Реферат: Восточные и западные типы культур

МОСКОВСКИЙ СОЦИАЛЬНО – ЭКОНОМИЧЕСКИЙИНСТИТУТ

Реферат по культурологии

Григорьевой Марии

На тему:

Москва, 2006

План:

1.

Сущность и структура проблемы.

2.

«ЗАПАД» как «ВОСТОК», или азиатчина в ЗАПАДНОЙ традиции и современности.

3.

«ВОСТОК» как «ЗАПАД», или зрелость ВОСТОЧНОЙ традиции и современности.

«Запад» — безотносительное кгеографическому признаку традиционное понятие — символ целостного культурно-цивилизационного комплекса,который характеризуется господством принципов и ценностей материализма,практицизма и рационализма, индивидуализма и активизма, свободы и демократии.

«Восток» — безотносительное кгеографическому признаку традиционное понятие — символ альтернативного«Западу» культурно-цивилизационного комплекса, для которогохарактерны духовность; идеализм и иррационализм, общинное начало, коллективизми тоталитаризм.

Западный мессианизм — исторически сформировавшиесяпринцип и практика вестернизации мира, которые базируются на убеждении вцивилизационном превосходстве.

Восточный мессианизм — исторически сложившиеся принцип ипрактика спасительной для мира миссии Востока, которые основаны на убеждении вкультурном превосходстве.

Азиатчина — понятие, символизирующееинфантильность и отсталость культуры и цивилизации в сопоставлении сидеализированным Западом, как априорным критерием оценки.

СУЩНОСТЬИСТРУКТУРАПРОБЛЕМЫ

На исходе XXстолетия рухнула тотальнаямифологема об «основном противоречии современной эпохи — междукапитализмом и социализмом» и выявились действительно глобальные разломы:радикальные технологические прорывы одних народов и архаика образа жизнидругих; реформаторский активизм творческих элит и летаргический сон молчаливогобольшинства; закат имперских сверхдержав и восход новых наций-государств;мутация привычных идеалов в идолов и прежних идолов — в новые символы веры;крах традиционных ценностей и родовые муки новых, с которыми человечествовступит в третье тысячелетие. Все это — различные ипостаси невидимогопротивоборства двух «осевых» способов жизнеустройства современногочеловека, символически определяемых как «Запад» и «Восток»- не в связи с географической «пропиской», но в качестве целостныхкультурно-цивилизационных комплексов.

Существует устойчивая версия их основных признаков как антиподов: Запад- этоцарство материализма, практицизма и рационализма,а Восток — обитель идеализма, духовности и иррационализма. Запад обязан своими достижениями неограниченномуактивизму, господствудеятельного принципа, Восток же созерцателен и пассивен. Запад зиждется на индивидуализме, личностном начале, свободе идемократии, а Восток — на коллективизме, общинномначале и его тоталитарном детище-монстре. «Всякий русский — милейшийчеловек, — писал Р. Киплинг. — … Как азиат он очарователен. И лишь когда оннастаивает, чтобы к русским относились не как к самому западному из восточныхнародов, а, напротив, к самому восточному из западных, превращается вэтническое недоразумение, с которым, право, нелегко иметь дело».«Запад есть Запад, Восток есть Восток» — с фатализмом констатировалписатель. Накануне первой мировой войны Вильгельм IIв речи «О сущности культуры!»(ее автором был известный этнограф Л. Флобениус) заявил, что всемирная история- это история «вечной борьбы» между западной цивилизацией,основанной на рациональном расчете, и восточной культурой, питаемой«непостижимыми метафизическими истоками».

К. Ясперс выделяет три принципа, которые определяютчеловека западного мира в отличие от восточного: «рациональность,основанная на греческой науке,… исчисляе-мость и господство техники,… вплоть до рационализации всей деятельности… субъективность самобытия…то, что мы называем личностью, сложилось в таком облике в ходе развитиячеловека на Западе и с самого начала было связано с рациональностью «качествеее коррелята… в отличие, от восточного восприятия мира… Запад воспринимаетмир как фактическую действительность во времени. Лишь в мире, а не вне его, онобретает уверенность в себе. Самобытие и рациональность становятся для негоисточником, из которого он безошибочно познает мир и пытается господствоватьнад ним».

Такие обобщения отражают как действительно«лица необщее выраженье» западного и восточногокультурно-цивилизационных комплексов, так и характерную для всех осевых культуртенденцию к нарциссизму и мессианизму, самолюбованию и господству. В этомсмысле Запад и Восток равным образом могут заявить: «Сочтемсяславою».

Культ Запада как не только нормальной, но идеальной модели жизнеустройствасложился еще в средневековой Европе и воплощался в европоцентристской модели Respublicacristiana — незримого, но реальногообъединения христианских народов и государств, которое противопоставляло себявсему остальному «языческому» миру. Крестовые походы, движимые вполнемеркантильными потребностями, как и покорение Индии и Америки, освящались«правом» более высокой цивилизации на контроль за«неполноценными». Позднее Ж.-Ж. Руссо заметил: «Весь мир состоитиз множества обществ, о которых мы знаем только понаслышке. Тем не менее, мыпо-дилетантски выносим суждение относительно всего человечества».Мыслитель предлагал «увидеть новые миры и благодаря этому лучше понятьобщество, в котором живем сами». Но это были, как заметил Ф. Ницше,«преждевременные мысли». Еще герой «Персидских писем» Ш.Монтескье недоумевал, «как можно быть персом».

XXвек преподал Западу немалопоучительных и порой трагических уроков, но, очевидно, для него нарциссизм имессианизм — это то же, что и горб для верблюда. Американский социолог Э.Гидденс отмечает сложность избавления «от явного или подспудногоубеждения в том, что образ жизни, получивший распространение на Западе, вчем-то превосходит образ жизни других культур. Такое убеждение обусловленораспространением западного капитализма, повлекшим за собой притеснение иуничтожение большинства других культур, с которыми капитализм вступал во взаимодействие.Идеи социального превосходства получили свое дальнейшее конкретное воплощение ив работах многих мыслителей, пытавшихся втиснуть историю человеческого обществав схемы социальной эволюции, где в качестве критерия эволюции имеется в видуспособность различных типов общества контролировать или подчинять себеокружающий их материальный мир… Нет никаких сомнений в том, что такоеотношение глубоко укоренено в западной культуре. Характерно оно и для другихобществ. Однако на Западе убеждение в собственном превосходстве являетсявыражением и оправданием жадного поглощения индустриальным капитализмом другихформ жизни. Следует четко понимать, что было бы ошибкой отождествлятьэкономическую и военную мощь западных стран, позволившую им занять ведущие позициив мире, с вершиной эволюционного развития общества. Столь ярко проявляющаясяна Западе оценка уровня развития общества исключительно на основе критерияматериального производства сама по себе представляет собой аномальное явление,если сравнивать ее с установками других культур». Американский социологН.Дж. Смелзер выразительно суммирует такую позицию: «С нашей точки зрениязападный образ жизни представляется правильным, а незападный — странным иварварским».

Еще в первой половине XXстолетия такая точка зрениятрадиционно была европоцентристской. Однако«закат Европы», перемещение центра западной цивилизации за океанпереформулировали мессианизм, и теперь уже Европа сеет то, что пожала. Как ибольшинство европейцев, французский социолог П. Бурдье выражает недовольство«крайним и потому карикатурным выражением куда более коварных формнавязывания чужой истории через язык и культуру, но также и через предметы,институции, моду (следовало бы проанализировать под этим углом зрения наиболеескрытые каналы распространения американского империализма)».

Однако, если иной мир с высоты Эмпайр-билдингакажется «странным и варварским», то парадоксальным образом одна из«странностей» восточных «варваров» заключается в том, чтоони довольно рано заговорили о «Москве — третьем Риме», о русскомнароде — «богоносце», о «свете с Востока». Идея всемирнойпобеды коммунизма была одной из ипостасей восточного мессианизма.

Тем не менее, реальная проблема: «Запад естьЗапад, Восток есть Восток» — остается, и требуется выявить основные причины ее непреходящего ифундаментального характера.

Первая из таких причин заключается в неравномерности эволюции различныхрегионов мира, обусловленной многообразием неповторимых факторов. Но если быпроблема была только в этом, то это было бы лишь подтверждениембессознательного европоцентризма К. Маркса, для которого «страна,промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину еесобственного будущего». Вместе с тем известно, что он признавал и нелинейный характер общественногоразвития, выразив такое понимание в понятии «азиатский способпроизводства». Очевидно, ключ к проблеме — в признании не только общечеловеческихтенденций развития, но и потребности и способности его субъектов реализовать ихв различных формах деятельности, не совпадающих культурно-цивилизационных комплексах.В этом — их историческое право быть «своим другим» мирового процесса,но никак не довод для определения одних как «высших» а других — как«низших».

Вторая причина производна от первой и заключаетсяв универсальности содержанияценностей и смыслов осевых культур Запада и Востока. Но различия между ними обусловливаютмессианизм — духовную экспансиюв мир иной культуры. «Удовлетворение, которое идеал дарит участникамкультуры, — писал 3. Фрейд, — имеет нарциссическую природу, оно покоится нагордости от уже достигнутых успехов. Для своей полноты оно требует сравнения сдругими культурами, ринувшимися к другим достижениям и сформировавшими другиеидеалы. В силу таких различий каждая культура присваивает себе право презиратьдругие. Таким путем культурные идеалы становятся поводом к размежеванию ивражде между различными культурными регионами, что все более отчетливонаблюдается между нациями».

Нельзя, очевидно, сбрасывать со счетов и сознательнойутилизации мессианизма вмноговековой борьбе мировых геополитических центров. Если Вильгельм IIоправдывал войну с Россиейизвечным конфликтом западной цивилизации и восточной культуры, то сегодня,когда с падением советско-коммунистического центра силы распался двухполярныймир, западный мессианизм является квазикультурной формой заполнения вакуума иторжества навязываемой им цивилизационной модели.

Однако новоявленным творцам и технологам аншлюсана Восток придется убедиться в том, что подлинное величие Запада и Востока какв их действительной уникальности, так и в самовыражении родовой,общечеловеческой сущности, зарождении иразвитии на Западе отмеченных выше тенденций «восточного» типа инаоборот, а также в их исторически перманентном взаимовлиянии.

«ЗАПАД» КАК «ВОСТОК», ИЛИ«АЗИАТЧИНА» В ЗАПАДНОЙ ТРАДИЦИИ И СОВРЕМЕННОСТИ

«Материализм» Запада, в библейских терминах — примат«дольнего» мира над «горним», «тварных» потребностейнад ценностями человекотворчества — такая же достоверность, как и егорационализм. Это позволило создать высокоэффективнуюсовременную цивилизацию, обществомассового потребления, обустроить среднестатического человека «здесь исейчас», хотя и реально для различных социальных групп — весьмапо-разному. Эти результаты хорошо известны и во многом поучительны.

Тем не менее, в основе действительно кардинальных прорывов внаучно-технической области — не до конца продуманный и оцененный парадокс:парадигмы решительно всего, что на Западе является рациональным, возникали,развивались и сменяли друг друга иррациональным путем, благодаря покарационально не объясненной творческой интуиции. Авторитетных свидетельств томудостаточно много. Один из пионеров революции в естествознании XXстолетия Л. де Бройль писал:«При внимательном исследовании этого вопроса как раз эти элементы имеютважное значение для прогресса науки. Я, в частности, имею в виду такие сугуболичные способности, столь разные у разных людей, как воображение и интуиция.Воображение, позволяющее нам сразу представить себе часть физической картинымира в виде наглядной картины,… интуиция, неожиданно раскрывающаяся нам вкаком-то внутреннем прозрении, не имеющим ничего общего с тяжеловестнымсиллогизмом… глубины реальности являются возможностями, органически присущимичеловеческому уму; они играли и повседневно играют существенную роль всоздании науки». Известно также, что выдающийся физик Н. Бор считалплодотворными в науке именно «сумасшедшие идеи», выходящие за пределы«тяжеловесных» рациональных силлогизмов. С точки зрения А. Эйнштейна,к познанию фундаментальных законов бытия «ведет не логический путь, атолько основанная на проникновении в суть опыта интуиция». Но и Н. Бердяевутверждал, что «творческий акт непосредственно пребывает в бытии», ик нему «нельзя прийти ни логическим, ни эволюционным путем».

Это не означает отсутствия связи между рациональным и иррациональным.Но когда рационализм становится цивилизационным кредо — «материализмом» в форме гедонизма — философии и практики комфортнойжизни, с ними происходят отнюдь не чудесные превращения.

Материализм и рационализм «Запада» — такая же достоверность,как и устойчивая идеалистическая традиция в его научной, нравственной,эстетической, религиозной и философской культуре. Во многом иррационален характертворчества титанов античной культуры, средневековья, Возрождения и Просвещения,современности. Однако и традиционный западный материализм — далеко не всегдадобродетель, и нередко представляет собою убогую самодостаточность гедонизма,равнодушие к «горнему» миру человеческих ценностей и смыслов.Действительно плодотворным является материализм, освященный высоким духовнымсмыслом, и такой смысл всегда вырастал как из самой западной действительности,так и является следствием освоения «восточных» влияний, которыеассимилировались Западом.

Западный практицизм, воплощенный в фаустовском духенеограниченного активизма, — также реальность. Со все большей очевидностью онавыявилась на пороге Нового времени, начиная с «эпохи штурма инатиска», и в полном объеме предстала в современной западной динамике.Дело ради дела, пассионарная энергетика внешнего обустройства — во многомпоучительная ипостасьзападного образа жизни. Но не только в позитивном смыслеконструирования и воспроизводства современной цивилизации. Парадокс в том, чтонеограниченный активизм обнаруживает и свои негативные последствия помере достигаемых им триумфов. Главное в этом негативе — утратачеловекотворческого смысла деятельности, превращение человека встандартизированный товар, функцию рыночного Левиафана, т.е. уничтожениесамоценности и уникальности личности.

Вместе с тем такая тенденция с ее противоречивыми последствиями — неединственная в западном способе жизнедеятельности. Ему всегда была присуща исозерцательность. Нередко — это принципиальная жизненная позиция, включаяпассивное неприятие господствующих социокультурных ценностей и технологий,«Великий отказ» от сопричастности к «безумному, безумномумиру».

Самооценка «Запада» какколыбели, бастиона и «вечного двигателя» свободы личности идемократии во многом объясняется потребностями идеологического обеспечениявестернизации современного мира. В такой рефлексии есть реальное основание — зарождение и развитие демократии, ее сравнительно поздний и отнюдь неидиллический симбиоз с индивидуализмом и либерализмом — все это именно«Запад». Иное дело — их реальный и конкретно-исторический смысл иконтекст. Индивидуализм никогда не выступал как самодостаточный и тем болеедоминирующий субстрат общества. В западной реальности — от античных досовременных либеральных демократий — именно общность, принадлежность гражданинак полису или индивида к страте — является системообразующей и авторитарной посуществу максимой.

Но «Запад» — это не только более или менее авторитаризм, но ипериодически настигающий его «командор» тоталитаризма. Дыбыинквизиции, Варфоломеевская ночь, якобинская гильотина, нацистский Зверь вцентре «старой, доброй» Европы — это плоды не экспансии«восточного» деспотизма, а катастрофичной неспособности Запада кразрешению назревших противоречий. Кстати, преодолеть последний тоталитарныйсиндром оказалось возможным только вместе с «Востоком».

«ВОСТОК» КАК «ЗАПАД», ИЛИ ЗРЕЛОСТЬВОСТОЧНОЙ ТРАДИЦИИ ИСОВРЕМЕННОСТИ

Пока Запад проходил приготовительные классы цивилизации, великиевосточные культуры уже достигли впечатляющих результатов.

В древней Японии первая всенародная перепись населения была проведена в86-м году до н.э., т.е. почти на два тысячелетия раньше, чем в западных странахи затем повторялась каждые шесть лет. Для сравнения, в Англии первая переписьпроведена только в 1801 году. Регулярная почта возникла в Японии в 202 годун.э. Японское Возрождение состоялось уже в VII-VIIIвв., за тысячу лет доевропейского. Любопытно, что известный путешественник Марко Поло, посетившийстрану в 1250 году, резюмировал, что «японцы — это цивилизованный и хорошоодаренный народ».

Совершенно несоизмеримыми с Западом были достижения средневековогоКитая. Уже в XIв. здесь выплавлялось 125 тысяч тонн металла, т.е.примерно столько же, сколько на семь столетий позже в Англии. Здесь былоизобретено книгопечатание и создавались крупные библиотеки. В ХVв. Китай был не только самойбольшой, но и самой мощной державой в мире. Страна располагала многочисленнымнаселением, миллионной армией, морским флотом в 1350 кораблей, из них 400 — «плавающих крепостей», плодородными землями, ирригационнымисооружениями.

Этих штрихов к портрету традиционного Востока, вероятно, достаточно,чтобы обнаружить парадокс: с одной стороны, известное тяготение ксозерцательности и духовности, с другой — очевидная практическая пассионарность.Восток — действительно «дело тонкое», наделяющее привычные западномучеловеку ценности иным смыслом. В противоположность неограниченномуактивизму, здесь издревле культивируется мудрость такого созерцания,которое означает постижение законов внешнего и внутреннего мира человека иреализацию органичной им практики.

Такая мудрость не сразу сформировалась в России, и этот процесс до сихпор не завершен. Она всегда мучительно и амбивалентно осознавала своюгеополитическую и социокультурную идентичность и нередко продвигалась по путиразвития «догоняющего» типа (догоняющая Восток по интенсивноститоталитарных политических структур и Запад — по размаху индустриальнойцивилизации). Россия переживала пассионарные периоды своей истории лишь тогда,когда она решалась быть собою, по Н. Бердяеву, не Западом и неВостоком, а европейским культурно-цивилизационным комплексом на евразийскомконтиненте.

Цивилизационная динамика России в конце XIX-начале XXстолетий во многом совпала стакой оценкой. В 1894 году население России составляло 122 млн. жителей.Накануне первой мировой войны, т.е. двадцать лет спустя, оно увеличилось на 60млн. и возросло до 182 млн., т.е. возрастало на 2,4 млн. в год. В период между<st1:metricconverter ProductID=«1890 г» w:st=«on»>1890 г</st1:metricconverter>.и 1913г. российская промышленность увеличила свою производительность в 4 раза.Перед первой мировой войной количество вновь учреждавшихся акционерных обществза четыре года возросло на 13 %, а вложенный в них капитал в 4 раза. В1880-1917 гг. было построено <st1:metricconverter ProductID=«58 251 км» w:st=«on»>58 251 км</st1:metricconverter> железных дорог, т.е. <st1:metricconverter ProductID=«1574 км» w:st=«on»>1574 км</st1:metricconverter> в год. В финансовойобласти наблюдалось устойчивое превышение доходов над расходами — 30 млн.рублей без увеличения налогового бремени. Законом 1896 года была введеназолотая валюта. Государственному банку было предоставлено право выпускать 300 млн.рублей кредитными билетами, не обеспеченными золотым запасом. Но правительствоне воспользовалось этим правом, а, напротив, на 100 % обеспечило бумажноеобращение золотой наличностью. Стабильное финансовое положение позволилодовести бюджет народного образования до колоссальной цифры -0,5 млрд. рублейзолотом. Ежегодный темп роста этого бюджета составлял 28 %. С 1908 года закономбыло введено обязательное обучение.

Наблюдая такую экспоненту, экономист Э. Сэй высказал прогноз:«Если у больших европейских наций события между 1912 годом и 50-ми годамибудут протекать так же, как они развивались между 1900 годом и 1912 годом, то ксередине XXвека Россия станет выше всех в Европе как в отношении политическом, таки в области финансово-экономической».

Итак, устойчивый, безотносительный к этапам исторической эволюции, активизм Востока, социокулътурный вектор егоцивилизационных прорывов. Какова их цена!Утрата человеком свободы, растворение в коллективе и даже Гулаг? Еслиэто — вся правда, то откуда эта ментальная отзывчивость на зов свободы?«Неверно, — отмечает Д. Лихачев, — утверждение о том, что тонкий слойинтеллигенции находился на массиве, безразличном к культуре. В России-то какраз идеологические течения и искания охватывали весь народ… Что такоезавоевание Сибири, поход Ермака? Это поиски свободы… освоение Северамонастырями — это опять уход от государственности. И от городов, кстатисказать. Интересно,что книжнаякультура всего мира всегда сосредотачивалась в городах, а в России — в лесах:Киевско-Печорский монастырь, Троице-Сергиева лавра… крестьяне, перебираясь вСибирь, брали с собой духовные книги, рукописи… Вообще вся русскаялитература, особенно древняя, мировоззренческая».

Отнюдь не прозападные, «почвенные» идеи свободы личностихарактерны не только для «тонкого слоя» сменовеховскойинтеллигенции. Ими все более было отмечено мировидение политической элитыРоссии. П. Столыпин требовал не подражать Западу, а «считаться спсихологией народа, тяготеющего к личной, а не общинной собственности...

Нам не занимать ни философии свободы, ни практики борьбы за нее. Иноедело — формы ее реализации. Вотличие от Запада, который не устает искать баланс между индивидуализмом и авторитаризмом, все более склоняясько второму, образ жизни восточных народов по преимуществу основан на такназываемом „азиатском способе производства“, основанном нанеустойчивом балансе авторитарных итоталитарных форм.Исторический спор между осевыми культурно-цивилизационными комплексами искажаетне констатация этих архетипов, а их непрофессиональное или тенденциозноеотождествление, непонимание, говоря словами А. Солженицына, что авторитарныйволкодав прав, а тоталитарный людоед — нет, наконец, решительное отсутствиепарадокса в синтезе демократии кактехнологии власти (и только!) как с либерализмом, так и с авторитаризмоми даже с тоталитаризмом (к примеру, сталинская конституция).

Но если по Б. Спинозе „не плакать, не смеяться, а понять“, тореальная проблема в том, чтобы выявить, существует ли адекватный способ синтеза индивидуального и общественногохарактера труда, персонификации и социализации общественной жизни, в конечномсчете, личной свободы и социальной ответственности. В отличие от зарубежных иотечественных идеологов, у которых одна, но пламеннаялиберально-демократическая страсть, К. Ясперс предлагает иную — плюралистическую — версию бытиясвободы в условиях ее политического дефицита. „Возникает вопрос, — пишетон, — является ли политическая свобода непременным условием для величиячеловеческого духа как такового. Передлицом истории на этот вопрос следует ответитьотрицательно. И в условиях политической несвободы оказалась возможной высокаяжизнь духа, творчество, глубокие душевные переживания“.

На Востоке бытие свободы, как и несвободы, во многом отличается отзападного. У него действительно „особенная стать“ — реализацияличности в соборных формах, более сложных и напряженных, чем коллективные и темболее общинные формы, как основы свободной духовности.

Современность впервые ставитчеловечество перед дилеммой: конвергенция или дивергенция культурно-цивилизационныхкомплексов „Запад“ и „Восток“. Выбор одной из них вкачестве вектора взаимодействия объективно определяется нарастаниемцентростремительных и центробежных тенденций — к глобализации, интеграции мираи вместе с тем к его дифференциации, усилению разнообразия.

Первая тенденция нашла своевыражение в многообразных концепциях конвергенции как суммеположительных черт осевых культурно-цивилизационных комплексов. Однакодостаточно быстро обнаружился механицизм такого подхода, абсолютизация егообщецивилизационных оснований, их индифферентность к органике различныхкультур. Опасность такой тенденции — в воспроизводстве на уровне глобальныхпритязаний традиционного мессианизма осевых культур, их перерождении вмиссионерство, в конечном счете, катастрофное для мира.

Вторая тенденция, напротив,тяготеет к абсолютизации самодостаточности локальных или региональныхкультур. Доведенная до разрыва с общечеловеческими ценностями, она такжеконтрпродуктивна.

Конструктивный подход — в синтезекультурно-цивилизационных комплексов как органическом единствечеловеческого рода, вида и индивида, способности различных культур быть открытымидругим, оставаясь собою. Это объективная тенденция к цивилизационному единствув культурном многообразии.

Список литературы:

1.

Бердяев Н. Смысл истории. – М., 1990.

2.

Бердяев Н. Философия творчества. – Философия творчества, культуры иискусства. Т. 1. – М., 1994.

3.

Конрад Н. И. Запад и Восток. – М., 1986.

4.

Ерасов Б. С. Культура, религия и цивилизация на Востоке. – М., 1990.

5.

Коган М. С., Халтурина Е. Г. Проблема «Запад – Восток» в культурологии. –М., 1994.

6.