Реферат: Жизненный путь Сергея Сергеева-Ценского
Реферат
Жизненный путь Сергея Сергеева-Ценского
|
Симферополь
2001год
Жизненный путь Сергея Сергеева – Ценского.
Сергей Николаевич Сергеев-Ценский родился 18 сентября (30 н.с.) 1875 г. в селе Преображенское Тамбовской губернии в семье учителя, большого любителя чтения. Это в значительной степени повлияло на мировоззрение сына. Воспитанный на стихотворениях Пушкина, Лермонтова и баснях Крылова, многие из них он выучил наизусть, а в семь лет и сам стал сочинять стихи.
После окончания гимназии юноша поступает в Глуховский учительский институт, где, не отвлекаясь от учебы, в которой преуспевает, продолжает писать стихи. Позднее многие из стихотворений этого периода войдут в его первый поэтический сборник «Думы и грезы» (1901).
Окончив институт в 1895, получает назначение в гимназию, но по собственному желанию отбывает воинскую повинность и только через год становится учителем русского языка в Каменец-Подольске. Понимая, что для творчества необходимо знание жизни, часто меняет «окружающую обстановку и пейзаж»: работает в Харьковском, Одесском, Московском учебных округах, в Павлодаре и в Тальсене (под Ригой).
С 1900 г. начинает писать рассказы, первые из которых были напечатаны в «Русской мысли» («Забыл» и «Тундра»).
«Крым, его природа, Черное море одарили меня многим, — говорил он. — В моих произведениях они занимают главное место. Так случилось, что я стал певцом Крыма, его красоты и всего героического, что здесь произошло».
В Крым писатель прибыл во время русско-японской войны, в апреле 1905г. для прохождения воинской службы.
Пребывание в действующей армии во время Русско-японской войны и в первый год первой мировой войны дало Сергееву богатейший материал для романа «Поручик Бабаев», повестей «Пристав Дерябин» и «Батенька», эпопеи «Севастопольская страда» и «Преображение России».
В бурные революционные годы командование предпочло незаметно отделаться от офицера — «бунтовщика" и отчислило его из армии. Тогда, в декабре 1905г. писатель решил поселиться вблизи Алушты, в Профессорском уголке (сейчас Рабочий уголок).
В августе 1906г. Сергеев-Ценский познакомился в Алуште с А.И.Куприным, который пригласил его в Петербург. С этого времени начинаются регулярные зимние поездки писателя на Север и летние — в Сибирь, Среднюю Азию, на запад. Однако много времени писатель проводит и в Алуште.
Своим признанием писатель обязан Куприну, убедившему его приехать в Петербург, чтобы опубликовать там свои книги. Произведения Сергеева-Ценского сразу привлекли внимание и читателей, и критиков. Появились большие статьи, посвященные его литературной деятельности.
В 1905 писатель жил в Крыму, в Алуште, где имел собственный дом. Живет он уединенно, отдается благоустройству территории вокруг дома. Чтобы улучшить каменистую почву, носит корзинами землю и создает плодородный слой. Роскошная растительность, которую нынче видят на усадьбе посетители, взращена неутомимой заботой писателя. В начале первой мировой войны Сергеев-Ценский был мобилизован в армию и около года служил в ополченской дружине севастопольского гарнизона. Гражданскую войну писатель пережил за работой в Алуште, отказавшись эмигрировать.
«Сергеев -Ценский- это человек с дарованием и умеющий наблюдать. У него есть сочность, краски и опыт. Но его «Лесная топь»… вся унизана мудреными вавилонами и узорами искусственной образности… Вороны, сколачивающие облака дыма, лицо, заостренное, как лезвие ножа, слова, похожие на ременные плети, или плевки в воздух, растираемые кирпичами, — что это за ненужное, нелепое и бессильно-детское гримасничанье! Кто так говорит, кто так думает, кого можно благоудивить такими благоглупостями? Это не новая школа. Это старое-престарое манерничанье дурного тона, которым ни на минуту нельзя увлечь читателя с настоящим вкусом, знающего красоту и прелесть искреннего творчества и чувствующего естественное презрение ко всему вымученному, искусственному, высосанному из пальца". Так о нем отзывался Б. Измайлов в «Биржевых ведомостях» от 21 июля 1907 года вскоре после написания Ценским его «Лесной топи». И еще немало источников указывают на то, что хотя писательи имел известность во многих кругах, его искусство, подобно искусству Лукаса Кранаха старшего воспринималось не всеми. И все же равнодушных нет и не было. Ценский принадлежал к тем писателям, о которых всегда судили однозначно: их либо обожали, либо упрекали в бездарности.
Новый революционный подъем 1910 — 1914 годов не мог не сказаться на творчестве Сергеева-Ценского: постепенно стала крепнуть реалистическая манера. В этот период писатель изображал различные слои русского общества, охваченного предреволюционным кризисом. Такие произведения, как «Медвежонок», «Пристав Дерябин» и др., по глубине проникновения в действительность, гневной критике современного общества накопителей, мещан близки к лучшим традициям критического реализма.
В июле 1928г. Сергей Николаевич в Ялте впервые встречается с М. Горьким и по его совету вскоре отправляется путешествовать по стране. Вернувшись, он разрабатывает тему Крымской войны 1853-1856гг. («Севастопольская страда»). Первая оборона Севастополя была знакома писателю по рассказам его отца, участника Крымской войны, и особенно близка ему, как жителю Крыма. Военные действия на территории Крыма во время Великой Отечественной войны заставили писателя уехать из Алушты. В августе 1944г. Сергеев-Ценский возвращается в Алушту. Дача его была разрушена фашистами, и ее пришлось восстанавливать.
Здесь он встретил революцию 1917, пережил гражданскую войну. В это время писал мало. С 1923 обращается к историческим темам (пьесы, повести и романы о Пушкине, Лермонтове и Гоголе).
В 1930-е вышли в свет повести «Счастливица», «Маяк в тумане», рассказы «Устный счет», «Воронята» и др. М.Горький поддерживал писателя, видя в нем продолжателя традиций русской классической литературы.
В годы Отечественной войны пишет публицистические статьи, рассказы о героях-современниках (сборник «Настоящие люди», 1943), романы «Брусиловский прорыв», «Пушки выдвигают» и «Пушки заговорили» (1944).
Лучшие свои произведения Сергеев-Ценский создал в годы Советской власти. В 20 — 30-е годы он писал романы и повести о Пушкине, Лермонтове, Гоголе. В 1937 — 1939годах работал над романом о Крымской войне 1853 — 1856 годов «Севастопольская страда». За него автор получил в 1941 году Государственную премию СССР.
Главное произведение писателя — незавершенная многотомная эпопея «Преображение России» (1914 — 1958). В нее вошли 12 романов, 3 повести и 2 этюда. Эпопея отразила жизнь дореволюционного русского общества, события первой мировой войны, февральской революции 1917 года, гражданской войны.
Сергеев-Ценский — автор ряда пьес, литературных воспоминаний о М. Горьком, И. Е. Репине, А. С. Новикове-Прибое. Был действительным членом Академии наук СССР
До конца жизни Сергеев-Ценский оставался активно действующим писателем. работая над последними романами эпопеи «Преображение России». Умер в возрасте 83 лет 3 декабря 1958 в Алуште… На могиле установлен памятник работы крымского скульптора Н.Петровой. В доме его создан литературно-мемориальный музей. Просторная веранда — «шагальня», кабинет, столовая, библиотека и спальня — все здесь сохраняется, как было при жизни хозяина. Похоронен С.Н.Сергеев-Ценский неподалеку от дома, «где слышен шум морской...»
Произведения, написанные в Крыму:
рассказ «Уголок» (1906).
Роман «Поручик Бабаев»,
роман «Зауряд-полк»,
рассказ «Благая весть»,
стихотворение в прозе «Улыбки»,
поэма в прозе «Неторопливое солнце»,
роман «Преображение»,
роман «Обреченные на гибель»,
«Утренний взрыв»,
повесть «Капитан Коняев»,
«Весна в Крыму»,
повести «Чудо», «Жестокость»,
пьесы «Миллион и одно убийство», «Сноп молний», «Кампеломны»,
роман «Память сердца»,
повести и рассказы: «Младенческая память», «Старый полоз», «Гриф и граф», «Конец света», «Устный счет», «Потерянный дневник», «Маяк в тумане», «Лаванда»,
эпопея «Севастопольская страда»,
рассказы и очерки «Старый врач», «В снегах», «Дрофы», «Хитрая девчонка».
Статьи о Сергееве-Ценском
П.Незнамов
«Обреченные на гибель»
С. Сергеев-Ценский — писатель после — «знаньевского" стажа. И расцвел он вместе с первыми книжками «Шиповника». Литературным же героем его был фатально — погибающий человек.
В это время «золотой меч символизма» уже притупился в поэзии, но символизм еще воинствовал в прозе. Проза Ценского жила за счет нарушения равновесия между метафорой и словом, между пейзажем и чувствами героя.
Стилистически это воспринималось так: река вышла из берегов. Такие наводнения не бесполезны в литературе, но, помнится, что старушки учительного романа сильно рассердились на разгулявшегося парубка.
Сейчас Сергеева — Ценского самого потянуло на идейное, и вчерашний безоглядный импрессионист, растяжимый в своих социальных тенденциях — от безразлично-либеральных до приглушенно-реакционных, — написал учительный роман, философски обобщающий предреволюционное десятилетие...
В душу современного учительного романа очень своевременно наплевал С.Третьяков. Но работа С.-Ценского убеждает нас в том, что учительный роман не годится даже и для подытоживания прошлого.
Ибо о чем рассказывает С. Ценский? О том, что за люди жили в России до революции (в масштабе глухого городка), и отвечает: «настоящая кунсткамера».
Это все — вчерашние хозяева и слуги хозяев, среди них есть даже бескорыстные до «святости». Но — все они «обречены на гибель».
Даются они в романе целой шеренгой. В шеренге люди, как известно, на одно лицо.
«Почему у вас на Марсии бабы такие синие», — говорится в «Аэлите».
Герои Ценского тоже все — «синие». Они — «полубольные-полуздоровые» и живут в «полуприюте-полулечебнице».
Конечно, вполне естественно для нашего дня изобразить таких людей тенденциозно: «обреченными». Но, во-первых, пророчествовать после такого факта, как Октябрь, вообще легко: это — пророчество наверняка, а во-вторых, несмотря даже и на пророчество, настоящей советской тенденции роман не имеет.
Роман уверяет: вот-вот нагрянет революция. Но ведь не кунсткамера же сделала революцию?
Так кто же?
И автор противопоставляет кунсткамере революционера Иртышова. Невиданный революционер! Хотя он и находится в «полуприюте-полулечебнице» на положении «политического» и «скрывающегося», но, по существу, он — истерик и — больнее всякого больного.
Он не владеет своими поступками и, когда Сыромолотов-отец показал ему свою картину «Золотой век», являвшуюся издевкой над революцией, он ее… изрезал перочинным ножиком и бежал.
Дальше автор компрометирует его еще больше:
-У меня было право секстильонов. Поняли?
-Но бежали, все-таки. Почему?
-Это иногда не мешает.
Чтоб окончательно разделаться с Иртышовым, автор заставил его после всего этого еще и вымогать деньги у Сыромолотова-сына. Так — «тихо и нерадостно кончил сказку Андерсен» и таким-то образом учительный роман получил заострение совсем не в ту сторону.
Но даже и при правильной социальной установке он бил бы мимо цели: слишком специфична эта литература, она не зацепляет прошлое, а прицепляется к нему.
Роман воспринимается как отход к разговорной линии литературы, его герои обеднели на события, диалоги засорили роман. Это — свалка разговоров.
Революция же так и не нагрянула. Нагрянуло неполезное вранье, из которого, конечно, нечего зачерпнуть ни о прошлом, ни о сегодняшнем отношении к этому прошлому…
Зинаида Гиппиус (из воспоминаний)
Л. Андреев с его «Человеком» завел меня в широкие общие рассуждения. Вернемся от литературы к литератору, к другому современному беллетристу Сергееву-Ценскому.
Он моложе Андреева, — он еще не дошел до порабощения своего таланта мертвому духу лжесреды, он еще свободен, он еще пока — художник. Но, конечно, и Сергеев-Ценский — писатель современный, стилем своим и всем уклоном приближающийся к другим писателям дней именно наших. Он -офицер того же полка, где был генералом Андреев, где Зайцев — унтер с нашивкой, и где есть такие несчастные рядовые, старательные и самодовольные, но совершенно неспособные, как Осип Дымов и другие. Сергеев-Ценский — настоящий офицер; Зайцеву, сколько бы он ни получал нашивок, до него не дослужиться. Язык Сергеева-Ценского -богат почти без риторики, выпукло-ярок до грубости, которая не переходит, однако, в антихудожественность; главное же — он чрезвычайно гармонирует с внутренним содержанием таланта Сергеева-Ценского, с основной, резко определенной, вечно одной и той же, мыслью автора. Она не утомляет, потому что широка; ее можно бы назвать идеей, — если бы она, в конце концов, по свойству своему, могла привести куда-нибудь, кроме тупика. Но она ведет именно в тупик… если, конечно, взять ее, как последнюю, в ее победе; принять ее за последний синтез.
Мысль эта со всей определенностью уже выразилась чуть ли не в первом рассказе Ценского, напечатанном года четыре тому назад в журнале «Новый Путь». Рассказ вошел и в «Сборник». Рассказ — не из лучших; язык еще не вполне выработан, но уже весь Ценский тут. Уже мчится, бессмысленно хлеща лошадей, невинный человек, помещик, любящий отец и муж, мчится прямо в снежную, черную, ночь…
Использованы материалы книг:
Русские писатели и поэты.
Краткий биографический словарь. Москва, 2000.
П. Незнамов,
Зинаида Гиппиус (Из воспоминаний),
Архивы библиотеки университета дружбы народов.