухпалатный,создаваемый на основе избирательного права с высоким имущественным цензом. Делениелюдей на богатых и бедных, а соответственно на просвещенных и непросвещенных, способныхи неспособных управлять делами общества имеет, по утверждению Гамильтона, естественноепроисхождение и неустранимо. Богатым и, следовательно, просвещенным по самой природепринадлежит право быть представленными в высших государственных органах. Толькоони способны обеспечить стабильность политического строя, ибо любые изменения егоне дадут им ничего хорошего. Предоставление же народу возможности активно участвоватьв государственных делах неизбежно приведет к ошибкам и заблуждениям из-за неразумностии непостоянства масс и тем самым ослабит государство.

Не все идеи Гамильтона были воспринятыКонституцией США (пожизненный президент, цензовое избирательное право). Но как общаянаправленность, так и большая часть конкретных предложений Гамильтона были принятыКонституционным конвентом. В связи с этим следует обратить внимание, что из 55 членовКонституционного конвента только 8 участвовали в принятии Декларации независимости.Поэтому понятно, что Конвент поддержал Гамильтона, возражавшего даже против включенияв текст Конституции Билля о правах, хотя такие билли уже содержались в конституцияхштатов – учредителей США.

§ 5. Заключение

Американские мыслители не внесли существенноновых положений в западноевропейскую естественно-правовую доктрину. Но бесспорнаих заслуга в ее пропаганде и оригинальной трактовке некоторых положений применительнок обстановке Войны за независимость и последующего конституционного оформления США(например, выведение из права на революцию права на образование независимого государства,республиканское истолкование теории разделения властей).

Характер этой трактовки определялся темиклассовыми интересами, которые она отражала. В политических и правовых взглядахПейна и Джефферсона проявились демократические и революционные тенденции в освободительномдвижении колонистов, выражавшие настроения и чаяния простых людей. У Гамильтонаестественно-правовая доктрина получила иное истолкование, отвечавшее компромисснымтенденциям в среде высших слоев колонистов в борьбе с Англией.

Общие, в принципе, теоретические посылкипривели поэтому к различным практически-политическим и конкретно-правовым выводам.В области политической это проявилось в разном отношении к государственному строюАнглии и идеализировавшим его теориям Локка и Монтескье. Если Пейн и Джефферсонне считали его совершенным, а названные теории убедительными, то Гамильтон стоялна противоположных позициях. В области правовой такое же различие в отношении кестественному равенству людей и вытекающему из него равноправию граждан, противникомкоторого был Гамильтон и горячими сторонниками – Пейн и Джефферсон, распространявшиепринцип равенства людей и на негров-рабов.

Оценивая политические и правовые взглядыПейна, Джефферсона и Гамильтона, необходимо иметь в виду и еще одно существенноеобстоятельство – впервые в истории идеи естественно-правовой доктрины были конкретизированыв конституционных установлениях, закреплены в конституционных документах. Так, Декларациянезависимости Соединенных Штатов, провозглашая образование США как независимогогосударства, закрепила развитые Пейном и Джефферсоном идеи народного суверенитетаи права народа на революцию. Если теория Локка лишь описала утвердившийся в Англиив результате буржуазной революции государственной строй, то сложившиеся под ее влиянием(как и под влиянием теории Монтескье) взгляды Гамильтона послужили теоретическойбазой для разработки Конституции США 1787 г.

ГЛАВА14. ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В РОССИИ В ПЕРИОД ДАЛЬНЕЙШЕГО УКРЕПЛЕНИЯДВОРЯНСКОЙ МОНАРХИИ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XVIII В.)

 

§ 1. Введение

Во второй половине XVIII в. в России продолжалосьукрепление сословного строя, основанного на крепостничестве и самодержавии. Дворянство,добившееся освобождения от обязательной военной или иной государственной службы(Указ Петра III 1762 г.), превращалось в паразитическое сословие, стремящееся упрочитьи расширить свои привилегии, особенно исключительное право собственности на крепостныхкрестьян. Российские купцы и владельцы мануфактур в своих пожеланиях не шли далеепредоставления им права покупать крепостных к фабрикам и заводам. Усиливались эксплуатацияи угнетение крепостного крестьянства, все чаще вспыхивали его волнения, нарасталакрестьянская война. На страже феодальных отношений стояло самодержавное государство.

В результате очередного переворота, осуществленногодворянской гвардией, в 1762 г. на российском престоле оказалась Екатерина II. Ееправление – период “просвещенного абсолютизма”, для которого характерны активнаядеятельность самодержавного государства, направленная на законодательное закреплениекрепостничества, усиление привилегий дворянства, расширение границ государства,покровительство развитию промышленности и торговли, жестокое подавление народныхволнений, а также резкое противоречие между либеральной официальной идеологией иреакционной феодально-крепостнической политикой.

Во второй половине XVIII в. завершалосьзаконодательное оформление крепостничества, которое в России не отличалось от рабства.Крепостным было запрещено жаловаться на помещиков, последним – предоставлено правоссылать крепостных в Сибирь. Крестьянская война 1773–1775 гг. против помещиков былажестоко подавлена правительством. Завершением крепостничества было прикреплениек земле крестьян Украины (1783 г.).

Политико-правовая идеология образованныхклассов этого периода развивалась под сильным влиянием идей Просвещения ЗападнойЕвропы, особенно Франции.

 

§ 2. Идеология “просвещенного абсолютизма”

Первые годы правления Екатерины II ознаменованыразработкой новой официальной идеологии, использующей для апологии самодержавияи крепостничества ряд идей Просвещения. Усвоение либеральной фразеологии и контактыс просветителями (переписка с Вольтером и Даламбером, приглашение в Россию Дидрои др.) имели цель не только оправдать в глазах просвещенной Европы незаконное воцарениеЕкатерины II, но и повысить общеевропейский престиж Российской империи, обосноватьактивную и независимую внешнюю политику.

Порицая “вред предыдущего самовластия”,Екатерина II не скупилась на обещания “учредить добрый порядок и утвердить правосудиев любезном нашем отечестве”. В 1767 г. была созвана Комиссия для сочинения проектанового Уложения (Уложенная комиссия), в которой были представлены все сословия,кроме крепостных крестьян. Екатерина II подготовила для этой Комиссии обширный “Наказ”,большая часть текста которого (примерно три четверти) воспроизводит фразы, идеи,тексты западноевропейских просветителей, преимущественно Монтескье и Беккариа; первоначальныйтекст “Наказа” по желанию императрицы более чем наполовину сокращен ее приближенными.

В “Наказе” содержится ряд декларативныхположений, не осуществимых в самодержавно-крепостнической стране: равенство граждан,состоящее в подчинении общим для всех законам, свобода как зависимость только отзакона, уверенность граждан в своей безопасности, ограничение государственной властипределами, ею же положенными, власть законов и др. Декларативные положения “Наказа”должны были свидетельствовать о “просвещенности” российского монарха и способствоватьприобщению России к числу ведущих цивилизованных держав.

“Россия есть европейская держава”, – провозглашаетсяв самом начале “Наказа”. Екатерина II стремилась дать обоснование самодержавногоправления в духе идей Просвещения. Для этого используются ссылки на особенностигеографического положения страны: “Российская империя есть столь обширна, что кромесамодержавного государя всякая другая форма правления вредна ей… Пространное государствопредполагает самодержавную власть в той особе, которая оным правит… Всякое другоеправление не только было бы России вредно, но вконец разорительно”.

Воспроизводя в “Наказе” тексты книги Монтескье“О духе законов”, Екатерина II местами существенно их искажает, заменяя слово “деспотизм”словом “самодержавие”. Искажена и запутана в “Наказе” концепция разделения властейкак гарантии политической свободы; оно подменено разграничением компетенции различныхведомств и государственных органов, представляющих “протоки, через которые изливаетсявласть государева”. Самодержавное правление, говорится в “Наказе”, стремится нелишить людей “естественной их вольности”, а направить их действия к “общему благу”.В этих целях оно поддерживает промышленность и торговлю, развивает просвещение;в “Наказе” даны торжественные обещания издать законы, улучшающие положение народа.“Самодержавных правлений намерение и конец есть – слава граждан, государства и государя”.

Либеральные жесты начала царствованияЕкатерины II были, помимо сказанного, своеобразным зондированием чувств и настроенийдворянства, примеркой к общественному сознанию господствующего класса ограниченно-либеральныхидей с перспективой определения политики самодержавного государства; к числу такихположений “Наказа” относились содержавшиеся в его первоначальном тексте предположенияопределить законом порядок выкупа крепостных либо наделить их участками земли. Именноэти разделы “Наказа” вызвали пристальное внимание екатерининского окружения и подверглисьнаибольшим сокращениям.

В окончательном тексте “Наказа” крепостничество(“рабство”, “неволя”) берется как факт, не подлежащий критике; для его обоснованияприспосабливаются даже отдельные высказывания западноевропейских просветителей.Беглое замечание Монтескье о беспорядках, связанных с освобождением сразу большогоколичества рабов в Древнем Риме, в “Наказе” превращено в рассуждение о невозможностизаконодательной отмены крепостного права: “Не должно вдруг и через узаконение общееделать великого числа освобождение”.

В некоторых статьях “Наказа” предлагалисьотдельные меры по стимулированию труда земледельцев; было сформулировано положение:“Законы могут учредить нечто полезное для собственного рабов имущества”.

Это положение “Наказа” весной 1768 г.стало поводом к острой дискуссии в Комиссии. Депутат Коробьин высказал мнение, чтопричиной крестьянских побегов являются разорение и чрезмерное притеснение крепостныхпомещиками; для предупреждения побегов и для подъема земледелия он предложил определитьзаконом размер крестьянских повинностей и вообще “какую власть имеют помещики надимуществом своего крестьянина”. С поддержкой мнения Коробьина выступило несколькодепутатов. Никто из выступавших не предлагал отменить или ослабить господскую властьпомещика над крепостным; эта власть, заявлял Коробьин, “остается полная, как и ныне”.В процессе обсуждения крестьянского вопроса было даже выдвинуто новое обоснованиепомещичьей власти как особой государственной службы, заменившей отмененную обязанностьслужбы военной или статской: “Всякий помещик, – рассуждал депутат Козельский, –как член тела или общества, помогая главному правительству, должен по закону бытьобязан наблюдать за своими крестьянами, чтобы они прилежнее работали, принуждаяленивых”. Однако само лишь обсуждение проблемы отношений между помещиками и крепостнымибольно затронуло чувства и интересы основной массы крепостников; с яростными выпадамипротив Коробьина выступили князь Щербатов и другие депутаты.

Противодействие дворянства вызвало проводимоетогда же (1766–1768 гг.) Вольным экономическим обществом обсуждение конкурсной темыо целесообразности “ради общего благоденствия” предоставить крестьянам право какой-нибудьсобственности, темы, постановка которой была воспринята как проблематичность крепостногоправа вообще. Первой премии было удостоено сочинение под красноречивым девизом:“В пользу свободы вопиют все права, но есть мера всему”. Противопоставляя ужасамрабства блага свободы, автор сочинения, член Дижонской академии Беарде де л'Абейобосновывал реакционный вывод: “Следует подготовить рабов к принятию вольности ранее,чем им будет дана какая-либо собственность”.

Однако даже и это обоснование крепостничества,гибко сочетающее его оправдание на практике с чисто теоретическим порицанием, незаняло ведущего места в идеологии “просвещенного абсолютизма”. Большинство поступившихна конкурс произведений было написано в откровенно рабовладельческом духе.

Настроение основной массы дворянства нашловыражение в сочинениях по крестьянскому вопросу А.П.Сумарокова. По поводу конкурсаЭкономического общества он писал: “Прежде надобно спросить: потребна ли ради общегоблагоденствия крепостным людям свобода?”. Для обоснования незыблемости крепостногоправа Сумароков в духе времени использует ряд модных идей Просвещения. Россия –с точки зрения географии и народонаселения – большая страна с редким населением;

поэтому России не нужна промышленность:“Там полезны заводы, где мало земли и много крестьян”. Просвещение не коснулоськрестьянства, “наш низкий народ никаких благородных чувств еще не имеет”. Сумароковстремится опровергнуть “мнимое естественное право, что все человеки равны”. Различныевоспитание и просвещение обусловливают неравенство людей; “да и ничего на светеравного нет”. Общее благоденствие, рассуждает Сумароков, требует сохранения безизменений крепостного права и сословного строя. Интересы сословий не совпадают,но каждое из них имеет в обществе свое место и свое назначение; поскольку “земливсе собственные дворянские”, благоденствие общества тождественно интересам дворянства.“Если сделать русских крепостных людей вольными”, все придет в упадок и разрушение.“Будет ужасное несогласие между помещиками и крестьянами, для усмирения которыхпотребуются многие полки, и непрестанная будет в государстве междоусобная война…– заключает Сумароков. – Свобода крестьянская не только обществу вредна, но и пагубна”.

В результате обсуждения крестьянскоговопроса выявилось, что дворянство в целом крайне болезненно воспринимает любое порицаниеи какой бы то ни было намек на возможность изменений и реформ, касающихся собственностии власти помещиков над крепостными; поэтому деятельность Уложенной комиссии былапрекращена, а Вольное экономическое общество ориентировано на составление инструкцийо способах повышения доходности помещичьего хозяйства.

Встревожившие дворян толки о возможностигосударственного облегчения крестьянских тягот, обуздания произвола злых и расточительныхпомещиков сменились официальной точкой зрения, что таких помещиков нет, посколькув отличие от крестьян Запада крестьяне в России “в большинстве случаев довольнысвоими помещиками” (князь Щербатов). Идея “общего блага” как цели самодержавия,провозглашенная в начале правления Екатерины II, вскоре обернулась казенным оптимизмом:

“А это примечено, что помещик крестьян,а крестьяне помещиков очень любят” (Сумароков); “неоспоримо, что лучше судьбы нашихкрестьян у хорошего помещика нет во всей вселенной” (замечание Екатерины II на книгеА.Н. Радищева); “наши налоги так умеренны, что каждый русский крестьянин может естькурицу, когда ему вздумается. В последнее время они, впрочем, предпочитают курицеиндюшку” (из письма Екатерины II Вольтеру); “во всеобщем благоденствии мы первенствуем”(маршал Уложенной комиссии Бибиков).

Твердый курс самодержавия на защиту иукрепление крепостного права, соответствующий интересам основной массы дворянства,предрешил и отказ от правовой реформы. Деятельность Уложенной комиссии была прекращенане только из-за нежелательных прений по крестьянскому вопросу, но и из-за выявившейсяненадобности для самодержавия общей реформы права, приведения в порядок запутаннойи противоречивой правовой системы.

Поначалу в “Наказе” ставилась задача создатьУложение, все законы содержащее, определяющее, чего желать должно, а чего не должножелать; однако в России сложился тип полицейского государства иной, чем государствофеодально-прусского образца с его тотальной и детальной правовой регламентациейвсех сторон жизни и дотошным чиновничьим контролем за соблюдением правил и нормполицейской опеки. Обширность территории Российской империи, невысокий уровень культурыгосподствовавших дворян-помещиков, традиционное почтение к меняющимся велениям носителейвысшей власти в ущерб авторитету права, сложность, архаичность, запутанность законодательствасоздавали условия для иного типа самодержавно-полицейского государства. Его политическийрежим состоял не столько в детальном правовом регулировании отношений личной и общественнойжизни, сколько в почти неограниченном, произвольном вторжении в жизнь и отношениянизших сословий со стороны облеченных властными полномочиями помещиков, чиновников,полиции самодержавного государства, объединенных общим классовым интересом, покорностьювелениям верховной власти, угодничеством перед высшими чинами. Именно поэтому, прекративдеятельность Уложенной комиссии, Екатерина II через официозный журнал (1769 г.)пояснила: “Пока новые законы поспеют – будем жить, как отцы наши жили”.

В целом для эпохи и идеологии “просвещенногоабсолютизма” характерно противоречие между словом и делом, попыткой воспринять передовыедля того времени идеи и стремлением укрепить и усилить реакционные феодально-крепостническиеучреждения. Во второй половине XVIII в. уже раздавались голоса о невыгодности земледелия,основанного на подневольном труде; еще со времен Петра I общим было порицание продажикрепостных в розницу, без семьи и без земли; нередки были сетования на расточительныхи жестоких помещиков. Однако защитить крепостного от помещичьего произвола можнобыло, только ограничив право собственности и господскую власть помещиков, на чтосамодержавие не пошло именно из-за его органической связи с крепостничеством; впериод завершения строительства военно-бюрократического аппарата феодально-абсолютистскомугосударству нужны были не столько помещики – “рачительные хозяева”, сколько полновластныенадсмотрщики над многомиллионными массами подневольного крестьянства.

В процессе и в результате “примерки” кобщественному сознанию господствующего класса освободительных идей выработался особенныйтип вольтерьянца-крепостника, знающего новинки просветительской литературы Запада,восхищающегося свободой античных республик, конституционными порядками Англии иГолландии, сочувственно следящего за борьбой народа Соединенных Штатов, осуждающеготорговлю неграми в Америке, но непримиримо враждебного к самой мысли о признаниичеловеческого достоинства принадлежащих ему крепостных, предоставлении им хоть каких-нибудьправ, ослаблении его господской власти и собственности на людей. Если официальнойдоктриной “просвещенного абсолютизма” были либеральные идеи Просвещения, то подлиннойего идеологией стал макиавеллизм: “Во всем должно иметь и лисий хвост и волчий рот”,– поучала Екатерина II своих высших сановников.

§ 3. Политико-правовая идеология феодальной аристократии

Политика абсолютизма, отвечавшая интересамдворянства в целом, порой не вполне соответствовала настроениям и пожеланиям частиверхушки класса феодалов. Родовитая знать была недовольна самодурством самодержцев,заносчивостью и произволом фаворитов-временщиков. Гвардия, бывшая своеобразным представителемгосподствующего сословия, надежно охраняла общие интересы дворянства; однако отстраненностьвельможной знати от замены одного самодержца другим, неупорядоченность этого процесса,его стихийность и случайность, “вознесение” некоторых фаворитов порой с самых низовфеодальной иерархии на ее вершины, наглость выскочек и пренебрежительное отношениек родовитым феодалам порождали нечто вроде аристократической реакции на чрезмернуюсамостоятельность абсолютистского государства. Родовитая знать чувствовала себяобойденной в государственных делах, почестях и назначениях; из ее среды раздавалисьжалобы на дерзость и нахальство временщиков, раздраженные сетования на то, что “знатностьзатмевается фавором”, что действует “более сила персон, чем власть мест государственных”,что даже и “престол зависит от отворения кабаков для зверской толпы буян, охраняющихбезопасность царской особы”.

Особенностью феодально-аристократическойидеологии были попытки использовать передовую идеологию Просвещения для критикистановящегося реакционным абсолютизма с еще более реакционных позиций. Ссылки наестественность свободы и равенства причудливо соединялись с обоснованием крепостничестваи привилегий родовой знати, осуждение с позиций “общего блага” деспотизма служилообоснованием требования “основать политическую свободу для одного дворянства”. Вовторой половине XVIII в. продолжалось составление проектов, суть которых сводиласьк тому, чтобы “ограничить самовластие твердыми аристократическими институциями”,создать ограниченную по образцу Швеции монархию, реформировать Сенат и (или) учредитьпри монархе императорский совет, установить в России “законы непреложные, законыфундаментальные, непременные государственные законы” (проекты Н.И.Панина, Д.И.Фонвизинаи др.).

Наиболее видным идеологом родовитой аристократиибыл князь Михаил Михаилович Щербатов (1733–1790 гг.) – депутат Уложенной комиссии,автор многих произведений. В них Щербатов часто ссылался на идеи Просвещения, ностремился доказать “химеричность равенства состояний”, о котором пишут “новые философы”.Люди, рассуждал Щербатов, имеют разные способности; это естественное неравенствосвязано и с сословным неравенством, которое возникло исторически, в процессе возникновениягосударства и разделения труда. В естественном состоянии все были свободны. “Людисвою вольность уступили для общей пользы”. Эта общая польза обеспечивается сохранениеми укреплением сословного деления.

Особенное внимание Щербатов уделял положениюдворянства. Поскольку отмена обязательной государственной службы дворянства потребоваланового обоснования дворянских привилегий, Щербатов делает упор на наследственностьдворянского звания, его связь с наследственностью самого монаршего престола, наунасле-дованность дворянских земель и привилегий от знатных предков, оказавших особыеуслуги отечеству и монарху, а также на особенные просвещение, образование и воспитаниедворян. К службе государю и отечеству потомственное дворянство с юности готовитсятем, что управляет людьми в своих поместьях; поэтому к дворянским привилегиям относитсяправо владеть деревнями и крепостными. Щербатов выступал против предоставления купечествуправа владеть крепостными (“нельзя, чтобы равный равного мог у себя в неволе иметь”),а также против присвоения дворянского звания выходцам из других сословий.

Щербатов оспаривал возможность предоставлениякрепостным права на какое бы то ни было имущество:

“Собственности у рабов быть не может”.Сама постановка этого вопроса в “Наказе” видится ему радикальной:

“Все это клонится к вольности крестьянской”.Выступая против мнения Коробьина в Комиссии, Щербатов утверждал, что наделение крестьянземлей за счет дворян нарушило бы “основательные права естественного правосудия,те самые права, на которых основаны все общества”.

Лишь на первый взгляд может показаться,рассуждал Щербатов, что предоставление крестьянам естественной вольности и собственностиповысит их интерес к труду; углубленные изыскания раскрыли “ужасную картину”, “недороды”,“убийства, возмущения”. Без надзора помещиков крестьяне “предадутся лени”, станутдерзки и своевольны; поэтому, считал Щербатов, “что бы ни говорил естественный закон,оставим лучше крестьян в России в том состоянии, в каком они пребывают в течениенескольких столетий”.

Щербатов отрицательно относился к просвещениюнарода, которое, по его мнению, ведет к духу неповиновения. “Ежели народ подлойпросветится и будет сравнивать тягости своих налогов с роскошью государя и вельмож,…тогда не будет ли он роптать по поводу налогов и, наконец, не произведет ли этобунта?”. Одной из причин крестьянской войны Пугачева Щербатов называл обсуждениеположения крепостных в Уложенной комиссии, особенно же “неосторожные мысли и мнения”депутата Коробьина, которые посеяли “заразу в сердца” депутатов низких чинов. Ониже, разъехавшись, “эти злые семена и в отдаленные области России распространили”.Именно поэтому, писал Щербатов, почти все крестьяне присоединились к “врагу отечества”.

Помещичьи крестьяне благоденствуют, уверялЩербатов; вина за их возбуждение против помещиков лежит на тех, кто, подобно Коробьину,рассуждает о тяжелом положении крепостных; “распространение таких мыслей произвелоразличные бунты, как ныне пугачевский, и убийства большого числа помещиков своимикрестьянами, чем они ясно показали, что они никакой свободы недостойны, и что всякоеразрушение древней власти помещичьей над крестьянами может великое разорение и гибельгосударству принести”.

Отношение Щербатова к самодержавию былосложным. Там, где речь шла о защите феодального строя, Щербатов отдавал такой защитевсе силы и знания (по заданию Екатерины II он написал в связи с восстанием Пугачева“Краткую повесть о бывших в России самозванцах”). Однако там, где ставилась проблемапривилегий родовитого дворянства, участия феодальной знати в управлении обществоми государством, Щербатов порой очень резко критиковал самодержавие. Самодержец –“самовластитель, подчинивший своей власти все законы и благо народное”. Щербатовпорицал хаотическое состояние российского законодательства, жестокость уголовныхзаконов, “кнутобойство”, бездарность и леность чиновной бюрократии, неустроенностьправосудия.

Самовластие государя, произвол и употреблениевласти во вред общественному благу может сдержать, по мнению Щербатова, только аристократия,“великое число сильных и знатных родов”. Между тем монарх, обходя чинами и отличиямиродовую знать, окружает себя “временщиками, пронырами, выскочками и льстецами” излюдей “подлого состояния” (очень зло и ядовито Щербатов писал о Бироне, о Потемкине,Самойлове и др).

Порицая абсолютизм с тираноборческих позиций,он предлагал передать законодательную власть дворянскому сословному собранию и ограничитьвласть монарха “основательными законами”. В произведении “Путешествие в землю Офирскуюгосподина С. швецкого дворянина” Щербатов изложил свой идеал – кастовое рабовладельческоеобщество и тоталитарное олигархическое государство.

Население Офирской земли делится на четкоотделенные одна от другой касты; все стороны жизни офирцев регламентированы “Катихизмойзаконов”, нормы которой детально определяют не только правовое положение каст иих подразделений, но и одежду, пищу, быт каждой из них. Рабы в Офирской земле отданыв полную власть благородных. Последние имеют монопольное право владеть рабами изанимать государственные должности; особые политические привилегии у вельможнойзнати. Царь офирцев подчинен законам, издаваемым сословными дворянскими собраниями,и правит совместно с ними (верховный совет, вышнее правительство). В Офирской землеорганизованы поселенные войска (прообраз позднейших военных поселений); эти поселенныевойска, подчеркивал Щербатов, напоминая о крестьянской войне Пугачева, особенноважны в случаях внутренних беспорядков.

§ 4. Политико-правовые идеи зарождающегося просветительстваи либерализма

Отдельные представители образованных классов,сопоставляя существовавшие в России феодально-крепостнические порядки с порядкамиболее развитых стран либо с передовыми теориями стран, переживающих кризис феодализма,уже во второй половине XVIII в. высказывали критические суждения о злоупотребленияхкрепостным правом, ставили вопрос об осуществлении в России хотя бы части идей Просвещения.Писателей и публицистов критического и гуманистического направления принято называтьпросветителями.

Видным просветителем был Н.И. Новиков(1744–1818 гг.), издатель журналов “Трутень”, “Живописец” и др. Новиков обличалпороки тогдашнего общества, произвол и взяточничество чиновников и судей, казнокрадство,низкопоклонство дворян перед заграницей. “Трутень” затрагивал проблему противоречиясословного неравенства и естественного равенства людей. В журнале высмеивались помещики,которые больны “мнением, что крестьяне не суть человеки”, не слышат “вопиющего гласаприроды: и рабы – человеки”.

Новиков не выступал против крепостничествакак системы, считая его, подобно сословному строению общества, неизбежным следствиеми формой разделения труда. Однако знакомство с реальным положением дел в деревне,приложение естественно-правовых, нравственных оценок к крепостническим отношениям,приверженность масонским идеям всеобщего равенства людей побуждали его к радикальнымдля того времени выступлениям. В 1772 г. в журнале “Живописец” (издание “Трутня”было прекращено по цензурным условиям) опубликован “Отрывок путешествия в *** И*** Т ***” (предполагаемая расшифровка – “Издатель Трутня”), впервые в русской публицистикеописывающий быт крепостных. Вопреки официальной точке зрения о господстве в деревнедобрых помещиков, автор рассказывал о нищете и угнетении крестьян, непомерных поборахи бесчеловечном обращении с крепостными жестоких и глупых помещиков. “Бедность ирабство повсюду встречались мне в образе крестьян”, – пишет посетитель деревни “Разоренная”.Защищаясь вскоре от нападок, “будто сей листок огорчает целый дворянский корпус”,Новиков пояснял, что порицается лишь “дворянин, власть свою и преимущество дворянскоево зло употребляющий”. Сатира Новикова не шла далее обличения отдельных пороковсуществовавшего строя; с самого начала издатель “Трутня” объявил, что “против богаи правления… в наше время никто ничего не напишет, кто хотя искру понятия имеет”.Тем не менее статьи Новикова сразу же вызвали угрозы официозных изданий; его журналызакрывались, их издатель подвергался репрессиям.

Заифывание “просвещенного абсолютизма”с либерализмом открыло относительно широкий доступ в Россию иностранной литературы,в том числе радикальной по содержанию; выбор для перевода различных произведений,опубликование их с примечаниями издателей и переводчиков стали одной из форм выраженияи пропаганды политико-правовых идей различных направлений.

В 1768 г. отставной военный, секретарьодного из департаментов Сената Яков Павлович Козельский (1728 г. – после 1793 г.)опубликовал книгу “Философические предложения”, представляющую собой нечто вродехрестоматии, в которой по определенной системе изложены выбранные автором “полезныедля человеческого рода истины”. (Его младший брат и тезка в том же году выступалв Уложенной комиссии с поддержкой мнения Коробьина. — Прим. авт.) По мнению Козельского,внимания достойны лишь четыре философа: Руссо, Монтескье, Гельвеций и некий аноним(Шефтсбери). “Первый из них, бессмертия достойный муж, как высокопарный орел превзошелвсех бывших до него философов”. В книге воспроизводятся идеи о договорном созданиигосударства и общества для обеспечения людям “гражданской вольности и собственностиимения”, о необходимости соединения “особенной пользы каждого человека с общею пользоювсех”. Наилучшим признается общество с таким распределением имуществ, чтобы “однилюди не могли презирать и утеснять других”, где труд обязателен, а “для труда человекудовольно восьми часов в сутки”. С одобрением и симпатией воспроизводятся демократическиеидеи: “В республиканском правлении общая польза есть основание всех человеческихдобродетелей и законодательств”.

Составив сборник высказываний западныхпросветителей, автор “Философических предложений” отводил от себя обвинение в чрезмерномсвободомыслии и как бы следовал способу, каким был составлен “Наказ” Екатерины II;его произведение, однако, резко противостояло екатерининскому “Наказу” как выбороммыслителей и их идей, так и теми выводами, какие следовали из философских посылок.В “Философических предложениях” немало скрытой полемики с идеологами “просвещенногоабсолютизма”, критических намеков на крепостническую действительность.

Идеей естественного права Козельский обосновывалвывод, что “закон, который дозволяет пленника продать, купить, сделать рабом и содержатьего произвольным образом, не основан ни на каком праве, ни на справедливости”. Намекна указ Екатерины, запретивший крепостным подавать ей жалобы на помещиков (1767г.), слышится в таком рассуждении: “Несносно то в человеке, когда он причиняет своемуближнему обиду, а то вдвойне еще несноснее, ежели он не терпит, чтоб обиженный жаловалсяна обиду”. Вопреки официально поддерживаемой идее о необходимости прежде просветить(“выполировать”) народ, а затем уже даровать ему свободу, Козельский утверждал:“Выполировать народ иначе нельзя, как через облегчение его трудностей”.

В книге содержатся намеки на справедливостьи возможность насильственного уничтожения крепостничества. Козельский считал войнусправедливой только в том случае, если ее ведут люди, “которые так обижены, чтообида их стоит по справедливости войны”, и если у них нет другого средства избавитьсяот несправедливостей. Подобно тому, как река с тем большей силой прорывает плотину,чем дольше было удерживаемо ее течение, люди, долго подвергавшиеся угнетению, “тембольше истощают наружу свою досаду”, чем к более долговременному терпению были принуждены;обиженные “при способном для них случае очень мстительны” по отношению к угнетателями “по справедливости почесть их можно почти за невинных”.

Козельский писал, что его “Философическиепредложения” противоречат “нынешним обычаям”, а потому не избегнут порицания. Идеисвоей книги он обоснованно противопоставлял макиавеллизму: “Макиавелли не умрет,проклинать его будут очень громко, а подражать очень тихо”.

В условиях, когда самодержавие, надевмаску “просвещенности”, укрепляло и расширяло феодально-крепостнические отношения,критика этих отношений с позиций гуманизма и Просвещения противостояла официальнойидеологии.

Крепостничество как экономически невыгоднуюдля крупных землевладельцев систему порицали отдельные крупные землевладельцы. КнязьД.А. Голицын (1734– 1803 гг.), богатый помещик, дипломат и посол, был одним из первыхдворянских либералов, считавших более выгодным для своего класса и для всего государстваразвитие сельского хозяйства, промышленности и торговли на основе свободного труда.“Пока существует крепостное право. Российская империя и наше дворянство, предназначенныетому, чтобы быть богатейшими в Европе, останутся бедными”. Ссылаясь на историю Франции,Англии, Голландии, Голицын писал, что “искусства, ремесла развивались и нравы улучшалисьлишь в стране, где крестьяне пользовались правом собственности и свободы”.

Голицын предлагал освободить крепостныхс учетом “опасностей как от неумеренной поспешности, так и от излишней медлительности”.Крестьян предполагалось освободить за выкуп и без земли. “Земли принадлежат нам,– рассуждал Голицын. – Было бы вопиющею несправедливостью их у нас отнять”.

Политические взгляды Голицына реакционны.Он крайне враждебно отнесся к французской революции, защищал “алтарь, трон, собственность”,опрокинутые и замененные “химерами и крайностями, из которых излюбленными были неограниченнаясвобода, а также совершенное и абсолютное равенство”. В специальном сочинении Голицынубеждал монархов Европы, что их короны уже шатаются, призывал их к борьбе против“беспорядка и анархии”, охвативших Францию.

Дворянский либерализм выражал настроенияи интересы тех крупных землевладельцев, которые выступали за создание условий дляразвития капитализма в России при сохранении таких устоев феодализма, как самодержавиеи помещичья собственность на землю.

Одним из первых представителей буржуазноголиберализма в России был профессор Московского университета Семен Ефимович Десницкий(после 1740 г. – 1789 г.).

В произведениях Десницкого широко использовалисьдостижения теоретической мысли других стран. Он высоко ценил книгу Гроция “О правевойны и мира”, но резко критиковал чисто умозрительные построения ряда представителейестественно-правовой школы, особенно Пуфендорфа. Вслед за Адамом Смитом, лекциикоторого он слушал в Глазго, Десницкий связывал развитие общества, государства иправа с хозяйственным бытом народов, способом добывания средств к жизни. Он делилисторию человечества на четыре этапа (состояния) – охотничий, пастушеский, земледельческий,коммерческое состояние. С переходом народов от одного состояния к другому связанывозникновение (с переходом к земледелию) и изменения государства и законов. В -коммерческомсостоянии земледелие, ремесло и искусства достигают совершенства; большое развитиеполучают торговля, купечество и право собственности. Все это предопределяет необходимостьряда изменений государства и права.

В коммерческом состоянии “превосходноебогатство есть первый источник всех достоинств, чинов и преимуществ перед другими”.Коммерция обусловливает развитие права – у простых народов законов мало (все законыдревних римлян умещались на двенадцати таблицах); чем выше народ в развитии, тембольше законов ему нужно (только сокращенное изложение законов Великобритании, “гденыне законы в великом совершенстве”, занимает 25 книг). Богатство – причина и основаниеразделения властей; Десницкий с одобрением отзывался о государственном строе Англии,но считал парламентское правление неприменимым к России. “Монарх всероссийский,– писал Десницкий, – в Российской церкви и империи есть самодержец”. Одобряя идеиМонтескье о разделении властей, Десницкий стремился “приноровить учреждение такихвластей к нынешнему возвышающемуся российскому монаршескому состоянию”.

Созыв Комиссии для сочинения нового Уложенияпредставлялся Десницкому подходящим временем и поводом для проведения в России хотябы некоторых реформ, приближающих коммерческое состояние. Он написал “Представлениео учреждении законодательной, судительной и наказательной власти в Российской империи”(датировано “30 февраля 1768 г.”). Особенность изложенных здесь идей в том, чтопредлагается не “разделение властей” в смысле создания конституционной монархиис системой “сдержек и противовесов”, а образование или реформа подчиненных неограниченномумонарху учреждений, осуществляющих законодательную, судебную и исполнительную функции.

Поскольку развитие коммерции требует всебольшего количества законов, для их подготовки при монархе безотлучно должно состоятьспециальное учреждение. Им должен стать сенат; Десницкий предлагал преобразоватьсенат в законосовещательный представительный орган (600–800 человек), избираемый(“по изволению монархов”) на пять лет на основе высокого имущественного ценза.

Учреждение “судительной власти” мыслилоськак упорядочение системы профессиональных судей и организация суда присяжных, “еслиб монархи российские соблаговолили узаконить по примеру английскому”. Десницкий– сторонник гласности судопроизводства, публикации в печати решений судов, учрежденияадвокатуры, принципа состязательности. “Во многих государствах опытом дознано, чтобез споров в суде справедливости доходить иного средства другого никакого нет”.

“Наказательная власть” должна осуществлятьсявоеводами, ведающими местами заключения, исполнением приговоров, сбором подушныхи пошлин. На воевод можно подавать жалобы в суд; обоснованные жалобы докладываютсясенату, “где воевода произвольному монарха штрафу и наказанию подвержен будет”.Кроме того, в столицах и крупных городах предлагалось учредить “гражданскую власть”из купцов (большинство) и дворян, ведающую градостроительством и благоустройством,ценами, векселями, сбором пошлины и др.

Законодательная власть, рассуждал Десницкий,является первой и в полном значении принадлежит только монарху; однако исполнениезаконов зависит от организации и деятельности других властей. “Многие народы опытомдознали, что лучше не иметь иных законов, нежели имея, не исполнять”.

Основной целью проекта было создание условийдля упорядочения законодательной деятельности, а также (главное) организационно-правовыхгарантий законности деятельности бюрократического и судебного аппарата самодержавнойРоссии.

Взгляды Десницкого на коммерческое состояниев России и на Западе своеобразны. В его трудах немало критических суждений о “сокровиществующихмиллионщиках”, использующих богатство, чтобы “пленить в послушание себе целый свет”,делающих “нечувствительно тьмы народов от себя зависящими”, у которых (как в Англии)“даже и самое правосудие может быть нечувствительно на откупе” и т.п. Но, оговариваетДесницкий, это результат “безмерной и худо управляемой коммерции”, “весьма опаснойкоммерции, когда оная вся перевалится на руки немногих богачей”. В духе политикии идеологии “просвещенного абсолютизма” Десницкий одобряет государственное покровительствопромышленности и торговле, поддержку мануфактур, учреждение банков, покровительстворазвитию наук и художеств; это относится к задачам “полиции”, ведающей гражданскимблагоустройством и благосостоянием.

Десницкий признавал существование таких“природных прав” человека, как права на жизнь, здоровье, честь, собственность; онутверждал, однако, что исторические, географические и иные обстоятельства могутобусловливать такое развитие господской или отеческой власти, которая, как у римлян,была необходимой по политическим соображениям, “сколько бы ни казалась в теориипротивною натуре человеческой”. Рабство у римлян, рассуждал Десницкий, было вызванообширными размерами страны, наличием множества людей “подлого состояния”, склонныхк бунтам и возмущениям, которых по этой причине лучше держать в неволе.

Десницкий не выступал с осуждением крепостногоправа и не призывал к его отмене. О крепостных крестьянах России он писал: “Нетвозможности без нарушения спокойствия государства дать оным земледельцам права ипреимущества”. Ссылаясь на екатерининский “Наказ”, он предлагал “означить некоторыйрод собственности для крестьян”, которой помещик для собственной выгоды награждалбы трудолюбивых.

Как почти все мыслители того времени,Десницкий осуждал продажу крестьян в розницу и предлагал определить законом, чтобытакие продажи или переводы крестьян в дальние деревни не делались без их согласия.При этом даже и весьма умеренные “учреждения для крестьянства”, оговаривал Десницкий,необходимо сделать “с крайнею осторожностью” (их исполнение должно всецело зависетьтолько от “воли помещичьей”; они не должны “подать крестьянину поползновения к непослушаниюи дерзости” и т.п.).

Возникающий в России буржуазный либерализмотличался от дворянского либерализма, который не содержал программы политическихреформ уже по той причине, что самодержавие выражало общие интересы дворянства,а каждый отдельный дворянин был в какой-то мере защищен от чиновничьего произволасвоими привилегиями. Иным было положение торгово-промышленных сословий России, чьиэкономические интересы и пожелания в середине XVIII в. не шли далее приобретенияправа владеть крепостными, однако в области политико-правовой состояли не тольков одобрении политики протекционизма, но и еще более в стремлении получить хоть какие-тоюридические гарантии и защиту от почти бесконтрольного произвола сановников, чиновников,военных, судей, помещиков.

§ 5. Политико-правовая идеология крестьянских движений

Ужесточение помещичьего произвола, ростфеодальных повинностей вели к усилению крестьянских волнений. Манифест Петра IIIоб освобождении дворянства от обязательной службы государству (18 февраля 1762 г.)толковался как пролог к освобождению крестьян от обязанности работать на помещиков.В начале царствования Екатерины II в народе появился подложный царский указ с обвинениемдворянства в нарушении правды, пренебрежении божьим законом и государственными правами.Ожидая освобождения от помещичьего гнета, крестьяне поначалу рассчитывали на царя.Восстававшие крестьяне нередко требовали перевода их из помещичьих в государственные;к началу созыва Уложенной комиссии было подано множество челобитных на тяжесть помещичьихпоборов; пошли слухи, что господских крестьян отберут в казну. Собрание и деятельностьКомиссии вызвали горькое разочарование. В безымянном произведении крестьянской литературы“Плач холопов” (1767–1768 гг.) говорилось: “В свою ныне пользу законы переменяют:холопов в депутаты затем не выбирают. Что могут-де холопы там говорить? Отдали имволю до смерти нас морить”. Автор призывал крестьян “сделать между собой дружбу”:“Всякую неправду стали б выводить и злых господ корень переводить”.

Проявлением царистских иллюзий стало самозванство.Уже в 60-е годы XVIII в. было 6 самозванцев, обещавших народу волю и землю, во времякрестьянской войны 1773–1775 гг., кроме Пугачева, еще 4, затем до конца века – еще13 самозванцев. Не случайно Е.И. Пугачев принял имя Петра III; в его манифестахсообщалось, что он, милости” божией великий государь, самодержец, подлинный императорПетр Федорович, “из потерянных объявился, своими ногами всю землю исходил”. В воззванияхего полковники специально доказывали, что предводитель восставших – не клейменый“беглый казак Пугачев”, как говорят дворяне, а подлинный самодержавный государьПетр III.

В манифестах и воззваниях дворяне обвинялисьв том, что они неправедно изгнали “великого государя Петра Федоровича за то, чтосоизволил при вступлении своем на престол о крестьянах указать, чтоб у дворян ихне было во владении”. Крестьяне призывались “злодеев-дворян всячески стараться искоренять”.

В награду за верную службу (“как вашипредки служили деду моему блаженному богатырю Петру Алексеевичу”) восставшим былиобещаны царские милости: “Жалуем сим именным указом всех, находившихся прежде вкрестьянстве и в подданстве помещиков, быть верноподданными рабами собственной нашейкороне”. В манифестах Пугачева, написанных на русском, татарском, арабском и другихязыках, провозглашались освобождение крестьян от крепостного гнета, вольность, свобода,отмена оброков, податей, рекрутских наборов: “Отныне я вас жалую землями, водами,лесами, рыбными ловлями, жилищами, покосами, хлебом, верою и законом вашим, посевом,пропитанием, жалованьем, свинцом, порохом и провиантом”.

 

§ 6. А.Н. Радищев о праве и государстве

Управляющий Петербургской таможней АлександрНиколаевич Радищев (1749–1802 гг.) в начале 1790 г. отпечатал в собственной типографиии выпустил в свет книгу “Путешествие из Петербурга в Москву” (включающую часть оды“Вольность”). Книга попала в руки Екатерины II. “Сказывать изволила, – записал секретарьимператрицы, – что он бунтовщик, хуже Пугачева”. По указанию Екатерины Палата уголовногосуда приговорила А.Н. Радищева к смертной казни. Через 40 дней смертная казнь былазаменена ссылкой в Илимский острог “на десятилетнее безысходное пребывание”.

Теоретической основой политико-правовыхвзглядов Радищева были идеи естественного права и общественного договора, наиболеерадикальные концепции Просвещения. В произведениях Радищева отражены также революционныесобытия английской, американской и первого года французской революций.

Напуганная французской революцией императрицаувидела в книге Радищева “рассеивание заразы французской: отвращение от начальства”.“Давно мысль его готовилась по взятому пути, а французская революция его решиласебя определить в России первым подвизате-лем”. Однако большая часть книги Радищеваи ода “Вольность” написаны задолго до революционных событий во Франции, а основнымисточником мыслей и выводов автора была феодально-крепостническая действительностьсамодержавной России. “Я взглянул окрест меня, – начинается “Путешествие”, – душамоя страданиями человечества уязвленна стала”.

Книге предпослан эпиграф: “Чудище обло,озорно, огромно, стозевно и лаяй”. Описание встреч, событий, впечатлений путешественникавырастает в жуткую картину беспросветного произвола и беззакония, насилий и издевательствпомещиков и чиновников над беззащитными крестьянами.

Содержащаяся в “Путешествии” критика “злыхпомещиков” тем отличается от журнальной критики отдельных пороков и недостатков,что впервые в русской литературе крепостное право осуждается как “зверский обычайпорабощать себе подобного человека”, как система, при которой от “доброго помещика”,пожалуй, даже больше вреда, чем от “злого”, хотя бы уже потому, что сколько-нибудьпросвещенный крестьянин еще болезненнее чувствует и труднее переносит свое бесправие.“Крестьянин в законе мертв”, – писал Радищев о законодательстве самодержавной России.

Радищев доказывал несостоятельность крепостничествас позиций теории естественного права. Положительный закон должен иметь основаниев естественном законе; по природе все люди равны, и если одни порабощают других,то “тут никакой не можно быть связи, разве насилие”. Крепостное право противоестественно,потому оно является не правом, а насилием, которому порабощенные могут противопоставитьсилу же; оно противоречит общественному договору, поскольку общество создано дляобеспечения интересов всех и каждого, а не порабощения одной его части другой.

Радищев раскрывает также экономическуюнесостоятельность крепостничества, его противоречие интересам развития сельскогохозяйства, низкую производительность подневольного труда. У крепостных нет стимуловк труду; чужое поле, урожай с которого им не принадлежит, крестьяне обрабатываютбез прилежания и заботы о результатах труда. “Нива рабства, неполный давая плод,мертвит граждан”.

Не менее резко Радищев выступал противсамодержавия. Еще в 1773 г. термин “деспотизм” Радищев перевел как “самодержавие”и пояснил: “Самодержавство есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние”.Ода “Вольность” (1781–1783 гг.) содержит осуждение монархии и концепцию народнойреволюции.

В “Путешествии из Петербурга в Москву”сделаны конкретные выводы из общетеоретических посылок естественно-правовой школы.

В главе “Спасская полесть”, описывая противоречиемежду внешним обликом “лучезарного царского величества” и его истинной деспотическойсущностью, Радищев почти открыто изображает противоположность между показным великолепиемекатерининского двора и бедственным состоянием ограбленной и угнетенной России.Первенствующий в славе, почете, в заботах об общем благе монарх, который “в народезрит лишь подлу тварь”, – на самом деле “первейший в обществе может быть убийца,первейший разбойник, первейший предатель, первейший нарушитель общия тишины, враглютейший”.

В главах “Путешествия” изображены слугисамодержавия, казнокрады, бездушные бюрократы, самодуры. Каждый из чиновников связанкруговой порукой со всем дворянским сословием, объединенным общей заинтересованностьюв совместной охране сословных привилегий, подавлении угнетенных и недовольных. Этукруговую поруку, неразрывную связь “дворянского общества” и “верховной власти” Радищевкрасочно рисует, описывая дворянский суд над крепостными в главе “Зайцово”, вызвавшейособенно злобные замечания Екатерины II. Она обнаружила здесь идеи “совершенно те,от которых Франция вверх дном поставлена… Надежду полагает на бунт от мужиков”.

Особое место в радищевской критике самодержавиязанимает проблема “просвещенного абсолютизма”. Само положение монарха, утверждалРадищев, таково, что он недоступен просвещению: “Пребывание мое, – говорит Истина,– не есть в чертогах царских”. Союзником монарха в угнетении и подавлении народапод прикрытием “общего блага” являются церковь и духовенство: “Власть царска веруохраняет, власть царску вера утверждает; союзно общество гнетут; одно сковать рассудоктщится, другое волю стерть стремится; на пользу общую – рекут”.

Казенному оптимизму прислужников монархаРадищев противопоставлял реалистическое описание страны, подавленной и разореннойсамодержавием и крепостничеством.

Критика идеи “философа на троне” у Радищеваорганически связана с опровержением надежд на реформы “просвещенного монарха”. Во-первых,монарх не может стать просвещенным (“Скажи же, в чьей голове может быть больше несообразностей,если не в царской?”). Во-вторых, монарху нет выгоды ограничивать свой собственныйпроизвол.

В главе “Хотилов” излагается проект постепенногоосвобождения крестьян, о возможности которого Радищев, однако, пишет скептически:свободы следует ожидать не от соизволения помещиков, “но от самой тяжести порабощения”.

Впервые в истории русской политико-правовойидеологии Радищев выдвинул концепцию народной революции. Критика надежд на совестливостьпомещиков или “просвещенность” монарха, описание ужасов крепостного права логическиподводят к выводу: “Из мучительства рождается вольность”.

“Русский народ очень терпелив, – писалРадищев, – и терпит до самой крайности; но когда конец положит своему терпению,то ничто не может его удержать, чтобы не преклонился на жестокость”. Напоминая помещикамо крестьянской войне, когда восставшие “не щадили ни пола, ни возраста”, Радищевпредостерегает дворянство: “Страшись, помещик жестокосердый, на челе каждого изтвоих крестьян вижу твое осуждение”.

Близко к аналогии Козельского между восстаниемугнетенных и рекой, прорвавшей плотину, Радищев пишет о потоке, который будет темсильнее, чем тверже ему сопротивление; если этот поток (“таковы суть братья наши,в узах нами содержимые”) прорвется, “мы узрим окрест нас меч и отраву. Смерть ипожигание нам будет посул за нашу суровость и бесчеловечие”.

В оде “Вольность” красочно описываютсянародный суд над царем и его казнь: “Ликуйте, склепанны народы. Се право мщенноеприроды на плаху возвело царя”. Обращаясь в той же оде к истории английской революции,Радищев порицает Кромвеля за то, что “твердь свободы сокрушил”. “Но, – продолжаетРадищев, – научил ты в род и в роды, как могут мстить себя народы, ты Карла на судеказнил”.

“Ода совершенно явно и ясно бунтовская,где царям грозится плахою, – возмущалась Екатерина. – Кромвелев пример приведенс похвалами. Сии страницы суть криминального намерения, совершенно бунтовские”.

Считая народную революцию правомерной,призывая к ней на страницах “Путешествия”, Радищев печалился, что “прельщенные грубымсамозванцем” крестьяне “в невежестве своем” не видели других способов освобождения,как убийства помещиков: “Они искали паче веселия мщения, нежели пользу сотрясенияуз”.

В то время многие даже радикальные мыслителиопасались, что народная революция не сможет привести к положительным результатам,боялись ужасов революции. Эти опасения были чужды Радищеву. Действительно, бесчеловечностьи жестокосердие господ, доводящих до отчаяния рабов, неизбежно порождают мстительность,жестокость, “пагубу зверства” восставших. Но и поголовное истребление дворянстване привело бы к урону для страны. “Что бы тем потеряло государство? Скоро бы изсреды их изторгнулися великие мужы для заступления избитого племени; но были быони других о себе мыслей и права угнетения лишенны”. Не случайно “Путешествие” завершается“Одой Ломоносову”. В Ломоносове Радищев видел пример ученого-самородка, каких вомножестве выдвинет Россия, освобожденная от ига рабства.

Но для этого революции необходима позитивнаяпрограмма, призванная заменить в сознании народных масс царистские иллюзии; этупрограмму Радищев разрабатывает в революционно-демократическом духе.

В будущей России должен установиться республиканскийстрой: “На вече весь течет народ”. Вопреки господствовавшей абсолютистской идеологиии дворянской историографии Радищев стремился примерами истории доказать способностьрусского народа к республиканскому правлению: “Известно по летописям, что Новгородимел народное правление”.

В Новгородской республике Радищев виделвоплощение радикальных идей непосредственной демократии: “Народ в собрании своемна вече был истинный Государь”. Так же будет управляться и будущая Россия. Посколькув большом государстве невозможно осуществить непосредственную демократию, Радищевпредполагал создание на территории России союза небольших республик: “Из недр развалиныогромной… возникнут малые светила; незыблемы свои кормила украсят дружества венцом”.

Основой общества будет частная собственность,которую Радищев считал естественным правом человека, обеспеченным первоначальнымобщественным договором: “Собственность – один из предметов, который человек имелв виду, вступая в общество”. Поэтому в будущем обществе “межа, отделяющая гражданинав его владении от другого, глубока и всеми зрима и всеми свято почитаема”. Но Радищев– решительный противник феодальной собственности на землю; первым в России он выдвинулпринцип – земля должна принадлежать тем, кто ее обрабатывает (“Кто же к ниве ближайшееимеет право, буде не делатель ее?”). В результате революции и ликвидации помещичьейсобственности землю получат крестьяне: “Удел в земле, ими обрабатываемый, должныони иметь собственности””. Незыблемую частную собственность Радищев считал необходимымстимулом к труду; трудовая собственность на землю обеспечит общее благосостояние,процветание народного хозяйства: “Но дух свободы ниву греет, бесслезно поле вмигтучнеет; себе всяк сеет, себе жнет”.

Разработанная Радищевым революционно-демократическаяпрограмма была теоретическим выражением интересов крепостного крестьянства. Понимая,насколько трудно добиться того, чтобы эта программа вошла в сознание многомиллионныхмасс крестьянства, Радищев замечал: “Но не пришла еще година, не совершилися судьбы;вдали, вдали еще кончина, когда иссякнут все беды”. Народная революция осуществитсянескоро, но она неизбежна: “Не мечта сие, но взор проницает густую завесу времени,от очей наших будущее скрывающую: я зрю сквозь целое столетие”.

Не видя близкой перспективы антифеодальнойреволюции в России, Радищев разработал проект постепенной ликвидации рабства (“Хотилов.Проект в будущем”), взывая к совести помещиков и одновременно угрожая им ужасамикрестьянской войны (“Приведите себе на память прежние повествования… Блюдитеся”).

Демократические положения содержатся такжев рукописях Радищева по вопросам права (“Опыт о законодавстве”, “Проект Гражданскогоуложения”). На всех этапах своего творчества Радищев отстаивал естественные праваличности (право на вольность, на безопасность), равенство граждан перед закономи судом, свободу мысли, слова, право собственности и др.

Жизнь Радищева окончилась трагично. В1801 г. ему было разрешено вернуться в Петербург, где он был привлечен к работев законодательной комиссии, созданной Александром I. В комиссии Радищев выступалс вольнодумными мыслями и радикальными требованиями в защиту крестьян. Под угрозойновых преследований Радищев покончил с собой.

 

§ 7. Заключение

Укрепление в России феодально-крепостническогостроя, обострение порожденных этим общественных противоречий обусловили развитиеполитико-правовой идеологии. Твердо определилась характерная и для последующеговремени программная проблематика этих учений; центральными стали проблемы крепостничестваи самодержавия. На основе разного отношения к этим проблемам идеологов различныхсословий сложилось несколько течений политико-правовой идеологии. По способам общетеоретическогообоснования программных требований политико-правовая мысль России прочно включиласьв мировой процесс борьбы рационализма и религии, юридического и теологического мировоззрений.

Общие интересы господствующих дворян-помещиковвыражены идеологией “просвещенного абсолютизма”. Характерная черта политико-правовойидеологии “просвещенного абсолютизма” – резкое, порой вопиющее противоречие междулогико-теоретической основой, взятыми у Просвещения прогрессивными теоретическимипосылками и апологией крепостничества. Наряду с огульным отрицанием антигуманностии реакционности крепостного права в системе доводов в его защиту сохранилось выдвинутоееще Татищевым и просуществовавшее до середины XIX в. суждение типа: “Если крепостноеправо – зло, то его отмена или ослабление – зло еще большее”.

Продолжала разрабатываться система доводов,обосновывавших самодержавие, для чего использовались произвольно подобранные илиискаженные идеи Просвещения. Использование этих идей в системе реакционных политико-правовыхвзглядов сопровождалось их существенным искажением или чисто декларативным воспроизведением(“Наказ” Екатерины II) либо грубым извращением и опровержением их теоретическойосновы при сохранении некоторых идей или терминологии (критика Щербатовым идеи равенства).

Во второй половине XVIII в. зарождаетсяроссийский либерализм: дворянский определял наиболее выгодные для помещиков условияотмены крепостного права, в то время как либерализм русской буржуазии почти не касалсяэтой проблемы, делая упор на упорядочение законодательства и создание организационно-правовыхгарантий стабильности правопорядка.

Наиболее значительное событие историирусской политико-правовой идеологии второй половины XVIII в. – возникновение революционно-демократическойтеории. Критическому выступлению Радищева предшествовало порицание отдельных сторонобщественно-политического строя России с позиций гуманизма и просветительства Новиковым,Козельским и другими мыслителями. Радищев впервые подверг крепостничество и самодержавиесокрушительной критике как систему, использовав наиболее радикальные идеи школыестественного права, сделал из этих идей конкретные выводы, определил позитивнуюпрограмму антифеодальной революции. Не случайно именно творчество Радищева оказалосильное и продолжительное воздействие на последующее развитие общественной и политико-правовоймысли России. Передовые мыслители восхищались личным мужеством первого русскогореволюционера; Пушкин, оценивавший книгу Радищева как “воззвание к возмущению” ипервым выступивший с ее критикой в печати, писал: “Мелкий чиновник, человек безовсякой власти, безо всякой опоры, дерзает вооружиться противу общего порядка, противусамодержавия, противу Екатерины”.

Творчество Радищева сильно повлияло надеятелей русского освободительного движения. “Это наши мечты, мечты декабристов”,– писал о книге Радищева Герцен. Пристальное внимание теоретиков русского освободительногодвижения привлекала проблема соотношения творчества Радищева с деятельностью современныхему писателей и публицистов. Герцен резко противопоставлял как мыслителей Радищеваи Щербатова, один из которых смотрит вперед, другой – назад. Огарев сопоставлял“струю Радищева и струю Новикова”; это сопоставление нашло развернутое изложениев статье Добролюбова “Русская сатира в век Екатерины”. Отмечая, что сатира той эпохиподчас очень остро обличала лишь частные проявления коренных причин зла, он подчеркивал:“Книга Радищева составляла едва ли не единственное исключение в ряде литературныхявлений того времени”.

ГЛАВА15. ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ КЛАССИКОВ НЕМЕЦКОЙ ФИЛОСОФИИ КОНЦА XVIII — НАЧАЛА XIX В.

 

§ 1. Введение

Своеобразие немецкой идеологии на рубежеXVIII – XIX вв. определялось спецификой развития капиталистических отношений в Германии.После религиозных и социальных движений XVI – XVII вв. в стране упрочились крепостническиепорядки. Укрепление власти феодалов повлекло за собой усиление политической раздробленности,ослабление бюргерства и, как следствие, снижение темпов развития промышленности.

Экономическая отсталость Германии со всейочевидностью обнаружилась после Великой французской революции, особенно в ходе завоевательныхвойн Наполеона, когда часть немецких земель была отторгнута Францией. Угроза полнойутраты независимости, нависшая над Германией, заставила правящую верхушку предпринятьмеры по ограничению крепостничества и преодолению феодальной раздробленности. Вто же время немецкая буржуазия извлекла уроки из опыта Великой французской революциии, стремясь предотвратить вовлечение широких народных масс в политику, добиваласькомпромисса с дворянством. Выгодные для себя преобразования она надеялась осуществитьс помощью постепенных реформ сверху, путем частичных уступок со стороны королевскойвласти. Отражением этой линии явилась примиренческая позиция немецкого бюргерствапо отношению к правящим классам.

Особенности немецкой идеологии XVIII –начала XIX в. определялись и тем, что в стране утверждались отношения веротерпимостимежду католиками и протестантами. Религиозный плюрализм в этнически однородной средесоздавал благоприятные условия для развития теоретической мысли, поскольку освобождалфилософию от необходимости строго придерживаться догматов религии и одновременноповышал требования к аргументации вероучений. Вследствие этого в общественном сознаниина первый план выдвигались проблемы мировоззренческого порядка.

В социально-политической теории эти тенденцииусугубляла раздробленность стран (ее закрепили решения Венского конгресса 1815 г.,в соответствии с которыми создавался Германский союз из 39 независимых государств).Многообразие местных условий, сложившихся в разных частях Германии, побуждало идеологовзаниматься обоснованием концептуальных построений, оставляя практико-прикладныевопросы на усмотрение региональных политиков. На уровне теоретических обобщенийбуржуазная идеология облекалась в форму спекулятивной, т.е. оторванной от запросовпрактики, философии.

Немецкая классическая философия сыгралаплодотворную роль в развитии общественной теории. Критически переосмыслив предшествующиедоктрины, немецкие философы приступили к систематической разработке методологиитеоретического познания. Наиболее полную реализацию эта тенденция получила в трудахпредставителей классического немецкого идеализма. В философских концепциях И. Кантаи Г. Гегеля были впервые поставлены проблемы активного, творческого характера сознаниячеловека и специфики законов, действующих в обществе, по сравнению с законами природы.Величайшим достижением классической немецкой философии явилось учение Гегеля о диалектике.

Программные требования в философских доктринах,как правило, не отличались последовательностью. Буржуазной политико-правовой идеологиитого времени свойственно сочетание прогрессивных концептуальных представлений (например,теоретическое оправдание революции, принципов либерализма) с умеренными, а поройи консервативными практико-идеологическими установками.

§ 2.Учение И. Канта о праве и государстве

Иммануил Кант (1724–1804 гг.) – родоначальник классическойнемецкой философии и основоположник одного из крупнейших направлений в современнойтеории права – был профессором Кенигсбергского университета. Учение Канта сложилосьв начале 70-х гг. XVIII в. в ходе предпринятого им критического пересмотра предшествующейфилософии. Свои социально-политические взгляды он первоначально изложил в цикленебольших статей, куда вошли работы “Идея всеобщей истории во всемирно-гражданскомплане” и “К вечному миру”, а затем обобщил в трактате “Метафизика нравов” (1797г.).

В основе кантовской философии лежит противопоставлениеэмпирического (опытного) и априорного видов познания. (Латинский термин а рrioriдословно означает “из предшествующего”. В философской традиции так принято называтьзнания, которые предшествуют опыту либо не зависят от него. — Прим. авт.)

Познание человеком окружающего мира всегданачинается с опыта, т.е. с чувственных ощущений. Однако эмпирические знания являютсянеполными, ибо они дают представление лишь о внешних признаках изучаемого предмета– его цвете, тяжести и т.п. Только с помощью разума можно распознать сущность предмета,определить его внутренние свойства и причины. Этот вид познания Кант назвал априорным.“Познание разумом и априорное познание суть одно и то же”, – писал он.

На принципиально иных постулатах строитсяпрактическая философия Канта, в которой рассматриваются проблемы поведения человека.В этике и учении о праве – составных частях практической философии – главенствующаяроль принадлежит априорным идеям. Если в познании природы, утверждал Кант, “источникомистины служит опыт”, то законы нравственности не могут быть выведены из существующихотношений между людьми. Научную теорию морали и права, аналогичную естественнымнаукам, создать поэтому, в принципе, невозможно. Задача моральной философии состоитв том, чтобы, исходя из разума, указать всеобщие правила поведения, которым человекдолжен следовать в своем эмпирическом существовании. С вопросом о том, каков всеобщийкритерий справедливости, юрист никогда не справится, “если только он не оставитна время в стороне эмпирические начала и не поищет источника суждений в одном лишьразуме”. При соблюдении же этих условий этика вместе с теорией права становитсянаукой.

Разработанная Кантом методология критическогорационализма существенно отличалась от рационалистических концепций, выдвинутыхпросветителями XVIII в. Кант разошелся с ними прежде всего в трактовке разумнойприроды человека. Согласно его взглядам, разум как отличительное свойство человекаразвивается полностью не в индивиде, а в человеческом роде – в необозримом рядусменяющих друг друга поколений. В его доктрине просвещение впервые было осмысленокак всемирно-исторический процесс, в ходе которого человек, благодаря прогрессукультуры, преодолевает зависимость от природы и обретает свободу. Кант показал также,что в совершенствовании культуры участвуют все поколения людей, хотя большинствоиз них действует бессознательно, не понимая общего хода развития человечества ипреследуя свои собственные цели. Отсюда делался вывод: разумное есть нарастающийитог культуры, а не обобщение существующей практики.

Обоснование этих идей явилось крупнымшагом вперед по пути постижения специфики социальных законов, и особенно того изних, в соответствии с которым субъективные намерения людей не совпадают с объективнымрезультатом в истории. Социальная доктрина Канта, правда, по разному интерпретироваласьпоследующими мыслителями. Она послужила источником как учений о диалектике общественногопроцесса, соотношении в нем исторического и логического (Гегель, Маркс), так и концепций,противопоставивших естественные и общественные науки (различные школы кантианства).

Еще одна особенность кантовского рационализмасвязана с тем, что философ отказался выводить нравственность и право из теоретическогознания. В этом отношении он следовал демократической традиции, заложенной Руссо.Кант воспринял руссоистскую идею о том, что носителями нравственности могут статьвсе люди без каких бы то ни было исключений, но пересмотрел позицию Руссо относительноисточника морали. Источником нравственных и правовых законов, по мнению Канта, выступаетпрактический разум, или свободная воля людей. Новизна такого подхода заключаласьв том, что, удерживая демократическое содержание руссоизма, он позволял восстановитьрационалистические приемы обоснования этики и права.

Стать моральной личностью человек способенлишь в том случае, если возвысится до понимания своей ответственности перед человечествомв целом, провозгласил мыслитель. Поскольку же люди равны между собой как представителирода, постольку каждый индивид обладает для другого абсолютной нравственной ценностью.Этика Канта утверждала, таким образом, примат общечеловеческого над эгоистическимиустремлениями, подчеркивала моральную ответственность индивида за происходящее вмире.

Опираясь на эти принципы, Кант вывел понятиенравственного закона. Моральная личность, считал философ, не может руководствоватьсягипотетическими (условными) правилами, которые зависят от обстоятельств места ивремени. В своем поведении она должна следовать требованиям категорического (безусловного)императива. В отличие от гипотетических правил категорический императив не содержитуказаний, как нужно поступать в том или ином конкретном случае, и, следовательно,является формальным. Он содержит лишь общую идею “долга перед лицом человечества”,предоставляя индивиду полную свободу решать самостоятельно, какая линия поведенияв наибольшей мере согласуется с моральным законом. Категорический императив Кантназывал законом нравственной свободы и употреблял эти понятия как синонимы.

Философ приводит две основные формулыкатегорического императива. Первая гласит: “Поступай так, чтобы максима твоего поступкамогла стать всеобщим законом” (под максимой здесь понимается личное правило поведения).Вторая формула требует: “Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечествуи в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относилсябы к нему только как к средству”. Несмотря на смысловое различие формулировок, посути они близки друг другу – в них проводятся идеи достоинства личности и автономиинравственного сознания.

Правовая теория Канта тесно связана сэтикой. Определяется это тем, что право и мораль имеют у него один и тот же источник(практический разум человека) и единую цель (утверждение всеобщей свободы). Различиемежду ними Кант усматривал в способах принуждения к поступкам. Мораль основана навнутренних побуждениях человека и осознании им своего долга, тогда как право используетдля обеспечения аналогичных поступков внешнее принуждение со стороны других индивидовлибо государства. В сфере морали соответственно нет и не может быть общеобязательныхкодексов, тогда как право с необходимостью предполагает наличие публичного законодательства,обеспеченного принудительной силой.

Рассматривая отношение права и морали,Кант характеризует правовые законы как своего рода первую ступень (или минимум)нравственности. Если в обществе установлено право, сообразное нравственным законам,то это значит, что поведение людей поставлено в строго очерченные рамки, так чтосвободные волеизъявления одного лица не противоречат свободе других. Подобного родаотношения не являются полностью нравственными, поскольку вступающие в них индивидыруководствуются не велениями долга, а совсем иными мотивами – соображениями выгоды,страхом наказания и т.п. Право обеспечивает, иными словами, внешне благопристойные,цивилизованные отношения между людьми, вполне допуская, однако, что последние останутсяв состоянии взаимной антипатии и даже презрения друг к другу. В обществе, где господствуеттолько право (без морали), между индивидами сохраняется “полный антагонизм”.

По определению Канта, право – это совокупностьусловий, при которых произвол одного лица совместим с произволом другого с точкизрения всеобщего закона свободы. К таким условиям относятся: наличие принудительноосуществляемых законов, гарантированный статус собственности и личных прав индивида,равенство членов общества перед законом, а также разрешение споров в судебном порядке.В практико-идеологическом плане данное определение созвучно идеологии раннего либерализма,исходившей из того, что свободные и независимые друг от друга индивиды способнысами, по взаимному согласию урегулировать отношения, возникающие между ними, и нуждаютсялишь в том, чтобы эти отношения получили надежную защиту.

Учение Канта о праве представляет собойвысшую ступень в развитии западноевропейской юридической мысли XVIII в. В нем былиподняты такие кардинальные вопросы, как методологические основания научной теорииправа, интеллектуально-волевая природа нормативности, разграничение права и морали,и др. Описывая право в предельно широком культурологическом контексте, Кант подготовилусловия для возникновения философии права в виде самостоятельной дисциплины. Дляспециальных юридических исследований важное значение имела содержащаяся в его трудаххарактеристика правовых отношений как взаимосвязанных субъективных прав и обязанностей.

В “Метафизике нравов” была предложена,кроме того, своеобразная трактовка естественного права. Следуя Руссо, Кант придерживалсяконцепции гипотетического естественного состояния, в котором отсутствовало объективноеправо. Человеку изначально свойственно одно-единственное прирожденное право – свободанравственного выбора. Из нее вытекают такие неотъемлемые моральные качества людей,как равенство, способность делиться своими мыслями, и др. В догосударственном состояниичеловек приобретает субъективные естественные права, в том числе право собственности,но они ничем не обеспечены, кроме физической силы индивида, и являются предварительными.Совокупность таких субъективных полномочий Кант вразрез с господствующей традициейназвал частным правом. Подлинно юридический и гарантированный характер частное право,по его мнению, приобретает только в государстве, с утверждением публичных законов.

В соответствии с принципами априорногоподхода к объяснению социально-политических явлений Кант отказался решать вопросо происхождении государства. Он стремился преодолеть тем самым известное противоречие,свойственное концепциям естественного права, в которых образование государства путемдоговора представало одновременно и реальным событием прошлого, и основанием будущейидеальной организации политической власти. Первоначальный договор выступает у негоисключительно умозрительной конструкцией, призванной обосновать необходимость изменениясуществующего феодально-абсолютистского строя.

“Этот договор есть всего лишь идея разума,которая, однако, имеет несомненную (практическую) реальность в том смысле, что онналагает на каждого законодателя обязанность издавать свои законы так, чтобы онимогли исходить из объединенной воли целого народа”. Как видим. Кант придает общественномудоговору черты регулятивного принципа, позволяющего судить о справедливости конкретныхзаконов. Идея договора служит, по его словам, “безошибочным мерилом” права и бесправия.В самом деле, писал он, трудно предположить, чтобы народ дал согласие на закон онаследственных привилегиях сословия господ. Такой закон, возвышающий одну частьобщества над другой, представлялся ему противоправным.

Вклад Канта в разработку политическойтеории характеризуется тем, что он сформулировал основные идеи и принципы современныхучений о правовом государстве (хотя сам не употреблял этого термина). Согласно дефинициив “Метафизике нравов”, государство – это соединение множества людей, подчиненныхПравовым законам. В качестве важнейшего признака государства здесь было названоверховенство закона. Кант при этом подчеркивал, что рассматривает не государства,существующие в действительности, а “государство в идее, такое, каким оно должнобыть в соответствии с чистыми принципами права”.

Призванное гарантировать устойчивый правопорядок,государство должно строиться на началах общественного договора и народного суверенитета.Кант считал, подобно Руссо, что осуществление законодательной власти народом исключаетвозможность принятия законов, наделяющих граждан неравными правами. Представлениямыслителя о народном суверенитете вместе с тем носили более чем умеренный характер.Прямое народоправство Руссо он заменяет представительством народа в парламенте ипритом в таком, где депутатам лишь иногда разрешается отклонять требования правительства.В дополнение к этому Кант попытался, вслед за французской Конституцией 1791 г.,разделить граждан на активных и пассивных по признаку хозяйственной самостоятельности,но запутался и признал теоретическую слабость своих аргументов.

Как идеолог раннего либерализма. Кантсводит деятельность государства к правовому обеспечению индивидуальной свободы.“Под благом государства следует понимать состояние наибольшей согласованности конституциис принципами права, к чему нас обязывает стремиться разум своим категорическим императивом”.В задачу государственной власти, полагал философ, не входит забота о счастье граждан.С этих позиций он выделяет в государстве три главных органа – по изданию законов(парламент), их исполнению (правительство) и охране (суд). Идеалом организации государствадля него служила система разделения и субординации властей.

В свою очередь данный принцип был положенмыслителем в основу разграничения форм государства на республиканскую и деспотическую.“Республиканизм есть государственный принцип отделения исполнительной власти (правительства)от законодательной; деспотизм – принцип самовластного исполнения государственныхзаконов, данных им самим”. Традиционной классификации форм государства по числуправящих лиц (на монархию, аристократию и демократию) Кант не придавал особого значения,считая ее выражением буквы, а не духа государственного устройства. По смыслу этойконцепции, монархия оказывалась республикой, если в ней проведено разделение властей,и, наоборот, деспотией, если таковое отсутствует.

Сочинения Канта содержат ряд положений(например, о суверене наряду с народом), которые свидетельствуют о том, что будущееустройство Германии представлялось ему в виде конституционной монархии.

Обсуждая способы перехода к идеальномугосударству, философ категорически отверг путь насильственной революции. Правовогосостояния общества, подчеркивал он, невозможно достичь противоправными средствами.Казнь Карла I в Англии и суд над Людовиком XVI во Франции вызывали у него “чувствополного ниспровержения всех правовых понятий”. В связи с этим Кант доказывал необходимость“подчинения ныне существующей власти, каково бы ни было ее происхождение” и призывалдобиваться преобразований в государственном строе мирным путем, с помощью постепенныхзаконодательных реформ. Теория Канта обосновывала проведение буржуазной революциилегальными методами.

Будущее развитие человечества мыслительсвязывал с образованием мировой конфедерации правовых республиканских государств.С этой точки зрения, его доктрина предвосхитила основную тенденцию политическогоразвития в XIX в. – переход к парламентским формам правления при сохранении институтамонархии. Сам Кант, впрочем, был далек от того, чтобы рассматривать образованиеправового государства как ближайшую перспективу. “Совершенное правовое устройствоу людей – это вещь в себе”, – указывал он.

Учение Канта о праве и государстве явилосьпервой крупной политической доктриной, созданной с учетом итогов и под непосредственнымвпечатлением Великой французской революции. Кант соединил политическую программулиберализма с идеями наиболее радикальных и популярных течений того времени и придалим форму глубоко продуманной теоретической системы, которая с трудом поддаваласькритике. Кантовская философия по праву считается немецким вариантом оправдания Французскойреволюции.

В учении о международном праве Кант выдвинулпроект установления вечного мира. Философ мечтал о мире без захватнических войн,о создании международно-правового порядка, основанного на принципах равенства народови невмешательства во внутренние дела государств. Призывы Канта признать за людьми“права всемирного гражданства” намного опережали свое время.

 

§ 3. Учение Гегеля о государстве и праве

Философское учение Георга Вильгельма ФридрихаГегеля (1770–1831 гг.) представляет собой высшую ступень в развитии классическогонемецкого идеализма.

Гегель родился в Штутгарте в семье финансовогочиновника. Окончив богословский факультет Тюбинген-ского университета, он отказалсяот карьеры пастора и занялся углубленным изучением философии. В 1818 г. Гегель получилкафедру в Берлинском университете. Основные его произведения: “Феноменология духа”(1807 г.), “Наука логики” (1812–1816 гг.), “Энциклопедия философских наук” (1817г.). Главное произведение мыслителя по вопросам государства и права – “Философияправа” (1821 г.).

Исходным методологическим принципом егодоктрины являлось положение о том, что истинное (абсолютное) знание может быть достигнутолишь в рамках философской системы, раскрывающей содержание всех своих категорийи понятий в их логической взаимосвязи. “Истинное действительно только как система”,– подчеркивал философ. Целостность такой системы призвана была обеспечить диалектика– метод исследования структуры теоретических понятий и переходов между ними. Какполагал Гегель, диалектика позволяет построить научную теорию путем последовательногоразвития мысли от одного понятия к другому. Философ называл диалектику единственноистинным способом познания.

Гегель создал грандиозную философскуюсистему, которая охватывала свою совокупность теоретических знаний того времени.Основными частями гегелевской философии являются: логика, философия природы и философиядуха. Каждая из них в свою очередь делится на несколько” учений.

Государство и право были отнесены теоретикомк предмету философии духа. Последняя освещает развитие сознания человека, начинаяс простейших форм восприятия мира и кончая высшими проявлениями разума. В этом поступательномразвитии духа Гегель выделил следующие ступени: субъективный дух (антропология,феноменология, психология), объективный дух (абстрактное право, мораль, нравственность)и абсолютный дух (искусство, религия, философия). Право и государство философ рассматривалв учении об объективном духе.

“Наука о праве есть часть философии. Поэтомуона должна развить из понятия идею, представляющую собой разум предмета, или, чтото же самое, наблюдать собственное имманентное развитие самого предмета”. Теорияправа, подобно другим философским дисциплинам, приобретает научный характер благодарятому, что в ней применяются методы диалектики. Предметом же данной науки являетсяидея права – единство понятия права и осуществления этого понятия в действительности.

В противоположность Канту, трактовавшемуидеи права и государства как сугубо умозрительные, априорные конструкции разума,Гегель доказывал, что истинная идея представляет собой тождество субъективного (познавательного)и объективного моментов. “Истиной в философии называется соответствие понятия реальности”.Или в другой формулировке: идея есть понятие, адекватное своему предмету.

Задачу философии Гегель видел в том, чтобыпостигнуть государство и право как продукты разумной деятельности человека, получившиесвое воплощение в реальных общественных институтах. Философия права не должна заниматьсяни описанием эмпирически существующего, действующего законодательства (это предметпозитивной юриспруденции), ни составлением проектов идеальных кодексов и конституцийна будущее. Философской науке надлежит выявить идеи, лежащие в основании права игосударства. “Наше произведение, – писал Гегель в “Философии права”, – посколькув нем содержится наука о государстве и праве, будет поэтому попыткой постичь и изобразитьгосударство как нечто разумное внутри себя. В качестве философского сочинения онодолжно быть дальше всего от того, чтобы конструировать государство, каким оно должнобыть...”

Свое понимание предмета и метода философииправа Гегель выразил в знаменитом афоризме, который воспринимался многими последующимитеоретиками как квинтэссенция его социально-политической доктрины: “Что разумно,то действительно; и что действительно, то разумно”.

В политической литературе XIX в. это суждениеГегеля вызвало прямо противоположные интерпретации. Представители леворадикальныхтечений нередко использовали его при обосновании идей переустройства общества наразумных началах, тогда как идеологи консервативных сил усмотрели в нем принцип,позволяющий оправдать существующие порядки. Совершенно иной смысл вкладывал в этоположение Гегель. Под действительностью здесь понимается не все существующее в обществе,а лишь то, что сложилось закономерно, в силу необходимости. Действительность, пояснялфилософ, “выше существования”. В произведениях Гегеля речь шла о том, что за всемиисторически преходящими и случайными общественными отношениями необходимо обнаружитьих имманентный закон и сущность. С постижением сущности государства мыслитель связывали решение вопроса о разумном (должном) политическом строе. “Познание того, какимипредметы должны быть, возникает только из сущности, из понятия вещи”. Гегелевскоерешение проблемы сущего и должного в социальных отношениях позднее получило названиеэссенциализма (от лат. еssentiа – сущность).

Перенесенный в сферу права, эссенциализмприводит Гегеля к отрицанию основополагающего принципа естественно-правовой школы– противопоставления естественного права положительному. Право и основанные на немзаконы, писал философ, “всегда по форме позитивны, установлены и даны верховнойгосударственной властью”. Гегель продолжал использовать термин “естественное право”,однако употреблял его в особом значении – как синоним идеи права. В трактовке, предложенноймыслителем, естественное право оказывалось уже не совокупностью предписаний, которымдолжны соответствовать законы государства, а философским видением природы (сущности)правовых отношений между людьми. “Представлять себе различие между естественнымили философским правом и позитивным правом таким образом, будто они противоположныи противоречат друг другу, было бы совершенно неверным”. Естественное право относитсяк положительному так, как правовая теория относится к действующему праву.

Идеей права философ считал всеобщую свободу.Следуя традиции, сложившейся в идеологии антифеодальных революций, Гегель наделялчеловека абсолютной свободой и выводил право из понятия свободной воли. “Системаправа есть царство реализованной свободы”, – указывал он. Вместе с тем Гегель отвергконцепции, определявшие право как взаимное ограничение индивидами своей свободыв интересах общего блага. Согласно учению философа, подлинной свободой обладаетвсеобщая (а не индивидуальная) воля. Всеобщая свобода требует, чтобы субъективныеустремления индивида были подчинены нравственному долгу, права гражданина – соотнесеныс его обязанностями перед государством, свобода личности – согласована с необходимостью.

Гегель включал в понятие права гораздоболее широкий круг общественных явлений, чем это было принято в философии и юриспруденцииначала XIX в. Особыми видами права у него выступают формальное равенство участниковимущественных отношений, мораль, нравственность, право мирового духа. Философияправа Гегеля, по сути дела, являлась общесоциальной доктриной, поднимавшей весьспектр вопросов относительно положения человека в обществе.

Процесс утверждения всеобщей свободы составляетсодержание всемирной истории. На страницах “Философии права” Гегель анализируетсостояние свободы в современную ему эпоху, т.е. в Новое время (историческое развитиесвободы он прослеживал в философии истории). Будучи теоретической наукой, философияправа освещает концептуальное (понятийное) содержание проблемы всеобщей свободы.В соответствии с принципами диалектики развитие свободы до степени всеобщности рассматриваетсяздесь как логическое развертывание самой идеи права, как восходящее движение мыслиот абстрактных, односторонних понятий к конкретным – более глубоким и полным. Гегельпри этом специально оговаривал, что ход теоретических рассуждений о праве не совпадаетс хронологической последовательностью возникновения правовых образований в истории.

Идея права в своем развитии проходит триступени: абстрактное право, мораль и нравственность.

Первая ступень – абстрактное право. Свободнаяволя первоначально является сознанию человека в качестве индивидуальной воли, воплощеннойв отношениях собственности. На этой ступени свобода выражается в том, что каждоелицо обладает правом владеть вещами (собственность), вступать в соглашение с другимилюдьми (договор) и требовать восстановления своих прав в случае их нарушения (неправдаи преступление). Абстрактное право, иными словами, охватывает область имущественныхотношений и преступлений против личности. Его общим велением служит заповедь: “Будьлицом и уважай других в качестве лиц”.

Абстрактное право имеет формальный характер,поскольку оно наделяет индивидов лишь равной правоспособностью, предоставляя имполную свободу действий во всем, что касается определения размеров имущества, егоназначения, состава и т.п. Предписания абстрактного права формулируются в виде запретов.

Основное внимание в этом разделе “Философииправа” уделено обоснованию частной собственности. Признавая неограниченное господстволица над вещью, Гегель воспроизводит идеи, получившие закрепление в Кодексе Наполеона1804 г. и других законодательных актах победившей буржуазии. Лишь благодаря собственностичеловек становится личностью, утверждал философ. Одновременно с этим Гегель подчеркиваетнедопустимость обращения в собственность самого человека. “В природе вещей, – писалон, – заключается абсолютное право раба добывать себе свободу”.

Гегель отвергает платоновские проектыобобществления имущества и критикует эгалитаристские лозунги. Уравнение собственностиГегель считал неприемлемым.

Вторая ступень в развитии идеи права –мораль. Она является более высокой ступенью, потому что абстрактные и негативныепредписания формального права в ней наполняются положительным содержанием. Моральноесостояние духа возвышает человека до сознательного отношения к своим поступкам,превращает лицо в деятельного субъекта. Если в праве свободная воля определяетсявнешним образом, по отношению к вещи или воле другого лица, то в морали – внутреннимипобуждениями индивида, его намерениями и помыслами. Моральный поступок поэтому можетвступить в коллизию с абстрактным правом. Например, кража куска хлеба ради поддержанияжизни формально подрывает собственность другого человека, однако заслуживает безусловногооправдания с моральной точки зрения.

На данной ступени свобода проявляетсяв способности индивидов совершать осознанные действия (умысел), ставить перед собойопределенные цели и стремиться к счастью (намерение и благо), а также соизмерятьсвое поведение с обязанностями перед другими людьми (добро и зло). В учении о моралиГегель решает проблемы субъективной стороны правонарушений, вины как основания ответственностииндивида.

Третья, высшая, ступень осмысления правачеловеком – нравственность. В ней преодолевается односторонность формального праваи субъективной морали, снимаются противоречия между ними. Согласно взглядам философа,человек обретает нравственную свободу в общении с другими людьми. Вступая в различныесообщества, индивиды сознательно подчиняют свои поступки общим целям. К числу объединений,формирующих нравственное сознание в современную ему эпоху, философ относил семью,гражданское общество и государство.

Гегель рассматривает гражданское обществои государство как несовпадающие сферы общественной жизни. Оригинальность этой концепциисостояла в том, что под гражданским обществом в ней понималась система материальныхпотребностей, обусловленных развитием промышленности и торговли. Философ относитобразование гражданского общества к современной ему эпохе, а его членов называетпо-французски “bourgeois” (буржуа). В “Философии права” подчеркивалось также, что“развитие гражданского общества наступает позднее, чем развитие государства”.

Отождествляя гражданский строй с буржуазным,Гегель изображает его как антагонистическое состояние, как арену борьбы всех противвсех (здесь им используются формулировки, применявшиеся Гоббсом для характеристикиестественного состояния). По учению Гегеля, гражданское общество включает в себяотношения, складывающиеся на почве частной собственности, а также законы и учреждения(суд, полиция, корпорации), призванные гарантировать общественный порядок. В целомгражданское общество представляет собой объединение индивидов “на основе их потребностейи через правовое устройство в качестве средства обеспечения безопасности лиц и собственности”.

Гражданское общество, по Гегелю, делитсяна три сословия: землевладельческое (дворяне – собственники майоратных владенийи крестьянство), промышленное (фабриканты, торговцы, ремесленники) и всеобщее (чиновники).

Вследствие различия интересов индивидов,их объединений, сословий гражданское общество, несмотря на имеющиеся в нем законыи суды, оказывается не способным урегулировать возникающие социальные противоречия.Для этого оно должно быть упорядочено стоящей над ним политической властью – государством.Гегель осознавал, что социальные антагонизмы не могут быть устранены одними правовымисредствами, и предлагал решить проблему общественного согласия методами политики.В его учении государство как раз и предстает таким нравственным целым (идейно-политическимединством), в котором снимаются противоречия, имеющие место в правовом гражданскомсообществе. Запутанность гражданского состояния, указывал философ, “может быть приведенав гармонию только с помощью покоряющего его государства”.

Гегель различает в государстве объективнуюи субъективную стороны.

С объективной стороны государство представляетсобой организацию публичной власти. В учении о государственном устройстве Гегельвыступает в защиту конституционной монархии и критикует идеи демократии. Разумноустроенное государство, по его мнению, имеет три власти: законодательную, правительственнуюи княжескую власть (власти перечислены снизу вверх). Перенимая принцип разделениявластей, Гегель в то же время подчеркивает недопустимость их противопоставлениядруг другу. Отдельные виды власти должны образовывать органическое, неразрывноеединство, высшим выражением которого служит власть монарха.

Законодательное собрание, по Гегелю, призванообеспечить представительство сословий. Его верхняя палата формируется по наследственномупринципу из дворян, тогда как нижняя – палата депутатов – избирается гражданамипо корпорациям и товариществам.

Представительство граждан в законодательноморгане необходимо для того, чтобы довести до сведения правительства интересы различныхсословий. Решающая роль в управлении государством принадлежит чиновникам, осуществляющимправительственную власть. Как считал Гегель, высшие государственные чиновники обладаютболее глубоким пониманием целей и задач государства, чем сословные представители.Восхваляя чиновничью бюрократию, Гегель называл ее главной опорой государства “вотношении законности”.

Княжеская власть объединяет государственныймеханизм в единое целое. В благоустроенной монархии, по словам философа, правитзакон, и монарху остается только добавить к нему субъективное “я хочу”.

С субъективной стороны государство являетсядуховным сообществом (организмом), все члены которого проникнуты духом патриотизмаи сознанием национального единства. Основанием такого государства Гегель считалнародный дух в форме религии. Мы должны, писал он, почитать государство как некоеземное божество. Государство – это шествие бога в мире; “его основанием служит властьразума, осуществляющего себя как волю”.

Политический идеал Гегеля отражал стремлениенемецкого бюргерства к компромиссу с дворянством и установлению конституционногостроя в Германии путем медленных, постепенных реформ сверху.

В учении о внешнем государственном праве(международном праве) Гегель подвергает критике кантовскую идею вечного мира. Придерживаясьв целом прогрессивных взглядов на отношения между государствами, проводя идеи необходимостисоблюдения международных договоров, Гегель в то же время оправдывает возможностьрешения споров международного характера путем войны. К этому он добавляет, что войнаочищает дух нации. В такого рода представлениях Гегеля сказалась его положительнаяоценка войны Германии с наполеоновской Францией.

Политическое учение Гегеля оказало огромноевлияние на развитие политико-правовой мысли. Содержащиеся в нем прогрессивные положенияпослужили теоретической основой и дали мощный толчок развитию либеральных и радикальныхконцепций, в том числе младогегельянского движения. Вместе с тем в учении Гегелябыла заложена и возможность его консервативной интерпретации.

 

§ 4. Заключение

Политико-правовые доктрины Канта и Гегелядо сих пор остаются предметом пристального внимания, изучения, обсуждения, дискуссий.

С философией Канта связан ценностный подходк праву и к человеку. Разумеется, конкретные правовые взгляды Канта не выходилиза пределы его эпохи, да и тогда не могли считаться самыми радикальными. Верно ито, что формализм его правовой теории впоследствии послужил методологической основойнормативизма и некоторых позитивистских школ. Тем не менее к проблемам аксиологииразработанный Кантом этический подход к праву имеет самое прямое и тесное отношение.

“Две вещи наполняют нашу душу всегда новымудивлением и благоговением, – писал Кант. – И они подымаются тем выше, чем чащеи настойчивее занимается ими наше размышление. Это – звездное небо над нами и моральныйзакон в нас”. На человека должно смотреть как на цель потому, что каждый человек,будучи носителем свободной воли и нравственного закона, столь же велик и неисчерпаем,как космос. Отсюда и взгляд на право как на условие общественного бытия автономныхи ценных по своей сущности личностей, способ обеспечения равной для всех свободы.

Не эти ли положения философии Канта обусловилиее популярность во второй половине XIX в., когда стали распространяться социологическиеконцепции, подчиняющие личность социальным общностям и закономерностям?

Не менее сильно влияние Канта на развитиеидей правового государства. Сам этот термин появился позже, а идея основанного направах и свободах режима, которому должно быть подчинено и государство, возниклазадолго до Канта. Но никто, как Кант, не построил логическую цепь: нравственнаясвобода, составляющая сущность человека, требует внешних условий ее реализации,которые создаются равным для всех правом, обеспечивающим всеобщую свободу; из необходимостиправа следует существование государства, не имеющего иной цели, кроме поддержанияи охраны свободы и равенства людей. Из всех этих логических построений явственноследует, что если уж людьми надо управлять, ограничивая их свободу, то пусть этоделает не государство, а равное для всех право, которому должно быть подчинено исамо государство. Не есть ли это один из путей к преодолению политического отчуждения?

Глубоки и не исчерпаны последующим развитиемполитико-правовой идеологии и другие теоретические построения Канта. Много говорилосьоб утопизме мечты Канта о “вечном мире”, но осуществление этой мечты в наше времястало настоятельнейшей необходимостью, условием выживания человечества. Не до концаосмыслены и пресловутый реформизм Канта, его осуждение революций. Так ли уж оппортунистическизвучат его суждения о тупости правительств, медлящих с проведением назревших реформ,что и порождает кровавый хаос революций?

Еще более неисчерпаема философия Гегеля.При оценке его политико-правовой концепции часто обращалось внимание на противоречиемежду диалектикой Гегеля и системой его философии, построенной так, что она какбы завершает все развитие весьма умеренным политическим идеалом конституционноймонархии английского образца с сохранением ряда прусских учреждений. При всем богатствесодержания “Философия права” (учение об объективном духе) – не лучшая часть гегелевскойфилософии; слишком обстоятельно и конкретно в ней выражены умеренные политическиевзгляды великого философа. Но верно и то, что предпосланное всему содержанию “Философииправа” знаменитое положение Гегеля “что разумно, то действительно; и что действительно,то разумно” дает основания не только для консервативных, но и для прогрессивныхвыводов.

Проблему политического отчуждения Гегельрешал более в умозрительном, чем в реальном плане. Эта проблема рассматриваласьвнутри концепции перехода самосознания в инобытие, представляющее собой “вещность”,предметность. Примерами такого перехода в процессе социально-политической активностии труда названы государство и частная собственность (“богатство”). Но сам Гегельне считал их проявлением враждебного людям отчуждения; это отчуждение преодолеваетсяв сознании примирением с разумной действительностью. “Разумное назначение человека– жить в государстве… Индивид лишь постольку истинен и нравственен, посколькуон есть член государства”. Целью государства не является обеспечение интересов единичныхлюдей, их жизни, собственности и личной свободы. “Скорее, наоборот, государствоесть то наивысшее, которое изъявляет притязание также и на самое эту жизнь и самоеэту собственность и требует от индивида, чтобы он принес их в жертву”. Государство– это “абсолютная неподвижная самоцель, в которой свобода достигает наивысшего,подобающего ей права, так же как эта самоцель обладает наивысшей правотой в отношенииединичного человека, наивысшей обязанностью которого является быть членом государства”.

Эти положения гегелевской философии нераз противопоставлялись этике Канта, утверждающей свободу, автономию и самоценностьличности. Такое противопоставление обоснованно при сравнении почти противоположныхисходных пунктов политико-правовых концепций: автономная личность – у Канта, мировойдух, осуществляющий себя как разум и свобода, – у Гегеля. Но не снимается ли этопротивопоставление в процессе встречного развертывания философских категорий? УКанта и Гегеля суть истории, по существу, одна и та же, с той разницей, что у Кантаполное осуществление идеалов свободы – в будущем, у Гегеля несвобода – в прошлом.

Сама история в понимании Гегеля есть внедрениеи проникновение принципа свободы в мирские отношения. Суть всемирной истории – “прогрессв сознании свободы”. Правительство и государство не сразу организовались разумно,долгие века они не основывались на принципе свободы. В контексте гегелевской философиивзгляд на историю как на поступь свободы содержит постановку важнейшей проблемы:может ли быть свободен человек среди несвободных политических и общественных учреждений?

Но у Гегеля та же проблема поворачиваетсяи другой стороной: способен ли несвободный народ получить свободное государственноеустройство? “Причудливая мысль дать народу а рriori более или менее разумное посвоему содержанию государственное устройство не принимает во внимание как раз тогомомента, благодаря которому оно есть нечто большее, чем праздная выдумка. Каждыйнарод обладает поэтому государственным устройством, которое ему в пору и подходитему… Народ должен в отношении своего государственного устройства чувствовать,что это его собственное право и его состояние; в противном случае оно может, правдавнешне, быть налицо, но не обладает каким бы то ни было значением, не имеет никакойценности”.

Уже. история XIX в. оставила позади представленияКанта и Гегеля о конкретных политико-правовых идеалах (программах). Но влияние методологиии теоретического содержания политических и правовых доктрин великих философов наразвитие политико-правовой идеологии оказалось длительным и глубоким. Несмотря наустарелость взглядов Гегеля на общество и государство той эпохи, его выводы о самостоятельностигражданского общества как сферы частных интересов по отношению к государству (воплощениюпубличного интереса), о зависимости общественного строя от разделения труда сталигромадным шагом в развитии социологии. Помимо этого, они оказали влияние даже наразличные направления социалистической политико-правовой идеологии. Сам Гегель,как отмечено, отнюдь не был противником буржуазного общества и к тому же придерживалсяумеренно-консервативных политических идеалов. Однако его взгляд на государство какна воплощение публичного интереса (в противовес эгоизму гражданского общества) сталосновной идеей теоретика социальной демократии Лассаля. Трудно признать случайными то, что приверженцы наиболее радикального варианта преодоления политического отчуждения– видные теоретики анархизма (Прудон, Штирнер, Бакунин) и сторонники идеи отмираниягосударства (Маркс, Энгельс) прошли школу гегелевской философии, были гегельянцамилевого направления. В самом деле: если государство и общество не совпадают и могутрассматриваться отдельно одно от другого, то почему невозможна замена политическойвласти общественным самоуправлением?

В середине 60-х гг. XIX в. в западноевропейскойфилософии прозвучал призыв “назад к Канту!”. Вскоре сложились неокантианские школы,оказавшие большое влияние на развитие теории права и государства. В начале XX в.стало формироваться неогегельянство. Судьбы идей классиков немецкой философии былиразличны. Идеологи разных классов притязали на части их духовного наследия. Предпринималисьпопытки соединить философии Канта и Гегеля, хотя не только философские, но и политико-правовыеидеи Канта и Гегеля расходятся в решении многих проблем. И все же эти два именипочти всегда стоят рядом. В области политико-правовой идеологии их объединяют ненавистьк рабству, произволу, к феодальному гнету, идея свободы человека и человечества,уважение к законности, уверенность, что государство может и должно стать разумным.

ГЛАВА16. РЕАКЦИОННЫЕ И КОНСЕРВАТИВНЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ЗАПАДНОЙЕВРОПЕ В КОНЦЕ XVIII -НАЧАЛЕ XIX В.

 

§ 1. Введение

Распространение идей французских просветителей,Великая французская революция, якобинский террор, революционные и наполеоновскиевойны – все это вызывало ненависть и отпор реакционных классов феодальной Европы.Феодальная реакция особенно усилилась после поражения Наполеона в войне с Австрией,Россией и Пруссией. Монархи этих государств образовали Священный союз, к которомупозднее присоединились монархи других европейских государств. За революцией последовалиреставрации. Во Франции вновь воцарились Бурбоны. Вернувшиеся в страну эмигранты,особенно реакционные круги дворянства (ультрароялисты), стремились ликвидироватьзавоевания Великой французской революции. Правительства покровительствовали католическомудуховенству, клерикалам, иезуитам. Основным предметом нападок реакционеров былаидеология Просвещения.

§ 2. Реакционные политико-правовые учения во Франции,Швейцарии, Австрии

 

В конце XVIII – начале XIX в. с осуждениемФранцузской революции выступил ряд политических мыслителей.

Наиболее известным из них был Жозеф деМестр (1753–1821 гг.). Он жил в Савойе, Швейцарии; на Сардинии, долго был посланникомсардинского короля в Петербурге.

Всю силу своего недюжинного таланта Жозефде Местр обрушил на Просвещение и революцию.

Когда-то Франция была центром европейскогохристианства, рассуждал де Местр. Но затем в литературе и во всех сословиях Франциираспространились идеи, направленные против религии и собственности. Человек, которыйможет все видоизменить, но не может ничего создать или изменить к лучшему без помощибожьей, возомнил себя источником верховной власти и захотел все делать сам. За этобог наказал людей, сказав – делайте! И революция, божья кара, разрушила весь политическийпорядок, извратила нравственные законы. Франция попала в руки злодеев, которые водворилив ней самый страшный гнет, какой только знает история. Революция обречена на бесплодие,утверждал де Местр, прочно лишь то, что основано на божественном начале; историясвидетельствует, что революции всегда производят большее зло, чем то, которое онихотят исправить.

Особенное внимание де Местр уделял критикесвойственного Просвещению убеждения во всесилии разумного законодательства. Человек,писал де Местр, не может сочинить конституцию так же, как не может сочинить язык.Он не может создать даже насекомое или былинку, но вообразил, что он источник верховнойвласти, и стал творить конституции. Однако в конституционных актах Франции периодареволюции – все вверх дном. Они умозрительны и учреждены для человека вообще. Ночеловека вообще нет – есть французы, итальянцы, русские, персы и другие народы.Задача конституции – найти законы, подходящие для конкретного народа с учетом населения,нравов, религии, географического положения, политических отношений, добрых и дурныхкачеств народа.

Де Местр высмеивал заявление Томаса Пейна,что он признает только те конституции, которые можно носить в кармане. Письменныеконституции, рассуждал де Местр, лишь утверждают те права, которые уже существуют.В английской конституции большинство положений нигде не записано – она заключаетсяв общественном духе и потому действует. В Конституции США прочно лишь то, что унаследованоот предков. И напротив, все новое, установленное общим совещанием людей, обреченона погибель. Так, североамериканские законодатели решили по начертанному ими планупостроить для столицы новый город, заранее дав ему название. “Можно биться об закладтысячу против одного, что этот город не будет построен, или что он не будет называтьсяВашингтон, или что конгресс не будет в нем заседать”. Столь же бессмысленна былазатея создать Французскую республику, затея, заведомо обреченная на провал, ибобольшая республика никогда не существовала. Само сочетание слов “большая республика”столь же лишено смысла, как “квадратура круга”. Что касается республиканских США,скептически замечал де Местр, то это еще молодое государство, дайте этому ребенкувремя подрасти.

Наконец, суть основного закона в том,что никто не имеет права его отменить; поэтому он и не может быть установлен кембы то ни было, ибо тот, кто вправе установить, тот вправе и отменить.

Подлинные конституции, писал де Местр,складываются исторически, из незаметных зачатков, из элементов, содержащихся в обычаяхи характере народа. В младенческом состоянии обществ конституции по воле бога создавалисьлюдьми, возвещавшими божью волю и соединявшими религию с политикой. В последующиевремена законы лишь собирали и развивали то, что лежит в естественном устройственародной жизни. Всегда при создании конституций действовали не воля человека, аобстоятельства; во всяком случае, никакая конституция не была предметом предварительногообсуждения, причем исторические конституции создавались практиками (цари, аристократы),но никогда – теоретиками.

Все конституции закрепляют ту или инуюстепень свободы, причем народы получают свобод больше или меньше в зависимости отих потребностей. Изменение потребностей народов ведет к изменению конституций сообразнотой доле свободы, которую они имеют. Так, англичане, совершив революцию, не уничтожиливесь старый порядок вещей и даже воспользовались им для объявления прав и свобод.Впрочем, замечал де Местр о послереволюционной Англии, английские учреждения ещене прошли достаточное испытание временем и их прочность в ряде отношений сомнительна.

Де Местр призывал французов вернутьсяк своей старинной конституции, которую им дала история, и через монарха получитьсвободу. Тогда Франция снова станет честью и украшением Европы, заявлял он.

При всей реакционности своих взглядовде Местр – талантливый публицист и эрудированный полемист. Прекрасно зная историюреволюций, он использовал нестабильность и неустойчивость французских конституционныхзаконов революционного периода как аргумент против действенности писаного законодательствавообще. Бывший почитатель Руссо, де Местр стремился доказать бесперспективностьреволюционной практики с точки зрения некоторых идей Просвещения (таковы его возраженияпротив “большой республики”). Его прогнозы (и о республике, и о столице США) оказалисьнесбывшимися. Но в дискуссии с идеологией Просвещения де Местр нащупал ее слабое,уязвимое звено: рационалистическое убеждение во всесилии разумного закона. Законытворит не разум, а история – этот его вывод подтверждался почти всей политическойпрактикой, известной тому веку. У де Местра этот вывод был подчинен задаче обоснованияего политических идеалов.

Политическая программа де Местра крайнереакционна. Она основана на представлении о греховной природе человека, способногоделать только зло. Человек слишком зол, чтобы быть свободным, в его же интересахон нуждается в порабощении. Равным образом равенство противоречит и законам природы,и законам общежития. Греховность человека неизбежно порождает бесконечные преступленияи требует наказаний. Человеком можно управлять, лишь опираясь на страх, даже наужас, который внушает палач. “Все величие, все могущество, все подчинение возложенына него: в нем воплощены ужас и нить связи между людьми, – писал де Местр о палаче.– Лишите мир этой непостижимой силы – в одно мгновение порядок обратится в хаос,троны рухнут и общество исчезнет”.

Де Местр призывал вернуться к средневековымпорядкам и идеалам. Только монархическая форма государства соответствует воле бога.Поскольку религия является основанием всех человеческих учреждений (политическийбыт, просвещение, воспитание, наука), католическая церковь должна восстановить былуюроль вершительницы судеб народов. Просвещение и образование вредны, знания разрушаютинтуитивный стиль жизни и лишают традицию ее “магической власти”. Светская и духовнаявласти должны соединиться в борьбе против инакомыслия. Благодетельным учреждением,спасшим Испанию от гибельных новшеств, де Местр называл инквизицию. Пролив несколькокапель нечистой крови, рассуждал де Местр, испанские короли предотвратили потокикрови самой благородной. Де Местр – сторонник средневековой теократии. Он утверждал,что в средние века папская власть была благодетельна – римские папы сдерживали государей,защищали простых людей, укрощали светские распри, были наставниками и опекунаминародов. Мировой порядок станет прочнее, если авторитет римских пап будет поставленвыше власти монархов. Во всех спорах, пояснял де Местр, нужна последняя, решающаяинстанция; догмат папской непогрешимости естественно обусловливает роль римскихпап как именно такой вершины порядка человеческого общежития. Де Местр писал, что“европейская монархия не может быть утверждена иначе, как посредством религии”,а “универсальным монархом может быть только папа”.

Аналогичные идеи содержались в произведенияхфранцузского политического деятеля виконта де Бональда (1754–1840 гг.). Как и деМестр, де Бональд заявлял, что революция произошла от ослабления веры в бога. Революциюон называл разложением общества, властью злодеев и палачей, самым страшным деспотизмом,известным истории.

Бональд писал, что законы человеческихобществ вытекают из природы человека вообще, в силу чего политические общества могутиметь только одно естественное устройство. Законы такого общества выражают божьюволю, природу человека и общую волю. Цель любого общества – охрана лица и имущества.Но эта цель не может быть достигнута, если обществом управляет частная воля. Бональдкритикует современных ему философов за индивидуалистические начала их теорий. Онстремится построить философию не индивидуального, а общего, философию не “меня”,а “нас”.

Естественным устройством общества, основанногона природе вещей, по утверждению Бональда, является монархия. Ее прообраз и основнойэлемент – семья.

Монарх направляет общую силу в соответствиис общей волей. Коль скоро общественная воля едина, власть не может быть разделена.Различные отрасли этой власти – лишь разные ее проявления. В законодательной властив устроенном государстве надобности вообще нет. Поскольку законы – необходимые отношения,вытекающие из природы вещей, законодателем должна быть сама природа вещей, а нелицо и не собрание. Монарху принадлежит общая охранительная власть.

Учреждения, необходимо вытекающие из природывещей, сложились исторически и, по мнению Бональда, существовали в Древнем Египтеи у германцев. В Древнем Египте они были искажены ложной религией, а у германцевдостигли полного развития. Им свойственны государственная религия, наследственнаямонархия, наследственные отличия и привилегии. В таких государствах все зависелооб общей воли, ничто – от частной. Монарх мог взимать налоги лишь с согласия представителейсословий. От монарха не зависели дворянство, духовенство, города с их цеховым устройством,верховные суды, высшие должности в государстве (они были собственностью). Монархбыл подчинен законам.

Идеал Бональда – средневековая сословно-предста-вительнаямонархия с сильной ролью церкви.

Все остальные государства он относил кнеустроенным обществам, которых много, ибо истина одна, а ошибок множество, общаяволя единообразна – частные воли бесконечно разнообразны потому, что частная волявсегда извращена.

В неустроенных обществах царят частныеволи, борющиеся между собой. Там существует законодательная власть, поскольку втаких государствах законы выражают человеческий произвол, а не природу вещей. Вреспубликах все индивидуально, нет ничего общественного, господствуют частные воли.Демократия вообще тождественна деспотии. И в том, и в другом государстве царят страстьк разрушению наследственных преимуществ, стремление к всеобщему уравнению; деспотизмтолпы обычно приводит к деспотизму одного лица.

Бональд – клерикал, причем клерикал воинствующий:религию он считал необходимой основой всех учреждений, воспитания и образования.Государство и религию он рассматривал как “две узды, необходимые для сдерживаниястрастей человеческих”. Многие его рассуждения строятся по канонам схоластики. Так,он стремился свести все к началу троичности (в космологии бог – причина, движение– средство, тела-– действие; в государстве этому соответствуют правительство, чиновники,подданные; в семье – отец, мать, дети). Даже Декларацию прав человека и гражданинаон предлагал заменить Декларацией прав бога, поскольку “бог – автор всех совершенныхзаконов”. И все же в его теоретических построениях обнаруживается та своеобразнаяформа борьбы с противостоящим мировоззрением, которая заключается в воспроизведенииоспариваемых идей в своей системе взглядов, в придании им чуть ли не противоположногозвучания. Таковы его рассуждения о законах, необходимо вытекающих из природы вещей(Монтескье), об общей воле и частных волях (Руссо?), о прямом правлении законовприроды и недопустимости малейшего отклонения от них (Морелли??).

Средневековые идеалы стремился обосноватьбернский патриций Карл Людвиг Галлер (1768–1854 гг.). Он был профессором права вБернском университете, но покинул Швейцарию из-за политических переворотов. Принявкатоличество, Галлер жил во Франции, в Австрии, посвятив свою жизнь борьбе с революционнымиидеями. Его шеститомная “Реставрация политической науки” (1816–1834 гг.) в своевремя наделала много шума и была “удостоена” резких оценок Гегеля (“невероятныенелепости”, “полное отсутствие мыслей”, “фанатизм, слабоумие и лицемерие добрыхнамерений”, “абсурдное представляется ему словом божиим”).

Галлер писал, что богом установлен естественныйзакон, управляющий всеми человеческими отношениями, согласно которому сильный властвует,слабейший подчиняется. Общественное неравенство проистекает из естественного неравенствалюдей. Богом определена власть отца, хозяина, вождя, учителя, знающего над незнающим.Вместе с тем бог установил запрет посягать на права другого. Поэтому общий порядоксогласуется со свободой каждого отдельного лица. Коль скоро все это зависит от бога,религия является главной гарантией против злоупотребления властью.

Галлер отвергал идею общественного договора,ставящего человеческий произвол на место вечного, установленного богом порядка.Теория общественного договора, писал Галлер, противоречит историческим фактам –ни одно государство не возникло таким образом. Люди всегда жили в обществе, онисвязаны рядом отношений без всяких договоров, поскольку их силы и потребности неравны и они нуждаются друг в друге. Предположение об общественном договоре порождаетряд неразрешимых вопросов. Если общество создано договором, то участвовали ли вего заключении женщины и дети (и где порог совершеннолетия)? Если нет, то почемуони члены общества? Если участвовали, то какой смысл был вступать в общественныйсоюз независимым хозяевам, беря на себя обязательство подчиняться большинству? Непонятнотакже, кому этим договором была вручена власть. Сильнейшему? Но именно против негонужны были гарантии. Самому мудрому? Но как определить, кто мудр, а кто нет?

Общество – не искусственное образование,а естественное состояние человечества; равным образом государства возникают не изтеоретических построений, а историческим путем. Государство, утверждал Галлер, –такой же союз, как семья, дом, товарищество. Особенность и отличие государства –верховная власть. Основанием государства являются лица, обладающие правом верховнойвласти. Их подданные имеют свои права.

Из семейств возникли вотчинные княжества,которым Галлер уделял особенное внимание. Основанием власти в вотчинном княжествеявляется поземельная собственность. Князь – независимый землевладелец, имеющий прававерховенства, войны и мира, назначения и смены служителей, издания законов, взиманияподатей с согласия подданных. Этот перечень во многом совпадает с определеннымиеще Боденом атрибутами суверенной власти; но ряд прав вотчинного князя Галлер толкуетпо-своему. Князь должен законодательствовать лишь в пределах своих прав и силы,не нарушая прав подданных (их свободы и собственность – прирожденные, богом дарованныеправа). Поэтому князь издает постановления, связывающие самого князя и его потомков,а также инструкции для подчиненных ему служителей. Что касается законов о правахподданных, то, чем этих законов меньше, тем лучше. Бумажные конституции вообще бесполезны,рассуждал Галлер. Законы большей частью не нужны, так как их положения само собойпонятны из естественного закона, “гражданские законы” представляют собой лишь запись(для сведения судей) договоров и обычаев, сложившихся в обществе. Уголовные законы– тоже инструкции, адресованные судьям. Что касается суда, то это не столько функциягосударства, сколько благодеяние князя. Особенность взглядов Галлера на государственныхслужащих в том, что они рассматриваются как слуги князя. Лишь при таком подходе,пояснял Галлер, князь при учреждении должностей (которые содержатся за его счет)ограничивается самой крайней необходимостью, а не назначает особого чиновника длякаждого дела, как в современных государствах, что порождает бюрократизм и невыносимуюправительственную опеку.

От вотчинных княжеств отличаются военныемонархии, возникшие из власти независимого предводителя дружины, а также духовныемонархии, основанные на власти церкви. Республики, по Галлеру, возможны в небольшихстранах и представляют собой добровольные товарищества.

В любом государстве необходима аристократия:в вотчинных княжествах – землевладельческая, в военных – военная, в духовных – духовная,в республиках – патрициат. Идеалом Галлера были мелкодержавный княжеский абсолютизми феодальные институты, существовавшие в средние века. Он призывал возродить господстводуховной власти над светской, называл католицизм единственно истинной формой христианства(протестантизм революционен), свободу печати считал пагубным софизмом, утверждал,что революционные и противореволюционные учения соотносятся как неверие и вера.

 

§ 3. Традиционализм Э. Бёрка

С осуждением Французской революции выступаланглийский парламентарий и публицист Эдмунд Бёрк (1729 – 1797 гг.), увидевший вэтой революции угрозу для Англии. Его книга “Размышления о французской революции”(1790 г.) приобрела широкую известность. Идеями Бёрка восхищались де Местр и деБональд.

Бёрк стремился опровергнуть метод и учениеидеологов и деятелей Французской революции. Их метод, писал он, априорен, основанна индивидуальном разуме и оперирует упрощенными построениями. Этим обусловленаошибочность основных положений теории французских революционеров.

Бёрк оспаривал теорию общественного договоратем доводом, что человек никогда не находился вне общества, а всегда, от рождения,был связан с другими людьми и обществом рядом взаимных обязанностей. Столь же неверна,по мнению Бёрка, и теория народного верховенства. Народ – это сумма лиц, котораяне может составить единую личность, действующую как одно лицо. Искусственной фикциейявляется воля большинства, лежащая в основе ряда теоретических построений о властии законе. Абстрактные представления о свободе ведут к анархии, а через нее – к тирании.На самом деле человек не свободен от наличного общества и общественных связей. Бёркутверждал, что народный суверенитет – это “самая фальшивая, безнравственная, злонамереннаядоктрина, которая когда-либо проповедовалась народу”. На фикциях, по Бёрку, основанаи теория прав человека. Человек не может от рождения приобрести посредством какого-тодоговора право на долю народного верховенства. Кроме того, предполагаемое равенстволюдей – тоже фикция. Бёрк резко критиковал Декларацию прав человека и гражданина,провозгласившую равенство всех людей перед законом. Люди не равны, и это признаетсяобществом, в котором неизбежно социальное и политическое неравенство. Права человека,рассуждал Бёрк, надо выводить не из представлений об абстрактном человеке, а изреально существующего общества и государства.

Априорным теориям Локка и Руссо Бёрк противопоставляетисторический опыт веков и народов, разуму – традицию. Общественный порядок, рассуждалБёрк, складывается в результате медленного исторического развития, воплощающегообщий разум народов. Бёрк часто ссылается на бога, создателя мироздания, общества,государства. Всякий общественный порядок возникает в результате долгой историческойработы, утверждающей стабильность, традиции, обычаи, предрассудки. Все это – ценнейшеенаследие предков, которое необходимо бережно хранить. Даже и предрассудки не надоразрушать, а стремиться найти содержащуюся в них истину. Сила действительной конституции– в давности, в традициях. Право есть произведение народной жизни.

Коль скоро государство, общество, правоне изобретены человеком, а создаются в результате длительной эволюции, они не могутбыть перестроены по воле людей. “Парижские философы, – считал Бёрк, – в высшей степенибезразличны по отношению к тем чувствам и обычаям, на которых основывается мир нравственности…В своих опытах они рассматривают людей как мышей”. “Честный реформатор не можетрассматривать свою страну как всего лишь чистый лист, на котором он может писатьвсе, что ему заблагорассудится”. Французская революция тем и отличается от “Славнойреволюции” 1688 г. в Англии, что французы стремятся все построить заново, тогдакак революция в Англии, как полагал Бёрк, была совершена для сохранения древнихзаконов, свобод, конституции, основанной на традициях. Бёрк решительно осуждал всякиеновшества, в том числе и в государственном строе Англии, сложившемся в течение веков.Само учение о государстве и праве должно стать наукой, изучающей исторический опыт,законы и практику, а не схемой априорных доказательств и фикций, какой являетсяучение идеологов революции.

Бёрк, как и реакционные идеологи, противопоставлялрационалистическим идеям Просвещения традиционализм и историзм, убеждение в неодолимостихода истории, не зависящего от человека. В применении к истории права это противопоставлениеполучило развитие в учении исторической школы права.

 

§ 4. Историческая школа права

С критикой рационализма теории естественногоправа и свойственной Просвещению веры во всесилие закона в начале XIX в. выступилряд немецких юристов, создавших историческую школу права. Представители историческойшколы доказывали, что нет естественного права, а есть лишь положительное право,которое имеет свои законы развития, не зависящие от разума. Само право – историческоенаследие народа, которое не может и не должно произвольно меняться. Подлинным бытием,источником права является не закон, произвольно принимаемый, изменяемый, отменяемыйгосударством, а обычай, выражающий дух народа.

Основателем исторической школы права былпрофессор права в Геттингене Густав Гуго (1764–1844 гг.). В книге “Учебник естественногоправа, или философия положительного права” Гуго оспаривает основные положения теорииестественного права. Концепцию общественного договора он отвергает по ряду оснований.

Во-первых, таких договоров никогда небыло – все государства и учреждения возникали и изменялись другими путями. Во-вторых,общественный договор практически невозможен – миллионы незнакомых людей не могутвступить в соглашение и договориться о вечном подчинении учреждениям, о которыхони судить еще не могут, а также о повиновении еще не известным людям. В-третьих,концепция общественного договора вредна – никакая власть не будет прочной, еслиобязанность повиновения зависит от исследования ее исторического происхождения издоговора.

Власть и право возникали по-разному. Никакаяих разновидность не соответствует полностью разуму, они признаются не безусловно,а только временно правомерными, однако то, что признано или признавалось множествомлюдей, не может быть совершенно неразумно.

Право, писал Гуго, возникает из потребностирешения споров. Юридический порядок – такой порядок, при котором возникающие спорырешаются третьим лицом. Это решение споров предоставлено власти; признак права –принуждение, но право – не (только) установление государства. Независимо от законодательнойвласти с древних времен существует и развивается обычное право, преторское право.

В статье “Являются ли законы единственнымиисточниками юридических истин” Гуго сравнивает право с языком и нравами, которыеразвиваются сами по себе, без договоров и предписаний, от случая к случаю, потомучто другие говорят или делают так, и к обстоятельствам подходит именно это слово,правило. Право развивается так, как правила игры (шахматы, бильярд, карты), гдена практике часто встречаются ситуации, не предусмотренные поначалу установленнымиправилами. В процессе игр возникают и постепенно получают общее признание определенныеспособы решения этих ситуаций. Кто их автор? Все – и никто.

То же и право – оно складывается из обычаев,возникших и получивших признание в среде народа. Обычаи имеют то преимущество передзаконом, что они общеизвестны и привычны.

Множество законов и договоров никогдане выполняется. Сколько раз в Геттингене власть переименовывала улицы – но все ихпривычно называли и называют по-старому. Исторически сложившийся обычай и есть подлинныйисточник права.

В конкретно-исторических условиях этаконцепция была апологией феодального обычного права, сохранявшегося в Германии.Гуго оправдывал рабство, считал положение раба лучшим, чем положение бедняка, обосновывалправо государства ограничивать свободу мыслей и вообще любую свободу во имя общественногоблага.

Вторым представителем исторической школыправа был профессор Берлинского университета Фридрих Карл Савиньи (1779-1861 гг.).

В 1814 г. была опубликована брошюра юристаТибо с призывом созвать съезд юристов, теоретиков и практиков, для разработки” общегодля всей Германии гражданского уложения. Савиньи ответил Тибо в том же году брошюрой“О призвании нашего времени к законодательству и правоведению”.

Савиньи стремился доказать ошибочностьпредположения, что право создается законодателем. Оно, по мнению Савиньи, не зависитот случая или произвола. Право всех народов складывалось исторически, так же, каки язык народа, его нравы и политическое устройство. Будучи продуктом народного духа,право живет в общем сознании народа в форме не столько отвлеченных понятий, сколькоживого восприятия юридических институтов.

Поначалу право существует в общем сознаниикак “природное право”, находя формальное выражение в символических действиях, сопровождающихустановление или прекращение юридических отношении. Развиваясь вместе с народоми его культурой, право становится особой наукой в руках юристов, обособившихся всословие. Научная обработка права юристами – обязательная и необходимая предпосылказаконодательной деятельности.

Но в Германии, заключал Савиньи, времядля законодательных работ не пришло – в юриспруденции царит хаос разноречивых мнений,а не органическая наука, способная выработать стройное уложение. Что в таких условияхсмог бы создать предлагаемый Тибо всегерманский съезд юристов?

Последователем Савиньи был его ученикГеорг Фридрих Пухта (1798–1846 гг.). Пухта писал о естественном саморазвитии права,которое растет из народного духа, как растение из зерна. Оно вытекает из народногодуха так же, как язык и нравы. Сознание права возникает еще в семьях, но сознаниесмутное; с образованием народа оно выступает на первый план, ибо люди связаны взаимнымпризнанием прав, в силу чего в народе господствует юридическое сознание. Для охраныправа от нарушений народ образовал государство.

Первоначальной формой права Пухта называлобычай, вытекающий из народного сознания. Затем для выражения обычаев в твердойформе (чего именно требует общая воля народа?) создается законодательство. Следомвозникает юриспруденция, право юристов, раскрывающее юридические положения, лежащиев глубине народного духа, но не выраженные ясно обычаем и законом. И законодатель,и юристы не создают нормы права, а лишь содействуют раскрытию различных сторон народногодуха.

Право и государство, писал Пухта, проистекаютв конечном счете из божественной воли через народную волю (как выражение народногодуха). Народ он определяет как естественное соединение людей, связанных общим происхождением,языком, местопребыванием.

Объясняя рецепцию римского права в странахЗападной Европы, Пухта писал, что в праве наряду с национальными началами, выражающиминародный дух, могут существовать некие общие начала, делающие возможным использованиенародом чужого права. Это объясняется тем, что представители исторической школыобращали основное внимание на развитие частного права. Одну из своих задач они виделив том, чтобы в процессе рецепции частного римского права освободить его от устаревшихнорм и органически соединить оставшееся с традиционными для Германии того временипредставлениями о частном праве.

 

§ 5. Заключение

Реакционность политико-правовых ученийде Местра, де Бональда, Галлера очевидна и не скрывалась самими творцами этой идеологии.Их усилия были направлены на реставрацию средневековых политических и правовых учреждений,власти и авторитета католической церкви. В соответствии с феодальными идеалами средневековьяони стремились доказать ничтожность человека перед богом и государством, бессилиеего разума, способного творить разве только зло.

Не так откровенно, но, по существу, аналогичныхидей держались Бёрк и юристы исторической школы. Их идеал – не столько в прошлом,сколько в той части настоящего, которая несет на себе наибольшие отпечатки, пережиткипрошлого. С откровенными реакционерами, зовущими к реставрации, Бёрка роднит ненавистьк революции; вообще реакционных и консервативных идеологов объединяют своеобразныеметодология и теория, противостоящие Просвещению.

При всем обилии ссылок на бога и божийпромысел реакционная идеология конца XVIII – начала XIX в. не так примитивна и догматична,как, скажем, теократические концепции средних веков. Просвещение и революция заставилиреакционеров учиться и размышлять. Как видно из изложенного, они пытались использоватьдля обоснования своих взглядов отдельные идеи Монтескье, терминологию Руссо и, главное,усвоили необходимость обосновывать свои идеалы не только ссылками на св. писание.

В полемике с революционными теориями реакционныеи консервативные мыслители нашли ряд уязвимых звеньев в идеологии Просвещения. Основательнаих критика априоризма теоретиков естественного права, полагавших, что все принципыправа могут быть чисто логически выведены из природы человека вообще. В этой критикезаслуживает внимания положение о зависимости права каждого из народов от его историческогоразвития, условий жизни, особенностей бытовых, производственных, религиозных, нравственныхотношений. Это положение, как известно, обосновывал еще Монтескье, но более обстоятельнои глубоко оно развито в трудах Бёрка и исторической школы права. Определенным достижениемправоведения были мысли о границах деятельности законодателя, который всегда создаетправо не на пустом месте, а у конкретного народа и потому вынужден и должен считатьсяс традициями, нравами, историческим наследием. Помимо прочего подход к праву, признающийобъективность изменчивости и разнообразия правовых систем, создавал теоретическиеосновы для возникновения и развития сравнительного правоведения.

Шагом вперед в развитии теории права былипопытки обнаружить закономерности истории права, рассмотреть эту историю как объективныйпроцесс, не во всем и не всегда зависящий от воли законодателя. Верен и вывод отом, что право в целом создается не кабинетным теоретическим творчеством, а объективнымпроцессом жизни народа и не устанавливается всякий раз заново и произвольно каждымпоколением людей.

И все же и в отмеченных положениях реакционныеи консервативные идеологи в конечном счете были не правы.

Они не без оснований критиковали волюнтаризмфранцузских революционеров, их стремление решить все проблемы социальной жизни народараз и навсегда разумным законом. Однако низвержение одной за другой всех конституцийпериода революции (1791, 1793, 1795, 1799 гг.) вовсе не доказывало бессилия социальнойроли закона вообще. В бурных событиях революции возникал новый строй, и законодательство,то опережавшее становление нового общества, то отстававшее от него, играло значительнуюроль и в безвозвратном разрушении старого режима, и в создании нового. Во временадеятельности де Местра и де Бональда Гражданский кодекс 1804 г., воплотивший рядрезультатов революции и основные чаяния буржуазии, стал уже непререкаемым законом,в рамках которого бурно развивались промышленность и торговля. Достаточно известно,что основные положения этого Кодекса были не записью феодальных обычаев Франции,а результатом теоретического творчества юристов.

Реакционные и консервативные идеологибыли правы и в том, что законодательство каждого народа должно соответствовать условиямего жизни, а не абстрактным представлениям о человеке вообще. Но критика этих абстрактныхпредставлений в учениях реакционеров была подчинена предвзятой цели сохранить униженноеположение человека вообще, свойственное феодализму. Гуманизм Просвещения вовсе непризывал к нивелировке {людей и народов. Представления о правах человека разныхтеоретиков были разнообразны, противоречивы и порой произвольны, но провозглашенныеФранцузской революцией Декларации прав человека и гражданина содержали главные длятой эпохи общечеловеческие ценности. Абстрактность определения этих прав делалаих применимыми к другим народам, поскольку давала возможность конкретизировать сучетом национальных особенностей. Именно это более всего возмущало реакционных идеологов,не способных смириться с мыслью о всеобщем правовом равенстве и свободе как зависимоститолько от закона.

Критика идеологии реакционных и консервативныхмыслителей конца XVIII – начала XIX в. не относится к пройденным этапам историиполитических и правовых учений. В последние десятилетия возникли и распространилисьтечения неоконсерватизма и “новых правых”, отрицательно относящиеся к демократическимтенденциям современности. В произведениях теоретиков этих направлений непременныссылки на авторитет Бёрка, де Местра, Бональда, Галлера. Более всего их привлекаютидеи, направленные против равенства, свободы, просвещения, демократии, апологиясоциальной иерархии, исторического застоя, политического бесправия масс, властицеркви, содержащаяся в трудах реакционных мыслителей конца XVIII – начала XIX в.Лидер и главный теоретик “новых правых” Франции Ален де Бенуа возглавил “Ассоциациюдрузей Жозефа де Местра”.

Глава17. БУРЖУАЗНАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ПРАВОВАЯ ИДЕОЛОГИЯ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ ПЕРВОЙПОЛОВИНЫ XIX В.

 

§ 1. Введение

Великая французская революция открыладорогу развитию капитализма во Франции и ряде других стран континентальной Европы.К этому же времени ощутимо проявляются результаты промышленного переворота в Англии.Гражданское общество становится во всех развитых странах все более буржуазным; всеявственнее оно делится на два основных класса – буржуазию и пролетариат.

Начальный период становления гражданскогообщества принял форму первобытного капитализма и сопровождался бурными социально-экономическимипроцессами. Массовое разорение мелких собственников и развитие пролетариата, с однойстороны, стремительное обогащение промышленной, торговой и финансовой буржуазии– с другой, происходило в обществе, еще не имевшем ни систем социальной помощи (социальногострахования и обеспечения, бесплатного здравоохранения и образования), ни массовыхи влиятельных организаций рабочего класса (партий, профсоюзов). По социально обездоленнымслоям общества больно били экономические кризисы и безработица. Росло относительноеи абсолютное обнищание пролетариата. Его разрозненные выступления свирепо подавлялисьвооруженной силой.

Во всех странах Западной Европы сохранялисьмонархии с сильными феодальными пережитками; после учреждения контрреволюционногоСвященного союза (1815 г.) решающее влияние в политике большинства стран Европыприобретает реакционное дворянство. Однако возродить уничтоженные революцией феодальныеотношения в области экономической, социальной и гражданско-правовой было невозможно.

К буржуазной политико-правовой идеологииотносятся те концепции, которые оценивали гражданское общество периода первоначальногокапитализма как неизбежное и необходимое явление, требующее теоретического осмысления,идеологического оправдания и реформ в интересах торговой и промышленной буржуазии.В своеобразных условиях первой половины XIX в. основным направлением буржуазнойполитической мысли становится либерализм. Либерализм делал основной упор на защитуи обоснование “гражданской свободы”, понимаемой как свобода частной инициативы,предпринимательства, договоров, свобода слова, совести, мнений и печати. Государство,согласно этой концепции, должно лишь обеспечивать безопасность личности, частнойсобственности, охранять общество, основанное на “гражданской свободе”, отнюдь неограничивая последней. Особенно настойчиво либерализм отстаивал невмешательствогосударства в экономическую жизнь. В буржуазной политэкономии того времени это выражалосьизвестными формулами: “free trade” (свободная торговля) в Англии; “laissez faire,laissez passer” (предоставьте свободу действий, не мешайте) во Франции.

Распространение либерализма было обусловленорядом причин.

Французская революция усовершенствовалацентрализованный аппарат исполнительной власти. Приспособление бюрократическогоаппарата к потребностям гражданского общества осложнялось тем обстоятельством, чтовысшие государственные должности в период реставрации Бурбонов занимали реакционныедворяне; предпринимались попытки бюрократии проводить политику протекционизма, опекии монополий, сковывающую свободу конкуренции и частной инициативы. Аналогичные процессыпроисходили в Англии и других странах. В то же время буржуазные теоретики опасалисьрецидивов якобинской диктатуры.

 

§ 2. Либерализм во Франции. Б. Констан

Революция во Франции расчистила почвудля свободного развития капиталистических отношений. Возникают многочисленные торговыеи промышленные предприятия, расцветают спекуляция, коммерческий ажиотаж, погоняза наживой. Освобожденные от феодальной зависимости крестьяне и высвобожденные изузких рамок цеховой регламентации ремесленники зависели от всех случайностей свободнойконкуренции. Разоряясь, они пополняют ряды растущего класса наемных рабочих.

Государственный строй Франции этого периодабыл монархическим; политическими правами пользовались дворянство и очень узкий кругкрупных капиталистов. Тем не менее даже наиболее реакционные правительства Франциине в силах были упразднить основные завоевания революции, отменившей сословные привилегии,решившей аграрный вопрос в буржуазном духе и коренным образом перестроившей правовуюсистему. Показательно, что Гражданский кодекс 1804 г. сохранял свое действие присамых реакционных правительствах Франции.

В этих условиях идеологи французской буржуазииуделяют основное внимание обоснованию “индивидуальных прав и свобод”, необходимыхдля развития капитализма. Опасность для свободы усматривается уже не только в возможныхпопытках наступления феодальной реакции, но и в демократических теориях революционногопериода.

Наиболее значительным идеологом либерализмаво Франции был Бенжамен Констан (1767 – 1830 гг.). Перу Констана принадлежит рядсочинений на политические и историко-религиозные темы. Констан уделяет основноевнимание обоснованию личной свободы, понимаемой как свобода совести, слова, свободапредпринимательства, частной инициативы.

Он различает политическую свободу и свободуличную.

Древние народы знали только политическуюсвободу, которая сводится к праву участвовать в осуществлении политической власти(принятие законов, участие в правосудии, в выборе должностных лиц, решение вопросоввойны и мира и др.). Пользуясь правом участвовать в осуществлении коллективногосуверенитета, граждане античных республик (за исключением Афин) в то же время былиподчинены государственной регламентации и контролю в частной жизни. Им предписывалисьобязательные религия, нравы; государство вмешивалось в отношения собственности,регламентировало промыслы и т.д.

Новые народы, считал Констан, понимаютсвободу иначе. Право участия в политической власти меньше ценится потому, что государствастали большими и голос одного гражданина уже не имеет решающего значения. Крометого, отмена рабства лишила свободных того досуга, который давал им возможностьуделять много времени политическим делам. Наконец, воинственный дух древних народовсменился коммерческим духом; современные народы заняты промышленностью, торговлей,трудом и поэтому они не только не имеют времени заниматься вопросами управления,но и очень болезненно реагируют на всякое вмешательство государства в их личныедела.

Значит, заключал Констан, свобода новыхнародов – это личная, гражданская свобода, состоящая в известной независимости индивидовот государственной власти.

Особенно много внимания Констан уделяетобоснованию религиозной свободы, свободы слова, свободы печати и промышленной свободы.

Отстаивая свободную конкуренцию как “наиболеенадежное средство совершенствования всех промыслов”, Констан решительно высказываетсяпротив “мании регламентирования”. Государство, по его мнению, не должно вмешиватьсяв промышленную деятельность, ибо оно ведет коммерческие дела “хуже и дороже, чеммы сами”. Констан возражает и против законодательной регламентации заработной платырабочих, называя такую регламентацию возмутительным насилием, бесполезным к томуже, ибо конкуренция низводит цены труда на самый низкий уровень: “К чему регламенты,когда природа вещей лишит закон действия и силы?”

В обществе, где у наемных рабочих ещене было собственных организаций, способных бороться с промышленниками за сколько-нибудьсносные условия труда и заработной платы, такая защита промышленной свободы, которуюКонстан считал одной из главных свобод, была откровенным оправданием коммерческогодуха, по сути дела апологией развивающегося во Франции капитализма. Но Констан защищали другие свободы – мнений, совести, печати, собраний, петиций, организаций, передвиженийи др. “В течение сорока лет, – писал он в конце жизни, – я защищал один и тот жепринцип – свободу во всем: в религии, философии, в литературе, в промышленности,в политике...”

Констана тревожит не только возможностьпосягательства на промышленную и иные свободы со стороны монархического государства;не меньшую опасность для свободы он усматривает в революционных теориях народногосуверенитета. “Под свободой, – писал Констан, – я разумею торжество личности надвластью, желающей управлять посредством насилия, и над массами, предъявляющими состороны большинства право на подчинение себе меньшинства”.

Констан подвергает критике теории Руссои других сторонников народного суверенитета, которые, следуя древним, отождествилисвободу с властью. Однако же неограниченная власть народа опасна для индивидуальнойсвободы; по мнению Констана, в период якобинской диктатуры и террора выявилось,что неограниченный народный суверенитет опасен не менее, чем суверенитет абсолютногомонарха. “Если суверенитет не ограничен, – утверждал Констан, – нет никакого средствасоздать безопасность для индивидов… Суверенитет народа не безграничен, он ограничентеми пределами, которые ему ставят справедливость и права индивида”.

Исходя из этого, Констан по-новому ставитвопрос о форме правления. Он осуждает любую форму государства, где существует “чрезмернаястепень власти” и отсутствуют гарантии индивидуальной свободы. Такими гарантиями,писал Констан, являются общественное мнение, а также разделение и равновесие властей.

Констан признавал, что необходимо существованиевыборного учреждения (представительства). Соответственно в государстве должна осуществлятьсяполитическая свобода в том смысле, что граждане принимают участие в выборах и представительноеучреждение входит в систему высших органов власти. Однако же, настойчиво повторялКонстан, “политическая свобода есть только гарантия индивидуальной”. Отсюда следует,что представительное учреждение является лишь органом выражения общественного мнения,связанным и ограниченным в своей деятельности компетенцией других государственныхорганов.

Разделение и равновесие властей Констанизображает следующим образом. В конституционной монархии должна существовать “нейтральнаявласть” в лице главы государства. Констан не согласен с Монтескье, который считалмонарха лишь главой исполнительной власти. Монарх принимает участие во всех властях,предупреждает конфликты между ними, обеспечивает их согласованную деятельность.Ему принадлежат права вето, роспуска выборной палаты, он назначает членов наследственнойпалаты пэров, осуществляет право помилования. Король, писал Констан, “как бы паритнад человеческими треволнениями, образуя некую сферу величия и беспристрастия”,он не имеет никаких интересов “кроме интересов охраны порядка и свободы”. Властьисполнительная осуществляется министрами, ответственными перед парламентом.

Особой властью Констан называл наследственнуюпалату пэров, или “представительную власть постоянную”. Взгляды Констана на этупалату менялись. В период “Ста дней” он настойчиво убеждал Наполеона учредить палатупэров как “барьер” власти монарха и “посредствующий корпус, который удерживает народв порядке”. Вскоре, однако, Констан сам разочаровывается в этом институте, существовавшемпри Бурбонах. Весьма характерна его аргументация: развитие промышленности и торговлиповышает значение промышленной и движимой собственности; в этих условиях наследственнаяпалата, представляющая только собственность поземельную, “содержит в себе что-топротивоестественное”.

Законодательную палату выборную Констанназывает “властью общественного мнения”. Он уделяет большое внимание принципам формированияэтой палаты, настойчиво отстаивая высокий имущественный ценз. Доводы Констана таковы:только богатые люди имеют образование и воспитание, необходимые для осознания общественныхинтересов. “Одна лишь собственность обеспечивает досуг; только собственность делаетчеловека способным к пользованию политическими правами”. Лишь собственники “проникнутылюбовью к порядку, справедливости “и к сохранению существующего”. Напротив, бедняки,рассуждал Констан, “не обладают большим разумением, нежели дети, и не более, чеминостранцы, заинтересованы в национальном благосостоянии”. Если им предоставитьполитические права, добавлял Констан, они попытаются использовать это для посягательствана собственность. Вот почему политические права допустимо иметь лишь тем, у когоесть доход, дающий возможность существовать в течение года, не работая по найму.Констан возражал и против уплаты депутатам вознаграждения.

Наконец, самостоятельной властью Констанназывает судебную власть.

Он высказывается также за расширение правместного самоуправления, не считая “муниципальную власть” подчиненной исполнительнойвласти, а трактуя ее как власть особую.

Теория Бенжамена Констана, обстоятельноизложенная в его “Курсе конституционной политики” (1816 – 1820 гг.), долгое времябыла общепризнанной доктриной буржуазных политиков Франции и ряда других стран.Эволюция либерализма в XX в. привела к вынужденному признанию положительных функцийгосударства, направленных на организацию всеобщего образования, здравоохранения,материального обеспечения и других социальных функций; на этой основе сложился неолиберализмкак одно из течений буржуазного государствоведения XX в.

§ 3.Либерализм в Англии. Взгляды И. Бентама на право и государство

Буржуазная революция в Англии, несмотряна ее компромиссный исход, создала благоприятные условия для развития капитализма.В Англии происходит промышленный переворот, результаты которого сказываются в последнейчетверти XVIII в. Промышленная буржуазия стремится к более широкому и четкому внедрениюбуржуазных принципов в право, к предоставлению ей решающего участия в политическойвласти. Одновременно в Англии растет пролетариат;.начинаются его выступления. В30-х г. XIX в. возникает рабочее движение за демократическую конституцию – чартизм.

Своеобразную концепцию права и государствав Англии этого периода разрабатывал Иеремия Бентам (1748– 1832 гг.).

Еще в первых своих произведениях Бентамотвергал теорию естественного права. Он писал, что содержание естественного праванеопределенно и всеми толкуется по-разному. Бессмысленным и химеричным являетсяи понятие “общественный договор”, так как государства создавались насилием и утверждалисьпривычкой. Бентам обстоятельно критикует французскую Декларацию прав человека игражданина 1789 г., утверждая, что идея прав личности ведет к обоснованию анархии,сопротивлению государственной власти. “Право”, противопоставляемое закону, “являетсявеличайшим врагом разума и самым страшным разрушителем правительства”. Бентам признаетреальным правом лишь то, которое установлено государством. Однако существующее законодательствоархаично и несовершенно. Каковы же критерии его оценки и соответственно направлениесовершенствования? “Законодательство должно, наконец, найти непоколебимую основув чувствах и опыте”. В поисках этой основы Бентам разрабатывает теорию утилитаризма(от лат. utilitas – польза, выгода). “Природа подчинила человека власти удовольствияи страдания. Им мы обязаны всеми нашими идеями, ими обусловлены все наши суждения,все наши решения в жизни… – писал Бентам. – Принцип пользы подчиняет все этимдвум двигателям”.

Единственно реальными интересами Бентамсчитает интересы отдельных лиц. Он много и обстоятельно рассуждает об удовольствияхи страданиях, классифицируя их по разным основаниям; им даже разработаны правила“морального счета”, где добро – “приход”, зло – “расход”. При этом существованиечастной собственности и конкуренции Бентам рассматривает как необходимое условиереализации главного положения его концепции. “Наибольшее счастье для наивозможнобольшего числа членов общества: вот единственная цель, которую должно иметь правительство”.

Применяя утилитаризм к вопросам права,Бентам приходит к следующим выводам. Закон сам по себе – зло, поскольку он связанс применением наказания (страдание). Кроме того, при его осуществлении возможныошибки. “Каждый закон есть нарушение свободы”. Тем не менее закон – зло неизбежное,ибо без него невозможно обеспечить безопасность. Главным предметом заботы законодательстваБентам называет частную собственность. “Собственность и закон родились вместе иумрут вместе. До закона не было собственности; устраните закон, и собственностьперестанет существовать”.

Обеспечение безопасности, продолжал Бентам,в известной мере противоречит равенству и свободе; каковы же в связи с этим должныбыть пределы законодательного регулирования? Для ответа на этот вопрос Бентам анализирует“нравственные обязанности”, которые делит на две группы.

Нравственные обязанности по отношениюк себе составляют правила благоразумия. Поскольку причинить вред самому себе можнотолько по ошибке, страх возможных последствий этой ошибки является достаточным иединственным стимулом, предупреждающим такой вред; вот почему законодатель не долженрегулировать те действия и отношения, где люди могут вредить только сами себе. Например,рассуждал Бентам, попытка законодательным путем искоренить пьянство, разврат, расточительствопринесет больше вреда, чем пользы, ибо приведет к усложнению законодательства, мелочнойрегламентации частной жизни, введению чрезмерно суровых наказаний, развитию шпионстваи всеобщей подозрительности. Иначе решается вопрос об “обязанностях по отношениюк общему благу”, где законодательство определяет налоги и некоторые другие обязанностилиц.

Отсюда неизбежно следовал вывод, что законодательствоне должно вмешиваться в деятельность предпринимателей и в их отношения с рабочими;по теории утилитаризма стороны сами, руководствуясь “моральной арифметикой”, определяютусловия договора, исходя из “собственной пользы”. Теория утилитаризма оправдывалалюбые условия договора, продиктованные капиталистом наемному рабочему, и отвергалапопытки законодателя взять последнего под свою защиту в условиях, когда рабочийкласс еще не имел собственных организаций для защиты от произвола частных предпринимателей,а в обществе не было систем социальной защиты личности.

Вместе с тем многим сочинениям Бентамаприсущ дух резкой критики устаревших политических и правовых учреждений Англии иконтинентальной Европы.

Бентам ратовал за реформу права, его кодификацию,отмену ряда феодальных институтов, за совершенствование системы наказаний, уделялзначительное внимание вопросам процесса, теории доказательств и т.п. Со своими проектамион обращался к правительствам Англии, Франции, России, Испании, США и других стран.

Известную эволюцию претерпели взглядыБентама на наилучшую форму правления. Вначале он одобрял конституционную монархиюв Англии, высказывался за высокий имущественный ценз, долгосрочное избрание представительства.В этот период он резко осуждал демократию как анархию. Однако под влиянием буржуазныхрадикалов, ставивших вопрос об упразднении ряда феодальных пережитков в государственномстрое Англии, Бентам меняет свои взгляды. Известную роль в этом сыграло и упрямоенежелание правительства внять его призыву о реформе права.

Бентам выступает с острой критикой монархиии утверждает, что учредительная власть (право учреждать основные законы государства)принадлежит народу. Власть законодательная должна осуществляться однопалатным представительством,ежегодно избираемым на основе всеобщего, равного и тайного голосования. Исполнительнаявласть, по Бентаму, должна осуществляться должностными лицами, подчиненными законодательнойпалате, ответственными перед ней и часто сменяемыми.

Как и многие другие либеральные мыслителитого времени, Бентам осуждал агрессивные войны и колониальный режим. Он разрабатывалпроекты международных организаций для предупреждения войн, мирного решения конфликтовмежду государствами.

Труды Бентама значительно повлияли наразвитие буржуазной политико-правовой идеологии. Его даже называли Ньютоном законодательства;теория утилитаризма была далее развита его последователем Дж. Ст. Миллем, а ее методологияи этика оказали большое воздействие на аналитическую школу Дж. Остина.

§ 4. Возникновение юридического позитивизма. Дж. Остин

В результате буржуазных революций в развитыхстранах Европы были проведены преобразования правовых систем, особенно частногоправа, непосредственно связанного с регулированием товарно-денежных отношений. Юридическоемировоззрение воплотилось в действующем, позитивном праве. Этим обусловлены отказбольшинства буржуазных теоретиков от идей естественного права и критика этих идей.То и другое нашло выражение в юридическом позитивизме, выступившем против дуализматеории естественного права, т.е. против представления о существовании рядом с позитивнымправом более высокого по своему значению права естественного, требующего воплощенияв законодательстве.

Критика идей естественного права содержаласьв трудах Бентама, а отказ от этих идей продемонстрировали уже комментаторы послереволюционногозаконодательства Франции: “Я не знаю, что такое гражданское право, – рассуждал одиниз них, – меня интересует только Гражданский кодекс”.

Отождествление права с законом имело четковыраженные идеологические и практические цели. Оно было направлено против оценкии критики позитивного, уже действующего права гражданского общества с позиций естественногоправа (еще сохранявшего гуманистический заряд романтических иллюзий революционнойэпохи).

К критике естественно-правовой теорииюридический позитивизм подошел иначе, чем историческая школа права. В отличие отпоследней, поначалу использовавшей терминологическую оболочку опровергаемой теории(естественное право в трактовке Г.Гуго тождественно позитивному), юридический позитивизмс самого начала принципиально отрицал иное право, кроме позитивного (отсюда самоназвание этого направления). В поле зрения юридического позитивизма – не историческисложившийся обычай, а закон, нормативный акт, установленный властью; происхождениезакона, его обоснование, изучение причин его принятия вообще выводятся за пределыправоведения. Наконец, отождествление права с законом (“тексты закона дают право”)обусловило распространение юридического позитивизма по мере ликвидации феодальныхинститутов и воплощения буржуазных правовых принципов в нормативных актах.

Одним из первых представителей юридическогопозитивизма был ученик Бентама Джон Остин (1790 – 1859 гг.), издавший в 1832 г.книгу “Лекции о юриспруденции, или философия позитивного права”.

Термин “право”, писал Остин, используетсяв самых разных смыслах: для обозначения не только права, но и религиозных догматов,правил морали, законов природы;

это существенно мешает точному определениюпредмета юриспруденции.

Остин различает и разграничивает этику(область оценок, суждений о добре, зле и др.), науку о законотворчестве (представленияо том, каким должно быть право) и собственно науку о праве, юриспруденцию. Последняя“имеет дело с законами, или правом в собственном смысле этого слова, без рассмотрениятого, плохи они или хороши”. В таком понимании право – приказ власти, обращенныйк управляемому, обязательный для подчиненного под угрозой применения санкции в случаеневыполнения приказа. Первостепенное значение для юриспруденции имеет формальнаялогика, или “логика правовых конструкций”.

Возникновение юридического позитивизмасвязано с укреплением и совершенствованием правовой оболочки развивавшихся капиталистическихотношений. В теоретическом плане юридический позитивизм был основой формально-догматическойюриспруденции с ее тонкой разработкой правовых форм товарообмена, беспробель-ностиправового регулирования товарно-денежных и связанных с ними отношений, точностиопределений юридических ситуаций, процедур, способов и средств решения возможныхспоров, проблем законодательной техники. Развитие и распространение юридическогопозитивизма в странах континентальной Европы обусловлено развитием капитализма.

§ 5. Теория “надклассовой монархии” Л. Штейна

С развитием буржуазного общества и ростомпролетариата в общественном движении Франции и других стран все большее распространениеполучали идеи социализма и коммунизма. С критикой этих теорий выступил немецкийгосударствовед, историк и экономист Лоренц фон Штейн (1815–1890 гг.). В 40-х гг.он приезжал в Париж, после чего опубликовал книгу “Социализм и коммунизм в современнойФранции” (1842 г.).

Штейн писал, что социалистическое движениесвязано с развитием класса наемных рабочих и имеет интернациональное значение; онпредсказывал неизбежность социальных революций. Для того чтобы избежать социальныхпотрясений, Штейн разработал проект реформ государства и права.

Вслед за Гегелем Штейн различает государствои гражданское общество. Последнее основано на разделении труда, которое в свою очередьзависит от формы собственности.

Штейн признает, что общество делится наклассы. В феодальном обществе существовали землевладельцы и зависимые от них крестьяне,после Французской революции общество делится на капиталистов и рабочих. Борьба этихклассов чрезвычайно волнует Штейна. Именно с этой точки зрения его интересуют идеисоциализма и коммунизма, в которых он видит выражение надежд и чаяний рабочего класса,борющегося против класса капиталистов.

Однако, считал Штейн, если общество делитсяна классы, то государство должно носить надклассовый характер. Противоположные классыстремятся овладеть государственной властью и использовать ее в своих интересах.

Победа капиталистов грозит обществу застоем,ибо при помощи государства они поработили бы рабочий класс и лишили бы его возможностиприобретать собственность. Еще опаснее, по Штейну, захват государства рабочим классом;это привело бы к дележке всех благ поровну, к прекращению производства, к разложениюи смерти гражданского общества, к возрождению деспотизма. С этой точки зрения Штейносуждает республику как государство, подчиненное обществу. Если в республике имеетсявысокий имущественный ценз, пояснял Штейн, она становится орудием власти капиталистов;и наоборот, наделение большинства политическими правами подчиняет республику пролетариату.

Единственной формой государства, независимойот классов, Штейн считает конституционную монархию. Монарх, особенно наследственный,занимает столь могущественное, роскошное, блестящее и недосягаемое положение, рассуждаетШтейн, что ему чужды интересы какого-либо класса. Только монарх способен осознатьинтересы общества в целом; исходя из этих интересов, он предупреждает притеснениеодного класса другим. Штейн утверждал даже, что стоящий выше всяких частных интересовмонарх склонен по своему положению защищать притесненных, т.е. пролетариев, от чрезмерногоугнетения капиталистами.

Вслед за Гегелем Штейн различает властизаконодательную, правительственную и княжескую (монархическую). В законодательстведолжно принимать участие представительное учреждение, перед которым ответственныминистры. Подобно идеологам либерализма, Штейн обосновывает законность, правопорядок,незыблемость прав граждан, прав, понимаемых только как равные возможности членовобщества добиваться улучшения своего положения при помощи законных средств.

Ряд идей Штейна был впоследствии использованпрусским канцлером Бисмарком и другими политическими деятелями для апологии Германскойимперии как “социальной монархии”, стоящей якобы выше классовых противоречий. Известноевлияние его идей испытали на себе лассальянцы.

§ 6. Политико-правовое учение Огюста Конта

От либеральных концепций государства иправа резко отличается политико-правовая теория основателя позитивизма (“положительнойфилософии”) Огюста Конта.

Огюст Конт (1798–1857 гг.) родился и жил во Франции;он был учеником Сен-Симона, но разошелся во взглядах со своим учителем и приступилк разработке собственной философии.

Конт считал своей задачей преодоление“умственной анархии и дезорганизации”, царящей как в области наук, так и в обществе.“Идеи правят миром”, – утверждал Конт; всю историю человечества он делит на тристадии развития, соответствующие состояниям человеческого ума.

Первое состояние теологическое (фиктивное),когда главная, фактическая часть науки содержалась в богословской оболочке, а всеявления объяснялись волей одушевленных предметов или сверхъестественных существ(духов, гномов, богов). Вторым является метафизическое (критическое) состояние,когда более многочисленные факты объясняются через различные отвлеченные, абстрактные,априорные понятия (таковы причина, сущность, материя, общественный договор, правачеловека и т.д.). Заслугу этой стадии Конт видит лишь в разрушении теологическихидей и подготовке перехода к следующей, третьей и последней, позитивной, или научной,стадии.

Задача позитивной философии заключаетсяв классификации и объединении наук, причем науки должны выяснять законы связи явлений,а не заниматься метафизическими проблемами. Так, согласно Конту, невозможно познатьсущность вещей и причинную связь; поэтому науки должны лишь проверять многочисленныефакты “самими фактами, которые часто являются достаточно простыми, чтобы стать принципами”.

Для приведения в систему положительныхзнаний Конт предлагает расположить общие науки в порядке их возрастающей сложностии убывающей общности: математика, астрономия, физика, химия, биология, социология;позже к этому перечню он добавил нравственность. Науке об обществе, или социологии(термин введен Контом), он придает очень большое значение. Основной задачей своейфилософии Конт считал переустройство общества на основе позитивизма, замену “ретрограднойаристократии” и “анархической республики” социократией.

Социология Конта делится на две части:социальную статику,. изучающую строение общества, и социальную динамику, изучающуюего развитие. То и другое Конт обобщает в своей знаменитой формуле: “Порядок и прогресс”.

В центре внимания Конта стоит обществокак органическое целое; при этом взаимосвязь людей и социальных групп понимаетсяим как солидарность. Признавая в современном ему обществе наличие противоположныхклассов (капиталистов и пролетариев), Конт настойчиво проводит идею их солидарности,утверждая, что каждый из них выполняет общественно необходимую функцию.

Согласно Конту, необходимость государстваобусловлена объединением частных сил для общей цели; правительства поддерживаютобщественную солидарность, препятствуя частным силам разорвать общественное целое.Поскольку общественная солидарность достигается средствами материальными и нравственными,необходимо наличие двух властей: светской и духовной. Конт описывает историю этихвластей соответственно “трем стадиям” развития человечества.

Вначале (в богословско-военную эпоху)светскую власть осуществляли военные вожди, а духовную – жрецы и прорицатели. В“теологической стадии” эти власти то объединялись в одних руках (теократия и др.),то разъединялись. В “метафизико-легистской стадии” на светскую власть оказываютрешающее влияние законники, юристы, адвокаты; власть духовная переходит к отвлеченныммыслителям – метафизикам, а затем к литераторам и публицистам. Переход к позитивнойстадии сопровождается заменой военного быта промышленным. Этим и обусловливаетсяновая, позитивная политика. “Политика, – писал Конт, – должна теперь подняться науровень наук, основанных на наблюдении”.

В свое время социально-политическое учениеОгюста Конта занимало как бы промежуточное положение между социализмом и буржуазнымитеориями. (Те ученики Сен-Симона, которые придерживались социалистических идеи (Анфантен,Базар, Родриг), пришли к отрицанию частной собственности и резко критиковали теориюО.Конта. Конт, в свою очередь, пренебрежительно относился к их проектам переустройстваобщества, особенно к идеям “нового христианства”. — Прим. авт.) Теория Конта резкопротивостояла либеральным концепциям. В критике современного ему капитализма Контразвивал ряд идей, распространенных в социалистической литературе. Он критиковалнеорганизованность и бессистемность производства, эгоизм и индивидуализм. Немалоу него и сочувственных слов о тяжелом положении пролетариев. Однако коммунизм отвергалсяКонтом по той причине, что “игнорирует естественную организацию современной промышленности,откуда он хочет устранить необходимость руководителей”. Конт утверждал, что дляпромышленного быта необходимо деление общества на капиталистов и наемных рабочих.“Армия не может существовать без офицеров, равно как и без солдат; это простое понятиеодинаково приложимо к промышленному строю, как и к военному порядку. Хотя современнаяпромышленность все еще бессистемна, – писал Конт, – однако естественно установившеесяделение на предпринимателей и рабочих составляет, без сомнения, необходимый зародышдля окончательной организации. Никакое великое предприятие не могло бы существовать,если бы каждый исполнитель должен был бы быть также управляющим или если бы управлениебыло неопределенно вверено косной и безответственной толпе”.

По разработанному Контом “Плану реорганизациисоциальной жизни” в социократии сохраняется класс капиталистов (патрициат, “концентрированнаясила богатства”). Материальная сила должна принадлежать промышленникам (банкирам,купцам, фабрикантам, землевладельцам). Богатый патрициат под руководством главныхбанкиров управляет социократией. Пролетариат (“рассеянная сила числа”) должен в33 раза превышать численность патрициата. К мелкой буржуазии Конт относился резкоотрицательно и желал ее исчезновения. Духовную власть в социократии осуществляютжрецы позитивистской церкви, воспитывающие оба класса в духе солидарности.

Конт выступал против индивидуализма, противтеорий невмешательства государства в частную жизнь. Однако его проект укреплениясуществующего строя – не лучше либеральных проектов. Социократия – это казарма,где пролетарии осуществляют свою “социальную функцию” под неусыпным надзором церквии правительства.

Взгляды Конта на право и на права личностивесьма своеобразны; он отвергает и то, и другое: “Слово “право” должно быть также изгнано из правильного политического языка, как слово “причина” из настоящейфилософской речи. Из этих двух теологико-метафизических понятий одно (право) стольже безнравственно и анархично, как другое (причина) иррационально и софистично”.Право он считает авторитарно-теологическим понятием, основанным на представлениио богоустановленности власти. Для борьбы с этим теократическим авторитетом быловыдвинуто (в метафизический период – по существу, в Новое время) понятие “правачеловека”, которое, как утверждал Конт, выполнило лишь разрушительную роль. Когдаэти права человека попытались осуществить на практике, “они тотчас же обнаружилисвою антисоциальную природу, стремясь увековечить индивидуализм”.

В социократии не должно быть ни права,ни прав личности: “В позитивном состоянии, не опирающемся на божественные начала,идея права исчезает безвозвратно. Каждый имеет обязанности перед всеми, но никтоне имеет прав, как таковых… Иначе говоря, никто не имеет другого права, кромеправа всегда исполнять свой долг”.

Однако замена права позитивной политикойи религией, а прав личности – обязанностями не означает, по плану Конта, каких-либопосягательств на капиталистическую собственность. Конт стремится дать новое, позитивистскоеобоснование частной собственности капиталистов. “В нормальном состоянии человечества,– писал Конт, – каждый гражданин является общественным должностным лицом, функциикоторого определяют его обязанности и притязания. Этот всеобщий принцип должен бытьприменен и к собственности, в которой позитивизм видит особенно необходимую социальнуюфункцию, предназначенную создавать и управлять капиталами, при помощи которых каждоепоколение подготовляет работу для следующего за ним. Разумное понимание роли капиталаоблагораживает обладание им, не ограничивая его справедливой свободы и даже заставляяее больше уважать”.

Понимая противоречивость интересов буржуазиии наемных рабочих, видя их столкновения, Конт изыскивает способы обеспечения солидарностиклассов в социократии; он считает таким способом воспитание в духе позитивной религии.

Духовная власть в социократии должна принадлежатьиерархии жрецов-позитивистов (философов, ученых, поэтов, врачей). Будет существоватькульт Великого Существа, в качестве которого почитается человечество. Конт составилпозитивистский календарь, где каждый месяц и каждая неделя посвящены памяти какого-либо“позитивистского святого” (к ним отнесены, в частности, Моисей, Аристотель, Платон,Архимед, Цезарь, апостол Павел, Августин Блаженный, Гуттенберг, Колумб, Шекспир,Моцарт, Фома Аквинский, Кромвель, Галилей, Ньютон).

В конечном счете, по проектам Конта, человечествообъединится в 500 социократий, каждая размерами не более Бельгии или Голландии,поскольку в большом государстве невозможны ни порядок, ни прогресс.

Конт осуждал агрессивные войны, видя вних враждебный промышленности пережиток “военного быта”. Конт критиковал колониализм,ставил задачу полной ликвидации колониального гнета. По мнению Конта, в результатеморального возрождения человечества угнетенные народы займут достойное место вовсемирном союзе социократии; тогда же окончательно исчезнут войны.

Конт различными способами пытался осуществитьсвои проекты. Он обращался к Николаю I, к Решид-паше. Не чужд он был идеям личнойдиктатуры, осуществляемой под контролем позитивистов. Очень большие надежды Конти его ученики возлагали на иезуитов, с которыми стремились заключить религиозно-политическийсоюз. Конт всегда испытывал симпатии к католической церкви как “великой силе порядка”.Громадной заслугой католицизма он считал создание независимой духовной власти, предотвратившеймножество злоупотреблений. Конт мечтал объединить католиков и позитивистов, говоря,что между ними существует лишь то второстепенное различие, что первые верят в бога,а вторые нет; это не помешает им совместно вести “борьбу дисциплинированных противнедисциплинированных”.

Учение Конта оказало значительное влияниена последующую философскую и политическую мысль буржуазии. Еще в последние годыжизни Конта часть его учеников создала позитивистские церковные общины во Франции,Англии, Чили; позитивизм был признан даже государственной религией Бразилии (нагосударственном флаге Бразилии обозначены слова Конта “порядок и прогресс”). Затемпозитивизм получил большое распространение в философии и приобрел различные модификации.Под сильным влиянием философии О. Конта сложились континентальный юридический позитивизм(К. Бергбом), а также социологическая теория Герберта Спенсера.

 

§ 7. Заключение

Победа капитализма в развитых странахЗападной Европы обусловила существенное изменение буржуазной политико-правовой идеологии.

Теоретическим отражением воплощенных вправе буржуазных принципов стал юридический позитивизм как специфическая для тогопериода форма юридического мировоззрения. Возведение на уровень теоретической основыправоведения формально-догматического метода было направлено против критики действующего,уже буржуазного права с позиций естественного права. Свойственный юридическому позитивизмувзгляд на право как на веление, приказ власти порожден не только отказом от иллюзийреволюционной эпохи, но и еще более практической заинтересованностью в реализациипослереволюционного права. Место критики феодального права с позиций права естественногозаняла апология действующего позитивного права; разработку программ революционногопреобразования общества при помощи права заменили толкование законодательства иего систематизация. Приказ суверенной власти независимо от его содержания занялместо естественных прав человека, определяющих принципы права; наконец, юридическизначимой фигурой стал не человек с его естественными качествами, интересами и притязаниями,а “физическое лицо” как проекция формально-определенных предписаний закона.

Отказ от революционной романтики XVIIIв. обусловил новые формы и содержание учений о государстве. Они приобретают комментаторский,описательный характер, уже не апеллируют к гуманистическим идеалам и героическимобразам республиканских эпох.

В конкретных исторических условиях первойполовины XIX в. либеральные лозунги о защите личности от государственной властиозначали более всего требование “нейтральности государства” в неравной борьбе засуществование наемных рабочих и владельцев капитала. Для первых государство в этихусловиях практически выступало как чисто карательная сила, для вторых – как верныйстраж богатства и связанных с ним привилегий. Не лучше был и взгляд на право какна “приказ власти”. С этой точки зрения, не только личность не имеет прав и притязанийпо отношению к государству, но и правомерность действий самого государства зависитлишь от него самого. Не случайно теоретики юридического позитивизма и нормативизмаоказались не способны воспринять теорию прав человека и обосновать идею правовогогосударства.

Глава18. СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКО-ПРАВОВАЯ ИДЕОЛОГИЯ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ В ПЕРВОЙПОЛОВИНЕ XIX В.

 

§ 1. Введение

Промышленный переворот в Англии и низвержениефеодализма во Франции положили начало бурному развитию капитализма в ведущих странахЕвропы. Программа капиталистического развития общества получила обоснование в буржуазнойполитэкономии и в политико-правовых теориях либерализма. Критика капитализма содержаласьв многочисленных социалистических и коммунистических теориях, появившихся в первыедесятилетия XIX в. Стимулом к возникновению этих теорий было резкое имущественноерасслоение общества и ухудшение положения трудящихся, особенно наемных рабочих,в результате промышленного переворота, экономических кризисов и безработицы. В противовесбуржуазному либерализму и индивидуализму социализм стал выражением гуманизма своейэпохи.

Социалистические (коллективистские, коммунистические)теории поначалу получили распространение в Англии и особенно во Франции. В 20–40-егг. XIX в. было опубликовано много различных по жанру (научный трактат, роман, статья)произведений, содержащих социалистические идеи, больше, чем за всю предшествующуюисторию человечества. Социалистические теории были многочисленны и разнообразны.

В XIX в. коммунистическими называлисьтеории, обосновывавшие идеал, близкий к идеям Мора, Кампанеллы, Морелли, Бабефаи др. Тип общественного строя, за которым в марксистской терминологии установилосьназвание “первая фаза коммунизма (социализм)”, в XIX в. чаще назывался коллективистским(см.: Волгин В.П. Очерки истории социалистических идей. Первая половина XIX в. М.,1976. С. 341).

В этот период теории социализма со всемиих разновидностями влияли на общественное мнение более всего как критика растущегокапитализма, как противопоставление идеи “социальности” буржуазному индивидуализмуи эгоизму. При всем своем многообразии политико-правовая идеология социалистов XIXв. существенно отличалась от предшествующих социалистических доктрин по своей методологии,содержанию и программным требованиям.

 

§ 2. Политико-правовые идеи и теории коллективистов икоммунистов первой половины XIX в.

Начало развитию социалистической мыслиэтого периода положили Шарль Фурье (1772–1837 гг.), Клод Анри де Сен-Симон (1760–1825гг.) и Роберт Оуэн (1771–1858 гг.), основные труды которых были изданы в 20–30-егг. XIX в. Тогда же (1828 г.) Буонаротти опубликовал книгу “Заговор во имя равенства,именуемый заговором Бабёфа”. В 1841 г. был переиздан “Кодекс природы” Морелли. Историческисложившимся центром разработки и обсуждения коллективистских (социалистических)и коммунистических теорий в 20–40-е гг. стал Париж. Здесь создавались полулегальныеили тайные общества, издавались газеты, журналы и книги коммунистического направления,проводились собрания сторонников социализма и коммунизма. Республиканское движение,сильное во Франции со времен Великой революции, все более приобретало социальнуюокраску, усваивая ряд коллективистских идей. Идея политической революции все чащесоединялась с идеей революции социальной, политико-правовые проблемы все теснееувязывались с проблемами собственности, имущественных гарантий прав и свобод, собостряющимся вопросом о противоречиях труда и капитала. В начале 40-х гг. в журналереспубликанского направления “Братство” утверждалось, что народный суверенитет долженнайти свое выражение не только в конституции, но и в экономических отношениях.

Все социалисты порицали развивающийсякапитализм и резко критиковали свойственные ему пороки. Капитализму противопоставлялисьпроекты идеального строя. Разное представление об идеалах и способах их достиженияпородило ряд школ и кружков. Кроме фурьеристов, сен-симонистов, оуэнистов, бабувистовсуществовало множество других направлений, сочетавших идеи разных школ либо разрабатывавшихоригинальные доктрины.

Социалистические теории XIX в. содержалиновые идеи, отличавшие их от предшествующих доктрин.

Большинство социалистов придавало большоезначение промышленному перевороту. Оуэн подчеркивал, что внедрение машин в производствосоздало в Англии (и во всем мире) совершенно новое общество и подготовило условияперехода к строю коммун (ассоциаций). С помощью крупного производства, писал Фурье,человечество могло бы миновать самые злосчастные периоды своей истории, скоро перейдяк высшим этапам развития. Вся теория Сен-Симона и сен-симонистов основана на идееразвития экономики, становления нового “промышленного общества”. Паровые машины,утверждал Пеккёр (сен-симонист, потом фурьерист), создают условия для перехода кновой индустриальной организации, открывают “эру ассоциации”. Поскольку машины обеспечиваютизобилие, “рост промышленности, – писал Кабе, – делает возможным коммунизм теперьболее, чем когда-либо...”

Признание влияния машинного производствана общество и его благосостояние не избавило ряд коммунистических концепций от уравнительныхтенденций (например, одинаковые дома, мебель, форма одежды в Икарии Кабе), но практическиисключило воспроизведение идей патриархального аскетического коммунизма XVIII в.(Дешан, Марешаль, Мелье).

В социалистической литературе с 20-х гг.XIX в. твердо обозначилась тенденция поиска содержания истории, закономерностейобщественного развития, обусловливающих неизбежность социализма и коммунизма. Стремлениесоздать социальную науку, подобную физике, было свойственно Сен-Симону и его ученикам;изучению закономерности истории большое значение придавал Фурье, разработавший оригинальнуюконцепцию общественного развития; свою систему Оуэн оценивал как важное научноеоткрытие, основанное на изучении современного общества и его предыстории. Поискнаучной теории социализма и коммунизма резко повысил интерес социалистов 20–40-хгг. к истории, к определению этапов развития общества и закономерностей переходаот одного этапа к другому, к политической экономии (изменение форм собственности,технико-экономических условий производства и т.п.). Прудон утверждал, что социализмстановится научным только тогда, когда опирается на выводы политэкономии (все остальныевиды социализма он считал утопическими). Стремление научно осмыслить промышленныйпереворот, разработать “новую теорию социальной и политической экономии”, основаннуюна понятии причинно обусловленной закономерности (Пеккёр), в каждой из влиятельныхшкол вело к неодинаковым теоретическим результатам (по-разному определялись факторыпрогресса или регресса, а также содержание самой истории и ее этапов и др.), нообщим выводом оставалось признание неизбежности общества, свободного от эксплуатациичеловека человеком, основанного на всеобщем труде, гарантированных правах и свободах,материальном достатке и высокой духовной культуре.

В то же время было немало сторонниковсоциализма, видевших в нем осуществление не “науки”, а заповедей Христа или предписанийобщечеловеческой морали либо здравого смысла. Высказывались также опасения в отношениидоктринерского подхода к социализму (см. ниже).

Все социалисты XIX в. подчеркивали делениеобщества на классы, их противоречия и борьбу. Содержание предыдущей истории человечестваобычно определялось ими как история эксплуатации человека человеком, угнетения исопротивления, борьбы между антагонизмом и ассоциацией. Уже для республиканскойпрессы 30– 40-х гг. были характерны противопоставления: “аристократия богатства– народ”, “буржуазия – трудящиеся”. В “Журнале.народа” в 1841 г. говорилось: “Обществоразделено на два лагеря: на одной стороне хозяева, на другой – рабочие”.

Социалисты отчетливо видели экономическиеосновы классового деления общества и эксплуатации пролетариата буржуазией. “Именнозахват орудий труда, – писал в 1834 г. бабувист О. Бланки, – а не тот или иной политическийстрой, превращает массы в рабов”. В том же духе высказывался бывший сен-симонистЛеру (1833 г.): “В настоящее время борьба пролетариев против буржуазии есть борьбатех, кто не обладает орудиями труда, против тех, кто ими обладает”. Борьбу классоводобряли далеко не все социалисты, но всем были ясны ее причины. “Капитал и труд,– писал фурьерист Консидеран, – находятся в состоянии явной войны”.

Поскольку общество без классов, эксплуатациии угнетения, отмечали социалисты, отвечает прежде всего интересам пролетариата,некоторые из них призывали обращаться с пропагандой коммунизма только к рабочемуклассу (Дезами), утверждали: “Все рабочие должны стать коммунистами” (Кабе). Нередки были призывы к соединению пролетариев для борьбы за свое освобождение: “Объединяйтесь,в единении сила!” (Тристан).

В то же время многие социалисты обращалиськ имущим и правящим классам, убеждая их в преимуществах бесклассового общества.Борьба классов нередко порицалась; особенно осуждались насильственные действия,не способные создать идеальный общественный строй.

Представления социалистов первой половиныXIX в. о современном и будущем государстве, а также о его роли в переходе к идеальномуобществу были очень разнообразны.

Уделяя главное внимание социальным проблемам,значительная часть теоретиков социализма относилась отрицательно или безразличнок политике, государству и праву.

Так, Оуэн был принципиальным противникомгосударственных реформ. Его обращения к королеве и к парламенту Англии с проектамикоммунистического преобразования страны были продиктованы скорее стремлением сделатьэти проекты достоянием гласности, чем надеждой на их осуществление государственнойвластью Англии. Аналогичными мотивами предопределялись и многие обращения Фурьеи других социалистов к видным государственным деятелям и политикам.

Некоторые социалисты рассчитывали на помощьсовременного им государства в проведении социальных реформ. “Промышленный класс,– писал Сен-Симон, – должен соединить свои усилия с королевской властью для установленияпромышленного режима, т.е. режима, при котором наиболее видные промышленники составятпервый класс в государстве и получат в свои руки управление государственным достоянием”.При этом, однако, предполагалось, что в системе представительных учреждений, окружающихмонарха, будут созданы полновластные палаты промышленников и ученых. Такая “промышленнаямонархия” способна обеспечить переход к промышленной системе, в которой место управлениялюдьми займет система управления вещами.

Более распространены были среди социалистовнадежды на помощь демократически преобразованного государства. Социалистическаямысль 30–40-х гг. испытала сильное влияние чартизма – широкого движения рабочего-классаАнглии за всеобщее избирательное право (для мужчин). Чартисты (до 1851 г., когдадвижение пошло на убыль) не были сторонниками социализма, но были убеждены, чторабочий класс Англии, завоевав всеобщее избирательное право, станет хозяином в стране.“Политическая власть – наше средство, социальное благоденствие – наша цель”, – говориличартисты. “Передайте политическую власть в руки народа – и зло, которое давит настеперь, никогда не смогло бы существовать”. Среди чартистов была крылатой фразаодного из агитаторов: “Вопрос о всеобщем избирательном праве есть в конечном счетевопрос ножа и вилки, вопрос о хлебе и сыре”.

Оуэн, отрицательно относившийся к политике,не был сторонником чартистов; чартисты не соглашались с коммунистическими проектамиОуэна. Однако некоторые оуэнисты (Томпсон) приняли идею борьбы за всеобщее избирательноеправо как средство социального переворота. Еще популярнее эта идея стала среди французскихсоциалистов, значительная часть которых считала, что буржуазия подчиняет себе государствопри помощи имущественного ценза.

Идею всеобщего избирательного права поддерживалочень популярный до 1848 г. французский социалист Луи Блан (1811–1882 гг.), книгакоторого “Организация труда” (1840 г.) неоднократно переиздавалась. Блан полагал,что демократическое (основанное на всеобщем избирательном праве) государство станет“банкиром бедных”. При помощи правительственного кредита рабочие организуют производственныеассоциации в промышленности и в сельском хозяйстве, осуществив тем самым право натруд и ликвидировав эксплуатацию пролетариата (“последнюю форму рабства”). На первоевремя правительство поможет рабочим мастерским и ассоциациям наладить организациютруда; затем они будут действовать на началах самоуправления. “Мы делаем государствоне директором мастерских, а их законодателем”. Грубая политическая оплошность, сотрудничествос буржуазным правительством в 1848 г. глубоко скомпрометировали Блана; однако егоидеи долго воспроизводились в социалистической литературе.

Почти одновременно с книгой Блана ЭтьенКабе (1788–1856 гг.) издал знаменитый в свое время социально-философский роман “Путешествиев Икарию” (1840 г.).

Необходимым предварительным условием-осуществления коммунизма Кабе считал развитие демократии, расчищающей дорогу дляравенства. Важное значение он придавал установлению всеобщего избирательного правакак предпосылке всех других реформ, особенно социальной. Кабе считал возможной инеобходимой диктатуру временного правительства, если оно одобрено народом и действительноопирается на народ. Среди мер, призванных подготовить переход к коммунизму, Кабеназывал отмену наследования по боковой линии, отмену права завещания, выкуп государствомчастных имуществ, прогрессивный налог, организацию при поддержке правительства рабочихассоциаций, коммун, больших национальных мастерских.

Значительное распространение во Францииимело теоретическое направление, считавшее насилие, принуждение, диктатуру средствомперехода к коммунизму. Первое открытое собрание коммунистов (“банкет коммунистовв Бельвиле 1 июля 1840 г.” – около 1200 участников) поддержало идею насильственнойсоциальной революции, ведущей к установлению народной диктатуры, цель которой –“реальное и совершенное равенство”. Для достижения этой цели временное революционноеправительство должно сосредоточить руководство всем производством в руках государства,организовать национальные мастерские, законодательно ввести 8-часовой рабочий деньи провести другие меры, облегчающие положение трудящихся, направленные на строительствокоммунизма. Один из организаторов “банкета коммунистов” Теодор Дезами (1803–1850гг.) в книге “Кодекс общности” (1842–1843 гг.) и в ряде статей в журналах выступалпротив всеобщего избирательного права и парламентской борьбы, называя их буржуазнымобманом. Он обосновывал необходимость пролетарской революции и диктаторского правительствана период перехода к коммунизму. На время этого перехода должны быть созданы военныелагеря из вооруженных молодых людей, подавляющих сопротивление свергнутых классов;из таких лагерей впоследствии организуются промышленные армии. Вооруженные силыкоммунистических государств ускорят всемирную победу коммунизма.

Аналогичные идеи высказывал Луи ОгюстБланки (1805–1881 гг.). Уже на судебном процессе общества “Друзья народа” (1832г.) он говорил: “Государство есть жандарм богатых, охраняющий их от бедных. Необходимосоздать иное государство, которое было бы жандармерией бедных против богатых…Социализм немыслим без политической революции”. Под влиянием бабувистских идей Бланкиписал о революционной власти народа, называя народом “совокупность граждан, которыетрудятся”. Революционное правительство должно создать условия для перехода обществачерез ассоциации и просвещение к коммунизму.

Среди сторонников революционного переходак коммунизму был Вильгельм Вейтлинг (1808–1871 гг.). Революция мыслилась им какстихийный бунт, партизанская война, разгром буржуазного общества армией из 20–40тыс. люмпен-пролетариев.

Многие сторонники социализма и коммунизматех лет были противниками новой революции, отвергали диктаторские и насильственныеспособы создания нового общества, утверждая, что такие способы не достигнут целии только скомпрометируют идеи социализма и коммунизма. Еще сохранялась память отерроре времен Великой французской революции, а ее социально-политические последствиябыли наглядны и ощутимы: развитие капитализма, установление империи, а затем восстановлениемонархии. Многие социалисты полагали, что революции порождают лишь произвол и разрушение;за революциями неизбежно следуют реставрации и усиление реакции.

Сен-симонисты относились к революции какк страшной катастрофе, бессмысленно разрушающей промышленность, учреждения наукии искусства, раскалывающей общество. Известный коммунист Кабе говорил:

“Если бы я держал революцию в своей руке,я оставил бы ее закрытой, даже если бы мне пришлось из-за этого умереть в изгнании”.Революция либо будет подавлена и повлечет реакцию, пояснял Кабе, либо (в случаепобеды) приведет к безуспешным попыткам правительственного меньшинства силой навязатьбольшинству коммунизм. “Когда общественное мнение примет коммунизм, его легко будетустановить”. “Я предпочитаю реформу, – писал Кабе, – не отвергая революции, когдаее признает необходимой общественное мнение”.

Проблемы государства и права занималинемалое место в представлениях теоретиков социализма и коммунизма об идеальном строе.

Одни теоретики полагали, что при коммунизмебудет существовать демократическое государство. Наиболее детально такое государствоописано Кабе: в коммунистической Икарии имеются народные собрания, народное представительство,выборное правительство. “Для меня, – говорил Кабе, – демократия и коммунизм синонимы”.

Однако икарийский коммунизм близок к тоталитаризму:твердо определен распорядок труда, все живут в одинаковых домах с одинаковой мебелью,форма одежды одинакова для лиц одного положения в обществе (поскольку таких положениймного, их тысячи, оговаривает Кабе, люди одеты все-таки по-разному). Издаются лишьгосударственные газеты, содержащие только информацию о фактах. Следуя во многомМорелли, Кабе писал, что истина одна, а заблуждений много; людей и общество, вставшихна путь истины, должно удерживать от уклонений с этого пути. В Икарии пресекаетсяинакомыслие. Даже религии в Икарии стремятся все более сближать, соединить их внечто общее.

Идеалом других теоретиков была не традиционнаядемократия, а научная организация управления обществом. В наибольшей мере это стремлениеприсуще Сен-Симону и сен-симонистам (Базар, Родриг, Анфантен). В промышленном обществене будет управления людьми, господства и подчинения. Их место займет централизованнаясистема управления производством, подчиненным единому плану. Банки будут становымхребтом общественной организации производства. Носителями управленческой власти,которая сменит правительственную, станут ученые, промышленники, художники, составляющиеиерархию, возглавляемую Академией наук, “Советом Ньютона” (в нем представлены математики,физики, экономисты).

Различные варианты соединения науки, индустрии,искусства в управлении коммунистическим обществом разрабатывали некоторые другиетеоретики. Вейтлинг, например, писал о верховном органе управления – “Трио” (знатокифилософской медицины, физики и механики), о центральных и местных коллегиях мастеров,при которых состоят академии из ученых. Общий и местные советы здравоохранения ведаютне только здоровьем населения, но и исправлением преступников (преступление должновлечь не наказание, а лечение). Все должности в организации управления будут замещатьсяна основе конкурса.

Много споров среди теоретиков социализмабыло о принципах распределения (в переходный период и в идеальном обществе). Стремясьпривлечь имущих к организации фаланг (производственно-потребительских объединений),Фурье предлагал на первое время распределение доходов по формуле: 5/12 – труду,4/12 – капиталу, 3/12 – таланту. Сен-симонисты отстаивали распределение по труду;многие же социалисты и коммунисты (Блан, Кабе) – по потребностям. Вейтлинг предлагалсочетать эти показатели (необходимое и полезное – по потребностям, приятное – по“коммерческим часам”, отработанным сверх общеобязательных шести часов в сутки).Взвесив достоинства и недостатки всех возможных принципов распределения, КонстантенПеккёр в книге “Новая теория социальной и политической экономии” (1842 г.) обосновалцелесообразность принципа равного вознаграждения за социально-экономические и одинаковохорошо выполняемые функции, предложив до полной реализации этого принципа разработкуи утверждение народным представительством различных тарифов, в соответствии с которымибудет осуществляться вознаграждение за труд.

Продолжительность переходного периодаопределялась социалистами по-разному. Бабувисты считали, что он продлится в течениежизни одного-двух поколений (поскольку отменяется право наследования). Кабе писал,что переход к коммунизму займет от 20 до 50, даже до 100 лет, но он может быть сокращенс помощью просвещения. Все коммунисты связывали становление и успехи нового строяс просвещением. Даже Бланки, наиболее решительный сторонник революционных методовнизвержения имущих классов и строительства коммунизма с помощью правительства диктатурытрудящихся, утверждал, что коммунистический строй установится нескоро, ибо “коммунизмнесовместим с невежеством”. “Нет прочной революции без просвещения!”

Многие теоретики социализма и коммунизмаполагали, что в будущем обществе вообще не будет надобности в управлении и в принуждении.Фурье, Оуэн и их последователи, а также Бланки и некоторые другие коммунисты считали,что в идеальном обществе не будет ни государства, ни права. Дезами писал, что прикоммунизме отпадет надобность в принуждении, поскольку все отношения и действиялюдей будут основаны на внутреннем влечении (как у пчел, муравьев, бобров и др.).“Парламент” коммунистического общества, состоящий из представителей всех наук, искусств,отраслей промышленности, будет принимать законы, регулирующие экономическую жизнь,но приказы уступят место приглашениям. На тех же началах будет образован общечеловеческийконгресс после всемирной победы коммунизма.

Сторонники социализма и коммунизма (Сен-Симони сен-симонисты, Фурье и его последователи, Леру и др.), осуждая разобщение народовпо государствам и войны между ними, выдвигали идеи интернационализма, обосновывалиидеал слияния всех общин и коммун во всеобщий союз всего человеческого рода, всехнародов – в один народ, разобщенных государств – в единую всемирную республику.

Ряд социалистов ставил вопрос об уничтожении(или отмирании) государства не только в будущем, но и уже в настоящем.

В 40-е гг. XIX в. нередко высказывалисьидеи, ставящие государство в один ряд с эксплуатацией, отношения господства и подчинения– в один ряд с отношениями собственности. Такие идеи высказывал Прудон в своей нашумевшейкниге “Что такое собственность?” (1840 г.), где он писал: “Хотя я большой приверженецпорядка, тем не менее я в полном смысле слова анархист”. В следующем году в одномиз журналов социалистической ориентации была опубликована сочувственная статья оСильвене Марешале, направленная против законов и правительства, за анархию как загосподство морали и порядка. Вскоре анархизм развернулся в одно из влиятельных идейныхтечений рабочего класса.

Значительная часть социалистов и коммунистовстремилась осуществить свои проекты без помощи государства и равнодушно либо вообщеотрицательно относилась к политическим реформам, революциям и политической борьбе.Оуэн и его единомышленники утверждали, что политические реформы не только бесполезны,но и вредны, поскольку для современных людей, испорченных невежеством, религией,нищетой, необходимо существующее государство, а при коммунизме надобность в государствеи принуждении вообще отпадет.

Серьезной альтернативой политическим реформами политической борьбе становилось массовое движение профессиональных союзов. Рядвлиятельных вождей рабочего класса Англии (Моррисон, Смит, Бенбоу) доказывал, чторастущее профсоюзное движение, борющееся за действительно общие и насущные интересынаемных рабочих, важнее всех политических реформ и свобод. Действенным средствомборьбы с произволом капиталистов становилась забастовка (в перспективе всеобщая:“одна безработная неделя или безработный месяц”). Будущее общество мыслилось имикак ассоциация трудящихся, объединенных по профессиям и руководимых Советом тред-юнионов.

Под флагом антипарламентаризма в Лондонепрошел организованный оуэнистами конгресс кооператоров и тред-юнионистов (1833 г.).Доказывая бесполезность политических реформ, касающихся только части общественногоздания, оуэнисты настойчиво пропагандировали планы организации производственныхкооперативов рабочих для постепенного перехода к строю коммунистических общин. Заорганизацию кооперативов, ассоциаций, фаланг выступали также сторонники Фурье. СамФурье полагал, что если бы удалось в 1823 г. приступить к организации фаланги, тов 1828 г. “цивилизацию” (т.е. капитализм) уже заменил бы “гармонический строй” (социализм).Фурьерист Консидеран в книге “Манифест демократии в XIX веке” (1847 г.) призывалпрекратить политическую борьбу и вообще борьбу классов, сосредоточив общественныесилы на организации ассоциации, фаланг для строительства социализма.

Наконец, некоторые критики капитализмаи сторонники социализма стремились облечь свои идеи в форму христианства (Ламенне,Бюше) либо создать новые религию и церковь, призванные объединить людей во имя социализма(сен-симонисты).

 

§ 3. Заключение

К первой половине XIX в. восходят почтивсе идеи, составившие содержание основных направлений политико-правовой идеологиисоциализма и коммунизма последующих времен. Однако на основе этих идей тогда ещене сложились массовые движения и политические партии. К наиболее влиятельным теоретическимнаправлениям того времени принадлежало до нескольких десятков человек. Более того,многочисленность вариантов социалистических теорий в 20–40 гг. XIX в. породила поройожесточенную их борьбу. Исходя из убеждения, что истина одна, а заблуждений много,каждый из теоретиков социализма искренне считал свою доктрину единственно научной,а все остальные – неправильными и утопическими. Это вело к разобщенности школ, кружков,отдельных мыслителей, к быстрому распаду сложившихся было союзов социалистов иликоммунистов. Лишь Вейтлинг и Лаотьер эпизодически призывали социалистов к единству;значительно более распространенным было отвержение и опровержение всех вариантовсоциализма или коммунизма, кроме собственного. Дезами звал пролетариат к объединению,к единству, но был уверен, что для такого единства необходимо единство философскойдоктрины. Поэтому он резко критиковал Кабе, Ламенне, Сен-Симона и сен-симонистов,всех вообще социалистов и коммунистов, не признающих его доктрину единственно вернойи научной.

Фанатичная приверженность к своей собственнойдоктрине (доктринерство) закономерно вела к догматизму. Сен-симонисты доказывали,что догматизм – естественное состояние человеческого разума. Догматическое руководствоособенно необходимо в индустриальном обществе, где важно согласие между предпринимателямии рабочими, богатыми и бедными. Это ставит особенные задачи и проблемы перед моральнойвластью, призванной обеспечить научное руководство обществом, организацию масс,их объединение во имя труда и решения великих социальных целей. Все это достигается,полагали сен-симонисты, при помощи разработки и утверждения в общественном сознаниисистемы догм, основанных на принципе авторитета.

Распространенность доктринерства в социалистическойи коммунистической литературе того времени вызывала тревогу современников. В журнале“Братство” (1841 г.) высказывалось созвучное идеям бабувистов опасение, что в случаеприхода к власти ученых-социалистов противопоставление социальной истины воле большинства“может легко привести к провозглашению диктатуры одной личности или нескольких людей,якобы обладающих истинной наукой”. В журнале утверждалось, что социальная наукане догматична, она зависит от прогресса знаний, бесконечна в своем развитии и эторазвитие осуществляется не каким-либо одним, а рядом мыслителей. Истина реализуетсяв обществе тогда, когда будет признана всеми и получит выражение в общей воле, вкоторой проявляется народный суверенитет. “По Мере продвижения человечества впередобщая воля становится все более ясной, народный суверенитет все более разумным”.Отсюда следовало, что обществу нельзя навязывать никаких доктрин и проектов, покаих научность не осознает хотя бы большинство.

Франция 20–40-х гг. была горнилом, гдевыковывались последующие направления политико-правовой идеологии социализма. В Парижевозникали, получали популярность, смешивались с другими идеи социализма (коллективизма)и коммунизма с самой разной политической окраской: от мистически-религиозной доультрареволюционной, от диктаторской до анархистской. В этом горниле порой причудливосочетались идеи Фурье и Бабёфа, Марешаля и Морелли, Сен-Симона и апостола Павла.В Париж приезжал изучать идеи социализма и коммунизма буржуазный либерал Лоренцфон Штейн, в Париже Карл Маркс перешел от революционного демократизма к коммунизму,в Париже возникла и вскоре разрушилась его дружба с основоположником анархизма Прудоном,там же зародилась пожизненная неприязнь Маркса и основателя теории “русского социализма”Герцена.

Глава19. ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В РОССИИ В ПЕРИОД КРИЗИСАСАМОДЕРЖАВНО-КРЕПОСТНИЧЕСКОГО СТРОЯ

 

§ 1. Введение

В первой половине XIX в. государственныйи общественный порядок Российской империи находился на прежних основаниях. Дворянство,составляющее малую часть населения, оставалось господствующим, привилегированнымклассом. Освобожденные от обязательной службы государству помещики из служилогосословия превратились в праздный, чисто потребительский класс рабовладельцев. Издворян формировались бурно растущие в то время канцелярии бюрократического аппаратаимперии. В стране царил чиновничий и помещичий произвол. Правительство предпринималопопытки проведения общественных реформ, но проблемы изменения государственного строяили совершенствования законодательства в России первой половины XIX в. практическиотступали на второй план перед острейшим вопросом о крепостном праве.

“Целая половина населения империи, котороготогда считалось свыше 40 млн. душ обоего пола, – писал В.О.Ключевский в своем “Курсерусской истории”, – целая половина этого населения зависела не от закона, а от личногопроизвола владельца… Крепостное русское село превращалось в негритянскую североамериканскуюплантацию времен дяди Тома”.

Государственная политика выражала интересыосновной массы дворянства. Правительство порой осознавало опасность углубляющейсярозни основных сословий, но сколько-нибудь существенные реформы провести было неспособно. Как во всяком самодержавном государстве, политика России во многом зависелаот личности монарха. Павел I отменил некоторые привилегии дворян и законодательноограничил барщину тремя днями в неделю; но он же раздал в частное владение (дворянам)около 100 тыс. дворцовых и казенных крестьян. По поручению Александра I его приближенныеразрабатывали проекты отмены крепостного права, порой самые парадоксальные. Слывущийлибералом Мордвинов предлагал освободить крестьян без земли и за большой выкуп;реакционер Аракчеев – без выкупа, с наделением землей. Разработка различных проектовкрестьянской реформы продолжалась при Николае I в тайниках правительственных канцелярий.Так длилось, пока, наконец, очередной самодержец (Александр II) не возгласил с высотыпрестола: “Лучше отменить крепостное право сверху, нежели дожидаться времени, покаоно само собой начнет отменяться снизу”.

Крепостное право резко затрудняло развитиестраны в промышленном, культурном, военном отношениях. Полновластные в своих именияхпомещики не имели стимулов к совершенствованию способов ведения сельского хозяйства.Отсутствие свободной рабочей силы не давало развиться ремеслам и промышленности.Усиливалась интеллектуальная, нравственная, культурная деградация господствующегосословия дворянства.

Россия стремительно отставала от передовыхгосударств, строивших гражданское общество. В стране накоплялись непримиримые социальныеантагонизмы:

“Дворяне страшились крестьян, – отмечалВ. О. Ключевский, – крестьянство злобилось на дворянство, то и другое не питалони малейшего доверия к правительству, а правительство боялось обоих”.

Нарастающие противоречия феодального строяв России отражались в противостоянии и столкновениях либеральной и охранительной(консервативной) идеологии. Наиболее яркими проявлениями назревшего кризиса крепостничестваи самодержавия были возникновение тайных обществ и выступление декабристов.

§ 2. Либерализм в России. Проекты государственныхпреобразований М.М. Сперанского

Александр I, вступивший на престол в результатеубийства Павла I, в начале своего царствования обещал управлять народом “по законами по сердцу своей премудрой бабки”. Основной заботой правительства провозглашаласьподготовка коренных (основных) законов для уничтожения “произвола правления”. Вобсуждение проектов реформ были вовлечены придворные вельможи. Обсуждались относительномелкие вопросы и разрозненные реформы некоторых государственных учреждений, покав окружение императора не попал талантливый мыслитель и государственный деятельМихаил Михайлович Сперанский (1772–1839 гг.).

По заданию Александра I Сперанский подготовилряд проектов усовершенствования государственного строя империи, по существу, проектовроссийской конституции. Часть проектов написана в 1802–1804 гг.; в 1809 г. подготовленыобширные “Введение к уложению государственных законов”, “Проект уложения государственныхзаконов Российской империи” и связанные с ними записки и проекты.

Проекты Сперанского опираются на глубокоетеоретическое обоснование.

В его записках и проектах (1802–1803 гг.)подчеркивается, что любое государство основано на общей воле народа и передаче имправительству известного количества сил. Из физических сил народа составляется войско,из народных богатств – деньги, из уважения – почести. Если правительство распорядитсяэтими силами неправильно, то чрезмерное войско создаст лишь минутный признак вооружения,но обессилит и расслабит государство, выпуск денег в большем количестве, чем позволяетнародный труд, создаст мнимую монету (т.е. породит, инфляцию), обильное расточениепочестей – неуважаемые чины и ложные отличия. “Таким образом, могут быть в государствевойска без силы, деньги без богатства и почести без уважения”.

Целью любого государства, отмечал Сперанский,является обеспечение безопасности личности, собственности и чести каждого. Поначалусуществовали лишь деспотические правительства, воле и усмотрению которых народ предоставилправила достижения этой цели. Затем предпринимались попытки народа принять коренныезаконы, ставящие пределы самодержавной воле. Собрание этих коренных законов называется“конституция”. Однако конституция останется пустой теорией, если у законодательнойвласти не будет сил заставить исполнительную власть подчиняться конституции. Сутьдела в том, полагал Сперанский, что любое правительство стремится к самовластиюи для достижения этой цели ослабляет народ, делит его на борющиеся между собой классыпо принципу “разделяй и властвуй”. В этих условиях тщетно писать конституции, необеспечив их выполнение действительной государственной силой.

Сперанский различает “внешний образ правления”(постановления, грамоты, учреждения, уставы об устройстве государства) и “внутреннийобраз правления”, который определяется им как “расположение государственных сил”.

Дело не в том, писал мыслитель, как государствоназывается, какие законы и постановления провозглашает – все это относится к “внешнемуобразу правления”. Так, наружный образ Рима под властью кесарей был республиканский:законы издавались Сенатом, существовали народные трибуны и все республиканские органы,однако свобода была уже ниспровергнута, а Рим неоспоримо имел самое деспотическоеправление.

Главное, по его мнению, в том, ограниченоли самовластие правительства или, наоборот, правительство является деспотическим.“Сила правительства ограничивается равновесием сил народных. В сем состоит внутреннийобраз правления”.

Рассуждение, что сила правительства можетбыть ограничена волей народа, Сперанский отвергает: “Это бы значило хотеть пространствоизмерить весом”.

Действительная конституция страны существуетне на бумаге (“внешний образ правления”), а в реальном (“вещественном”) распределениисил государства на все состояния народа, подчеркивал он.

Исходя из изложенного, Сперанский даеточень резкую характеристику современному ему общественному и государственному строюРоссии. Этот строй основан на зависимости крестьян от помещиков, а дворян – от государя.“Я нахожу в России два состояния: рабы государевы и рабы помещичьи. Первые называютсясвободными только в отношении ко вторым, действительно же свободных людей в Россиинет, кроме нищих и философов”.

Разделение на дворян и рабов (их интересыпротивоположны) оставляет на стороне правительства всю неограниченность действия;поэтому, писал Сперанский, сколько бы грамот и положений ни было принято, сколькосенатов или парламентов ни было бы учреждено – “государство сие есть деспотическое”.Со времен Петра было произведено так много различных преобразований, что “внешнийобраз правления” вообще не имеет определенного вида и ощутимо противоречит внутреннему:“Ни в каком государстве политические слова не противоречат столько вещам, как вРоссии”.

Из радикальных теоретических посылок Сперанскийделал относительно умеренные практические выводы. Он пишет о трудности основания“монархического правления” в стране, где половина населения находится в рабстве,а это рабство связано и с политическим устройством, и с воинской системой страны.

В России много земель и малочислен народ– быстрое освобождение крестьян может побудить их “обратиться к некоторому родукочевой жизни”, что пагубно и для них, и для государственной экономики. Поэтомуотмену крепостничества Сперанский предлагал провести в две эпохи. В первую эпохунамечалось определить законом крестьянские повинности, урегулировать отношения крестьяни помещиков так, что крестьяне “из личной крепости помещиков перейдут в крепостьземле”. “Во второй эпохе, которая, конечно, не может быть близка и должна быть приготовленамногими частными распоряжениями, возвратится крестьянам и древнее их право свободногоперехода от одного помещика к другому...”

Ссылаясь на то, что никакое европейскоегосударство, в связи с другими стоящее, не может долгое время быть деспотическим,Сперанский ставил задачу установления российского престола “на твердых столпах законаи всеобщего порядка”.

В проектах 1802–1803 гг. Сперанский предлагалдля охраны законов создать в России “высший малочисленный класс истинного монархическогодворянства”, который был бы независим от монарха. Поначалу в этот класс следовалозачислить служилых дворян первых двух, трех или четырех классов Табели о рангах(т.е. статский и военный генералитет), затем этот класс будет пополняться на началахправа первородства (наследование всего имения старшим сыном). Этот класс станетблюстителем основных законов страны, посредником между престолом и народом.

Гарантией незыблемости законов в монархическомгосударстве Сперанский называл также свободу печати, гласность государственных дели силу общественного мнения.

Поскольку формирование высшего класса,полагал он, займет длительное время, а еще более продолжительным будет первый этапосвобождения крестьян, у дворянства на какое-то время останется “право владеть крестьянамив крепость”. Однако в конце концов в России останутся лишь народ и “высший малочисленныйкласс”, причем народу будет предоставлено право участвовать в принятии законов,по крайней мере – коренных. “Дворянин будет носить имя и, если угодно ему, будетим и гордиться. Но правами, ему равными, будет пользоваться вся Россия”.

Впоследствии Сперанский отказался от планасоздания в России малочисленного класса родовитой знати, соответствующего не столькоидеям Монтескье о роли дворянства в монархии, сколько честолюбивым помыслам екатерининскихвельмож в кругах, близких к императору. Очень резко и неоднократно Сперанский порицалвредное и опасное для государства феодальное право первородства (майорат).

Гораздо радикальнее записки и проектыСперанского 1809 г. В них много ссылок на примеры истории, на политическую практикуАнглии, Франции и других европейских стран, а также “Соединенных Американских областей”(т.е. США).

“Все политические превращения, в Европебывшие, – писал Сперанский, – представляют нам непрерывную, так сказать, борьбусистемы республик с системою феодальною. По мере того как государства просвещались,первая приходила в силу, а вторая – в изнеможение”.

Республикой Сперанский называл государство,где государственная власть ограничена законом, в составлении которого принимаютучастие граждане. Таковы греческие и Римская республики.

Феодальная система, отмечал он, “основанабыла на власти самодержавной, ограничиваемой не законом, но вещественным, или, таксказать, материальным ее разделением”. Эта система образовалась на Севере и оттудараспространилась по всей Европе.

Третья система правления, которую Сперанскийназывал деспотической, не допускающей ни меры, ни границ власти, утверждалась наВостоке.

С течением времени первая феодальная системав Европе (период феодальной раздробленности), разъяснял он, переросла во вторуюфеодальную систему, “которую можно назвать феодальным самодержавием”, где государственнаявласть не ограничена и еще не существует ни политической, ни гражданской свободы.Вторая феодальная система (феодальное самодержавие) сложилась в результате созданиярегулярных войск и упорядочения государственных сборов; на Западе этому способствоваликрестовые походы, в России – “походы татарские”.

Время, просвещение и промышленность, согласноСперанскому, ведут к новому порядку вещей, к достижению политической свободы. Наметилсятретий переход – от феодального правления к республиканскому, основался третий периодполитического состояния государств. Первой на этот путь вступила Англия, за ней– Швейцария, Голландия, Швеция, Венгрия, Соединенные Американские области и, наконец,Франция. “В общем движении человеческого разума, – писал Сперанский, – государствонаше стоит ныне во второй эпохе феодальной системы, то есть в эпохе самодержавия,и, без сомнения, имеет прямое направление к свободе”. Этот путь, считал он, в Россиибудет прямее, чем в других странах, так как российская конституция будет созданане среди жестоких политических столкновений, отрывками, в разное время, а по “благодетельномувдохновению верховной власти”.

Проекты реформ и записки Сперанского нелишены предостерегающих (угрожающих) рассуждений: “Никакое правительство, с духомвремени не сообразное, против всемогущего его действия устоять не может”. “Нет вистории примера, чтобы народ просвещенный и коммерческий мог долго в рабстве оставаться”.“Дух народный переменяется по обстоятельствам. Всякий век имеет свою физиономию”.

Эти суждения (в записках и проектах, адресованныхимператору) носят, разумеется, не революционный, а либерально-реформистский характерв духе И. Канта, возлагавшего вину за кровавые революции на тупость правительств,медлящих с проведением назревших реформ. (Де Местр, встречавшийся со Сперанскимв Петербурге, характеризовал его в своих “Петербургских письмах” как последователяи “великого обожателя” Канта. — Прим. авт.) “Сколько бедствий, сколько пролитиякрови можно было бы упредить, – писал Сперанский, – если бы правители держав, точнеенаблюдая движение общественного духа, сообразовывались ему в началах политическихсистем и не народ приспособляли к правлению, но правление к состоянию народа”.

В проектах и записках, представленныхАлександру I, утверждалось, что конституция упорядочивает осуществление государственнойвласти, но не ограничивает власти императора: “Российская империя есть государствонераздельное, монархическое, управляемое державною властью по законам государственным…Державная власть во всем ее пространстве заключается в особе императора”. Император,по определению Сперанского, – это верховный законодатель, верховный охранитель правосудия,“верховное начало силы исполнительной” и глава церкви.

Вместе с тем предлагаемые Сперанским реформыдолжны были существенно изменить общественно-политический строй России.

Во-первых, цель реформ состояла в том,чтобы обеспечить права и свободы россиян. Если в записках и проектах 1802–1803 гг.упор делался на порицание политического и гражданского рабства, то в 1809 г. в развитиеэтих мыслей излагается позитивное обоснование и раскрывается содержание прав и свобод.

Сперанский различал права гражданскиеи права политические. Те и другие представляют собой “силы государственные”, остающиесяв распоряжении подданных. Одними они пользуются индивидуально (“каждый особенно”);это права гражданские, определяющие степень свободы лица и имущества. Другими правамиподданные пользуются коллективно – это права политические, определяющие степеньих участия в государственной власти.

“Права гражданские общие” означают, чтоникто не может быть наказан без суда, каждый только по закону (или по договору)обязан нести личную службу или вещественные повинности, имеет право на собственность.“Права гражданские, то есть безопасность лица и имущества, суть первое неотъемлемоедостояние всякого человека, входящего в общество. Противно природе человека предполагать,чтоб кто-либо согласился жить в таком обществе, где ни жизнь, ни имущество его ничемне обеспечены”. Эти права (гражданскую свободу) в России имеют дворяне, купцы, мещанеи другие “люди свободного состояния”.

Что касается крепостных, помещичьих крестьян,то они, считал Сперанский, не имеют ни политической, ни гражданской свободы. Онповторял, что рабство в России должно быть уничтожено посредством мер постепенных,но действенных. Пока это не произошло, дворянство как класс образованный, знающийзаконы и способный к управлению, должно иметь особенное гражданское право “приобретатьнедвижимую собственность населенную, но управлять ею не иначе, как по закону”.

Гражданскими правами, по проектам Сперанского,в конечном счете должны быть наделены все подданные Российской империи: “Началои конец общественного бытия есть взаимная безопасность соединившихся лиц и их имуществ”.Политические права, по мысли Сперанского, рассматриваются лишь как гарантии соблюденияправительством гражданских прав: “Хотя права гражданские и могут существовать безправ политических, но бытие их в сем положении не может быть твердо”.

К политическим правам Сперанский относил“участие в силах государственных: законодательной, судной и исполнительной”. Этимиправами в связи с созданием представительных учреждений могут быть наделены лишьсобственники. Те, у кого нет собственности, по образу жизни и воспитанию не имеютспособностей, необходимых для составления законов. К тому же человек без собственностине должен участвовать в обсуждении закона о податях, которых он не платит. Еслинаделить политическими правами тех, у кого нет собственности, голос их, по числу,возьмет перевес. “Сие состояние общества называется охлократия”. (В источнике явноописка: “олигархия”. Не случайно на полях рукописи против этого текста стоит знаквопроса. — Прим. авт.)

В результате проведения реформ, полагалСперанский, народ российский разделится на три класса.

Дворянство будет иметь все общие (гражданские) права,а политические права – на основании собственности. Сверх того оно будет иметь особенноеправо приобретать населенные земли и свободу от личных повинностей (но обязано пройтигражданскую или военную службу не менее 10 лет; при уклонении от службы потомственноедворянство теряется).

Среднее состояние обладает всеми общими гражданскими правами,а политическими – в соответствии с собственностью. “Среднее состояние составляетсяиз купцов, мещан и ремесленников, однодворцев и всех поселян, имеющих недвижимуюсобственность в известном количестве”.

Третий класс (сословие, состояние) – народрабочий. “Народ рабочий имеет общие права гражданские, но не имеет прав политических…К классу рабочего народа причисляются все поместные крестьяне, мастеровые, их работникии домашние слуги”.

Эти сословия (состояния, классы) не должныбыть замкнуты и разобщены: личное дворянство (приобретаемое службой) связывает второесословие с первым, а возможность приобретения недвижимой собственности – третьесо вторым.

Во-вторых, проектами 1809 г. предусматривалосьсущественное преобразование правовой системы Российской империи. Основное вниманиев этих проектах уделено тому, “чтобы не внешними только формами покрыть самодержавие,но ограничить его внутреннею и существенною силой установлении и учредить державнуювласть на законе не словами, но самим делом”.

Законы, рассуждает Сперанский, ссылаясьна Бента-ма, ограничивают естественную (частную) свободу человека и приводят еев совместимость со свободой других. “Закон составляется в защиту лица и собственности”.Все постановления, которыми управляется государство, исходят из одного начала: “Неделай другим того, чего не желаешь себе”. Законы имеют своим предметом отношенияпостоянные и неизменные. Обстоятельно развивая мысли о соотношении законов и другихправовых актов, высказанные еще в проектах 1802–1803 гг., Сперанский определяетзаконы как “те постановления, коими вводится какая-либо перемена в отношениях силгосударственных или в отношениях частных людей между собой”.

От законов в проектах Сперанского отличаютсяуставы, учреждения и регламенты, определяющие только способ исполнения законов.

Коренные государственные законы составляютконституцию, образ правления, внутреннее политическое бытие государства. Сперанскийдаже пишет: “Коренные государства законы должны быть творением народа; коренныегосударства законы полагают пределы самодержавной воле”. Однако в России конституциюпредполагалось принять по воле императора, которой, по идее, не ставились конституционныеограничения.

Будущей законодательной власти РоссииСперанский предлагал принять Уложение государственное и законы органические. Уложениягражданское, уголовное, коммерческое, сельское, Устав судебный, постановления оналогах и повинностях и некоторые другие законы, уставы, разъяснения и дополненияк ним.

Все другие акты, регулирующие порядокисполнения законов и относящиеся к меняющимся действиям и происшествиям, должныстрого соответствовать законам. Таким способом намечалось “правление, доселе самодержавное,поставить и учредить на неизменном законе”.

В-третьих, предполагалось провести упорядочениеи разделение властей, подчиненных державной власти императора.

Разделение властей, как и само государство,Сперанский теоретически выводил из первоначальной силы (власти) народа. “Три силыдвижут и управляют государством: сила законодательная, исполнительная и судная.

Начало и источник сил в народе: ибо онине что другое суть, как нравственные и физические силы людей в отношении их к общежитию”.

Для составления законов и “взыскания отчетао всех уставах и учреждениях” следовало образовать в России Государственную думу.Она собирается в сентябре месяце и заседает до решения предложенных ей дел. СозывГосударственной думы может быть отсрочен до следующего года актом императора в Государственномсовете, ее состав может быть изменен таким же актом. “Законы предлагаются правительством,уважаются (т.е. обсуждаются и принимаются) в Думе, утверждаются государем. Думепредставляются отчеты министров; в случаях явного нарушения Государственного уложенияДуме предоставляется право взыскивать ответа от министров, представляя отчет государю”.Закон, отвергнутый большинством голосов Думы, оставляется без действия (единственнаяситуация, когда воля Думы может противостоять воле императора).

Исполнительную власть осуществляют министерстваи губернские, окружные, волостные управления.

Для осуществления правосудия учреждаютсяволостные, окружные, губернские суды. “Сенат есть верховное судилище для всей империи”.

Особое место в системе высших государственныхорганов должен был занять Государственный совет, в котором “все действия части законодательной,судной и исполнительной в главных их отношениях соединяются и чрез него восходятк державной власти и от нее изливаются”. Члены Государственного совета назначаютсяимператором.

По проектам Сперанского, государственнойреформе подлежат не только учреждения высшей, центральной власти. Образование думначинается с волости: каждые три года в каждом волостном городе (или селении) владельцынедвижимой собственности составляют волостную думу, которая выбирает членов волостногоправления, заслушивает отчет о сборах и расходах и выбирает депутатов в окружнуюдуму. Окружная дума каждые три года заслушивает отчет о сборах и расходах, выбираетчленов окружного совета, членов окружного суда, депутатов в губернскую думу. Губернскаядума осуществляет такие же полномочия, избирая соответственно членов в Государственнуюдуму. “Государственная дума составляется из депутатов от всех свободных состояний(сословий) по избиранию дум губернских”.

Предполагалось таким образом учредитьпо всей России сеть регулярно собирающихся представительных учреждений, обладающихправом формирования местных бюджетов, избрания правлений (советов), судей (соответствующегоуровня). Думы были полномочны также вносить в вышестоящие органы власти представленияо волостных (окружных, губернских) общественных нуждах. Все это вместе взятое должнобыло упорядочить процесс законотворчества и обеспечить надлежащий контроль за исполнениемзаконов.

Если проведение общественных реформ (особенноуничтожение рабства в России) представлялось Сперанскому процессом продолжительным,длящимся немало лет, то преобразование государственного строя по воле императораон считал делом близким, скорым. Призывая “не терять времени, но избегать всякойторопливости”, Сперанский (в 1809 г.) предлагал в течение четырех месяцев составитьи рассмотреть Государственное уложение. Для этого Манифестом (сообразным тому, какойбыл издан Екатериной II для созыва Уложенной комиссии) назначить выбор депутатовиз всех состояний под предлогом введения Гражданского уложения. Это собрание депутатовпредлагалось назвать Государственной думой, “1-й день сентября, в новый год по старомурусскому стилю, открыть Государственную думу со всеми приличными обрядами”. Послеобсуждения Гражданского уложения Думе предложить Государственное уложение. В результате,писал Сперанский, “к 1811-му году, к концу десятилетия настоящего царствования,Россия воспримет новое бытие и совершенно во всех частях преобразуется”.

Весной 1812 г. интриги придворных привелик отставке и ссылке Сперанского. Немалую роль в этом сыграла “Записка о древнейи новой России” писателя и историка Н.М. Карамзина.

§ 3. Охранительная идеология. Политико-правовые идеи Н. М.Карамзина

 

Проекты Сперанского читали лишь царь инекоторые его приближенные. Однако о содержании проектов и возможностях их осуществленияходили диковинные предположения среди придворных, тем более что Александр I осуществилнекоторые идеи Сперанского (создание Государственного совета, преобразование министерстви др.). Помещиков тревожили слухи об освобождении крестьян, об уравнении сословий,отмене дворянских привилегий, о введении в России гражданского кодекса французскогообразца. Помимо того, чиновное дворянство было возмущено попытками Сперанского навестипорядок в бюрократическом аппарате империи, особенно введением экзаменов для получениянекоторых чинов. Настроения основной массы дворянства, протест против каких бы тони было либеральных реформ ярко выразил в “Записке о древней и новой России” автор“Истории государства Российского”, “Бедной Лизы” и других произведений Николай МихайловичКарамзин (1766-1826 гг.). (Записка Карамзина “О древней и новой России в ее политическоми гражданском отношениях” (один из вариантов названия) написана в 1811 г. по просьбемладшей сестры царя, вокруг которой группировались противники либеральных и реформистскихидей. Вскоре “Записка” была прочитана Александром I. — Прим. авт.)

В “Записке” критикуются реформы, проведенныепо инициативе Сперанского, а также новшества, которые, как предполагалось, правительствонамерено осуществить.

Карамзин резко осуждает какие бы то нибыло попытки учреждения конституции, в чем-то ограничивающей власть царя. Россия– большая страна: “Что, кроме единовластия неограниченного, может в сей махине производитьединство действия?” Попытки поставить закон выше государя неизбежно противопоставятмонарху какие-то учреждения, призванные охранять этот самый закон, а это опасно:“Две власти государственные в одной державе суть два грозные льва в одной клетке,готовые терзать друг друга, а право без власти есть ничто, – пишет Карамзин. – Самодержавиеосновало и воскресило Россию… В монархе российском соединяются все власти: нашеправление есть отеческое, патриархальное”. Примерами истории Карамзин стремилсядосказать, что “Россия гибла от разновластия, а спасалась мудрым самодержавием”.Злые самодержцы бывают.крайне редко: “Мы в течение 9 веков имели только двух тиранов”(Иван IV и Павел I). И все же, пишет Карамзин, власть самодержца имеет границы.Александр может |все, но не может законно ограничить свою власть, т.е. |самодержецне имеет права упразднить самодержавие. Пределом самодержавной власти являются ипривилегии дворянства.

“Самодержавие есть палладиум (залог благополучияи процветания. – Авт.) России; целость его необходима для ее счастья; из сего неследует, чтобы государь, единственный источник власти, имел причины унижать дворянство,столь же древнее, как и Россия.… Права благородных суть не отдел монаршей власти,но ее главное, необходимое орудие, двигающее состав государственный”.

Не менее рьяно, чем Щербатов, Карамзинвыступает в защиту привилегий дворянства как замкнутого сословия. Он порицает петровскуюТабель о рангах, наделяющую личным или потомственным дворянством достигших определенныхчинов: “Надлежало бы не дворянству быть по чинам, но чинам по дворянству”.

Немалое место в “Записке” занимают рассужденияпо поводу слухов, что “нынешнее правительство имело, как уверяют, намерение датьгосподским людям свободу”. Отмена господской власти над крестьянами приведет, утверждалКарамзин, к тому, что крестьяне станут пьянствовать и злодействовать. “… Теперьдворяне, рассеянные по всему государству, содействуют монарху в хранении тишиныи благоустройства: отняв у них сию власть блюстительную, он, как Атлас (Атлант.– Авт.), возьмет себе Россию на рамена (плечи. – Авт.) – удержит ли?.. Падение страшно”.“Не знаю, хорошо ли сделал Годунов, отняв у крестьян свободу (ибо тогдашние обстоятельстване совершенно известны), но знаю, что теперь им неудобно возвратить оную. Тогдаони имели навык людей вольных – ныне имеют навык рабов. Мне кажется, – заключаетКарамзин, – что для твердости бытия государственного безопаснее поработить людей,нежели дать им не вовремя свободу, для которой надобно готовить человека исправлениемнравственным...”

Идее естественного равенства людей, свойственнойПросвещению, Карамзин противопоставляет суждение “в государственном общежитии правоестественное уступает гражданскому”. Право, государство, сословный строй Россиион связывает с идеей самобытного народного духа. “Дух народный составляет нравственноемогущество государств, подобно физическому, нужное для их твердости… Он есть нечто иное, как привязанность к нашему особенному, не что иное, как уважение к своемународному достоинству”. Высоко ценя Петра I, Карамзин порицает его за искоренениедревних навыков и введение иностранных обычаев: “Русская одежда, пища, борода немешали заведению школ”. Идя по пути просвещения, власть не должна навязывать народучуждые ему законы и учреждения: “… Законы народа должны быть извлечены из его собственныхпонятий, нравов, обыкновений, местных обстоятельств”. В подготовленном при участииСперанского проекте Уложения гражданских законов Карамзин усмотрел (безосновательно)лишь перевод Гражданского кодекса Наполеона. Он упрекает авторов проекта в том,что они “шьют нам кафтан по чужой мерке”. Карамзин утверждал, что к России вообщенеприменимо понятие прав гражданских: “У нас дворяне, купцы, мещане, земледельцыи проч. – все они имеют свои особенные права – общего нет, кроме названия русских”.

Понятия, нравы и обыкновения народа складываютсявеками; поэтому “для старого народа не надобно новых законов”. В России, полагалКарамзин, нужно либо подготовить Кодекс, основанный на обобщении и согласованииуказов и постановлений, изданных со времен царя Алексея Михайловича, либо издать“полную сводную книгу российских законов или указов по всем частям судным. (Именноэто император поручил Сперанскому после возвращения его из ссылки. — Авт.)

Точно так же Карамзин протестовал противпреобразования государственных учреждений. “Всякая новость в государственном порядкеесть зло, к коему надобно прибегать только в необходимости: ибо одно время даетнадлежащую твердость уставам; ибо более уважаем то, что давно уважаем, и все делаемлучше от привычки”. Главной ошибкой законодателей своего времени Карамзин называетсоздание новых государственных учреждений – разных министерств, Государственногосовета и пр. Умный Макиавелли советовал при переменах в государственных учрежденияхсохранять для народа привычные названия; мы же, сетует Карамзин, сохраняем вещь,меняем имена. “Новости ведут к новостям и благоприятствуют необузданности произвола”.

В “Записке” Карамзина сформулированы основныепринципы охранительной идеологии, несколько десятилетий противостоявшей в Россииидеям либеральных реформ. “Перемены сделанные не ручаются за пользу будущих: ожидаютих более со страхом, нежели с надеждой, ибо к древним государственным зданиям прикасатьсяопасно. Россия же существует около 1000 лет и не в образе дикой Орды, но в видегосударства великого, а нам все твердят о новых образованиях, о новых уставах, какбудто бы мы недавно вышли из темных лесов американских! Требуем более мудрости хранительной,нежели творческой. Если история справедливо осуждает Петра I за излишнюю страстьего к подражанию иноземным державам, то оно в наше время не будет ли еще страшнее?”

Надо не перестраивать учреждения, писалКарамзин, а найти для управления Россией 50 умных и добросовестных губернаторов,которые “обуздают хищное корыстолюбие нижних чиновников и господ жестоких, восстановятправосудие, успокоят земледельцев, ободрят купечество и промышленность, сохранятпользу казны и народа”.

Для наведения порядка в правосудии, утверждалКарамзин, монарх должен быть строг и смотреть за судьями: “У нас не Англия; мы стольковеков видели судью в монархе и добрую волю его признавали высшим уставом… В Россиигосударь есть живой закон… Не боятся государя – не боятся и закона!” Ссылаясьна Макиавелли, Карамзин подчеркивает, что самым действенным побуждением из всехпрочих является страх. “Сколько агнцев обратилось бы в тигров, если бы не было страха!”Одно из важнейших государственных зол нашего времени – безбоязненность: “Везде грабят,а кто наказан?”

Карамзин советует также возвысить духовенство,приниженное, по его мнению, во времена Петра. По своему значению Синод должен бытьпоставлен рядом с Сенатом. “Не довольно дать России хороших губернаторов, – надобнодать и хороших священников, – замечал Карамзин; – без прочего обойдемся и не будемникому завидовать в Европе.

Дворянство и духовенство, Сенат и Синодкак хранилище законов, над всеми – Государь, единственный законодатель, единственныйисточник властей. Вот основание Российской монархии...”

“Записка” Карамзина, выражавшая настроениеосновной массы дворянства, сыграла решающую роль в отставке и опале Сперанского,в прекращении проектов либеральных реформ. По авторским копиям “Записка” была известнаряду современников; в 30–40-е гг. XIX в. из нее печатались отрывки в различных изданиях.Возражения Карамзина против каких бы то ни было перестроек в государственном и общественномстрое России и их аргументация были восприняты охранительной идеологией николаевскойэпохи.

§ 4. Революционная идеология. Политические и правовые идеидекабристов

В декабре 1825 г. произошли вооруженноевыступление на Сенатской площади в Петербурге, а затем восстание Черниговского полкана Украине. Выступления были подготовлены тайными обществами; по времени этих событийих участники называются декабристами.

Первое декабристское общество под названием“Союз истинных и верных сынов Отечества” (“Союз Спасения”) было создано в 1816 г.Его цель – освобождение крестьян и введение в России конституционного правления.Статус общества (его численность не превышала 30 человек) был составлен в духе масонскихформ (степеней, ритуалов, клятв). В 1818 г. Союз Спасения преобразован в Союз Благоденствия,устав которого освобожден от масонских форм. Сокровенной целью Союза было признановведение представительного правления, а способом действия – привлечение возможнобольшего числа членов, распространение политических понятий, овладение общественныммнением. В 1820 г. на совещании Коренной думы (центральный орган) Союза Благоденствияпо докладу Пестеля принимается решение о желательности для России республиканскогостроя. Решение было тем более опасным, что в Союзе Благоденствия насчитывалось ужене менее 200 человек, среди которых немало людей, не сочувствующих столь радикальномурешению. Из опасения провала в 1821 г. Союз был объявлен распущенным. Радикальнонастроенные его участники в Петербурге постановили создать Северное общество. Втом же году ряд членов распущенного Союза Благоденствия на Украине образовал Южноеобщество.

Оба общества имели следующие общие цели:1) отмена крепостного права; 2) ликвидация самодержавия; создание в России представительныхучреждений, республики или конституционной монархии; 3) отмена сословного строя,введение всеобщего равенства перед законом, равных для всех гражданских прав и свобод,упразднение дворянства; 4) план “военной революции” как средства достижения этихцелей. Предполагалось, что члены тайных обществ – офицеры в назначенный день с помощьюруководимых ими воинских частей вынудят правительство к капитуляции. План был подсказануспехами военных революций в некоторых зарубежных странах (особенно в Испании).

В рамках этой общей программы ряд конкретныхцелей и способов их достижения Северное и Южное общества представляли себе по-разному.Разногласия относились к вопросам: 1) о земле; 2) о политических правах; 3) о формеправления; 4) о форме государственного единства будущей России; 5) о способах преобразованиягосударственного и общественного строя.

В Северном обществе обсуждались проектыконституции, которые составил Никита Михайлович Муравьев (1795-1843 гг.). (Первыедва проекта сохранились в бумагах членов общества, третий был написан Н.М. Муравьевымв каземате крепости по указанию следственного комитета. — Авт.)

В первом варианте проекта говорилось:“Земли помещиков остаются за ними”. Предусматривалось даже возмещение убытков, причиненныхпереселением поселян в другие места. В третьем проекте утверждалось иное: “Помещичьикрестьяне получают в свою собственность дворы, в которых они живут, скот и земледельческиеорудия, в оных находящиеся, и по две десятины земли на каждый двор, для оседлостиих”.

По проектам Н.М. Муравьева политическиеправа обусловлены высоким имущественным цензом, тем более высоким, чем о более высокихгосударственных должностях идет речь.

На совещании 1820 г. Муравьев был согласенс Пестелем в требовании республики. Однако с 1821 г. он пришел к мысли о преимуществахмонархии, основанной на разделении властей.

Законодательную власть, по конституцииМуравьева, осуществляет Народное Вече, состоящее из Верховной Думы и Палаты представителей.

Верховная исполнительная власть принадлежитимператору: “Император есть верховный чиновник российского правительства”. При вступлениив правление он приносит присягу посреди Народного Веча, дав клятву верности сохранятьи защищать конституционный устав России. Права императора довольно обширны (назначениеминистров, чиновников, послов, право отлагательного вето, права верховного военачальникаи др.), но его деятельность и деятельность чиновников исполнительной власти подлежатконтролю и оценке Народного Веча.

Высшим органом судебной власти является“Верховное судилище”. Предусматривались системы судов (областные, уездные заседания)с участием присяжных.

Республика допускалась Н.М. Муравьевымлишь в том случае, если не найдется достаточно значительной и авторитетной династии,согласной занять престол на изложенных условиях. Необходимость в России монархиион обосновывал обширностью территории страны, требующей значительной силы власти.Муравьев высказывал опасение, что эта сила власти может прийти в столкновение сначалами свободы. Для согласования начал власти и свободы необходим повышенный контрольпредставительных учреждений за действиями аппарата исполнительной власти. Если встолице (по первому проекту – Нижний Новгород, составляющий особую область “Славянск”,по второму проекту – Москва) деятельность императора и чиновников контролирует НародноеВече, то в обширной стране трудно обеспечить законность действий чиновников, отдаленныхот столицы, без дополнительных гарантий. Этим была обусловлена мысль о федеративномустройстве будущей России. (“Всякий чиновник исполнительной власти отвечает за каждоесвое действие, никто не может оправдываться полученным приказанием… и всякий исполнительпротивозаконного веления будет наказан так, как и подписавший веление. Императорнс подлежит суждений (если же сам император лично учинит какое-либо преступление,за которое никто другой не подлежит ответственности, то сие приписывается нравственномунедугу Народным Вечем, которое, в таком случае, учреждает регентство посредствомособого закона)”.)

Будущая Россия предполагалась как федерация,состоящая из нескольких держав и областей или из областей (по первому проекту –14 держав и 2 области, по второму – 13 держав и 2 области, по третьему проекту –15 областей). Державы и области образуются по территориальному принципу (Балтийская,Заволжская, Западная, Черноморская, Ленская и др.). В каждой из держав избиралосьдвухпалатное “законодательное” (правительствующее – по второму проекту) собрание;исполнительную власть осуществлял “Державный правитель”, избранный Народным Вечеми утвержденный императором. Верховная Дума (в составе Народного Веча) избираласьсобраниями держав.

Н.М. Муравьев полагал, что военная революцияпроизойдет в столицах и других частях страны, где имеются вооруженные силы, руководимыеофицерами – членами тайных обществ. “Силою оружия”, как лаконично ответил Н. М.Муравьев на вопрос следственной комиссии, Сенат будет принужден к опубликованиюМанифеста об отмене крепостного права, о равенстве всех перед законом, о свободепечати и других свободах и правах; предполагалось избрание выборных представителейнародных, которые учредят на будущее порядок правления и государственное законоположение.Одновременно в тех частях России, где одержат успех войска, руководимые тайнымиобществами, упраздняется крепостное право (“Раб, прикоснувшийся земли Русской, становитсясвободным”), вводятся представительные учреждения, свободы печати, слова и совести.Движение войск на столицы прекращается с упразднением прежнего правления.

Еще более радикально те же проблемы решалПавел Иванович Пестель (1793–1826 гг.). Им написана “Русская Правда” – программныйдокумент Южного общества.

Аграрный проект Пестеля основан на том,чтобы, освободив крестьян, улучшить их положение, “а не мнимую свободу им даровать”.Для этого земли каждой волости делятся на две части, одна из которых будет собственностьюобщественной, другая – частной. Земли общественные (волостные) предназначаются длядоставления необходимого всем гражданам без изъятия; они не могут продаваться илизакладываться. Каждый россиянин имеет право получить в своей волости участок земли,достаточный для пропитания одного тягла (муж с женою и тремя детьми). Земли частныесвободно продаются и покупаются; они “будут служить и доставлению изобилия”. Цельаграрного проекта – обеспечить каждому россиянину прожиточный минимум, защищающийего от нищеты и от произвола “аристокрации богатств”. Одним из первых отечественныхмыслителей Пестель отразил в теории новые общественные противоречия, складывающиесяв развитых странах Запада: “Отличительная черта нынешнего столетия, – писал он,– ознаменовывается явною борьбою между народами и феодальною аристокрацией, во времякоей начинает возникать аристокрация богатств, гораздо вреднейшая аристокрации феодальной”.Возникновение в России “аристокрации богатств” неизбежно, поскольку в гражданскомобществе будут обеспечены собственность, свобода промыслов, частная инициатива иконкуренция. Именно поэтому, считал Пестель, следует принять особые меры противвсевластия богатых и обнищания масс.

Пестель выступал против имущественногоценза: “Богатые всегда будут существовать, и это очень хорошо, но не надобно присоединятьк богатству еще другие политические права и преимущества”. По “Русской Правде” всерусские, достигшие 20 лет, имеют всю полноту гражданских и политических прав.

Пестель был сторонником республики. Поего проекту верховную законодательную власть в России будет осуществлять НародноеВече, избираемое на пять лет (каждый год обновляется 1/5 часть его). Заветные (конституционные)законы “обнародуются и на суждение всей России предлагаются”.

Верховная исполнительная власть поручаетсяДержавной Думе, состоящей из пяти человек, выбранных народом (затем – один ежегодноизбирается Народным Вечем из кандидатов, предложенных губерниями). Под ведомствоми начальством Державной Думы состоят все министерства (приказы).

Для того чтобы эти названные власти невыходили из своих пределов, учреждается блюстительная власть, которая поручаетсяВерховному Собору (120 “бояр”, пожизненно назначаемых Народным Вечем из кандидатов,предложенных губерниями). Верховный Собор проверяет законность всех мер, принимаемыхгосударственными учреждениями.

В отличие от Муравьева, Пестель – сторонникединого русского централизованного государства. Федерацию он отвергал как возрождение“удельной системы”. Особенно пагубной и вредной он считал федерацию в России, гдемного племен и народов, языков и вер. В будущей России, полагал Пестель, все этиплемена и народности обрусеют: “Все различные племена, составляющие Российское государство,признаются русскими и, слагая различные свои названия, составляют один народ русский”.

Исключение составит Польша – Пестель,как и другие декабристы, был сторонником восстановления ее независимости.

Для осуществления “Русской Правды” предполагалосьустановление Временного Верховного правления на срок не менее 10 лет. Временноеправительство из пяти директоров при опоре на тайные общества и воинские части должнопровести размежевание общественных (волостных) и частных земель, предупредить иподавить возможные волнения и беспорядки. “Рабство должно быть решительно уничтоженои дворянство должно непременно отречься от гнусного преимущества обладать другимилюдьми. Нельзя ожидать, – писал Пестель, – чтобы нашелся один злосовестный дворянин,чтобы не содействовать всеми силами к уничтожению рабства и крепостного состоянияв России. Но ежели бы, паче всякого чаяния, нашелся изверг, который бы словом илиделом вздумал сему действию противиться или оное осуждать, то Временное Верховноеправление обязывается всякого такового злодея безызъятно немедленно взять под стражуи подвергнуть его строжайшему наказаний, яко врага отечества и изменника противупервоначального коренного права гражданского. Сие уничтожение рабства и крепостногосостояния возлагается на Временное Верховное правление, яко священнейшая и непременнейшаяего обязанность”.

Разногласия Северного и Южного обществпомешали их объединению. “Южная и Северная думы приняли два различных направления:первая положила себе целью демократический переворот, вторая – монархически-конституционный,– писал впоследствии один из декабристов. – Несмотря на это разногласие целей исредств, обе думы, не действующие совокупно, не прекращали сношений между собою.Двигателем по Южной думе был Пестель, по Северной – Никита Муравьев”. Переговорыпривели к тому, что после приезда Пестеля в Петербург (декабрь 1823 г.) в Северномобществе сложилась устойчивая группа сторонников республики (Рылеев, Оболенскийи др.).

Особое место среди декабристов занимало“Общество соединенных славян”, созданное группой офицеров войск, расквартированныхв южной России. Это общество ставило своей целью освобождение и объединение славянскихнародов, разобщенных и страдающих от крепостного права, от турецкого и иного иноземногоига и гнета; итогом борьбы за свободу мыслился федеративный союз свободных славянскихнародов.

В конце лета 1825 г. члены Южного обществаслучайно узнали, что существует “Общество соединенных славян”. К “славянам” былнаправлен Бестужев-Рюмин с извлечением из “Русской Правды” (“Конституция – Государственныйзавет”). На этой программной основе “Общество соединенных славян” слилось с Южным.Бывшие члены этого Общества приняли самое активное участие в восстании Черниговскогополка.

 

§ 5. Политико-правовая идеология в России 30–50-х гг. XIX в.

После подавления выступления декабристовв России была усилена цензура, распущены все легальные общества. Государственнойдоктриной стала провозглашенная министром просвещения графом Уваровым идея официальнойнародности, согласно которой устоями России являются православие, самодержавие,народность. Под народностью понимались религиозное смирение народа, покорность властями помещикам, привычка довольствоваться малым, общинный строй и круговая порука.Эту идеологию, основанную на идеях “Записки” Карамзина, где говорилось – “требуемболее мудрости хранительной, нежели творческой”, – принято называть охранительнойидеологией. Охранительная идеология твердо противостояла проектам каких бы то нибыло либеральных реформ. Правительство поощряло распространение идей о преимуществахсудеб русских крепостных крестьян, обеспеченных жилищем и пищей, по отношению кучасти западного пролетария, лишенного того и другого. Идеологи официальной народности(литератор Шевы-рев, историк Погодин) проповедовали безудержный казенный оптимизм,воспевая величие России, противопоставляя ее “загнивающему Западу”.

Крупным событием в идейной жизни Россиистало опубликование в журнале “Телескоп” (в октябре 1836 г.) “Философического письма”Чаадаева. Петр Яковлевич Чаадаев (1794–1856 гг.), гвардейский офицер в отставке,внук М. М. Щербатова, в 1829–1830 гг. написал (по-французски) восемь “Философическихписем” на религиозно-исторические темы. Опубликование перевода первого “Философическогописьма” в журнале “Телескоп” стало вехой в истории русской общественно-политическоймысли.

Чаадаев писал о пустоте русской истории,об отрыве России от других народов: “Мы не принадлежали ни к одному из великих семействчеловечества, ни к Западу, ни к Востоку, не имеем преданий ни того, ни другого.Мы существуем как бы вне времени, и всемирное образование человеческого рода некоснулось нас”. Опираясь одним локтем на Китай, другим на Германию, Россия должнабы соединить два великих начала разумения – воображение и рассудок, воплотить всвоем гражданственном образовании историю всего мира. Вместо этого “мы составляемпробел в порядке разумения”.

Причиной отрыва России от величественнойистории западных народов Чаадаев считал православие: “Ведомые злою судьбою, мы заимствовалипервые семена нравственного и умственного просвещения у растленной, презираемойвсеми народами Византии”.

Чаадаев – религиозный философ, но егоконцепция истории пронизана социальными мотивами, поскольку цель христианства онвидел в учреждении на земле совершенного порядка. Этой цели отвечает западное (католическое)христианство, которому свойственны “животворный принцип единства”, организующееначало и социальность. Византийская православная церковь, наоборот, исповедует аскетизм,покорность, смирение, отрешение от мира.

Объединенные народы Европы, писал Чаадаев,в столкновении мнений, в кровопролитной борьбе за истину создали себе целый миридей: “Это идеи долга, закона, правды, порядка. Они развиваются от происшествий,содействовавших образованию общества; они необходимые начала мира общественного.Вот что составляет атмосферу Запада; это более чем история: это физиология европейца.Чем вы замените все это?”

В странах Запада, подчеркивал философ,борьба за идеи привела к важным социальным последствиям: “Искали истину и нашли[свободу] и благосостояние”. (В квадратных скобках здесь и далее – слова, опущенныеили измененные редакцией в публикации “Телескопа”. — Авт.)

Чаадаев оговаривает, что на Западе естьне только добродетели, но и пороки. Однако народы Европы, в отличие от России, имеютбогатую историю: “Мир пересоздавался, а мы прозябали в наших лачугах из бревен иглины”. “Мы живем лишь в самом ограниченном настоящем, без прошедшего и без будущего,[среди плоского застоя]”.

Из-за православия, считал Чаадаев, всяистория России шла не так, как история западных народов: “В самом начале у нас дикоеварварство, потом грубое суеверие, затем жестокое, унизительное владычество завоевателей,[дух которого национальная власть впоследствии унаследовала], владычество, следыкоторого в нашем образе жизни не изгладились совсем и поныне”.

Еще резче, чем самодержавие (“национальнуювласть”), Чаадаев порицал крепостничество: “Свергнув иго чужеземное, мы могли бывоспользоваться идеями, которые развились за это время у наших западных братьев,но мы были оторваны от общего семейства, [мы подпали рабству, еще более тяжкому,и притом освященному самим фактом нашего освобождения].

Вo втором “Философическом письме” в узаконениирабства в России прямо и резко обвиняется православная церковь: “Пусть скажет, почемуона не возвысила материнского голоса против этого отвратительного насилия однойчасти народа над другой… Христианский народ в 40 миллионов душ пребывает в оковах!..Одно это могло бы заставить усомниться в православии, которым мы кичимся”.

Публикацию “Философического письма” Герценназвал выстрелом, раздавшимся в темную ночь: “Письмо Чаадаева потрясло всю мыслящуюРоссию”. Письмо стало стимулом к обсуждению исторических судеб страны. Главный упрекпредставителей власти Чаадаеву сводился к тому, что “Философическое письмо” противоречитпатриотизму и официальному оптимизму. Отвергая попытку одного из вельмож заступитьсяза Чаадаева, шеф жандармов Бенкендорф писал: “Прошедшее России было удивительно,ее настоящее более, чем великолепно, что же касается ее будущего, то оно выше всего,что может представить себе самое смелое воображение; вот, мой друг, точка зрения,с которой русская история должна быть рассматриваема и писана”. Идеологи официальнойнародности называли Чаадаева преступником, предлагали выдать его православной церквидля смирения одиночеством, постом и молитвой. В доносах утверждалось, что опубликование“Философического письма” доказывает “существование политической секты в Москве;хорошо направленные поиски должны привести к полезным открытиям по этому поводу”.Николай I, чтобы сильнее унизить автора, повелел считать его сумасшедшим.

Обсуждение перспектив развития Россиипородило к концу 30-х гг. два идейных направления в среде столичной интеллигенции– западников и славянофилов.

Западники, вслед за Чаадаевым, видели в странахЗападной Европы осуществление идей закона, порядка, долга, справедливости. Главоймосковских западников был профессор Тимофей Николаевич Грановский (1813 – 1855 гг.).В лекциях по всеобщей истории, которые он читал в Московском университете, Грановскийпочти открыто сопоставлял историю сословно-крепостнического строя и его разрушенияв странах Западной Европы с состоянием и перспективами существования крепостничествав России. Подчеркивая, что феодальный произвол основан на “презрении к человечеству”,Грановский считал общей целью исторического развития (и критерием прогресса) созданиенравственной и образованной личности, а также общества, соответствующего потребностямтакой личности. (Эти идеи Грановского впоследствии были воспроизведены народникомЛавровым в знаменитой “формуле прогресса” (см. гл. 21, § 5). — Авт.)

Видным западником был историк и правоведКонстантин Дмитриевич Кавелин (1818–1885 гг.). Следуя мысли Гегеля о том, что воснове развития германских племен лежало “личностное начало”, определившее всю послеантичнуюисторию Европы, Кавелин доказывал, что в истории русского права личность всегдапоглощалась семьей, общиной, а позже государством и церковью. Поэтому если историяЗапада была историей развития свобод и прав личности, то русская история была историейразвития самодержавия и власти. Первой личностью в истории России Кавелин считалПетра I, который подготовил (только подготовил) страну к восприятию идей права исвободы: “Петровская эпоха была, во всех отношениях, приготовлением, при помощиевропейских влияний, к самостоятельной и сознательной народной жизни. Участие европейскогоэлемента в нашем быту было нужно не для одних практических целей, но и для нашеговнутреннего развития”. Как и другие западники, Кавелин осуждал крепостное право;в период подготовки крестьянской реформы он высказывался против политических преобразований,опасаясь, что конституцию, если она будет введена в России, дворянство используетдля сохранения своих привилегий и борьбы против реформ.

В среде западников обсуждались не столькопроекты конституции будущей России (в дореформенный период такое обсуждение былоопасно), сколько общие перспективы развития страны в связи с историей других европейскихстран. Первостепенной была проблема прав личности. Белинский в 1846 г. писал Герценуо лекциях Кавелина: “Основная мысль их о племенном и родовом характере русской историив противоположность личному характеру западной истории – гениальная мысль”. Обсуждениепроблем личности, ее прав и свобод закономерно привело к вопросу о гарантиях этихправ и свобод в условиях становления промышленно-капиталистического общества. Частьзападников склонялась к идеям социализма (например, А. И. Герцен, В. Г. Белинский,Н. П. Огарев), другие же были противниками этих идей (в частности, Т. Н. Грановский,К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин, И. С. Тургенев).

К концу 30-х гг. оформились в течениеобщественной мысли противостоящие западникам славянофилы. Ю.Ф. Самарин, А.С. Хомяков,братья К.С. и И.С. Аксаковы, И. В. и П.В. Киреевские объединялись вокруг журналов“Русская беседа” и “Московитянин”. Они порицали западников за то, что те решалипроблемы основ или начал русской (и вообще славянской) жизни отрицательно, усматриваяособенность русской жизни в том, что в ней нет чего-то, что есть в Европе. Славянофилыэту же проблему стремились решать положительно, исследуя те особенности русскойи славянской жизни, которых нет у других народов. Такой подход привел к противопоставлениюЗападу России, особенно допетровской Московской Руси.

Славянофилы утверждали, что идеализированноезападниками развитие германского начала личности не имеет ни конца, ни выхода. НаЗападе личность понимается только в атомарном, индивидуалистическом духе. Господствующийв странах Запада индивидуализм породил эгоизм и грубый материализм, частную собственность,погоню за наживой, стяжательство, суетность, “язву пролетариатства”. Увлечение западныхстран политикой и законотворчеством создает лишь внешнюю свободу, повиновение независимоот моральных убеждений. Западное христианство (католицизм и протестантизм) искаженорационализмом, идущим от античного наследия.

Главной особенностью России, отличающейее от Запада, славянофилы называли “общинное начало”, “соборность”, единодушие исогласие. В славянском мире личность органически включена в общность. “Общинныйбыт славян основан не на отсутствии личности, – писал Самарин, – а на свободноми сознательном ее отречении от своего полновластия”. Самосознание и внутренняя свободаславян опираются на “просветление общинного начала общинным церковным (началом)”.Это просветление и гарантии внутренней свободы даются православием, сохранившимподлинное христианство, не оскверненное античным рационализмом. “Истина науки вистине православия”. Православный народ сохранил “живое знание” и “цельную личность”.Славянский мир выше всего ценит общность и свободу внутреннюю (свое духовное единствои единение с богом). Поэтому у России свой, особый путь, отличный от “ложных началисторической жизни Запада”.

Общие верования и обычаи славян делаютлишними насильственные законы. Государство и внешняя свобода, по учению славянофилов,– ложь и неизбежное зло; славяне для того и призвали варягов, чтобы избежать государственныхзабот и сохранить свободу внутреннюю.

Славянофилы утверждали, что до Петра IМосковская Русь была единой великой общиной, единением власти и земли. Петр I разрушилэто единство, внедрив в государство бюрократию и узаконив “мерзость рабства”. НасаждениеПетром западных начал, чуждых славянскому духу, нарушило внутреннюю, духовную свободународа, разъединило верхи общества и народ, разобщило народ и власть. С Петра Iберет начало “душевредный деспотизм”.

Резко осуждая “петербургскую бюрократию”,славянофилы одобряли самодержавие: самодержавие лучше всех других форм именно потой причине, что любое стремление народа к государственной власти отвлекает егоот внутреннего, нравственного пути. К. Аксаков принципиально отрицал надобностькаких бы то ни было политических свобод: “Отделив от себя правление государственное,народ русский оставил себе общественную жизнь и поручил государству давать ему возможностьжить этой общественной жизнью”. Необходимость и полезность самодержавия объяснялисьтем, что народ не стремится к политической свободе, а “ищет свободы нравственной,свободы духа, свободы общественной – народной жизни внутри себя”.

Самарин возражал против дарования народукакой бы то ни было конституции еще и на том основании, что такая конституция, неоснованная на народных обычаях, неизбежно будет чужой, антинародной – немецкой,французской или английской, но не русской конституцией.

Исходя из суждения, что “государство какпринцип – ложь”, славянофилы пришли к своей знаменитой формуле: “сила власти – царю;сила мнения – народу”. Они утверждали, что в допетровской Руси проявлением единствавласти и народа были Земские Соборы, которые выражали свободное мнение народа. Преждечем принимать решение, власть должна выслушать землю. Единство власти и народа вМосковской Руси XVII в. понималось как союз самоуправляющихся земледельческих общинпри самодержавной власти царя.

Развивая свои мысли о соотношении внутреннейи внешней свобод, славянофилы порой приходили к радикальным для России того временивыводам: “Правительству – право действия и, следовательно, закона, народу – силамнения и, следовательно, слова”.

Славянофилы, как и западники, выступализа освобождение крестьян. Хотя, по мнению славянофилов, противна всякая революциярусскому духу, – “рабы сегодня – бунтовщики завтра; из цепей рабства куются беспощадныеножи бунта”. Славянофилы первыми обратили внимание на сохранение у славянских народовобщинного землевладения. В крестьянской общине они видели проявление соборности,коллективных начал славянского быта, преграду против частной собственности и “язвыпролетариатства”, “балласт разумного консерватизма против наплыва всяких чужеземныхтеорий демократизма и социализма”. При отмене крепостного права славянофилы предлагалинаделить крестьян землей, сохранив общину как залог “тишины внутренней и безопасностиправительства”.

Славянофилам были присущи идеи панславизмаи мессианской роли России. Порицая порядки буржуазного Запада, они утверждали, чтоправославный русский народ – богоносец с его старинными формами общинности избавитот “скверны капитализма” сначала славян, а затем и другие народы.

Ряд идей славянофильства совпадал с лозунгамиофициальной народности. Из провозвестников официальной народности литератор Шевыревпринадлежал к правому крылу славянофилов, а историк Погодин обосновывал норманнскуютеорию происхождения русского государства в славянофильском духе. Тем не менее критикабюрократии, защита свободы мнения и свободы слова стали причиной преследования славянофиловправительством (за ними был установлен тайный надзор, им запрещалось выступать впечати, Аксаков и Самарин подвергались арестам и допросам).

Острота споров славянофилов и западниковне мешала обмену идеями. Под влиянием западников славянофилы познакомились с философиейГегеля. Западники признали значение самобытности России и преодолели бытовавшеесреди них презрение к “лапотной и сермяжной действительности”. Западники Герцен,Огарев и Бакунин взяли у славянофилов идею крестьянской общины, увидев в ней основу“русского социализма”.

§ 6. Заключение

В первой четверти XIX в. в России наметилисьтри основных течения политико-правовой идеологии, ставшие актуальными на ряд десятилетий:либеральная идеология, намечающая путь реформ для создания гражданского общества,радикально-революционная, пытающаяся достигнуть той же цели насильственным путем,и консервативная (охранительная) идеология, выступавшая против всяких перемен. Актуальностьполитико-правовых проблем, поставленных и по-разному решенных этими направлениями,наложила сильный отпечаток идеологических оценок на последующее исследование доктрини движений той эпохи. Более всего это относится к выступлению и политико-правовойпрограмме декабристов. Разногласия историков и публицистов, в том числе современных,начинаются уже с определения сословно-классовой основы движения. Толкование событий1825 г. как “заговора аристократии” не объясняет резкого противоречия между составомтайных обществ и их целями, противоречия, выраженного каламбуром графа Растопчина,впоследствии переданным стихами: “В Европе сапожник, чтоб барином стать, бунтует– понятное дело. У нас революцию делает знать – в сапожники, что ль, захотела?”Не находит подтверждения в источниках предположение марксистских теоретиков об интересахразвивающегося в России купечества как движущей силе декабристского движения; продолжительныеи настойчивые поиски некоторых историков не обнаружили причастности к тайным обществамхотя бы одного купца или промышленника. Ближе к истине находится бытовавшая в народническойлитературе концепция “внеклассовой, внесословной интеллигенции”, борющейся противсамодержавия и крепостничества за общенародные интересы, за освобождение России;однако эта концепция требует учета того обстоятельства, что идеям и проектам декабристов,в отличие, скажем, от идей Радищева и многих народников, в какой-то мере присущазащита некоторых специфических интересов землевладельческого сословия, т.е. дворянства.

Немало споров об идейных истоках декабристскогодвижения. Существовало и существует представление о нем как о результате заимствованиязападных идей офицерами – участниками заграничных походов. Однако декабристы вышлина Сенатскую площадь не для того, чтобы осуществить западные идеи, а чтобы упразднитьсуществующее в России крепостничество. Много вреда исследованию истории отечественнойполитико-правовой идеологии принесла и так называемая “борьба с космополитизмом”,безосновательно отрицавшая очевидную связь политико-правовой идеологии декабристовс общественной мыслью и конституционным развитием передовых стран.

Велики разногласия в оценке выступлениядекабристов. Немало исследователей оценивают его отрицательно, причем с противоположныхпозиций: одни сетуют на бестолковость и непрофессионализм стояния на Сенатской площади(“надо было брать Зимний дворец!”), на неуклюжесть и несуразность блужцаний Черниговскогополка (“надо было штурмовать Киев!”), другие, наоборот, рассуждают, что это выступлениевоспрепятствовало проведению правительственных реформ. Правительство, однако, отнюдьне собиралось отменять крепостное право либо ограничивать самодержавие, причем долгиедесятилетия оно оставалось сильнее любого революционного движения, в силу чего взятиеЗимнего дворца декабристами или штурм Киева вряд ли привели бы к изменению общественно-политическогостроя Российской империи. При всем том выступление декабристов было единственнымвнешним и наглядным проявлением кризиса крепостнического строя, ибо резко поставиловопрос об отмене рабовладения в Российской империи. Поэтому непонятно, почему борцыпротив рабства Джон Браун и Гарриет Бичер-Стоу заслуженно и всенародно считаютсянациональными героями своей страны, а Радищев и декабристы в нашей отечественнойлитературе и публицистике за то же самое порой подвергаются порицанию и осуждению.

Кроме того, надо отметить следующее. Несколькодесятилетий в нашей исторической литературе существовала устойчивая идеологическаятенденция отрицательного отношения к либеральной политико-правовой идеологии России.Этим обусловлена недостаточная изученность и противоречивость оценок политико-правовыхдоктрин Сперанского, западников, славянофилов. В последние годы многое здесь какбы открывается заново, причем некоторые открытия перспективны с точки зрения историческойнауки (исследования связей идей западников и славянофилов с теорией “русского социализма”),другие же – представляют собой рассчитанные на сенсацию фантастические домыслы,противоречащие источникам (например, предположение о либерализме автора “Запискио древней и новой России”).

Глава20. БУРЖУАЗНЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ЕВРОПЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIXВ.

 

§ 1. Введение

Во второй половине XIX в. в странах ЗападнойЕвропы развивающееся гражданское общество освобождалось от пережитков феодализмав экономике, политике, социальной структуре. Всеобщее равенство перед законом разрушалоостатки сословного строя, делало чисто номинальными дворянские титулы. Теряли былоезначение привилегии дворянства, духовенства, церкви. Права и свободы индивидов,поначалу выраженные в частном праве, вскоре потребовали публично-правовых гарантий,ограничивающих абсолютизм государственной власти, ее вмешательство в частно-правовыеотношения. Развитие представительного государства в этот период связано с расширениемкруга лиц, имеющих избирательные права, а также со становлением системы политическихпартий, участвующих в выборах и деятельности законодательных учреждений. Немалуюроль в политической жизни играли широкие демократические движения (за всеобщее избирательноеправо, в том числе для женщин, за социальные реформы и др.).

Существенные изменения происходили в экономике.От первоначального капитализма, основанного на индивидуальном предпринимательствечастных собственников, их конкуренции и бесплановом производстве, финансовых авантюрахи спекуляциях, общество постепенно переходило к капитализму, организованному в тресты,картели, акционерные общества.

В тот же период класс наемных рабочихсоздал организации, способные противостоять эгоизму предпринимателей. Почти во всехстранах возникли профессиональные союзы. Господствующая буржуазия вынуждена былаидти на уступки трудящимся. Под натиском рабочего класса и демократических движенийво многих странах издаются законы о правах профсоюзов, о продолжительности рабочегодня, о социальном страховании и обеспечении, здравоохранении, народном образовании.В ряде стран были созданы политические партии, ставящие своей целью защиту интересовтрудящихся.

Буржуазные политические и правовые ученияэтого периода в основном продолжали развитие идей либерализма первой половины XIXв. Основной программной задачей этих учений было объяснение и оправдание процессовразвития гражданского общества при сохранении и совершенствовании таких его основ,как частная собственность, товарно-денежные отношения, формальное равенство субъектовправа. Эта задача обусловливала резкое противостояние буржуазной политико-правовойидеологии различным направлениям социализма и коммунизма, особенно революционным.

Новым для буржуазного государствоведенияи правоведения было вынужденное признание необходимости реформ, смягчающих остротуряда социальных и политических антагонизмов. Новым стало также исследование представительногогосударства в связи со складывающейся системой партий, каждая из которых имела яснуюпрограмму, многочисленный и стабильный круг сторонников.

Общей методологической основой большинствабуржуазных теорий оставался философский позитивизм. В нем обрел свое дополнительноеобоснование и ранее возникший юридический позитивизм, сохранявший значение преобладающегонаправления в юриспруденции. Вместе с тем в политико-правовой идеологии наметиласьи стала осуществляться твердая тенденция перехода от чистого позитивизма к обобщениям,от фактологии и текстологии – к философии и науке, от рационализма–к социологии,историзму, психологии.

Россия позже других стран вступила напуть капиталистического развития Политико-правовая идеология российского либерализма,отражая в своих программных положениях отсталость страны, в теоретическом отношениистояла на уровне западноевропейской философской мысли, а в чем-то превосходила ее.

 

§ 2. Юридический позитивизм

Господствующим направлением буржуазнойюриспруденции оставался юридический позитивизм, получивший наиболее широкое обоснованиев книге немецкого юриста К. Бергбома “Юриспруденция и философия права” (1892 г.).Опираясь на философский позитивизм Огюста Конта, Бергбом выступает против “метаюридических”принципов и идей, вносимых в юриспруденцию теорией естественного права, учениемо “народном духе” исторической школы права, всеми теми доктринами, которые пытаютсяисследовать не реальное (действующее), а предполагаемое или желательное право.

Согласно теории Бергбома, наука должнаизучать, а не оценивать или требовать; она должна иметь дело только с реальнымипредметами и исследовать их методом опыта. Соответственно теория права должна заниматьсятолько объективно существующим правом, основанным на правотворческих фактах, т.е.законодательной (и вообще правотворческой) деятельности государства. Именно действующее,позитивное право обеспечивает порядок, гармонию и безопасность в государстве, создаетпрочный правопорядок, стоящий над гражданами, над властью, над государством. Посколькуестественное право представляет собой не более чем предположение, нечто субъективноеи фиктивное, оно, если его всерьез принимать за явление правового порядка, влечетза собой разрушение правопорядка и анархию. Нельзя решать возникающие на практикеюридические дела, исходя из естественно-правовой доктрины, делящей право на естественноеи положительное: “Приверженец естественного права должен отказаться от права позитивного;кто не хочет отказаться от позитивного права, должен отбросить естественное. Любоедуалистическое учение о праве является с точки зрения практической юридической жизниневозможным”. Единственно реальное право то, которое выражено в законе. “Сущностьлюбого права состоит в том, что оно действует”. Норма – альфа и омега права, егоначало и конец, за пределами закона нет никакого другого права. Вслед за французскимиэкзегезами (толкователями, комментаторами Гражданского кодекса) Бергбом рассматривалправо как нечто логически законченное и беспробельное – праву присуща та же непроницаемость,что и физическому телу. Вся задача суда состоит в том, чтобы на основе логическоготолкования текста закона определить решение по данному делу.

(В Гражданском кодексе Наполеона (1804г.) беспробельность права возведена на уровень закона: “Судья, который откажетсясудить под предлогом молчания, темноты или недостаточности закона, может подлежатьпреследованию по обвинению в отказе в правосудии” (ст. 4). – Авт.)

Аналогичные идеи обосновывали французскиеюристы-позитивисты. “Частное и публичное право входят в позитивное законодательствои только благодаря этому и приобретают качество права”, – писал французский юристКабанту (1867 г.). Соответственно находящееся за пределами действующего законодательстваестественное право (право народов) он предлагал назвать социальной философией (посколькуречь идет о порядке частных интересов), политической философией (поскольку речьидет о системе публичных институтов) и дипломатической философией (поскольку речьидет о международных отношениях).

Вслед за главой английской аналитическойшколы Дж. Остином континентальный позитивизм видел источник права в суверенной власти,в государственной воле. Отсюда делались выводы о верховенстве закона, о подчинениисудей закону. Юридический позитивизм довел до совершенства разработку приемов толкованияправовых норм, особенно приемов логических, грамматических, систематических.

Догма права, обоснованная юридическимпозитивизмом, имеет первостепенное значение для правоприменительной деятельности,особенно в периоды относительно стабильного развития гражданского общества. Развитиетоварно-денежных отношений и товарообмена неизбежно порождает резкий рост числадоговоров и соответственно споров, столкновений частнопредпринимательских интересов,требующих судебного рассмотрения и решения. Роль права как вполне определенного,установленного государством правила должного, обращенного в будущее, в этих условияхрезко возрастает. С другой стороны, существование кодифицированного или иным образомсистематизированного права, соответствующего потребностям гражданского общества,породило потребность в освобождении юридического мышления и юриспруденции от идеологии,этики, философии, политики, политэкономии, вносящих в практику реализации права“метаюридические” начала, относящиеся к области других наук. Формально-догматическийметод, тщательно разработанный и обоснованный юридическим позитивизмом, лежит воснове законности правоприменительной практики.

И все же юридический позитивизм не создалподлинной теории права. Отказ от “оценочных суждений” и от философских подходовк праву выводил за пределы правоведения не только всю критику права (известно, чтопротиворечий и пробелов в законах избежать никогда не удавалось), но и прогностическийподход к самому праву, т.е. проблему его совершенствования и развития. Юридическийпозитивизм не мог дать ответа и на самый для него важный вопрос: как обеспечитьзаконность (правомерность) правотворческой деятельности государства, если само оносила, творящая право? Вся теория юридического позитивизма основывалась на предположении,что государство является правовым, однако это предположение неоднократно опровергалосьпрактикой (“лучше капля силы, чем мешок права”), а к обоснованию правового государствамогло вести лишь изучение “метаюридических” начал. Наконец, сколь ни велика заслугаюридического позитивизма в обосновании законности и правопорядка, проблема правчеловека была им отвергнута вместе с теорией естественного права, а сам человекв праве и правопорядке признавался лишь “физическим лицом”, наделенным “субъективнымиправами”, выводимыми из текстов законов, а не из природы самого человека.

На началах юридического позитивизма строилисьтакже концепции ряда либеральных государствоведов, анализирующих и комментирующихинституты публичного права на основе формально-догматической методологии.

Характерным представителем этого направлениябыл французский государствовед Адемар Эсмен (1848 – 1913 гг.). Эсмен – представительюридической школы государствоведения, суть которой сводится к выведению государстваиз конституции формально-правовыми способами, к отождествлению государства с правопорядком,с системой государственно-правовых норм, к принципиальному отрыву государствоведенияот социологии. В книге “Общие основания конституционного права” (1895 г.) Эсменутверждал, что конституционное право и социология имеют абсолютно различные областизнания, у каждой из них есть свой предмет и свои методы исследования.

Соответственно этому Эсмен дает абстрактноеопределение государства: “Государство есть юридическое олицетворение нации; оноявляется субъектом и воплощением общественной власти”. Обращая внимание исключительнона формально-правовую сторону, Эсмен утверждал, что современное представительноегосударство, где провозглашено равенство всех перед законом, служит не какому-либоодному классу или сословию, а всему обществу: “Национальный суверенитет – это, вправовом смысле, отрицание всякой классовой системы”.

Эсмен писал, что национальный суверенитетнаилучшее свое выражение находит в представительном и парламентском правлении, котороеможет осуществляться как при республике, так и при конституционной монархии. Обосновываяверховенство парламента как законодательной власти, Эсмен высказывался против егополновластия: “Деспотизм законодательных собраний, – рассуждал Эсмен, – не менееужасен и не менее опасен, чем деспотизм монархов и диктаторов”. Поэтому он выступалза двухпалатную систему, утверждая, что формирование верхней палаты на основе менеедемократической избирательной системы, чем нижней, позволит “разумно сочетать духпрогресса и дух традиции и консерватизма”.

Сообразно теории разделения властей Эсменписал об ответственности исполнительной власти перед парламентом; новым в теориилиберализма стало обоснование складывающейся системы партий. Наилучшим условиемфункционирования парламентского правления или, как он его называл, правления кабинета,Эсмен считал “образование двух больших партий – одной консервативной, другой прогрессистской,предназначенных поочередно сменять одна другую во власти”. Новым для либерализмабыло и открытое одобрение растущего аппарата исполнительной власти, который Эсменназывал настоящим оплотом безопасности гражданского общества.

Эсмен, как и другие либералы, придавалочень большое значение индивидуальным правам, к которым относил равенство, понимаемоекак одинаковая правоспособность и одинаковое распределение общественных обязанностей,личную свободу – неприкосновенность личности и собственности, свободу труда и промышленности,“моральные свободы” (совести, собраний, печати и т.д.). Вслед за Констаном Эсменутверждал, что эти индивидуальные права ограничивают права государства, но не требуютот него никаких положительных услуг, никаких жертв в пользу граждан. Поэтому онпротив провозглашения права на материальное обеспечение, права на образование, правана труд и других прав, возлагающих на государство позитивные обязанности. Существованиеиндивидуальных прав, по Эсмену, является условием свободного развития способностейиндивидуума; эти права, подчеркивал Эсмен, имеют особую ценность как гарантии интересовменьшинства от возможных притеснений со стороны большинства в новейших демократиях,где провозглашен народный суверенитет.

Как и либералы первой половины XIX в.,Эсмен утверждал, что огромное большинство граждан, не имеющее образования и досуга,неспособно производить оценку законов или законопроектов, которые были бы переданына их рассмотрение; поэтому он в принципе отвергал непосредственную демократию совсеми ее проявлениями. Волю нации формируют только депутаты представительных собраний.Коль скоро это воля нации в целом, а не сумма воль избирательных округов, Эсменвыступал против какой бы то ни было зависимости депутатов от их избирателей: “Депутат,раз избранный, должен для выполнения своей миссии находиться вне влияния своих избирателей.Избиратели не только не могут отозвать их, но не могут также ограничивать их полномочияточными и предварительными инструкциями или обязывать их действовать в известномсмысле, под страхом недействительности их актов”.

Эсмен признает всеобщее избирательноеправо, которое было завоевано демократическими силами в ряде стран. Но это всеобщееизбирательное право, по Эсмену, не должно быть действительно всеобщим; ссылаясьна то, что политические права представляют собой особую социальную функцию, осуществлениекоторой может быть доверено только “способным”, Эсмен высказывался против предоставленияизбирательных прав женщинам, за ценз оседлости, высокий возрастной ценз (одиозностьимущественного ценза к тому времени стала общепризнанной).

Поскольку изыскания теоретиков юридическойшколы не шли дальше изучения системы государственно-правовых норм, оставалась неясностьне только в теоретическом вопросе о социальном происхождении этих норм, но и в чистопрактической проблеме изменения конституций; если государство создает право, тосуществуют ли вообще формальные препятствия для формального же пересмотра тем жесамым государством норм, образующих само это государство? Выход Эсмен искал в концепцииучредительной власти, созываемой специально для пересмотра конституции или внесенияв нее изменений; далее этого рассуждения, мало соответствующего реальной историибуржуазных конституций, юридический позитивизм, примененный к государствоведению,не шел.

Аналогичных взглядов на государство, какна “юридическую организацию народа”, придерживался германский государствовед ПаульЛабанд и другие либеральные позитивисты, сводившие государствоведение к комментированиюдействующих конституций и практики их осуществления.

 

§ 3. Социологические концепции государства и права

Юридический позитивизм соответствовалповседневным правовым интересам развивающегося гражданского общества, но не давалответа на ряд острых социальных проблем. Вне поля зрения юридического позитивизмаоставались противоречия и конфликты гражданского общества, социальные процессы,обусловливающие его развитие, соотношение общества и государства. Формально-догматическаяметодология не могла дать обоснование правовому государству. Всем этим было обусловленостремление ряда юристов и государствоведов найти внешние по отношению к государствуи праву факторы, ссылками на которые можно глубже идеологически обосновать представительноегосударство. Поиск этих факторов вел к соединению политико-правовых теорий с социологическими,психологическими и иными концепциями. Растущая общественная роль государства тожеповышала интерес к нему социологов, по-своему пытавшихся осмыслить этот процесси дать ему теоретическое объяснение.

Попытку применить некоторые идеи социологиик учению о праве и государстве предпринял известный немецкий юрист Рудольф Иеринг(1818 – 1892 гг.).

Считая недостаточной “юриспруденцию понятий”,формально-догматический подход к праву, Иеринг в своей книге “Цель в праве” (том1–1872 г.) стремился дать современному ему праву и государству социологическое обоснование.Центральным понятием его теории является понятие интереса, выраженного в праве.

Иеринг считал недостаточным формальноеопределение права как совокупности действующих в государстве принудительных норми писал о необходимости раскрыть содержание права. По его определению, “право естьсистема социальных целей, гарантируемых принуждением”, “право есть совокупностьжизненных условий общества в обширном смысле, обеспечиваемых внешним принуждением,т.е. государственной властью”.

Отход от формального определения праваи попытка раскрыть его общественное содержание в учении Иеринга неразрывно связаныс апологией отношений гражданского общества. Он утверждал, что частная собственностьвытекает из природы человека: “Это правоотношение предначертано самой природой”.Иеринг восхвалял основанный на эквивалентности товарооборот, именуя его “чудом природы”,“экономическим провидением”, “воплощением справедливости”. “Деньги – истинный апостолравенства, – заявлял Иеринг, – там, где речь идет о деньгах, смолкают все социальные,политические, религиозные и национальные предрассудки и различия”.

Если явления природы подчинены причинности,то причиной действий людей являются цели; движимый собственным интересом индивидстремится достигнуть частных целей, которые сводятся к общей цели и к общему интересув товарообороте, основанном на эквиваленте, воздающем “каждому свое”. Цели всехи каждого обеспечиваются правом: “Цель – творец права”. Социологические построенияИеринга сводились к рассуждению, что все члены современного ему общества солидарныв своих интересах и преследуют общие цели; соответственно и право он определял каквыражение “всеобщих интересов”, “осуществленное партнерство индивида с обществом”.

В работе “Борьба за право” (1872 г.) Иерингутверждал, что право не всегда выражало интересы общества. Он критиковал мнениеисторической школы права (Савиньи, Пухта), что право развивается мирно, стихийнои безболезненно, подобно языку и культуре. Право, по Иерингу, развивалось в кровавойборьбе классов и сословий, добивающихся закрепления в праве через законодательствосвоих интересов. “Все великие приобретения, на которые может указать история права:отмена рабства, крепостного состояния, свобода земельной собственности, промыслов,вероисповедания и пр., – все это пришлось добывать лишь таким путем ожесточеннейшей,часто целые столетия продолжавшейся борьбы, и путь, по которому шло при этом право,нередко отмечен потоками крови...” Но эта борьба, утверждал Иеринг, меняет свойхарактер после воплощения в праве равенства всех перед законом, свободы собственности,промыслов, совести и др. (т.е., по сути дела, принципов гражданского общества).Теперь, писал Иеринг, борьба должна вестись не за утверждение в праве каких-либоновых принципов, а только за обеспечение и поддержание в общественной жизни твердогопорядка, за претворение в жизнь уже существующего права, поскольку достигнуто единстводействующего права и выраженных в нем прав личности как субъективных прав: “Правов объективном смысле есть совокупность применяемых государством правовых принципов,законный распорядок жизни; право в субъективном смысле – конкретное воплощение абстрактногоправила в конкретном правомочии личности”. Поэтому тезис о “кровавом” развитии правав смысле борьбы за право классов и сословий Иеринг относит к прошлому. Современнуюему борьбу за право Иеринг толковал только как защиту существующего права от нарушений,как отстаивание субъективного права отдельного индивида, нарушенного другим лицом.

Чувствуя уязвимость своего определенияправа как “защищенного интереса” в том отношении, что лень, отвращение к спору иссоре, страх перед процессом нередко побуждают потерпевшего от правонарушения поступитьсянарушенным субъективным правом, выражающим не очень значительный для него интерес,Иеринг взывал к “здоровому правовому чувству” как самостоятельному мотиву борьбыза свое право. Попустительство злонамеренному нарушению своего права – проявлениетрусливости, недостойной человека: “Кто делает из себя червяка, – цитирует ИерингКанта, – тот не может потом жаловаться, что его попирают ногами”. Борьба за право– обязанность перед самим собой; “здоровому правовому чувству” присущи “способностичувствовать боль от правонарушения и деятельная сила, т.е. мужество и решительностьв отражении нападений”. Независимо от того, сколь значителен или незначителен защищаемыйправом вещественный, прозаический интерес, борьба за право для защиты личности становитсяпоэзией: “Борьба за право есть поэзия характера”, “сила права, совершенно как исила любви, основывается на чувстве”. Эта борьба есть обязанность не только передсобой, но и перед обществом. Субъективное право не существует без объективного,и наоборот. “В моем праве, – писал Иеринг, – попирается и отрицается право вообще,в нем оно защищается, утверждается и восстанавливается”. “Каждый призван и обязанподавлять гидру произвола и беззакония, где только она осмеливается поднимать своюголову; каждый, пользующийся благодеянием права, должен в свой черед так же поддерживатьпо мере сил могущество и авторитет закона – словом, каждый есть прирожденный борецза право в интересах общества”. Истинной школой политического воспитания народовявляется прежде всего борьба за частное право. Римский народ достиг наивысшего политическогои внешнего могущества именно тогда, когда он обладал наиболее разработанным частнымправом. И наоборот: Германская империя потеряла Эльзас и Лотарингию в то самое время,когда крестьянин и горожанин были объектом феодального и абсолютистского произвола.“Сила народа равнозначна с силой его правового чувства, забота о национальном правовомчувстве есть забота о здоровье и силе государства”, – утверждал Иеринг.

По его мнению, без борьбы нет права, какбез труда нет собственности. Наряду с положением: “В поте лица твоего будешь тыесть хлеб свой” стоит одинаково верное положение: “В борьбе обретешь ты право свое”.С того момента, когда право отказывается от своей готовности к борьбе, оно отказываетсяот самого себя...”

Для охраны интересов общества против эгоистическихинтересов индивидов, считал Иеринг, необходимо государство. “Государство есть самообщество, как держава организованной принудительной власти”. “Государство есть общество,которое принуждает...”

Иеринг за сильную государственную власть.“Бессилие, немощь государственной власти, – смертный грех государства, не подлежащийотпущению, грех, который общество не прощает, не переносит… Самая невыносимаяформа государственного состояния все-таки лучше полного отсутствия ее”. В произведенияхИеринга нашли отражение настроения германской буржуазии, ее стремления к расширениюграниц Германской империи. “Каждому государству, – писал Иеринг, выражая эти настроения,– присуще стремление расширить свои географические границы, и это стремление темсильнее, чем живее в нем общественная идея… Наклонность государств к расширению,завоевания – суть протест общества против его географического ограничения”.

Одобряя политику “железа и крови” Бисмарка,мирясь с полуфеодальной формой Германской империи, немецкая буржуазия стремиласьввести деятельность государства в рамки законности, обеспечить незыблемость правопорядка.Этим обусловлены идеи Иеринга о самоограничении государства правом. В принципе,государство не ограничено им же издаваемыми законами; и в деспотических государстваходносторонне-обязательные (т.е. только для подданных) нормы образуют зачатки права;однако “право в полном смысле слова есть двусторонне-обязательная сила закона, подчинениесамой государственной власти издаваемым ею законам”.

Право, подчеркивал Иеринг, – “разумнаяполитика власти”. Собственный интерес государства, “эгоизм заставляет власть вступитьна путь права” уже по той причине, что “одна норма заменяет для власти тысячи индивидуальныхповелений”. Еще важнее то, что при помощи права обеспечиваются защита общих интересов,выполнение целей права и государства. “Лишь там, где государственная власть самаподчиняется предписанному ею порядку, – писал Иеринг, – приобретает последний окончательнуюправовую прочность; лишь при господстве права процветают национальное благосостояние,торговля и промыслы, развертываются вполне присущие народу умственные и нравственныесилы. Право есть разумно понятая политика власти”.

Учение Иеринга оказало значительное влияниена развитие буржуазной политической и правовой мысли. Вместе с тем оно с самогоначала породило ряд сомнений и резонных возражений. Если субъективное право тождественноохраняемому интересу, то, спрашивали правоведы, сохраняется ли оно при утрате интереса?Недостаточно убедительным представлялось также обоснование связанности государстваправом ссылками только на “разумность политики” носителей верховной власти.

Наряду с “юриспруденцией интересов” разрабатывалисьи другие концепции буржуазного правоведения.

Своеобразную попытку соединить формально-догматическоепонимание государства и права с социологией предпринял немецкий государствовед ГеоргЕллинек (1851 — 1911 гг.).

Еллинек различал социальное учение о государствеи учение о государственном праве. Следуя неокантианской методологии, он утверждал,что эти учения основаны на разных методах, и соответственно этому государство иправо имеют разные аспекты и определения. Государство как социальное явление представляетсобой обладающее первичной господствующей властью союзное единство оседлых людей;правовое понятие того же государства сводится к “корпорации” (юридическая личность,субъект права). В разных аспектах (в нормативном и в социальном) изучается и право.

Различая социальные и юридические понятиягосударства и права, Еллинек соглашался с Лассалем и другими авторами, отличавшимиписаную конституцию от фактической, создаваемой тем фактическим распределением социальныхсил, которое существует в каждом государстве независимо от писаных правоположений.Право, по той же концепции, является компромиссом между различными противоречащимидруг другу интересами. К этому Еллинек добавляет, что власть и право в их социальномаспекте должны истолковываться психологически, поскольку все явления общественнойжизни имеют массово-психологический характер. Общество, по Еллинеку, “означает совокупностьпроявляющихся во внешнем мире психологических связей между людьми”.

Действующее право Еллинек определял вдухе юридического позитивизма: “Право есть совокупность исходящих от внешнего авторитета,гарантированных внешними средствами норм взаимного отношения лиц друг к другу”.Говоря о праве в социальном аспекте, он замечал, что положительность права, в конечномсчете, основана на средней, типической убежденности народа в том, что это есть праводействующее. На такой основе построен весь правопорядок: “Право существует тольков нас самих, оно есть функция человеческого общения и потому должно опираться начисто психологические элементы”.

В социально-психологическом плане истолковываетсяи государство, сводимое к соотношениям воль властвующих и подвластных: “Власть,которая повелевает, но которой не подчиняются, теряет свой характер господствующейвласти. Точнее говоря, вся государственная власть основана на повиновении подданных”.Повиновение, по Еллинеку, обеспечивается там, где к фактическим отношениям господстваприсоединяется их психологическое признание подвластными как нормативных отношений(“должно быть так, как есть”). Именно это нормативное сознание, придавая властиправовой характер, делает ее прочной: “Государственная власть должна – не считаяпереходных эпох – опираться на убежденность народа в ее правомерности, что применимок всякой форме государства, не исключая и неограниченной монархии”.

Еллинек, таким образом, высказывал идею,позже названную социологами и политологами идеей “легитимации государственной власти”,ее признания подвластными, укоренения в общественном мнении как социально-психологическойосновы государственного порядка.

Двухаспектное понимание государства иправа было для Еллинека средством преодоления теоретических затруднений, которыеиспытывал примененный к государствоведению юридический позитивизм. Одно из них –проблема ненарушимости правопорядка, законности действии государственной власти.Подобно другим либералам, Еллинек придавал большое значение правам и свободам какнеобходимому условию свободной от государственного вмешательства индивидуальнойдеятельности. Поскольку с точки зрения юридического позитивизма эти права и свободыопределяются объективным правом, которое создается и применяется государством, необходимобыло доказать “связанность государства” им же создаваемым правом; с юридическойточки зрения эту связанность Еллинек объяснял обязательностью законов для государственныхорганов: “Деятельность органов государства и есть сама государственная деятельность,другой деятельности государства, кроме осуществляемой через посредство его органов,вообще не существует”. Однако, коль скоро “воля государственного органа и есть волягосударства”, с той же чисто юридической точки зрения тот же довод может обернутьсяпротивоположностью: любой, даже и противоречащий закону акт государственного органадолжен считаться правомерным. Выход из затруднения Еллинек находит в ссылке на социальноепонятие государства и права, на господствующее социально-психологическое воззрение:“Вся наша современная культура основана на убеждении, что власть государства имеетграницы, что мы – не подчиненные безгранично всемогущей власти государственные рабы”.Рассуждения Еллинека отражают более высокий уровень конституционного развития Германскойимперии, чем апелляции Иеринга к разуму правящих кругов.

В том же духе Еллинек пытался совместитьюридическое понятие государства с понятиями социологии. “Всякий шаг вперед в областикультурного развития можно назвать прогрессом идеи всечеловеческой солидарности.Зарождаясь исторически в самом тесном кругу, солидарные интересы охватывают всеболее широкие социальные группы, усиливаясь не только экстенсивно, но и интенсивно”.Он готов признать, что в прошлом существовали классовые господства, основанные напривилегированном политическом положении части народа; но коль скоро теперь, рассуждалЕллинек, нет замкнутых господствующих классов, государство является представителемобщих интересов своего народа.

Но все же общество состоит из различных,противоположных друг другу, борющихся социальных групп, и потому оно не может иметьединой воли; представительное учреждение (парламент) должно выражать единую народнуюволю. Как снять это противоречие? Еллинек, подобно сторонникам юридической школыгосударствоведения, комментирует и одобряет институты парламентаризма (в том численезависимость депутатов от избирателей), но считает недостаточной чисто формальнуюточку зрения, теоретически разобщающую представителей и представляемых. “В государствес представительной формой правления народ как единый элемент государства являетсяв то же время активным членом государства, коллегиальным государственным органом”.Народ, пояснял Еллинек, влияет на ход государственных дел через избирательное право;депутат по закону не обязан отчитываться перед избирателями, но находится под ихфактическим контролем; “парламент, воля которого совершенно расходится с народнымивоззрениями, не может долго оставаться у власти”,

Таким образом, в парламентском, представительномправлении, по Еллинеку, снимается противоречие между единством государства как юридическойличности и социальной разобщенностью интересов народа, образующего эту юридическуюличность.

Концепция Еллинека в ее программной частислужила обоснованию развития представительных учреждений парламентского типа в Германскойимперии и других странах; попытки соединить правовое и социальное понятия государствав какой-то мере предвосхищали свойственное неолиберализму понятие правового и социальногогосударства.

Значительное внимание проблемам политико-правовойтеории уделялось в социологических концепциях философских позитивистов. Наиболеевидный из них – Герберт Спенсер (1820–1903 гг.) – был очень популярен в Англии,США и ряде других стран. Основная его работа – “Система синтетической философии”(1862 – 1896 гг.).

Спенсер рассматривал общество как своеобразныйорганизм, сложный агрегат, развивающийся по общему закону эволюции. “Эволюция естьпереход от неопределенной, бессвязной однородности к определенной, связной разнородности,сопровождающий рассеяние движения и интеграцию материи”. Общество взаимодействуетс окружающей средой (природа и – или – другие общества) и испытывает на себе влияниеэтой среды; в результате складывается государство: “Правительство возникает и развиваетсявследствие наступательной и оборонительной войны общества против других обществ”.

Поначалу основными обязанностями государствбыли защита от внешних врагов и охрана общества от внутренних врагов. На этой основе,по теории Спенсера, сложился воинственный тип социальной организации. Ее характерныечерты: народ и армия имеют одинаковое строение, организованы на основе принудительногообъединения, централизованной регулятивной системы; общество как организм подчиненоглавному нервному центру и организовано иерархически: центр – подцентры – под-подцентрыи т.д.; место индивида в социальной иерархии определяется его статусом; жизнь, свобода,собственность индивида принадлежат обществу; государство устанавливает не толькозапреты (“чего нельзя делать”), но и предписания (“надо делать то-то и то-то”);запрещены и подавляются все объединения и союзы, кроме тех, которые входят в составгосударственной организации; общество стремится производить все необходимое дляего независимого от других обществ существования; из духовных качеств членов обществавысоко почитаются храбрость, преданность данному обществу, исполнительность, малаяинициативность, слепая вера в авторитет, уверенность в необходимости и полезностиправительственного вмешательства.

Военный тип обществ, писал Спенсер, постепенносменяется промышленным, основанным на взаимодействии общества с природой (индустриальнаядеятельность).

Государство-общество промышленного типаосновано не на иерархии (различных статусах), а на равенстве, не на принудительно-деспотическомрегулировании, а на свободных договорах и частной инициативе, не на “искусственномраспределении” благ правительством в военных целях, а на принципе эквивалента, поощряющеминициативу и предприимчивость, на “естественном распределении” благ по справедливости.Единственной обязанностью правительства является поддержание справедливости; дляэтого осуществляется не положительное, а только отрицательное регулирование. Членупромышленного общества правительство говорит: “ты не должен делать того-то и того-то”,но не говорит: “ты должен делать то-то и то-то”.

Главное различие военного и промышленногообществ, по определению Спенсера, в том, что “прежде индивиды служили для цели общества,а теперь общество должно служить для целей индивидов”.

По существу отождествляя промышленныйтип с капитализмом, Спенсер не идеализировал современное ему общество и государство.По его мнению, европейские государства находятся в переходном состоянии. “Промышленныйтип еще не достиг полного развития”; более того, по “закону ритма” в ряде стран“начался обратный процесс: процесс усиления господства общества (над индивидом)”.

Спенсер критически писал о ряде сторонсовременного ему общества. Помимо того, что оно еще сильно смешано с пережиткамивоенного режима, даже и в социальном отношении замечается скорее регресс, чем прогресс:“Ибо, хотя рабочий и может по своему усмотрению заключать договор с кем угодно,но это, в сущности, сводится к его праву менять одно рабство на другое. Давлениеобстоятельств суровее давления, которое хозяин мог производить на своих крепостных”.В связи с этим Спенсер одобряет организацию и деятельность рабочих профсоюзов, понуждающихпредпринимателей к уступкам и воспитывающих в рабочих чувство солидарности. “Насильственнуюпрактику” профсоюзов Спенсер оценивал как “выражение того переходного социальногосостояния, которое обнаруживается современными полувоенными, полупромышленными обществами”;воспитательная же сторона деятельности профсоюзов, по мнению Спенсера, делает людейболее пригодными для “высших форм общественного организма”.

Не идеализируя реальный капитализм. Спенсерстремился возвеличить и увековечить его устои. Проект “социократии” Конта им резкоосуждался как проекция милитаризма на промышленный тип; подлинной основой последнегои его развития в более высокий тип являются, по Спенсеру, права личности как частныевиды равной для всех свободы. Спенсер возражал тем, кто, следуя Бентаму, утверждал,что государство есть творец права. “Права, в истинном смысле этого слова, суть выводыиз принципа равной свободы… Изучая эти выводы, мы увидим, что не законодательствоесть источник права, а право есть основа законодательства”.

Спенсер дал традиционный для либерализмаперечень индивидуальных прав (безопасность личности, свободное передвижение, свободысовести, речи, печати и др.), обращая особенное внимание на право собственностии свободу частной предпринимательской деятельности. “Полная индивидуальная собственностьесть спутник промышленного прогресса” (исключение Спенсер делал для собственностина землю, которая должна принадлежать обществу; национализация земли предполагаласьпутем выкупа). Рассматривая индивидуальную частную собственность как вывод из тогопринципа, в силу которого каждый индивид должен нести последствия своей деятельности,Спенсер защищал “право каждого человека заниматься своими делами как ему угодно,каковы бы ни были его занятия, лишь бы они не нарушали свободы других”.

Правительственное вмешательство в промышленность,торговлю и духовную жизнь Спенсер расценивал как пережиток военного режима. Оновредно влияет на развитие промышленности и на характер граждан (насаждает однообразие,пассивное повиновение, безынициативность, мешает естественному приспособлению ктребованиям окружающей среды). Все достижения материальной и духовной культуры,рассуждал Спенсер, созданы “путем частной инициативы, а правительственное вмешательствоне только не приносило никакой пользы, но даже бывало прямо вредно”.

Политические права граждан Спенсер рассматриваллишь как средство обеспечения индивидуальных прав. Ссылаясь на опыт истории, онписал, что “права индивидов, лишенных участия в политической деятельности, неизбежнонарушаются. К этому нужно прибавить, что политические права должны быть так распределены,чтобы не только индивиды, но и классы не могли угнетать друг друга”. Поэтому онодобрял все более широкое избирательное право (возражая, однако, против предоставленияполитических прав женщинам) и развитие представительных учреждений.

Спенсер с тревогой писал о возрождениии усилении ряда характерных черт военного общества в Германии, Англии, Франции,о развитии и увеличении армий, росте бюрократического аппарата, усилении роли правительстваи его вмешательства в торговлю, промышленность, трудовые и другие отношения.

В нашумевшей статье “Человек против государства”(1884 г.; в русских переводах: “Грядущее рабство”, “Личность и государство”) Спенсеросуждал нараставшую тенденцию государственного вмешательства в общественные отношенияпод предлогом улучшения условий жизни каких-либо социальных слоев. Эта тенденция,отвечающая настроениям огромного большинства людей, несущих бремя тяжелого труда,и тем более людей, не способных к труду, их желанию получать все большую помощьот государства, поддерживается политиками (особенно во время выборов),, членамипарламентов, многими либералами, журналистами, социалистами, фанатичными революционерами.Между тем, писал Спенсер, надежда на государственную помощь и правительственныеблагодеяния не только ослабляет личную энергию или ассоциации частной инициативы,но и опасна для общества в целом: “Всякое расширение административной регламентацииведет за собой учреждение новых регулирующих агентов, более обширное развитие чиновничестваи усиление группы чиновников… Сплоченная, относительно немноголюдная группа чиновников,связанных одинаковыми интересами и действующих под руководством центральной власти,имеет громадное преимущество над разрозненной массой общества… Организация чиновников,перейдя за известный фазис развития, становится несокрушимой”.

Многочисленные преобразования, проведенныепарламентскими актами, по мнению Спенсера, скоро приведут к государственному социализму,а тем самым к превращению трудящихся в рабов общества, поскольку господствующиечиновники будут по своей воле определять продолжительность рабочего времени трудящихсяи меру их вознаграждения. Это завершилось бы возвращением в деспотизм, установлениемсамовластия лиц, достигших власти в социалистической организации: “При таком правительственародная масса, управляемая иерархией должностных лиц и контролируемая во всех внутреннихи внешних своих проявлениях, работала бы для того, чтобы содержать организованнуюгруппу, сохраняющую в своих руках власть, тогда как ей самой оставалось бы лишьстолько средств, чтобы влачить жалкое существование”. В конце концов, писал Спенсер,это может привести к страшной катастрофе, подобной Великой французской революции,причиной которой, как он утверждал, были чрезмерная регламентация человеческой деятельностии присвоение продуктов этой деятельности в пользу правительства.

Причину несостоятельности государственногосоциализма и коммунизма Спенсер видел в таких недостатках человеческой природы,как любовь к власти, честолюбие, несправедливость, нечестность. “Такой политическойалхимии, с помощью которой можно было бы превращать олово инстинктов в золото поступков,не существует”. Все попытки ускорить прогресс человечества с помощью административныхмер ведут лишь к возрождению учреждений, свойственных низшему (т.е. военному) типуобщества – “пятятся назад, желая идти вперед”.

Критикуя проекты “практических” политикови коммунистов, Спенсер писал: “Никакой прогресс не может осуществляться без усовершенствованийв характере, происходящих от мирного труда”.

Спенсер обосновывал программу буржуазногопацифизма: “Основным условием возможности достижения высшего общественного состояния,как политического, так и всякого другого, является прекращение войны. Милитаризм,поддерживая приспособленные к нему учреждения, уничтожит возможность возникновенияперемен, направленных к установлению более справедливых учреждений и законов, илиже сумеет нейтрализовать эти перемены; тогда как постоянный мир неизбежно поведетк социальным улучшениям всякого рода”.

Спенсер утверждал, что в результате дальнейшейэволюции, совершенствования людей и общественных отношений промышленный тип будетразвиваться к более высокому типу общества, при котором продукты индустрии будутиспользоваться не для военных целей или увеличения материального благосостояния,а для выполнения высших деятельностей. Тогда же сложится “Союз всех высших представителейцивилизации” и завершит развитие природа человека, личные желания которого будутсовпадать с интересами всего общества.

§ 4. Политико-правовая идеология либерализма в России

История либеральных идей в России в концеXIX -начале XX в. наиболее ярко была представлена в учениях Б.Н. Чичерина, С.А.Муромцева, Н.М. Коркунова, М.М. Ковалевского, П.И. Новгородцева.

Видным деятелем либерального движенияв России был профессор Московского университета Борис Николаевич Чичерин (1828–1904гг.). Его перу принадлежат труды по государственному праву, истории политикоправовыхучений, истории русского права. Чичериным были подготовлены фундаментальное пятитомноеисследование “История политических учений” (1869–1902 гг.), “Собственность и государство”в двух томах (1881–1883 гг.), “Курс государственной науки” в трех частях (1894–1898гг.), работы по вопросам государства и права второй половины XIX в., где он настоятельнодоказывал необходимость реформ общественно-политической жизни в России, последовательнопроводя начала либерализма.

Чичерин воспринял философию Гегеля, однакогегелевскую триаду (тезис, антитезис, синтез) заменил логической схемой из четырехэлементов, в результате чего образуется круговорот четырех начал. В общественнойжизни он различал: власть (первоначальное, внешнее единство), закон, свободу (двепротивоположности), общую цель (окончательное, внутреннее единство). В общежитии,по Чичерину, различаются четыре союза: семья (естественный союз, первоначальноеединство), гражданское общество (частный союз, стремящийся к множеству, областьвнешней свободы), церковь (отвлеченно-общий союз как носитель нравственного закона,сфера внутренней свободы) и государство (верховный, державный, владычествующий союзлюдей, образующий единое, постоянное и самостоятельное целое).

По учению Чичерина, область права – этовнешняя свобода. “Право есть внешняя свобода человека, определяемая общим законом”.С помощью категорий справедливости и равенства он проводит деление на уравнивающуюправду с формальным равенством (признание за всеми людьми равного человеческогодостоинства, равенство прав как юридической возможности действовать) и правду распределяющуюс пропорциональным равенством (права и почести распределяются в соответствии соспособностями и заслугами лиц). Первая область (уравнивающая правда) – это сферачастного права и гражданского общества. Вторая область (распределяющая правда) –это сфера публичного права и государства. По теории Чичерина, юридическое (формальное)равенство исчерпывает понятие правды. Поэтому он выступал против материального (фактического)уравнивания людей правом. “Равенство состояний, – замечал ученый, – столь же маловытекает из требований справедливости, как и равенство телесной силы, ума, красоты”.

В центре учения Чичерина – личность сосвоими правами и свободами, исходя из чего он выдвинул принцип: “Не лица для учреждений,а учреждения для лиц”. Через призму прав и свобод личности он анализирует различныеобразы правления и создает собственную теорию государства. Каждый народ, по егомнению, в своей истории не ограничен раз навсегда установленной какой-либо однойформой политической власти. С изменением жизненных условий видоизменяются и формыгосударства. Чичерин исследует абсолютизм, аристократию, демократию, конституционнуюмонархию, условия их возникновения, развития и падения. Высшей стадией развитияидеи государства, согласно Чичерину, является конституционная монархия, в которойразличные начала общежития приводятся к идеальному единству: “Монарх представляетначало власти, народ и его представители – начало свободы, аристократическое собрание– постоянство закона, и все эти элементы, входя в общую организацию, должны действоватьсогласно для достижения общей цели”. Соглашение элементов в конституционной монархиидостигается, по теории Чичерина, в результате разграничения компетенции верховнойвласти между монархом, аристократией, демократией.

Монархическую (княжескую) власть в конституционноймонархии Чичерин называл “умеряющей властью”, которая “успокаивает страсти, охраняетправа и интересы меньшинства, имея всегда в виду высшее благо целого, а не какой-либочасти”.

Власть монарха ограничивается двухпалатнымпарламентом. Верхняя палата законодательного учреждения должна состоять из аристократическихэлементов; в ней должны быть представлены крупные землевладельцы. Нижняя палатасостоит из народных представителей. Она должна избираться на основе имущественногоценза: зажиточные классы, рассуждал Чичерин, суть образованные классы, они имеютболее широкий кругозор, привержены порядку, интересы их “не ставятся вразрез с законодательнымитребованиями аристократии”. А у “кого ничего нет, тому нечем и дорожить”. Нижняяпалата должна играть активную роль в политическом процессе. Для этого она наделяется,по концепции Чичерина, правом вотирования бюджета, установления воинского контингента,правом контроля за исполнением законов.

В судебной власти также участвуют всетри силы: глава государства назначает судей, решающих вопрос права; представителинарода – присяжные заседатели – решают вопрос факта; парламент выступает в ролисуда по отношению к министрам, совершившим должностные преступления.

Таким образом, считал Чичерин, конституционнаямонархия “без всяких коренных изменений может приспособиться к изменяющимся потребностямнародной жизни. Здесь все общественные элементы призываются к участию в общем деле,смотря по тому, что нужно в данное время. Когда в обществе значительную силу имеетаристократия,… она преобладает и в государственном управлении… С развитием демократиипоследняя получает перевес. Когда же требуется сосредоточение власти, на сцену выступаетмонарх”.

Политические свободы (право участвоватьв государственной власти) Чичерин рассматривал как высшее развитие личной свободыи ее единственную гарантию. “Пока власть независима от граждан, права их не обеспеченыот ее произвола: в отношении к ней лицо является бесправным”. Ценность конституционноймонархии, по Чичерину, в том и состоит, что она позволяет расширить демократическийэлемент без потрясений для господствующих классов путем постепенного расширениякруга избирателей: “Ценз должен понижаться по мере распространения политическойжизни в народе”.

Политико-правовой идеал Чичерина (теорияконституционализма) расходился с порядками самодержавной России, о которых он нераз отзывался критически. “Для того, чтобы Россия могла идти вперед, необходимо,чтобы произвольная власть заменилась властью, ограниченной законом и обставленнойнезависимыми учреждениями”. Основную свою задачу Чичерин видел в создании либерально-консервативногонаправления политико-правовой мысли в России во второй половине XIX в. Руководящейидеей его обширного “Курса государственной науки” было стремление “примирить началасвободы с началами власти и закона”. Чичерин выдвинул программу охранительного либерализма,основной политический лозунг которого – “либеральные меры и сильная власть”.

Отрицательное отношение Чичерина к самодержавиюопределялось и тем, что в его реакционной политике он видел нечто, чреватое революцией:“Там, где господствует упорная притеснительная система, не дающая места движениюи развитию, там революция является как неизбежное следствие такой политики. Этовечный закон всемирной истории”. Вот почему необходимы, рассуждал Чичерин, своеобразныепреобразования, исходящие от самой верховной власти.

Он утверждал, что земледельческий характерРоссии и ее отсталость обусловливают необходимость сильной монархической власти.“В отличие от Запада, где общественное устройство сложилось само собой, в Россиимонархия сделалась исходною точкою и вожатаем всего исторического развития народнойжизни”.

Чичерин был одним из основателей юридической(государственной) школы русской историографии второй половины XIX в. Историю Россиион рассматривал как смену юридических форм (родовой – вотчинный – государственныйстрой). Движущей силой российской истории является монархия, которая в интересахобщества в целом закрепощала все сословия, а затем, когда исторические цели былидостигнуты, раскрепощала их (отмена обязательной службы дворянства, отмена крепостногоправа). Чтобы привести самодержавие к конституционному правлению, он считал необходимымсоздать в России двухпалатное законосовещательное собрание: верхняя палата образуетсяна базе Государственного совета из назначаемых правительством чиновников; нижняя– из выборных представителей, которые должны выражать интересы всего народа.

Сообразно своему либеральному настроюЧичерин всегда враждебно относился к социалистическим теориям. В период подготовкикрестьянской реформы он порицал Герцена за “безумные воззвания к дикой силе”, из-закоторых “вместо уважения к праву и к закону водворится привычка хвататься за топор”.Затем он призывал правительство “не потакать проискам Чернышевского, Добролюбова”,считая при этом наилучшим вариантом политико-правового развития России самоограничениеабсолютной власти.

Теория юридически защищенного интересанашла немало сторонников в России. Наиболее известными из них были С.А. Муромцеви Н.М. Коркунов, стремившиеся каждый по-своему преобразовать теорию Р. Иеринга.

Сергей Андреевич Муромцев (1850–1910 гг.) – профессор юридическогофакультета Московского университета, лидер конституционно-демократической партии,председатель I Государственной думы. Он испытал значительное влияние концепции своегоучителя Иеринга, однако создал собственное оригинальное учение о праве. Муромцевсчитал право отношением, сложившимся между людьми на основе интереса. Правовые отношения,по его концепции, существуют не разрозненно, а группируются в определенную систему.“Вся совокупность прав, существующих в данное время в данном обществе, образуетправовой порядок”. Исходя из единства фактического и юридического отношений, Муромцевопределял право как порядок отношений, защищенных организованным (юридическим) способом.Поскольку одно и то же фактическое отношение может быть предметом не только юридической,но и иных санкций (моральной и др.), постольку правовой порядок “не существует отдельнокак конкретное целое, но составляет элемент одного общественного порядка… Правовойпорядок есть элемент общественного порядка, произведенный юридической защитой”.Будучи приверженцем социологической концепции права, Муромцев считал, что юриспруденцияне может ограничиться изучением только догмы права (технико-прикладной дисциплины,занятой описанием, систематизацией, классификацией и комментированием действующегоправа). Теория права, писал Муромцев, должна стремиться открыть социологическиезаконы развития и преемственности права как определенной части социальных явлений.Задача юриста, по его мнению, состоит не только в обобщении действующего, но и в“реформе существующего и создании нового права”. Поэтому, кроме догмы права, онвыделяет как часть юриспруденции объективно-научное исследование права (право “каконо есть”) и политику права – отрасль, изучающую право с точки зрения определенногоидеала (право “как оно должно быть”).

Видным государствоведом, теоретиком праваи историком правовой мысли был профессор Николай Михайлович Коркунов (1853–1904гг.), преподававший в Петербургском университете, Военно-юридической академии идругих учебных заведениях теорию и энциклопедию права, государственное право российскоеи зарубежное. Основные его произведения: “Государственное право (теория)” (1878г.), “Указ и закон” (1894 г.), “История философии права” (1896 г.).

Коркунов по-своему стремился раскрытьпонятие права в связи с социальными интересами. Он отвергал определение права как“защищенного “интереса”, утверждая, что охраняться может и отдельный интерес; правоже предполагает не менее двух лиц с встречными интересами. Кроме того, рассуждалученый, поскольку охрана интересов включает контроль за выбором наилучшего способаего реализации, концепция Иеринга ведет к оправданию “безграничной правительственнойопеки” над личностью. По мнению Коркунова, право не охраняет и не оценивает, а разграничиваетинтересы, не вмешиваясь в выбор наилучших средств осуществления каждого интереса.Следуя Дж. Остину, он утверждал, что право, в отличие от нравственности, не даетоценок интересов с точки зрения добра и зла; “нравственность дает оценку интересов,право – их разграничение”.

Разнообразные интересы, отмечал Коркунов,составляют содержание общественной жизни; определяя границы осуществления сталкивающихсяинтересов, право устанавливает права и обязанности субъектов общественных отношенийи тем самым создает “важный порядок общественных отношений”. Гражданское право разграничиваетинтересы частных лиц, уголовное право – интересы обвинителя и подсудимого, гражданскийпроцесс – истца и ответчика, государственное право – интересы всех участников государственногообщения от монарха до подданного, международное право разграничивает интересы людейкак участников международных отношений и как граждан отдельных государств.

Учение Коркунова о праве сложилось подсильным влиянием социологических концепций, трактующих право как средство достижениясогласованности интересов общества и личности.

Определенное влияние на это учение оказалии модные в то время идеи социальной психологии. Коркунов рассматривал право как“взаимное психическое воздействие людей”, связывал общеобязательную силу законас авторитетом велений органов власти, вызывающих “почти инстинктивное к себе повиновение”.В еще больших масштабах психологические категории использовались Коркуновым приисследовании понятия государственной власти. Подобно Еллинеку и другим либералам,Коркунов, стремясь решить непосильную для юридического позитивизма проблему связанностигосударства своим правом, пытался соединить юридическую концепцию государства (государствокак “юридическое отношение”) с социологическими и психологическими конструкциями.Он решительно возражал против формально-догматического подхода к государственнойвласти как единой воле. Подобная концепция, рассуждал Коркунов, не объясняет, чьяволя осуществляется в отношениях между государственными органами, каждый из которыхимеет свою волю. Кроме этого, “волевая” теория, отмечал Коркунов, “неизбежно приводитк выделению властвующих из общего состава государства, к поставлению их над государством”.Коркунов утверждал, что государственная власть основана не на чьей-либо воле, ана коллективном сознании людей, на их психическом единении, на осознанной зависимостиот государства. “Власть есть сила, обусловленная не волей властвующего, а сознаниемзависимости подвластного”. Состоянием постоянною властвования, опирающегося на добровольноеподчинение, является государство. “Государство есть общественный союз, представляющийсобой самостоятельное и признанное. властвование над свободными людьми”.

Сложным было отношение Коркунова к идееразделения властей. Он отвергал общепринятое понимание разделения властей как обособлениезаконодательной, исполнительной и судебной власти,

Сущность разделения властей, по его мнению,– “в обеспечении свободы надлежащим распределением функций властвования”. В такомпонимании разделение властей выглядит как (1) распределение отдельных функций междугосударственными органами, как (2) выполнение разных функций одним органом в разномпорядке для разных категорий дел, как, наконец (3), различные комбинации таких сочетаний.Эти три формы могут образовывать всевозможные комбинации государственных органов.“Нет ни одного государства, – отмечал ученый, – где бы законодательство, исполнениеи суд были строго обособлены друг от друга”.

Рассуждая о государстве вообще или о государственномправе стран Запада, Коркунов порой выдвигал радикальные взгляды и суждения. Так,он неоднократно высказывался против ограничений избирательного права, поскольку“государство по самому существу своему призвано служить не отдельным классам, абыть организацией всего народа, как одного целого”. При ограниченном представительстве,полагал Коркунов, неизбежны противоречия между государством и теми слоями народа,которые не представлены в государственных органах, возникает опасность розни, недовериямежду государством и обществом.

Особенные возражения Коркунова вызывалицензовые избирательные системы: “Против ограничения избирательного права имущественнымцензом в какой бы то ни было форме говорит то веское соображение, что этим искусственноусиливается и так речко проявляющееся различие между имущими и неимущими. Крайнеенеравенство экономических условий и вытекающая из этого зависимость неимущих отвладельческих классов и так составляет самое больное место современного общества.А всякое искусственное усиление экономического неравенства неизбежно усиливает итак опасный антагонизм общественных классов”.

Эти рассуждения могли толковаться каккритика Запада с его растущими антагонизмами, еще не в полной мере проявившимисяв отстающей России; но они могли пониматься и как предвидение тенденций развитиябуржуазно-демократических институтов, в результате чего возможно примирение противоречийклассов с помощью государства.

Совсем в другом духе Коркунов писал огосударственном строе самодержавной России. Он отмечал устарелость российских законово правах гражданской свободы, противоречие между гласным судом и местным самоуправлением,с одной стороны, и “странным анахронизмом”, каким является “бесправие личности передадминистративным произволом и полное отсутствие хотя бы малейшей свободы общественнойдеятельности”, с другой стороны. Коркунов печалился, что в России “государственнаяслужба является единственной формой участия подданных в общей политической жизнистраны”, и потому политические права имеет лишь “узкая сфера наличного служебногоперсонала”, сформированная “на началах сословности”, причем “административная власть…вооружена правом устанавливать такие ограничения свободы, которые отнюдь не могутбыть оправданы необходимостью”. При всем этом он полагал, что ближайшей перспективойразвития государственного строя России должна быть не представительная, ограниченнаямонархия, как в странах Запада, а “правомерная, но самодержавная монархия”. По мнениюКоркунова, упорядочение издания законов (обязательное предварительное обсуждениеих проектов в Государственном совете и согласование с действующей системой законов),наделение судов правом разрешать противоречия между указами и законами, учреждениеадминистративной юстиции в виде самостоятельной системы судов, предоставление имправа отмены незаконных распоряжений, обеспечение гражданских прав (неприкосновенностьсобственности, право граждан на подачу петиций) в России не требуют наделения подданныхполитическими правами и создания представительства, ограничивающего власть самодержца.“Государь сосредоточивает в своих руках всю полноту верховной власти безраздельно,но осуществляет ее правомерно”.

Коркунов стремился доказать необходимостьи возможность проведения реформ сверху, силами самодержавной власти. Он писал, чтосложившаяся в России правовая система не отвечала задачам прогрессивного развитиястраны. Фактически полное бесправие населения и произвол властей – вот на что обращалвнимание Коркунов, исследуя состояние прав и свобод граждан в России в последнейчетверти XIX в. Выход из создавшегося положения он видел в улучшении законодательства,в установлении режима законности, привлечении граждан к политическим реформам. “Ипри широком развитии государственной деятельности индивидуальная инициатива не будетподавлена, если все население будет призвано к участию в политической жизни, есликаждому будет открыт доступ к государственной деятельности”.

Особое место в развитии социологическойконцепции права в России занимает историк, социолог, правовед, деятель либеральногодвижения Максим Максимович Ковалевский (1851–1916 гг.). Он преподавал в Московском(1877–1887 гг.) и в Петербургском (1906–1916 гг.) университетах конституционноеправо, историю политических учений, историю иностранного законодательства и другиепредметы. Его перу принадлежит ряд ценных исследований по социологии (“Социология”в двух томах, 1910 г.), труд о первобытном строе и пережитках родового строя, работыпо истории государства и права, по проблемам государственного права (''Общее учениео государстве”, 1909 г.).

Учение Ковалевского о государстве и праве,органически связанное с его социологической концепцией, сложилось под сильным влияниемидей О. Конта и Г. Спенсера, солидаризма Э. Дюркгейма и Л. Дюги, психологическихтеорий социологии. Известную формулу О. Конта “порядок и прогресс” он заменил болееобщим понятием “организация и эволюция”. Не всякая эволюция прогрессивна, рассуждалКовалевский, и не каждая организация основана на порядке – порядок обеспечен лишьтам, где общество образует “замиренную среду”, основанную на “общественной солидарности”.Разделение труда вызывает социальную дифференциацию, а также интеграцию сил обществаи индивидов; изменения общественного строя временами обусловливают рост неравенствамежду людьми. Прогресс в том и состоит, чтобы в соответствии с универсальным законом“экономии энергии” предупредить классовые столкновения и социальные антагонизмы,ведущие к непроизводительной трате общественных сил. Поэтому, согласно концепцииКовалевского, прогрессом признается только та эволюция, которая ведет к повышениюобщественной солидарности и замирению социальной среды.

Важным средством обеспечения солидарностии, следовательно, “замиренной среды” ученый считал право. Именно в праве преждевсего закрепляются успехи прогресса в смысле согласования интересов общества и личности,различных классов и социальных групп. Понятие права в его концепции имеет двоякоезначение: 1) право есть отражение требований солидарности и порождаемой ею идеидолга, заставляющей индивидов брать на себя обязанности, чтобы сохранить интересгруппы; это право предшествует государству и порождает позитивное право; 2) позитивноеправо, имеющее нормативный характер и обеспечиваемое принудительной силой государства,выражает волю не отдельного класса, а народа вообще; оно содержит правила, призванныелибо расширить, либо ограничить свободу индивида (зависит от того, в какой степенигосударство берет на себя функции, ранее исполняемые общественными союзами).

Ковалевский отвергал идею прирожденныхправ, идущих от “естественного состояния”. Личные права он рассматривал как результатпостепенного распространения солидарности. Они не зависят от государства, котороене может их отменить, “так как признание их является таким же требованием общественнойсолидарности, как установление самого факта государственного общежития”.

Не меньшая роль в обеспечении солидарностиотводилась в учении Ковалевского государству. Источник возникновения власти и государстваон под сильным влиянием модной в то время теории Тарда усматривал “в психическомвоздействии личностей, способных к инициативе, к творчеству, на массы, не способныени к чему иному, как к подчинению своей деятельности чужому примеру и руководительству”.Поскольку большинству людей свойственно естественное отвращение к напряжению мыслительныхспособностей, они готовы подчиниться руководству тех, кто обладает большей физическойили психической энергией.

Ковалевский исследовал стадии развитияобщества и государства. Догосударственному состоянию соответствует племенное княжествоили правление совета старейшин (родовая организация). Государственности Античногомира свойственна непосредственная демократия, феодализму – сословная монархия, насмену которой приходит “всесословная” стадия развития общества. Последней соответствуютвначале цезаризм, а затем конституционная монархия и республика, дополняемые референдумоми прямым законодательным почином избирателей. Исторической закономерностью он считалнеобходимость продвижения каждого общества от низшей к более высокой стадии. Однакоэтому прогрессу противоречит, писал Ковалевский, “противопоставление бедности ибогатства, рознь между имущими и неимущими”. Для преодоления этого противоречияон считал необходимым усиление вмешательства государства в распоряжение собственностьюв интересах земледельцев и рабочих, закрепление права на труд, свободную деятельностьпрофсоюзов, их борьбу за социальные права.

Ковалевский оспаривал “социалистическуюдоктрину о государстве как о политическом владычестве господствующего экономическогокласса”. Господство одной части общества над другой представлялось ему лишь исключением,нарушением закона общественной солидарности. С этих позиций им осуждалось любоегосударство, посягающее на “личные права”, как “деспотическое государство”, “якобинскоесверху или снизу”.

Говоря о преодолении сословного и иногоюридического неравенства общественных групп, Ковалевский настойчиво обращал вниманиена такие качества “всесословного” общества, как провозглашение гражданского и политическогоравенства, прав и свобод личности, юридических гарантий этих прав и свобод, которые,по его мнению, обусловливают “общенациональный характер” права, согласование интересовличности, групп, классов, общества в соответствии с социальной солидарностью.

Перечень гражданских и политических правв теории Ковалевского традиционен для либеральных учений конца XIX – начала XX в.,однако в его концепции имеются уже новые идеи социологии рубежа веков – возможностьгосударственного вмешательства в отношения собственности, в сферу личных прав (правона труд, обязательность образования, право ассоциаций).

На протяжении всей своей творческой деятельностиКовалевский оставался сторонником монархии в России: “Республика кажется мне в Россиитак же мало мыслимой, как и монархия во Франции”. Он считал возможным эволюционноеразвитие самодержавия в “демократическую монархию”. “Русская империя нуждается вболее широких основах: она может быть только империей всенародной, – рассуждал Ковалевский.– Сохраняя наследственное руководительство нации ее историческим вождем, положимв основу русского обновления систему самоуправления общества”.

Павел Иванович Новгородцев (1866–1924 гг.) известен в отечественнойи зарубежной литературе как видный философ права, государствовед, теоретик неолиберализма,родоначальник концепции возрожденного естественного права в России. Он являлся профессоромМосковского университета, основателем и первым деканом Русского юридического факультетав Праге. Ему принадлежат работы по истории философии права, вопросам государстваи права, среди которых наиболее известны “Кризис современного правосознания” (1909г.), “Об общественном идеале” (1917 г.). Философско-методологической основой егоконцепции являлись учения Канта и Гегеля, теоретические положения которых Новгородцевстремился соединить с политико-правовыми идеями конца XIX – начала XX в.

Новгородцев был видным представителемэтической концепции права, считая, что “признание заслуг естественного права возрождалосьне как возрождение методы, а как восстановление той проблемы, которая всегда быладля него центральной, проблемы преобразования права”. Этический момент в естественно-правовойконструкции заключается в том, что происходит оценка существующего положения с точкизрения нравственного долженствования. Новгородцев считал основным вопросом философииправа вопрос о высших и последних основаниях юридических установлении. Человек видитв праве установление, зависящее от личной воли и в то же время составляющее частьнравственной субстанции. Практическая сторона понятия естественного права, согласноНовгородцеву, выражается в протесте нравственного сознания против недостатков действующегоправопорядка. Это утверждение имело большое значение в условиях России на рубежевеков, когда позитивный закон был плох и необходим был упор на критическую сторонутеории естественного права. Вывод Новгородцева заключался в констатации двух существенныхмоментов естественно-правовой идеи: нравственной оценки положительных учрежденийи стремления к философскому исследованию основ права. Новгородцев по-своему развивалпонятие естественного права с изменяющимся содержанием. Мораль столь же неизменна,рассуждал ученый, сколь постоянна сущность человека: то, что нравственно для одногочеловека, не может (не должно) быть этически безразличным для другого. Право же(и правосознание) подвижно и изменчиво, вплоть до того, что право может противоречитьсамо себе или идее справедливости. Проблема заключается в том, чтобы (1) в процессесовершенствования права не выходить за пределы моральных критериев и (2) направлятьправотворчество в соответствии с этическим идеалом в такой степени, в какой этовозможно в данном исторически определенном обществе. То, что неосуществимо в одномобществе, может быть реализовано в другом. Гегелевскую идею развития свободы, воплощенияее в конкретных условиях Новгородцев стремился органически соединить с этическойтеорией Канта. Результат не мог бы быть иным, чем идея естественного права с изменяющимсясодержанием, выражающая идею прогресса в правосознании (и в праве) при незыблемостипринципов нравственности, основанных на признании ценности и достоинства личностивсех времен и народов. Иными словами, если “право – минимум нравственности” (какутверждали Еллинек, В. Соловьев и др.), то этот “минимум”, по Новгородцеву, можетбыть различен для разных исторических возможностей и объективных условий. По всейлогике рассуждений Новгородцева сущность концепции естественного права с изменяющимсясодержанием сводилась к проблеме перехода человечества от “должного, но не всегдавозможного”, к “должному, всегда осуществимому и потому обязательному”. При такойпостановке проблемы основной темой исследования Новгородцева стали разработка критериевэтого процесса и определение идеалов как основы этих критериев. Поиск и обоснованиеобщественного идеала – тема всей жизни и научной деятельности Новгородцева. Он различалпонятия абсолютного и относительного идеалов, которые составляют содержание общественногоидеала. В действительной жизни соотношение этих идеалов не однозначно, посколькуабсолютный идеал носит личностный характер и решается каждым человеком по-своему;относительный же идеал зависит не только от отдельного лица, но и от других субъектовобщественной жизни (группы, класса, движения, партии и т.д.).

Относительный идеал всегда ориентированна создание какого-либо общественного порядка, отражающего в то же время сущностьотдельного человека (личная безопасность, свобода, равенство, собственность, солидарностьи т.п.). Иными словами, проблема соотношения абсолютного и относительного элементовв общественном идеале, по существу, есть проблема связи “индивидуального – коллективного”(“личностного – общественного”). По учению Новгородцева, главным ориентиром общественногоидеала во все времена должна быть признана нравственная ценность отдельной личности.Он настоятельно требовал (следуя Канту), чтобы человек с его правами и свободамивсегда рассматривался как цель, а не как средство.

Общественно-политический идеал (относительный– по терминологии Новгородцева) в конце XIX – начале XX в. выражался, согласно учениюНовгородцева, в требовании правового государства, причем в неолиберальном духе.Бурное экономическое развитие XIX в. показало необходимость материальных гарантийформально признанных прав и свобод и социальной помощи нуждающимся. Новгородцевстремился, учитывая состояние общественной жизни, выявить черты нового этапа идеиправового государства, а именно социально-правового государства. Он провозгласили обосновал понятие “права на достойное человеческое существование”. Обладая нравственнойприродой, это право, рассуждал ученый, должно иметь юридическое значение. “В этомслучае на наших глазах совершается один из обычных переходов нравственного сознанияв правовое, которыми отмечено прогрессивное развитие права”. Новгородцев считалнеобходимым “обеспечить для каждого возможность человеческого существования и освободитьот гнета таких условий жизни, которые убивают человека физически и нравственно”.Подобная задача относится, прежде всего, к экономически слабым лицам (экономическаязависимость от недостатка средств, от неблагоприятно сложившихся обстоятельств идр.). Новгородцев стоял на позиции признания формального и фактического обеспечениясвободы индивидов правом: цель права – охрана свободы, однако пользование этой свободойможет быть совершенно парализовано недостатком средств. Вот почему, несмотря нато, что задачей и сущностью права является охрана личной свободы, не менее важнаи возможность осуществления этой задачи – забота о материальных условиях свободы.Решение данной проблемы, заключал Новгородцев, должно взять на себя государство.Подобное рассмотрение права на достойное человеческое существование – гуманная общечеловеческаяпостановка вопроса о социальных гарантиях в правовом государстве. Новгородцев призывалк введению понятия права на достойное человеческое существование в декларацию правчеловека и гражданина и к дальнейшей юридической разработке основных институтовэтого понятия в рамках позитивного права.

§ 5. Заключение

Развитие капитализма и его политико-правовыхучреждений во второй половине XIX в. вызвало расширение программно-оценочной частибуржуазных политико-правовых доктрин, пополнение их идеями парламентаризма, законности(толкуемой как “связанность государства правом”), партийной системы, проблемой оценкипрофсоюзных организаций, а также “положительных обязанностей государства”. Обострениеклассовых антагонизмов, организованность рабочего движения обусловили повышениеидеологических функций буржуазных политико-правовых доктрин: ими усваиваются теположения политэкономии, социологии, психологии и других наук, которые могли бытьиспользованы для поддержания авторитета представительного государства и современногоправа, для изображения их как выразителей всеобщих интересов, важного итога развитиячеловеческой культуры.

Теоретический вакуум, образовавшийся послеотказа от рационализма революционной эпохи, заполнялся позитивистскими, социологическими,психологическими, неокантианскими и иными идеями философии; отсюда – разнообразиеполитико-правовых доктрин второй половины XIX в. Именно в то время складывалисьстоль ярко выраженный в XX в. плюрализм буржуазных политических и правовых учений,многообразие их теоретико-методологических основ, понятийно-категориальных аппаратов,в известной мере программно-оценочной части учений о праве и государстве. Содержаниепрограммной части различных политико-правовых доктрин придавало им социально-классовыйхарактер, порой однотипный для методологически противостоящих доктрин.

В настоящей главе изложены основные буржуазныепо своей социальной направленности доктрины, поскольку они содержали программу развитиягражданского общества на капиталистической основе. Этому не противоречили и выраженныев ряде буржуазных доктрин идеи реформ с целью смягчения социальных противоречий.Все буржуазные учения, в том числе и те, которые обосновывали такие реформы, единодушновыступали против теорий государственного социализма и коммунизма. В этом сходятсявсе политико-правовые доктрины буржуазии независимо от их теоретико-методологическихоснов: государство “не может, как это предполагается социалистической теорией, руководитьвсем народным хозяйством”, утверждал Еллинек; “развитая форма промышленного обществаисключает все формы коммунистического распределения, основной признак которого,– рассуждал Спенсер, – есть стремление уравнять жизнь в добре и зле, труде и отдыхе”.Большое внимание критике социалистических теорий, особенно марксизма, уделяли Чичерин,Новгородцев и другие русские либеральные мыслители.