Реферат: Островский

                    Островский   Мир и личность

        Кризис  патриархального  мира и  патриархального  сознания оста-

 ется в центреавторского внимания  и в  «Грозе». Но  в этой драме Остро-

 вский  придает проблеме  совершенно  иное звучание,   рассматривает ее

 под принципиальноновым углом.

       Классицистическая  «окаменелость» персонажей   глубоко  соответ-

 ствует  всей системе  патриархального  мира. Это  его  неспособность к

 изменениям,,   его  яростное   сопротивление  любому   чужеродному эле-

 менту  порабощает всех,  входящих  в круг  патриархального  мира, фор-

 мирует  души,  неспособные  существовать   вне его   замкнутого  круга.

 Безразлично,нравится им эта жизнь  или нет  — в другой они  жить просто

 не  сумеют. Герои  пьесы  принадлежат к  патриархальному  миру, и  их

 кровная с ним  связь, их подсознательная от  негозависимость  — скрытая

 пружина  всего действия  пьесы;  пружина, заставляющая   героев  совер-

 шать  по большей  части  «марионеточные»  движения,  постоянно  подчер-

 кивать  свою несамостоятельность, несамодостаточность.   Образная  сис-

 тема   драмы  почти   повторяет    общественную   и   семейную   модель

 патриархального  мира. В  центр  повествования, как  и в центр патриар-

 хальной   общины,  помещены   семья   и семейные   проблемы.  Доминанта

 этого  малого мирка  -  старшая в семье,  Марфа Игнатьевна.  Вокруг нее

 группируются  на различном  отдалении  члены семейства  -   дочь, сын,

 невестка  и почти  бесправные  обитатели дома: Глаша  и Феклуша.  Та же

 «расстановкасил» организует и  всю жизнь  города: в центре Дикой  (и не

 упомянутые  в пьесе  купцы  ем уровня), на периферии  — лица  все менее

 и  менее значительные,  не  имеющие денег  и  общественного положения.

      От  мира Калинов  отгородился  столь прочно,  что  вот уж  больше

 века  не проникает  в  город ни одно веяние  живой жизни.  Посмотрите на

 калиновском  «прогрессиста  и  просветителя»  Кулигина!   Этот механик-

 самоучка,  чьи  любовь к науке  и страсть  к общественному  благу ставят

 его  на грань  юродства  в глазах  окружающих,  все пытается  изобрести

 «перпету-мобиль»:  он, бедняжка,  и  не слыхал,  что  в  большом  мире

 давным-давно   доказана  принципиальная   невозможность    вечном  дви-

 гателя...  Он вдохновенно  декламирует  строки Ломоносова   и  Держави-

 на, и даже сампишет стихи в их духе...  И оторопь  берет: будто не было

 еще  ни Пушкина,  ни  Грибоедова, ни Лермонтова,  ни Гоголя,  ни Некра-

 сова!Архаизм,  живое ископаемое  — Кулигин. И его  призывы, ем  идеи, его

 просветительские  монологи об  общеизвестном,  о давно  открытом кажутся

 калиновцамбезумными новшествами, дерзостным потрясением основ:

      «Дикой.Да гроза-то что такое, по-твоему? А? Ну, говори!

      Кулигин.Электричество.

      Дикой  (топнув ногой).  Какое еще там елестричество!  Ну как  же ты

 не  разбойник! Гроза-то  нам  в наказание  посылается, чтобы  мы чувст-

 вовали,  а ты  хочешь  шестами да  рожнами  какими-то, прости  господи,

 обороняться. Чтоты, татарин, что ли? Татарин ты? А? Говори! Татарин?

      Кулигин.Савел Прокофьич, ваше степенство, Державин сказал:

                Ятелом в прахе истлеваю,

               Умом громам повелеваю.

      Дикой. А заэти вот слова тебя к городничему...»

      Ни  громоотводы, ни  Ломоносов,  ни вечный  двигатель  Калинову не

 нужны:  всему этому  попросту  нет места в  патриархальном мире.  А что

 же  происходит за  его  границами? Там  бушует океан,  там разверзаются

 бездны  - словом,  «Сатана  там правит  бал».  В отличие  от  Толстого,

 полагавшего   возможным  параллельное   и    независимое   существование

 двух  миров: патриархального,  замкнутого  на себе  и   неизменного, и

 современного,   постоянно  меняющегося,   Островский  видел  их  принци-

 пиальную   несовместимость,  обреченность  застывшей,  не   способной к

 обновлению    жизни.   Сопротивляясь   надвигающимся    новшествам,   вы-

 тесняющей   его  «всей   стремительно   несущейся  жизни»,  патриархаль-

 ный  мир вообще  отказывается  эту жизнь  замечать,  он творит  вокруг

 себя  особое мифологизированное пространство,   в  котором  -  единст-

 венном  - может  быть  оправдана его  угрюмая,  врачебная всему чужому

 замкнутость.

      Вокруг  Калинова творится  невообразимое:  там с  неба  падают це-

 лые   страны,  населенные   кровожадными   народами:  например,   Литва

 «на нас снеба упала… и где был какой бой с ней, там для памяти курганы

 насыпаны».  Там живут  люди  «с песьими  головами»;  там  вершат  свой

 неправедный  суд султан  Махнут  персидский  и  султан   Махнут турец-

  «Нечегоделать, надо покориться! А вот когда будет у меня миллион,

  тогда япоговорю». Этот  миллион даст  Кулигину на судилище «право

  сноса»,будет самым веским аргументом в его пользу. А пока миллиона

  нет,  умница Кулигин «покоряется». Покоряются,  ведя  свою тихую

  обманную игру,все: Варвара, Тихон, лихой Кудряш, покоряется затя-

  нутый  уже в  замкнутое пространство  Калинова Борис.  Катерина же

  покориться  не может.  Выродившаяся  в патриархальном  сознании в

  пустой обряд Веражива в ней, ее ощущение вины и греха прежде всего

  личностно; онаверует и кается с пылом первых христиан, не закосте-  !

  невших  еще в  религиозной обрядности.  И это личностное восприятие

  жизни,  Бога, греха,  долга  выводит Катерину  из замкнутою круга и

 противопоставляет  ее  калиновскому миру.  В  ней увидели калиновцы

  явление  куда более чужеродное, чем  горожанинаБориса  или деклами-

  рующет  стихи Кулигина.  Потому Калинов  и организовался  в судилище

  над Катериной.

        В блестящемэтюде «А судьи кто?» В. Турбин тонко исследует тему

  суда в«Грозе»: «Никого не хочет судить Кулигин. С  усмешечкой укло-

  няется от ролисудьи простушка Варвара: „Что мне тебя судить?  У меня

  свои грехиесть.“ Но не им  противостоятьохватившему  Калинов массо-

  вому психозу. Апсихоз  разжигают две  мельтешащих на  сцене чудачки:

  странница  Феклуша и  барыня  с лакеями.»  Феклушины  повествования

  о Махнутах илюдах с песьими головами представляются Турбину важ-

  нейшим элементомпоэтики пьесы: «И глядятся друг  вдруга,  будто в

  зеркало, двамира: фантастический и реальный. И опять мы встречаем-

  ся со сборищеммонстров, кентавров. Правда, на сей раз их причудливые  Н

  фигуры — толькофон, на котором, по мысли скиталицы-странницы, С

  яснее выступаетправедность суда, творимого здесь, в Калинове. Этот

  суд затаился вожидании жертвы. И жертва является: в раскатах грома,

  в сверканиимолнии раздается естественное, честное слово взалкавшей

  очищениягрешницы.  А что  было дальше, слишком известно.  Где-то в

  царстве  Махнутов турецкого  и  персидского Катерину,  может быть,

  помиловали бы; нов Калинове пощады ей нет.

       Гонимая  в бездну,  в пропасть всепроникающим, всенастигающим

  словом  самодеятельном  суда, грешница  уходит  из жизни:  »В омут

  лучше… Даскорей, скорей!"'

еще рефераты
Еще работы по литературе, лингвистике