Реферат: Политическое и правовое учение Древнего Китая. Учение мудреца Конфуция

Нижегородский коммерческий институт

Кафедра Истории иПравоведения.

Контрольная работа

По дисциплине: Историяполитических и правовых учений.

Вариант№ 4

Тема: Политическое и правовоеучение Древнего Китая. Учение мудреца Конфуция.

Выполнил

Зачетка №990084

Студент группы ¼-2ЮВЗ

Мышова Наталия Владимировна

Проверила

Макарова Софья Владимировна

Н. Новгород 2000г.

<span Courier New";mso-fareast-font-family: «Times New Roman»;mso-bidi-font-family:«Times New Roman»;mso-ansi-language: RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">

Содержание:

Предисловие……………………………………………………………...3Китайское право……………………………………………………….…3Основные концепции конфуцианства………………………….……….5Совершенный муж……………………………………………………….6

Конфуцианскийгуманизм……………………………………………….9

Ли –надлежащие нормы поведения……………………………………12

Заключение………………………………………………………………15

Использованнаялитература…………………………………….………16

……………………………………………<img src="/cache/referats/6574/image002.gif" v:shapes="_x0000_i1025">

В связи с нахождением и работой в Центревозрождающем культуру и традиции Китая я выбрала наиболее близкую мне тему. Аименно учения мудрого политика, философа Конфуция.

Дляосвещения данной темы первоначально необходимо освятить особенность Китайского права. Традиционная дляКитая концепция общественного строя, развивавшаяся до XIX века вне какого-либоиностранного влияния, полностью отличается от западной концепции. Еефундаментальная идея, далекая от религиозной догмы, — постулат о существованиикосмогонического строя, в котором взаимодействуют земля, небо и люди. Земля инебо подчинены неизменным законам, а люди — хозяева своих поступков, поэтому оттого, как они ведут себя, зависит, будет в мире порядок или, наоборот, беспорядок.

Гармония, от которой зависятравновесие в мире и счастье людей предстает в двух аспектах. Во-первых, какгармония между человеком и природой. Поведение людей должно соответствоватьестественному порядку. Чтобы избежать эпидемии, неурожая, наводнения иземлетрясения, а, также совершая те или иные действия общественного и личногоплана, следует учитывать расположение планет, время года и т.п. Правителидолжны особо подавать пример жизни в соответствии с естественным порядком: этоих основная задача. Добродетель имораль, — более важные качества правителей, чем их практические познания.

Во-вторых, гармония необходима в отношениях людей друг с другом. Вобщественных отношениях на первом плане должны находиться идея согласия, поискиконсенсуса. Следует избегать осуждений, санкций, решений большинства.Несогласия должны как бы «растворяться», а не решаться. Предложенный выходдолжен быть свободно принят участниками, считающими его справедливым, и приэтом никто не должен «потерять лицо». На переднем плане должны находитьсявоспитание и убеждение, а не власть и принуждение.

Незначительная роль права.Вследствие таких взглядов китайцыотрицательно относятся к нашей идее права с его строгостью и абстрактностью. Человекне должен настаивать на своих правах, поскольку долг каждого — стремиться ксогласию и забывать о себе в интересах всех. К юристам китайцы относятся снедоверием. Используя абстрактные нормы,юристы создают препятствия к достижениюкомпромиссов. Хотят они того или нет, но тем самым они способствуютнедостойному поведению, несовместимому с интересами общества. В любом случаеконкретное решение должно отвечатьсправедливым и гуманным чувствам, а не быть втиснутым в рамки юридическойсхемы. Возмещение вреда не должно ложиться непомерным грузом на плечидолжника и вести его семью к разорению.

Законы не являются нормальнымсредством решения конфликтов между людьми. Их полезная роль ограничивается тем,что они предлагают образцы поведения и предостерегают тех, кто повел бы себяантиобщественным образом. Однако речь не должна идти о буквальном следованиизаконам; при их исполнении и применении должна сохраняться большая свободаусмотрения, а идеал в том, чтобы законы вообще не применялись и судебныерешения не выносились.

Традиционная китайская концепция неотрицает права, но полагает при этом, что оно для варваров, для тех, кто незаботится о морали, для неисправимых преступников, наконец, для иностранцев,которым чужда китайская цивилизация. Китайский же народ прекрасно обходится ибез права. Он не интересуется тем, какие нормы содержат законы, не обращается всуд и регулирует межличностные отношения так, как ему подсказывает смысл,следуя не праву, а соглашению и гармонии. Эту гармонию легко восстановить благодарятому, что китайцы воспитаны так, что ищут причины конфликта не в злой воле илинеспособности противника, а в своих собственных ошибках, нерадении, оплошности.В атмосфере, где каждый готов признать свои ошибки, людей нетрудно заставитьпойти на уступки и согласиться на вмешательство посредника; страх передобщественным мнением может придать этому согласию принудительный характер.

Неприязнь к праву усугубляласьиз-за плохой организации правосудия.

Конфуцианство.Типобщества, который существовал в Китае и всячески поддерживался в течение веков,соответствует тому, что предложило конфуцианство. Ячейка общества — это семья сиерархической организацией и почти абсолютной властью главы семьи. Община исамо государство должны соответствовать этой модели семьи и избегатьсколько-нибудь значительного вмешательства в отведенный ей широкий круг дел.Жителю общины полагалось строго следовать ритам, соответствующим статусу,который житель имеет в общине. Соблюдение ритов, предписываемых обычаем,заменяло в Китае законопослушание.

В этой статичной концепции обществав качестве основных принципов выступали: сыновняя любовь, подчинение«высшим» в иерархии, запрещение любых эксцессов и возмущений. Да ивласти остерегались править по произволу: они сами были воспитаны в уважении критам, а, кроме того, их сдерживали моральные установки, требовавшие сперваобъяснить, а потом приказывать, выступить в качестве арбитра, а уж потомсудить, предупредить, прежде чем наказать.

Китай в течение веков жил, не знаяорганизованных юридических профессий. Суд творили администраторы, сдававшие длязанятия поста экзамены литературного характера. Они не знали права и руководствовались советами своих чиновников,принадлежащих к наследственной касте. Людей, сведущих в законе, презирали, иесли советовались с ними, то тайно. Не было юридической доктрины, и в долгойистории Китая не обнаруживается ни одного крупного юриста, оставившего в нейслед.

Школа легистов.Этот традиционный подход был оспорен, но весьмасвоеобразно. В истории Китая выделяется период сражающихся царств. В этосмутное время — III век до нашей эры — школа легистов заняла позицию, согласнокоторой власть должна основываться не столько на добродетели правящих(правлении людей), сколько на подчинении закону (правлении законов). Взглядылегистов изложены в трактате, принадлежащем Хан Фэйцзы. Он и другие легистынастаивали на необходимости постоянно действующих законов; правитель должензнать их, а подданные — строго исполнять. Это была концепция права и закона,близкая к преобладавшей на Западе, но не лишенная, по выражению Ж. Эскарра,«некоторой наивности».

Однако взгляды легистов осталисьчуждыми сознанию большинства китайского населения. Они слишком отклонялись от укоренившихся представлений и поэтомуимели лишь временный успех. Легистам не удалось утвердить в Китае понятиепостоянно действующих правовых норм и суверенного закона.

При династии Хан (206 г. до нашейэры) конфуцианство снова возобладало, и с тех пор его господство былопостоянным. Рассмотрим же его концепции, просуществовавшие столь долгое время иактуальные и по сей, день.

Основныеконцепции Конфуцианства.Если попытаться выделить в учении Конфуция основноеконцептуальное ядро, то всю его важнейшую проблематику можно разделить на триглавные части: доктрина цзюнь-цзы, тоесть совершенного мужа, доктрина гуманизма или гуманности жэнъ и доктрина надлежащих норм взаимоотношений между людьми(категория ли). Начиная по порядку, надо сказать, что Конфуций был первым вДревнем Китае кто поделил всех людей на группы. Он отделил всех тех, кторуководствовался сходными с ним идеалами в прошлом, от обыкновенных, нормальныхлюдей, руководствующихся в жизни, главным образом, своими корыстнымиинтересами. Последних он называл сяожэнъ, маленькими или низкими людьми, выражая тем самым столь характерноедля «осевого времени» универсальное недовольство «естественным человеком», темсамым естественным человеком, которого много веков спустя воспоют в Европе иВольтер, и Жан-Жак Руссо. Правда, это не означает, что Конфуций свысокаотносился к простому народу. Наоборот, все высказывания Конфуция, касающиесянарода, проникнуты глубокой симпатией и неподдельным состраданием к простымлюдям, жертвам несовершенного правления и своекорыстного поведения властей. НоКонфуций рассматривал народ как нерасчленимое целое, как естественное единство.Переиначивая известную поговорку, можно сказать, что мудрец из Лу видел лишьлес и не видел или не хотел видеть деревья. Иными словами,отдельный человек из народаего как философа и педагога не интересовал. Ему не было места в конфуцианскойперсонологии, туда входили лишь люди, профессией которых было, или могло быбыть, государственное управление.

Совершенныймуж (цзюнь-цзы).Вдуховном арсенале мировойкультуры конфуцианский тип личности — цзюньцзы — отличается своим удивительным долголетием, намекающим на возможнуювечность. Если воспользоваться мыслью А. М. Пятигорского о том, чторетроспективно и в диахронии совокупность всех персонологических типов можетбыть представлена как последовательность состояний в течение жизни «вселенскогочеловека», то в образе этого «вселенского человека» конфуцианский «современныймуж» может претендовать на некий неизменный элемент личности. Об этом жесвидетельствует и духовная история Китая. Так, проблемы, над которыми бился самКонфуций, занимали и его последователей, философа Мэн-цзы (372-289 гг. до н.э.), они были предметом мучительных переживаний современников Лу Синя(1881-1936), свидетелей драматических событий периода «модернизации» Китая. Надними и по сей день бьются те, кто считает себя продолжателями этой высокой духовнойтрадиции, так называемые «новые конфуцианцы». Столь поразительное долголетие,заключается в том, что Конфуций правильно нащупал одну из самых больных и самыхнеразрешимых проблем человечества и не только достаточно детальнопроанализировал, но и попытался, как духовный наставник, разрешить ее. Этапроблема столь же проста, сколь и неразрешима: носительвласти должен быть принципиальным,иначе это уже не политическая власть, анечто другое, но как заставить власть быть принципиальной? Именно на этотвопрос, актуальный и для современной России и попытался ответить Конфуций.

Современныйответ на этот вопрос известен: управление тем совершеннее, чем совершеннеедействующее в нем законодательство. Но опыт показывает, что закон имеет тенденциюв некоторых исторических ситуациях вертеться «как дышло», так что иногда возникаетдаже вопрос: как лучше, с ним или без него? В Древнем Китае также знали об этойособенности законодательной базы и прилагали массу усилий для того, чтобы найтиболее совершенный путь. Дилемма формулировалась таким образом: либо правлениелюдей, либо правление нормативных установлении. Конфуций пришел к убеждению,что наиболее оптимальным является «правлениелюдей» (жэнь чжи), и бросил всесвои силы на то, чтобы людей, облеченных властью, или готовящих себя к этому, преобразовать в духе гуманизма и бескорыстия.Так родилась его концепция «совершенного мужа».

Решительныйперенос интеллектуальных усилий с внешних средств управления на личность самогоуправляющего, который был совершен в Древнем Китае благодаря Конфуцию, наложилотпечаток на всю китайскую цивилизацию, предопределив в ней решительное истабильное предпочтение морали перед правом. Кроме того, сосредоточение интеллектуальныхусилий на том слое населения, который должен был управлять обществом, сделало этихкандидатов на управляющие должности главными носителями традиционной китайскойкультуры, что резко отличало древнекитайскую цивилизацию от всех остальных.Существенно и то обстоятельство, что Конфуций прежде всего обратил свой взглядна тех, чьи претензии на власть не были подкреплены ничем, кроме их личныхкачеств. В китайском обществе периода Чуньцю (722-481) и Чжань го (Воюющихгосударств) (403-221) такой слой был. Мало того, именно к нему и принадлежалсам совершенно-мудрый из княжества Лу. Это — так называемые «благородные мужи» (ши), низшая страта господствующегокласса.

Располагая вборьбе за жизнь и место в обществе лишь своими личными способностями, эти ши создали определенный стиль поведения,для которого был характерен ярко выраженный индивидуализм (гэжэнь чжуи). Духовные наследники Конфуция твердо держались тогоубеждения, что их личные способности и их моральные добродетели составляют ихличный капитал. В этом вопросе можно сослаться на Мэн-цзы, который в споре сциским князем заявил: «В Поднебесной больше всего почитаются три вещи: титул,возраст и добродетельная сила Дэ. Придворе главным является титул. В селении — возраст. А для тех, кто помогаетсвоему веку и направляет народ, нет ничего более важного, нежели благая сила Дэ. Как может тот, кто обладает всегоодной почитаемой вещью, проявлять неуважение к тому, кто обладает двумя?» Какбы ни казались нам в настоящее время наивными надежды Конфуция на перестройкувластной части общества, мы должны признать их актуальность, ощущаемую и по сиюпору, и учитывать, что Конфуций трудился в атмосфере исключительного духовногоподъема в обществе, подъема, который как бы его ни называть, — «осевымвременем» или «эпохой прорыва», — привел в состояние интеллектуального поискаширокие слои общества,недовольные обычной жизнью и обычным, «естественным»человеком. В такое время все невозможное начинает казаться возможным. Жальтолько, что такие периоды в истории человечества случаются крайне редко. ВКитае, например, такое время не повторилось больше никогда. Некоторыеспециалисты приравнивают его к европейскому Ренессансу, определяя выдвинутое имновое мировоззрение как «человеческий фундамента-лизм» (и жэнь вэй бэнь).

Надо отдатьдолжное отваге Конфуция, решив переделывать человека, он бесстрашно указал насамую главную и самую неразрешимую проблему:подавление личной корысти или, в более элегантной формулировке, как предпочиталивыражаться его последователи в эпоху Сун, «выправлениеэгоистического сознания» (чжэн сысинь). Кэ цзи фу ли учил Конфуций, то есть «преодолей себя, своекорыстолюбие и вернись к нормам гармоничных человеческих отношений» — приблизительно так можно понимать эту лаконичную, но емкую формулу. Высказанноев этой формуле требование «выправления сознания», как утверждал конфуцианскийканон «Великое учение», предъявлялось всем, начиная «от Сына Неба и допростолюдина», хотя, разумеется, простолюдинам даже узнать о нем было непросто.

Чжу Си,наиболее выдающийся мыслитель китайского средневековья, толкуя это наставлениесовершенного мудреца, разбивал его на две части: первую часть (кэ цзи, «преодолей себя») Чжу Сиинтерпретировал как необходимость одержания победы над самим собой, победу надвсеми личными корыстными желаниями (шэнъчжи сы. юй), необходимую каждому желающему вступить на путьсамосовершенствования (ею цзи). Помнению Чжу Си, после окончательной победы человека над своими корыстнымижеланиями, в нем должеен был остаться только один «небесный принцип» (гпянь ли) или, иными словами, тянъ ди чжи синь («сознание Неба иЗемли», преисполненный, по неоконфуцианским понятиям, гуманности (жэнь), заключающейся в непрерывномпроизводстве всего сущего.

Вторая частьформулы, — фу ли, — согласно Чжу Си,служит как бы мерилом важности той операции, которая заключена в ее начале: лишь тот, кто нашел в себе силы преодолетьсвой эгоизм, свои корыстолюбивые желания, может стать действительно открытымобщественным интересам, встать на путь радикального самосовершенствования иобрести силы для выполнения таких норм взаимоотношений между людьми, которые приведутк воцарению в обществе стабильности и гармонии. Именно такой человек сможетвыполнить завет Учителя и относиться к государю так, как надлежит относиться кгосударю, относиться к отцу так, как надлежит относиться к отцу, относиться ксыну так, как надлежит относиться к сыну, то есть быть образцовым подданным,образцовым отцом и образцовым сыном. Именно тот, кто, преодолев эгоизм,начинает практиковать в отношениях с людьми «почтительность» (цзин) — почтительность, которая в таком конфуцианском понимании, приближается к«открытости», — как бы входит, освободясь от своего эгоизма, в большой иоткрытый мир. Практикуя надлежащие нормы взаимоотношений с окружающими, человеквходит в тот мир, где «в пределах четырех морей все люди братья».

Совершенный мудрециз княжества Лу придавал своекорыстию в человеке такое большое значение, что внаставлениях своим ученикам постоянно возвращался к этой теме, трактуя ее вразличных аспектах. Так, например, в гл. Лижэнь («Конфуций также придавал воспитанию воли исключительное значение. «Утрех армий — говорил Учитель — можно силой захватить полководца, но никакогопростолюдина нельзя силой лишить его воли». По мысли Конфуция, человек, которыйпоставил себе цель преобразиться в «совершенного мужа», должен был всю своюволю направить на следование Дао-путем. Предполагалось, что последовательконфуцианства на этом этапе должен был уже полностью отрешиться от материальныхусловий своего существования, чтобы полностью сосредоточиться на постиженииДао-пути. Конфуций особо отмечал этот момент, призывая своих последователей кполному пренебрежению имущественной стороной дела. Он считал, что если человекстарается сосредоточить свою волю и все свои духовные стремления на Дао-пути,но при этом продолжает стыдиться грубой пищи и плохой одежды, то такой человекнедостоин того, чтобы с ним разговаривать. Столь же стойко рекомендовалосьпереживать и все неудачи в служебной карьере. Сочетание бескорыстия инаправленной воли, по мысли конфуцианских наставников, должно было придать характеру«совершенных людей» необычайную стойкость. По словам Мэн-цзы, человека, который в знатности и богатстве непредается никаким излишествам, а в бедности и незнатности сохраняет своипринципы, нельзя согнуть «ни угрозами, ни силой оружья».

Однако конфуцианскиенаставники прекрасно понимали, что закаленная воля, соединенная с презрением кматериальным благам, могла произвести на свет весьма опасное создание. Поэтому«совершенный муж» должен был совершать все свои действия, руководствуясь«гуманностью», которая и должна была обеспечить желательную направленностьволевого усилия цзюнь-цзы. Именно этасориентированность на «гуманность» должна была определять и поведение«совершенного мужа» на службе. Конфуций призывал своих питомцев служить во всехтех случаях, когда они видели, что, руководствуясь своими принципами, они могутпринести пользу Поднебесной. Если же они понимали, что ни о какой всеобщейпользе и речи быть не может, а ситуация, более того, требует отказа от своихпринципов, то следовало немедленно уйти со службы и сосредоточиться на семейнойжизни, либо, как крайний случай, стать отшельником.

Надопризнаться, что нам, носителям европейской культурной традиции, довольно трудновоспринять конфуцианский идеал человека. Для нас таким идеалом до сих пор являетсячеловек Возрождения, все усилия которого сосредоточены на предельной самореализации,во имя которой он готов проявить чудеса героизма. Пожалуй, именно отсутствиегероизма в конфуцианском идеале особенно мешает нам признать цзюнь-цзы идеальным типом личности, да,может быть, еще вытекающая из этого отсутствия несостязательность цзюнь-цзы, на которой так настаивалКонфуций. Но именно эти черты и вносилисвою главную лепту в удивительную стабильность китайского социума,стабильность, которая до сих пор очень высоко цениться китайскими политиками. Посколькукитайцы еще в древности сделали один из главных социо-политических выводов — не сила оружья, а стабильность социумапредставляет собой наиболее могучее средство решения всех общественных проблем.

Конфуцианскийгуманизм.В 1989 г. в Китае былторжественно отпразднован своеобразный конфуцианский юбилей — 2545 лет со днярождения Конфуция. На многочисленных научных мероприятиях, посвященных этомусобытию и в научных публикациях, так или иначе приуроченных к юбилею, утвердилосьединое мнение специалистов о том, что главноеместо в духовном наследии Конфуция принадлежит его концепции гуманизма, который,вне всякого сомнения, может быть отнесен к числу основных завоеваний в духовнойистории человечества. Подобная точка зрения небезосновательна. Именно конфуцианскийвариант гуманизма имеет наилучшие шансы на будущее, что заставляет всех, интересующихсяданной проблемой, с должным вниманием относиться как к корням этого явления,так и к его особенностям.

До появленияКонфуция традиционный миропорядок в Древнем Китае покоился на трех главныхопорах: сакральность государственного порядка, его тоталитаризм и приматкровнородственных отношений во всех сферах общественного бытия, от сакральной идо бытовой. Общая политическая структура и ее составляющие считалисьсуществующими по воле Неба. Основными символами государственной власти являлисьалтари Земли и Злаков. Политическая организация общества охватывала фактическивсе стороны общественной жизни, а право на то или иное место в социальнойиерархии определялось положением в системе кровнородственных отношений. Дажедухи не принимали жертвоприношений не от кровных родственников, не говоря уже олюдях, которые в своих действиях строго придерживались принципа родства. Визвестном древнем песнопении «Цветы груши» из «Книги песен» (Ши цзин) говорится на этот счет весьмаопределенно. Авторы «Поднебесной» не так уж сильно преувеличивая высказывали,что. мудрец из княжества Лу, ни много, ни мало предлагал созидать стабильныйсоциум на совершенно новой основе, заменив традиционные сакральные икровнородственные основания на светскую этику. Конфуций мечтал о том, чтобыобщественная структура или, по крайней мере, определяющая ее часть превратилисьв сообщество этически совершенных людей. Именно людей, а не подданных, и неродственников. И естественно, что фундамент этих отношений должен был строитьсяна том, что каждая из этих совершенных личностей в своих отношениях к себеподобными должна была видетьв другом человеке именно человека, человека, во всем равного ему самому. Такбыла разбита традиционная шкала ценностей Древнего Китая, которая имела такойвид: «родственник-чужой, человек-вещь». Так было положено начало тому, чтоможно охарактеризовать как «абстрактный гуманизм», то есть мировоззрение, воснове которого лежит «абстрактный человек», существо, которое ты долженуважать и считать близким и подобным себе только за то, что оно принадлежит ктому же биологическому виду, что и ты сам.

Надо отметить,что путь к «абстрактному гуманизму », в силу примата кровнородственныхотношений, был достаточно своеобразным: требовалось перенести внут-рисемейныеотношения между братьями на всех, имеющих человеческий облик. В силу этого иформула китайского «абстрактного гуманизма» гласила: «в пределах четырех морейвсе люди братья». Разумеется, подобный подход к коренным проблемам социальногообщежития требовал и соответствующей основы для взаимного общения тех, кто ужедостиг этического совершенства со всеми остальными членами общества. Конфуцийвыдвинул такой принцип, правда, в виде недосягаемого в реальной жизни эталона,к которому надлежало стремиться, и назвал его жэнь — «гуманность».

Подавляющеебольшинство современных исследователей конфуцианства сходятся на том, чтоцентральным пунктом в духовном наследии Конфуция является гуманность (жэнь),однако в истолковании этой гуманности мнения резко расходятся. Одни, как, например,Го Мо-жо, настаивают на том, что определяющим в конфуцианской гуманностиявляется мотив самопожертвования, другие, и среди них крупнейший современный специалистпо истории китайской философии Хоу Вай-лу, утверждают приоритет качеств простогонарода или даже некие прирожденные свойства. Действительно, удручающая полисемиякатегории гуманности, проявившаяся уже у самого Конфуция, подчас ставит исследователейв тупик. Среди 104 упоминаний этой категории в Лунь юе царит такое разнообразие, которое представляетсяневозможным свести к немногим основным значениям. Тем не менее отметитькакие-то особенности конфуцианской гуманности, отличающие ее от обычногопонимания этого слова в европейской культурной традиции, просто необходимо длятого, чтобы почувствовать, может быть, главный пафосконфуцианского учения.

Прежде всегоследует отметить, что конфуцианская гуманность в отличие от своего европейскогоаналога не является характеристикой поведения, характеристикой каких-токонкретных действий, а служит для обозначения определенного внутреннегосостояния. Причем, и это безусловно неожиданно для носителей европейскойкультурной традиции, преимущественно состояния внутреннего покоя. Гуманность ипокой как различные аспекты одного и того же состояния или как причина иследствие — весьма распространенная тема в Луньюе. Например: Учитель сказал: «Негуманный человек не может долго жить в естесненныхобстоятельствах, равно как не может долго пребывать и в радости. Гуманный жепокоится в гуманности, а знающий использует ее». Тема спокойного внутреннего состоянияу того, кто достиг гуманности, в образной форме передана Конфуцием в таком, могущемпоказаться, на первый взгляд, довольно странном и загадочном изречении: «Познающийлюбит реки. Гуманный любит горы. Познающий движется, гуманный — покоится.Познающий — радостен, гуманный — долговечен».

Данноевысказывание может быть объяснено в том случае, если мы примем во внимание ещеодно высказывание мудреца из княжества Лу, в котором он определяет конфуцианскуюгуманность как некую внутреннюю потенцию человека, утверждая, что гуманностьнаходится именно внутри человека и проистекает из его внутренних качеств, а неизвне. Есть основание предполагать, что конфуцианские наставники толковали этиспособности как некую независимость от раздражающих воздействий извне, какстойкость перед внешними раздражителями. Именно в этом плане может быть понятопротивопоставление гуманности и знания как двух способов достижения правильнойпозиции в мире и правильной позиции по отношению к этому миру. Априорной,прирожденной, но нереализованной у большинства людей, достигаемой посредствомгуманности. В этом случае человек в любой ситуации занимает как бы центральнуюпозицию, позицию принципиальную и не зависящую от каких-либо конкретныхобстоятельств, что позволяет ему реагировать на происходящее с абсолютнойадекватностью. Такой человек может покоиться подобно горе, именно поэтомугуманный и любит горы — он любит их в силу внутреннего подобия.

Во второмслучае, в отличие от человека гуманного и «покоящегося в гуманности», тот, ктоеще не реализовал полностью свои внутренние потенции, но решительно встал напуть самосовершенствования, находится в непрестанной динамике, пытаясь достичьвнутреннего совершенства посредством учебы и познавательной деятельности. Этотчеловек отличается постоянным динамизмом и любит реки, движущуюся воду какнаиболее выразительный и созвучный познанию символ динамизма. То, что познаниеприносит радость, это в объяснениях, пожалуй, не нуждается. Но возникаетестественный вопрос, почему же обладание гуманностью гарантирует долголетие,согласно традиционным китайским представлениям, одну из главньк ценностейжизни. Гуманность дает человеку центральную позицию и адекватность в реакцияхна внешний мир, тем самым как бы оберегая его от опасностей. В этом, изаключается связь между гуманностью и долголетием.

Самымзнаменитым определением внутренней сущности гуманности является, безусловно такраткая формула, которую Конфуций адресовал своему любимому ученику Янь Юаню.имеется в виду кэ цзи фу ли. Именно тот, кто добился преодоления своих эгоистическихнаклонностей, обретает возможность относиться к другим, как к самому себе.В этой способности Учитель из Лу видел едва ли не главный признак гуманности.«Гуманный человек, — говорил Конфуций, -желая собственного преуспеяния,содействует преуспеянию других».

И еще однучерту, характеризующую конфуцианский гуманизм, следует отметить особо. Наосновании многих персонологических квалификаций в Лунь юе можно заключить, что одной из важнейших черт конфуцианскогогуманизма являлось отсутствие в нем жажды власти. Именно отказавшихся отвласти заносил Конфуций в разряд гуманных в первую очередь. Вместе с тем не должно складываться впечатление, чтоуказания на внутренний покой и отсутствие жажды власти указывают на некоторую социальную пассивность, присущую обладателямгуманности. Конфуций имел в виду именно деятельного, но благотворно деятельногочеловека. В этом убеждают нас разъяснения насчет гуманности, данные им своемуученику по имени Цзы-чжан. Конфуций сказал: «Я считаю гуманным того, кто можетделать пять вещей в Поднебесной… быть почтительным, быть великодушным,внушать доверие, быть проницательным и добрым. Почтительный человек не наноситоскорблений. Великодушный приобретает расположение многих, на внушающегодоверие другие люди могут положиться, проницательный человек добьется успеха, адобрый человек может повелевать другими».

Заканчиваяразговор о понимании категории жэнь в классическом конфуцианстве, нельзя неупомянуть о высоком ценностном статусе «гуманности» в понимании Конфуция и егопоследователей. По мнению Конфуция, «совершенный муж» должен дорожить своей«гуманностью» настолько сильно, чтобы без колебаний и с готовностью идти радинее на самопожертвование. В одном из наставлений Учителя из княжества Лу этотребование к «совершенному мужу» сформулировано предельно четко: «Благородныймуж, имеющий волю, и человек, обладающий гуманностью, не стремятся сохранитьжизнь ценою нарушения гуманности. Они жертвуют собой и тем завершают своюгуманность». Уточняя эту мысль, Мэн-цзы сделал такое разъяснение:

«Жизнь — этото, что я люблю, но долг — это также то, что я люблю. Если эти две вещиневозможно совместить, то следует отбросить жизнь и выполнить свой долг».

Ли — надлежащие нормы поведения.Последней, по изложению, ноотнюдь не по значению, из основной концептуальной триады конфуцианства являетсякатегория ли, которую вобщефилософском конфуцианском контексте лучше всего переводить как «надлежащиенормы поведения». Генетически, что и подтверждается структурой иероглифа, этакатегория восходит к ритуальной практике и сохраняет данное значение и приКонфуции, и в последующие годы. Знаменитая сцена из Лунь юя, известная всем специалистам и изображающая Конфуция,пришедшего в храм предков княжеской фамилии в Лу, убедительно свидетельствует отом, что во времена Учителя в этом понятии совмещались два довольно различныхзначения. Войдя в храм, любознательный Конфуций стал расспрашивать служителей отонкостях ритуальных церемоний в культе княжеских предков. Ритуал этот Конфуцийназывал термином ли, то есть употреблял это слово в его первоначальном значении- «нормы, соблюдаемые при жертвоприношениях духам». На недоуменные возгласы окружающихКонфуций ответил, что расспрашивать и есть ли, резко меняя значение этого терминас «надлежащих норм, соблюдаемых при жертвоприношениях» на «надлежащие нормы,соблюдаемые в общении с людьми».

Есливдуматься, то два указанных значения не так далеко отстоят друг от друга. Обасвязаны с общением и с установлением норм этого общения. Естественно, чтообщение с духами, — сакральная коммуникация, -как вещь совершенно необходимая,по понятиям того времени, для благополучного существования общества, былоупорядочено и нормировано в первую очередь. Культ, как известно, в силу своейсамой ранней упорядоченности явился тем ядром, из которого впоследствииразвивалась вся культура. Поэтому ритуал в древнем обществе был символомупорядоченности, на которой лежала печать сакральности. По мере увеличениясветскости общественной жизни понятие либыло перенесено вначале на протокольные, этикетные нормы общения, которые былипризваны служить формальным выражением занимаемого участниками положения всоциальной иерархии. Так ли приобреловторое значение — «нормы, приличествующие в общении».

Но на этомэволюция понятия ли не кончилась. Конфуций, мечтавший об этической трансформации если не всего человечества, то, покрайней мере, просвещенной его части,предполагал, что общение «совершенных мужей» будет строиться на тех жепринципах, что и сакральная коммуникация, и строгая нормативность его, котораяв данном случае воспринималась как результат этического совершенства цзюнъ-цзы, обеспечит и гарантируетсоциальную гармонию. Подобные рассуждения имели свою логику. Если вспомнитьопять его знаменитую формулу кэ цзи фу ли(«преодолей самого себя, обратись к надлежащимнормам поведения»), то станет ясным направление утопических мечтаний Учителя:поскольку дисгармония в общении возникает в результате столкновения двух эгоистическихсознании, то общение двух людей, «преодолевших себя», должно приводить к полнойгармонии общения, а вместе с ним и всего общества. Беда, правда,заключалась только в том, что надежды на «преодоление себя» подавал среди егоучеников лишь один его любимец Янь Юань, да и то на весьма ограниченный срок,на три месяца, как утверждал сам Учитель.

Однако, еслиотвлечься от утопичности надежд Конфуция на этическую трансформациючеловечества, то надо признать, что концепция «совершенного мужа» в качествеглавного действующего лица социального общения обогатила категорию ли целым рядом дополнительных значений,на которых и хотелось остановиться, и продемонстрировать их на конкретныхпримерах из произведений конфуцианских философов.</

еще рефераты
Еще работы по истории политических и правовых учений