Реферат: Долг,ответственность и польза как норму социального бытья и этические категории в контексте деонтологии и утилитаризма

Долг – это совокупность требованний, предявляемых человеку обществом (коллективом, организацией ), которые выступают перед ним как его обязанности и соблюдение которых является его внутренней моральной потребностью .

Данное определение, раскрывающие сущность долга, включает в себя две стороны объективную и субъективную .

Объективной стороной долга является самое содержание его требований, вытекающих из специфики тех ролей, которые выполняет человек и которые зависят от занимаемого им в обществе места. Объективность этих требованний следует понимать в смысле независимости от желаний от данного человека .

Субъективной стороной долга является осознание отделеным человеком требований общесва, коллектива как необходимую, применительно к себе как исполнителю опреднленной социальной роли, а также внутреняя готовность и далее потребность их выполнить. Эта сторона долга зависит от человека, его индивидуальности. В ней проявляется общий уровень нравственного развития того или иного человека, уровень и глубина понимания им своих задач. Долг можно понимать как необходимость улучшать действительность и самого себя без расчета на немедленное вещественное вознагрождение.

Как нравственная потребность личности долг у разных людей имеет разный уровень индивидуального развития. Один человек выполняет предписания общественного долга, опасаясь осуждения общества или или даже наказания с его стороны. Он не нарушает его потому, что хочет заслужить общественное признание, похвалу, награду. Третий – потому, что убежден: пусть это трудная, но все же великая и нужная обязанность. И, наконец, для четвертого исполнение долга является его внутренней потребностью, вызывающей нравтсвенное удовлетворение. Последний вариант – наивысшая вполне зрелая ступень в развитии общественного долга, внутрення потребность человека, удовлетворение которой составляет один из условий его счатья.

Долг не могут быть правильно поняты и тем более не могут стать актуальными принципами поведения, если у личности не воспитано приавильное понимание добра и зла, если она не осознала сложность убеждения о том, что добрый поступок-это не рефлекторный акт, а сознательное усилие, становления человека в человеке, борьба за самого себя против себя самого.[1]

Человек – существо общественное. Он порожден обществом и необходимо выполняет в этом обществе определенные социальные роли. Он является представителем человечества, народа, страны. Являясь частицей какой-то общественной группы, человек связан с ней определенными общими делами, целями. Принадлежность к каждой группе налагает на него совокупность обязанностей, которые определяются сущностью группы, ее общественным назначением. Выполнение этих обязанностей — сведительство того, что человек выступает в соответствующей социальной роли. Обязанности выступают перед человеком как продиктованные общественной необходимостью. Без них невозможно функционирование общества, коллектива, политических и других организаций. Выполнение человеком соответствующей социальной роли есть способ самоутверждения его как личности, гражданина, члена коллектива и т.д.

В облости морали человечиский долг всегда связан с делом, каторое имеет отношение к выгоде интересу человека. В самом глубоком смысле интерес и долг совпадают нравственность призвана научить правильно оценивать интересы и обязанности личности. Последнее – цель человечества вся практическая и теоретическая деятельность должна быть направлена на содействию человеческому счастью, счастью каждого человека. Необходимо, по мнению Бентама “владение” счастье, его сферу расширить не ограничеваясь человеческой рассы.Путем развития милосердия сострадания, сочувствия можно обеспечить счастье человеку и его живому окружению.[2]

Категории общественного долга выражает прежде всего внешние объктивные обязанности людей, т.е. объективно необходимое содержание их практической деятельности в самых разнообразных областях общественной жизни.

Категория общественного долга в ее широком этико – социальном аспекте охватывает и ваыражает всю совокупность многообразных взаимных обязанностей людей, их коллективов, организаций, общностей, т.е. все то, что они должны или, напротив, не должны делать ради общественного блага. Общественный долг, как совокупность и взаимосвязь объективно необходимых обязанностей, не следует смешивать с сознанием долга. Сознание долга есть отражение объективных обязанностей в целях, убеждениях, чувствах, привычках людей, во внутренних мотивах и их практичесой деятельности по выполнению обязанностей.[3]

По отношению людей к различным видам их обязанностей мы различаем такие виды долга, как общественный долг, понятие которого выражает обязанности перед обществом в целом в нашем обществе это понятие сливаются с категорией долг вообще: Обязанности по отношению к родине, отечеству выражает понятие “ патриотический долг ”, далее по отношению соответственно к государству – гражданский, к нации – национальный, к семье – семейный .

Перечисленные здесь виды долга могут быть в одинаковой степени относительны и к личности и к коллективу .[4]

Нравственная потребность – быть верным долгу – большая сила. Долг ориентирует на исполнение также нравственных норм, которые представляют собой как бы извне предложенную человеку программу поведения; он выступает как обязанность человека перед общесвом, коллективом. В требованиях долга невозможно предусмотреть и учесть все богатство рождаемых жизнью задач и ситуаций. Действительная мораль шире, многообразнее, многостороннее.[5]

О том, что этические ценности можно подсчитывать, впервые высказались английские философы – утилитаристы А.Смит, И.Бентом, Дж.С.Милль. Утилитаризм – понятие сплошное и многогранное (происходит от латинского словат Utilitus – польза, выгода. В рамках утилитаризма важнейшие критерии добра оказываются достижение пользы. Бентам сформулировал такое требование: “ Наибольшее счастье для наибольшего числа людей ”.Саму полезность Бентам понимает как наслождение при отсутствии страданий .[6] Утилитаристское понимание принципа полезности и вцелом морали находилось на уровне социально обыденных представлений людей, их житейской практики, отождествляя принцип полезности с принципом величайшего счастья для наибольшего числа людей, буржуазный утилитаризм сводит последний к принципу возможного наибольшего материального богатства.

Моральный принцип тем самым получал откровенно экономичискую окраску, — моралные отношения между людьми воспринимаются как отношения вещные.В утилитаризме Бентама Эмилля происходит смещения центра тяжести в сторону личного индивидуального интереса. Бентам фактически отстаивал принцип личной выгоды, личной пользы .

Бентам открывал дорогу всем формам удовольствий, независимо от того каков их источник и назначение. Получалось что удовольствие ценно уже лишь потому что оно удовольствие.Абсолютизация Бентамом удовольствий превращала человека в презренное, пошлое существо способное ради получения удовольствий на всё.

Итак, английский буржуазный утилитаризм в понимании человека и его морали пошол по линии психологизации открыв простор для всевозможных вариаций эмпиризма в морали.Главный принцип утилитаристской морали – принцип полезности – выступал в учении Бентама как несомненная основа этического знания и практической морали опираясь на которые можно возвести “здание счастья руками разума и закона ” .

Полезность в учении Бентама истолковывалась в двух значениях. В первом она представала как основа нормы в морали, в другом – как высшее благо, как основа и цель человеческого существования. Соответсвенно и принцип полезности в одном случаи являлся частью нормативной этики а в другом – становился стороной моральной (учение о поведении) но при обех трактовках реализация принципа полезности мыслилась в прочной связи с достижением удовольствия ибо последнее будто бы предопределяет поведение человека почти целиком и полностью.

Нравственная сторона поступка оценивается в зависимости от того, как поступок взаимодействует со значением нормы который каждый должен принять при опеделённых обстоятельствах, поскольку это полезно для общества. Сторонники утилитаризма правила достоинства своей нации видят в так называемой объективности, проверяемости поступка, когда его правильность определяется потому, на сколько он соответствуе правилу выражаещему общее благо. Утилитаризм решает проблему, считая что всё определяет субъект, он сам указывает на то, правилен поступок или нет, т.е. даёт ли он максимум пользы в данной ситуации.

Утилитаристы выделяют вид – моральных норм – они обращены ко всем и принуждают всех действовать в соответствии с тем, что люди считают добро.”моральные нормы – это нормы, утверждающие одинакого добро для каждого …” Норма выступает как обязательное предписание, определяющие границы нравственного поведения для каждого, т.е. “что и как можноделать и чего нельзя”.

Моральные нормы берутся утилитаристами правило как нечто абсолютное, ставищее всех в одинаковое положение и требующее одинакого поведения от каждого. Такя постановка снимает вопрос об изменении, совершенствовании моральных норм, на что и обращают внимание утилитаристы действия предлогающие рассматривать норму только как “результат соглашения людей”. [7]

Понятие пользы, как было сказано, также относится к ценностному сознанию, но оно отражает положительное значение социальных явлений в их отношении к чьим – либо интересам в специфическом смысле польза – это характеристика средств, годных для достижения заданной цели. Таким образом ,”польза ” (“полезность”) характеризует средства, которые ведут к нужному результату. Если человек использует со знанием дела необходимые средства, получает результаты такие или близкие к тем, которые были задуманы или запрограммировать в качестве цели, то обычно называют его действия успешными, а если к тому же эти результаты достигнуты с наименьшими затратами, говорят об эффективности действий или использованных средств.Постоянный Эмоционально – психологический контакт, возникающий между людьми в процессе коллективного выполнения долга, многократно усиливает сознание и чувство долга у каждого человека. Но, что особенно важно отметить, коллективу организованной группе людей присущее болеебогатое и высокое сознание общественного долга, чем отднльно взятому члену этого коллектива, а тем более человеку, находящимуся почему – либо в относительном одиночистве, дейсвущему вне коллектива .

В жизни требования долга предявляются не только к отдельным людям, но и к целым народам ко всему человечеству.

Моральный долг – это этическая категория, которая выражает обязанности человека по отношению к обществу, коллективу и к отдельным людям. Долг и представляет собой категорию, содиняющию в условиях нашего общества права и обязанности. Отрыв прав и обязанностей в антогонистическом обществе приводил к тому, что общественный долг для подавляющего большенисва населения либо был в действительности мнимым долгом, либо выступал только принудительной внешней обязанностью.[8]

Утилитаризм не способен понять специфику моральных ценностей как выражение человеческого начала в отношения между людьми, как умение собразовать своё “я” с мнением и делами других .

В равной степени обсурдной считает Браун и утилитаристскую линию необходимости весх возможных последствий. Так понимаемый критерий утилитаризма приводит к логически противоречещему заключению, человет либо не имеет ни какого долга так как в момент выбора неизвестно в чём он состоит; либо долг человека привышает все человечиские возможности, по этому последствия не предсказуемы.

Утилитаристское требование незаинтересованности исключает как моральные действия, вытекающие из желания осуществить личную мичту исключается при этом и мотивацмя, определённая любовью и дружбы к людям, ибо она придаёт поступкам эгоистический оттенок (я люблю, и моё чувство воплощается в поступках, мотивированных дружбой и любовью).

Подвиги требуются в исключительных жизненых ситуациях, когда значение повседневных обязанностей отходит на второй план. Тем не менее для будущего человечества и целостности жизни каждого человека не меньшее моральное значение имеют и повседневные обязанности человека в его реальной социальной действительности, в его отношениях к близким и себе самому .

Согласно утилитаризму, только моральные подвиги дают содержание челорвеческой жизни, другие интересы и потребности исключаются. Моральный субъект в утилитаризме должен быть человеком бесконечно добрым, который в других видит лишь самое лучшее, а отритцательные моменты действительности он стремится изо всех сил радикально и окончательно устранить, или, говоря точнее, не видить их.

Обстрактный, чисто формальный альтруизм утилитаризма вызывает обоснованное подозрение что так понимаемое мораль отнюдь не является выражением человеческого величия, гуманности и любви. Ему не известно никаке другие чувства, скажем, прощение, сострадание, поимание слабости другого и т.д., входящее составной частью в понятии человеческого великодушия .

Человек, представляющей собой олицетворение морального святого в трактовке утилитаристов отказывается от всех ценностей во имя обстрактной морали, и ибо он должен для достижения моральной цели подавить и исключить любую мичту о другой ценности. Подобный подход к определению цели человеческого развития предпологает существо одностороне плоское, хотя и находящееся в самой верхней части иерархии ценности. Утилитаристы могут такое поведение оправдать лишь в случае положительного завершения, без последнего человек не имеет морального права так поступать.

Диалетика общественного и индивидуального в развитии общества свидительтсвует что на протяжении всей истории главным моментом, т.е. “точкой отсчёта” в морали выступал общественный интерес, общественное благо, общественная польза, хотя в отдельных типах морали – морали эксплуататорских классов – это соотношение принимало искажонные формы когда на первый план выдвигался личный интерес. Заслугой францизких материалистов было то что выделив личный интерес как таковой они показали, что он имеет ценность в том случае, если он тесно связан с общественным. Общественная польза по Гельвецию, есть принцип всех человечиских добродеятелей и основания всех законодательств. Она должна вдохновлять законодателя и заставлять народы подчинятся законам, и этому принципу следует жертвовать всеми своими чувсвами, даже чувством гуманности .

В утилитаризме Бентама происходит обращение в сторону личного, индивидуального интереса. Хотя на словах мыслитель выступал за принцип наибольшего счастья для наибольшего количества людей, фактический же отстаивал принцип личной выгоды, личной пользы. Главный закон природы, по его мнению, состоит в желании личного счастья и само продолжение человеческого рода зависит от осуществления принципа любви к себе.

С этической стороны долг в его наиболее общим определением – это моральные обязанности человека перед другими людьми, перед обществом, или точнее, внутреняя моральная необходимость выполненная объективно существующих общественных обязанностей. Вступая в общественную жизнь и включаясь в определенные отношения с другими людьми, человек тем самым приобретает обязанности, понимания и переживания которых и есть моральный долг. В этике “моральный долг ” выражает такое отношение людей к возникающим из необходимости общественного блага обязанностям, когда эти обязанности осознаны и выполняются по внутреннему нравственному побуждению.

Мы различаем две стороны общественного долга: во-первых, общественное содержание, т.е. определяемое исторической необходимостью, практически назревшими социальными потребностями и задачами внешнее требование общества, обязывающие личность или коллектив к определенной общественно полезной деятельности .

Во-вторых, субъективную форму т.е. идейно-психологическое условие и переживание людей этого требования, внутренне побуждающее их к соответствующим поступкам и поведению. Объективное общественное содержание долдга рассматривается нами в диалектическом единстве с субъективной формой принятия и выполнения долга человеком и коллективом, с тем, что собственно и делает для него свободно принятой на себя и добровольно выполняемое обязаностью.

В этой взаимосвязи двух сторон общественного долга определяющей всегда остаются первая сторона — внешне объективные обязанности людей и объективная необходимость их выполнения. Это объективное содержание отражается в сознании общества, закрепляется в нравственных принципах и нормах. Затем в результате нравственного воспитания общественное требование высоко сознательного отношения к общественному долгу превращается во внутреннию моральную необходимость человека, а войдя в убеждения и привычки, становится и морольным качеством личности. Причем моральный долг – не просто моральное сознание и переживания, пассивное отражение объективных общественных требований, но в силу своего императивного хорактера это внутренний стимул .[9]

Долгу всегда будут присущи наряду с внутренней субъективной стороной такие и внешние обязывающая и ограничительная функции, в которых выражается общественное требование к деятельности и поведению личности или коллектива. Другими словами общественно необходимое всегда будет выступать перед коллективом и личностью как обязательное для практической деятельности, проходя через их нравственное сознание как моральный долг .[10]

Этическое понятие “моральный долг” выражает внутренне, субъективное отношение людей к общественным требованиям, к своим объективным обязанностям, т.е. хорактеризует отношение их к выполнению общественного долга; моральный долг – это тот же общественный долг, но выполненный людьми сознательно добровольно, в силу моральной необходимости, сознательное выполение долга служит критерием совести, чести и достоинства, внешней нравственной предпосылкой подленного счастья :[11]

Согласно Канту, разумность воли есть способность действовать согласно представлению о законе. Представление о законе в этом случае является и знанием, и особого рода чувством, которое связывает субъекта с этим законом. Это чувство Кант называет уважением.

Уважение есть чувство, генетический связанное с разумом. Оно является единственным в своем роде и отличается от всех других чувст, которые могут быть сведены к склонностям или к страху. Через чувство уважение человек утверждает достоинство того человека, уважение которому он высказывает.

Необходимость действия из уважения к нравственному закону Кант называет долгом. Долг и есть субъективный принцип нравственности. Он означает, что нравственный закон сам по себе, прямо и непосредственно становится мотивом человеческого поведения. Когда человек совершает нравственные поступки по той единственной причине, что они являются нравственными, он действует по долгу.

Долг есть единственный нравственный мотив. Подчеркивая исключительность долга системе человеческой мотивации Кант различает действие сообразно долгу от действия ради долга. Сообразно долгу такое действие, которое соответствует нравственному критерию и одновременно с этим удовлетворяет определенные склонности индивида, являются для него приятным, выгодным. Действие ради долга — действия, совершаемое только из-за нравственных соображений и несмотря на то, что оно противоречит эмпирическим интересам индивида.

Долг, как его понимает Кант, есть практическое принуждение к поступку из- за уважения к нравственному закону и только по этой причине. И другого нравственного мотива не существует. Таким мотивом может быть только мотив, который дан вместе с нравственным законом и единственным источником которого является сам этот закон. Долг по своей безусловности соразмерен безусловно морали.[12]

Долг представляет собой осознание личностью безусловной необходимостью исполнения того, что заповедуется моральным идеалом, что следует из морального идеала.

Высший моральный долг человека состоит в том, чтобы собействовать благу людей и совершенствоватся, в частности в исполнении долга. Требования долга самоценны, это выражается не только не только в том, что человек исполняет долг бескорыстно и тем самым демонстрирует свою независимость от из вне данных норм и прав, но в том, что, иполненяя долг, он утерждает его приоритетность по отношению к страху, наслаждению, личной пользе и т.д.[13]

Мы можем рассматривать мужчин и женщин как нормативные существа, что означает, что он или она морально отличаются от прочих существ способностью нести, признавать, сознательно идентифицировать и принимать на себя ответственность за результаты его или ее действий и за исполнение своих ролей.

Отвечаеть (отсюда термин ”ответственность”) приходится за содеянное, за последствия действий, которые ставят их субъекта в положение обвиняемого. Этика ответственности – это этика поступка; если поступок не состоялся, нет и ответственности.Этику ответственности можно также назвать этикой конструктивности – субъект конструирует свои действия, характер этих действий не задан изначально. Сколько трагедий и драм могли бы избежать люди, обратившиеся к практической силе философии.”Только нравственность в наших поступках, — считал Эйнштейн, — придаёт красоту и достоинство нашей жизни”.[14]

Моральная ответсвенность – это лишь один из видов ответсвенности, входящиц в большую область разнообразных ответственностей, например, определяемых контактами или другими, взаимными соглашениями. Эти моральные ответственности можно назвать этически нейтральными.Однако они тоже носят нормативный характер и обязательны для лиц, взявших на себя такие внеморальные ответсвенности.

Ответсвенность есть функция власти, влияния и знания. Чем более центральную стратегическую позицию в отношении власти, влияния и знания занимает кто – либо, тем выше его ответственность. Лицо разделяет ответсвенность в той степени, в какой оно – он или она – активно учавствуют в действующей системе или имеет возможность эту систему уничтожить или нарушить. Ее или его ответсвенность возрастает по мере приближения к центру и ростом степеней влияния.[15]

Высшее благо, поскольку оно возможно в мире, и есть эта конечная цель чистого практического разума, его следует, однако, искать не только в том, что может доставить природа, а именно в састье (в наибольшей сумме удовольствий ), но и в том, что состовляет высшее требование, т.е. условия при котором разум только и может признать за существование в мире прав на счастье, а именно в нравственном законосообразном поведении их.

Этот пример разума сверхчувствен; стреамится к нему как и конечной цели есть долг, следовательно нет сомнения, что долна существовать стадия метафизики для этого перехода и продвижения к ней.[16]

И любовь к человеку, и уважение к праву людей есть долг, первое однако, только обусловленный, второе же безусловный, абсолютно повеливающий долг, и тот, кто захочет отдатся приятному чувству благосклонности, должен вначале полностью убедится, что он не нарушает этого долга.

Если осуществление состояния публичного права, хотя бы только в бесконечном приблежении, есть долг и вместе с тем обоснованная надежда, что вечный мир, который использует за мирным договором, есть не пустая идея, а задача, которая постепенно разрушается и становится все ближе к осуществлению.[17]

То, что человек делает сообразную с долгом больше того, к чему он может быть принужден законом, ставится в заслугу (meritum); то что он делает только соразмерно закону, и не больше, — это исполение долга (debitum) наконец, то, что он делает менее того, чего требует долг, есть моральная провинность (demeritum). Правовое следствие провинности есть наказание; правовое следствие ставещегося в заслугу поступка есть награда. При условии, что, будучи обещанной законом, эта награда была побудительной причиной; соответствие поведения долгу не имеет никакого правового следствия. Добровольное вознагрождение не находится ни в каком правовом отношении к поступку.Хорошие и дурные последствия ставящегося в заслугу, равно как и дурные последствия неправомерного поступка, могут быть внесяны субъекту.

Определение степени вменяемости поступков по величене припятствий, которые должны быть при этом преодолены, носит субъективный хорактер. Чем больше естественные препятствия чувственности, чем меньше моральные препятствия (долга), тем больше хороший поступок ставится в заслугу. Напротив чем меньше естественное препятствие и чем больше препятствие из основания долга, тем больше вменяется нарушения (как провинность). Поэтому душевное состояние субъекта –действовал ли он под влиянием, или спокойно и обдуманно – ненебезразлично при внесении, и это разумное имеет свои последствия.[18]

Природа поставила человечество под управление двух верховых властителей страдания и удовольствия.Им одним предоставленно определить, что мы можем делать, и указывать, что должны делать. Принцип пользы(по И.Бентаму) признает это подчинение и берет его в онование той системы, цель которой возвести здание счастья руками разума и закона … Под принципом пользы понимается тот принцип, который одобряет или неодобряет какое бы то ни было действие, смотря по тому, имеет им оно (как нам кажется) стремление увеличить или уменьшить счастье той, или говоря то же самое другими словами, — содействовать или препятствовать этому счастью…

Под пользой понимается то свойство предмета, по которому он имеет стремление приносить благодияние, выгоду, удовольствие, добро или счастье(все это в настоящем случае сводится к одному) или (что опять сводится к одному) предупреждать вред, страдания зло или несчастье той стороны, об интересе которой идет речь: если эта сторона есть целое общество, то счастье общества; если это отдельное лицо, то – счастье этого отдельного лица…[19]

Нет или даже не было живого человеческого существа, которое бы не ссылалось на принцип пользы во многих и, может быть, в большей части случаев своей жизни. По естественному устройству человеческой природы люди, в большей части своей жизни вообще не не думая, принимают этот принцип: если не для определения своих собсвенных действий, то по крайней мере для суждения о своих действях других людей. В то же самое время было, вероятно, не много людей, даже из самых умных, которые бы расположны были принимать этот принцип во всей его чистоте и без ограничений. Мало даже таких людей, которые бы не воспользовались тем или другими случиями спорить против этого принципа .[20]

Представление о полезности того или другого способа действий имеет некоторое значение, то вовсе не оно решает в нравственных вопросах. Адам Смит развил в последствии это понятие о сочувствии или симпатии, и придал ему решающие значение в выработке нравственных начал

Главной силой в развитии нравственных понятий Смит признавал симпатию – со –чувствия, т.е. чувство, присущее человеку как существу общественному. Когда мы относимся одобрительно к другому поступку, нами руководит не сознание общественной пользы или вреда от этих поступков, как это утверждали утелитаристы. Мы сознаем, как эти поступки отозвались бы на нас самих, и потому в нас возникает согласие или не согласие аших собственных чувств с чувствами, вызывающие эти поступки. Таково свойство нашей организации, и развилось оно из общественной жизни, а вовсе не из размышлений о вреде или пользе таких – то потупков для общественного развития, как это утверждали утилитаристы. Мы просто периживаем с другими то, что они переживают, и, осуждая того, кто причинил кому – нибудь страдания, мы впоследствии прилагаем к себе самим такое же осуждение, если сами причины страдания другому. Так мало — помалу вырабатывалось наша нравственность .

Адам Смит отвергал сверх естественное происхождение нравственности и давл естественное объяснение, а вместе с тем он показал, как нарвственные понятия человека могли развится помимо соображений о полезности тех или других взаимных отношений, которые до тех пор были единственным объяснением нравственного в человеке.

Стремление к общей пользе – отличительная черта всякого поступка, называемого нами нравственным, и нравственный долг состоит в том, что мы обязаны руководится желанием общего блага. В этом стремлении к общей пользе Юм не отритцательная желания своего личного блага. Разбирая справедливость, Юм сделал по поводу нее любопытное замечание: что она полезна обществу и оттого пользуется уважением, это ясно. Но такое соображение не могло быть единственным источником этого уважения. Справедливость оказалось необходимой .

В выработке нравственных обычаев и понятий Юм отводил также значительную долю личному интересу и понимая, почему некоторые философы нашли удобным считать все заботы о благе общества видоизменениями заботы о самом себе. Но есть много случаев, где нравственное чувство сохраняется и там, где личная выгода не совпадает с общественной; а потому, приведя ряд таких примеров, Юм определенно заключает, что мы должны отказатся от теории, объясняющей всякое нравсвенное чувство чувством самолюбия.[21]

Кант поставил себе целью создать рациональную этику, т.е. теорию нравственных понятий, размушляя над которыми он пришол к убеждению, что такой основой является наше сознание долга. Причем это сознание, по мнению Канта, не вытекает ни из соображений о пользе (безразлично – для отдельного человека или общества ), ни из чувства симпатии, а представляет свойство человеческого разума. По мнению Канта, человеческий разум может создавать двоякого рода правила для поведения человека: один из правил условны, другие безусловны. Например, если ты хочеш быть здоровым, веди умеренную жизнь – это условное требование. К условным требованиям относятся все предписания поведения, оновываются на интересе, и такие условные влияния не могут стать основной нравственности. Нравственные требования должны иметь абсольтный характер. [22]

Принцип полезности есть основание настоящего труда, по этому будет не лишним в самом начале дать точный и определённый отчёт о том, что понимается здесь под этим принципом. Под принципом полезности понимается тот принцип, каторый одобряет или не одобряет какое бы то нибыло действие, смотря по тому, имеет ли оно (как нам кажется) стремление увеличеть или уменьшить счастье той стороны, об интересе которой идёт дело, или, говоря тоже самое др. словами содействовать или препятствовать этому счастью. Я говорю: каое бы то ни было действие, и потому говорю не только о всяком действии частного лица, но и всякой мере правительства.

Под полезностью понимается то свойство предмета, по которому он имеет, стреление приносить благодияние, выгоду, удовольствие, добро или счастье (все это в настоящем случае сводится к одному), предупреждать вред, страдание, зло или несчастье той стороны, об интересе которой идёт речь: если эта сторона есть целое общество, то счастье общества; если это отдельное лицо то счастье этого отдельного лица.

Интерес общества есть одно из самых общих выражений, какие только встречаются во фразеологии нравственного учения: не удивительно что смысл его часто теряется. Что же такое в этом случае есть интерес общества? Сумма интересов отдельных членов, составляющих его .

Напрасно толковать об интересе общества, не понимая, что такое интерес отдельного лица. Известная вещь может содействовать интересу или быть в интересах отдельного лица тогда, когда она стремится увеличить целую сумму его удовольствия или, что одно и тоже, уменьшить целую сумму его страданий .

По этому известное действие может называтся сообразным с принципом полезности (относительно целого общества), когда его стремления увеличить счастья общества больше, чем стремление уменьшить его.

Когда человек пологает, что известное действие, или в частности, мера правительства, сообразна с принципом полезности то, для удобства речи, возможно предположить род закона или правила, называемого законом или правилом полезности и говорить об этом действии как сообразном с этим законом или правилом.

Известный человек может быть назван последователем принципа полезности когда одобрение или не одобрение им каког ни будь действия или меры определяются и соразмеряются тем стремлением, какое он предпологает в них к увеличению или уменьшению счастья общества, или другими словами когда его одобрения еле не одобрение определяются сообразностью или не сообразностью этих действий с законами или правилами полезности.

О действии, сообразном с принципом полезности, всегда можно сказать: или что оно таково, чт одолжно быть осуществлено, или по крайней мере, что оно не таково, что не должно быть осуществлено.Можно также сказать, что хорошо было бы его сделать или, по крайней мере, неплохо было бы, если бы оно было сделано; что это хорошее действие или, по крайней мере, что это – не плохое действие. Объясняемые таким образом, слова должно, хороший, плохой и другие подобные слова имеют смысл; если они объясняются иначе, они не имеют смысла. Нет или даже не было живого человеческого существа, как бы оно ни было тупо или извращено, которое бы не ссылалось на принцип полезности во многих и, может быть, в большей части случаев своей жизни. По естественному устройству человеческой природу люди в большей части своей жизни вообще, не думая, принимают этот принцип, если не для определения своих собсвенных действий, то по крайней мере для суждения о своих действиях и действиях других людей.В то же самое время было, вероятно, не многo людей, даже из самых умных, которые были расположены принимать этот принцип во всей его чистоте и без ограничений. Мало даже таких людей, которые бы не воспользовались тем или другим случаем спорить против этого принципа: или потому что они всегда понимали как прилогать его, или в следствии того или другого предрассудка, по которому они боялись исследовать его или не могли разделять его. Потому что люди сделаны из такого вещества, что в вопросах принципов и в практических делах, на истинном или ложном пути, самой редкое из человечиских качеств есть последовательность.Когда человек хочет опровергать принцип пользы, то свои доводы для этого он сам того не сознавая, извлекает из этого же самого принципа.[23]

Анализ и обобщение в сфере морали возможны по тому что этим операциям подвергается не “долженствование” (или “одобрение ”)как феномен психики, а содержание понятий, обозначающих объекты долженствования.Любая конкретная норма морали – это ответ на вопрос, как (или что) должно делать. Вот эти многочисленные как или что составляют то эмпирически данное содержание, из которого анализ выделяет минимальный набор общезначемых и специфичных для морали признаков, вкладывая их в предельно абстрактную формулу нравственного закона постулата или принципа. Что касается долженствовательной формы моральных норм и принципов, то она на этом первом этапе обоснования не затрагивается анализом и не претерпивает изменений, будучи перенесена от единичных императивов к всеобщим.

Второй этап обоснования – это подведение рационального фундамента под абстрактно – всеобщий принцип нравственности, т.е. попытка ответить на вопрос, почему должно поступать так – то, почему вообще должно что бы то ни было. Заслуга этического рационализма – в том, что он убедительно доказал бесплоднсть и ошибочность всех положенных в истории этики способов обоснования морального долга и добра (“должно, потом что ведет к наслаждению”,”потому что соответствует припроде”,”способствует прогресссу ”,”так велел Бог” и пр.).

Однако, отстаивая специфику морально должного и доброго, их несводимость ни к чему внеморальному, автономию морали, философы этого направления использовали исключительно эпистемологическую аргументацию. По Канту, несостоятельность всех попыток обосновать должное связана с применением эмпирических методов доказательства. Рациональному интуитивизму (Р.Прайс, Дж.Э.Мур), добро и долг суть элементрнгые, далее не разложимые понятия, которые нельзя “определить” через другие понятия, они постигаются лишь посредством интуиции.Впрочем, и сам рационализм, ссылаясь на разум как источник морального долга, не дает действительного обоснования исходного принципа морали, ибо отвечает не на вопрос, почему должно делать нечто, а совсем на другой откуда берутся в нашем сознании императивы нравственности.

Если принять ту точку зрения, согласно которой должное есть специфическая интенционально – побудительная реалия психики ( чувство долга), а не проявление когнитивной необходимости, непонятным образом определяющей “добрую волю”, тогда необосновываемость должного выглядит существенно по другому, чувство долга (как и любое другое чувство, как и вообще любая реалия )не подлежит обоснованию потому, что объктом данной процедуры могут быть только суждения, поверяемые на истину – ложь. Чувство может наличествовать или отсуствовать, его можно испытать, пробудить, можно описать, объяснять его природу и функции, — но нельзя ” обосновать”. Что касается высказываний, содержащих термины “долг”,”добро” и их производные, то вопрос об их обосновываемости зависит от контекста, от расстановки смысловых акцентов. Если например, высказывания “я должен то – то ” есть вербальная выражение чувства долга, то оно не является суждением и не подлежит обоснованию. Если же смусл высказывания состоит в том что бы обозначить объектдолженствование (при этом та или иная интерпритация долга не сказывается на понимании данного объекта), то это высказывание есть истиннастное суждение подоподающие логика – когнетивные операции (включая и обоснования ).

Конкретные нормы нравственности, ситуативные моральные оценки поддаются обоснованию потому, что здесь не возникает вопроса о сути природе долженствования, оно берётся как непосредственная данность, внимане обращается лишь на то, что именно должно делать.Обосновываются эти частные нормы и оценки путём подведения их под более общее положение, в которых так же содержится “само собою понятное” термины долга и добра. Когда дело доходит ло предельного общего принципа нравственности и возникает проблема его обоснования, то игнорировать ценностный императивно оценочный характер моральных высказываний становится уже не возможный. В стремлении к пользе, успеху, эффективности человек обращен к реальности учитывает наличные обстоятельства сложившийся порядок вещей. В практической деятельности релист ставит перед собой достижимые цели, его успех покоится на опыте и расчёте он учитывает условия, но при это старается на сколько в его силах, управлять ситуацией, програмировать результаты своих усилий.

Человек пользы пользуется миром, однако его отношения с миром гораздо сложнее.Он – пользователь, а не потребитель. Более того, по логике пользования отношения полезностей всегда взаимны, это отношения взаимопользования. Это видно на примере предпринимателя. Предприниматель организует производство вещей и услуг не для личного потребления, а для продажи.Поэтому сориентированный на пользу человек релизует свои цели, лишь включаясь в практические отношения с другими людьми. Ведь польза – это общественно признанная характеристика предметов, услуг, явлений, годных к удовлетворению определённых потребностей и интересов. Что полезно, а что нет, в действительности выявляется в процессе рыночного сопоставления качества различных товаров и услуг, в процессе обмена. Стало быть, человек как агент комерческой деятельности вынужден принимать существующие в рамках этих отношений и апробированные стратегии поведения, стандарты, правила, т.е. адаптироватся к эти отношениям.

Вовлечённость в рыночные отношения, требуют взаимного учёта интересов и прав, требует известной “функциональности”, обезличивания, подчинения ситуации и принитым установлениям. Одиозной для многих принцип “ты мне я тебе ” как раз утверждает и контролирует отношения взаимопользования. Очевидно, что эти отношения возможны лишь как обмен: это отношения равенства, отношения воздаящей справедливости. Трудно назвать какой – либо иной, помимо взаимопльзования, принцип, посредством которого равенство и справедливость утверждались в человечиских отношенияхстоль естественно и спонтанно. Однаков отношениях взаимопользования индивиды представлены друг для друга только как носители товаров и услуг, как исполнители определённых ролей и функций, но не как личности, и в этом проявляется безличный, вещный характер этих отношений.Деловой человек вершит свои дела, не взирая на лица, само по себе отношение взаимопользования позволяет быть беспристрастным, отрешится от лиц, игнорировать не касающиеся дела качества партнёра как носителя каких – то социальных, культурно – образовательных, национальных и прочих атрибутов. Дньги, дело выступают тем универсальным масштабом, который уравнивает, соединяет людей, разединённых множиством различных общественных условий. но беспристрастность такого рода чревата тем, что человечиские отношения операционализируются, строятся по типу чисто функциональных, технических отношений, иными словами, лишаются человечности. .[24]