Реферат: Елизавета Петровна

МосковскийГосударственный Университет им. Ломоносова

Факультет ВычислительнойМатематики и Кибернетики

Елизавета Петровна

Выполнила студентка 101 группы

Бурковская Анастасия

Москва2005

Елизавета Петровна

Императрица Елизавета царствовала двадцать лет, с25 ноября 1741 г. по 25 декабря 1761 г. Царствование ее было не без славы, дажене без пользы. Молодость ее прошла не назидательно. Ни строгих правил, ниприятных воспоминаний не могла царевна вынести из беспризорной второй семьиПетра, где первые слова, какие выучивался произносить ребенок, были тятя, мама,солдат, а мать спешила как можно скорее сбыть дочерей замуж, чтобы в случаесмерти их отца не иметь в них соперниц по престолонаследию. Подрастая,Елизавета казалась барышней, получившей воспитание в девичьей. Всю жизнь она нехотела знать, когда нужно вставать, одеваться, обедать, ложиться спать. Большоеразвлечение доставляли ей свадьбы прислуги: она сама убирала невесту к венцу ипотом из-за двери любовалась, как веселятся свадебные гости. В обращении онабыла то чересчур проста и ласкова, то из пустяков выходила из себя и бранилась,кто бы ни попадался, лакей или царедворец, самыми неудачными словами, афрейлинам доставалось и больнее. Елизавета попала между двумя встречнымикультурными течениями, воспиталась среди новых европейских веяний и преданийблагочестивой отечественной старины. То и другое влияние оставило на ней свойотпечаток, и она умела совместить в себе понятия и вкусы обоих: от вечерни онашла на бал, а с бала поспевала к заутрене, благоговейно чтила святыни и обрядырусской церкви, выписывала из Парижа описания придворных версальских банкетов ифестивалей, до страсти любила французские спектакли и до тонкости знала всегастрономические секреты русской кухни. Послушная дочь своего духовника о.Дубянского и ученица французского танцмейстера Рамбура, она строго соблюдалапосты при своем дворе, так что гастроному канцлеру А. П. Бестужеву-Рюминутолько с разрешения константинопольского патриарха дозволено было не естьгрибного, и во всей империи никто лучше императрицы не мог исполнить менуэта ирусской пляски. Религиозное настроение согревалось в ней эстетическим чувством.Невеста всевозможных женихов на свете, от французского короля до собственного племянника,при императрице Анне спасенная Бироном от монастыря и герцогскойсаксен-кобургмейнингенской трущобы, она отдала свое сердце придворному певчемуиз черниговских казаков, и дворец превратился в музыкальный дом: выписывали ималороссийских певчих, и итальянских певцов, а чтобы не нарушить цельностихудожественного впечатления, те и другие совместно пели и обедню и оперу.Двойственностью воспитательных влияний объясняются приятные или неожиданныепротиворечия в характере и образе жизни Елизаветы. Живая и веселая, но неспускавшая глаз с самой себя, при этом крупная и стройная, с красивым круглым ивечно цветущим лицом, она любила производить впечатление, и, зная, что к нейособенно идет мужской костюм, она установила при дворе маскарады без масок, кудамужчины обязаны были приезжать в полном женском уборе, в обширных юбках, а дамыв мужском придворном платье. Наиболее законная из всех преемников и преемницПетра I, но поднятая на престол мятежными гвардейскими штыками, она наследовалаэнергию своего великого отца, строила дворцы в двадцать четыре часа и в двоесуток проезжала тогдашний путь от Москвы до Петербурга, исправно платя закаждую загнанную лошадь. Мирная и беззаботная, она была вынуждена воевать чутьне половину своего царствования, побеждала первого стратега того времениФридриха Великого, брала Берлин, уложила пропасть солдат на полях Цорндорфа иКунерсдорфа; но с правления царевны Софьи никогда на Руси не жилось так легко,и ни одно царствование до 1762 г. не оставляло по себе такого приятноговоспоминания. Ленивая и капризная, пугавшаяся всякой серьезной мысли, питавшаяотвращение ко всякому деловому занятию, Елизавета не могла войти в сложныемеждународные отношения тогдашней Европы и понять дипломатическиехитросплетения своего канцлера Бестужева-Рюмина. Но в своих внутренних покояхона создала себе особое политическое окружение из приживалок и рассказчиц,сплетниц, во главе которых стоял интимный солидарный кабинет, где премьеромбыла Мавра Егоровна Шувалова, жена известного нам изобретателя и прожектера, ачленами состояли Анна Карловна Воронцова, урожденная Скавронская, родственницаимператрицы, и какая-то просто Елизавета Ивановна, которую так и звалиминистром иностранных дел. «Все дела через нее государыне подавали», — замечаетсовременник. Предметами занятий этого кабинета были россказни, сплетни,наушничества, всякие каверзы и травля придворных друг против друга,доставлявшая Елизавете великое удовольствие. Это и были «сферы» того времени;отсюда раздавались важные чины и хлебные места; здесь вершились крупныеправительственные дела. Эти кабинетные занятия чередовались с празднествами.Смолоду Елизавета была мечтательна и, еще будучи великой княжной, раз вочарованном забытье подписала деловую хозяйственную бумагу вместо своего именисловами «Пламень огн»… Вступив на престол, она хотела осуществитьсвои девические мечты в волшебную действительность; нескончаемой вереницейпотянулись спектакли, увеселительные поездки, куртаги, балы, маскарады,поражавшие ослепительным блеском и роскошью до тошноты. Порой весь дворпревращался в театральное фойе: изо дня в день говорили только о французскойкомедии, об итальянской комической опере и ее содержателе Локателли, обинтермеццах и т. п. Но жилые комнаты, куда дворцовые обитатели уходили из пышныхзал, поражали теснотой, убожеством обстановки, неряшеством: двери незатворялись, в окна дуло, вода текла по стенным обшивкам, комнаты быличрезвычайно сыры, у великой княгини Екатерины в спальне в печи зияли огромныещели, близ этой спальни в небольшой каморе теснилось 17 человек прислуги,меблировка была так скудна, что зеркала, постели, столы и стулья по надобностиперевозили из дворца во дворец, даже из Петербурга в Москву, ломали, били и втаком виде расставляли по временным местам. Елизавета жила и царствовала взолоченой нищете, она оставила после себя в гардеробе слишком 15 тысяч платьев,два сундука шелковых чулок, кучу неоплаченных счетов и недостроенный громадныйЗимний дворец, уже поглотивший с 1755 по 1761 г. более 10 миллионов рублей нанаши деньги. Незадолго до смерти ей очень хотелось пожить в этом дворце, но онанапрасно хлопотала, чтобы строитель Растрелли поспешил отделать хотя бы толькоее собственные жилые комнаты. Французские галантерейные магазины иногдаотказывались отпускать во дворец новомодные товары в кредит. При всем том вней, не как в ее курляндской предшественнице, где-то там глубоко под толстойкорой предрассудков, дурных привычек и испорченных вкусов еще жил человек,порой прорывавшийся наружу, например,  вобете перед захватом престола никого не казнить смертью и в осуществившем этотобет указе 17 мая 1744 г., фактически отменившем смертную казнь в России. Елизаветабыла умная и добрая, но беспорядочная и своенравная русская барыня XVIII в.,которую по русскому обычаю многие бранили при жизни и тоже по русскому обычаювсе оплакали по смерти.*

Приход к власти

В ноябре 1741 г. в результате дворцовогопереворота на престоле оказалась Елизавета. Подобные перевороты были и до, ипосле Елизаветы Петровны, но существует ряд особенностей, присущих этомусобытию: с одной стороны, национальные лозунги, взрыв патриотизма в гвардии, сдругой — активное участие иностранных держав, пытавшихся оказать влияние навнешнеполитический курс России. Особую роль сыграла сама Елизавета, которая нетолько приняла участие в перевороте, подобно Екатерине II, но была вынужденалично возглавить его, а затем сумела удержаться на престоле в течение 20 лет.

Дворцовый переворот 1741 г. вывел на первый планличность претендентки на трон, заставив ее принять в нем непосредственноеучастие. Никогда ранее Россия не знала подобного: претендент должен былостаться в стороне от событий (для Екатерины I корону предоставил Меншиков, дляАнны Леопольдовны — Миних, а Екатерина II, принявшая участие в событиях 1762 г,успешно предоставила главное место Е.Р. Дашковой и братьям Орловым), Елизаветеже не удалось создать даже иллюзии непричастности к перевороту.

С детства Елизавету никто не готовил к престолу, иона не имела ни малейшего представления о государственных делах. ВоспитывалаЛизетку, как звал девочку родитель, не столько мать, сколько родная тетушкаНаталья Алексеевна, женщина прямая и суровая, которой не чужд был старорусскийидеал воспитания царских детей. Лишь после ее смерти большое вниманиевоспитанию стала уделять мать. Елизавета была любимой дочерью Петра, поэтому унего возникла идея блестящей партии с представителем французского королевскогодома. Ее обучали языкам, танцам и всему тому, что ценится при французскомдворе, но из-за того, что Елизавета была рождена до церковного брака, всеблестящие партии оказались лишь проектами. С воцарением матери ситуация почтине изменилась: Елизавету редко привлекали к делам управления государством.Екатерина I оставила завещание, согласно которому на престол вступал внук ПетраI и сын царевича Алексея Петр II, после его смерти — потомки старшей дочериПетра Анны, а после этого — сама Елизавета, т.е. права Елизаветы были почтиэфемерны.

После смерти Екатерины I в русском обществе былилюди, желавшие видеть Елизавету на престоле, но таковых в 1727 г. было немного,и все сошлись на фигуре Петра II, который занял трон и по праву первородства,исстари существовавшему в русском обществе, и по завещанию Екатерины I, такимобразом, Елизавета Петровна не имела оснований жаловаться, что ее«обошли». Поэтому говорить о том, что желание возвести ее на престолбыло всеобщим,

________________________________________________________________________

* В. О.Ключевский – Курс истории России, лекция 73

значит искажать истинное положение дел. Но в определенных условияхЕлизавета вполне могла претендовать на корону, так как сторонники у нее были.Герцог де Лириа упоминает в своих записках о Елизавете как одной из возможныхпретендентов на престол (всего таковых было 4). Но выбор на ней не остановили.Анна Иоанновна, как известно, законного наследника престола на свет произвестине могла, и борьба за власть в это время трансформировалась в борьбу за то, ктостанет ее преемником. Анна Иоанновна отдала предпочтение своей племяннице,поэтому вполне понятно, что Елизавета претендовать на эту роль уже не могла.

В своих письмах жена английского посланника ледиРондо упоминает, что еще во времена правления Анны Иоанновны стали появлятьсямысли о приходе к власти Елизаветы: «Множество дворян вместе сгвардейскими офицерами составили заговор с целью обязать императрицу объявитьнаследницей престола не Анну Леопольдовну, а цесаревну Лизавету». Послесмерти Анны Иоанновны у власти оказался Бирон, который всегда благоволил кЕлизавете; причины этого двояки: возможно, потому что хотел женить на нейсвоего сына и посадить цесаревну на трон, возможно, он не заходил так далеко всвоих планах, а просто пытался найти хоть какую-то опору в русском обществе.Источники утверждают, что, если бы Елизавета приложила хоть какие-то усилия,она могла бы занять престол еще в 1740 г., когда был свергнут Бирон.«Княгиня Елизавета не поколебалась признать регентство матери ИоаннаАнтоновича и присягнула ему, в то же время она не могла не знать, что большаячасть солдат, арестовывавших герцога Курляндского, думала, что делает это длянее, но она сделала вид, что удовлетворена...».

Правительство Анны Леопольдовны было абсолютнонеспособным к деятельности: борьба за власть между Минихом и Остерманом,наличие фаворитов и фаворитки, а также нежелание со стороны правительницызаниматься делами отрицательно сказывались на общественном мнении, кроме того,у власти оставались те же люди, которые были и при Анне Иоанновне, а обществоэтого уже не желало. «Анна Леопольдовна была женщиной кроткой ибесхарактерной, непопулярной ни в обществе, ни в гвардии».

В то же время английский посланник Финч сообщает,что Елизавету очень любили и она пользовалась большой популярностью в обществе.Цесаревна имела очень теплые отношения с гвардейцами, для которых ее дом былвсегда открыт и у которых она часто крестила детей, при этом раздавая щедрыеподарки. Она не давала Анне Леопольдовне никакого повода для беспокойства: веларассеянный образ жизни, по отношению к регентше проявляла полную лояльность,была крестной матерью у дочери правительницы. Но одновременно, как сообщаетфранцузский посланник Шетарди, цесаревна активно обсуждала с ним и шведскимпосланником Нолькеном возможность вступления на престол с их помощью. Ложь ипритворство не были чужды Елизавете, причем притворялась она умело. Отметим ещеодно качество: она ясно осознавала свои цели и не стеснялась в выборе средствдля их достижения.

Русская аристократия была недовольна режимом АнныИоанновны и Анны Леопольдовны, но, напуганная расправой над А.П. Волынским,Долгорукими, гибелью Д.М. Голицына и других противников«немцев-правителей», предпочитала воздерживаться от активныхдействий, несмотря на то, что у кормила власти находились «немцы»,далеко не всегда имевшие аристократическое происхождение («конюх»Бирон). В результате возглавить переворот Елизавете пришлось самой. Подобныйшаг, безусловно, требовал мужества, что для ветреной и легкомысленной цесаревныбыло вовсе не характерно. Шетарди пишет: «Постоянная боязнь подвергнутьопасности себя и свою партию не позволяла ей действовать решительно».Елизавета была чрезвычайно осторожна, она опасалась, что задуманное предприятиене удастся, но она старалась быть дальновидной. «Елизавета честолюбива, ноее честолюбие уживается с умением выжидать время». И это еще однахарактерная черта ее личности.

Общество должно было настолько устать отуправления иностранцев, что на незаконное рождение Елизаветы перестали обращатьвнимание. Все должны были увидеть в ней панацею от иностранного самоуправства.Поведение цесаревны выгодно отличалось от правительницы. Отношение же обществак Анне Леопольдовне объяснялось еще и тем, что ее отец был человекомнеобузданного нрава, а сама она была замкнута, неприветлива, могла по несколькодней не появляться на людях, в отличие от Елизаветы, любезной со всеми.«Елизавета — дочь Петра I — государя, которого боялись, но и любили».Этот последний фактор должен был выступить на первый план, видимо, этогомомента и дожидалась цесаревна. Ей был резон подождать еще и потому, чтооставалась надежда, что младенец-император умрет, и все решится само собой,потому что в случае его смерти и возможной борьбы за власть между АннойЛеопольдовной и Елизаветой на стороне последней было гораздо больше шансов.

В это же время иностранные посланники подталкивалиЕлизавету к действиям, пресекая ее излишнюю неуверенность. Иностранные послысвязались с лейб-медиком цесаревны Лестоком, имевшим на нее большое влияние,подталкивавшим ее к перевороту. Французский и шведский посланники Шетарди иНолькен, к которым присоединился Лесток, разрабатывали план, согласно которомуЕлизавета должна была вернуть Швеции земли, перешедшие к России по Ништадскомумиру. С этой целью Швеция начинала войну с правительством Анны Леопольдовны,приглашала в свою армию герцога Голштинского, родного внука Петра I, противкоторого русские солдаты воевать бы не стали. Этот проект был представленЕлизавете, и цесаревна, для которой, казалось бы, это был единственный шанс,отказалась, гордо заявив: «Лучше я никогда не буду царствовать, чем куплюкорону такой ценой». Интересы России не были для цесаревны пустым звуком.

Причина подобного ответа может корениться либо вискреннем патриотизме, либо в политическом реализме здравомыслящего человека,либо в любви к театральным жестам, на которые цесаревна была большоймастерицей, так как с детства воспитывалась в любви к театру. Безусловно,Елизавета любили своего отца, конечно, она уважала все, сделанное им, но,скорее всего, не только это было причиной ее отказа Нолькену. Многие русскиецаредворцы желали видеть Елизавету на престоле именно как лицо, олицетворявшеесмену политического курса в духе патриотизма, а принять условия Швеции былововсе не в интересах России. Согласись цесаревна на шведские условия, ее быпросто не поняли, и она могла бы потерять своих сторонников. Возможно,Елизавета, отдавая себе в этом отчет, стала действовать как истинный политик,т.е. она почувствовала настроения, господствовавшие в обществе, и сталадействовать в этом русле. Вместе с тем Елизавета не разорвала отношений сШетарди и Нолькеном. О здравом политическом реализме свидетельствует и ходпереговоров: цесаревна проявляла чудеса изворотливости, тянула время,соглашалась на различные устные обязательства денежного характера, при этомсовершенно игнорируя земельный вопрос (уступки Швеции). «Елизаветапоказала себя тонким политиком», свидетельством чего является то, что оназаставила своих союзников действовать без подтвержденных обязательств.

Нужно отметить, что сама по себе Елизавета нестремилась к перевороту любыми путями, но обстоятельства принудили еедействовать вопреки желаниям. Английский посланник Финч писал: «Еслиподтвердятся подозрения по поводу великой княгини, то ей грозит монастырь илибрак с Людовиком Брауншвейгским». Правда, задним числом Остерман отрицаетэтот факт, но даже если это были только слухи, они не могли не произвестивпечатления на эмоциональную и сомневающуюся Елизавету, поэтому с того момента,как она начинает ощущать даже тень опасности со стороны, цесаревна решается наконецпредпринять активные шаги к завоеванию власти. «Елизавета Петровнаприслушивалась к недовольству в общественном мнении, убеждаясь, что можноначинать действовать в свою пользу».

В литературе высказывается мнение, что АннаЛеопольдовна недальновидно ограничивала Елизавету в средствах: денег уЕлизаветы не было постоянно, потому что она раздавала эти деньги гвардии, чемподчеркивала свое доброе расположение и получала подобное отношение в ответ,что ухудшило отношение цесаревны к правительнице, но этот фактор нельзя считатьопределяющим, так как еще при Анне Иоанновне содержание Елизаветы было весьмаограниченным. Но правительница иногда допускала удары по самолюбию Елизаветы,отказывая цесаревне в самых незначительных просьбах. Это было неосторожно состороны Анны Леопольдовны: ущемленное самолюбие может подтолкнуть к действиюдаже самые нерешительные натуры. По поводу честолюбия Елизаветы существуетмного противоречивых мнений. Так Манштейн писал, что Елизавета планироваластать русской императрицей задолго до 1741 г., она была огорчена бракомпринцессы Анны, «положила за непременное» составить для себя партию,но ее действия были благоразумны и хитры. Миних же отказывает цесаревне вчестолюбивых стремлениях. Возможно, Елизавета и хотела стать императрицей, нопри этом желала, чтобы все вопросы решались сами собой, без ее личноговмешательства, и только исключительные условия могли заставить ее действовать.Это вполне в ее духе, так же она поступала в течение 20 лет пребывания натроне.

Цесаревна была вынуждена возглавить своихсторонников, так как среди участников переворота не было людей действительновыдающихся, бывших в состоянии встать во главе предприятия, поэтому Елизавете иневозможно было создать иллюзию своей непричастности к перевороту. Когда сталоясно, что брать власть в свои руки необходимо, цесаревна составила два планадействий: 1) с помощью Швеции, объявлявшей войну, целью которой быловосстановление попранных прав дочери Петра, но этот план не удался, так каквоенные действия для Швеции были неудачными; 2) переворот должен был произойти6 января 1742 в день Крещения и Водосвятия, когда на берегу Невы собралась бывся гвардия и Елизавета обратилась бы к ней, воздействуя на религиозные ипатриотические чувства, как бы подчеркивая, что ее права на престол имелиистоки не в личной корысти, честолюбии, а в происхождении, угодном Богу, т.е.поступки Елизаветы определял Божественный промысел.* Но и этому проекту несуждено было сбыться. Однако, несмотря на нереализованность этих планов, Елизаветаоказалась на троне.

Дело в том, что о готовящемся заговоре знали придворе, так как этого никто особенно не скрывал. Английский посланник Финчпредупреждал об оживлении контактов между Шетарди и Елизаветой, он неоднократноговорил об этом с Остерманом, но министру было не до того, чтобы занятьсязаговорщиками: сначала он боролся за власть с фельдмаршалом Минихом, затемпытался противостоять фавориту Анны Леопольдовны Линару. Сама правительницабыла настроена апатично: «Бесполезно бороться с Елизаветой, когда есть ещеЧортушка» (герцог Голштинский), который имел законные права на престол.Правительница предоставила развиваться событиям без собственного вмешательства,хотя кое-какие шаги она попыталась предпринять: решила выслать из города верныеЕлизавете гвардейские части, а себя хотела провозгласить императрицей. АннаЛеопольдовна решила поговорить с цесаревной откровенно, заявив ей осуществующих подозрениях по поводу переговоров с иностранцами. Елизаветаиспугалась, и страх толкнул ее на неблаговидный поступок (она предала Лестока,заявив, что ничего не знает о его контактах с врагами Отечества, т.е. онафактически отдавала его в руки Тайной канцелярии). Правительница попыталасьурезонить цесаревну, но эффект получился обратный: испуг и отчаяние стали двигателямиее поступков. В это же время верные цесаревне гвардейцы заявили, что получилиприказ о выводе их частей в район Выборга, где велись военные действия. Встолице появились слухи о возможной коронации правительницы. Последним толчкомк действию для цесаревны стали картинки, набросанные рукой Лестока: Елизаветана троне и Елизавета в монашеском одеянии, а внизу надпись:«Выбирайте». На колебавшуюся Елизавету это произвело неизгладимоевпечатление, если учесть, что она находилась в состоянии, близком к отчаянию.Возможно, в этот момент в ее голове промелькнули ужасные картины монастырскойжизни, что для нее, любительницы веселья и удовольствий, было совершенноневыносимо. Цесаревна решилась окончательно, но прежде долго молилась и далаобет: отменить в России смертную казнь в случае благоприятного исходапредприятия. Она заставила поклясться своих приверженцев в том, что не будетпролито ни капли крови. И действительно, переворот носил мирный характер,насколько это возможно, никому не был причинен физический вред. Бюшинг пишет,что великая княгиня с семьей были арестованы, но в остальном с ними обходилисьбез ненужной жестокости. В ночь с 24 на 25 ноября Елизавета вместе с Лестокомнаправилась в казарму преображенцев, где напомнила о своем происхождении, игвардейцы с готовностью отправились вместе с ней во дворец правительницы. Здесьгвардейцам никто не оказал сопротивления, поэтому все было кончено за короткоевремя. Существует мнение, что переворот 24-25 ноября был неожиданным не толькодля Европы, но и для большинства русских

________________________________________________________________________

* Фирсов Н.Н. — Вступление на престол императрицы Елизаветы Петровны. С. 98.

царедворцев, вся «неожиданность» заключалась во внезапности. Малокто ожидал, что Елизавета решиться на переворот в ноябре.

Наутро после переворота был обнародован манифест,в котором говорилось лишь об узурпации власти иностранцами, а о появлении новойимператрицы не упоминалось, так как Елизавета опасалась реакции сторонников АнныЛеопольдовны, которые были и при дворе, и в среде аристократии. Русскоеобщество, не привыкшее к женскому правлению, успело устать от него, поэтомумногих удовлетворял император, пусть даже малолетний и нерусский по крови, а неимператрица, дочь Петра.

Манифест же о восшествии на престол Елизаветы былпровозглашен только 28 ноября. Здесь было сказано, что цесаревна основываетсвое право на власть на духовном завещании Екатерины I, по которому она должнабыла вступить на престол после Петра II. Хотя на самом деле ситуацияскладывалась иным образом: не Елизавета, а герцог Голштинский должен был статьимператором. Не желая нарушать волю матери, Елизавета пригласила герцога вРоссию, чтобы сделать своим наследником, тем самым решив голштинскую проблему,чего не сделали ни Анна Иоанновна, ни Анна Леопольдовна, и одновременно укрепивпрестол, но этим Елизавета создавала себе опасность быть свергнутой. Вслед засвоими предшественниками цесаревна нарушила закон, она, по сути, манипулировалазавещанием Екатерины I в собственную пользу. Обвинив русских министров вискажении этого документа, она и сама сделала то же самое. Многие современникибыли правы в том, что можно поставить под сомнение легитимность властиЕлизаветы.

Оказавшись на троне, новая императрица «раздалаважнейшие места своим приверженцам: братья Бестужевы-Рюмины, Воронцовы,Трубецкой вступили в Совет, Лесток сделался чем-то вроде второстепенногоминистра».* Так Елизавета отблагодарила своих сторонников за помощь вперевороте. На всю жизнь она сохранила особое отношение к гвардии, к которойбыла слишком терпеливой, снисходительно относясь к разгулу и творимымгвардейцами беззакониям, так как всегда считала их своей опорой, но, с другойстороны, как никто другой осознавала их силу. Елизавета постоянно пыталасьзадобрить их, всячески подчеркивая свое особое отношение. Иным оказалосьположение некоторых приближенных сторонников: очень скоро она стала прохладноотноситься к Шетарди, а затем потребовала, чтобы его отозвали. Вина Шетарди, помнению Елизаветы, состояла в том, что он имел дерзость требовать от императрицывыполнения того, что было обещано цесаревной. Затем пострадал Лесток, противкоторого было организовано дело по обвинению в интригах в пользу Франции.Елизавета не отделяла личные отношения от интересов государства.

Еще одним последствием переворота является судьбаИоанна Антоновича и семьи правительницы. Елизавета собственноручно доставилаимператора в свой дворец после переворота, и непонятно, чего здесь больше:заботы о ребенке или о собственной безопасности. По дороге «видя, что он сулыбкой пытается повторять восклицания солдат, цесаревна сказала:»Невинное дитя! Ты не знаешь, что клики сии лишают тебя престола".Возможно, Елизавета разыграла эту сцену, желая

________________________________________________________________________

*Вейдемейер А.И.- Царствование Елизаветы Петровны. С. 2.

произвести впечатление на гвардию. Скорее всего, императрица простопритворялась, «будучи мастерицей притворства». Вскоре, как сообщаетКорф, по приказу Елизаветы, Иоанн Антонович был заточен в Шлиссельбург, аостальное Брауншвейгское семейство отправлено в Холмогоры.*

Сначала у Елизаветы были мысли выслать семьюИоанна Антоновича в Европу, но это была бы постоянная угроза ее спокойствию.Она была готова воспользоваться помощью иностранцев, боясь военного вторженияпод предлогом восстановления на престоле законного государя. Недовольныесуществуют во время любого правления и готовы в любой момент объединитьсявокруг претендента. Английский посланник Вейч сообщает своему двору, что в июне1742 горсть людей решила убить императрицу и герцога Голштинского, ноучастников заговора раскрыли. Елизавета не была злой или жестокой, она былавынуждена так поступить с императором, в очередной раз проявив политический реализм,не дав возможности чувствам возобладать над разумом. При этом до конца днейЕлизавета вела «ночной образ» жизни, боясь заснуть и быть свергнутой,а призрак малолетнего императора постоянно преследовал ее.**

Общая оценка эпохи.

Значение времени Елизаветы оценивалось и до сихпор оценивается различно. Елизавета пользовалась большой популярностью; но былилюди, и весьма умные люди, современники Елизаветы, которые с осуждениемвспоминали ее время и ее порядки. Таковы, например, Екатерина II и Н. И. Панин;и вообще, если взять в руки старые мемуары, касающиеся этой эпохи, то можно найтив них почти всегда некоторую насмешку по отношению ко времени Елизаветы. Кдеятельности ее относились с улыбкой. И такой взгляд на эпоху Елизаветы был вбольшой моде; в этом отношении задавала тон сама Екатерина II, к которой вскорепосле смерти Елизаветы перешла власть, а просвещенной императрице вторили идругие. Так, Н. И. Панин про царствование Елизаветы писал: «Сей эпохзаслуживает особливое примечание: в нем все было жертвовано настоящему времени,хотениям припадочных людей и всяким посторонним малым приключениям вделах». Панин, очевидно, плохо помнил то, что было до Елизаветы, потомучто его характеристика может относиться и к эпохе временщиков, «припадочныхлюдей» 1725-1741 гг. Если верить Панину, то необходимо отозваться овремени Елизаветы как о времени темном и одинаковом с предыдущими временами.Точка зрения Панина перешла и в нашу историческую литературу. В труде С. В.Ешевского можно найти, например, такие слова: «С тех пор (с ПетраВеликого) до самой Екатерины Великой русская история сводится к истории частныхлиц, отважных или хитрых временщиков, и истории борьбы известных партий,придворных интриг и трагических катастроф».*** Эта оценка за царствованиемЕлизаветы не признает никакого исторического значения. По мнению Ешевского,время Елизаветы такое же время непонимания задач России и реформы Петра, как иэпоха временщиков и

________________________________________________________________________

* Корф М.А. — Брауншвейгское семейство. С. 27.

** А. А. Бейгул– Елизавета Петровна и дворцовый переворот 24-25 ноября 1741г.,Вестник        Омского университета,1999, Вып. 2. С. 80-85

***С. В.Ешевский — Очерк царствования Елизаветы Петровны. Соч., II, С. 366

немецкого режима. «Смысл реформы начинает снова открываться только приЕкатерине II», — говорит он.* Так дело обстояло до С. М. Соловьева.Соловьев был отлично обставлен документами и хорошо ознакомился с деламиархивов елизаветинского времени. Изученный им громадный материал совместно сПолным собранием законов привел его к иному убеждению. Соловьев, если искатьточного слова, «полюбил» эту эпоху и писал о ней с сочувствием. Онтвердо помнил, что русское общество почитало Елизавету, что она была оченьпопулярной государыней. Главной заслугой Елизаветы считал он свержениенемецкого режима, систематическое покровительство всему национальному игуманность: при таком направлении правительства Елизаветы много полезныхчастностей вошло в русскую жизнь, успокоило ее и позволило разобраться в делах;национальные «правила и привычки» воспитали при Елизавете целый рядновых деятелей, составивших славу Екатерины II. Время Елизаветы подготовиломногое для блестящей деятельности Екатерины и внутри, и вне России. Таким образом,историческое значение времени Елизаветы определяется, по мнению Соловьева, егоподготовительной ролью по отношению к следующей эпохе, а историческая заслугаЕлизаветы состоит в национальности ее направления.**

Нет никакого сомнения в том, что последняя точказрения более справедлива, чем враждебные Елизавете взгляды. ВозвращениеЕлизаветы к национальной политике и внутри, и вне России в связи с мягкостьюприемов ее правительства сделало ее очень популярной государыней в глазахсовременников и дало ее царствованию иной исторический смысл в сравнении стемным временем предшествовавших правлений. Мирные наклонности правительства вовнешней политике, гуманное направление во внутренней — симпатичными чертамиобрисовали царствование Елизаветы и повлияли на нравы русского общества,подготовив его к деятельности екатерининского времени.

Благоговея пред памятью Петра Великого и спеша вернуть Россию к егопорядкам, Елизавета тем самым готовила почву для лучшего понимания ипродолжения преобразовательной деятельности Петра и действительно являласьпредшественницей Екатерины II. Но, признавая такое историческое значение завременем Елизаветы, однако, нельзя преувеличивать его. Можно заметить, что приЕлизавете, как и раньше, много значили «припадочные люди», т. е.фавориты: делами управляла «сила персон», к порядкам Петра Великоговернулись далеко не вполне; в управлении государством не было определеннойпрограммы, а программа Петра Великого не всегда соблюдалась и не развивалась.Идеи Елизаветы (национальные и гуманные) вообще выше ее деятельности(несистематической и малосодержательной), и историческое значение времениЕлизаветы основывается именно на этих идеях. Причины всех особенностейправления Елизаветы заключались, во-первых, в той обстановке, какую Елизаветаполучила от своих предшественников, вступая на престол, а во-вторых, всвойствах самой Елизаветы и ее сотрудников. Ознакомимся с главными деятелямивремени Елизаветы.

________________________________________________________________________

*С. В. Ешевский — Очерк царствования ЕлизаветыПетровны. Соч., II, С. 373

** С. М. Соловьев – История России сдревнейших времен. Том 24, гл. 6

Деятели времени Елизаветы.

По своему образованию и характеру Елизавета немогла стать во главе государства активным его правителем. Неподготовленность кделам заставляла ее управлять с помощью доверенных лиц. Современники иногдаобвиняли Елизавету в чудовищной лени и беспечности в самых серьезных делах.Позднейшие исследователи не всегда верят этому обвинению: медленность, скоторой императрица осуществляла свои решения, они объясняют не беспечностью иленью, а той осторожностью и сдержанностью, с какой Елизавета отыскиваланаилучший исход при разноречивых советах и всевозможных влияниях; когда же ее решениесозревало, императрица не ленилась ее осуществить и тотчас же скрепляла бумагунеизменной подписью — «Елисавет». Во всяком случае, в государственныхделах императрица, давая общий тон правительству, не вмешивалась деятельно вчастности управления и предоставляла их своим сотрудникам.

Вполне понятно, что ближайшими сотрудникамиЕлизаветы и главными государственными деятелями стали в большинстве случаев телюди, которые окружали Елизавету до вступления на престол и в трудное для неевремя, при Анне, служили ей верную службу. Нужно, впрочем, отдатьсправедливость Елизавете в том, что, устраняя немцев, она не гнала тех русских,которые играли видную роль при немецком господстве. Так, рядом со старымислугами Елизаветы — Разумовскими, Воронцовыми, Шуваловыми — стали у дел и людистарого правительства — Бестужев-Рюмин, Черкасский и Трубецкой. В рядахдипломатов даже остались немцы: Кейзерлинг — посланник в Вене и Варшаве, Корф — в Копенгагене, Гросс — в Гааге.

Изо всех деятелей самым близким к императрице былАлексей Григорьевич Разумовс