Реферат: Особенности романа О. Хаксли как антиутопии
Санкт-Петербургский институт внешнеэкономическихсвязей экономики и права
Гуманитарный факультет
Кафедра лингвистики и перевода
КУРСОВАЯ РАБОТА
Особенности романа О. Хаксли «О дивный новый мир» какантиутопии
студента 3 курса
Володина Константина Александровича
Научный руководитель:
старший преподаватель
Малаховская Мария Львовна
Санкт-Петербург 2004
Содержание:
TOC o «1-2» h z u Введение PAGEREF _Toc91950910 h 3
Глава I. История становления жанра PAGEREF _Toc91950911 h 5
Появлениеутопического жанра.PAGEREF _Toc91950912 h 5
Утопия ХХвека.PAGEREF _Toc91950913 h 6
Причиныпоявления антиутопии как жанра.PAGEREF _Toc91950914 h 7
Глава II.Особенности жанра антиутопии и ихотражение в английской и американской литературе PAGEREF _Toc91950915 h 8
Антиутопия Г.Уэллса.PAGEREF _Toc91950916 h 9
Антиутопия Дж.Оруэлла.PAGEREF _Toc91950917 h 10
Антиутопия Р.Бредбери.PAGEREF _Toc91950918 h 11
Глава III. РоманО. Хаксли «О дивный новый мир» PAGEREF _Toc91950919 h 12
Предпосылки кнаписанию романа.PAGEREF _Toc91950920 h 12
Анализпроизведения.PAGEREF _Toc91950921 h 13
Типологическиепараллели романа «О дивный новый мир» и других антиутопических произведений.PAGEREF _Toc91950922 h 18
Глава IV. Социально-философскиевоззрения О. Хаксли PAGEREF _Toc91950923 h 25
Заключение PAGEREF _Toc91950924 h 31
Список литературы PAGEREF _Toc91950925 h 33
ВведениеАктуальность обращения к творчеству О.Хаксли определяется как особым местом Хаксли в рамках англоязычной литературыХХ века, так и недостаточной исследованностью в отечественном литературоведенииего творчества, и в частности романа «О дивный новый мир», как антиутопии.
Олдос Хаксли – знаковаяфигура в мировой литературе ХХ века. Его творчество в течение ряда десятилетийвоспринималось в мировой критике как своего рода индикатор базовых тенденцийразвития западной литературы, более того – общественной мысли вообще. О. Хакслипосвящены сотни работ, во многих из которых его творчество становится объектомжесткой критики, даже отрицается как культурное явление, либо жерассматривается как явление негативное: так, например, Е. Б. Бургум<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family: «Times New Roman»;letter-spacing:1.5pt;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language: RU;mso-bidi-language:AR-SA">[1]
рассматривает все творчество Хаксли как свидетельствомизантропии автора, скрываемой с разной степенью искусности в разныхпроизведениях, его цинизма презрения к реальным людям, но и здесь творчествоХаксли предстает как явление значительное и потому опасное.При внешней широте охвататворчества Хаксли в мировом литературоведении, его роман «О дивный новый мир»редко когда рассматривается как роман антиутопия в сравнении с другимиантиутопическими произведениями. Этот фактор обуславливает базовую цель даннойработы – выделение особенностей романа «О дивный новый мир» и провидениетипологических параллелей с другими антиутопиями.
Основная задача работыопределила и ее структуру: в первой главе представлена история становленияжанра, от утопии эпохи возрождения к антиутопии ХХ века, что являетсянеобходимым с той лишь целью, что антиутопия как жанр рождается в споре сутопическим сознанием; во второй главе отражены особенности жанра и приведенряд наиболее показательных антиутопических произведений; в главе IIIданы анализ произведения и выделение его особенностей в сравнении с представленными во второй главепроизведениями; четвертая главаповествует о философском видении мироздания автором, что является важнымаспектом в контексте данной темы.
Глава I. История становления жанра.
Появлениеутопического жанра.
В утопической литературеотразилась общественная потребность в гармонизации отношений между личностью иобществом, в создании таких условий, когда бы интересы отдельных людей и всегочеловеческого сообщества были слиты, а раздирающие мир противоречияразрешились бы всеобщей гармонией. Как жанр, утопия зародилась еще в эпохувозрождения. Английский писатель Томас Мор опубликовал книгу, где описывал устройство государства Утопия, вместе с тем вскрываяпороки и недостатки современного ему уклада жизни. Уже в XVI-омвеке встала проблема несовершенства общества, и пути её разрешения писатели пыталисьнайти в создании идеальных миров. Так, у Т. Мора в ирреальномидеалистическом государстве все материально равны, не существует ни классовых делений, нипривилегированных чинов, более того, излишнее богатство, изобилие драгоценныхкамней и металлов является атрибутикой воров и нарушителей закона. Томас Морпытался сквозь безупречный, «дивный новый мир» показать бесполезность многихсовременных вещей и порядков, донести до читателя на его взгляд наиболее совершенную модельгосударства. Подобная линия четко прослеживается в таких утопических произведенияхэпохи Возрождения, как «Город солнца» Т. Кампанеллы, «Новая Атлантида» Ф.Бэкона и др. Позже эта линия пройдетчерез произведения Вольтера, Руссо, Свифта и через утопическую фантастику XXвека.
УтопияХХ века.
В XXвекеразвитие европейской и, в частности британской, утопической традициипродолжалось. В основе расцвета утопии в первые десятилетия XXвекалежала овладевшая в это время общественным сознанием «научная эйфория» — когдаинтенсификация научно-технического прогресса и, главное, резкое усилениевлияния научных достижения на качество жизни населения породили на уровнемассового сознания иллюзию возможности неограниченного совершенствованияматериальной жизни людей на основе будущих достижений науки и, главное,возможности научного преобразования не только природы, но и общественногоустройства — по модели совершенной машины. И символической фигурой как врамках литературы, так и в рамках общественной жизни первых десятилетий XXвекастал Г. Уэллс — создатель утопической модели «идеального общества» как общества«научного», целиком подчиненного научно подтвержденной целесообразности. Всвоем романе «Люди как боги» (1923) Г. Уэллс несовершенству земного бытия, гдецарит «старая концепция социальной жизни государства как узаконенной внутриопределенных рамок борьбы людей, стремящихся взять верх друг над другом»,противопоставил подлинно научное общество — Утопию (сам выбор названиясвидетельствует об опоре Г. Уэллса на традицию, идущую от Т. Мора).
Особоговнимания заслуживают отразившиеся в литературе первых десятилетий XXвекаутопические модели, в основу которых легла идея «творческой эволюции», то естьосознанного изменения человеком собственной природы, направления собственнойэволюции в то или иное желаемое русло.
Причиныпоявления антиутопии как жанра.
Социальные утопии первых десятилетий XXвека в значительной степенипредполагали непосредственную взаимосвязь между правом Человека на достойнуюжизнь — и его коренным изменением (как правило, при этом оказываетсядопустимой и социальная селекция). В значительной степени подобная двойственностьутопического сознания в контексте базовых ценностей гуманизма и легла в основусознания антиутопического. И эта же двойственность утопии определила инекоторую размытость антиутопического жанра. По самому определению жанрантиутопии предполагает не просто негативно окрашенное описание потенциальновозможного будущего, но именно спор сутопией, то есть изображение общества, претендующего на совершенство, сценностно-негативной стороны. (При определении более частных базовых черт антиутопииможно в определенном приближении руководствоваться характеристикой жанра,данной В. -Г. Браунингом<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; letter-spacing:1.5pt;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language: AR-SA">[2] — с его точки зрения, для антиутопии характерны:1) Проекция на воображаемое общество тех черт современного автору общества,которые вызывают его наибольшее неприятие. 2) Расположение антиутопическогомира на расстоянии — в пространстве или во времени. 3) Описание характерныхдля антиутопического общества негативных черт таким образом, чтобы возникалоощущение кошмара.) Однако в реальных произведениях антиутопического жанра —именно в силу двойственности утопии — зачастую общество, представленное как в целом антиутопическое, одновременнораскрывается и со стороны своих обретений (так, не случайно в целом антиутопический мир из романа О.Хаксли «О дивный новый мир» вобрал в себя ряд черт, которые — с некоторойкорректировкой — станут и частью утопическогомира из романа О. Хаксли «Остров» (1962)). В равной степени и произведенияутопического жанра могут содержать в себе антиутопический элемент (Г. Уэллс«Люди как боги»).
Глава II. Особенности жанра антиутопии и их отражение в английской иамериканской литературе.Расцвет антиутопии приходится на XXвек.Связано это как с расцветом в первые десятилетия XXвека утопическогосознания, так и с приходящимися на это же время попытками воплощения, с приведением в движение тех социальныхмеханизмов, благодаря которым массовое духовное порабощение на основесовременных научных достижений стало реальностью. Безусловно, в первую очередьименно на основе реалий XXвека возникли антиутопическиесоциальные модели в произведениях таких очень разных писателей, как Дж. Оруэлл,Р. Бредбери, Г. Франке, Э. Берджесс, и О. Хаксли. Их антиутопическиепроизведения являются как бы сигналом, предупреждением о возможном скором закате цивилизации. Романыантиутопистов во многом схожи: каждый автор говорит о потере нравственности и обездуховности современного поколения, каждый мир антиутопистов это лишь голыеинстинкты и «эмоциональная инженерия»<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; letter-spacing:1.5pt;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language: AR-SA">[3].
АнтиутопияГ. Уэллса.
Антиутопические мотивы присутствуют даже увеликого утописта Г. Уэллса—при всем его неприятии «хаоса» реального бытиясовременного ему западного общества. Дело в том, что Уэллс видел два путипреодоления этого «хаоса». Один путь — путь назад,к тоталитарному прошлому, к племенному сознанию, к объединению«рассыпанных» человеческих единиц в могучие сообщества — национальные,государственные, имперские, которые, по определению, должны враждовать ипериодически воевать с другими аналогичными сообществами (иначе не будетскрепляющего каждое из этих сообществ начала); другой же путь — путь вперед — это путь постепенного осознания людьми общности на основе общечеловеческого единства, когдаличность не растворяется в каком-либо ограниченном сообществе (нации,государстве и др.), а становится частью общечеловеческого братства. «Антиутопическая» модель преодолениянесовершенства реального бытия предстала в романе Г. Уэллса «Самовластиемистера Парэма» (1930).
В романе моделируетсяфантастическая ситуация прихода к власти в Англии преподавателя истории (символическая деталь вхудожественном мире уэллсовского романа, знаменующая обращенность в прошлое мистера Парэма, мечтающего опостроении «идеального общества» в староимперском варианте (то есть по существу— о возвращении «золотого века»,«потерянного рая»). Увы, антиутопическая модель, созданная Г. Уэллсом, оказаласьпророческой: фактически в романе оказалось предсказанным многое из того, чтопроизойдет в 1930— 1940-е годы (начиная от механизма прихода к власти тоталитарногодиктатора — и кончая второй мировой войной, только в романе Уэллса ееразвязывает Англия).
Антиутопия Дж. Оруэлла.
Антиутопическое общество Дж. Оруэлла в романе «1984», вызывает прямыеассоциации с советским обществом в сталинском варианте. В «новом мире» существует«министерство правды» — «руководящий мозг, чертивший политическую линию, всоответствии с которой одну часть прошлого надо было сохранить, другуюфальсифицировать, а третью уничтожить без остатка»<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; letter-spacing:1.5pt;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language: AR-SA">[4]. А обитатели этогообщества воспитываются на простых истинах, таких как «Война — это мир. Свобода— это рабство. Незнание — сила»<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; letter-spacing:1.5pt;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language: AR-SA">[5]
. Мир в романе поделен нанесколько государств, управляемых одной идеей – захватить власть. Постоянновоюющие между собой государства, держат в полном неведении своих граждан, болеетого враждебно настраивают их против таких же жителей других стран. Ежедневные«двухминутки ненависти», новостные сообщения, исполненные жестокими иужасающими подробностями – все делается лишь для поддержания присутствия страха у населения. Война в этом мире скореедаже нужна не для власти над другими территориями, а для полного контролявнутри страны.АнтиутопияР. Бредбери.
Мир Рея Бредбери в романе «451° поФаренгейту»менее жесток по сравнению с миром, представленнымДж. Оруэллом. Главным преступлением у Бредбери считается чтение книг или хотябы наличие их дома. Существуют специально отведенные пожарные команды,уничтожающие книги. «Почему огонь полон для нас такой неизъяснимой прелести?Главная прелесть огня в том, что он уничтожает ответственность и последствия.Если проблема стала чересчур обременительной — в печку ее»<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; letter-spacing:1.5pt;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language: AR-SA">[6] — так формулирует этическое кредо своего«антиутопического» мира Брандмейстер, начальник пожарной станции.Бредбери увидел очевидныеэлементы «программирования» личности всовременном ему буржуазном обществе массового потребления.
ГлаваIII. Роман О. Хаксли «О дивный новый мир».Предпосылкик написанию романа.
Как писал сам Хаксли, «О дивныйновый мир» стал в значительной степени полемическим ответом на предложеннуюУэллсом в романе «Люди как боги» модель идеального «научного» общества: «Я пишуроман о будущем «дивном новом мире», об ужасе уэллсовской утопии и о бунтепротив нее»<span Times New Roman",«serif»; mso-fareast-font-family:«Times New Roman»;letter-spacing:1.5pt;mso-ansi-language: RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">[7].И позднее в «вновь посещенном «дивном новом мире» Хаксли отмечает, что темойкниги является не сам по себе прогресс науки, а то, как этот прогресс влияет наличность человека». В сравнении с другими произведениями антиутопистов романХаксли отличает материальное благополучие мира, не ложное, фальсифицированноебогатство, как у Оруэлла в «1984», где душевные страдания человека тесносвязаны с его благосостоянием, а действительно абсолютное изобилие, которое вконечном итоге приводит к деградации личности. Человек как личность
– вот главныйобъект анализа Хаксли. И «О дивный новый мир» более чем другие произведения этого жанра актуаленименно благодаря такому упору Хаксли на состояние человеческой души. Вмире тупого конвейерного труда и столь же тупой механической физиологиисвободный, естественный человек – такое же экзотическое развлечение для толпызапрограммированных дикарей, как «стереовоющий фильм о свадьбе горилл» или о«любовной жизни кашалота»<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; letter-spacing:1.5pt;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language: AR-SA">[8].Анализпроизведения.
О. Хаксли при созданиимодели будущего «дивного нового мира» синтезировал наиболее обесчеловечивающиечерты «казарменного социализма» и современного Хаксли общества массовогопотребления.Однако Хаксли считал «усечение» личности до размеров, подвластныхпознанию и программированию, не просто принадлежностью какой-то отдельнойсоциальной системы — но закономерным итогом всякой попытки научнодетерминировать мир. «Дивный новый мир» — вот то единственное, до чего можетдойти человечество на пути «научного» переустройства собственного бытия. Этомир, в котором все человеческие желания предопределены заранее: те, которыеобщество может удовлетворить, — удовлетворяются, а невыполнимые «снимаются» ещедо рождения благодаря соответствующей «генетической политике» в пробирках, изкоторых выводится «население». «Не существует цивилизации без стабильности. Несуществует социальной стабильности без индивидуальной… Отсюда и главная цель:все формы индивидуальной жизни… должны быть строго регламентированы. Мысли,поступки и чувства людей должны быть идентичны, даже самые сокровенные желанияодного должны совпадать с желаниями миллионов других. Всякое нарушениеидентичности ведет к нарушению стабильности, угрожает всему обществу»<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; letter-spacing:1.5pt;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language: AR-SA">[9] — такова правда «дивногонового мира». Эта правда обретает зримые очертания в устах ВерховногоКонтролера: «Все счастливы. Все получают то, чего хотят, и никто никогда нехочет того, чего он не может получить. Они обеспечены, они в безопасности; ониникогда не болеют; они не боятся смерти; им не досаждают отцы и матери; у нихнет жен, детей и возлюбленных, могущих доставить сильные переживания. Мыадаптируем их, и после этого они не могут вести себя иначе, чем так, как имследует»<span Times New Roman",«serif»; mso-fareast-font-family:«Times New Roman»;letter-spacing:1.5pt;mso-ansi-language: RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">[10]
.Одна из незыблемыхоснов антиутопического «дивного нового мира» Хаксли — это полная подчиненностьИстины конкретным утилитарным нуждам общества. «Наука,подобно искусству, несовместима со счастьем. Наука опасна; ее нужно держать нацепи и в наморднике»<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; letter-spacing:1.5pt;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language: AR-SA">[11],— рассуждает ВерховныйКонтролер, вспоминая о том времени, когда его справедливо, по его теперешнимпредставлениям, хотели покарать за то, что он слишком далеко зашел в своихисследованиях в области физики.
Мир в романе представляет одно большоегосударство. Все люди равны, но отделяет их друг от друга принадлежность ккакой-либо касте. Людей еще не родившихся сразу делят на высших и низших путемхимического воздействия на их зародыши. «Идеал распределения населения — этоайсберг, 8/9 ниже ватерлинии, 1/9 — выше»<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; letter-spacing:1.5pt;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language: AR-SA">[12] (слова ВерховногоКонтролера). Количество таких категорий в «дивном новом мире» очень большое —«альфа», «бета», «гамма», «дельта» и далее по алфавиту — вплоть до «эпсилона».Примечательно здесь, что если пролы из «1984» — это всего лишь безграмотныелюди, которым кроме простейшей работы выполнять ничего не представляетсявозможным, то эпсилоны в «дивном новом мире» специально создаются умственнонеполноценными для самой грязной и рутинной работы. И следовательно высшиекасты осознано отказываются от всяких контактов с низшими. Хотя, что эпсилоны,что альфа-плюсовики, — все проходят своеобразный процесс «адаптации» сквозь 2040– метровую конвейерную ленту. А вот Верховные Контролеры уже никак не могут войти вразряд «счастливых младенцев», их пониманию доступно все, что доступнообычному «неадаптированному» человеку, в том числе и осознание той самой «лживо спасение», на которой построен «дивный новый мир». Их пониманию доступендаже запрещенный Шекспир: «Видите ли, это запрещено. Но поскольку законы издаюздесь я, я могу и нарушить их»<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; letter-spacing:1.5pt;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language: AR-SA">[13]
.В антиутопическом мире Хаксли в рабствесвоем далеко не равны и «счастливые младенцы». Если «дивный новый мир» не можетпредоставить всем работу равной квалификации — то «гармония» между человекоми обществом достигается за счет преднамеренного уничтожения в человеке всех техинтеллектуальных или эмоциональных потенций, которые не будут нужны для, впрямом смысле этого слова, написанной на роду деятельности: это и высушиваниемозга будущих рабочих, это и внушение им ненависти к цветам и книгампосредством электрошока и т.д.. В той или иной степени несвободны от «адаптации»все обитатели «дивного нового мира» — от«альфы» до «эпсилона», и смысл этой иерархии заключен в словах Верховного Контролера:«Представьте себе фабрику, весь штат которой состоит из альф, то есть изиндивидуализированных особей… адаптированных так, что они обладают полнойсвободой воли и умеют принимать на себя полную ответственность. Человек,раскупоренный и адаптированный как альфа, сойдет с ума, если ему придетсявыполнять работу умственно дефективного эпсилона. Сойдет с ума или примется всеразрушать… Тех жертв, на которые должен идти эпсилон, можно требовать толькоот эпсилона но той простой причине, что для него они не жертвы, а линиянаименьшего сопротивления. Его адаптируют так, что он не может жить иначе. Посуществу… все мы живем в бутылях. Но если мы альфы, наши бутыли относительноочень велики»<span Times New Roman",«serif»; mso-fareast-font-family:«Times New Roman»;letter-spacing:1.5pt;mso-ansi-language: RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">[14].
Хаксли говорит о лишенномсамосознания будущем как о чем-то само собой разумеющемся — и в романе «Одивный новый мир» перед нами предстает общество, которое возникло по волебольшинства. Правда, возникают на фоне большинства отдельные личности, которыепытаются противопоставить свой свободный выбор всеобщему запрограммированномусчастью — это, например, два «альфа плюса» Бернард Маркс и Гельмгольц Ватсон,которые к тому же не могут полностью вписаться в структуру «дивного новогомира» из-за своих физических недостатков; «что они оба разделяли, так этознание о том, что они были личностями». А Бернард Маркс доходит в своемвнутреннем протесте и до такой сентенции: «Я хочу быть собой… Отвратительнымсобой. Но не кем-то другим, пусть и замечательным»<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; letter-spacing:1.5pt;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language: AR-SA">[15]. А волею случаявывезенный из резервации Дикарь, открывший для себя «Время, и Смерть, и Бога»,становится даже идеологическим оппонентом Верховного Контролера: «Я лучше будунесчастным, нежели буду обладать тем фальшивым, лживым счастьем, которым выздесь обладаете»<span Times New Roman",«serif»; mso-fareast-font-family:«Times New Roman»;letter-spacing:1.5pt;mso-ansi-language: RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">[16]
.Одним словом, романе Хаксли «О дивный новый мир» представлена борьба сил,утверждающих антиутопический мир, и сил, его отрицающих. Даже элементстихийного бунта присутствует — Дикарь с криком «Я пришел дать вам свободу!»<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; letter-spacing:1.5pt;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language: AR-SA">[17] пытается сорвать раздачугосударственного наркотика — сомы. Однако этот бунт основ антиутопическогообщества не потрясает — чтобы ликвидировать его последствия, достаточно былораспылить государственный наркотик сому в воздухе с вертолета и пустить приэтом в эфир «Синтетическую речь «Антибунт-2». Стремление к самосознанию и ксвободному нравственному выбору в этом мире не может стать «эпидемией» — на этоспособны лишь избранные, и эти единицы в срочном порядке от «счастливыхмладенцев» изолируются. Одним словом, Бернарду Марксу и Гельмгольцу Ватсонупредстоит отправка «на острова» специально предназначенные для прозревшихинтеллектуалов, а свободолюбивые речи Дикаря стали всеобщим посмешищем — осознав это, Дикарь повесился. «Медленно,очень медленно, как две медленно движущиеся стрелки компаса, ноги двигалисьслева направо; север, северо-восток, восток, юго-восток, юг, юго-запад, запад;потом приостановились и через несколько секунд медленно стали поворачиватьсяобратно, справа налево. Юг, юго-запад, юг, юго-восток, восток...»<span Times New Roman",«serif»;mso-fareast-font-family:«Times New Roman»; letter-spacing:1.5pt;mso-ansi-language:RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language: AR-SA">[18] — так заканчивается роман. При этом происходитэто на