Реферат: Центральное и областное управление при Саманидах в Мавераннахре в IX - X веках

   С именем Исмаила Самани связана организация центрального иобластного управления в саманидском государстве.

   С точки зрения аббасидов такого государства несуществовало, и правителя его они рассматривали лишь как своего наместника.Фактически же саманидское государство было для своего времени крупнейшим наВостоке, превышавшим по своей территории и богатству тогдашний халифат.

   Саманиды именовали себя всегда эмирами, никогда непретендуя на титул “эмира правоверных”, который носили халифы. Однако некоторыевосточные авторы, как например, Ауфи, титулуют так представителей династииСаманидов, в том числе и Исмаила Самани.

   Во времена аббасидов, в период царствования халифов:Мансура (754 — 775 гг.), Махди (775 — 785 гг.), Харун ар-Рашида (786 — 809гг.), Мамуна (813 — 833 гг.) — в халифате сложилась более или менее стройнаясистема центральных ведомств (диванов) по управлению государством. Система эта,оформившаяся не без влияния персидских традиций сасанидской эпохи, имела немалонедочетов, но в условиях малоразвитых феодальных отношений вполне удовлетворялапотребностям государственного управления обширными территориями халифата.

   Проводя свои реформы, стремясь к установлению твердойцентральной власти, Исмаил Самани построил государственный аппарат в духеупомянутой выше системы центральных диванов, внеся в нее некоторое упрощение иусовершенствование.

   По словам В.В.Бартольда, “через всю системувосточномусульманской политической организации красной нитью проходит делениевсех органов  управления на две большие категории: на дергах (дворец) и диван(канцелярию)”.

   В условиях феодального общества деление это, однако, носилово многом формальный характер, так как должностные лица дергаха вмешивались вомногие стороны политической жизни.

   Большую политическую власть осуществлял сахиб харас,  илиэмири харас, который был исполнителем всех приговоров саманидского эмира.Функции этого должностного придворного лица выходили далеко за пределы двора. Враспоряжении сахиб хараса, согласно Низамульмульку, должна было быть 50чубдаров (ликторов) — 20 с золотыми палицами, 20 — с серебряными и 10 — сдеревянными.

   Как и при дворах других феодальных государств Востока, атакже и Запада, у Саманидов были стольники, кравчие, конюшие и др.

   Очень важным и влиятельным лицом при дворе быль вакиль — заведующий всех хозяйством дергаха.

   Центральное управление состояло из 10 диванов. Наршахиприводит нам их названия при описании площади Регистана, вокруг которой приНасре II (914 — 943 гг.) для них специально  было выстроено десять зданий.

   Главным из диваном был диван везира, или ходжа-и-бузурга.Он возглавлял все центральное управление государством, и ему были подчиненыначальники остальных диванов. В условиях феодального общества при саманидахправо занимать должность везира фактически закрепилось за тремядомами-династиями: Джейхани, Бал’ами и Утби. По установившейся практике, вслучае отстранения везира, его преемник приглашался из другой фамилии.

   Видное место в системе центрального управления занималдиван мустауфи — высшего финансового чиновника, ведавшего доходами и расходамигосударства. В распоряжении мустауфи, или, как его иначе именовали, хазинадар,состоял штат особых счетчиков, которые приводили в систему и ясность доходы ирасходы  государства.

   Большим влиянием пользовался диван ар-расаил, или диванинша, называемый также диван амид-аль-мульк. Это было специальное центральноеведомство по составлению официальных документов. Через него проходили всеважные государственные бумаги. Кроме того, диван ведал и дипломатическимисношениями с другими государствами. Не только при саманидах, но впоследствии ипри газневидах, диван ар-расаил играл весьма существенную роль в политическойжизни.

   Немалое значение в системе управления, повидимому, имелдиван шурат, возглавляемое сахиб шуратом. Это было ведомство по управлениюсаманидской гвардией. При скудности имеющихся у нас письменных известийзатруднительно выяснить его отношение к хаджиб-и-бузургу, который, ведаядергахом, состоял при дворе и в какой-то мере являлся главой всей тюркскойгвардии. Помощник сахиб шурата по хозяйственной части — ариз — производилвыплату саманидскому войску жалования, которое выдавалось четыре раза в год,через каждый три месяца. Однако ариз не только ведал войсковой казной, но иследил за состоянием войсковой дисциплины, снаряжением, провиантом и фуражом.При аризе работала специальная канцелярия — диван-и-арз. Ее значение особенновозросло при газневидах.

   Диван берид — почта — при саманидах обслуживалаправительственные государственные нужды. В распоряжение сахиб берида, то естьглавы почтового ведомства, в отдельных городах находились местные почтовыечиновники с целым штатом гонцов и большим количеством почтовых лошадей.Почтовые чиновники на местах не подчинялись местным властям — хакимам, ацеликом зависели от своего центрального ведомства. В обязанности чиновниковберида  входила не только быстрая доставка правительственных сообщений иизвестий, но и отправка их личных секретных донесений о поведении того илииного представителя местной власти.

   На жизнь городов при саманидах особенно существенноевлияние оказывал диван мухтасиба. В обязанности его входило, прежде всего,наблюдение за весами и гирями торговцев. Кроме того, мухтасиб и его помощникидолжны были наблюдать за точным выполнением норм продукции, выпускаемогогородскими ремесленниками. Мухтасиб имел право протестовать против выпускатоваров пониженного качества, мог также запретить продавать по повышенной ценемясо, хлеб и другие продукты первой необходимости.

   В дальнейшем установилась практика, согласно котороймухтасибы получили право следить за общественной нравственностью горожан,наблюдать, чтобы они посещали мечети, не пили вина и т.д.

   Должность мухтасиба была широко распространена намусульманском феодальном Востоке;  они имелись в каждом, даже небольшом городе.Мухтасибов с одними и теми же функциями мы встречаем одинаково и на отдаленномвостоке халифата — в Самарканде и Бинкенте (Ташкенте).

   Общий контроль и, главным образом, контроль надрасходованием казны в саманидском государстве осуществлял диван мушрифов, тоесть наблюдателей. Ввиду того, что в условиях феодального общества трудно былоотделить казну государя от казны государства, причем больше всего поглощалденег и других средств дергах, — наблюдение мушрифов касалось главным образомрасходования сумм, идущих на содержание двора правителя.

   Меньшее значение имели: диван аз-зия, то есть государевыхпоместий, диван казия, возглавляемое главным казием, и диван вакфов, то естьдарственных и других имуществ мусульманских учреждений.

   Система центральных диванов находилась в тесной связи сместным управлением. В областных центрах, которые в арабской географическойлитературе носят названия касаба, имелись если не все, то во всяком случаебольшинство из перечисленных диванов. Областные диваны подчинялись, с однойстороны, местному  хакиму, иногда именуемое везиром, а с другой стороны, — центральным диванам соответствующих ведомств.

   Наряду с хакимом, который иногда назывался староиранскимтермином кедхуда[1],управлением города ведал раис. Впоследствии, например, в XVIII в. этим терминомобозначали мухтасибов; при саманидах же раис был главой города, назначаемое непосредственно самим правителем, но из среды местной знати или, чаще, местноговысшего мусульманского духовенства.

   Мусульманское духовенство пользовалось в X в. в саманидскомгосударстве особенно большим влиянием. В Средней Азии был широко распространенханифитский толк, один из двух наиболее ортодоксальных в мусульманском мире.Только в Хорезме при саманидах, и даже позже, значительное распространениеполучило мутазилитское направление[2]—  культурное наследие лучших времен аббасидского халифата первой половины IXв. В Бухаре и Самарканде, однако, мутазилиты имели очень мало сторонников ивлияние на политическую жизнь не оказывали.

   Глубокий след в Бухаре оставило более радикальное учение — карматское, одно время имевшее последователей даже в правительственных ипридворных кругах. В общем же, в религиозной жизни при саманидах господствовалиханифиты, занимавшие все высшие духовные должности. Главой местного духовенствапри саманидах в Бухаре являлось лицо, носившее титул “устад” (учитель);впоследствии это наименование было вытеснено другим —  “шейх ул-ислам”. Саманиприводит имя одного из устадов, занимавшего эту должность еще при Исмаиле.

   Второй по значению после устада (шейх ул-ислама) в средевысшего мусульманского духовенство была должность хатиба —  официального лица,имевшего право произносить хутбу (проповедь) во время пятничной молитвы всоборной мечети.

   Поступить на службу в какой-нибудь диван и особенносделаться ответственным чиновником было нелегко. Требовалось не толькопринадлежность к среде дехкан или духовенства, не только связи, но иопределенные знания. В X в. в больших городах имелось довольно много людей,которых современники называли “ахл-ал-калам”, то есть люди пера. Они обычно нетолько владели арабским, таджикским и персидским языками, хорошо знали коран,основные нормы шариата, но были начитаны в литературе и даже имели кое-какиесведения в разных науках. Только с такой подготовкой и обязательно из Средылюдей “благородного” происхождения вербовались чиновники на разные должности вправительственных диванах и других учреждениях. Это была своеобразнаяфеодально-чиновничья культура, которая на Переднем и Среднеазиатском Востокеимела давние  традиции, более всего обогащенные опытом сасанидскогогосударства.

   При аббасидах эти традиция развились и окрепли, а при двореи в диванах Саманидов достигли своего высшего расцвета. В таджикском языке тоговремени широко распространен был термин “дабир”, который в широком пониманииэтого слова обозначал личного секретаря, а в узком  (в XII в.) —  финансовогочиновника. Из числа дабиров, понимая это слово в его широком значении, инабирались высшие кадры саманидского чиновничества.

   В книге “Чахар Макала”, написанной на таджикском языке вXII в. Арузи ас-Самарканди, имеются главы о дабирах… По его словам, профессиядабира основывается, прежде всего, на умении обращаться с людьми. Дабир долженв совершенстве владеть искусством похвалы, осуждения, дипломатии и даже тонкойпровокации. Во всякой обстановке он должен быстро найти наилучший способвыразить нужное в письменном виде.

   Более всего дабир должен заботиться о чести своегогосподина, которым мог быть начальник центрального или местного дивана,правитель какого-нибудь вилойета или просто знатный дехкан, живущий в своемзамке. Главная обязанность дабира —  вести переписку своего господина.

   Саманидское чиновничество, как чиновничество аббасидскогогосударства, отличаясь знанием канцелярского дела, обладало и характернымипороками — процветали взяточничество и незаконные поборы в личную пользу,которые тяжело отражались на положении народа.

   Большую роль в жизни саманидского правителя, дергаха игосударства играла гвардия из тюркских гулямов. Хотя Туркестан и Мавераннахрбыли давними и постоянными поставщиками тюркской, вышколенной в военномотношении молодежи, однако только Саманиды привлекли ее впервые ко дворцу вкачестве личной гвардии.

   Низамульмульк в своем замечательном сочинении “Сиасет-намэ”— “Книге об управлении” — подробно рассказывает о дворцовой гвардии Саманидов.Купленный на рынке гулям  (отрок), по большей части из гузов (туркмен), попадаяв гвардейский отряд при саманидском дворе, проходил первый год службы пешим, неимея права, под страхом наказания, даже сесть на лошадь. Носил он в то времяпростое платье из хлопчатобумажной ткани зандани. На второй год гулям получаллошадь с простой сбруей; на третий — на нем в качестве отличительного признакаего состояния уже появлялся пояс-карачур, на пятый год гулям получал лучшуюодежду и уздечку со звездами, а на седьмой — в случае, если за ним не былоникаких проступков, — чин висак-баши, то есть “начальника палатки”, командакоторой состояла вместе с ним из четырех человек. В качестве знака своего чинагулям носил высокую черную войлочную шапку, шитую серебром, и дорогуюгянджийскую обувь.

   Наиболее способные и заслуженные из гулямов моглидостигнуть должности хайль-баши — начальник конного отряда, а затем и хаджиба.

   В халифате термином “хаджиб” обозначали важный придворныйчин, нечто вроде камергера. Повидимому, впоследствии этот чин стали давать иначальникам из тюркской гвардии, поскольку последние несли в самом дворце,кроме функций охраны, еще и обязанности хаджибов. При саманидах и вслед за нимипри газневидах, караханидах и сельджукидах  термин “хаджиб” прочно установилсяза придворным “военачальником” над тюркскими гулямами. Главный среди хаджибов носиларабский титул “хаджиб ул хаджиб” (хаджиб хаджибов) или персидский —“хаджиб-и-бузург” (великий хаджиб). Это был один из самых высших придворныхчинов саманидского государства.

   Нечего и говорить, какое огромное влияние при дворе имелихаджибы, особенно хаджиб-и-бузург. Начав свою карьеру с низов, такой тюркскийгулям в какой то момент своей военной карьеры переходил на положениевольноотпущенного и становился в ряды привилегированных подданных.

   Основной задачей тюркских гулямов была охрана власти правителяи его дома внутри самого феодального государства. Однако гвардии приходилосьучаствовать и в военных действиях против  внешних врагов.

   Наряду с гвардией, существовал другой род войск. По словамИбн Хаукаля, это войско составлялось “из свободных дехкан (из тех, кто знаетсвое дом (дар), свое место, свою семью и своих соседей”. Из этих слов ясно, чторечь идет об ополчении, которое приводили с собой местные владетели,сохранившиеся еще во многих областях Мавераннахра. Ибн Хаукаль подчеркиваетбоевые качества этого ополчения, так как оно, по его мнению, состояло не изчерни (салики) и не случайных людей.

   Во время несения военной службы, пишет Ибн Хаукаль,ополчение получало хорошее довольствие и видело много забот о себе со стороныправительства. Ополчение созывалась в случае грозившей стране военной опасностиили предпринимаемого похода, причем как говорит Ибн Хаукаль, кроме получаемогоополченцами правительственного снабжения, они содержались в какой-то мере и насобственные средства. Макдиси, описывая большую полунезависимую областьсаманидского государства — Чаганиан, говорит, что “оно поставляла около 10тысяч воинов на своем содержании и на своих лошадях”. Повидимому, все зависелоот конкретной обстановки: в одних областях доля местного снабжения была больше,а в других — меньше. В походе же, надо думать, снабжение шло главным образом засчет государства.

   Такова в кратких чертах система центрального и областногоуправления в Мавераннахре при саманидах. Нельзя забывать, что централизациявласти происходила в обстановки феодального общества и государства, в составкоторого входил ряд полунезависимых владений. Макдиси пишет: “В том климате(здесь: в той стране) все подчинены дому Саманидов и платят (ему) харадж, заисключением эмира Седжестана (Сеистана), Хорезма, Гардж аш-Шара (Гарчистана),Джузджана, Реста (Решта), Газны и Хутталяна”. Если к этому прибавить, чтохарадж не платили также владетели Чаганиана и Исфиджаба, то получится большаягруппа областей, числившихся в составе саманидского государства, но фактическив весьма малой степени зависевших от его правительства. Это обстоятельствоочень подрывало авторитет центральной власти и часто осложняло положение и вдругих городах и областях. Разные местные владетели хотели видеть себя  полнымихозяевами своей земли. Центробежные тенденции в конце концов оказалисьнастолько значительными, что подорвали, как мы увидим ниже, политическую мощьсаманидского государства. Это произошло как раз в тот период, когдавоеначальники тюркской гвардии, сами ставшие к середине X в. крупнымиземельными собственниками, перестали быть надежной опорой саманидской династиии начали принимать активное участие в мятежах, направленные против нее.

При подготовке данной работы были использованы материалы ссайта www.studentu.ru