Реферат: Плутарх - жизнь и творчество
Днепропетровский Государственный Технический Университет инженеров железнодорожного транспорта.
кафедра” Философии “
Реферат
на тему:
“Плутарх — жизнь и творчество”.
Выполнил: студ. 924 гр.
Верёвочкин С.А.
г.Днепропетровск.
1995.
Биография.
Биография Плутархавесьма скудна и может быть изучаемая преимущественно на основании сочиненийсамого же Плутарха, в которых он нередко делится с читателем воспоминаниями изсвоей жизни.
Прежде всего вточности совершенно неизвестны годы его жизни, и представление о них можнополучить только из косвенных данных. Согласно этим косвенным данным можно сполной уверенностью утверждать, что Плутарх родился в конце 40-х годов I-говека нашей эры и умер в промежутке 120-125 гг., то есть прожил около 75 лет. Отец его был несомненнозажиточный человек, но он не был аристократом. Это дало Плутарху возможностьрано приступить к школьным занятиям и ещё в юном возрасте статьвысокообразованным человеком. Родной город Плутарха — Херонен, в греческой области Беотии.
Все представителиего семьи обязательно образованы и культурны, обязательно высоки духом иотличаются безупречным поведением. О своей жене Тимоксене Плутарх нередкоговорит в своих сочинениях, и всегда говорит в самом высоком тоне. Она была нетолько любящей женой, но ей претили разные женские слабости вроде нарядов. Еёлюбили за простоту нрава, за естественность поведения, за её умеренность ивнимательность.
У Плутарха былочетыре сына и одна дочь, которая как и один из сыновей, умерла в младенческомвозрасте. Плутарх настолько любил свою семью, что посвящал её членам даже своисочинения, а по случаю смерти дочери нежное и возвышенное утешительное посланиек собственной жене.
Известно о многихпутешествиях Плутарха. Он побывал в Александрии, центре тогдашнейобразованности, получал образование и в Афинах, бывал в Спарте, Платеях, вКоринфе у Фермопия, в Риме и других исторических местах Италии, а также вСардах ( Малая Азия).
Имеются сведенияоб основанной им в Херонее философско-нравственной школы.
Творческаядеятельность.
Даже еслиисключить подложные и сомнительные сочинения Плутарха, всё же список вполнедостоверных и притом дошедших до нас сочинений является, по сравнению с другимиписателями, огромным. До нас дошли, во-первых, сочинения историко-философскогохарактера: 2 сочинения о Платоне, 6 — против стоиков и эпикурейцев. Крометого, имеются сочинения, посвящённые проблемам космологии и астрономии,психологии, этики, политики, семейной жизни, педагогики, антикварной истории.Плутарх написал несколько трактатов религиозного и религиозно-мифического содержания.Особенно нужно выделить его сочинения моралистического содержания, где онанализирует такие, например, человеческие страсти, как сребролюбие,гневливость, любопытство. К весьма сложным по своей тематике можно отнестизастольные и пиршественные беседы, составляющие, можно сказать, особыйлитературный жанр, а также собрания изречений. Все эти сочинения представляют собой один общий раздел,обыкновенно носящий малопонятное название Moralia.В этом разделеморальные сочинения, правда, представлены очень широко, и без этой морали уПлутарха не обходится почти ни один трактат.
Особый разделсочинений Плутарха, и тоже огромный, тоже весьма популярный во все века, и,может быть, даже более популярный, чем Moralia,- это “Сравнительныежизнеописания”. Здесь можно найти и строго исторические данные, и моралистику,и увлечение искусством портрета, и философию, и беллетристику.
Плутарх и античная литература.
Античное мировоззрение и античнаяхудожественная практика опираются на интуиции живого, одушевлённого и разумногокосмоса, всегда видимого и слышимого, всегда чувственно воспринимаемого, вполнематериального космоса с неподвижной землёй посредине и с небом как областьювечного и правильного движения небесного свода. Всё это, безусловно,предопределено самим характером социально-исторического развития древнего мира.В то время как последующие культуры сначала исходили из личности, абсолютнойили относительной, а также из общества и уже потом приходили к природе икосмосу, античная мысль наоборот, исходила из наглядной данностичувственно-материального космоса и уже потом делала из этого выводы для теорииличности и общества. Это навсегда определило собой подчёркнуто материальную, тоесть архитектурно-скульптурную образность античных художественных построений,что мы, безусловно, находим у Плутарха. Итак, чувственно-материальная космология — вот исходный пунктмировоззрения и творчества Плутарха.
Плутарх иклассический период античной
литературы.
Поскольку античнаялитература просуществовала больше тысячелетия, она прошла много разных периодовсвоего развития. Космология периода классики, а именно высокой классики, - это учение о мироздании в платоновском“Тимее”. Здесь дана ясная и отчётливая картина живого иматериально-чувственного космоса со всеми подробностями материальной сферики космоса. Поэтому Плутарх впервую очередь платоник.
Плутарх находил в классическом платонизме в первую очередьучение о божестве, но не в виде наивного вероучения, а в виде продуманноготребования бытия, и притом единого бытия, которое является пределом ивозможностью для всякого частичного бытия и для всякой множественности. Плутархглубоко убеждён в том, что если имеется бытиё частичное, изменчивое инезавершённое, то это значит, что имеется бытиё единое и цельное, неизменное ивсесовершенное. “Ведь божественное не есть множественность, как каждый из нас,представляющий разнообразную совокупность из тысячи различных частиц,находящихся в изменении и искусственно смешанных. Но необходимо, чтобы сущноебыло одним, так как существует только единое. Разнообразие же по причинеотличия от сущего оборачивается небытиём” (“ Об “E” в Дельфах”, 20). “Вечнонеизменному и чистому присуще быть единым и несмешанным” (там же). “Наскольковозможно найти соответствие между переменчивым ощущением и умопостигаемой инеизменной идеей, настолько это отражение даёт так или иначе какое-топризрачное представление о божественной милости и счастье” (там же, 21). Такимотражением божественного совершенства является прежде всего космос. Об этомговорится уже и в цитируемом здесь трактате (21): “Всё, что присуще так илииначе космосу, божество объединяет в своей сущности и удерживает слабую телеснуюсубстанцию от уничтожения”.
По космологическойпроблеме Плутарх посвящает целых два трактата в связи сочинения своимикомментариями на платоновского “Тимея”. В трактате “О происхождении души в“Тимее” Платона” Плутарх развивает в чисто платоническом духе учение об идее иматерии, о вечном, но беспорядочном существовании материи, о превращениибожественным Демиургом этой материи в красоту, строй и порядок существующеготеперь космоса, о создании вечного и неизменного движения небесного свода спомощью упорядочивающей деятельности мировой души и о вечной красоте живого,одушевлённого и разумного космоса. Действительно, и сам Платон в своёмпостроении идеально прекрасного космоса, как мы это находим в его диалоге “Тимей”, был на высоте именноклассического представления о космосе. И такое же классическое представлениеявляется мечтой и Плутарха, на все лады восхваляющего красоты совершенного,хотя и вполне чувственно-материального космоса.
Но уже и здесь навысоте своего теоретического мировоззрения Плутарх начинает проявлятьнекоторого рода неустойчивость и даже двойственность своей общефилософскойпозиции. Когда Платон строил свой космос, ему и в голову не приходилопротивопоставлять добро и зло. Для него было достаточно уже того одного, чтовечный божественный Ум со своими вечнымиидеями оформил раз навсегда бесформенную и неупорядоченную материю, откуда ипоявился тоже вечный и тоже навеки прекрасный космос. Совершенно новый оттеноквносит Плутарх в это классический оптимизм. В указанном трактате опроисхождении души по “Тимею” он вдруг начинает рассуждать о том, что отнюдь невся беспорядочная материя была приведена в порядок Демиургом, что значительныееё области остаются беспорядочными и до настоящего времени и что этабеспорядочная материя (будучи, очевидно, тоже вечной) и теперь и всегда будетначалом всякого беспорядка, всяких катастроф и в природе и в обществе, то есть,попросту говоря, злой душой мира. Вэтом смысле Плутарх толкует и всехглавнейших старых философов — Гераклита, Парменида, Демокрита, даже Платона идаже Аристотеля.
Плутархи эллинизм.
Заклассикой VI-IV вв. до нашей эры последовала та переработка классики, котораяобычно именуется не периодом эллинства, а периодом эллинизма. Сущностьэллинизма заключается в субъективной реконструкции классического идеала, в егологической сконструированности и эмоционально-интимной пережитости иохваченности. Поскольку Плутарх действовал в эпоху эллинизма, его мировоззрениеи художественная практика построены не на чистом платонизме, но на егосубъективистской и имманентно-субъективной интерпретации. Плутарх — субъективистски настроенный интерпретаторплатонизма в условиях сохранения космологического объективизма в целом.
Плутархи начальный период эллинизма.
Плутархжил не в век начального эллинизма (III-I вв. до нашей эры), а непосредственнопосле него. И тем не менее печать этого начального эллинизма решительнымобразом оказалась характерной для всего Плутарха. Этот начальный периодэллинизма не повлиял на Плутарха своими тремя философскими школами — стоицизмом, эпикурейством и скептицизмом. Эти школы возникли как защитноемероприятие для появившегося тогда индивидуализма и субъективизма. Нужно быловоспитать строгого и сурового субъекта и охранять его внутренний покой переднараставшей тогда громадой эллинистически-римских империй. Плутарх оказалсячуждым и сурового ригоризма стоиков, и беззаботного наслажденчестваэпикурейцев, и полного отказа от всякого логического конструирования ускептиков.
Из всех аспектовнараставшего тогда субъективизма Плутарху оказалась ближе всего малая, скромнаяи простая человеческая личность с её повседневными привязанностями, с еёлюбовью к семье и к родным местам и с её мягким, сердечным патриотизмом.
Начальный периодэллинизма с его тремя философскими школами — стоицизмом, эпикурейством искептицизмом — оказался для Плутарха слишком суровой философской позицией. Какфилософ эллинизма, Плутарх, конечно, тоже выдвигал на первый план человеческуюличность и тоже хотел дать лично продуманную и интимно пережитую картинуобъективной космологии. Но указанные три основные школы начального эллинизмаявно были для него слишком суровы итребовательны, слишком абстрактны и бескомпромиссны. Выше уже говорилось, чтовыступивший в те времена интимный человеческий субъект был не так суров, как устоиков, не так принципиален, как уэпикурейцев, и не так безнадёжно анархичен, как у скептиков. Человеческийсубъект проявил себя здесь весьма своеобразно, начиная от своихповседневно-бытовых установок и кончая разнообразными формами сентиментализма,романтизма и любых психологических капризов. Было две таких тенденции раннегоэллинизма, которые не только имели положительное влияние на Плутарха, но частодаже превышали собою прочие формы субъективной ориентации человека у Плутарха.
Первая такаятенденция у Плутарха — это бытовизм ивполне обывательская личнаяориентация. Этот бытовизм заполнял у Плутарха решительно все его настроения идоходил до полной непринуждённости, до повседневной ограниченности, добессодержательного многословия и, прямо можно сказать, до болтовни. Но отМенандра до Плутарха прошло всё-таки несколько столетий, и чисто бытовыеанализы во времена Плутарха уже устарели. Какой же был, в таком случае, смыслдесятки и сотни страниц отводить праздной болтовне на темы повседневности ислучайным анекдотам? А для Плутарха здесь крылся очень большой смысл. На почветакого сплошного бытовизма выступала психология маленького человека, выступала тенденция обезопасить себя отграндиозных и слишком суровых проблем. Или, вернее сказать, суровые проблемыздесь не снимались, но создавалась психологическая возможность переживать их неочень болезненно и не очень трагически. Менандр — не платоник, а живописательбыта. Но Плутарх — платоник, и вместе с платонизмом вырисовывался для негодлинный ряд глубоких, часто трагических и часто невыносимых проблем. Онумудрялся выносить и переносить эти большие проблемы, часто для негозначительные и даже торжественные, но всегда требовательные и ответственные.Бытовизм малого человека как раз и помогал Плутарху сохранять спокойствие духаи не падать ниц перед неразрешимым и невозможным. Вот почему даже в своих“Сравнительных жизнеописаниях” Плутарх, изображая великих людей, не только неизбегает никаких бытовых деталей, но часто даже придает им глубокое значение.
Бытовизмначального периода эллинизма имел огромное значение и для мировоззрения, и дляписательской манеры Плутарха. Но в этом начальном эллинизме была ещё одна, тоженовая и замечательная и тоже огромная по своей силе, тенденция, воспринятаяПлутархом глубоко, раз и навсегда. Эта тенденция, или, лучше сказать, этадуховная стихия, была тем, что мы сейчас должны назвать морализмом.
Это былобезусловной новостью для греческой философии и литературы потому, что всеклассические и уж тем более все доклассическое никогда не знало никакойспециальной моралистики. Дело в том, что вся классика живёт героизмом, агероизму нельзя было научиться, героизм давался только самой природой, то естьтолько богами. Все древние герои были либо прямыми, либо косвенными потомкамитолько самих же богов. Свершать героические подвиги можно было, конечно, толькопосле прохождения предварительной героической подготовки. Но сделаться героембыло нельзя. Можно было родиться героем и усовершенствоваться в героизме. Нодревнегреческий классический героизм — это область не педагогическая, невоспитательная и потому не моралистическая. Героизм в те времена был явлениемприродно-человеческим или, что то же, божественным. Но вот классика кончилась,и затем в период эллинизма, выступил уже самый обыкновенный человек, не потомокбогов, не герой по природе, а просто человек. Для своих повседневных дел такойчеловек должен был специально воспитываться, специально обучаться итренироваться, всегда консультируясь у старших и опытнейших. И вот тут-то какраз и зародилась та моралистика, которая была неизвестна классическому герою.Чтобы стать приличным и достойным человеком, нужно было знать тысячи личных,общественных и, вообще говоря, моральных правил.
Плутарх — моралист. И не просто моралист. Моралистика — это его подлинная стихия,беззаветная тенденция всего его творчества, никогда не угасающая любовь икакое-то педагогическое наслажденчество. Только бы учить, только бы наставлять,только бы разъяснять трудные вопросы, только бы поставить своего читателя напуть вечного самоанализа, вечного самоисправления и неотступногосамосовершенствования.
Короче говоря, отэтого начального периода эллинизма к Плутарху перешёл бытовизм и добродушный морализм. Другими словами, Плутарх былблагодушным платоником, для которого гораздо ближе оказалисьбытописательно-моралистические формы вместо грандиозных и величественных формклассического платонизма и с интерпретацией его в духе мягкосердечно и искренненастроенного бытописателя и моралиста.
Наконец, кромепрямой критики трёх философских школ начального эллинизма и кромебытописательной моралистики малого человека, Плутарх унаследовал от раннегоэллинизма ещё и ту смелость прогрессировавшего субъективизма, котораяпотребовала всерьёз учитывать зло в природе, личности и обществе вопрекибезраздельному космологическому оптимизму. Именно скромный и обывательскинастроенный Плутарх требовал признания не только доброй, но и злой души мира. Вэтом смысле он осмеливался критиковать даже и самого Платона. Итак, субъективистски настроенный интерпретаторПлатона, Плутарх употребил эту интерпретацию для защиты малого и скромного человека, для постоянного бытовизма иморализма и для признания за злом (а не только за одним добром) колоссальнойкосмической силы.
Плутарх и эллинское возрождение II в. нашей эры.
Плутарх,живший на рубежеI-II вв. нашей эры невольно оказался не только под влиянием раннего эллинизма,но и под влиянием того более позднего эллинизма, который в античной наукеполучил название века эллинского возрождения. Необходимо отдавать себе строгийотчёт в том, что такое это эллинское возрождение, в чём Плутарх с ним сходствуети в чём резко различествует.
Если братьэллинское возрождение как принцип, то это не могло быть буквальной реставрациейнесколько столетий назад отжившей классики. Это было превращением классики не вбуквальную, то есть не в буквально жизненную, но только в эстетическуюпредметность, в самодовлеющее и вполне изолированное созерцание давно минувшейкрасоты. Таким чистым эстетиком Плутарх никогда не был, и такая изолированнаясамодовлеющая эстетическая предметность всегда была ему глубоко чужда. Он небыл способен на тонко-чувственный импрессионизм Филостратов, на захлёбываниеинтересными филологическими пустяками Атенея, сухое и методическоеописательство мифографов или беспардонную юмористику мифологических зарисовок уЛукиана.
Может быть,некоторым отдалённым результатом эллинского возрождения, характерно именуемогоещё а как вторая софистика, было очень частое у Плутарха многословие,доходившее у него иной раз до какой-то праздной болтовни. Это была у него непросто болтливость, но опять таки защитная мера для охраны прав обыденногочеловека на своё существование, на свои пусть мелкие, но зато чисточеловеческие потребности и настроения.
Подлинная значимость эллинскоговозрождения для Плутарха.
Эту подлиннуюзначимость необходимо констатировать в том, каким методом пользуется Плутарх всвоей склонности к возрожденческой методологии. Именно наглядно данная,созерцательно самодовлеющая и эстетически изолированная предметность никогда неиспользовалась Плутархом буквально, никогда не была для него “чистым”искусством, никогда не была искусством для искусства. В этомэстетически-изолированном самодовлении, с виду вполне бескорыстном и ни в чёмжизненно не заинтересованном, Плутарх всегда почерпал силы именно для жизни.Такое эстетическое самодовление всегда его оживляло, укрепляло, освобождало отсуеты и мелочей, всегда преобразующе действовало на психику, на общество,облегчая борьбу, просветляя суету и осмысливая житейские невзгоды и трагическуюбезвыходность. Вот почему бытовизм и морализм у Плутарха всегда пересыпаны мифологическими и литературными примерами,легендами, баснями и произвольно выдуманными ситуациями, анекдотами и острымисловечками, на первый взгляд как будто нарушающими ровно текущее изложение икак бы беспредметно уводящими в сторону. Вся эта мифология и литература, всеэти анекдоты и остроумные ситуации никогда и нигде не имели для Плутархасамостоятельного значения, и в этом смысле они привлекались вовсе не для целейизолированного самолюбования. Всё это внедрялось в жизненную практику реальнодействующего человека, всё это разоблачало низкую и бездарную природу порочныхлюдских страстей, и всё это облегчало, освежало, возвышало и умудряло самогообыкновенного маленького человека. Таким образом, возрожденческо-эллинскаятеория искусства для искусства, не отнимая у человека его прав наповседневность, сразу и одновременно оказывалась и эстетически-самодавлеющей ивозвышающей морально, укрепляющей духовно. Платонизм в этом смыслепретерпел у Плутарха ещё новое преображение, и классическая космология, нетеряя своей возвышенной красоты, стала оправданием для бытового человека.
Антиномико-синтетическийхарактер мировоззрения и
творчества Плутарха.
В результатенашего обследования обширного литературного наследия Плутарха необходимосказать, что в настоящее время для филолога является подлинным грехопадениемсводить творчество Плутарха к какому-нибудь одному абстрактному принципу.Правда, его социально-историческая основа, хронологически весьма точная,повелительно требует рассматривать его как переход от начального эллинизма,именно — к эллинскому возрождению II в. нашей эры. Но это уже слишком общийпринцип. Ближайшее рассмотрение его мировоззрительных и творческих результатовсвидетельствует о том, что Плутарх — это чрезвычайно осложнённый платоник, несмогший подняться до платонического монизма, но зато использовавший егомногочисленные идеологические оттенки, часто противоречивые, и делавшие этотплатонизм неузнаваемым. В приблизительном перечислении вот в таком виде можнобыло бы представить все эти противоречивые и в полном смысле словаантиномические черты Плутарха с его синтетизмом, если не всегда философским, товсегда ясным и простым, благодушным и добродушным, наивным и мудрым. Именно, уПлутарха совмещались универсализм и индивидуализм, космологизм и бытовизм,монументальность и повседневность, необходимость и свобода, героизм и морализм,торжественность и бытовая проза, идеалогическое единство и неимоверная пестротаизображений, самодовлеющая созерцательность и практическая фактография, монизми дуализм, стремление материи к совершенству. Всё искусство историка античнойлитературы и философии в отношении Плутарха в том и заключается, чтобы вскрытьи социально-исторически обосновать именно этот антиномико-синтетическийхарактер его мировоззрения и творчества. Для такого искусства требуетсяпривлечение огромных материалов, и сейчас к этому можно только отдаленноприближаться.
Плутарх и конец эллинизма.
Плутарх находилсяпод сильным влиянием эллинского возрождения, хотя использовал он его дляобоснования прав повседневного человека. Но от чего Плутарх уж безусловно былдалёк — это от грандиозного завершения всего эллинизма в последние четыре векаантичности, когда зародилась, процветала и приходила в упадок философская школанеоплатоников. Эти неоплатоники тоже не могли признать в качестве окончательнойтеорию самодовлеющего созерцания. Они доводили до конца это чисто поэтическоесамодавление, домысливая его до того логического конца, когда поэтический ичисто умственный образ вместо метафоры становился живой действительностью,живой вещью и самостоятельно действующей субстанцией. Но поэтический образ,данный как самостоятельная материальная субстанция, есть уже миф; инеоплатонизм III-IV вв. нашей эры как раз и стал именно диалектикой мифа. УПлутарха отношение к мифам было положительное, но не в смысле признания в нихпервичных субстанций самого бытия. Мифы для него, в конце концов, тоже осталисьна ступени метафорического морализма, хотя, конечно, всё ещё уходящими вкосмологические глубины.
Литература:
1. А.Лосев, “ Плутарх. Очерк жизни и творчества.”;
2. Плутарх. Cочинения.