Реферат: Сталинизм и цивилизационный подход в ХХ веке

ФатеевА.В.

Сталинизм и цивилизационныйподход в ХХ веке  *Агностицизм;образ врага; «тоталитаризм»; постмодернизм;исторический пессимизм;философский идеализм;теоретический эклектизм; мелкобуржуазный коммунизм; либерализм; консерватизм Москва – I. 2004План

1.    Функции и противоречия цивилизационногоподхода.

2.    Постмодернистский пессимизмсторонников «подхода».

3.    «Тоталитаризм» для внутреннегоупотребления.

4.    Сталинизм – вариант цивилизационногоподхода.

5.    Сталинизм – мелкобуржуазный коммунизминдустриального времени.

6.    Цивилизационный подход в современнойРоссии.

*

Поиск методологииконкретно-исторического исследования подводит к необходимости оценитьэвристические возможности формационной теории и цивилизационного подхода. Имеетсмысл рассмотреть сущность феноменов в контексте динамичных историческихусловий ХХ века: модерна, или индустриального общества, а также набирающегосилу информационного общества, которое часть европейских и американскихфилософов называют постмодернизмом. Было бы неплохо проверить гипотезу опринадлежности сталинизма к цивилизационному подходу. Это, представляется,будет способствовать выявлению действительного содержания термина«тоталитаризм». Рассчитывая  на  информированность заинтересованного читателя,опустим подробное описание феноменов, обозначим только список литературы[1].

Автор реферата считаетнеобходимым заявить о своем материалистическом мировоззрении. За последние 15лет мое уважение к классикам марксизма-ленинизма только возросло. Этомуспособствовало наблюдение за развитием российского капитализма и поведениемидеологически модных профессоров, политиков, эволюция взглядов и поведениякоторых иллюстрирует верность идей К. Маркса и В.И. Ленина[2].

1. Функции и противоречия цивилизационного подхода

В первой половине ХХвека, период кризисов обществ и государств, цивилизационныйподход получил распространение и стал орудием консервативных кругов, стремящихсяв разное время то к изоляционизму, то к агрессии. Классический пример – теорияанглийского историка древнего мира Арнольда Тойнби об изолированных друг отдруга равноценных цивилизациях. Теоретический эксперимент – экстраполяция иабсолютизация отдельных, центростремительных, тенденций, присущих древнимобществам, на любые иные социумы в другие исторические эпохи, вне зависимостиот воли и желания историка закончилась политиканством. Американскиеизоляционисты в 30-е годы ХХ века использовали выводы Тойнби длявнутриполитических нужд.

Во второй половине ХХвека – начале третьего тысячелетия, эпоху глобальной экономики, массовойкультуры, единой Европы, СПИДа и атипичной пневмонии, интернета,  разговоры онезависимых друг от друга цивилизациях выглядят анахронизмом. Возрождениеподобных теорий является искусственным политико-идеологическим актом, которыйне имеет ничего общего с наукой.

Другой вариант «подхода»абсолютизирует ценности западной цивилизации, не считает цивилизациями иныеобщества. Он был распространен в период холодной войны по всемукапиталистическому миру для противопоставления «общества равных возможностей»«советскому тоталитаризму» и дискредитации национально-освободительныхдвижений. Постмодернистский вариант «подхода», завершая двухвековую традициюпредставлений о «линейном прогрессе» либеральной цивилизации, трактует ее каксовершенный капиталистический мир. Ф. Фукуяма в работе «Конец истории?»[3] заявляет об исчерпании возможностей цивилизации после достижения человечествомуровня потребления, характерного для крупных либеральных стран, «золотогомиллиарда» (постистория[4]).

У людей с развитымвоображением подобные высказывания вызывают вполне определенные ассоциации,рисующие идеал постмодернистской личности. Это человекоподобная свинья, котораяот злоупотребления потреблением не может даже хрюкать; валяясь под забором, онагадит под себя. Однако папа этого существа – агрессивный конквистадор, вынужденэксплуатировать и подавлять значительную часть человечества для обеспечениявысокого уровня потребления сына-сибарита. Американский идеолог, публикуя эссе,не догадывался, что его теория оскорбительна для подавляющего большинстваамериканцев, англичан, французов.

Представляется, г-нФукуяма не смог научно обосновать перспективу Страшного Суда в супермаркете.Автор не учитывает возможность качественных скачков в развитии человеческогообщества. В отличие, например, от Г.В.Ф. Гегеля, диалектический метод которогопозволил последователям преодолеть благодушные рассуждения философа о совершенствепрусской монархии, американский философ мыслит метафизически[5].В эссе отразилась ограниченность буржуазной гуманитарной науки. Для неехарактерна основанная на философском идеализме подмена понятия «марксизм»сталинизмом; заявления о решении в США «классового вопроса»; отношение к«фашизму» и «коммунизму» как отклонению от нормы, якобы не заложенному всущности капиталистического общества; об окончательной, навсегда данной победелиберализма над другими течениями. В не меньшей степени, чем сталинисты,идеологи современного американизма стараются либо не затрагивать сущностьпроизводственных отношений своего общества, мировых экономических связей, либоскрывают их посредством идеологических клише.

Эссе «Конец истории?»выражало временную растерянность части американского истеблишмента послеокончания холодной войны. «Ястребы» искали новые цели. Последующие работыФукуямы, одна из которых имеет символическое для цивилизационного подходаназвание «Главенство культуры», обозначили вектор американской политики.Разговоры о «цивилизациях» на переломе второго и третьего тысячелетийзакончились погромами независимых государств под сфальсифицированнымипредлогами для реализации американских глобальных интересов.

Невольно вспоминаютсястатьи из советской прессы сталинского периода: «Вот она, культура Трумэнов иДаллесов»; «Кинопровокаторы»; «Культура духовных наркотиков»[6].В них отразилась доля истины. Сталинисты, представители мелкобуржуазногокоммунизма индустриального времени[7],подметили противоречия капиталистического общества, политики США. При этом они,правда, забывали упомянуть о противоречиях своего общества и предлагалифантастические планы трансформации капитализма.

В отличие от ФукуямыСамюэль Хантингтон заявляет об исторической ограниченности либерализма ХХ века,периода холодной войны. Его теория предвещает в ХХI веке борьбу восьми цивилизаций, в результате которойустановится новый мировой порядок[8].В теории Хантингтона имеется изъян. Внутри намеченных им «цивилизаций» имеетсянемало государств-соперников, междоусобная борьба или разница в развитиикоторых подрывает теорию. Трудно поверить, что представители «африканскойцивилизации» ЮАР и Бурунди объединятся в информационной борьбе против«растленного» западного мира. Представляется, главная угроза человечеству нестолкновение Запада и мусульман, Запада и Китая. Угроза – капиталистическийспособ производства в высокоразвитых обществах, агрессивное навязывание своихценностей другим для решения формационных задач: обеспечения экономикиресурсами, рабочей силой, рынками для сбыта товаров.

Углубление представленийоб историческом процессе подводит цивилизациологов к истинам, которые уже давнооткрыты представителями формационной теории. Возьмем, например, вопрос опричине революций. Для К. Маркса это было противоречие между производительнымисилами общества и существующими производственными отношениями[9]. Спустя всего лишь сто девять лет С. Хантингтон в рамках теории модернизацииприблизился к этому выводу, заявив, что революции происходят в обществах, переживающихсоциально-экономический рост, «где процессы политической модернизации иполитического развития отстают от социально-экономических трансформаций»[10].

Формула Маркса пришласьпо душе и О. Тоффлеру, но только применительно к истории «мирового социализма»[11].От заявлений футуролога к действительно диалектическому осмыслениюдействительности, принципу историзма остается только один шаг: признать наличиенеобратимых качественных изменений, скачков в развитии в результате накопленияколичественных изменений в общественных системах. Казалось, Тоффлер решился егосделать. «Именно капитализм, основанный на компьютере, а не социализм,основанный на «фабричной трубе», — заявил он, — осуществил то, что марксистыназывают «качественными скачками вперед»[12].Но Тоффлер – цивилизациолог, сторонник концепции технологического детерминизма,считает, что все-таки главной причиной краха государственного социализма «были егоустаревшие идеи относительно власти» (Выд. мною – А.Ф.). На этомфутуролог останавливается. Его можно понять. Ответ на вопрос о причинахдлительного сохранения «идей» потребует перехода к формационной теории: к анализуклассового положения номенклатуры в советском обществе, а затем и сущности производственныхотношений, отношений собственности. В ущерб научности Тоффлер спасает своюконцепцию за счет непоследовательного и одностороннего анализа фактов.

Использование элементаформационной теории внутри «постмодернистских» конструкций – теоретическийэклектизм, обычное дело для цивилизациологов, если итог рассуждений совпадает сих ценностными ориентациями.

До цивилизациологии вдухе Н.Я. Данилевского и А.Тойнби по вполне объективным причинам дошлиназывающие себя марксистами руководители российских коммунистов. Во взглядах Г.А. Зюганова[13],сторонника лидерства России в «славяно-православной» цивилизации, уживаютсяверные наблюдения и догмы цивилизационного подхода. К правильным можно отнестиутверждения, что ультралиберальная модель функционирования экономики,навязываемая США, страной с программируемой экономикой, другим странам –инструмент неэквивалентного обмена. Хорошо показаны причины и роль терроризма всовременном мире. Но распад СССР Зюганов не может объяснить иначе как припомощи теории заговора. Исследуя причины «измены» части партийного аппарата иперехода деятелей науки и культуры на позиции либерализма, он некритическивоспроизводит высказывания Тойнби о творческом меньшинстве, которое руководит обществом.Тем самым партийный вождь невольно выдает истинное отношение партийных деятелейк народу как недоразвитой массе, «подпадающей под гипноз» пастырей.

Затрудненияцивилизациолога Зюганова в объяснении причин исторических изменений типичны.Вот еще примеры. Элсуорт Хантингтон в 1945 году в работе «Главные движущие силыцивилизации» выдвинул гипотезу, что таковыми являются генетическаянаследственность, сложившаяся в результате биологического отбора; физическаясреда; культурное наследие[14].Подобные теории появляются своевременно, в частности, для идеологическогообеспечения американских претензий на мировое господство после войны.Практически ничего не говорят о движущих силах истории представители школы«Анналов». Заявляя о необходимости исследования ментальностей, они непоказывают их происхождение. Их интересуют стабильные состояния общества,неизменные структуры; синхрония, а не развивающиеся общественные системы.

Консервативный подходотторгает принцип историзма, подменяет системное исследование структурализмом иструктурно-функциональным методом в рамках изучения стабильного состоянияобщества[15].Историки-анналисты, проявлявшие интерес к теории изменений, Жорж Лефевр и ЛеруаЛадюри, были вынуждены обращаться либо к теории Маркса, либо Мальтуса[16].

А.Я. Гуревич склоненобъяснять переориентацию историков на цивилизациологию «кризисом идеи линейногопрогресса мировой истории», которую-де дискредитировали  «катаклизмы ХХ века» и«телеология»: «минувшая история рассматривалась не в своей неповторимойсамоценности, но в соотнесении с итогом исторической эволюции»[17].

Добавим, вымышленнымитогом. В период холодной войны лидеры и Запада, и Востока видели венцомразвития свои «цивилизации», пытались навязать эту точку зрения согражданам идругим обществам. Идеологический догматизм, предопределенный логикой классовойи блоковой борьбы, как представляется, и был причиной кризиса историческойнауки. Гуревич пытается  абстрагироваться от того факта, что навязывание идеологическихстереотипов историкам происходило не только в СССР. Однако секрет полишинеляперестали скрывать и зарубежные коллеги. Характерное заявление сделал А.М. Шлезингер-младший:«Ортодоксальная американская точка зрения, как ее первоначально выдвинуло американскоеправительство и как она до последнего времени воспринималась большинствомамериканских ученых, состоит в том, что «холодная война» была смелым инеобходимым ответом свободных людей на коммунистическую агрессию»[18](Выделено мною – А.Ф.). Чтобы сохранить себя, свое «ремесло», историки быливынуждены подчиняться обстоятельствам, изображать линейный прогресс своихобществ. Политическая борьба углубляла методологический догматизм в науке.Типичный эпизод из периода идеологических войн: английскому историку-марксистуЭ.П. Томпсону оппонировал представитель школы «Анналов» А.М. Блок. Первому былоинтересно изучать влияние материальных факторов на общественное сознание,второму, наоборот, роль менталитета в развитии экономики и социальной сферы[19].Ни один из участников идеологической схватки не пытался одновременно изучатьэти взаимосвязанные тенденции.

Обратим внимание на то,что точка зрения английского историка не была подлинно марксистской. Ни длякого не были секретом подтвержденные практикой высказывания Ленина, чточеловеческое сознание не только отображает, но и творит мир, что историк,изучающий экономику, одновременно изучает и личности, которые являютсядеятелями[20].Столь же сомнительна принадлежность к формационной теории сталинизма, которыйг-н Гуревич принимает за марксизм.

            Катаклизмы ХХ века незаслонят от историка факта, что капитализм второй половины ХХ векаспособствовал созданию более совершенного общества, чем капитализм века ХIХ. Что история ускоряет свой ход, аее творцами являются массы движимых своими потребностями и интересами людей. Невызывает сомнений и то, что человечество не остановится на капитализме и пойдетдальше, не посоветовавшись с цивилизациологами. Второй момент. Сегодня никто незаставляет сопоставлять прошлое с вымышленным будущим, а сам г-н Гуревичпонимает значение диалога культур настоящего и прошлого для роста научногознания[21].Поэтому можно предположить, что его предпочтение цивилизациологиипредопределено приверженностью антропологическому подходу и разочарованием всталинизме, который принимали за марксизм. Наконец, если прав Д. Тош, заявивший,что «марксизм сегодня – единственный наследник концепции истории как прогресса»[22],то можно утверждать, что спор с цивилизациологами бессмыслен: под предлогомкритики идеи «линейного прогресса» они отказались от идеи прогресса как таковой.

Представители течения, вкотором на будущем поставлен крест, открыто заявляют и об отсутствии у нихнужды в объективной истине. «В этой личностной семантике познание действительноравнозначно личностному пониманию, — пишет в духе иррационализмаИ.В.Следзевский, — т.е. непременно должно отвечать глубинному сознанию культуры,базироваться на трансцендентальной логике двойных смыслов, но не может ориентироватьсяна идеал истинностного знания и универсальные научные категории. В этом цивилизационныйподход близок к естественным формам саморефлексии культуры: духовному опыту,интуитивному знанию, эстетическим и моральным суждениям»[23].

Автор реферата еще будетиметь возможность показать, что «трансцендентальная логика двойных смыслов»,как правило, сводится к выдергиванию «фактиков» из контекста истории дляподтверждения либерального «интуитивного знания». 

Представителицивилизационного подхода, например Б.С. Ерасов, составляют длинные списки претензийк формационной теории[24].Их критика абстрактна: отсутствуют названия трудов, в которых формационныйподход не был реализован в должной мере. Не сомневаясь в наличии подобныхработ, стоит учесть, во-первых, что научная критика требует конкретности, во-вторых,методологические позиции критиков, в-третьих, несоответствие критикуемых работформационному подходу. Из контекста видно, что бывшие советские профессора,прослушавшие в США лекции сторонников цивилизационного подхода, излагаютпретензии к таким же советским профессорам — «истматчикам». Однако никто изроссийских последователей «подхода» не пытался с исторических позиций опровергнутьформационную теорию критикой таких произведений, как «Восемнадцатое брюмера ЛуиБонапарта», «Британское владычество в Индии» и «Будущие результаты британскоговладычества в Индии»[25],«Развитие капитализма в России»[26].Попытка критики «Капитала» Карла Маркса одним из современных пропагандистов вразгар приватизации закончилась сочинением толстой листовки об отсутствии «эксплуатациитруда» «в природе капиталистического уклада хозяйствования»[27].

За прошедшие два столетиясторонники цивилизационного подхода так и не выработали по научному четкоеопределение термина «цивилизация»: их несколько десятков. Отсутствуют критериивыделения «цивилизаций»: их количество огромно, напоминает «списки белья встирку» (П.Сорокин). Соответственно, они не смогли определить количествоцивилизаций и их периодизацию. На конференции МОСИЦ (ISCSC) в 2000 году ее организатор М.Мелко был вынужден заявитьколлегам-цивилизациологам: «Мы не могли прийти к соглашению ни по одномупункту»[28].

Пожалуй, имеет смыслподождать, пока цивилизационный «подход» оформится в теорию.

2. Постмодернистский  пессимизм сторонников «подхода»

Обращает на себя вниманиеповторение пессимистических прогнозов сторонников цивилизационного подхода поповоду судьбы человечества. «Закат Европы» антидемократа О. Шпенглера  былодним из первых известных во всем мире произведений подобного рода. Однакоевропейские государства и США сумели преодолеть кризисы первой половины ХХвека, достигли очередной фазы за счет программирования общественного развитияна национальном и наднациональном уровне. Либерализм обогатился новымиэлементами: понятием «государство благоденствия», социальной инженерией. ПослеВторой мировой войны эти тенденции стали универсальными. Новая надстройка втечение нескольких десятилетий ХХ века приспосабливалась под возникший базис.Один из результатов развития – объединенная Европа, которая готовит проектсвоей конституции, распространение коммунитарной этики.

Существенное добавление:в первой половине века выход из кризиса предусматривал жесточайшую эксплуатациюколониальных и зависимых стран. Соответственно, игнорирование или преуменьшениероли третьего мира в процветании «золотого миллиарда» является устойчивойтенденцией в творчестве западных философов[29].В середине ХХ века это было характерно для К. Поппера. В качестведоказательства ошибочности марксова закона капиталистического накопления обабсолютном и относительном обнищании рабочего класса по мере развитиякапитализма он апеллировал только к росту благосостояния граждан Запада,отрицал необходимость считаться с глобальным характером экономики[30].Рахитичные, голодные африканские дети и нищие латиноамериканцы не должны былитревожить совесть английского и американского истеблишмента, среднего класса.Цивилизационный подход, сужая горизонт исследователя, способствует утверждениюподобной псевдонауки. Но ограбленный третий мир, опрокидывая мечтания Поппера,сам пришел к «золотому миллиарду»: заполнил американские, английские,французские, немецкие, итальянские города нелегальными иммигрантами, создалвзрывоопасную классово-национальную смесь. Дело дошло до создания системытеррористических организаций, направивших свои действия против ведущих державмира. Удары по небоскребам Нью-Йорка и Пентагону – напоминание об опасности«лакировки действительности» сторонниками цивилизациологии.

Практика была и остаетсякритерием истины в формационном подходе.

Универсальные тенденции –материальные[31]факторы, которые будут в дальнейшем определять иерархию ценностей и дуреющих отсвоей неповторимости индивидов, и миллиардов людей. Уже сегодня этимуниверсалиям тесно в рамках капиталистических отношений. Научно-техническийпрогресс, распространение разнообразной информации, развитие демократии, ростблагосостояния и социальной защищенности людей, повышение культурного иобразовательного уровня предопределяют необходимость гуманизации отношений вмире. Они являются основой, на которой разовьется неповторимость и свободагуманной личности, а национальное своеобразие не выродится в провонявший бюрократизмомвеликодержавный «патриотизм». Основным источником уникальности каждой личностив дальнейшем будет именно усложнение системы общественных связей, а не локальныеестественные особенности [32].

Стремление резко ускоритьпроцессы своеобразного подхода и освоения универсальных тенденций разныминародами, навязать их видение через чужие ценности отбрасывает человечествоназад. На фоне агрессии в Ираке, попытки загнать страну в американоподобную«демократию» для контроля за ее нефтяными запасами, интересно смотрятсяпостмодернистские «идиографические» разговоры о «конце универсального», о «сингулярности»,«независимости от идентификаций», о «закате метанарраций», о любви к«уникальному и острому»[33].

 Иракские, американские,английские, испанские парни умирают за чужие деньги. Мотивы людей, которыепослали их на смерть, описаны в «метанаррации» под названием «Капитал». Этуконкретную кровавую истину постмодернисты могут оспорить при помощи«корректирующей иронии» («пастиш») по отношению ко всем проявлениям жизни илитезисом об отсутствии иерархического порядка приоритетов в жизни[34].Не оригинально. Выражаясь их же терминами – «дежа-вю»: агностицизм, неопозитивизм,неофрейдизм, релятивизм, индивидуализм.  Универсальных тенденций они не желаютвидеть, фильтруя их при помощи методологии. Свою концептуальную немощьпостмодернисты выдают за отсутствие возможностей для развития у всего человечества.

Пессимизм сторонниковцивилизационного подхода, их «постмодернистская чувствительность»[35]проистекает из идеи о невозможности понять и трансформировать совокупностьчеловеческих обществ Земли в направлении гуманизма гуманными же средствами. Заспинами идеологов «хаоса» и «свободы» по-прежнему стоят те силы буржуазногообщества, которые решили подвести мир под свой знаменатель. Правые либералы и военщинаразвивают неоколониальный вектор политики в изменившемся мире, заставляют всемеждународное сообщество деньгами и кровью оплачивать последствия своих авантюр.Им  требуется постмодернистский вариант цивилизационного подхода в идеологиидля реализации формационных задач. Путь, который ведет к углублениюпротиворечий между Севером и Югом, росту террористической опасности, гонкевооружений, усилению эксплуатации миллиардов людей. Руководство США иВеликобритании извратили линию на борьбу с глобальным терроризмом, атеррористы, прибывшие в Ирак для сопротивления оккупантам, объективнопревратились в борцов за его национальную независимость. В Ираке раскручиваетсямаховик гражданской войны, которую коалиция не может остановить. США еще разрешили продемонстрировать миру «бессилие силы». Пока же заявлено об отменеповышения заработной платы государственным служащим и о рекордном военномбюджете. Монопольная прибыль сделана. Кем?

Кадры телехроники:американский солдат на танке перед камерой демонстрирует современный танецждущим подачек иракским детям; иракские мальчишки пинают труп испанскогоразведчика. Испанское руководство готово и дальше следовать избранным курсом.Им аплодируют из Вашингтона: какие «мужество» и «твердость»! Возникает впечатление,что холеные мужчины от политики готовы бесконечно стоять у гробов погибших вИраке солдат. Это гуманно по отношению к семьям. Это символ державных забот осудьбах мира. Перед выборами это величаво, трагично, безопасно. Это суперпиар.