Реферат: Слова ограниченного и неограниченного употребления (профессионализмы, диалектизмы, аргоизмы, терминологическая лексика)

Р Е Ф Е Р А Т

По дисциплине: «Русский язык и культура речи»

На тему:«Слова ограниченного и неограниченного употребления (профессионализмы, диалектизмы, аргоизмы,

терминологическая лексика)»

Выполнила:

Факультет: юриспруденция

Проверил:_______________

Санкт-Петербург

2004 г.

С о д е р ж а н и е:

Введение… 4

1.Подходы к определению слов общеупотребительной сферы… 5

2.Профессиональная лексика. Профессионализмы… 9

3.Диалектизмы… 10

4.Жаргонная и арготическая лексика… 12

5.Терминологическая лексика… 15

Заключение… 20

Список литературы… 21

Введение

Лексика русского языка в зависимости от характера функционирования разделяется на две большие группы общеупотребительную и ограниченную сферой употребления. В первую группу входят слова, использование которых не ограничено ни территорией распространения, ни родом деятельности людей; она составляет основу словарного состава русского языка. Сюда включаются наименования понятий и явлений из разных областей жизни общества: политической, экономической, культурной, бытовой, что дает основание выделить в составе общенародной лексики различные тематические группы слов. Причем все они понятны и доступны каждому носителю языка и могут быть использованы в самых различных условиях, без какого бы то ни было лимитирования.

Лексика ограниченной сферы употребления распространена в пределах определенной местности или в кругу людей, объединяемых профессией, социальными признаками, общими интересами, времяпрепровождением и т.д. Подобные слова используются преимущественно в устной ненормированной речи. Однако и художественная речь не отказывается от их употребления: писатели находят в них средства для стилизации художественного повествования, создания речевой характеристики героев.

Рассмотрим две указанные группы слов более подробно.

1.Подходы к определению слов общеупотребительной сферы

Жураховская В.Д., Грачев М.А., Береговская Э.М. и многие другие лингвисты делят всю лексику на литературную и нелитературную. К литературной относятся:

· книжные слова;

· стандартные разговорные слова;

· нейтральные слова.

Вся эта лексика употребляется либо в литературе, либо в устной речи в официальной обстановке. Существует также нелитературная лексика, ее делят на:

· Профессионализмы;

· Вульгаризмы;

· Жаргонизмы;

· Сленг.

Эта часть лексики отличается своим разговорным и неофициальным характером.

Профессионализмы — «это слова, используемые небольшими группами людей, объединенных определенной профессией».[1]

Вульгаризмы — «это грубые слова, обычно не употребляемые образованными людьми в обществе, специальный лексикон, используемый людьми низшего социального статуса: заключенными, торговцами наркотиками, бездомными и т.п.».[2]

Социолекты особого назначения — жаргон, сленг и арго — входят в языковую формацию нонстандарта. Отсутствие точной лингвистической дефиниции затрудняет их научное описание и создает немалые трудности особенно для прикладной русистики.

В отличие от специального сленга (корпоративного, профессионального сленга и уголовного жаргона) общий сленг — ОС (в терминологии Л. И. Скворцова — «интержаргон»), не ограниченный ни социальными, ни групповыми, ни возрастными, ни профессиональными рамками, в наибольшей степени влияет на языковую картину. ОС — это своеобразная корзина, которая наполняется элементами различных социалектов, откуда они, распространяясь в устной речи всех слоев населения, попадают в язык средств массовой информации (газета, радио, телевидение) и, функционируя в одних текстах с литературной лексикой, претендуют на получение статуса общелитературности.

Сленг — «это слова, которые часто рассматриваются как нарушение норм стандартного языка. Это очень выразительные, ироничные слова, служащие для обозначения предметов, о которых говорят в повседневной жизни».[3]

Сам термин «сленг» в переводе с английского языка означает:

«1. речь социально или профессионально обособленной группы в противоположность литературному языку;

2. вариант разговорной речи (в т.ч. экспрессивно окрашенные элементы этой речи), не совпадающие с нормой литературного языка».[4]

Термин сленг вошел в обиход в английской лексикографии в начале XIX века и «прошел в своей дефиниции путь от широкого понимания, когда под этот термин подводились фонетические, лексические, морфологические и синтаксические расхождения с установленными языковыми нормами»[5], до его сегодняшнего определения: «Slang- Avarietyofspeechcharacterisedbynewlycoinesandrapidlychangingvocabulary, usedbytheyoungorbysocialandprofessionalgroupsfor 'in-group' communicationandthustendingtopreventunderstandingbytherestofthespeechcommunity».[6]

Сленг состоит из слов и фразеологизмов, которые возникли, и первоначально употреблялись в отдельных социальных группах, и отражал целостную ориентацию этих групп. Став общеупотребительными, эти слова в основном сохраняют эмоционально-оценочный характер, хотя иногда «знак» оценки изменяется.

На проблему выделения или не выделения сленга из ряда других и как понятия и как термина у отечественных и зарубежных языковедов существует несколько точек зрения.

Некоторые исследователи полагают, что термин «сленг» применяется у нас в двух значениях: или как синоним жаргона (но применительно к англоязычным странам), или как совокупность жаргонных слов, жаргонных значений общеизвестных слов, жаргонных словосочетаний, принадлежащих по происхождению к разным жаргонам и ставших, если не общеупотребительными, то понятными достаточно широкому кругу говорящих на русском языке. Авторы различных сленг-словарей именно так понимают сленг.

Например, З. Кёстер-Тома считает что, «употребление термина сленг в русистике не вносит дефиниционного размежевания и является необоснованным дополнением к термину жаргон».[7] По его мнению жаргон, как и сленг, используется в разных группах, объединяющих людей по социальному положению, по общности интересов, хобби, занятий, и является таким же социолектом, напр., жаргон наркоманов: «трава» — наркотик, «баян» — шприц; жаргон таксистов: «вокзальщик» — таксист, специализирующийся на обслуживании вокзальной публики и т.п.

И.Р. Гальперин в своей статье «О термине «сленг»», ссылаясь на неопределенность этой категории, вообще отрицает ее существование.

Его аргументация основана на результатах исследований английских ученых лексикографов, главным образом на их опыте в составлении словарей английского языка, которые показали, что одно и тоже слово в различных словарях имеет различное лингвистическое признание; одно и тоже дается с пометой «сленг», «просторечие», или без всяких помет, что свидетельствует о соответствии литературной норме языка.

И.Р. Гальперин не допускает существования сленга в качестве отдельной самостоятельной категории, предлагая термин «сленг» использовать в качестве синонима, английского эквивалента жаргона.

М.А. Грачев социальные диалекты русского языка делит на 3 большие группы: арго, жаргоны и условно-профессиональные языки. «Жаргоны бывают классово-прослоечные, производственные, молодежные, жаргоны группировок людей по интересам и увлечениям.»[8] К производственным жаргонам он относит сленги любых профессий, «непосвященному» понять их очень трудно, например, сленг программистов и торговцев оргтехникой: «мамка» — материнская плата, «красная сборка» — оборудование, произведенное в России.

Сленг противостоит официальному, общепринятому языку и до конца понятен лишь представителям узкого круга лиц, принадлежащих к той или иной социальной или профессиональной группе, которая ввела в обиход данное слово или выражение. «Пропасть между «классической» речью и сленгом расширяется с каждым днем в связи с не просто демократизацией, но и «вульгаризацией» общественной жизни».[9] Сленг теснит респектабельную речь и благодаря массовой культуре накладывает свой отпечаток на язык всей нации.

Элементы общего сленга (бабки, баксы, балдеть, балдеж, блатняк, блин, крутой, крыша, кукла, разборка, свалить, тусовка, уколоться, феня, фиг, халява, халявщик и др.) уже зафиксированы академическими нормативными толковыми словарями, что свидетельствует прежде всего о том, что данные единицы языка являются сегодня общеизвестными и широко распространенными и что общий сленг выступает сегодня потенциальным источником пополнения словарного состава общелитературного языка.

С точки зрения стилистики — жаргон, сленг или социолект — это не вредный паразитический нарост на теле языка, который вульгаризирует устную речь говорящего, а органическая и в какой-то мере необходимая часть этой системы. Она очень интересна для лингвиста: это та лаборатория, в которой все свойственные естественному языку процессы, не сдерживаемые давлением нормы, происходят во много раз быстрее и доступны непосредственному наблюдению. Надо заметить, что все социальные диалекты, в отличие от территориальных диалектов, никогда не бывают первым и единственным способом коммуникации для тех, кто ими пользуется.

2.Профессиональная лексика. Профессионализмы

Профессиональная лексико-тематическая группа в русском литературном языке на протяжении 30-80-х гг. ХХ в. представляла собой неоднородное образование.[10]

С.И.Ожегов выделял в этой группе следующие лексико-семантические разряды:[11]

а) наименование лица по роду занятий;

б) наименование лица по ремеслу;

в) наименование лица по профессии.

По истечении ряда лет в Словаре С.И.Ожегова (9-е изд.)[12] не зафиксировано 71 слово из тех, которые были зафиксированы в Словаре этого же автора в 1-м издании. Так в течение 50-60-х из словника были исключены лексемы следующих разрядов:

а) 41 лексема, называющая лицо по роду занятия: дровокол, клакер, кухмистер, сиделец и др.;

б) 24 слова, характеризующие лицо по профессии: гидролог, звуковик и т.д.;

в) 7 слов, именующих лицо по ремеслу: ложкарь, перчаточник, фрачник и др.[13]

К профессиональной лексике относятся также слова и выражения, используемые в различных сферах производства, техники, не ставшие, однако, общеупотребительными. Профессионализмы функционируют преимущественно в устной речи как «полуофициальные» слова, не имеющие строго научного характера. Профессионализмы служат для обозначения различных производственных процессов, орудий производства, сырья, выпускаемой продукции и т. п.

Профессионализмы можно сгруппировать по сфере их употребления: в речи спортсменов, шахтеров, врачей, охотников, рыбаков и т. д. В особую группу выделяются техницизмы — узкоспециальные наименования, применяемые в области техники.

Профессионализмы, в отличие от их общеупотребительных эквивалентов, служат для разграничения близких понятий, используемых в определенном виде деятельности людей. Благодаря этому профессиональная лексика незаменима для лаконичного и точного выражения мысли в специальных текстах, предназначенных для подготовленного читателя. Однако информативная ценность узкопрофессиональных наименований утрачивается, если с ними сталкивается неспециалист.

3.Диалектизмы

Русские народные говоры, или диалекты (греч. dialektos — наречие, говор), имеют в своем составе значительное количество самобытных народных слов, известных только в определенной местности. Так, на юге России рогач называют ухватом, глиняный горшок — махоткой, скамью — услоном и т. д. Диалектизмы бытуют, в основном, в устной речи крестьянского населения; в официальной обстановке носители диалектов обычно переходят на общенародный язык, проводниками которого являются школа, радио, телевидение, литература.

Диалекты отличаются от общенародного национального языка различными чертами — фонетическими, морфологическими, особым словоупотреблением и совершенно оригинальными словами, неизвестными литературному языку. Это дает основание сгруппировать диалектизмы русского языка по их общим признакам.

1. Лексические диалектизмы — слова, известные только носителям диалекта и за его пределами не имеющие ни фонетических, ни словообразовательных вариантов. Например, в южнорусских говорах бытуют словабуряк (свекла), цибуля (лук), гуторить (говорить); в северных — кушак (пояс), баской (красивый), голицы (рукавицы). В общеупотребительном языке эти диалектизмы имеют эквиваленты, называющие тождественные предметы, понятия. Наличие таких синонимов отличает лексические диалектизмы от других типов диалектных слов.

2. Этнографические диалектизмы — слова, называющие предметы, известные лишь в определенной местности: шанежки — пирожки, приготовленные особым способом, дра нки — особые оладьи из картофеля, нардек — арбузная патока, мана рка — род верхней одежды, понёва — разновидность юбки и т. д. Этнографизмы не имеют и не могут иметь синонимов в общенародном языке, так как сами предметы, обозначенные этими словами, имеют локальное распространение. Как правило, это предметы быта, одежда, кушанья, растения.

3. Лексико-семантические диалектизмы — слова, обладающие в диалекте необычным значением: мост — пол в избе, губы — грибы всех разновидностей, кроме белых, кричать (кого-либо) — звать, сам — хозяин, муж и т. д. Такие диалектизмы выступают в качестве омонимов к общенародным словам, употребляемым с присущим им в языке значением.

4. Фонетические диалектизмы — слова, получившие в диалекте особое фонетическое оформление цай (чай), чепь (цепь) — следствия «цоканья» и «чоканья», свойственных северным говорам; хверма (ферма), бамага (бумага), пашпорт (паспорт), жисть (жизнь) и другие.

5. Словообразовательные диалектизмы — слова, получившие в диалекте особое аффиксальное оформление: певень (петух), гуска (гусыня), телок (теленок), земляница (земляника), братан (брат), шуряк (шурин), дарма (даром), завсегда (всегда), откуль (откуда), покеда (пока), евонный (его), ихний (их) и т. д.

6. Морфологические диалектизмы — не свойственные литературному языку формы словоизменения: мягкие окончания у глаголов в 3-м лице (идеть, идуть ); окончание -ам у существительных в творительном падеже множественного числа (под столбам ); окончание е у личных местоимений в родительном падеже единственного числа:у мене, у тебе и др.

4.Жаргонная и арготическая лексика

Записи арго (от фр. argot — замкнутый, недеятельный) у славянских народов относятся к ХIХ–ХХ векам[14]. Русские записи, сделанные собирателями-этнографами, литераторами, лингвистами, позволяют на новом материале реконструировать особенности той общественной среды, в которой возникают и развиваются криминальная субкультура, фольклор и арго.

Русская криминальная субкультура зародилась в глубокой древности. Ранние свидетельства о ней находим в былинах, разбойничьих песнях и преданиях о разбойниках. Первые известия об арго (ХVII век) связаны с казаками, наиболее древний пласт арготизмов восходит к лексике новгородских и волжских речных разбойников, бурлаков, калик перехожих. В создании арго и криминального фольклора принимали участие также бродячие ремесленники и торговцы (офени). В современной криминальной среде живы предания о купце по имени Офеня — создателе русского арго[15] .

История русской арготической лексикографии начинается в ХVIII веке. Первый словарный материал об условном языке офеней зафиксирован в «Словаре Академии Российской» (1789-1794). В 1820-е годы в журнале «Московский телеграф» появляются первые работы, посвященные условному языку волжских разбойников. В 1850-е годы В.И. Даль составляет словарь «Условный язык петербургских мошенников». В 1859 году появляется словник «Собрание выражений и фраз, употребляемых Санкт-Петербургскими мошенниками», в 1903 году — «Босяцкий словарь» Ваньки Беца, в 1908 — словарь В.Ф. Трахтенберга «Блатная музыка. Жаргон тюрьмы».

Народная поэзия царской каторги и ссылки становилась предметом исследования в целом ряде статей и диссертаций в советское время. В числе наиболее богатых по материалу следует назвать работы Т.М. Акимовой, В.Г. Шоминой, С.И. Красноштанова, А.М. Новиковой. Тексты, отражающие дореволюционную тюремную традицию, записывали и публиковали В.П. Бирюков, Е.М. Блинова, А.В. Гуревич, Л.Е. Элиасов, А. Мисюрев и др.

Тема советских тюрем стала популярна в нашей фольклористике и этнографии в начале 90-х годов. В 1990 году появились работы, посвященные этнографии тюрьмы и лагеря[16] .

В Санкт-Петербурге в 1994 году вышел сборник «Фольклор и культурная среда ГУЛАГа» — первая книга, изданная на эту тему: в нее вошли стихи и песни советского ГУЛАГа, воспоминания бывших зэков, статьи фольклористов. В последние годы обозначился интерес к письменным формам фольклора — начали публиковаться альбомы воспитанников детских колоний и изучаться представленные в них жанры.[17] Однако современные исследования отечественных фольклористов посвящены отдельным жанрам тюремного фольклора и опираются на материал письменный или записанный вне зоны.

Жаргон фиксирует основное внимание на лице и частях телесного низа. Лингвисты отмечают в жаргоне «засилье слов анально-генитальной тематики»[18]. Приведем некоторые примеры жаргонных слов и выражений, обозначающих части телесного низа: туз, валторна — задняя часть тела, жмень – ягодица. Особенно много слов, обозначающих мужской половой орган: балун, банан, хам, вафля, пистолет, коряга, бабья радость и пр. Можно сказать, что «потенциально весь мир становится смешным фаллом, пробуется, обновляется через эмблему фалла», происходит «смеховое очеловечивание мира», «тело становится той смеховой призмой, через которую интерпретируется мир»[19].

Вхождение в криминальную группу сопровождается ритуалами, в число которых с древнейших времен входили клятвы верности новому воровскому сообществу и его уставу. Прием новичков исстари сопровождался обучением арго и специфическим криминальным традициям. Как свидетельствует В.М. Жирмунский, «обучение» играет в распространении арго очень существенную роль, поскольку «арго служило средством опознания «своих», своего рода «паролем», и в то же время — важным профессиональным орудием, ему прежде всего обучают новичка, принимаемого в шайку, как и другим тонкостям ремесла»[20]. Кроме обучения арго новички обучались и воровскому фольклору. Элементы обучения новичка имеют место и в современных тюремных ритуалах.

Во время прописки проводится проверка знания условного «тайного» языка тюремного сообщества. Новичок должен владеть феней, чувствовать двусмысленность задаваемых вопросов: «За что сел? — За решетку; Сколько в камере углов? — Пять (новичок — угол)»; должен знать правила зоны: «Где будешь спать? — Где бугор укажет» и т.д.

Плутовские романы[21], литературные и документальные описания взаимоотношений наставника и ученика-новичка в разнообразных школах воров, бродяг, мошенников свидетельствуют о том, что необходимым воспитательным приемом, использовавшимся старшим, был тест-прикол.

Приколы могут становиться сюжетным ядром устных рассказов, в которых структурную пару составляют глупость и хитрость. Хитрецом в воровских рассказах является вор или блатной, дураками — представители неворовского мира. Для таких рассказов не характерна установка на достоверность. Они близки к жанру анекдота, их главная цель — шутовское осмеяние «чужих».

Стихотворения и афоризмы как памятники криминальной субкультуры связывают мир воли и неволи, исполняются на свободе и в тюрьме. Афористическое стихотворение может найти место на страницах тюремных альбомов и исполняться в качестве застольного тоста при возвращении домой.

В отличие от других субкультурных образований криминальный (воровской) мир имеет глубокие исторические и мифологические корни: многим народам в период язычества были известны боги воровства и культы ловких воров. Фольклорный образ вора, на который в поведении и поэтике ориентируется современный блатной, связан с архетипом трикстера — комического дублера мифологического культурного героя, нарушителя самых строгих табу, норм права и морали. В основе большинства вербальных текстов современного тюремного (воровского) фольклора лежат трюковые ситуации, берущие свое начало в мифе и фольклоре. Современная криминальная субкультура генетически и типологически связана с институтами разбойничества и пиратства, ряд норм и символов которых находит место и в нынешней воровской среде.

5.Терминологическая лексика

Сразу оговоримся, дать четкую дефиницию термина очень сложно, поскольку в настоящее время отсутствует его общепринятое определение.

В истории терминоведения происходила последовательная смена представлений о термине — сначала как об «особом слове», затем — как о «слове в особой функции», которое производно по своей природе и имеет в качестве основы «языковой субстрат»[22]. «Нормоцентрическое» терминоведение резко противопоставляло слово и термин. «Лингвоцентрическое» терминоведение, хотя признает языковую природу термина и к тому же подчеркивает общность термина и слова, базирующуюся на «языковом субстрате», стремится сосредоточить все свои усилия на выявлении специфики термина как языкового знака.

Дальнейшее развитие терминоведения, предопределяемое «законом противоречия между языковым субстратом и терминологической сущностью термина», направлено на выявление противоречивой сущности все большего числа терминоведческих категорий, причем констатация противоречий не всегда предполагает наличие способа их преодоления.

Каждая область знания имеет свою терминологическую систему.Термин — это прежде всего слово, обязательно соотносимое с определенной единицей соответствующей логико-понятийной системы в плане содержания. Термин — единица какого-либо конкретного естественного или искусственного языка (слово, словосочетание, аббревиатура, символ, сочетание слова и букв-символов, сочетание слова и цифр-символов), обладающая в результате стихийно сложившейся или особой сознательной коллективной договоренности специальным терминологическим значением, которое может быть выражено либо в словесной форме, либо в том или ином формализованном виде и достаточно точно и полно отражает основные, существенные на данном уровне развития науки и техники признаки соответствующего понятия.[23]

Система терминов, т.е. терминология той или иной науки, создается человеком в процессе познания. Для того чтобы отразить систему понятий данной науки, необходимо соблюдать полное соответствие знака и понятия, поэтому стремление к однозначности является непременным условием существования термина и, следовательно, идеальный термин однозначен.

Термины, слова и словосочетания оформляются в лексико-семантическое поле, выстраиваются в лексико-семантические парадигмы. Если модель логико-понятийной системы научного знания является основным компонентом абстрактного знания и нередко в форме искусственного языка, то терминосистема как совокупность слов и словосочетаний, представленная в плане выражения на том или ином естественном национальном языке, выступает уже как фрагмент лексико-семантической системы данного подъязыка.

В связи с развитием глобальных информационных потоков актуальным становится вопрос об интернационализации терминологии, формировании единого терминологического фонда, его стандартизации и создании компьютерных словарей. По подсчетам лингвистов, еще десять лет назад русская терминология по вычислительной технике и программированию насчитывала около 3000 лексических единиц. [24]

Считается, что терминология данной науки представляет собой отдельную систему. Однако общелитературный язык и терминологические системы взаимодействуют и обмениваются ресурсами, в результате чего происходит непрерывный процесс детерминологизации специальной лексики и терминологизации слов литературного языка. Это особенно характерно для современного языка и связано с быстрой популяризацией научно-технических новостей в обществе со стороны массмедиа, с актуальностью каких-нибудь явлений и особым интересом, который общество проявляет к ним. Примером того может служить развитие космонавтики и рост космической лексики в русском языке в 60-х годах прошлого века.[25]

Таким образом, перечень направлений практической терминологической деятельности не является ни окончательным, ни исчерпывающим.

Практическая терминологическая деятельность имеет два взаимосвязанных аспекта: оптимизационный и нормативный. С одной стороны, вся она направлена на обоснование выбора оптимальных, то есть наиболее соответствующих своей цели терминов и определений их значений, которые удовлетворяют потребность адекватного отражения объектов, процессов и признаков в специальных сферах. С другой стороны, отобранные оптимальные термины и определения закрепляются нормативными документами и предписаниями (стандарты, терминологические рекомендации, нормативные словари, редакторские указания и другие).

Итогом объединения оптимизационной и нормативной функций практической терминологической деятельности явилось одно из основных направлений прикладного терминоведения — унификация терминов и терминосистем. Продуктами унификации терминов в настоящее время служат регламентирующие словари, ненормативные и нормативные: стандарты на термины разных категорий и сборники рекомендуемых терминов, которые отличаются друг от друга степенью обязательности, но сближаются по методам разработки и достижения унифицированности включенных в них терминов.

К началу 90-х годов XX века в мире действовало более 20 тысяч стандартов на термины и определения. Основная их часть — это национальные стандарты, которые разрабатываются во всех промышленно развитых странах. Кроме того, существуют международные стандарты (их около двухсот), региональные стандарты, стандарты фирм и международных организаций. Большинство требований терминологических стандартов является обязательным для применения в различных видах документов, есть и рекомендуемые требования.

Не стремясь к достижению совершенно одинаковых терминов в разных языках, да и в разных терминосистемах, относящихся к близким областям знания, специалисты-терминоведы и представители предметных наук ограничиваются взаимной увязкой терминов и терминосистем в разной степени.

При этом они учитывают различие самих языков, в которых фигурируют термины, — способы словообразования, фонетику, связи слов и т. п., а также обращают внимание на то, что каждая терминосистема зависит, в частности, от определенной теории, концепции, системы взглядов. К примеру, в физике существуют по крайней мере две терминосистемы — одна, в основе которой лежит классическая теория механики Ньютона, и вторая, основанная на теории относительности Эйнштейна; поэтому один и тот же термин, например масса, в этих терминосистемах имеет разное значение.

Отсюда следует, что при гармонизации терминосистем должны приниматься во внимание две группы факторов: лингвистические, то есть связанные с особенностями тех языков, к которым относятся термины, и экстралингвистические, то есть связанные с предметной областью и с теорией, которая ее описывает.

Перевод научных, технических и иных специальных терминов является еще одним направлением практической терминологической деятельности. Можно сказать, что при переводе специального текста самым важным служит правильный, адекватный перевод входящих в него терминов. Не случайно на многочисленных конференциях и семинарах переводчиков проблемы выбора способов перевода терминов занимают основное место. К настоящему времени разработаны рекомендации по применению этих способов (Лейчик, 1990).

Заключение

В данной работе мы рассмотрели основные признаки слов ограниченного и неограниченного употребления.

К профессиональной лексике относятся слова и выражения, используемые в различных сферах производства, техники, не ставшие, однако, общеупотребительными. В отличие от терминов — официальных научных наименований специальных понятий, профессионализмы функционируют преимущественно в устной речи как «полуофициальные» слова, не имеющие строго научного характера. Профессионализмы служат для обозначения различных производственных процессов, орудий производства, сырья, выпускаемой продукции и т. п.

Речь определенных социально замкнутых групп (воров, бродяг и т. д.) называется арго. Это засекреченный, искусственный язык преступного мира (блатная музыка), известный лишь посвященным и бытующий также лишь в устной форме. Отдельные арготизмы получают распространение за пределами арго, но при этом они практически переходят в разряд просторечной лексики и в словарях даются с соответствующими стилистическими пометами: «просторечное», «грубопросторечное».

Недостаточная изученность жаргонизмов и арготизмов, а также их подвижность в языке — миграции из одной лексической группы в другую — отражается и в непоследовательности их толкования составителями словарей.

Диалектизмы бытуют, в основном, в устной речи крестьянского населения; в официальной обстановке носители диалектов обычно переходят на общенародный язык, проводниками которого являются школа, радио, телевидение, литература.

Список литературы

1. Вуйтович М. Компьютерная лексика в современном русском языке. // Studia rossika posnaniensia, 1993, vol. ХХІІІ, Poznan.

2. Гальперин И.Р. «О термине сленг». М., 1956.

3. Грачев М.А. Механизм перехода арготизмов в общенародный язык. // Русский язык в школе. – 1996. — № 5. — С. 34.

4. Грачев М.А. Русское арго. Н. Новгород, 1997.

5. Желябова И.В. Профессиональная лексика в динамическом аспекте //Вестник Ставропольского государственного университета.- 2002.- № 30.- С.121.

6. Жирмунский В.М. Национальный язык и социальные диалекты. — Л., 1936.

7. Елистратов В.С. Арго и культура // Елистратов В.С. Словарь московского арго (материалы 1980–1994 гг). — М., 1994.

8. Кабо В.Р. Структура лагеря и архетипы сознания // Советская этнография. — 1990. — №1.

9. Калашникова М.В. Альбомы современной детской колонии// Фольклор и культурная среда ГУЛАГа. — СПб., 1994.

10. Кёстер-Тома Стандарт, Субстандарт, Нонстандарт. Русистика. — Берлин, 1993, № 2.

11. Красильникова Е. В. Новая космическая лексика. //Сб. Способы номинации в современном русском языке. М., 1982.

12. Левинтон Г.А. Насколько «первобытна» уголовная субкультура? // Советская этнография. — 1990. № 2.

13. Лейчик В.М. Предмет, методы и структура терминоведения. — М., 1989.

14. Ожегов С.И. Словарь русского языка.- 1-е изд. — М., 1949.

15. Ожегов С.И. Словарь русского языка.- 9-е изд. — М., 1972.

16. Плутовской роман. М., 1975.

17. Самойлов Л. Этнография лагеря // Советская этнография. — 1990. — № 1.

18. Словарь лингвистических терминов / Под ред. О.С.Ахмановой. — М., 1964.

19. Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона (речевой и графический портрет советской тюрьмы) / Авторы-составители Д.С. Балдаев, В.К. Белко, И.М. Исупов. — М., 1992.

20. Татаринов В.А. Теория терминоведения: В 3 т. — Т.1. Теория термина: история и современное состояние. М., 1996.

21. Шумов К.Э., Кучевасов С.В. Розы гибнут на морозе, малолетки в лагерях. Рукописные тетради из камеры малолетних преступников // Живая старина. 1995. № 1.

22. Glossary of Linguistic Terminology, 1966.

23. Колпачки М. Авторство в сленге. 2002-10-14. slang.od.ua/?page=viewart&id=36


[1] Словарь лингвистических терминов / Под ред. О.С.Ахмановой. — М., 1964, С. 678.

[2] Словарь лингвистических терминов / Под ред. О.С.Ахмановой. — М., 1964, С.67.

[3] Словарь лингвистических терминов / Под ред. О.С.Ахмановой. — М., 1964. С. 301.

[4] Советский энциклопедический словарь, под ред. С.М. Ковалева, — М.: «Советская энциклопедия», С.1234.

[5] Гальперин И.Р. «О термине сленг». М., 1956, С. 110.

[6] GlossaryofLinguisticTerminology, 1966, С. 210.

[7] З. Кёстер-Тома Стандарт, Субстандарт, Нонстандарт. Русистика. — Берлин, 1993, № 2. С.17.

[8] Грачев М.А. Механизм перехода арготизмов в общенародный язык. // Русский язык в школе. – 1996. — № 5. — С. 34.

[9] Колпачки М. Авторство в сленге. 2002-10-14. slang.od.ua/?page=viewart&id=36

[10] Желябова И.В. Профессиональная лексика в динамическом аспекте //Вестник Ставропольского государственного университета.- 2002.- № 30.- С.121.

[11] Ожегов С.И. Словарь русского языка.- 1-е изд. – М., 1949.

[12] Ожегов С.И. Словарь русского языка.- 9-е изд. – М., 1972.

[13] Желябова И.В. Профессиональная лексика в динамическом аспекте //Вестник Ставропольского государственного университета.- 2002.- № 30.- С.122.

[14] Библиография классической литературы по русскому арго представлена в книге В.М. Жирмунского Национальный язык и социальные диалекты. — Л., 1936.

[15] Грачев М.А. Русское арго. Н. Новгород, 1997, С.32.

[16] Кабо В.Р. Структура лагеря и архетипы сознания // Советская этнография. — 1990. №1; Левинтон Г.А. Насколько «первобытна» уголовная субкультура? // Советская этнография. — 1990. №2; Самойлов Л. Этнография лагеря // Советская этнография. — 1990. № 1.

[17] Калашникова М.В. Альбомы современной детской колонии // Фольклор и культурная среда ГУЛАГа. СПб., 1994; Шумов К.Э., Кучевасов С.В. Розы гибнут на морозе, малолетки в лагерях. Рукописные тетради из камеры малолетних преступников // Живая старина. 1995. № 1.

[18] Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона (речевой и графический портрет советской тюрьмы) / Авторы-составители Д.С. Балдаев, В.К. Белко, И.М. Исупов. М., 1992, С.8.

[19] Елистратов В.С. Арго и культура // Елистратов В.С. Словарь московского арго (материалы 1980–1994 гг). М., 1994, С.662.

[20] Жирмунский В.М. Национальный язык и социальные диалекты. — Л., 1936, С.134.

[21] Плутовской роман. М., 1975.

[22] Лейчик В.М. Предмет, методы и структура терминоведения. – М., 1989.

[23] Татаринов В.А. Теория терминоведения: В 3 т. — Т.1. Теория термина: история и современное состояние. М., 1996.

[24] Вуйтович М. Компьютерная лексика в современном русском языке. // Studia rossika posnaniensia, 1993, vol. ХХІІІ, Poznan.

[25] Красильникова Е. В. Новая космическая лексика. //Сб. Способы номинации в современном русском языке. М., 1982.

еще рефераты
Еще работы по иностранному языку