Реферат: Европа для мусульман - постоялый двор или отчий дом?

«ЕВРОПА ДЛЯ МУСУЛЬМАН – постоялый двор или отчий дом?»

В сознании абсолютного большинства людей существует резкаяграница между западным миром и Востоком, как у Р.Киплинга:

«Западесть Запад. Восток есть Восток»

Запад,в представления среднего обывателя, — это этакий ко­лосс, устойчивый,регулируемый отлаженной системой законов и традиций, развивающийся по научновыверенным моделям развития, обеспечивающий стабильную жизнь своим согражданам.

Всвою очередь, Восток воспринимается как совершенно иной мир, мир социальныхконтрастов, полный экзотики, непостижимости для европейской.логики, имеющиймало общего с западным укладом жизни..Для пресловутого западного обывателя онпредс­тавляет интерес лишь с точки зрения туристического объекта, правда,иногда довольно опасного: то эпидемии, то войны...

Западтрадиционно относится к востоку снисходительно и высо­комерно, различая его каксферу своих стратегических интере­сов: нефть, газ, дешевая рабочая сила.

Востокже испытывает к Западу более сложные чувства, которые в основном определяеткомплекс бывших колоний, а также стрем­ление подражать Западу.

Если сейчас пройти по улицам западных городов, мы обнаружимудивительное явление: кажется, что белые люди растворены в оке­ане цветных. ВГермании то и дело встречается мечети (за после­дние 15 лет здесь их построеноболее 10000), восточные базары, целые кварталы, где ты слышишь исключительноарабскую или ту­рецкую речь, а возглас «Аллах акбар!» стал самым известным. Туже картину можно наблюдать во Франции, странах Бенилюкса, США. И с каждым годомколичество Востока в пределах Запада растет по экспоненте.

Исламскийфактор стал определять очень многое в современной жизни западных государств.

В настоящее время, возможно, речь идет о втором нашествииарабов.

Я обратил внимание на то, что в последнее время появляетсявсе больше я больше сообщений и публикаций на тему исламизации Европы иСеверной Америки. Возможно, аналогом этих процессов явля­ется проникновениепредставителей кавказских национальностей в Европейскую Россию.

Так что же собою являет исламский фактор и какие последствиягрозят Западу?

Итак, что же собой являет исламский Фактор, я как идет про­цессисламизации? Рассмотрим этот вопрос на примере отдельно взятой страны,например, Франции.

В самом сердце французской столицы, на острове Ситэ, ваше­мувзору открывается знаменитый собор Парижской Богоматери — памятниксредневекового католического зодчества. Но стоит вам сесть на метро и черезчетверть часа выйти на станции «Барбес Рошешуар», и, побродив по кварталу, выскоро ощутите атмосферу… мусульманского города. Вот, по улице идет группасмуг­лых женщин в традиционных платках и длинных просторных плать­ях. Вотмагазинчик, вывеска над которым, написанная по-арабски не оставляет сомнений:он предназначен для мусульман, желающих купить мясо, разрешенное в пищусогласно шариату. А вот ис­ламская книжная лавка. Впрочем, здесь можноприобрести литерату­ру религиозную -от Корана до трудов аятоллы Хомейни, — и нетоль­ко, но и четки, молитвенные коврики на любой вкус, календари, украшенныекораническими изречениями или изображениями святой Каабы, а также кассеты сзаписями проповедей самых популярных мусульманских шейхов...

В конце 1994 года весь мир был взбудоражен сообщением озахвате исламистами самолета авиакомпании «Эир-Франс» в алжир­ском аэропорту.Однако наибольший резонанс этот инцидент вызвал во Франции, и отнюдь не толькопотому, что речь шла о французском авиалайнере. Дело в том, что за истекшие двадеся­тилетия «присутствие» ислама в этой стране стало реальностью, с которойприходится считаться и обществу, и государству. И не­удивительно, что каждыйочередной акт исламского терроризма за­ставляет Французов с напряжением следитьза настроениями в мес­тной, весьма многочисленной мусульманской общине...

Сколько всего мусульманживет сегодня во Франции? Точная статистика на этот счет отсутствует хотя быпотому, что с 1968 года в переписях населения запрещено — во имя строгогособлюдения принципа светского государства — указывать конфессиональнуюпринадлежность жителей страны. Специалисты, однако, называет приблизительнуюцифру в три миллиона человек.

Трехмиллионноемусульманское население Франции можно разделить на две большие группы:иммигрантов-иностранцев и т.н. «французских мусульман».

Подавляющее большинство иммигрантов составляет выходцы избывших французских колониальных владений в Африке. Это прежде всего алжирцы(как арабы, так и бербероязычные кабилы), тунисцы и ма­рокканцы, а такжеграждане из стран «черной» Африки — Сенегала, Мали и др.

Значительная часть «мусульманской» иммиграции представленавыходцами из арабских, стран Ближнего Востока (прежде всего Ливана и Сирии); встране также имеются более или менее крупные общины пакистанцев, иранцев, туроки курдов.

Что касается «французских мусульман», то они подразделяютсяна три категории: «арки» (искаженное арабское «хараки»), «беры» и соб­ственнофранцузы-европейцы, по тем или иным причинам принявшие исламскую веру.

Название «арки» исторически закрепилось за теми алжирцами,которые в годы войны за независимость (1954-1962) служили в частях французской«вспомогательной полиции» («харака»), в учреждениях колониальной администрации.В 1962-1963 гг. вместе с 900 тысяча­ми «черноногих» — европейских колонистов,осевших во французском Алжире, в метрополию переселились около 20 тысяч «арки»со своими семьями. Им было предоставлено французское гражданство. В на­стоящеевремя «арки» и их потомков, по официальным данным, насчитывается около 450тысяч человек.

Слово «бер» — современного происхождения. На молодежномжаргоне, распространенном в парижских предместьях, оно означат «араб» иизначально было презрительной кличкой «французов в первом поко­лении» — детейарабских иммигрантов, преимущественно из стран Магриба. Со временем это словоутратило былое значение и факти­чески превратилось в самоназвание длязначительной части фран­цузских мусульман. Быстрому росту численности «беров»способст­вовал принятый во Франции в 1974 году, в условиях экономическо­гокризиса, закон об ограничении трудовой иммиграции, и резуль­тате магрибинцы, впрошлом регулярно приезжавшие на заработки в бывшую метрополию и опятьвозвращавшиеся в своистраны,поменяли «тактику». Они старались остаться во Франции всеми правдами инеправдами и воссоединиться со своими семьями — это не воспре­щалось согласнопринятому закону. В соответствии с французским законодательством, их дети уже«автоматически» получали право на французское гражданство, что давало имнеоспоримые социальные и экономические преимущества.

Что касается обращения французов в мусульманскую веру, то этоявление получило распространение лишь после бурных событий весны 1968 года,т.н. «парижской весны», на фоне кризиса ценностей, ох­ватившего тогда всефранцузское общество. Точная численность этой категории французских мусульман,в массе своей глубоко верующих и соблюдающих обряды исламской религии,неизвестна. По разным ис­точникам, она колеблется от 30 тысяч до 300 тысяч.

На территории Франции мусульманское население проживаетнеравномерно. В целом география его расселения совпадает с географиеймагрибинской трудовой иммиграции. В Париже имеются отдельные кварталы, гдечисленность мусульман относительно велика (Барбес и Бельвиль). То же можносказать о промышленных предместьях французскойстолицы. Однако лидирующие позиции в этом отношении занимают такиедепартаменты, как Марсель, Лион и Лилль.

По числу последователей ислам является во Франции второйрелигией после христианства. Тем не менее как религиозный, социально-культурныйи политический феномен ислам заявил здесь о себе сравнительно недавно. Так, досередины 70-х годов во Франции действовало не больше десятка мечетей, а врезультате массового «оседания» во Франции рабочих иммигрантов из странМагриба, их количество выросло в 700 (!) раз.

На некоторых кладбищах были отгорожены специальные «мусульманские»участки; в городских кварталах, как грибы после дождя, стали открываться лавкипо продаже «халяльного» (от арабского «ха-ляль», обозначающего все«разрешенное» согласно нормам шариата) мяса, колбас и т.д., а также исламскиекнижные и сувенирные ла­вочки.

Все эти видимые признаки «рождения» ислама во Франции,христиа­нской, преимущественно католической стране, где до сих пор всемиправами «признанного» конфессионального меньшинства пользовалась лишь иудейскаяобщина, естественно, не могли не вызвать широкого общественного резонанса.

Еслив 70-е годы во Франции давал о себе знать антиарабский ра­сизм, ставшийнеотъемлемой частью «идеологии» и практики ультраправых националистическихдвижений, то уже в начале 80-х годов многие заговорили об «исламской угрозе».Иранская революция и об­щий подъем исламистских движений в мусульманском мире,с харак­терной для них антизападной направленностью, благоприятствовалираспространению в стране если не откровенно враждебного, то, во всяком случае,подозрительного отношения к исламу как к реально­му или потенциальному носителюинтегризма, несовместимому со светскими традициями Франции.

В начале 90-х годов успех Исламского Фронта Спасения (ИФС) вАлжире, вскоре приведший к ожесточенному столкновению между Алжиром режимом ивооруженными группами исламистов, придал в глазах французской общественностиособую остроту проблеме «исла­мского интегризма», прежде всего, в связи сналичием среди мусульман, живущих во Франции, групп, симпатизирующих ИФС илисвя­занных с ним.

Вообще факт тяготения мусульман Франции к странам своегопроисхождения, а, следовательно, возможность для различных государствисламского мира использовать общины своих соотечественников (в том числе и по«религиозным каналам»: финансирование мечетей, религиозных организаций иассоциаций, издание брошюр и книг и т.д.) в собственных политических целяхвоспринимается властями как се­рьезная проблема.

Этнокультурные различия, с одной стороны, и ориентация на раз­личныегосударства и существующие политические модели мусульман­ского мира, с другой,позволяют выделить внутри современного «французского ислама» три основныхтечения, а также ряд второстепенных.

«Магрибинский ислам» представлен во Франции, в силу историчес­кихпричин, наиболее широко. Помимо «арки» и «беров», в стране проживают 800 тысячалжирцев, 450 тысяч марокканцев и 200 тысяч тунисцев. В Магрибе распространенсуннитский ислам маликитского толка, считающийся самым стрдгим послеханбалитского. Это накла­дывает определенный отпечаток на характер религиозностивыходцев из стран Магриба, где наименее грамотные слои населения сохраня­ютприверженность «народному исламу», с его культом святых, ав­торитетом «святых»шейхов-марабутов и т.д.

Молодое поколение мусульман — выходцев из Магриба и образован­ныеслои населения является более «секуляризованными»: не будучи в большинствесвоем практикующими верующими, они смотрят на ислам как на основу собственнойкультурной принадлежности.

В формировании облика «магрибинского ислама» участвуют тристраны региона — Алжир, Марокко и Тунис.

Алжир пытается распространять свое влияние на весь«контингент» магрибинских иммигрантов во Франции и на их потомков. Эта его пре­тензияна роль «исключительного представителя» мусульман во Фран­ции фактическиподдерживается французскими властями.

Выходцы из Марокко, большая часть которых входит в«Содружество марокканских рабочих и коммерсантов», контролируют значительнуючасть мечетей во Франции.

Среди мусульман, приехавших из Туниса, наиболее влиятельныисламистские движения, идеи которых пользуются популярностью, гла­вным образом,у представителей иммигрантского «среднего» класса.

«Африканский ислам» представлен выходцами из стран «черной»Африки: Сенегала, Мали, Кот-д’Ивуара и др. Среди африканского насе­ленияФранции, по данным статистики, мусульмане составляют 49%, против 50% христиан и1% анимистов. «Африканский ислам» — исключи­тельно суннитского толка, т.е.заставляющий следовать строго за­конам шариата.

К числу крупнейших относится течение «турецкого ислама». ВоФранции проживает 150 тысяч выходцев из Турции, включая курдов.

Возможно ли на этом пестром фоне возникновение «французского»ислама, интегрированного во французское общество и его культуру, ненаходящегося в конфликте с законодательством страны? Эта проблема сегоднязаботит всю французскую общественность. Поэтому интересно мнение известноговсему миру не только океанографа, но и геополитика Жака-Ива Кусто. Он считает,что через 50-60 лет меж­дународным языком станет арабский, вытеснив повсеместноанглийс­кий. Кусто также высказывает предположение, что через те же 60 летнаселение Европы будет на 2/3 арабским и ислам выйдет на первое место в мире поколичеству последователей.

К этим высказываниям знаменитого ученого, кажется, стоитприслушаться.

Европа для мусульман:постоялый двор или отчий дом?

Скромный храм в лондонском Ист-Энде, возведенный еще в 1743го­ду, пережил многих прихожан: здесь пылали гневом отмщения гуге­ноты, чинновнимали душеспасительным речам методисты, следом вникали в премудрость Талмудаиудеи. В наши дни под его сводами собираются те, кто с благоговением читаетнадпись у входа, при­зывающую восстановить халифат — империю во благомусульман.

А в это время в Париже, у подножия Монмартра, в районе подназ­ванием «Капля золота» сотни правоверных теснятся в помещении бы­вшегосклада, который превращен в мечеть, чтобы услышать слова 32-летнего шейхаАбдельбаки Сахрауи: «Будущее в руках Аллаха».

В Брюсселе на площади Иоанна Крестителя издавна размещавшийсятам рынок видоизменился до неузнаваемости и теперь напоминает «сук» — восточныйбазар.

В Испании поднимаются к небу минареты. В Италии на кульманыложатся чертежи с контурами будущих мечетей; в Великобритании насчитывается 1,9миллиона мусульман, в Нидерландах 1,1 миллиона, а в Германии около 3 миллионов.В Западной Европе обосновалось от 10 до 12 миллионов иммигрантов, чьи родителиили они сами прие­хали из стран, принадлежащих к мусульманскому миру.

Жан-Клод Чесне, Французский демограф, убежден: «Европастанови­тся новым рубежом для ислама» (может быть, это было не последнимсоображением в том случае, когда Франция, на удивление своим со­юзникам поСевероатлантическому альянсу, вступилась за боснийс­ких сербов во время первойБалканской войны 90-х гг.).

Здесь нужно вспомнить, как это начиналось. Возьмем Бельгию, укоторой с 1964 года на протяжении десяти лет действовал межгосударственныйдоговор с Турцией и Марокко, который гарантировал режим наибольшегоблагоприятствования для эмигрантов. Им сулили отдых на «изумрудных лужайках»,благоустроенные квартиры, заполненные потребительскими товарами магазинныеполки…

«Вы не устоите перед соблазном купить автомобиль в кредит»,-за­манивали брошюры.

Стареющее население, низкая рождаемость, потребность в деятельныхруках вынудила Бельгию, и в этом она не была исключением, со­блазнять ихпереездом на постоянное место жительства. Зачем? Им предстояло вытеснить срынка труда итальянцев, испанцев, греков, португальцев, которые со временемузнали себе цену и перестали быть дешевой рабочей силой.

«Либеральная миграционная политика была выгодна дляэкономики» -считает Эн Морелли из Свободного университета в Брюсселе. «Прави­тельстводаже поощряло марокканцев и турок заводить семьи, чтобы омолодить население».

Все в прошлом. Сегодня в Западной Европе бритоголовые юнцы,неофашисты, политики крайне правого толка паразитируют на теме иммиграции,выставляют иноверцев в качестве источника всех бед и злоключений. И нередкоклич «Арабов в Сену!» у потерявшего рабо­чее место «коренного» французапопадает на благодатную почву.

И даже деятели государственного масштаба, занимающиеответстве­нные посты, вносят вклад в разжигание нетерпимости. Бывший гене­ральныйсекретарь НАТО Вилли Клас и нынешняя глава британской спецслужбы МИ-5 СтеллаРемингтон в один голос заявляют: от ради­кального крыла ислама исходит«геополитическая угроза» и с ней предстоит столкнуться.

Вот лишь малая часть сообщении о действиях исламистов натерри­тории Западной Европы в последний годы:

«Август 1994. Арест 2 арабов, виновных в террористическомакте в Марракеше (Марокко)».

«Ноябрь 1994. Самосожжение семьи курдских поселенцев вГермании».

«Январь 1995. Создан Исламский центр в Гамбурге». Поформулировке германских спецслужб, он служит «идеологической штаб-квартирой сзадачей распространения в Западной Европе ислама иранского толка. Всего нанемецкой земле действуют 14 экстремистских органи­заций, прикрывающихся именемАллаха, которые насчитывают не ме­нее 25 тысяч потенциальных боевиков.

«Декабрь 1994. Захват исламистами самолета авиакомпании«Эир-Франс» в алжирском аэропорту»...

Сумеет ли просвещенная Европа зарыть в глухом лесу топор расо­войнетерпимости, религиозных предрассудков, подозрительности к «чужакам» и принятьв свое лоно быстро растущую мусульманскую общину?

Неужели подозрительность к иноверцам требует обязательнойдани, как считает Карен Армстронг, автор книги «Святые войны»? Ее мне­ние: «насмену холодной войне против Советского Союза приходит холодная война противислама». И ее мнение разделяют многие.

Отсюда и ответная реакция. Наблюдая за нравами вмусульманских общинах, можно заметить, что происходит размежевание по этниче­скомупринципу, возникает стремление подчинить жизнь религиоз­ному служению, найтиприбежище среди своих, не учить немецкий, либо французский и т.д., затвориться.

Между тем влияние исламской цивилизации на Старый Свет как вглубине веков, так и сегодня трудно переоценить. Оккупированная Испания вдевятом веке познала благо «бремени темнокожего чело­века», поскольку мавры принеслис собой передовое слово в архи­тектуре, открыли горизонты астрономии,познакомили с открытия­ми в области медицины.

В средние века, когда на всех европейских перекрестках,царили нравы разбойников «большой дороги», французские трубадуры вдох­новлялисьобразцами сладкозвучной поэзии Персии, и тем готовили почву для Ренессанса.

В наши дни Европа очарована музыкальным стилем «раи», необыч­нымгибридом рока и традиционных арабских ритмов.

Законодателями: моды в мире высокой беллетристики стали такиемаститые авторы, как Амин Маалуф из Ливана, удостоенный во Франции за роман«Скала Таниус» премии братьев Гонкуров, высшей награды за писательский труд.

Не нужно забывать, что и традиция непринужденных бесед зачашечкой кофе пришла на старый континент с Востока.

Спредвзятым взглядом трудно справиться с наскока. Во Франции провели опрособщественного мнения, предложив выбрать из длинной вереницы слов три наиболееподходящих для характеристики ислама; этими словами стали: фанатизм, подчинениеи отрицание западных ценностей.

Сами же мусульмане остановили свой выбор на другой триаде:демократия, справедливость, свобода.

Приблизительно так же дела обстоят и в США.

Луис Фарахан — лидер радикальной религиозной секты, котораяназывает себя Нация ислама, в начале 1995 года предпринял поход на Вашингтон. Вмарше приняло участие около 1,2 миллиона негров.

Секта Л.Фарахана закрыта для белых. Ее ударную силусоставляет не столько проповеднический талант самого Фарахана, сколько орга­низованныеим отряды негритянских атлетов. Некогда полупрезираемые за уголовный след,тянущийся едва ли не за каждым из этих молодых людей, эти грозные формированиястали надежной охраной не только мероприятий, созываемых лидером секты, но иотдельных черных зна­менитостей, которым Фарахан одалживает своих молодцов.

Джонни Кокран сегодня, безусловно, самый знаменитыйнегр-адвокат, покидал суд над другой черной знаменитостью — О.Д.Симпсоном — всопровождении неулыбчивых двухметровых стражей из Нации ислама.

Оправдание О.Д.Симпсона вызвало почти поголовное одобрение состороны негритянского населения Соединенных Штатов. Именно на этой волнерасовой гордости Фарахан призвал миллион своих собратьев к походу на Вашингтон.

Даже те, кто считает Фарахана демагогом фашистского толка, немогут отрицать его растущего влияния среди негров, составляющих 14% населенияСША. Не выступая прямо против памяти легендарного негритянского проповедникаМартина Лютера Кинга, Фарахан открыто насмехается над его философией ненасилия.

Для Фарахана и его последователей М.Л.Кинг — нечто вроде дядиТома. Хижина дяди Тома, да и сам этот «дядя», в глазах абсолютного большинстваамериканских негров давно стали презираемыми символам трусливого непротивлениязлу и покорности судьбе.

Недавно опубликованные статистические данные показали, что в1990 году каждый четвертый из негров в возрасте от 20 до 29 лет находился или втюрьме, или под следствием. Только что опубликованы дан­ные по 1994 году:каждый третий негр вращается по орбите уголовного наказания, при этом уровеньпреступности среди подростков 14-20  летеще выше.

Нация ислама считает это не отражением негритянскойпреступности, а жестоким ликом расистской юриспруденции, которая целиком и пол­ностьюподчинена белым. Оправдание Симпсона, по Фарахану,- блестя­щий образец расовойсолидарности, который должен быть распростра­нен на все сферы политической иобщественной жизни. Негры должны делом доказать свое превосходство над белыми.Успех самых радикальных сил негритянской общины знаменует собой кризис всейполитики «великого общества», внушавшей столько на­дежд на протяжении последнейчетверти века. В новое столетие Амери­ка вступает с грузом расовой проблемы,окрашенной в характерный зеленый мусульманский цвет; и никто не знает, каквыбраться из тупика.

Заключение

Хотелось бы подвести некоторые итоги. Из вышеизложенногоясно: проблема исламизации сегодня стоит настолько серьезно, что тре­бует нетолько постоянного наблюдения, но и противодействия, если мы хотим сохранитьхристианскую цивилизацию и европейскую расу вообще.

Отметим, прежде всего, низкую рождаемость в европейских иамериканских семьях (в среднем, 1,1 ребенка в семье), разрешение однополыхбраков, растущее, бесплодие и импотенция, как следствие сексуальной революции,невиданный размах детской проституции, абортов (вспомним, что почти во всехисламских странах эти дея­ния наказываются смертной казнью), растущееупотребление синтетических наркотиков, употребление которых ведет к необратимыммутациям в генах (а это унаследуют дети наркоманов), распространение атеизма,гедонизма (влечения к наслаждению)...

И на фоне этого исламские семьи: характерная высокаярождаемость (в среднем, 6,7 ребенка в семье), нравственные устои, поддержаниефизического и духовного здоровья.

В последние годы и европейцы, и американцы демонстрируют явнуюслабость перед мусульманами: американцы не решились добивать Ирак (которому,несмотря на междуусобицу, Иран пообещал военную помощь в случае продолженияагрессии — примечательный факт единения перед общим врагом); европейцы и те жеамериканцы предпочли не ссориться с мусульманским миром по поводу Боснии иГерцеговины, и поэтому встали на сторону боснийских мусульман, фактическиразрешая последним беспрепятственно совершать геноцид против христиан-сербов,постоянно помогая первым оружием, бомбардировками, топливом.

Возможно,это признаки надвигающейся агонии европейской цивилизации, как дряхлеющегоэтноса, находящегося на закате своей истории, о чем предупреждали многиегеополитики: от О.Шпенглера и Н.Данилевского до Л.Гумилева и Ж-И.Кусто.

Думается,что мы, русские, должны пристально наблюдать и предпринимать практические шагиво имя спасения своего собственного народа и культуры от нашествия ислама.

<img src="/cache/referats/14049/image002.gif" v:shapes="_x0000_s1026">
Вполне возможно, что Россия стоит на пороге аналогичных Европе процессов.