Реферат: Неотвратимые объятья памяти

Роман МАНЕКИН

Говорят, что восточные славяне спустились на Русскую равнину с Балкан. Причем, двигались они якобы бы двумя потоками: северным — через Прибалтику и далее к русским «Великим Озерам» (бассейну Невы, к Онеге и Ладоге) — и южным — от Северного Причерноморья по многоводным рекам (Днепру, Днестру) к днепровским порогам, разом, таким образом, оседлав торговый и военный путь «окраинной» Восточной Европы: «из варягов в греки». Так это было, или иначе – пусть об этом судят специалисты. История, особенно история дописьменная, — дело, как известно, темное. Но, если миграция славян действительно проходила указанными маршрутами, то, очевидно, что на «северном фланге» им в спину дышали германские племена, «тотально», «под корень» вырубившие славянскую Пруссию, а с Юга – расчетливо щурили глаза и скалили кривые, как ятаганы, зубы вначале хитроумные работорговцы греческой «Романии», а позже — их исторические (а в чем-то, быть может – культурные?) преемники: турки-сельджуки и турки-османы. И кто бы в том сомневался? — славяне ушли от теплого Моря в дремучий Лес и гулкую Степь не от хорошей жизни; не ласковый прием ждал «пионеров» и на новой родине: на лесных засеках их «скрадывали» приторможенные, но основательные и меткие емь, чудь и меря, а бурлящий вулкан Великой Степи регулярно извергал в упорядоченный земледельческий славянский мир потоки самых причудливых этнических конгломератов.

И все же, согласитесь, этническая память – предельно коварная вещь! И кто знает, какими мотивами руководствовался доблестный Святослав (Сфендослав) Игоревич, воспитанник скандинава(?) Асмуда, союзник и жертва печенега Кури, когда двинул дружины воинственных руссов на завоевание дунайской Болгарии? Кажется, Лев Гумилев где-то писал, что сын св. Ольги (Елены-Нельги) и беспутного Игоря был везучим и доблестным воином, но вряд ли — дальновидным политиком. Выступив в защиту Черноморской Руси (так считает Г.В.Вернадский), Святослав разгромил иудейскую Хазарию и, тем самым, задолго до начала монгольского нашествия, отворил татарской коннице врата в ослабленную феодальной раздробленностью Русь. (Впрочем, последнее – разумеется, вольное историческое допущение! Откуда Свендослав мог знать, что, казалось бы, еще полудикая Русь, чуть окрепнув, тут же впадет в хаос феодальной раздробленности?) Как бы там ни было, но в результате татарского нашествия население Руси ополовинилось, а с Севера-Запада на земли восточных славян двинулись «свиньи» «тевтонов» и «меченосцев», в обозах которых и вслед за ними – тянулись немцы и шведы, литва, чудь и емь. Грозные, грозные пришли лета. Настолько тяжкие, что св. равноапостольный Александр Невский – вождь самого северного, так и не добытого татарами сколка восточнославянского мира — понужден был «отвернуть светлый лик» от тотально уничтожающей Европы. Отвернуть и испить кумыс со спорадически более жестокой, но системно менее опасной Степью.

Не берусь судить верно это суждение, или ошибочно, но некоторые специалисты и по сей день рассматривают историю Великого Княжества Литовского, Русского и Жемайтского и Московского княжества (от Михаила Хоробрита до Ивана Калиты), как «европейский» и «азиатский» проекты развития восточнославянской цивилизации. Не знаю… Очень может быть! И, тем не менее, очевидно, что даже в самый пик разорения Руси, русичи – и московиты, и «литовские (жемайтские)» — ни на секунду не забывали о том, что они — европейцы. И именно поэтому, как только агрессивная энергия Степи пошла на убыль, вожди восточных славян (собственно, начиная уже с Ивана III), тут же обратили свои взоры в Европу. Нет-нет, вектор этнического движения, а, по большей части, малая заселенность Степи, Леса и Севера, а, главным образом, хищническая жестокость центральных властей, по-прежнему, толкали восточных славян все дальше на Юг, на Восток и на Север. Но вот, что касается государственной политики…

Начиная с Ивана III, юго-западный и северо-западный вектор все больше и больше начали приобретать статус ведущих во внешней политике Московии-Руси. Интересно, что с падением Константинополя (29 мая 1453 года), а также с началом разрушительных социальных процессов в Южной, Центральной и, с некоторой задержкой, в Северной Европе, древний путь из „варягов в греки” (не огибать же целый континент!), в целом, утратил стратегическое значение. Огромная территория, включающая в себя Аравийский полуостров, отдельные районы Африки, значительную часть Малой Азии и, через Кавказ, к Азии Средней, подпали под влияние текстуально родственной, но поведенчески принципиально иной мировоззренческой, когнитивной и этической парадигмы, нежели та, что устоялась в Западной Европе. Что, впрочем, никак не отразилось на генеральном повороте Москвии к Европе. Вот что такое инерция исторической памяти!

И, тем не менее, еще очень долго, опоясанное с Востока и Юга „мусульманской дугой”, Московское царство оставалась закрытой государственной системой. Что там на самом деле творилось в темных кельях краснокирпичного Кремля времен Василия и Ивана Грозных достоверная, подтвержденная неоспоримыми источниками, история стыдливо умалчивает. На поверхность черных вод у ручья Черторый в Москве и реки Шексны у далекого Горицкого монастыря всплывали только изломанные прелые трупы. Но вот, в 1649 году, по приглашению постельничего Алексея I Михайловича Федора Ртищева, от Андреевского спуска на Воробьевы Горы прибыли иноки Киевского братства Епифаний Славинецкий, Арсений Сатановский, Данило Птицкий, Симеон Полоцкий с братией и очень скоро погруженная Ягайло и Ядвигой в «европейский политИк» прозападная киевская культура оплодотворила традиционалистскую культуру старомосковскую. И началось… Вначале реформы северянина Никона–Никиты Минина (если помните, во времена гонений Никон пытался бежать из Нового Иерусалима именно в Малороссию) загнали старомосковскую культуру в глухой раскольнический затвор. Затем, очаровавшая златоглавый Кремль, киевская культурная традиция подвигла Москву на возвращение в восточнославянский космос ополячиваемой Малороссии. И уже очень скоро, ученик Симеона Полоцкого Сильвестр Медведев обрел особое расположение Василия Голицына (царевны-регентши Софьи Алексеевны). А Голицын, в свою очередь, двинул пестро обряженные стрелецкие полки в злосчастный сухой поход на разорение смертельно опасного для Малороссии мусульманского Крымского ханства. В 1689 году Софья Алексеевна — чуть позже, инокиня Сусанна — отправилась, правда, в теремной Новодевичий монастырь, а Василий Голицин – в Астраханский край, в безвестную пинежскую ссылку. Но имперская политика – замечательно устойчивая вещь! Так что, надо полагать, отнюдь не случайно наиболее крупными идеологами петровских преобразований пер.чет. XVIII в. явились выходцы из «земель украинных»: Феофан Прокопович, Стефан Яворский, Арсений Сатановский «с сотоварищи». Как там двигались события дальше? Давайте вспомним! Крымские походы Петра I Алексеевича… Северная война… Только в XVII–XVIII вв. основанная Федором Ртищевым «украинская» Славяно-Греко-Латинская академия выучила для России таких выдающихся мыслителей, как Михайло Ломоносов, Петр Постников, Степан Крашенинников, Андрей Брянцев, Иван Каргопольский и многие-многие другие. В 50-е гг. XVIII ст. уже девять из десяти членов российского Священного Синода были выходцами из Малороссии. А это, согласитесь, куда значимее, чем разгром «волюнтариста» Карла XII под Полтавой, или выдвижение московского ставленника Августа II Сильного на польский престол! В п.п. XVIII в. на фундаменте малороссийской культурной традиции, с периодическими культурными интервенциями из стран Западной Европы, сформировалась общенациональная культура Российской империи XVIII–XX вв., обусловившая, в числе прочего, абрис ее внешней политики вплоть до сегодняшнего дня. А Россия тем временем, — собственно, теперь уже Российская империя, — упрямо и последовательно рвалась на Запад: через Прибалтику — в Северо-Западную Европу и через Причерноморье — в Юго-Западную. То есть, — обратите внимание! — в направлении, обратном изначальному движению славян. Само собой разумеется, что в этот период Россия продолжила и движение на Север и Восток. Но… как-то „тихо”… без ярко выраженных „государственных эмоций”… как будто по инерции… Не Порт-Артур, словом, и далеко не БАМ!

И знаете, что было особенно примечательным, в этом „обратном движении” восточных славян в Западную Европу? (Мы сейчас не будем говорить о том, что их привлекало: упорядоченный быт и обращенная к нуждам „маленького человека” бытовая культура, явившийся неожиданным следствием чрезвычайной скученности европейских городов и средневековых чумных эпидемий, географическая открытость Европы Мировому Океану и сказочным заморским колониям, уровень технического прогресса, торговые преференции и проч., проч., проч.; все это — вполне очевидные вещи!) Интересно, что на торном пути из Леса и Степи к „далекому синему” Морю на обоих генеральных направлениях – южном и северном — история славян вступила в спор с географией. Присмотритесь к карте: вырвавшись из азовского Лукоморья, славяне, как Сирано де Бержерак, „воткнулись носом” в геополитическую проблему Босфора и Дарданелл (и, соответственно, — Балкан; не говоря уже о дальних „перспективах”, вроде „италийского сапожка”, греческой островной россыпи и т.д, и т.п., вплоть до Геркулесовых Столпов); а на Севере – бросьте взгляд на физическую карту мира! – главной политической заботой России стала отнюдь не проблема освоения устья Невы (гениальный Петр, как известно, в историческом смысле не свершал ничего, кроме тактических, научных и технических ошибок… подготовивших – вот уж действительно: чудо превеликое! – грядущее величие имперской России; Петр I – это Василий Темный XYIII века!), ни покорение онемеченной Прибалтики, но именно присоединение к империи изрезанной хмурыми фиордами береговой линии Финляндии. Впрочем, в отличии от босфорской, финская проблема Россией была решена. Причем, как в XYIII-нач.XIX ст., так и (хотя и иным способом) в веке XX. Да, на Севере бурное развитие России долгое время сдерживал жесточайший арктический климат (кто не знает, что минимальные температуры в этих районах в зимний период снижаются до −55, −60 °C; причем, около 11 млн. км2 водной поверхности за Полярным кругом в течение всего года покрыта льдами). Но к середине XX в., и особенно с появлением атомного флота, ситуация в Арктике кардинально изменилась. А на Дальнем Востоке? В этом регионе в различные моменты истории геополитические интересы России обусловливались разными географическими обстоятельствами. Сегодня ключевой проблемой российского Дальнего Востока (читай: проблемой выхода флота в Мировой Океан) – посмотрите на карту! — стала проблема Курильских островов. Причем после русско-японской войны (1905 год), данная проблема стоит столь определенно и остро, что можно смело утверждать, что с «освоением» японцами «Северных территорий» под сомнение будут поставлены исторические судьбы Дальнего Востока и покоренной разудалым Ермаком российско-татарской Сибири. Вы спросите: а как же обстоят дела на Дальнем и Среднем Востоке, в Прикаспии, на Кавказе? Об этих регионах сейчас мы говорить не будем: пока речь идет о «геополитическом споре» Суши и Моря.

И в этом контексте… Давайте подумаем, а что, в сущности, представляет собой военно-морской флот? По сути, флот – это плавучие острова, почти www.sunhome.ru/journal/14893/p2Лапута Джонатана Свифта, свободно передвигающиеся по миру фрагменты государственной территории, оснащенные последнему слову военной науки и техники. Применением устрашающей «дипломатии канонерок» в японо-китайском конфликте конца XIX в. американская администрация Кливленда совершила почти хайдеггеровский акт: актуализировала мысль, что «жизненно важные интересы» государства находятся и могут находиться исключительно в той точке Земного Шага, в которую способен переместиться его военно-морской флот. (Потому как государственные интересы в силу своей природы могут возникать только там и тогда, где их можно эффективно защищать). И из этой сегодня вполне очевидной мысли в конце XIX-нач.XX вв. Были сделаны важнейшие политические выводы. И в их числе… В США был осознана ущербность политики „изоляционизма” и сформулировано (осмыслено и озвучено) умозрительное „право” Штатов на статус мировой супердержавы. Причем, геополитическим основанием этих выводов явилась ни что иное, как невероятная по длине береговая линия, имеющая выход на бесконечные пространства Мирового Океана и, конкретно, (одновременно) в Северный Ледовитый, Тихий (Великий) и Атлантический Океаны. А еще последовал вывод, что Россия, запертая в п.п. XX в. в Балтийском море маннергеймовской Финляндией, в XIV ст. в Черном море — турками-османами, в Северном Океане – ужасающе суровыми климатическими условиями, в Охотском море – японскими Курилами, в целом, вряд ли имеет возможность претендовать историческую роль мирового лидера. Да, благодаря невиданным жертвам, принесенным Россией-СССР в ходе Второй Мировой войны, геополитическая ситуация в мире существенно изменилась. И еще круче: с появлением новых видов вооружений и, в частности, ракетного, космического оружия и стратегической авиации, роль ВМФ, как основного стратегического ресурса ВС несколько снизилась (именно на осознании этого факта покоился стратегический смысл военной реформы Никиты Хрущева). Однако, вследствие разрушительных процессов, инициированных горбачевской „перестройкой”, с геополитической точки зрения, Россия скатилась к исторической ситуации времен Михаила Федоровича Романова. А с развитием систем ПВО и ПРО, совершенствованием подводного и авианесущего флота географические очертания береговых линий в значительной мере восстановили былое стратегическое значение.

***

Ну, вот и пришла пора взглянуть и на политическую карту постперестроечной России. Что же, давайте присмотримся! Итак, исторически восточные славяне стремились, если не вернуться, то объединиться, интегрироваться в Большую Европу. При этом традиционно их усилия распределялись по двум векторам: в направлении Балтики и далее в Центральную Европу и через Черное море к Средиземноморью. Вследствие невероятных по узости политического мышления Беловежских соглашений 1991 года Москва в значительной мере утратила наработанный в XIX-XX столетиях стратегический геополитический потенциал. На Балтике выход в Мировой Океан оказался зажат в тесном Финском заливе, а на Черном море — к проблеме Босфора и Дарданелл прибавилась проблема Крыма. Что же касается бассейна Охотского моря то… до Токио, как известно, Борис Ельцин так и не долетел! И коньяк, он ведь тоже, бывает, заканчивается!

Тем временем, к началу Третьего тысячелетия коренным образом трансформировалась природа государственного интереса России к Европе. Эпоха неоколониализма и постмодернизма наложила зримый отпечаток на характер государственных интересов, обращенных в мировую политику: современные государства больше не нуждается в расширении территорий и росте численности земледельцев (Сибирь российская, как известно, все еще ждет предсказанных Ломоносовым экономических «Ермаков»), миграция населения осуществляется по миру относительно свободно, с учетом географии локальных конфликтов, экономических и политических реалий, а не условностей государственных границ. Кроме того, на переломе тысячелетий, как-то вполне неожиданно выяснилось, что уже не Россия «сидит» на европейской валютной «игле», а Европа – на российской углеводородной. Так что в ближайшей исторической перспективе мясо австралийских кенгуру вряд ли заменит в рационе современных россиян сухожилия отечественных буренок. Итак, сегодня Европа больше зависит от России, чем Россия от Европы. А Москва, тем не менее, с неистощимым историческим упорством тянется и тянется на Запад. Отчего? (Мы здесь не будем говорить о проблемах глобализации, распределении мирового валового продукта, специализации крупных геоэкономических районов… — все это в сторону!) В данном контексте важно другое: очевидно, что экономика Западной Европы туго завязана на российские углеводороды, а Россия всерьез нуждается в европейских инновационных технологиях. А еще очень важно, что сегодня Россия в очередной раз протягивает Европе руки. На этот раз, вполне зримо: не едва заметными на карте пунктирными линиями стратегических военных дорог, а стальными нитями российских газопроводов. Вы, конечно, понимаете, о чем сейчас идет речь? Вы правы! Мы говорим о двух крупнейших строительных проектах начала XXI века: «Северном потоке» — по дну Балтийского моря; от Выборга до Грайфсвальда (заложенная в проекте мощность — 55 млрд м³ газа в год) и «Южном потоке» — по дну Черного моря; от Новороссийска до болгарской Варны (проектная мощность — 30 млрд м³ в год). При этом геоэкономическая идея, заложенная в проекте газопровода «Южный поток» коренным, подрывает идею газопровода «Набукко» в обход России, который поддерживают Евросоюз и США.

А теперь давайте присмотримся к постсоветской Украине. И здесь, прежде всего, приходится отметить следующее. С обретением Украиной государственной независимости перед Москвой в полный рост встал исторический «восточный вопрос». При этом, с точки зрения реальной политики, полуостров Крым, на котором расположена база российского ЧФ, прямо по Вас. Аксенову, превратился в остров, причем, в остров совсем не Аксенова, но Роберта Стивенсона, т.е. населенный и «докторами Ливси», и «капитанами Смоллетами», и «долговязыми Джонами Сильверами». Подобно сейнерам крупных советских рыболовецких флотилий, острова российской территории — корабли Черноморского Флота сегодня прижимаются к «матке» — мелководной и изрезанной береговой линии Крыма. А Крым, между тем, уже не российский! Если помните, в начале 1990-х гг. лощеные московские политологи немало кричали о том, что, по сути, Черное море — «бутылка с запаенной горловиной», наглухо замороженная после вступления Турции в НАТО, что материальная база ЧФ – ниже всякой критики, что России давно пора покинуть рыжий волошинский Коктебель и использовать Крым исключительно в качестве курортной зоны. Они так кричали. А между тем неотвратимый Молох тотальной атономизации постсоветского пространства (вот она истинная восточнославянская лихость: приватизировать – так до последней пуговицы на кальсонах; что там условные административные границы!) с неотвратимостью центрифуги вытолкнул политическую Украину в стан геополитических оппонентов РФ. А Россия все тянется и тянется в Западную Европу. Как, т.е. какими маршрутами тянется? Да, традиционными: через Черное и Балтийское моря. А одновременно НАТО также протягивает ручонки к России. И также по отлаженным историей дорогам: через Данцинский коридор, через Польшу и Украину. Ну, и Кавказ, конечно! А как же без Кавказа? (Привет всем постсоветским президентам Грузии: от Шеварнадзе до Саакашвили). Быть может я и ошибаюсь, но мне кажется, что в сложившихся условиях Россия с неизбежностью окажется вовлечена в Балканский кризис, во взаимоотношения Турции-Италии и Сицилии… Вообще, станет одним из игроков на средиземноморском политическом пространстве. А что же Украина? А вот с Украиной будут происходить удивительные метаморфозы!

Прежде всего, вполне очевидно, что с избранием Сочи местом проведения Олимпиады -2014, туристическое значение Крыма будет неуклонно снижаться. И в самом деле: если и сегодня зажиточные россияне предпочитают курортам Крыма пляжи турецкой Анталии, то… что же случится, когда совсем рядом, на берегу того же «самого синего в мире» Черного моря вырастит новая туристическая база? Причем, мирового класса? Понятно, что доходы от крымского туризма, и без того скудно капающие сегодня в киевскую казну, со временем превратятся в ручеек, образно описанный в известной песне Владимира Высоцкого о советских потомках древних хазар. Доходы и Киева, и крымчаков объективно будут снижаться. А вот значение Крыма, как стратегической базы ВМФ, наоборот, будет возрастать. Да, в соответствии с имеющимися соглашениями, к 2017 году ЧФ РФ должен переместится из Крыма в Новороссийск. При этом, ЧФ, безусловно, останется второй по мощи (после турецкого флота) военно-морской группировкой в этом регионе. И даже вполне умозрительная сегодня перспектива вступления Грузии и Украины в НАТО (т.е. объединение в рамках НАТО флотов Украины, Грузии и Турции, что само по себе выглядит историческим нонсенсом), вряд ли способна оказать радикальное влияние на сложившийся к настоящему моменту баланс сил.

А вообще, на территории Украины сегодня происходит интереснейшая геополитическая игра! Нет, разумеется, эта игра – из тех, что плохие. С обретением Украиной государственной независимости, так называемая «пограничная зона» — зона потенциальных военных конфликтов – объективно переместилась на ее территорию. Но с точки зрения «чистой геополитики» (если, конечно, бывает такая), Украина сегодня напоминает Среднюю Азию эпохи английского колониализма и борьбы с басмачеством. И дело здесь в следующем. С перемещением геоэкономических интересов РФ в Южную Европу (конкретно, с заключением соглашения по «Южному потоку»), Украина, как бы выпала из сферы непосредственной экономической востребованности российского бизнеса. И в самом деле, что современная Украина способна предложить на российском рынке? Конфеты киевского объединения «Конти» (бывший владелец Борис Колесников)? Замечательную украинскую водку? Бархатное донецкое пиво «Сармат»? Металлолом Рината Ахметова (при этом, очевидно, что после присоединения Украины к ВТО, эти груды рыжим потоком хлынут на Запад)? Донецкий уголь (более калорийный и не сравнимо более дорогой, чем кузбасский)? Украинских проституток и гастарбайтеров? Украина никогда не избавится от энергетической зависимости от России. Это – непреложный факт! Украина всегда будет пребывать в зоне российского культурного влияния. Причем, не смотря на самые грозные указы киевских властей и ангажированного «западенцами» украинского Минкульта! А вот, что кается России… Для России сегодня основная игра начинается на Балканах. И объективно, в силу навязанной Киеву роли «пограничной зоны» между европейской и евразийской геополитическими платформами, Украина может оказаться заложницей в этой игре. И Россия, и Европа сегодня заинтересованы в бесперебойном транзите углеводородов на Балканы. То есть, без украинских посредников, и то есть по дну Черного Моря. Надводную часть этого газопровода и будет призван, по сути, охранять российский Черноморский Флот. (А мог бы выполнять роль сдерживающего фактора на черноморско-средиземноморском фланге «мусульманской дуги»! И американская группировка в Косово не понадобилась бы!) А вот стратегически… Стратегически сегодня Россия уперлась в проблему Косово. И это, действительно, ключевая и очень болезненная для РФ проблема. Дело в том, что Косово является идеальной базой для нанесения ударов по целям на Ближнем Востоке – по Саудовской Аравии, Ирану, Египту и пр., но, помимо этого, ударная группировка США (а, по некоторым экспертным оценкам, после передислокации войск из Афганистана и Ирака ее численность может достигнуть 300 тыс.чел.) оказываются задействованной на всех южных путях поставок энергоресурсов в Европу, как идущих с Ближнего Востока и Закавказья через Турцию и Суэцкий канал, так и проходящих через Болгарию и Балканы из России. Т.е. в случае, если энергопоставки с Ближнего Востока не удастся полностью разрушить на выходе, то их всегда можно будет «добить» на входе в Европу. Причем, все энергопоставки: и из Ближнего Востока, и из России. Таким образом, с точки зрения геоэкономики, речь идет об очень крупном куше. О таком, ради которого Штаты легко переступят не только через международное право и пойдут на риски возрождения унылого сепаратизма в Бретани, Шотландии, Ирландии, Каталонии, Сицилии, Корсике, Северной Италии, Фландрии и пр. и пр, но и не споткнутся о груды трупов косовских сербов и албанцев. А что же Россия может противопоставить экспансионистским планам США? Очевидно, что один из возможный вариантов – поддержка сепаратистских движений на постсоветском пространстве и, в частности, в Донбассе, Крыму, Абхазии, Северной Осетии, Приднестровье и т.д., и т.п. И, как кажется, движение в указанном направлении уже началось. Между тем, самое неприятное состоит как раз в том, что у России есть стратегическое оправдание такой политики. Судите сами! Как известно, сегодня «оранжевая» Украина заявляет о необходимости вступить в НАТО. Пожалуйста, посмотрите еще раз на карту! От Приштины до Киева – всего час лета, а танковых колоны, дислоцированные в Приднепровье фактически невозможно остановить (отсутствуют естественные защитные рубежи, вроде русел крупных рек) вплоть до начала зоны лесостепи. Таким образом, сама идея вступления Украины в НАТО (а нынешние «оранжевые украинские власти» обосновывают ее необходимостью укрыться под «НАТОвским зонтиком») представляет собой прямую и непосредственную угрозу национальной безопасности РФ. Так вот. Когда над человеком заносят заточенную финку, он получает и юридическое, и моральное право двинуть оппонента коленом под-дых. Геополитически, ментально, исторически Россия, конечно, не вправе поддерживать сепаратистские движения на Украине. Исторически, помогать сепаратистам на Украине это значит, готовить в РФ новую Чечню. Но объективно ситуативный политический выбор сегодня делает не Россия. Выбор остается за президентами Украины и Грузии. А что же в этой ситуации может сделать Россия? На самом деле, очень и очень не много: на начальных этапах разрушительного процесса все туже и туже затягивать углеводородный вентиль (и тем самым окончательно гробить экономику политически дружественного РФ промышленного Донбасса), а в предельной, критической ситуации… вы помните, что совсем недавно российский атомоход сумел запустить баллистическую ракету с немыслимой географической точки: Северного полюса? Так вот, в период недавнего кризиса в Персидском заливе американские ПВО так и не сумели обеспечить воздушную безопасность Израиля даже от примитивных арабских «чемоданов». И это при всей декларируемой эффективности системы ПРО и иных технологий стратегии «звездных войн»! А вы, кстати, не помните, как называется ракетный комплекс, только что поступивший на вооружение ВС РФ?

Так что… В общем, на то и Бог, чтобы не все человеческие планы сбывались. Но хочется сказать и еще об одном.

С тех пор, как США остались единственной мировой супердержавой, они не устают удивлять мировое сообщество несуразностью своих политических и стратегических решений. Иракская, афганская авантюры, балканский кризис, американская политика на постсоветском пространстве – быть может, что очень скоро все это покажется мелкими шалостями на фоне разрушения послевоенного устройства мира (вариант: фактической денонсации Хельсинских соглашений). Так вот. Если Хельсинский акт канет в историческое небытие, что же произойдет в Европе и в мире? И что случится в России? А давайте мысленно представим исторические процессы, протекающие в Европе и России в виде умозрительного графика в декартовой системе координат. Что получается? Все верно: две синусоиды. Причем, присмотритесь: пик разрушения евразийского геополитического пространства уже преодолен. А кто на очереди? Уж не Европа ли? Появление маленьких и мельчайших марионеточных режимов в Восточной и Южной Европе. Всплеск политического сепаратизма в подавляющем большинстве стран мира – от Англии и Уэльса до Индии и Бирмы. А «мусульманская дуга»? Кто будет противостоять давлению исламистов, если США сумеют подорвать военно-политическое значение Турции, Балканских государств и Черноморского Флота РФ в черноморско-средиземноморском регионе? (А именно таковым будет следствие размещения крупной военной базы США на Балканах ). Так кто же? 6 Флот США? Группировка американских войск в Косово? Ребята, вы сами понимаете, что творите? Что ждет Европу в Третьем тысячелетии? Что ожидает малышей – мальчиков и девочек – которые сегодня только пришли в первый класс общеобразовательных школ? Вы помните 1934 год? А 1939?

Нет. Стоп. Умолкаю. Слова – это очень опасная стихия. Слова способны овеществляться в действиях. А это сегодня – предельно опасно! История это — судьба миллионов. Политика, во многом – судьбы, которые не сбываются. Так вот: умолкаю. И пусть эта чаша минует Европу. Молча, как «Летучий голландец», увиденный в подзорную трубу капитана Флинта.

А мы, тем временем, констатируем главное: Россия тысячелетиями протягивает руки Европе! Европейцы, не упустите свою судьбу. И еще. Позвольте искренне пожать руки тем представителям политических движений на Украине, которые в нынешнюю лихую годину противостоят волюнтаризму «оранжевых властей». Украинские «оранжисты», как и их духовные предтечи – украинские националисты XX века, сегодня просто не осознают, в какую кашу они влекут украинский народ. Впрочем, подумайте сами: разве современная Украина способна опередить или даже просто конкурировать с Россией в генеральнм движении России в Европу? Да ни Боже мой! „Орнжисты” просто мельтешат под ногами российских колонн, пытаются подставлять „хитрые подножки”, тягуче скулят, как крыловская Моська в известной басне о дворняжке и слоне. „Оранжисты” просто мелко жульничают. И тем самым, объективно готовят приход фашизма в Европу. И поэтому, еще раз: низкий поклон всем тем, кто на Украине сегодня выступает против бездумного „оранжевого режима”. Земной поклон и божье благословение! Эти люди сейчас спасают не только своих детей. Они совсем не борятся за интересы России (хотя внешне это выглядит именно так). Эти политики нынче спасают Европу от фашизма. И безпамятная Европа это им, разумеется, забудет. Нам с вами забывать об этом нельзя! Ибо таков непреложный историеский закон, таков фундаментальный онтологический смысл грозного и вечно актуального понятия „неотвратимые объятья человеческой памяти”!