Реферат: Россия 18-19 вв. глазами иностранцев

Это (московиты) – народ,рожденный  для

                                                   рабства  и  свирепо  относящийся ко  всякому 

                                                   проявлению свободы; они  кротки,если  угне-

                                                   тены, и  не отказываются от ига… Даже у  ту-

                                                   рок нет такого унижения и столь отвратитель-

                                                  ного  преклонения перед скипетром  своих От

                                                   томанов.

                                                                                  Иоанн  Барклай (1582-1621) 

Вреферате рассматриваются произведения зарубежных авторов,посетивших

странев записках, мемуарах, письмах, которые онипубликовали в странах Евро-

пы– Франции, Голландии, Германии.Интерес к этим произведениям в Европе

былдостаточно высок, что обусловлиалось рядом причин.Политические, эконо-

мические,культурные, военные связи с Россией в этот период бурно развива-

лись.Россия оказывала серьёзное влияние на ход мировых событий. Ивсвязи с

этиминтерес иностранцев к России, к событиям, происходящим в ней был объ-

ясним.

    Зарубежныечитатели имели возможность составить для себя образ России по

книгаммногих авторов. Далеко не всеиз них придерживались объективного

взгляда на Россию,давая лишь поверхностсную оценку происходящему в стране,

анекоторые, например французский автор маркиз де Кюстин,создали прямо-та-

кичудовищный образ России. Однако нельзя сказать, что всеевропейцы, писав-

шиетогда о России, испытывали к ней отвращение, напротив,таких было немно-

го. Тот, ктокритиковал Россию, в конечном итоге отдавал должное величию, ду-

хустраны и её народа. В этом смысле записки того же Кюстина весьма показа-

тельны.Другие авторы, анализ произведений которых приведён в реферате, отли-

чаютсябольшей сдержанностью и сбалансированностью, так что учеловека, знакомящегося с Россией только по этим книгам,может возникнуть вполне объ-

ективноемнение о стране, обществе, быте народа и условиях, вкоторых он жи-

вёт.

    Произведения анализируются в хронологическом порядке.

РОССИЯ  В  ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИХ  СОЧИНЕНИЯХ  18 в.

    Записки,воспоминания, дневники путешествий иностранцев,посетивших Россию в 18 веке, составляют целую библиотеку. На протяжениивсего сто-

летияв стране находились тысячи людей из всех стран мира. Это были куп-

цы,ремесленники, инженеры, военные, учёные,специалисты отдельных от-

раслейзнаний, дипломаты, туристы, разведчики,авантюристы и просто ис-

кателисчастья. Политика и культура, экономика ибыт, религия и нравы-всё

отразилосьв записках и мемуарах,  докладах и тайных реляциях. Огромная

странаявилась темой бесчисленных сочинений. Но что же видели иностран-

цыв России 18 века? Этот век для России – эпоха коренной перестройки.

Именно с этого времени страна встала на путь общенационального прогрес-

саи реформ. По сравнению спрошлым, 17 веком, стали инымигосударство

игосударственные институты,  общество и его структура. РусьМосковская

превращаласьв Российскую Империю. На мировую арену выступило факти

ческиновое, ранее неизвестное государство. РоссийскаяИмперия – это ог-

ромнаямогучая страна, чья территория располагалась в трех частях света: в

Европе,Азии и Америке, чьи интересы  проявлялись  почти  во всех  этапах

развитиямировой политики, наконец, чей потенциал, влияние, а,подчас, и

простоевмешательство, определяли ход мировой истории – от колонизации

Аляскидо вхождения в состав России Закавказья и спасения его населения

отуничтожения иранскими шахами, от выступления в качестве междуна-

родногогаранта самого существования Германской Империи до создания

первогогреческого государства – Республики Ионических Островов, от на-

ционального,культурного и даже религиозного гнёта украинского и бело-

русскогонародов и до политики “ вооружённого нейтралитета”, в результа-

тедействия которого была решена мирным путём сложнейшая проблема международныхотношений, прекращена агрессия Великобритании,защи-

щенаАмериканская революция и сохранена молодая республика – США.

    Огромные изменения произошли в русской экономике 18 века.Были ос-

воены колоссальные по своей площади территории Поволжья, Сибири,

ЧернозёмногоЦентра, Слободской и Южной Украины. Чернозёмнаязона

становитсяжитницей страны. Россия полностью удовлетворяет себя хлебом

исельскохозяйственной продукцией, которая уже вскоре становится ощути-

мойстатьёй руского экспорта. Интенсивное развитие мануфактур обеспечи-

валорезкий подъём промышленности России. Появилась специализация от-

дельныхпромышленных районов металлургии и металлообработки. Для 18

векахарактерны общий рост русских городов, значительное развитие в них

ремесла,торговли, промыслов. В условиях укрепления иразвития единого

всероссийскогорынка торговля приобретает огромное значение. Кроме го-

родских центров, в деле общего процесса купли-продажи имеют исключи-

тельноезначение местные ярмарки ( их было более 1500). Их оборот сос-

тавлялмногие десятки миллионов рублей серебром. Особенностьвнешней

торговлизаключалась в преобладании вывоза над ввозом и широком экс-

портепродуктов русской металлургии. В середине 80-х годов 18 века их

вывоздостиг огромного для того времени объёма – 2 мрд пудов.

    Неизмерим вклад России 18 века, русского народа в сокровищницу ми-

ровогопрогресса.  Уже само по себе создание Академии наук и Московс-

когоуниверситета, Академии Художеств и Медико-Хирургической Акаде-

мии,создание целой системы светской школы, насчитывающей десятки

тысячучащихся и массовый выпуск научной, светской,политической кни-

ги, чейрепертуар включал многие и многие тысячи названий,- всё это – ог-

ромныйуспех в области науки, культуры, просвещения. Нетсомнения, что

научнаяи творческая деятельность таких учёных, как М.В.Ломоносов, Л.

Эйлер, С.П.Крашенинников, В.Н.Татищев, И.И.Ползунов, И.П.Кулибин,

такихпросветителей, как Н.И.Новиков, И.П.Пнин и первый русский рево-

люционерА.Н.Радищев,таких писателей, как Д.И.Фонвизин, И.А.Крылов,

А.П.Сумароков, Г.Р.Державин,таких художников, скульпторов и архитек-

торов, какД.Г.Левицкий, Ф.С.Рокотов, М.Ф.Казаков,Д.Кварнеги, В.И.Ба-

женов, Э.М.Фальконе, В.В.Растрелли, Ф.И.Шубин, — этапы огромного, да-

жев масштабах мировой цивилизации, общего развития русской культу-

ры,науки, просвещения.

       Конечно, русское государство было классовым, стремившимсяк ис-

полнениюи исполнявшим требования и желания господствующего клас-

са– помещиков, дворян и чиновников. В России 18века существовало

крепостноеправо. Самодержавная власть – император и весь государст-

венныйаппарат – охраняла и защищала сословно-крепостнический строй,

которыйбазировался на эксплуатации народных масс, и прежде всего

крестьянства,составлявшего  9/10 населения Российской Империи.Вряд

лицаризм мог вести свою активную, подчас агрессивную политику без

материальныхи духовных богатств России.

     Для России 18 века характерно и ещё одно немаловажное явление.

Значительныеизменения во всех сферах экономической и политической жизни,естественно, вели феодально-крепостнический строй к разложе-

нию, кформированию в его недрах новых производительных сил. Самая

характернаяособенность России 18 века – это возникновение ростков но-

вогопрогрессивного строя, возникновение капиталистического уклада.

      Громадны ивсеобъемлющи проблемы, ставящиеся в огромной стране.

Нои масштабы преобразований, и качественные изменения в обществе –

всёпривлекало иностранцев в России 18 века.

      Одну из наиболее ярких и полных картин России начала 18 века,эпо-

хицарствования молодого Петра, даёт книга голландца де Бруина (1652-

1727)– художника, этнографа, писателя.Опытный путешественник, про-

ницательныйнаблюдатель, он многое увидел и зафиксировал во время

своихпоездок по стране. Основная ценность книги – изображение первоначальногоэтапа петровской реформы, когда сосуществовало и но-

вое, ещёне окрепшее, но уже развивающееся, и старое, напервый взгляд

стабильное,незыблемое, а на самом деле обречённое на слом. Этососу-

ществованиенового и старого де Бруин видит во многом: и в обществе,

ив культуре, и в быту.

     В июне 1701 года де Бруин отплывает из Гааги в Архангельск и с сен-

тябрятого же года по июль 1703 года живёт в России. Второй раз онпо-

сещаетстрану в 1707-1708 годах. В 1711 году де Бруин издал книгу о сво-

ихпутешествиях “ через московию в Персию и Индию ”.Написанная  в

формедневника, содержащего правдивую информацию по вопросам по-

литики,культуры, быта, снабжённая иллюстрациями, книга имелаогром-

ныйуспех и принесла заслуженную известность голландскому путешест-

веннику. Онанеоднократно переиздавалась и была переведена на многие

языки.

     Книга де Бруина отражает постоянное стремление автора увидеть, по-

нятьи воспроизвести действительность, время, эпоху. Вот почему она рассказывает о петровскихпреобразованиях. Они касаютсясамых разно-

образных сфер деятельности – от измененияделопроизводства в приказе,

где, помнению автора, “все деловые бумаги ведутся теперь таким же об-

разом, каки у нас, голландцев”, до новых способовфинансирования строи-

тельствафлота при которых “ каждая тысяча душ крестьян обязана достав-

лятьвсё, что нужно для постройки одного корабля и всего,относящегося

доэтой постройки “.

       Совершенноуникальны записки де Бруина по истории Москвы. Он –

единственныйиз иностранцев, кто даёт топографическое описание горо-

дав начале 18 века. Хороший художник,профессиональный топограф,

любительзарисовок достопримечательностей, он не только сделал рисун-

кии планы, но и составил краткийрассказ о памятниках архитектуры

столицы и даже её отдельных районов. Де Бруин описывает монастыри,

церквиКремля, надворотные башни, укрепления ицелые части города.

Некоторыеего сведения очень любопытны, например сообщение о строи-

тельствев Кремле деревянного здания театра, о московских бревенчатых

мостовых, орасположени присутственных мест.

      Чрезвычайно ценен рассказ де Бруина той экскурсии, которую он со-

вершилпо приглашению царя Петра. Отметим, что до него подобный ос-

мотрникому из иностранцев не разрешался. Автор пишет, что“Его Вели-

чество…приказалпоказать мне в Москве всё, что заслуживало внимания

вцерквах и других местах этого города”. Вёл экскурсию И.А.Мусин-Пуш-

кин, “главный смотритель монастырей”, т.е.глава Монастырского приказа.

Онпоказал голландцу основные святыни русской православной церкви –

образВладимирской божьей матери (его по традиции приписывают кисти

св.Луки Евангелиста, который писал якобы “с натуры”) и ризу Христа, ко-

тораябыла на нём при казни.Экскурсант увидел облачения патриархов и

московских митрополитов, а также храмовую утварь – дароносицы, чаши

иложечки для причастия. Де Бруин обратил внимание на “большую книгу,

которую носят в крестные ходы  в  известные  праздники;  книга этабыла 

осыпанадрагоценными каменьями, а внутри её находилисьво множестве

изображенияиз Св. Писания, и все буквы – золочёные”. Автор описал так-

же и внутреннее убранство храмов в Кремле.

       Не менее интересны рассказы де Бруина о встречах с выдающимися

современниками. Онвидел и наблюдал в повседневной жизни деятелей русской истории. Это, преждевсего, сам Петр Первый. Характерно, что

царьв записках де Бруина предстаёт не как грозный монарх, величествен-

ныйгосударственный деятель, а как интересный собеседник, внимательный

слушатель,любезный человек, радушный хозяин.

       Де Бруин знал любимца царя Александра Даниловича Меншикова,боя-

ринакнязя Ю.Ю.Трубецкого, князя Д.Г.Черкасского,боярина Ф.А.Голови-

на, И.А.Мусина-Пушкинаи др.

        Книга де Бруина сохранила нам картины целых регионов России. Во

времяпервого путешествия эти районы проходили по маршруту Москва –

центральныерайоны России – Среднее Поволжье (Коломна, Борки,Каси-

мов,Елатьма, Муром). Книга содержит насыщенный рассказ о волжских

городах– Казани,  Тетюшах,  Симбирске, Самаре,  Саратове,  Царицине. 

Оченьподробно говорится о природном, экономическом, политическомпо-

ложении крупнейшего го рода  в  районе  Каспийского  моря – Астрахани.

Специальная глава посвящена западному побережьюКаспия, вплоть до Ше-

Махи. Ужеоттуда де Бруин уехал в Персию и далее – на юго-восток Азии.

        Оценивая в целом сочинение голландца, надо признать, чтодоброже-

лательностьи объективность де Бруина во многом способствуют усвоению

информации,находящейся в книге. Надо отметить и литературный талант

автора.Он проявился при изображении современников, политическихсо-

бытий,природы, памятников, т.е. всего того, что видел, наблюдал, слышал

деБруин. Достоинства книги и объективность автора заставляютоценить

сочинениеде Бруина как одно из лучших произведений о России первой

половины18 века.

       В отличие от записок де Бруина, мемуары  герцога Лирийского  непос-

редственнопосвящались дипломатической и политической жизни столицы,

или, точнее,  русского двора.  Автор мемуаров  принадлежал к одному  из

знатнейшихродов Европы. Он – прямой потомок  Марии  Стюарт.Именно     

он и был послан в Россию. “Дюк Лирийский”,как именовали его русские,

сталпервым  испанским послом в Петербурге. Он прожил в России  3 года

 и в 1731 году уехал из Петербурга в Вену. В 1731 году он командовал ис-

  панскими войсками в Италии.  Умер в 1733 году в Неаполе,  где  исполнял

 обязанности  посла. Мемуарное и эпистолярное  наследство герцога в виде

 отдельного тома воспоминаний было издано его сыном в Париже перед са-

 мой революцией в 1788 году.Дипломатическая переписка герцога была из-

  дана позднее,во второй половине 19 века.

           Воспоминаниягерцога, составленные на дневниковой и эпистолярной

 основе – достаточно  правдивый  и точный  источник.  Подобные мемуары

 исключают описание фактов по припоминанию, чтоестественно при созда-

 нии произведений через определённый отрезок времени. Ввоспоминаниях

 герцога почти каждый факт основан на записи в дипломатической депеше,

 синхронной  событию.  В этом – значительная их ценность. Другое  досто-

 инство мемуаров – всравнительно спокойном изложении, даже внекоторой

  “объективности” при повествовании.

           Герцог  описывает  события  с ноября 1727  по ноябрь 1730 годов. Всё

 это время посол был связан с царским двором. Как дипломатаего мало инте-

 ресовали вопросы внутренней политики России, её социальныеили культур-

 ные проблемы. Его внимание привлекало в основном отношение русскихмо-

 нархов и высших чиновников к вопросам европейской внешней политики, к

 вопросам взаимоотношений с Испанией. Казалось бы,круг вопросов сугубо

 профессиональный и на первый взгляд довольно узкий. Тем не менееавтор

 довольно умело нарисовал картину петербургских верхов конца 20-х годов

 18 века. Герцог подробно рассказывает о внуке Петра Великого,сыне царе-

 вича Алексея- императоре Петре Втором. Он отмечает стремление Долгору-

 ких, ближайшего окружения императора,вернуться к старым, допетровским

 порядкам. Посол довольно подробно рассказывает о созданиигруппы “вер-

 ховников”, состоящей из представителей  родовитого  дворянстваи  высшей

 бюрократии. Именно они составили и подали “Кондиции” (условия) императ-

  рице Анне. Поэтим обстоятельствам  она  лишалась  права  самодержицы,  и

 Россия превращалась в государство, правление которого напоминало бы Поль-

 шу  или  Англию, где  была  ограничена  власть монарха.Под  влиянием  дво-

 рянства и гвардии Анна уничтожила “Кондиции”.

            Пожалуй, наиболееинтересны в записках портретные характеристики

 современников, составленныегерцогом на основе личного общения,наблю-

 дений, слухов, а также всякой иной, самойразнообразной, информации, кото-

 рой пользовались и пользуются профессиональные дипломаты и разведчики.

 Подобные “портреты”, заимствованные из посольского досье,предназначен-

 ного для практической работы членов дипломатической миссии и преемника

  самого посла,содержат любопытные характеристики. Они составлены по нес-

 ложному плану: умственный потенциал описываемого, егодостоинства и не-

 достатки,  основные  свойства  характера,  положение  в обществе,  личные

 средства и связи. Часто добавляется описание внешности.

           Чьи же ”портреты”находим в мемуарах герцога Лирийского?Это серии

 характеристик,  досье на членов  императорской  династии,  начиная с Анны.

  Вот, например,рассказ о Елизавете Петровне, будущей императрице. “Прин-

 Цесса Елисавета, дочь Петра Первого и царицы Екатерины,такая красавица,

  каких яникогда не видывал. Цвет лица её удивителен, глазапламенные, рот

 совершенный,  шея  белейшая и удивительный  стан. Она высокого  роста  и

 чрезвычайно жива. Танцует хорошо и ездит верхом без малейшего страха. В

 обращении её много ума и приятности, но заметно некоторое честолюбие”. В

 книге даны также характеристики русских дипломатов,государственных дея-

 телей, а также иностранных послов, аккредитованныхпри петербургском дво-

 ре. Меткие, лаконичные, иногда злые, онидают многое для понимания собы-

 тий, происходящих в Петербурге.

            Записки  де Рюльера несколько отличаются от мемуаров  герцога  Ли-

 рийского. Они посвящены одному,  правда, очень  важному эпизоду истории

 России – перевороту 1762 года и вступлению  на  престол  Екатерины Второй.

 Автор книги “История ианекдоты революции в России в 1762 году” Шевалье

  Рюльер (1735 – 1791) был секретарём  баронаБрейтеля, французского посла в

 Петербурге. Он прожил в столице около  двух  лет и был очевидцемсобытий,

 которые  описывает. По своейдолжности Рюльер и занимался сбором инфор-

  мации.  Талантливый беллетрист (его  хвалил  сам  Вольтер), он  суммировал

 свои  наблюдения и написал  книгу о перевороте 1762 года. По  возвращении

 Рюльера из России во Францию сочинение секретаря посольства распростра-

 нилось  во множестве  списков. Им  зачитывался не только  весь Париж.  Оно

 стало  известно при  всех  королевских  дворах  Европы.  Сама тема,  главные 

 действующие лица, их поступки, драматизм ситуаций – всёпривлекало вни-

 мание читателей, в том числе и высокопоставленных государственныхдеяте-

 лей. Читал сочинения Рюльера и его государь – корольЛюдовик Шестнадца-

 тый. Между тем книга, ввиду еёнаправленности и того фактического матери-

 ала, который она содержит, непубликовалась при жизни Екатерины Второй.

 Интересно,  что и  русский перевод был опубликован только в 20веке,  после

 революции 1905 года, настолько  фактическая  версия книги  была  далека от

  официальной версии событий 1762 года.

            Книга Рюльера, как он сам подчёркивает, посвященатолько заговору и

 перевороту 1763 года. Она не претендует ни на широкие политические обоб-

 щения, ни на глубокие политические выводы.Книга Рюльера – плод сумми-

 рования, систематики отдельных фактов, информации,собранной энергичным

 и умным профессиональным разведчиком, человеку,который по роду своей

 деятельности, да и по своим личным качествам не брезгуетиспользовать, фик-

 сировать  любой  слух,  любое сообщение,  любую сплетню,независимо от их

 харктера и источника распространения. Для Рюльера они пригодны,лишь бы

 укладывались в его схему рассказа. Вот почему, при всей реалистичности ха-

 рактеристик, они подчас грешат субъективностью именно из-за “всеядности”

  автора,отсутствия авторского отбора в потоке информации. Несмотря нане-

 которые просчёты при создании характеристик, свою основнуюзадачу автор

 решает полностью. Ведь главная цель книги – собрать конкретные данные, на-

 рисовать конкретную картину, показать конкретных людей.

            В начале книги даны характеристки главных действующих лиц и их ок-

  ружения. Дажесами по себе подобные портреты представляют значительный

 интерес. Описывая Петра Третьего, Рюльер даётчёткую, весьма правдоподоб-

 ную характеристику голштинскому “уроду”,”чёртушке”, — повыражению им-

 ператрицы Елизаветы. Отметим, что она полностью совпадает с наблюдения-

 ми  других  современников. Итак,в книге  Рюльера  читаем:  “ Беспредельная   

  страсть к военной службе не оставляла его (т.е.Петра Третьего) во всю жизнь;

  любимое  занятие  его  состояло  в экзерциции  (т.е. в воинских упражнениях).

  Его наружность,от природы смешная, делалась таковою ещё более в искажён-

 ном прусском наряде…Большая, необыкновенной фигуры, шляпаприкрывала

 малое и злобное лицо довольно живой физиономии, которую он ещёболее бе-

 зобразил  беспрестанным  кривлянием  для  своего  удовольствия. Однако  он      

  несколько  живой  ум и отличную способность кшутовству ”. К этой  характе-

  ристике трудно добавить что-либо, и тем не менее Рюльер указывает, чтоПётр

 Третий  был жалок,  что у него не было никаких дарований  и был онпопросту

 глуп, и т.п.Несмотря на плоко скрытую неприязнь автора книги к антагонисту

  императора – Екатерине,  Рюльер  даёт, в общем,  положительнуюхарактерис-

 тику “похитительнице престола”. Она умна,хитра, хорошо разбрается в поли-

 тике, умеет привлекать людей,  честолюбва, что толкает её к достижению тех

 целей, которые она перед собой поставила.

             Рюльер  очень  хорошо показывает, и  это  надо отнести  на  счёт ума и

 наблюдательности автора, что ни отрицательные черты императора,  ниполо-                                                                                                                                    

 жительные – Екатерины  сами по себе не являлись залогом успеха столь быст-

 рого и бескровного переворота, если бы не были нарушены основные направ-

 ления  русской  политики,  попрано национальное  достоинство  страны.Пётр

 Третий, русский император, открытопытался стать “вассалом”прусского ко-

  роля  Фридриха Второго, с которым в тот момент воевала Россия.Император

 потребовал прекратить войну с Пруссией и начать – с Данией,бывшей союз-

 ницей. Русская армия была послана на помощь Фридриху.Попытка введения

 для  русскогозаконодательства прусских законов, огромный приток  немцев,

  которые,  какпри Бироне, получали  государственные посты,  издевательство

 над русской культурой, языком и религией и, наконец,открытое недовольст-

 во народа – вот основные причины успеха переворота 1762 года.

          В общем надо признать, что, несмотря на всю направленность записок,

  а подчас итенденциозность, они, безусловно,  являются  интереснейшим па-

 мятником  истории быта и нравов  определённого  круга  русского общества

 60-х годов 18 века. Записки также любопытны как превосходный  памятник

 той историко-политической литературы, которая выпускалась по случаюка-

 ких-либо экстраординарных событий при королевских дворах  Европы. Как

 видим, благодаря Рюльеру, секретарюфранцузского посла барона Брейтеля,

 Россия также не избежала этой участи.

          Одним из наиболее интересных источников по истории России 18 века

 являются  “Записки графа Сегюра” (1753 – 1830).В России он прожил около

 4 лет – с 1785 по 1789 годы. Его записи, документы и докладные записки опребывании в этой стране послужили лучшей и самой яркой частью обширныхмемуаров французского посла.

          “Записки”графа Сегюра открываются рассказом оприезде в империю.

Своипервые впечатления о России он связывает с Петербургом. Сегюр отме-

чает“гений”Петра,  благодаря которому возник  город: “Под серым небом,

несмотряна стужу… повсюду можно  было видеть  следы  силы  власти и па-

мятникиПетра Великого…Я был приятно поражён, когда в местах, гденеког-

дабыли одни лишь обширные, бесплодные и смрадные болота, увидел краси-

вые здания  города, основанного Петром и сделавшегося менее чем в сто лет

одним из богатейших, замечательнейших  городов в Европе ”.По  приезде в

ПетербургСегюр детально занимается с русским  двором и  со своими  колле-

гами– послами европейских держав. В чём  видит свою основную цель, глав-

ную  задачу  молодой блестящий  посол короля Франции? Перед ним – очень

нелегкая задача – наладить взаимоотношения между его  страной  и  Россией.

ДляФранции это чрезычайно важно.

           Вомногом благодаря стараниям Сегюра был заключён русско-французс-

кийторговый договор 1787 года. Франция получала возможность торговать на

техже условиях, что и англичане, а русскиетовары освобождались от тяжёлых

пошлинв Марселе. Именно этим дипломатическим и политическим целям иза-

дачам, разрешению  их в спорах и контактах  с  русской  дипломатией  и  госу-

деятелями и посвящены мемуары Сегюра. Но не только им. Одновременноце-

лаягалерея современников Сегюра проходит перед нами.  Картины быта,  нра-

вов,описание  путешествий императорского двора к южным  пределам страны

идаже изображение природных  ландшафтов содержится в книге.  И  всё-таки,

пожалуй,наиболее рельефны и интересны у Сегюра портреты его знаменитых

современников. Этопрежде всего зарисовки характеров выдающихся личнос-

тей,которых он хорошо знал и с которыми он сталкивался на протяжении все-

го пребывания в России.  Речь идёт о Екатерине Второй и Потёмкине.  Сегюр

наблюдалобоих и на дипломатических приёмах, и при решении государствен-

ныхдел, и в домашней обстановке. Наблюдений было много,  и  самых разно-

образных. Он подметил  некоторые особенности характеров Екатерины и По-

тёмкинаи пишет о них с известной долей иронии и даже предубеждения, что,

впрочем,естественно для иностранца, француза, дипломата, представляющего

вРоссии  недружественную  державу.И  тем  не менее  в “Записках”  находим

очень  интересные, живые,полнокровные изображения. Так, он отмечает боль-

шойгосударственный ум Екатерины Второй, её энергию,волю, самообладание,

чувствотакта и меры. Для Сегюра она –образец политического деятеля. Екате-

ринарешительно, чётко ставит цель и стремится к её достижению,много и пло-

дотворноработает, пытается контролировать своих министров. Онастремится

ксозданию “хороших”законов для населения огромной страны,пытается обе-

зопаситьеё от внешних врагов, ревностно относится  к защите её интересов на

международнойарене.

          Конечно,в описании попадается несколько слащавых характеристик им-

ператрицы.  Их можно отнести и на счёт комплиментов опытного царедворца,

светскогочеловека и дипломата, а также на счёт общего понимания идеальных

отношениймежду “добрым”монархом и его “простым”народом. Но иногда по-

добнаяидиллия нарушается как по воле автора, так и в силу объективной исто-рической действительности. Описание того,  что ” её(Екатерины)  управление

былопокойное и мягкое”, вдруг прорывается рассказом о восстании Емельяна

Пугачёва, азатем убийстве несчастного Ивана Пятого, главногосоперника им-

ператрицы,обречённого на пожизненное заключение в крепости. Впрочем, не-

которыеотрицательные черты Екатерины Второй не укрылись от наблюдатель-

ности французского посла.  Этогипертрофированное  тщеславие, ”беспредель-

ное”  честолюбие, сухость и рационализм,  переходящие вбезбрежный  эгоизм.

Этичерты, так точно подмеченные и откровенно описанные,дополняют порт-

ретЕкатерины Второй и совпадают с тем, что отмечают другиесовременники

прихарактеристике этого выдающегося государственного деятеля своего вре-

мении незаурядной личности.

           Автор ”Записок”стеснён в меньшей степени условностями при изобра-

жении  Потёмкина. Этот портрет получился,  пожалуй,  не менее жизнен,  чем

портретЕкатерины. Сегюр рисует его сочными красками. “Светлейший князь”

предстаёт перед нами со всеми достоинствами инедостатками. Он умён,энер-

гичен, деятелен,  но иногда он  ленив,  тщеславен,апатичен.  Сегюр  пытается

дать понять  читателю, что он был со  “светлейшим” на дружеской  ноге. Воз-

можно.Правда, сквозь известную лёгкую фамильярность при изображенииПо-

темкина проглядывают  определённые боязнь  и страх, а такжезависимость от

решенийвсесильного фаворита. Но это и понятно. Потёмкин былвсемогущ.

            Чтоможно сказать о социальной и политической направленности ”Запи-сок”? Увлечение модной  философией  эпохи  Просвещения,чтение трудов эн-

циклопедистов,восторженное отношение к такому понятию, как “свобода”,на-

конец,  личноеучастие в войне  за незавмсимость  в Америке, казалось бы,даёт 

заранееответ на вопрос,  как Сегюр мог оценить то, что видел вРоссии,  каких

вообщеклассовых позиций он придерживался. В самом деле,французский  по-

солпревосходно знает, что такое крепостное право в России.  Сегюрвидел  ни-

щетуи разорение народа,  который  находился  под “милостивым  правлением”

“матушки-государыни”.Более того, из-под его пера срываются точные,превос-

ходныеописания социальных контрастов. Вот что Сегюр пишет о путешествии

Екатеринына юг в 1788 году: “ Бедные  поселяне  с заиндевевшими  бородами,

несмотря на холод, толпами собирались иокружали маленькие дворцы, как быволшебною силою  воздвигнутые  посреди  их хижин,  дворцы, вкоторых весё-

лаясвита  императрицы ” пировала,сидя  за  “раскошными  столами”. Картина

контрастов, объективность художественного образа чрезвычайно правдивы  и

убедительны. Ивсё же в “Записках” нигде иникогда мы не найдём  осуждения

того  строя, который господствовал в России. Нигде и никогда  автор не будет

критиковать абсолютизм  и феодализм в России.И в политике, и  в литературе

Сегюр,  несмотряна свой  либерализм и внешнее  преклонение перед свободой,

полностьюподдерживает общество социального неравенства, ради которогоон

деятельнои так верно служит французским монархам Людовику Шестнадцато-

му,Наполеону Бонапарту и Людовику Восемнадцатому.

            Особымвидом “записок иностранцев” можно полагать дорожные днев-

ники наших “учёныхнемцев” – петербургскихакадемиков – П.С.Палласа, С.-Г.

Гмелина, И.П.Фалька. Вкачестве специалистов они были приглашены на рабо-

тув Россию. Учёные участвовали вряде академических экспедиций в европейс-

кую и азиатскую части страны.  Сбор и систематика данных о природе, населе-

нии,достопримечательностях принесли превосходные результаты и внесли не-

оценимыйвклад в мировую науку. Достаточно сослаться на появление первых в мире работ,посвящённых флоре и фауне всей России и отдельно – её огром-

ногорегиона – Сибири.  Совершенно уникальны дорожные дневники академи-

ков,содержащие описание “естественной  истории”.

            Пётр  Симон  Паллас (1741- 1811) в  70-80-е годы 18 века  опубликовал 

свойтруд  “Путешествие по разнымпровинциям  Российского государства”. В

1768году он возглавил одну из академических экспедиций. В её составвходили

и русские  учёные  Н.П.Соколов,  В.Ф.Зуев,  Н.П.Рычков. Были  обследованы

Среднее и Нижнее Поволжье, Заволжье, Урал, Зауралье, Алтай,  Западная  Си-

бирь, югВосточной Сибири и Забайкалье.Кроме того, в некоторыерайоны вы-

езжали  отдельные  члены  экспедиции:  Н.П.Соколов– в  Восточную  Сибирь,

В.Ф.Зуев– в район  низовий  Оби  и побережья  Северного Ледовитого  Океана,

Н.П.Рычков– в Казанскую губернию. Успех экспедиции превзошёл все ожида-

ния.  Материалы, наблюдения и исследования учёных  явились огромным вкла-

домв мировую науку. Онине потеряли своё значение и в настоящее время, так

как позволяют установить эволюцию природных ландшафтов, флоры и фауны

Европейскойи Азиатской России за последние 200 лет.

           Результатом экспедиции, окончившейся 30 июля 1774 года,были много-

численные сочинения по ботанике, зоологии, но  прежде  всего географии. Они

были опубликованы на латинском, немецком и русском  языках в Петербурге и

Лейпциге. Богатейшие  собрания по флоре и фауне,  палеонтологии  и  этногра-

фиивошли в фонд Академической Кунсткамеры.

            Знание, трудолюбие и талант исследователя во многомспособствовали

научной карьере Палласа. В 1777 году  он был назначен  членом топографичес-

когоотдела Российской Империи, в1782 – коллегии советником, в 1787 –исто-

риографом  Адмиралтейскойколлегии. Но Паллас не стал кабинетным учёным.

Впервой половине  90-х годов он изучает климат  Южной  России. В1796 году

совершаетпоездку в Крым, в Симферополь. В  результате появляются его  исс-

ледования, посвящённые  климатологии юга Европейской  России. В 1810 году

Палласвернулся в Берлин, где вскоре скончался.

             Яркий представитель науки эпохи Просвещения, Паллас былразносто-

роннимучёным, эрудитом, знатоком и специалистом в рядеестественных и да-

жегуманитарных знаний.  Многие открытия  Палласа опережали  современное

емусостояние науки. Он открылмножество новых видов млекопитающих, рыб,

птиц,насекомых, растений; исследовал останки вымерших животных: мамонта,

буйвола, волосатого носорога. В области  теории  науки  Паллас  высказал  ряд

идейэволюции органического мира, впервые дал целостное изображение систе-

матикиживотного мира в виде родословной древа; первый отметилследы древ-

нейшего уровня  Каспийского  моря, определил его  старые границы.  Наконец,нельзя не отметить его постоянный интерес к  “ небеснойприроде ”, к  “косми-

ческим посланцам” – метеоритам. Один из редкихжелезокаменных метеоритов

даже получил название “Палласово железо”, палласит, в честь учёного.

            Описание пути по Восточной Сибири иЗабайкалью начинается с повест-

вования  о  Красноярске. Учёный  приводит данныё о местоположении  города,

егоклимате, топографии, торговле,ремесле. Характерная особенность, по мне-

ниюпутешественника – этоинтенсивная  торговля с Востоком и исключитель-

ное плодородие почв и дешевизна сельскохозяйственныхпродуктов: “Ни в ко-

торой  части  сего государства  земные продукты  такдёшевы не находятся, как

здесь.  Едва можно поверить, если  скажу, что как я туда приехал, вгороде ржа-

ноймуки пуд  по две копейки и по пяти денег (2,5 копейки),пшеничной же по 4 копейки  с деньгою  (4,5 копейки)…мясо- от 15 до 25 копеек за  пуд…”. Очень

многоПаллас приводит данных о посевах, урожае, распашке целины и т.д.Цель

своихстоль подробных  рассказов  учёный  видит  в желании  “ показать, сколь благополучен в плодородной сей стране крестьянин ”. Особое внимание  уделя-

ет учёный флоре и фауне Красноярского Края и егопромышленному освоению.

Дальнейший путь экспедиции  шёл из Красноярска на  Канский острог и  далее в Иркутск.

             Мемуары, записки иностранцев о России 18 века очень  разнообразны и

посодержанию – фактология, направленность, -  и по жанру – форма,методика

подачи материала. Но в этом разнообразии предметного описания иплюрализ-

мамнений – их значение и ценность. Восполняя, дополняя, а подчас дажеоспа-

риваядруг друга, записки дают возможность увидеть тот образ России 18века,

который складывается  у иностранцев, очевидцев происходящих  грандиозных перемен в великойстране, в истории великого народа.

              Если  бы зарубежные  читателизнакомились с Россией по произведени-

ям такого рода,  как“ Записки о России ” маркиза  де  Кюстина, написанные  в

1839году,  лик её был бы поистине  ужасен.Вместе с тем в ряду  книг о России

этопроизведение – явление уникальное. И  прежде всего потому, что оно  напи-

сано очень талантливо, страстно, искренне. Тот, ктонникогда не жил в России,

незнает её литературу, искусство, историю, прочитав “Записки”,легко уверует,

что рассказанное  маркизом  де Кюстином – правда, –такова сила его негодую-

щего  слова. “ Мне казалось, что, говоря правду о России,  я  совершунечто но-

воеи смелое. До  сих пор страх изаинтересованность  диктовали  преувеличен-

ные  похвалы,  ненавистьпускала в свет клевету; я же не боюсь ни той,  ни дру-

гойкрайности”, – писал Кюстин.

               И так, он стремился быть объективным, сохраняя честь и честность пи-

сателя; вэтом  он  видел свой долг, о чём сказано в одном  из его писем: “…Нопокоряясь своему долгу, я уважал,– надеюсь, по крайней мере, – все приличия,

ибо  я  утверждаю, что есть способ  высказывания  суровых истин: этот  способ

состоит  в том, чтобы говорить по убеждению, не поддаваясь  внушениям  тще-

славия…Сверхтого, так как я многим восхищался в России, ядолжен был к мо-им  описаниям  прибавить много похвал…Русские небудут удовлетворены; бы-

ваетли  когда  удовлетворено самолюбие? Однако никто более меня  не былпо-

ражён величием их нации и её политическим значением. Великие судьбы  этого

народа,последнего пришельца на старом мировом театре, занимали меняво всё время  пребывания среди него:– В массе  русские  показалисьмне великими, да-

же в своих самых  отталкивающих  пороках; в отдельности  они мне показались

привлекательными, ународа я нашёл интересный характер; эти лестные истины   мне  кажется, должны  достойно  уравновесить  другие, менее  приятные. Но до сих порбольшая  часть  путешественников относилась к русским, как кизбало-ванным детям”.

               Кюстинсчитал, что нелицеприятность и искренность его описаний  да-

ют  ему  право  на  критику. ”Они  ( т.е.”русские” ) –пишет  автор – не увидят,        

cколько кроется деликатного  восхищения в моей явнойкритике, сколько сожа-

ления и, в известныхслучаях, симпатий – в моих самых суровых замечаниях”.

              Но у  русского читателя  книга может вызвать  раздражение,  гнев, едва

лине ярость. Словно автор её -аристократ 19 века, потомок гильотинированных роялистов, человек надменного и язвительного ума – находится рядом и со злойубежденностью  излагает  свои  нередко  обидные  для  нас наблюдения,  делает

ет  выводы, которые  звучат,  как  приговор ивызывают  ожесточенное желание  оспорить  их. Скорее всего,  это происходит оттого,  что в каждой  строке жива личность  самого Кюстина, который в “Записках”остался  самим  собой, не ста-

рался никому угодить, не боялся быть субъективным.

           Впрочем, кому-то эта книга понравится.Независимость и смелость суж-

дений, афористичность, пародоксальность  самого образамышления, свободно-го, раскованного – всё это не может не доставить интелектуального  наслажде-ния.

           Что  прежде всего  поражает в этой книге? Ну  конечно, невероятное для человека такогоблистательного ума  непонимание  русской  жизни. Его воспри-

тие России во многом  подобно  восприятию человека,  который,поставив себе

цельюузнать, что за жизнь протекает в доме с уродливым  фасадом,рассматри-

ваеттолько фасад, с дотошностью лица заинтересованного отмечая все егоизъ-

яны, дисгармонию пропорций  и прочее.Конечно,путешественник  был  волен

начатьизучение страны с Петропавловской крепости, куда онотправился в пер-

выйже день по приезде и куда  его не пустили, так  что он был вынужден огра-

ничиться посещением собора, гдепогребены члены  императорской  фамилии.

Новот  ккакому столь  смелому и многое в себе таящему  выводу онприходит:

“ Мы, людиЗапада, революционные  роялисты, видим вгосударственном  арес-

танте в Петербурге только невинную жертву, русские же в нём видят осуждён-ного преступника. Вотдо чего доводит политическое идолопоклонство”.

             Уже  в этом, далеко не самом резком его высказывании,проглядывается

абсолютноенепонимание особенностей, характера русского человека 19 века, –

во всяком случае верующего, – сострадательное, жалостливое отношение к лю-

бому арестанту, христианская потребность  увидеть  в нём  именно  невинную

жертву,поделиться с ним  последним  куском  хлеба и помолиться за него Богу.

Правда  о России, которую открывает  Кюстин   западному  читателю, – не  вся правда.

            Кюстин приложил к русской жизни критерии, сформированныево мно-

гом противоположной  ей  французской жизнью  с её  культом  комфорта,  изя-

щества, галантности,  свободы. Результат   получился   курьёзный:  настоящаяошибка двух мирочувствий.  Отправляясь в Россию, он  заранеебыл готов  уви-

деть страну дикую, варварскую, насильственно  цивилизованнуюзлым  гением

Петра,восточную деспотию, которая ещё находится  на стадии  завоевательных

войн  и живёт  воспоминаниями о набегах, увидеть  нацию, которой чужд  “ мо-

ральный элемент”.Не потому ли, ничуть нестесняясь, он пишет, что“северные варвары” ему  “приятнее южных обезьян”, что  русские– “почти люди”, но  что

они– “грязные, как лапландцы, невежественные, какдикари”.

            Цитаты можно продолжить, но и без того очевидно, что Кюстинничего

непонял в том, что составлялодушу и сердце русской  жизни, поэтомурусские

длянего – вместилище всех пороков, хотя внешне “прекрасны как ангелы”. На-

родв целом дик, необуздан, быт его ужасен – невозможно  войти в избу  без то-

го,чтобы не унести с собой  “живыесувениры”. Даже  восхищаясь ловкостью и удалью русских  извозчиков, он не без сарказма замечает, что вежливопростив-

шись, онине преминут тут же, за спиной, что-нибудь да украсть.

            Масштабы страны,  беспредельность её равнинных пространств, приро-

да, образправления и жизнь народа — всё непривычно взору европейца, всёразд-

ражает, внушаетпочти истерический страх.Но больше всего поражает Кюстина

полноеотсутствие свободы, которое, по его утверждению, являетсянаивысшей

ценностьючеловеческой  цивилизации.“Где нет свободы, там нет души и прав-ды” – пишет он. Не находя даже зачатков  свободы, он проникаетсяотвращени-

емко всей стране. Мысль о рабстве, в которое она погружена, постоянно омра-

чаетего восприятие. Даже  видя  дамскую  шляпку  или  перчатки, он невольно

подсчитывает,сколько это могло стоить человеческих  душ.  Петербург он  вос-

принимает  прежде всего  как оплот деспотизма, город, построенный  на  костях

рабов. “ Здесь движутся, дышат только  с позволения  или  по приказу,поэтому

всё мрачно и имеет принуждённый  вид; молчание царит в жизни  и парализует

её!” Архитектура северной столицы,  как и всё,  что сотворено  железной  волей

Петра, дляКюстина – жалкое и почти уродливое подражание античным и иным

образцам,абсолютно неуместное  в этом страшном  климате, да  и самклимат –

сообщниктирании.

              Вот как он описывает архитектуру города:“…Напротив дворца громад-

ная аркада прорезает полукруг строений  античного образца; она служит выхо-

домс площади  и  ведёт на  Морскую улицу; над этим  громадным  сводом тор-

жественно возвышается колесница, запряжённая  шестью бронзовыми лошадь-

ми  в ряд и управляемая какою-то аллегорической  или исторической  фигурой. Не думаю, чтобы в другой стране можно было видетьчто-нибудь  столь же без-вкусное, как этиколоссальные ворота, открывающиеся под домом, с примыкаю-

щими к ним с боков жилищами, мещанское соседство  которых не мешает счи-

татьих триумфальной аркой, благодаря  монументальным  претензиям  русских

архитекторов. Я подошёл бы нехотя посмотреть вблизиэтих позолоченных  ло-

шадей, статую иколесницу; но если  даже они  хорошо сделаны, вчём я сомне-

ваюсь,они  так плохо поставлены, что я не мог бы ими любоваться. Впамятни-

кахпрежде всего гармония целого побуждает любопытного изучать подробнос-

ти.Тонкость исполнения ничего не значит без красоты замысла; впрочем, в про-

изведениях  русского  искусства  одинаково отсутствуют и та, и  другая. Досих

порэто искусство сводится к терпению, оно заключается в подражании с грехом

пополам,  для перенесения  к себе без разбора  и вкуса, всему, чтоизобретено в

других странах. При желании  воспроизводить античную  архитектуру следует

дозволять себе  только  копировать её, да и то в сходном  местоположении. Всё

здесьочень жалко, хотя и колоссально, так как вархитектуре величие создаётся

неразмерами  страны, а строгостью стиля.  Меня  крайнеудивляет здесь  прист-

растиек воздушным сооружениям. Притаком суровом климате – к чему порти-

ки,аркады, колоннады, перистили Афин и Рима? ” “ Скульптурапод открытым

небом производит на меня здесь  впечатление экзотических  растений,которые

нужноубирать каждую осень; эта ложная роскошь менее всего подходит к при-

вычкам и  духу народа, кего почве и климату. В  стране, где бывает  иногда 80

градусов разницы между зимней и  летней температурой, нужно было бы отка-

заться от архитектуры тёплого климата.Но русские привыкли даже с природой

обращаться, какс рабом, и  ни во что  не ставить  время.Упрямые подражатели, они принимают своё тщеславие за гений и думают, чтопризваны воспроизвести

усебя сразу и в большом размере памятники  всего мира. Этот город, вкотором

императрицаЕкатерина (sic) дала  праздник, был  тоже  чудом; он был так  же

долговечен,  какхлопья снега, эти розы Сибири ”  “Всё,  чтоя до сих пор усмот-рел  в созданиях русских правителей, – не любовь к  искусству, а самолюбие че-

ловека ”.

          По мнению Кюстина, в отсутствии в России свободы и заключается опас-

ностьеё  для  Европы, Франции, чьё поражение в войне 1812 года ещё столь па-

мятно. Нищий, приниженный  народ – жертва  имперских амбиций её самодер-

жавных властителей – смотрит, как кажется  Кюстину, со скифской жадностью

наЗапад. Угнетённый, всегда мечтает поработитьдругих…

           Сердце  России – Москва – поражает  путешественника. “ Знаете  ли  вы, что такое  кремлёвские  стены?  –  вопрошает он .  –  Слово“ стены ”  даёт  вам 

представление о вещи  слишком  обыкновенной, слишком  жалкой,  что  вводит

вас в заблуждение;стены Кремля – это горная цепь. Это цитадель, построенная

на рубеже  Европы и Азии, в сравнении с обыкновенными укреплениями то же,

чтоАльпы в сравнении с нашими холмами: Кремль – Монблан крепостей.Если

бы  гигант,  зовущийся русской  империей,  имел бы  сердце,  я  сказал бы,  что

Кремль – сердце этого чудовища, он – голова его”.

          Однако, узнав,что Николай Первый предполагаетперестроить кое-что в

Кремле,чтобы сделать своё жилище там удобнее, Кюстин пишет с возмущени-

ем: “ Но спросили ли  вы себя, не испортит ли  это улучшение единственный  в

мире ensembleстаринных зданий священной крепости?” И далее: “И я, пришед-

ший в Кремль, чтобыувидеть  порчу этого  исторического чуда, я присутствую

при нечестивом деле, не смея испустить ни одного скорбного вопля,  не требуя

воимя истории, во имя искусства и вкуса сохранения старых памятников, обре-

чённых на исчезновение под скороспелыми измышлениямисовременной архи-

тектуры…”

           Тонкий  художник, изысканный стилист, Кюстин сгущаеткраски,  созда-

вая гиперболизический  образ России, которому  нельзя  отказать в  цельности.

Эмоциональные,экспрессивные  описания  иллюстрируют мысль автора, его не

волнует“ мелочная ” достоверность,  поскольку ему  кажется, чтоон  выражает

глубинную суть явлений. Между тем читаешь книгу и понимаешь: Кюстин и не

подръозревал,сколь могучая духовная сила зреет в этой, с его точкизрения, ди-

кой, варварской стране, что близко ужевремя таких властителей дум, как Толс-

той,Достоевский. Невольно попадая под обаяние русского человека,чувствуя в

нём нечто сокрытое для  него,  Кюстин  даже  не пытается  разобраться  в  этом

смутном  ощущении, незамечает теплоты братских отношений  между людьми,

— он видит прежде всего лукавого и коварного раба.

            Для  современного  читателя,  знающего,  что такое  сталинское  уравни-

тельноерабство, чтение этой книги –соль на раны, ведь некоторые пророчества

Кюстинао будущем России сбылись совсем не в 19, а в 20 веке.Надобыло быть

по меньшей мере  смелым  человеком, чтобы с такой обескураживающей откро-

венностьювысказаться о великой державе, которая и полтора века назад влияла

насудьбы Европы. Кюстин понимал, что свобода иблагоденствие всего челове-

чества будут возможны, если они будут реализованы в России. Этамысль оста-

ётсяактуальной и в наши дни.

            Из всех многочисленных путешественников – иностранцев, оставивших

cвои воспоминания о Николаевской России, наибольшее  впечатление и загра-

ницей, иунас произвёл  маркиз де Кюстин. Вдумчивый итонкий  наблюдатель,

превосходный стилист, он захватывал читателя блеском литературного таланта,

едкостью остроумия,  отточенностью  афоризмов, искренностью тона.  Несом-

ненно, вомногих  случаях  он  сгущал  краски,  но  это вызывалось еготемпера-

ментом, стремительными бурным, сильным и на редкость цельным. Обычно об-

винениеего в ненависти  к России. Ложность  его  ясна  для  каждого  читателя,

внимательного и беспристрастного. В характеристике Кюстина столько скорби,

сам он пережил за время своего путешествия такойглубокий  внутренний пере-

лом,  что  онамеренном сгущении красок  не может быть и  речи. В его мнимой

ненавистибольше любви и настоящего  человечного уважения, чем  вказённых

апологиях гречей и других официальных  или  официозных  патриотов. В  этом

отношенииего воспоминания  напрашиваются  сами собой на параллель со зна-

менитымиписьмами Чаадаева.

путешественник, вернувшийся  к своему очагу,можетсказать

о своей стране то,что один остроумный человек говорил о са-

мом себе: “Когда я оцениваю себя,я скромен,но ягорд,когда

себя сравниваю”.

При подготовке реферата были использованыпубликации:

       “РОССИЯ 18 В.ГЛАЗАМИ ИНОСТРАНЦЕВ”.Л.:1989.

       “ЗАПИСКИ О РОССИИ МАРКИЗА ДЕ КЮСТИНА”.