Реферат: Историческая тема в творчестве А.С. Пушкина
Экзаменационный реферат
на тему:
«Историческая тема втворчестве Александра Сергеевича Пушкина»
Выполнила: ученица 9 класса «Б»
общеобразовательнойшколы № 1921
Глазунова Вероника
Учитель-рецензент: Плахтиенко Наталья Анатольевна
Москва-2002
ПланI. «История народа принадлежит поэту»(вступление)………………..3
II. «Песнь о Вещем Олеге»…………………………………………….…3III. «Литературный подвиг» («БорисГодунов»)…………………………4
IV. «Бунтарь» и реформатор……………………………………………….61) «Злодейпоневоле»…………………………………………………..6
а) «История Пугачева»………………………………………………6
б) «Капитанская дочка»……………………………………………..8
2) «Великийшкипер»…………………………………………………..9
а) «Арап Петра Великого»…………………………………………..9
б) «Полтава»………………………………………………………...10
в) «Медный Всадник»……………………………………………...10
г) «История Петра»………………………………………………...11
V. Заключение…………………………………………………………….12
« История народа принадлежит поэту…» (введение)
Николай МихайловичКарамзин в своей «Истории государства Российского» провозгласил: «Историянарода принадлежит государю». И это была не просто фраза, это былаисторико-политическая, историко-философская концепция. Будущий декабрист НикитаМуравьев возражал: «История народа принадлежит народу». И за этим тоже крыласьпоэзия – демократическая, антимонархическая.
Пушкин в одном из писем выдвигает свое кредо: «История народапринадлежит поэту». И это тоже не просто красивая фраза. Но она отнюдь неозначает право поэта на простую субъективную поэтизацию истории путем вымысла.Всем своим творчеством Пушкин как раз отвергает эту бытующую среди поэтовпрактику. Он говорит о большем: об осмыслении и исследовании историилитературно-художественными средствами, об открытии с помощью этих средствглубинных токов истории, тех тайных пружин, которые иногда порой все-такибывают скрыты от глаз рассудительных историков.
Пушкин первый и, в сущности, единственный у нас феномен: поэт-историк.Это и заставило меня выбрать именно эту тему для реферата, так как я всегда интересоваласьпредставлением об истории известных людей. Историзм поэтического мышленияПушкина – не самоцельное обращение в прошлое. Этот историзм всегда современен исоциально заострен, он для Пушкина – всегда средство разобраться в настоящем.
Начиная с юношеского «Воспоминания в Царском Селе» (1814) голос Клио –одной из девяти муз, покровительницы истории, – постоянно звучит в творчествеПушкина. К нему, к этому «страшному гласу», он прислушивается всю свою жизнь,стремясь постигнуть ход истории, причины возвышения и падения, славы и позоравеликих полководцев и мятежников, законы, управляющие судьбами народов и царей.
Поражаешься, как много у него произведений исторического звучания. Всярусская история проходит перед читателями Пушкина: Русь древнейшая, стариннаяоткрывается нам в «Песне о вещем Олеге», в «Вадиме», в сказках; Русь крепостная– в «Русалке», в «Борисе Годунове»; восстание Степана Разина – в песнях о нем;великие деяния Петра – в «Медном Всаднике», «Полтаве», «Арапе Петра Великого»;восстание Пугачева – в «Капитанской дочке»; убийство Павла I,правление Александра I, война 1812 года, историядекабризма – в целом ряде стихотворений, эпиграмм, в последней главе «ЕвгенияОнегина».
Наконец, он заявляет о себе как профессиональный историк. Плодом еготщательных архивных изысканий, поездок, расспросов стариков, изучения мемуарнойлитературы явилась «История Пугачева».
Вслед за «Историей Пугачева» последовала работа над «Историей Петра»– грандиозная по замыслу и объему. Работу над этим произведением прервалароковая дуэль. Кроме того, в бумагах Пушкина остались наброски истории Украины,истории Камчатки. Пушкин намеревался написать также историю Французскойреволюции, историю Павла I. Сохранились наброски,относящиеся к истории допетровской России.
В библиотеке Пушкина хранилось более четырехсот книг по истории, в томчисле: Феофан Прокопович, Татищев, Щербатов, Карамзин, Тацит, Вольтер,Шатобриан, Тьерри, Гизо и др. В итоге этих исторических занятий у зрелогоПушкина сложился собственный взгляд на ход развития человеческой цивилизациивообще и, в особенности, на судьбу России.
«Песнь о Вещем Олеге»
1 марта 1822 г. Пушкин переписал набело только что законченную «Песнь оВещем Олеге» – одно из первых исторических произведений поэта.
Еще в конце июля 1821 г. Пушкин вчерновой тетради набросал следующий план: «Олег — в Византию — Игорь и Ольга —поход». Портреты Олега и Игоря изображены в верхней части того же листа иотчасти перекрывают начало какого-то письма на французском языке.
Декабристская критика весьмасдержанно оценила «Песнь о вещем Олеге», осуждая в ней отход Пушкина отвоспевания героики прошлого. Между тем свободолюбивый пафос пушкинской балладынесомненен, хотя и заключается не в описании подвигов легендарного князя, а впрославлении «правдивого и свободного вещего языка» поэзии, не подвластногосуду современников.
«Литературный подвиг»
Современность с ошеломляющей быстротой становилась историей. Такиеграндиозные потрясения, как война 1812 года, как восстание декабристов в 1825году, по масштабам своим, по значению для судеб народа были событиямиэпохальными. История же – даже далекая – переживалась остро, как современность,как нечто происходящее сейчас, могущее сейчас снова повториться.
Характерно, что резкое обострение интереса Пушкина к трагедийнымсобытиям истории страны происходит в самый канун декабрьского восстания:«Бориса Годунова» поэт заканчивает 7 ноября 1825 года. То есть историческаятрагедия Пушкина не была уходом в прошлое, создание ее не было вызвано желаниемотвлечься от злободневных тревог современной жизни. Произведение это, оставаясьисторическим в подлинном смысле этого слова, было в то же время острозлободневным. Поэт словно провидит, предчувствует и предрекает конеццарствования Александра I, описывая конец царствованияБориса Годунова. Он настолько уверен в этом, что решается на прямоепророчество, определяя срок своего возвращения из ссылки при новом правлении.19 октября 1825 года, когда рукопись «Бориса Годунова» лежала перед ним почти вготовом виде, он пишет лицейским друзьям:
Запомнитеж поэта предсказанье:
Промчитсягод, и с вами снова я,
Исполнитсязавет моих мечтаний;
Промчитсягод, и я явлюся к вам!
Предсказание исполнилось поразительно точно: осенью 1826 года Пушкинвернулся из ссылки.
Но обратимся к трагедии «Борис Годунов». В письме Вяземскому 13 июля1825 года Пушкин, до того обычно критически отзывавшийся о своих произведениях,назвал «Бориса Годунова» «литературным подвигом», и это не было преувеличением.Трагедия начинается с диалога между боярами Шуйским и Воротынским: взойдет лина царство Борис Годунов? Борис у Пушкина, как и Александр I,перед восшествием на трон лицедействует, ломает комедию, делает вид, что властьему претит. А Шуйский, хорошо зная двуличие Годунова, уверен, что он жаждеттрона, что именно поэтому совершил он убийство законного наследника престолацаревича Дмитрия. Пимен же произносит мрачные слова:
Прогневалимы бога, согрешили:
Владыкоюсебе цареубийцу
Мынарекли.
В этом тоже видна параллель с Александром – он вступил на престол, убивсвоего отца-царя. В исключенном Пушкиным из печатного издания отрывке Борисназван «лукавым» («Беда тебе, Борис лукавый»), так же Пушкин в одном из своихстихотворений именовал и Александра («властитель слабый и лукавый»).
Разумеется, когда поэт создавал «Бориса Годунова», перед взором егостоял не только цареубийца Александр I. Его замыселбесконечно шире нравоучительной аналогии двух царей. Пушкина занимает преждевсего вопрос о природе народного мятежа, о народном мнении – вопрос очень егоинтересующий, освещенный позднее еще и в «Капитанской дочке».
Народное мнение, а нецари и самозванцы творят суд истории – вот великая мысль Пушкина в «БорисеГодунове». Мысль, во многом противостоящая идее Карамзина (см. введение) иполемизирующая с ней. Народное мнение и есть «Клио страшный глас», прозвучавшийсмертным приговором над Годуновым. Проклятие тяготеет и над его сыном Феодором.И потому боярин Пушкин уверен в победе самозванца Димитрия. Когда Басманов,командующий войсками Феодора, говорит с усмешкой превосходства боярину Пушкину,у Димитрия войска «всего-то восемь тысяч», Пушкин отвечает, нимало не смущаясь:
Ошибсяты: и тех не наберешь –
Ясам скажу, что войско наше дрянь,
Чтоказаки лишь только села грабят,
Чтополяки лишь хвастают да пьют,
Арусские…да что и говорить…
Передтобой не стану я лукавить;
Нознаешь ли, чем сильны мы Басманов?
Невойском, нет, не польскою помогой,
Амнением; да! мнением народным.
Борисвосстановил против себя это мнение убийством царевича Дмитрия.
Напомнювновь: трагедия окончена за месяц до восстания на Сенатской площади. Срокавосстания поэт, конечно, не знал, но то, что оно назревает, он не мог нечувствовать. Не мог не размышлять он о его удаче или неудаче, о том, будет лионо поддержано мнением народным, будут ли царские генералы с восставшими?
И в трагедии Басманов, полководец Годунова, а затем Феодора, склоняетсяна доводы боярина Пушкина присягнуть пока не поздно, Самозванцу:
Онправ, он прав; везде измена зреет –
Чтоделать мне? Ужели буду ждать,
Чтоби меня бунтовщики связали
И выдали Отрепьеву? Не лучше льПредупредитьразрыв потока бурный
Исамому…
Далекий предок поэта боярин Пушкин выведен в трагедии безоговорочно настороне бунтовщиков, и Годунов бросает в его адрес: «Противен мне род Пушкиныхмятежный». К этому роду с гордостью причисляет себя и сам поэт. Не случайновводит поэт в трагедию своих собственных предков – тут особый расчет: датьвозможность читателям услышать его голос без какого-либо нарушения историческойправды. Сердцем поэт на стороне мятежа, но спокойный, трезвый аналитический умподсказывает, что мятеж – это кровь, насилие и гибель множества людей. И частоли мятеж оканчивается успехом?
Как отвечает на этот вопрос Пушкин своим «Борисом Годуновым»?Самозванцу сопутствует удача – Басманов в конце концов присягнул ему, бояринПушкин убедил московский люд приветствовать «нового царя». А в это времяприверженцы Самозванца пробираются в царские палаты, где в ужасе прячутся«Борисовы щенки» – Ксения и Феодор – и их мать Мария. Слышатся женский плач,визг, предсмертные крики. Перед народом появляется один из убийц – Мосальский –и провозглашает:
«– Народ! Мария Годунова и сын ее Феодор отравили себя ядом. Мы виделиих мертвые трупы.
Народ в ужасе молчит.
– Что же вы молчите? кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович!
Народ безмолвствует».
Так лаконично и многозначительно заканчивает Пушкин свою трагедию.«Народ безмолвствует» – вот приговор Димитрию Самозванцу и всему его отчаянномупредприятию.
«Бунтарь» и реформатор
Две исторические фигуры привлекали особенное внимание Пушкина: Пугачеви Петр I. Первый – вождь крестьянского восстания,потрясшего Россию; второй – крутой реформатор, не считавшийся с жертвами насвоем пути и положивший начало новому периоду русской истории. Пугачеву Пушкинпосвятил повесть «Капитанская дочка» и исторический труд «История Пугачева»,Петру же – две поэмы («Полтава» и «Медный всадник») и труд «Арап ПетраВеликого». Также поэт увлеченно работал над его жизнеописанием, но не успелзакончить. Обе фигуры интересовали Пушкина и как художника и как историка, ноего обращение к ним, точно так же как в пору создания «Бориса Годунова», небыло уходом в прошлое. Пугачев и Петр воплощали для Пушкина историю, прошлое России,и, изучая их деятельность, он хотел найти ответы на острейшие вопросысовременности и прояснить будущее.
«Злодей поневоле»
Фигура мятежного Пугачева давно привлекала внимание Пушкина, он сталинтересоваться ею еще в михайловской ссылке. Тему эту Пушкин в конце концоврешает в двух планах: и в качестве профессионального историка в «ИсторииПугачева», и в качестве писателя в «Капитанской дочке».
«История Пугачева»
Сначала было создано произведение историческое – 1833-1834. Пушкинскрупулезно собирал факты и свидетельства для этого труда. Он объездилнесколько губерний, где еще помнили Пугачева, где еще живы были люди, егознавшие, где гуляли из уст в уста предания о нем. Все это было записанопоэтом-историком и передано потомству с самой строгой объективностью,пунктуальностью и деловитостью. В результате Пушкин создал первую висторической науке документированную биографию вождя крестьянского восстания, вусловиях жесткой цензуры сумел достоверно описать многие обстоятельства егожизни.
Сам Пушкин гордился высоким профессионально-научным уровнем «ИсторииПугачева» – тем, что он впервые ввел в научный оборот «исторические сокровища»,а именно: множество неизвестных документов, писем, свидетельств, мемуаров, тем,что все это было проанализировано с добросовестностью и осмотрительностьюисследователя. «Я прочел все, что было напечатано о Пугачеве, – писал Пушкин, –и сверх того 18 толстых томов in volio разныхрукописей, указов, донесений и проч. Я посетил места, где произошли главныесобытия эпохи, мною описанной, поверяя мертвые документы словами еще живых, ноуже престарелых очевидцев, и вновь поверяя их дряхлеющую память историческоюкритикою».
Пушкин словно намеренно отрешается о всяких эмоций, от всякогосубъективного, пристрастного суждения о лицах и событиях. Он хочет говоритьязыком самой истории. Он приводит факты и свидетельства, освещающие события сразных сторон, порой противоречивые. Пусть читатель делает выводы сам, пустьразмышляет над фактами.
Нередко можно встретить мнение, что «История Пугачева» проникнутасочувствие поэта к главарю повстанцев, что он хотел разоблачить бытовавшее оПугачеве представление как о бесчеловечном злодее и разбойнике. По отношению к«Капитанской дочке» это, пожалуй, и справедливо, а вот к «Истории Пугачева» – нет.
Сетования на то, что Пушкин не изобразил Пугачева романтическим героем,раздавались сразу же после выхода книги. Поэт-историк по этому поводу писалИ.И. Дмитриеву: «Что касается до тех мыслителей, которые негодуют на меня зато, что Пугачев представлен у меня Емелькою Пугачевым, а не Байроновым Ларою,то охотно отсылаю их к г. Полевому, который, вероятно, за сходную ценувозьмется идеализировать это лицо по последнему фасону».
Отказываясь идеализировать историческое лицо, Пушкин приводит в своейкниге такие вопиющие, страшные факты о жестокости Пугачева и его окружения, озверствах, ими чинимых, что волосы встают дыбом. Поэт рассказывает об этомхладнокровно, как бы составляя своего рода хронологию событий и каталогзлодеяний.
Прежде всего возник вопрос о причинах восстания Пугачева. Оно быловызвано притеснениями яицких казаков со стороны правительства. И об этом Пушкинговорит сразу же и без обиняков. Казаки, селившиеся между Волгой и Яиком,обладали издавна невиданной в других местах вольницей. Правительство кососмотрело на вольных казаков и стремилось наложить и на них свою тяжелую руку.Введены были большие налоги на рыбные промыслы, казаков обязали нести царскуюслужбу, постепенно вводилось военно-чиновничье управление взамен народовластия.
Казаки неоднократно жаловались императрице, посылали гонцов в столицу,но безуспешно. Наконец в 1771 году вспыхнул первый открытый мятеж, жестокоподавленный правительственными войсками. Первая вспышка мятежа угасла, нопричины, ее породившие, не устранились, а, напротив, умножились. «Тайныесовещания, – заключает первую главу Пушкин, – происходили по степным уметам(постоялым дворам – прим. А.С. Пушкина) и отдаленным хуторам. Недоставалопредводителя. Предводитель сыскался». Пушкин-историк, по существу, опроверг официальнуюверсию о том, что мятеж был вызван происками «Емельки», «злодейством»возмутившего народ. Напротив, Пугачев «сыскался» для дела, которое ужеобъективно созрело в силу ряда причин. Не будь Пугачева, «сыскался» бы другойпредводитель восстания. Мятеж вызвали несправедливые притеснения со стороныправительства. Оно, а не казаки виновны в нем. Вот главный вывод Пушкина!
Так началась «пугачевщина». Правительство Екатерины дрожало, еевоеначальники не раз терпели сокрушительное поражение от «Емельки», силыкоторого умножались. Затем счастье начало изменять Пугачеву. Пушкин пишет осамом последнем периоде восстания Пугачева: «Никогда успехи его не былиужаснее, никогда мятеж не свирепствовал с такою силою. Возмущение переходило отодной деревни к другой, от провинции к провинции. Довольно было появления двухили трех злодеев, чтоб взбунтовались целые области». Но плохо вооруженные,разрозненные повстанцы не могли, конечно, долго противостоять регулярнымправительственным войскам. Восстание было подавлено, Пугачев четвертован.
Что же все-таки хотел сказать Пушкин своей «Историей Пугачева»? Чтотолкнуло его к теме крестьянского восстания? В 30-е годы, когда в разных местахРоссии вспыхивали крестьянские бунты, воспоминания о «пугачевщине» оживились. Струдом подавив мятежи, правительство превзошло восставших в жестокости изуверстве. Пушкин с головой ушел в историю пугачевского бунта, чтобы понятькровавые трагедии, развернувшиеся на его глазах.
«Капитанская дочка»
В историческом исследовании Пушкинпоказывает реального Пугачева — злодея и народного любимца. Поэтесса МаринаЦветаева писала о двух Пугачевых, которые есть у Пушкина: «Пугачев в«Капитанской дочке» и Пугачев в «Истории Пугачева», казалось бы, одной рукойписаны. Но Пугачева из «Капитанской дочки» писал поэт, из «Истории...» – прозаик». Заметим, что Н.В. Гоголь считал «Капитанскую дочку» романом. Егопоразила «чистота и безыскусственность» стиля, что в нем «в первый развыступают именно русские характеры — бестолковщина времени и простое величиепростых людей, все — не только самая правда, но еще как бы лучше ее». Поэтому,вероятно, Пушкин подошел к истории не как прозаик, но прежде всего как поэт.Это подметила русская поэтесса М. Цветаева в своей книге «Мой Пушкин» — «Пушкин-историк побит Пушкиным-поэтом». Вдохновение, процесс созидания, угрозасмерти, наказания и суда истории сливаются воедино в энергию творчества.
Пушкин просит брата прислатьбиографию Пугачева и, одновременно, информацию о Разине, которого называет«единственным поэтическим лицом в русской истории». В сознании Пушкинапереплетаются судьбы Разина и Пугачева — как поэзия и история. Сам образПугачева — героический. Кульминационный период в раскрытии этого образа — эпизод с калмыцкой сказкой: «… чем триста лет питаться падалью, лучше разнапиться живой кровью, а там что Бог даст!». Однако Пугачев более многозначен,его нельзя сводить к извлечению морали из сказки, заявлять, что в нейпрославляется его смелая короткая жизнь. Сказка обнаруживает глубину духовногообновления Пугачева. Живые, сверкающие глаза его, так запомнившиеся Гриневу,предсказывали способность Пугачева к высоким чувствам и вдохновению. Пушкинпоэтизирует способность и возможность человека быть сильнее враждебныхобстоятельств. Смысл бытия — в свободе распоряжаться своей жизнью.
Так на поэтической почве оказалосьвозможным сближение пушкинских и пугачевских точек зрения. Чуткая кхудожественному слову Пушкина, М. Цветаева заметила это: «Есть упоение в бою убездны мрачной на краю...» Возможно, именно описанное выше определило решениеПушкина придать своему историческому роману мемуарную форму. Скорее всего,именно поэтому ему нужен был «свидетель» событий, непосредственно в нихучаствовавший, знакомый с фактами жизни Пугачева, взаимоотношениямируководителей восстания. Интонация разговоров Гринева и Пугачева — доверительная, что очень важно в человеческих отношениях как в романе, так и внашей жизни. Пушкин ставил перед собой нелегкую задачу — показатьдвойственность позиции Гринева: осуждая, не принимая восстания, он вынужден былсвидетельствовать не только о кровавых расправах Пугачева, но и о еговеликодушии, гуманности, справедливости и щедрости. Очень тонко подметилаМарина Цветаева, что Пугачев – «злодей поневоле», человек, который «несмотря насвинские обстоятельства», способен на сердечную простоту и великодушие.
И опять же права Марина Цветаева,что Пушкин в «Капитанской дочке» нередко себя самого ненароком подставляет наместо Гринева. И, конечно же, есть «жутко автобиографический элемент» в диалогеПугачева с Гриневым.
«Пугачев – Гриневу:
– А коли отпущу, так обещаешься литы по крайней мере против меня не служить?
– Как могу тебе в этом обещаться?
«Николай I –Пушкину:
– Где бы ты был 14-го декабря,если бы ты был в городе?
– На Сенатской площади, ВашеВеличество!»
«Капитанская дочка» оказаласьсвоеобразным «завещанием» Пушкина. Открывая читателю всю свою выстраданнуюправду о русском народе и русском бунте, писатель призывал задуматься надкоренными вопросами развития России и судьбы русского народа. «Не приведи Богвидеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!» – предостерегающевосклицает поэт.
«Великий шкипер»
Пётр I был интересной, сложной личностью, чтопривлекательно для писателей и поэтов. Пушкин также не мог обойти сторонойэтого великого человека. И насколько Пётр I был великимреформатором, могущественным государственным деятелем, с размахом двинувшимРоссию вперёд, настолько Пушкин был Петром Великим русской литературы. ТемаПетра – “сквозная” тема в русской литературе вообще, в творчестве Пушкина вчастности. Поэт видит в Петре не просто историческую личность, но иолицетворение преобразовательной мощи человечества, насаждающего культуру ицивилизацию посреди нелюдимых и бесприютных пространств.
Впервые Пушкин коснулся темы Петра в «Заметках по русской истории 18века». Поэт видит в нём мудрого царя – реформатора, защитника просвещения.«Ничтожные наследники северного исполина, изумлённые блеском его величия, ссуеверной точностью подражали ему во всём, что только не требовало новоговдохновения. … Пётр I не страшился народной свободы,неминуемого следствия просвещения, ибо доверял своему могуществу и презиралчеловечество, может быть, более чем Наполеон».
Работая над петровской темой, Пушкин использовал различные жанры. В1826 году он пишет о Петре I в «Стансах». Этостихотворение по стилю напоминает оды 18 века, например: «Петра Великого»Ломоносова и «Вельможу» Державина. Идеалом их была просвещённая монархия, аидеальным героем – Пётр I.
«Арап Петра Великого»
Образ Петра – «вечного работника на троне» — Пушкин продолжал развиватьи в «Арапе Петра Великого». Пётр I раскрыт в романе ужес разных сторон: Пётр в его отеческой заботливости об Ибрагиме, Пётр – вечныйдеятель с покоряющей простотой и непринуждённостью обхождения, Пётр с егонегативным отношением к нарождавшейся на западный манер аристократии, пустой имотовской. Наконец, в сюжетной линии Ржевских проступает деспотизм Петра:сосватав их дочь за своего любимца Ибрагима, он разрушает счастье Наташи иВалериана.
Европеизм Петра, его вражда к реакционной старине не мешают ему бытьвполне русским человеком. Как изображает Пушкин, Пётр любил те русские нравы иобычаи, которые не казались ему проявлением патриархальной дикости. Беседуя сИбрагимом, Пётр обнаруживает такое добродушие и весёлость, «что никто, – пишетПушкин, – в ласковом и гостеприимном хозяине не мог бы подозревать герояполтавского, могучего и грозного преобразователя России».
Пётр берёт на себя роль свата своего крестника, любит национальныекушанья, не прочь «по русскому обыкновению отдохнуть». Он искренне заботится обИбрагиме: «Послушай…, ты человек одинокий, без роду и племени, чужой для всех,кроме одного меня. Умри я сегодня, что завтра с тобою будет, бедный мой араб?Надобно тебе пристроится, пока есть ещё время; найти опору в новых связях,вступить в союз с новым боярством». Склонность Петра к широкому и большомувеселью, добродушное лукавство, гостеприимство – всё это дополняет образ Петра,воплощающего в себе, по мысли Пушкина, черты национального характера. Пушкиндаёт глубокое освещение демократичности Петра. Пётр судит о людях и выбираетсебе помощников не по сословному признаку, а по умственным способностям,знаниям. Отнюдь не снижая выдающихся личных качеств Петра, Пушкин помогаетчитателю понять и почувствовать историческую закономерность петровскихпреобразований и их необходимость. Роман остался незаконченным, но, несмотря наэто, современники Пушкина высоко оценили «Арапа Петра Великого». В.Г. Белинскийписал: «Будь этот роман кончен так же хорошо, как начат, мы имели быпревосходный исторический русский роман»
«Полтава»
Художественный опыт «Арапа Петра Великого» как эпическое решение темыПетра I отразился и в поэме «Полтава». Поэма начинаетсякак семейная драма, а разворачивается как народная трагедия. Кочубей, Мария,Мазепа связаны друг с другом личными отношениями, которые находят настоящуюоценку лишь в отношении к истории. Пётр поставлен вне круга личных отношений,он «свыше вдохновленный». Мысль Пушкина о русской истории определила и названиепоэмы. Он назвал её не «Мазепа», не «Пётр Великий», а «Полтава», указывая навеликий народный подвиг, совершённый в этой битве, которая была одним «из самыхважных и счастливых происшествий царствования Петра Великого».
Пушкин сумел придать «Полтаве» черты глубокой народности в содержании ив стиле. Пётр Великий, неотделимый от своих дружин, похожий на героевторжественной оды и эпической поэмы, нарисован в традициях литературы 18 века.Основным средством выразительности является сравнение, оттенённое и как быкомментированное эпитетами:
…Ликего ужасен.
Движеньябыстры. Он прекрасен,
Онвесь, как божия гроза…
Ион промчался пред полками,
Могущи радостен как бой.
Возвеличивая подвиг и мужество Петра и его воинства, Пушкин отдаётдолжное и сильным противникам русских – шведам. Однако поэт даёт почувствовать,что и сам Карл, и его армия не воодушевлены ничем высоким, тогда как Пётр и егодружины исполнены патриотизма, уверенности в победе. Пушкин восхищаетсяблагородством Петра на пиру:
Прикликах войска своего,
В шатре своём он угощаетСвоихвождей, вождей чужих,
Иславных пленников ласкает,
Иза учителей своих
Заздравныйкубок подымает.
«Медный всадник»
ОбразПетра в творчестве Пушкина находится в постоянном движении и развитии. В 1833г. написана поэма «Медный всадник». В «Полтаве» Пушкин говорил о Петре Первом:
Вгражданстве северной державы,
Веё воинственной судьбе,
Лишьты воздвиг, герой Полтавы,
Огромныйпамятник себе.
Теперь поэт увиделперед собой Медного Всадника – воплощённый в металле памятник Петру Великому,основателю «военной столицы». Пушкин в «Медном всаднике» поднимает проблемувзаимоотношений государства и личности. Пётр у Пушкина – деятель, которыйугадывает потенциальные силы науки и направляет их на решение громадных задач водин из самых высоких и творческих моментов его жизни, когда рождалсягениальный замысел создания города «на берегу пустынных волн» Невы.
В стилистике«Медного Всадника» отчётливо обозначены два разнородных начала: торжественнаяода и смиренная элегия. Это разноречие стиля, стилистическое противоречиевполне отвечало свободному и сложному замыслу Пушкина. Он тяготеет к одическойвозвышенности там, где звучит тема Петра, и возвращается к элегическойзадушевности там, где касается темы Евгения.
Для Пушкина были одинаководостоверны и деяния Петра Великого, и страдания безвестного Евгения. Пушкинубыл близок мир Петра, была понятна и дорога мечта «ногою твёрдой стать при море».Он видел, как перед Петром, «мощным властелином судьбы», смирялась «побеждённаястихия». Но Пушкин сознавал, какая дорогая цена была заплачена за этоторжество, какой ценой был куплен стройный вид Петербурга. Поэтому в его поэмеесть истинная глубина, высокая человечность и суровая правда.
Пётр, воплощённый в Медного всадника, видится как «мощный властелинсудьбы, а не игралище в её руках». Утверждая непреклонную волю, вселяя ужас,Медный всадник своим величием опровергает мысли о своём бессилии человека передлицом рока.
Восторженное настроение поэта омрачается думой о «противоречияхсущественности» и скорбном уделе «малых сил»; возникает новый образ Петра:
И,обращён к нему спиною
Внеколебимой тишине,
Надвозмущённою Невою
Стоитс простёртою рукою
Кумирна бронзовом коне.
Пушкин показывает не только величие Петра, но и его недостатки. В грозныхсобытиях наводнения не хватает заботы о маленьком человеке. Пётр велик вгосударственных замыслах и жесток и жалок в отношении к личности. Евгений жалокв своей бедности и велик в своей любви к Параше, принижен своим жизненнымположением и возвышен своими мечтами о независимости и чести, жалок в своёмбезумии и высок в своей способности протестовать.
В. Г. Белинский говорил, что «Медный всадник» вместе с «Полтавой» образуют «самую великую «Петриаду», какую только в состоянии создать генийвеликого национального поэта».
«История Петра»
Мысли Петра – историка определяли создание исторической прозы,становление которой мы видим в незавершённой поэтом «Истории Петра», написаннойв последние годы его жизни.
Действиепереносится из Москвы в Голландию, где Пётр с топором в руках работает наверфях и в Англию. Азовские берега и берега Балтики, города Польши и поляУкраины, степи Буджака, Париж и границы Персии – таково огромное пространстводействия, представленное нам в повествованиях Пушкина. С первых страниц «ИсторияПетра» перед нами в живом изображении является юный Пётр.
Пушкин показывает его после усмирения одного из стрелецких бунтов,противопоставляя Петра царствовавшему с ним вместе брату Иоанну: «В то времякак стрельцы стояли по обеим сторонам дороги, падая ниц перед государями, — Иоанн оказывал тупое равнодушие, но Пётр быстро смотрел на все стороны,оказывая живое любопытство. Изображая Петра, едва не ставшего жертвой новогозаговора, когда он во время суда над заговорщиками «занемог горячкою», Пушкинговорит: «Многочисленные друзья и родственники преступников хотеливоспользоваться положением государя для испрошения им помилования,…но Пётр былнепреклонен: слабым, умирающим голосом отказал он просьбе и сказал: «Надеюсьболее угодить Богу правосудием, нежели потворством».
Пушкин подчёркивает противоречие между целями, осуществляемыми Петром,и средствами, которые он применял для их достижения. «Когда народ встречался сцарём, — читаем мы в «Истории Петра» – то по древнему обычаю падал перед ним наколена. Пётр Великий в Петербурге запретил коленопреклонение, так как улицыбыли грязные и болотистые, а народ, его не слушался, то Пётр Великий запретилуже под жестоким наказанием».
Пушкин рисует черты великодушия Петра и в то же время пишет (в связи сделом первой, постриженной в монахини жены Петра, которая была высеченакнутом): «Пётр хвастал своей жестокостью».
Пушкин намечает изображение Петра в действии, в противоречиях, в борьбес врагами и препятствиями. Против Петра вели борьбу за власть бояре и правительницаСофья. Эта борьба закончилась избранием на царство Петра.
Царь уделял большое внимание просвещению. Он отправил боярских идворянских детей за границу для изучения инженерству, корабельному искусству,архитектуре и другим наукам. Пётр сам намерен был учиться в чужих краях всему,чего недоставало ещё государству, погружённому в глубокое невежество.Возвращающихся из чужих краёв молодых людей он сам экзаменовал. Пётр был нетолько реформатором внутреннего преобразования государства, но, как показано в«Истории Петра», и талантливым дипломатом в решении внешних политическихвопросов.
К сожалению, выполнить задачу, которую Пушкин поставил в освященииэпохи Петра, закончить не удалось. Надежды Пушкина не сбылись. Смерть оборвалаего работу, и великий труд остался незавершённым. Итак, в работе А. С. Пушкинанад темой Петра очевидна эволюция эпического содержания петровской эпохи, атакже политических взглядов поэта. Эту эволюцию отражает движение отстихотворения одического характера через поэмы с усложняющейся жанровойприродой к эпическим жанрам с возможностями изображения действительности вединстве её противоречивых сторон. Когда уходит из жизни незаурядный, великийчеловек, в его бывшем окружении многого не достаёт, исчезает тот центр, вокругкоторого всё собиралось, всё двигалось. Конечно, жизнь продолжалась, и вслед заПетром на престол выходили правители, которых Пушкин метко назвал «ничтожныминаследниками северного исполина». Пушкин в своих произведениях ставил в примерНиколаю I Петра, но уже в дневнике 1834 года он пишет:«В нём немножко от Петра Великого и много от прапорщика».
ЗаключениеЗа два с половиной месяца до кончины Пушкин сочиняет так и неотправленное письмо к П.Я. Чаадаеву, где уверяет, что «ни за что на свете нехотел бы переменить отечество и иметь другую историю». Это его письмо быловызвано знаменитым как бы «открытым» философическим письмом Петра Яковлевича, вкотором тот, по определению Герцена «сказал России, что прошлое ее бесполезно,настоящее тщетно, а будущего у нее нет». Пушкин аргументированно и конкретнозащищает перед Чаадаевым прошлое отечества. Этими чистосердечными словами онкак бы подводит итог своему творчеству, посвященному истории страны. Пушкин,как умный человек, конечно, не мог не видеть множества черных страниц в историиРоссии, но сердцем он все равно чувствовал, что его Родина – лучшая страна случшей историей.
Список использованнойлитературы:
1. В.Г. Белинский «Статьи о Пушкине» М.«Просвещение», 1983
2. Г.Н. Волков «Мир Пушкина» М. «Молодая Гвардия»,1989
3. Ю.М. Лотман «В школе поэтического слова» М.«Просвещение», 1988
4. Б.С. Мейлах «Жизнь Александра Пушкина» Л.«Художественная литература», 1974
5. Б.С. Мейлах «Творчество А.С. Пушкина» М.«Просвещение», 1984
6. М.И. Цветаева «Мой Пушкин» Алма-Ата «Рауан», 1990