Реферат: История создания Лондонской Национальной галереи

Государственный университет Кино и Телевидения

Кафедра гуманитарных наук

Курсовая работа

по музееведению

На тему: «История создания Лондонской Национальной галереи»

Выполнила:

Студентка 2 курса

ФМК, гр. №462

Михайлова Вероника

Санкт-Петербург,

2006

Содержание

1.       Художественные музеи в Европе XVIIIвека.

2.       Коллекция Ангерстейна как начало лондонской Национальной галереи.

3.       Пополнение коллекции галереи в первые годы её существования.

4.       Строительство специального здания Национальной галереи и расширение её коллекции.

5.       Формирование коллекции Национальной галереи Чарльзом Истлейком.

6.       Трудности и успехи в развитии галереи в конце XIX– начале XXвека.

7.       Лондонская национальная галерея сегодня.

8.       Список использованной литературы

Художественные музеи в Европе XVIIIвека.

К концу XVIIIвека уже почти все главнейшие европейские столицы обладали своими художественными музеями или картин­ными галереями. Возникнув как дворцовые собрания, они ма­ло-помалу становились все более доступными для посторонней публики, приобретая широкую известность среди любителей ис­кусств, становясь одной из главных достопримечательностей сво­его города и всей страны.

Декрет французского революционного Конвента 27 сентября 1792 года, сделавший королевский Лувр достоянием нации и пер­вым публичным музеем в Европе, открыл новую эру в истории знаменитых художественных собраний, превратив музейное строительство в дело государственной важности. Как ни стран­но, но Англия, самая богатая и процветающая страна в Европе XVIII  века,  переживавшая в  этот период  наивысший  подъем своей национальной культуры и искусства, не имела ни одного художественного музея, не говоря уж о таком, который мог бы пойти в какое-нибудь сравнение с мадридским Прадо, париж­ским Лувром или Дрезденской галереей. Правда, дворцы и фа­мильные замки английских аристократов хранили в своих стенах замечательнейшие произведения искусства, но эти сокровища ревниво оберегались от глаз простых смертных и были доступны лишь самому узкому кругу избранных.

Королевских же собраний просто не существовало, если не считать отдельных картин или статуй, украшавших апартаменты в качестве дворцовой обстановки. В свое время Карл IСтюарт, страстный коллекционер, собрал в своем дворце Уайт-холл не­превзойденную по ценности и художественному достоинству картинную галерею, где можно было видеть лучшие произведе­ния художников Возрождения и XVIIвека. После казни Карла Iво время революции 1649 года его коллекции были распроданы правительством Кромвеля. Непризнанные пуританами картины Тициана, Джорджоне, Рафаэля, Рубенса, Ван-Дейка обогатили многие прославленные музеи Европы, такие, как Лувр или Прадо. В самой Англии их почти не осталось, и сейчас только по крат­кому и не полностью сохранившемуся каталогу хранителя Вандердоорта мы можем судить о великолепии этого единственного в своем роде собрания.

Новая, Ганноверская династия, воцарившаяся в Англии с на­чала XVIIIвека, не выказывала интересов к искусству. Георг I! прямо заявлял, что не видит в нем никакой пользы и надобности. Его наследник Георг III, хотя и утвердил в 1768 году основание Академии художеств и пожертвовал будущей библиотеке Бри­танского музея большую дворцовую коллекцию ценнейших ста­рых книг и рукописей, отнюдь не стремился к роли мецената и широкому приобретению произведений живописи.

Однако настоятельная потребность в устройстве националь­ного художественного музея явно определилась уже во второй половине XVIIIвека. Столица  страны — Лондон,  который еще в начале столетия сохранял свой патриархальный уклад и старый облик средневекового города, с невероятной быстротой превра­щается в крупнейший культурный центр с интенсивной общест­венной,   политической  и  умственной  жизнью. Огромную роль в организации публичного мнения начинают играть появляющиеся один за другим новые журналы и многочисленные клубы сто­лицы, необычайной популярностью пользуется театр, возникают всевозможные  научные  и  художественные  общества, впервые в стране основываются профессиональные художественные шко­лы, появляется первая художественная критика. Бурный расцвет отечественной живописи вызвал потребность в организации худо­жественных выставок, где мастера могли бы демонстрировать свои произведения.

Вместе с тем небывало вырос и круг ценителей искусства. Если раньше живописцы находили себе покровителей лишь в уз­кой придворной среде, то теперь число заказчиков неизмеримо возрастает и художники уже имеют свою публику, выступающую с определенными вкусами и требованиями. Все это вместе взя­тое—развитие просвещения и оживление художественной жиз­ни — заставило все чаще подыматься голоса, ратующие за орга­низацию  музея,  который  мог бы играть воспитательную роль в развитии общественного вкуса и являться школой для молодых талантов.   Крупнейший   английский   мастер   второй   половины XVIIIвека, организатор и первый президент Королевской Ака­демии живописи Рейнолдс со всей силой своего авторитета вы­ступил за необходимость создания галереи, без которой  как он считал, деятельность Академии не могла бы принести желан­ные плоды. В первой же речи, произнесенной в стенах нового учреждения, он провозгласил, что главной задачей Академии помимо достойного руководства обучением студентов является создание «хранилища для великих произведений искусства», ко­торые смогли бы «послужить основой для вдохновения гения и направления его по правильному пути».

Рейнолдс не дожил до осуществления своего замысла, но его идея нашла многих сторонников в Академии. Художник Фаррингтон предлагал даже, чтобы каждый из академиков ежегодно жертвовал по одной своей картине для сформирования подобного музея. Но это пожелание, конечно, не было поддер­жано его коллегами.

Тем временем произошел случай, благодаря которому вопрос о музее впервые дошел до самого парламента. В 1777 году было объявлено о распродаже замечательного собрания живописи из замка Хоутон-холл, принадлежавшего ранее Роберту Уолполу, всесильному премьер-министру Англии, умершему в 1745 году. Участник многих рискованных афер и спекуляций, он стал одним из богатейших людей своего времени, оставив после себя вели­колепный замок с картинной галереей, оцененной в 100 тысяч фунтов стерлингов, и долгов на 40 тысяч. Для их ликвидации наследникам и пришлось прибегнуть к распродаже собрания. Слух о распродаже распространился далеко за пределы Англии. В парламенте был сделан запрос по этому поводу. Один из его членов, Джон Уилкс, друг Рейнолдса, предложил, чтобы госу­дарство купило картины из Хоутон-холла и построило для них специальное здание. Если бы это предложение осуществилось, начало национальной галерее было бы положено на пятьдесят лет раньше и великолепные полотна Рембрандта, Рубенса, Ван-Дейка, Мурильо и других художников остались бы в Англии. Но министерство Питта в связи с возникшими тогда крупными финансовыми затруднениями холодно отнеслось к выдвинутому проекту, а тем временем Екатерина II, активно собиравшая по всей Европе картины для своего Эрмитажа, поспешила купить знаменитую коллекцию через русского посланника в Англии графа Мусина-Пушкина, В 1779 году сто девяносто восемь уолполовских картин было перевезено в Петербург, несмотря на запоздалые протесты и даже попытки помешать вывозу собрания. Идея создания национального музея потерпела серьезный удар, но не была оставлена.

Одним из интереснейших предприятий 1780-х годов явилась «Шекспировская галерея» Бойделла, известного мецената и крупнейшего издателя того времени. Интерес к Шекспиру как к национальной славе и гордости необычайно возрос в Англии во второй половине XVII. века. Не последнюю роль сыграла прекрасная игра знаменитого актера Гарика с огромным успехом выступавшего в шекспировском репертуаре. И вот Бой-делл поставил перед собой задачу создать целую картинную га­лерею исключительно на темы шекспировских произведений, причем гравюры с этих картин должны были послужить иллюст­рациями для роскошного полного издания Шекспира. Все вы­дающиеся художники и граверы того времени получили от Бой-делла заказы, но этот грандиозный план не удалось осуществить. Денежные затруднения помешали Бойделлу довести его до конца. Готовые картины были разыграны в лотерею и разошлись по отдельным собраниям. След многих полотен утерялся, и только около девяноста гравюр с них остались памятником ран­него романтизма в английском искусстве и свидетельством ори­гинальнейшего начинания в области музейного дела.

В 1806 году под внушительным, хотя и не совсем определенным названием «Британский институт» было основано спе-циальное учреждение, ставившее своей целью устройство раз­ного  рода  выставок,  поощрение  современных живописцев и, наконец, покупку их картин «с целью организации публичной галереи».

Открылось это учреждение в том самом помещении на улице Пэлл-Мэлл, которое старый Бойделл когда-то для своей шекспировской галереи. Деятельность института была очень активна и имела большое просветительское значение главным образом благодаря выставкам картин старых мастеров из различных частных коллекций. Художественный нок в это время наводняло огромное количество картин М из  французских  аристократов,  эмигрировавших  или разорившихся во время революции, распродавали то, что уцелело от прежних собраний. Наполеоновские войны, взбудоражившие всю Европу, открыли неожиданный доступ к художественным сокровищам, веками скрывавшимся в каких-нибудь старых монастырях илималеньких городках Италии, Испании и Германии. Специальные агенты во множестве доставляли картины в Англию тем самым пополняя частные коллекции первоклассными произведениями. Интерес к живописи и рисункам старых мастеров становился своего рода модой в состоятельных кругах, но в то же

время сопровождался и ростом подлинных знаний и настоящей любовью к искусству.

Выставки Британского института еще больше способствовали распространению и укреплению   этого   интереса, подготавливая почву для создания музея. Многие из членов института вели упорную кампанию в этом направлении, как, например   известных знаток и авторитетнейшее лицо в художественном мире Джордж Бомонт, официально завещавший свое собрание государству в случае, если будет открыта художественная галерея.

Правда, находились и противники этого дела, среди которых мы с удивлением встречаем имя Констебла, знаменитого мастера реалистического пейзажа. «Если у нас создадут «Национальную галерею», а об этом сейчас много говорят,— писал он своему другу Фишеру,— живописи в доброй старой Англии придет ко­нец, и наша страна станет таким же ничтожеством во всем, что касается живописи, каким стали другие страны, имеющие подоб­ные галереи».

Страстный поклонник природы и убежденный сторонник ее правдивой передачи, Констебл опасался, что музейные образцы могут сбить с правильной дороги многих молодых художников, направив их по пути слепого подражания. Он забыл о том, что никакие образцы еще никогда не сбили с дороги человека под­линного таланта, что он сам в течение многих лет копировал всех великих пейзажистов от Рейсдаля до Лоррена.

Как бы то ни было, вопрос о необходимости создания гале­реи был уже решен в общественном мнении. Нужен был только какой-то конкретный повод, какой-то толчок, чтобы сделать окончательные шаги. Таким толчком явилась смерть богатого бан­кира Ангерстейна и известие о распродаже его собрания. Крупный делец и коммерсант Ангерстейн был хорошо известен в художественном мире благодаря своей меценатской деятель­ности и той страсти к собирательству, которая находила своих последователей в самых разных общественных слоях. Его дружба с Бенджаменом Уэстом, ставшим после смерти Рейнолдса пре­зидентом Академии, и со знаменитым Лоуренсом, в свою оче­редь занявшим этот пост в 1820 году, доставила ему компетент­ных советчиков и помощников, что обусловило высокий художе­ственный уровень большинства приобретаемых им работ.