Реферат: Макс Вебер. Политика как призвание и профессия
Одесскийнациональный университет
им. И.И.Мечникова
Институтсоциальных наук
Кафедра международных отношенийРефератпополитологии
на тему:
«МаксВебер. Политика
какпризвание и профессия»
Автор– ДремовР.И.
студент Iгруппы, IIIкурса
отделения международных
отношений
Руководитель–
профессор Ануфриев Л.А.
Одесса –2001
Содержание.
Стр.
1.<span Times New Roman"">
Введение. 32.<span Times New Roman"">
Глава I. Политика какпризвание. 43.<span Times New Roman"">
Глава II. Политика какпрофессия. 74.<span Times New Roman"">
Заключение. 165.<span Times New Roman"">
Список использованной литературы. 18
Введение.
Прежде чем перейти к непосредственному рассмотрениюполитики как призвания и профессии по Максу Веберу, следует отметить, что самоопределение политики в различных источниках даётся по разному, и наиболееинтересным и существенным, по мнению докладчика, для освещения данного вопросаявляется позиция Макса Вебера, относительно рассматриваемого вопроса.
Итак, термин «политика», согласно теории МаксаВебера, означает стремление к участию во власти или к оказанию влияния нараспределение власти, будь то между государствами, будь то внутри государствамежду группами людей, которые оно в себе заключает.
В сущности, такое понимание соответствует исловоупотреблению. Если о каком-то вопросе говорят как о политическом, то темсамым всегда подразумевается, что интересы распределения, сохранения, смещениявласти являются определяющими для ответа на указанный вопрос, или обуславливаютэто решение, или определяют сферу деятельности соответствующего чиновника. Ктозанимается политикой, тот стремится к власти: либо к власти как средству,подчинённому другим целям (идеальным или эгоистическим), либо к власти «радинеё самой», чтобы наслаждаться чувством престижа, которое она даёт.
Глава I.
Государство, равно как и политические союзы,исторически ему предшествующие, есть отношение господства людей надлюдьми, опирающееся на легитимное (то есть считающееся легитимным) насилие каксредство. Таким образом, чтобы оно существовало, люди, находящиеся подгосподством, должны подчиняться авторитету, на который претендуют те,кто теперь господствует. Когда и почему они так поступают? Какие внутренниеоснования для оправдания господства и какие внешние средства служат ему опорой?…
В принципе имеется три вида внутренних оправданий,то есть оснований легитимности. Во-первых, это авторитет «вечновчерашнего: авторитет нравов, освященных исконной значимостью ипривычной ориентацией на их соблюдение, — «традиционное» господство, как егоосуществляли патриарх и патримониальный князь старого типа. Далее, авторитетвнеобыденного личного дара (Gnadengabe) (харизма), полная личная преданность и личноедоверие, вызываемое наличием качеств вождя у какого-то человека: откровений,героизма и других, — харизматическое господство, как его осуществляет пророк,или – в область политического – избранный князь-военачальник, илиплебисцитарный властитель, выдающийся демагог и политический партийный вождь.Народ, не заслуживший законного государя, не сумеет иметь его, не сумеетслужить верою и правдою и предаст его в критическую минуту<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">[1].Наконец, господство в силу «легальности», в силу веры в обязательностьлегального установления (
Satzung) иделовой «компетентности», обоснованной рационально созданными правилами, тоесть ориентации на подчинение при выполнении установленных правил – господствов том виде, в каком его осуществляют современный «государственный служащий» ивсе те носители власти, которые похожи на него в этом отношении; — господство, основанноена преданности тех, кто подчиняется чисто личной «харизме» «вождя», и именноздесь, по мнению Макса Вебера корениться мысль о призвании (Beruf) в его высшеем выражении<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; mso-ansi-language:UK;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">[2].Преданность харизме пророка или вождяна войне, или выдающегося демагога в народном собрании (Ekklesia) или в парламенте как раз и означает, что человек подобного типасчитается внутренне «призванным» руководителем людей, что последние подчиняютсяему не в силу обычая или установления, но потому, что верят в него. Правда, сам«вождь» живет своим делом, «жаждет свершить свой труд», если только он неограниченный и тщеславный выскочка. Именно к личности вождя и ее качествамотносится преданность его сторонников: апостолов, последователей, только емупреданных партийных приверженцев.Любое господство как предприятие (Herrschafts — betrieb), требующее постоянного управления нуждается, с одной стороны, в установке человеческого поведения наподчинение господам, притязающим быть носителями легитимного насилия, а с другой стороны, —посредством этого подчинения — в распоряжении теми вещами, которые в случаенеобходимости привлекаются для применения физического насилия: личный штаб управления и вещественные (sachlichen) средства управления.
Штаб управления, представляющий во внешнем проявлениипредприятие политического господства, как и всякое другое предприятие, прикованк властелину, конечно, не одним лишь представлением о легитимности, о которомтолько что шла речь. Его подчинение вызвано двумя средствами, апеллирующими кличному интересу: материальным вознаграждением и социальным почетом (Ehre).
Теперь все государственные устройства можно разделить в соответствии с тем принципом, который лежит в их основе либо этот штаб — чиновников или когобы то ни было, на чье послушаниедолжен иметь возможность рассчитывать обладатель власти — являетсясамостоятельным собственником средств управления, будь то деньги, строения, военная техника, авто парки лошади или что бы там ни было,либо штаб управления «отделен» от средств управления в таком же смысле, в каком служащие и пролетариат внутри современного капиталистического предприятия «отделены»от вещественных средств производства. То есть, либо обладатель власти управляет самостоятельнои за свой счет, организуя управление через личных слуг, или штатиных чиновников, или любимцев и доверенных, которые не суть собственники (полномочныевладетели) вещественных средств предприятия, но направляются сюда господином, либо же имеет место прямопротивоположное.
Современное государство естьорганизованный по типу учреждения союз господства, который внутри определеннойсферы добился успеха в монополизации легитимного физического насилия каксредства господства и с этой целью объединил вещественные средства предприятияв руках своих руководителей, а всех функционеров с их полномочиями, которыераньше распоряжались этим по собственному произволу, экспроприировал и самзанял вместо них самые высшие позиции.
Глава II.
В ходе политического процесса экспроприации, которыйс переменным успехом разыгрывался в разных странах мира, выступили, первыекатегории «профессиональных политиков», то есть людей, которые не хотелисами быть господами, как харизматические вожди, но поступили на службу политическимгосподам. В ходе этой борьбы «вольныекаменщики» сделали из проведения их политики, с одной стороны, доходныйпромысел, с другой стороны, обеспечили себе идеальное содержание своей жизни.
Можно заниматься «политикой» — тоесть стремиться влиять на распределение власти между политическимиобразованиями и внутри них — как в качестве политика «по случаю», так и вкачестве политика, для которого это побочная или основная профессия, точно также, как и при экономическом ремесле. Политиками «по случаю» являемся все мы,когда опускаем свой избирательный бюллетень или совершаем сходноеволеизъявление, например рукоплещем или протестуем на «политическом» собрании,произносим «политическую» речь и т.д., у многих людей подобными действиями иограничивается их отношение к политике. Политиками «по совместительству»являются в наши дни, например, все те доверенные лица и правленияпартийно-политических союзов, которые — по общему правилу — занимаются этойдеятельностью лишь в случае необходимости, и она не становится для них первоочередным«делом жизни» ни в материальном, ни в идеальном отношении. Точно так жезанимаются политикой члены государственных советов и подобных совещательныхорганов, начинающих функционировать лишь по требованию. Но равным же образомею занимаются и довольно широкие слои наших парламентариев, которые «работают»на нее лишь во время сессии.
Так кто же всё-таки эти «преимущественно-профессиональные»(«hauptberflichen») политики?
Как утверждает Макс Вебер, есть два способа сделатьиз политики свою профессию. Либо жить «для» политики, либо жить «засчёт» политики и «политикой» («von» derPolitik)<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">[3].Данная противоположность отнюдь не исключительная.
Напротив, обычно, по меньшей мере идеально, но чаще всегои материально, делают то и другое тот, кто живет «для» политики, в каком товнутреннем смысле творит «свою жизнь из этого» — либо он открыто наслаждаетсяобладанием властью, которую осуществляет, либо черпает свое внутреннееравновесие и чувство собственного достоинства из сознания того, что служит«делу» («Sache»),и тем самым придает смысл своей жизни.Пожалуй, именно в таком глубокомвнутреннем смысле всякий серьезный человек, живущий для какого-то дела, живеттакже и этим делом. Таким образом, различие касается гораздо более глубокойстороны — экономической. «За счет» политики как профессии живет тот, ктостремится сделать из нее постоянный источник дохода, «для» политики —тот, у кого иная цель. Чтобы некто в экономическом смысле мог бы жить «для»политики, при господстве частнособственнического порядка должны наличествоватьнекоторые весьма тривиальные предпосылки: в нормальных условиях он должен бытьнезависимым от доходов, которые может принести ему политика. Следовательно, онпросто должен быть состоятельным человеком или же как частное лицо заниматьтакое положение в жизни, которое приносит ему достаточный постоянный доход. Такпо меньшей мере обстоит дело в нормальных условиях.При обычном хозяйстве доходы приносит только собственное состояние Однакоодного этого недостаточно: тот, кто живет «для» политики, должен быть к томуже хозяйственно «обходим», то есть его доходы не должны зависеть от того, чтосвою рабочую силу и мышление он лично полностью или самым широким образом постоянноиспользует для получения своих доходов. Ни рабочий, ни — на что следуетобратить особое внимание—предприниматель, в том числе и именно современныйкрупный предприниматель, не являются в этом смысле «обходимыми». Ибо ипредприниматель, и именно предприниматель, — промышленный в значительнобольшей мере, чем сельскохозяйственный, из-за сезонного характера сельскогохозяйства — привязан к своему предприятию и необходим. В большинстве случаев онс трудом может хотя бы на время позволить заместить себя. Столь же трудно можнозаместить, например, врача, и чем более талантливым и занятым он является, темреже возможна замена. Легче ужезаместить адвоката, чисто по производственно-техническим причинам, и поэтому вкачестве профессионального политика он играл несравненно более значительную,иногда прямо-таки господствующую роль.
Если государством или партией руководят люди,которые (в экономическом смысле слова) живут исключительно для политики, а неза счет политики, то это необходимо означает «плутократическое» рекрутированиеполитических руководящих слоев. Но последнее, конечно, еще не означаетобратного: что наличие такого плутократического руководства предполагало бы отсутствиеу политически господствующего слоя стремления также жить и «за счет» политики,то есть использовать свое политическое господство и в частных экономических интересах.Об этом, конечно, нет и речи. Не было такого слоя, который не делал бы нечтоподобное каким-то образом. Профессиональные политики непосредственно не вынуждены искать вознаграждение за своюполитическую деятельность, на что просто должен претендовать всякий неимущийполитик. А с другой стороны, это не означает, что, допустим, не имеющиесостояния политики исключительно или даже только преимущественно предполагаютчастнохозяй-ственным образом обеспечить себя посредством политики и не думаютили же не думают преимущественно «о деле». Ничто бы не могло быть болеенеправильным. Для состоятельного человека забота об экономической «безопасности»своего существования эмпирически является — осознанно или неосознанно —кардинальным пунктом всей его жизненной ориентации. Совершенно безоглядный инеобоснованный политический идеализм обнаруживается если и не исключительно,то по меньшей мере именно у тех слоев, которые находятся совершенно вне круга,заинтересованного в сохранении экономического порядка определенного общества<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; color:black;mso-font-width:101%;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU; mso-bidi-language:AR-SA">[4], эта вособенности относится к внеобыденным, то есть революционным, эпохам. Носказанное означает только, что не плутократическое рекрутирование политическихсоискателей (
Interessenten), вождей (Fuhierschaft) и свиты (Gefolgschafl) связано с само собой разумеющейся предпосылкой, что ониполучают регулярные и надежные доходы от предприятияполитики. Руководитьполитикойможно либо в порядке «почетной деятельности», и тогда ею занимаются, какобычно говорят, «независимые», то есть состоятельные люди.Илиже к политическому руководству допускаются неимущие, и тогда они должныполучать вознаграждение. Профессиональный политик, живущий за счет политики,может быть чистым «пребендарием» («Pfrunder»)или чиновником на жалованье. Тогда он либо извлекает доходы из пошлин исборов за определенные обязательные действия (Leistungen)— чаевые и взятки представляют собой лишь одну, нерегулярную и формальнонелегальную разновидность этой категории доходов, — или получает твердоенатуральное вознаграждение, или денежное содержание, или то и другое вместе.Руководитель политикой может приобрести характер «предпринимателя», какарендатор, или покупатель должности в прошлом, или как американский босс,расценивающий свои издержки как капиталовложение, из которого он, используясвое влияние, сумеет извлечь доход. Либо же такой политик может получатьтвердое жалованье как редактор, или партийный секретарь, или современный министр,или политический чиновник.Все партийные битвы суть не только битвы ради предметныхцелей, но прежде всего также и за патронаж над должностями.Ущемления в распределении должностей воспринимаются партиями более болезненно,чем противодействие их предметным целям. Со времени исчезновения старых противоположностей в истолкованииконституции многие партии (именно так обстоит дело в Америке) превратились внастоящие партии охотников за местами, меняющие свою содержательную программу взависимости от возможностей улова голосов.Превращение политики в«предприятие», которому требуются навыки в борьбе за власть и знание ее методов,созданных современной партийной системой, обусловило разделение общественныхфункционеров на две категории, разделенные отнюдь не жестко, но достаточночетко: с одной стороны, чиновники-специалисты (Fach-beamte), с другой — «политические» чиновники. «Политические»чиновники в собственном смысле слова, как правило,внешне характеризуются тем, что в любой момент могут быть произвольноперемещены и уволены или же «направлены в распоряжение».
Таким образом,чиновник-специалист и в отношении всех обыденных потребностей оказывался самыммогущественным.
На сегодняшний день совершенно неясно, какую внешнюю форму приметпредприятие политики как «профессии», а потому — еще менее известно, гдеоткрываются шансы для политически одаренных людей заняться решениемудовлетворительной для них политической задачи. У того, кого имущественноеположение вынуждает жить «за счет» политики, всегда, пожалуй, будет такая альтернативажурналистика или пост партийного чиновника как типичные прямые пути, или жеальтернатива, связанная с представительством интересов: в профсоюзе, торговойпалате, сельскохозяйственной палате, ремесленной палате, палате по вопросамтруда, союзах работодателей и т.д., или же подходящие посты в коммунальномуправлении. Ничего больше о внешней стороне данного предмета сказать нельзя,кроме того лишь, что партийный чиновник, как и журналист, имеет сквернуюрепутацию «деклассированного». Увы, если прямо этого им и не скажут, все равноу них будет гудеть в ушах: «продажный писатель», «наемный оратор»; тот, ктовнутренне безоружен против такого к себе отношения и неспособен самому себедать правильный ответ, тот пусть лучше подальше держится от подобной карьеры,ибо, во всяком случае, этот путь, наряду с тяжкими искушениями, может принестипостоянные разочарования.
Так какие жевнутренние радости может предложить карьера «политика» и какие личныепредпосылки для этого она предполагает в том, кто ступает на данный путь?
Прежде всего, она даетчувство власти. Даже на формально скромных должностях сознание влияния на людей,участия во власти над ними, но в первую очередь — чувство того, что и тыдержишь в руках нерв исторически важного процесса, — способно поднятьпрофессионального политика выше уровня повседневности. Однако здесь перед нимвстает вопрос: какие его качества дают ему надежду справиться с властью (как быузко она ни была очерчена в каждом отдельном случае) и, следовательно, с тойответственностью, которую она на него возлагает? Тем самым мы вступаем в сферуэтических вопросов, ибо именно к ним относится вопрос, каким надо бытьчеловеку, дабы ему позволительно было возложить руку на спицы колеса истории.
Можно сказать, что восновном три качества являются для политика решающими: страсть, чувство ответственности,глазомер. Страсть — в смысле ориентации на существо дела (Sachlichkeit): страстной самоотдачи«делу», тому богу или демону, который этим делом повелевает. Однако однойтолько страсти, сколь бы подлинной она не казалась, ещё, конечно,недостаточно. Она не сделает васполитиком, если, являясь служением «делу», не сделает ответственность именноперед этим делом главной путеводной звездой вашей деятельности. А для этого — втом-то и состоит решающее психологическое качество политика — требуется глазомер,способность с внутренней собранностью и спокойствием поддаться воздействиюреальностей, иными словами, требуется дистанция по отношению к вещам илюдям. «Отсутствие дистанции», только как таковое, — один из смертных греховвсякого политика, — и есть одно из тех качеств, которые воспитывают у нынешнейинтеллектуальной молодежи, обрекая ее тем самым на неспособность к политике.Ибо проблема в том и состоит: как можно втиснуть в одну и ту же душу и жаркуюстрасть, и холодный глазомер? Политика «делается» головой, а не какими-нибудьдругими частями тела или души. И все же самоотдача политике, если это нефривольная интеллектуальная игра, но подлинное человеческое деяние, должнабыть рождена и вскормлена только страстью. Но полное обуздание души,отличающее страстного политика и разводящее его со «стерильно возбуждёным»политическим дилетантом, возможно лишь благодаря привычке к дистанции – любомсмысле слова. «Сила» политической «личности»в первую очередь означает наличие у нее этих качеств.
И потому политикежедневно и ежечасно должен одолевать в себе совершенно тривиального, слишком«человеческого» врага: обыкновеннейшее тщеславие, смертного врага всякойсамоотдачи делу и всякой дистанции, что в данном случае значит дистанции поотношению к самому себе.
Тщеславиеесть свойство весьма распространенное, от которого не свободен, пожалуй, никто.А в академических и ученых кругах — это род профессионального заболевания. Нокак раз что касается ученого, то данное свойство, как бы антипатично оно нипроявлялось, относительно безобидно в том смысле, что, как правило, оно неявляется помехой научному предприятию. Совершенно иначе обстоит дело сполитиком. Он трудится со стремлением к власти как необходимомусредству. Поэтому «инстинкт власти», как это обычно называют, действительноотносится к нормальным качествам политика. Грех против святого духа егопризвания начинается там, где стремление к власти становится неделовым (unsachlich), предметом сугубо личного самоопьянения, вместо тогочтобы служить исключительно «делу». Ибо в конечном счете в сфере политики естьлишь два рода смертных грехов: уход от существа дела (Unsach-lichkeit) и — что часто, но не всегда то же самое —безответственность. Тщеславие, то есть потребность по возможности часто самомупоявляться на переднем плане, сильнее всего вводит политика в искушение совершитьодин из этих грехов или оба сразу. Чем больше вынужден демагог считаться с «эффектом»,тем больше для него именно поэтому опасность стать фигляром или не приниматьвсерьез ответственности за последствия своих действий и интересоваться лишьпроизведенным «впечатлением». Его неделовитость навязывает ему стремление кблестящей видимости власти, а не к действительной власти, а егобезответственность ведет к наслаждению властью как таковой, вне содержательнойцели. Ибо хотя или, точнее, именно потому, что власть есть необходимоесредство, а стремление к власти есть поэтому одна из движущих сил всякой политики,нет более пагубного искажения политической силы, чем бахвальство выскочкивластью и тщеславное самолюбование чувством власти, вообще всякое поклонениевласти только как таковой. «Политик одной только власти», культ которого ревностностремятся создать и у нас, способен на мощное воздействие, но фактически егодействие уходит в пустоту и бессмысленность. И здесь критики «политики власти»совершенно правы. Внезапные внутренние катастрофы типичных носителей подобногоубеждения показали нам, какая внутренняя слабость и бессилие скрываются застоль хвастливым, но совершенно пустым жестом. Это — продукт в высшей степенижалкого и поверхностного чванства в отношении смысла человеческойдеятельности, каковое полностью чужеродно знанию о трагизме, с которым вдействительности сплетены все деяния, и в особенности — деяния политические.
Исключительно верно именно то, и этоосновной факт всей истории (более подробное обоснование здесь невозможно), чтоконечный результат политической деятельности часто, нет — пожалуй, дажерегулярно оказывался в совершенно неадекватном, часто прямо-таки парадоксальномотношении к ее изначальному смыслу. Но если деятельность должна иметьвнутреннюю опору, нельзя, чтобы этот смысл — служение делу — отсутствовал.Как должно выглядеть то дело, служа которому, политик стремится квласти и употребляет власть, — это вопрос веры. Он может служить целямнациональным или общечеловеческим, социальным и этическим или культурным,внутримирским или религиозным, он может опираться на глубокую веру в «прогресс»— все равно в каком смысле — или же холодно отвергать этот сорт веры, он можетпритязать на служение «идее» или же намереваться служить внешним целямповседневной жизни, принципиально отклоняя вышеуказанное притязание, — нокакая-либо вера должна быть в наличии всегда. Иначе — и это совершенноправильно — проклятие ничтожества твари тяготеет и над самыми, по видимостимощными, политическими успехами.
Заключение.
Политика есть мощное медленное бурение твердых пластов,проводимое одновременно со страстью и холодным глазомером. Мысль, в общем то,правильная и весь исторический опыт подтверждает, что возможного нельзя было быдостичь, если бы в мире снова и снова нетянулись к невозможному. Но тот, кто на это способен, должен быть вождем, малотого, он еще должен быть — в самом простом смысле слова – героем. И даже те,кто не суть ни то, ни другое, должны вооружиться той твердостью духа, которую не сломит и крушение всех надежд;уже теперь они должны вооружиться ею, ибо иначе они не сумеют осуществить дажето, что возможно ныне. Лишь тот, кто уверен, что он не дрогнет, если, с еготочки зрения, мир окажется слишком глуп или слишком подл для того, что он хочетему предложить; лишь тот, кто вопреки всему способен сказать «и все таки!»,—лишь тот имеет «профессиональноепризвание» к политике…
В конце хотелось быдобавить, что в настоящее время, в частности в нашем государстве, большинствостереотипов политического благородства претерпели значительные изменения посравнению с теми каузативами, преобладавшими во времена Макса Вебера. Точнееговоря, понятия остались прежними, а вот методы и способы проведения, а такжесредства, необходимые для осуществления политики в некоторой степени изменились.Преобладающее меньшинство политиков, опирающихся на обстоятельства жизни,диктующих свои условия, вынуждено рассматривать саму политику не более чемпрофессию или как работу, за которую они регулярно получают реальную прибыль. И учитывая относительную нестабильностьполитической жизни в стране (по крайней мере она хорошо представлена виллюзорном виде со стороны заинтересованных лиц), каждый старается получитьнаибольшую выгоду в период предоставляемой возможности, также как, к примеру,рабочий, работающий за станком, более заинтересован в увеличении темпа ростасвоего материального благосостояния посредством получения зарплаты, нежели,скажем, в темпах роста производства (это уже входит в обязанностиработодателя). Остальное женезначительное большинство может и хотело бы жить «для» политики, но либо онине имеют достаточного влияния на политическом Олимпе и у них отсутствуетзначительное количество средств для приобретения этого влияния; либо ониявляются заложниками вышеуказанных средств и вынуждены лишь озвучиватьполитические идеи в интересах своего кредитора. И это пройдёт…Ещё однойинтересной особенностью современости является то, чтопри неблагоприятномразвитии событий из «театра» политики уходят лишь «куклы», «кукловоды» остаются( в основном «за кулисами»). Приослаблении в результате неблагоприятно развивающихся событий и волненияхнародных масс может произойти утрата контроля своих позиций «политическоготеатра».
Список использованной литературы.
1.<span Times New Roman"">
ВеберМакс. Избранные произведения. –М.,1990.2.<span Times New Roman"">
ВеберМакс. Избранное. Образ общества. –М.,1994.3.<span Times New Roman"">
ВоробьевскийЮ.Ю. Путь в Апокалипсис. Падут знамёна ада. –М.,2000.<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family: «Times New Roman»;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language: AR-SA">[1]
ВоробьевскийЮ.Ю. Путь в Апокалипсис. Падут знамена ада. – М., 2000. с.324.<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family: «Times New Roman»;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language: AR-SA">[2]
Вебер Макс. Избранныепроизведения. –М., 1990. с.647.
<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family: «Times New Roman»;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language: AR-SA">[3]
Вебер Макс. Избранныепроизведения. –М., 1990. с.653.<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family: «Times New Roman»;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language: AR-SA">[4]
Вебер Макс. Избранное.Образ общества. –М., 1994. с.256.