Реферат: Защитная функция адвокатуры как правовая традиция

МОСКОВСКИЙ УНИВЕРСТИТЕТ ПОТРЕБИТЕЛЬСКОЙ КООПЕРАЦИИ

Рефератпо Адвокатуре

натему:

Защитная функция адвокатурыкак правовая традиция.

Выполнил:

студент гр.ЮР-52Д

Новиков С.С.

Научныйруководитель:

Криштоп В.Н.

Москва 2000г.

Гильдия Российских адвокатовявилась инициатором проведения в1996 г.Международной научно-практи­ческой конференции, посвященной проблемам защитыправ человека и роли адвокатуры в демократическом обществе. Эта конференцияубедительно показала, что зарубежные адвокаты довольно хорошо знают историюсвоей адвокатуры и уместно оперируют примерами ад­вокатской практики из весьмаотдаленного прошлого времен Римской империи и современной истории. Но, что ещеболее поразительно, они продемонстрировали великолепное знание историироссийской юриспру­денции, адвокатуры дореволюционного времени, глу­бокоепонимание традиций и очень тонко пользовались сопоставлениями, аналогиями,ссылками.

Анализ выступленийзарубежных адвокатов убежда­ет, что при всей разноголосице мнений относительнозащиты прав человека наличествует общая традиция, и проявляется она в пониманииправозащитной функции адвокатуры, миссии защитника интересов клиента.

По моему мнению, в интересахзащиты прав чело­века необходимо более серьезно внимательно отнес­тись кпроблеме воспитания в духе традиций россий­ской юриспруденции и адвокатуры, впонимании за­щитной функции права и его институтов в истори­ческом развитии ипреемственности.

Для адвоката зал заседанийсуда прежде всего пред­стает в качестве места, где от него требуется во времяпроцесса предельное внимание ко всем деталям судо­производства и. порой,крайнее напряжение всей ин­теллектуальной энергии. И будем справедливы к дру­гимсторонам процесса- напряжение сил обычносвойственно в той или иной степени всем его участни­кам; и это понятно, иборешается судьба человека, дела жизни… Все стороны процесса действуют в рамкахоб­щей традиции права. В чем ее суть?

Если перечитать судебныеречи старых российских адвокатов и многих современных, удостоившихся от­раженияв печати, то в них можно найти много поучи­тельного: высокий профессионализм ванализе слож­нейших обстоятельств дела, творческие озарения и взлеты мысли,блестящие проявления юридической интуиции, строгой последовательности в поискахисти­ны и многое другое. И все же главное—опыт прошло­го в сочетании с современностью, соотнесение с пер­войдемократической традицией, то, что Л.Н. Толстой называл «приобщением кбольшинству человечества».

Сочетание общей ипрофессиональной культуры об­разует правовую традицию, представляющую притяга­тельныйобразец. Адвокаты блистали в зале судебных за­седаний, талант судебного ораторанередко сочетался с даром лектора, которым восхищались самые разные аудитории,с упорством и пытливостью исследователя, для которого библиотека, общение смыслителями прошлого — привычное дело, ане только дань традиции.

Традиция остается традицией,мысль остается мыслью, где бы она ни проявлялась, на любом рабочем месте. Сфераинтеллекта, творчества весьма прихотли­ва: «светлая мысль» поройизбегает специально предназначенных для нее мест и появляется там, где ее неждали. Традиция— лучшее винтеллектуальной сфере, исторический отбор методов и технологий зашиты, ин­ститутов,средств.

Уместны, например, ссылки надела, где защитни­ком выступал знаменитый адвокат Федор Никифорович Плевако.Анализ его речей под интересующим нас углом зрения мог бы быть продолжен впоисках эле­ментов правовой традиции в собственно адвокатской деятельности.Многие специалисты ссылаются также на речи и произведения Анатолия ФедоровичаКони, ко­торый, как известно, не был адвокатом, избрал судеб­ное поприще,выступая в качестве прокурора, судьи в громких и обычных процессах. В этом естьособый смысл, помимо того, что это был судебный деятель и оратор высочайшейправовой культуры, выступления которого можно рассматривать как образец.

Дело в том, что правоваятрадиция в общем неде­лима, в ней снижение или возвышение в чем-то, в ка­ком-тоструктурном элементе рано или поздно сказы­вается на общем уровне. Может бытьсамый велико­лепный адвокат, но если не на высоте другие участни­ки судебногопроцесса, то страдает правовая культура суда как такового, культурасостязательности в поисках истины. Некоторые сравнивают адвоката и прокурора сбоксерами— «кто сильнее?», носравнение натянуто, поскольку нельзя прекратить схватку за явным пре­имуществомодной стороны.

Скорее всего адвоката ипрокурора можно уподо­бить сообщающимся сосудам в части установления традицииобщего уровня, перетекания ее эликсира ту­да, где образовался недостаток,дефицит, в рамках спе­цифичного для культуры длительного времени образо­вания.Правовая традиция— проявление культуры.

Кстати, сам А.Ф. Кони передпроцессом Веры Засулич доводил до сведения графа Палена, что прокурор по своимкачествам существенно уступает талантливому защитнику П.А. Александрову, и немешало бы их уравновесить в интересах судебной истины. Результат известен:адвокат П.А. Александров одной речью на процессе стал всемирно известным и, повыражению знаменитого его коллеги Н.П. Карабчевского, «обеспе­чил себебессмертие». Во всяком случае, вошел во все прописи истории адвокатуры ивряд ли тогда какой-нибудь прокурор мог в этом конкретном деле его«уравновесить».

Речь идет не о подобных«частностях» соотношения сил в конкретном деле, а о макропроцессах всфере правовой традиции, которые имеют свои особенности, тенденции, меру. Этутрадицию блестяще представляли российские адвокаты Н.П. Карабчевский, П.А.Алексан­дров и многие другие.

К этой традиции хотели быприобщиться многие современные молодые юристы. Но как? Что такое тра­дициироссийской адвокатуры?

Юридическая традиция кактаковая в политологи­ческом аспекте исследована в работах А.А. Федосеева. Онпрослеживает ее, начиная с древности, с Древнего Рима и Древней Руси, выделяетэтапы (естественно-правовых теорий—либерализма— позитивизма). Этапыюридического мировоззрения нуждаются в уточнении.

Юридическая традицияприменительно к предпри­нимательству изучена мало, принцип утилитаризма (И.Бентам и др.) нашел отклик в предприниматель­ской среде. Позитивизм также имелзначительное влияние.

Некоторые авторы говорят нео традиции, а о юри­дическом мировоззрении, оказавшем влияние на поли­тику,социологию, философию. О юридическом миро­воззрении буржуазии писал Ф. Энгельсв совместной статье с К. Каутским. В ней отмечены некоторые черты юридическойтрадиции в се наиболее рельефном выражении. Конечно, мировоззрение— более широкое понятие, именно на его почвескладывается традиция.

Наиболее точно, на наш взгляд,аргументирует со­держание юридической традиции В.С. Нерсесянц в контекстеистории политических и правовых учений. В модели классификации юридическихтрадиций должна быть особо выделена по функциональному признаку правозащитнаятрадиция, которая присуща судье, ад­вокату. прокурору.

Но традиция— нечто большее, чем профессиональ­ный долг.

Не перечисляя многочисленныхдолжностей Анато­лия Федоровича Кони, скажу только, что это был крупнейшийюрист своего времени, высший эталон правовой культуры, авторитетнейшийспециалист не только в кругах правоведов-профессионалов, но и в средедемократической общественности, представите­лей мира культуры. Связь права икультуры в его лице получила ярчайшее воплощение, причем в той доволь­но редкойформе, когда правовая мысль непосред­ственно оплодотворяла культурный процесс.Расска­занные А.Ф. Кони случаи из судебной практики легли в основу крупныхпроизведений, например, романа Л.Н. Толстого «Воскресение», поэм А.Н.Апухтина и Н.А. Некрасова. В многогранной деятельностиА.Ф. Кони правовая российская традиция имела своего проникно­венногоинтерпретатора и проповедника.

А.Ф. Кони неоднократновыступал по делам пред­принимателей, защищал свободу совести и права ве­рующих.ему принадлежит вошедшее во все хрестома­тии правовой практики судебное решениеоб оправда­нии Веры Засулич. Современному адвокату полезно время от времениперечитывать произведения этого патриарха российской юриспруденции, тем болеенепо­средственно относящиеся к профессии.

В правовой, культурнойтрадиции очень важен внут­ренний мир правовых ценностей, убеждений, мотивовповседневной правовой деятельности, который сказы­вается при выполнении любыхфункций, связанных так или иначе с правом, общей культурой при любых об­стоятельствах.

«Все мое ношу ссобой»— говорили древние. А.Ф. Конидействительно всегда носил с со­бой свое достояние правовой культуры иобнаруживал его как категорический императив. Для примера два случая.

А.Ф.Кони выступает в суде вкачестве проку­рора. Но многих поражает, что в какой-то мере он находит доводыв защиту подсудимого. Сам он объясняет это так, сознаваясь, что часто подходилс большим негодованием к обвиняе­мому и в этом духе начинал свою речь, но помере того как говорил, в нем росли сомнения в пользу обвиняемого, жалость к немукак жерт­ве и т.д., и конец речи был иным.

В правовой традиции важнывнутренние сдержи­вающие духовные моменты и факторы, а не внешние ограничители,влияние которых порой проблематично. Личный врачА.Ф. Кони рассказал следующий эпизод.

Однажды, путешествуя заграницей где-то в Германии или Австрии, А.Ф. Кони ехал в од­ном дилижансе срусскими, которые, приняв его за иностранца-немца, не стеснялись в вы­раженияхдо неприличия. Они издевались над А.Ф. Кони за незнание русского языка и дажеобронили фразу, что каждый немец поймет по-русски, если ему сказать: ''Бисмарк— свинья". Вообще господа, пользуясьнезнанием окру­жающими русского, явно злоупотребляли тер­пением как будто их непонимавшего попутчи­ка. НоА.Ф. Кони всеэто безобразное поведе­ние вынес и, представьте себе, как вытянулись физиономииэтих людей, когда, расставаясь с ними, он молча вручил им свою визитную кар­точку.Это была немая сцена ужаса, порок был примерно наказан.

Все это— органическое сочетание внешнего ивнутреннего характерно для традиции.

Как мне представляется, внаучном плане значение правовой традиции недостаточно осмыслено, в особен­ностив широком теоретико-методологическом кон­тексте, в связи с новыми подходами ктрадиции в за­падной социологии, философии, истории ит.д., в рам­ках последней во времени «консервативнойволны».

Дело в том, чтотрадиционализм— «возвращение кистокам»— приобретает различныеформы как соци­ально-философское направление, акцентирующее вни­мание на некоей«изначальной традиции» и проявле­нии данных воззрений в сфере права.Это при всем сходстве— разные веши.

В работах французскихфилософов и юристов до и в эпоху Реставрации рассматриваются многие фундамен­тальныевопросы права, но под углом зрения охрани­тельной традиции старого порядка, скоторым надле­жит соотносить любой возникающий во времени поря­док, в том числетот, который возник в результате Ве­ликой Французской революции, идейПросвещения, постулатов буржуазного либерализма, народовластия.

Апология старого порядка вучении традициона­лизма строится на аргументации тезиса, что следует избегатьвсякого разрыва с традицией как хранилищем истины, сохранять старые формы жизнии духовные ценности в качестве проявления изначальной, единой, скрытой,всеобщей традиции. Нигилизм в отношении инноваций, трактуемых как нечтопротивоположное легитимности,— чертатрадиционализма, выступаю­щего то как феодально-аристократическая оппозиция, токак отрицание либерально-индивидуалистических принципов с позиций защитыкорпоративного духа.

Примечательно, что саматрадиция весьма успешно использовалась как защита теоретиками неоконсерва­тизматаких ценностей, как право, семья, социальные нормы, мораль и т. д. (ценностныйконсерватизм) и структурный консерватизм, делающий упор на сохра­нениесуществующих политических и социальных структур и отношений. В эпоху НТРполучил распро­странение технократический консерватизм, когда тре­бованияэкспертов, по идее, превалируют над демокра­тическими процедурами и решениями.«Консерватив­ный синдром» в праве имеет разнообразные формыпроявления, в том числе связанные со спецификой юридического типа сознания идаже мышления.

Некоторые ученые говорят осуществовании «естест­венного консерватизма» как общечеловеческойдушев­ной склонности держаться за прошлое и опасаться но­вовведений.

К. Маннгейм называет такойестественный консерватизм традиционализмом: так эти понятия пе­ресеклись внекоторых узловых точках в теории.

Россия в полной мереиспытала на себе влияние консервативных традиций, проявляющихся в стремле­ниисохранить старые формы бытия любой ценой, и трагедию разрыва преемственности вправе под воздей­ствием экстремистских течений в политике и правовой идеологии.

Что имеется в виду? Речьидет о троякого рода раз­рыве. Во-первых, в советский период преемственность оказаласьнарушенной у юриспруденции: в одних про­явлениях ее больше, в других меньше всилу хорошо известных причин. Между материковым основанием российской правовойтрадиции и сферой адвокатуры, имевшей всемирно известных представителей, связиоказались обрубленными. Во-вторых, изоляция, весьма искусственная, но искусная,системы так называемого «классового права» от традиций мировыхправовых си­стем, связь и сотрудничество, в весьма деформирован­ном виде,оставались лишь в сфере международного права. Такой путь оказался тупиковым игубительным для права, сейчас последствия этого приходится мучи­тельнопреодолевать, осваивая азы и университеты за­падной правовой традиции.«Смычка» порой дается трудно. В-третьих, российская правовая культураотличалась «всемирной отзывчивостью» на самые острые, актуальные,порой проклятые и роковые вопросы со­временности. Как мне думается, таковымсегодня стал статус предпринимательства, его традиции.

В концепции известногоамериканского ученого У. Ростоу важное место заняло положение об особом этаперазвития в виде «традиционного общества», представляющего собойаграрное общество с прими­тивным сельскохозяйственным производством, иерар­хическойсоциальной структурой, властью земельных собственников, доньютоновским уровнемнауки и тех­ники, низким уровнем предприимчивости и иннова­ций. их слабойправовой защищенностью и государ­ственной поддержкой. Отсюда стагнация. Впериод второй стадии образуется «переходное общество», создающеепредпосылку «сдвига» путем появления «нового типа предприимчивыхлюдей», вы­ступающих движущей силой общества и возникновенияцентрализованного государства, поддерживающего пред­принимательство.нововведения. На третьей стадии сдвига государство стимулирует промышленнуюрево­люцию, предпринимателей и поддерживает основные отрасли промышленности.Четвертая стадия— «зрелос­ти»— индустриальное общество в период бума— бур­ное развитие промышленности в Англии,Франции, Германии. США и России, достижения науки и техни­ки, изменениетрадиционной структуры занятости. И. наконец, пятая стадия— «эра высокого массового по­требления»— центром предпринимательства становит­сясфера услуг и проблемы потребления, а не традици­онные отрасли. Растетпредложение услуг со стороны представителей знания, в том числе адвокатов,разные виды юридической помощи в постиндустриальном об­ществе приобретаютмассовый характер, возникают новые правовые традиции: «обратитесь к моемуадво­кату», «ни слова не скажу без своего юриста» и т. д.

Это правовая традиция. Помоему мнению, традиции нельзя связывать с одной ступенью общества, они есть влюбом обществе и без них развитие невозможно другое дело— мера влияния традиций как явление от­носительное.

В последнее время изданысудебные речи многих российских дореволюционных адвокатов, их многочис­ленныевыступления в печати, мемуары, книги. Спе­циалистов и рядовых читателейпоражает мастерство и высокий профессионализм адвокатов в защите интере­совподсудимого, гражданского истца. Молодые адво­каты хотели бы проникнуть влабораторию секретов мастерства и профессионализма старшего поколенияроссийской адвокатуры, и интересующиеся найдут в научной литературе многиеуказания на факторы и об­стоятельства, обусловившие этот весьма высокий уро­веньобшей и профессиональной культуры адвоката.

Важное значение правовойкультуры для адвоката уже было рассмотрено детально выше, отмечались и иныефакторы другими авторами. Однако один момент оставался чаще всего в тени, вовсяком случае пребы­вал где-то на последнем плане. Это традиция, значение которойстало ощущаться в последние годы исключи­тельно остро в разных ракурсах.

Высшие интересы права стараяроссийская адвока­тура не доводила до абсурда чрезмерной абсолютизаци­ей. всуждениях на этот счет поражает удивительное чувство соразмерности.

Вот еще один классическийпример правовой куль­туры адвокатуры, показывающий, что она проникнута глубокимдемократизмом не как перечисляемой вслед за другими чертой, а как внутреннейсутью.

Эта знаменитая риторическаяфигура «чайник и Россия» адвоката Ф.Н. Плевако. Суть дела проста: ста­рушкаукрала чайник стоимостью30 коп. и былакак потомственная дворянка предана суду присяжных. Прокурор практически взял насебя функции защиты и живописал горькую нужду, бедность обвиняемой. Не­значительностькражи тем не менее не помешала ему требовать наказания, ибо по логике права итрадициям древнейших канонов общество погибнет, если позво­лить людям посягатьна собственность— основу граж­данскогоблагоустройства и священный принцип.

Защитник Ф.Н. Плевакосказал:

Много бед, много испытанийпришлось пре­терпеть России за ее более чем тысячелетнее существование.Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двунадесять языков обруши­лись нанее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и рослаот испытаний. Но теперь, теперь… Старушка украла старый чайник ценою втридцать копе­ек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнетбезвозвратно. Старушку суд оправдал.

Писатели частовоспроизводили этот эпизод, обра­щая внимание на иронию, находчивость иостроумие адвоката. Фигурально выражаясь, не вся вода выпита из этогоадвокатского «чайника» до сих пор. Тут по­ставлено много проблем:соотношение интересов, творческое понимание канона, традиции, правовой формы исодержания (деяние, формально подпа­дающее под норму уголовного права, но всилу мало­значительности не представляющее общественной опасности, и т. д.).

За прямолинейным внешнимсопоставлением «ста­рый чайник и Россия» адвокат открыл большую соци­альнуюпроблему, охладил пыл обвинителя и вообще раж абсолютизаторов, верныхюридическим принципам и традициям.

Ценность традиций в том, чтоони представляют отбор наиболее рациональных форм защиты, из кото­рых отсеянаэмоциональная сторона. Эмоции и право находятся в сложном соотношении инарушение меры чревато негативными последствиями. Богиню правосу­дия Фемидудревние изображали с повязкой на глазах (беспристрастность), «обузданиестрастей» в праве— важнейшаяпроблема.

Все попытки, образно говоря,во имя самых благих намерений «перепрыгнуть планку» права внутренне иизначально ущербны, губительны для общества, каки­ми бы высокими мотивами этони объяснялось. Это «Зазеркалье» права есть по своей природе антиподпра­вовой культуры. Мир страстей и благомечтаний— не ее стихия.

Выступая по делуКострубо-Каритского. Ф.Н. Плевако сказал:

Так, господа! Страстностибыло много в этом деле. Но где страсти, увлечения— там истина скрыта. Прочь эти фразы! Не верьте легкомыс­леннымприговорам толпы. Обществу нужны не жертвы громких идей, а правосудие. Обществововсе не нуждается в том, чтобы для потехи одних и на страх другим время отвремени произносились обвинитель­ные приговоры против сильных мира, хотя бы заними и не было никакой вины…

Не поддавайтесь той теории,которая пропове­дует, что для полного спокойствия на Земле нужно иногда звучатьцепями осужденных, нужно наполнять тюрьмы жертвами и губить из-за одной идеиправосудия…

Будьте судьями разума исовести!

Ничего не скажешь, тонкиебыли социологи, пси­хологи. правоведы и человековеды с большой буквы, старыероссийские юристы-адвокаты. Не грех у них и поучиться!

Таким образом, единоеправовое пространство как мощное магнитное поле пронизывает все структурыобщественной жизни, но в то же время открывает воз­можности для социальныхэкспериментов, творческого поиска, инициативы, новых идей и т. п. В данном жеаспекте хотелось бы несколько подробнее рассказать о нормах-стимулах поддержкиобщественно значимых интересов.

ПетрI употреблял выражение «Похитители казен­ного интереса»,и ясно, о чем идет речь, хотя слово «казенный» приобрело сегоднясмысл, далекий от пер­воначального. Общество, форма, предпринимательские икоммерческие структуры объективно заинтересованы в развитии творческого начала.

В нынешней ситуации глубокойкриминогенности бизнеса, бесчисленного множества дел о правонаруше­нияхпредпринимателей кажется парадоксальным, в лучшем случае нормативным суждениемс позиций идеала суждение о честности и законности как тради­ции российскогопредпринимательства. А как оно есть на самом деле, адвокаты слишком хорошознают. Однако адвокаты и значительная часть предприни­мателей убеждены, чточестный бизнес с соблюдением законов в его коренных интересах гораздо ближе кинтересам страны, чем об этом принято думать. Попробую изложить соображения впользу этой точки зре­ния. Репутация честного бизнесмена — особый капитал, соблюдение законов— норма суще­ствования. наиболее сообразная синтересами человека дела. Дело в сущности, а не в соображениях удобства, когдаездить в благоприобретенной машине спокойнее, чем в экипаже сомнительногопроисхождения.

Почему же тогда эти принципыделовой жизни не имеют у нас, скажем мягко, повсеместного распро­странения?Тому много причин. Остановимся на глав­ных. Очевидно, что там, где государствосовершает ошибку в правовом регулировании предприниматель­ства, устанавливаянеразумные нормы-рамки, запреты, ограничения и т. д., оно тем самым создаетпочву для правонарушений предпринимателей, поскольку жизнь толкает их нарушатьчасто нелепые запреты тем или иным способом. Интерес предпринимателя необыкно­венноизворотлив и находит «лазейки» иногда, скажем прямо, с помощьююриста, а государство меняет правила игры в надежде все же прижать,перехитрить. Жизнь по­казала, что здесь возможны только частичные успехи приобщем провале самых хитроумных замыслов.

Серьезным предпринимателям ипредставляющим их интересы юристам эта глупая игра в «кошки-мышки»давно надоела. Один очень крупный бизнес­мен сказал, что невозможно показатьзарубежному партнеру, будущему инвестору, баланс низового отде­ления, ибо в нем«кое-что» предназначено для налого­вой инспекции и в результатеничего понять об истин­ном состоянии дел невозможно.

В истории адвокатурысложилось традиционное отношение к предприимчивости как в высшей сте­пенипозитивной общественной ценности: в делах инициатива часто фигурирует каксмягчающее вину обстоятельство. В общем, можно сказать, что адво­кат берет подзащиту предприимчивого человека по общему правилу, акцентирует внимание наразнооб­разных проявлениях инициативы. С другой стороны, безынициативность,бездеятельность и, особенно, бездействие власти там, где ее представители долж­ныи обязаны были активно действовать, встречает живейшее порицание.

Надо сказать, что отсутствиепредпринимательской, коммерческой инициативы и элементарной жизнедея­тельноститам, где она должна быть проявлена, не встречает сочувствия у большинстваадвокатов.

Характерно в этом отношениидело Харьковского Общества Взаимного Кредита, обвиненного в халат­номисполнении служебных обязанностей. На скамье подсудимых состав правления, Ф.Н.Плевако— по­веренный гражданского истца,очень точный в соци­альных и юридических оценках деяний, а главное— бездействия.

На вопрос «Что жеделали члены правления?» он ответил:

Они дремали в часыбодрствования и труда. Кажется, они приходили в банк не для того, чтобытрудиться и трудом купить себе право на домашний отдых, а, уставши от домашнеготруда, приходили отдыхать в уютные комнаты правления! Они ленились изучатьдело, они, наконец, не умели следить за делом! Лень, сон, простота— это прекрасные ка­чества, которыми наделяетсудьба некоторых из своих избранников — конечно, не проступок, и всякий может всвоей личной жизни пользо­ваться сколько угодно своими дарами; но когда леньберется за общественный труд и портит его, когда сон берется стеречь стражу,когда простота хватается за решение серьезных общественных дел,— они делаются преступными.

Далее поверенныйгражданского истца добавил, что если общество «избрало хранителями егоинтересов», то лень и нерадивость есть основания для вины и от­ветственности.

Как видим, адвокат далек отоправдания преслову­той «русской лени».

Профессор С.Э. Жилинский напротяжении многих лет разрабатывает проблемы законности, правопоряд­ка, права врыночной экономике. Анализируя деятель­ность коммунистической партии в товремя, когда она была руководящей и направляющей, он в своих рабо­тахубедительно показал, насколько труден и тернист процесс становления традицииуважения к праву в партийном аппарате. Однако становление рынка, по­кончив спринципом приоритета политики над правом, само по себе не решает задачуобеспечения законности и правопорядка, ставит по-новому проблему защитыинтересов предпринимательства. Зашита должна быть встроена в механизмправореализации.

В работах А.В.Васильева«Правовое регулирование экономических отношений» (М.,1995), Н.Г. Кобеца «Правовоерегулирование социально-экономических процессов» (М.,1989), Е.А. Лукашевой «Право, мораль,личность» (М.,1986) и другихобоснованы критерии действенности правовых норм как регулятора эконо­мическихотношений в рамках восстановления тради­ции уважения к праву.

Как пример научной традицииможно привести юбилейное издание памяти профессора М.С. Строго-вича2 — Основным содержанием научной традиции защи­ты в уголовном праве явиласьдемонстрация после­довательности в отстаивании презумпции невинов­ности,которая вызывала нападки со стороны партноменклатуры на протяжении десятилетий,резкие, категорические возражения и по существу не вписы­валась в официальнуюконцепцию советского уго­ловного процесса. Этот процесс рассматривался какпроцесс особого типа. особой формы, которому чуж­ды «ложные принципы»и конструкции буржуазного уголовного процесса. У него иные задачи и иные пу­тиих достижения.

Несмотря на все эти обвинения.М.С. Строгович неустанно разъяснял смысл презумпции невинов­ности именно какобъективно существующего право­вого положения («закон считает обвиняемогоневи­новным»), а не субъективного убеждения следовате­ля в том, чтообвиняемый виновен.

Презумпция невиновности втрудах М.С.Строговича неразрывно связана с правом обвиняемого на защиту. Этоттезис отражен и в названии посмертно изданной монографии «Правообвиняемого на защи­ту и презумпция невиновности»(1984 г.).

Понимая, что реализацию прав обвиняемого, даже еслиони записаны в законе, затруднит закрытое, не­гласное следствие. М.С. Строговичвыступал против того. чтобы считать принципом или условием предва­рительногоследствия «негласность». Он писал:

Отсутствие гласностипредварительного след­ствия, допущенное законом в той мере, в ко­торойследователь или прокурор признает это необходимым для успешного расследованиядела, нет никаких оснований возводить в «принцип негласности.

Позиция М.С. Строговича оположении обвиняе­мого в процессе и связанные с этим обязанности сле­дователя,прокурора, суда обеспечить ему право на за­щиту встречала резкую критику, ееобъявляли „ревизионизмом“ и т. л. В настоящее время Закон „Об адвокатуре“ после чтений вГосударственной Думе дорабатывается в ко­митетах для последующего обсуждения.Адвокатская общественность крайне мало информирована о спорах вокруг важногозаконопроекта.

В статье „Не стреляйтев адвоката! Он вам приго­дится“ (»Сегодня",26 июля1996г.) предложено обсу­дить принципы построения адвокатуры и ее насущных проблем-Тут же группа адвокатов, именующих себя традиционниками, выступила со статьей(«Сегодня», 9 августа1996 г.), где взамен делового обсуждения про­блемадвокатов выяснялось, кто кем был и где служил до1991 г… где кто работает сейчас и какая у кого зар­плата. чейгонорар больше и т. д. в том же духе.           КЗа­кону сие не имеет прямого отношения.

Подмена обсуждения дрязгамиособенно опасна, когда ее осуществляют опытные адвокаты, изощренные вкрючкотворстве, знающие как опустить из текста всего лишь одно слово, и никтоне поймет, что к чему. Приведем пример такой казуистики, когда громы и молниимечутся на самый верх. Всего лишь одна цита­та из статьи:

Конференция, проведеннаяГильдией с боль­шим размахом, состоялась именно в Минюсте и открыл ее не ктоиной, как Министр юсти­ции РФ. На конференции были оглашены при­ветствияПрезидента РФ Б.Н. Ельцина и мэра Москвы Ю. М. Лужкова. Одним из выступав­шихбыл помощник Президента М. Краснов. Стоило бы задуматься, чем покорила ГильдияПрезидента и Мэра. Кто-то внушил властям и ^  спонсорам, что Гильдия—единственная хра­нительница славных традиций российской ад­вокатуры. А19 тысяч действительно традици­онных (в лучшемсмысле слова) адвокатов, не­сущих основное бремя судебной зашиты в стране,— якобы наследники коммунистического режима ипотому не заслуживают ни добрых слов, ни приветствийУважаемые адвокаты все бысразу поняли, если бы им сказали, что речь идет о международной конфе­ренции, ане Гильдии, власти приветствовали междуна­родный форум, кстати, оченьпредставительный.

Все ведущие адвокатскиеорганизации мира прис­лали на него своих делегатов. Были очень интересныевыступления, предложения; в этом можно убедиться по материалам конференции.Цитируемый же адвокат ко­варно проглотив одно слово, искажает суть события,смешивает в кучу традиции и невесть что.

Перейдем к серьезному,имеющему отношение к законопроекту об адвокатуре, в частности о тради­циях,вопросу, который крайне редко обсуждается в научной литературе, хотя имеетпринципиальное зна­чение. На упомянутом выше международном форуме была яркопредставлена именно международная тради­ция во всем разнообразии, например,европейская, от­раженная в Хартии адвокатов. Согласно этой Хартии, интересыклиента— превыше всего. Естественно, вее основе лежат права человека и гражданина. Традиции российских адвокатов поконкретным вопросам защи­ты личности были прерваны революцией. Как их вос­становить?

Дореволюционная российскаяадвокатура была са­моуправляющейся организацией, признававшей плюра­лизм во всехформах, хотя это мудреное слово не было в обиходе, речь шла о многообразии. ВРоссии плюра­лизм закреплен в ст.13Конституции РФ, и из этого принципа надлежит исходить при любых построениях.Тезис же, выдвигаемый некоторыми специалистами, что одна традиционная коллегияна один субъект Фе­дерации отнюдь не является оптимальным вариантом,противоречит конституционным основам, праву на объединение. Попытки оспоритьправо на существова­ние «параллельных» коллегий совершенно несостоя­тельны,помимо «традиционных» коллегий легитимны и другие формы адвокатскихорганизаций и объедине­ний— таковадемократическая традиция, если всерьез говорить о ее восстановлении. Один изчитателей по поводу газетной публикации заметил: адвокаты спорят, кто главнее,а не о главном — как лучше и эффективнееоказать юридическую по­мощь гражданину, предоставить предпринимателю воз­можностьвыбора квалифицированной защиты интере­сов. В возможности выбора суть. Уадвокатуры масса тяжелейших проблем с защитой собственного статуса и правадвоката, упорядоченности зарплаты, достойных помещений и т. д.

Общеизвестна статистика, чтоадвокатов в Париже и Нью-Йорке в пять раз больше, чем в России сегодня, отсюдаперегрузка в работе адвокатов. Необходимо срочно наращивать специализированнуюподготовку кадров в вузах; в учебных программах полностью вос­становить вправах историю российской адвокатуры, учесть международный опыт в этой области.Восстано­вление традиций— трудное дело.

Особое значение приобретаетвопрос о содержании научных традиций, например, сотрудничество всех сторонсудебного процесса выяснении и установле­нии истины. Именно сотрудничество насостязатель­ных началах. Но стоило профессору В.Е-Гулиеву ука­зать наошибочность взгляда, согласно которому адво­кат как бы антагонист государства ивласти вообще, в постоянной оппозиции к следователю и прокурору, как сторонники«вечной конфронтации» обрушили на него шквал обвинений за призыв кпартнерству- А разве ад­вокат иногда не соглашается со следователем и проку­рором?Не вместе с ними ищет истину, как равноправ­ный партнер, ни на минуту незабывая об интересах своего подзащитного? Зачем же насаждать дух конфронтациитолько во имя нее самой, оппозицион­ность к власти саму по себе только потому,что тради­ции партнерства в России на определенном этапе были прочно забыты исам термин вытравлялся как «их нра­вы»? Дух партнерства и согласиясторон пронизывает новый ГК РФ. Не правильнее ли возрождать дух согла­сия илиоппозиционнос