Реферат: Миф в культуре

Содержание

Миф в культуре

1. Понятие мифа и его основные характеристики

2. Миф в культуре: формы присутствия

3. Анализ произведения искусства, в основе которого лежит миф

Список использованных источников


1. Понятие мифа и его основныехарактеристики

Слово «миф» происходит отгреческого mythos, которое в глубокой древности обозначало«слово», «высказывание», «историю», «предание».

В современных рассужденияхи повседневной речи под мифом зачастую подразумевают ложные, некритические, оторванныеот действительности, отсюда не реальные в своем осуществлении, несбыточные воззрения,концепции, представления. Однако это в переносном смысле, поскольку изначально мифвбирал в себя все представления человека о мире, и органично совмещал в себе религиозные,протонаучные, протофилософские и художественные воззрения.

Миф есть синкретическая формапознания мира, отвечающая на самые разнообразные вопросы бытия человека.

Мифы часто классифицируютпо их тематике. Наиболее распространены космогонические мифы, мифы о культурныхгероях, мифы о рождении и воскрешении, мифы об основании, эсхатологические мифы.

Сегодня практически все ученыесогласны, что миф — один из древнейших компонентов и универсальный атрибут общечеловеческойкультуры.

«Мифы — первомысли человечества».(Г.Г.Гадамер). Они зародилисьна заре человечества, когда рассудок еще не был скован противопоставлением «объективного»«субъективному», не отвлекался на критическое осмысление разного восприятия действительности.Мифопоэтический склад ума отождествлял то, что волнует, с тем, что существует, согласовывалверу и убежденность, практический опыт и прогноз. Миф – интегрирующий способ пониманиямира, имеющего своеобразную логику – тождественность предмета и знака, существаи его имени [2, c. 38].

Поэтому миф нельзя путатьс другими формами творчества. Пусть они похожи на сказки и их часто путают. Однакоэто разные явления культуры. Миф не подлежит сомнению, в его истинность верят. Покамиф остается мифом, люди поклоняются богам, о которых он повествует.

Так называемые народные сказки- это те мифы, которые остались в памяти людей после того, как исчезла вера в истинностьданных мифов, они перестали входить в религию, а представленным в них богам пересталимолиться. Поэтому такие мифы начинают восприниматься как выдумки, забава, то естьстановятся собственно сказками, которые, как правило, имеют счастливый конец, чтововсе не характерно для мифов, где часто заворачиваются серьезные драмы и гибельположительных персонажей.

Миф отличен и от былины –народного эпического сказания, повествующего, как правило, о богатырях защитникахродины – о лицах вполне конкретных, исторически реальных. Мифические персонажи –аллегории и символы не столько даже людей, сколько знаменательных событий.

Миф — не басня, короткий,нередко комический рассказ в стихах или прозе с прямым моральным выводом, моралью.Миф не дает нравственной оценки и не учит в прямом смысле, но объясняет все сущеев мире человека.

Миф — это специфические образы,модель подлинной реальности. Иными словами, миф является символической формой действительности.Сложным образом, вбирающим в качестве основы архетипических сюжетов. «Миф, как первоначальнаяформа духовной культуры человечества, представляет природу и сами общественные формы,уже переработанные бессознательно — художественным образом, народной фантазией».( К. Маркс) [2, c. 39].

Иначе говоря, миф – кладезьобщечеловеческой мудрости, величайшее и неисчерпаемое общечеловеческое наследиеи достояние, изучением которых занята мифология.

Мифология — это термин обозначаети совокупность мифов, и науку о них. Мифы изучают ученые многих областей знания.Для этого используются материалы истории, археологии, антропологии и других дисциплин.

Мифология как научная дисциплинапозволяет уточнять, углублять и расширять исследования в других науках, прежде всегогуманитарных. Материалы мифов часто служат указаниями для исторических и археологическихисследований. Мифология как собрание мифов очень заметно влияет на художественнуюкультуру. Сегодня к мифу обращаются во многих университетских дисциплинах — антропологии,истории, психологии, истории религий, политической науке, структурной лингвистике.

Пришло понимание того, чтомиф как способ размышления и восприятия в свое время был важнее рационального постижениядействительности. «Можно с уверенностью предположить, что понимание мифа однаждыбудет отнесено к наиболее полезным открытия двадцатого столетия». (М. Элиаде) [2,c. 40].

Этим фактически знаменуетсянаш возвратный интерес к глубинам культуры, признание, что в мифах уже выраженыфундаментальные принципы вселенского и человеческого бытия, не известные, или забытыесовременным человеком. И так мы находим свою «непросвещенность» в сравнении с пращурами,свою неприспособленность, неспособность жить во всеобщей гармонии. Поэтому мы осознанноили безотчетно уповаем на мифы, видя в них стабилизирующие, упорядочивающие, примиряющиеначала. Мифы, таким образом,и ныне являются основанием для понимания природы и общества, регулятором их взаимоотношения,гарантирующего благую самоорганизацию социума.

Более того, можно говоритьо всеобщности и исторической устойчивости мифа. Ведь его принципиальной особенностьюявляется взаимодействие сознательного и бессознательного, рационального и иррационального.Мифотворчество — свойство человеческого сознания вообще. Мифы, результат первичных,древнейших форм сознания пронизывают все эпохи, сохраняются тысячелетиями, создаютсяи поддерживаются всеми поколениями. Таковы, например, мифические представления овождях, спасителях, правителях и в целом о власти. Можно сказать, что мы живем наоснове мифотворчества, выражая в нем свое представление о прошлом и свои чаянияв будущем.

В мифе переплетаются вымысели вера, знание и предрассудки, он не сводится ни к одному из названных элементов.Это сплетение создает одну из важнейших характеристик мифологического мышления –синкретизм, то есть слитность различных представлений о мире, в котором живут людии о тех силах, которые этим миром управляют. Порою эти представления наивны, нона самом деле они есть особая форма мироощущения, выраженная в мифе. Вместе с тем,миф является и особым видением явлений природы и общества [3, c. 71].

Все эти особенности мифологическогомышления можно проследить на примере верховного греческого бога Зевса. Он как «отецбогов и людей» управляет всеми небесными явлениями, и, прежде всего громоми молнией. Он же ведает сменой времен года. Одновременно Зевс – это олицетворениеэтих явлений, их видение и переживание; он также сам гром и молния. Мифологическийобраз Зевса – это не просто «фантастическое» отображение какого-либо явленияприроды или исторического события: он представляет собою творение в воображениилюдей и с помощью их воображения иной действительности.

В этом процессе творения почтиотсутствуют логически-рациональные моменты. Рассудочные знания возникают гораздопозже, на этапе отделения философии и науки от мифологии. Но это отделение совершалосьпостепенно и в течение длительного времени.

Но это не означает, что мифпримитивен и невзыскателен. Как отмечает французский этнограф К. Леви-Стросс, «мифологическоемышление развивается из осознания некоторых противоположностей и стремится к ихпоследующему преодолению». Это значит, что мифологическое мышление совершаетте же операции, что и понятийное, с той только разницей, что первое совершаетсяс помощью чувственных образов, а второе – с помощью абстракций. Иначе говоря, мифологическоемышление так же диалектично, как и понятийное. Как и их потомки, древние греки осваивалимир в противоположностях: Хаос – Гармония, День – Ночь, Любовь – Ненависть, Океан– Земля и т.д. Но в отличие от науки и философии миф стремится не столько осознатьпротивоположности, сколько преодолеть их. И это преодоление достается на долю боговили героев. Они выполняют в мифах роль общих понятий, в которых сходятся противоположности.Так, боги и ужасны, и прекрасны, они бессмертны, но вынуждены для бессмертия естьяблоки молодости и т.д. Сами противоположности конкретны, образны и зачастую имеютиндивидуальные черты, как, например, сторукие, ужасные видом великаны.

Отличительная черта мифа –это отождествление образа и предмета, субъективного и объективного, внутреннегои внешнего, части и целого, представление, что «все во всем». Другимисловами, миф приписывает каждой вещи свойства других вещей. Древний человек не виделособой разницы между природой и человеком или животным; он их отождествлял. Болеетого, он наделял природу чертами и свойствами живого, разумного существа: эмоциями,переживаниями, стремлениями. Таким образом, в мифах мы сталкиваемся с антропоморфизмом(очеловечиванием природы). В результате, явления природы становятся одушевленными,чувствующими, деятельными. Миф полон жизни, фантастики, волшебства. Но в отличиеот сказок, легенд, фольклора волшебство в мифах имеет иную природу.

Миф ничего не придумываети вполне реален, как сама жизнь. Он не знает преднамеренности и возникает в стихиисамой первобытной жизни, обоснованной через самое себя. Мифические чудеса не условны,они рождены жизнью с ее наивной верой в обязательность и повседневность чуда. Небо,земля, стихии – все предстает как чудо. Миф это и не легенда, не предание, хотяпоследние в основе своей могут иметь элементы некогда пережитой мифологии. Легендыи предания складываются с учетом обстоятельств исторической и социально-политическойжизни. Они являются сознательным подкреплением тех или иных идей, фактов или тенденций,требующих своего оправдания, обязательно с опорой на высшие, и потому абсолютноавторитетные силы.

Миф не является оправданиемчего-то, он есть органическое продолжение общественной жизни людей, распространяемойна природу. Тем самым осуществлялась возможность овладения ею, она становилась близкойи понятной. Отсюда вытекает и основная функция мифа – социально-практическое освоениемира. Оно возможно только в коллективе. Миф – порождение коллективного сознания,поэтому в нем преобладают коллективные чувства и представления. Он зарождается настадии общинно-родовой жизни, и другой реальности для древнего человека не существовало.Вся его жизнь подчинялась ритму коллективной деятельности и коллективному образужизни и мышления. Индивид растворялся в общине и ее интересах. Миф культивировалестественные и доступные пониманию индивида родственные отношения, которыми он былнакрепко связан со своим родом. Он внушал индивиду необходимость поддерживать целостностьколлективной организации как необходимое условие полноценного индивидуального существования.И вполне понятно, что и природную жизнь древний человек воспринимал по аналогиис общественной, с теми же родственными связями, благодаря которым мир представалкак единая большая космическая семья [3, c. 73].

Целая эпоха духовной жизничеловечества, формирование и расцвет древних цивилизаций была царством мифа, созданноговоображением человека. Воображение – великий дар природы, драгоценное качество людей,их творческая энергия. Оно создало “Илиаду” и “Рамаяну”, “Эпос о Гильгамеше” и “Энеиду”.Оно создало Парфенон и величественные египетские пирамиды, ибо, до того как строителисвоими руками возвели их и сделали фактом реальности, они уже жили в мечте, в воображенииархитектора.

Воображение древнего человекасоздало царство мифа. Люди искали ответы на волнующие их философские вопросы, пыталисьразгадать загадки Вселенной, человека и самой жизни. Когда действительность не давалаответа, на помощь приходило воображение. Оно же удовлетворяло и эстетические потребностилюдей.

2. Миф в культуре: формы присутствия

Древнее искусство – царствоидеальных героев. Мечта создавала образец человека в его лучшем, совершенном проявлении.В какой-то степени это был пример для подражания. Александр Македонский, возя ссобой в походы “Илиаду” Гомера, уподоблял себя Ахиллесу.

Людские сообщества нуждалисьв сильных героических личностях, способных бороться и побеждать врагов рода, племени,народа, и мечта, воображение создали таких героев, очищавших мир от скверны, подобныхГераклу, совершившему двенадцать подвигов, или Раме, убившему чудовище Равану, чтопохищал женщин, пожирал все живое и разорял земли.

Идеальные герои, жертвуя собой,искали чуда, дабы избавить людей от вековечных бед, подобно Гильгамешу, отправившемусяна край света за цветком бессмертия. И этот их подвиг славили поэты.

Легенды о героях легли в основуэпических сказаний древности. Античная культура венчает богатейшие древние цивилизации.В ней уже возникли черты иного мировоззрения. Научная мысль уже начала разрушатьто наивное, полное восторгов и страхов мировосприятие, которое отразилось в мифах,в древних языческих религиях.

Мир переменился. Давно ужезамолкли боги и герои, оживлявшие воображение древних народов, но, воплощенные влитературных образах, они волнуют нас как вечная и неугасимая мечта о прекрасном.

Мифология древнего мира –великая сокровищница созданий человеческого гения.

Первые попытки рациональногопереосмысления мифологического материала предпринимались еще в античности, причемпреобладало аллегорическое истолкование мифологии (у софистов, стоиков, пифагорейцев).Платон противопоставил наряду с мифологией философско-символическую ее интерпретацию.Эвгемер (IV-III вв. до н.э.) видел в мифических образах обожествление историческихдеятелей, положив начало «эвгемерическому» истолкованию мифов, распространенномуи позднее. Средневековые христианские теологии дискредитировали античную мифологию,интерес к ней возродился у гуманистов эпохи Возрождения, которые видели в ней выражениечувств и страстей эмансипирующейся человеческой личности [4, c. 78].

Первые попытки сравнительноймифологии были стимулированы открытием Америки и знакомством с культурой американскихиндейцев.

В философии Вико своеобразие«божественной поэзии» мифа связывается с неразвитыми и специфичными формамимышления, сравнимыми почти с детской психологией. Философия мифа Вико содержалав зародыше почти все основные последующие направления в изучении мифологии.

Деятели французского Просвещениярассматривали мифологию как продукт невежества и обмана, как суеверие. Романтическаяфилософия мифологии, получившая завершение у Шеллинга, трактовала мифологию какэстетический феномен, занимающий промежуточное положение между природой и искусствоми содержащей символизацию природы. Основной пафос романтической философии мифа состоялв замене аллегорического истолкования символическим.

Во второй половине XIX векадруг другу противостояли две основные магистральные школы изучения мифа.

Первая из них опиралась надостижения научного сравнительно-исторического языкознания и разрабатывала лингвистическуюконцепцию мифа (А.Кун, В.Шварц, М.Мюллер и др.) Согласно точке зрения Мюллера, первобытныйчеловек обозначал отвлеченные понятия через конкретные признаки посредством метафорическихэпитетов, а когда первоначальный смысл последних оказывался забыт или затемнен,в силу семантических сдвигов возникал миф. Впоследствии эта концепция была признананесостоятельной, но сам по себе первый опыт использования языка для реконструкциимифа получил продуктивное развитие [4, c. 78].

Вторая школа — антропологическая,или эволюционистская, — сложилась в Великобритании в результате первых научных шаговсравнительной этнографии. Мифология возводилась к анимизму, к некоему представлениюо душе, возникающему у «дикаря» из размышлений о смерти, снах, болезни.Мифология отождествлялась, таким образом, со своеобразной первобытной наукой, становящейсяякобы не более чем пережитком с развитием культуры и не имеющей самостоятельныхзначений. Серьезные коррективы в эту концепцию внес Дж. Фрайзер, истолковавший мифпо преимуществу не как сознательную попытку объяснения окружающего мира, а как слепокмагического ритуала. Ритуалистическая доктрина Фрайзера была развита кембриджскойшколой классической философии.

Впоследствии интерес в изучениимифологии сместился в область специфики мифологического мышления. Леви-Брюль считалпервобытное мышление «дологическим», которым коллективные представленияслужат предметом веры и носят императивный характер. К «механизмам» мифологическогомышления он относил: несоблюдение логического закона исключенного третьего (объектымогут быть одновременно и самими собой и чем-то другим); закон партиципации; неоднородностьпространства; качественный характер представлений о времени и др.

Символическая теория мифа,развитая Кассирером углубила понимание интеллектуального своеобразия мифа как автономнойсимволической формы культуры, особым образом моделирующей мир.

В современном мире изучениемифа продолжается [4, c. 83].

Миф, т.е. специфически обобщенныеотражения действительности выступающие в форме чувственных представлений и фантастическиходушевленных существ, всегда играл значительную роль в религии и религиозной философии.

Для XX века большое значениеприобретает политический миф, ведущий к санкранизации государства, «нации»,расы", и т.д., что с наибольшей полнотой появилось в идеологии фашизма. Причемиспользуемый миф оказывается то традиционно религиозным, как древнегерманская мифология;то сконструированным в рамках буржуазной философии; то демагогически абсолютизированнойреальной общностью, как «нация», «народ» и др.

Некоторые особенности мифологическогомышления могут сохраняться в массовом сознании наряду с элементами философскогои научного знания, строгой научной логикой.

При некоторых условиях массовоесознание может служить почвой для распространения «социального» или «политического»мифа, но в целом мифология как ступень сознания исторически изжила себя. В развитомцивилизованном обществе мифология может сохраняться не только фрагментарно, спорадическина некоторых уровнях.

Различные формы общественногосознания и после окончательного выделения из мифологии продолжали пользоваться мифомкак своим «языком», расширяя и по новому толкуя мифологические символы.В частности, в XX веке наблюдается также сознательно обращение некоторых направленийлитературы к мифологии (Дж. Джойс, Т. Манн, Ж. Котто и др.), причем имеет местокак переосмысление различных традиционных мифов, так и мифотворчество – созданиесобственных поэтических символов [4, c. 84].

Мир переменился. Давно ужезамолкли боги и герои, оживлявшие воображение древних народов, но, воплощенные влитературных образах, они волнуют нас как вечная и неугасимая мечта о прекрасном.

Мифология древнего мира –великая сокровищница созданий человеческого гения.

3. Анализ произведения искусства,в основе которого лежит миф

миф легендагерой

«Эпос о Гильгамеше»представляет интерес для читателя нашего времени не только как высшее достижениехудожественно-философской мысли одной из первых цивилизаций мира, но и как древнейшаяиз известных нам крупных поэм (она старше «Илиады» более чем на тысячулет).

Начало изучению эпоса положилвыдающийся ассиролог-самоучка Джордж Смит, который обнаружил в 1872 г. среди клинописныхтаблеток Британского музея (составлявших когда-то библиотеку ассирийского царя Ашшурбанапала)описание потопа из Таблицы XI древнего эпоса. Находка эта вызвала сенсацию, и Смитбыл командирован одной английской газетой в Ниневию, где ему удалось найти еще фрагментэтой же таблицы [2, c. 12].

Шумерские былины о Гильгамешесложились, вероятно, еще в конце первой половины III тыс. до н.э., хотя дошедшиедо нас записи лет на 800 моложе. К тому же времени относятся первые сохранившиесязаписи аккадской поэмы о Гильгамеше, сложившейся, вероятно, в последней трети IIIтысячелетия до н.э. Со II тысячелетия до н.э. из Палестины и Малой Азии дошли отрывкидругой «периферийной» версии аккадской поэмы, а также фрагменты ее хурритскогои хеттского переводов. Наконец, с конца II тысячелетия, а также от VII и VI вв.до н.э. до нас дошел текст окончательной «ниневийской» версии поэмы.

Отголоски легенды о Гильгамешедоходят до нас и с более позднего времени – вплоть до раннего средневековья (в IXвеке нашей эры «Гелемгос» упоминался сирийским писателем Теодором барКонаем).

«Эпос о Гильгамеше»считается древнейшим в мире литературным произведением, созданным в 22 в. до н.э.древними шумерами, основателями цивилизации Двуречья. В эпосе содержатся отсылкик предшественникам ассирийцев и даже к довавилонскому времени, но так как он явноподвергся очень сильной обработке современниками Ашшурбанапала, сложно сказать,какие эпизоды присутствовали в изначальном эпосе, а какие — интерполированы (вставлены)ассирийцами по аналогии [1, c. 15].

Эпос рассказывает о приключенияхлегендарного основателя города Ура полубога Гильгамеша и его друга Энкиду (букв.«сын Энки»), их походе на властителя гор Ливана монстра Хумбабу, смертьЭнкиду, которого возненавидела отвергнутая Гильгамешем богиня Иштар, и странствиесамого Гильгамеша в страну мертвых к хозяйке богов Сидури и праотцу Утнапишти зацветком бессмертия.

Чаще всего это сказание вспоминаютв связи с историей о всемирном потопе, содержащейся в таблице 11. Хотя ее оченьблизкое сходство с нарративом книги Бытия очевидно, выводить из этого, как с легкойруки Фрэзера делают очень многие, прямое заимствование библейской истории из «Гильгамеша»,по меньшей мере неосторожно. Эта история никак не связана с сюжетом поэмы и можеткак относиться к циклу объединенных в поэме различных легенд о Гильгамеше, так ибыть самостоятельной историей, приписанной Гильгамешу ассирийцами — а в этом случае,не исключено и обратное заимствование, от евреев к ассирийцам. Еще более естественнопредположить, что обе истории повествуют об одном и том же событии, зафиксированнымв исторической памяти народов независимо друг от друга.

В Библиотеку Еретиков этакнига вошла с целью дать читателю возможность погрузиться в мир древневосточнойлитературы с другой стороны. От читающих Библию часто можно слышать жалобы, чтотекст написан нудно, примитивно и неувлекательно. После прочтения «Эпоса»становится ясно, что предмет жалобы вызывается не занудством, а иной мелодикой,в которой писали жители того мира. Неторопливый шаг стиха создает ощущение вечности,размеренность слов завораживает, а повторы — задают ритм.

Ритм для древневосточной литературывообще исключительно важен, так как, в отличие от нашей цивилизации, где текстычитают про себя, в те времена слово было всегда — всегда! — словом произносимым.И Библию, и Эпос о Гильгамеше не читали для себя, а пели в собрании слушателей.Пели за многие столетия до того, как эти слова были записаны. Да и записи делалисьв исключительных случаях — чаще всего перед угрозой вражеского нашествия и возможнойгибелью всех сказителей, чтобы хоть так сохранить драгоценные слова.

Спешить древнему человекутоже было некуда. В отличие от нас, его мир не делился на профанный (земной) и сакральный(божественный): любое земное действие затрагивало струны мироздания и обладало собственнойсакральностью. Они не верили в своего Бога или богов — они жили в мире, где богисуществовали изначально и по определению, это была первейшая аксиома их бытия.

 Этот интегральный мир, какего видели древние шумеры и ассирийцы, открывается на страницах «Гильгамеша”.Читая эту поэму, вы можете своими глазами оценить разницу в мировосприятии обеихнародов — и в том, как радикально изменил картину мира евреев монотеизм. В мире»Гильгамеша" нет и намека на равенство отношений людей и богов. Боги необщаются с людьми и не устанавливают с ними отношений — они просто используют ихв своих целях. Для человека лучше всего не общаться с богами, а если такая встречанеизбежна — следует быть готовым к всевозможным неприятностям. На каждый случайбожественного благодеяния людям приходится несколько крупных божественных гадостей,часто со смертельным исходом. Сделанное одним богом добро почти неизбежно навлекаетна облагодетельствованного смертного гнев другого бога, лишь потому, что у негокакие-то свои счеты с небесным благодетелем. Таков мир язычника, где человек можетполагаться только сам на себя, и «удел людей — подчиненье высшим» — вечныеигры с богами с целью избежать как их гнева, так и их милости [2, c. 24].

Начинается поэма восхвалениемГильгамеша и его города Урука. Гильгамеш герой-воин, царь Урука, неугомонный воин,не знающий соперников и не умеющий обуздывать свои желания, угнетает горожан. Особенноим досаждает его поистине раблезианская ненасытность по отношению к прекрасномуполу. В отчаянии жители Урука начинают взывать к богам.

По просьбе богов, обеспокоенныхжалобами жителей Урука на их своенравного и буйного владыку — могучего Гильгамеша,который отбивает женщин у горожан, в то время как они выполняют тяжелые городскиеповинности, богиня Аруру создает дикого человека Энкиду — он должен противостоятьГильгамешу и победить его.

Когда в Урук приходит известие,что в степи появился некий могучий муж, который защищает животных и мешает охотиться,Гильгамеш посылает в степь блудницу, полагая, что если ей удастся соблазнить Энкиду,звери его покинут. Так и случается. Сны предвещают Гильгамешу появление Энкиду.И вот встреча происходит.

Похваляясь своей неограниченнойвластью в Уруке, Гильгамеш устраивает ночную оргию и приглашает на нее Энкиду. Однакотот, проникшись отвращением к Гильгамешу из-за его излишеств, загораживает входв дом, где должна состояться оргия, чтобы Гильгамеш не смог войти. И вот два гигантавступают в единоборство. Из яростного сражения рождается их долгая и нерушимая дружба,которой суждено стать легендарной.

Гильгамеш и Энкиду совершаютмножество подвигов. Они убивают стража кедрового леса Хуваву (Хумбабу) в далекойстране. Одно приключение влечет за собой другое. Едва герои успевают вернуться вУрук, как богиня любви и сладострастия Иштар влюбляется в красавца Гильгамеша. Суляему всяческие блага, Иштар уговаривает Гильгамеша разделить ее любовь. Но Гильгамешуже не тот неукротимый невоздержанный тиран, каким был прежде. Он прекрасно знает,что у богини было множество возлюбленных и что она никому не верна. Поэтому он высмеиваетее предложение и отвергает любовь. Разочарованная и жестоко оскорбленная Иштар проситБога неба Ана наслать на Урук небесного быка, чтобы тот убил Гильгамеша. Небесныйбык спускается в Урук и начинает сеять вокруг гибель и опустошение, истребляя сотнивоинов.

Гильгамеш и Энкиду вступаютс ним в бой. Могучим объединенным натиском им удается убить чудовище. За участиев убийстве Хувавы и небесного быка Энкиду приговорен богами к ранней смерти. Двенадцатьдней длится его болезнь, а на тринадцатый он испускает дух на глазах своего другаГильгамеша. Сломленный горем и собственным бессилием перед лицом судьбы, с этогомгновения его не покидает тоскливая мысль о том, что рано или поздно ему уготовантакой же конец, как и Энкиду — неизбежная смерть.

Гильгамеша не утешают ни совершенныеим подвиги, ни слава. Теперь его измученная душа жаждет бессмертия. Он проходитподземным путем бога солнца Шамаша, сквозь окружающую обитаемый мир гряду гор, посещаетчудесный сад и переправляется через воды смерти на остров, где обитает Утнапишти- единственный человек, обретший бессмертие. Гильгамеш хочет знать, как тот добилсяэтого. Утнапишти рассказывает Гильгамешу про всемирный потоп, после которого онполучил из рук богов вечную жизнь. Но для Гильгамеша, говорит Утнапишти, второйраз совет богов не соберется. Жена Утнапишти, жалея Гильгамеша, уговаривает мужаподарить ему что-нибудь на прощание, и тот открывает ему тайну вечной жизни. Онрассказывает Гильгамешу, где добыть волшебную траву молодости. Она растет на днеморя! И вот Гильгамеш погружается в морскую бездну, срывает траву и спешит вернутьсяв Урук.

Однако боги рассудили по-иному.Во время купания богатыря змея похищает драгоценную траву, съев ее, она сразу жепомолодела, при этом сбросила кожу. Опечаленный Гильгамеш возвращается в Урук инаходит утешение, любуясь родным городом.

Лейтмотив поэмы — недостижимостьдля человека участи богов, тщетность человеческих усилий в попытках получить бессмертие.Концовка эпоса подчеркивает мысль, что единственно доступное человеку бессмертие- это память о его славных делах.

Таково вкратце содержаниевавилонского «Эпоса о Гильгамеше», сохранившегося на первых одиннадцатиклинописных табличках.

В таком виде, благодаря многимпоколениям сказителей, в фольклоре эзидов сохранилось до наших дней сказание о Гильгамеше.Этот древнейший эпос, зафиксированный на клинописных табличках, пролежал более 2500лет в земле и лишь в XIX веке стал известен в Европе. Многие древние народы ПереднейАзии, знавшие это сказание, давно исчезли с лица земли, потомки же других предалиего забвению. Это культурное наследие древнейшей цивилизации Месопотамии являетсяярким свидетельством того, что эзиды были знакомы с этим эпосом еще со времен Вавилонии.


Список использованных источников

1. Афанасьева В. К. Гильгамеши Энкиду. — М.: Просвещение, 1979. – 289 с.

2. Дьяконов И. М. Эпосо Гильгамеше. — М.; Л., 1961. – 262 с.

3. Мифология.Учебник / Под. ред. А.М. Велинского. – М.: Знание, 2000. – 237 с.

4. Мифология.Учеб. пособие. / Под. ред. М.И. Медведкина. – Р-н-Д.: Феникс, 1999. – 391 с.

5. Поэзия и проза ДревнегоВостока. — М.: Просвещение, 1973. – 321 с.

6. Харитонов.В.К. Культурология. – СПб.: Питер, 2002. – 409 с.

еще рефераты
Еще работы по культуре и искусству