Реферат: Реформаторы царской России

/>

СОДЕРЖАНИЕ

 

1.  Введение

2.  Аграрный и политическийстрой пореформенной России

3.    Время и реформы  С.Ю.Витте

4.    Путь Столыпина

5.  Столыпинская аграрнаяреформа

6.  Список литературы


  1.   В В Е Д Е Н И Е

Каждое время для истории Россиибыло по-своему судьбо­носным. Однако, отдельные периоды можно назватьопределив­шими дальнейшую жизнь народа страны на долгие годы. Одним из такихважнейших этапов Российской истории были вторая по­ловина XIX века и начало XXвека; время развития революцион­ного движения.

Мы совсем не знаемстрану, отделенную от нас Октябрем 1917 года. Не знаем потому, что смесь правдыи лжи, которую мы впитывали под названием «отечественная история»,вкупе с умолчаниями и провалами, когда речь шла о самых драматичных страницахроссийского бытия, больше всего исказила в людском восприятии как раз годы,предшествующие революции.

На политической аренедействовали в это время, конечно, не только представители революционногодвижения. Но полити­ческие деятели, принадлежавшие к противостоящемубольшевикам лагерю, ранее изображались, как правило, искаженно, а зачастуюпросто оглуплялись, окарикатуривались. Между тем на исторической сцене в тотпериод действовали яркие и сильные исторические личности, придерживавшиясяразличных обществен­но-полититческих взглядов, отражавших все цвета тогдашнегодостаточно пестрого политического спектра. И не зная этих людей, нельзя понятьглубинной сути происходивших в стране процессов.

Невозможно определить своеотношение ко всем тем, кто был в царском окружении, правительстве, проводилполитику цариз­ма в губерниях; особенно интересны те люди, которые внеслисущественный вклад в решение главного для царской России вопроса — аграрного.Наиболее яркие личности того времени, конечно, С.Ю.Витте и П.А.Столыпин.

                    

  2.  АГРАРНЫЙ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ СТРОЙ ПОРЕФОРМЕННОЙ РОССИИ

Для аграрного устройствакапиталистической России было характерно два наиболее крупных явления:раздутые помещичьи латифундии и крестьянская община.

Есть спор о том, насколькокапиталистически переродились помещичьи хозяйства. Автор [3] считает, что этоперерождение не зашло слишком далеко. В ту пору, до тракторов, вести чис­токапиталистическое хозяйство на больших площадях было прос­то нерентабельно.

В своих экономических работахВ.И. Ленин называл оптималь­ным владение 500 десятинами земли. Болеезначительные имения он считал докапиталистическими латифундиями. Между тем, пло­щадьнекоторых из них достигала нескольких тысяч десятин.

Многоземелье помещиков было оборотнойстороной крестьян­ского малоземелья. Крестьяне были вынуждены арендовать частьпомещичих земель. За это они были обязаны со своими лошадьми и инвентаремобработать у помещика определенные участки. Это называлось«отработкой». Практиковались также «испольщина» ( половинавыращенного и собранного крестьянином урожая шла помещику ), «земельныйнаем» ( договор о найме заключался зи­мой, когда у крестьянина кончалсяхлеб ) и прочие кабальные, полукрепостнические формы эксплуатации. Только ихналичие и позволяло существовать латифундиям.

Крестьянская община — это ещеболее древний институт, чем латифундия. В нашей публицистике утвердился оченьодносторон­ний взгляд на общину. Так А.Пушкарь в газете «Известия» за

14.02.90 пишет: «общинабыла осколком первобытно-общинного строя, идеальным механизмом для фискальногополицейского над­зора». В.Гавричкин — «Известия»(4.03.90):«община — это ско­лок феодальных отношений». По-видимому, журналисты,используя наиболее хлесткие определения, оставались в плену прежнихпредставлений об общине. Более глубокое изучение фактов и до­кументов приводитв настоящее время многих историков к другим выводам. Да, в пореформенную эпохуобщина была пережиточным явлением. Многие, в том числе и сами крестьяне, ругалиее за косность и рутину. Но почему-то получалось всегда так, что в изменившихсяусловиях менялась и община. Еще в период феода­лизма община многое сделала дляутверждения трехпольной сис­темы земледелия вместо беспорядочного засеванияодних и тех же площадей.

Затем, после реформы 1861 годанаступил сравнительно бла­гоприятный для крестьянского хозяйства период:распались кре­постные цепи, малоземелье еще не очень ощущалось, цены на хлебдержались высокие. И в громадном большинстве общин, в целых регионах,прекратились земельные переделы. Более того, стихийно начался процессформирования частной собственности

наобщинную землю. Ее стали продавать, завещать по наследству и т.п.

Но в 80-90 годах XIX векаобстановка резко изменилась. Разразился мировой сельско-хозяйственный кризис, ипомещики поспешили переложить убытки на крестьян. Выросло крестьянскоенаселение, и на общинных землях стало тесно. Наконец, случил­ся ряд неурожайныхлет ( особенно сильный неурожай был в

1891). Встал вопрос о физическомвыживании крестьян. И община после нелегкой внутренней борьбы вынуждена былавозобновить переделы. Тогда же появился самый уравнительный вид разверст­киземли — по едокам.

Но сразу же встал и другойвопрос: как переделять землю, если один крестьянин всегда удобрял свои полосы,а другой довел их до истощения? Долго и горячо обсуждался этот воп­рос, ирешение, похоже, было найдено. В Пензенском архиве об­наружен такой документ:«Мы, крестьяне, — говорилось в приго­воре села Никольского, — должны землюудобрять назьмом, а ес­ли по истечении 12-летнего срока земля будет поделятся,и окажутся участки неуназьменными, то при разделе нерадивому домохозяинувозвратить тот самый участок, который не был им удобрен в течение 12 лет».

Голодные годы многому научили, ис конца XIX века в ряде нечерноземных губерний крестьяне начали отказываться оттрех­польной системы и всем обществом переходить к многопольным севооборотам свысевом кормовых трав. Правда этот процесс шел медленно. Но ведь в сельскомхозяйстве медленное, но неуклон­ное накопление новых явлений — залог новогоразвития.

Таким образом, община не была ни «сколком», ни«осколком». Она жила богатой внутренней жизнью.

Община — явление неисключительно русское, а мировое. В Европе она исчезла сравнительно рано, вРоссии просущество­вала до коллективизации, а во многих странах Востока все ещесохранилась.

Некоторые общинные традиции досих пор живы в развитых странах (например, в Голландии — Абрамов: «Как ябыл фермером в Голландии», Известия 1989 год) — и не все они плохи.

Была ли община прообразомколлективного ведения сельского хозяйства в деревне при социализме? Вопросэтот активно об­суждается в исторической литературе.

Переход к коллективному ведениюсельского хозяйства был голубой мечтой всех народников, и они охотнорасписывали те случаи, когда крестьяне, скажем, всем обществом скашивали лу­ги,а затем делили сено в копнах. Но дальше этого дело не шло. В дореформеннуюэпоху отдельные помещики пытались вво­дить «коллективные запашки», впореформенную — некоторые зем­ства. Но крестьяне смотрели на это как на барскиепричуды, на новый вид барщины и старались избавиться от подобных нов­шеств.Маркс считал источником большой жизненной силы русской общины как раз еедуализм — общественная собственность на землю и частный характер производства иприсвоения.

В дореволюционной России около20% общин владели землей на подворном праве. Этот вид собственности довольноблизок к частной. В период жестолыпинской аграрной  реформы произошло почти полное отождествление подворной собственности и част­ной. Востальных случаях дореволюционная община была собст­венником земли ( в отличииот колхоза, который был только ее пользователем). Более свободно распоряжаясьземлей, община и своим членам давала больше свободы. Даже в тех селениях, гдеземля находилась в общинном владении, крестьянин мог сдать свой надел в арендуна весь срок от передела до передела (12- -15 лет) или сам арендовать надел усоседа, уходящего на за­работки в город. В свою очередь сельское общество, каксобст­венник, могло сдать в аренду частным лицам некоторые свои угодья(например, каменоломнии, песчаные карьеры или торфяни­ки).

Общинная собственность — этоособый вид собственности. И при том довольно гибкий, так как он с однойстороны, создавал некоторую социальную защищенность для членов общины, а с дру­гой- позволял домохозяину в определенных пределах манипули­ровать передовереннойему частью этой собственности. Правда, здесь скрывалось то противоречие,которое нередко создавало напряженную обстановку в общине и мешало крестьянинуспокойно хозяйствовать. В общем же, в благоприятные периоды хозяин по­лучалболее значительную свободу действий. А вот в плохие времена верх бралиуравнительные тенденции,-конечно, только в отношении земли.

Отдельное крестьянское хозяйствопо сравнению с помещичей латифундией было настолько малой величиной, что междуними невозможен был сколько-нибудь равный диалог. Все отношения крестьянина спомещиками и с властями осуществлялись, как правило, через общину. Именно онаторговалась с помещиком насчет аренды, а потом распределяла и арендованныеучастки и отработки. Без общины помещик окончательно бы смял и порабо­тилкрестьянина, лишил его всякой исторической перспективы. Как могла, общинаотстаивала интересы крестьян, выступая в роли своеобразного крестьянского«профсоюза», а в революцион­ные годы — «стачкома».

Судьбы общины и помещичьегохозяйства на целые века были сплетены теснейшим образом. Но каждый из них могбы существо­вать без другого и добивался этого. Община издавна претендо­вала напомещичьи земли. Ликвидация помещичьего землевладения открывала путь длянаиболее демократичного решения аграрного вопроса. Крестьянин, получив землю иизбавившись от кабальных форм эксплуатации, имел бы возможность поднять уровеньсвоего хозяйства. В таких условиях община должна была либо ускорить своюперестройку, либо тихо уйти со сцены. После ликвидации помещичьегоземлевладения крестьянин уже не испытывал бы в ней острой нужды.

В свою очередь, помещики были недовольны существованием общины. По поводу условий найма и аренды помещикпредпочел бы договариваться не со всем крестьянским миром, а с каждымкрестьянином в отдельности. Большие опасения вызывал у поме­щиковземельно-распределительный механизм общины, который только силой всейгосударственной машины удерживался на границе помещичьих владений.  А в периодреволюции 1905-1907 гг. помещики водин  голос  заговорили о необходимости  скорейшей ликвидации общины. Ведь именно она была инициатором разгромапомещичьих усадеб,захвата или уничтожения помещичьего иму­щества. Конечно, это было варварство,но сами помещики были во многом виноваты в том, что в России сохранялась, повыра­жению В.И. Ленина, «самая дикая деревня». Тем не менее поме­щикивыставляли общину виновницей всех неустройств и низкого уровня сельскогохозяйства в России. Ликвидация общины приве­ла бы к раздроблению крестьянства,что открывало перед поме­щиками возможности спокойного хозяйствования иперестройки своих имений на капиталистический лад.

Слишком медленное политическоеразвитие России определя­лось, в основном, ее аграрным устройством. Солженицинобъяс­няет: «российская государственная власть срослась с имущимнапуганным дворянством, весь правящий слой дрожал и корыстно держался за своиземли — дворянские, великокняжеские, удель­ные. Только начнись где-нибудькакое-нибудь движение земель­ной собственности — ах, как бы не дошло и донашей». Держась за влась и за землю, самодержавие, помещики, военная играж­данская бюрократия надеялись: «будет вот так само-само-само плытьеще триста лет».

Только военные поражениявынуждали царизм к уступкам. По­ражение в Крымской войне — и освобождениекрепостных. Пора­жение в войне показало общую слабость власти; дальше отклады­ватьреформы было невозможно. Александр II произнес свою зна­менитую фразу: "Лучше мы освободим крестьян сверху, нежели ждать, когда они сами освободят себяснизу".

Отмена крепостного правапотребовала реформы местного са­моуправления и суда; но создав орган местногосамоуправления- — земства, Александр IIкатегорически отказывался «увенчать здание» общероссийскимпредставительным собранием. Он не до­пускал и мысли, чтоб даже министрыприходили к единому мнению по каким-либо вопросам без него.

Реформы 60-х годов оставилиРоссию такой же самодержавной монархией, которой она была и до них. Осталисьсословные при­вилегии дворянства и ограничения в гражданских и имущественныхправах крестьян.

Будущую революцию моглопредотвратить постепенное превра­щение неограниченной монархии вконституционную. Но добро­вольно от неограниченной власти не отказываются.Основная масса поместного дворянства была заинтересована в сохранениисамодержавия и сословного строя. На них держалось экономичес­кое благополучиепомещиков и их влияние в стране. Требовать конституционных прав и свободыпредпринимательства-дело бур­жуазии. Она в России была слаба и в середине XIXвека голоса не имела. Реформа 1861 года смяла часть преград на пути ее роста.Но не все. Среди прочего осталась община.

Естественно, что люди,находившиеся в царском окружении, выдвинувшиеся благодаря своему уму иобразованности (как Вит­те) или бойцовским качествам и деловитости (какСтолыпин), понимая необходимость преобразований в деревне, осуществляли такие  реформы и проводили  их таким образом,чтобы сохранить господство правящего класса.

Так в статье «Столыпин иреволюция» Ленин назвал Столыпина «уполномоченным илиприказчиком» русского дворянства, воз­главляемого «первым дворяниноми крупнейшим помещиком Никола­ем Романовым».

 

3.  В Р Е М Я   И   Р Е Ф О Р МЫ

С. Ю.   В И Т Т Е

С.Ю.Витте родился в Тифлисе 17июня 1849 года и воспи­тывался в семье своего деда А.М.Фадеева, тайногосоветника, бывшего в 1841-1846 гг. саратовским губернатором, а затем членомсовета управления Кавказского наместника и управля­ющим экспедициейгосударственных имуществ Закавказского края.

Он происходил из малоизвестныхобрусевших немцев, ставших дворянами в 1856 г. (хотя он сам насаждал версиюпотомствен­ного дворянства и верности православию ). Ранние годы Витте прошли вТифлисе и Одессе, где, в 1870 он кончил курс наук в новороссийском университетепо математическому факультету со степенью кандидата, написав диссертацию«О бесконечно малых величинах». Молодой математик помышлял остатьсяпри универ­ситете для подготовки к профессорскому званию. Но юношескоеувлечение актрисой Соколовой отвлекло его от научных занятий и подготовкиочередной диссертации по астрономии. К тому же против ученой карьеры Виттевосстали его мать и дядя, зая­вив, что «это не дворянское дело». 1июля 1871 года Витте был причислен чиновником в канцелярии Новороссийского иБес­сарабского генерал-губернатора, а еще через два года назна­ченстолоначальником. В управлении Одесской железной дороги, куда его определил наслужбу дядя, он на практике изучил же­лезнодорожное дело, начав с самых низшихступеней, побывав в роли конторщика грузовой службы и даже помощника машиниста,но скоро, заняв должность начальника движения, превратился в крупногожелезнодорожного предпринимателя. Однако в апреле 1877 года он подал прошениеоб увольнении с государственной службы.

После окончания русско-турецкойвойны 1877-1878 гг. при надлежавшая казне железная дорога влилась в частноеОбщество Юго-Западных железных дорог. Там Витте получил место началь­никаэксплуатационного отдела. Новое назначение потребовало переезда в Петербург. Встолице он прожил около двух лет. События 1 марта 1881 г., оставившие заметныйслед в биогра­фии Витте, застали его уже в Киеве. В это время Витте ока­залсяпод влиянием славянофильских идей, увлекался богослов­скими сочинениями; онсблизился с руководителями «славянско­го движения»; как только доКиева дошла весть о покушении на Александра II, Витте написал в столицу Фадеевуи подал идею о создании дворянской конспиративной организации для охраныимператора и борьбы с революционерами их же методами. Фадеев подхватил эту идеюв Петербурге и с помощью Воронцова-Дашко­ва создал пресловутую «Святуюдружину». В середине марта 1881 года в Петербурге состоялось посвящениеВитте в ее чле­ны. Он был назначен главным правителем дружины в Киевскомрайоне. Витте ревностно относился к исполнению возложенных на него дружиной обязанностей. По ее распоряжениюон был на­правлен в Париж для организации покушения на известного ре­волюционера-народникаЛ.Н. Гартмана, участвовал в литератур­ных предприятиях дружины провокационногохарактера, в част­ности, в составлении брошюры, изданной (Киев, 1882 год) подпсевдонимом «Свободный мыслитель», содержащей критику прог­раммы идеятельности «Народной воли» и предрекавшей ее ги­бель.

В конце апреля 1881 годаАлександр III встал на сторону врагов каких бы то ни было перемен в системегосударствен­ного управления. (М.Н. Катков и К.П. Победоносцев). Последо­валосмещение покровительствовавшего «Дружине» министра внутренних делграфа Н.П. Игнатьева, была ликвидирована «Дружина».

В 1886 году, следуяславянофильским традициям, Витте зая­вил себя (в журнальной статье) ярымпротивником развития ка­питализма в России и превращения руссокго крестьянина вчастного рабочего, раба капитала и машины.

В 1887 году Витте, служилуправляющим Юго-Западными же­лезными дорогами, а в 1889 году он получилдолжность дирек­тора департамента железных дорог в министерстве финансов (потеряв при этом в доходах). Витте со свойственной ему энергией началзавоевывать Петербург; в начале 1892 года он уже министр путей сообщения.

Дальнейшее продвижение послужебной лестнице ему осложнил новый брак после смерти первой жены. Его втораяжена Матиль­да Ивановна Витте (Нурок, по первому браку Лисапевич) быларазведенной и еврейкой. Несмотря на все старания Витте, ее не приняли придворе. Впрочем, брак состоялся с согласия Александра III.

В августе 1892 году в связи сболезнью Вышнеградского Витте сделался его приемником на посту министрафинансов. Заняв кресло на посту одного из самых влиятельных министров, Виттепоказал себя реальным политиком. Вчерашний славянофил, убежденный сторонниксамобытного развития России в короткий срок превратился в индустриализатораевропейского образца, заявившего о своей готовности в течение двух пятилетий вы­вестиРоссию в разряд передовых промышленных держав.

В начале 90-х годов Витте еще неизменил общинным идеа­лам, считал русское крестьянство консервативной силой и«главной опорой порядка». Видя в общине оплот против социа­лизма, онсочуственно относился к законодательным мерам кон­ца 1880-х — начала 1890-хгодов, направленных на ее укрепле­ние.

Промышленность, строительство ижелезные дороги в 90-х годах активно развивались. Этому в какой-то степениспособс­твовало и обнищание крестьян и землевладельцев после неуро­жая 1891 ипоследовавшего за ним голода. Именно этот упадок в экономике и привелобщественность к осознанию необходимос­ти принять меры для обузданияреакционных деятелей в прави­тельстве, толкавших страну на грань экономическогои духов­ного распада. В этой обстановке появился на политической сцене С.Ю.Витте. На этого в высшей мереталантливого челове­ка легла задача преобразования  экономической жизни страны.

В 1894-95 г. Витте добилсястабилизации рубля, а в 1897 сделал то, что не удавалось его предшественникам,- ввел золотое денежное  обращение, обеспечив стране  твердую  валюту

вплоть до первой мировой войны иприток иностранных капита­лов. При этом резко увеличилось налогообложение,особенно косвенное. Одним из самых эффективных средств выкачивания денег изнародного кармана стала введенная Витте государст­венная монополия на продажуспирта, вина и водочный изделий.

На рубеже XX века экономическаяплатформа Витте приняла вполне определенный и целенаправленный характер: втечение примерно 10 лет догнать в промышленном отношении более раз­витые страныЕвропы, занять прочные позиции на рынках Ближ­него, Среднего и ДальнегоВостока. Ускоренное промышленное развитие обеспечивалось путем привлеченияиностранных капи­талов, накопления внутренних ресурсов с помошью казеннойвинной монополии и усиления косвенного обложения, таможенной защитыпромышленности от западных конкурентов и поощрения вывоза. Иностраннымкапиталам в ней отводилась особая роль — в конце 90-х годов Витте выступил за неограниченное прив­лечение их врусскую промышленность и железнодорожное дело, называя эти средства лекарствомпротив бедности и ссылаясь при этом на пример из истории США и Германии.

Особенность приводимого Виттекурса состояла в том, что он как ни один из царских министров финансов, широкоисполь­зовал исключительную экономическую силу власти, существовав­шую вРоссии. Орудиями государственного вмешательства служи­ли Государственный банк иучреждения министра финансов, кон­тролировавшие деятельность коммерческихбанков.

В условиях подъема 1890-х годов системаВитте способство­вала развитию промышленности и железнодорожного строитель­ства;к 1900 году Россия вышла на 1 место в мире по добыче нефти. Казавшийсястабильным политический режим и развивав­шаяся экономика завораживали мелкогоевропейского держателя, охотно покупавшего высокопроцентные облигации русскихгосу­дарственных займов и железнодорожных обществ.

В 1890-ые годы резко возрословлияние Министерства финан­сов, а сам Витте на какое-то время выдвинулся напервое мес­то в бюрократическом аппарате империи. Витте не скупился в расходах,рекламируя в европейских газетах и журналах финан­совое положение России, свойэкономический курс и собствен­ную персону.

В русской печати министра резкокритиковали за отступни­чество его бывшие единомышленники. За неограниченноеисполь­зование государственного вмешательства Витте подвергался критике и состороны приверженцев реформ 1860-х годов, счи­тавших, что индустриализациявозможна только через перемены в государственной системе — создание настоящего(«объединен­ного») правительства и введение правительственногоучрежде­ния. В либеральных кругах «система» Витте была воспринята как«грандиозная экономическая диверсия самодержавия», отвлекавшаявнимание  населения  от  социально-экономических и

культурно-политических реформ. Вконце 1890-х годов каза­лось, что Витте доказал своей политикой невероятное:жизне­способность феодальной по своей природе власти в условияхиндустриализации, возможность успешно развивать экономику, ничего не меняя всистеме государственного управления.

Однако, честолюбивым замысламВитте не суждено было осу­ществиться. Первый удар по ним нанес мировойэкономический кризис, резко затормозивший развитие промышленности; сокра­тилсяприток иностранных капиталов, нарушилось бюджетное равновесие. Экономическаяэкспансия на Дальнем и Среднем Востоке, сама по себе связанная с большимирасходами, еще и обострила русско-английские противоречия и приблизила войну сЯпонией. С началом же военных действий ни о какой последо­вательнойэкономической программе не могло уже быть речи.

Ускоренная индустриализацияРоссии не могла быть успешной при сохранении традиционной системы власти исуществовавших экономических отношений в деревне и Витте скоро начал отдаватьсебе в отчет. "… сделавшись механиком сложной машины, именуемойфинансами Российской империи нужно было быть дура­ком, чтобы не понимать, чтомашина без топлива не пойдет. Топливо это — экономическое состояние России, атак как главная часть населения — это крестьянство, то нужно было вникнуть вэту область". В 1896 году Витте отказался от под­держки общинногоземлевладения. В 1898 он сделал первую по­пытку добиться в комитете министровпересмотра аграрного курса, сорванную, однако, В.К.Плеве, К.П.Победоносцевым и П.Н.Дурново. К 1899 году при участии Витте былиразработаны и приняты законы об отмене круговой поруки. Но общинное зем­левладениеоказалось твердым орешком. В январе 1902 года Витте возглавил Особое Совещаниео нуждах сельскохозяйствен­ной промышленности, тем самым, взяв, казалось бы, ксебе в министерство финансов общую разработку крестьянского вопро­са.Противники Витте из помещичьего лагеря обвиняли его в том, что своей политикойпоощрения промышленности он разорил сельское хозяйство. Это, вообщем,несправедливо [5]. Главная причина отставания сельского хозяйства заключалась всохра­нении крепостнических пережитков в деревне. Выкуп за землю вынул изкармана крестьян больше денег, чем создание промыш­ленности. Сделал свое делоаграрный кризис. А вот ко всему этому добавилась уже и политика Витте.

Развитие промышленности во всехстранах шло за счет средств, накопленных первоначально в сельском хозяйстве.Там, где этот процесс шел естественным и неспешным темпом, он не былболезненным. Необходимость быстрого скачка оказа­лась чувствительной. Россиябыла догоняющей страной и расп­лачивалась за это.

Незавершенность реформы 1861года, мировой аграрный кри­зис и виттевская индустриализация, вместе взятые,действи­тельно привели сельское хозяйство на рубеже XIX — XX веков к глубокомукризису. К концу XIX века и Витте, и его против­ники заговорили о«перенапряжении платежных сил сельского населения». Эти слова отражали искреннюю и глубокую  тревогу представителей власти. На платежеспособностикрестьян держа­лись и развитие промышленности, и государственный бюджет.Противники Витте усилили нападки на политику индустриализа­ции.

В июне 1902 года Плеве впротивовес Особому совещанию создал при своем министерстве (внутренних дел) ещеодин центр разработки аграрной политики, которая стала поприщем соперничествадвух министров.

В манифесте 26 февраля 1903года, определившем программу царизма, какой ее видели Николай II и Плеве,снова, хотя и с некоторыми оговорками, провозглашалась «неприкосновенностьобщинного строя крестьянского землевладения». Объединенными усилиямипротивники Витте при очевидном сочуствии императора начали оттеснять министрафинансов и от рычагов управления дальневосточной политикой, находившихся дотого в его почти исключительном владении. Каковы бы ни были в совокупностипричины увольнения Витте с должности министра, отставка в августе 1903 годананесла ему удар: пост председателя коми­тета министров, который он получил,был неизмеримо менее влиятелен. Сам Витте поэтому сравнивал свое пребывание наэтом посту с тюремным заключением.

По мнению А.Ф. Керенского,устранение Витте и замена его в 1903 году оголтелым реакционером Плеве, сразуже прис­тупившим к разрушению основ политической жизни империи, оз­наменовалиначало того периода в русской истории, который можно рассматривать как пролог креволюции 1905 года. Пос­ледствия деятельности Плеве были столь плачевны, что врево­люционное движение постепенно втягивались не только наиболее прогрессивныепредставители земства и интеллигенции, но и рабочие, а затем и крестьяне.

Самодержавие, ставшее к томувремени не более чем пере­житком российской истории, было обречено. Однако,Николай II, вместо того, чтобы продолжить реформы своего деда и да­роватьконституцию, с помощью таких людей, как Плеве, упрямо тянул страну назад, ксамым мрачным временам бюрократическо­го абсолютизма.

Новая ситуация создалась после15 июля 1904 года, когда был убит министр внутренних дел Плеве. Она породилаэнтузи­азм и небывалое возбуждение. На пост министра внутренних дел былназначен генерал-губернатор Вильны князь П.Д.Святополк- Мирский, о котором спочтением отзывались все, знавшие его. Культурный образованный человек онобладал взглядами, куда более современными, чем взгляды его предшественника.Вступ­ление на министерский пост он ознаменовал заявлением, в ко­тором онобещал проводить политику, прислушивающуюся к голо­су общественности, с мнениемкоторой он, по его словам, всегда считался; стремился разрядить сгущавшуюсяполитичес­кую атмосферу. К Витте вернулось деятельное состояние; он высказалсяза создание «объединенного» правительства с ним самим в качествепремьера и даже засел за изучение государс­твенного права, чтобы постичь основыконституционного строя.

На протяжении осени 1904 года,получившей в политической истории России пародоксальное название «политическаявесна», «весна Святополк-Мирского», Витте принял во всехдействиях живое и хлопотливое участие, демонстративно поддерживая Свя­тополк-Мирского.

12 декабря 1904 года былопубликован императорский указ, предусматривавший осуществление целого рядареформ. Его по­ложения касались: религиозной терпимости; свободы слова иреформы законов о печати; пересмотра трудового законодатель­ства. Виттепопытался обернуть его себе на пользу, добившись того, чтобы разработканамеченных в нем мероприятий была по­ручена комитету министров.

Витте опубликовал своюантиобщинную платформу (декабь 1904 «Записка по крестьянскому делу»).Рост эффективности сельскохозяйственного производства при низких ценах на егопродукцию был важной составной частью виттевской программы индустриализации. Онвидел в этом средство и для высвобожде­ния в деревне рабочих рук, которыеиспользовались бы в про­мышленности, для удешевления труда промышленногопролетариа­та. Тут-то главным тормозом и оказывалась община, привержен­цемкоторой он был в молодости. Витте стал видеть в общине причину крестьянскогооскудения и предмет крайнего поклоне­ния как крайних консерваторов,интриговавших против него у царя, так и социалистов, учения которых быливраждебны всему тому, что он отстаивал. Он требовал сделать из крестьянина«персону» путем уравнения крестьян в правах с другими сосло­виями.Речь шла при этом обо всех правах, в том числе и иму­щественных, иными словами- о выходе из общины с выделом земли. В общине Витте видел не толькопрепятствие к развитию сельскохозяйственного производства, но и одну из формрево­люционной угрозы, поскольку она воспитывала пренебрежение к правусобственности. Он утверждал в мемуарах, что видел суть крестьянского вопросаименно в замене общинной собст­венности на землю-индивидуальной, а не внедостатке земли, а стало быть и не в том, чтобы провести принудительное от­чуждениепомещичьих владений.

Однако, все это, по крайней мерепо отношению ко вемени пребывания Витте в министерстве финансов, было донекоторой степени запоздалым остроумием. Кроме отмены в 1903 году кру­говойпоруки за внесение прямых налогов, Витте мало что сде­лал на министерском поступротив общины. Но в Совещании о нуждах сельскохозяйственной промышленности подпредседатель­ством Витте общине был нанесен сильный удар, впрочем, чистотеоретический. Витте считал, что если бы Совещанию дали окончить работу, томногое, что потом произошло, было бы устранено. Крестьянство, вероятно, не былобы так взбаламу­чено революцией, как оно оказалось.

Меж тем приближался январь 1905,и уже шла руско — япон­ская война. Поражения в Манчьжурии сновапродемонстрировали слабость власти. Либералы сочли, что за проигранную войнуцаризм вынужден будет, как и в 1861 году, заплатить реформа­ми. Чтобы добитьсяэтих реформ, и в первую очередь конституции, они не только усилили пропоганду вземских и интелли­гентских кругах, но и решились на попытку скоординироватьдействия с революционерами.

События «Кровавоговоскресенья» произвели коренной пере­ворот в мышлении рабочих масс, накоторые до этого времени

весьма слабо действоваланаправленная на них пропаганда. Ге­нерал Трепов и те, кто позволил емусовершить этот безумный акт, разорвали тедуховные узы, которые связывали царя и про­стых рабочих.

17 января 1905 года Николай II,обращавшийся за советом к Витте и другим министрам, приказал ему составить изних со­вещание по «мерам, необходимым для успокоения страны», и овозможных реформах, сверх предусмотренных указом от 12 дека­бря 1904 года.

18 февраля 1905 года — весьмазнаменательный день. Были одновременно опубликованы три в высшей степени важныхдоку­мента :

Манифест Николая II, обращенныйс призывом ко всем «истин­но русским людям» объединиться вокруг тронаи дать отпор тем, кто хочет подорвать древние основы самодержавия;

Рескрипт новому министрувнутренних дел А.Г.Булыгину раз­работать «совещательный» статус Думы(Святополк-Мирский сразу после «Кровавого воскресенья» ушел вотставку);

Указ сенату, предписывающийпринимать к рассмотрению про­шения, врученные или направленные ему из различныхслоев населения.

Манифест вдохнул жизнь в крайнеправое движение, которое долгое время влачило жалкое существование и котороеспустя 8 месяцев оформилось в виде «Союза русского народа».

21 марта Совет министров,собравшись под предводительст­вом Сольского, не без строгости осудил указ от 18февраля 1905. Царя как бы обвинили в либерализме. Активное участие Витте в томзаседании не осталось без последствий — царь за­крыл возглавлявшееся Виттесельскохозяйственное совещание и совещание министров ( по «объединенному»правительству).

Витте снова оказался не у дел,но пробыл в тени недолго. В это время приближалась развязка русско — японскойвойны. После Цусимы поиски пути прекращения войны с Японией снова вывелиполуопального сановника на передний план (май 1905). 24 мая 1905 года насовещании при Совете министров Витте за­явил, что «дипломатическая партияпроиграна», и неизвестно, какой мирный договор удастся заключит министруиностранных дел. А через месяц (хотя это решение далось царю нелегко) вести переговорыо мире было поручено Витте.

Недюженная одаренность,государственная опытность, широта взглядов и умение ориентироваться в чуждыхроссийскому бюро­крату американских политических правах помогли Витте в пере­говорахо мире с Японией. Соглашение с Японией, которого Витте добился для России неносило унизительного характера и не предусматривало никаких крупных уступок. 15сентября 1905 года Витте вернулся в Петербург. Он получил за Порт­смутскийдоговор графский титул.

Именно осенью 1905 года (воктябре) впервые обсуждалась на совещании Витте с «общественнымидеятелями» кандидатура Столыпина на пост министра внутенних дел. С этогопериода они находились на политической арене одновременно.

                                        4.   ПУТЬ С Т ОЛ Ы П И Н А

Петр Аркадьевич Столыпинпринадлежал к старинному дворянскому роду, известному с XVI века. К серединеXIX в. род сильно разветвился, владея многочисленными поместьями в разныхгуберниях. Родоначальником трех наиболее известных линий был Алексей Столыпин(1748-1810).Одну из ветвей представлял Аркадий Алексеевич, друг М.М. Сперанского, сенатор.Среднюю ветвь рода представляла Елизавета Алексеевна(в замужестве Арсеньева),бабушка Лермонтова. За исключением Алексея Аркадьевича, никто из Столыпиных нелюбил своего знаменитого сородича. Все жаловались на его трудный характер.Младшим братом Аркадия и Елизаветы был Дмитрий, дед П.А. Столыпина. Его сын,Аркадий Дмитриевич, участвовал в Крымской войне, во время которой сталадъютантом командующего армией князя М.Д. Горчакова, своего будущего тестя. Врусско-турецкой войне 1877-1878 гг. А.Д. Столыпин участвовал уже в генеральскомчине, в дальнейшем занимал ряд должностей в Военном министерстве. Последняя изних-комендант Кремлевского дворца. Интересы А.Д. Столыпина не замыкались навоенном деле. Он сочинял музыку, играл на скрипке, увлекался скульптурой,интересовался богословием и историей, но ни одно из этих увлечений не перерослорамки дилетантства. А.Д. Столыпин на десять лет пережил свою жену. НатальяМихайловна, умная и образованная женщина была знакома со многими выдающимисялюдьми. Сын Петр родился 5 апреля 1862 г. в Дрездене, куда его мать ездила кродствен­никам. Детство и раннюю юность он провел в основном в Лит­ве.П.А.Столыпин окончил Виленскую гимназию и в 1881 г. пос­тупил на физико — математический факультет Петербургского университета. Помимо физики иматематики, на факультете пре­подавали химию, геологию, ботанику, зоологию,агрономию. Именно последние науки привлекали П.А. Столыпина.

В отличие от отца ПетрАркадьевич был равнодушен к музыке, но литературу и живопись любил. Он и самбыл неплохим рассказчиком и сочинителем, но не придавал большого значениясвоему литературному дарованию. Петр Аркадьевич не курил, редко употреблялспиртное, почти не играл в карты. Он рано  женился,  оказавшись  чуть  ли неединственным женатым студентом  в  университете.  Его жена Ольга Борисовнапрежде была  невестой  его  старшего  брата, убитого на дуэли. Петр Аркадьевичстрелялся с убийцей брата и получил ранение в правую руку, которая с тех порплохо действовала. Тесть Столыпина Б.А. Нейгардт был отцом многочисленногосемейства. Впоследствии клан Нейгардтов сыграл важную роль в карьере Столыпина.П.А. Столыпин никогда не имел недоразумений с полицей, по окончании университетав 1885 г. избрал чиновничью карьеру, поступив на службу в Министерствогосударственных имуществ, в 1888 г. получил звание камер-юнкера и впервые попалв адрес-календарь. К тому времени он в скромном чине коллежского секретарязанимал должность помощника столоначальника. Служба в Министествегосудаственных имуществ была рутинной, и в 1889 г. Столыпин перешел вМинистерство внутренних дел. В то же время он стал ковенским уезднымпредводителем дворянства. В ту пору Литва почти не знала хуторов, крестьянежили в деревнях, а их земли были разбиты на чересполосные участки. Земельныхпеределов у них не существовало .

Семья Столыпиных владелапоместьями в Нижегородской, Казанской, Пензенской и Саратовской губерниях. Разв год Петр Аркадьевич объезжал свои владения. В Ковенской губернии у Столыпинабыло имение на границе с Германией. Российские дороги были плохи, самый удобныйпуть в это имение пролегал через Восточную Пруссию. Именно при таких«заграничных» разъездах Столыпин познакомился с хуторами и, возвращаясьдомой, рассказывал не столько о своем имении, сколько об образцовых немецкиххозяйствах. Он пытался распространить хутора среди литовских крестьян и добилсяпринятия несколькими сельскими обществами приговоров о разверстании их наделов.В 1899 г. Столыпин стал ковенским губернским предводителем дворянства, а в 1902г. был назначен гродненским губернатором. Его выдвинул в то время министрвнутренних дел В. К. Плеве, cчитавший, что замещать губернатоские должностидолжны местные землевладельцы. В Гродно Столыпин пробыл 10 месяцев. В это времябыли созваны местные комитеты о нуждах сельскохо­зяйственной промышленности, ина заседаниях Гродненского комитета будущий премьер впервые публично изложилсвои взгляды. Они восновном сводились к уничтожению крестьянской чересполосицыи расселению на хутора. При этом Столыпин подчеркивал: «Ставить взависимость от доброй воли крестьян момент ожидаемой реформы, рассчитывать, чтопри подъеме умственного развития населения, которое настанет неизвестно когда,жгучие вопросы разрешаться сами собой,- это значит отложить на неопределенноевремя проведение тех мероприятий, без которых немыслима ни культура, ни подъемдоходности земли, ни спокойное владение земельной собственностью». Инымисловами, народ темен, пользы своей не разумеет, а потому следует улучшать егобыт, не спрашивая его мнения. Это убеждение Столыпин пронес через всю своюгосударственную деятельность.

В 1903 г. Столыпин назначенСаратовским губернатором, где отчасти чувствовал себя «иностранцем».Ведь вся его прежняя жизнь (ему было уже за 40) была связана с Западным краем иПетербургом. В коренной России он бывал едва ли чаще, чем в Германии, а русскуюдеревню знал недостаточно. Чтобы освоиться на новом месте, требовалось время.Между тем в 1904 г. началась война с Японией. Вслед за войной пришла перваяроссийская революция. Как и всюду, в Саратове и других городах губернииначались забастовки, митинги и демонстрации.      Столыпин   попытался   сплотить     всехпротивников   революции,   от   черносотенного  епископа  до умеренных  земцев.   Было  собрано  около  60   тыс.  руб., губернский   город   разбили  на  три  части,  в  каждой из которых   открыли   «народные  клубы»,   ставшие   центрами контрреволюционной      пропаганды и        опорнымипунктами черносотенных  дружин.  Руками  черносотенцев,  стараясь  неприбегать  к  помощи войск, Столыпин боролся с революционным движением  в Саратове.  Но  отношения  с  черносотенцами  у Столыпина не всегда ладились.  Ав момент наивысшего подъема революции пришлось использовать и войска. 16декабря 1905 г. они  разогнали митинг, восемь человек были убиты; 18 декабряполиция   арестовала   членов  Саратовского  Совета  рабочих депутатов.   В  дальнейшем   такой   же   тактики  Столыпин придерживался в других городахгубернии.

Еще летом 1905 г. Саратовскаягуб. стала одним из главных очагов крестьянского движения. В сопровожденииказаков Столыпин разъезжал по мятежным деревням. «Высокий рост, косаясажень в плечах, что не мешало стройности его фигуры, соколиный взгляд, властныйтон- придавали ему вид достойного представителя власти, начальника и хозяинагубернии»-, вспоминал один из крестьян, видевший Столыпина в те дни.Против крестьян губернатор уже не стеснялся использовать войска. Производилисьповальные обыски и аресты. Выступая на сходах, губернатор употреблял многобранных слов, грозил Сибирью, каторгой и казаками, сурово пресекал возражения.Современники приводили немало рассказов о его храбрости. Передаваясь из уст вуста, некоторые из них превратились в легенды. «В настоящеевремя,-докладывал царю 6 августа 1905 г. товарищ министра внутренних дел Д.Ф.Трепов, — в Саратовской губернии благодаря энергии, полной распорядительности ивесьма умелым действиям губернатора, камергера двора Вашего императорскоговеличества Столыпина порядок восстановлен». В августе 1905 г., в разгарполевых работ, наблюдался общий спад крестьянского движения. Осенью, однако,волнения возобнавились с невиданной силой. Столыпин на этот раз не вполнесправлялся с положением, и на помощь ему был коман­дирован генерал В.В.Сахаров, бывший военный министр, который по дороге был убит. Вместо Сахароваприбыл генерал — адъютант К.К. Максимович, действовавший в Саратовской иПензенской губерниях до начала 1906 г. Отчасти потому, что в критический периодреволюции карательными экспедициями руководили генералы, а Столыпин оказалсякак бы в стороне, он про- слыл либеральным губернатором. Крестьянское жедвижение продолжалось, то затухая, то разгораясь, и после отъезда из губерниине только Максимовича, но и Столыпина. В докладах царю Столыпин утверждал, чтоглавной причиной аграрных беспорядков является стремление крестьян получитьземлю в собственность. Если крестьяне станут мелкими собственниками, ониперестанут бунтовать. Кроме того, он ставил вопрос о желательности передачикрестьянам   государственных  земель.  Вряд  ли  именно  эти доклады сыгралироль в выдвижении Столыпина на пост министра внутренних   дел.   Тем  не менее  сравнительно  молодой  и малоопытный губернатор, мало известный встолице, неожиданно взлетел  на  ключевой пост в российской администрации.Какие пружины при этом действовали, до сих пор не вполне ясно. Итак шла осень1905 года. Разразилась забастовка, кото­рая с исторической точки зрения носилауникальный характер, ибо она парализовала всю жизнь в стане. По мере нарастанияосенних революционных событий Витте запугивал царя и его окружение и предлагалдля спасения создать кабинет министров, передать крестьянский вопрос будущейДуме. На революционные события первых дней октября 1905 г. Витте отозвалсяречью о том, что «нужно сильное правительство, чтобы бороться санархией», и запиской царю с программой либеральных реформ.

Витте не был сторонникомконституции и парламентаризма. Еще совсем недавно он доказывал, что дажебесправное местное земство несовместимо с самодержавием. Больше всего егоустроил бы строй, где царь считался бы самодержцем, а реальная властьпринадлежала бы ему, Витте. Но умный и беспринципный Сергей Юльевич [5] лучшедругих царских сановников умел оценивать ситуацию и маневрировать в волнахполитического океана. Вот почему в октябре 1905 г. Витте «поставил»на конституцию. После нескольких дней тяжких колебаний предложение Витте оконституции было принято. Царь решил опубликовать манифест, в котором безупоминания самого слова «конституция» будет провозглашено созданиенового порядка, означавшего по сути дела конституционную систему. Был издансоставленный под руководством Витте документ, получивший известность какманифест 17 октября.

Российским подданым этимманифестом предоставлялись гражданские свободы, а будущая Государственная дума(созыв которой был провозглашен еще 6 августа) наделялась законодательнымиправами. Добился Витте и опубликования наряду с манифестом своего доклада спрограммой реформ.

При всех разногласиях междуисториками и правоведами относительно оценки манифеста 17 октября именно с этимактом традиционно связывается переход от самодержавной формы правления в Россиик конституционной монархии, а также либерализация политического режима и всегоуклада жизни в стране. По словам Керенского: «С опубликованием манифестаабсолютная власть стала делом прошлого».

К заслугам Витте перед старойРоссией, выразившимся в экономических преобразованиях и только что заключенноммире с Японией, добавился теперь и манифест 17 октября, вызвавший надежды наполитическое обновление государства и общества. 19 октября появился указ осоздании первого в истории России объединенного Совета Министров, во главекоторого и был поставлен Витте.

Совет отнюдь не стал, как иобещал царю Витте, кабинетом в европейском смысле. Он был ответственен не передДумой, а перед царем. И министров назначал царь, и во всех делах, которые Советрассматривал, за царем оставалось последнее слово.Будучи министром финансов,Витте имел большую власть и пользовался большим влиянием, чем как главаправительства; не только ограниченность компетенции Совета министров игралаздесь роль, но и различный характер отношений Витте с Александром III иНиколаем II. Первый во всем доверял Витте, а второй считал его чуть ли не злымгением своего царствования.

Сейчас же после своегоназначения Витте вступил в переговоры с представителями либеральнойобщественности об их вхождении в правительство. Переговоры ничем незакончились, оказавшись политическим маневром царизма, несколько разповторенным впоследствии преемниками Витте.

В состав правительства вошлиразные по политическим устремлениям лица. Витте, министр внутренних дел Дурновои генерал Трепов составили своеобразный треугольник сил в борьбе влияний вокругтрона. Яблоком раздора послужила оценка роли и заслуг каждого в борьбе среволюционным движением.

Нарастали и собственныеконфликты Витте с царем, не связанные с приемами борьбы с революцией.

К концу   декабря  власти   пришли  в  себя  после замешательства   и   жизнь,    казалось,  снова   пошла   по дооктябрьской  колее.  Витте посчитал, что время созрело дляпринятия  самых решительных мер. Волнения в войсках были по­давлены; восстаниев районе Пресни подавлено; безумствовали мерзавцы Дубровина — черная сотня; свободнаяпечать стала терять почву под ногами; полиция разгоняла митинги и собра­ния Атем временем в соответствии с положением от 11 декабря, разработанного присодействии Витте, продолжа­лась кампания по выборам в первую Думу. Учитываявозросшее самосознание и влияние общественных сил, полиция все же неосмеливалась действовать полностью как ей заблагорассу­дится. В жизни Россииначалась новая эра, и общественность, осознав невозможность возвращения кпрошлому, с презрением воспринимала ухищрения полиции.

В то время как правыеорганизации и реакционные круги бюрократического аппарата в бессильной яростиборолись против созыва Думы, партии социал-демократов и социалистовреволюционеров призывали к бойкоту выборов в Думу и подвергали резким нападкамВитте и либералов, тем самым играя на руку придворной клике.

Все конфликты обострились впервой половине февраля 1906г Став председателем Совета Министров, Витте непотерял интереса к переустройству крестьянского землевладения, хотя центральнымстановился теперь вопрос о принудительном отчуждении в пользу крестьян частиказенных и помещичьих земель. Временами, в момнты подъема крестьянскогодвижения, даже в самых консервативных помещичьих кругах готовы были пойти и наэто; 3 ноября царским манифестом били отменены выкупные платежи. Однако кактолько карательная политика приносила      успех,         аграрное  реформаторство   встречало сопротивление.   В   начале   1906  г.  царь пишет:«Частная собственность должна оставаться неприкосновенной». Какмеру, обещавшую  смягчить кре стьянский натиск на на землевладение помещиков,  Николай   II   одобрил  необходимость  признать надельные   земли собственностью  владельцев  и  установить порядок  выхода крестьян из общиныэтот вопрос был включен в программу занятий Думы, разработанную виттеевскимкабинетом. После аграрных бунтов 1905-1906 г.г. для всех стала очевиднойнеобходимость ликвидации принудительных общин. Предполагалось, что после этоговозникнут общины со свободной системой землепользования, некоторые из нихстанут, по желанию самих крестьян, частными, некоторые ­кооперативнымихозяйствами. Законопроект I Думы о земельной реформе, который предусматривалразрешить эту проблему путем выкупа земли у частных собственников и передачи еекрестьянам, позволил бы крестьянам самим определить будущее общинногоземлевладения. Это был разумный и демократичный путь решения древнейшей инаиболее существенной социально-политической проблемы России.

В случае принятия законопроектав деревне немедленно начался бы процесс социального расслоения, и нет сомнений,что из недр крестьянских масс возникло бы «буржуазное» меньшинство,что позволило бы осуществить внедрение фермерской системы по французскому илинемецкому образцу.

Помещики в провинции приняли вштыки идею отчуждения их земель в любом варианте. К Николаю пошли записки, вкоторых требовали заменить Витте «лицом более твердых государственныхпринципов». А Николаю и навязанная ему конституция, и принудительноеотчуждение, и Витте лично были поперек горла.

Правительство Витте, кромеподготовки к созыву Думы, занималось введением исключительного положения вотдельных местностях, расширением правительственной пропаганды как«средства успокоения населения и утверждения в нем правильных политическихпонятий», применением военно-полевых судов, смертной казни, репрессийпротив государственных служащих за участие в революционном движении. ПоройСовету министров при ходилось отмечать и даже пресекать карательные излишества,выражать неодобрение черносотенным выступлениям, приравненных по наказуемости креволюционным, вырабатывать меры по предотвращению погромов. Действия противреволюции Витте делил на карательные -«так сказать, меры отрицательногосвойства», дающие «только наружное временное успокоение» и меры«ограничительного характера» — уступки тем или иным социальнымгруппам для их умиротворения.

В полугодичной деятельностиКабинета большое место отводилось преобразованиям, связанным с осуществлениемпровозглашенных 17 октября свобод законам об обществах и союзах, о собраниях, опечати. Элементы правового порядка Витте хотел использовать для развития новогостроя, противоречивый характер которого современники выражали парадоксальнойформулой: «конституционная империя с самодержавным царем».

Витте и сам в случае тактическойнеобходимости готов был следовать этой формуле, выступать сторонникомнеограниченной царской власти.

В середине апреля былиопубликованы результаты выборов в Думу, а в конце апреля 1906 г. передоткрытием Думы Витте вышел в отставку. Он считал, что обеспечил политическуюустойчивость режима, исполнив две свои главные задачи: возвращение войск сДальнего Востока в Европейскую Россию и получение большого займа в Европе. А поА.Ф. Керенскому: «Для Витте, который проявил себя как величайшийгосударственный деятель в истории России, эти свободные выборы оказались»лебединой песней". Перед самым открытием Думы (27 апреля 1906 г.)его выбросили из правительства. Реформы, которые он разрабатывал, были преданызабвению а его место занял типичный представитель С.-Петербургской бюрократииИ.Л. Горемыкин. У Горемыкина, опиравшегося на по­ддержку царя, не было нималейшего желания сотрудничать с избранным составом Думы".

В это время вторично всталвопрос о Столыпине, как министре внутренних дел. По одной версии новымназначением Столыпин во многом был обязан своему шурину Д.Б. Нейгардту, недавноудаленному с поста одесского градоначальника ( в связи с еврейским погромом),но сохранившему влияние при дворе. Предположение резонное, хотя, думается,[2]больше всего Столыпин был обязан Д.Ф. Трепову, который был переведен с постатоварища министра внутренних дел на должность дворцового коменданта и приобрелогромное влияние на царя. С того времени Трепов стал разыгрыватьглубокомысленные и многоходовые «назначенческие» комбинации. Заменанепосредственно перед со зывом Думы либерального премьера Витте на реакционногоГоремыкина явилась вызовом общественному мнению. Зато прямолинейный карательДурново был замещен сравнительно либеральным Столыпиным.

Столыпину сразу повезло на егоновом посту. Когда разгорелся конфликт между правительством и первой Думой,Столыпин сумел выгодно отличиться на фоне других министров, которые не любилиходить в Думу. Они привыкли к чинным засе­даниям в Государственном совете иСенате, где сияли золотом мундиры и ордена. В Думе же было иначе: тамхаотически смешивались сюртуки и пиджаки, рабочие косоворотки и крестьянскиерубахи, полукафтаны и священнические рясы, в зале было шумно, с местраздавались выкрики, а когда на трибуне появлялись члены правительства,начинался невообразимый шум: это называлось новомодным словом«обструкция». С точки зрения министров, Дума представляла собойбезобразное зрелище. Из всех министров достаточно уверенно в Думе вел себятолько Столыпин, за два года пребывания в Саратовской губ. познавший, что такоестихия вышедшего из повиновения многотысячного крестьянского схода.

Выступая в Думе, Столыпинговорил твердо и корректно, хладнокровно отвечал на выпады. Это не всегданравилось Думе, зато нравилось царю.

Столыпин вел коварную политику,заводя негласные контакты с лидерами кадетов, ведя интенсивные переговоры справым дворянством, всеми путями добиваясь своих целей.

На съезде уполномоченныхдворянских обществ немало резких слов было сказано в адрес крестьянской общины.Нападки на общину в какой-то мере были тактическим приемом правого дворянства:отрицая крестьянское малоземелье, оно стремилось свалить все беды на общину.Вместе с тем эти нападки объяснялись и тем, что в период революции общинасильно досадила помещикам: крестьяне шли громить помещичьи усадьбы «всеммиром», имея в общине готовую организацию для борьбы.

При голосованииправительственной программы по пунктам вопрос о хуторах и отрубах не вызвалбольших прений, ибо они мало интересовали дворян. Главные их заботы сводились ктому, чтобы закрыть вопрос о крестьянском малоземелье и избавиться от общины.Правительство предложило раздробить ее при помощи хуторов и отрубов, идворянство охотно согласилось.

Во время частных переговоров соСтолыпиным Совет объединенного дворянства обещал поддержку правительству наследующих условиях: роспуск Думы, введение «скорорешительных судов»,прекращение переговоров с буржуазно-либеральными деятелями о вхождении их вправительство, изменение избирательного закона. Столыпин считал, что поддержкапомещиков ему обеспечена, поскольку удалось сговориться насчет общины.Переговоры же с «общественными деятелями» имели еще несколькораундов, но ни к чему не привели.

I Дума была распущена 8 июля1906 г., соглашение постепенно исполнялось. Налицо была консолидация контрреволюционныхсил, чему немало содействовал министр внутренних дел. Это было замечено вверхах, где Трепов продолжал свои комбинации. Роспуск Думы стал вызовомобщественному мнению. Теперь царский двор решил, чтобы «потрафить»либералам, заменить непопулярного Горемыкина не столь одиозной фигурой.Председателем Совета министров стал Столыпин, сохранивший за собой и портфельминистра внутренних дел.

Приход на пост председателяСовета министров П.А. Столыпина вызвал у Витте на первых порах одобрение инадежды на успех переговоров о вхождении либеральной оппозиции в кабинет. Подеятельности Столыпина, Витте был о нем хорошего мнения.

Руководители Советаобъединенного дворянства видели в Столыпине человека, способного спасти отуничтожения систему землевладения. Октябристы и другие умеренные сторонникиконституции, напуганные революционными крайностями, ухватились за Столыпина,как утопающий хватается за соломинку.  Они  приветствовали  его  программу, видя в ней стремление  укрепить  связи  правительства с представителямиумеренно-либеральных  и умеренно-консервативных кругов, что, в свою очередь,способствовало бы укреплению конституционной монархии и окончательнойликвидации революционного движения. Столыпин казался им русским Тьером. Тьер,однако, в своих планах исходил из существования во Франции сильногокрестьянского сословия с хорошо развитым инстинктом собственности. Такогокрестьянства в России еще не существовало, и для его создания потребовались бымногие столетия.

Роспуск первой Думы- это былсмертельный удар по вере крестьянства в царя как справедливого ибеспристрастного защитника интересов народа. После роспуска I Думы и принятиябывшими  членами  Думы  «Выборгского  возвания», призвавшегонаселение  к  «пассивному  сопротивлению»  путем  отказа  от уплаты налогов  и  от службы в армии, по городам и сельским районам,   а   также   в  армии   прокатилась  новая  волна революционных возмущений.

 

              5.   С Т О Л Ы П И Н С К А Я  А Г Р А Р НА Я Р Е Ф О Р М А

В намерения Столыпина не входилони восстановление абсолютизма, ни уничтожение народного представительства — онстремился лишь к установлению в России консервативной, но строгоконституционной монархии. Его мечтой была могучая, централизованная империя,экономически здоровая и культурно развитая. «Вы хотите великихперемен,-сказал Столыпин, обра­щаясь к левому, наполовину социалистическомубольшинству II Думы,- а я хочу великую Россию.»

Именно эта утопическая мечтабросила страну в океан но­вых потрясений, ибо фатальная ошибка Столыпина заключаласьв его непонимании реального положения России, когда высшее сословие, котороееще не сформировалось, как единая сила, не могло стать посредником в отношенияхмежду правящим меньшинством и трудящимися массами.

Правда, быстрое развитие городови промышленности вело к тому, что городское «третье сословие»начинало играть определенную роль в социальной и экономической жизни страны. Вдеревне же такой социальной страты не было. Выборы в I Думу показали, чтокрестьяне не способны были играть роль социально консервативного класса.

В то же время частнаясобственность дворян на землю практически изжила себя. Эта система сталанастолько экономически неэффективной, что ее доля в общем производстве несоставляла и 10%. Хотели они того или нет, но и правительство и консерваторыбыли вынуждены в конце концов принять факт естественного упадказемлевладельческого дворянства.

После роспуска I Думы решениеземельной проблемы перешло в руки Столыпина. Столыпин имел твердые взглядыотносительно общины, хуторов, отрубов и путей их насаждения, что составилостержень его аграрной программы. Кроме того, он был сторонником серьезных мерпо распространению начального образования. Оказавшись во главе правительства,он затребовал из всех ведомств те первоочередные проекты, которые давно былиразработаны, но лежали без движения. В итоге Столыпину удалось составитьцелостную программу умеренных преобразований. 24 августа 1906 г. правительствоопубликовало декларацию, в которой пыталось оправдать свою политику массовыхрепрессий и возвещало о намерении провести важные социально-политическиереформы. Подробнее преобразовательная программа была изложена Столыпиным во IIДуме 6 марта 1907 года.

Некоторые мероприятияправительство начало проводить в спешном порядке, не дожидаясь созыва Думы. 27августа 1906г был принят указ о передаче Крестьянскому банку для продажикрестьянам   части   государственных   земель.   5   октября последовал  указ об отмене некоторых ограничений крестьян в правах,  чем  были  окончательно отменены подушная подать и круговая   порука,   сняты   некоторые  ограничения свободы передвижения  крестьян  и  избрания  ими  места  жительства, отменен закон  против  семейных  разделов,  сделана попытка уменьшить  произвол земских  начальников,  расширены  права крестьян  на  земских  выборах.  Указ 17  октября  1906  г. конкретизировал  принятый в 1905 г. по инициативе Виттеуказ о  свободе  вероисповедания,  определив  права и обязанностистарообрядческих       и   сектантских   общин.   Представители официальной церкви  никогда не простили Столыпину того, что старообрядцы   получили  такой   устав   в   то  время  как соответствующее  положение о провославномприходе застряло в канцеляриях.  9  ноября 1906 г. был издан указ «Одополнении некоторых   постановлений  действующего  закона,  касающихсякрестьянского  землевладения      и        землепользования».

Переработанный в III Думе, онстал действовать как закон от 14 июня 1910 года. 29 мая 1911 г. был принятзакон «О земле­устройстве».

Последние три акта составилиюридическую основу мероприятий, вошедших в историю как «столыпинскаяаграрная реформа».

Экономическая целесообразностьэтой реформы, названной столыпинской, хотя ее проект был разработан еще донего, не вызывает сомнений. Реформа довершала то, что нужно было сделать еще в1861 году. В реформе были заложены идеи Валуе­ва, Барятинского, Бунге и др.(этоеще XIX в.). В начале XX в Витте считал, что выход из общины может быть толькодоброво­льным, поэтому результат еще будет виден очень и очень не скоро. Ещевесной 1905 г. Кривошеин А.В. (министр земледелия в правительстве Столыпина)предупреждал, что очень нужный переход к хуторам и отрубам — «задачанескольких поколений». Но между всеми прежними заявлениями и указом 9ноября лежали события 1905-1906 гг. Расселить крестьян хуторами и мелкимипоселками требовалось не только по экономическим, но и по политическимпричинам. «Дикая, полугодная деревня, не привыкшая уважать ни свою, ничужую собственность, не боящаяся, действуя миром, никакой ответственности,-подчеркивал Столыпин,- всегда будет представлять собой горючий материал,готовый вспыхнуть по каждому поводу». И царизм, ощутив сполна эту угрозу,стал крушить общину.

Экономическая реформа былацелесообразна, больше того, до зарезу необходима. В случае удачи она сулилатем, кто к ней приспособился, более интенсивные формы хозяйствования, болеевысокие урожаи, более высокий уровень жизни. Она сулила прочный внутреннийрынок для промышленности, увеличение хлебного экспорта и за его счет — погашение огромного внешнего долга. Но все это — в случае удачи.

Между тем реформа уже задуманабыла неудачно. Столыпин торопился, подгонял экономические процессы полицейскимвмешательством. А вражда и насилие — плохие союзники в делах  экономики.

В руках Столыпина, а точнее вруках «Совета объединенного дворянства», который поддерживал его,земельная реформа, хотя и имела здоровую основу, но по сути дела превращалась ворудие дальнейшего классового угнетения. Вместо того чтобы содействоватьразвитию свободного фермерства, за что ратовал Витте, положить конецпринудительному характеру общинной системы и законам, ущемляющим гражданскиеправа крестьян, столыпинский закон насильственно ликвидировал общину винтересах крестьянского «буржуазного» меньшинства.

По традиции, восходящей кленинским работам, демократи­ческий путь аграрного развития условно называетсяамериканским, консервативный — прусским.

Столыпинская аграрная реформанаходилась на прусском варианте. Она и была задумана во спасение помещиков.Столыпин сделал разрушение общины первоочередной задачей своей реформы.Предполагалось, что первый этап — чересполосное укрепление наделов отдельнымидомохозяевами — нарушит единство крестьянского мира. Крестьяне, имевшиеземельные излишки против нормы, должны были поспешить с укреплением своихнаделов. Столыпин говорил, что таким способом он хочет «вбить клин» вобщину. После этого предполагалось приступить ко второму этапу — разбивкадеревенского надела на отруба или хутора. Последние считались наиболее удобнойформой землевладения, ибо крестьянам, рассосредоточенным по хуторам трудно былобы поднимать мятежи.

Что же должно было появиться наместе общины — узкий слой сельских капиталистов или широкие массы процветающихфермеров. Не предполагалось ни того, ни другого. Первого не хотело самоправительство. Сосредоточение земли в руках кулаков должно было разорить массукрестьян. Не имея средств пропитания, они хлынули бы в город. Промышленность,до 1910 г. пребывавшая в депрессии, не смогла бы справиться с наплывом рабочейсилы в таких масштабах, а наличие массы бездомных и безработных грозило новымисоциальными потрясениями. Поэтому правительство дополнило указ, воспретивскупать в пределах одного уезда более шести высших душевых наделов,определенных по реформе 1861 года. По разным губерниям этот предел колебался вразмерах от 12 до 18 десятин. Установленный для «крепких хозяев»потолок оказался низким. Что касается превращения нищего российскогокрестьянства в «процветающее фермерство», то такая возможностьисключалась вследствии сохранения помещичьих латифундий. Переселение в Сибирь ипродажа земель через Крестьянский банк тоже не решали проблему крестьянскогомалоземелья. Результатом такой реформы могло стать полное и окончательноеутверждение в России помещичьекулацкого («прусского») типа капитализмаи пауперизация боль шей части сельского населения. Капитализму потребовались бымногие десятилетия для переработки всей этой пауперизированной социальной  среды,   крайне  слабой  в  производственном  и культурном отношении,пораженной аграрным перенаселением.

В реальной жизни из общинывыходила в основном беднота, а также некоторые горожане, вспомнившие, что внедавно поки­нутой деревне у них есть надел, который можно теперь продать. В1914 г. было продано 60% площадей чересполосно укрепленных в том году земель.Покупателем земли иногда оказывалось крестьянское общество, и тогда онивозвращались в мирской котел. Чаще покупали землю зажиточные крестьяне, которыесами не всегда спешили с выходом из общины. Покупали и другие общинники. Вруках одного и того же хозяина оказывались земли и укрепленные, и общественные,что запутывало поземельные отношения. Поскольку столыпинская реформа в целом неразрешила аграрного вопроса и земельное утеснение возрастало, неизбежной былановая волна переделов, которая должна была смести многое из столыпинскогонаследия. И действительно, земельные переделы, в разгар реформы почтипрекратившиеся, с 1912 г. возобновились.

На хутора и отруба тоже далеконе всегда выходили «крепкие мужики». Землеустромтельные комиссиипредпочитали не возиться с отдельными домохозяевами, а разбивать на хутора илиотруба все селение. Чтобы добиться от крестьян согласия на разбивку, властиприбегали к бесцеремонным мерам давления. Крестьянин же сопротивлялся не по«темноте своей», как считали власти, а исходя из здравых житейскихсоображений. Крестьянское земледелие очень зависело от капризов погоды. Имеяполосы в разных местах, крестьянин обеспечивал себе ежегодный средний урожай: взасушливый год выручали полосы в низинах, в дождливый — на взгорках. Получиввесь надел в одном отрубе, крестьянин оказывался во власти стихии. Хутора иотруба вообще не обеспечивали подъема агрикультуры, преимущество их передчересполосной системой хозяйства не доказано. Между тем хутора и отрубасчитались тогда единственным, причем универсальным средством повышениякрестьянской агрикультуры. А альтернативные средства, выдвинутые самой жизнью,подавлялись. Реформа затормозила начавшийся с конца XIX в. переход сельскогообщества от устарелой трехпольной системы к многопольным севооборотам.Задерживался и переход на «широкие полосы», при помощи которыхкрестьяне боролись с чрезмерной «узкополосицей».

В большинстве своем крестьянезаняли неблагожелательную и даже враждебную позицию в отношении столыпинскойреформы, руководствуясь двумя соображениями. Во-первых, и это самое главное,крестьяне не хотели идти против общины, а столыпин­ская идея о «поддержкесильных» противоречила взгляду крестьянина на жизнь. Он не желалпревращаться в полусобственника земли за счет своих соседей. Во-вторых, болеесвободная политическая атмосфера, возникшая после манифеста 17 октября,открывала перед крестьянством новые возможности экономического развития спомощью кооперативной системы, что более соответствовало интересамкрестьянства.

Сельскохозяйственнаяабстрактность замысла столыпинской аграрной реформы в  значительной мереобъяснялась, кроме дру­гих причин, тем, что ее разрабатывали люди, недостаточнохо­рошо знавшие деревню.

Несмотря на старанияправительства, хутора приживались только в некоторых западных губерниях,включая Псковскую. Отруба, как оказалось, более подошли для губерний северногопричерноморья, Северного Кавказа и степного Заволжья. Отсут­ствие сильныхобщинных традиций там сочеталось с высшим уровнем развития аграрногокапитализма, исключительным плодородием почвы, ее однородностью на большихпросторах и низким уровнем агрикультуры. В этих условиях переход на отрубапрошел безболезненно и быстро принес производственную пользу.

Столыпин очень гордился своейролью земельного реформа­тора. Он даже пригласил зарубежных специалистов поаграрному вопросу, чтобы они изучили работу, проделанную им и егоправительством в деревне. За 5 лет, с 1907 по 1911г.г. система крестьянскогоземлепользования претерпела значительные изменения. Немецкий эксперт поаграрному вопросу профессор Ауфхаген позже писал: «Своей земельнойреформой Столыпин разжег в деревне пламя гражданской войны.»

К 1 января 1916 года из общины вчересполосное укрепление вышло 2 млн. домохозяев. Им принадлежало 14.1 млн дес.земли. 469 тыс. домохозяев получили удостоверительные акты на 2.8 млн. дес.,1.3 млн. домохозяев перешли к хуторскому и от рубному владению ( 12.7 млн.десятин). Эти цифры нельзя механически складывать, т.к. некоторые домохозяева,укрепив наделы, выходили потом на хутора и отруба, а другие шли на хутора иотруба сразу, без промежуточной стадии. По подсчетам ленинградского историкаВ.С.Дякина, всего из общины вышло около 3 млн. домохозяев, что составляетпримерно 1/3 от общей их численности в тех губерниях, где проводилась реформа.Но некоторые из выделенцев фактически давно уже не были домохозяевами, т.к.постоянно жили в городе, а укрепили свой заброшенный надел только для того,чтобы его продать. Другие домохозяева ( около 16%), продав укрепленный надел,переселились в Сибирь.

Из общественного оборота былоизъято 22% земель. Значительная их часть пошла в продажу. Иногда землю покупалосельское общество, и она возвращалась в мирской котел. Бывало, что«мироеды» скупали чересполосные наделы и отдавали их в аренду крестьянам-общинникам.Но последние и сами покупали землю. Владея общинным наделом они, случалось,имели и несколько «укрепленных» полос. Все запутывалось и всеполучалось совсем не так, как задумало правительство. Главное же, властям неудалось ни разрушить общину, ни создать устойчивый и достаточно массовый слойкрестьян-собственников. Так что можно говорить об общей неудаче столыпинскойаграрной реформы.

Одним  из вспомогательныхсредств реформы, ее частью было   переселение.  Оно   заслуживает  положительной оценки несмотря  на  все огрехи и недочеты. Переселялась в основном беднота. Всего за 1906-1916 гг. за Урал перебралось более 3 млн.  человек,  более полумиллиона  вернулось  назад.  Но, несмотря  на всю масштабностьпереселенческого  движения, оно не перекрывало естественный приросткрестьянского населения. Земельное утеснение в деревне возрастало, аграрныйвопрос продолжал обостряться. Оценки реформы В.И. Лениным уточнялись по меретого, как она разворачивалась и становились более зримы ее перспективы В 1907г. Ленин подчеркивал, что нельзя недооценивать это правительственноемероприятие, что " это вовсе не мираж..., -это — реальность экономическогопрогресса на почве сохранения помещичьей власти и помещичьих интересов.Это путьневероятно медленный и невероятно мучительный для самых широких масскрестьянства и для пролетариата, но этот путь есть единственно возможный путьдля капиталистической России, если не победит крестьянская аграрнаяреволюция".( т. 16, с. 266).

Внимательно наблюдаяза обстановкой в России, Ленин уже в 1911 г. подчеркивал, что столыпинский планбуржуазного аграрного строя «не вытанцовывается» (т.20, с. 190). А вначале 1912 г. Ленин пришел к выводу о бесперспективности столыпинской реформы:"… настоящая голодовка лишний раз подтверждает неуспех правительственнойаграрной политики и невозможность обеспечить сколько-нибудь нормальноебуржуазное развитие России при направлении ее политики вообще и земельнойполитики в частности классом крепостников- помещиков, царящих в виде правых партий,и в III Думе и а Государственном совете и в придворных сферах НиколаяII."(т. 21, с. 128). Главный урок столыпинской аграрной реформы, по словамЛенина, состоял в следующем: «Только сами крестьяне могут решить какаяформа землепользования и землевладения удобнее в той или иной местности. Всякоевмешательство закона или администрации в свободное распоряжение крестьян землейесть остаток крепостного права. Ничего, кроме вреда для дела, кроме унижения иоскорбления крестьянина от такого вмешательства быть не может». (т.22,с.97).

В качестве аргумента в пользуреформы иногда приводится тот факт, что по сравнению с последним пятилетием XIXвека в 1909-1913 гг вывоз хлеба количественно увеличился в 1.5 раза, а постоимости — в 2 раза. В 1913г. Россия экспортировала 647.6 млн. пудов.

После окончания революции и доначала первой мировой войны положение в русской деревне заметно улучшилось.Причинами этому послужили:

— полная отмена с 1907 года выкупных платежей;

— рост мировых цен на зерно — от этого кое-что перепа­далои простым крестьянам;

— постепенное сокращение помещичьего землевладения велок уменьшению кабальных форм эксплуатации;

— отсутствие в этот периодсильных неурожаев (за исключением 1911 года), и даже особенно хорошие урожаи в1912-1913 годах. Что касается аграрной реформы, то это была настолькоширокомасштабная реформа, потребовавшая столь значительной  земельной перетряски,  что  ее  положительные результаты никак не могли сказаться впервые же годы.

На душу населенияРоссии в те годы производилось столько же хлеба, как в Швеции, Франции,Германии. Но эти страны ввозили хлеб, а России ежегодно экспортировала около20% валового сбора зерна. Продолжалась политика «недоедим, новывезем», начало которой было положено в 1887-1892 годах.

С П И С О К   Л И Т Е Р А Т У РЫ

1. Ананьин Б.В., Ганелин Р.Ш. Сергей Юльевич Витте;Вопросы истории N8,1990

2. П.Н.Зырянов Петр Аркадьевич Столыпин; Вопросы историиN6,1990

3. П.Н.Зырянов Столыпин и судьбы крестьянства; ДиалогN12,1990

4. А.Ф.Керенский Россия на историческом повороте;Вопросы истории N6 — N8,1990

5. В.С.Дякин Когда мы проскочили поворот ?; Знание — сила N2,1991; Тематическая подборка «Россия начала XX века»

6. В.С.Дякин Был ли шанс у Столыпина? Звезда N12,1990

   

еще рефераты
Еще работы по истории