Реферат: Женские образы в древнерусских житийных повестях XVII века ("Повесть о Марфе и Марии", "Повесть об Ульянии Лазаревской")

Орловский государственныйуниверситетКафедра истории русской литературы XI-XIX вв.Женские образы в житийных повестях XVII века («Повесть о Марфе иМарии», «Повесть об Ульянии Лазаревской»)

Дипломная работа студентки 5курса Журавлевой И.

Научный руководитель – доктор филол.наук, профессорАнтонова М.В.

Орел, 2002
Содержание

TOC o «1-3» h z Введение. PAGEREF _Toc12537527 h 3

Глава1. Эволюция житий и особенности образования агиографического жанра на русскойпочве. PAGEREF _Toc12537528 h 5

§1.Композиционный житийный канон. PAGEREF _Toc12537529 h 6

§2.Жанровый житийный канон и типы сборников. PAGEREF _Toc12537530 h 10

§3.Очерк развития древнерусских житий. PAGEREF _Toc12537531 h 13

1-й этап. PAGEREF _Toc12537532 h 13

2-й этап. PAGEREF _Toc12537533 h 16

3-й этап. PAGEREF _Toc12537534 h 21

4-й этап. PAGEREF _Toc12537535 h 24

§4.Некоторые направления эволюции агиографического жанра. PAGEREF _Toc12537536 h 26

ГлаваII. Критико-библиографический обзор исследований «Повести об УльянииЛазаревской» и «Повести о Марфе и Марии». PAGEREF _Toc12537537 h 31

§1.Палеографический обзор текстов. PAGEREF _Toc12537538 h 31

§2.Изучение исторической основы повестей. PAGEREF _Toc12537539 h 35

§3.Изучение художественной специфики повестей и образов героинь PAGEREF _Toc12537540 h 38

ГлаваIII. Святость иправедность Ульянии Лазаревской и сестер Марфы и Марии PAGEREF _Toc12537541 h 46

§1.Ульяния Лазаревская как святая. PAGEREF _Toc12537542 h 46

§2.Сестры Марфа и Мария как праведницы… PAGEREF _Toc12537543 h 54

§3.Отражение христианских представлений о роли женщины в семье в «Повести об УльянииОсорьиной» и «Повести о Марфе и Марии». PAGEREF _Toc12537544 h 59

Выводы… PAGEREF _Toc12537545 h 67

Библиография. PAGEREF _Toc12537546 h 69

Введение

Образ женщины в произведениях древнерусскойлитературы встречается не столь часто. В соответствии с принципами созданиячеловеческого характера в средневековье персонаж мог быть показан либо с положительной,либо только с отрицательной стороны. Героини древней книжности не сталиисключением. С одной стороны, на страницах поучений, слов и посланий мы находимсобирательный образ «злой жены» – сварливой и некрасивой (как у ДаниилаЗаточника в XIII веке)или блудницы и любодеицы (как у митрополита Даниила в XVI веке). С другой стороны, русскимикнижниками созданы высокие идеальные характеры женщин: это мудрая княгиняОльга, поэтичная Ярославна, святая Феврония. В роду замечательных женскихобразов средневековой русской литературы стоят Ульяния Лазаревская и сестрыМарфы и Мария, которые стали героинями произведений, написанных в первойполовине XVII века.

Объектом данной квалификационной работыявляются образы женщин в легендарно-агиографических произведениях – «Повести обУльянии Лазаревской» и «Повести о Марфе и Марии».

Цели и задачи работы состоят в следующем:

-

Поставленные цели и задачи являются новыми визучении образов Ульянии Осорьиной и сестер Марфы и Марии. Этот аспектобращения к персонажу древнерусской литературы вообще представляется актуальнымна современном этапе развития национальной духовности, когда стало возможнымизучение православных основ отечественной культуры и литературы.

Работа состоит из введения, 3 глав и заключения.Список изученной литературы состоит из 19 наименований.

Глава 1. Эволюция житий иособенности образования агиографического жанра на русской почве

Житие как жанр средневековой литературы представляет собойсюжетное повествование о человеке, которого церковь за его подвиги возвела в степень“святого”. В основе жития лежала биография героя, чаще всего историческоголица, известного самому автору лично или по рассказам его современников. Цельюжития было прославить героя, сделать его образцом для последователей ипочитателей. Необходимая идеализация реального персонажа вела к обязательномунарушению жизненных пропорций, к отрыву его от земного и плотского, превращениюв божество. “Чем дальше отдалялся житийный автор по времени от своего героя,тем фантастичнее становился образ последнего”.[1]

“Житие не биография, аназидательный панегирик в рамках биографии, как и образ святого в житии непортрет, а икона”[2].Живые лица и поучительные типы, биографическая рамка и назидательный панегирикв ней, портрет и икона — это необычное сочетание отражает самое существо житийногохудожественного способа изображения. Это же сочетание поясняет и тот факт, чтоболее реальными и жизненными были древние жития, близкие по времени написания кэпохе жизни и деятельности своего героя.

Необходимо подчеркнуть важность житийного жанра, посколькуименно в нем на протяжении всего средневековья рассказывалось о человеке. Геройжития, независимо от его богатства или бедности, от социального положения иучености, воспринимался любым читателем как себе подобный. Читатель мог видетьсебя в этом герое, мог ему завидовать, брать с него пример, вдохновляться егоподвигами. Судьба человека и более того — попытки заглянуть в его внутренниймир, поэтизация духовного подвига не могли не привлекать к этому видулитературы сердца и умы. Это было единственное в средние века повествование очеловеческой судьбе. Если “в рамках летописания складывались основы историзмарусской литературы и ее патриотического понимания героики воинского игражданского подвига, то с равным правом можно сказать, что в руслеагиографической традиции формировался интерес русской литературы к внутреннемумиру человека, ее нравственный оптимизм, ее доверие, а отсюда и высокаятребовательность к человеку как существу по самой своей природе “духовному”,альтруистическому и нравственно ответственному”.[3]

§1. Композиционный житийный канон

В византийской литературе жития сформировались на основе традицииантичного исторического жизнеописания, эллинистического романа и похвальнойнадгробной речи. По объему излагаемого биографического материала, какправило, выделяют два вида жития :

1) биографическое (биос),

2) мученическое (мартириос).

Биос дает описание жизни христианского подвижника отрождения до смерти, мартириос рассказывает только о мученической смертисвятого. Последняя форма — более древняя, связана с гонениями на первыххристиан. В основе этого типа житий лежат “протоколы” допросов христиан,поэтому они как бы документированы. Полная биография не берется, рассказываетсятолько о мучениях святого.

Житие вместе с историческими хрониками и литургическимигимнами долгое время было ведущим жанром в византийской литературе. Зачастуюжитийный материал настолько отходил от необходимого восхваления идеальногогероя, что смыкался с апокрифической литературой. Уже к Х в. в Византиинарастает ощущение необходимости упорядочить жанровые рамки и состав житийныхповестей. Нормализация и своеобразное подведение итогов было осуществленоСимеоном Метафрастом (X в.), составившим огромный сборник житий святых,расположенных помесячно, отредактированных и исправленных им. В монументальномтруде Метафраста был отработан ставший столь популярным впоследствии, житийныйканон: трехчленность, вводное самоунижение агиографа, обращение к богу и святымза помощью, многочисленные цитаты и параллели из священных книг. Заобязательным вступлением следовало столь же обязательное по канону описаниерождения героя от благоверных родителей, учение, уход из дома, первые духовныеподвиги и т. д. Отработан и канонизирован был также и высокий риторическийстиль житийного повествования и нравоучительно-идеализирующий характер сюжета.

Основной репертуар русских нормативных житий писался этомуобязательному канону. Всякое житие должно было иметь, как уже было сказано,вступление, изложение и заключение. Вступление начиналось с обращения кчитателям-“мучениколюбцам”, с призывом прославить святого. Часто во вступленииавторы перечисляли причины, по которым отважились приступить к описанию жизнисвятого, несмотря на свою греховность и неученость. Это именно то традиционноесамоуничижение, которое стало постоянным приемом не только в жанре жития. Потомследовало перечисление источников, по которым писалось житие, а затем шлимногочисленные цитаты из святых книг, библейские параллели, сравнения сапостолами, другими святыми и подвижниками. Эти общие, абстрактные пассажи,описательные моменты зачастую повторялись без изменений во многих житиях, создаваянеобходимую, по мнению агиографа, пышную рамку, прославляющий ореол. Отступленияот канона в этой части шли по линии почти полного сокращения абстрактного,описательного, неопределенного. Нередко от всей первой части оставалось однотрадиционное, а иногда и искреннее, сомнение автора в своих силах, замечание огрешности, недостойности.

Основной текст открывался рассказом о рождении святого отправедных родителей: “рожен от отца благочестива и нищелюбца, паче ж кротка” в“Повести о житии Александра Невского”, “сын некоего христолюбца” в “ЖитииСтефана Пермского”. Далее следовало описание прилежного усвоения будущим святымцерковной грамоты, раннее послушание и первые подвиги: “И егда же бысть 6 летотроча и даша и в первое учение и научился всей грамоте и церковьномуустроению, яко ж и мало время поучивъся и премудр бысть” (“Житье святагочеловека Божия Алексия”).

К идеализированному образу святого относилась и красиваявнешность, вызывавшая многие соблазны и искушения. С самого начала герой предназначендля свершения больших дел, что проявляется уже в необыкновенной, религиознойодаренности ребенка, в раннем аскетизме, доброте, терпении, бескрайнейнабожности. “И бысть отрок доброразумичен зело, успеваше же разумом душевным, иверстою телеси и благостию” —о Стефане Пермском. “Но возраст его паче иныхчеловек, а глас его, яко труба в народе, а лице его, яко лице Иосифа, иже бепоставил его егупетски царь втораго царя во Египте. Сила же бе ему часть бе отсилы Самсоня, и премудрость бе ему Соломоня” — об Александре Невском.

Следует традиционный уход из дому и приключения героя,иногда довольно занимательные, но описанные всегда с целью способствовать утверждениюи прославлению христианских идей. Обязательно присутствуют испытания, а иногдаи мучения героя, которые он переносит смиренно и безропотно. Часто, особенно впозднейших списках житий, дается нечто вроде лирического отступления, в которомагиограф выражает свои чувства и мысли о невинно терпящем. В русские жития XIVвека подобные пассажи входили как проявление второго южнославянского влияния,но вскоре они становятся традиционными и неизменно повторяющимися. Например, в“Слове о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русьскаго”автор вопрошает: “Кому уподоблю великого сего князя Дмитрея Ивановича, царяРусьскыя земли, и настолника великому княжению, и собирателя христьяньского?Приидите, любимци, церковнии друзи, к похвалению словеси, по достояниюпохвалити держателя земли Русьской…”

Кончается житие обыкновенно явлением богоматери или одногоиз небесных посланцев, указывающих народу на праведника, а перед или послеэтого описана праведная кончина героя. Почти ко всякому житию присоединеноописание посмертных чудес, которые происходят от его мощей. Это большей частьюсамостоятельные, вполне законченные рассказы, связанные с основным костякомжития только именем главного героя, имеющие свой оригинальный сюжет и своюсистему действующих лиц. Эти рассказы подчас изобиловали отступлениями отканона, моментами реалистического изображения, сюжетной занимательности. Вместес рассказами о чудесах, то есть об исцелениях, о болезнях, несчастиях, людскомгоре и страданиях, в жития проникали фантастические, сказочные моменты и мотивыиз частной, обыденной жизни низших слоев общества.

В заключении обычно давалось последнее обращение к читателям— призыв к восхищению праведностью и чудесами героя, все кончалось молитвой кгерою с просьбой о покровительстве, похвалой праведнику и завершалосьзаключительным “аминем”.

Каноническая схема жития служила, таким образом, наилучшимпланом для изображения идеального героя и идеализированного мира, в котором онсовершал свои праведные дела. Но с самых первых шагов в развитии житийногожанра канон нарушался под влиянием жизненных фактов. Нарушения эти обыкновеннопочти не касались главного героя, но тем более осязательно затрагивали другихдействующих лиц. И чем талантливее был агиограф, тем значительнее былоотступление его произведения от церковного шаблона.

§2. Жанровый житийный канон и типы сборников

Жития можно классифицировать в зависимости от того,полностью ли описывается в нем биография святого, все ли этапы его жизнипоследовательно перечисляются, выдерживается ли обязательная трехчленность построения,в таком случае — это “полное” (агиобиография) житие. Если же выбран только одинэпизод из жизни “святого” по желанию или по незнанию автора, а для восполненияотсутствующего материала добавлены или поучения, нравоучения, или занимательныеприключения, то это уже житие-эпизод, житийная новелла. Если же житиеповествует только о мученической смерти святого, не обращаясь к его полнойбиографии, то здесь мы имеем дело с самым древним его видом, основанным напротоколах допросов первых христиан – мартирией.

В соответствии с обликом центрального персонажа итипом его подвижнической деятельности, то есть типом святого, можно выделитьжанровые разновидности житий биографического характера. Разновидности подвига исоответственно разновидности святых выстраиваются в иерархическую систему всоответствии с их авторитетностью. Назовем некоторые из них.

Мученик — мученическое житие, биографическаямартирия, “страсти”.

Исповедник — исповедническое житие, святой не принялмученического венца.

Святитель — святительское житие, житие архиерея,епископа.

Преподобный — преподобническое житие, святой,подобный Христу, пострадавший за веру, принявший смерть за веру, частосоздатель монастыря или пропагандист христианства.

Столпник — столпническое житие; способподвижничества, когда святой усердно молится на специально для этих целей воздвигнутомстолпе, умерщвляя плоть, возвышает дух.

Христа ради юродивый — жития Христа ради юродивых;особый тип подвижничества, когда человек налагает на себя обязательство житьподаянием и терпеть унижения, притворяясь умалишенным, юродивым.

Житийное повествование было одним из самых популярных жанровв эпоху Средневековья во всех литературах мира. В славянских литературах житиячитались и переписывались на протяжении Х—Х1Х веков, Жития святых обычновключались в состав сборников: “четьих миней”, “патериков” и “прологов”.“Четьи-минеи” содержали обыкновенно пространные жития, расположенные помесячно,в календарном порядке празднования дней памяти святых. “Патерики” или“отечники” содержали небольшие рассказы об отдельных подвигах святых илиэпизодах из жизни монахов, отшельников и т.п., иногда фантастического или даженесколько анекдотического характера. Особенно интересен был “Киево-Печерскийпатерик”, широко читались в России и Болгарии и переводные патерики “Римский”,“Синайский”, “Египетский”. В патериках “Скитском”, “Иерусалимском”,“Алфавитном” преобладали собрания слов и нравоучительных изречений христианскихподвижников, но включались в них и рассказы о подвигах святых. На славянскойпочве в XIV веке были составлены “Сводный патерик” и “Афонский патерик”. Сюжетыпатериков использовались в мировой литературе, например, Данте в “Божественнойкомедии”, русскими классиками Львом Толстым и Н.С. Лесковым. “Прологи” былисборниками кратких житий. Название родилось в XII веке на Руси, когда, припереводе греческого “синаксаря”, переводчиком название вступительной части(“прологос”) было принято за наименования подобного типа сборников. Ошибказакрепилась навсегда в литературной традиции. Наконец, переписывались иотдельные жития, но реже, чем в составе целых сборников.

Заслуживающее внимания деление предлагает Э. Георгиев — онопостроено на том, кто является главным героем жития и каким способом изображенего образ. Им намечаются пять “окачествлений” главного героя жития и способаизображения его образа:

·

[4]§3. Очерк развития древнерусских житий[5]

После оформления в канон, который, несомненно, сдерживалтворческое развитие жанра, житийная повесть перестает активно развиваться в византийскойлитературе, превращаясь в схему, в штамп. Литература XI—XII вв. испытываетсерьезные изменения, традиционные жанры отходят на задний план, нарастаетрелигиозное безразличие, увеличивается скепсис. Утверждается новый жанр —наследник житийного биографизма — мемуары.

Настоящий расцвет житийного жанра начинается в это время вславянских литературах.

1-й этап

Сначала широко распространяются переводные византийскиежития, из них особенно популярным становится занимательное “Житье святаго человекаБожия Алексия”. В Болгарии оно было переведено уже в Х веке. В России это житиеперешло в фольклор, превратившись в духовный стих. Из оригинальных русскихжитий получило широкую известность “Сказание о Борисе и Глебе”.

Первые русские жития отступают от традиционной схемы всторону сближения с реальной жизнью. Для них типично введение в ткань повествованияотдельных конкретных изображений, живых психологических моментов, некоторыхжизненных ситуаций. Образ самого героя обычно меньше затронут подобныминарушениями агиографического этикета. Он нарисован с самым пунктуальнымсоблюдением абстрактного религиозного идеала. Например, в “Житии ФеодосияПечерского” Нестора отрок Феодосий в изображении автора агиографическистилизован. Образ его схематичен и прямолинеен. Он построен по канону, поступкиего однотипны и заранее предписаны идеалом христианского подвижника. Речь егонемногословна и всегда многозначительна: насыщена “высокими”церковнославянизмами, она полна назидательных сентенций, изобилует цитатами изСвященного писания. “Духовный мир его наглухо закрыт для читателя, и Несторсвятотатственно никогда в него не заглядывает.[6]

Но в том же житии приописании матери святого, ее неудачной, но трагической борьбы за сына, тот жеагиограф Нестор отступает от схемы и дает верные жизненные детали, рисуетправдивые впечатляющие картины.

Одними из самых чтимых святых на Руси были Борис и Глеб. Имбыло посвящено три дошедших до нас произведения: летописный рассказ, “Чтение оБорисе и Глебе” Нестора и безымянное “Съказание и страсть и похвала святуюмученику Бориса и Глеба”. Последнее было особенно распространено, о чемсвидетельствуют почти 200 его списков, дошедших до нас. Неканонические жития,более близкие к рассказам и сказкам, были значительно популярнее канонических.Произведения, объединенные именами Бориса и Глеба наглядно демонстрируют, чтона русской почве возникает совершенно специфическая национальная жанроваяагиографическая форма – княжеское житие. Впрочем, Несторово “Чтение о Борисе иГлебе” написано по канону с последовательным описанием всех этапов жизнисвятых, но “Сказание” по своей жанровой природе является вполне оригинальнымлитературным произведением, не имеющим аналогий ни в византийской, ни в другихславянских литературах. С жанровой точки зрения это произведение объединяет,как показывает и его название, черты повести, сказа, мартирия и похвальнойораторской речи, есть в нем и молитвы, описаны чудеса: включены некоторыеисторические и географические подробности.

Жития подвижников церкви, которые можно датироватьсерединой-концом XIII века, в целом следует охарактеризовать как памятники,строго соблюдающие канон. Образцом такого рода произведения можно назвать“Житие Авраамия Смоленского” составленное книжником по имени Ефрем. Об авторемы не знаем ничего кроме имени, которое он называет в заключительной части всоставе “самоуничижительной формулы”, а также его же сообщения о том, что онбыл учеником Авраамия. Последнее обстоятельство позволяет предположить хорошуюосведомленность автора в событиях жизни святого. Однако рассказываетсяагиобиография весьма отвлеченно и обобщенно, употребляются стилистическиештампы, соответствующие этикету, но не создающие реального облика героя,представления о его родителях, окружении, заботах и пр. Основное содержаниежития — рассказ о проповеднической деятельности Авраамия в Смоленске, огонениях, которые он претерпевает от завистливого местного духовенства.Рассказывается это достаточно красочно, но отвлеченно и риторично. Невозможносоставить конкретного представления о том, почему Авраамий снискал любовьсмолян и ненависть духовенства, каким конкретно образом ему удалось избежатьугрозы физической расправы. Риторичность произведения усиливают предисловие ипослесловие, написанные в панегирической манере.

Иная картина наблюдается в княжеских житиях этоговремени. Значительные отклонения от канона обусловлены типом героя — государственного деятеля. В княжеских житиях XIII века отразились событиямонголо-татарского нашествия и ига. В это время создается “Житие Александра Невского”,о котором уже было сказано выше несколько слов. Житие должно было показать, чтои после Батыева нашествия, после разгрома русских княжеств на Руси все жеостались сильные и грозные князья, которые могут постоять за русские земли вборьбе с врагом и воинская доблесть которых внушает страх и уважение окружающимРусь народам. Характеристики Александра Невского в житии очень разноплановы. Содной стороны, он — житийный герой, подчеркиваются его “церковные” добродетели:кротость, смирение, нищелюбие, уважение священнического чина. С другой стороны,он показывается в основной своей деятельности — военные походы, битвы с врагамиРусской земли, это мужественный, страшный для врагов герой-полководец. Реальныйобраз Александра Невского и его деяния придали произведению специфическийколорит воинской повести.

Иной тип княжеского жития эпохи татаро-монгольскогоига – “Житие Михаила Черниговского”. В 1246 году в Орде по приказанию ханаБатыя был убит черниговский князь Михаил Всеволодович вместе с сопровождавшимего боярином Федором. Убийство носило политический характер, но в житии гибель Михаилапредставлена как добровольное страдание за православную веру. Пришедший в Ордуна поклон к Батыю черниговский князь отказывается выполнять татарские обряды:пройти меж огней и поклониться татарским идолам. Боярин Федор поступает так же,как его господин, и тоже гибнет. Отправляясь в Орду и Михаил, и Федор знают,что их ждет там гибель, но они для того и идут, чтобы “обличить”идолопоклонство – “нечестивую веру”. Житие выполнено как мартирия, повествующаяо страданиях святого за православную христианскую веру, принятых от нечестивогомучителя-язычника.

2-й этап

Второй этап в эволюции русской литературы (конец XIV— началоXV вв.) во многом напоминает южнославянские литературы эпохи османскогорабства. Татаро-монгольское иго, задержавшее развитие русской литературы,надолго оставшееся в памяти народной, постоянная татарская угроза на юге, — всеэто отражается в литературе через усиление церковного начала и выдвижение напервый план житийного жанра. Борьба против чужеземного ига сливается с борьбойс иноверцами, борьба религиозная становится борьбой народной. Это особенноотразили болгарские жития XV и XVI вв., эта тема встречается и в творчестверусских агиографов, прежде всего тех, которые пришли на Русь с юга и хорошоосознавали как реально пережитую опасность, так и вообще угрозу со сторонычужеземных захватчиков. В конце XIV века и в русской литературе впервыепоявляется интерес к человеческим эмоциям и чувствам героев. В житияхрасцветает торжественный риторический высокопарный стиль, известный нам поболгарским житиям и названный Д.С. Лихачевым стилем второго южнославянскоговлияния, эмоционально-экспрессивным или панегирическим стилем.

Первые проявления этого стиля связаны с именем митрополита Киприана.Болгарин по национальности, он был тесно связан личной и творческой дружбой сосвоим земляком Евфимием Тырновским, болгарским патриархом, основоположником итеоретиком панегирического стиля в болгарской литературе. Киприан переработалуже существовавшее “Житие митрополита Петра”, пышно литературно его украсиви изменив политические акценты.

В наиболее завершенном и оригинальном видеэкспрессивно-эмоциональный стиль представлен в творчестве Епифания Премудрого.Биографические сведения о нем весьма скудны и в значительной степени предположительны.Родился он в Ростове в первой половине XIV века. В 1379 году принял пострижениев ростовском монастыре Григория Богослова. В дальнейшем подвизался в ТроицкомСергиевом монастыре. Он бывал в Иерусалиме, на Афоне, вероятно, путешествовалпо Востоку. Умер Епифаний в 20-х годах XV века. За свою начитанность илитературное мастерство он и получил прозвище “Премудрый”. Перу Епифанияпринадлежат два жития – “Житие Стефана Пермского”, написанное им в 1396-1398годах, и “Житие Сергия Радонежского”, написанное между 1417-1418 годами.

Историческая действительность конца XIV века породила новыйтип церковного деятеля, человека бескорыстного, стремящегося к просветительскойдеятельности или на практике воплощавшего в жизнь идею народного единения Русив борьбе за политическое освобождение и национальное возрождение. Такой типцерковного деятеля поэтизируется и превозносится в древнерусской литературеэтого времени, становится нравственным идеалом эпохи, образцом церковногоиерарха. Именно таким нравственным идеалом эпохи являются герои агиографическихсочинений Епифания Премудрого: искушенный в науках, познавший глубины словаБожия философ, неутомимый миссионер и просветитель Пермской земли, ее первыйепископ Стефан Пермский и поборник согласия и любви, собиратель родной земли и еезаступник Сергий Радонежский.

Новаторство Епифания сказалось на композиционной структурежитий. Вступление приобретает ярко выраженный риторический характер, значительноувеличивается в объеме центральная биографическая часть. Агиограф рассказываетне только о рождении, детстве и юности Стефана, но и о его книжной премудрости,упорном труде по изучению библейской и патристической литературы, егоцеленаправленной подготовке к миссионерской деятельности, для чего тот изучаетпермский язык и составляет пермскую азбуку.

Традиционные поэтические приемы средневековой агиографии уЕпифания усложнены, обогащены новыми оттенками, Многочисленные амплификации,нанизывание одних сравнений на другие, перечисление в длинных рядахварьирующихся традиционных метафор, ритмика речи, звуковые повторы придаюттексту особую торжественность, приподнятость, эмоциональность иэкспрессивность. “Плетение” похвалы святому — основная цель и задача “ЖитияСтефана Пермского” Но все же в этом пышном похвальном панегирике просветителюПермской земли встречаются и жизненные зарисовки, и исторически конкретныефакты.

Следует отметить оригинальность заключительной похвалы в“Житии Стефана Пермского”. Похвала эта состоит из трех плачей — пермских людей,пермской церкви и автора, “инока списающа”. Подобного рода житийная похвала, вформе плачей, встречается только у Епифания. Плачи эти носяткнижно-риторический характер, но создавал их агиограф под влиянием народныхплачей. Некоторые обороты из плача церкви перекликаются с мотивами устного народноготворчества.

Второе сочинения Епифания дошло до нас в редакцииПахомия Логофета (Серба) — еще одного представителя школы “плетения словес”.Пахомий Серб придал эмоционально-экспрессивному стилю строго официальный церковно-религиозныйхарактер. Жития, написанные им, стали формальными образцами для всейпоследующей агиографии. Нельзя отказать Пахомию в литературных способностях, онбыл очень плодовитым и опытным писателем. Едва ли это на Руси не первыйписатель-профессионал: летопись сообщает, что Пахомий получал вознаграждение засвои литературные труды. Агиографическим мастерством Пахомия восторгалисьсредневековые книжники. Но творчество Пахомия носило рассудочный характер,преследовало цель нивелировать памятники житийной литературы, приведя их текстыв соответствие с формальными требованиями жанрового канона.

Хорошо разработанной системе Епифания и Пахомия противостоятв агиографии второй половины XV века, с одной стороны, “неукрашенные” описанияжизни святых, рассматривавшиеся, по-видимому, как материал для последующейлитературной обработки, а, с другой — жития-легенды, основанные на фольклоре иобладающие хорошо разработанными, но не традиционно-агиографическими сюжетами.

К “неукрашенным” житиям первого типа принадлежитсоставленная в 1477-1478 годах записка о последних днях крупнейшего церковногодеятеля XV века, основателя и игумена Боровского монастыря Пафнутия. Составилэту записку келейник игумена Иннокентий. Последний видел свою задачу в том,чтобы как можно точнее записать предсмертные речи и последние дни Пафнутия.Именно благодаря отсутствию риторики безвестному монаху уделось создатьнеобыкновенно выразительный образ больного старика, еще недавно возглавлявшегоогромное монастырское хозяйство и, наконец, уставшего от всей этой суеты ижаждущего покоя.

Новгородское “Житие Михаила Клопского” — развернутоеагиографическое описание жизни и чудес новгородского святого-юродивого,сочувствовавшего Московским князьям (именно это обстоятельство способствовалосохранению жития в общерусской письменной традиции после присоединенияНовгорода). Создатель произведения, несомненно, опирался на определенныетрадиции, но скорее полуфольклорные и полулитературные, нежели агиографические.

Необычно для агиографии уже само начало жития: нет рассказао рождении и воспитании святого. Житие начинается с описания неожиданного итаинственного появления не названного по имени героя в Клопском монастыре.Перед нами как бы “закрытый” сюжет, вызывающий недоумение и любопытство учитателя.

К такого же типа житию может быть отнесено такженовгородское “Житие Иоанна Новгородского”, включающее новеллистическую часть опутешествии святого в Иерусалим на бесе, неоднократно переписывавшуюся отдельнов различных сборниках и основанную, очевидно, на легендарных устных преданиях.

3-й этап

В XVI в. жанровые критерии в русской литературе сноваукрепляются. Создаются монументальные житийные своды. Жития для них специальноперерабатываются, по возможности сглаживаются различия между ними, всеподводится под общую государственную концепцию (обоснование государственного ицерковного единства), пишутся в официозном, пафосном, риторическом стиле,приподнято взволнованным старославянским языком. Макарьевские “Четьи Минеи” в12 томах — и вершина развития жанра и его окончательная канонизация, от которойдвижение могло пойти только в обратную сторону, к нарушениям жанра, к егоразложению и окончательному преодолению.

В трех списках “Великих Четьих Миней” за десятилетия работынад ними были собраны все известные к XVI в. древнерусские произведения,признанные русской церковью, и даже некоторые апокрифы. Создана была своегорода литературная энциклопедия XVI века. Как пишет сам Макарий, начинаятрадиционной формулой самоунижения: “се аз смиренный и грешный Макарие,митрополит всеа Рус

еще рефераты

Еще работы по литературе, лингвистике

Реферат по литературе, лингвистике

Способы выравнивания когнитивного диссонанса в переводе поэтических произведений (на материале сонетов Шекспира)

29 Августа 2013

Реферат по литературе, лингвистике

Комплексный характер переводческих трансформаций в рассказах Эдгара По

29 Августа 2013

Реферат по литературе, лингвистике

Субстанционные определения в повести Паустовского "О жизни"

29 Августа 2013

Реферат по литературе, лингвистике

Поэма Э. По "Ворон" в творческой интерпретации К. Бальмонта

29 Августа 2013