Реферат: "Звезды прелестные" в поэзии Пушкина и его современников

«Звезды прелестные» в поэзии Пушкина и его современников

«Звезды прелестные» в поэзии Пушкина и его современников

Из заметок о лексике и фразеологии «Евгения Онегина».

И. Г. Добродомов, И. А. Пильщиков

Словосочетание прелестные звезды памятно читателям по 7-й главе «Евгения Онегина», отрывки из которой (в том числе цитируемый ниже) увидели свет в 1828 г.:

У ночи много звезд прелестных,

Красавиц много на Москве.

Но ярче всех подруг небесных

Луна в воздушной синеве.

Но та, которую не смею

Тревожить лирою моею,

Как величавая луна

Средь жен и дев блестит одна.

(7, LII, 1-8) [2]

Это место неоднократно привлекало внимание исследователей. М. И. Шапир указал главный литературный источник пушкинского сравнения красавиц со звездами — хрестоматийные строки из «Искусства любви» Овидия (I, 59): <...> quot caelum stellas, tot habet tua Roma puellas = <...> сколько на небе звезд, столько в твоем Риме молоденьких женщин [3].

Кроме того, в уподоблении первой красавицы с луной, окруженной звездами, П. О. Морозов не без оснований усмотрел влияние «Тавриды» С. Боброва (1798) [4]:

<...> Все звезды в севере блестящи,

Все дщери севера прекрасны;

Но ты одна средь их луна,

Твои небесны очи влажны

Блестят — как утренние звезды <...> [5]

Список вероятных источников пушкинских строк может быть пополнен. Так, Пушкину, несомненно, было известно стихотворение Баратынского «Звездочка» (1824), в котором к обсуждаемому топосу добавляется мотив множественности (много звезд):

Взгляни на звезды: много звезд

В безмолвии ночном

Горит, блестит кругом Луны,

На небе голубом.

Взгляни на звезды: между них

Милее всех одна!

За что же? ранее встает,

Ярчей горит она?

<...>

Себе звезду избрал ли ты

В безмолвии ночном?

Их много блещет и горит

На небе голубом [6].

Ни в одном из указанных источников нет определения прелестный, которое в пушкинском контексте приобретает особый смысл. Прежде всего, оно воспринимается как относящееся не только и не столько к звездам, сколько к красавицам, которые сравниваются со звездами. При этом два значения прилагательного прелестный, развившиеся в XVIII в., реализуются одновременно, так что оно «сразу обозначает: и 1) очаровательный, чудный, прекрасный <...> и 2) обольстительный, связанный с обольщением, соблазнами» [7]. Доминирует здесь, по-видимому, первое значение — так же, как в близком контексте повести Карамзина «Наталья, боярская дочь» (1792), уже сопоставлявшейся с интересующим нас фрагментом «Евгения Онегина»: "<...> много было красавиц в Москве белокаменной… но никакая красавица не могла сравняться с Натальею — Наталья была всех прелестнее" [8]. Ср. похожие сравнения у М. Яковлева: <...> между юных, милых дев // Как между звезд луна сияла <...> [9], и у самого Пушкина — во-первых, в «Цыганах»:

Между красавиц молодых

Одна была… и долго ею

Как солнцем любовался я

И наконец назвал моею… [10] —

а во-вторых, в беловой рукописи 8-й главы «Онегина»:

<...> И над поникшею толпою

Сияет царственной главою

И тихо вьется и скользит

Звезда-Харита меж Харит <...> [11]

Аналогичные картины возникают (не под влиянием ли Пушкина?) в анонимном романсе «На небе много звезд прекрасных...», опубликованном в 1829 г. [12]:

На небе много звезд прекрасных;

Но мне одна там всех милей —

Звезда любви, звезда дней ясных,

Счастливой юности моей <...>

В толпе прелестных дев уныло

Всегда одну лишь я ищу;

Увижуль образ сердцу милый,

С него очей я не свожу [13].

В романсе есть и звезды, и эпитет прелестные, но нет главного — словосочетания прелестные звезды. Между тем по давнему наблюдению В. В. Виноградова, в церковнославянском языке это сочетание является идиоматическим [14]. Оно употреблено в 13-м стихе соборного послания св. ап. Иуды, где о лжеучителях, людях нравственно неустойчивых, сказано: «звезды прелестныя, имже мракъ тмы вовЬки блюдется» (в русском синодальном переводе несколько иначе: "<...> звезды блуждающие, которым блюдется мрак тьмы на веки"). В греческом оригинале эти небесные тела названы asteres planetai 'звезды блуждающие' — ср. соврем. рус. грецизм планета. История русского языка знает и другие кальки того же греческого сочетания: преходная звезда (не позднее XV в.), заблудная звезда (XVII в.), а также заблуждающаяся, блуждающая, блудящая, ходящая, движимая звезда (XVIII в.) [15].

В русской лексикографии новозаветное выражение не сразу получило окончательное истолкование. В первом издании «Словаря Академии Российской» (ч. III, 1792) ему приписано значение 'метеор': «Звезда прелестная. Огонь в воздухе раждающийся, которой кажется упадающею звездою, но по сгорении вещества огню подлежащаго изчезает. Звезды прелестныя, им же мрак тмы во веки блюдется. Иуд. I. 13» [16]. Того же мнения придерживался А. С. Шишков, который говорит в своем «Рассуждении о старом и новом слоге...» (1803): «Прелестными звездами называются те воздушные огни, которые, доколе сияние их продолжается, кажутся нам быть ниспадающими звездами, кои потом исчезают <...>» [17]. При этом Шишков цитирует послание Иуды во французском переводе: "<...> ce sont des etoiles errantes, auxquelles l'obscurite des tenebres est reservee pour l'eternite" [18]. Однако выражение etoile errante является перифрастическим синонимом слова planete 'планета' — ср., например, русско-французский словарь Ф. И. Рейфа (1835-1836), где оба синонима (etoile errante и planete) фигурируют и в дефиниции выражения блудящие звезды, и в дефиниции слова планета [19]. Такое понимание интересующего нас сочетания отразилось во втором издании «Словаря Академии Российской» (ч. II, 1809): «Звезда прелестная. То же, что звезда блудящая» [20]. Рядом находится определение: «Звезда блудящая. Каждая из планет; по тому что оне в разсуждении себя и других звезд переменяют положение» [21].

У Пушкина прелестные звезды названы «небесными подругами» луны. Такой контекст принуждает читателя предположить, что речь идет либо о луне среди звезд [22], либо о луне среди других планет («прелестных звезд»). Вместе с тем, нельзя отводить и возможность истолкования прелестных звезд как метеоров [23]. Их появление в тексте романа подготовлено метафорой движущихся огней в заключительных стихах предшествующей строфы (7, LI, 13-14): <...> явиться, прогреметь, // Блеснуть, пленить и улететь (о гусарах). Укажем кстати, что астрономическая метафорика вообще не чужда поэтическому языку Пушкина конца 1820-х годов — ср. в стихотворении «Портрет» (1828):

<...> О жены Севера, меж вами

Она является порой

И мимо всех условий света

Стремится до утраты сил,

Как беззаконная комета

В кругу расчисленном светил [24].

По замечанию Виноградова, в «Евгении Онегине» Пушкин, пользуясь термином прелестная звезда, «каламбурно играет двойственностью его возможных осмыслений» [25]. Иначе говоря, выражение прелестные звезды в LII строфе 7-й главы пушкинского «романа в стихах» может трактоваться и как свободное субстантивно-адъективное сочетание, в котором сохраняются самостоятельные лексические значения обоих компонентов ('прелестные' + 'звезды'), и как фразеологическое сращение с одним из двух неразложимых значений — 'планеты' ('блуждающие звезды') или 'метеоры' ('падающие звезды') [26]. Синтаксическая неоднозначность такого рода характерна для поэтики и стилистики «Онегина» [27].

Толкование стиха У ночи много звезд прелестных, предложенное Виноградовым, нашло отражение в «Словаре языка Пушкина»: «В соч<етании> <...> прелестная звезда (планета). В каламб<урном> употр<еблении>» [28]. Не вполне понятно, правда, почему это употребление рассмотрено sub voce прелестный, а не в статье «Звезда», где то же самое место из «Евгения Онегина» (7, LII, 1) приведено как пример использования слова звезда в прямом значении [29].

В комментаторской традиции судьба наблюдений Виноградова оказалась еще менее удачной. Н. Л. Бродский во втором издании своего комментария к «Евгению Онегину» (1937) не очень внятно пересказал виноградовские рассуждения ("<...> назвав звёзды прелестными, Пушкин создал интереснейший приём игры различных осмыслений этого термина <какого? — И. Д., И. П.>, приём каламбурного применения церковнославянизма <какого? — И. Д., И. П.> путём отождествления его с соответствующими русскими 'омонимами' <какими? — И. Д., И. П.>") и сделал неожиданно односторонний вывод: «Таким образом, применением к московским красавицам выражения прелестная звезда Пушкин давал современному читателю наряду с общепринятым пониманием — прекрасная звезда — красавица — другое осмысление: прелестная звезда — коварная, изменчивая красавица» [30]. В. В. Набоков, не называя имен, но, несомненно, имея в виду Бродского, которого он величал не иначе как «невежественным <...> компилятором» [31], безапелляционно заявил: «charming stars <...> Some understand this as 'wanton stars' (prelestnitsa being a 'fallen woman', and a 'fallen star' being a prelestnaya zvezda), but this is farfetched» [32]. Конечно, в таком карикатурном изложении доводы в пользу неоднозначности сочетания прелестная звезда потеряли всякую основательность. После набоковского демарша комментаторы к наблюдениям Виноградова уже не возвращались: Ю. М. Лотман оставил строки 7, LII, 1-4 без каких-либо пояснений [33], а Н. М. Шанский, разбирая LII строфу 7-й главы, коснулся стихов 2, 5-6 и 8, но проигнорировал начальный стих [34].

Каламбурная игра, начатая Пушкиным в 7-й главе «Онегина», имела продолжение. В октябре 1829 г. Баратынский написал стихотворение «В Альбом отъезжающей»:

В небе нашем исчезает,

И красой своей горда,

На другое востекает

Переходная звезда.

Но на век-ли с ней проститься?

Нет, предписан ей закон:

Рано-ль, поздно-ль воротиться

На старинный небосклон.

Покидая, забывая,

Ей подобно, край родной,

Скоро, прелесть кочевая,

Озаришь ты край иной!

Весела красой чудесной,

Потеки в желанный путь —

Только странницей небесной

Воротись когда-нибудь! [35]

Пушкинские прелестные звезды отозвались у Баратынского сразу в трех сочетаниях: переходная звезда, прелесть кочевая и странница небесная [36]. В «Стихотворениях Евгения Баратынского» 1835 г. это произведение напечатано в другой редакции и озаглавлено «К. А. Свербеевой»; выражение прелесть кочевая здесь снято [37]. Наконец, в рукописной редакции (которую можно с большой вероятностью считать позднейшей) ликвидированы выражения переходная звезда и странница небесная [38]: по всей видимости, Баратынский вуалировал следы пушкинского влияния.

Среди непосредственных откликов поэтов пушкинского круга на LII строфу 7-й главы «Онегина» — стихотворение П. А. Вяземского «Д. А. Окуловой», опубликованное в «Северных Цветах на 1832 год»:

Еще на вашем небосклоне,

Теперь пустынно голубом,

Зажжется много звезд прелестных <...> [39]

При таком употреблении идиоматическое («церковнославянское») значение словосочетания прелестные звезды полностью утрачивается. Перед нами обычный (если не сказать банальный) поэтизм, штамп a la Pouchkine — как раз такой, каким он предстанет позднейшему литературному сознанию.

Список литературы

1. Исследование выполнено при поддержке РФФИ (проект 01-06-80210) и РГНФ (проект 00-04-002551а). Две первых заметки из этого цикла см.: Добродомов И. Г., И. А. Пильщиков. Из заметок о лексике и фразеологии «Евгения Онегина»: [1. "… В окно смотрел и мух давил"; 2. «Ученый малый, но педант»] // Пушкинская конференция в Стэнфорде, 1999: Материалы и исследования. — М., 2001. — С. 252-270.

2. Пушкин. Полное собрание сочинений: В 16 т. — [М.; Л.], 1937. — Т. 6. — С. 161.

3. Шапир М. И. Пушкин и Овидий: дополнение к комментарию: («Евгений Онегин», 7, LII, 1-2) // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. — 1997. — Т. 56, № 3. — С. 37-39; Шапир М. И. Пушкин и Овидий: Новые материалы: (Из комментариев к «Евгению Онегину») // Elementa. — 2000. — Vol. 4. — P. 345.

4. См.: Пушкин. Сочинения. Изд. Имп. Акад. Наук. — СПб., 1912. — Т. III. — С. 289 (2-й паг.). Наблюдение Морозова сочувственно цитировали М. О. Гершензон, Н. Л. Бродский, Г. О. Винокур и др. (литература вопроса приведена в статье М. И. Шапира «Пушкин и Овидий: дополнение к комментарию»).

5. Бобров С. Таврида, или Мой летний день в Таврическом Херсонисе. — Николаев, 1798. — С. 71. По техническим причинам тексты, изданные до 1918 г., здесь и далее цитируются в модернизированной орфографии.

6. Северные Цветы на 1825 год. — СПб., [1824]. — С. 313-314.

7. Виноградов В. В. Стиль Пушкина. — М., 1941. — С. 107.

8. Бутакова В. Карамзин и Пушкин: (Несколько сопоставлений) // Пушкин и его современники: Материалы и исслед. — Л., 1928. — [Т. X], вып. XXXVII. — С. 129.

9. Яковлев М. Элегия (Незабвенной) // Новости Лит. — 1826. — Кн. XV, Март. — С. 149. Параллель отмечена В. В. Набоковым; см.: Pushkin A. Eugene Onegin: A Novel in Verse: In 4 vols / Transl. from the Russ., with a Commentary, by V. Nabokov. — N. Y., 1964. — Vol. 3. — P. 122-123. — (Bollingen Series; LXXII).

10. Пушкин. Полное собрание сочинений: В 16 т. — [М.; Л.], 1937. — Т. 4. — С. 194.

11. Там же. — Т. 6. — С. 637.

12. Пользуемся случаем поблагодарить Н. И. Михайлову за это указание.

13. Эрато, приношение прекрасному полу, или Собрание новейших, отборных и употребительнейших романсов и песен. — М., 1829. — С. 43-44.

14. См.: Виноградов В. В. Язык Пушкина: Пушкин и история русского литературного языка. — М.; Л., 1935. — С. 182-183. Замечания Виноградова о фразеологизме прелестные звезды и прилагательном прелестный удачно соседствуют в юбилейном издании его историко-лексикологических работ, которое, при всём том, обладает множеством недостатков; см.: Виноградов В. В. История слов: около 1500 слов и выражений и более 5000 слов, с ними связанных. — М., 1994. — С. 982, 983; ср. рецензии: Добродомов И. Г. // Philologica. — 1995. — Т. 2. — № 3/4. — С. 267-280; Журавлев А. Ф. // Филологический сборник: (к 100-летию со дня рождения академика В. В. Виноградова). — М., 1995. — С. 421-428; Breuillard J. // Russ. Ling. — 1997. — Vol. 21, № 3. — P. 293-300.

15. См.: Словарь русского языка XI-XVII вв. — М., 1994. — Вып. 19. — С. 80; 1978. — Вып. 5. — С. 135; Кутина Л. Л. Формирование языка русской науки: (Терминология математики, астрономии, географии в первой трети XVIII века). — М.; Л., 1964. — С. 96-99; Словарь русского языка XVIII века. — СПб., 1995. — Вып. 8. — С. 146. Перифрастические обозначения планеты не учтены в специальной статье, посвященной этому слову (см.: Лепская Н. И. К истории слова планета // Этимологические исследования по русскому языку. — М., 1966. — Вып. V. — С. 49-59).

16. Словарь Академии Российской. — СПб., 1792. — Ч. III. — Стб. 31. Очевидно, что в сочетании прелестная звезда значение прилагательного не имеет ничего общего с его несвязанным значением, которое в этом же томе академического словаря определяется как «пленительный, весьма хороший, привлекательный» (Стб. 1181).

17. Шишков А. С. Рассуждение о старом и новом слоге Российского языка. — СПб., 1803. — С. 289; То же. — Изд. 3-е. — СПб., 1818. — С. 277-278. В библиотеке Пушкина было первое издание академического словаря и переиздание шишковского «Рассуждения» (1818), а также Собрание сочинений и переводов Шишкова 1824-1832 гг.; см.: Модзалевский Б. Л. Библиотека А. С. Пушкина: (Библиогр. описание). — СПб., 1910. — № 355, 429, 430. — (Пушкин и его современники: Материалы и исслед.; [Т. III], вып. IX/X).

18. Шишков А. С. Указ. соч. — СПб., 1803. — С. 290.

19. Рейф Ф. И. Русско-французский словарь, в котором русские слова расположены по происхождению; или Этимологический лексикон русского языка. — СПб., 1835. — Т. I. — С. 320; 1836. — Т. II. — С. 680.

20. Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный. — СПб., 1809. — Ч. II. — Стб. 829.

21. Там же. — Ч. II. — Стб. 828. Эта система определений (звезда прелестная = звезда блудящая = планета) дожила до академического словаря 1847-1867 г. (см.: Словарь Церковно-Славянского и Русского языка, составленный Вторым отделением Императорской Академии наук. — [2-е изд.] — СПб., 1867. — Т. I. — Стб. 162).

22. Ср.: <...> За хором звезд луна восходит <...> («Бахчисарайский фонтан», 256); Он рощи полюбил густые, // Уединенье, тишину, // И Ночь, и Звезды, и Луну <...> («Евгений Онегин», 2, XXII, 6-8); <...> Св<ятые> зв<езды> серебристо // Дрожа горят вокруг луны («Евгений Онегин», 5, IX, 3-4 вар.); и мн. др. (Пушкин. Полное собрание сочинений: В 16 т. — Т. 4. — С. 162; Т. 6. — С. 41, 384).

23. Ср.: падучая звезда 'метеор' в «Цыганах» (388), в «Евгении Онегине» (5, VI, 2) и др. (см.: Там же. — Т. 4. — С. 194; Т. 6. — С. 99; Словарь языка Пушкина: В 4 т. — М., 1957. — Т. II. — С. 120).

24. Пушкин. Полное собрание сочинений: В 16 т. — Т. 3, кн. 1. — С. 112. Отметим также сравнительные конструкции со словом звезда в стихотворениях «Зимнее утро» (1829): <...> Звездою севера явись — и «Заклинание» (1830): Приди, как дальная звезда <...> (Там же. — Т. 3, кн. 1. — С. 183, 246; в последнем случае союз как употреблен в эссивном значении).

25. Виноградов В. В. Язык Пушкина: Пушкин и история русского литературного языка. — М.; Л., 1935. — С. 183.

26. Эта неустойчивость идиоматических значений почему-то не была учтена Виноградовым, который безо всяких оговорок поставил в один ряд разные дефиниции выражения прелестные звезды (из «Рассуждения» Шишкова и из второго издания «Словаря Академии Российской»).

27. См.: Добродомов И. Г., И. А. Пильщиков. Указ. соч. — С. 253-254.

28. Словарь языка Пушкина. — М., 1959. — Т. III. — С. 689.

29. Там же. — Т. II. — С. 120. Отсутствующее здесь определение прямого значения слова звезда дает толковый словарь, в составлении которого участвовали будущие создатели «Словаря языка Пушкина»: «Небесное тело, светящееся собственным светом, представляющееся взору человека светящейся точкой на небесном своде» (Толковый словарь русского языка / Под ред. проф. Д. Н. Ушакова. — М., 1935. — Т. I. — Стб. 1081-1082).

30. Бродский Н. Л. <">Евгений Онегин<">: Роман А. С. Пушкина: Пособие для учителей средней школы. — Изд. 2-е, перераб. — М., 1937. — С. 321-322; То же. — Изд. 3-е, перераб. — М., 1950. — С. 273-274.

31. Pushkin A. Op. cit. — Vol. 2. — P. 246; ср.: Добродомов И. Г., И. А. Пильщиков. [Рец. на кн.:] В. Набоков. Комментарий к роману А. С. Пушкина «Евгений Онегин» / Пер. с англ. СПб., 1998; В. Набоков. Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина / Пер. с англ. М., 1999 // Philologica. — 1998. — Т. 5. — № 11/13. — С. 420-421 примеч. 13.

32. Pushkin A. Op. cit. — Vol. 3. — P. 122. Перевод: «прелестные звезды <...> Некоторые понимают это как 'изменчивые звезды' (при том, что прелестница — 'падшая женщина', а 'падучая звезда' — прелестная звезда), однако <такое истолкование> натянуто».

33. См.: Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин»: Комментарий: Пособие для учителя. — Л., 1980.

34. См.: Шанский Н. М. По следам «Евгения Онегина»: Краткий лингвистический комментарий; А. С. Пушкин. Евгений Онегин. — М., 1999. — С. 293.

35. Царское Село на 1830 год. — СПб., 1830. — С. 133.

36. Первое из них представляет собой перифрастический термин, не опознанный составителями большого академического словаря, которые рассматривают словосочетание переходная звезда как свободное (см.: Словарь современного русского литературного языка. — М.; Л., 1959. — Т. 9. — Стб. 994).

37. См.: Баратынский Е. Стихотворения. — М., 1835. — Ч. I. — С. 205-206.

38. См.: Боратынский Е. А. Полное собрание сочинений / Под ред. и с примеч. М. Л. Гофмана. — СПб., 1914. — Т. I. — С. 278. — (Акад. Б-ка Рус. Писателей; Вып. 10).

39. Северные цветы на 1832 год / Изд. подгот. Л. Г. Фризман. — М., 1980. — С. 220. — (Лит. памятники).

еще рефераты
Еще работы по литературе и русскому языку