Реферат: Цицикарский протокол 1911г.(Основы взаимоотношений России и Китая в начале 20 в.)

Цицикарский протокол 1911.

В результате русско-японской войны 1904-1905 гг., явившейся, посути дела, войной за раздел сфер влияния на Дальнем Востоке, Россия былавынуждена уступить Японии ключевые позиции в Северо-Восточном Китае. Впоследующие годы внимание правительства все более сосредоточивается на борьбеза влияние в Монголии. В 1910 г. Япония формально аннексировала Корею, чтоукрепило позиции Японии на материке.

Это отразилось и в соответствующих акциях по демаркации иредемаркации границы, установленной еще Нерчинским и Кяхтинским договорами.

Разграничение по Айгуньскому договору 1858 г., возвратившее Россиитерритории по Амуру, отторгнутые маньчжурами при нерчинских переговорах,оставило без изменений положение на аргуньском участке границы, вопрос окотором не поднимался русской дипломатией. Таким образом, Цинская империясохранила за собой бывшие русские владения на восточном берегу Аргуни.

Аргуньская граница не вызывала никаких споров у обоих государстввплоть до начала XX в. Но в конце первого десятилетия XX в., когда монгольскиекараулы на границе были заменены китайской пограничной стражей, правительствовозбудило перед Россией вопрос о редемаркации граничной линии, на протяжении отгоры Тарбагандаху до Аргуни. Русский посланник в Пекине И.Я. Коростовец в своемдонесении министру иностранных дел от 7 февраля 1909 г.

Коростовец предложил послать комиссию для детального обследованияспорного участка границы. Одновременно с этим в апреле 1909 г. цинское Вайубу(Министерство иностранных дел) обратилось к русским властям с просьбойназначить совместную пограничную комиссию. В связи с формированием пограничнойкомиссии Военное министерство России высказало русскому Министерствуиностранных дел свой взгляд на территории, которые пыталась оспаривать китайскаясторона. 30 (17) апреля военный министр В.А. Сухомлинов писал управляющемуМинистерства иностранных дел Н.В. Чарыкову, что хотя указанные «спорныепограничные районы не имеют сами по себе особой стратегической важности», темне менее необходимо в период предстоящих переговоров активно отстаивать праваРоссии на эти участки территории. Во-первых, по мнению Сухомлинова, «всякиеуступки и колебания с нашей стороны, как доказал опыт, понимаются китайцами какпроявление слабости и поощряют их только к дальнейшим домогательствам, аво-вторых, на этом участке границы, по последним многочисленным донесениям,китайцы и без того развивают энергичную деятельность».

В следующем письме Чарыкову, от 13 мая 1909 г., В.А. Сухомлинов,касаясь тактики русских представителей на предстоящих переговорах, указывал,что, не возражая против изучения спорных участков границы и архивных данных,относящихся к истории вопроса, он предлагает добиться того, чтобы инициативапредъявления документов исходила «отнюдь не от нас, а от китайцев, так как приодинаковой для обеих сторон неопределенности обозначения спорных участковграницы в трактатах мы имеем в своих руках лучшее доказательство принадлежностиучастков нам: а именно совершившийся факт давнего владения и не опротестованногосо стороны китайцев до последнего времени пользования спорными территориямирусскими».

В начале мая для исследования границы на месте иркутскимгенерал-губернатором был командирован подполковник генерального штаба Н.А.Жданов. Изучение пограничных ориентиров на местности натолкнулось напротиводействие цинских властей. Так, 21 (8) июня 1909 г. в районеКайластуевского караула китайские солдаты обстреляли русских военныхтопографов, обследовавших старое русло Аргуни и находившихся на оспариваемом о.Капцагайтуевский. После решительного протеста русской стороны цинскоеправительство принесло извинения за этот инцидент.

К концу 1909 г. комиссия подполковника Жданова закончилапредварительное изучение местности в районе границы. Жданов предпринял поездкувдоль Аргуни совместно с пинскими чиновниками. И.Я. Коростовец, извещаяспециальной депешей правительство о подготовке переговоров, подчеркивал, что«после осмотра и сличения наших и китайских карт выяснилось, что китайцынамеренно исказили некоторые места, например, вместо реки показаны горы с цельюотодвинуть действительную границу к северу. При этом китайские чиновникистарались доказать, что наши предварительные изыскания неверпы, и не хотелиисправлять своих карт по нашим. Однако после продолжительных пререканийсогласились на исправление граничной линии по Аргуни до маяка № 63, ноотказались осмотреть южное Хайларское устье и западную часть границы от сопкиАбагайту до горы Тарбагандаху, ссылаясь на отсутствие полномочий».

Коростовец отмечал, что, по свидетельству Н.А. Жданова, китайцы,видимо, хорошо подготовлены к предстоящей проверке границы и хотя оспаривалипочти все доводы русской стороны, но прекрасно осведомлены о реальном положениипограничных земель и обоснованности русских претензий.

Редемаркация должна была проводиться на трех участках. В план работвходило: проведение границы от слияния Аргуни с Шилкой вверх до Средней Борзи;здесь Аргунь течет в скалистых берегах, и необходимо было установить фарватер — линию наибольших глубин, соответственно извилинам которой часть островов нареке отошла бы к России, а часть к Китаю; восстановление границы от СреднейБорзи до Старо-Хайларского устья, где река течет по равнине и местами сильноизменила свое русло; предстояло определить в этих местах старое русло периодаБуринского договора, которое согласно международному праву и являлось истиннойграницей, нарушенной в ущерб России, и, наконец, исправление границы напротяжении от Старо-Хайларского устья до Тарбагандаху. На этом участке сходствогеографических имен и отсутствие пограничного надзора привели к ошибочному,по-видимому, нанесению на русские карты линии государственной границы, которая,по выражению И.Я. Коростовца, «даже на китайских картах показана в направленииболее для нас выгодном и соответствующем договорным постановлениям».

Сущность возникшего территориального спора в понимании русскойстороны представлялась следующим образом: изучение разнообразного архивногоматериала, сличение русских и китайских карт и исследования на месте показали,что существовавшая граница не согласовалась ни с делимитацией ее по Буринскомутрактату, ни с местоположением пограничных знаков-маяков. По мнению русскойстороны, это проистекало из того, что при заключении Буринского договора р.Аргунь отождествляли с так называемой Мутной Протокой и впадение последней воз. Далай-нор принимали за верховья названной реки.

На русских картах вся эта местность т.е. долина Мутной Протоки (илитак называемая Куладжа), хотя и была показана принадлежащей Китаю, однако, какпоказывали предварительные исследования, она должна была принадлежать России.За обладание этой местностью и шли споры между казаками поселка Абагайту икитайцами. Русская сторона на том же основании утверждала, что станцияМаньчжурия и поселок того же названия находятся не на китайской территории, какбыло принято считать и как значилось на всех официальных картах, а на русской.

По мнению русских экспертов, граница должна была направляться отгоры Тарбагандаху, где находится маяк № 58, через Цаган-Ола (маяк № 59), Табун-Тологой(маяк № 60), Сокту (маяк № 61) до маяка № 63 на сопке Абагайту против среднегоХайларского устья по Мутной Протоке до впадения ее в современную Аргунь. Чтокасается географических ориентиров, то выяснилось, например, что сопок Абагайтуимеется две, причем обе находятся на западном берегу Аргуни. Против первой,ближайшей к поселку Абагайту, устья р. Хайлар нет; против второй же как разнаходится среднее Хайларское устье, упоминаемое в Буринском трактате, а насопке имеется маяк, состоящий из одной каменной кучи. Таким образом, от маякаИрдени-Тологой граница должна была идти к сопке Абагайту близ китайскогокараула.

Второй оспариваемый участок границы проходил вдоль течения р.Аргуни до Усть-Стрелки. Поскольку долина Аргуни представляет собой песчануюнизменность, ежегодно затопляемую разливами, постепенно подмывающими берега, топри этом гораздо большему разрушению подвергался более пологий русский берег.Отклоняясь вследствие этого от старого русла в левую сторону, Аргунь постояннообразовывала многочисленные мели, превращавшиеся с течением времени в острова.Так образовались острова Кручина, Степной, Капцугайтуевский (Менкесели) и др.,лежащие на Аргуни до слияния ее с Шилкой. Процесс такого постоянного отклоненияреки влево продолжался со времени заключения Буринского трактата, чтоподтверждалось геологическими исследованиями и геометрическими планами земельНерчинского округа. Сравнивая эти планы с современными им, члены русскойкомиссии пришли к выводу, что главное русло Аргуни проходит под левым берегом,а старое русло идет ему параллельно. Это русло, по наблюдениям русскогоделегата, местами такое же глубокое и хотя кое-где занесено песком, носохранилось на всем протяжении реки до станции Аргуньская. По правому,китайскому берегу этого старого русла проходила Хайгинская, или пограничная,дорога, а по линии дороги частично сохранились пограничные «обо» — курганы.Здесь же были расположены китайские военные караулы.

Согласно Нерчинскому договору, граница должна идти по фарватеруреки, имевшемуся в момент его заключения. Это, по мнению русской стороны,подтверждалось тем, что в трактате граница делимитирована по Аргуни без особыхобъяснений относительно направления пограничной черты. В случае отклонения рекиот главного течения пограничные знаки «обо» остались не на островах, а направом берегу старой Аргуни, где проходила упомянутая Хайгинская дорога; приэтом многие урочища и восточные протоки сохраняли названия, обозначающиеграницу, например, наименование мыса и протоки Мангутулус (ман-гут-улус) означало«русский народ». Название протока Бу-ранколой обозначало протоку, служащуюграницей. Наконец, передача следов между русскими и монгольскими властями (вслучае кражи скота, переноса контрабанды, перехода беспаспортных и т.д.) длядальнейшего расследования происходила не на левом берегу Аргуни и не наостровах, а только за старым руслом. Т.е. на линии пограничных «обо», которуюмонголы всегда считали границей.

От станции Аргуньская до Усть-Стрелки река протекала в скалистыхберегах и поэтому не могла склоняться ни в ту, ни в другую сторону, и проверкаграницы могла быть произведена здесь на основании общепризнанных принциповмеждународного права. Между тем китайцы считали граничной чертой фарватер. Т.е.путь судов, приноровленный для подхода к русским пристаням. На этомпространстве также имелось несколько спорных островов, но выяснение ихпринадлежности, по мнению русской комиссии, едва ли «вызовет затруднения, темболее что и значение их невелико».

И.Я. Коростовец подчеркивал, что со времени заключения Буринскогодоговора никаких недоразумений и инцидентов в связи с прохождением граничнойлинии не было. «Нынешнее выступление китайцев, — замечал он, — объясняется ихжеланием воспользоваться нашей беспечностью, плохим знанием собственной границыи миролюбием, чтобы оттягать несколько десятков тысяч десятин хорошей земли.Вышеизложенная неопределенность границы и давность владения представляютдовольно благоприятную обстановку для их притязаний. Впрочем, отчасти мы самивиноваты в таком положении вещей; наши власти, преследуя политикудоброжелательного соседства, недостаточно энергично отстаивали нашитерриториальные права и, таким образом, косвенно поощряли китайские захваты.Весьма неблагоприятным для нас прецедентом является аренда нашими казаками дляпастбищ и покосов земель, которые мы считаем своими, у китайцев, чем, конечно,укрепляются права последних. Передают даже, что наши казаки, опасаясь, что вслучае перехода этих земель к России условия аренды станут болеестеснительными, стараются поддерживать мнение о принадлежности земель Китаю».

В феврале 1910г. Н.А. Жданов был назначен председателем русскойразграничительной комиссии. В качестве помощника к нему был прикомандированнаходившийся в Хайларе чиновник Министерства иностранных дел Усатый. 17 мая1910 г. на станции Маньчжурия состоялось первое заседание русско-китайскойразграничительной комиссии. Стороны согласились руководствоваться в работемонгольским текстом договора 1727 г., монгольский же язык был признан основнымв работе комиссии.

На первых же заседаниях выявилось различие в полномочияхпредседателей комиссий. Жданов заявил, что он имеет полномочия не толькорассмотреть границу, но и произвести окончательное разграничение до постановкиграничных знаков включительно. Китайский сопредседатель даотай Сун указал, чтоон не имеет столь широких полномочий и что ему приказано произвести лишьсовместный осмотр границы, но окончательно решать этот вопрос он не имеетправа. В связи с этим китайские делегаты настаивали на том, чтобы приступить кнемедленному осмотру границы, а Жданов требовал предварительного рассмотрениякарт, трактатов и других документов, касающихся границы.

Однако эта позиция подполковника Жданова была признана русскойдипломатией неудачной. 23 мая через станцию Маньчжурия проезжал И.Я.Коростовец, который, разобравшись на месте в делах комиссии, указал, что «притеоретическом исследовании границы нам пришлось бы открыть свои карты и указатьнаши притязания. Являлось серьезное опасение, что китайцы, узнавши нашинамерения, постараются уклониться от рассмотрения границы». Поэтому Коростовецпредложил русской комиссии как можно скорее выехать на границу, отложивтеоретическое развитие этого вопроса, чтобы не дать противной стороневозможности ознакомиться с русскими требованиями и затем под тем или инымпредлогом уклониться от совместного рассмотрения границы или затянутьредемаркацию до 1911 г., когда должен был пересматриваться русско-китайскийдоговор 1881 г. Русская дипломатия опасалась, что цинское правительство можетпопытаться связать вопросы территориального спора на Аргуни с изменениемусловий общего трактата. И.Я. Коростовец поставил задачей Н.А. Жданову объехатьс китайскими представителями спорные участки границы и составить протоколы,удостоверяющие совместный осмотр ее. Однако китайские представители в связи состоль внезапным изменением позиции русской делегации заподозрили какой-топодвох и вопреки прежним своим настояниям отказались ехать на границу. В связис тем, что переговоры зашли в тупик, разграничительная комиссия объявилаперерыв в своей работе.

Поскольку в ходе переговоров выявилось различие в толкованиисторонами отдельных географических понятий, названий и ориентиров, определявшихпрохождение граничной линии (например, маяка № 59 на берегу оз. Халасатуй,маяка № 63 и связанного с ним устья Хайлара и сопки Абагайту), члены русскойкомиссии продолжили во время перерыва работы сбор материалов, подтверждавших ихдоводы.

Так, например, Усатый доносил 22 июля 1910 г. в русскую миссию вПекине, что «в настоящее время русская комиссия обогатилась весьма ценнымматериалом, добытым из библиотеки Восточного института»; в сборе этихматериалов активное участие приняли профессора Восточного института Н.В. Кюнери Е.Г. Спальвин. «Документы эти тем более важны, — подчеркивалось в донесении,- что они чисто китайские, отвергать которые китайцам будет затруднительно.

На основании этих китайских источников удалось установить, чтоАргунь во время заключения трактата в 1727 г. вытекала из оз. Далай-нор, что р.Хайлар одним из своих устьев впадала в Далай-нор, что граничная черта отЦаган-Олу проведена была около монгольских караулов и что р. Аргунь в южнойсвоей части заметно отклонилась влево.

Одновременно Ждановым для использования в работе комиссии былотобран ряд материалов в московском архиве. После месячного перерыва комиссиявозобновила свою работу. Поскольку китайский представитель упорствовал впризнании очевидных фактов, касающихся местоположения маяка № 63, Н.А. Ждановпредложил занять оспариваемую местность войсками, отодвинув границу к югу нашесть верст. Представитель МИД Усатый находил эту меру необязательной, апредлагал, передав протоколы заседаний комиссии в распоряжение российскоймиссии в Пекине, заняться разграничением островов на Аргуни.

В декабре 1910 — январе 1911 г. китайские министры сделали русскомупосланнику в Пекине И.Я. Коростовцу предложение после окончания работ смешаннойкомиссии назначить с обеих сторон двух комиссаров в высшем чине, снабдив ихболее широкими полномочиями. Съехавшись в каком-нибудь пункте Маньчжурии,комиссары должны были бы проверить и согласовать достигнутые к тому временирезультаты и, если бы удалось, устранить разногласия, а затем провести саморазграничение на месте и подписать окончательный протокол и карты27.

27 января российское Министерство иностранных дел ответилосогласием на это предложение; главой русской делегации на предстоящихпереговорах был назначен генерал-майор Н.П. Путилов.

Еще до начала переговоров в русской прессе делались прогнозыотносительно вероятного пересмотра границы. Характерно в этом планевысказывание газеты «Харбинский вестник» от 29 мая 1911 г. «Предрешено, — подчеркивала газета, — что к России отойдет полоса шириною в некоторых пунктахот 20 до 25 верст, принадлежность которой к русской территории вполнеустановлена по данным монгольского перевода протокола 1727 года, в которомуказана линия границы. Захват территории китайцами произошел вследствиенеточного его перевода на китайский язык. По крайней мере представители Китаятак объясняют происшедшее недоразумение».

Главой китайской делегации на переговорах был назначен губернаторХэйлунцзянской провинции сановник Чжоу Шимо. 24 мая 1911 г. Министерствоиностранных дел Китая в секретном сообщении на имя Чжоу излагало позициюцинского правительства на предстоящих переговорах следующим образом: «Мыподробно ознакомились с вопросом разграничений земель по нашей северо-западнойгранице с Россией, прочли и обсудили заключение вашего превосходительства, нопри этом должны указать, что прежняя комиссия не использовала всех письменныхматериалов, находящихся как в распоряжении генерал-губернатора (в отделе помонгольским делам), так и в архиве министерства, где нашлись такие документы внашу пользу, что если бы они своевременно были предъявлены русской практическойкомиссии, то многих вопросов не нужно было бы рассматривать теперь, а между темнекоторые из них верные документы почти потеряли свою силу для нас благодаряпостановлениям прежних практических комиссий — это громадная ошибка инебрежность председателей прежних комиссий. Вам надлежит дождаться no-лученияозначенных документов и по ознакомлении с ними и всестороннем обсуждении ихтолько тогда начать спорных пунктов с русской комиссией, а до этого вамнадлежит вырешить только те вопросы, которые вы признаете маловажными для нас итребования по которым с русской стороны будут правильными и приемлемыми. Вовсех уступках вам надлежит действовать в пределах преподанной вашемупревосходительству инструкции».

Заседания комиссии по разграничению начались 10 июня 1911 г. вЦицикаре. Переговоры вновь зашли в тупик из-за разногласий в толкованиигеографических терминов. Китайская комиссия, взяв исходной точкой дляопределения маяка № 58 неупоминаемую в договоре гору Тарбагандаху, уклонилась всторону от рассматриваемой трактатной границы, так как разграничительныекомиссии не уполномочены были изменять или дополнять текст существующегодоговора, а предметом их рассмотрения являлась часть государственной границы наосновании данных разменного письма от 12 октября 1727 г. и его приложений. Вразменном письме и его приложениях совершенно не упоминалось, что Тарбагандахуявляется горой, а, наоборот, в приложении к разменному письму в перечне русскихкараулов ясно сказано, что русскому караулу № 13 стоять у оз. Тарбагандаху близпограничного знака. Т.е. для определения местонахождения маяка № 58 — Тарбагандаху — оба комиссара должны были взять трактатную исходную точку. Т.е.оз. Тарбагандаху.

Гора Тарбагандаху как произвольная, не трактатная исходная точкадля определения маяка № 58 не подлежала рассмотрению комиссии. Цинскийпредставитель Сун, указывая на Тарбагандаху как на гору, основывался на том,что в трактате относительно названий Сокту и Абагайту также не указывалось, чтоони относятся к горам; между тем обеими комиссиями 1910 г. они были признаныкак названия гор. Кроме того, ссылка Суна на Сокту и Абагайту была неправильна,так как в разменном письме сказано, что Абагайту — это сопка (т.е. гора)31.

В донесении, датированном 21 июня, русский консул в Цицикаре С.В.Афанасьев сообщал, что китайская сторона неофициальным образом предложилакомпромиссное решение спора о пересмотре границы. Начальник Главногодипломатического бюро Ту в частной беседе заявил Афанасьеву, «что дело поразграничению идет очень медленно и что спорная местность совершенно неоправдывает тех расходов, которые оба правительства несут уже в продолжениетрех лет на исследование и восстановление границы, и, — по его мнению, — былобы справедливым, ввиду того что, — как ему кажется, — обе комиссии не вполнеуверены в действительности тех границ, которые они отстаивают, и местность,оспариваемая ими, пустынна, — поделить спорную местность пополам, т.е. взятьлинии границ на разменных картах обеих комиссий 1910 г. и посередине между нимипровести прямую новую границу; что же касается границы по реке Аргуни, то она,- по его мнению, — будет разрешена быстро, так как оба правительства, принимаяво внимание интересы своих подданных и подданных соседнего государства,вероятно, пойдут на взаимные уступки»32.

Желание цинского правительства пойти на компромисс было весьманастойчивым. Одновременно в китайской прессе появились сообщения о ходепереговоров, обвинявшие русскую сторону в неуступчивости. Однако, какпоказывают факты, возможность компромисса была предусмотрена и русскойстороной. В инструкции генералу Путилову указывалось, что если со стороныцинских представителей будет «замечено проявление духа уступчивости иискреннего стремления достигнуть обоюдоприемлемого соглашения, то, в интересахскорейшего установления демаркационной линии, мы могли бы, во внимание кфактической давности владения, не поступаясь существенными правами, принимать визвестной мере в соображения китайские пожелания».

Русская дипломатия выжидала, когда цинские уполномоченныеофициально предложат соглашение на основе взаимных уступок. При обсуждениивозможных уступок при предложении компромисса Министерство иностранных делобратилось с соответствующим запросом к заинтересованным ведомствам (Военномуминистерству и Министерству финансов).

При этом в своем запросе товарищ министра иностранных дел А. А.Нератов отмечал: «Некоторое сомнение возбуждает во мне только вопрос опроведении границы, как предполагает Коростовец, в таком направлении, чтобы онарассекла поселок при станции Маньчжурия. В самом деле, указывая эту линию какна минимум наших требований, мы должны быть готовы вооруженною силою отстаиватьнаши права на лежащую по нашу ее сторону территорию. Между тем, насколько мнеизвестно, пределы открытого для иностранной торговли и жительства иностранцев впоселке Маньчжурия участка не определены, а следовательно, заявляя притязанияна часть этого поселка, мы можем затронуть интересы иностранных держав.Приходится спросить себя, является ли эта часть поселка настолько ценнымприобретением, чтобы рисковать натолкнуться из-за нее на поддержку китайскогопротеста державами, а равно предоставляется ли удобным, особенно в отношениитаможенной охраны, провести линию границы по населенной и застроеннойтерритории».

Тем временем на 11-м заседании разграничительной комиссии попредложению председателя китайской комиссии Чжоу Шимо было постановлено дляускорения переговоров предложить членам обеих комиссий без участияпредседателей разобрать все имеющиеся материалы обеих сторон и на основаниитаковых высказать свое окончательное мнение о разрешении вопроса на сухопутномучастке границы и затем представить его на рассмотрение председателей.

15 (2) сентября 1911 г. И.Я. Коростовец дал генералу Путиловууказание «взять на себя инициативу официально предложить китайцам компромисс,оговорив, что мы продолжаем считать проведенную нами линию границы единственноправильной». Но Коростовец еще не знал мнения российского Министерстваиностранных дел относительно решения вопроса о станции Маньчжурия, поэтому онсоветовал Н.П. Путилову предложить «такое разделение спорной территории,которое бы оставляло весь русский поселок Маньчжурия в наших руках. Считаюдолгом напомнить,- подчеркивал Коростовец, — что сохранение части поселка япризнавал не максимум, а минимум наших требований».

Инициатива И.Я. Коростовца была одобрена русским правительством. На13-м заседании смешанной русско-китайской разграничительной комиссии 10 октября(27 сентября) 1911 г. был одобрен проект соглашения о разделении 87 островов поАргуни от ее устья до станции Аргунская, при этом России отходило 56 островов,а Китаю — 31. На этом же заседании генерал Путилов, заявив китайской комиссии,что русская сторона считает предложенную ею ранее границу единственноправильной, предложил компромисс на условиях, выдвинутых И.Я. Коростовцом.

29 (16) октября цинские делегаты категорически заявили, что станциюМаньчжурия с полосой отчуждения они не могут уступить в пользу России, а обостальной части сухопутной границы они изъявили желание продолжать переговоры,чтобы путем взаимных уступок наметить приемлемую для обеих сторон линию границыи заключить на этом окончательное соглашение.

В начале ноября 1911 г. вопрос об урегулировании пограничного спорав районе станции Маньчжурия был поставлен в повестку дня заседания Советаминистров России.

Желание скорейшего урегулирования затянувшегося спора и готовностьпойти на компромисс диктовались царскому правительству не только относительнотвердой позицией китайской делегации на переговорах, но и в первую очередь нарастаниемв Китае революционной волны 1911 г.

Учитывая сложившуюся ситуацию, товарищ министра иностранных делА.А. Нератов сообщил через И.Я. Коростовца окончательную инструкцию генералуН.П. Путилову: «Обсудив вопрос о русско-китайской границе у станции Маньчжурия,Совет министров счел возможным пойти на компромисс с тем, чтобы при проведенииграницы Куланджинская и Шарасунская долины остались в русских пределах, астанция и поселок Маньчжурия — в китайских. При этом необходимо оговорить, чтотакое решение является дружескою уступкою Китаю, отнюдь не связанной спризнанием нами правильности доводов китайцев о принадлежности по договорамКитаю участка под станцией и поселком Маньчжурия, и что в случае непринятиятакого соглашения мы будем впредь отстаивать нашу точку зрения о принадлежностиРоссии как упомянутых долин, так и всей территории станции и поселка Маньчжурияс прилегающею к ним местностью».

Цицикарский договорный акт был подписан 7 декабря 1911 г. Черездень Путилов телеграфировал И.Я. Коростовцу: «Протоколы соглашения о всейгранице от Тарбагань-Даху до Абагайту и далее по реке Аргуни до ее устьевподписали и печатями скрепили. Долины Куладжи и Шарасуна остались в пределахРоссии, поселок и станция Маньчжурия с полосой отчуждения с прилегающей к ней местностьюостались в пределах Китая. Кроме массы мелких, все крупнейшие острова Аргуниотошли к России»45.

Текст Цицикарского протокола и документов разграничительнойкомиссии не предусматривал их ратификации или какой-либо особой регистрациисторонами. Они вступали в действие с момента их подписания. Это былоподтверждено и специальной договоренностью путем обмена нотами между Русскоймиссией в Пекине и Министерством иностранных дел Китая.

Однако установление границы на местности затянулось на долгие годы.В 1913 г. иркутские губернские власти возбуждали вопрос о скорейшей постановкепограничных знаков, так как хотя по Цицикарскому протоколу к русским и отошлаопределенная территория, «но вследствие неустановки пограничных знаков инеобнародования этого договорного акта земли эти фактически не находятся впользовании России».

Подписавший соглашение генерал Н.П. Путилов в рапорте И.Я.Коростовцу 29 ноября 1911 г. исключительно высоко оценивал значениетерриториальных приобретений, сделанных по Цицикарскому протоколу. «… Считаюдолгом доложить вашему превосходительству, — подчеркивал Путилов, — чтодоговорным актом в Цицикаре Россия сделала громадное территориальноеприобретение как на сухопутной границе, так и на реке Аргуни, учесть которыеможно пока только приблизительно, а именно:

1) Приобретена площадь земель между бывшей раньше государственнойграницей, проходившей восточнее станции Маци-евской на Соктуевский пограничныйзнак, и новой современной границей, примыкающей к территории станцииМаньчжурия, составляющая около 104 652 десятин земли, в число которой входятпрекрасные Шарасунская, Куладжинская и Бугудурская долины, что, считая по самойминимальной оценке, в среднем по 80 рублей десятина, будет около 8 372 160рублей...

2) Что же касается приобретенных окончательно для России островов,считавшихся до настоящего времени спорными, то площадь одних только большихостровов, каковы: Ново-Цурухайтуевский, Мунгаловский, Рельдишинский, Менкиселии Абагайтуевский, — будет приблизительно около 29 021 десятины чудныхсенокосных угодий, пользоваться которыми приар-гунскому русскому населениюприходилось, только арендуя часть их у китайцев.

Отныне этот печальный факт сам собою должен отпасть. Про мелкиеспорные острова, отошедшие теперь к России, я уже не докладываю.

Из всех 280 на Аргуни островов за Россией теперь числится 160, а заКитаем — 120. Почти все крупнейшие острова остались во владении Российскойимперии. Экономическое значение больших островов, перешедших теперьокончательно в пользование приаргуньского русского населения, без сомнения,будет огромно, принимая во внимание, что главный источник для существованияаргуньских казаков составляет скотоводство и только лишь отчасти земледелие»  .

Договорный акт от 30 декабря 1911 г. подтвердил граничную линию, определеннуюразменным письмом от 12 октября 1727 г. и начинавшуюся от пограничной точки №58 на горе Тарбаган-даху до пограничного знака № 63 на сопке Абагайту. Далеепограничная линия шла по Аргуни, как это было зафиксировано еще Нерчинскимдоговором, до слияния ее с Шилкой.

Таким образом, аргуньский участок российско-китайской границы,обозначаемый на некоторых изданных в КНР картографических материалах как«неопределенный», сложился в результате уступки Русским государством частисвоей территории в пользу Цинской маньчжурской империи по Нерчинскому договору1689 г. Последующие договорные акты сторон: Кях-тинский договор 1727 г.,Айгуньский договор 1858 г., Пекинский договор 1860 г. — не привели ккакому-либо пересмотру этого участка границы; Цицикарский протокол 1911 г.зафиксировал лишь демаркацию границы в результате ее технического уточнения.Анализ документальных источников опровергает любые попытки толковать этотпротянувшийся более чем на 1200 км участок границы иначе, как историческисложившийся установленный рубеж между территориями России и Китая.

еще рефераты
Еще работы по истории