Реферат: Изображение основных политических деятелей Фронды в мемуарах Ларошфуко и Реца

Министерство образования и науки Российской Федерации

ГОУ ВПО «Ивановский государственный университет»

Исторический факультет

Кафедра истории древнего мира и средних веков

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

Тема: ИЗОБРАЖЕНИЕ ОСНОВНЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ДЕЯТЕЛЕЙ ФРОНДЫ В МЕМУАРАХ ЛАРОШФУКО И РЕЦА

Студент VI курса заочного

отделения Колескин Д.А

Научный руководитель

доктор исторических наук,

профессор Евсеев В.А

Заведующий кафедрой

доктор исторических наук,

профессор Тюленев В.М

Иваново 2011

Оглавление

Введение

§1.Историография

§2.Обзор источников

§3.Франция в эпоху Ришелье и Мазарини

Глава I Изображение основных политических деятелей Фронды в мемуарах Ларошфуко

§1.Мазарини

§2.Принц Конде

§3.Королева

§4.Рец

Глава II Изображение основных политических деятелей Фронды в Мемуарах Реца

§1. Мазарини

§2.Принц Конде

§3.Королева

§4.Ларошфуко

Заключение

Список используемых источников и литературы

Введение

В истории Франции XVII века, трудно переоценить уникальность и значимость событий эпохи Фронды, ибо абсолютная монархия во Франции по ее окончании приобрела наиболее ярко выраженные черты. В этой связи представляется очень интересным моментом изображения политиков данного периода в мемуарах их основных участников Ларошфуко и Реца. Интерес к данной теме возникает и потому, что в этих мемуарах центральным событие является гражданская война, в которой сами мемуаристы принимают активное участие. Взгляд на происходящие события изнутри, всегда привлекает внимание историков, так как в мемуарах дается характеристика основных героев Фронды, их поступки, действия. В мемуарах Реца и Ларошфуко можно проследить за карьерными взлетами и падениями политиков того времени. В целом интересна позиция мемуаристов на саму войну, их отношения, принципы. Данная эпоха в истории Франции, а именно после смерти Ришелье в 1642году и короля Людовика XIII в 1643, является очень насыщенной событиями. И для того, что бы разобраться в них, нужно рассмотреть все аспекты жизни страны перед гражданской войной.

Франция была к этому времени одним из самых больших (площадью около 500 тыс. кв. км) и населенных (по неполным демографическим данным, около 15 млн. человек) централизованных государств Европы.[1] Сословно-политический строй Франции был внешне прост: духовенство, дворянство и «ротюра», возглавляемые королем, пользующимся неограниченной властью. За кажущейся стройностью и простотой этой схемы, однако, скрывалась сложная социальная реальность, спутанный клубок классовых соотношений.

франция фронда ларошфуко рец

§1.Историография

Серьезные исследования мемуаров Ларошфуко относятся лишь к концу XIX века, они возникли после того, как было опубликовано первое его собрание сочинений. Среди посвященных ему биографических работ выделяются работы Ш.-О. Сент-Бева, Ж. Бурдо, Ф. Эмона, Э. Мора и наиболее полная биография Ларошфуко, принадлежавшая американскому автору — М. Бишопу[2] Бишоп обстоятельно изучил жизнь Ларошфуко и выразил это знание в своем труде. Автор подробно изучает ту среду, в которой рос и воспитывался Ларошфуко, в каких условиях он делал себе придворную карьеру, автор исследовал его жизнь и поступки во время Фронды. Однако Бишоп лишь перечислял факты которые он запечатлел в своей работе, но выводов и анализа окружения Ларошфуко нет.

Изучение Ларошфуко в России связано с именами литературоведов Э.Л. Липецкой и М.В. Разумовской. М.В.[3] Разумовская в первой половине 60-х годов выпустила две статьи, одна из них: «Ларошфуко и Фронда». Монография посвящена исследованию творчества известного французского моралиста, характеристике исторической обстановки, в которой жил и творил Ларошфуко, философских концепций и политических теорий, оказавших влияние на его мировоззрение, определению места Ларошфуко в ряду других классицистов «великого века». Основное внимание уделяется анализу общественно-политического и философского содержания «Максим» — главного произведения Ларошфуко Монография посвящена исследованию творчества известного французского моралиста, характеристике исторической обстановки, в которой жил и творил Ларошфуко, философских концепций и политических теорий, оказавших влияние на его мировоззрение, определению места Ларошфуко в ряду других классицистов «великого века». Основное внимание уделяется анализу общественно-политического и философского содержания «Максим» — главного произведения Ларошфуко. Некоторое внимание Ларошфуко уделено в исследованиях о литературе XVII в. Ю.Б. Виппера, С.Д. Артамонова и P.M. Самарина.[4] Но все здесь сводится лишь к краткому рассказу о его жизни и беглому обзору «Максим». Большинство исследователей, занимавшихся Ларошфуко и конструировавших для себя его образ, разделились на два лагеря. Некоторые превозносили его достоинства, другие сосредоточились на его недостатках. При этом одним и тем же его поступкам порой давали совершенно противоположные объяснения, делая из него то негодяя, то благороднейшего и бескорыстнейшего рыцаря.

Со страниц многих работ Ларошфуко предстает как заядлый интриган, гордый и заносчивый человек, образец высокомерия. «Во Франции было немного людей более надменных, чем герцог де Ларошфуко»[5], — утверждал его исследователь У.Г. Льюис.[6] Ларошфуко не сумел сделать карьеры при дворе, «в основном по собственной глупости», поскольку был совершенно непоследователен, то поддерживая королеву, то борясь против нее. Интрига была его стихией, «в которую Ларошфуко и окунается с огромным наслаждением»[7]. Он, очертя голову, «кинулся во Фронду без убеждений, но рьяно, из-за любви и злости на королеву»[8]. А иные полагают, что он лишь притворялся влюбленным, цинично используя страсть герцогини де Лонгвиль, одной из красивейших дам при дворе, фрондерки и сестры Великого Конде, для достижения собственных целей. Но даже вся его гордость не помешала ему, разорившись, отдать дочь в жены своему бывшему слуге, лишь бы только не лишиться его финансовой помощи (этот брак не был признан официально, но не считался секретом в обществе).

Но есть авторы, которые рисуют совершенно иной образ Ларошфуко. Большинство из тех, кто занимался изучением биографии герцога, считают, что Ларошфуко был застенчивым человеком, увлеченным «идеалом рыцарской галантно-героической романтики» и всячески стремившимся походить на героев «Астреи»[9].

Другой известный участник Фронды – кардинал де Рец. Его «Мемуарами» занимались прежде всего писатели, а затем уже, как правило, ученые-историки. Еще Ш.-О. Сент-Бёв в середине XIX в. восставал против близорукости и предвзятости, проявившихся у современных ему историков в отношении мемуариста. Он сам благодаря своей поразительной художественной интуиции и своей проницательности блестяще раскрыл противоречия Реца и многое предвосхитил в нашем современном понимании автора «Мемуаров» как личности, как политического деятеля и мыслителя, как гениального писателя. Значительно позднее великолепное эссе о кардинале и его «Мемуарах» создал Андре Сюарес. Лейтмотив этюда: «Книга этого великого человека — зеркало его характера и его духа» [10]. Тонкие прозрения содержало эссе Г. Пикона, увидевшего в фактических неточностях и ошибках Реца не злой умысел, а спонтанное отражение внутреннего мира мемуариста, его чаяний и мечтаний.[11] Что же касается историков XIX и первой половины XX в., занимавшихся изучением «Мемуаров» Реца — Альбера-Бюиссона, Шантелоза, Батиффоля и других, то они сосредоточивали свое внимание прежде всего на выявлении различного рода ошибок, неточностей, умолчаний, допущенных Рецем в изложении и истолковании событий Фронды. В глазах этих историков произведение Реца представляет собой крайне ненадежный источник, написанный с предвзятой точки зрения, рисующий в целом, в угоду самолюбию и тщеславию автора, произвольную и искаженную картину катаклизмов, сотрясавших Францию в середине XVII столетия. Конечно, ошибок и неточностей в «Мемуарах» Реца немало, и на них еще придется дальше остановиться подробнее. Но истоки и природу этих ошибок и неточностей следует рассматривать под иным углом зрения, чем это делают историки — разоблачители Реца: не как следствие некой коренной недобросовестности, а как результат, если так можно сказать, одержимости задачей, поставленной автором перед собой, как некую оборотную сторону достоинств созданного им произведения. Позиция историков-критиков Реца не позволяет им не только должным образом оценить, но и вообще увидеть новаторство Реца — писателя, выдающееся место его «Мемуаров» в развитии французской прозы XVII в. Над образом мысли исследователей тяготеет определенный стереотип.

МонографияМалова В.Н. посвящена Парламентской Фронде — необычному историческому конфликту между абсолютистским правительством и его судейским аппаратом.[12] На обширном материале опубликованных и архивных источников автор раскрывает характер Парламентской Фронды как исторически подготовленного конфликта между двумя альтернативными путями развития французской абсолютной монархии, форма и исход которого зависели от конкретной военной и политической обстановки. Это серьёзная монография, автор которой не только опирается на обширную базу источников и излагает факты, но старается проанализировать сущность кризиса французского государства середины XVII в. Особенно хорошо, что Малов ищет более сложное объяснение, чем то, к которому прибегали советские авторы. Хорошо и то, что много места уделено критике примитивных идей марксистских «историков». Единственным недостатком книги видится только практически полное игнорирование современных иностранных монографий. Зато первоисточники, старые книги и вся отечественная историография по теме задействованы достаточно.

Люблинская А. Д. — архивист, палеограф, историк западноевропейского средневековья и раннего нового времени, в своём произведении " Французский абсолютизм в первой половине XVII века"[13] рассматривает время правления Ришелье как самый блестящий век в истории Франции, как век расцвета искусств под покровительством абсолютной королевской власти, как век относительной политической стабильности (по сравнению с предшествующими и последующими столетиями).

Черкасов П. П. в своей книге[14] дает очень яркую оценку эпохе, в которой правил Ришелье Его книга это — первое в России подробное жизнеописание кардинала Ришелье. Известный историк, доктор исторических наук пытается воссоздать портрет подлинного Ришелье — фактического правителя Франции в эпоху Людовика XIII, выдающегося государственного деятеля, повлиявшего на ход европейской истории. Точность исторического портрета кардинала Ришелье обеспечивается привлечением автором французских источников, раскрывающих масштабность деяний крупного политика, а также значительность его личности во всех ее проявлениях. Биография Ришелье дается на широком фоне драматических событий, сотрясавших Францию и Европу с конца XVI века до середины XVII столетия.

Копосов Н.Е свою монографию[15] посвятил практически не исследованной в отечественной и остро дискутируемой в зарубежной историографии теме о социальном облике представителей государственной власти, позволяющей глубже понять сущность и своеобразие французского абсолютизма. В историко-социологическом аспекте рассматриваются семьи членов королевского совета при Людовике XIV в 1661 – 1715 гг.

Ивонина Людмила Ивановна — В своей статье[16] исследует и дает ответы на следующие вопросы: Каких размеров достигало материальное наследство французских министров XVII в? Как оно отражало их личные взгляды и вкусы? Почему сочетание власти из богатства вызывало неадекватное отношение разных слоев подданных короля Франции? Существовала ли разница в возможностях накопления материальных благ до эпохи Короля-Солнца Людовика XIV и во время его правления? Автор отвечает на эти вопросы на примере характеристики материального наследства первых министров Франции — кардиналов Ришелье и Мазарини и некоторых министров Людовика XIV.

Исследованию конкретно французского двора XVI-XVII вв. посвящена монография В.В. Шишкина[17]. В своей работе он исследует королевский двор как государственный институт, причем в самый неспокойный для Франции период — время правления последних Валу а, гражданских войн, прихода к власти Генриха IV, правления Людовика XIII и кардинала Ришелье. Уделив внимание вопросу институциональной эволюции двора, В.В. Шишкин выявил иную, нежели Н. Элиас, причину «цивилизованности» знати. По мнению историка, перемены в нравах двора были обусловлены не столько самопринуждением аристократии к мирному общению, сколько обновлением придворного состава.

Модели поведения и добродетели, на которые должны были ориентироваться монархи на рубеже Средневековья и Нового времени, по материалам сочинений Ф. де Коммина, Ж. Бодена и А.-Ж. Ришелье изучала A.A. Мироненко[18]; феномену дружбы XVII столетия по произведениям французских интеллектуалов (герцога Ларошфуко, мадам Лафайет, мадам Сюодери) уделяла внимание A.B. Стогова[19]; то, как посредством текстов современники Людовика XIV конструировали определенный образ жизни, одновременно становившийся и образом в литературе, исследовалось М.С. Неклюдовой[20] .

Хохлова Ю.С в своей диссертации[21] уделила особое внимание традициям, ценностям, ментальным установкам придворного общества Франции раннего нового времени. Предмет исследования составляют социокультурные, социопсихологические характеристики и аспекты образа человека двора, рассматриваемые в контексте ценностных ориентаций и реальной придворной практики. В диссертации комплексно и разносторонне изучается совокупность качеств, составляющих образ человека французского двора. Автор выявляет специфику социокультурных традиций придворного общества и характерные ценности, определявшие поведение знати. На основе анализа личностных характеристик представителей элиты определяет комплекс качеств придворного и короля в системе ценностных ориентаций и в реальной практике. Реконструирует идеальный и реальный образ человека двора в контексте межличностных взаимоотношений при дворе.

Научный труд [22] французского ученого Э. Маня знакомит читателя с нравами галантного XVII столетия, когда жили и сражались столь хорошо известные герои А. Дюма — три мушкетера. Автор воскрешает на страницах книги неповторимый аромат того времени, привычки и пристрастия знати, буржуа и простолюдинов, мир салонов и узеньких улиц Парижа. В центре повествования — человек в правление Людовика XIII, его чаяния, надежды, излюбленные развлечения и трудовые будни. Перед читателем предстают главные действующие лица той эпохи — Людовик XIII, кардинал Ришелье и Анна Австрийская, в тиши королевского кабинета, на торжественных приемах или охоте. Э. Маню удалось воссоздать условия того времени, от интеллектуального состояния общества до простых деталей быта, костюма, мебели. Книга изобилует неизвестными ранее отечественному читателю подробностями и предназначена для широкой аудитории.

Много внимания уделил изучению французской придворной аристократии раннего нового времени немецкий социолог Н. Элиас. В монографии «Придворное общество»[23], написанной в 40-е годы XX в., им было высказано несколько важных тезисов. Первый заключается в том, что определяющее значение на личностные особенности вельмож и монархов имели традиции двора. Следующий тезис касается ценностных установок и поведения придворного. Ученый полагал, что в эпоху Людовика XIV жизненно необходимым для аристократа было обладать расчетливым умом, стремлением к престижу, искусством общения и наблюдения. Ещё одно положение в его работе сводится к тому, что в придворном обществе в течении ХVI-ХVII вв. происходили серьезные процессы социопсихологического характера, связанные с самопринуждением знати к мирному общению вместо дуэлей и формированием «цивилизованных» нравов. Благодаря таким изменениям, как полагает Н. Элиас, придворных-рыцарей сменила придворная аристократия. Несмотря на очевидное новаторство в изучении королевского двора как социального института, модель придворного у Н. Элиаса статична. Она сводится к замкнутой системе характерных для неё признаков и отношений, в ней нет места другому измерению, которое постоянно эволюционирует и не может быть предугадано. Но, тем не менее, выводы этого ученого до сих пор остаются базовыми в представлении о французском придворном раннего нового времени и способствуют пониманию процесса аристократизации элиты. Концепция Н. Элиаса оказала сильное влияние на труды других ученых. На её основе американский историк Р. Мушанбле сформулировал один из основных своих тезисов: «цивилизация нравов», выражавшаяся в расширении контроля над аффектами, определила сущность европейской цивилизации. Монография Н. Элиаса значительно повлияла на развитие новых исследовательских ракурсов в западной и отечественной медиевистике. Ключевой темой, в рамках которой проводится изучение представителей французской аристократии, стал феномен двора.

С 80-90-х годов XX в. также в изучении французской знати используются методики интеллектуальной истории. Сквозь призму индивидуальных представлений интеллектуалов конца XVI-XVII вв. — Фаре, Кастильоне, Грасиана — М. Магенди и Э. Бюри реконструируют и осмысливают популярный в XVII столетии образец «honnête homme». Они детально исследуют вопрос о причинах появления такого образца и являются авторами т.н. концепций «l'honnêteté»: светской и нравственной. Изучением проблемы взаимосвязи понятия «honnête homme» с представлениями мыслителей XVIII-XIX вв. об идеальном подданном эпохи Просвещения и Романтизма занимались историки Д. Стантон и Ж.-П. Дане.[24]

Отмеченные нами исследования, безусловно, является одними из наиболее перспективных в современной историографии. Однако при всех его достижениях, выразившихся в ряде работ общего и конкретного плана, на этом исследовательском поле остается немало проблем, требующих дальнейшего теоретического осмысления и конкретных изысканий, обобщения результатов, полученных в изучении отдельных аспектов. В историографии все ещё отсутствуют труды, посвящённые исследованию того, как осветили в своих мемуарах известнейших действующих лиц Фронды её же участники, а именно Франсуа де Ларошфуко и Кардинал де Рец.

Цель дипломного сочинения: Показать отношение Ларошфуко и Реца в их мемуарах к основным деятелям Фронды.

Задача: 1.Проследить степень участия мемуаристов в Гражданской войне.

2.Определить принадлежность мемуаристов к той или иной группе противоборствующих сторон и причины этого выбора.

3. Дать характеристику действий и поступков основных политических деятелей Фронды, в сочинениях мемуаристов.

4. Оценить личностные качества основных участников гражданской войны с точки зрения мемуаристов.

5. Сравнить оценки Реца и Ларошфуко в отношении политических деятелей Франции периода Фронды.

§2.Обзор источников

В западноевропейской истории раннего нового времени трудно переоценить уникальность и значимость мемуарной литературы, которая освящает многие события истории Франции, её внешнюю и внутреннюю политику, в том числе и королевский двор Франции, его основных и второстепенных героев, потому, что он, превращаясь одновременно в политический, экономический, социальный и культурный центр страны,- со второй половины XVII столетия стал единственным высшим органом управления государством, оплотом патронажа и клиентелы, эталоном придворной жизни, которому пытались подражать все европейские дворы, по сравнению с его блеском и пышностью, казавшиеся старомодными и провинциальными. Именно при королевском дворе и вокруг его разгорались события Фронды, которые перевернули в то время понимание власти в стране, его структуру. Именно поэтому, источниковедческой базой исследованияпослужили в основном материалы нарративных источников, т.е, сочинения Ларошфуко и Реца. По сравнению с документальными и нормативными они содержат обширный материал для реконструкции начала и основных действий в гражданской войне, описания основных политических деятелей – участников данных событий, и их действий. Дается их характеристика. Наиболее репрезентативными с точки зрения выбранных ракурсов исследования явились мемуарные сочинения. Достоинства и недостатки такого рода источников общеизвестны. С одной стороны, они насыщены характеристиками и разными примерами поведения людей, отображают особенности их внутреннего мира, раскрывают причины поступков. С другой стороны, мемуары – субъективны и часто ретроспективны. События в них переосмысливаются на основе личного опыта автора и описываются так, как они были услышаны, пережиты или прочувствованы им в качестве очевидца или участника событий. К тому же, воспоминания могли быть написаны гораздо позднее тех событий, которые находят в них отражении историко-антропологических исследований. Хотя может возникнуть вопрос: неужели субъективизм воспоминаний не искажает реконструируемый на их основе образ человека? Искажает, если исследовательская работа опирается на слишком малое количество таких источников. При сопоставлении материалов большого числа мемуаров воссоздается более или менее объективная картина, не зависящая от субъективных намерений авторов.

В дипломной работе для характеристики политических деятелей глазами Франсуа де Ларошфуко[25] и Кардинала де Реца[26] использовались их мемуарные труды.

Мемуары-хроники, посвящены преимущественно политическим событиям, к таким можно отнести труды Ларошфуко. «Мемуары», под названием «Гражданские войны во Франции с августа 1649г. до конца 1652 г.», впервые опубликованы в 1662 г. в Руане, без ведома автора.[27] Текст их был сильно искажен купюрами, добавлениями из других авторов. Ларошфуко отказался от авторства этих «Мемуаров» и даже обратился с жалобой в парижский парламент, который указом от 17 сентября 1662 г.запретил их продажу. Подлинный текст «Мемуаров» издан в том же 1662 г. Брюсселе, у Франсуа Фоппенса (хотя на титульном листе значится: Кельн, у Пьера Ван Дика). В дальнейшем, на протяжении XVII, XVIII, первой половиныXIX вв., было много переизданий искаженного текста, часто под именем Ларошфуко печатались воспоминания других авторов. Первое научное издание«Мемуаров», подготовленное Ж. Гурдо, появилось в 1874 г. в собрании сочинений Ларошфуко в серии «LesgrandsecrivainsdelaFrance»[28]. Настоящий перевод А.С. Бобовича сделан по этому изданию, и книга вышла в Москве в 1993 году.[29]

Достоверность мемуаров Ларошфуко как исторического источника достаточно высока для того времени. Автор мемуаров, конечно, очень часто высказывал свое личное мнение или мнение оппозиции, в которой он состоял, Характеристика королевы у меня вызывает сомнение, т. к, Ларошфуко восхищался ей и ничего плохого или объективного написать не мог. Т.о при изучении личности королевы я бы не опирался на мемуары Ларошфуко, т.к считаю их не полностью осветившими всю полноту информации о ней. К кардиналу Мазарини Ларошфуко, так же как и к Ришелье отнёсся с недоверием и с неприязнью, но объективно описал его качества и даже сравнил его с Ришелье. Я считаю, что Ларошфуко вполне объективно и достоверно оценил многие плюсы и минусы политики Мазарини. Фронда в мемуарах Ларошфуко оценивается с точки зрения не стороннего наблюдателя или участника, а со стороны одной из противоборствующих сторон, тем более Ларошфуко, имел, на мой взгляд свое мнение по вопросу Фронды, как и любой ее участник, но описал её однобоко. Изучая историю Франции с 1624 по 1651год глазами Ларошфуко, я сделал некоторые выводы об авторе: я считаю, чтостремление представить свою личность в выгодном свете, не вызвав при том нареканий в «эготизме», заставляет Ларошфуко писать о себе в третьем лице, называя себя сначала принцем Марсийаком, а позже — герцогом Ларошфуко. Так или иначе, мемуары Ларошфуко – это один из лучших исторических источников по истории Франции эпохи Фронды. Конечно, во многих случаях в мемуарах взято очень предвзятое мнение, но это свойство большинства исторических мемуаров. Волнения в Париже, Ларошфуко очень подробно описывает в реальности, а не свое видение ситуации: «Я не был тогда в Париже, так как по приказанию королевы выехал в свое губернаторство».[30] В первой Фронде Ларошфуко был ранен, и лечился в своих землях: «Моя тяжелая и опасная рана лишила меня возможности увидеть собственными глазами происшедшее в дальнейшем ходе этой войны; события эти, впрочем, не заслуживают описания».[31] Таким образом, со слов самого мемуариста становится понятно, что многие события и оценки автора подвергаются сомнению, так как описаны человеком который был оппозиционером Мазарини и двора, и в этом ключе написаны эти рукописи. Второй момент, это описание событий, в которых сам мемуарист не участвует, однако описывает их со слов ярых противников двора, которые не выражали объективного мнения на происходящее.

Мемуары Реца относят к разновидности мемуары – автобиографии. Вышеперечисленные мемуары относят и к литературному портрету («Портрет Ларошфуко, написанный им самим» и «Портрет герцога Ларошфуко, написанный де Рецом»). Отсутствие достоверных сведений позволяло некоторым исследователям считать «Мемуары» плодом многолетнего труда — начало работы относили к 1662 — 1665 годам, когда Рец обосновался в имении Коммерси в Лотарингии. Опираясь на анализ самого текста (каких исторических деятелей уже умерших или еще живых кардинал упоминает, какими титулами величает), Андре Бертьер в своей докторской диссертации[32] доказал, что воспоминания были созданы в Коммерси за полтора года, в 1675 — 1677 годах (с перерывом на поездку в Рим на конклав в 1676 г.). По свидетельству секретаря Реца — Ги Жоли, его хозяин задумал и даже якобы начал писать историю своей жизни во время заключения в Венсеннском замке в 1652 — 1654 годах. Известно, что он любил рассказывать отдельные эпизоды своей жизни, но лишь после неудачной попытки уйти от мира, сложить кардинальский сан и затвориться в аббатстве Сен-Мийель (Сен-Мишель) как простой монах-бенедиктинец (папа римский не принял его отречения от сана), он уступил настояниям своих друзей и принялся за мемуары. Возможно, подтолкнуло его к этому и появление ряда мемуаров о Фронде, в том числе его врага герцога Франсуа де Ларошфуко. История жизни осталась незаконченной — отчасти из-за прогрессировавшей близорукости, отчасти из-за того, что наиболее значительные события уже были описаны, а за ними следовал период унизительных скитаний.

Хранившаяся в монастыре Сен-Мийель рукопись «Мемуаров» в XIX веке попала в Америку, а ныне хранится в парижской Национальной библиотеке. Большая часть написана самим кардиналом, отдельные отрывки (около 90 страниц) — монахами под его диктовку. Из рукописи вырваны первые 258 страниц (около 4 — 5 печатных листов), еще несколько — в середине и в конце. Плохо сохранившаяся третья часть восстанавливается по копиям. Девять небольших фрагментов из начала попали в первые издания — аутентичность их в настоящее время не оспаривается, но источник остается по-прежнему неизвестен. Гипотеза А. Бертьера, что рукопись начиналась с переработанного варианта «Заговора графа Джанлуиджи деи Фиески»[33], который после смерти Реца был передан книгоиздателю Барбену (напечатан в 1682 г.) по ошибке, вместе с первыми страницами мемуаров, вызвала возражения Марии Терезы Хипп: опытный издатель Барбен должен был распознать, какая ценность попала ему в руки.

Впервые «Мемуары» были опубликованы в 1717 году; в 1719 году вышло уже восьмое издание, что свидетельствовало о безусловном читательском успехе. Высказывались сомнения в подлинности «Мемуаров»: казалось неправдоподобным, чтобы священнослужитель столь подробно рассказывал о своих неблаговидных поступках и помыслах. За последующие сто с лишним лет «Мемуары» печатались еще восемь раз, пока наконец Шампольон-Фижак не обнаружил рукопись Реца и не издал ее в 1837 году — в серии «Новое собрание мемуаров, посвященных истории Франции, начиная с XIII века до конца XVIII-го», т. XXV, выходившей под руководством Ж.-Ф. Мишо и Ж.-Ж.-Ф. Пужула. Следующее авторитетное издание было подготовлено в 1870 — 1880 годах А. Фейе, Ж. Гурдо и Р. де Шантелозом для фундаментального десятитомного «Собрания сочинений кардинала де Реца» (1870 — 1920) в серии «Великие французские писатели», на которое опирались и все последующие. Лишь в новом варианте издания произведений Реца в «Библиотеке Плеяды» (первое подготовил Морис Аллем в 1939 г. ) в 1984 г. литературовед Мария Тереза Хипп и историк Мишель Пернозаново пересмотрели как текстологию, так и сам подход к «Мемуарам», принципам комментирования, используя работы последних лет и в первую очередь капитальное исследование А. Бертьера. Именно по тексту этого издания и был осуществлен настоящий перевод[34]. Ряд существенных дополнений и корректив был предложен вдовой А. Бертьера Симоной Бертьер в 1987 году в издании мемуаров Реца в серии «Классик Гарнье»[35]. Всего же во Франции «Мемуары кардинала де Реца» издавались и переиздавались около тридцати раз.

Исходя из темы исследования и ее цели и задач, я построил изложение своей дипломной работы в следующем порядке: во введении я считаю нужным обозначить основных действующих лиц в период Фронды, В этой части работы я считаю нужным исследовать этапы самой Фронды и указать их участников, принадлежность их к той или иной противоборствующей стороне, для того что бы более адекватно оценивать и понимать, почему мнение мемуаристов трактуется именно так или иначе. А так же я считаю, что для моей работы очень полезно разъяснение сути происходящего в стране, а именно оценить то наследие которое оставил после себя Ришелье, но главным я считаю, указать на предпосылки гражданской войны, и кратко обозначить ее ход и итоги.

Исходя из темы работы, её цели и задач считаю нужным обозначить первую и вторую главу как изображение основных политических деятелей и их поступков в мемуарах Ларошфуко и Реца. В третьей главе считаю нужным изучить морально – нравственный аспект в действиях политиков Фронды. Я считаю, что основная суть работы раскрывается именно в этих трех главах. Таким образом, принцип построения данной дипломной работы является – проблемный.

§3. Франция в эпоху Ришелье и Мазарини

Эпоха Ришелье — для Франции – это укрепление абсолютизма. Закончились религиозные войны, королевская власть утвердилась перед двумя врагами: католической лигой и гугенотской партией. Почти полностью отвоёваны территории Франции, ещё недавно захваченные Испании. Во внутренней политике была устранена всякая возможность полномасштабной гражданской войны между католиками и протестантами. Будучи противником гугенотов (протестантов), Ришелье лишил их политических прав и военных привилегий. Но в то же время, дарованная им свобода отправления культа и судебные гарантии положили конец религиозным войнам во Франции. Ему не удалось покончить с традицией дуэлей и интриг среди провинциальной знати и придворных, но благодаря его усилиям неповиновение короне стало считаться не привилегией, а преступлением против страны. Ришелье значительно укрепил позиции королевского совета во всех сферах управления. Но всему рано или поздно приходит конец. Пришли новые правители, и страна была ввергнута в гражданскую войну. Начиная с 1623 г. до середины XVII века не проходило ни одного года без городских восстаний. В 1620—1640 гг. в южных, западных и северных провинциях Франции прошли и крестьянские выступления. Крестьянство, составлявшее большинство населения Франции, было разорено войной, огромными налогами, вторжением вражеских войск и мародёрством собственной армии. Кардинал Мазарини был крайне непопулярным первым министром. Он имел массу придворных врагов. Тридцатилетняя война и война с Испанией, требовавшая огромных финансовых затрат, создавала недовольство населения. В 1646. парламент отказался внести в свои регистры предложенные Мазарини фискальные проекты; одновременно вспыхнули открытые восстания на юге страны (в Лангедоке) и других местах. Фискальные тенденции политики Мазарини затрагивали интересы не только простого народа, но и зажиточного городского класса. К началу 1648 года положение настолько обострилось, что кое-где на улицах Парижа начались вооружённые стычки. В январе, феврале и марте произошёл ряд заседаний парламента, который отнёсся отрицательно к финансовым проектам королевы-регентши Анны Австрийской и Мазарини. Именно эти события явились, как предыстория гражданской войны во Франции.[36]

Её можно разделить на 2 основных этапа: Первый из них это — Парламентская фронда, ее началом послужило то, что летом 1648 Мазарини сослал нескольких своих влиятельных врагов. Тогда парламент заговорил уже об ограничении правительственного произвола в деле наложения новых податей и в лишении свободы. Успех английской революции, уже определившийся к концу 1640-х, содействовал смелости французской оппозиции. Тем не менее регентша велела (26 августа 1648) арестовать главу парламентской оппозиции, Брусселя, и ещё некоторых лиц. На другой день парижское население построило около тысячи двухсот баррикад. Анна Австрийская очутилась в Пале-Рояльском дворце запертой целой системой баррикад на соседних улицах. После двухдневных переговоров с парламентом регентша, видя себя в очень критическом положении, освободила Брусселя. Полная гнева, она в середине сентября, с Мазарини и со всей семьей, уехала из Парижа в Рюэль. Парламент потребовал возвращения короля в столицу, но это сделано не было. Тем не менее, решившись до поры до времени показать себя уступчивой, Анна подписала «Сен-Жерменскую декларацию», которая в общем удовлетворяла главнейшие требования парламента. Осенью 1648 к Парижу подошла часть войск от границы. Принц Конде, герой Тридцатилетней войны, благодаря щедрым подаркам королевы, стал на сторону правительства, и Анна (в декабре 1648) снова начала борьбу с парламентом. Конде вскоре осадил Париж (откуда 5 января 1649 выехала королева). Парижское городское население, в союзе с недовольными аристократами (Бофором, Ларошфуко, Гонди и др.), решило всеми мерами сопротивляться.[37] В Лангедоке, Гиени, Пуату, а также на севере (в Нормандии и других местах) начались волнения антиправительственного характера. «Фронда», как стали называть их сначала в шутку (по имени детской игры), а потом серьёзно — стала приобретать сильных союзников. Это снова сделало королеву и Мазарини уступчивыми. Парламент между тем успел разглядеть, что его знатные союзники действуют из чисто личных целей и не откажутся от предательства. Поэтому 15 марта парламент пришёл к мирному соглашению с правительством, и на короткое время волнение утихло.[38]

Вторым этапом можно считать — Фронду принцев. Но едва это соглашение устроилось, обнаружилась вражда и зависть Конде к Мазарини, политику которого он до тех пор поддерживал. Конде вёл себя так дерзко по отношению не только к Мазарини, но и к королеве, что произошёл открытый разрыв между ним и двором. В начале 1650 года, по приказу Мазарини, Конде и некоторые его друзья были арестованы и отвезены в Венсенскую тюрьму. Снова возгорелась междоусобная война, на этот раз уже не под главенством парламента, а под прямым руководством сестры Конде, герцога Ларошфуко и других аристократов, ненавидевших Мазарини. Опаснее всего для двора было то, что фрондёры установили отношения с Испанией (воевавшей тогда против Франции). Мазарини начал военное усмирение бунтовавшей Нормандии и быстро его привёл к концу; эта «Фронда Конде» вовсе не была особенно популярна (парламент её совсем не поддерживал). Столь же удачным (в первой половине 1650) было усмирение и других местностей. Мятежники всюду сдавались или отступали перед правительственными войсками. Но фрондеры ещё не теряли бодрости духа. Мазарини, с регентшей, маленьким королём и войском, отправился к Бордо, где в июле восстание разгорелось с удвоенной силой; в Париже остался Гастон Орлеанский, в качестве полновластного правителя на всё время отсутствия двора. В октябре королевской армии удалось взять Бордо (откуда вожди Фронды — Ларошфуко, принцесса Конде и другие — успели вовремя спастись). После падения Бордо Мазарини загородил путь южной испанской армии (соединившейся с Тюренном и другими фрондёрами) и нанёс (15 декабря 1650) врагам решительное поражение. Но парижские враги Мазарини осложнили положение правительства тем, что им удалось привлечь на сторону «Фронды принцев» затихшую уже парламентскую Фронду. Аристократы соединились с парламентом, их договор был окончательно оформлен в первые же недели 1651, и Анна Австрийская увидела себя в безвыходном положении: коалиция «двух Фронд» требовала от неё освобождения Конде и других арестованных, а также отставки Мазарини. Герцог Орлеанский также перешёл на сторону Фронды. В то время, когда Анна медлила исполнить требование парламента, последний (6 февраля 1651) объявил, что признаёт правителем Франции не регентшу, а герцога Орлеанского. Мазарини скрылся из Парижа; на другой день парламент потребовал от королевы (явно имея в виду Мазарини), чтобы впредь иностранцы и люди, присягавшие кому бы то ни было, кроме французской короны, не могли занимать высших должностей. 8 февраля парламент формально приговорил Мазарини к изгнанию из пределов Франции. Королева должна была уступить. В Париже толпы народа грозно требовали, чтобы несовершеннолетний король остался с матерью в Париже и чтобы арестованные аристократы были выпущены на свободу. 11 февраля королева приказала это сделать. Мазарини выехал из Франции. Но не прошло и нескольких недель после его изгнания, как фрондёры перессорились между собой, вследствие слишком своего разнородного состава, и принц Конде, подкупленный обещаниями регентши, перешёл на сторону правительства. Едва он порвал сношения со своими товарищами, как обнаружилось, что Анна обманула его; тогда Конде (5 июля 1651) выехал из Парижа. Королева, на сторону которой один за другим стали переходить её враги, обвинила принца в измене (за отношения с испанцами). Конде, поддерживаемый Роганом, Дуаньоном и другими вельможами, начал мятеж в Анжу, Бордо, Ла-Рошели, Берри, Гиени и т. д. Испанцы тревожили границы на юге; положение Анны снова оказалось отчаянным. Ей помог Мазарини, явившийся из Германии (в ноябре 1651) во главе довольно многочисленной армии наёмников. Вместе с войсками королевы эта армия принялась за укрощение мятежа в неспокойных провинциях. Борьба началась упорная. Конде и его союзники пробились к Парижу, и Конде въехал в столицу. Огромное большинство парижан, после долгих, не прекращавшихся смут, относилось к обеим враждующим сторонам вполне индифферентно, и если всё чаще и сочувственнее начинало вспоминать Мазарини, то исключительно потому, что надеялось на скорое восстановление порядка и спокойствия при его управлении. Летом 1652 Конде начал насильственные действия против приверженцев Мазарини в Париже; у ворот столицы происходили, с переменным успехом, стычки между войсками Конде и королевскими. Часть парламентских советников выехала, по королевскому желанию, из Парижа, а Мазарини уехал добровольно «в изгнание», чтобы показать уступчивость правительства. Эта мера привела к тому, на что она была рассчитана: почти все аристократические союзники Конде покинули его; парижское население отправило к регентше и королю несколько депутаций с просьбой возвратиться в Париж, откуда уехал всеми покинутый Конде, присоединившийся к испанской армии. 21 октября 1652 королевская семья с триумфом въехала в Париж. Уцелевшие выдающиеся фрондёры были высланы из столицы (самые опасные, впрочем, выторговали себе амнистию, ещё прежде чем оставить Конде); парламент вёл себя низкопоклонно. Анна восстановила все финансовые эдикты, послужившие четыре года тому назад первым предлогом для смуты; королевский абсолютизм воцарился всецело. В январе 1653 снова вернулся Мазарини, отнявший у Конде последние бывшие в его руках крепости. Кое-где фрондёры ещё держались в течение первой половины 1653, но только при помощи испанских войск.

Окончательным прекращением Фронды считается взятие, в сентябре 1653, города Периге войсками правительства. Таким образом, Главные деятели Фронды это: на стороне короля Регентша Анна Австрийская, королева-мать; Кардинал Мазарини, первый министр Франции. Фрондёры Монсеньор де Гонди, коадъютор архиепископа Парижа, впоследствии кардинал де Рец; Принц де Конти, младший брат герцогини де Лонгвиль и Великого Конде; Мадмуазель де Монпансье, известная как «Великая Мадмуазель»; Герцог де Лонгвиль; Герцогиня де Лонгвиль, супруга предыдущего и сестра Великого Конде и принца де Конти; Герцог де Ларошфуко, любовник предыдущей; Герцог де Бофор; Герцогиня де Шеврез; Герцогиня де Монбазон, любовница герцога де Бофора. В разное время на той и другой стороне. Великий Конде; Виконт де Тюренн. Сражались во главе королевских войск, затем перешли на сторону фрондёров. Именно так я увидел расклад сил в данной гражданской войне. Но какими этих деятелей Фронды увидели сами фрондеры, а именно Рец и Ларошфуко я и хотел бы исследовать в своей Дипломной работе. В связи с этим, история Фронды глазами его современников была и остается в центре внимания исторической науки. Изучение данного периода истории Франции, стало одним из ведущих направлений современной медиевистики и истории раннего нового времени. Сегодня достигнуто многое по ряду ключевых вопросов, касающихся предпосылок, причин, самих событий Фронды, его главных действующих лицах, результатах и выводах.

Глава I . Изображение основных политических деятелей Фронды в мемуарах Ларошфуко

Франсуа VI де Ларошфуко (15 сентября 1613, Париж — 17 марта 1680, Париж), герцог де Ларошфуко — знаменитый французский моралист, принадлежал к древнему французскому роду Ларошфуко. До смерти отца (1650) носил титул принц де Марсийак. Ларошфуко был не только писателем и не только философом-моралистом, он был военачальником, политическим деятелем. Род Ларошфуко считался во Франции одним из наиболее древних — он вел свое начало с XI века. Французские короли не раз официально называли сеньоров де Ларошфуко «своими дорогими кузенами» и поручали им почетные должности при дворе.[39] При Франциске I, в XVI в., Ларошфуко получают графский титул, а при Людовике XIII — титул герцога и пэра. Эти высшие титулы делали французского феодала постоянным членом Королевского совета и Парламента и полновластным хозяином в своих владениях, с правом судопроизводства. Исходя и вышеперечисленных фактов мемуары Ларошфуко приобретают особенную историческую ценность.

§1. Мазарини

В своих мемуарах Ларошфуко очень ярко и обстоятельно изобразил свое отношение к Мазарини не только как к политику, но и как к человеку. Мемуарист указал на многие качества политика, как положительные, так и отрицательные: «Ум его был обширен, трудолюбив, остер и исполнен коварства, характер — гибок; даже можно сказать, что у него его вовсе не было и что в зависимости от своей выгоды он умел надевать на себя любую личину. Он умел обходить притязания тех, кто домогался от него милостей, заставляя надеяться на еще большие, и нередко по слабости жаловал им то, чего никогда не собирался предоставить. Он не заглядывал вдаль даже в своих самых значительных планах, и в противоположность кардиналу Ришелье, у которого был смелый ум и робкое сердце, сердце кардинала Мазарини было более смелым, чем ум. Он скрывал свое честолюбие и свою алчность, притворяясь непритязательным; он заявлял, что ему ничего не нужно и что, поскольку вся его родня осталась в Италии, ему хочется видеть во всех приверженцах королевы своих близких родичей, и он добивается для себя как устойчивого, так и высокого положения лишь для того, чтобы осыпать их благами».[40] Читая эту характеристику, становится ясной позиция Ларошфуко по отношению к кардиналу. Читая строки об уме Мазарини, Ларошфуко явно не лукавит, так как мемуаристу понятно, что глупый человек никогда не добьется высокого положения при дворе. Но уже в словах: « исполнен коварства», прослеживается та первая ниточка недоброжелательности по отношению к Мазарини, которая уже позже выльется в шквал критики. В характеристике Ларошфуко указывает на двуличность политика, его жадность, честолюбие. В словах мемуариста явно прослеживается обида, которую нанес Ларошфуко Мазарини. По сути Мазарини использовал Ларошфуко в своих целях, отправив гасить восстание в свое имение, пообещав право табурета для жены Ларошфуко: «Он положительно заверил меня, что в недалеком будущем я буду ею пожалован, а по возвращении сразу же получу — и притом первым из притязающих – жалованную грамоту на герцогский титул с тем, чтобы одновременно и моя жена получила право табурета[41] ». Но этого права Ларошфуко от Мазарини так и не получит. Этот факт Ларошфуко простить Мазарини не смог. Поэтому описание самого Мазарини получиться у Ларошфуко в крайне не объективной форме. Именно в связи с этими событиями Ларошфуко не стеснялся в оценку Мазарини уже с точки зрения народа и парламента: «Владычество кардинала Мазарини становилось нестерпимым: были общеизвестны его бесчестность, малодушие и уловки; он обременял провинции податями, а города — налогами и довел до отчаяния горожан Парижа прекращением выплат, производившихся магистратом».[42] В этой характеристике во многом прослеживается и мнение самого мемуариста, та недосказанность, которая присутствует в личной оценке Ларошфуко о Мазарини.

В своих мемуарах Ларошфуко указывает ещё одну черту характера, как заносчивость, с которой кардинал обращался «ко всем»[43], это поведение мемуарист объясняет несколькими победами Мазарини в гражданской войне. Если до гражданских войн Ларошфуко описывал характер Мазарини в сдержанных тонах и даже показывал его многие положительные черты, то уже в разгаре военных событий характеристика Мазарини меняется: Мазарини предстает перед мемуаристом « встревоженным, нерешительным, охваченным нелепым тщеславием»[44], мемуарист указал на политическую недальновидность, отсутствие политической ловкости. Мемуарист явно хочет показать Мазарини не с лучшей стороны. Особенно интересно это мнение в связи с тем, что оно сложилось в результате личной встречи Ларошфуко и Мазарини.

Изображение Мазарини как политического деятеля

В мемуарах Ларошфуко характеристика Мазарини как политика, начинается с момента смерти короля. Ларошфуко явно характеризует Мазарини как имеющего в государстве вес – политика, говоря, что « Все дела вершились тогда кардиналом Мазарини…».[45] Мемуарист указывает на предусмотрительность Мазарини, который желал иметь определённые гарантии на власть, в случае если она достанется королеве. Параллельно Мазарини решает двигаться в сторону сближения с королевой, понимая, что именно с ней после смерти короля он получит власть, если ее не попытаются ограничить. Именно в этих действиях мемуарист показывает целеустремленность, расчетливость и осторожность Мазарини как политического деятеля. В своих мемуарах, Ларошфуко дает ряд преимуществ Мазарини как политику говоря, что «Кардинал Мазарини ловко пользовался промахами своих врагов».[46] Эти качества не раз пригодятся кардиналу в политической борьбе. Автор мемуаров указывает на тот факт, что Мазарини был скрытен и видимо немногословен в то время, на это указывает то, что его первые серьезные политические соперники – Герцог Бофор и тесная группа придворных имела свое о нем мнение: « К кардиналу Мазарини тогда относились ещё несколько с высока…». И этот факт явился их ошибкой, а лучше сказать тем промахом, которым воспользовался в дальнейшем сам Мазарини, что характеризует его, как жесткого политика. Как результат Герцог Бофор был арестован. В дальнейшем кардинал шел по пути уничтожения своих соперников, сажая одного за другим в тюрьму. Так Мазарини подвел ситуацию к аресту Брюсселя и других противников власти кардинала. Эта планомерность событий подтверждает факт жесточайшей борьбы, в которой Мазарини оказался очень сильным соперником. Но в мемуарах Ларошфуко указаны и отрицательные моменты в политике Мазарини, он считал, что слава военных побед французской армии, даст ему поддержку народа во внутренних делах. Но Мазарини ошибся и в результате многочисленных арестов, «Народ взялся за оружие»[47]. И после этого впервые можно увидеть Мазарини – как политика, который не смог просчитать все возможные последствия этих решений. В результате начались вооруженные выступления. Но и в этой ситуации Мазарини не опустил руки, и даже переманил на свою сторону принца Конде. Тем самым в мемуарах прослеживается высокая степень политического таланта Мазарини.

После подписания мира, Ларошфуко описывает политику Мазарини, как очень осторожную. Мазарини понимал, что его рейтинг среди народа критически мал, и нужно принимать новые решения. И он их принял, избрав направление по сваливанию всей вины на принца Конде. В этой ситуации Ларошфуко изображает Мазарини в лучших красках политического коварства. Ларошфуко в личной характеристике указывал о двойственности Мазарини, и вот она предстает во всей красе. Мазарини вознамерился уничтожить Принца: «Он решил, что нужно поддерживать в Принце это стремление и делать вид, будто боится его, не только затем, чтобы этим способом помешать ему стать на путь прямого насилия, но и для того, чтобы с большей уверенностью и легкостью привести в исполнение свой замысел о лишении Принца свободы».[48] Таким образом, Ларошфуко показал Мазарини очень хитрым и злопамятным политиком, который просчитывает свои действия на несколько ходов вперёд. И параллельно Мазарини, до ареста Принца, решил поссорить Принца с фрондерами. Таким образом, Ларошфуко изображает Мазарини, как вполне удачливого политика. Мемуарист показывает Мазарини смелым, предприимчивым человеком, который умеет добиваться своих целей. Но и Ларошфуко с радостью изображал все недостатки политической деятельности Мазарини, после которых он был вынужден покинуть страну. Но в результате в мемуарах Ларошфуко Мазарини предстает победителем, который добился все-таки поставленных им целей.

§ 2. Принц Конде

Одним из ярчайших представителей дворянства Франции 17 века, является Принц Конде, который принял активнейшее участие в гражданских войнах или как её называют Фронда. Соответственно в своих мемуарах Ларошфуко ставит фигуру Принца в центр тех событий, давая ему следующую характеристику: «Принц Конде, великий политик, отменный придворный, по к личным делам — прилежавший больше, чем к государственным, все свои притязания ограничивал лишь одним – обогащаться».[49] Можно сделать выводы о личных характеристике исходя из его поступков и поведения. Так в его характере Ларошфуко обнаруживает отсутствие твердой жизненной и политической позиции, так как тот переходил из одного политического лагеря в другой, а именно в первой фронде от фрондеров к двору, потом предстал как независимый политик и угрожал самому Мазарини, и даже перед своим арестом успел поссориться с фрондерами помириться с Мазарини и как результат он попал в тюрьму. Исходя из этого, можно сделать вывод о том, что сам Конде был смелым человеком, так как участвовал в сражениях, но на политическом поприще, как это отобразил в своих мемуарах Ларошфуко был человеком недалеким. Все эти выводы были прочитаны между строк, потому что Конде даровал право табурета его жене.

Характеристика поведения Конде, как центральной фигуры в гражданских войнах

Принц Конде с самого начала в мемуарах Ларошфуко как политик высокого уровня, находящийся в центре политических баталий того времени. После смерти короля многие политики и в том числе Конде вступили в непременный совет – орган для ограничения власти королевы. Таким образом, Ларошфуко показывает высокий политический статус политика, который ведет себя вполне адекватно в сложившейся ситуации в стране. В период первой гражданской войны «Принц Конде изменил, свои взгляды и действовал заодно с двором».[50] Данный факт показывает лишь то, что Принц пытался получить большую выгоду из ситуации, и не являлся ярым сторонником той или иной партии. Причину этого поступка Ларошфуко изобразил следующим комментарием в своих мемуарах: «Что касается противостоящего стана, то армия короля день ото дня укреплялась, и принц Конде, движимый личною неприязнью, сражался за Кардинала, одновременно отмщая и собственные обиды».[51] После дарования мира, Конде оказался в стане победителей. Ларошфуко показывает решительность и размах политических шагов Конде. Он замахнулся на самого Мазарини, уличив его во всех прошедших бедствиях народа. Таким образом, Ларошфуко изображает Конде смелым и уверенным в себе и в своих силах политиком. Как результат мемуарист указывает на то, что « нелады между ними вскоре были подмечены всеми».[52] Ларошфуко указывает на следующее продолжение во взаимоотношениях Конде и Мазарини: «И вот вскоре Принц, желая показать, что он искренне печется об интересах членов своей фамилии, воспользовался первым представившимся предлогом и обрушился на Кардинала за то, что вопреки данному слову тот отказывает в предоставлении герцогу Лонгвилю начальствования над Пон-де-Ларш».[53] Логика такого поступка вполне понятна, она уже описана выше. Особенно интересен следующий факт, который описал Ларошфуко в своих мемуарах, а именно то, что после такого выпада в адрес Мазарини Конде решается на мир с Мазарини: «Впрочем, то ли Принц не почел возможным на них положиться, то ли не захотел затягивать надолго размолвку с двором, но он вскоре решил, что достаточно сделал для общества, и неделю спустя восстановил мир с Кардиналом. Таким образом, он снова отдалил от себя фрондеров». [54] Таким образом само поведение Конде приобретает определённый характер. Он заключается в некой политической неопределённости, соблюдение неких сугубо личных интересов. То есть Конде вполне вольготно себя чувствует как в стане фрондеров, так и при дворе. Именно это между строк пытается донести до читателя мемуарист.

В дальнейшем по отношению к Принцу Мазарини воплотил свой коварный план. И Принц позволил собой руководить, хотя думал, что действует по своей воле. И это характеризует Принца, как политика не лучшей стороны. Так перед тем, как арестовать Принца, Мазарини смог поссорить его с фрондерами. Таким образом, Ларошфуко показывает этими фактами то, что Принц не имел политического опыта в борьбе за власть. И как результат этого его арест. Но не всегда Принц был неким бесстрашным героем в мемуарах Ларошфуко, были моменты, в которых волей случая Принцу приходилось сгибать свою волю и мнение перед обстоятельствами. Таковыми является визит Мазарини в тюрьму к Конде. Ларошфуко в данной ситуации следующим образом описывает Принца: «Принц перенес эту опалу с непоколебимой твердостью и не упустил ни малейшей возможности просечь свои злоключения».[55] Ларошфуко косвенно критикует Принца за то, что, тот позволил королеве сохранить власть, которую нетрудно было у нее отобрать. И это очередное негативное отношение к поступкам Принца. Как фрондер Ларошфуко положительно оценивает поступок Конде, когда тот окончательно перешел в их стан, начав переговоры с испанцами о возможности ведения войны. Но этот положительный отзыв мемуариста сменяется описанием нерешительности Принца: «Принц продолжал колебаться, как ему поступить, все еще не решив, чему отдать предпочтение, миру или войне».[56] И эти колебания Принца привели его к тому, что его парламентеры отправленные к Мазарини приняли его условия, и считались только со своими интересами. Ларошфуко в очередной раз изобразил результаты всей нерешительной политики Принца. Таким образом, карьера Принца Конде, которая в период гражданской войны и до нее блистала, в конце войны рухнула. Это сам мемуарист не указывает в своих мемуарах, но своим молчанием явно дает это понять. А именно то, что как политик Конде явно уступал своему главному оппоненту – Мазарини, который управлял мыслями, желаниями Конде в решающие моменты. И главные черты Конде, как политика – это нерешительность и неумение предугадывать шаги своих политических соперников.

§3. Королева

В мемуарах Ларошфуко одно их центральных мест занимает персона Королевы, которая будучи регентшей, принимала активнейшее участие в политических событиях страны на тот период.

После смерти Ришелье, как указывает Ларошфуко в своих мемуарах, положение Королевы было неблагоприятным, так как Король не желал в случае своей кончины доверять своих детей и власть Королеве.[57] Таким образом, был создан Непременный совет [58]. Именно так Ларошфуко описывает политическое положение в стране, и место в нем Королевы. Но после смерти Короля Королева становится регентшей: «Она наступила 14 мая 1643 года, в тот же день недели, в какой тридцать три года назад он взошел на престол. На следующий день королева привезла своего сына в Париж. Два дня спустя с согласия Месье и Принца Парламент провозгласил ее регентшей, не посчитавшись с декларацией покойного короля. Вечером того же дня она назначила кардинала Мазарини главою Совета».[59] Таким образом, Ларошфуко изображает королеву, как политика сумевшего преодолеть все трудности и взойти на престол, пусть и в качестве регентши. Как только королева вступила в свои права, она так же назначила Мазарини главою Совета, чем очень удивила Ларошфуко, и даже расстроила его. Таким образом, как самостоятельный политик для Ларошфуко Королева перестала существовать, она была во власти Мазарини: « Он неограниченно властвовал над волею королевы»- как писал Ларошфуко.[60] В дальнейшем все действия королевы в мемуарах Ларошфуко сводились к влиянию Мазарини, и лишь он был виноват во всех проблемах государства, а о влиянии королевы мемуарист явно многое умалчивал. И при каждом удобном случае выказывал ей свое почтение, как в жизни, так и в мемуарах. Уже после Рюэльского мира королева торжественно въехала в Париж и полностью окунулась в политическую деятельность, выразив благодарность Принцу за оказанные им услуги.[61] Таким образом, Ларошфуко изображает великодушие королевы, ее политическую грамотность, умение приблизить или отдалить от себя нужных союзников, и умение отблагодарить их. Но в дальнейшем королева под влиянием Мазарини дает добро на арест принцев. Этот факт Ларошфуко изображает, указав единственного виновника в этом – Мазарини. А королеву мемуарист старается не указывать, как виновника ареста принцев и как следствие гражданской войны. После освобождения принцев, королева, как указывает Ларошфуко оказалась в очень затруднительном положении, она рисковала потерять власть.[62] Но тут. Ларошфуко указал на то, что королева смогла мобилизироваться и начать активные действия по недопущению этого. В начале она начала тайные переговоры с Принцем об возможности возвращения Кардинала. Так же договорилась с Коадъютором: «то королева заключила новый союз с Коадъютором, главнейшей основой которого была их общая ненависть к Принцу». Исходя из этого Ларошфуко показывает умение королевы подходить с разных сторон к решению проблем, она вела переговоры и с Принцем и Коадъютором, что показывает политическую мобильность регентши. Ларошфуко следующим образом оправдывает действия королевы: «Она могла ожидать, что они сослужат ей службу благодаря тому весу, который имели в народе, а сохранять его они могли только пока народ продолжал верить, что они — враги Кардинала. Обе стороны сошлись, таким образом, в том, что для их безопасности необходимо ниспровержение Принца».[63] Королева, в результате использовала в своих интересах все, что могло приблизить возвращение Кардинала. В дальнейшем действия королевы Ларошфуко никак не описывает, или лишь косвенно указывает на возможные действия, которые могли быть при участии королевы. Автор мемуаров очень доброжелательно относится к фигуре королевы. Изображая ее, как политика автор мемуаров не употребил ни одной оскорбительной фразы в ее адрес, не разу не указал на ее ошибки или промахи. Но как результат, фрондеры проиграли гражданскую войну, а как следствие королева оказалась победителем.

§4. Рец

В период гражданской войны во Франции, активную роль в ней играл Поль де Гонди, потому Ларошфуко хотя и имея к нему яркое неприязненное отношение, все-таки не мог не написать о нем в своих мемуарах. Описание это было вполне сдержанным. Но после выхода мемуаров Реца, где Ларошфуко был представлен не в лучшем свете, а мемуары, Ларошфуко уже были написаны и дополнить или исправить он их не мог. Но я думаю, что если бы не этот факт описание характеристики Реца в мемуарах было бы явно иным, и выглядело бы оно так, как было написано сборнике портретов Ларошфуко, где автор очень интересно описал личностную характеристику Реца: «Поль де Гонди, кардинал де Рец, человек возвышенный, ума обширного, но более кичлив, нежели истинно смел и велик. Память необыкновенная, в речах больше силы, чем невежества, нрав легкий и покладистый, покорно сносит он жалобы и попреки друзей; веры в нем нет, набожность только наружная. Он кажется честолюбцем, хоть это не так; тщеславие и те, кто руководили им, понудили его вершить великие дела, по большей части противоречащие сану его; он вызвал великие потрясения в государстве, не имея намерения извлечь из того выгоду; объявил себя врагом кардинала Мазарини не для того, чтоб занять его место, а желая единственно казаться грозным, попусту тешить свое честолюбие тем, что противостоял ему. По натуре он склонен к праздности, но, однако, прилежно трудится над делами безотлагательными и отдыхает беспечно, покончив с ними. Он умеет сохранять присутствие духа и так споро оборачивает к выгоде своей случаи, судьбой предоставляемые, что кажется, будто он предвидел и приуготовил их. Он любит рассказывать истории, желая непременно покорить слушателей своими необычайными приключениями, и зачастую сочиняет их, а не вспоминает. Достоинства его по большей части вымышленные; пуще всего способствовало репутации его умение представить в выгодном свете свои недостатки. Он не способен ни к ненависти, ни к дружбе, как ни пытался он выказать обратное; зависть и скупость ему не свойственны, отчасти по добродетели, отчасти по равнодушию. Он занял у своих друзей больше, чем частное лицо может вернуть; ему было лестно пользоваться большим кредитом и уплачивать долги. Нет в нем ни вкуса, ни утонченности, все забавляет его, и ничто не нравится; с великой ловкостью он не дает распознать, что обо всем имеет самое общее представление.[64] Таким образом, исходя из этого изображения Реца, у мемуариста прослеживается не просто неприязненное отношение к нему, а даже приступы гнева, так, как написаны, были под впечатлением автопортрета, сделанным Рецем на Ларошфуко.

Изображение Реца, как основного политического деятеля Фронды.

В мемуарах Ларошфуко одним из основных политических деятелей являлся Коадъютор Парижский. Впервые Ларошфуко упоминает о нем в разгар начавшегося восстания, после ареста Брюсселя. Исходя из содержания мемуаров, автор указывает на то, что Рец в ту пору был вполне лоялен двору, и всячески пытался ему угодить, но в результате за его рвение он был осмеян.[65] Таким образом, Ларошфуко указывает на то, что по сути Рец не имел какого либо веса при дворе и причислялся к обычным придворным. В результате публичного осмеяния, Рец принял сторону оппозиции, и был в числе тех, кто разрабатывал план гражданской войны.[66] Как указывает Ларошфуко это публичное осмеяние, которым подвергся Рец « смертельно его уязвило»[67]. В дальнейшем в мемуарах Ларошфуко редко упоминается Коадъютор Парижский, но понятно то, что в войне он принял активное участие, так как, его имя упоминается практически во всех наиболее значимых событиях. После ареста принцев Рец был активным участником движения по их освобождению.[68] После освобождения принцев Рец вступает в противоборство с Конде, и для этого даже вступает в союз с королевой.[69] Из этого следует то, что Ларошфуко в своих мемуарах явно показывает то, что Рец не был фанатиком своего дела, а просто преследовал свои интересы, и если вчера он ратовал за освобождение Принца, то сегодня он уже готов посадить его обратно в заточение, для увеличения своего влияния среди фрондеров.[70] В своих мемуарах Ларошфуко позволил себе высказать мнение о Реце: «Особую ненависть Коадъютор питал к герцогу Ларошфуко: он приписывал ему расстройство замужества м-ль де Шеврез и, считая, что для расправы с ним допустимы все средства, не забыл ничего, чтобы любыми способами натравить на герцога его личных врагов. На его карету за одну ночь было произведено три нападения, причем так и не удалось выяснить, кем они были учинены».[71] Исходя из этого признания Ларошфуко, становится явным то, что изображение Реца в мемуарах читается через призму ненависти к нему.

Таким образом, в своих мемуарах Ларошфуко вполне ясно обозначил свое мнение в изображении основных политических деятелей Фронды. Мазарини в мемуарах Ларошфуко изображен гнусным и нечестным политиком, который пользуется безграничным доверием королевы. Мазарини изображен политиком вполне не глупым, хитрым, и двуличным. Ларошфуко сравнивает Мазарини с Ришелье, и на его фоне выразил мнение, что Мазарини является человеком недальновидным и заносчивым. Все это говорит о том, что в изображении Мазарини автор мемуаров использовал все самые негативные характеристики. А в изображении Принца видна обратная ситуация, при которой вышли на поверхность в основном положительные моменты в изображении и характеристике человека и политика. Ларошфуко показал лишь некую нерешительность в действиях Конде, переменчивость его взглядов и намерений – как основной негативный фактор в изображении политика. Фигура королевы в мемуарах Ларошфуко изображена несколько в ином плане, нежели Конде или Мазарини. Королева в мемуарах была объектом почитания, а потому в мемуарах не просматривается критика. Изображение королевы было в неком нейтральном тоне, не затрагивающим ее отрицательные моменты, как в жизни, так и в политике. В изображение Реца в мемуарах Ларошфуко явно просматривается предвзятое отношение автора, но так или иначе косвенно автор изображает Реца, как человека вполне разумного, смелого в своих поступках. А по сути, изобразил Ларошфуко Реца в негативных оттенках.

Глава II . Изображение основных политических деятелей Фронды в мемуарах Реца

Жизнь Жана Франсуа Поля де Гонди (1613-1679), аббата, затем коадъютора (заместителя) архиепископа Парижского, а после — кардинала де Реца, в высшей степени «сюжетна»: Смута, разразившаяся в 1648 г., получила название Фронды. Описание событий этой смуты, более пяти лет терзавшей страну, и составляет центральную часть «Мемуаров» кардинала де Реца. Поль де Гонди сразу же стал одним из вождей так называемой парламентской Фронды, восстания, в котором ключевая роль принадлежала Парламенту. Гонди фактически играл роль основного координатора общественных сил, выступавших за отставку и изгнание кардинала Мазарини. Он сочиняет замечательнейшие из направленных против кардинала-министра памфлетов -«мазаринад», подвергается аресту и томится в заключении в Венсеннском замке, где после смерти своего дяди, архиепископа Парижского, наследует его сан; переведенный из Венсенна в Нант, ухитряется обмануть бдительность охраны, спасается бегством и направляется — сначала морем, а затем по суше — в Рим, откуда пытается защищать свои права, затем покидает Италию и скитается по Европе до тех пор, пока не получает от Людовика XIV разрешения возвратиться во Францию (взамен добровольно сняв с себя сан архиепископа Парижского).

§1. Мазарини

В мемуарах Реца явно прослеживается внимание к такой фигуре в истории Франции, как Мазарини. И оценка эта была разносторонней во всех смыслах, как о личных качествах, так и о его политической карьере. Очень интересна позиция Реца в освещении личных характерных качеств Мазарини и его поведении. Рец очень широко и подробно описывает характер Мазарини: « Происхождение его было безвестным, а детство постыдным. У стен Колизея выучился он шулерничать, за что был бит римским ювелиром по имени Морето. Он служил пехотным капитаном в Вальтелине, и Баньи, бывший его генералом, рассказывал мне, что на военной службе, которая продолжалась у него всего три месяца, он успел прослыть мошенником. Непристойными итальянскими побасенками он завоевал расположение Шавиньи, а через Шавиньи самого де Ришельё, который сделал его Кардиналом, руководясь, как полагали, теми же соображениями, какие побудили Августа оставить императорскую власть Тиберию. Пурпурная мантия не мешала ему оставаться лакеем при кардинале де Ришельё. Он часто предвидел зло, потому что часто испытывал страх, но не умел вовремя его исправить, потому что трусость брала в нем верх над осмотрительностью. Он был наделен умом, вкрадчивостью, веселостью, умением себя вести, но из-за всех этих достоинств выглядывала низкая его душонка, заметная настолько, что самые эти достоинства в минуты неудачвыглядели смешными, а в пору наибольшего успеха продолжали казаться шарлатанством.[72] Далее Рец пишет: «Он остался мошенником и в должности министра, чего не случалось прежде ни с кем, и от этого мошенничества власть, хотя он начал править удачливо и самовластно, оказалась ему не к лицу; к нему стали проникаться презрением, а эта болезнь самая опасная для государства, ибо в этом случае зараза в особенности легко и быстро перекидывается с головы на все тело»[73]. Таким образом, Рец показывает то, что, по его мнению, Мазарини являлся по сути своей шулером, обманщиком, со скверным, гнусным характером. Описывает то, что человек с таким характером не имеет права занимать пост первого министра. Рец так же отмечает в характере Мазарини некую двуличность поведении, и показывает личную встречу с Мазарини: «Кардинал обнял меня с изъявлениями нежности, превосходящими всякое описание. В целой Франции есть, мол, один честный человек — это я. Остальные-де гнусные льстецы, которые взяли власть над Королевой вопреки нашим с ним советам. Он объявил мне, что отныне решил во всем руководиться моими суждениями».[74] В этих действиях мемуарист показывает именно гнусную лесть, в которой сам Мазарини обвинял своих недругов. В таком же духе Мазарини действовал и в дальнейшем, желая показать свою преданность, любовь, политическое единство. В характере Мазарини, мемуарист находит следующие черты, указывая на то, что: «Кардинал, однако, не раз оказывался смешным, ибо говорил глупости, что необыкновенно даже для тех, кто в этой должности их совершает».[75] Таким образом, в этом поведении Мазарини Рец усматривает определенный стиль поведения, общения в обществе. А вот ещё одно очень интересное наблюдение Реца в понимании характера Мазарини: «Кардинал Мазарини, у которого не было недостатка в уме, но которому весьма недоставало благородства…».[76] Таким образом, мемуарист все- таки указывает на то, что Мазарини был человеком далеко не глупым. Но тот факт, что мемуарист и Мазарини, по сути, были врагами, добавляет свой отпечаток. Так же Рец указывает на ещё одну черту характера, как подозрительность, и то, что тот «никогда не верил ни в чьи благородные намерения»[77] По мнению мемуариста «Мазарини от природы был вздорным и сварливым, а это большой порок в человеке, которому приходится иметь дело с множеством людей». Освящая службу Мазарини у Панцироли, папского нунция, Рец указывает на такие пороки будущего первого министра как вероломство и склонность к предательству. Этим Рец показывает всю сущность Мазарини, как человека и политика, так как в тексте мемуаров сам характер и его черты в Мазарини скрыты под занавесом принятого тогда этикета, который соблюдался и в поведении и в манере говорить. В данном случае Мазарини скрывался под маской этакого простака [78]. Таким образом, подобное поведение явно не вписывалось в те устои от которых не отказывался даже Ришелье, будучи на посту первого министра. И это явно раздражало придворное общество того времени. И Реца это так же вполне задело, что он и выразил в негативных красках в своем труде. В результате, Рец вполне обоснованно со своей точки зрения изобразил характер Мазарини, его различные стороны, положительные и отрицательные. Хотя характеристика эта была не совсем объективной, так как, мемуарист давал характеристику своему противнику на политическом поприще.

Изображение Мазарини как политического деятеля

Политика Мазарини в мемуарах Реца приобретает определенную направленность и особый стиль поведения. На политической арене Мазарини предстал, как «кроткий, благодушный, который ничего не желал, был в отчаянии, что его кардинальский сан не позволяет ему унизиться перед всеми так, как он того хотел бы».[79] Это говорит о политике, который вел себя по особенному, так как никто этого не делал, что вызывало всеобщее раздражение. Однако Рец упоминает и другую сторону способностей Мазарини, как политического деятеля, а это: «Надо признать, что кардинал Мазарини весьма искусно поддерживал свой успех»[80]. Рец указывает, что в политике Мазарини, учтив и доступен. Вход к нему был совершенно свободный, получить аудиенцию ничего не стоило; обедать с ним можно было запросто, как с любым частным лицом; он во многом отказался даже от той важности, с какою держатся обыкновенные кардиналы. Словом, он вел себя так ловко, что возвысился над всеми в ту самую пору, когда все полагали себя его ровней.[81] Все это говорит о том, что Рец в сущности изображает Мазарини, как ловкого политика, умеющего в нужный момент казаться слабым. Рец изображает Мазарини в следующих словах: «Он часто предвидел зло, потому что часто испытывал страх, но не умел вовремя его исправить, потому что трусость брала в нем верх над осмотрительностью. Он был наделен умом, вкрадчивостью, веселостью, умением себя вести, но из-за всех этих достоинств выглядывала низкая его душонка, заметная настолько, что самые эти достоинства в минуты неудач выглядели смешными, а в пору наибольшего успеха продолжали казаться шарлатанством».[82] Из этого портрета политического деятеля написанного Рецем видно то, что первый министр вполне имел возможность предвидеть многие проблемы, но не в состоянии их решить, автор выставляет Мазарини трусом и мошенником, однако которому по сути, получается всех обманывать и это является отрицательной стороной в ведении политики по мнению Реца. Рец обвиняет Мазарини в том, что «слабодушие кардинала Мазарини дало последний толчок ослаблению королевской власти».[83] Таким образом Рец явно предвзято относится к первому министру и в таком же тоне описывает его в своих мемуарах. В своем труде Рец пишет о полном контроле, который установил Мазарини над королевой, не только в принятии каких либо решений, но и в эмоциональном плане. Этому свидетельствует обсуждение между королевой, Мазарини и коадъютором вопроса об освобождении Брюсселя, королева впала в ярость, однако Мазарини прошептав ей что-то, на ухо успокоил ее мгновенно.[84] И Рец явно намекает на твердый политический тандем двух политиков Мазарини и королевы. По мнению Реца в поведении Мазарини, было множество отрицательных черт из-за того, что тот не понимал обычаев Франции, смешивая важное с неважным. Рец так же указывает на ещё одно важное качество Мазарини, как политика это «неистовая страсть к переговорам»[85] В данном случае речь идет о подписании мира в Рюэле, в котором Мазарини как раз действовал вопреки своим привычкам и решился на подкуп армии неприятеля.[86] Но Рец настаивает на том, что переговоры это «конек» Мазарини в политике. Мемуарист отмечает умение Мазарини обходиться со своими противниками. В данном случае мемуарист имеет в виду самого Конде, которого Мазарини осыпает любезностями.[87] Это Рец изображает, как посыл на двуличность Мазарини, как политика. В своей политике, после первой фронды Мазарини ставит задачу « развязаться с принцем де Конде»[88] Этой фразой мемуарист указывает на точку начала конфронтации между Мазарини и Конде. Мемуарист указывает на то, что в своей политике Мазарини, часто пользуется различными уловками: «Кардинал все надеялся улестить его, предложив ему взамен что-нибудь другое, но желая притом отделаться одними обещаниями».[89] Этой характеристикой политики Мазарини Рец указывает на определённый стиль в работе Мазарини, как политического деятеля. Что по мнению мемуариста не является положительным фактором в политике. К этому Рец приписывает и то, что «Один из главных пороков кардинала Мазарини в том и состоял, что он никогда не верил ни в чьи благородные намерения». Этот факт указывает на подозрительность политика. В дальнейшем на политической арене, одним из первых шагов Мазарини стало разрушение всех преград, воздвигнутых парламентскими постановлениями и королевскими декларациями против злоупотреблений, и вот как эти действия изображает Рец: «По невежеству кардинал Мазарини забыл в своем властолюбии всякую осмотрительность».[90] В дальнейшем Мазарини делает все, что бы обмануть Принца и привлечь его на свою сторону, что у него хорошо получилось. Мазарини удалось убедить Конде в том, что именно Фрондеры виновны в покушении на него. Все это Мазарини делал, как подготовку к аресту принцев.[91] Таким образом, Мазарини в дальнейшем решился на арест принцев.[92] Можно сказать, что Мазарини добился всего, чего и хотел, что вполне добавляет ему веса на политической арене, на что и указывает Рец. В общении с людьми Мазарини, как политик по сути своей был человеком вздорным и сварливым, что по мнению Реца было большим пороком, так как Кардиналу приходилось иметь дело с множеством людей.[93] Но были положительные моменты в изображении Мазарини, это: «ловкий министр»[94], что говорит о том, что политик этот был одним из лучших для того времени, положительную или отрицательную роль он играл в истории. В дальнейшем Рец описывая действия Мазарини, говорит о том, что он пытается поссорить между собой фрондеров.[95] Эти действия Рец описывает без комментариев, но видно, что первый министр со своей точки зрения делает все верно. В результате дальнейших политических баталий перед Мазарини встал вопрос об освобождении принцев и он решает сделать все сам, что бы присвоить всю славу от этого поступка себе. В дальнейшем Мазарини, ведя борьбу со своими противниками, задумал вывезти Короля из Парижа. Но сам Мазарини уехал из города первым, что Рец изображает как проявление отчаянного страха.[96] Но так или иначе принцы были освобождены и именно так это комментирует Рец: «Я никогда не мог взять в толк, что заставило Кардинала выкинуть это коленце, по моему мнению, одно из самых нелепых, какие доводилось наблюдать нашему веку».[97] Этими словами Рец изображает факт того, что видимо, не следовало делать столь скоропалительных выводов и действий, которые совершил первый министр. Мазарини был вынужден покинуть Париж и лишь 28 -30 января 1652 года прибыл ко двору, который то-же покинул столицу. Очень ярко изобразил Рец в своих мемуарах, политику первого министра в этой ситуации: «Сила кардинала Мазарини как раз и состояла в умении плести невнятицу, намекать, обольщать надеждой, бросать приманку и тут же ее отнимать, изъяснять свою мысль и тут же ее запутывать. Вот склад ума, воистину созданный, чтобы извлекать пользу из призраков, которыми корона, не скупясь, тешит противника, когда ей надо склонить его к переговорам».[98] И именно этим выводом Рец заканчивает свое описание Мазарини, как политика

§2. Принц Конде

Принц Конде является одним из важнейших персонажей мемуаров Реца, т.к. он был принцем крови и находился в гуще политических событий того времени. Рец следующим образом изобразил характер Принца: «Принц де Конде был рожден полководцем, что можно сказать лишь о нем, о Цезаре и о Спиноле. Он стал вровень с первым и превзошел второго. Бесстрашие — еще не самая главная черта его характера. Природа наделила его великим умом, не уступающим его мужеству. Судьба, ниспослав его веку воинственному, предоставила мужеству развернуться во всем его блеске; рождение или, лучше сказать, воспитание в семье, преданной и покорной правительству, ограничило ум рамкою слишком тесною. Принцу не внушили с ранних лет те важные начала, какие образуют и развивают то, что зовется последовательностью. Самостоятельно он не успел их вывести, ибо уже в юности опережен был стремительным развитием великих событий и навыком к успеху. Недостаток этот был причиной того, что, обладая от природы душою незлобною, он совершал несправедливости, обладая отвагою Александра, подобно ему, был не чужд слабости, обладая замечательным умом, действовал неосмотрительно, обладая всеми достоинствами Франсуа де Гиза, в известных обстоятельствах не послужил государству так, как был должен, и обладая всеми достоинствами Генриха, носившего то же имя, не придал возмущению того размаха, какой мог бы. Он не сумел возвыситься до своих дарований, и это уже недостаток, но все равно он велик, он прекрасен».[99] Таким образом, этой характеристикой Рец изобразил Конде, человеком достойным высшей власти, достойным политиком, полководцем и человеком.

Изображение Конде, как политического деятеля.

Принц крови априори является главной фигурой на политической арене того времени. Он играл ключевую роль в политике государства. В мемуарах Реца это положение очень ярко описано. По его мнению, Принц предстает талантливым полководцем, что всегда придавало вес в обществе и при дворе.[100] Но этот факт не позволил получить Конде звания адмирала, и это стало причиной первого разрыва отношений с Мазарини. Хотя в ту пору Конде не имел с двором тесных связей. Так Рец оценивает действия Принца как политика в ту пору: «Твердым, ровным шагом прошел он между правительством и народом, между двором и бунтовщиками, и сказал мне слова, которые память сохранила мне даже в пору самых жарких наших распрей: «Мазарини не ведает, что творит; если не принять мер, он погубит государство».На тот момент злоба и обида Принца привели его к тому состоянию, при котором он будет в стороне и не примет участия в осаде Парижа.[101] На начальном этапе Фронды Рец изображает политику Принца, как вполне миролюбивою и даже нейтральную. Вот как Рец оценивает недостатки Принца, как политика: «Принц де Конде видел зло во всей его обширности, но, поскольку храбрость была прирожденным его достоинством, не довольно этого зла боялся; он желал добра, но только на свой особенный лад: его возраст, его характер и одержанные им победы не позволяли ему соединить с энергией терпеливость; он не усвоил вовремя правила, столь необходимого властителям, — видеть в мелких неудачах жертву, какую всегда должно приносить на алтарь великих дел».[102] Таким образом, Рец показывает, то, что Конде был человеком настроения, что из-за обиды он был зол на двор. Но если двор показывал ему свою признательность и желание подружиться, Конде тут же переходит в стан двора и действует заодно с ним. Показывает желание взять осажденный Париж, применяя все свои знания, как военачальника.[103] Рец в своих мемуарах, так показывает отношение Принца к Мазарини: «принц де Конде, который в отношении Кардинала был на них либо слишком скуп, либо слишком щедр, продолжал выказывать Мазарини презрение, на мой взгляд, чрезмерное, когда речь идет о человеке, которого собираешься оставить в должности первого министра».[104] Таким образом, Рец указывает на неосмотрительность или даже недальновидность по отношению к первому министру. Принц вел себя как победитель и видимо недооценивал силу Мазарини. Однако Принц, будучи перед выбором начинать или нет гражданскую войну, был нерешителен. И эта нерешительность в принятии решений прослеживается и в дальнейшем. В своих мемуарах, Рец именно так оправдывает то, что Конде пошел на поводу у Мазарини в его политике: «вынудив принца де Конде пристать к нему, ибо Принц, поверивший, будто фрондеры вознамерились его убить, оказался в необходимости с ними бороться. Принца осуждали за то, что он попался в эту ловушку, по мне, его следовало пожалеть; трудно избежать западни в ту пору, когда самые искренние твои приверженцы полагают, что лучшее средство доказать тебе свое усердие — преувеличить грозящую тебе опасность».[105] Отношение Реца к Принцу показано в следующих строках: «Я всегда склонен был служить принцу де Конде, к которому всю мою жизнь питал почтение и любовь особенные».[106] Таким образом, в своих мемуарах Рец склонен к преуменьшению промахов и неудач Принца. Но в конце концов Принца выпускают на свободу. Он начинает активную политическую жизнь: «Принц де Конде, которого двор непрестанно склонял к примирению, изо дня в день подстрекал Парламент, чтобы сделаться более необходимым и Королеве».[107] Таким образом, исходя из этого, Рец изобразил Принца, как человека – политика с амбициями. Конде не испугался возможного повторного ареста и ринулся в пучину политических баталий. Но перед Принцем стоит вопрос о начале гражданской войны, он нерешителен, и вот как Рец это комментирует в своих мемуарах: « Он не захотел этого, ибо еще не решился на гражданскую войну, к которой бесспорно испытывал крайнее отвращение. Некоторые осуждали его за нерешительность, я же, напротив, нахожу, что следует воздать хвалу ее причине; мне противна наглость грязных душонок, которые осмелились написать и обнародовать, будто человек, бесстрашием и доблестью своей подобный Цезарю, способен был поддаться неуместной робости. Презренные и вздорные эти писаки заслуживают публичной порки».[108] Таким образом, Рец оправдывает Конде за его нерешительность, указывая на то, что данный вопрос может играть ключевую роль в истории Франции, и Принц был прав в том, что нельзя необдуманно начинать гражданскую войну. Если на политическом поприще Конде действовал нерешительно, то на поле брани Рец изображает Конде, как прирожденного полководца.[109] Во время пребывания Принца в Париже, Рец посчитал уместным включить в свои мемуары очень нелестные выражения по отношению к Принцу, со слов г-на де Фонтене: «принц де Конде повелевают в Париже лишь постольку, поскольку это позволяет самое разнузданное отребье; испанцы, немцы, лотарингцы стоят в предместьях города и грабят даже его сады».[110] Из этой характеристики следует то, что популярность Принца резко падает, и держится лишь на штыках. Результатом этого стал отъезд Принца, и закат его политической карьеры.

§3.Королева

В мемуарах Реца один из главных действующих лиц присутствует Королева. В мемуаристке той эпохи королева занимала одно из центральных мест. В мемуарах Реца этот факт то же присутствует и делает ей следующую характеристику: «Королева обладала более, нежели кто-нибудь из тех, кого я знал в жизни, умом такого рода, какой был необходим для того, чтобы не казаться глупой людям, ее не знавшим. Желчности в ней было более, нежели высокомерия, высокомерия более, нежели величия, наружных приемов более, нежели истинных чувств, беспечности в денежных делах более, нежели щедрости, щедрости более, нежели корысти, корысти более, нежели бескорыстия, пристрастия более, нежели страсти, жестокости более, нежели гордости, злопамятства более, нежели памятливости к добру, притязаний на благочестие более, нежели благочестия, упрямства более, нежели твердости, и более всего поименованного — бездарности».[111]

Рец продвигается от изображения внешних проявлений поведения к качествам глубинным. В итоге приговор: полная несостоятельность. За блестящей видимостью обнажается мелкая в своей банальной заурядности и никчемности натура. Подхват одного из звеньев антитезы в следующей паре создает впечатление непрерывной логической цепочки, неумолимо ведущей от посылки «ум, призванный служить прикрытием глупости», к заключительному выводу: «полная бездарность».

Изображение Королевы как политического деятеля

В изображении Королевы у многих мемуаристов прослеживается очень осторожное отношение к ее особе. Рец в своих мемуарах придерживался именно такой позиции в описании политической жизни Королевы. Хотя доля критики в ее адрес проступала и у Реца. Уже в его первой характеристике Королевы имеют место следующие высказывания: «Королева была любима благодаря своим злоключениям куда более, нежели за свои достоинства. Ее постоянно преследовали на глазах у всех, а страдания у особы ее сана заменяют великие добродетели. Всем хотелось верить, будто она наделена терпением, личину которого очень часто надевает безразличие. Словом, от нее ждали чудес, и Ботрю говаривал, что она уже их творит, ибо даже самые отъявленные ханжи позабыли ее былое кокетство»[112]. Из этого абзаца явно прослеживается осторожность в высказываниях, но это минимум, на который пошел Рец, по сути, в этих словах видна некая недоброжелательность и нелюбовь к своей Королеве. В общении с придворной знатью Королева вела себя по разному: например часто сдерживала себя в эмоциях: «Королева несколько мгновений изображала кротость, хотя никогда не была более раздражена».[113] Это говорит об определенных положительных качествах Королевы, как политика. Хотя имеет место и несдержанность Королевы, когда лишь Кардиналу удавалось нормализовать обстановку. В результате политической напряженности Королева решила вывести Короля из Парижа. Этот факт свидетельствовал о решимости Королевы довести дело до конца. Рецем в мемуарах была продемонстрирована политическая воля Королевы. И цель этих действий была в попытке усмирить Парламент и привести двор в полное подчинение, напав на Париж.[114] В своих мемуарах Рец указывает на то, Королева в свои решения и действия на политической арене принимала вместе с первым министром – Мазарини.[115] Перед арестом принцев, Королева явно высказывалась с недовольством по отношению к Конде, что явно идет в одном направлении с настроениями самого Мазарини.[116] В дальнейшем, когда сам Мазарини был вынужден покинуть политическую арену Франции, Королева находилась под всеобщим влиянием антимазаринистов. И была вынуждена выказывать, всяческое подтверждение тому, что Мазарини удален навсегда.[117] Это говорит о том, что Королева, как политический деятель имела гибкую позицию, и политика ее в этот момент имела выжидательный характер. Однако эта ситуация не изменила отношение к Конде.[118] Переписка между Мазарини и Королевой, а значит и влияние Мазарини на положение дел в стране продолжалась.[119] Возможно, в результате этой переписки возник союз Королевы и фрондеров против Конде, что является результатом яркой и блестящей политики Королевы. В результате Рец описывает следующее: « Королева сгорала от нетерпения почувствовать себя свободной и оказаться там, куда она в любую минуту могла призвать г-на Кардинала. Министры своими письмами укрепляли ее в этой мысли».[120] Этот факт вполне доказывается тем, что Королева вела вполне здравую, со своей точки зрения политику в отношении двора и фрондеров, одержав в результате победу, тем, что Мазарини вернулся в страну.

§4. Ларошфуко

В мемуарах де Реца Ларошфуко явно занимает одно из важных мест, так как сам он был активным фрондером и вписал свое имя в историю Франции. Рец следующим образом характеризует Ларошфуко: «В герцоге де Ларошфуко всегда и во всем было нечто не доступное определению. Он стремился участвовать в интригах с самого детства, в ту пору, когда не соблазнялся еще мелкими интересами, не бывшими, впрочем, никогда его слабостью, и еще не познал интересов важных, которые, с другой стороны, никогда не были его силою. Он не способен был ни на какое дело, и я не могу взять в толк, почему — ибо он обладал достоинствами, какие во всяком другом возместили бы те, коих он был лишен. Взгляду его недоставало широты, он не мог охватить разом даже то, что находилось вблизи, но здравый смысл (а в умозрительных рассуждениях даже весьма здравый), соединенный с мягкостью, вкрадчивостью и на редкость общежительным нравом, должен был искупить в нем в большей мере, чем это и впрямь случилось, недостаток проницания. Он неизменно отличался нерешительностью, но я, право, не знаю, чему ее приписать. Причиной ее не могло быть богатое воображение, ибо оно у него отнюдь не отличалось чрезмерной живостью. Ее нельзя объяснить также скудостью ума: не блистав им в деле, он всегда отличался основательностью суждений. Перед нами следствия этой нерешительности, причины же ее нам неизвестны. Он никогда не был воином, хотя был храбрым солдатом. Ему никогда не удавалось быть ловким придворным, хотя он всегда желал им стать. Он никогда не был полезным участником партии, хотя всю жизнь принадлежал к какой-нибудь из них. Застенчивость и робость, какие вы привыкли наблюдать у него в частной жизни, в делах оборачивались стремлением оправдаться. Он всегда полагал в этом нужду, и это его свойство вместе с его «Максимами», которые обнаруживают недостаток веры в добродетель, и с его поступками, которые всегда клонились к тому, чтобы выпутаться из затеянного дела с таким же нетерпением, с каким он в него ввязался, приводит меня к мысли, что было бы много лучше, если бы он, познав самого себя, постарался бы лишь прослыть самым учтивым придворным своего времени, — это ему удалось бы вполне».[121]

Изображение Ларошфуко, как политического деятеля

Ларошфуко является одной из центральных фигур на политической арене того времени и занимает соответствующее место мемуарах Реца. Освещая политическую деятельность Ларошфуко нужно подчеркнуть следующее: Рец и Ларошфуко друг друга недолюбливали. И если с Мазарини это было понятно, так как он был идеологическим противником, то во взаимоотношениях с Ларошфуко были личные трения в отношениях. Рец обозначил этот факт в следующих словах: «Поскольку Ларошфуко снискал не слишком добрую славу в деле «Кичливых», ибо его обвиняли в том, что он примирился с двором за их счет (впоследствии я узнал из верных рук, что это неправда), я был не слишком рад присутствию его в нашем кругу. Пришлось, однако, с этим примириться». [122] Последняя фраза явно изображает Ларошфуко, как человека, которого приходиться терпеть. Далее Рец изображает Ларошфуко не только, как активного участника на политической арене, но и как воина на поле боя. Но по сути слова Рец подбирает такие, как неискушенный воин, и в связи с этим приписывает ему вину за поражение, несмотря на то, что в его отряде были лишь новобранцы: «Де Ларошфуко, боец более отважный, нежели искушенный, сгоряча увлекся, нарушил приказ и, покинув позиции, весьма для него выгодные, со всей силой обрушился на врага. Но поскольку он имел дело с обстрелянными солдатами, а сам располагал одними лишь новобранцами, его быстро отбросили. Сам он был тяжело ранен в грудь выстрелом из пистолета».[123] Исходя из этого, Рец явно пытается принизить заслуги Ларошфуко, на поле боя, приписав ему все неудачи за поражение. В дальнейшем Рец обвиняет Ларошфуко, чуть ли не в измене родине: «Принц де Конти и герцогиня де Лонгвиль, подогреваемые г-ном де Ларошфуко, желали едва ли не безусловного союза с Испанией, ибо надежда завести переговоры с двором через посредство Фламмарена их обманула и они, как это свойственно людям слабодушным, очертя голову бросились в другую крайность».[124] Данные слова в мемуарах являются оскорбительными для любого дворянина, и именно так Рец показывает сущность Ларошфуко, как политического деятеля. В политический портрет Ларошфуко, Рец добавляет такую черту, как склонность к переговорам, что возможно добавляет в мемуарах Реца список его достоинств. В дальнейшем о политической карьере Ларошфуко Рец в своих мемуарах не упоминает. Видимо мемуарист не считает нужным это делать, так как либо роль Ларошфуко в политике того времени была мала, либо Ларошфуко не удостоился своими действиями на политической арене того, что бы о нем писали. Хотя по сути Ларошфуко пропустил многие события, так как находился у себя в имении, будучи раненым.

Таким образом, изображая политиков Фронды, в своих мемуарах Рец дал вполне ясную картину. Мазарини был изображен в оскорбительных тонах, гнусным, двуличным политиком и человеком. Автор мемуаров явно указывает на то, что Мазарини имел некий политический талант. По мнению Реца, Мазарини имел склонность к предательству и вероломность. Но главное то, что в политике Мазарини Рец видел некое шарлатанство. Таким образом, Рец в своих мемуарах дает вполне четкую и разностороннюю характеристику Мазарини, как политика, его действий и решений. В своих суждениях явно прослеживается негативное отношение мемуариста к первому министру. Мемуарист очень ярко и детально изобразил Конде как политика и как человека. Портрет этот был насыщен не только положительными сторонами деятельности Принца, были и отрицательные, но в меньшей степени, так как сам Конде в конце Фронды был приверженцем фрондеров, как и Рец. Однако из этого портрета явно прослеживается негативное отношение к его особе. Рец с недоброжелательностью относился к королеве в своих мемуарах. Но в его описании Королевы ничего прямого, или утвердительного нет. В своих мемуарах Рец не смел напрямую, критиковать особу королевской власти. Рец, вполне сдержанно отзывался о политических качествах Королевы. Мемуарист явно указывает на политическую зависимость Королевы от первого министра. В характеристике Ларошфуко, следует, то, что отношение Реца к нему было не очень хорошее. Рец явно недолюбливал Ларошфуко, хотя по сути оба они были в одном лагере. Рец вполне подробно изобразил политический портрет Ларошфуко, который не изобиловал фактами, но имел вполне понятный негативный характер.

Заключение

В момент написания мемуаров как Рец, так и Ларошфуконе рассчитывали на то, что их труды попадут на суд публики. Потому писали они вполне свободно то, что думали и знали. Каждый из них прошел через многое, и главным событием в жизни обоих была Фронда. Оба мемуариста были в ней на стороне противников Мазарини, но оба видели исход войны по-разному, они имели свои интересы, и по сути были разными по характеру людьми, которые оценивали все события и людей в них по разному. Оба описывая тех или иных людей давали им свою характеристику, в чем-то совпадающую, а в чем то и нет.

В мемуарах Ларошфуко так и Реца явно прослеживается морально — нравственная оценка, как противников, так и их соратников по Фронде. Так, для определения поведения Мазарини, Ларошфуко указал вначале то, что должность первого министра придала Мазарини некую самоуверенность в своих действиях. По мнению Ларошфуко, первый министр не имел морального права управлять волей королевы, а как следствие управлять государством. Ларошфуко обвинял Мазарини в непродуманной политике против горожан Парижа. Многие поступки Мазарини Ларошфуко считает в своих мемуарах неправильными. А ведение политики путем обещаний, коварства и хитрости недостойными первого министра. Этот факт подтверждается тем, что Ларошфуко сам попался на ложное обещание Мазарини. Так, же Ларошфуко указывает на коварное пленение Принца. В поведении Мазарини Ларошфуко усматривает сторону намеренной или природной глупости. Он указывает на то, что непристойно человеку, занимающему такой пост, как Мазарини жить и работать простаком, с которым запросто можно было пообедать, переговорить, повстречаться. Именно так оценивает Ларошфуко моральную сторону поведения Мазарини.

А вот как оценивает действия Мазарини Рец. В его отношении мемуарист был настроен, изначально критически. Автор мемуаров указывает на многие успехи в политике Мазарини, но они, по словам Реца, перечеркивались его поведением, с нравственной точки зрения неоправданны. А поведение это связанно с признаками мошенничества в политике, которое осталось в поведении у Мазарини с юных лет. В дальнейшем многие действия и поступки Мазарини трактовались, как действия именно в характере мошенника. Что бы Мазарини не сделал, во всем Рец видит подвох, и дает низкую морально-нравственную оценку.

К королевеЛарошфуко явно относился с почтением и выказывал ей всяческое уважение, не указав на моральную подоплеку ее поведения. Но многие упреки в ее адрес были направлены не на нее, а на Мазарини, хотя самому Ларошфуко было прекрасно понятно, то, что именно королева является регентшей, и она принимает многие решения. В манере ее поведения и общения прослеживается то, что она несдержанна в моменты особой ярости. На предложение дружбы и помощи, может ответить насмешками и пренебрежением, как это получилось с Ларошфуко в момент, когда тот предложил свои услуги. Как указывает мемуарист, в политике королева использовала различные приемы, которые Ларошфуко не оценивает, но упоминает. Это факты ведения двойных переговоров с Рецем против Конде, и с Конде против Реца, хотя потом сама указывает на то, что обоих ненавидит. Эта двойственность и притворство в политике явно не по духу Ларошфуко.

В отношении Анны Австрийской, Рец был вполне сдержан, дав лишь конкретный портрет королевы, как глупому человеку и политику. Мемуарист отмечает, что ногие действия и поступки королевы были или выдержаны или имели импульсивный и взрывной характер, как в общении с представителями двора, так и в поступках на политическом поприще. Рец явно указывает на низость того, что королева позволяет министру — иностранцу указывать им – французским дворянам на их место при дворе.

Как указывает Ларошфуко, Конде в своих поступках не всегда пользовался такими важными политическими свойствами как преданность поставленному курсу, своим соратникам. Конде переходил из одного лагеря в другой видимо из личных интересов, или из-за коварных планов Мазарини, как это случилось перед его арестом. Именно коварством и хитростью Мазарини, Ларошфуко прикрывал недостатки в мыслях и поступках самого Конде. Но общая картина морального облика Конде не идеальна с точки зрения Ларошфуко. Одно, по мнению Ларошфуко в моральном облике Конде делало из него блистательного и непоколебимого человека — дворянина – это его военный талант, смелость в бою. По мнению Ларошфуко, другие его поступки в большинстве имели личностный интерес, а не связанный с родиной.

Рец пишет в отношении принца де Конде вполне уважительно, описывает его смелость в бою, но на политическом поприще многие его поступки с точки зрения морали Рец оценивает не вполне адекватно, не желая показывать многие факты. К таковым Рец относит и то, что Конде метался то от одной, то к другой политической партии. Так например, из-за того, что Конде не получает адмиральского звания он уже готов выступить против Королевы и Мазарини, что вполне укладывается в понимания морали этих действий в то время. Нравы той эпохи диктовали условия, при которых политики имея общую благородную цель, вполне могли скрывать под ней свои личные интересы и выгоды. Рец пытался сделать все для объединения усилий фрондеров, но тот же Конде поверив «утке о покушении на него со стороны фрондеров», поверил и помирился с Мазарини, по сути, изменив той самой идее об освобождении страны от Мазарини и его влияния, бросив обвинения в адрес соратников. Эта черта в поведении Конде вызывает явное недоумение в мемуарах Реца.

Таким образом, сравнивая оценки политических деятелей Фронды в мемуарах Ларошфуко и Реца, можно сделать вывод, что во многом их точки зрения были схожи в оценках. Так в характеристике и оценке поведения Мазарини, как Рец, так и Ларошфуко придерживались одного мнения, что Мазарини был человеком недостойным занимаемым им поста, политиком хитрым и коварным. Характеристика личности Мазарини у них, во многом схожа. Оба мемуариста указывают на наличие у первого министра ума, и оба показывают на отсутствие благородства. Морально – нравственная оценка поведения крайне низка и видимо, не достойна первого министра. Изображая Принца в мемуарах, мемуаристы явно расходятся во мнениях, и в манере изображения его. Конечно, были общие моменты, в которых мемуаристы были схожи во мнениях – это военная доблесть, благородство, смелость. Но на политическом поприще многие оплошности и, по сути, предательство, Ларошфуко показывал с точки зрения коварства и хитрости Мазарини, но не как с точки зрения глупости и недальновидности самого Конде, тем самым показав Конде опытным и благородным политическим деятелем. А вот в мемуарах Реца явно прослеживается несколько другая картина Конде, как политического деятеля, написанная с большей критикой в его адрес. Эта критика проявлялась в тексте мемуаров в том, что в отличие от Ларошфуко Рец изобразил в большей степени то, что Конде следовал, по сути, своим интересам, не особо думая об общем деле, о соратниках, и даже о том, что их общий враг – Мазарини – человек которому не стоит верить. Это по мнению Реца – понятные вещи, которые Конде к его сожалению не усвоил.

В изображении королевы, как у Ларошфуко, так и у Реца были общие моменты в том, что оба мемуариста отрицательно относятся к факту нахождения у ее особы Мазарини, и его отрицательного влияния на нее и на ее политику. В этой связи Ларошфуко и Рец с отрицательной точки зрения оценивают морально – этическую сторону поведения и поступков королевы. Так же объединяет мемуаристов то, что в этих оценках они были очень осторожны и сглаживали многие острые моменты в правлении королевы. Но в отличии от Ларошфуко Рец осмелился дать в своих мемуарах далеко неблагоприятную оценку в характере королевы, указав на многие ее отрицательные человеческие качества.

Список использованной литературы и источников

Источники:

1.Ларошфуко Ф. Мемуары. Максимы: Пер. с фр. А.С. Бобовича, Э. Линецкой / Послесл. и коммент. М.В. Разумовской. М.: Наука, 1993.

2. Рец Ж.Ф.П. Мемуары: Пер. с фр. Ю.Я. Яхниной. М.: Ладомир, 1997.

3.Ларошфуко Ф. Максимы и моральные размышления // Размышления и афоризмы французских моралистов XVII-XVIII веков: Сборник: Пер. с фр. / Сост., вступ. ст., примеч. Н. Жирмунской. Л.: Худож. лит., 1987.

Литература

1.Абсолютизм во Франции. К 100-летию Б.Ф. Поршнева (1905-1972). М.: Ком Книга, 2005.

2.Виппер Ю.Б., Самарин P.M. Курс лекций по истории зарубежных литератур XVII века. М, 1954

3.Виппер Ю.Б. «Мемуары» кардинала де Реца // Рец Ж.Ф.П. Мемуары. М., 1997.

4.Губер П. Мазарини. М., 2000

5.Ивонина Л.И. Французские министры XVII века и их богатства // Новая и новейшая история. 2006. № 6.

6.Ивонина Л.И. Мазарини и его мир. Смоленск, 2002.

7.Кнехт Р… Ж. Ришелье. Ростов-на-Дону, 1997

8. Копосов Н.Е Высшая бюрократия во Франции XVII века. Л.1990.

9.Люблинская А.Д. Франция при Ришелье. Л., 1982.

10.Люблинская А.Д. " Французский абсолютизм в первой половине XVII века" Л.1982.

11.Лабрюйер Ж. Характеры, или нравы нынешнего века // Франсуа де Ларошфуко. Максимы. Блез Паскаль. Мысли. — Жан де Лабрюйер. Характеры: Пер. с фр. Э. Линецкой. М.: Худож. лит., 1974. С. 187-514.

12.Малов В.Н. Три этапа и два пути развития французского абсолютизма // Французский ежегодник 2005:

13.Малов В.Н. Парламентская Фронда. М., 2009.

14.Мироненко A.A. Идея королевской власти в общественной мысли Франции XV-XVII вв.: дисс… канд. ист. наук: 07.00.03. / A.A. Мироненко; РГГУ. М., 2000.

15. Неклюдова М.С. Искусство частной жизни: Век Людовика XIV. М.: ОГИ, 2008. 440 с.

16.Пименова Л.А. Образцовый подданный французской монархии // Монархия и народовластие в культуре Просвещения / Отв. ред. Г.С. Кучеренко. М.: Наука, 1995. С. 184-192.

17.Пименова Л.А. Дворянство Франции в XVI-XVII вв. // Европейское дворянство XVI-XVII вв.: границы сословия / Отв. ред. В.А. Ведюшкин. М.: Археографический центр, 1997. С. 50-80.

18.Разумовская. М.В «Ларошфуко и Фронда» — Литература и эстетика. Л., 1960.

19.Стогова А.В Загадочный Ларошфуко, Новая и новейшая история, 1999, №3.

20.Хохлова Ю.С Человек двора в системе ценностных ориентаций и в реальной практике во Франции конца XVI-XVIIвв. Иваново.2010. Диссертация.

21.Черкасов П.П. Кардинал Ришелье. М.1990.

22.Шишкин В.В. Королевский двор политическая борьба во Франции в XVI-XVII веках. СПб., 2004.

23.Эмиль Мань Повседневная жизнь в эпоху Людовика XIII Евразия 2002.

24.Элиас H. Придворное общество М., 2002.

[1] Люблинская А.Д. Франция при Ришелье. Л., 1982.С 56.

[2] Стогова А.В Загадочный Ларошфуко//Новая и новейшая история, 1999, №3.

[3] Разумовская. М.В «Ларошфуко и Фронда» — Литература и эстетика. Л., 1960, с. 5-25.

[4] Виппер Ю.Б., Самарин P.M. Курс лекций по истории зарубежных литератур XVII века. М, 1954.

[5] Стогова А.ВЗагадочный Ларошфуко//Новая и новейшая история, 1999, №3.

[6] Там же.

[7] Там же.

[8] Там же.

[9] Хохлова Ю.С Человек двора в системе ценностных ориентаций и в реальной практике во Франции конца XVI-XVIIвв. Иваново.2010. Диссертация. С 14.

[10] Ю. Б. Виппер «Мемуары» кардинала де Реца. М.1997.С. 666.

[11]Там же. С.666.

[12] Малов В.Н. Парламентская Фронда. М., 2009.

[13] Люблинская А.Д. " Французский абсолютизм в первой половине XVII века" Л.1982.

[14] Черкасов П.П. Кардинал Ришелье. М.1990.

[15] Копосов Н.Е Высшая бюрократия во Франции XVII века. Л.1990.

[16] Ивонина Л.И. Французские министры XVII века и их богатства // Новая и новейшая история. 2006. № 6.

[17] Шишкин В.В. Королевский двор политическая борьба во Франции в XVI-XVII веках. СПб., 2004.

[18] Мироненко A.A. Идея королевской власти в общественной мысли Франции XV-XVII вв. РГГУ. М., 2000.

[19] Стогова А.В Загадочный Ларошфуко//Новая и новейшая история, 1999, №3.

[20] Неклюдова М.С. Искусство частной жизни: Век Людовика XIV. М.: ОГИ, 2008.

[21] Хохлова Ю.С Человек двора в системе ценностных ориентаций и в реальной практике во Франции конца XVI-XVIIвв. Иваново.2010. Диссертация.

[22] Эмиль Мань Повседневная жизнь в эпоху Людовика XIII Евразия 2002.

[23] Элиас H. Придворное общество М., 2002.

[24] Хохлова Ю.С Человек двора в системе ценностных ориентаций и в реальной практике во Франции конца XVI-XVIIвв. Иваново.2010. Диссертация. С 44.

[25] Франсуа де Ларошфуко. Мемуары, максимы. Л.,1993.

[26] Кардинал де Рец. Мемуары. М., 1997.

[27] Франсуа де Ларошфуко. Указ. соч. С.255.

[28] Там же.С.255.

[29] Там же.С.255.

[30] Там же. С.27.

[31] Там же. С.47.

[32] Ю. Б. Виппер «Мемуары» кардинала де Реца.С.669.

[33] Там же. С.653.

[34] Там же. С.654.

[35] Там же. С.661.

[36] Малов В.Н. Парламентская Фронда. С. 17.

[37] Там же. С.26.

[38] Там же. С.28.

[39] Разумовская М.В. Указ. соч. С9.

[40] Франсуа де Ларошфуко. Указ. соч. С.27.

[41] Там же. С.240.

[42] Там же. С.39.

[43] Там же. С.73.

[44] Там же. С.77.

[45] Там же. С.22.

[46] Там же. С.27.

[47] Там же.С.40.

[48] Там же. С.51.

[49] Там же. С.33.

[50] Там же. С.42.

[51] Там же. С.45.

[52] Там же. С.49.

[53] Там же. С.50.

[54] Там же. С.50.

[55] Там же. С.79.

[56] Там же. С.92.

[57] Там же. С.22.

[58] Там же. С 23.

[59] Там же. С.27 — 28.

[60] Там же. С.39.

[61] Там же. С.48.

[62] Там же. С.80.

[63] Там же. С.89.

[64] Там же. С46.

[65] Там же. С.40.

[66] Там же. С.41.

[67] Там же. С.42.

[68] Там же. С.77.

[69] Там же. С.88.

[70] Там же. С90.

[71] Там же. С.93.

[72] Кардинал де Рец. Мемуары. М. 1997. С.58-59

[73] Там же С.59.

[74] Там же. С. 66.

[75] Там же. С.106.

[76] Там же. С.221

[77] Там же. С.229.

[78] Там же. С.44.

[79] Там же.С.44.

[80] Там же.С.45.

[81] Там же.С.45.

[82] Там же.С.57-58.

[83] Там же. С. 65.

[84] Там же.С.73.

[85] Там же.С.178.

[86] Там же.С.178.

[87] Там же.С.215.

[88] Там же.С.221.

[89] Там же. С228.

[90] Там же. С.233

[91] Там же.С.254.

[92] Там же.С.255.

[93] Там же. С.258.

[94] Там же.С.261.

[95] Там же.С.300.

[96] Там же. С 331

[97] Там же. С.333.

[98] Там же. С 489.

[99] Там же. С.120-121.

[100] Там же. С.68.

[101] Там же. С.92.

[102] Там же.С.97.

[103] Там же.С.110.

[104] Там же. С.228

[105] Там же. С.237

[106] Там же. С.304

[107] Там же. С.339

1Там же.С.363.

[109] Там же.С.476.

[110] Кардинал де Рец. Мемуары. М. 1997.С. 521.

[111] Там же. С.680.

[112] Там же.С.43.

[113] Там же.С.72.

[114] Там же.С.91.

[115] Там же.С.230.

[116] Там же.С.255.

[117] Там же. С.329.

[118] Там же.С.339.

[119] Там же.С.346.

[120] Там же. С430.

[121] Там же. С. 122.

[122] Там же.С.105.

[123] Там же С.142.

[124] Там же. С.161.