Реферат: Русско-турецкая война 1877-1878 гг.

План:

 

Введение. 3-4 стр. Русское военное искусство и армия перед русско-турецкой войной 1877-1878 гг. Основные тенденции развития русской армии перед войной. Милютинские реформы, военные округа, воинская повинность, офицерский и высший командирский составы, перевооружение.4-8  Самые выдающиеся генералы русско-турецкой войны. (Скобелев, Драгомиров).8-11 Горчаков. Дипломатическая подготовка войны.  Политическая обстановка.11-12 Турецкая армия.  13-16 Война. Тактика и стратегия двух воюющих сторон. План Обручева.  16-18 Ход военных действий, основные сражения. Кавказский фронт.18-33 Сан-стефанский мир.33-34 Берлинский конгресс.34 Общие итоги.34-35 Заключение.35-36 Список литературы. 36 Приложения.

Введение.

 За всю свою историю Россияучаствовала  во многих войнах. Мало того она часто сама была инициатором многихвойн. Не правы те, кто считают мы всегда вели оборонительные войны. Тот факт,что в 15 веке наша страна имела только не большие земли вокруг Москвы, а к 20веку нам принадлежали огромные территории, говорит об агрессивности нашейвнешней политики.

 Последнейвойной, которую вела наша страна в 19 веке была русско-турецкая. Это было времясведения счётов. Великие державы реабилитировались, после прошлых поражений.Так Пруссия одержала победы над Данией в 1864 году, Австрией в 1866 году, инаконец над Францией в 1870-1871 годах, тем самым произошло объединение ивосстановление не когда могучий империи. Так и нашей великой державетребовалось восстановить свой авторитет после поражения в крымской войне. Лучшевремени подобрать было и нельзя. Прежде всего европейские державы были занятысвоими делами: у Великобритании были проблемы в колониях, Франция не отошла отпоражения в войне с Германией, Австрия стала послушной Германии и Бисмаркулично, а Германия была в долгу перед нашей страной за невмешательство в еёвойну с Францией. И так ни кто не мог помешать нашей державе разгромить Порту.К тому же рост национально-освободительного движения народов Балканскогополуострова против османского ига и вмешательство европейских держав вбалканские дела вызвал в середине 70-х годов XIX века «балканский кризис».

В 1870г. болгары — эмигрантысоздали в Бухаресте Болгарский революционный комитет, поставивший своей цельюорганизовать вооруженное восстание в Болгарии, за освобождение от османскогоига. Во главе комитета стал его организатор Васил Левский. После его казнитурками в Софии, комитет возглавил известный болгарский поэт и публицист ХристоБотев.

Весной 1875г.вспыхнуло стихийное восстание в Герцеговине, перекинувшееся затем и в Боснию.Поводом к восстанию явилось усиление податного гнета. В Сербии и Черногорииначалось движение за оказание помощи Боснии и Герцеговине. Вскоре восстаниебыло жестоко подавлено турецкими властями. В конце декабря 1875г. австрийскоеправительство от имени России, Германии и Австро-Венгрии потребовало оттурецкого султана провести ряд реформ: ввести свободу вероисповедания дляхристиан, ликвидировать откупную систему при взимании налогов, улучшитьположение сельского населения, расходовать взимаемые в Боснии и Герцеговиненалоги с населения только на нужды этих областей. Турецкое правительство хотя исоглашалось на проведение этих мер, однако не спешило с их выполнением. К томуже реформы не удовлетворяли балканские народы, которые стремились к полнойнезависимости.

В апреле1876г. вспыхнуло восстание в Болгарии, которое было жестоко подавлено: более 30тыс. болгар убито[1],их селения сожжены. Действия турецких карателей в Болгарии вызвали возмущениеевропейской общественности, особенно в Боснии, в которой началось широкоедвижение в поддержку болгар. Не прекращались расправы турецких властей снаселением Боснии и Герцеговины. В мае 1876г. Россия, Германия и Австро-Венгрияподписала «Берлинский меморандум», по которому Турция принуждаласьпровести реформы для облегчения положения славянского населения на Балканах.Меморандум поддержали Франция и Италия, но отвергла Англия. Турецкоеправительство ответило усилением карательных мер против славянского населения.

Все эти фактыговорят о прекрасно подобранном моменте. Теперь следует рассмотреть, что изсебя представлял наш враг – Османская империя. Сразу надо сказать, что Портанаходилась в кризисе из которого ей так и не удалось выбраться. Этот кризисназрел давно, он был тотальным, то есть охватил все сферы жизни. Османскаяимперия представляла из себя не большой центр и огромные зависимые территории,которые постоянно угнетались завоевателями. И во второй половине 19 векаосвободительные движения в этих странах заметно усилились. Особы тяжёлоеположение для Турции было на Балканах, что описано выше. «Пороховая бочка» недавала покоя турецким властям.

К тому же вТурции не было политической стабильности. Сменилось большое число правителей закороткий срок. Таким образом эта не когда могучая держава была очень слабымпротивником для нашей страны.

Отдельно надосказать, что в нашей стране со второй половине 19 века прошли масштабныереформы, и настало время проверить на деле итоги реформ Александра II. Этой проверкой и явилась русско-турецкая война. 

Русскаяармия перед русско-турецкой войной.

Русская армия всегда былалучшей армией в мире. Да, у неё были свои недостатки, это и отсталость ввооружении, и бездарный офицерский состав набранный по принципу знатности, а непо умениям и образованности, и в общем сословный характер армии и телесныенаказания, и муштра  — всё это пагубно сказывалось на русской армии. Но это всёс лихвой компенсировалось отвагой, мужеством, бесстрашием и выучкой русскихлюдей.

Втораяполовина 19 века для истории нашей великой родины охарактеризовалась реформами. Реформы коснулись  всех областей жизни. Это и реформа 1861 года идругие реформы Александра II. Так же реформы прошли и вармии.

 Милютинскиереформы. В 1861 г. военным министром был назначен Дмитрий АлексеевичМилютин, остававшийся на этом посту в течение 20 лет и предпринявший обширныереформы. Армия крепостническая перестраивалась, руководствуясь идеаламилиберальной буржуазии.

Россия в целомпереходила на высшую ступень рационализации труда, на более экономноерасходование человеческого материала.

Этарационализация труда, экономил в человеческом материале, представляет лейтмотивтворчества Милютина и в военном строительстве. Его организационные достижениямогут быть характеризованы следующими цифрами: николаевская армия, при (мирнойчисленности в 910 тыс., выставляла 29 пехотных дивизий; милютинская армия, примирном составе в 666 тыс., выставляла 48 пехотных первоочередных дивизий;итого, в организационном отношении, личный состав армии использовался в 2,24раза рациональнее (31,4 тыс. и 13,9 тыс. мирного состава на пехотные дивизии).В действительности коэффициент повышения рационализации использованиячеловеческого труда в армии был еще выше, так как милютинская армия отказаласьот сотен тысяч солдатских детей, крепостных рабочих военной промышленности,крепостных крестьян военных поселений.

Эти резкиеорганизационные достижения стали возможными вследствие общего отказагосударства от натурального хозяйства, игравшего в николаевскую эпоху ещекрупную роль. Денежные расходы на одного солдата милютинской армии (мирногосостава) повысились до 225 рублей в год (считая, в том числе все расходывоенного министерства), т. е. больше чем втрое по сравнению с николаевскойармией. Это повышение денежных расходов на армию стало возможным лишь благодаряпереходу государства на новую ступень экономического развития, и в то же времяоно освободило население государства от ряда тяжелых натуральных повинностей —по постою, набору, транспорту, фуражному довольствию, крепостному труду. Онопозволило резко повысить санитарное состояние армии, ежегодная смертность ввойсках уменьшилась больше чем втрое, с 3,7% на 1,1%; начал накапливатьсязапас.

Крупнымдостижением являлось уничтожение корпуса внутренней стражи — значительной частиармии, обслуживавшей местные интересы и являвшейся лишь балластом военноговедомства. Количество местных войск для внутренней [339]службы было сильно сокращено. Однако оставались еще губернские батальоны,уездные и местные команды, исправительные роты; только дальнейшее повышениеуровня русской жизни позволило провести еще более радикальное сокращениеместных войск.

Как и всереформы эпохи Александра II, военная реформа Милютина, как мы увидим, носитхарактер незаконченной. Жизнь была направлена на новые буржуазные рельсы, ноуйти по новому пути удалось не слишком далеко, объясняется слабостью —количественной и качественной — русской буржуазии, а также неблагоприятнымиусловиями, в которых протекали реформы: с одной стороны, учительноеэкономическое расстройство, вызванное войной 1853-1856 гг. и 1877/78 г., а сдругой стороны — борьба с обострившимся революционным движением и с польскимвосстанием 1863 г., развязывавшая руки реакционным течениям, враждебнымреформе.

Военныеокруга. Победитель, естественно, становится образцом, с которого копируетпобежденный. Весьма последовательно прусская армия к концу наполеоновской эпохизаимствовала у русской армии покрой мундиров. Точно так же в эпоху Второйимперии другие государства стремились подражать победителям Малахова кургана,Мадженты и Сольферино. Ничего нет удивительного, что русская армия послеСевастополя облачилась во французские кепи и длиннополые мундиры.

Милютин и вособенности его ближайший сотрудник Обручев являлись поклонниками всегофранцузского и заимствовали во Франции, вплоть до военного провала ВторойИмперии в 1870 г., организационные образцы. В последней в мирное времякорпусной организации не было; территория Франции делилась в мирное время намаршалаты. Соответственно и Милютин уничтожил в русских войсках на мирное времяорганизацию их в армии и корпуса и поделил Россию на военные округа. Всевойска, находившиеся на территории округа, подчинялись командующему войскамиокруга. Окружная организация разгрузила военное министерство от работы понепосредственному руководству и контролю войсковой жизни, позволилацентральному управлению сосредоточиться на программной работе, но в обучениивойск представляла шаг назад: действительно, пехота, артиллерия, кавалерия исаперы получили объединяющего начальника только в лице командующего округом, иработа по спайке различных родов оружия, по обучению их взаимодействию замерла.После Турецкой войны 1877 г. в дополнение к округам была установлена икорпусная организация, удорожавшая расходы по администрированию армии, нопарализовавшая наиболее невыгодные черты окружной организации.

Тогда как вовсем мире окружная и корпусная организации ныне совпадают, Россия удержала«маршалаты», несмотря на громоздкость военно-административного управления и наперевес хозяйственных интересов над боевыми, который они обуславливают. Но всвое время военно-окружная система оказывалась полезной, так как являласьорудием подавления феодальных пережитков, концентрировавшихся в русской армииниколаевской эпохи в лице командующих армиями, имевшихся уже в мирное время.Отсюда феодальные круги встречали реформы Милютина так же враждебно, как воФранции XVII века встречалась деятельность Лувуа. Феодалы подчеркивалитенденцию Милютина — возвысить административный элемент над строевым, датьвоенному министру решающее значение в жизни армии как в мирное, так и в военноевремя. Феодалы рассматривали военного министра, как скромного администратора,от которого можно не требовать командного ценза, военного опыта, который можетпредставлять «неизвестное» армии лицо, и противопоставляли ему вождя армии,заменяющего царя во главе армии, «известного войску и армии своими доблестями иопытом». Критикуя положение о полевом управлении войск в военное время 1868 г.,фельдмаршал князь Барятинский протестовал против того, что ни монарх, нипредставитель его на войне в этом положении не упоминаются, что штабглавнокомандующего переименован из главного в полевой, и что установленазависимость начальника этого штаба по отношению к военному министерству.

«Армия навойне подобна кораблю на океане, снаряженному сообразно указанной ему цели; онзаключает в самом себе все средства существования и успеха. Как корабль, армиясоставляет независимое целое, доверенное главнокомандующему на тех жеоснованиях самостоятельной отдельности, как корабль отдается капитану,посылаемому вокруг света. В этом уподоблении заключается та непогрешимая исвященная истина, которая до сих пор служила основой нашего устройства навойне...».

Как далеки этифеодальные верования от [341] действительного направленияэволюции военного искусства, приведшего ныне к перманентной мобилизацииежедневно увеличивающего значение базирования и связей, соединяющих армию стылом — всей страной!

Воинскаяповинность. В течение 6 лет после Восточной новых наборов не производилось.Подражание французам задержало введение общей воинской повинности. В началеМилютин шел по пути улучшения старой системы комплектования; общий срок службыбыл понижен до 15 лет; после 7 лет действительной службы солдат уходил вотпуск, и, таким образом, при улучшившемся санитарном состоянии, началнакопляться запас. Производство набора было поставлено в культурные условия;бритье части головы, арестантские приемы конвоирования новобранцев былиупразднены. В 1863 г. телесные наказания в армии юридически были сведены доминимума; началась борьба с рукоприкладством, продолжавшаяся после того и в XXвеке; успех ее зависел от повышения культурности командного состава. В 1867 г.началось в войсках обязательное обучение грамоте. Если в утверждении Джаншиева,что в России «народная грамотность несравненно более обязана военномуминистерству, нежели министерству народного просвещения» и заключаетсянекоторое преувеличение, то все же надо отметить известный успех этой работы.

В 1870 г.,однако, вся эта работа по улучшению комплектования ясно обрисовалась какпаллиатив: победа увенчала, в лице Пруссии, усилия вооруженного народа. Всякиесомнения должны были отпасть: нужно было привлечь к воинской повинности игосподствующие классы, сделать ее обшей. Записка Милютина так мотивируетнеобходимость реформы:

«Вашеимператорское величество, обратив свое внимание на чрезвычайное усилениечисленности вооруженных сил европейских государств, на необыкновенно быстрыйпереход их армий, особенно-германских, от мирного Положения к военному и наобширно подготовленные ими средства к постоянному пополнению убыли чинов вдействующих войсках, повелели военному министру представить соображения осредствах к развитию военных сил — империи на началах, соответствующихсовременному состоянию вооружений Европы».

Сопротивлениегосподствующих классов установлению общей воинской повинности было побеждено,таким образом, императивным требованием равняться с военным строительствомЗападной Европы; к тому же громадные льготы по образованию, заключавшиеся в уставео воинской повинности 1874 г. значительно ослабляли количественноепредставительство дворянства и буржуазии в солдатских рядах. Последнее всущности почти только прокламировалось манифестом 1 января 1874 г.,указывавшим, что не столько важно увеличение на 20% имевшихся до сегоисточников комплектования армии, как важно качественное изменение этогокомплектования:

«Силагосударства не в одной численности войск, но преимущественно в нравственных иумственных его качествах, достигающих высокого развития только тогда, когдадело защиты отечества становится общим делом народа, когда все, без различиязваний и состояний, соединяются на это святое дело».

На подготовкук введению общей воинской повинности ушло 3 года. И здесь сказались воспитанныебонапартизмом французские тенденции к предпочтению долгих сроков службы. Срокдействительной службы был установлен в 5 лет (номинально он даже достигал 6лет), срок состояния в запасе — 10 лет. Запас полностью русская армия могланакопить лишь через 15 лет после введения общей воинской повинности, к 1889 г.

Офицерскийсостав. Особенные усилия надо было приложить, чтобы в корне изменитькомандный состав — больное место николаевской армии. Однако без военизациирусской буржуазии добиться коренного перелома было нелегко. Милютин, исходя измысли отделения специального образования от общего, приступил в 1863 г. креформе кадетских корпусов. Он изгнал из последних муштру, как препятствие дляумственного развития кадет. Пятиклассные корпуса, в которых учебные занятия прерывалисьвоенными упражнениями, были преобразованы в семиклассные военные гимназии,программа коих охватывала полностью курс реального училища. В 1881 г., с уходомМилютина в отставку, реакция уничтожила название «военные гимназии»; новоскрешенные по названию кадетские корпуса остались, по существу, милютинскимигимназиями, с небольшими изменениями формального порядка.

Высшийкомсостав и генеральный штаб. Высшие назначения по военному ведомствуисходили непосредственно от Александра II, и Милютин не мог на них влиять.Политическая благонадежность по-прежнему расценивалась много выше боевойпригодности. О состояния генералитета можно судить по письму генералаЦиммермана, командовавшего действовавшим, или, вернее, бездействовавшим вДобрудже XIV корпусом, к Милютину от 28 июля 1877 г. В очень мягких выраженияхЦиммермаи так характеризует своих начальников дивизий: «командуют генералы,идущие в первый раз на войну», один из них «не имеет почти никаких сведений ивообще недалеких способностей», другой — «человек неглупый, но нерешительный»;третий «мало знает пехотную и артиллерийскую часть». При большей откровенностикомандир корпуса, вероятно, сказал бы, что все трое никуда не годны.

Милютинстремился вывести русский генеральный штаб из русла штабной работы на большийпростор. В 60-х годах он установил требование командования полком до назначенияна штабные генеральские должности, а в 1872 г, — и обязательного отбытиягодичного ценза командования ротой или эскадроном. Таким образом постепенноподготовлялись более пригодные кандидаты для замещения высших должностей. Покаже приходилось считаться с недооценкой людей широкого кругозора.

Милютинпредлагал на должность начальника штаба действующей на Балканах армии наиболееобразованного генерала Обручева, составившего план войны с Турцией, целикомодобренный главнокомандующим — Николаем Николаевичем старшим. Наследник,будущий император Александр III, намеченный для командования важнейшей группойкорпусов, хотел взять Обручева своим начальником штаба. Но так как Обручев имелрепутацию либерала, то Николай Николаевич отказался вовсе допустить его всостав действующей армии. Вместо него начальником штаба действующей армии былназначен Непокойчицкий, уже 20 лет ушедший от строевой и штабной службы.Газенкампф аттестует Непокойчицкого так: подлинная канцелярская машина, простоесоприкосновение с которой убивает всякое проявление жизни; для него несуществует ни людей, ни требований войны, а только «входящие» и «исходящие». [345]Помощником его, фактическим руководителем оперативной части был избранЛевицкий, составитель рыночного справочника по тактике, впечатлительный,неуравновешенный командир гвардейского кавалерийского полка с ореолом ученостисомнительного профессора тактики.

Перевооружение.После прусских успехов 1866 г., приписанных главным образом заряжающемуся сказны ружью, наши шестилинейные штуцера, которыми была вооружена армия послеВосточной войны, были спешно переделаны, по системе Крнка, для заряжания сказны. В 1870 г. мы избрали лучший образец пехотного ружья того времени,системы американца Бердана; 30 тыс. винтовок Бердана было заказано в Англии, ас 1872 г. к валовому изготовлению их приступили наши заводы. Милютинпереоборудовал заново Тульский, Ижевский и Сестрорецкий заводы, снабдил ихпаровыми двигателями и новейшими станками. При крайнем напряжении они моглиизготовлять до 400 тыс. винтовок в год.

К началумобилизации 1876 г. около 10% пехоты (гвардия и стрелки) и большая частьконницы закончили свое перевооружение; кроме того 230 тыс. винтовок Берданаимелось на складах. Превосходство берданки было очевидно: патрон крнки весил вполтора раза больше, экстракция гильз у крнки была неудовлетворительна;берданка давала удовлетворительный огонь на дистанцию вдвое большую, чем крнка.Для войны на Балканском полуострове намечалось всего 7 корпусов; с началамобилизации до начала военных действий имелось полгода времени. В этихусловиях, казалось бы, естественнее всего было перевооружить берданками частидействующей армии. Этого сделано не было; высокое начальство скорее опасалось,чем приветствовало дальнобойность и скорострельность берданок, которые, по егомнению, могли привести к тому, что пехота окажется в критические минуты боя безпатронов; указывалось также на невыгоды выступления войск в поход с оружием, неизученным в мирное время, с которым еще не проходили курса стрельбы, при этомссылались на будто бы неудовлетворительные результаты спешного перевооруженияавстрийской пехоты хорошим штуцером в кампанию 1859 г. Так русская пехота,оставив берданки в складах, и отправилась воевать с криками. Наша военнаяпромышленность в 1877/78 г. работала на склад, а не на обширный рынок, открытыйвойной.

Опыт войны1866 г. заставил нашу полевую артиллерию поспешить перевооружиться нарезными,заряжаемыми с казны пушками. Дальность бронзовых пушек образца 1867 г. быланедостаточная: 9-фунтовые пушки давали действительный огонь на 1 800 м,а 4-фунтовые — основной образец полевых батарей — только на 1 400 м. Поукреплениям огонь их почти не давал результатов. Перевооружение прекраснымистальными орудиями образца 1877 г. стояло на очереди, но осуществлено во времябыть не могло.

Русскийгенералитет.

Скобелев. СкобелевМихаил Дмитриевич (1843-82), российский военачальник, генерал от инфантерии(1881). Участвовал в Хивинском походе 1873, Ахалтекинской экспедиции 1880-81 иподавлении Кокандского восстания 1873-76. В русско-турецкую войну 1877-78успешно командовал отрядом под Плевной, затем дивизией в сражении при Шипке —Шейново. Все его подвиги и описания его участия в русско-турецкой войне будутприведены ниже в главе сама война. Михаил Скобелев так же написал «заветыславянству», в которых он видел будущее наших славянских народов. Я рисую себев будущем вольный союз славянских племён1. В отличии отДрагомирова, который не принял столь значительное участие в войне, апрославился больше в мирное время, написав множество трудов по военномуискусству. По этому мы больше внимания уделим Драгомирову.

Драгомиров.Михаил Иванович Драгомиров 1830-1905, Генерал от инфантерии. М.И.Драгомиров былодним из видных участников русско-турецкой войны 1877 — 1878 гг., но егоглавные заслуги в российской военной истории связаны с активной военно-научнойи военно-педагогической деятельностью в период реформ Александра II и военногоминистра Д.Милютина. «Армия — не вооруженная сила только, но и школавоспитания народа, приготовления его к жизни общественной», — эта мысль,выраженная Михаилом Ивановичем в 1874 г., помогла впервые взглянуть на армию,как на социальный организм. Навсегда современным стало его мнение о ролиморального фактора в вооруженных силах: «В военном деле на первом местестоит человек с его нравственной энергией».

МихаилДрагомиров родился близ города Конотопа Черниговской губернии в семьепотомственного дворянина, офицера, участника Отечественной войны 1812 г. Отец,ставший набожным человеком, построил в Конотопе церковь, и в ней Драгомировмальчиком читал псалтырь; в ней же в 1905 г. будет упокоен его прах.

Первоначальноеобразование Михаил получил в Конотопском городском училище, окончив которое онпоступил в Петербургский Дворянский полк. С отличием освоив там курсфельдфебелей, в 1849 г. был направлен на службу прапорщиком в знаменитыйлейб-гвардии Семеновский полк и стал готовиться к поступлению в Академиюгенерального штаба. В 1854 г. его мечта осуществилась. Став слушателемакадемии, он учился с особым усердием и через два года закончил ее с золотоймедалью, его имя было занесено на мраморную доску лучших выпускников. По окончанииакадемии он получил назначение в генеральный штаб, вскоре стал штабс-капитаном.

ПоражениеРоссии в Крымской войне 1853 — 1856 гг. оказало на Драгомирова сильноевоздействие. Изучая опыт обороны Севастополя, где особенно ярко проявилисьгероизм и стойкость русских солдат и офицеров, он впервые задумался о значенииморального фактора в войне. К 1856 г. относился первый его труд — «Овысадках в древние и новейшие времена», который длительное время оставалсяв русской армии единственным по полноте и глубине исследованием о десантныхоперациях.

С 1861 г.началась активная деятельность Драгомирова в российских военных журналах(«Инженерный журнал», «Оружейный сборник»,«Артиллерийский журнал»), где он исследует значение нравственных силрусской армии в новых условиях, возрождает заветы суворовской «Наукипобеждать». В этом же духе он читает лекции в академии, привлекая вниманиеофицерского корпуса к системе обучения и воспитания великого русскогополководца, «отца солдат». Считая причиной переворота во взглядах наподготовку вооруженных сил новый фактор — появление нарезного огнестрельногооружия, Драгомиров доказывал, что «пуля и штык не исключают другдруга» и «штыковое воспитание» не утратило своего значения вподготовке солдата. Он восставал против увлечения смотрами и парадами, как ипротив словесного метода военного обучения, отдавая безоговорочное предпочтениеметоду практических занятий.

ГенералДрагомиров отличался независимым нравом, и мог дерзить даже царской свите.1

В 1869 г.Драгомиров был назначен начальником штаба Киевского военного округа, а в 1873г. — командиром 14-й пехотной дивизии. На этих должностях он получилвозможность реализовать свои теоретические взгляды на практике. Организуябоевую подготовку войск, он настойчиво проводил в жизнь принцип: «Учитьсолдат и офицеров тому, что необходимо на войне». В «Памятной книжкечинов 14-й пехотной дивизии» Михаил Иванович предъявлял такие требования ксолдату: 1) преданность Государю и родине до самоотвержения; 2) дисциплина; 3)вера в начальника и безусловная обязательность его приказов; 4) храбрость,решительность; 5) готовность без ропота переносить все нужды солдатские; 6)чувство взаимной выручки. От офицеров требовалось: 1) самоотверженно выполнятьсвой долг; 2) служить делу, а не лицам, общей, а не собственной пользе; 3)владеть теорией и практикой военного дела.

Драгомировуделял большое внимание воспитанию у подчиненных уважения к законам, осознаннойдисциплины, а в обучении — упражнениям, тренировкам и маневрам. Ему удалосьдобиться заметных результатов: 14-я дивизия отличалась надежной боевой выучкой,личный состав прочно усвоил основы новой тактики стрелковых цепей, офицеры исолдаты были бодры и энергичны.

Практическойпроверкой системы обучения и воспитания войск, которую проповедовал Драгомиров,стала русско-турецкая война 1877 — 1878 гг. 14 апреля 1877 г. он со своейдивизией в составе войск 4-го корпуса выступил в поход из Кишинева к Дунаючерез Румынию. Переправа главных сил русской армии через Дунай была назначенаблиз города Зимницы, и Михаил Иванович сыграл значительную роль в организациифорсирования реки, защищаемой большими силами турок. 14-й дивизии было порученопервой преодолеть Дунай, и на Драгомирова выпали главные заботы по проведениюрекогносцировки, подготовке переправочных средств, разработке плана действий.Командир дивизии требовал от офицеров доводить задачу до каждого подчиненного ив своем приказе от 4 июня говорил: «Последний солдат должен знать, куда изачем он идет… У нас ни фланга, ни тыла нет и не может быть, всегда фронттам, откуда неприятель».

МихаилИванович писал из Зимницы: «Пишу накануне великого для меня дня, гдеокажется, что стоит моя система воспитания и обучения солдат и стоим ли мы оба,т.е. я и моя система, чего-нибудь».

В конце июня14-я дивизия в составе Передового отряда генерал-лейтенанта И.Гурко двинулась кБалканам, участвовала во взятии города Тырново, затем в овладении горнымиперевалами. В период контрнаступления превосходящих сил противника на Балканахначалась героическая оборона Шипкинского перевала, и в критический моментДрагомиров привел резерв на помощь русско-болгарскому отряду Н.Столетова,оборонявшему перевал. 12 августа на Шипке Михаил Иванович был ранен в коленоправой ноги и выбыл из строя.

Раненыйвоеначальник был направлен в Кишинев, где ему грозила ампутация ноги, и толькос большим трудом этого удалось избежать. Генерал М.Скобелев писал ему:«Поправляйся, возвращайся в верящую в тебя армию и в круг твоих боевыхтоварищей». Однако состояние раны этого не позволило. Вынужденный покинутьармию, Драгомиров выехал в Петербург. Утешением ему стало пожалование чинагенерал-лейтенанта. По выздоровлении Михаил Иванович был назначен начальникомАкадемии генерального штаба с одновременным производством в званиегенерал-адъютанта. 11 лет он возглавлял ведущее военно-учебное заведениеРоссии, готовившее военные кадры высокой квалификации. За время его руководстваакадемия превратилась в крупный центр российской военной науки. В 1879 г.Драгомиров издал свой главный труд — «Учебник тактики», который напротяжении более двадцати лет служил основным пособием для обучения офицеровискусству тактики.

В 80-е гг.Михаил Иванович дважды ездил во Францию для изучения новинок военной техники.Признавая целесообразность их внедрения в армии, он по-прежнему считал, чтоглавное не в том, каково оружие, а как им владеет солдат и как он настроен напобеду.

Будучиавторитетнейшим военным специалистом, Драгомиров в 1889 г. был назначенкомандующим Киевским военным округом, стал через два года генералом отинфантерии. На этой должности кропотливо передавал свой опыт подчиненнымкомандирам. Решительно борясь с муштрой, он не уставал внушать офицерам, чтосолдат — это человек, обладающий разумом, волей, чувствами, и требуетсявсячески развивать его природные задатки и человеческие свойства. Командующийиздает «Опыт руководства для подготовки частей к бою» (эта работавыдержала несколько изданий) и «Солдатскую памятку» (издавалась 26раз). В 1900 г. генерал-ученый разработал Полевой устав, с которым русскаяармия начала в 1904 г. войну с Японией.

В 1898 г.Драгомиров, оставаясь командующим округом, был назначен одновременно киевским,подольским и волынским генерал-губернатором, что расширило круг его забот. В1901 г. Николай II удостоил его высшим российским орденом — святого АндреяПервозванного. В возрасте 73 лет Михаил Иванович вышел в отставку с зачислениемв члены Государственного совета. До последних дней своей жизни он не прекращалпублицистической работы.

За заслуги ввоенной науке Драгомиров был избран почетным членом Московского и Киевскогоуниверситетов, почетным вице-президентом конференции (совета) Академиигенерального штаба, почетным членом Михайловской артиллерийской академии,некоторых зарубежных академий и обществ. Возрождая и развивая в новых условияхсуворовскую систему обучения и воспитания, он оказал большое влияние на жизньармии.

 

Горчаков.Дипломатическая подготовка войны. 

Горчаков. Горчаков, Александр Михайлович, князь — знаменитый дипломат, с 1867 г. государственный канцлер, родился 4 июля 1798 г.;получил воспитание в царскосельском лицее, где был товарищем Пушкина. В юности«питомец мод, большого света друг, обычаев блестящих наблюдатель»(как характеризовал его Пушкин в одном из посланий к нему), Горчаков до позднейстарости отличался теми качествами, которые считались наиболее необходимыми длядипломата; но, кроме светских талантов и салонного остроумия, он обладал такжезначительным литературным образованием, которое и отражалось впоследствии в егокрасноречивых дипломатических нотах.

Когда летом1870 г. разыгралась прелюдия к кровавой борьбе, князь Горчаков находился вВильбаде и — по свидетельству нашего дипломатического органа — был не менеедругих поражен неожиданностью разрыва между Францией и Пруссией. «Повозвращении своем в Петербург, он мог только вполне присоединиться к принятомуимператором Александром II решению удержать Австрию от участия в войне, чтобыизбегнуть необходимости вмешательства со стороны России. Канцлер выразил толькосожаление, что не была условлена взаимность услуг с берлинским кабинетом, длянадлежащей охраны русских интересов» («Journ. de St. Pet.», 1марта 1883 г.). Франко-прусская война всеми считалась неизбежной, и обе державыоткрыто готовились к ней с 1867 г.; поэтому нельзя считать простой случайностьюотсутствие предварительных решений и условий относительно такого важноговопроса, как поддержка Пруссии в борьбе ее с Францией. Наша дипломатия нетолько удержала Австрию от вмешательства, но старательно охраняла свободувоенных и политических действий Пруссии во все продолжение войны, дозаключительных мирных переговоров и подписания франкфуртского трактата. Понятнаблагодарность Вильгельма I, выраженная в телеграмме 14 (26) февраля 1871 г. кимператору  АлександруII/ Горчаков воспользовался этойпеременой обстоятельств для уничтожения 2-й статьи парижского трактата онейтрализации Черного моря. На лондонской конференции было решено вновьпредоставить России держать военный флот в Черном море. После разгрома Франции,взаимные отношения Бисмарка и князя Горчакова существенно изменились. С этоговремени начинается для русской дипломатии ряд горьких разочарований, которыепридают печальный оттенок всему последнему периоду деятельности князяГорчакова. Предвидя, что восточный вопрос не замедлит возникнуть вновь в тойили другой форме, Бисмарк поспешил устроить новую политическую комбинацию сучастием Австрии как противовеса России на Востоке. Вступление России в этоттройственный союз, которому было положено начало в сентябре 1872 г., ставилорусскую внешнюю политику в зависимость не только от Берлина, но и от Вены, безвсякой к тому надобности. Связав себя этой системой предварительных соглашенийи уступок, князь Горчаков допустил или вынужден был допустить вовлечение страныв тяжелую, кровопролитную войну, с обязательством не извлекать из неесоответственной пользы для государства и руководствоваться, при определениирезультатов победы, интересами и желаниями чужих и отчасти враждебныхкабинетов. В незначительных или посторонних вопросах, как, например, в делепризнания правительства маршала Серрано в Испании в 1874 г., князь Горчаковнередко расходился с Бисмарком, но в существенном и главном пассивно подчинялсяего внушениям. Серьезная размолвка произошла только в 1875 году, когда русскийканцлер принял на себя роль охранителя Франции и общего мира от посягательствпрусской военной партии и официально сообщил державам об успехе своих усилий, вноте 30 апреля (12 мая) того же года. Все фазисы восточных осложнений пройденыбыли русским правительством в составе тройственного союза, пока дело не дошлодо войны; а после того как Россия воевала и справилась с Турцией, тройственныйсоюз опять вступил в свои права и при помощи Англии определил окончательныеусловия мира, наиболее выгодные для венского кабинета. Даже с объявлением войны(в апреле 1877 г.) престарелый канцлер связывал фикцию уполномочия от Европы,так что заранее отрезаны были пути к самостоятельной и откровенной защитерусских интересов на Балканском полуострове после громадных жертв двухлетнейкампании. Князь Горчаков обещал (по рейхштадтскому соглашению 8 июля 1876 г.)представить Австрии две турецкие провинции, восстание которых послужило первымтолчком к славянскому освободительному движению в русском обществе; в Англиипоручено было графу Шувалову заявить, что русская армия не переступит заБалканы, но обещание было взято назад после того, как оно было уже переданолондонскому кабинету, — что возбудило неудовольствие и дало лишний повод кпротестам. Колебания, ошибки и противоречия в действиях дипломатиисопутствовали всем переменам на театре войны. Движение русских войск кКонстантинополю было остановлено простыми угрозами Англии; Сан-Стефанскиймирный договор 19 февраля (3 марта) 1878 года создавал обширную Болгарию, ноувеличивал Сербию и Черногорию лишь небольшими территориальными прирезками,оставлял Боснию с Герцеговиной под турецкой властью (в ожидании австрийскойоккупации) и ничего не давал Греции, так что договором были крайне недовольныпочти все балканские народности и именно те, которые принесли наиболее жертв вборьбе с турками — сербы и черногорцы, босняки и герцеговинцы. О том, чтобыизбегнуть конгресса, как это удалось Бисмарку после Садовой, не могло быть иречи. Россия предложила германскому канцлеру устроить конгресс в Берлине; междуграфом Шуваловым и маркизом Салисбери состоялось соглашение 30 (18) маяотносительно вопросов, подлежащих обсуждению держав. На берлинском конгрессе(от 1 [13] июня до 1 [13] июля 1878 г.) князь Горчаков систематически избегалучастия в тех заседаниях, на которых предстояло обсуждение неприятных для него,хотя и важных для России, вопросов; он придавал особенное значение тому, чтобыРоссии возвращена была небольшая полоса Бессарабии, отнятая у нее по парижскомутрактату, причем Румыния должна была взамен получить Добруджу. ПредложениеАнглии о занятии Боснии и Герцеговины австрийскими войсками было горячоподдержано председателем конгресса, Бисмарком, против турецких уполномоченных;князь Горчаков также высказался за оккупацию (заседание 16 [28] июня).Германский канцлер поддерживал всякое положительно заявленное русскоетребование, но не мог, конечно, идти дальше русских дипломатов в защитеполитических интересов России. Князь Горчаков заботился преимущественно о согласиидержав, об интересах Европы, о бескорыстии России, которое, впрочем, нетребовало столь кровавых и тяжких доказательств, как война. На первый планвыдвигалось уничтожение отдельных статей парижского трактата, составлявшеескорее вопрос дипломатического самолюбия, чем серьезный государственныйинтерес. Позднее часть русской печати жестоко нападала на Германию и ееканцлера, как главного будто бы виновника наших неудач; между обеими державамипроизошло охлаждение, и в сентябре 1879 г. князь Бисмарк решился заключить вВене специальный оборонительный союз против России. Политическая карьера князяГорчакова завершилась берлинским конгрессом; с тех пор он уже почти не принималучастия в делах, хотя и сохранял почетный титул государственного канцлера. Онумер в Бадене 27 февраля 1883 г. Министром он перестал быть даже номинально смарта 1882 г., когда назначен был на его место Н.К.Гирс.

Ещё  надосказать, что борьба европейских держав на Балканах привела в XIXвеке к таким результатам, которые объективно усилили роль немецких династий вэтом ареале.1

Турецкаяармия.

Рассматривая эту войну нелишним будет уделить пристальное внимание турецкой армии. В те далёкие годытурецкая армия эволюционировала и были попытки возродить не когда великую армиюкоторая смогла в 15-17 веках захватить огромные территории в Европе, что нанесколько столетий сделало Османскую империю огромной и могущественной странойв Европе. После и турецкая армия и сама Порта пришли в упадок, и к19 веку портуне кто не рассматривал как великую державу и не воспринимал всерьёз.

Турецкаяармия. Отсутствие буржуазии и вообще элементов городского населения, чистокрестьянский состав армии представлял черту сходства турецкой и русской армий.Турецкий крестьянин, честный, работящий, храбрый, легко подчиняющийсядисциплине, представлял элемент, из которого с необычайной быстротой мог бытьсоздан солдат. Мусульманское духовенство, фанатичное, преданное султану итурецкой государственности, сторожило его сознание. Никакое образование неуглубило его способности к самостоятельному суждению, к критической оценкесобытий. Если это отсутствие критицизма в солдатской массе в огромной степениоблегчало и ускоряло работу командного состава по воспитанию бойца, то оноимело и обратную сторону. В солдатской массе могли молниеносно распространятьсясамые невероятные слухи, и мышление и психика солдат не были вооружены длястойкой борьбы с ними. Панический страх легко овладевал солдатской массой;героизм последней был неустойчив, так как в основе его заключалась покорностьфаталиста судьбе. Турецкие солдаты покорно выдерживали подчас сильнейший огонь,но порой они останавливались перед легким препятствием, если им казалосьневозможным его преодолеть. «Олмас» — нельзя, не идет, ничего не выходит, — сэтим турецким словом концентрируется представление о внезапном падении энергии,о бесполезности дальнейших усилий, о подчинении сложившейся обстановке; этосигнал к своего рода забастовке на поле сражения, к обращению героев в толпубеглецов или покорных пленников. «Олмас» встречался у турецкого крестьянина,одетого в солдатскую шинель, гораздо чаще, чем у русского крестьянина в той жешинели, вследствие того, что турецкий солдат имел несравненно слабейшую опору вкомандном составе армии и ее организации. Турецкие строевые офицеры на90-95%представляли тех же крестьян — унтер-офицеров, иногда даже вовсенеграмотных, произведенных после экзамена только по уставам.

В штабах, вартиллерии, инженерных частях, отчасти в регулярной коннице служили офицеры,получившие образование в немногочисленных военных училищах или за границей. Этикадры нараставшего младотурецкого движения были еще слабы и не охватываливойсковой массы. Высшее командование представляло пеструю смесь пашей — выходцевиз иностранных армий, являвшихся представителями разнообразных доктрин, пашей —интриганов, выдвинутых дворцовым фаворитизмом, пашей — дряхлых стариков, ипашей — толковых генералов, обостривших свое военное понимание в борьбе с рядомвосстаний турецких провинций.

Организациятурецкой армии представляла ставку на вооруженный народ, вернее — на частьвооруженного народа, так как воинская повинность не распространялась на многиепровинции. На новый путь военного строительства Турция встала еще в 1826 г.,после подавления бунта и упразднения корпуса янычар. В тяжелые годы приступа кновому военному строительству Турция вела неудачную для нее войну с Россией1828/29. Образцом для турецкой реформы являлось прусское военное устройство;туркам помогали прусские инструкторы, в том числе и Мольтке, выполнившийкрупные работы. В эпоху Восточной войны турецкая армия имела комплектование,основанное на более современных принципах, чем армии русская, французская,английская. Мусульмане, взятые по воинской повинности, служили 12 лет: 5 лет надействительной службе и 7 лет в запасе. Помимо 6 перволинейных корпусов (низам)общей численностью в 118 тыс., излишек запасных позволял мобилизовать такое жеколичество корпусов ландвера (редифа).

Редиф имел вмирное время небольшие офицерские и унтер-офицерские кадры, по временамсобирался на ученья; однажды в 7 лет состоящие в редифе созывались на маневры.Однако воинскую повинность в Турции не удалось распространить ни на христиан,уплачивавших особый военный налог, ни на ряд провинций с преобладающимнетурецким населением: часть Курдистана, вся Албания, Аравия, Ливан, Бассора,Триполи, Крит, острова Архипелага не участвовали в комплектовании турецкойармии. Эти провинции выставляли почти небоеспособную милицию. Слабым местом турецкоговоенного устройства являлось почти хроническое состояние банкротства турецкогоказначейства. Бедность государства жестоко отзывалась на армии. Войска часто неполучали жалованья, и даже паек переставал выдаваться. Одежда, обувь неполучались во время: дисциплина расшатывалась, и начинались грабежи.Мобилизационные запасы часто отсутствовали.

В 1869 г.Турция сделала дальнейший шаг на пути к вооруженному народу, увеличивдлительность воинской повинности с 12 до 20 лет. Служба в низаме продолжалась 6лет: 4 года действительной службы и 2 года состояния в запасе; затем 6 летсостояния в ландвере — редифе и 8 лет состояния в ландштурме — мустафхисе.Численность годового контингента низана была определена в 37 500 человек: насамом деле вследствие финансовых трудностей она была меньше. Не попавшие надействительную службу зачислялись прямо в редиф. Часть мустафхиса решено былоиспользовать как дополнительный призыв редифа. Низам, по мирным штатам, долженбыл насчитывать 150 тыс., после мобилизации — 210 тыс.; редиф насчитывал 270тыс. и мобилизуемый мустафхис — 145 тыс.; итого получалась солидная вооруженнаясила в 625 тыс. человек; число же всех мужчин, состоявших на военном учете,приближалось к миллиону. Кроме того, курды, албанцы, выселившиеся из Россиичеркесы выставляли нерегулярные вспомогательные части, занимавшиеся, впрочем,преимущественно грабежом мирного населения (башибузуки).

Мобилизациятурецкой армии, вызванная восстанием в Боснии, началась в 1875 г.; в 1876 г.,после предъявления Россией ультиматума, турецкая мобилизация получила характеркрайнего напряжения сил; развертывание вооруженных сил тормозилось лишьгосударственным банкротством, — Турция прекратила платежи по своим долгам.

Командныйсостав редифа и мустафхиса был очень слаб; ротами командовали командированныеиз низама унтер-офицеры. Конница, особенно регулярная, была оченьнемногочисленна. Запряженных батарей в редифе и мустафхисе почти неформировалось; к началу Русско-турецкой войны насчитывалось 580 батальоновпехоты (в том числе 181 батальон низама), 147 эскадронов и 858 полевых орудий(в том числе 794 полевых орудий низама). В мобилизованной армии количествоорудий, приходящихся на батальон, падало, таким образом, втрое — с 4,3 до 1,4орудия.

Русскимпостоянным, крепко организованным полкам предстояло померяться силами главнымобразом с турецким ополчением. Турецкое ополчение — мустафхис — было, пожалуй,не худшей частью турецкой армии; контингент, выставленный вассальным Египтом —11 тыс., как будто и прочно организованный, по боеспособности был, вероятно,еще ниже.

В мирное времяв Турции имелось 7 корпусных округов; в военное время организация высшихсоединений существовала, по-видимому, только на бумаге. Произвольное числобатальонов образовывало полк, произвольное число полков входило в бригаду идивизию; в общем, имелись преимущественно импровизированные из низама, редифа имустафхиса отряды. Качество их было весьма различно. Части, мобилизованныепервыми против босняков, сербов, черногорцев, сколачивавшиеся в течение года,уже обстрелянные и одержавшие победы, были много сильнее новых формирований,начатых одновременно с русской мобилизацией в конце 1876 г. и стянутых вчетырехугольник крепостей восточной Болгарии.

Еще слабеебыли новые части, импровизированные турками из редифа и мустафхиса в течениесамой войны, когда лучший солдатский материал и средства уже иссякали. Запасныхвойск не было, и первоначально мобилизованные, приобретшие боевой опытбатальоны постепенно вымирали, не получая пополнения. Численность батальонаколебалась от 774 человек до 100 человек. Высшее военное управлениеобразовывалось военным министром, морским министром, самостоятельнымгенерал-фельдцехмейстером, высшим военным советом — органом, утверждавшимрешения военного министра, и тайным военным советом при султане,распоряжавшимся помимо военного министра. Главнокомандующий был свободен вприведении в исполнение только тех планов, которые получили в Константинополеодобрение перечисленных учреждений. Подчиненные военному министру генералы стремилисьиметь поддержку в Константинополе и представляли обходными путями своиконтрпроекты. Создавалась удивительная анархия; у всех были связаны руки, и всебыли безответственны. Интриги и отстаивание колокольных интересов характеризуютвысшее турецкое управление.

Для вооруженияпехоты турки имели перед войной лишь 325 тыс. ружей Снайдера, типа нашей Крнки,но с прицелом на 1300 шагов. Чтобы пополнить и улучшить вооружение, Турциязакупила в Соединенных Штатах, у компании Пибоди, 600 тыс. ружей Пибоди-Мартини,несколько уступавших по качеству нашим берданкам, но имевших прицел на 1 800шагов. Перевооружение турецкой пехоты началось в октябре 1876 г.; к началуРусско-турецкой войны 310 тыс. ружей Пибоди были розданы войскам. 70% турецкойпехоты получили лучшее оружие. Противоположное, по сравнению с Россией,отношение Турции к вопросу перевооружения дало ей крупный плюс.

В вооруженииартиллерии Турция равнялась по Пруссии. Небольшая часть полевых орудий былабронзовая, устаревшего прусского образца Варекдорфа; основная масса полевойартиллерии имела новые дальнобойные стальные, орудия.

Турецкоеправительство очень скупо отпускало в мирное время кредиты на содержание кадровармии, часто задерживало отпуск жалованья и пайка. Но оно охотно шло наматериальные затраты по подготовке к войне. Много денег ушло на крепости; насухопутных и береговых укреплениях имелось до тысячи крупповских стальныхорудий.

Ни обозов, нигоспиталей, ни полевого интендантства в Турции не было. Каждая рота получалапримерно по четыре вьючных животных; остальной обоз должен был образовыватьсясобираемыми в мере надобности обывательскими повозками. Снабжение шло отдовольствующих органов военного ведомства, которые в каком-либо пункте позадичастной армии нагромождали большой магазин. Каких-либо звеньев, которыесоединяли бы этот магазин с войсками на фронте, в организации не было. Этостесняло до крайности способность турецких войск к маневрированию.

Малоподвижность войск малосмущала турецкое правительство. Поскольку русская армия получала одностороннююподготовку к наступлению, постольку же турки односторонне готовились к обороне.Они умели с чрезвычайной быстротой возводить хорошо примененные к местностиукрепления. Надежды и планы турок сводились к тому, чтобы втянуть русских в осаднуювойну, особенно в четырехугольнике крепостей Рущук — Силистрия — Варна — Шумла.Отстаивая ряд позиций, турецкая армия могла выиграть дорогое время и выказатьсебя с лучшей стороны.

Турецкий флот прочногосподствовал на Черном море; он состоял из 17 броненосных и 14 неброненосныхсудов. По Парижскому миру 1856 г. России было запрещено иметь военный флот наЧерном море. Александр II воспользовался войной 1870 г., чтобы декларироватьотказ от этого обязательства, что произвело дипломатический скандал, но флотастроить не стал. Между тем для удара на Константинополь господство на Черномморе получало огромное значение. Турки имели и сильную речную флотилию на Дунаев составе до 60 пароходов, из которых десяток был вооружен пушками и имелслабую броню. Всего турецкий флот имел личный состав свыше 15 тыс. человек и763 орудия. При оценке боевых действий нельзя признавать равноценными турецкиеи русские войска. Лишенные нестроевых и обоза, не могущие маневрировать, сослабой по числу артиллерией, анархически руководимые — турецкие, большей частьюополченские батальоны было бы ошибочно по числу штыков сравнивать с русскимипостоянными батальонами, имевшими на своей стороне все преимущества организациии устроенного тыла, а также преимущества, вытекавшие из содействия сильнойконницы и многочисленной артиллерии.

 

Война. Тактика и стратегия двух воюющих сторон. ПланОбручева.  Ход военных действий, основные сражения. Кавказский фронт.

Тактика. Войназастала русскую пехоту в момент перехода ее от трехбатальонной организацииполков к четырехбатальонной. Основная масса пехоты выступила в трехбатальонномсоставе, чтобы вступить в бой в твердо устоявшихся организационных формах, хотяи забракованных уже теорией. Старая организация крайне невыгодно отозвалась натактических действиях русской пехоты. Дело в том, что трехбатальоннаяорганизация сохраняла деление пехоты на легкую и линейную; батальон состоял из5 рот, в том числе 1 стрелковой и 4 линейных. Штуцерные и застрельщики эпохиСевастополя были собраны в одну из рот батальона; она перевооружалась в первуюочередь берданками, а если сохраняла ружья Крнки, то имела прицел на большуюдистанцию, чем линейные роты, и проходила особый курс стрельбы. Стрелковая ротавсегда рассыпалась в первую очередь; линейные роты наступали близко за ней вротных колоннах, на небольших интервалах, не превышавших фронта развертыванияротной колонны; боевой порядок батальона растягивался по фронту не больше чемна 300 шагов. Такое деление на линейную и легкую пехоту вело к тому, что только20% русской пехоты получили надлежащую боевую подготовку и разумноиспользовались в бою; остальные 80% представляли только массу для штыковогоудара и использовали огонь своих ружей лишь эпизодически, залпами из сомкнутогостроя. Эта организация была уже теоретически осуждена; на смену ей должны былипридти четырехбатальонные полки с батальонами из четырех одинаково вооруженныхи обученных рот. Однако помимо гвардии новая организация почти нигде не былавведена — из страха перед новшеством, еще не переработанным в мирной жизнивойск.

Боевой порядокрусского батальона был очень скучен; четыре пятых батальона оставались подогнем в сомкнутом строю; никто не применялся к местности; муштра проникла  вдействие стрелковых цепей, которые подравнивались. Основного выигрышарасчлененного порядка — несвязанности отдельных частей и возможности широкогопроявления инициативы младшим начальникам — не получалось. Мы только формальноотказались от линейного порядка, — механический порядок построения и залповогоогня удерживался.

Ружье Крнкимогло поражать неприятеля на дистанции до 2 тыс. шагов, но было снабженоприцелом только на 600 шагов. Несомненно, следовало заботиться о том, чтобыпехота не злоупотребляла огнем с дальних дистанций, что грозило оставить пехотув решительные минуты боя на близких дистанциях без патронов. Но эта заботадолжна была бы выражаться прежде всего в надлежащем обучении и воспитаниипехоты; механический подход к этой задаче в виде снабжения русских ружей Крнки,а потом и берданок, умышленно коротким прицелом раздражал войска, лишал их верыв свое оружие, неспособное состязаться с турецким на дальних дистанциях.

Подготовкарусской пехоты в 1877 г. исключительно к ближнему бою была ошибочна и потому,что в эту эпоху<sup/>тактическогоразвития огонь артиллерии был еще слаб; от пехоты требовалась огневаяподготовка со средних и дальних дистанций; того мощного артиллерийского огня,который в настоящее время заставляет рассматривать пехоту исключительно как родоружия ближнею боя, еще не было.

Пехота почтине имела представления об устройстве окопов и не располагала носимым шанцевыминструментом. В тылу шанцевый инструмент возился по расчету 10 лопат, 24топора, 6 кирок и мотыг, 1 лом на роту, но вовремя подвезти и использовать егоне умели. Русская армия готовилась исключительно к наступлению; презрение кобороне и вытекавшая из него неуверенность в обороне приводили к тяжелымкризисам каждый раз, как наступление захлебывалось. А такие недоразумениядолжны были повторяться часто при недостаточном уважении к огню и ставке почтиисключительно на штык.

Пехотинец несна себе 60 патронов к Крнке; общий вес его снаряжения приближался к двум пудам;тяжесть снаряжения делала русскую пехоту не слишком пригодной к быстрым маршам.Тяжелые ранцы мешали стрельбе лежа, и перед атакой их обыкновенно снимали; вслучае неудачи ранцы часто пропадали.

На 12батальонов дивизии имелось 6 восьмиорудийных батарей; русская артиллерия была,таким образом, совершенно достаточна по количеству; в числе орудий на батальонмы превосходили турок втрое. Но это превосходство не было использовано намирешительным образом.

В техническомуровне материальной части мы несколько уступали туркам.

Нашаартиллерия могла бы существенно разгрузить пехоту, если бы она, по примеруавстрийцев в 1866 г. и пруссаков в 1870 г., выдвигалась всей массой в началебоя на решительные дистанции и подавляла бы огонь противника и передвижение егорезервов. Этого, к сожалению, не было. Личный состав русской артиллериирешительно отстал от требований техники и тактики. Слишком много батарейудерживалось в резерве; батареи вступали в бой изолированно и не массировалисвоего огня; батареи часто занимали позиции на пределе досягаемости; батареи сразвитием наступления забывали о том, что и им следует выноситься вперед; батареинесли малые потери, но: углубление артиллеристов в хозяйственные интересы, ихотрыв, не спаянность с пехотой последней приходилось оплачивать огромнымипотерями. Низкий уровень тактической подготовки артиллерии объясняется тем, чтов мирное время она не входила в состав дивизий, корпусов же не было, иединственным начальником, объединявшим в одно тактическое целое роды войск,являлся командующий войсками округа. Такое объединение в мирное время моглобыть только фиктивным.

Нашаартиллерия плохо обучалась стрельбе в мирное время. В год на батареюотпускалось 128—200 снарядов, из них только 4 шрапнели и 4 гранаты; остальныеснаряды были учебными, не рвавшимися, с дымовой трубкой. Обучиться стрельбешрапнелью в этих условиях было трудно. Главное внимание обращалось на призовуюстрельбу наводчиков по большим щитам с близкого расстояния, не имевшую никакогобоевого значения. Стрельба батарей основывалась еще на «принципесамостоятельности наводчика», господствовавшем при гладкой артиллерии. Командирбатареи назначал наугад дистанцию для первого выстрела, а дальше каждыйнаводчик; должен был оценивать расстояние, на котором; его снаряд лег от цели,и вводить соответственные поправки; на знакомом: полигоне, на малых дистанциях,при стрельбе по огромному щиту-забору [351]наводчик мог еще справляться с этим требованием; в боевых же условиях, сувеличением при переходе к нарезным орудиям дистанций стрельбы, оценканаводчиком интервала падения снаряда была явно невозможной. Народившееся вПруссии в конце 60-х годов искусство пристрелки, основанное на единоличномуправлении командиром батареи ее огнем, начало пропагандироваться у нас с 1873г., но только через полтора десятка лет стало хотя бы отчасти усваиваться новымпоколением командиров батарей. Офицерские школы для переучивания командиров,давно, уже при отжившей технике, покинувших военные училища, тогда еще не былиизвестны; они представляют завоевание 80-х годов. В 1877 г. мы выступили снарезными пушками, но гладкостенным командирским составом.

В назначениивысшего комсостава руки у Милютина былисвязаны. Начальники дивизий былислишком необразованны, как утверждали в то время, чтобы им можно было подчинитьв мирное время артиллерийские бригады. В результате начальники дивизийоставались в младенческом неведении относительно артиллерии и не умели ееупотреблять, а в артиллерии росли цеховые и хозяйственные тенденции. Милютинуприходилось строить армию снизу, подготовляя смену — новое, более просвещенноепоколение начальников.

Образованныепри мобилизации русские армейские корпуса состояли из двух пехотных и однойкавалерийской дивизий. Распределение нашей многочисленной кавалерии — вдействующей армии насчитывалось всего 149 эскадронов и сотен на 100 батальонов— по корпусам представляло неудачное мероприятие. Опыт последних войн былистолкован русской конницей в общем правильно, как затрудняющий до крайностипроизводство кавалерийских атак на поле сражения; наша кавалерия, имевшаярешительное превосходство по качеству и количеству над турецкой конницей, охотнобросалась на конного, преимущественно нерегулярного противника, но участия вбоевых действиях против турецкой пехоты и артиллерии вовсе не принимала. Мыдолжны были бы стремиться к широкому использованию кавалерии на театре военныхдействий; нам следовало бы иметь, по образцу пруссаков в 1870 г.,самостоятельные кавалерийские дивизии, которые бы выбрасывались на несколькопереходов перед фронтом армии для дальней разведки, для выполнения ролиоперативного авангарда, для широких охватов и давления на тыл турецких отрядов.

Распределеннаяпо корпусам, наша конница была сведена на скромную, вспомогательную рольдивизионной конницы. Она добросовестно в течение всей войны несла службу;охранения, выставляя непосредственно впереди пехоты цепи конных постов и застав;кавалерийское охранение выставлялось перед пехотой на ночь и в тех случаях,когда пехота, не успев закончить боя, ночевала в соприкосновении с неприятелем.Конечно, это самый не экономный способ расходования кавалерии. Она несла службусвязи, выставляя посты летучей почты, а также конвойную службу; каждыйначальник стремился иметь свиту из нескольких конных, которые возили его пальтои на остановках сходили за денщиков. Такое крепостническое отношение к конницев связи с отвратительным составом кавалерийских начальников развратило ее вкрайней степени. В сентябре и октябре 1877 г. Плевна наблюдалась с тыла, налевом берегу р. Вида, 75 русскими эскадронами и сотнями; вследствиемногочисленных откомандирований, они представляли массу не в 11 тыс., а тольков 6 тыс. коней. Все же это была очень почтенная масса конницы. Турки провеличерез ее расположение по Софийскому шоссе 22, 23 сентября и 6 октября большиетранспорты, по 8 тыс. повозок, под прикрытием пехотных бригад с артиллерией,много слабейшей наших конных батарей.

Несмотря на жалкий тактическийуровень развития, русские войска представляли все же крупную силу; дисциплинабыла крепка, кадры были значительны, мобилизованные успевали за несколькомесяцев, протекавших от призыва до прибытия на театр военных действий, вполнеосвоиться и уложиться в свои роты. В руках более искусных начальников —Скобелева, Гурко, Драгомирова, Радецкого — наши полки могли давать большоенапряжение и достигать крупных результатов.

Самавойна. Военные действия на Балканах.

Кавказскийфронт.

Попыткасокрушения. Через Дунай пока перешло 106 батальонов вместо 176 батальонов,определенных в плане Обручева. Главное командование предполагало заслониться состороны Балкан передовым отрядом генерала Гурко силой в 11 тыс. (наполовинуконница) при 40 орудиях, а с остальными силами, в ожидании подхода с нижнегоДуная XI корпуса и IV корпуса из России, заняться расширением нашего исходногоположения на Дунае, для чего XII и XIII корпуса направились для овладенияРущуком, а IX корпус — Никополем; VIII корпус сохранялся в резерве. Но этоблагоразумное течение мыслей было нарушено очевидной пассивностью турок изахватом без боя 7 июля отрядом генерала Гурко древней столицы Болгарии —Тырново; турки бежали, не оказывая сопротивления. Главнокомандующий решилиспользовать благоприятную обстановку и замахнуться по Константинополю. Переходрусских через Балканы, хотя бы небольшими частями, мог вызвать панику;главнокомандующий надеялся, что войска из  четырехугольника крепостей будутотозваны для непосредственной защиты подступов к Константинополю, и угрозафлангу отпадет; поэтому он решил отказаться пока от операции против Рушука,поставить рущукскому отряду (ХП и XIII корпуса под общей командой великогокнязя наследника с начальником штаба генералом Ванновским) пассивную задачузаслона против четырехугольника, а VIII корпус подтянуть к Габрово и направитьего далее за передовым отрядом. Гурко должен был захватить балканские проходы иподнять восстание в южной части Болгарии. IX корпус предполагалось использоватьв виде заслона на фронте Плевна — Ловча. Приближающийся XI корпус должен былвзять на себя роль резерва к северу от Балкан.

Александр II своенным министром Милютиным находился в действующей армии, но командования насебя не брал; Милютин все же счел необходимым умерить оптимизмглавнокомандующего; воздействие императора привело к обещанию НиколаяНиколаевича задержаться с переходом VIII корпуса за Балканы до приближения нетолько XI, но и IV корпуса, последнего из 7 корпусов действующей армии.

14 июля Гуркоуже перешел по Хаинкиоскому перевалу за Балканы, нанес ряд отдельных пораженийчастям собиравшегося для защиты Балкан 20 тыс. корпуса Реуфа-паши; 19 июлялучший, шоссированный Шипкинский перевал был уже в наших руках вследствие действийГурко на тыл оборонявших его турок. Верхняя долина р. Тунджи была уже захваченанами; генерал Гурко собирался двинуться к Адрианополю.

У турокдействительно поднималась паника. Болгарское население, если не спешилозаписываться в наши дружины, то все же любезно встречало наши войска иустраивало погромы мусульман. В Константинополе же распространилосьбеспокойство. Среди мусульман началось уже паническое беженческое движение;турецкое правительство трепетало. Три корпуса в руках Гурко действительно моглибы закончить в короткое время войну. Но силы Гурко были призрачны, и чтобызадержать их, не потребовалось отзывать турецкие войска, находившиеся севернееБалкан; последние начали давить на оба фланга русской армии. Этим-то давлением(первой Плевной) первоначально и был задержан поход Гурко на Адрианополь.

Первая ивторая атаки Плевны. Рущукский отряд до конца войны продолжал нести своюскромную, но тяжелую службу заслона против армии Мехмет-Али, сменившего первоготурецкого главнокомандующего. Туркам удалось достигнуть против него несколькихтактических успехов, но перейти в общее наступление им было не суждено.

Интересдальнейшей кампании сосредоточился на нашем правом крыле и центре, где у турокпоявились новые силы.

IX корпусгенерала Криденера, перешедший последним через Дунай и оставивший 3 батальонадля охранения мостов через Дунай, атаковал 15 июля устаревшую крепостьНикополь. Турки защищались в земляных укреплениях, возведенных перед старымикрепостными верками. Наши осадные батареи левого берега Дуная громили город,который пылал. 15 июля важнейшие опорные точки турецкой позиции были захваченынами; после неудачной попытки в ночь на 16 июля ускользнуть из крепости, утром16 июля турецкий гарнизон, в составе 7 тыс., сдался. Нам достались многочисленныетрофеи. Наши потери достигали 1 300 человек. Главная квартира, заинтересованнаяв прикрытии марша за Балканы, требовала, чтобы IX корпус, для прикрытия этогомарша с запада, занял скорее, хотя бы частью сил, Плевну — важный узел путей изВиддина, Софии, Ловчи, находившийся всего в 65 км. от систовского моста.Выступление IX корпуса тормозилось желанием учесть трофеи, эвакуацией пленных,сдачей крепости румынскому гарнизону Румыния не хотела брать на себя этузадачу; IX корпус хотел также предварительно пополнить израсходованныеогнестрельные и продовольственные припасы; снабжение корпуса совершенно неналаживалось. Только 18 июля генерал Криденер решил направить 3 полка 5-йпехотной дивизии генерала Шильдер-Шульднера с бригадой конницы для занятия Плевны,где, по имевшимся сведениям, находилось 2 тыс. турок — осколок никопольскогогарнизона.

Между тем вКонстантинополе для фронтального противодействия наступлению Гурко было решеноперебросить морем армию Сулеймаиа в Деде-Агач, откуда она направилась пожелезной дороге в Семенли, на помощь теснимому Реуф-паше. Чтобы задержатьдвижение русских за Балканы и нажать на тыл страшного Гурко, командовавший вВиддине Осман-паша предложил перейти в наступление частью своих сил внаправлении на Плевну — Ловчу, так как находившиеся против Виддина румыны явноне собирались действовать активно. По утверждении его предложения, Осман-паша13 июля выступил из Виддина с 19 лучшими батальонами — ветеранами сербскойвойны, 5 эскадронами и 12 крупповскими орудиями, присоединил в Рахове 3батальона и направился форсированным маршем к Плевне; он стремился успетьвовремя поддержать угрожаемый Никополь и приказал коменданту последнего упорноудерживать крепость и занять Плевну до прихода Османа сильным отрядом в 3батальона при 4 орудиях. 190 км от Виддина до Плевны Осман-паша прошел вшесть дней, но, как он ни торопился, он прибыл в Плевну лишь утром 19 июля, начетвертый день после падения Никополя.

СилыОсман-паши возросли до 26 батальонов с 16 орудиями, всего около 17 тыс. хорошихвойск. Сосредоточение этой массы в 30 км от IX корпуса прошлонезамеченным для последнего. Для занятия Плевны направлялось 7 тыс. пехоты и 2тыс. конницы Шильдер-Шульднера с 46 орудиями. В течение 19 июля турки, несмотряна усталость от форсированного марша, успели окопаться фронтом на север, научастке протяжением около 3 км, между селениями Буковлек и Гривица.Вечером того же числа с севера к турецкой позиции подошли два полкаШильдер-Шульднера, долженствовавшие в этот день ночевать в полупереходе отПлевны; они были внезапно обстреляны дальним артиллерийским огнем иостановились. Третий русский полк (Костромской, полковника Клейнгауза) долженбыл подойти к Плевке с востока по рущукскому шоссе.

Утром 20 июляШильдер-Шульднер, предполагал перед собой ничтожные силы турок, повелэнергичную атаку. Канонада да севере началась в 4 час. 30 мин. утра, а в 6часов утра развернулся с востока и Костромской полк с батареей. В 8 часов утрарусские вели на всем фронте решительную атаку. На северном направлении русские,атакуя в лоб турецкую позицию, овладели несколькими окопами, но в 9 часов утрабыли вынуждены контратаками турок, охвативших наш правый фланг, к отступлению,за отсутствием резерва атака не могла быть возобновлена. Костромской полк нанестуркам жестокий удар с фланга, овладел Гривицким участком, выдвинул батарею назахваченные позиции и удерживался до 11 часов утра; но так как другие части ужевышли из боя, то и Костромской полк отступил, вовсе не преследуемый турками.Наша пехота потеряла свыше трети своего состава — 2400 человек; потери турокбыли несколько меньше — 2000 человек. Наши действия, в особенности атакаКостромского полка, произвели такое сильное впечатление на турок, чтоОсман-паша утверждал, что ему не приходилось ни в одном бою с русскимивстречать такого отчаянного натиска; у турок был момент начала паники, скоторой они справились лишь благодаря энергии Осман-паши.

Основнойошибкой русских являлось отсутствие разведки, что повлекло к тому, что вместоцелого корпуса к Плевне были двинуты только три четверти одной дивизии. Ничегоудивительного не было в неудачном исходе атаки слабых сил русских противдвойного численного превосходства турок, которыми командовал прекрасный генерали которые успели уже окопаться на выгодной позиции. Ввиду отсутствияпреследования со стороны турок материальное значение первой плевненской неудачибыло ничтожно; она лишь раскрывала русскому командованию действительноеположение на правом крыле армии. Но из этой неудачи, произведшей сильноевпечатление на русское командование, было сделано два вывода, которые в течениетрех следующих десятилетий извращали русское оперативное и тактическое мышлениеи резко понижали способность русских войск к наступательным действиям. Первыйвывод заключался в том, что мы «потерпели неудачу вследствие слишкомрешительного ведения атаки; резервов, которые бы не участвовали в этой атаке,почти не было. Второй вывод приписывал неудачу недостаточному согласованию двухнаших атак и объяснял ее тем, что генерал Шильдер-Шульднер накануне боядопустил войска ночевать в двух группах на удалении в 15 км одна от другой; онне собрал все назначенные для атаки войска предварительно в единый резервныйпорядок. Если события войны подвергаются недостаточно критическомуисследованию, то на войне войска могут не научиться, а разучиться драться.Нагромождение не участвовавших в атаке резервов обессиливало русские атаки ещев Русско-японскую войну, а стремление к предварительному сбору всех войск передбоем в одну массу делало для русских невозможным какое-либо развитиеоперативной угрозы флангу и тылу неприятеля.

Длярешительного удара по Плевне естественно было бы привлечь все свободные силы идействие их объединить непосредственно в руках главнокомандующего. Можно былотакже притянуть еще 16 дивизию IV корпуса и одну дивизию VIII корпуса ирасполагать, таким образом, 5 дивизиями для решительного боя с Осман-пашей,вместо 3. Но главнокомандующий захотел оставить в своем распоряжении резерв.Вторая атака Плевны складывалась при дурных предзнаменованиях. Вопроскомандования под Плевной был решен тем, что князя Шаховского, отстаивавшегосвое право самостоятельно распоряжаться, подчинили Криденеру. Последний являлсятем более неподходящим руководителем этой операции, что он не верил в ее успех,преувеличивал силы турок и трижды просил главнокомандующего отменить данный емуприказ взять Плевну.

СилыОсмана-паши в Плевне увеличились до 25 тыс. с 58 орудиями; кроме того Ловчабыла занята турецкой дивизией (8 тыс.), что несколько затрудняло русскимсвободное маневрирование у Плевны. Криденер определял силы Османа-паши в 50 —60 тыс. человек; под командой Криденера находилось до 25 тыс. штыков, 3 тыс.сабель, 184 орудия. Турецкая позиция кроме фронта, обращенного на север, накотором дрались 20 июля, через десять дней имела уже сильно укрепленный фронт,обращенный на восток, на возвышенности между Гривицким и Тученицким ручьями.Генерал Криденер, атакуя 30 июля во второй раз Плевну, опасался перехода турокв наступление и потому из имевшихся в его распоряжении 3 дивизий развернул 8полков к востоку от Гривицы во избежание атаки с тыла.  Конница была поделенапо флангам. Криденер, не сочувствуя атаке, невидимому, стремился ограничитьсябомбардировкой и демонстративными действиями, чтобы иметь возможность «отписаться»о невыполнимости данного ему боевого приказа; но колонна князя Шаховскогоперешла в энергичную атаку, что вынудило и его, непосредственно объединявшегодействия севернее Гривицкого ручья, также произвести, хотя и разрозненные,атаки.

Левое крыло колонныкнязя Шаховского атаковало вначале не без успеха, хотя и здесь половина пехотыи даже половина артиллерии была выделена в резерв. Огонь трех русских батарейвсе же заставил замолчать имевшиеся здесь 11 турецких орудий. Значительнуюпомощь князю Шаховскому оказала конница Скобелева — кавалерийская бригада,усиленная 1 пехотным батальоном с 2 батареями. Скобелев, наступая половчинскому шоссе, дважды в течение боя приближался на 900 шагов к предместьямПлевны, притянул против себя значительные силы и отошел только с выходом из бояпрочих частей, обеспечивая все время левый фланг и ведя разведку к сторонеЛовчи. Но силы всего нашего левого крыла были недостаточны. Артиллерийский бойначался здесь в 9 часов; около 15 часов мы перешли в решительную атаку, рядокопов был взят; но после 18 часов истощенные части Шаховского, расстрелявшиесвои патроны и понесшие большие потери, начали подаваться назад. Наши густыестрои приводили к излишним потерям.

Под прикрытиемтемноты началось отступление. Турки ожидали развития нашей атаки на следующийдень и не преследовали. Однако в обозах колонны князя Шаховского разразиласьпаника. Начальник 30-й пехотной дивизия (IV корпуса) генерал Пузанов,совершенно неспособный появиться на поле сражения, был оставлен князем Шаховскимпри обозах; но когда и туда, до него докатились слухи о неудачном исходе боя,генерал Цузанов поскакал в своей коляске к дунайским мостам, поднимая панику; сним до самых мостов докатилось много различных повозок. Участвовавшие в боювойска отошли в сравнительной порядке.

Вторая Плевнапредставляла расплату не только за недостаточность назначенных для атаки войск,но и за ошибочные выводы из первой атаки. Мы отказались от атаки по сходящимсянаправлениям; мы не рискнули направить главные силы в охват правого турецкогофланга, на направлении, где действовал лишь слабый отряд Скобелева; мыобеспечили развитие атаки глубоким эшелонированием: резервов, в том; числе имассы артиллерии. Результат: наши потери превышали 7 тыс. человек — втроебольше, а потери турок были вдвое меньше (1 200 человек), чем: при первойПлевне. Наша тактика резко ухудшилась. Вся тяжесть боя была свалена на плечипехоты. Потери нашей многочисленной артиллерии и конницы были до смешного малы(85 артиллеристов, 14 кавалеристов).

Переход кобороне. Уже первая неудача под Плавной задержала подход подкреплении кпередовому отряду Гурко и привела к остановке его в долине р. Тунджи.

Вторая неудачапод Плевной нанесла тяжелый удар оптимистическим взглядам русскогоглавнокомандующего и заставила его отложить мечты о сокрушительном походе наКонстантинополь. Передовой отряд Гурко был расформирован. В начале августапоследовали мобилизации гвардейского корпуса, 2 армейских дивизий, 3 дивизийгренадерского корпуса. На востоке, юге и западе — на всех фронтах мы перешли кобороне. Так как подкрепления из России могли подойти не скоро, то пришлосьпригласить румын принять участие в активных действиях. 3 румынские дивизии, IXв IV русские корпуса под номинальным командованием князя Карла румынского, афактическим — его начальника штаба, командира русского корпуса Зотова,прикрывали систовские мосты со стороны Плевны; один корпус — на Шипкинскомперевале со стороны Балкан; два с лишним корпусов прикрывали те же мосты свостока, со стороны четырехугольника крепостей. Активно действовать былонекому. Особенная неприятность нашего расположения по полукругу, с радиусом втри перехода, заключалась в нахождении в центре единственной переправы черезДунай, так и не прикрытой предмостным укреплением.

Такое неприятное«внутреннее» положение, в котором неустойка на любом участке русского фронтагрозила катастрофой для всей оперативно охваченной русской армии, являлосьестественным следствием стремления держаться локоть к локтю, отказа отрасчленения нашей группировки.

Румыныпредлагали переправиться через Дунай у устья Искера, чтобы сразу угрожатьсообщениям Османа-паши, но Зотов не согласился на такое расчленениегруппировки. Силы Османа-паши преувеличивались до 80 тыс. — вдвое противистины.

Остановканаступления, рассчитанного на сокрушение, создает для наступающего опаснейшийкризис. Это сознавалось и турками. Однако последние были мало годны кнаступлению и не умели согласовать действий трех отдельных армий. Существеннуюопасность для нас составило бы соединение армии Сулеймана, возросшей до 40 тыс.хороших войск, с 70 тыс., которые бы смог собрать для активных действийМехмет-Али в четырехугольнике крепостей (не считая 35 тыс. гарнизонов), исовместный удар их по рущукскому отряду, что заставило бы нас, вероятно,очистить балканские проходы и еще более сжать наше расположение в Болгарии. Наэтом плане настаивал главнокомандующий Мехмет-Али, во он вовсе несоответствовал желаниям Сулеймана, который в этом случае перестал быкомандовать самостоятельной армией.

Опираясь надрузей в Константинополе, Сулейман доказывал, что нельзя очищать прямую дорогуот Шипки на Константинополь; он сосредоточил все свои силы против Шипкинскогоперевала и упорно уничтожал лучшие турецкие батальоны в лобовых атаках наукрепленную и с фронта недоступную шипкинскую позицию русских. Осман-паша, неверовавший в способность своих войск к маневрированию и наступлению, не имевшийтактически подготовленных помощников, довольствовался успехами пассивнойобороны. Силы его достигали 35 тыс. при ,70 орудиях; кроме того, емуподчинялись 6 тыс. в Ловче, и в его тылу, в Орхании, Софии, Филипполе,собирались еще 23 тыс. войск.

3 сентября дляатаки турецкого отряда — 6 тыс. с 6 орудиями, окопавшегося у Ловчи, былнаправлен отряд князя Имеретинского, в котором боевыми действиями руководилгенерал Скобелев. Наши силы достигали 22 тыс. с 98 орудиями. Не было ничегоудивительного, что наша атака, толково руководимая, опиравшаяся на в пятнадцатьраз сильнейшую артиллерию и более чем тройные силы пехоты, после 10-часовогобоя привела к успеху. Турки были не уничтожены, но отброшены с потерей в 3тыс., почти вдвое превышавшей нашу (1 700 человек). Этот успех настолькоподбодрил наше командование, что оно решило в третий раз атаковать Плевну, неожидая подхода вновь мобилизованных корпусов.

ТретьяПлевна. Для атаки Плевны было собрано 90 тыс. с 424 легкими и 20 осаднымиорудиями — более чем двойное превосходство в пехоте и шестикратное вартиллерии. 7 сентября началась бомбардировка плевненских укреплений; онапродолжалась до 15 часов 11 сентября. Эта бомбардировка слабыми, полевымикалибрами основательных земляных укреплений не могла дать серьезныхрезультатов; впрочем, артиллерия направляла огонь, удивительнейшим образом, нена те укрепления, которые пехота впоследствии атаковала, а преимущественно нате, которые было удобнее обстреливать. Но как могла артиллерия рациональноработать, если решение общей задачи по атаке откладывалось до выяснениярезультатов бомбардировки и пункты атаки оставались еще неизвестными?

План атакиокончательно сложился не до начала артиллерийского обстрела, а во время него.Александр II молился и плакал; главнокомандующий оставался при нем, чтобы недопустить его отправиться в сферу огня; генерал Зотов, непосредственнокомандовавший атакой, считал для себя невозможным отойти от главнокомандующего.Высшее командование оторвалось от войск. На тыл турок решено было действоватьтолько конницей. Главную атаку сначала решено было направить вдоль ловченскогошоссе, по которому Скобелев уже успешно продвигался во время второй Плевны;было выгодно вручить успех дела в руки генерала, только что одержавшего победунад Ловчей, отличавшегося анергией и пользовавшегося в армии наилучшейрепутацией. Однако генерал Левицкий, помощник начальника штаба армии, ездившийна участок Скобелева, доложил, что те высоты на западном берегу Тученицы, накоторые намечается атака Скобелева, будут непременно до крайности защищатьсятурками, так как с них можно обстреливать артиллерийским огнем город Плевку,все неприятельские резервы и весь тыл неприятельской позиции. Атака на этотпункт будет стоить много крови. Траурное настроение высших начальников, неверивших в успех, сообщалось частным начальникам и усиливалось очевиднойбесплодностью бомбардировки, которая сначала намечалась продолжительностью вдвое суток, затем была продолжена еще на двое суток. На пятый день надо былоатаковать, так как снаряды были уже на исходе. Атака, первоначально намеченнаяна 9 сентября, окончательно была назначена на 15 часов 11 сентября. Зотовбеспокоился главным образом о том, чтобы в тылу после неудачной атаки неразразилась паника, и считал необходимым удерживать возможно большие резервы. Вэтом отношении особенно примечателен боевой порядок центрального участка.Главной целью его действий был редут Омар-бей-табия. Из 100 полевых и 20осадных орудий центра его обстреливали только три батареи, притом наиболееслабого, 4-фунтового калибра. 36 батальонов, входивших в состав центральногоучастка, были распределены так: 9 батальонов — общий резерв, 6 батальонов —частный резерв, 6 батальонов — прикрытие легких батарей, 3 батальона —прикрытие осадных батарей; только одна треть — 12 батальонов — назначалась дляатаки и была объединена в руках особого начальника, который также выделил из нихсвой резерв. Из этой боевой части 6 батальонов атаковали, по недоразумению, за2 часа до назначенного времени, были отбиты и отошли. Главную атаку велитоже 6 батальонов; после ее неудачи были повторены еще две атаки, каждый разтрехбаталъонным полком. Итого в четырех атаках последовательно былаизрасходована половина сил, а 18 батальонов в бою не участвовали.

Точно так же ина правом участке была израсходована только половина сил. 24 румынскихбатальона в бою не участвовали вовсе.

АтакаСкобелева. Мы остановимся подробно на атаке Скобелева, который проявилбольшое мастерство и крайнюю энергию в приложении ударной тактики. Несмотря наконечную неудачу, созданный Скобелевым ударный идеал в течение трех последующихдесятилетий вдохновлял составителей русских и французских уставов и уклонялвоенное мышление в русло ударной тактики. Тем самым этот эпизод заслуживаетправо на величайшее внимание.

Левое крылокнязя Имеретинского образовывалось в общем из 22 батальонов, 18 сотен, 88орудий. Пехота состояла из полков 2-й дивизии, 3-й стрелковой бригады  ивпоследствии присоединившейся 1-й бригады 16-й дивизии. Так как решительнаяатака намечалась на 9 сентября, то накануне утром авангард Скобелева, в составеКалужского и Эстляндского полков и IX и X стрелковых батальонов, с 3 сотнями и36 орудиями был выдвинут на ловчинское шоссе и занял селение Брестовец. НаКрасной горе были; устроены окопы для трех батарей. Огонь последних, удаленныхна 3 км от второго гребня Зеленых гор, оказался недействительным.Скобелев решил захватить в 15 часов второй гребень Калужским полком. Атакаумышленно откладывалась на столь позднее время, чтобы у турок не оставалосьвремени для организации контратаки. Калужский полк двинулся, имея 2 батальона вбоевой части, каждый из них по одной роте в цепи, и 4 роты — в колоннах, в двелинии; третий батальон калужцев — полковой резерв — был задержан на первомгребне. Дистанции были скоро потеряны, и полк представлял густую массу, 800шагов по фронту и 150 шагов в глубину. Несмотря на огонь 8 турецких орудий,калужцы счастливо прошли 3 км до второго, гребня, сбили слабую пехотутурок и, увлекшись преследованием, овладели и третьим гребнем и в полномбеспорядке бросились дальше. Наступление растянулось на 5 км в глубину.Турки с разных сторон бросили в контратаку резервы. Остатки потерявших 900человек убитыми и ранеными калужцев покатились назад. На первом гребне батальонполкового резерва калужцев и эстляндцы задержали увлекшихся контратакой турок,опрокинули их и отбили попытку охвата со стороны Кришина. Эстляндский полкпродвинулся вперед и занял второй гребень.

Нашим войскампришлось отойти. Отход Скобелева был понят турками как признак слабости, и в 5и 8 часов утра они произвели энергичные атаки на первый гребень. Наступлениетурок облегчалось тем, что они спокойно вели охват вдоль тученицкого оврага.Этот охват стал бы невозможен, если бы средний участок выдвинул к оврагу длясвязи со Скобелевым хотя бы одну роту; но этого не было; средний участок непринимал никаких мер для обороны стыка с левым участком, проходившим поТученицкому ручью. Все же Скобелеву удалось, подкрепив эстляндцев двумябатальонами, удержаться на первом гребне.

На 10 сентябряСкобелеву было приказано выдвинуться на третий гребень. Скобелев, однако, чтобыне подставлять свою пехоту на расстрел с трех сторон за сутки до решительнойатаки, принял решение пока не продвигаться дальше второго гребня. Для поддержкиэтого наступления и дальнейших атак Скобелев выбрал на Артиллерийской горе, врайоне среднего участка, позицию для двух своих батарей. В полдень эстляндцы, Xстрелковый батальон и батальон владимирцев выдвинулись на второй гребень. Снаступлением темноты, как и всегда, перед фронтом позиции на втором гребне быливыдвинуты казаки для несения сторожевой службы.

Утром 11сентября стоял густой туман. Князь Имеретинский предполагал вести атакуучастком Скобелева в направлении на люнеты Кованлык и Исса-ага и уступом позадиобразовать другой участок для атаки редута Юнус, что разгрузило бы войскаСкобелева от охватывающего артиллерийского и ружейного огня. Ноглавнокомандующий приказал, чтобы атака велась только Скобелевым. Диспозициейдля атаки на левом крыле армии были созданы три самостоятельных начальника:Скобелев — 13 батальонов и 4 батареи; Имеретинский — 9 батальонов, 6 батарей —исключительно резерв для Скобелева; Леонтьев — 1 кавалерийская бригада и 2казачьих бригады с 3 конными батареями — для охраны левого фланга и действийпротив сообщений турок.

С турецкойстороны против Скобелева было развернуто 19 батальонов более слабого чемрусские состава и 11 орудий. Из них 8 батальонов и 8 орудий составляли гарнизонтурецких укреплений.

С рассветом 11сентября 32 орудия Скобелева частью с Артиллерийской горы, частью со второгогребня открыли огонь, мало действительный вследствие тумана. В 10 часов утраСкобелев двинул 4 батальона (владимирцы и X стрелковой батальон) для занятиятретьего гребня, как исходной, позиции для решительной атаки. Владимирцынаступали в таком же построении, как 8 сентября калужцы. В тумане они продвигалисьпо кукурузным посевам и виноградникам, внезапно набросились на слабые турецкиечасти на третьем гребне, овладели им, увлеклись преследованием, перешли черезЗеленогорский ручей. Кучка  владимирцев ворвалась даже в Кованлык, а неcколькокучек устремились к самому городу.

Туркиоправились от момента паники, перешли в контратаку и отбросили слабые частивладимирцев и стрелков на третий гребень. В 11 часов туман рассеялся. Третийгребень крылся сильным огнем с трех сторон. Эмин-паша бросил свои 8 батальоновв контратаку. Турки приблизились на кратчайшие дистанции. Завязавшийся здесьсильный бой спровоцировал преждевременную атаку среднего участка. Около 14часов Скобелев, введя в бой IX стрелковый батальон и суздальцев и выдвинув однубатарею на 600 м впереди второго гребня, сумел отбросить турок на ихосновные укрепления.

В 15 часовначалась решительная атака. Скобелев полагал, что захват люнетов и на среднемучастке редута Омар приведет к общему отступлению турок, почему он стремился нерасходовать сил на овладение линией редутов Юнус — Баглар-Баши. Весь фронтатаки Скобелева не превосходил 900 м. В начале наступления он ужеполучил уведомление, что атака среднего участка отбита. Скобелев решил все жепродолжать атаку, заслонившись тремя ротами со стороны редута Омар.

РаненогоЭмина-пашу заместил Рифат-паша; в распоряжении последнего находилось всего 20турецких батальонов, занимавших позицию полукругом. Скобелеву изнутри этой дугипредстояло пройти 1000 м, спускаясь к Зеленогорскому ручью, и затем поднятьсяна протяжении 400 м. В 15 часов началась решительная атака. В первойлинии, с играющими оркестрами музыки, двигались 8 батальонов: вдоль Тученицкогоручья — IX и X стрелковые батальоны; в центре — Суздальский полк на люнетИсса-ага; на левом крыле владимирцы на Кованлык; позади направлялисьнесколькими волнами резервы.

16 русскихбатальонов, представлявшие еще массу по крайней мере в 9 тыс. пехотинцев,образовывали одну «цепь» протяжением в 900 м. Густота этой «цепи»составляла не менее 10 человек на один погонный метр фронта. Скобелев,израсходовавший все резервы, теперь поскакал верхом к фронту и увлек его засобой. Последним усилием около 16 час. 30 мин. Кованлык был взят. КнязьИмеретинский и офицеры его штаба собрали 5 рот из отбившихся пехотинцевЛибавского и Суздальского полков. Эти 5 сводных рот новым ударом овладелилюнетом Исса-ага. Вечером в боевую часть, стеснившуюся в захваченных люнетах,влился еще Эстляндский полк. Калужский полк и казаки, занявшие в спешенномстрою селение Кришин, охраняли фланги и тыл.

Результатомтактического прорыва Скобелева являлся захват важнейшего ядра турецкойукрепленной позиции. Дальнейшие успехи Скобелева привели бы к полному разгромутурецкой армии. Нельзя сказать, что у Скобелева в люнетах было мало солдат —напротив, здесь собралась целая фаланга, 10 человек на 1 м фронта; у нихне было шанцевого инструмента, чтобы окопаться, захваченных турецких траншейбыло недостаточно, чтобы вместить эту массу, да и при наличии шанцевогоинструмента едва ли можно было бы оградить этот кучный строй от больших потерь.Но в руках Скобелева были не войска, а толпа утомленных многодневным боем людейразличных полков, все части перемешались; поэтому Скобелев просил для развитиясвоей успешной атаки присылки свежих резервов; таковые были на среднем: иправом участках в большом количестве, но Скобелеву лишь на другой день быливысланы только 2 утомленных батальона, остававшихся у князя Имеретинского, и 1полк, неудачно атаковавший накануне на среднем участке. Этих сил было достаточнотолько для прикрытия отступления Скобелева в исходное положение. Так как 12сентября на правом и среднем участках установилось полное затишье, то туркиполучили полную возможность сосредоточить против Скобелева все свободныерезервы. С 6 часов утра на скученное расположение Скобелева в люнетах началисьатаки с трех сторон. В 17 часов люнеты перешли в руки турок. 22 батальона,участвовавшие в наступлении Скобелева, потеряли 7 тыс. человек убитыми иранеными, в среднем 47,5% их боевого состава. Потери турок были втрое меньше.

Пруссаки послеуспешной в конечном счете атаки гвардии на селение С.-Прива признали ударныеприемы боя негодными и похоронили их раз навсегда. Русским и французампонравился пример Скобелева. Идеалом боя на грани ХIХ и XX столетий для русскойи французской доктрины являлось упорное расшатывание фронта противника рядоматак, так называемый бой на изнурение, с широким применением самоокапывания и сявной целью истощить резервы неприятеля, расстроить его боевой фронт. Затемнаступал час решительной атаки, выполняемой на узком фронте, являвшейся попреимуществу прорывом. Войска, предназначавшиеся для этой атаки, строились наузком фронте, во иного линий в глубину; пример скобелевского боевого порядкаперед атакой — 1 км по фронту, 4 км в глубину — казалсясоблазнительным.

Конечно, придальнейшей поддержке резервами Скобелева, и в особенности при возобновлениинаступления на среднем участке, атака Скобелева могла привести не только кминутному бесплодному тактическому торжеству ударной тактики, но и к разгромувсего плевненского расположения турок. Однако можно ли рекомендовать этот идеалударной атаки? Противнику наносятся ничтожные потери; здесь мы имели полуторныесилы прекрасных русских войск с гениально умевшим владеть сознанием солдатвождем против турецких солдат, недостаточно организованных; если огонь 8турецких слабых пушек и не слишком хорошо стрелявших ополченцев скосил половинунаступавшего, ударного порядка, то что бы можно было ожидать, если бы туркиимели два десятка скорострельных пушек или несколько пулеметов? Что осталось быот наступавшей на узком фронте фаланги Скобелева? К чему привел бы его прием,провозглашенный поклонниками ударной тактики гениальным, толкать залегший фронтвливанием в нее свежей волны резервов, не считаясь с получаемой густотой, хотябы действие оружием 90% находившихся на фронте солдат и исключалось? К чемупривело бы стремление бороться с силой неприятельского огня наращиваниемгустоты атакующей массы?

Ответ на этивопросы, весьма ясный, дает Русско-японская война. Будь немного лучше турецкаяпехота, немного сильнее ее огневое действие, Скобелев был бы жестоко наказан, иотносительный его успех не задержал бы на 30 лет преодоление тенденций ударнойтактики на полях сражений.

 

БлокадаПлевны. После третьей неудачи под Плевной 100-тысячная русско-румынскаяармия расположилась к северу и востоку от Плевны на фронте в 15 км;румыны быстро и хорошо окопались; русские войска окапывались чрезвычайномедленно; нужно было повсюду вмешательство и руководство сапер. На остальныхучастках Плевна вначале наблюдалась нашей конницей, оказавшейся, впрочембессильной помешать движению больших турецких транспортов по софийскому шоссе кПлевне, под прикрытием пехотных бригад с артиллерией. Чтобы облегчить борьбу снашей конницей на софийском шоссе, резервная армия Шефкет-паши, собиравшаяся уОрхание — София, возвела вдоль этого шоссе, на удалении 8 — 10 км другот друга, пять укрепленных этапов — у Дольнего Дубняка, Горного Дубняка,Телиша, Радомирцы, Яблоницы; это были большие редуты с несколькими вынесеннымивперед окопами, занятые каждый 4 — 7 батальонами, преимущественно мустаф-хиса,и 2 — 4 орудиями.

Прибывший всередине октября гвардейский корпус, объединенный вместе с массой русскойкавалерии на левом берегу р. Вид под командой Гурко, решено было использовать,чтобы прервать эту коммуникационную линию и блокировать Плевну и с запада. 24октября генерал Гурко окружил в редуте у Горного Дубняка 4 тыс. турок, с 4орудиями; в распоряжении Гурко находилось 36 свежих батальонов, 79 эскадронов,154 орудия. Для непосредственной атаки Горного Дубняка было назначено 20батальонов с 54 орудиями. В 10 часов утра гвардейская пехота, не дав артиллериивремени обстрелять турецкий редут, двинулась на него со всех сторон в атаку.Под сильным огнем турок наша пехота залегла в 100-400 шагах кругом редута,образовав круг, диаметром около тысячи шагов, стрелявший по направлению кцентру. В 15 часов, по приказу Гурко, последовал новый штурм; наши цепи залеглив 40 шагах от редута; своим ружейным огнем мы поражали друг друга. Туркипытались сдаться; пытавшиеся высунуться турецкие парламентеры были убиты,прежде чем можно было разобраться, в чем дело. Надвигался вечер. Гурко ужеотдавал приказание об отступлении, но инициатива перешла в стрелковые цепи;отдельные смельчаки переползли в ров редута, накопились там. Внутри редутабушевал сильный пожар — горели шалаши турок. Кучка бросилась на штурм редута,за ней — все; часть турок перекололи, 2300 турок сумели сдаться в плен. Нашипотери превышали 3 500 человек, т. е. почти равнялись всему турецкому гарнизонуГ. Дубняка. Демонстративная атака на Телиш, которая велась в тот же день,обошлась нам в 937 человек.

Гурко понял,что такое истребление гвардии при столкновении с вдесятеро слабейшим турецкимополчением знаменует крупное тактическое недоразумение. 28 октября он окружилТелиш, воспретил его атаковать и подверг турецкий редут перекрестному огню 66орудий. После трехчасовой канонады, в течение коей было выпущено 2603 снаряда(половина гранат, половина шрапнелей, притом 87% девятифунтового калибра, коимбыли вооружены все гвардейские пешие батареи), турки сдались в числе 4711человек с 4 орудиями. Наши потери — 49 человек.

Раз мы нашлиправильный способ действий против изолированных турецких редутов, туркам неоставалось ничего другого, как очистить остальные укрепленные этапы без боя.Плевна была обложена со всех сторон. Гурко с гвардией выдвинулся противОрхание, чтобы препятствовать Шефкету-паше, смененному вскоре Сулейманом,подать помощь Плевне; прибывший в начале ноября гренадерский корпус блокировалПлевну на левом берегу Вида.

Группировкарусских сил на театре войны теперь была следующей: 40 тыс. турок Османа-пашиблокировали на окружности в 48 км 12 русско-румынских пехотных дивизий,(120 тыс.), а 13 пехотных дивизий — Рущукский отряд, VIII корпус на Шипке,усиленный 24-й пехотной дивизией отряд Гурко — прикрывали эту блокаду. Врезерве, несмотря на громадное численное превосходство русских войск, неоставалось никого. Так мот не может успокоиться, пока у него в кармане звенитхотя бы грош. Будучи на много сильнее турок, при проявлении активности их налюбом направлении, наше высшее командование проявляло крайнюю нервность.

28 октября, вдень падения Телиша, у обложенного со всех сторон Османа-паши имелосьпродовольствия только на 2 недели. Он сумел растянуть его на 6 недель, переведягарнизон на голодный паек. Когда пришло известие с Кавказа, что Каре 18 ноябрявзят штурмом, Николай Николаевич захотел в свою очередь предпринять новый,четвертый штурм Плевны. Заслуга Тотлебена заключалась главным образом в том,что он) отразил эти попытки главнокомандующего внести сумбур в действияблокирующих войск, поддерживал порядок, заставлял работать над укреплениями иДорогами. В ночь на 10 декабря, покончив с последними сyхарями, Осман-пашавывел свой геройский гарнизон для последней попытки пробиться на левом берегуВида. Гренадеры отразили эту попытку; 6 тыс. турок были убиты и ранены, русскиепотеряли 1700 человек. Раненый Осман-паша с 34 тыс. истощенных людей положилоружие

В Мировуювойну 60 тыс. русских, преимущественно ополченцев, осаждали Перемышль, большуюкрепость с 120-тысячным гарнизоном. Под Пленной 120 тыс. лучших русских солдатоблагали слабую техникой и организацией 40-тысячную армию турок, не опиравшуюсяна какие-либо долговременные сооружения.

 

Переходчерез Балканы. Убыль в турецких рядах была сильнее притока новых сил.Турецкие армии в тяжелых условиях осени и начала зимы, чрезвычайно сурового,начали разлагаться. Весть о капитуляции Плевны усилила в большой степени этотпроцесс распада. Количество турецких войск, противопоставленных русскойполумиллионной армии, достигало еще 160 тыс., но это было по большей частинеобстрелянное ополчение, без командных кадров, не чувствовавшее себя в силах ине желавшее драться. Фланговая угроза четырехугольника крепостей, очевидно, небыла способна больше удержать наступления русских. Но турки рассчитывали натруднопроходимость Балкан зимой. Войска, оборонявшие Балканы, начали получатьподкрепления за счет главных сил в четырехугольнике крепостей. Это былоошибочное мероприятие. Турки поступили бы разумнее, если бы сосредоточиликрупные силы и средства в Адрианополе, (вокруг которого в течение войны быливозведены обширные укрепления. Маневрирование в горах было не под силу турецкимополченцам и в особенности их разношерстным вождям; приходилось разбрасываться,действовать отдельными отрядами, а вождей, способных проявить инициативу, дляруководства этими расчлененными в горах частями армии не было.

Русскийглавнокомандующий отдавал всегда внезапные, оторванные ют целого приказы; он несчитался ни с прошлым, ни с будущим ведения войны, отличался отсутствием школы,не умел спокойно, всесторонне и внимательно обсудить вопрос в целом и де желал выслушиватьдокладов (характеристика его сотрудника Газенкампфа); после сдачи Плевны онрезко воспрянул духом и перешел к сокрушению. С громадной энергией двинул онтеперь войска для выполнения обручевского плана — перехода через Балканы цмарша к Константинополю.

Для переходачерез Балканы назначались на направлении к Софии группа Гурко (80 тыс.), нанаправлении (Шипки — группа Радецкого (46 тыс.), для связи между коими черезТраянский перевал наступал отряд Карцева (6 тыс.). Турки имели против Гурко 17тыс., против Радецкого 23 тыс.; до 30 тыс. войск перевозилось из Варны черезКонстантинополь к Филиппополю, и до 10 тыс. следовало к Софии с сербскойграницы. Операция перехода через Балканы намечалась нами не в видеодновременного удара на всем фронте; так как Радецкий опасался, что несправится с сопротивлением турок, то сначала должен был спуститься за БалканыГурко, а затем, в развитие его успеха, должен был двинуться Радецкий. Этотметод действия — последовательного вступления в операцию, в зависимости отпредварительно одержанных успехов — таит в себе большую опасность вырождения вбессилие. В данном случае операция прошла гладко, но в Манчжурии, через 27 лет,мы обязаны этому методу крупными неудачами: неуспех на заходящем флангезаставлял бездействовать все остальные войска, и попытка перейти к активнымдействиям замирала в зародыше (например Сандепу, Мукден).

Гурко 25декабря двинулся в Балканы на фронте в 30 км; с громадным трудомпродвигались войска; переход через горы потребовал вместо предположенных 2 дней6 суток напряженной работы войск. 4 января Гурко занял Софию и дал войскамотдых. У Татар-Базарджика Сулейман собрал против него к 12 января до 40 тыс.Отряд Карцева, действовавший в 120 км промежутке между Гурко и Радецким,счастливо перебрался через Балканы в течение 4 — 8 января, встретив лишь слабыесилы турок.

ПротивРадецкого на фронте около 10 км стояло около 5 тыс. турок, заграждаяШипкинский перевал; движение вне шоссе могло производиться столь медленно, чтопод выстрелами являлось совершенно невозможным. Остальные 18 тыс. турокВесселя-паши отдыхали позади, на равнине, в укрепленном лагере у селенияШейново, высылая смену мерзнувшим на горных позициях частям. Радецкий выделилдве колонны: левую, Святополк-Мирского, силой в 18 тыс., и правую, Скобелева,16 тыс. Святополк-Мирский должен был перевалить через Травненский перевал,всего в 13 км восточнее турецких позиций у Шипки, а Скобелев — черезочень плохой Иметлийскйй перевал — тропу в 2 км западнее турецкогорасположения. 6 января обходные колонны двинулись. Святополк-Мирский не смогпротащить с собой полевую артиллерию, но с 8 горными пушками, после 3 сутокборьбы со снегом, спустился с Балкан и 9 января, на сутки позже условленногосрока, атаковал с востока шейновский лагерь, занял передовые окопы, отрезалпути на юг. Войска Весселя-паши пали духом. Он  просил разрешения отступить, нов Константинополе полагали, что удастся немедленно заключить перемирие срусскими и удержать за собой выход с Шипкинского перевала. Вессель-паша получилприказание держаться. Колонна Скобелева, встретившая огромные препятствия,запоздала на 2 суток и только 10 января повела с запада атаку [не всеми силами,одна треть застряла на перевале] на Весселя-пашу. На фронте Шипкинскогоперевала мы сделали тщетную попытку атаки по шоссе, обошедшуюся нам в 1 700человек напрасных потерь. Несмотря на слабость нашего артиллерийского огня,войскам Скобелева под его энергичным руководством удалось ворваться в турецкийлагерь. Вессель-паша сдался с 22 тыс. человек и 24 орудиями. Нам удалосьзавершить шипкинское сиденье маленьким Седаном. Потери обходных колонндостигали 3600 человек.

 

Марш кАдрианополю. Разгром отдельных турецких отрядов генералом Гурко, потеряСофии, капитуляция Весселя-паши — окончательно сломили волю турок ксопротивлению. 10 января русский главнокомандующий получил телеграмму турецкоговоенного министра с просьбой о перемирии. Одновременно на всех фронтах турецкиегенералы получили приказание выслать парламентеров для установления условийперемирия. Эта идея остановить наступление русских перемирием дорого стоилатуркам: дух турецких начальников и войск пал окончательно, погибла армияВесселя-паши и погибла также армия Сулеймана. С потерей Шипкинского проходавойска Радецкого оказались ближе к Адрианополю, чем армия Сулеймана уТатар-Базарджика. Только отступление форсированным маршем могло бы спастиСулеймана. Последний же 8 — 11 января был задержан в Татар-Базарджике приказомне отходить, а установить перемирие с русскими. Турецкое правительство не хотелобольше сражаться, но и не хотело идти на территориальные потери. Сулейманпоздно начал отступление; у Филщтололя части Гурко нагнали и задержали его; 17января дорога Сулейману на Адрианополь была окончательно отрезана, и емупришлось, бросив артиллерию (108 стальных крупповских пушек), отойти без дорогчерез Родопские горы к Деде-Агачу. 20 января эвакуированный турками Адрианопольбыл занят русской конницей, а через двое суток — сильной колонной Скобелева.

Наши войскабыли одеты в лохмотья, без рубах, в турецких чалмах, без сапог. Масса отсталыхразредила наши батальоны; обозы остались по ту сторону Балкан; войска кормилисьпреимущественно за счет захваченных турецких складов; пехота наступала, не имеяпри себе даже патронных повозок, исключительно с носимым запасом патронов;кавалерия расковалась; большинство батарей было оставлено севернее Балкан; на28 батальонов и 12 эскадронов колонны Скобелева имелось всего 12 орудий; приэтом задние ходы зарядных ящиков были оставлены позади, и батареи — на всю операциюпреследования за Балканами — были ограничены только снарядами, возимыми впередках орудия и ящика. О флангах и тыле не заботились, — это было общеебегство вперед.

В условияхпаники и паралича, охвативших весь государственный организм Турции, этот дерзостныймарш к Константинополю являлся полностью оправданным. Общее беженское движениемусульман, спешивших уйти за турецкими войсками к Константинополю, запрудиловсе дороги, исключило всякую возможность маневра; улицы и площади турецкойстолицы были заполнены шалашами, в которых ютились массы голодных и охваченныхтифом беженцев. Мы, однако, затруднимся назвать этот марш стремглав впередстратегическим преследованием. Предпосылки его успеха заключались вполитическом развале неприятеля; политически Турция неспособна была больше квооруженному сопротивлению и могла искать себе спасение только вдипломатических ухищрениях. Воли воевать у турок больше не было. Турция слагалаоружие. Наш марш к Адрианополю являлся не столько военным, как политическимактом. Это было политическое преследование; иных преследований, выходящих зарамки ограниченной операции, история XIX и XX веков не знает.

Ходвоенных действий на Кавказском фронте.

Кавказскийтеатр войны представлял три направления, изолированные друг от друга горами,сходившиеся у важного турецкого административного центра — Эрзерума, оченьслабо укрепленного. В небольшом удалении от русской границы они заграждалиськрепостями Ардаган, Каре, Баязет. Из них только Каре был достаточно подготовленк обороне и снабжен 12-тысячным гарнизоном; Ардаган имел гарнизон в 6 500человек, Баязет — в 1 500 человек. Совершенно отдельным являлся приморскийрайон, стратегически представлявший глухой тупик, но включавший в себя Батум —порт, захват коего являлся одной из целей русских в Войне с турками. Последниепоэтому выделили для обороны Батума 20 тыс.; для действий вне крепостей наостальном театре у турецкого главнокомандующего Мухтара-паши оставалось только4 тыс. В тылу шли формирования ополченских и нерегулярных частей. Все лучшееотправлялось турками на Балканы. В Азии у турок не было ни хороших пушек, нихороших ружей, и средства Мухтара были ограничены до крайности. А удерживатьему приходилось фронт Батум — Баязет, протяжением свыше 300 км.

Русские всамый день объявления войны имели 110 тыс., закончивших оперативноеразвертывание против турок. Впрочем, 28 тыс. из них было оставлено для защитыкавказского побережья от возможного турецкого десанта. Остальные силы, численнопревосходившие турок вдвое и стоявшие по боеспособности несравненно вышетурецких ополчений, прекрасно снабженные артиллерией, с очень энергичнойкавалерией, развертывались так: против Батума — 25 тыс., пропадавших для другихопераций; на главных направлениях: 14 тыс. против Ардагана, 25 тыс. — Александропольский{106}отряд — против Карса, 11 тыс. — Эриванский отред — против Баязета. 7 тыс.сохранились в резерве за правым флангом. Ввиду того, что по нашему плану следовалона Балканах намести Турции сокрушительный удар, от Кавказского фронтатребовалось лишь защищать наши границы от вторжения; захват Батума, конечно,являлся желательным.

Нашекомандование хотело разрешить эту оборонительную задачу, перейдя границу и остановившисьв недалеком т нее расстоянии; на приморском театре целью являлся Батум.24 апреля мы перешли границу. Мухтар отошел с 4 тыс. полевых войск к Эрзеруму,где шла работа над новыми формированиями. Перед нами неприятеля вне крепостейне было, за исключением батумского направления; но на последнем местностьпредставляла ужасные горные дебри, и наши войска, имевшие только небольшойчисленный перевес, медленно, шаг за шагом, продвигались вперед. 17 мая найтивойска овладели атакой, подготовленной огнем осадных орудий, Ардаганом; Баязетбыл занят без боя еще 29 апреля. Решено было, за отсутствием противника,овладеть Карсом: окружить его, бомбардировать осадной артиллерией, затемштурмовать. 1 июня обложение Карса было закончено. Чтобы помешать Мухтару-пашеявиться на выручку Карсу, Эриванскому отряду было приказано произвести противнего энергичную демонстрацию. Эриванский ртряд отважно двинулся вперед, разбилавангард Мухтара, ню в бою у Даяра 21 июня вынужден был: перейти к обороне; втылу Эриванского отряда турецкие иррегулярные отряды и бывший баязетскийгарнизон перехватили его сообщения. Чтобы помочь слабому Эриванскому отряду, изсостава облагавших Каре войск 21 июня был двинут 17-тысячный отряд Геймана.Последний приблизился уже на полтора перехода к Эриванскому отряду, когдаповстречался с 13-тысячным отрядом турок, занявших укрепленную, позицию подЗевиным. Находившийся при отряде Геймана фактически командовавший Кавказскойармией генерал Лорис-Меликов (номинально — великий князь Михаил Николаевич) нерешился оставить турок у себя на фланге и приказал их атаковать. Вялая атака 25июня на турецкие позиции у Зевина не была доведена до конца. Значительная частьнаших сил не была введена в бой. Потери наши составляли только 5% всего отряда.

Нашим командованиемовладел приступ паники. 27 июня началось отступление Геймана и Эриванскогоотряда по расходящимся направлениям, по которым они прошли. Приморский отряд,прошедший полпути к Батуму, отошел на ближайшие к границе высоты. Эриванскийотряд, освободив осажденный в Баязете русский гарнизон, очистил последний иушел в русские пределы. На карсском направлении, на котором за Гейманомчрезвычайно осторожно следовал Мухтар, решено было снять осаду Карса. В ночь на10 июля наши главные силы отошли от Карса и расположились для обороны подступовк Аледсандрополю, а 19 июля перед ними на Аладжинских высотах появилась армияМухтара-паши — около 23 тыс. слабых войск сверх 12 тыс. гарнизона Карса.

Русскоекомандование, располагая против Мухтара-паши 35 тыс., повсюду перешло к оборонеи настойчиво требовало присылки подкреплений. Зевин явился своего рода Плевнойдля Кавказского фронта. И численностью и качеством по-прежнему мы сильнопревосходили турок, и все же на этот явно второстепенный театр были посланызначительные подкрепления из центральной России (40-я пехотная дивизия — вавгусте, l-я Гренадерская дивизия — в конце сентября). Против Аладжинских высотмы ограничивались рекогносцировками, а турки, атакуя большими силами нашипередовые части, иногда достигали небольших успехов, дававших основу для оченьнеприятных для нас сообщений в европейской печати.

Силы нашегоАлександропольского отряда достигли 60.тыс. с 220 орудиями. В течение лета иначала осени Мухтар-паша сумел притянуть на усиление своих главных сил еще до15 тыс. только что мобилизованных людей; но снабжение турецкой армии былоотвратительно, много людей заболевало и дезертировало; силы турок не достигалии 30 тыс.; турецкая артиллерия представляла всего около 40 орудий, частью оченьплохих. Слабые силы турок были растянуты по фронту на 19 км; солдатыистощались в трудных позиционных работах, которые на каменистом грунте не моглиполучить такого развития, как под Плевной.

В этихусловиях командированному на кавказский театр Обручеву удалось убедить Лорис-Меликоваперейти в наступление. Первый наш переход к активным действиям 2-4 октябрявелся весьма неуверенно и скорее представлял рекогносцировку в армейскоммасштабе, а не решительную атаку; губительный плевненский опыт привел к тому,что мы ограничивались преимущественно артиллерийским обстрелом турецкихпозиций. Вследствие недостатка в воде и несвязности в действиях наши войскавернулись в исходное положение.

В отличие отплевненских неуспешных атак на этот раз турки-победители, плохо вооруженные, накаменистом грунте, понесли большие потери, чем мы, неудачно атаковавшие. Потеритурок — 4 680 человек — на одну тысячу превосходили наши. Маленькой ополченскойармии Мухтара-паша эти огромные потери были не под силу. Процесс ее разложенияускорился. Мухтар-паша, опасаясь повторения нашей атаки, которую он был бы не всилах отразить, начал изготавливаться к отступлению. Как только наша разведкаустановила, что турки собираются отступать, генерал Лорис-Меликов ободрился иорганизовал энергичную атаку; при нашем двойном численном перевесе явиласьвозможность выделить свыше трети наших сил для глубокого обхода правого флангатурок. 15 октября обходящие части вышли в тыл турецкому центру; у Авлиара онбыл прорван с фронта, турецкая армия была разрезана надвое; левое крыло успелочастью скрыться в Каре, правое крыло было частью взято в плен, частьюрассеялось. Все успехи Мухтаpa-паши основывались на психологии русскогокомандования, и как только мираж турецких огромных сил да непобедимости прошел,с его слабой армией было кончено. Наши потери не достигали полутора тысяччеловек.

Непосредственногопреследования организовано не было. Мухтар-паша, оставив в Карее обломки армии,с отрядом в 4- тыс. двинулся к Эрзеруму, отозвав для организации обороныподступов к нему турецкие войска, находившиеся против Эриванского отряда,недалеко от Игдыря, и часть войск от Батума.

Оставивзначительные силы для осады Карса, остальные силы Александропольского иЭриванского отрядов двинулись к Эрзеруму. На перевале Деве-Бойну, в 7 км восточнееЭрзерума, имелась заблаговременно укрепленная позиция, которую Мухтар-пашазанял 15 тыс. с 40 орудиями. Наши силы под командой генерала Гейманапревосходили турок в 3 раза. 4 ноября русские атаковали турок. Последние былиразбиты и, оставив всю артиллерию, бежали в Эрзерум. Немедленное преследованиерешило бы судьбу Эрзерума; турки его эвакуировали и не собирались защищать. Нотак как Гейман собрался брать Эрзерум только через 4 суток, то Мухтар-пашауспел изменить свое решение, паника улеглась, турки изготовились к оборонегорода. После неудачной и вялой попытки штурмовать Эрзерум Гейман должен былотвести свой отряд на зимовку в весьма невыгодных условиях. Взятие Эрзерумапривело бы и к сдаче Карса и к общему прекращению сопротивления турок на Кавказскомфронте.

Теперь жепредстояло брать Каре. Гарнизон его достигал 19 тыс. человек, но лучшие частиушли с Мухтаром к Эрзеруму; беглецы с Аладжинских высот влились в него;численность наросла, боеспособность пала. 25 октября было приступлено к постройкеосадных батарей. Только 11 ноября началась бомбардировка, а в ночь на 18 ноябрянаши войска овладели крепостью штурмом, изобиловавшим, как и все ночные делакрупного масштаба, многими случайностями; успех штурма обусловливался упадкомдуха гарнизона, в чем нас заблаговременно ориентировали лихое действия нашихразведчиков, врывавшихся внутрь крепости и забиравшихся с боем даже в город.

На этомдействия на Кавказском фронте закончились. Эрзерум был оккупирован кавказскойармией только по условиям адрианопольского перемирия, следовательно, вследствиенаших успехов на главном театре, а Батум мы получили лишь после подписаниямирных условий, поставленных нам на берлинском конгрессе.

Надо признатьдействия Мухтара-паши блестящими. С самыми жалкими средствами он сумел затянутькампанию, первый одержал крупную стратегическую победу, каковой надо считатьисход для турок Зевинской операции, усилил тем боеспособность Турции, оттянулна Кавказский фронт резервы из внутренних областей России, заставил понести русскихв зиму. 1877/78 г. крупные потери от сыпного тифа, удержал в руках Турциикрупные залоги — Эрзерум и Батум, которыми Турция расплатилась за неуспехи наглавном театре.

Жесточайшимупреком русскому командованию является замечание, что если бы оно оставилопрекрасные кавказские войска в полном бездействии, то этим были бы достигнутылучшие результаты, чем топтание в течение трех первых месяцев в пограничнойполосе, из которого в июне случайно вылилось лишенное цели демонстративноенаступление к Зевину двумя разрозненными, слабыми отрядами и после маловажнойтактической неудачи — панический отход и переход на 3½ месяца к оборонепротив слабейшего противника. Слабая воля к победе русского командования виднаи в случайной постановке оперативных целей, и в развитии боев у Зевина, и припервой атаке Аладжи, в отсутствии тактического преследования после второйАладжи и в особенности после взятия Деве-Бойну. В этих условиях командованияслабое, плохо вооруженное, лишенное снабжения турецкое ополчение сумело держатьсяпротив двойных сил лучших полков русской армии.

 

Перемириеи Сан-Стефанский мир.

Перемирие иСан-Стефанский мир. Переговоры нашей главной квартиры с Турцией привели кперемирию, подписанному в Адрианополе 31 января, и миру, заключенному вСан-Стефано 3 марта 1878 г. Главнокомандующий переехал в Сан-Стефано — городокв ближайших окрестностях Константинополя, почти его предместье, в формальноеисполнение повеления Александра II — занять Константинополь. Условия перемириядля турок были легкими, мира — очень тяжелыми.

Туркам былодаже выгодно, чтобы подписанный ими мир заключал удовлетворение возможнокрупных русских требований, — чем они были больше, тем вероятнее  становилосьвмешательство Европы и пересмотр Сан-Стефанского мира на европейском конгрессе.

По условиямадрианопольского перемирия, заключенным в момент, когда какое бы то ни былосопротивление для турок являлось немыслимым, и когда царствовал общий «олмас»,турки обязывались очистить свои дунайские крепости — Силистрию, Рушук, Виддин ичаталджинскую позицию перед Константинополем. На Кавказском фронте наши войсказанимали Эрзерум. Устанавливалась, демаркационная линяя; русские длядовольствия получили возможность пользоваться портами Варны и Бургаса. На нашвзгляд, следовало потребовать удаления турецкого флота из Черного моря вСредиземное или даже его разоружения; действительно, тыл русской армии, пригосподстве турок на Черном море (эскадры в Варне и Батуме), висел на ниточке;следовало потребовать демобилизации турецкой армии, воспрещения устройстваукреплений перед Константинополем и на Босфоре; следовало ограничить гарнизонКонстантинополя небольшим (числом,потребным для поддержания порядка; следовало потребовать полной передачи намБатума, Шумлы и Варны; Батум, долженствовавший нам отойти по мирному договору,мы получили впоследствии лишь с трудом. Следовало во всяком случае настоять,чтобы турки прекратили производство новых наборов. Эти меры сделали бы насфактическими хозяевами на Балканах и Черном море; мирные условия можно было бывыработать впоследствии.

Главнокомандующийдействовал наоборот; английский блеф — появление небольшой английской эскадры вМраморном море, разговоры об английском десанте, максимум 8 тыс. человек —заставил его воздержаться от занятия вовремя Константинополя и Босфора. Русскаяармия без сколько-нибудь сносных сообщений, довольствуемая с фронта, изКонстантинополя, охваченная эпидемией тифа, быстро слабела; турки же понемногуоправлялись, усиливались у Константинополя, укреплялись. В Константинополеобучались 18 тыс. вновь призванных рекрут. Все искусство главнокомандующегобыло направлено на то, чтобы вырвать у турок клочок бумаги, именуемыйСан-Стефанским договором. И уже 21 марта главнокомандующий не считал возможным,на случай столкновения с Англией, захватить хотя бы только европейский берегБосфора. Сменивший его в апреле 1877 г. Тотлебен так же скептически оцениваяположение наших войск.

Отсутствие внаших руках входа в Черное море — Босфора, господство турок на Черном море,наличие в нашем тылу занятых турками Шумлы и Варны, враждебная позиция Румынии— все эти невыгоды создавшегося из условий перемирия стратегического положенияповели к тому, что Сан-Стефанский мирный договор остался клочком бумаги, и мысогласились на берлинском конгрессе отказаться от него. Из этих обстоятельствФош, судя по взятой им линии в переговорах с Германией в конце Мировой войны,сумел сделать надлежащие выводы.

СамСан-Стефанский мирный договор будет приведён в приложении.

 

Берлинский конгресс.

Берлинский конгресс. Берлинский конгресс 1878 [1(13)июня — 1(13) июля], международный конгресс, созванный для пересмотра условийСан-стефанского мира, завершившего русско-турецкую войну 1877—78. В работеконгресса приняли участие представители России, Англии, Австро-Венгрии, Германии.Присутствовали также делегации Франции, Италии и Турции. На конгресс былиприглашены представители Греции, Ирана, Румынии, Черногории, Сербии.Инициаторами конгресса явились Австро-Венгрия и Англия, выступившие противусиления позиций России на Балканах, против национального освобожденияславянских народов Балканского полуострова, особенно против образования тамкрупного славянского государства — Болгарии. Россия под угрозой войны с Англиейи Австро-Венгрией, ослабленная только что завершившейся войной с Турцией и неподдержанная Германией, была вынуждена согласиться на созыв конгресса. Б. к.предшествовал ряд соглашений. 18(30) мая 1878 состоялось секретноеангло-русское соглашение, которое предопределило в общих чертах условияпересмотра Сан-Стефанского договора. 23 мая (4 июня) Англия подписала секретнуюконвенцию с Турцией, по которой Турция передавала ей важный стратегическийпункт — остров Кипр, Англия же обязалась защищать турецкие владения в Азии.Англо-австрийское соглашение 25 мая (6 июня) определило общую линию поведенияобеих держав на конгрессе.

Берлинскийтрактат сохранял силу до Балканских войн 1912—13, но часть его постановленийосталась невыполненной или была позднее изменена. Так, не были проведены вжизнь обещанные Турцией реформы местного самоуправления в областях, населённыххристианами. Болгария и Восточная Румелия в 1885 слились в единое княжество. В1886 Россия отменила порто-франко в Батуме. В 1908 Болгария объявила себянезависимым от Турции царством, а Австро-Венгрия превратила оккупацию Боснии иГерцеговины в аннексию.

Общиеитоги.

Общиеитоги. В войне 1877/78 гг. наблюдаем временами чрезвычайно энергичные иуспешные действия русских войск — например форсирование зимой, в первый раз вовсемирной истории, Балканского хребта, при этом в наиболее его труднодоступнойчасти, и энергичное развитие операции к Адрианополю. Отдельные русские генералы— Гурко, Скобелев — выказали поразительную энергию. Но в целом мы едва сводиликонцы с концами. Концепция обручевского сокрушения оказалась явно не под силурусскому командованию. Если бы после перехода через Дунай у нас не было миражапрямого похода к Константинополю, мы могли бы в первые 3 недели операцийразвить несравненно более осмысленные действия в северной Болгарии. Фактическиже, мечтая об одном лишь движении на Константинополь, мы упустили оченьвыгодный период для нанесения туркам разгрома по частям и для расширения нашегобазиса на Дунае.

Жалкоепроявление оперативного искусства русских в эту войну, впрочем, было быошибочно объяснять только недостатками мышления нашего высшего командования.Существенное значение имела и ударная тактика русских войск, приводившаядостаточно часто к полному бессилию двойных сил лучших частей русской армиипротив слабых турецких ополченцев. Тактическая беспомощность всегда является насцену, когда ударная тактика натыкается на достаточное огневое сопротивление.Это ощущение тактической беспомощности отражалось самым подавляющим образом находе оперативной мысли.

Изучение этойвойны могло бы оказать огромную помощь в поднятии тактического и оперативногоуровня русских войск. Однако всякое исследование должно было столкнуться смногочисленными ошибками высшего русского командования. Последнее было слишкомчувствительно к критике; всякая серьезная историческая работа над опытом этойвойны оказывалась невозможной. В результате ошибочные линии в развитииоперативного и тактического мышления русской армии не были исправлены;нарастая, ошибки в подготовке войск и начальников привели к горестнымпоражениям 1904/05 г.

Заключение.

УсловияСан-Стефанского мирного договора, значительно усилившие позиции России наБалканах вызывали резкое недовольство европейских держав. Особенно онинегодовали по поводу создания княжества Болгария с выходами в Черное и Эгейскоеморя. Англия и Австро-Венгрия не признавали условий мира, считая их нарушениемусловий Парижского договора. В Дарданеллы направлялись новые английскиекорабли, якобы для оказания помощи султану.

Перед Россией витала реальнаяугроза новой войны, к которой она была не готова. Экономические и военныересурсы войны истощились; нарастало новое революционное движение (1879-1881гг.). Русское правительство было вынуждено согласиться на созывобщеевропейского конгресса, для пересмотра условий Сан-Стефанского мирного договора.Местом его избрали Берлин, столицу государства, глава которого – Бисмарк –внешне не проявлял заинтересованности в делах Востока.

Со дняоткрытия Берлинского конгресса – 1 (13) июля 1878г. –сразу было видно, чтоРоссии не дадут закрепить условия Сан-стефанского мира. Англия возглавилаантирусский блок. Она боялась закрепления России на востоке, где сталкивалисьеё интересы с нашими. Австрия сама всегда считала Балканы зоной своих интересови не могла допустить закрепление здесь России.  Бисмарк не поддержал Россию идаже выступил в блоке с Англией против нас в отместку за то, что мы недопустили повторного разгрома Франции. Франция же не имела ни какого, влияния вте годы и не смела поддержать нас на конгрессе. 

Берлинский конгресс заседалровно месяц.  И за этот срок полностью перечеркнул все наши успехи в войне.

Пересмотрусловий Сан-Стефанского мирного договора на Берлинском конгрессе, вызвалсильное недовольство в русских общественных кругах, рассматривался как актпоражения русской дипломатии. А.М.Гочаков писал царю: „Берлинский трактесть самая черная страница в моей служебной карьере.“ „И в моей также“ – написал на документе дипломата Александр II.

В результатерусско-турецкой войны, многие балканские народы получили независимость. Но онадорого обошлась России. Численность погибших солдат составила 250 тыс. человек,при этом от пуль и снарядов противника пали лишь 50 тыс., остальные погибли отболезней и лишений. Война серьезно подорвала финансовое состояние России,тяжело отразилась на положении народных масс.

Война побольшому счёту оказалась нами проигранной. Ведь хоть мы и смогли победить, ноне смогли закрепить победу. Нет вина за это ложиться ни на русскую дипломатию,а на наши верха, которые вновь оказались не состоятельны. Они бес прикасловноприняли решения Берлинского конгресса, царизм в России всегда был убогим. Он несмел перечить «великим державам», он всегда пытался играть честно в отличии оттой же Англии, он ни когда не имел решающего слова в мире.

Так что именноя считаю виновным «царя батюшку», который с легкостью может позволить себеподарок на день рождения в 10 тысяч убитых во время не подготовленной,поспешной атаки на Плевну, который всячески жировал в то время когда странаходила в лаптях, который даже при освобождении крестьян в 1861 году большедумал о помещиках, а не о простых людях. Манифест 1861 года – отдельныйразговор, это такая же «утка» для народа, как создание первой думу, думусоздали, а не какими правами не наделили. Так и крестьяне освобождены были, ане какой свободы не получили. Наш народ всегда был угнетаем верховной властью.

Единственноеположительное, что я вижу в войне это то, что она приблизила освобождение нашихбратских народов.

Литература.

1.           Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-78 гг. на Балканскомполуострове, 96 томов. 1898-1911 гг. — Петербург.

2.           Описание русско-турецкой войны 1877-78 гг. на Балканском полуострове, 9томов, 1901-1912 гг.

3.           М. Газенкампф. Мой дневник 1877-78гг. — Петербург. 1908 г.

4.           M. Домонтович. Обзор русско-турецкой войны 1877-78 гг. на Балканскомполуострове.

5.           А. Н. Куропаткин. Действия отрядов генерала Скобелева в русско-турецкуювойну 1877-78 гг. Ловча и Плевна. 2 тома. — Петербург. 1885 г.

6.            Б. Мартынов. Блокада Плевны. Петербург. 1900 г.

7.           А. Пузыревский. 10 лет назад. — Петербург. 1887 г.

8.           С. С. Татищев. Император Александр II. Его жизнь и царствование, 2 тома.— Петербург. II издание 1911 г.

9.           Вдовин В.А. Георгиев В.А. История СССР XIX –начало XX в. Москва, 1981.

10.         Данилевский И.Я. Россия и Европа. Москва, 1991.

11.         Клиятина М.С. Внешняя политика России во второй половине XIX.1991.

12.         Федоров В.А. История России 1861 – 1917. 1998.

13.         Сергей Перевезенцев. Россия -великая судьба. Москва 2001 год. Изд. Белыйгород.

14.         Соловьёв В.М. История России. Москва 2003 год. Изд. Белый город.

15.         Балязин В.Н. Тайны дома Романовых. Москва 2006 год. Изд. «Олма-пресс».