Реферат: Киреевский И.В.
Иван Васильевич Киреевскнй (1806-1856) оставил заметный след в истории русской литературы и общественной мысли первой половины XIX в.
Хотя его выступления в печати были довольно редкими, а творческое наследие оказалось сравнительно невелико по объему, Киреевский сумел ярко заявить о себе и как литературный критик — глубокий интерпретатор творчества Пушкина, Языкова, Баратынского, и как талантливый журналист, и как даровитый публицист и философ, крупнейший теоретик славянофильства 1840-1850-x годов.
Киреевский происходил из семьи, широко известной своими культурными традициями: его мать, А.П. Елагина, — хозяйка одного из известнейших литературных салонов Москвы, родственница и друг В.А. Жуковского; младший брат, П.В. Киреевский, — археограф и историк, крупный фольклорист; отчим, А.А. Елагин, — пропагандист философии И. Канта и Ф.В. Шеллинга, переводчик сочинений последнего.
Будущий писатель получил домашнее образование, имевшее весьма основательный характер и включавшее, в частности, лекции лучших профессоров Московского университета. В 1824 г. он поступает в Московский главный архив Иностранной коллегии, где его сослуживцами оказываются известные впоследствии деятели русской культуры — Д.В. Веневитинов, А.И. Кошелев, Н.А. Мельгунов, В.П. Титов, С.П. Шевырев и др. В этом кругу формируются дружеские и литературные связи Киреевского.
В 1830 г. Киреевский совершает путешествие в Германию, где в течение девяти месяцев, в университетах Берлина и Мюнхена, слушает лекции Г. Ф. В. Гегеля, Ф. В. Шеллинга, географа К. Риттера, философа и теолога Ф. Шлейермахера, естествоиспытателя Л. Окена и других европейских знаменитых ученых.
С 1832 г. писатель с энтузиазмом приступает к изданию собственного журнала «Европеец». Киреевскому удается сплотить вокруг журнала лучшие литературные силы, однако после выхода второго номера «Европеец» был запрещен. Поводом послужили статьи издателя «Девятнадцатый век» и «Горе от ума» на московской сцене", расцененные Николаем 1 как крайне неблагонамеренные.
Лишь спустя тринадцать лет, в течение которых взгляды его претерпели существенную эволюцию в направлении формирующегося славянофильства, Киреевский делает новую попытку вернуться в журналистику. В конце 1844- начале 1845 г. он с успехом редактирует журнал «Москвитянин». Однако вскоре Киреевский вынужден оставить журнал. В 1852 г. в «Московском сборнике», предпринятом кружком славянофилов, писатель выступает со статьей «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России», но и это издание прекращается правительством, причем статья Киреевского признается особенно вредной. Последняя большая работа писателя — «О возможности и необходимости новых начал для философии» — увидела свет уже после смерти автора.
Собственно художественные произведения Киреевского немногочисленны: несколько стихотворений, прозаический фрагмент «Царицынская ночь» (1827), отрывки из незавершенного романа «Две жизни» (ок. 1831) и утопической повести «Остров» (1838), и «волшебная сказка» «Опал».
Литературные истоки «волшебной сказки» Киреевского разнообразны. Прежде всего, она связана с впечатлениями автора от героико-фантастических рыцарских поэм «Влюбленный Роланд» Маттео Боярдо (1441- ок. 1494) и, в особенности, «Неистовый Роланд» Лудовико Ариосто (1474-1533). «Неистового Роланда» Киреевский читал в подлиннике незадолго до создания «Опала», с восхищением отзываясь о «грациозном воображении» итальянского поэта. Демонстрируя соотнесенность своей повести-сказки с творением Ариосто, писатель упоминает его уже в начале произведения, дает героям «Опала» имена, созвучные именам персонажей «Роланда» (ср.: Оригелл — и Argalia, сын правителя Катая (Cataio); Нурредин — и «король Дамаска и всей Сирии» Norandino). Текст «Опала» позволяет высказать предположение о знакомстве Киреевского с сочинениями европейских мистиков и, в частности, с «Божественной и истинной метафизикой...» Д. Пордеча (1786). В современной же русской прозе ближе всего к автору «волшебной сказки», безусловно, стоит В. Ф. Одоевский с его поисками, ведущими от аллегорий 1820-х годов («Мир звуков» и др.) к задуманной еще в начале 1830-х годов «Сильфиде».
Одна из ключевых тем «Опала» — тема музыки. В ее трактовке нашла отражение романтическая концепция этого искусства, развитая, в первую очередь, в немецкой эстетике (Ф.В. Шеллинг, В.Г. Ваккенродер, А. Шопенгауэр) и литературе (Э.Т.А. Гофман).
Повесть-сказка Киреевского была помещена в третьем номере журнала «Европеец» за 1832 год, без подписи. Однако к тому времени, как была отпечатана первая половина этой книжки журнала, издание оказалось запрещено, и «Опал», таким образом, не дошел до читателя. Позднее была создана новая редакция произведения, которая была помещена в альманахе М.А. Максимовича «Денница на 1834 год», за подписью И.К.
Появление произведения вызвало критический отклик журнала «Московский телеграф», отмечавшего чрезмерную, на его взгляд, усложненность произведения: "(...) кажется, автор уже чересчур перехитрил. Волшебству, конечно, закон не писан, но есть закон изящного, который не велит из вымысла делать таких потемок, где заблуждается воображение читателя, вместе с автором" (1834. Ч. 55. С. 182). Напротив, рецензент «Молвы» (Н.И. Надеждин) встретил «Опал» сочувственно, увидев его «главное достоинство» «в высоком уроке, попадающем прямо в сердце сквозь хрустальную призму восточного иносказания» (1834. Ч. 7. N 1. С. 13). Близкой по характеру была и оценка «Литературных прибавлений к Русскому инвалиду», выделивших в числе лучших произведений «Денницы» «волшебную сказку И.К., исполненную блистательного воображения, чувства поэзии и остроумной аллегории» (1834. N 28).
Киреевский оказал влияние на развитие русской идеалистической философии конца 19-начала 20 вв.