Реферат: Революция, коммунизм, свобода: Н. А. Бердяев "Самопознание"

Санкт –Петербургский Государственный Университет

РастительныхПолимеров.

e-mail: toekimov@mail.ru

Революция,коммунизм, свобода:

Н. А. Бердяев“Самопознание”

Выполнил: Екимов А. В.

Студент 2 к. 124 гр.

Санкт –Петербург

-2001-

Революция,коммунизм, свобода.

Книга была написана Н. А. Бердяевым завосемь лет до смерти. Черновик ее под названием

«Философская автобиография „писался в 1939 – 1940 гг. в Кламаре и Пипе. Работа над

рукописью продолжалась фактически допоследних лет жизни философа.

Книга вышла уже после смерти Н. А.Бердяева, последовавшей в конце марта 1948 г. Первое

издание " Самопознания " былоосуществлено в парижском издательстве " YMCA – press " в

1949 г. Редактором этого издания быласвояченица Бердяева Е. Ю. Рапп. Произведение

представляет собой уникальноесвидетельство этапов духовного становления самобытнейшей личности русскогофилософа, дающая полной грудью вдохнуть трагический воздух европейской историипервой половины 20 века и прочувствоватьвсю глубину ужасающей драмы событий истории России того времени.

Очевидно, что самыми значительнымисобытиями русской истории этого периода являются

революция (-ции) и становление советскогогосударства. Мне как интересующемуся русской

историей, интересен взгляд одного из самыхзначительных философов 20 в. на эти события.

Всем своим существом Бердяев чувствовал опасность цивилизации, когданаучные,

технические и политико-правовые измененияпочти автоматически сопровождались

культурным и нравственным отставанием,дегуманизацией человека. Примеров тому Бердяев видел предостаточно: эксплуатацияи социальная несправедливость, ложь парламентаризма и демагогия вождей,рыночные отношения в культуре и засилье идеологии, тоталитаризм, разгул расовыхи национальных инстинктов, война и апокалипсическое явление атомной бомбы. Вовсем этом он предвидел конец целой исторической эпохи, «закатЕвропы», который наступал с начала 18 века, когда технизация ирационализация жизни привели к социализации личности и ее деперсонализации.

Возникновение машинной техники – этоглавное событие в цивилизации, которое, по мнению Бердяева, невозможнодостаточно высоко оценить. Как бы мы ни старались, значение техники будетнедооценено. Она – новый, созданный разумом человека космос. В нем все иное.Пространство (сжато!), время (ускорено!), ритм жизни (убыстрен!), человек(вынужден подчинить себя технике и не может жить вне ее). Рациональная посвоему существу техника преображает всю жизнь общества, люди вынужденыприспосабливаться к новому космосу, теряя свое центральное положение в истории.Человек, полагавший себя носителем разумности, превратился в раба техники игосударства, тех сил, которые сам же вызвал к жизни. Прервался естественный ходжизни, когда человек «питался от земли», техника загнала его в городи заставила пойти в услужение к машине. Огромные массы, скопившиеся в городах,разделяются на коллективы, своеобразную форму выживания людей. Человек не можетне войти в коллектив, но, войдя в него, начинает жить по его нормам и правилам.Здесь отношение человека к другому определено не дружеским чувством и сердечнойпривязанностью, а структурой коллектива, его иерархией и организацией,принятыми нормами и ценностями. Чтобы выжить, человек должен забыть своюиндивидуальность, быть как все. Процесс уничтожения индивидуальности зашел такдалеко, что Бердяев с тревогой спрашивает: «Будет ли то существо, которомупринадлежит будущее, по-прежнему считаться человеком?». Бердяев с такойполнотой и точностью анализирует " судьбы человека в современном мире", что это ставит его в один ряд с крупнейшими гуманистическими критикамицивилизации 20 века – К. Ясперсом, М. Хайдеггером, Ортегой-и-Гассетом.

Мыслитель убежден: человечество стоитперед выбором между умиранием в старом мире и

возрождении в новом. Нужно найти в себерелигиозно-волевое усилие и преодолеть гибель

мира, которая так очевидно в разложении" капиталистического режима ", " деспотизации

мира " и насильственном, механическомпорядке коллектива.

Необходимо «внутреннее преодоление хаоса, победа духа над техникой, духовноевосстановление иерархии ценностей, соединенное с осуществлением социальнойправды ». Поиск пути «преодоления хаоса» современного мира –основное содержание философии русского мыслителя. А вот каким должен быть этотпуть, Бердяев узнал, осмысливая опыт революций вообще и русской революции вчастности.

Бердяев понимает и принимает вечную правдупротеста людей против старого мира. Сам он,

прежде чем стать принципиальнымконтрреволюционером, неистово служил русской

революции. Но опыт революционных летповедал ему о кровавых тяготах пути к свободе,

завершаемом насилием – уже в отношениитех, кто жаждал свободы. В революции

первенство свободы сменяется первенствомпорядка и она, свобода, превращается в рабство.

Бердяев с печалью наблюдает за чудовищнымиметаморфозами судеб русских революционеров. Свобода революции обратилась втиранию потому, что революция была

навязана нищетой, нуждой, злом старогомира. Цель ее виделась только в том, чтобы

разрушить прежний мир, расчищая дорогу дляидеала. Свобода была признана правомтех, кто разрушил старый мир; и кто его разрушил, был признан свободным. Вреволюции говорит обида на старое, она движима корыстью масс. Она – скорееконец старого мира, чем

начало нового.

В чем же видит Бердяев истинные причиныреволюции? Что она для него? Единственный

возможный выход или новое рождение,перевоплощение, связанное с очищением от всего

греховного… Придет ли философ кразочарованию от того, что люди, приветствовавшие

новый режим и делывавшие все для егоскорейшего укоренения, вскоре сами оказываются в

кандалах как духовно, так и физически.

Мне кажется логичным понять, в начале, чтоприблизило Бердяева к марксизму, к

революционному духу: «Какиеоснования, заложенные в моей природе, побудили меня

вступить на этот путь?"

«Моя революционность, которая в нынешний звериный мировой период ещевозросла,

представляется мне явлением сложным, иона, вероятно, носит иной характер, чем у большей части русской революционнойинтеллигенции. Революционность, присущая моей природе, есть прежде всегодуховная, есть восстание духа, то есть свободы и смысла, против рабства ибессмыслицы мира." (стр. 112)

Приверженность Бердяева, в целом, креволюционным идеям исходила, в общем-то, из него

самого.

«Источник своей революционности явсегда видел в изначальной невозможностипринять

миропорядок, подчиниться чему-либо насвете". (стр. 113)

Считаю нужным обратить внимание на то, чтоон считал революционность, не каким-то

общим состоянием угнетенного класса, асобственным :«это есть восстание личности, сне

народной массы." Любопытно, что имея" всю жизнь абсолютное презрение к так

называемому " общественномумнению", философ говорит о том, что в конечном счете от

этого самого мнения «рабски зависятпрофессиональные революционеры». И логически автор выводит потрясающую поглубине и в то же время ужасающую мысль о том, что не смотря на то, чтореволюционеры хотят построить новое общество, на началах равенства и братства,оно общество, государство потребностей: «Чисто политические революцииотталкивали меня не только практикуемыми средствами борьбы, отрицанием свободыи пр. Меня отталкивало более всего, что они не являются духовнымиреволюционерами, что дух ими всеми отрицается или остается старым. Всеполитическое устройство этого мира на среднего, ординарного, массовогочеловека, в котором нет ничего творческого. На этом основаны государство,объективная мораль, революции и контрреволюции. Вместе с тем есть правда, естьбожественный луч во всяком освобождении. Революции я считаю неизбежными, онифатальны при отсутствии или слабости творческих духовных сил, способныхрадикально реформировать и преобразовывать общество. Но всякое государство ивсякая революция, всякая организация власти подпадает под власть князя мирасего». (стр. 113)

Таким образом, особенности личностногосклада характера самого Бердяева сделали его

сторонником…

- Нопочему все-таки марксизм?

- «Дляменя это было приемлемее других форм социализма. Проблема конфликта

личности и общества мне представлялась основной. С такого роданастроениями

произошла у меня встреча с возникшим вРоссии марксизмом. Это было в 1894 году. Я

почувствовал, что подымается в русскойжизни что-то новое и что необходимо

определить свое отношение к этому течению.Я сразу же начал много читать и очень

быстро ориентировался в марксисткой литературе". (стр. 118-119)

Но необходимо выяснить, что же такоемарксизм для Н. А. Бердяева.

«Марксизм обозначал совершенно новуюформацию, он был кризисом русской

интеллигенции. В конце 90-х образовалосьмарксистское течение, которое стояло нагораздо

более высоком культурном уровне, чемдругие течения революционной интеллигенции. Это

тип был мало похожий на тот, из которого впоследствии вышел большевизм. Ястал

критическим марксистом, и это дало мневозможность остаться идеалистом в философии.

Для старых поколений революционеровреволюция была религией. Для меня революция не

была религией. Произошла дифференциацияразных сфер и освобождение сферы духовной

культуры. Марксизм того времени этомуспособствовал. В марксизме меня более всего

пленил историософический размах, широтамировых перспектив. По сравнению с

марксизмом старый русский социализм мнепредставлялся явлением провинциальным. Марксизм конца 90-х годов был,несомненно, процессом европеизации русской интеллигенции, приобщение ее кзападным течениям, выходом на большой простор. Я был

очень антинационалистически настроен и очень обращен к Западу. Маркса ясчитал

гениальным человеком и считаю и сейчас. Явполне принимал марксовскую критику

капитализма. Марксизм раскрывалвозможность победы революции, в то время как старые

революционные направления терпелипоражение". (стр. 120)

Интересно, возможно ли считать революцию1905 г. – «старой». У Бердяева кризис

интеллигенции и первая революциянеразрывно связаны, а так же в своих рассуждениях об

этом событии он продолжает говорить оглавенстве личности над обществом. Думается, что

будет не лишнем привести его словаполностью: " Малую революцию 1905 года я пережил

мучительно. Я считал революцию неизбежнойи приветствовал ее. Но характер, который она

приняла, и ее моральные последствия меняоттолкнули и вызвали во мне духовную реакцию.

После этой, не вполне удавшейся,революции, в сущности, кончился героический период в

истории русской интеллигенции.Традиционное миросозерцание революционной

интеллигенции с аскетическим суждениемсознанием, с моральным ригоризмом, с

религиозным отношением к социализму,расшаталось, и в некоторых кругах интеллигенции и полуинтеллигенции в результате разочарования революциейначалось настоящее моральное разложение. Мне трудно вполне принять какую-либополитическую революцию потому, что я глубоко убежден в подлиннойреволюционности личности, а не массы и не могу согласиться на ту отмену свободво имя свободы, которая совершается во всех революциях. Я определил своюпозицию выражением, которое Брандес употребил относительно Ницше:аристократический радикализм. Но это значит, что мое подлинное дело естьреволюция духа, а не политики". (стр. 136)

Прежде, чем начать разговор о революции1917 года нужно подумать, что для Бердяева

являлось главным в Сути, в основе любыхпереворотов, революций. Можно, наверное,

говорить о наличии особых людей готовых ктому, чтобы дать новый порядок, обеспечить

прекрасное, безмятежное существование, и оналичии большего количества людей, которые

отдадут самое высшее, что у них есть –свободу. Вспомнилась «Легенда о Великом

Инквизиторе" – великое творение генияФ. М. Достоевского, своего рода пророчество.

Бердяев высоко ценил ее. Ведь, "любовь к порядку, а не к свободе – вот главная тенденция

человеческой истории. Одно из еепроявлений – коммунизм. Его коллективизм так же

угнетает личность, так же враждебен ей,как и любой коллективизм.

Вкоммунистическом обществе личность ценится не по своим индивидуальнымдостоинствам, а по принадлежности к классу.

Особенности " русского коммунизма" состояли, по мнению Бердяева, только в том, что его

питающей почвой стали народные надежды наосуществление царства Божьего на Руси да

жестокие методы подавления личности,унаследованные от самодержавно-полицейского

государства и практики революционныхпартий. Осмысление опыта революций вынудило

Бердяева придти к выводу, что массы незнают ответственной свободы, а революционные

социальные перемены только упрочивают зломира. Подлинная революция – это революция

духа, говорил Бердяев. То же, что мы зовемреволюцией, на деле есть бунт, контрреволюция,

потому что свобода духа в нейугнетена".

Русскаяреволюция.

«В статье, написанной в 1907 году ивошедшей в мою книгу „Духовный кризис

интеллигенции", я довольно точнопредсказал, что когда в России настанет час настоящей

революции, то победят большевики. Я непредставлял себе, как слишком многие другие, что

большая революция в России будетторжеством свободы и гуманности. Я задолго до

революции 1917 года писал, что этареволюция будет враждебна свободе и гуманности.

Таков трагизм русской историческойсудьбы". (стр. 136)

Обычно историки (марксисты в большей мере)страдают некой однополярностью; возлагая

ответственность за происшедшее на один из классов(хотя мне более правильным кажется

термин «социальная прослойка»),в зависимости от эпохи: виноваты то удельные князья, то

бояре, то министры и т. д. Гораздоправильней тот подход, который рассматривает и

оценивает степень «участия» техили иных социальных слоёв. Несомненно, что касается

революции, то подходов, как известно,много. Бердяев же утверждает следующее:«Ответственны за революцию все, иболее всего ответственны реакционные силы старого режима. Я давно считалреволюцию в России неизбежной и справедливой. Но я не представлял себе ее врадужных красках. Наоборот, я давно предвидел, что в революции

будет истреблена свобода и что победят вней экстремистские и враждебные культуре и

«духу» элементы. Я писал обэтом, но мало кто соглашался со мной. Наивным и смешным

казалось мне предположение гуманистовреволюции о революционной идиллии, о

бескровной революции, в которой наконецобнаружится доброта человеческой природы и

народных масс. Революция есть тяжелаяболезнь, мучительная операция больного, и она

свидетельствует о недостатке положительныхтворческих сил, о неисполненном долге. Я

сочувствовал «падению священногорусского царства» (название моей статьи в начале

революции), я видел в этом падениинеотвратимый процесс развоплощения изолгавшейся

символики исторической плоти. Мне близкибыли взгляды Карлейля на революцию. Старая

историческая плоть России, называвшаясясвященной разложилась, и должна была явиться

новая плоть. Но это еще ничего не говорито качестве этой новой плоти. Русская революция

стояла под знаком рока, как и гитлеровскаяреволюция в Германии, она не была делом

свободы и сознательных актов человека". (стр. 220-221)

Бердяев говорит о том, что революция несколько была запланирована и запущена жестокой

рукой по заранее подготовленному плану (без тени иронии; я поставил кавычки), а сколько,,

выражаясь словами самого философа«подтвердила горькость русской судьбы». Революцию

Бердяев считал преждевременной и вышедшейиз общего кризиса Российской империи,

главным образом из войны.

«Несчастье ее было не в том, что онабыла преждевременной, а в том, что она была

запоздалой. Характер русской революцииопределился тем, что она была порождением

войны. Есть что-то безрадостное вреволюции, происшедшей из войны. В России целое

столетие подготовлялась революция,происходили разного рода революционные движения.

Но непосредственно революция не былаподготовлена.

Самодержавная монархия не столько быласвергнута, сколько разложилась и сама пала … Большевики не столько непосредственноподготовили революционный переворот, сколько им воспользовались. Я всегдачувствовал не только роковой характер революции, но и демоническое в нейначало". (стр. 221)

Бердяев подтверждает неизбежностьреволюции:«И я сознал совершенную неизбежность

прохождения России через опыт большевизма.Этот момент внутренней судьбы русского

народа, экзистенциальная ее диалектика.Возврата нет к тому, что было до большевистской

революции, все реставрационные попыткибессильны и вредны, хотя бы то была реставрация принципов февральскойреволюции". (стр. 223)

Внутрикоммунизма.

" В течение пяти лет я прожил всоветском коммунистическом строе, и все эти пять лет я

отличался моральной непримиримостью. Могусказать, что за это трудное время я никогда не изменял себе". ( стр. 224)

Что же казалось, точнее, было для Бердяевасамым страшным, самым тяжелым. Читая труд, я понял, что самое ужасное дляфилософа, было изменение в людях.«Повторяю, что перевоплощение людей –одно из самых тяжелых впечатлений моей жизни. Я видел эти перевоплощения и вреволюционерах, занявших видное положение в советской

власти. Вспоминаю о Х., которого я хорошознал, когда он был в революционном подполье.

Он мне казался очень симпатичнымчеловеком, самоотверженным, исключительно преданным своей идее, мягким, с оченьприятным, несколько аскетического типа лицом. Жил он в очень тяжелых условиях,скрывался от преследований, голодал. В нем было что-то

скорбно-печальное. Этого человека,которого хорошо знали Л. и Ж. и впрежнее время Л.

даже очень помогала ему бежать из Сибири,совершенно нельзя было узнать в советский

период. По словам видевшей его Ж., у него совершенно изменилось лицо. Онразжирел,

появилась жесткость и важность. Он сделалсоветскую карьеру, был советским послом в

очень важном месте, был народнымкомиссаром. Перевоплощение этого человека было

изумительно. Это очень остро ставитпроблему личности. Личность есть неизменное в

изменениях. В стихии большевистскойреволюции меня более всего поразило появление

новых лиц с небывшим ранее выражением.Произошла метаморфоза некоторых лиц, раньше

известных. И появились совершенно новыелица, раньше не встречавшиеся в русском народе. Появился новыйантропологический тип, в котором уже не было доброты, расплывчатости, некоторойнеопределенности очертаний прежних русских лиц. Это были лица гладко выбритые,жесткие по своему выражению, наступательные и активные. Ни малейшего сходства слицами старой русской интеллигенции, готовившей революцию. Новыйантропологический тип вышел из войны, которая и дала большевистские кадры. Этотип

cтоль же милитаризированный, как и типфашистский". (стр. 224-225)

Любопытно, что Н. А. Бердяев, говоря о времени царскойРоссии, пишет по сути о том же

самом: «В функциях все людипреображались в сторону полузвериную. Жандармский

генерал Н. делал визиты моим родителям,был любезен при встрече со мной. Но совершенно

другой вид у него был, когда его видели втюрьме и при допросах".

Итогом этих рассуждений, я думаю, являетсямысль Б., приведенная уже в 10 главе. «Мне

пришлось в моей жизни видеть крушение целых миров и нарождение новых миров. Явидел

необычайные трансформации людей, первыеделались последними, последние делались

первыми". Остается лишь добавить, чтосамое страшное время в истории – это когда

протекает описанный процесс.

К самому явлению коммунизма и революции1917 г., философ относится весьма интересно: с одной стороны, он говорит о всехужасах «русского коммунизма», с другой винит в

революции старый режим.

«В коммунистической атмосфере былочто-то жуткое, я бы даже сказал, потустороннее.

Катастрофа русской революции переживаласьмистически, чего совсем нет в катастрофе

французской. С моей стороны была большаяактивность, хотя и не политического характера.

В это необыкновенное время были хорошиеотношения между людьми, чего совсем не было

в эмиграции. С коммунизмом я вел неполитическую, а духовную борьбу, борьбу против его вражды к духу. Я менее всегобыл реставратором. Я был совершенно убежден, что старый мир кончился и чтоникакой возврат к нему невозможен и нежелателен. От эмиграции и ее

настроений у меня было отталкивание. Яотносился очень враждебно ко всякой интервенции

извне, к вмешательству иностранцев врусскую судьбу. Я был убежден, что вина и

ответственность за ужасы революции лежатпрежде всего на людях старого режима и что не

им быть судьями в этих ужасах".

Но в чем же суть этого явления:«Коммунизм для меня был не только кризисом христианства, но и кризисомгуманизма ». Необходимо сказать, что Бердяев утверждает, что русскуюреволюцию подготовила интеллигенция:" Возникновение на западе фашизма,который стал возможен только благодаря русскому коммунизму, которого не было быбез Ленина, подтвердило многие мои мысли. Вся западная история между двумявоинами определилась страхом коммунизма. Русская революция была так же концомрусской интеллигенции.

Революции всегда бывают неблагодарны.Русская революция отнеслась с черной неблагодарностью к русской интеллигенции,которая ее подготовила, она ее преследовала и

низвергла в бездну. Она низвергла в безднувсю старую русскую культуру, которая, в

сущности, всегда была против русскойисторической власти. Опыт русской революции

подтверждал мою уже мысль о том, чтосвобода не демократична, а аристократична. Свобода неинтересна и не нужнавосставшим массам, они не могут вынести бремени свободы. Это глубоко понималДостоевский". (стр. 226)

Получается, что свобода нужна лишь томучеловеку, который понимает ее ценность.

Свобода – это понимание ответственности засвои действия. Что же тогда свобода?

Это ли полная свобода в своих поступках идействиях, или же – возможность

интеллектуального выбора между добром излом. Мы подходим к другому вопросу: что

ограничивает ее? " Помимо природыограничение человеческой свободы обусловлено еще

зависимостью людей от господствующих надними в определенных исторических условиях

общественных сил ".(Философскийсловарь: М. 1987.)

Значит есть ограничения природные иограничения, так сказать, юридические,

законодательные. Так нужна ли такая«свобода», которая ограничивается в мире людском.

Нужна ли свобода тем людям, которые еенедооценивают, которые продадут ее за хлеб. Так,

что получается, что свобода нужна лишьизбранным, «свобода аристократическая». То есть

свободу нужно давать лишь тем, кто еедостоин (хотя кто будет разделять людей, возможен

ли выход; дать ее всем, а кто ее сохранит,тот ее и достоин) … нет, отнюдь не по Ницше

: не разделение людей на сверх и наобычных. А свобода в понимании предела, свобода

внутри круга Заповедей, дарованных Богом.Можно возразить, что это не есть …, а к чему

ведет абсолютная свобода: она ведет квойнам, к мировым трагедиям.

Мне думается, все же, что свобода нужнатем людям, которые ее понимают, которые

осознают все ее, так сказать, прелести итяжесть свободы и тем, кто за нее готов умереть: «Я

изначально любил свободу и мечтал о чудесвободы еще во втором классе кадетского

корпуса. Я никогда не мог вынести никакойзависимости. И у меня всегда была очень

большая внутренняя независимость. И всякийраз, когда я чувствовал хоть малейшие

признаки зависимости от кого-либо ичего-либо, это вызывало во мне бурный протест и

вражду. Я никогда не соглашался отказатьсяот свободы и даже урезать ее, ничего не

соглашался купить ценой отказа от свободы.Я от многого мог отказаться в жизни, но не во

еще рефераты

Еще работы по философии

Реферат по философии

Мераб Мамардашвили: Проблемы сознания и философское призвание

13 Июля 2015

Реферат по философии

Национальные лики духовного

13 Июля 2015

Реферат по философии

Восточная философия: Даосизм, как национальная религия Китая