Реферат: Земские соборы

План.

1. Земские  соборы.

2. Сказание  о соборе  1550 г.

3. Разбор сказания.

4. Состав соборов1566   и  1598   гг.

5. Служилые   и торговопромышленные  люди  в  их  составе.

6. Земский собор иземля.

7. Значение земскогопредставительства.

8. Порядок   соборных совещаний.

9. Значение  соборного крестоцелования.

10.Связь соборов  с местными  мирами.

11.Происхождениеи  значение земских  соборов.

12.Мысль  о все земском   соборе.

           … Земские соборы. Этому органу в нашей литературе усвоено названиеземского собора, а в памятниках XVII в. он называется иногда “советом всеяземли”. До конца XVI в. земский собор созывали четыре раза: в 1550, 1566, 1584и 1598 гг. Надобно рассказать, при каких обстоятельствах и в каком составесозывались эти собрания, чтобы понять их характер и значение.

            Сказание о соборе 1550 г. Первый. соборбыл созван Иваном IV в пору крайнего правительственного возбуждения царя.Венчание на царство с принятием царского титула, женитьба и вслед за темстрашные московские пожары, народный мятеж, казанские и крымские набеги — всеэти треволнения с самого начала 1547 г. поочередно то поднимали, то повергали вуныние его неустойчивый дух. Он долго не мог оправиться от впечатлениямосковских пожаров и через три с лишком года на Стоглавом соборе описывал свойтогдашний испуг с живостью только что пережитой минуты: тогда “вниде страх вдушу мою и трепет в кости моя, и смирися дух мой, и умилихся и познах своясогрешения”. Тогда он решился покончить и с боярским правлением, и со своейлегкомысленной юностью и хлопотливо принялся за государственные дела. Он началискать вокруг себя людей и средств, которые помогли бы ему поправить положениедел. При таком настроении царя созван был собор 1550 г. До нас не дошло деянияили протокола этого собора, и мы не знаем ни его состава, ни подробностей егодеятельности. Но о нем сохранился такой рассказ. На двадцатом году своеговозраста царь Иван, видя государство в великой туге и печали от насилиясильных, умыслил всех привести в любовь. Посоветовавшись с митрополитом, как быуничтожить крамолы и утолить вражду, царь “повелел собрать свое государство изгородов всякого чина”. В воскресный день царь вышел с крестами на московскуюКрасную площадь и после молебна с лобного места сказал митрополиту: “Молю тебя,святый владыко, будь мне помощник и любви поборник. Знаю, что ты добрых дел илюбви желатель. Сам ты знаешь, что я после отца своего остался четырех лет, апосле матери осьми лет”. Изобразив затем яркими чертами беспорядки боярскогоправления в продолжение своего несовершеннолетия, царь вдруг бросил в глазаприсутствовавшим на площади боярам запальчивые слова: “0 неправедные лихоимцы ихищники, неправедный суд по себе творящие! Какой теперь ответ дадите нам — вы,многие слезы на себя воздвигшие? Я чист от этой крови; ждите своего воздаяния”.Потом царь поклонился на все стороны и продолжал: “Люди божии и нам дарованныебогом! Молю вашу веру к богу и к нам любовь; ныне нам ваших обид и разорений иналогов исправить невозможно… молю вас, оставьте друг другу вражды и тяготысвои… я сам буду вам судия и оборона, буду неправды разорять и хищениявозвращать”.

            Разбор сказания. Этот рассказвозбуждает много недоразумений. Прежде всего, как понять выражение повелесобрати свое государство из городов всякого чину? Здесь больше намеков, чемслов. Раскрывая эти намеки, можно так перевести эту лапидарную фразу: царьповелел вызвать из областей своего государства представителей всех чинов. Но невидно, были ли это выборные люди и какие именно чины, звания или классы онипредставляли. Трудно также понять, почему тронная речь, которою царь открылсобор, была произнесена не в палате кремлевского дворца, а на Красной площади.Было ли это только первое, публичное заседание собора в обстановкедревнерусского народного митинга с крестным ходом и молебном, или всядеятельность собора ограничилась речью царя. Сохранившееся сказание ничегобольше не говорит о соборе, а только приводит другую речь, какую сказал царь втот же день Алексею Адашеву, поручая ему принимать и рассматривать челобитныеот бедных и обиженных. Вероятно, тогда учрежден был Челобитный приказ, т. е.Комиссия прошений, на высочайшее имя приносимых, и Адашев был назначенначальником этого нового приказа. И самая речь царя производит странноевпечатление. В ней много темперамента; но она могла быть болеепоследовательной. Читая ее, прежде всего подумаешь, что это был царский призыввсего народа, всех его классов ко взаимному всепрощению и дружной деятельностина общую пользу: принимая бразды правления в свои руки, государь становилсяпрямо перед своим народом и призывал высшего пастыря церкви и всю свою землю влице ее представителей помочь ему в установлении государственного порядка иправосудия; верховная власть хотела прямо и откровенно объясниться с народом,указать ему направление, в каком она будет действовать, примирить враждебныестремления различных элементов. Но призвав митрополита быть “любви поборником”,царь продолжал резким, бранчивым обличением всего боярства в самовластии ихищничестве и собор, созванный с целью всех помирить, открыл воззванием чуть нек междоусобной войне. Да еще вопрос, есть ли эта речь исторический факт, а непросто чье-нибудь ораторское произведение, подобное речам, какие античная историографиялюбила влагать в уста своим Фемистоклам и Катонам. Дело в том, что в первуюполовину царствования Ивана, при митрополите Макарии и при его участии, былпродолжен и дополнен большой русско-исторический сборник, Степенная книга,названная так потому, что рассказ в ней расположен по великокняжениям, авеликокняжения — по степеням, т. е. поколениям, в генеалогическом порядке. Всписке Степенной, писанном еще при Макарии, нет ни царской речи и никакогоизвестия о соборе 1550 г.; но то и другое оказалось в позднем списке СтепеннойXVII в. и притом, как выяснил проф. Платонов, на особом листе, вклеенном втекст рукописи и писанном другим почерком. Впрочем, каково бы ни былопроисхождение соборной царской речи, трудно заподозрить самое событие. Вследующем, 1551 году для устройства церковного управления ирелигиозно-нравственной жизни народа созван был большой церковный собор,обыкновенно называемый Стоглавым, по числу глав, в которые сведены его деяния вособой книге, в Стоглаве. На этом соборе, между прочим, было читано собственное“писание” царя и также сказана им речь. Это многословное писание, составленноев духе византийскомосковского витийства, имеет тесную внутреннюю связь с речьюна Красной площади: в нем слышатся те же нестройные ноты покаяния, прощения ираздражения, мира, смирения и вражды. И в речи, обращенной к церковному собору,царь говорил, что в предыдущее грето он с боярами бил челом отцам собора освоем согрешении и святители благословили и простили его и бояр в их винах.Царь, очевидно, разумел собор предыдущего, 1550 года, на котором присутствовалии русские иерархи. По всем этим чертам первый земский собор в Москвепредставляется каким-то небывалым в европейской истории актом всенародногопокаяния царя и боярского правительства в их политических грехах. Умиротворениенарода и самого царя, встревоженных внешними и внутренними бедами, было,очевидно, важнейшим нравственным моментом, объясняющим цель и значение первогоземского собора. Но из дальнейших слов царя на Стоглавом соборе видим, что в1550 г. было возбуждено немало и других, чисто практических дел, обсуждались ирешались важные законодательные вопросы. Царь докладывал святителям, чтопрошлогодняя его заповедь боярам помириться на срок со всеми христианамицарства во всяких прежних делах исполнена. Мы уже знаем, что это былопредписание кормленщикам покончить спешно мировым порядком все тяжбы с земскимиобществами о кормлениях и что это именно предписание надобно разуметь вобращенной к народу мольбе царя на Красной площади “оставить друг другу враждыи тяготы свои”. Потом царь положил на Стоглавом соборе новый Судебник,представляющий исправленную и распространенную редакцию старого дедовскогоСудебника 1497 г., на пересмотр которого он получил от святителей благословениена том же прошлогоднем соборе. К этому царь прибавил, что он устроил по всем землямсвоего государства старост и целовальников, сотских и пятидесятских и “уставныеграмоты пописал”, и просил отцов собора рассмотреть эти акты и, обсудив их,подписать Судебник и уставную грамоту, “которой в казне быти”. Значит, сземским собором 1550 г. прямо или косвенно связан был целый ряд законодательныхмер, нами уже изученных, целый план перестройки местного управления. Этот планначинался срочной ликвидацией тяжб земства с кормленщиками, продолжалсяпересмотром Судебника с обязательным повсеместным введением в суд кормленщиковвыборных старост и целовальников и завершался уставными грамотами, отменявшимикормления. Ряд этих грамот, как мы знаем, появляется именно с февраля 1551 г.,когда царь докладывал о них Стоглавому собору. Из слов царя можно заключить,что при составлении местных уставных грамот была выработана еще общая, как бысказать, нормальная уставная грамота, которая, как образцовая, должна былахраниться в государственном архиве и которую царь предложил отцам Стоглавогособора на рассмотрение вместе с новоисправленным Судебником: она содержала,по-видимому, общие основные положения, применявшиеся в отдельных грамотах кместным условиям. На нее указывают и местные грамоты, предписывая излюбленнымсудьям “судити и управа чинити по Судебнику и по уставной грамоте, как есмяуложили о суде во всей земле”. Из всего сказанного можно заключить, что главнымпредметом занятий первого земского собора были вопросы об улучшении местногоуправления и суда.

            Соборы 1566 и 1598 гг. Так вскрываетсясвязь первого земского собора с устройством местного управления. Но надобно ещевидеть отношение земского собора к самим местным обществам: только тогда можнобудет достаточно выяснить, как зародилась в московских умах идея соборногопредставительства. Для этого предстоит рассмотреть состав земских соборов XVIв. Материалы для такого изучения дают соборы 1566 и 1598 гг. Первый был созванво время войны с Польшей за Ливонию, когда правительство хотело знать мнениечинов по вопросу, мириться ли на предложенных польским королем условиях.Второму собору предстояло избрать царя, когда пресеклась царствовавшая дотолединастия Калиты. Сохранились акты или протоколы обоих соборов, приговорныйсписок 1566 г. и утверженная грамота 1598 г. об избрании Бориса Годунова нацарство. В обоих актах помещены поименные перечни членов этих соборов. Напервом соборе присутствовало 374 члена, на втором — 512. Во главе обоих соборовстановились два высшие Правительственные учреждения, церковное игосударственное, Освященный собор и Боярская дума; призывались начальники иподчиненных центральных учреждений, московских приказов с их дьяками, а такжеместные органы центрального управления, городовые воеводы. Все это былиправительственные люди, а не представители общества, не земские люди.        Служилыелюди на соборах. Из всех классов общества на обоих соборах всего сильнеебыло представлено служилое сословие: на соборе 1566 г. военно-служилых людей,не считая входивших в состав правительственных учреждений, было почти 55% всеголичного состава собрания, на соборе 1598 г.- 52%. Представительство этогокласса по источнику представительных полномочий было двоякое, должностное ивыборное. Эта двойственность объясняется организацией служилого класса,тогдашнего дворянства. Мы уже знаем, что в составе его надо различать два слоя:высшие военно-служилые чины образовали дворянство московское, столичное, низшее- дворянство городовое, провинциальное. Столичные чины образовали особыйкорпус, исполнявший разнообразные военные и административные порученияцентрального правительства. Пополняясь путем выслуги из рядов городовогодворянства, этот корпус в XVI в. не терял служебной связи с последним.Столичные дворяне в походах обыкновенно назначались командирами, головамиуездных сотен, рот, составлявшихся каждая из служилых людей одного какого-либоуезда. В XVI в. головами уездных сотен назначались обыкновенно те из столичныхдворян, у которых были поместья и вотчины в тех же уездах. Их можно назватьпоходными предводителями уездного дворянства, как городовых приказчиков мыназвали дворянскими предводителями в административном смысле. На соборе 1566 г.уездные дворянские общества были представлены только своими головами — земляками, столичными дворянами, сохранявшими поземельную связь с ними. Этиголовы командовали отрядами, двинутыми против Польши, и явились в Москву прямос театра войны, по поводу которой был созван собор. Некоторые из них и указалина это в своем соборном мнении, заявив, что они не хотят помереть запертыми вПолоцке: “мы, холопы государевы, ныне на конях сидим и за его государское сконя помрем”,- добавили они. Их потому и призвали на собор, что они лучшедругих знали положение дела, занимавшего собор. Но ни из чего не видно, чтобыуездные отряды избирали их своими представителями на собор. Каждого из нихполковой воевода назначил на походе головой уездной сотни, как лучшегослужилого землевладельца в уезде, а как голову его призвали или послали насобор представителем его сотни, т. е. уездного дворянского общества. Назначениена должность по служебной годности и призыв или посылка на собор по должности — такова конструкция тогдашнего соборного представительства, столь далекая отнаших политических понятий и обычаев. Мы увидим, что этой особенностью всеговыразительнее выясняется характер и значение земского собора XVI в. В этомотношении избирательный собор сделал, правда, некоторый шаг вперед в сторонунаших понятий о представительстве. И на нем было много столичных дворян,представлявших уездные дворянские общества по своему должностному положению. Норядом с ними встречаем довольно незначительное число дворян (около 40 на 267членов собора) из военно-служилых людей, которых с некоторою вероятностью можносчитать выборными соборными депутатами уездных дворянских обществ из их жесреды. Это новый элемент в составе собора 1598 г., незаметный на прежнем, но онстоль малозначителен, что является как бы местной случайностью или исключением,не нарушавшим основного принципа соборного представительства.

            Люди торгово-промышленные. Соборноепредставительство городского торгово-промышленного класса построено было наодинаковых основаниях с представительством служилых землевладельцев, и в немэти основания выражены были даже более явственно. На собор 1566 г. былопризвано только столичное купечество, притом лишь высших статей, в числе 75человек. Не видно и невероятно, чтобы это были выборные представители своихстатей или вообще каких либо корпораций: скорее, это вся наличность высшегомосковского купечества, какую в данную минуту можно было призвать на собор. Ноза этим купечеством стоял весь торгово-промышленный мир, как за столичнымдворянством стояли уездные дворянские общества. Подобно тому же дворянству,московская купеческая знать набиралась из лучших людей, выделявшихся из рядовоготоргового люда, столичного и провинциального. И эта торговая знать тоже несласлужбу, только в другой сфере управления. Нам уже известно, что такое былаверная служба: это целая система финансовых поручений, исполнение которых казнавозлагала на земские классы, не имея пригодных для того приказных органов.Высшее столичное купечество в этой казенной службе имело такое же руководящеезначение, какое в службе ратной принадлежало столичному дворянству: на неговозлагались наиболее важные и властные, но и самые ответственные казенныепоручения. Эта служба и поддерживала его связь с местными городскимиобществами, из которых оно вербовалось. Ярославский или коломенский капиталист,возведенный в чин московского гостя, коммерции советника, продолжал жить иторговать в своем городе, и правительство возлагало на него ведение важныхказенных операций обыкновенно в его же родном краю, с хозяйственным бытомкоторого он был хорошо знаком по собственным делам. Так тузы местных рынковстановились ответственными агентами центрального финансового управления иявлялись в областных городах направителями наиболее ценных казенных операций,питейных, таможенных и других, верстали местных посадских людей податнымиокладами, закупали на государя местные товары и вообще вели разнообразныеторгово-промышленные предприятия казны. Это был своего рода финансовый штабмосковского правительства, руководивший областными торгово-промышленнымимирами. Если, таким образом, в соборном акте 1566 г. отразилосьфискально-служебное значение столичного купечества, то в списке егопредставителей на соборе 1598 г. выразился с некоторым изменением основнойпринцип соборного представительства. К тому времени и столичное купечествоподобно дворянству получило окончательную сословную организацию, разделилось начины по своей капиталистической мочи и казенно-служебной годности. Высшеекупечество составилось из гостей и из торговых людей двух сотен, гостинной исуконной, гильдий своего рода; рядовая торгово-промышленная масса столицыобразовала несколько черных сотен и с б д, которых можно приравнять кпромысловым цехам. На собор 1598 г. вызваны были 21 человек гостей, старостывысших сотен 13 сотских черносотенных обществ. Гости, очевидно были призваныпоголовно, по своему званию, сколько можно было их тогда призвать: их и в XVIIв. было немного, обыкновенно два-  три.Но сотенные старосты и сотские были призваны или посланы на собор подолжностному положению должности свои они получали по общественному выбору, ане по назначению начальства как головы дворянских сотен. Так суммарный призыв1566 г. теперь заменился для купеческих сотен призывом их должностныхпредставителей.

            Земский собор и земля. В описанномсложном составе обоих соборов можно различить четыре группы членов: однапредставляла собою высшее церковное управление, другая — высшее управлениегосударства, третья состояла из военно-служивых людей, четвертая — из людей торгово-промышленных. Те же группы отчетливоразличает в составе промышленных собора 1566г. и современный летописец. Онпишет, что государь на соборе говорил со своими богомольцами, архиепископами исо всем Освященным собором, “и со всеми бояры и с приказными людьми, да и сокнязи и с детьми боярскими и с служивыми людьми, да  и с гостьми и с купцы и со всеми торговымилюдьми”. Первые две группы были правительственные учреждения; две последниесостояли и лиц двух общественных классов. Только лицам этих последних групп иможно придавать представительное значение. Но эти лица не были представителямисвоих классов в нашем смысле слова, выборными депутатами, специальноуполномоченными представлять их только на соборе. Это были все должностные илислужилые люди, поставленные во главе местных обществ по назначению или выбору иисполнявшие военноминистративные либо финансовые поручения правительства.Значит, основой соборного представительства был не общественный выбор подоверию, а правительственный призыв по должности или званию. Если хотя приблизительнотаков же был состав собора 1550 г., то выясняется общая физиономия земскихсоборов XVI в. На них правительство встречалось с обществом, призывало на советлюдей двух его классов, столичного дворянства и столичного же купечества. Нолюди этих классов являлись на собор не представителями общества или земли, аносителями службы, общественными орудиями центрального управления. Иначе говоряоба эти класса имели тогда значение представителей земли только по своему правительственномуположению, а не по земскому полномочию: это были верхушки местных обществ,снятые правительством, пересаженные в столицу, чтобы служить добавочнымиорудиями управления теми же обществами. Значит, земский собор XVI в. был вточном смысле совещанием правительства с собственными агентами. Таков первичныйтип земского представительства на Руси. Тогда иначе и не понимали народного представительства,как в смысле собрания разностепенных носителей власти, органов управления, а неуполномоченных общества или народа. Но по понятиям того времени такое собраниебыло все-таки народное представительное собрание, имеющее власть решать судьбынарода. Такой взгляд на народное представительство сложился потому, что тогда инарод понимали далеко не по-нынешнему. Ныне понимают так, что народноепредставительство есть выражение воли народа через избираемых им представителейи что народ как политическое целое и есть государство, а правительство — этотолько организация, связующая народ в такое целое и создаваемая самим женародом. В Москве XVI в. думали, что не народу подобает назначать выразителейсвоей воли, что для того есть готовые, волею божией установленные извечныевласти — правительство с его подчиненными слугами, которое и есть настоящеегосударство; говоря проще, народ не может иметь своей воли, а обязан хотетьволею власти, его представляющей. На соборе, избравшем Бориса Годунова нацарство, из непривилегированных классов присутствовали только 13 сотских ипритом только от столичных черносотенных обществ; между тем акты об избранииговорят про участие в этом деле “всенародного множества”, “всех православныххристиан всех городов Российского государства” и даже “всего многобесчисленногонародного христианства от конец до конец всех государств Российского царствия”.Здесь говорит не одно приказно-книжное красноречие, болезнь высших московскихканцелярий: предполагалось, что всенародное множество духовно присутствует насоборе и говорит устами своих невыборных, прирожденных столичныхпредставителей. Юридические фикции занимали гораздо больше места в общественномсознании тогдашнего русского человека, чем теперь. Фикция представительстварядовой народной массы высшими столичными чинами складывалась не без участиярусских церковных законоведов, как и самый земский собор строился отчасти поподобию Освященного собора, у которого заимствовал и свое название собора. Вдревнерусском церковном обществе преобладала мысль, что настоящая деятельная церковь- это иерархия. Потому церковный собор по своему составу был собранием толькопастырей и учителей церкви. И земский собор XVI в. вышел собраниемруководителей всех частей государственного управления, представителей всехведомств, действовавших вне собора раздельно, в кругу своих особых задач. Вземском соборе видели, как бы сказать, представительство государственнойорганизации. То живое, конкретное содержание, которое жило и работало в рамкахэтой организации, управляемое общество или народ, рассматривалось не какполитическая сила, способная говорить на соборе устами своих уполномоченных, некак гражданство, а как паства, о благе которой могут думать сообща только еенастоятели. Земский собор был выразителем ее интересов, но не ее воли; членысобора представляли собою общество, насколько управляли им. Нужно было пережитьстрашное потрясение, испытанное государством в начале XVII в., чтобы переломитьэтот взгляд на народное представительство и сообщить дальнейшим земским соборомнастоящий, не фиктивный представительный состав.

            Соборный представитель. При изложенномсоставе соборов не может быть вопроса о системе соборного представительства, отом, было ли это представительство сословий, чинов или еще какое другое. Еслисобор представлял что-либо, то только столицу; но в этой столице сосредоточивалисьвластные, руководящие элементы всей земли. Поэтому и можно сказать, что соборпредставлял землю посредством столицы и самую столицу представлял лишьнастолько, насколько она представляла землю. Тем же составом собораопределялось и значение соборного представителя. Он шел на собор по должности,по служебному званию или положению. Правительство ли в силу этого призывало егона собор или его посылало туда общество, во главе которого он стоял,- это в сущностибыло все равно, как скоро лицо, становившееся во главе известного общества изего же среды, по назначению или по выбору, в силу своего положения признавалосьестественным, непременным представителем своего общества во всех случаях, когдаоно нуждалось в представителе. Оба источника представительных полномочий,общественный выбор и правительственный призыв по должности, тогда непротивополагались один другому как враждебные начала, а служиливспомогательными средствами друг для друга; когда правительство не знало, когоназначить на известное дело, оно требовало выбора, и, наоборот, когда уобщества не было кого выбрать, оно просило о назначении. Дело было не в источникесоборных полномочий, а в отыскании надежного исполнителя соборного решения. Насоборе нужен был не мирской челобитчик, уполномоченный ходатайствовать передвластью о нуждах и желаниях своих избирателей, а правительственный илиобщественный делец, способный отвечать на запросы власти, дать совет, по какимделам она его потребует. Потому на собор призывали из общества не людей,пользовавшихся доверием местных миров и общественных классов по своим личным качествами отношениям, а людей, стоявших во главе этих миров или классов, по своемуположению знакомых с их делами и мнениями и способных исполнять решение,принятое на соборе. Такое положение среди местных обществ занимали столичноедворянство и высшее столичное купечество. Высказывая свое мнение на соборе илипринимая его решение в присутствии центрального правительства, люди этихклассов, как его исполнительные органы, тем самым обязывались проводить этомнение или решение на тех служебных постах, какие укажет им правительство.Такой тип представителя складывался практикой соборов XVI в. Представителя-челобитчика“обо всяких нужах своей братии”, каким преимущественно являлся выборный человекна земских соборах XVII в., совсем еще не заметно на соборах XVI в. Значит,целью собора XVI в. было объединить мнения и действия высшего правительства иего подчиненных органов, давать первому справки о том, что думают о положениидел и как относятся к соборному вопросу люди, которые будут ответственнымипроводниками решения, принятого властью на основании наведенных справок ивыслушанных мнений.

            Соборные совещания. Эта цель всегоявственнее выступает в приговорной грамоте собора 1566 г. Из нее видим, чтособор был открыт речью царя, который поставил на обсуждение собора вопрос, какему стоять против своего недруга, мириться ли, отступившись от ливонских городов,взятых королем под свою защиту, или продолжать за них войну. Соборный актсоставился из письменных мнений, поданных в ответ на этот вопрос группами, накоторые разделился собор. Эти группы образовали: 1) духовенство монашествующее,архиепископы, епископы, архимандриты, игумены и старцы в числе 32 лиц, т. е.Освященный собор, 2) бояре, окольничие и другие сановники с 7 дьяками высшегоранга в числе 30 человек, т.е. Боярская дума, 3) дворяне первой статьи илистепени в числе 97 человек и 4) дворяне и дети боярские второй статьи в числе99 человек — те и другие принадлежали к столичному дворянству, 5) три торопецкихпомещика и 6) шесть великолуцких — те и другие тоже столичные дворяне,выделившиеся в две особые местные группы, 7) дьяки московских приказов, 33человека и 8) гости и купцы, москвичи и смольняне, те и другие — столичныекупцы двух высших разрядов, соответствовавших сотням гостиной и суконной всоборной грамоте 1598 г.- всех с гостями 75 человек. Член думы печатникВисковатый не согласился с остальными думными людьми и “мысль свою сказал”особо, подал отдельное мнение, а смоленская гильдия, разделяя мнение своейбратии, остального столичного купечества, внесла от себя дополнительноезамечание. Видим, что члены собора группировались довольно разнообразно, поучреждениям, по чинам, общественным классам и даже частью по местностям.Замечаем далее, что собор был хорошо осведомлен по вопросу, который емупредложено было обсудить: высшие группы, даже духовенство, входят в такиеподробности международные, политические, географические и стратегические, что,очевидно, правительство сообщило собору достаточные данные для разностороннегосуждения о деле. Члены каждой группы обсуждали вопрос особо, “межи себяговорили о литовском деле”. Но и в резолюциях, и в их мотивировке, даже вотдельных выражениях столько сходства, что возникает мысль, не предшествовалили групповому обсуждению вопроса общие совещания, на которых выработаны былинаиболее веские соображения, усвоенные всеми группами или их большинством. Нопри этом мнения групп не теряли своей профессиональной об своеобразности:каждая группа смотрела на вопрос с своей точки зрения, указанной ееобщественным положением. Мнение духовенства очень решительно; оно рассматриваетдело преимущественно с нравственно-религиозной стороны и не без диалектики.Велико смирение государя: во всем он уступает. Столько городов уступил там-то итам-то; пленных полочан отпускает даром, своих выкупает. Велика его правдаперед королем; больше уступить ничего нельзя. Уступить королю ливонские города- разорение церквам, которые государь в Ливонии поставил, Пскову теснота будетвеликая и всем купцам торговля затворится. Неправда короля та, что, взявшисьзащищать ливонские города от Москвы, он побрал их московскими же руками.Ливонские немцы отдались ему, обессилев от московского наступления; а без тогомог ли он хоть один город ливонский взять? А Ливонская земля от прародителей,от великого государя Ярослава Владимировича — достояние нашего государя. Потомудуховенство приходит к воинственному заключению — не мириться, за ливонские городастоять, “а как стоять, в том его государева воля, как его бог вразумит: нашдолг за государя бога молить, а советовать о том нам не пригоже”. Бояр и другихдумных сановников больше занимают виды политические и дипломатические. Онипредусматривают опасности перемирия, в продолжение которого король соберется ссилами и укрепится в Ливонии. Лучше продолжать войну, особенно ввиду внешнихзатруднений Польши, “а нам всем за государя головы свои класть”. Впрочем, вовсем воля божия да государева, “а нам как показалось, так мы государю иизъявляем свою мысль”. Дворяне разных групп комбинируют по-своему соображениястарших, духовенства и думных людей. Они как будто даже смущены тем, что ихспрашивают о таком важном государственном деле. Воля государя, как сделать своегосударево дело, а они, холопи государевы, ведь только служилые люди, на коняхсидят и с коня за государя помрут; велит государь, и они на его дело готовы, заодну десятину отвоеванной у недруга земли головы свои покладут. Односоображение более всего убеждает их в правде государевой: пока государьЛивонской земли не воевал, король за нее вступаться не умел, а ныне вступается.Мнение приказных дьяков также очень воинственно. Полоцк и ливонские городагосударь взял своею саблею, а другие города обессилели от нашей же войны; потомуих король и засел: так с какой же стати государю от них отступаться? Не имеябоевых голов, дьяки пишут в заключение: “а мы, холопи, к которым егогосударским делам пригодимся, головами своими готовы”. Гости и купцы взглянулина дело с экономической стороны. Государь и все люди “животы свои положили”,достатки свои потратили, добиваясь ливонских городов: как же от нихотступиться? Мы люди неслужилые, заканчивает записка, службы не знаем, но нестоим не токмо за свои животы, а и головы свои за государя кладем везде, чтобыгосударева рука везде была высока. Надобно еще отметить разницу в терминах,какими обозначены в приговорной грамоте мнения соборных групп: духовные лицадают государю свой совет; все остальные члены собора только изъявляют своюмысль. Это, очевидно, сравнительная оценка мнения духовенства и всех мирскихчленов собора. Ободренный единодушно выраженной готовностью всего собораслужить государеву делу, царь заломил королю непомерные требования, которые всебыли отвергнуты польским правительством, и война продолжалась. Но в 1570 г., несозывая нового собора, царь заключил перемирие на условии status quo, хотябояре настаивали на прежнем соборном приговоре.

            Соборное крестоцелование. Так шло делона соборе. Но самым существенным моментом в соборной грамоте является общаярезолюция, которой она оканчивается. Здесь духовенство заявляет, что оно “к сейграмоте, к своим речам” руки приложило, а прочие члены собора “на сей грамоте,на своих речах” государю своему крест целовали. Целовать крест на своих речахзначило обязаться под присягой исполнять соборный приговор. Рукоприкладстводуховенства заменяло присягу, которая была ему воспрещена. Обе формы скреплениясоборного приговора показывают, что этот приговор имел не только нравственное,но и юридическое значение, был не просто результатом совещания, а формальнымобязательством и притом общим, круговым, связывавшим всех членов собора в нечтоцелое, в корпорацию своего рода, по крайней мере, в отношении к соборномуприговору: все они в конце резолюции обязывались государю своему служитьправдою и добра хотеть ему и его детям <и их землям> и против егонедругов стоять, “кто во что пригодится, до своего живота по сему крестномуцелованию”. Это обязательство ставит нас прямо перед вопросом о происхождении изначении земских соборов XVI в.

            Собор и местные миры. Не будучипредставительным собранием в нашем смысле слова, собор, однако, не терял правасчитаться земским. В составе его легко различить два элемента, распорядительныйи исполнительный. Первый выражался в высших центральных учреждениях, второй — влицах столичного дворянства и высшего столичного купечества. Местные миры,служилые и земские, на соборе 1566 г. не имели прямого представительства, небыли представлены ни специальными соборными уполномоченными, ни даже выборнымисвоими властями. Но оба столичные класса поддерживали их связь с собором, нетолько социальную, но и административную. Местное самоуправление создавалосьмирским выбором, столичное дворянство и купечество — правительственным набором:это были выжимки, извлеченные из местных обществ на пополнение служебногостоличного персонала. Но, становясь орудиями центрального управления, они непорывали связь с местными мирами, продолжали там свои хозяйственные дела, астолица навязывала им новые местные заботы и отношения, рассылая их по уездам сразнообразными ответственными поручениями. И самая эта ответственность, скрепленнаясоборным крестоцелованием, сближала центральное правительство с местнымсамоуправлением общностью основного начала: это была ответственность передгосударством — принцип новый, введенный в местное управление при Грозном взаменпрежней ответственности гражданской, какой подлежали кормленщики по жалобамобиженных. Только эта ответственность на соборе была поставлена несколькоиначе, чем в местном управлении. Там, внизу, местный мир ручался перед правительствомза своего выборного управителя, а здесь, наверху, правительственные агентыкорпоративно ручались за проведение соборного приговора в тех местных мирах,куда их пошлет правительство. Но при этой разнице цель правительства была издесь и там одна и та же — заручиться ответственными исполнителями. Такоесоединение власти со службой посредством соборного крестоцелования было высшейформой государственной ответственности или корпоративной поруки, положенной воснование местного самоуправления.

            Происхождение с

еще рефераты
Еще работы по истории