Реферат: Гегель о государстве

Представление Гегеляо государстве

Одна из наиболее смелых и оригинальных концепций Гегеля в его философииправа является концепция государства как зрелого осуществления нравственности.В противоположность обычному пониманию, склонному видеть в государствеорганизацию социального этического минимума, Гегель утверждает политическуюсовместимость людей как организацию такого этического максимума, который в своюочередь только и возможен при наличности высшего индивидуально-этическоговзлета. Если, как это уже ясно, нравственная субстанция немыслима безсоциально- сращенной жизни людей, а такая жизнь требует, чтобы личнаядобродетель стала всеобщим законом человеческого бытия, то понятно, что уровеньна котором осуществляется государство как зрелая и высшая форма нравственнойсубстанции, является исключительно высоким… Государство получает максимальноезадание и абсолютную санкцию. Однако в таком понимании государство есть неидеал, но действительный образ мира; сущность его в торжестве социально –всеобщего и индивидуально- единичного; жизнь его есть жизнь органической тотальности; сила его есть сила Духа Божия, живущего в нем и творящего себя через него;право есть правота всеобщей воли; уровень его есть конкретная нравственность,сотканная через слияния добродетельных душ; цель его есть Духа Божия на земле –свобода. Общий, схематически взятый, облик этого замысла во многом близокполитическому учению Аристотеля; однако схема выполнения значительно приближаетГегеля затруднениям платоновского дуализма; то и другие, конечно, ссохранением всей глубокой оригинальности его самостоятельных социально-философских прозрений.

 Основнаясущность государства- это метафизически-конкретное единство эмпирически-дискретного множества людей. Первое условие наличности государства естьсуществование множества человеческих индивидуумов.

 Множестволюдей, участвующих в государстве, не есть “простое множество”, то есть толпа, лишенная связи и единства, или “агрегат частных лиц”, пребывающий в состоянииатомического распыления. Такое состояние народа было бы “состоянием бесправия,безнравственности, неразумия”; подобно “взволнованной стихии моря”, народ как“бесформенная масса” был бы “элементарен, неразумен и страшен” в своихдвижениях и деяниях; это был бы не народ, а сброд черни, не populus,а vulgus, дикая, слепая сила”, всегда готовая к саморазрушению.

 Всеучение Гегеля о государстве есть учение о том, в чем состоит и какосуществляется спекулятивно- политический строй и порядок в условиях конкретно-эмпирического; это есть своего рода “спекулятивная политика”, выслеживающая иописывающая те субъективные (то есть одинаковые у всех) и объективные (то естьобщие для всех ) связи, наличность которых объединяет людей в единый народно-государственный организм, для этого должна образовываться единая субстанциянародного духа, жизненное содержание которого определяется термином“Нравственность”, а жизненная форма – “Государство”. То есть в основегосударства лежит наличность определенного народного духа.

Народныйдух в своем зрелом виде есть торжество всеобщего самосознания и всеобщей воли.Он есть дух именно потому и постольку, поскольку самосознание и воля, вообщесоставляют основную природу духа; он есть народный дух именно потому ипостольку, поскольку его самосознание есть трижды всеобщее самосознание, и еговоля есть трижды всеобщая воля. Народный дух есть всеобщее самосознания, какорганическая конкретность множества единичных самосознаний и сознаний. Словом,зрелое всеобщее самосознание состоит в том, что каждый знает, что и он сам, идругие признают его самого и других, свободным через тождество и тождественнымчерез свободу, притом через тождество и свободу, реальное в нем самом и других.

Подобноэтому, народный дух есть всеобщая воля, как органическая конкретность множестваединичных стремлений и воли. Эта воля всеобщая не только в том смысле, что онаесть разумная, цельная, правая и свободная страсть индивидуального духа, но и втом смысле, что она есть единая воля социального коллектива, в котором волякаждого совпадает по содержанию, по цели и по результатам – с волей каждого извсех.

Вустах Гегеля “дух народа”, “нравственная субстанция” суть синонимы. “Дух естьнравственная жизнь народа”, или, иначе дух как действительная субстанция естьнарод”. А так как субстанция есть всегда “тотальность своих членом”, то народможет быть определен как “абсолютная нравственная тотальность”/>, или же как “нравственнаяорганизация. Именно “нравственное” составляет “абсолютную связь народа” и от падения“этого элемента” развивает конкретность, \распыляя её на “абстрактнуюединичность”. Народный дух, как зрелый (в своем элементе) совершенный образмира, только и может быть целостной победой над стихией эмпирического хаоса иразъединения, ибо всякая цельность, всякое отпадение, всякая неполнотанеизбежно превратили бы его в неудавшееся явление, то есть в частичноепоражение освобождающегося Божества. Поэтому образ народного духа естьподлинная действительность Идеи, “совершеннейшая организация разума” в видечеловеческого общества; “в свободном народе” “поистине осуществлен разум”: онстал “присутствующим живым духом, в коем индивидуум не только находит своеназначение, то есть свою всеобщую и единичную сущность…” А это и значит, чтодобродетельный индивидуум есть реальный existenz-минимумнравственной субстанции народа. Народный дух как субстанция, единая вомножестве своих органов, есть органическая ценность или “тотальность”, тоестественно, что эта органичность предполагает поставную и устойчивуюорганизацию. “Сращенность множества в единство” есть уже само по себе строй ипорядок.

 Еслис обычной точки зрения можно сказать, что “государство” есть форма народнойжизни, то по Гегелю, Государство есть оформленная народная жизнь. Но естьсхематический облик, или мыслимая абстракция, или юридическая форма, оно естьимманентно оформленное содержание, или форма наполненная содержанием,создаваемый ею самою.

Зрелостьнародного духа измеряется именно совершенством его государственного устройства,а государственное устройство определяется именно свойствами народного духа. “Вгосударстве все возникает” из народного духа.

 Нравственноживущий народ “знает свое государство и его деяния, как свою собственную волю иосуществление”; он не отрывен от своей государственной “формы”, ибо он живетею, а она есть его способ жизни. Нельзя жить вне своего “способа” жизни вне тойжизни, которая его осуществляет. Поэтому государственное устройство народазависит от характера и развития его самосознания и каждый народ имеет тоустройство, которое “соразмерно” и “соответствует” его духу.

 Еслидух народа принимает форму государства, то это значит, что он слагается вгосударство, становится государством, что он сам есть государство; поэтому все, что по существу характеризует народный дух, характеризует тем самым игосударство.

 Государствоесть организм, где уровень низшего определяется и измеряется совершенствомвысшего. По Гегелю следует не “государство” уподобляет “животному”, а наоборот– “животное” следует рассматривать как несовершенное, по ограниченности,подобие “государству”.

 Государствокак органическая тотальность обладает силою и способностью поддерживать своевнутреннее единство, устанавливая положительные права и отрицательные пределыдля своих подчиненных сфер; и эта внутренняя деятельность его есть егособственная самоорганизация: разграничивая жизнь и творчество своих органов,оно творит “архитектонику своей разумности блюдет “ строгую соразмереность”,“гармонию частей” и “силу целого. Поэтому государство является духовно-нравственным организмом. Иными словами: между государством и нравственностьюреального различия, а есть метафизическое торжество. Зрелое государство естьосуществленная и оформленная нравственность; зрелая нравственность естьспекулятивно- государственное единение людей. Только люди. Объединенные силоюспекулятивного сращения. Сжившиеся до степени нравственного единения. Могутобразовать государство. Гегель выражает это так: “жизнь государства виндивидуумах называется нравственностью”.

 Посвоей глубокой, духовной сущности государство есть один из образов свободы,осуществленной в мире явлений. Свобода, реализуемая его жизнью, есть свободадуха от инобытия. Это означает, что в государственной жизни народный духсливается в тождество с индивидуальными душами, а индивидуальные души познают иосуществляют свое тождество с народным духом; и обе стороны, преодолевая такимобразом эмпирическую разорванность социального множества, побеждают силоюсвоего организованного единства отчужденность природы и ее вещей отсамосознания и его высших целей.

 Истинноегосударство пребывает в “торжестве” со своими гражданами; оно не над ними, а вних; и этим оно осуществляет конкретную свободу.

 Этотстрой конкретной свободы может быть охарактеризован тем, что индивидуум ведет вней “частичную”, а не “публичную” жизнь, то есть жизнь, посвященнуюсубстанциальной всеобщности” и ее интересам; тогда он становится действительнымгражданином, то есть органически в государство участником его. Гражданин, неотличающий себя от своего государства и не противопоставляющий себя ему,принимает свои обязанности добровольно и не утрачивает своей свободы, повинуясьгосударству и закону. Воля гражданина свободно подчиняется законам своей родиныи этим сливает воедино необходимость и свободу. Сознание гражданина относится сдоверием к своему государству и не унижает себя до воззрения черни, согласнокоторому “интерес правительства и государства” противоположен “интересународа”, то есть государственная жизнь слагается вне принуждения и насилия иправительство, которое бы обратилось к принудительным мерам при расхождением снародом создало бы только “разрушение и разложение государств”; оно попрало быего истинную идею, то есть идею той “субстанциальной нравственности, с которойтождественна свобода для себя сущего самосознания”.В таком понимании“государственная власть”- это “Добро”, превратившееся в “неизменную сущностьвсех сознаний”. Ее “право” обеспечивает ее “правотою” ибо она есть сила самогоДобра, сама по себе сущая “духовная сила” или “сама простая субстанция”народного духа.

 Право,руководящее государственной жизнью, является внешнею силою, но его собственноютворческою энергией, сосредоточенною мощью целого. Оно правит целым не потому,что оно само совпадает с этим целым: оно само есть “живая”, “органическаятотальность”; или, если угодно, система энергий, “имманентно” и “длительносозидающая” жизнь государства.

 Истинныйгражданин- это добродетельный гражданин; его обязанности совпадают сегодействительным, добровольно осуществляемыми и необходимыми состояниями и в тоже время с его правами. Истинный гражданин не просто “любит” сове отечество,но живет в нем и ради него. Поэтому патриотизм есть не случайное настроениеего, но существенная сила его души, руководящая его делами и мотивирующая егорешения. Цель государства есть его собственная конечная цель; назначениегражданина в том, чтобы добровольно и радостно погружать свою жизнь в жизньсвоей государственной субстанции; он знает это и в душе его живет сверхличноемужество, этот венец всех добродетелей.

 Жизньгосударства протекает на уровне конкретной нравственности и личной добродетели,так, что само государство может быть определено как органическая тотальностьдобродетельных духов. А так как природа добродетели состоит в “творческомвосприятии имманентного миру вездесущее Божие”, то можно сказать, что последняяоснова государства- религия: “государство покоится, согласно этому отношениюна нравственном настроении, а это последнее на религиозном”Не следует толковатьэто в том смысле, что государство должно быть подчинено религии или тем более вцеркви. Правда религия и государство одно и тоже, именно высшее, что человекимеет и реализует; и можно сказать, что религия просто совпадает с “основоюгосударства”. Гегель признает неверным такое понимание государства, при которомоно существует независимо от религии, само по себе, на основании какой-нибудьсамостоятельной власти и силы, а религия остается субъективным настроениеминдивидуумов.

Государственный способ жизни не может быть вытеснен илизаменен религиозным: те, кто пытаются это сделать, делают ту же ошибку, какмыслители, останавливающиеся в познании на „сущности" и не переходящиедалее к „быванию" и „существованию ". „Церковь" и „государство"различны и не заменяют друг друга, но различие это не в существе, а только вформе существования: дело церкви — веровать в Сущность', дело государства — мыслить Сущность в ее земном существовании ичерез это творить ее осуществление. Вот почему „государство" стоит ближе к„науке", чем к „религии".

Государство божественно, как зрелый образнравственности, ибо нравственность и есть „Божественный дух, живущий" вдействительной наличности самосознания — в „народе и его индивидуумах.

Гегель говорит, что Государство „есть божественная воля,как Дух, присутствующий и раскрывающий себя в действительный образ иорганизованный мир".9 Государство есть „мир, который Дух создалсебе", и потому его следует чтить, как „божественное на земле",10а историю его постигать, как „путь Божий в мире"." А так как вцелостном „образе" каждая часть и каждая деталь проникнута Духом целого иот него получает свое содержание и значение, то „спекулятивная политика"слагается в учение о божественности всех учреждений, необходимых в совершенномгосударстве. Вот откуда у Гегеля возникает возможность рассматривать „высшееправительство как „явление Бога, государственное устройство-как „Божественное и пребывающее", право монарха-как „основанное набожественном авторитете" 1 и т. д. Истинная философия, по егоубеждению, не только не уводит от Бога и государства,2 но приводит кпризнанию того, что божественный дух есть субстанция государства, а государствоесть действительность духа Божия на земле.

Оно задумано как зрелый и совершенный мировой образ исогласно этому должно быть начертано, силою спекулятивно-мыслящего воображения,на уровне „конкретной нравственности" и „личной добродетели". Однакоэто начертание естественно приводит к ряду серьезных затруднений. Спекулятивныйфилософ, утверждающий, что государство есть образ „свободнойнравственности", „органического сращения" индивидуальных душ,всеобщего „бескорыстия", „доверия" и патриотизма, не может закрыватьсебе глаза на то, что история слишком часто рисует государство прямопротивоположными чертами: сколько раз политическая совместность людейвырождалась во всеобщее распыление и деморализацию, в торжество своекорыстия исистему взаимного подозрения...

В идее „совершенного" или „абсолютного"государства эмпирическая стихия преодолевается до конца как по объему человеческогосостава, так и по ритму спекулятивной жизни, так, наконец, и по уровнюдуховного развития. Необходимо прямо установить, что государство, в которомодно из этих условий отсутствует, есть, так или иначе, несовершенноегосударство, т. е. не „абсолютное", а относительное, не„бесконечное", а „мирское и конечное": не „осуществленныйобраз", а „существующее явление".

И вот, если обратиться с этим критерием к тому„государству", черты которого Гегель не раз пытался изобразить конкретно,то обнаружится, что оно скрывает в себе целый ряд „противоположностей" и„неудовлетворительных" сторон, и притом таких, которые не случайны длянего, но вытекают из самой его природы. Оказывается, что сущность государствасостоит в том, чтобы быть ограниченным во всех трех отношениях: и по объемучеловеческого состава, и по ритму спекулятивной жизни, и по уровню духовногоразвития. „Абсолютное" государство остается в этих ограничениях, несмотряна то что оно „абсолютное", но именно потому что оно „государство". Иесли это так, то „идея" государства явится знаком, отмечающим не„победу" Духа в человеке, а предел человеческого духа.}

В пределах одной и той же государственной общинынравственность одновременно пребывает в трех различных состояниях: семьи,гражданского общества и политического единения (собственно государства). Эти три состояния присущикаждому гражданину, создавая вокруг него как бы концентрические социальныекруги людей и необходимых отношений-обязанностей, так, что участие в большем пообъему и высшем по спекулятивному развитию круге предполагает участие в меньшеми низшем: только родившись и став членом семьи, человек может оказаться членомсословия и корпорации; только в качестве члена сословия и корпорации человекстановится гражданином и участвует в государственной жизни. Сами же по себе этикруги относятся друг к другу как единичное (семья) к особенному (гражданскоеобщество) и ко Всеобщему (государство), так что дух Всеобщего составляет живую сущность особенного и единичного;дух Всеобщего и особенного составляет живую сущность единичного; а единичное иособенное входят во Всеобщее как его живые части. Так семья есть живоевидоизменение сословие- корпоративного и государственного духа, и в то же время — живая ячейка государственнойткани.

Жизнь гражданского общества есть прежде всего „системапотребностей". Эта живая система развивается, индивидуализируется иутончается, заполняя горизонт души и превращая человека в „совокупностьпотребностей". Это заставляет его совершить освобождающую „рефлексию"в себя, отделить себя от своих нужд и противопоставить им начало внутреннегопроизволения и организующего труда.

Жизнь гражданского общества как система хозяйственноготруда посвящена не только „формированию" естественного „материала",но и подготовке человеческих умений и способностей, т. е. практическому итеоретическому образованию. Появляются машины, специализация и разделениетруда, завершающее взаимную зависимость и связанность людей друг с другом:создается система хозяйственного взаимопитания и заинтересованность каждого втруде и о имуществе всех остальных.

Жизнь гражданского общества как система имущественныхсостояний приводит к созданию „всеобщего имущества" (национальногобогатства), слагающегося из „особенных„ состояний т е принадлежащих отдельнымлюдям капиталов и умении. Эти личные „состояния", различные от природы,рождения и развития, и подверженные влиянию случая, делают людей понеобходимости неравными, а это неравенство делит все гражданское общество на„системы" или „массы", получающие постепенно характер различныхсословии.

Принадлежность к тому или другому сословию определяетсяне только рождением и обстоятельствами, но в конечном счете субъективныммнением и произволом, скрывающим однако, за собою внутреннюю жизненнуюнеобходимость. Индивидууму необходимо принадлежать к известному сословиюпотому, что только через это он получает свою „особенную действительность инравственную объективность: сюда ведет его не только удовлетворениепотребностей, но и необходимость приобщиться организму целого", „сословнойчести" и „добропорядочности необходимость получить какое-нибудь значение в„признании других и в политической жизни государства.

Таких сословий три. Субстанциальное или непосредственноесословие живет землевладением и земледелием, оно причастно непосредственнойнравственности, покоящейся на семейных отношениях и на доверии, и слагающейпоэтому в его пределах покойный и уравновешенный дух „конкретнойвсеобщности".

Формальное, или промышленное, сословие живет„формированием естественного продукта"; основа его существования в его труде, рефлексии и рассудке, а также вобмене с другими группами. Это сословие ремесленников, фабрикантов и торговцевнакапливая богатство собственными силами, вынашивает независимое самочувствие ибыстро приходит к развитию корпоративной жизни, к требованию свободы и порядка.А между тем богатство порождает бедность и бедняков, лишенных чести трудомзарабатывать свое существование; они вынашивают внутренний протест противбогатых, против общества и правительства, и превращаются в бунтующую чернь(начало эмпирического распыления).

Всеобщее сословие живет „всеобщими интересами общества " и деятельность его посвященагосударству./> Оно представляет собоюслужилый класс (чиновники и военные ), и „частный интерес" его членов находит себе удовлетворение в ихтруде и пользу Всеобщего. Этот класс стоит.в зависимости от государства, и должен быть избавлен отнизшей, хозяйственной работы и обеспечен или частною собственностью илижалованием.

Гражданское общество осуществляет свое высшее призвание-абстрактное„правотворчество" (Rechtspflege), предоставляя полиции и корпорации полноту жизненногоправоосуществления в обширном и неопределенном объеме бытовых деталей.

 Полиция обслуживает жизнь общества извне и со стороны,поддерживая благоприятный праву общественный порядок: она предотвращаетвредоносные случайности, устраняя все, что ей представляется опасным иподозрительным (сфера усмотрения, сдержанного добрыми нравами); онаподдерживает ненарушимую личную и имущественную безопасность," организуетобщеполезные работы, обеспечивает заработок неимущим, ведет надзор за семейнымвоспитанием, корпорацией и церковными организациями, организует благотворительность,пресекает чрезмерное обогащение и появление черни, заботится о развитии внешнейторговли и колонизации. Она превращает этим гражданское общество в подобие„всеобщей семьи и вносит в его жизнь дух упорядоченного единства.

Делом корпорации является правовое осуществлениеособенных интересов через общественную самодеятельность.

Корпоративная жизнь свойственна преимущественнопромышленному сословию; она превращает своекорыстные цели его членов, черезобъединение, в общественное дело: индивидуум, вступая в корпорацию, приобщаетсядуху конкретного единения и приучается к относительно-бескорыстному служению; вэтом „добропорядочном" служении — он приобретает себе заслугу и „честь"<sup/>и воспитывается квысшему и истинному бескорыстию политической жизни. Семья, воспитывая в душе„стыд", и корпорация, приучая душу к чувству „чести", являют сбою двеопоры государственного бытия; агосударство остается их всеобщей основой, целью и действительностью.

Государство есть зрелый венец семейной и общественнойжизни. Гражданское общество добавляет к принципу семейной конкретности — зрелую самостоятельностьиндивидуального самосознания и элемент правового мышления (бытие законов иучреждений) и тем слагает атмосферу государственного бытия: государство естьконкретное объединение самостоятельных индивидуумов, сознающих свое тождествосо всеобщими законами и учреждениями государства, иными словами — тождество свободной единичностисо всеобщим.

Государство есть индивидуальный политический организм,имеющий свое внутреннее устройство, стоящий в отношении к другим политическиморганизмам („внешнее государственное право") и восходящий через этимеждугосударственные отношения, ко всеобщей „идее" государства, — на суд „мировой истории".

Внутреннее устройство государства — это особенная сила или власть, на которые расчленяетсебя единая властная жизнь государственной тотальности, в них, учитываются исодержатся все особенные интересы граждан; зная это, граждане знают себя в тождестве с учреждениями своегогосударства („доверие" и „патриотизм"), а учреждения являются врезультате этого „столпами публичной свободы".

Государство в своем развитом и совершенном виде,выработанном мировой историей, есть конституционная монархия<sup/>и знаеттри власти: княжескую, правительственную и законодательную.

Княжеская власть осуществляется монархом, который естьсубъект, олицетворяющий суверенную субъективность государства и несущий в себеее высшее проявление — силупоследнего решения. Монарх есть эмпирическая единичность спекулятивнообъединяющая в себе и „идеализирующая" все власти государства; он творитжизнь „особенного", назначая и увольняя тех, кто „субсуммирует"особенное под всеобщие законы; наконец, он творит жизнь всеобщего, познавая егосубъективно из глубины своей совести и созидая его объективно в виде законов иучреждений.

Правительственная власть осуществляет закон и решениемонарха, „субсуммируя" под них всякое особенное жизненное содержание./> Такова власть суда иполиции ее осуществляют члены всеобщего сословия, которые жертвуют своимисубъективными целями и самостоятельными интересами, и влагают в свое дело„главный интерес своего духовного и особенного существования". Этогосударственное служение, дающее права, обязанности и вознаграждение, должнобыть организовано так, чтобы в государстве было „как можно меньше"простого „повиновения" граждан и произвола чиновников; служебная иерархия,ответственность должностных лиц и контроль общин и корпораций — таковы объективные гарантии от„злоупотребления властью"; господство добрых нравов, нравственное иумственное развитие народа и главное привычка ко „всеобщим интересам,воззрениям и делам" — таковы субъективные гарантии законности в управлении.

Законодательная власть ведает созданием новых законов исамыми общими „внутренними обстоятельствами" государственной жизни,определяя как то, что государство предоставляет индивидуумам (частно-правовыезаконы, права корпораций и государственное устройство в целом), так иобязанности подданных по отношению к государству (денежные взносы и личныеуслуги). В осуществлении этой власти участвуют монарх, правительство и„сословия"

Участие „сословий" в законодательстве необходимо непотому, что народ будто бы „лучше всего" знает свое „благо" илибольше всего желает его. Напротив, та часть граждан, которая обычно называется„народом", отличается как раз тем, что она “не знает, чего хочет” и темболее не знает, чего желает Разум. Такое знание есть „плод глубокого познания ипрозрения, которое именно не есть дело народа". Нет сомнения, что высшиедолжностные лица „по необходимости имеют более глубокое и обширное знаниеприроды, учреждений и потребностей государства, а также большую способность ипривычку к этим делам и могут сделать лучшее и без сословий"; что жекасается „доброй воли", то это лишь черни свойственно вечно предполагать „у правительства злуюили менее добрую волю". Скорее! следует ждать, что сословия внесут вгосударственные дела свой частный и особенный интерес в противоположностьвсеобщему.

Участие сословий в законодательстве необходимо потому,что этого требует „субъективная формальная свобода" граждан: необходимо,чтобы граждане сами участвовали в ведении государственных дел, внося в негосвое сознание, убеждение и волю,<sup/>чтобы они жили в законахгосударства своим знанием, советом и решением, осуществляя этим „субъективныймомент всеобщей свободы". К этому, конечно, присоединяется, на второмплане, большая осведомленность представителей в деятельности низших чиновников,в специальных потребностях и нуждах, а также полезное участие многих в„публичной цензуре", повышающей прилежание и очищающей мотивы политическихдеяний.

В деятельности сословий участвует эмпирическое множествограждан; многие, но не все,не говоря уже о женщинах и детях.h Это множество участников привлекается на различныхоснованиях, в зависимости от принадлежности к сословию.

Члены всеобщего сословия несут правительственную службуи не участвуют в представительстве. Члены промышленного, или „приватного",сословия участвуют не индивидуальным голосованием, но посылают в нижнюю палатупредставителей, избранных от „товариществ, общин и корпораций", несвязанных определенным мандатом, но органически представляющих в своем лице интерессвоей социальной группы. Наконец, члены субстанциального сословия участвуют вверхней палате, которая посредничает между нижней палатой и короной так, какобе палаты посредничают между правительством и массою народа. Членыземлевладельческого сословия входят в верхнюю палату по праву рождения, вкачестве собственников родовых и притом майоратных имений; этим создается ихнезависимость и от произвольной „игры" выборов, и от„благосклонности" толпы, и от милостей правительства: они уподобляются вэтом князю и являются сразу „опорою трона и общества". Об участииземледельцев Гегель нигде не обмолвился нисловом.

Освобождающее «значение представительстварасширяется от того, что в его публичных обсуждениях открыто формулируется„публичное мнение», впервые созревающее до истинных суждений о государствеи правительстве. Органическая индивидуальность сообщает государству черты„исключительности" и „независимости" по отношению ко всякому другомугосударству; ибо сущность всякого организма — в его свободе от „инобытия".„Первая свобода" и „высшая честь" всякого народа — жить в виде самостоятельного и независимогогосударства; u а это ведет к тому, что всякое государственное „инобытие" являетсяприходящей извне случайностью и встречает организованное и внутреннеобъединенное отрицание: государство как единая народная субстанция борется засамоутверждение и в этой борьбе обнаруживается „идеальность" всегоединичного, т. е. жизни, собственности и прав его граждан. Спекулятивнаясущность государства необходимо приводит его к войне а его граждан к высшемусамопожертвованию во имя государственной Субстанции; народ объединяется вокругсвоей „субстанциальной воли", а она стоит в непосредственном„тождестве" с волею монарха, осуществляющего внешний суверенитетгосударства в войне и мире.

Встреча независимых и самостоятельных государств,полагающая основание „внешнему государственному праву", остается внешним„отношением" и не может разрешиться в спекулятивное тождество сторон, ибосамая сущность государства в том, что оно имеет особую „суверенную волю" ине способно к спекулятивному самоотречению.

„Абсолютный" „образ" государства приемлет исанкционирует дефективный уровень жизни, по крайней мере (если отвлечься отмногих деталей), в трояком отношении: во-первых, недостаток мыслящего участияво Всеобщем, т. е. дефект личного уровня жизни и группового объема всемье; во-вторых, недостаток конкретного сожительства и нравственной воли,т. е. дефект группового способа жизни и личного уровня в гражданскомобществе', и, в-третьих, недостаток гражданского самосознания иуниверсальной конкретности, т. е. дефект общеполитического уровня жизнии всемирного, общечеловеческого объема в политической общине, вгосударстве. И в результате этого „идея" государства действительнооказывается знаком, отмечающим не „победу", а „предел" человеческогодуха.

еще рефераты
Еще работы по философии