Реферат: Государство Эстония

ВВЕДЕНИЕ

            После достижения независимости перед Эстонией всталанепростая задача: экономическая система, доставшаяся в наследство от СоветскогоСоюза, разваливалась буквально на глазах: пустые полки магазинов, качествотоваров, не выдерживающее никакой критики, талоны, очереди, обесценивающийся скаждым днем рубль-вот лишь некоторые приметы совсем недавнего времени.Естественно, долго это продолжаться не могло, была необходима коренная реформавсей экономической системы. И одной из задач реформы стала радикальнаяпереориентация денежной политики государства.

            Деньги-это общепризнанный двигатель экономики,эффективная денежная система явлеется необходимой предпосылкой экономическогороста. Переход к сбалансированному денежному обращению и проведение самостоятельнойденежной политики стали возможны в Эстонии лишь после введения собственнойвалюты. Именно поэтому основное внимание в работе я уделил вопросу подготовки ипроведения денежной реформы-одному из наиболее значимых и, пожалуй, наиболееуспешному событию всей экономической политики Эстонии последних лет.

            Возможно,мойвзгляд на реформу покажетя в чем-то недостаточно критическим, но при анализе изисходил из того, что победителя не судят. И раз эстонская крона, вжизнеспособность которой в свое время не верил почти никто, держится ужечетвертый год, значит реформа была поготовлена хорошо, а отдельные недочеты небыли существенными. В других же вопросах я всегда старался выделить какположительные, так и отрицательные стороны.

            Большое значение в работе уделено взаимосвязи денежнойполитики с другими направлениями экономической политики государства. И это неслучайно: деньги имеют ценность лишь постольку, поскольку они связаны скаким-либо материальным обеспечением. С другой стороны, полноценное обращение капиталане возможно без системы финансовых институтов. Поэтому если денежную политикурассматривать вне всякой связи с производственной, инвестиционной и банковскойполитикой, то вряд ли такой анализ окажется достаточно объективным.

1. ДО РЕФОРМЫ

            После прихода к власти Горбачева и начала либеральныхреформ независимость Эстонии стала гораздо более реальной целью, чем в прошлыегоды. Впервые вопрос о суверенитете республики был поднят в 1987 году в однойиз тартуских газет, а уже весной 1988 года правительство Эстонской ССРсформировало рабочую группу, целью которой была разработка программыэкономической самостоятельности [1,c.3]. И хотя союзные власти резко осудилипроисходящее в Эстонии, существенного сопротивления переменам оказано не было.

            Все в республике прекрасно понимали, что политическаянезависимость не возможна без экономической самостоятельности. Так появиласьIME-программа республиканского хозрасчета. И хотя ей не суждено быловоплотиться в жизнь, именно отсюда началась дискуссия о путях эстонскойэкономики и о перспективе введения собственной валюты, призванной устранитьинфляционное воздействие с востока (большей частью в виде скрытой инфляции),гарантировать эквивалентный обмен, основанный на спросе ипредложении,преодолеть назревавший кризис наличности.

            Впрочем, единого мнения по поводу собственных денег в товремя не было: все были едины во мнении, что рубль не является полноценнойвалютой, но в вопросе о том, что должно прийти ему на смену, имелисьзначительные разногласия.

            Некоторые экономисты предлагали перед проведениемденежной реформы ввести систему платежных чеков [1,c.4], призванных защититьвнутренний рынок более благополучной в экономическом смысле Эстонии отпокупателей из России и других республик (впоследствии такую систему избралиУкраина, Грузия и др.). Достоинством этого пути было то, что в случае успехавведение кроны было бы гораздо менее рискованным, а в случае неудачи оставаласьбы еще одна попытка. Однако, такой вариант не решал многих существенных проблем(в частности, вопрос конвертируемости чека и доверия к нему вызывал вполнеобоснованные сомнения), поэтому так и остался на бумаге.

            Другим вариантом был выпуск в обращение, наряду синфляционным советским рублем, конвертируемого рубля, которым предполагалосьвыдавать часть зарплаты. Подобная система имела место в Советском Союзе вовремена НЭП-а, когда одновременно были в обращении и совзнак, и обеспеченныйзолотом червонец [1, c.4]. Модификацией этого плана было введение параллельногообращения рубля и кроны, однако в условиях нестабильности этот план негарантировал устойчивость кроны.

            В 1989 году было предложено выпустить в обращениепараллельно в качестве официальных платежных средств крону и финскую марку (покурсу 1:1). Подобная ситуация имела место после провозглашения Эстонскойреспублики в 1918 году [1,c.5]. Однако, не будем забывать: в 89-м году Эстониявходила в состав СССР, где никто не отменял статью за нарушение правил овалютных операциях. Кроме того, хоть марки и ходили в то время в Эстонии вбольшом количестве, для нужд государственной денежной системы это была капля вморе.

            В 1990 года один из экономистов пошел еще дальше ипредложил использовать финскую марку как единственное законное платежноесредство [1, c.5]. И хотя это предложение не было лишено остроумия, еговоплощение представлялось весьма сомнительным. Даже если предоложить, чтосамостоятельное регулирование денежной эмисии-это роскошь, без которой Эстонияв то время вполне могла обойтись, при этом варианте все же остаются нерешенныминекоторые серьезные проблемы. Валютный резерв республики находился в то времяза границей, просто так никто бы Эстонии марок не дал, а заработать их самим вусловиях централизованного регулирования экспорта и закрытых границ было весьмазатруднительно.

            Весьма интересным было предложение международной группы,предполагавшее взятие кредита в размере 600 млн. шведских крон, которые должныбыли стать покрытием кроны, и наделить исключительным правом эмиссии валютныйсовет из 3 шведских и 2 эстонских представителей. Однако, этот проект не нашелподдержки в правительстве и встретил противодействие Банка Эстонии, который былустранен из системы регулирования денежного обращения. Кроме того некоторыеэкономисты считали что сумма займа является недостаточной [1, c. 5-6]. Немаловажнымбыл и вопрос залога.

            Как мы видим, эти варианты были слишком радикальны длясоюзной республики, но не отвечали многим требованиям, предъявляемым к валютенезависимого государства. И после того, как в апреле 1990 года был объявленпереходный период к восстановлению независимости, выбор был окончательно сделанв пользу полноценной национальной валюты. В июле того же года Банк Эстониисоздал рабочую группу по подготовке реформы [1, c.6].

2. ДЕНЕЖНАЯ РЕФОРМА КАК ВАЖНЕЙШИЙ УСПЕХ ДЕНЕЖНОЙ ПОЛИТИКИ ЭСТОНИИ

                        2.1. ПОДГОТОВКА РЕФОРМЫ.Не секрет, что денежная реформа-это отнюдь не простой обмен денег. Длятого, чтобы новая валюта стала действительно жизнеспособной, экономическаяполитика должна была обеспечить решение целого ряда проблем. И вот важнейшие изних:

            2.1.1. Достижение ценового равновесия.Перед проведением обмена денег Эстония нуждалась в существенныхмакроэкономических преобразованиях, связанных с переходом от команднойэкономики к рынку. И одной из наиболее болезненных проблем на этом пути былареформа цен. В условиях централизованного планирования цена товара или услугине связана ни с равновесием спроса-предложения, ни с производственнымииздержками. Это неизбежно приводило к острому дефициту одних товаров, в товремя как другие, которые никто не хотел покупать, пылились на магазинныхполках. И если Советский Союз мог позволить себе такую роскошь как миллиардныедотации, то для маленькой Эстонии продолжение подобной политики грозилоэкономической катастрофой.

            Кроме того, экономика всех советских республикориентировалась в то время на дешевое российское сырье и энергоносители, чтовело к неэффективному расходованию ограниченных ресурсов. Опыт Литвы,оказавшейся после провозглашения независмости в марте 1990 года в условияхэнергетичесуой блокады, показал, насколько порочна подобная практика. В этихусловиях только коренная реформа ценообразования могла смягчить неизбежный вбудущем переход на мировые цены.

            Если добавить к этому очереди, которых прежде Эстония незнала, отсутствие в магазинах самого необходимого, талоны на масло, сахар имыло, то вывод напрашивается сам собой. Ни экономическая самостоятельность, нинормальная финансовая система не могут иметь места в условиях, когда деньги невыполняют ни одной из своих трех функций: ни средства накопления (из-занедоверия к деньгам запасы в основном делались в виде крупы, мыла или носок),ни меры стоимости (как я уже сказал, цена товара не говорила ни о чем), нисредства обмена (распространение бартера и все возрастающее количество талоновясно свидетельствовали об этом).

            В этих условиях правительство Эстонии решилось на крайненепопулярный, но единственно возможный шаг. 15 октября 1990 года цены напродовольствие поднялись в 3-4 раза, подорожание промтоваров было менее резким,но все же весьма ощутимым. Компенсации распространялись только на детей,пенсионеров, инвалидов и многодетных матерей, причем размер пособия (60 рублей)был более чем скромным.

            Пожалуй, в случае с повышением цен наиболее яркопроявился конфликт финансовой политики и политики социальной защиты. Однакопечальный опыт Украины, Белорусии и многих других государств еще разсвидетельствует: за все в этом мире надо платить, даже за отсрочку оплаты. Ни одно из постсоциалистическихгосударств не избежало роста цен, и в конечном итоге чем раньше страна прошлачерез это, тем легче был выход из кризиса.

            Однако, это повышение цен было все-таки административным:диспропорции рынка хоть и уменьшились, но не исчезли полностью. В июле 1991года было отменено государственное регулирование цен на большинствопотребительских товаров, что привело к их новому подорожанию в 2-2.5 раза.После этого рост цен продолжался (новый виток подорожания пришелся на начало1992 года), но уже не был столь резким. И хотя уровень жизни населения заметноснизился, подорожание сырья привело к обвальному падению производства, аправительство Сависаара вынуждено было уйти в отставку, ценовая реформа всежепринесла свои плоды: к июню 1992 года рынок приблизился к равновесию спроса ипредложения, диспропорции существенно сократились, медленно, но верно начиналиработать законы рыночной экономики.  Вэтих условиях введение твердой валюты стало действительно возможным.

            2.1.2. Насыщение рынка. Естественно,в условиях тотального дефицита новая валюта не продержалась бы и несколькихмесяцев (резкое падение курса украинского купона было лучшим томуподтверждением), да и мировой опыт свидетельствует о том, что надеяться науспех денежной реформы можно только в том случае, если ей предшествовалатоварная интервенция. К сожалению, план Маршалла, отлично показавший себя впослевоенной ФРГ, требовал значительных долларовых вливаний, а весь валютныйзапас Эстонии в то время был в полтора раза меньше, чем состояние МайклаДжексона [1, c.9]. Пришлось искать другой путь, и путь этот был найден.

            Одной из наиболее эффективных мер по насыщению рынка былосоздание очень либерального режимавнешней торговли: почти все товары можно было ввозить без таможенныхпошлин. Благодаря этому всего за несколько первых месяцев 1992 года оттотального дефицита удалось перейти к более или менее удовлетворительномунасыщению рынка. И хотя из-за высоких цен импортные товары были недоступнымногим жителям Эстонии, гиперинфляция привела к тому, что обладателисбережений, стараясь избавиться от постоянно обесценивающихся рублей, скупали итехнику, и одежду, и продукты. Накопления, и так уже в значительной мереобесцененные инфляцией, начали резко уменьшаться.

            Другим направлением политики насыщения рынка былоподдержание более высокого уровня цен по сравнению с соседними государствамирублевой зоны. Ценовая реформа в Эстонии началась на пол года раньшероссийской, и наши цены постоянно опрежали цены соседей на один шаг. И есливплоть до конца 80-х годов жители близлежащих регионов ездили в Эстонию и запродуктами, и за промтоварами, то теперь ситуация стала совершеннопротивоположной: к нам везли товары и из России, и с Украины, и из другихреспублик, а обратно вывозили инфляционные рубли (курс продажи валют в Эстониибыл менее благоприятым, чем у соседей). Этим Эстония убила двух зайцев: с однойстороны, увеличилось предложениеотносительно недорогих товаров (они были дешевле как импортных,так и эстонских), а с другой-произошел отток рублевой массы, что значительноукрепило потенциал будущей эстонской валюты.

            Менее явное, но все-таки заметное воздействие нанасыщение внутреннего рынка оказало установление на некоторые импортные товарыпараллеленых цен в рублях и валюте (в основном, в финских марках). Этомотивировало обладателей валюты потратить ее дома, а не на другом берегуФинского залива: цены в Эстонии были ниже из-за более низких налогов, акачество-такое же. Валюта эта по крайней мере частично оставалась в Эстонии,увеличивая “золотой запас” государства. Кроме того, этим опять-таки былоувеличено предложение: многие не хотели связываться с нестабильными рублями, арассчеты в валюте заметно повышали надежность сделки.

            2.1.3. Cоздание резерва покрытия кроны.Любаявалюта имеет ценность лишь постольку, поскольку ей доверяют как внутри страны,так и за рубежом. К сожалению, у Эстонии не было ни репутации государства состабильной экономикой (которая позволяет США годами иметь дефицит платежногобаланса), ни значительных природных ресурсов (благодаря которым кувейтскийдинар является весьма стабильной валютой), ни устойчивого преобладания экспортанад импортом благодаря высокому качеству товаров (как в Японии). Таким образом,республика была вынуждена с нуля создавать репутацию своей валюты, а для этогобыло необходимо дать твердые гарантии того, что даже в случае неудачифинансовой политки государства крона не превратится в бесполезную бумажку.Поэтому одним из главных принципов реформы стало создание 100% покрытия кронызолотом и валютными резервами государства [1, c.10].

            К сожалению, значительная часть валюты, принадлежавшейЭстонии, оказалась заморожена во Внешэкономбанке, но тем не менее эту задачуудалось выполнить. До присоединения к Советскому Союзу Эстонии принадлежало 11тонн золота. И хотя из этого количества 2.9 тонны, хранившиеся в Швеции, были всвое время переданы СССР, остальную часть удалось получить назад [1, c.11-12].

            Однако, этого оказалось недостаточно: стоимость золотаоказалась меньше 120 млн. долларов, необходимых, по мнению экспертов, дляуспеха реформы. Для того, чтобы увеличить покрытие кроны, 27 января 1992 годаВерховный Совет Эстонской Республики издал постановление “О валютном резервеЭР”, которое предписывало выделить из государственного лесного фонда резервныелесосеки стоимостью 150 млн. долл. и передать их в качестве валютного резервана баланс Банка Эстонии [2, c.66]. Конечно, в этом случае под угрозу былопоставлено благосостояние будущих поколений (проданный лес восстанавливаетсяочень медленно), но ставка оправдывала риск: если бы не удалось убедить мир вустойчивости кроны, то, возможно, исход реформы был бы куда менееблагоприятным, а другого шанса поправить положение уже бы не представилось.

            2.1.4. Законодательная база денежной реформы. Передпроведением реформы правительство заявило, что после введения кроны экономикаЭстонии начнет играть по новым правилам. В течении первого полугодия 1992 годабыл принят целый ряд законов, заложивших предпосылки стабильности эстонскойкроны.

            Принятое в апреле 1992 года постановление правительстваЭстонии “О нормализации обращения наличныхденег” предписывало осуществлять сделки на сумму свыше 1000 рублей толькопо безналичному расчету. Это же постановление давало банкам право устанавливатьдля юридических лиц лимит кассы- предел, превышать который предприятия не имелиправа [3, c.283-284]. Сейчас нам это может показаться немножко диким (“банкбудет мне указывать, сколько я имею права снять со своего счета, а скольконет”), однако в тех условиях принятие подобного нормативного акта было весьмацелесообразным. Во-первых, становление цивилизованного денежного обращениятребовало определенного контроля за направлением денежных потоков. Во-вторых (иэто-самое главное), Эстония переживала в то время сильнейший кризис наличности:Центральный Банк России, в руках которого находился печатный станок, неприсылал в республику новых купюр, часть денег, как я уже писал, вывозилась изЭстонии, а инфляция держалась на очень высоком уровне. Зарплату задерживалинеделями, и в этих условиях успешное проведение реформы требовало по крайнеймере относительной стабилизации и уменьшения ажиотажного спроса на наличность.

            20 мая, за месяц до обмена денег, Верховный Совет ЭРпринял целый ряд законов, направленных на обеспечение денежной реформы.Согласно Закону о деньгах, эстонскаякрона после проведения реформы становилась единственным законным платежнымсредством на территории Эстонии, причем как кредитные учреждения, так и другиеюридические лица были обязаны принимать кроны без ограничений при совершениилюбых сделок [5, c.422]. Значение этой нормы было довольно велико: в Эстонииперед реформой наряду с рублевым было очень распространено и валютноеобращение. Однако после проведения реформы такая ситуация была неприемлима:во-первых, это подорвало бы престиж кроны, во-вторых, это замедлило быформирование валютного покрытия новой денежной единицы (вместо того, чтобы“покупать” кроны в обменных пунктах, туристы предпочли бы расплачиватьсядолларами или марками), в-третих, затруднило бы проведение денежной политикигосударства (если количество крон в обращении Банк Эстонии мог регулировать, тона выпуск в оборот, скажем, финской марки он влиять не мог). Обязательностькроны к приему всеми предприятиями позволила несколько ограничить бартерныесделки: о какой цивилизованной денежной политике может идти речь, если значительнаячасть продукции реализуется посредством натурального обмена?

            “Закон обиностранной валюте” предусматривал следующие нормы: во-первых, послепроведения реформы валюту можно использовать только для внешних рассчетов [4,c.423]. О значении подобного нововведения я уже говорил.

            Во-вторых, валюта, поступающая на счета юридических лиц,подлежала обмену на кроны по официальному курсу на день конвертации [4, c.423].Это положение, безусловно, ограничивало свободу предприятий распоряжатьсясвоими заработанными деньгами, однако тогда этот шаг был вполне оправдан:чрезвычайные ситуации требуют и чрезвычайных решений, а от регулярностиприроста валютных резервов зависела и судьба денежной реформы, и будущееэстонской экономики вцелом.

            В-третих, юридические лица были обязаны переводитьзаработанную за границей конвертируемую валюту в Эстонию в течении двух месяцевсо дня ее поступления [4,c.424]. Смысл этой статьи был тот же самый, что упредыдущей, хотя восторгов у предпринимателей она должна была вызвать ещеменьше: уж больно все это похоже на действия Внешэкономбанка СССР.

            Впрочем, данные ограничения смягчались следующей нормой:Банк Эстонии (БЭ) гарантировал и обмен крон на валюту по официальному курсу[4,c.424]. А значение этого положения переоценить трудно: наконец-то в законедекларирована пусть внутренняя, но все же конвертируемость.

            В-пятых, выдача и принятие внешних займов подлежалирегистрации в БЭ, иначе эти сделки считались недействительными [4,c.424]. Этодало БЭ возможность контролировать отток капиталов и процентных выплат,накладывая вето на сделки, способные нанести ущерб экономике государства.

            В-шестых, закон разрешал свободный вывоз капитала, ранееввезенного в страну в качестве инвестиций, а такжей свободный вывоз дивидендов,получаемых в Эстонии. В остальных случаях вывоз валюты осуществляется согласноправилам, утвержденным БЭ и согласованным с правительством [4, c.424-425].Внешние инвестиции-залог нормального функционирования эстонской экономики, иестественно стремление максимально упростить вопросы, связанные синвестированием капитала в Эстонию. В то же время Эстония слишком беднаястрана, чтобы позволить себе бесконтрольный отток валюты.

            В-седьмых, БЭ согласно этому закону был наделен правомтребовать от юридических лиц информацию, связанную с обращением валюты [4,c.425]. Проведение любой политики невозможно без надлежащего контроля, анепременным его условием является наличие необходимой информации.

            Как мы видим, этот закон явился достаточно жестким иподчас не вполне соответсвующим представлениям о свободе предпринимательства,однако смысл в принятии именно такого закона, безусловно, был. Да и как я ужеговорил, победителей не судят: если этот правовой акт смог достичь поставленнойцели, значит он изначально был хорошим.

            Закон “Обобеспечении эстонской кроны” предусматривал, что все находящиеся вобращении кроны должны иметь покрытие в виде золота или резерва конвертируемойвалюты [6, c.426]. Это создавало реальную основу конвертируемости кроны (БЭ могскупить любое количество крон),значительно повышало стабильность эстонской валюты, благоприятствовалоинвестициям, сделало крону не только мерой стоимости и средством обмена, но исредством накопления (эта функция денег работает только тогда, когда людиуверены в том, что в один прекрасный день их сбережения не превратятся в пыль).

            Курс кроны, согласно данному закону, определялся БЭ взависимости от курса немецкой марки. И естественно, авторитет этой самойтвердой в Европе валюты не мог не повысить доверие к эстонским деньгам. При этомБЭ не имел права девальвировать крону, что также немаловажно.

            БЭ обязан обеспечить свободный обмен валюты поофициальному курсу на всей территории Эстонии [6, c.426], что ставило крест навалютном “черном рынке”, процветавшем в советское время, и значительнооблегчало проведение внешнеэкономических рассчетов.

            Изменение объема крон в обороте должно соответствоватьизменению резервов БЭ [6, c.427]: без этого невозможно обеспечитьсбалансированную денежную политику и конвертируемость национальной валюты.

            БЭ обязан по меньшей мере раз в месяц обнародоватьинформацию о размере резервов золота и конвертируемой валюты, а также околичестве крон в обращении [6, c.427]: открытость-необходимое условие доверия,и чем доступнее будет подобная информация, тем меньше возникает слухов идомыслов. История знает немало примеров того, как единственной причинойбанковского краха явились слухи о неплатежеспособности банка. Если же речь идето финансах всего государства, нетрудно представить, каковы могут бытьпоследствия неточной информации.

                                2.2. ПРОВЕДЕНИЕРЕФОРМЫ.

                Длянепосредственного руководства подготовкой и проведением денежной реформы вмарте 1991 года был образован комитет по денежной реформе, в состав котороговходили премьер-министр, президент Банка Эстонии и независимый эксперт [1,c.17]. Это с одной стороны обеспечивало достаточную компетентность и связьреформы с общей экономической политикой государства, а с другой-даваловозможность сохранить независимость комитета. Распоряжения комитета по силебыли равнозначны постановлениям Парламента, что позволяло достаточно свободно иопреативно принимать необходимые решения. В обязанности комитета входила иразработка принципов национальной денежной системы и денежной политики [1,c.17-18].

            Именно комитет по денежной реформе определил срок обменаденег и правила, по которым этот обмен происходил. На первый взгляд правила этимогут показаться достаточно жесткими: так, обменять деньги могли только те, ктопредварительно проверил наличие своей фамилии в списках, а подлежащая обменусумма наличных была ограничена 150 кронами на человека (однако, банковскиевклады населения и все средства предприятий при этом обменивались полностью)[1, c.18]. Своя логика в этом, безусловно, была: поскольку количествовыпущенных в обращение крон не должно было превышать золото-валютных резервовреспублики, необходимо было четко ограничить сумму обмениваемых денег-без этогореформа не имела бы смысла. Кроме того, было необходимо предотвратить появление“мертвых душ”, чтобы “лишние” рубли не были обменяны через подставных лиц.

            С этой же целью начиная с 1 мая были резко ограниченырублевые перечисления в Эстонию, а с 16 июня все почтовые переводы возвращалисьотправителям [1, c.18]. К сожалению, эта мера тоже была вынужденой: если бытененвая экономика решила воспользоваться обменом денег в Эстонии, все рассчетыэкономистов были бы опрокинуты валом инфляционных рублей. Ту же цельпреследовал БЭ и тогда, когда начал устанавливать официальный курс кроны толькок свободно конвертируемым валютам. И цель была достигнута: количество крон,выпущенных в обращение 20-22 июня, было сведено к минимуму без ущемленияинтересов подавляющего большинства жителей республики. Однако, обмен денег-этоне конец реформы, а только завершение первого ее этапа.

3.  ЧТО СПОСОБСТВОВАЛО И ЧТО МЕШАЛОУСПЕХУ ДЕНЕЖНОЙ РЕФОРМЫ

            3.1. Обстоятельства, способствовавшие успехуреформы. Для того, чтобы введение собственной валюты действительнопринесло ощутимые плоды, наряду с перестройкой финансовой системы необходимобыло провести фындаментальные изменения во всей экономической политкегосударства. Поэтому после обмена денег был предпринят целый ряд мер,направленных на укрепление экономики.

            Во-первых, были увеличны некоторые налоги (налог соборота вырос с 10 до 18%, единой ставкой подоходного налога с предприятийстало 33%-раньше по этой ставке облагались только наиболее высокие доходы,подоходный налог с частных лиц, месячный доход которых превышал десятьминимальных окладов, возрос с 33 до 50%) [1, c.22]. Согласно макроэкономическимзаконам, чем выше налоговая ставка, тем меньше потребление, меньше спрос, аследовательно-и инфляция. Кроме того, увеличение налоговых поступлений явилосьнеобходимой предпосылкой бездефицитного бюджета, ставшего после реформы однимиз главных проритетов экономической политики Эстонии. Конечно, высокие налогикрайне негативно сказываются на развитии производства, приводя к сокращениювалового продукта и росту безработицы, и поэтому после некоторой стабилизацииэкономического положения ставки подоходного налога были уменьшены.

            Во-вторых, на некоторое время была заморожена зарплатавгосударственном секторе [1, c.22], что также несколько обуздало инфляциюспроса и позволило уменьшить выпуск в обращение новых денег. Вторымположительным результатом было сокращение бюджетных расходов, что позволилолегче достигнуть сбалансированности бюджета.

            В-третих, постепенно начали увеличиваться требования кобязательным резервам коммерческих банков, и за пол года (июнь-декабрь 1992года) они выросли с 10 до 15% [1, c.23]. Это уменьшило скорость обращения денег(что оказало положительное воздействие на снижение инфляции) и повысилонадежность банков.

            В-четвертых, максимальное упрощение для туристов изСкандинавии пересечения эстонской границы способствовало тому, что количестволюдей, приезжающих в Эстонию за покупками за короткий период возросло внесколько раз: цены в Эстонии были в значительно ниже, чем на том берегузалива. Это объяснялось тем, что реальная покупательская способность кроны поотношению к немецкой марке была выше официального курса в 4-10 раз (взависимости от методики рассчета) [1, c.23-24]. Во многом именно благодаряфиннам валютные запасы Эстонии за июль-декабрь 1992 г. увеличились в 2.15, а за1993 год-еще в 2.09 раза. Другой причиной столь резкого роста резервов былорезкое увеличение эстонского экспорта, опять-таки благодаря заниженному курсукроны [1, c.24].

            В-пятых, был законодательно ограничен предельный размервнешнего долга (сумма всех долгов, накопившихся к началу года, не должнапревышать 75% доходной части бюджета на текущий год) [1, c.24]. И хотя разницамежду стакбильностью курса кроны по отношению к конвертируемым валютам и ее“внутренней” инфляционностью поощряло жить в долг (то, что будет потрачено вэтом году на нужды государства, в следующем году будет легче вернуть за счетинфляционного роста бюджетных доходов), было решено не злоупотреблять этим:процентные выплаты-это утечка валюты из страны. Кроме того, если государствостанет жить не по средствам, это непременно снизит доверие и к его денежнойполитике, и, соответственно, к его денежной единице. Поэтому большинствокредитов, взятых Эстонией, были направлены на фундаментальные преобразованияинфраструктуры: переход с мазута на местное топливо (что в дальнейшем обещалосущественную валютную экономию), реконструкцию транспортной системы и дорог(что позволило бы увеличить объем транзитных перевозок и зарабатывать на этомвалюту) и т.д.

            В-шестых, был ускорен темп приватизации, что повысилоэффективность экономики (давно доказано, что государство-плохой хозяин) иобеспечило приток внешних инвестиций.

            Как мы видим, денежная политика Эстонии после введениякроны была теснейшим образом связана сдругими направлениями экономической политики: ее успех был бы не возможен,если бы одновременно с обменом денег не были проведены изменения и в бюджетной,и в налоговой, и в таможенной политике, если бы денежная реформа не быласвязана с реформой собственности и частичной либерализацией визового режима дляевропейских и северных стран.

            Другой важнейшей чертой денежной реформы стало то, чтоона была сопряжена с очень жесткойэкономией. Расходы государства были предельно ограничены, да и жителямреспублики пришлось отказаться не только от роскоши, но и от многих привычныхудобств. Впрочем, для того, чтобы лучше жить в будущем, всегда необходимоинвестировать. И если бы Эстония отказалась в свое время от шокотерапии исмягчила денежную политику в пользу социальной сферы, сохранения полнойзанятости и искусственного поддержания убыточных предприятий, то ни о какойстабилизации не было бы и речи.

            Реформа оправдала надежды: заметно снизилась инфляция,резко замедлилось сокращение валового продукта (в нынешнем году прогнозируетсяи реальный рост ВВП), полностью исчезло такое понятие как дефицит, рост зарплатыопережает инфляцию, валютный резерв стремительно увеличивался вплоть до начала1994 года, затем колебался около точки равновесия, а в 1995 году его рост вновьвозобновился [14, c.8].

            Однако, наряду с этим необходимо признать, что впроведении экономической политики Эстонии были и весьма существенныенедоработки, оказавшие негативное влияние и на денежную политику.

            3.1. Что препятствовало успеху денежной политики. Ксожалению, препятствия эти имели место и в экономической, и в политическойсфере. На наиболее, на мой взгляд, существенных хотелось бы остановитьсяподробнее.

            Во-первых, хотелось бы отметить очевидную слабостьбанковской системы: крах банка “Ревалия”, Тартуского коммерческого банка [8,c.3], Социалбанка, Аренгубанка и многих других-лучшая тому иллюстрация. Частобанки становятся жертвой политических игр (нашумевшая история с изъятиембюджетных средств из Социального банка-лишь один из примеров). Отвечающийевропейским нормам закон о кредитных учреждениях вступил в силу только внынешнем году [13, c.5] (до этого действовал закон 1989 года), а закон остраховании вкладов не принят до сих пор. Система рассчетов при помощимагнитных карточек только начала формироваться. Все это снижает доверие кбанковской системе и приводит к тому, что большая часть рассчетов происходитналичными деньгами. Это затрудняет регулирование денежного обращения ипроведение полноценной денежной политки.

            Во-вторых, отсутствие должной законодательной базы поземельной реформе оказывает негативное воздействие и на приток капитала(безусловно, инвесторы более охотно приобретали бы предприятия вместе сземельным участком, на которой они расположены), и на обращение капитала внутристраны (земля-отличный залог при получении кредита), и на развитиесельскохозяйственного производства (у хуторян нет денег на приобретениесовременной техники, а банки не согласны выдавать кредиты без залога).  А все это непосредственным образом связано ис финансовой системой.

            Во-третих, отсутствие с некоторыми странами (в частности,с Россией) договоров об избежании двойного налогообложения приводит к тому, чтообъем инвестиций оказывается меньшим, чем мог бы быть.

            В-четвертых, “восточная политка” Эстонии и политикаотносительно неграждан отнюдь не способствуют росту экспорта в Россию и развитиютранзитной торговли. Существует реальная опасность того, что если ситуация неизменится, роль моста между западом и востоком будут играть Финляндия и Литва,у которых с Россией более благоприятные отношения.

            В-пятых, внутренний рынок Эстонии слишком мал, а качествоэстонских товаров не всегда оказывается конкурентноспсобным на внешнем рынке.Препятствуют экспорту и значительные таможенные пошлины в странах-импортерах.Впрочем, растущий объем внешних инвестиций способствует быстрой реконструкцииустаревших производств, что самым благоприятным образом сказывается на качествеотечественных товаров. Внушает оптимизм и подписанный в июле 1994 договор междуЭстонией и ЕЭС о свободной торговле [11, c.6].

            В-шестых, к моменту проведения реформы инфляция в Эстониибыла довольно высокой, и хотя в последующие годы она заметно снизилась,внутренний рост цен в настоящее время все-таки превышает европейские показателив 10-20 раз [14, c.10]. Это снижает экспортный потенциал Эстонии и приводит кросту импорта, что замедляет рост валютного покрытия кроны.

            Ксожалению, многих проблем реформа решить не смогла: промышленный с

еще рефераты
Еще работы по географии, экономической географии