Реферат: Русская равнина
<img src="/cache/referats/5392/image002.gif" v:shapes="_x0000_s1028">
Широкая зона лесов откарельской и печорской тайги до среднерусских дубрав,
Необозримые тундровыепастбища и зерновые житницы в чернозёмных степях – всё это просторы Русскойравнины. Перед нами земля с богатейшими ресурсами, высокой плотностьюнаселения. Земля, напоминающая о былом, — на ней развёртывалась более чем тысячелетняяистория старой Руси и сегодняшней России. Русская равнина – театр эпических победных битв,видевший на своих полях и татаро-монгольские нашествия, и полчища Наполеона, иорды гитлеровцев. Равнина, на которой развернулись главные события обеихрусских революций, гражданской и социалистического строительства, — это итеперь экономически важнейшая часть России.
Какие признаки объединяют равнину?Прежде всего, конечно, плоский на огромных пространствах рельеф. В чёмпричина его равнинности?Выравнивать появлявшиеся неровностипомогали донные наносы морей, не раз заливавшие разные части равнины в глубокойдревности. Но особенно повлияли длительность воздействия размыва и переотложениягрунтов – вся совокупность внешних процессов выравнивания. Они протекали тут вусловиях тектонической устойчивости илишь малозаметных качаний платформы по вертикали.
Но природа Русской равнины дорога нам и какмир, вдохновляющий своей красотой творчество исполинов отечественной культуры –Пушкина и Гоголя, Лермонтова и Шевченко, Толстого и Тургеньева; мы любим Русь наших древних былин и Русь есенинскую, любим природу,воспетую в живописи Левитана и Поленова, Куинджи и Рериха, Нисского и Ромадина,Грицая и Щербакова, в музыке Бородина и Мусоргского, Римского-КорсаковаЧайковского…
Недаром средь таких широтПод стать простору и народ,
Любую даль не чтит далёкой.
Он весь в себя, родная ширь,
Широкоплечий богатырь
С душой, как ты сама, широкой!
<img src="/cache/referats/5392/image003.gif" v:shapes="_x0000_s1029">
Такое пространствозаслуживало бы и не столь безличного «названия-ориентира», но другого нет. Этоимя охватывает земли, лежащие непосредственно к югу от Финского залива, Ладогии Онежского озера, так и более южные – всю Прибалтику и Валдай, Смоленщину сПодмосковьем и даже обнимающий их с юга пояс полесий.
Но, пожалуй, важнее любых природных единствто, что на этой земле сотворил человек. Огромные сгустки населения, могучие промышленныерайоны, крупнейшие города страны.
Что же объединяет ландшафт северо-западапомимо этих дел рук человеческих?Прежде всего, общность влике природы. Отнюдь не случайно упорядоченное сочетание пластовых равнин инаносных речных и озёрно-болотистых низин. Все они в прошлом были лесисты, атеперь выглядят скорее
«лесополевыми». Лесачередуются с полями на местах вырубок и раскорчёвок и с давно уже безлеснымиопольями. А пояс полесий доныне покрыт лесами – отсюда и его имя.
И в Прибалтике бывают морозы, случаютсязасухи, но жителям более континентальных пространств востока её климат кажетсятёплым и сыроватым. О его смягчённости дыханиями Атлантики говорит и обликуцелевших лесов:тайга заходит сюда лишьокраинами, уступая первенство смешанным лесам, в которых к югу, а главное, кзападу всё больше широколиственных деревьев.
Повышенное увлажнение сказывалось и впрошлом. Не один холод, но и влажность придали древнему леднику такую мощность,что он пришёл сюда из Скандинавии. Оледенение действовало недавно, это былиэтапы его московского и валдайского наступаний. Впрочем, на облик природыбольше повлияли не наступания, а отступания ледника.
Огромными концентрическими лугамипротянулись по просторам северо-запада ландшафты, связанные с разными фазамиисчезновения льдов. Каждая из полос холмисто-моренного рельефа сопровождается сюга песчаными отложениями разливов и потоков талых вод, особенно обширными вполесьях.
Иногда думают, что мореные районысеверо-запада изобилуют валунами чуть ли не наравне с Карелией. Но намытыеталыми водами песчаные плоскости даже в «свежеледниковых» районах во много разобширнее, чем завалуненные увалы.
Не будем преувеличивать роль древнеголедника и как строителя поверхности. Долгое время считали, что Валдай иКлинско-Дмитровская гряда потому только и выражены в рельефе, что здесьоткладывались особенно большие валы из валунных суглинков при длительныхзадержках края отступающего ледника.
В действительности, ледник надвигался науже существовавшие здесь доледниковые неровности, на пластовые ступени,обращённые крутыми уступами – глинтами к северо-западу. Лёд лишь огладилочертания уступов и «присыпал» их вытаявшими при его уходе валунными глинами.
Чтобы понять природу этих пластовыхступеней, придётся заглянуть в недра. Пологий подземный склон Балтийского щитапостепенно погружается к юго-востоку под осадочный чехол – верхний этаж Русскойплатформы, состоящий из древних напластований. Они, а значит, и «спины»приповерхностных пластов едва заметно наклонены к юго-востоку. Подкапыванием,обрушиванием и освежением их торцовых уступов, обращённых в сторону Балтики иЛадоги, немало занимались силы размыва, в особенности прибой прибалтийскихморей и озёр.
В рельефевыделились три главные полосы глинтовых уступков:прибалтийская, валдайская иклинско-дмитровская. Слагающие их слои залегают одни над другими огромнымичешуями. Чем далее к юго-востоку, тем всё более молодыми толщами сложеныочередные чешуи:у Финского залива этоизвестняки раннего полезоя (ордовик) на Валдае – позднего (карбон), а наКлинско-Дмитровской гряде – породы позднего мезозоя (мелового возраста).
Картине в целом присуща величаваястройность. Дуги валунных гряд и намывных равнин сочетаются с системойпластовых чешуй. Возникшие по разным причинам, но взаимосвязанные, эти полосысоздают как бы генеральную схему географии северо-запада.
Однако природа и здесь многолика. Заметнаразница между приладожским севером и полесским югом, нарастаетконтинентальность с запада на восток. Влияет и неодинаковый возраст – различныесроки со времени исчезновения ледника, а значит, и разная степень последовавшихизменений облика природы.
Балтийско-Валдайскийкрай.Ледниковаялепка поверхности наиболее ощутима в этом краю низких плато и пластовыхуступов, на которые либо надсажены, либо прислоены к ним наносно-ледниковыеформы. Лето здесь прохладное, влажное, зима мягкая, с частыми оттепелями, южнуютайгу сменяют смешанные леса.
Внедрах, на породах подземного «склона» щита, лежат пласты раннепалеозойскоговозраста, внизу кембрийские синие глины, выше – известняки и сланцы нижнеордовикскойэпохи, которыми образован уже упомянутый глинт. Его кручи, места с волноприбойнымипещерами, обрамляют с юга извилистый берег Финского залива.
В столовом известняковом плато южнее глинтавыточены карстовые воронки. Среди дерново-подзолистых почв, нормальных для этойзоны, часто встречаются темноцветные, порой даже чернозёмовидные почвы (богатствоизвестью помогает им удерживать перегной от вымывания).
Берега Финского залива закарстованногоМоонзундского архипелага изрезаны бухтами типа уже упоминавшихся фьэрдов,возникшими при вторжении моря в приопущенную сушу. В них укрыты важные балтийскиепорты – Таллин, Палдиски, Пярну. На острове Сааремаа охраняется всемирноизвестная исторически достоверная астроблема – «звёздная рана» Земли, группакосмогенных кратеров, возникших при падении метеорита весом в сотни тонн более2500 тысяч лет назад.
Толщиордовикского возраста вмещают миллиарды тонн горючих сланцев – кукерситов. Ихдобывают на востоке Эстонии.
Южнее в каждой свите, лежащей выше ордовикаесть более прочные слои, бронирующие очередную пластиновую чешую. Реки, пересекаяторцевые обрезы этих чешуй, клокочут на порогах, а местами и тут падаютвертикально, как миниатюрные Ниагары.
Песчанники девонского возраста образуют подчехлом морен и водно-ледниковых песков обширное Главное девонское поле. Красноватаяокраска песчанников – напоминание о древних пустынных условиях незапамятногодевонского времени. При усыхании морей накапливались соли – теперь это залежигипса и выходы соляных и сернистых источников, на которых возникли курорты.
Обрезом очередной пластовой чешуи встали наднизинами склоны, сложенные карбоновыми известняками. Это Валдай – одно из лучшихукрашений Русской равнины. Когда-то его считали и даже называли на картах
Алаунскимигорами, пока топографы не доказали, что это всего лишь ступень ранга не гор, авозвышенности. Уступ существовал здесь ещё до оледенения, и овраги уже тогдатак расчленили его на фестоны, что край возвышенности стал напоминатьнизкогорья. Ледник, пришедший с северо-запада, долгое время упирался в уступ,пока не перетёк через него, но был не в силах стереть препятствие. Он как бызашпаклевал своими наносами доледниковые долины и нарастил возвышенность – нестолько сверху, сколько с фасада, прислонив к ней нагромождения валунов, пескови глин мощностью во многие десятки метров. <Рисунок 1>
А юго-восточная покатистость Валдая –«спинная плоскость» чешуи – пологонаклонное со свежим холмисто-мореннымрельефом и обилием причудливо извилистых озёр.
Ещё один перл Валдая – Валдайское озеро. Оностало символом Валдая – его гладь видна с тракта, связывающего две столицы.
Считать Валдай горами помогало еговодораздельное значение. Отсюда расходятся сближенные между собой истоки Волги,Западной Двины, Днепра и рек, впадающих в озёра северной покатости. Междуверховьями издавна существовали волоки, и к ним тяготели торговые пути.Некоторые волоки облегчались постоянными или временными водными связямисоседствующих бассейнов – двинского и днепропетровского.
Ещё Пётр Iпонимал значение такихсвязей. Через Валдай уже в XVIII – XIX веках былипроложены три искуственные водные системы – Вышневолоцкая, Тихвинская и Мариинская. В 60-х годахнашего века на смену Мариинской системе пришёл Волго-Балтийский водный путь,лишь местами отклоняющийся от старой трассы. Канал на водоразделе достигает вдлину 40 км.
Нарубеже XVIII и XIX веков возник и Двинско-Днепровский путь – Березинскаясистема с четырьмя каналами. Вскоре заброшенные и заросшие, они превратились взелёные тоннели под сомкнувшимися ольховыми кущами, теперь тут живут бобры. Ихвместе с лесами и болотами на площади более 750 квадратных километров охраняетБерезинский заповедник.
Западная Двина – дочьВалдая и главная артерия северо-запада. Сегодня река уже в значительной степени зарегулированаплотинами и расчищенаот преграждавших её порогов, хотя и не по всейдлине. А прежде тут было сплошное чередование спокойных плесов и бойких сносов,быстрин, едва прикрывающих коварные подводные каменья – головки и жеси. Припересечении валунных и пластовых забор, были и совсем бурные участки:62порога, мешавших судоходству, насчитывалось на старой Двине.
В теснинах реку обнимали отвесные стены,сложенные девонскими песчаниками, гипсами и доломитами, а между теснинами онавыходила на привольные низины и текла по ним с величавой медлительностью,словно отдыхая. Таково, например, Двинское плесо, с широко расступающимисяпониженными берегами. Но ближе к низовьям река вновь кидалась в доломитовыеузости и рычала на порогах, о благополучном прохождении которых лоцманы дажемолились. Эту часть Даугавы не раз сравнивали с Рейнским ущельем в Сланцевыхгорах – сходны тут и крутые берега, и высящиеся на них руины замков и башен.Лишь близ устья Даугавга свободно разливаются, её торжественно-спокойный ток украшаетлатвийскую столицу Ригу.
«Младший брат» Двины-Даугавы – Неман вомногом сходен со старшей сестрой. Длина Двины чуть больше тысячи км (1020), а Немана– чуть меньше (937). Его течение поровну делится между территориями Белоруссиии Литвы, где Неман считают не младшим братом, а отцом литовских рек, а матерью– крупнейший из притоков Немана – реку Нярис Родина Немана – Минская возвышенность Белорусской гряды. На пути онпересекает не одно нагромождение валунов, где течение убыстряется, становитсяпорожистым. По низинам река несёт свои воды в широкой террасированной долине, вполоводья разливаясь на многие километры.
Кзападу от Валдая меняется “картина” недр. Подземный склон Балтийского щита наклонён и подЭстонией, и под западом Латвии, но к Литве и к северу Белоруссии кристаллическийфундамент повышается, разделяя две подземные впадины:обширную Среднерусскую навостоке и Балтийскую на западе. Второй из них фундамент быстро погружается наглубины 1-2 км ниже уровня моря – тут палеозойские напластования уходят подмезозой (в Литве) и даже под совсем молодые, кайнозойские, оказавшиесянефтеносными и уже давшие промышленную нефть.
В Прибалтике и на Балтийской гряде,продолжающей Валдай к юго-западу, целую область называют Поозерьем – озёр тутне на много меньше, чем в Карелии. На псковской земле известна ещё одна«русская Венеция», или город на воде», — Себеж с 359 озёрами. «Венеция»,конечно, преувеличение, но город обнят почти со всех сторон озёрной водой –красота редкостная.
Нет числа военно-историческим памятникамБалтийско-Валдайского края. С глубокой древности сохранилось тут Труворовогородище – свидетель дел IXвека, самой зари русскойистории, и не на много поздняя Изборская крепость, и крепости-монастыри. <рис.4>
В отличие от извилистых фьэрдовых береговЭстонии, более южные берега Балтики выровненные, низкие. Их сопровождает серебристаяполоса дюн, частично поросших сосновыми борами, так что воздух наполненцелительными запахами моря, хвои и смол. Здесь сосредоточились лучшие морские иклиматические курорты.
К западу расположено побережье совсемдругого рода. Тут поражают две гигантские лагуны – гафы и ограждающие ихпесчаные косы – нерунги, огромные, как хребты. Такие берегаи у других морей теперьназываются гафовыми. Дюны нерунгов во многих местах поросли соснами и зарослями вереска.
Когда-то пески кос были закреплены лесами,но уже давние, не одно столетие назад, вырубки привели песчаную стихию вдвижение. Теперь туристы восторгаются голыми серебристыми и золотистыми дюнамив десятки метров высотой, авернее бы было ужасаться. Ведь не за мертвенную обнажённость одна из цепейпесчаных холмов носит имя Мёртвые дюны – они не замерли, а, напротив, способныпередвигаться на 3-5 и даже на 7 метров в год. На их «совести» – гибельнескольких деревень, погребённых при передувании песка ветрами. Посёлок Нида,дважды захороненный, ютится теперь уже на третьем по счёту месте.
Впрочем, на косах вины и следы усилийчеловека по обузданию песков:насаждаются новые иохраняются старые леса из мачтовых сосен, рощи ольхи,
дубравы,липняки. Леса такие, что в них обитают даже звери – лоси, кабаны, косули. Небелой песчаной лентой, а нашивкой из махрово-бархатной зелени видна Куршскаякоса из космоса! Эта коса отделяет Куршский залив от моря.
Белорусско-Московскийкрай. Этот край широкой полосой обнимает с югабалтийско-валдайские ландшафты. Между ними немало общего – тоже холмы свалунами и пески, тоже леса с болотами и озёрами. Но холмы расплывчатее, этоскорее увалы, валунов значительно меньше –последнее оледенение сюда недоходило, поэтому озёра реже, а песчаные равнины и болота ещё обширнее. Тутхозяйничали талые воды не только последнего ледника, доходившего до Валдая, нои предшествовавшего ему предпоследнего. Вытаявшие изо льдов валуны перемыты ипереотложены талыми водами «по камешку» и чаще всего встречаются лишь какпримесь в глинах и песках. Весь этот рельеф плоских межуречий с плащами песков,покровных суглинков и глин выразительно называют вторично-моренным.
Там, где у южной кромки ледника былиотложены валы конечных морен, скопилось больше валунов. Эта приподнятая полосаназывается Белорусско-Московской грядой. В ней различаются отдельныевозвышенности:Белорусская, Смоленская, Московская,Клинско-Дмитровская, Борисоглебская,
Даниловская.
У вторично-моренной равнины монотонны толькомеждуречья, а к долинам примыкает рельеф с такими перепадами высот, что местамикажется даже горным. Реки уже успели углубиться в однообразные поверхности,расчленили их на увалы, в несколько этапов расширили свои долины, образовавтеррасированные плоскости, а местами подрыли кручи высотой в десятки метров.Таковы долины верхних течений Немана, Днепра, Волги и Москвы-реки.
В лесах всё больше лиственных деревьев, даи в облике меньше северной суровости. Но самих лесов осталось так немного, чтоместность легче принять за лесостепную. Вся природа здесь словно спокойнее,беднее контрастами…
Тем не менее, даже тут, в уцелевших лесах,под охраной охотничьих правил размножились лоси и кабаны, иногда в избыточномколичестве.
У вторично-моренного ландшафта свояэволюция. Озёра заливаются, зарастают, превращаются в коварные трясины. Нарядус низинными болотами обширны и верховые – на плохо дренированных водораздельныхплато. Болота – особый тип ландшафта, здесь свои цветы, краски и запахи, своибогатства, прежде всего торфяные.
Водо-охранный режим верхней Волги помогсохраниться лесам упомянутой низины. Её южный «залив» — Дубнинская и Яхромскаянизменности – заслужил имя Московского полесья. Тут и песчаные равнины ссосновыми вересковыми борами, и глухие ольшаники, и непролазные топи с мощнымиторфяниками, и бескрайние разливы, превращающие поверхность в единое озеро. Ивсё это рядом с Москвой.
На междуречьях есть свои неровности – увалы,гряды. Клинско-Дмитровская гряда – это, как и Валдай, очередная пластоваяступень, но останец более молодого, мезозойского, чехла платформы. Здесь уцелелот размыва верхний плащ песков и глин, отложенных в меловое время морем. Нодолины во многих местах дорылись и до тёмных глин, отложенных более древнимморем – юрского времени, и до белых, тоже морских известняков каменноугольноговозраста. Этот «белый камень» и принёс Москве славу белокаменного города. Нижележащийдевон вскрыт бурением – он даёт минерализированную воду.
На глубинах 2-3 километра покоится уже кристаллическийфундамент, тут замыкается не различимая с поверхности чаша – Среднерусская, онаже Московская котловина. Белорусский выступ фундамента достигнут бурением уВильнюса и Минска на глубине всего 100-200 метров. Здесь в недрах приподнятважный участок подземного «моста», который существует между Балтийским и Украинскимкристаллическими щитами.<рис. 5>
Белорусско-Московская полоса возвышенностейобразует важные водоразделы. Но барьер не везде непрерывен. Щара, притокНемана, прорезав гряду насквозь, дренирует верховьями часть Полесья. Аднепровская Березина заглянула истоком на север – к Двине. Да и сам Днепр,прорезавший у Орши Смоленско-Московскуюгряду поперёк, помог замыслам об устройстве его связи с Двиной через низиныОсиновых болот.
На горбине Смоленской возвышенности неслучайно звучит имя Вязьма – тут нетрудные волоки «вязали» между собой верховьяволжской Вазузы, окской Угры и стекающих в Днепр речек Вязьмы и Осьмы.
Обилие волоков и здесь наводило на мысль омежбассейновых соединениях и перебросках, иногда даже не для судоходства, аради водоснабжения. Так возникла Вилейско-Минская водная система. Наподпружиненной Свислочи создали Заславльское водохранилище – пригородное «море»минчан. Его промывают и пополняют 400 миллионовкубометров воды в год. <рис 6>
Белорусско-Московский крайиспещрен извилистыми лентами водохранилищ, пожалуй, не меньше, чем озёрами. Нона междуречьях сохранились и озёра естественного происхождения. Они похожи наразливы, застоявшиеся среди болотистых берегов, и занимают понижения,унаследованные ещё от доледникового рельефа.Сток из части озёр успелпрорезать их запруды и спустить воду. А есть и уцелевшие озёра, напримеркрупнейшее в Белоруссии озеро Нарочь, площадью 80 квадратных километров.
По всему краю можно найти места, связанные свеликими людьми – с памятью о Пушкине связана подмосковная усадьба Остафьево, оЛермонтове – Средниково, о Тютчеве – Мураново, о Чехове – Бабкино и Мелихово.Уцелело много старинных парков, например усадьба Марфино на Уче.
Столицу кольцом охватывает защитныйлесопарковый пояс шириной 10-15 километров. Из 1800 квадратных км его площадиболее 1100 занято лесами и лугами, остальные возделаны или замещены посёлками идеревнями.
Пояс полесий.Северо-запад окаймлён с юга великим Поясом полесий,полесий с малой буквы, так как это не собственное имя, а обозначение особого лесисто-болотистоголандшафта, возникшего на обширных песчаных равнинах. Созданы они наносами приразливах талых вод отступающего ледникового покрова и более поздними отложениямиблуждающих рек.
Плоский рельеф, слабый дренаж, отсюдазаболоченность огромных пространств, затопление обширных площадей при весеннихполоводьях и летне-осенних ненастьях… Пояс полесий выходит к южной опушкерусских лесов от Буга до Заволжья. <рис 7> <рис8>
Отдельные полесья известны подсамостоятельными именами. На юго-западе наиболее компактен и обширен их массив,именуемый Припятско-Деснянским. Собственно Припятское окаймлено с югаприподнятыми и поэтому менее типичными Волынским, Житомирским и Киевскимиполесьями;среди Деснянских различают Черниговское и Брянское.В северо-восточной половине пояса лежат полесья Мещёрское и Ветлужское. В виде«заливов» этой полосы севернее Москвы выступает Московское полесье, а кюго-западу от Горького – Окско-Мокшинское.
Ландшафтная карта полесий выглядитнеожиданно прозаичной. Среди болотистых низин встречаются обширные участкиповышенного, лучше дренированного рельефа, давно лишившиеся лесного покрова иславящиеся плодородными остепененными почвами. Это ополья – Овручское,Мозырское, Мещёвское, Касимовское и Владимиро-Юрьевское. Такие островалесостепи среди лесов, а с ними и пятна серых лесных почв средидерново-подзолистых с незапамятных времён были очагами земледелия.
Удивителен контраст между бескрайнейравнинностью рельефа полесий и беспокойными неровностями их коренного цоколя,скрытого от глаз. В полесских недрах встречаются и выпуклые массивы – поднятиядревнейшего фундамента, и защемлённые между ними прогибы глубиной, измеряемойкилометрами.
Так, в недрах Припятского полесья близкосходятся подземные склоны выступов кристаллического фундамента –Белорусско-Литовского массива на севере и Украинского щита на юге. Раньшегеологи думали, что их соединяет широкий «Полесский мост», но здесь обнаруженатолько узкая седловина, названная тоже Полесской. Поверхность фундамента в еёпределах погружена менее чем на полкилометра, а с боков к этой подземнойседловине вплотную подступают подземные же впадины – в них фундамент опущен назападе, в Брестской – более чем на километр, а на востоке, в Полесской впадине,- на 3 и даже 4 километра!
На северо-востоке широкаяседловина соединяет белорусско-Литовское поднятие фундамента с Воронежским,отделяя Полесскую подземную котловину от Среднерусской (Московской).
Припятское(Белорусско-Украинское) полесье – самое значительное из полесий и самоепредставительное для этого типа ландшафтов. Его часто называют и простоПолесьем – с большой буквы. Оно на 100-200 метров ниже соседских холмов Белоруссиии уступов Волыно-Подолии.
Неуютен для жизни, но по-своему величависконный ландшафт Полесья – «земноводный» лабиринт витых зеркальных коридоров иаллей в тростниках. Безмолвие заводей, украшенных водяными лилиями, нарушаетсялишь шелестом камыша да криками птиц.
Большая часть Полесья – обширнейшие поймы,ежегодно и не по разу в год затопляемые разливами. Над всем Заречьем(междуречьем Припяти и Пины) и над всем правобережьем Припяти почти до южногоконечно-моренного вала каждую весну расстилается огромное озеро – ходячие понему катера даже в июне не придерживаются фарфарета. Лишь изредка заметныостровки – валунные или песчаные гряды, на которых растут сосны, дубы илиютятся селения. Более крупным «оазисом» выглядит Загородье, занявшее возвышенныймыс между Пиной и Ясельдой, незаливаемое, почти лишённое болот, давноутратившее леса и возделанное, — типичное ополье.
Кончается половодье, а значительная частьравнины так и остаётся жиким болотом. Где проводить границу между водой и сушейна карте?Это джунгли из чащ камыша, тростника, царствотинных омутов и зловещих трясин – зыбунов и дрягв.
Осевой стержень Полесья – тихая, извилистая,дробящая на бесчисленные рукава река Припять. Даже старожилы не всегда знают,какой проток у неё главный. Уйма блуждающих мелей, кос, островов-осерёдков.Нелегко измерить и длину реки. То, спрямив прорванную излучину, она становитсякороче, то, напротив, описав новую дугу, удлиняется. А есть излучины иискусственно выпрямленные мелиораторами. Считали, что эта длина равна 775километрам, но теперь цифру нужно уменьшить:в низовья Припяти залилосьКиевское водохранилище, так что укороченная река впадает в него, а не в Днепр.
У Припяти двойная роль. То она переполняетсяи подпруживает свои притоки, то, сбросив паводок, оказывается ниже поверхностиравнины и помогает дренажу – в реку выводят канавы, отводящие воду с осушаемыхземель. После половодья обнажаются бесконечное чередование песчаных грив истариц, так и не обсыхающие лабиринты потоков и широкие луговые плоскости (лугазанимают до четверти площади Припятского полесья).
Западные полесья намывалисьталыми водами, текшими не только из относительно недавно отступившихвалдайского и московского ледяных щитов, но и из более древнего днепровского,накрывавшего всё Припятское и часть соседних полесий. Это наибольшее оледенениеотложило морены в виде гирлянды крутобоких холмов среди болотистых низин юга. Споверхности гряды прикрыты чехлом лёссов. Склоны некоторых холмов так промытыот глинистых частиц, что кажется, будто нашпигованы одними валунами, какмостовая булыжниками.
Талые воды были подпружинены не толькоцепочкой конечных морен. Более внушительную преграду создало новейшее поднятиеВолыно-Подольской возвышенности – это способствовало застою полесских вод и ихразгрузке от наносов.
Кристаллический фундаментобнажён во многих местах Волынского и Житомирского полесий. Наиболее подняткаменистый Овручский кряж, поросший понтийской азалией. Овчурские кварциты использованыпри строительстве знаменитых памятников Киева:Золотых ворот, Софийскогособора, Киево-Печорской лавры. Там, где до фундамента добрались притокиПрипяти, образовались скалистые каньоны, особенно эффектные у реки Тетерев иукрашающие пейзаж Житомира. А есть места, где среди наносов выступают дажебазальты с шестигранными колоннами в обрывах. В Волынском полесье, там, гдецоколь перекрыт известняковыми и мергельными отложениями меловых и палеогеновыхморей, возникли провалы в карстовые пустоты. Так образовалось созвездиекрасивых Шацких озёр. Ещё одно озеро – Свитязь, тёзку белорусского, называют зачистоту вод «украинским Байкалом».
Длительные прогибания былисвойственны Припятскому полесью ещё в далёком девоне. В накопанных тогда толщахразведан колоссальный Старобинский бассейн, где под многими тысячами квадратныхкилометров поверхности затаилось до 80 миллиардов тонн солей, из них более 7миллиардов тонн калийных солей.
В девонских толщах на глубинах около 2 кмбыла открыта высококачественная нефть. В 70-е годы обнаружили огромные запасыгорючих сланцев (около 11 миллиардов тонн!), залегающие тоже под огромнымиплощадями.
Леса полесских низин на 60% сосновые, а наюге велика примесь широколиственных. На песчаных междуречьях есть моховыеболота северного облика, как бы в нарушение зональности.
В 1969 году на правом побережье Припяти наплощади свыше 600 квадратных километров был учрежден Припятский заповедник. Егоприрода несколько видоизменена в результате мелиораций, проведённых в конце XIXвека. Другой заповедник – Полесский существует с 1968 года в Волынском полесье.Здесь на втрое меньшей площади удаётся сохранять не преобразованными участки южныхвариантов полесского ландшафта с сосновыми борами, насаждениями скального дуба,с лосями и бобрами. Сохраняются и редкие растения, такие теплолюбивые реликты,как понтийская азалия и плющ. <Рис. 9>
<img src="/cache/referats/5392/image004.gif" " v:shapes="_x0000_s1031">
Окинуввзглядом восточную половину севера Русской равнины, можно найти много общего ссеверо-западом:пластовые структуры наспокойной платформе с выходом участков древнего цоколя у приморских окраин,следы недавних оледенений и наступания морей, восточные продолжения зон иподзон тундры, лесотундры, тайги… Но много и существенно отличного:климат континентальнее, суровее вся природа, иное прошлое у недр исовсем другой набор полезных ископаемых, непохожие этапы в истории освоениякрая.
Крайний север.Это сумрачный, в основномтундровый край, омываемый морями – Белым, Баренцевым и Печорским. Здесь приходитсятерпеть долгую полярную ночь, но можно любоваться северным сиянием и радоватьсяне менее долгому полярному дню; здесь самая продолжительнаяи жестокая в европейской России зима (до 250 дней со снегом и до 100 днейураганных ветров и пурги в год); заморозки случаются в любыемесяцы лета, а землю сковывает мерзлота, усугубляя заболоченность, заставляетгрунт пучиться, оплывать, проседать.
«Белое безмолвие»… Но север бел не от однихснегов. Летом с вертолёта лишайниковая тундра тоже выглядит белой – так её окрашиваетсеровато-белый ягель – олений мох.
Тундрой, а на юге лесотундрой заняты тобескрайние плоские, то слегка холмистые равнины, которые лишь изредка, «дляразнообразия», покрыты приподнятыми каменистыми грядами с ландшафтом горнойтундры. Несчётные озёрца, мелкие бугры, качки на болотах и слабовыпуклыемедальоны глинистых пятен, окружённых венцами из камней.
Лепщики у этого рельефа былиразные:доползавшие сюда древние ледники, их талые воды и даже северные моря,не раз накатывавшиеся на прибрежные низины. Унылые бугристые тундры напервично-морских равнинах занимают весь остров Колгуев и низменности полуостроваКанина.
В Малоземельской тундре (западнее печорскихнизовьев) и на большей части Большеземельной (к востоку от них) плоский первично-морскойрельеф чередуется со свежеоледниковым, а там, куда последнее оледенение недоходило, — с вторично-моренным. Нагромождения валунов – мусюры бывают выше 200метров, так что даже соперничают с низкогорными кряжами. На Воркутинскую свежеледниковуюхолмистую равнину проникло предтундровое редколесье.
Вайгач и подножия Пай-Хоя на Югорскомполуострове – это тоже тундровая равнина, но в её недрах скрыта складчатаяструктура, соструганная прибоем при недавнем наступании моря. Однако срезанобыло не всё. Среди морских водвысились островами и продолжали подниматьсяскладчато-глыбовые низкогорные гряды. Они выглядят ветвями Урала, вдействительности же это осколки двух поясов ещё более древних структур, расположенныхвпритык, под углом к уральским простираниям.
Пай-Хой и Вагач – участки палеозойскогоскладчатого «моста» между Уралом и Новой Землёй. А кряжи – «камни» Тиманский иКанин – обрывки хребта, воздвигнутого до палеозоя. Его структуры погружены подводы пролива, ведущего в Чёшскую губу.
Размах новейших поднятий на крайнем северебыл так незначителен, что только одна гора Мореиз на Пай-Хое достигает высоты467 метров, остальные кряжи вдвое ниже. Северная горно-тундровая оконечностьТимана построена в виде сложной решётки продольных гряд. Малые речки врезалисьв них крутобокими ущельицами, таковы тиманская Сула и пропилившая насквозь кряжЧернышева Уса – обе притоки Печоры. Древнее оледенение сглаживало рельеф, ановейшее морозное выветривание освежалои заостряло скальные гребешки. Заметные поднятия происходили совсем недавно.Слои, отложенные при послеледниковом наступании моря, на Пай-Хое вознесены науровни до 280 метров!
Соседняя, лесная частьПечорской равнины, занимает весь угол между Тиманом и Уралом. У её таёжного югамного общего с тундровым севером, и по отдельности их не опишешь без повторений: единыкартины ежегодных тундрово-таёжных миграций оленей, природа топливных кладов впечорских недрах, едина и сама Печора, связывающая юг и север равнины.
Очертания «печорского треугольника» почтисовпадают с контурами Печорской же впадины в недра