Реферат: Любимые писатели Серебряного века

                                 Доклад:

“Любимыеписатели “Серебряного века” и их произведения”.

                                             Преподаватель: Помаз Н. Б.

                          Студент: Мостяев Н.И.  (гр. 19ПВ-901П)                                         

                                       МГКИП

                               г. Москва   2002г.

  “Серебреный век” – большинством читателейвоспринимается как метафора, обозначающая хороших, любимых писателей начала XX века. В зависимости от личного вкуса здесь могутоказаться    А. Блок и В. Маяковский, Д.Мережковский и И. Бунин, Н. Гумилев и С. Есенин, А.Ахматова и А. Крученых, Ф. Сологуб и А. Куприн.

“Школьноелитературоведение” для полноты картины добавляют и названный список М. Горькогои целый ряд писателей “знаньевцев”

(художников,группировавшихся вокруг горьковского издательства “Знание”).

  При таком понимании серебряный век становитсясинонимом давно существующего и гораздо более научного понятия “литератураконца XIX – начала XXвека”.

   Поэзию серебряного века можно разделить нанесколько основных течении такие как: Символизм. (Д.  Мережковский,

К. Бальмонт, В. Брюсов,Ф. Сологуб, А. Блок, А. Белый), Предакмеизм. Акмеизм.(М. Кузьмин, Н. Гумилев,

А. Ахматова, О.Мандельштам), 

“Крестьянская литература” (Н. Клюев, С. Есенин)

футуристысеребряного века  (И.Северянин, В. Хлебников)

ИгорьСеверянин (И. В. Лотарев  1887 — 1941 )

С1913 г. сборником “Громкокипящии кубок” (переиздавался до 1915 г. 9 раз) входитв большую литературу. За первой последовали другие книги поэзии:“Златолира”(1914), “Ананасы в шампанском ”(1915), “Victoria Regia”(1915), “Поэзоантракт”(1915), “Тост безответный”(1916). В эти годы  И. Северянин стал модным “певцом”, но оценилэто трезво, назвав “двусмысленной славой”.

   Поиски новых поэтических форм (важная частьэстетической программы) у И. Северянина тесно “увязаны” с городскими реалиями:

                                      Друзья! Но если в деньубийственный

                                     Падет последний исполин,

                                     Тогда ваш нежный, ваш единственный,

                                     Я поведу вас на Берлин!

В этих стихах поэт был таким, каким его хотела видетьпублика. Он растворялся во вкусах определенного контингента любителейэкстравагантной, экзальтированной поэзии, людей, отгораживающих себя отнадвигающихся бурных событий. Характерное взаимовлияние: публика создавалаСеверянина, а тот формировал свою аудиторию, далеко не всегда заботясь окачестве своего поэтического воздействия. “… не я ли пел порок/Десятки лет…”, — напишет он в поэме “Солнечный дикарь” (1924), переоценив свое раннеетворчество.

   Остроумно выражено неприятие мещанскойдействительности: “Блеск и звон карьеры – рубль, / А паспорт разума — диплом”.

  Эти мотивы сближали И. Северянина скубофутуралистами. Однако сущность своего творчества он считал собственнуюфантазию -  “мои капризы, моиволшебные сюрпризы”. Акцент был поставлен на “эго”, т.е. “Я” поэта. Отсюдапролилась струя его самовозвиличивания: ”Я – гений Северянин”; “Я выполнил своюзадачу, литературу покорив”, что и вызвало многие нарекания современников.

       Слово “гений” относилось, однако, нестолько к личности автора, который ощущал и свою слабость, сколько к нему какносителю “вселенской души”. Главный поиск – поиск естественной красоты: “Идув природу, как в обитель”. Поэтому жизнь раскрыта им как “сиренью упованье”, ”гимнжасминовым ночам”, единенье с “весенней яблоней в нетающем снегу”.

   Лирический герой испытывает никомуневедомое: ”Влекусь рекой, цвету сиренью,/Пылаю солнцем, льюсь луной …” Априрода дарует свою тайну.

Вот один изглавных постулатов северянинской лирики: удивлять – неожиданным поворотамсмысла, безграничными возможностями словообразования. И – постоянная претензияна оригинальность, хоть и всегда подкрепленная вкусом и стилистическимразнообразием:

                               Не терпим мы дешевых копий,

                               Их примелькавшихся тонов,

                                Ипотрясающих утопий

                               Мы ждем, как розовых слонов …

<img src="/cache/referats/11450/image002.jpg" v:shapes="_x0000_s1027">

Велимир Хлебников
(Виктор Владимирович Хлебников)
28.X. (09.XI.)1885—28.VI.1922
Хлебников привлекал к себе внимание и вызывал интерес оригинальным складомличности, поражал мировоззрением и редкой для его возраста самостоятельностьювзглядов. Знакомится с кругом столичных поэтов-модернистов (в том числе Гумилевыми Кузминым, которого называет «своимучителем»), посещает знаменитую в художественной жизни Петербурга тех лет«баню» Вяч. Иванова, где собирались писатели, философы,художники, музыканты, артисты.
 В 1910—1914 были опубликованы егостихотворения, поэмы, драмы, проза, в том числе такие известные, как поэма«Журавль», стихотворение «Мария Вечора», пьеса«Маркиза Дезес». В Херсоне вышла первая брошюра поэтас математико-лингвистическими опытами «Учитель и ученик». Ученый и фантаст,поэт и публицист, он полностью поглощен творческим трудом. Написаны поэмы«Сельская очарованность», «Жуть лесная» и др., пьеса«Ошибка смерти». Выходят книги «Ряв! Перчатки. 1908 —1914», «Творения» (Том 1). В 1916 вместе с Н. Асеевымвыпустил декларацию «Труба марсиан», в которой было сформулировано хлебниковское разделение человечества на «изобретателей» и«приобретателей». Главными героями его поэзии были Время и Слово, именно черезВремя, зафиксированное Словом и превращенное в пространственный фрагмент,осуществлялось для него философское единство «пространства-времени». О. Мандельштам писал: «Хлебников возится со словами,как крот, между тем он прорыл в земле ходы для будущего на целое столетие...» В1920 живет в Харькове, много пишет: «Война в мышеловке», «Ладомир»,«Три сестры», «Царапина по небу» и др. В городском театре Харькова происходит«шутовское» избрание Хлебникова «ПредседателемЗемного шара», с участием Есенина и Мариенгофа.
ТворчествоВ. Хлебникова распадается на три части: теоретическиеисследования в области стиля и иллюстрации к ним, поэтическое творчество ишуточные стихи. К сожалению, границы между ними проведены крайне небрежно, ичасто прекрасное стихотворение портится примесью неожиданной и неловкой шуткиили еще далеко не продуманными словообразованиями.

 Очень чувствуя корни слов, Виктор Хлебниковнамеренно пренебрегает флексиями, иногда отбрасывая их совсем, иногда изменяядо неузнаваемости. Он верит, что каждая гласная заключает в себе не толькодействие, но и его направление: таким образом, бык — тот, кто ударяет, бок — то, во что ударяют; бобр — то, за чем охотятся, бабр (тигр) — тот, ктоохотится и т. д.
Взяв корень слова и приставляя к нему произвольные флексии, он создает новыеслова. Так, от корня «сме» он производит«смехачи», «смеево», «смеюнчи-ки», «смеянствовать»и т. д.

Какпоэт, Виктор Хлебников заклинательно любит — природу.Он никогда не доволен тем, что есть. Его олень превращается в плотоядногозверя, он видит, как на «вернисаже» оживают мертвые птицы на шляпахдам, как c людей спадают одежды и превращаются — шерстяные в овец, льняные в голубые цветочки льна.

     Осип Мандельштам родился в 1891 году веврейской семье. От матери Мандельштам унаследовал, наряду спредрасположенностью к сердечным заболеваниям и музыкальностью, обостренноечувство звуков русского языка.

Мандельштам будучи евреем избирает быть русским поэтом — не просто “русскоязычным”, а именно русским. И это решение не такое само собойразумеющееся: начало века в России — время бурного развития еврейскойлитературы, как на иврите и на идише, так, отчасти, и на русском языке.     Соединяя в себе еврейство и Россию, мандельштамовская поэзия несет в себе универсализм,соединяя в себе национальное русское православие и национальный практикуляризм евреев.

Посох мой, моя свобода -

Сердцевина бытия,

Скоро ль истиной народа

Станет истина моя?

Я земле не поклонился

Прежде, чем себя нашел;

Посох взял, развеселился

И в далекий Рим пошел.

А снега на черных пашнях

Не растают никогда,

И печаль моих домашних

Мне по-прежнему чужда.

    Перваярусская революция и события, сопутствующие ей, для мандельштамовскогопоколения совпали со вступлением в жизнь. В этот период Мандельштамазаинтересовала политика, но тогда, на переломе от отрочества к юности, оноставил политику ради поэзии.

Мандельштам избегает слов, чересчур бросающихся вглаза: у него нет ни разгула изысканных архаизмов, как у Вячеслава Иванова, нинагнетания вульгаризмов, как у Маяковского, ни обилия неологизмов, как уЦветаевой, ни наплыва бытовых оборотов и словечек, как у Пастернака.

Есть целомудренные чары —

Высокий лад, глубокий мир,

Далеко от эфирных лир

Мной установленные лары.

У тщательно обмытых ниш

В часы внимательных закатов

Я слушаю моих пенатов

Всегда восторженную тишь.

       Началопервой мировой войны — рубеж времен:

Век мой, зверь мой, кто сумеет

Заглянуть в твои зрачки

И своею кровью склеит

Двух столетий позвонки?

  Мандельштам  отмечает, что  прошло время окончательного прощания сРоссией Александра (Александра Ш и Александра Пушкина), Россией европейской,классической, архитектурной. Но перед своим концом именно обреченное “величие”, именно“исторические формы и идеи” обступают ум поэта. В их внутренней опустошенностион должен убедиться — не из внешних событий, а из внутреннего опыта усилийсочувствовать “миру державному”, вчувствоваться в его строй. Он прощается с нимпо-своему, перебирая старые мотивы, приводя их в порядок, составляя для нихсредствами поэзии некий каталог. В мандельштамовскойсистеме шифров, обреченный Петербург, именно в своем качестве имперской столицы,эквивалентен той Иудее, о которой сказано, что она, распяв Христа, “окаменела”и связывается со святым богоотступническим игибнущим Иерусалимом. Цвета, характеризующие базблагодатноеиудейство — это черный и желтый. Так вот именно эти цвета характеризуютпетербургский “мир державный” (цвета российского императорскогоштандарта).    

Самым значительным из откликов Мандельштама нареволюцию 1917 года было стихотворение “Сумерки свободы”. Его очень трудноподвести под рубрику “принятия” или “непринятия” революции в тривиальномсмысле, но тема отчания звучит в нем очень громко:

             Прославим, братья, сумерки свободы,

             Великий  сумеречный год!

             В кипящие ночные воды

             Опущен грузный лес тенет.

              Восходишь ты в глухие годы, -

             О, солнце, судия, народ. 

             Прославим роковое бремя,

             Которое в слезах народный вождь берет.

             Прославим власти сумрачное бремя,

             Ее невыносимый гнет.

             В ком сердце есть — тот должен слышать, время,

             Как твой  корабль ко дну идет.

             Мы в легионы боевые

             Связали ласточек — и вот

             Не видно солнца; вся стихия

             Щебечет, движется, живет;

             Сквозь сети — сумерки густые -

             Не видно солнца, и земля плывет.

             Ну что ж, попробуем: огромный, неуклюжий,

             Скрипучий поворот руля.

             Земля плывет. Мужайтесь, мужи.

             Как плугом, океан деля,

             Мы будем помнить и в летейской стуже,

             Что десяти небес нам стоила земля.

В этом докладе я старалсярассказать о наиболее интересных писателях и их произведениях. Я намеренновыбрал писателей не столь знаменитых как например: И. Бунин и Н. Гумилев, А. Блок и В. Маяковский, С.Есенин и А. Ахматова, А. Куприн. Но ни чуть не менее гениальных и известных всвое время.