Контрольная работа: Нормы литературного языка

МЧС РОССИИ

Уральский институт Государственной

Противопожарной службы

МЧС России

РУССКИЙ ЯЗЫК

Контрольная работа №1 вариант 3

зачетная книжка №06112

Выполнил: слушатель-заочник 1 курса спец.3203(С) пожарный, сержант Домашний адрес: 445044 Самарская обл., г. Тольятти, ул. Автостроителей, дом 60, кв. 12 Дата выполнения работы	Веселов В.Ю
Проверил

Черник В.Б.

ЕКАТЕРИНБУРГ 2006

Содержание

I. Что понимается под нормой литературного языка?

План

Ведение

1 Определение нормы. Динамическая теория нормы

2 Вариантность норм 3. Типы норм. Понятие речевой ошибки Заключение

II Практическое задание

1. Основные правила составления текста документов 2. Работа с текстом

I Что понимается под нормой литературного языка?

План

Введение

1. Определение нормы. Динамическая теория нормы.
2. Вариантность норм.
3. Типы норм. Понятие речевой ошибки.

Заключение

Введение

Принятое в литературном языке употребление языковых средств называется нормой литературного языка.

Наличие нормы предполагает выбор из какого-то числа вариантов. Языковая система, следовательно, шире нормы. Ничто не мешает говорящему по-русски произнести слово «килóметр» с ударением на «о» по аналогии со словами «спидометр», «барометр» (которые, однако, обозначают не единицу измерения, а прибор). Многие люди так и произносят это слово. Теоретически возможно и ударение на первом слоге, хотя в узусе (реальном употреблении) такое ударение не встречается. А вот вариант с ударением на последнем слоге является нормой. Еще ясней зазор между языковой системой и нормой проявляется в грамматике. Система языка позволяет образовать от слова «курица» родительный падеж множественного числа «курей» (по аналогии с «голубей») и даже «куров» (по аналогии с «буров» от «бур»), но нормой является только форма «кур». За пределами системы русского языка как такового находятся варианты, опирающиеся на нерусские показатели числа, например, английское «-с» как показатель множественного числа. Невозможно «курс» вместо «кур».

Таким образом, есть система, за пределы которой человек, говорящий на русском языке как на родном, никогда не выходит. Но система внутри себя оставляет возможность выбора из двух-трех (иногда и больше) вариантов. Литературный язык отличается от нелитературного тем, что он либо закрепляет один из вариантов как норму, а другие отвергает («кур» можно, а «курей» нельзя), либо закрепляет за каждым из вариантов разный смысл или стилистический оттенок. Можно «выпить все молоко», но можно «выпить немного молока» (выбор между падежами обусловлен смысловым различием), но нельзя «выпить молоку». Это уже за пределами нормы.

1. Определение нормы. Динамическая теория нормы

Термин «норма» по отношению к языку прочно вошел в обиход и стал центральным понятием культуры речи. Академик В.В. Виноградов ставил изучение норм языка на первое место среди важнейших задач русского языкознания и области культуры речи [1].

В современной лингвистике термин «норма» понимается в двух значениях: во-первых, нормой называют общепринятое употребление разнообразных языковых средств, регулярно повторяющееся в речи говорящих (воспроизводимое говорящими), во-вторых, предписания, правила, указания к употреблению, зафиксированные учебниками, словарями, справочниками.

В исследованиях по культуре речи, стилистике, современному русскому языку можно найти несколько определений нормы. Например, у С.И. Ожегова сказано: «Норма — это совокупность наиболее пригодных («правильных», «предпочитаемых») для обслуживания общества средств языка, складывающаяся как результат отбора языковых элементов (лексических, произносительных, морфологических, синтаксических) из числа сосуществующих, наличествующих, образуемых вновь или извлекаемых из пассивного запаса прошлого в процессе социальной, в широком смысле, оценки этих элементов» [2]. В энциклопедии «Русский язык» читаем: «Норма (языковая), норма литературная- принятые в общественно-речевой практике образованных людей правила произношения, грамматические и другие языковые средства, правила словоупотребления» [3].

Широкое распространение получило определение: «… норма — это существующие в данное время в данном языковом коллективе и обязательные для всех членов коллектива языковые единицы и закономерности их употребления, причем эти обязательные единицы могут либо быть единственно возможными, либо выступать в виде сосуществующих в пределах литературного языка, вариантов» [4].

Ю.Н. Караулов обращает внимание еще на один аспект при определении нормы: «Норма, учитывающая как системный, так и эволюционный аспекты языка, невозможна без третьей координаты — личностной, т.е. языкового сознания» [5].

Для того чтобы признать то, или иное явление нормативным, необходимы (по меньшей мере) следующие условия:

1) регулярная употребляемость (воспроизводимость) данного способа выражения,

2) соответствие этого способа выражения возможностям системы литературного языка (с учетом ее исторической перестройки), 3) общественное одобрение регулярно воспроизводимого способа выражения (причем роль судьи в этом случае выпадает на долю писателей, ученых, образованной части общества).

Приведенные определения касаются языковой нормы. Однако, если мы признаём дихотомию языка речь, то необходимо говорить и о речевой норме. Понятие речевой нормы тесно связано с понятием функционального стиля. Если языковые нормы едины для литературного языка в целом, они объединяют все нормативные единицы независимо от специфики их функционирования, то речевые нормы устанавливают закономерности употребления языковых средств в том, или ином функциональном стиле и его разновидностях. Это — функционально-стилевые нормы, их можно определить как обязательные в данное время закономерности отбора и организации языковых средств, в зависимости от ситуации, целей и задач общения, от характера высказывания. Например, с точки зрения языковой нормы правильными считаются формы в отпуске — в отпуску, дверьми дверями, читающий ученик — ученик, который читает, Маша красива — Маша красивая и т.п., однако выбор той или иной конкретной формы, того или иного слова зависит от речевых норм, от коммуникативной целесообразности.

Литературный язык соединяет поколения людей, и поэтому его нормы, обеспечивающие преемственность культурно-речевых традиций, должны быть как можно более устойчивыми, стабильными. Норму, хотя она и отражает поступательное развитие языка, не следует механически выводить из языковой эволюции. Л.И. Скворцов ввел в оборот понятие динамической нормы, включая в него и признак потенциальных возможностей реализации языка. Он указывает, что различают два подхода к понятию нормы: таксономический (классификационный, описательный) и динамический. Языковая норма, понимаемая в ее динамическом аспекте, есть «обусловленный социально-исторически результат речевой деятельности, закрепляющей традиционные реализации системы или творящей новые языковые факты в условиях их связи как с потенциальными возможностями системы языка, с одной стороны, так и с реализованными образцами — с другой» [6].

Динамическая теория нормы, опираясь на требование относительной устойчивости, совмещает в себе и учет продуктивных и не зависящих от воли говорящих тенденций развития языка, и бережное отношение к тем речевым навыкам, которые были унаследованы от предшествующих поколений [7].

Понимание динамической природы нормы включает как статику (систему языковых единиц), так и динамику (функционирование языка). При этом функциональный аспект нормы особенно интересен, так как связан с таким явлением, как вариантность: «Норма не может быть задана конечным набором фактов, а неминуемо выступает в виде двух списков — обязательного и допустимого (дополнительного). Это источник нормативной вариантности, т.е. вариантов в пределах нормы» [8].

2. Вариантность норм

Варианты (или дублеты) — это разновидности одной и той же языковой единицы, обладающие одинаковым значением, но различающиеся по форме. Некоторые варианты не дифференцируются ни семантически, ни стилистически: uначе — инaче; скирд -скирдa; цехи -цеха; сaжень -сажeнь. Однако подавляющее большинство вариантов подвергается стилистической дифференциации: звaла -звалa, бухгалтеры — бухгалтера, обусловливать — обуславливать, машу -махаю (вторые варианты по сравнению с первыми имеют разговорный или просторечный оттенок).

Как и за счет чего возникают варианты? Какие явления можно считать вариантными, а какие нет? Какова судьба вариантных способов выражения? Эти и другие вопросы постоянно находятся в поле зрения ученых.

Известно, что язык непрерывно меняется. Это очевидно. Сопоставим текст, написанный около 150 лет назад, с современным, чтобы увидеть перемены, произошедшие в языке за это время:

Но только что сумрак на землю упал,

По кoрням упругим топор застучал,

И пали без жизни питомцы столетий!

Одежду их сoрвали малые дети,

Изрублены были тела их потом,

И медленно жгли их до yтра огнем.

(М. Лермонтов)

Зевеса, мечущего громы,

И всех бессмертных вкруг отца,

Пиры их светлые и дoмы

Увидим в песнях мы слепца.

(Н. Гнедич)

В приведенных контекстах представлены явления, расходящиеся с современными нормами по определенным признакам: фонетическим, лексическим, морфологическим и др. Постоянные, непрерывные языковые изменения, которые происходят в небольшие промежутки времени, мало заметны. Стадия варьирования и постепенная замена конкурирующих способов выражения обеспечивают менее ощутимый и не столь болезненный сдвиг нормы, в немалой степени способствуя существованию известного парадокса: язык изменяется, оставаясь самим собой.

Л.В. Щерба в свое время писал: «… в нормативной грамматике язык зачастую представляется в окаменелом виде. Это отвечает наивному обывательскому представлению: язык изменялся до нас и будет изменяться в дальнейшем, но сейчас он неизменен» [9]. Функционирование языка предполагает языковые изменения, замену одной нормы другой. В.А. Ицкович представляет процесс смены норм следующим образом. Новое попадает в язык вопреки существующим правилам. Оно появляется обычно за пределами литературного употребления? в просторечии, в профессиональной речи, в разговорно-бытовой и т.д. Потом постепенно закрепляется в литературном языке [10]. Схематически это можно представить так:

Схема 1. Смена норм современного русского литературного языка

Вначале явление X 1 — норма, явление Х 2 находится за пределами КЛЯ (употребляется в разговорной речи, в просторечии, в профессиональной речи). На втором этапе происходит постепенное сближение этих двух явлений, уже начинает употребляться и в КЛЯ, в устной его разновидности. Третий этап характеризуется тем, что два явления употребляются наравне, сосуществуя как варианты нормы. Затем на четвертом этапе происходит «сдвиг» нормы: вариант Х 2 постепенно вытесняет вариант X 1, последний употребляется только в письменной речи КЛЯ. И на конечном этапе мы наблюдаем смену норм: явление Х 2- единственная форма КЛЯ, а X 1 находится уже за пределами нормы. По этой схеме происходило, например, изменение окончаний именительного падежа множественного числа у слов лектора — лекторы, фактора — факторы, смотрителя -смотрители, циркуля -циркули, ефрейтора -ефрейторы и др. В 70-х гг. XIX в. нормативными были формы с окончанием -а(-я), потом постепенно они заменились формами с окончанием -ы(-и). Интересным является то, что у этих и подобных существительных норма изменялась дважды: исконное окончание -ы(-и) заменилось на -а(-я), а потом снова вытеснило собой эту, новую тогда, норму. Данная нами схема показывает наиболее обычный процесс смены норм. Но так бывает не всегда.

В развитии вариантности выделяется еще несколько тенденций (см. работы Л.К. Граудиной, В.А. Ицковича и других исследователей).

Первая — тенденция к стилистическому размежеванию вариантов (дифференциация по стилистической окрашенности, маркированности). Такое стилистическое расслоение произошло, например, в 70 — 80-е гг. XIX в. с большинством неполногласных и полногласных вариантов (хладеющий -холодеющий, позлатить — позолотить, средина — середина и пр.). Еще в начале XIX в. они (и им подобные) считались стилистически нейтральными. Позже эти пары резко разошлись, размежевались: неполногласные варианты стали употребляться в поэтической речи и приобрели черты возвышенной поэтической лексики. Усиление контраста в стилистической окрашенности видим мы также и у произносительных вариантов на заднеязычные согласные. В XVIII — начале XIX в. нормой считалось «твердое» произношение согласных, часто это находило и орфографическое отражение. У К.Н. Батюшкова, например, наблюдаем такую рифму:

В сей хижине убогой

Стоит перед окном

Стол ветхий и треногий

С изорванным сукном.

И далее:

Но ты, о мой убогой

Калека и слепой,

Идя путем-дорогой...

Накинь мой плащ широкой,

Мечом вооружись

И в полночи глубокой

Внезапно постучись…

(«Мои пенаты»)

Несколько позже П.А. Вяземский уже употреблял другие формы на заднеязычные согласные, которые получили широкое распространение сегодня:

Север бледный, север плоский,

Степь, родные облака –

Все сливалось в отголоску

Где слышна была тоска......

А теперь, где эти тройки?

Где их ухарский побег?

Где ты, колокольчик бойкий,

Ты, поэзия телег?

(«Памяти живописца Орловского»)

В наши дни «твердое» произношение заднеязычных согласных наблюдается лишь в сценической речи (и то непоследовательно, чаще у актеров МХАТа старшего поколения): действует устойчивая тенденция сближения написания и произношения. Таким образом, во второй половине XX в. соотношение форм с «твердым» и «мягким» произношением заднеязычных согласных иное по сравнению с тем, что было в XVIII — начале XIX в. [11]

Наряду с такой стилистической дифференциацией языковых средств наблюдается и противоположная тенденция — нейтрализация книжной и разговорной окраски. Например, еще в XIX в. у единиц измерения физических величин в родительном падеже множественного числа было обычным окончание -ов (амперов, вольтов, ваттов). Затем (очевидно, под действием закона экономии) произошел сдвиг нормы: нейтрализовалась форма с нулевой флексией (ампер, ватт, вольт), в современном языке у большинства технических единиц измерения она стала господствующей: ом, ватт, кулон, ампер, эрг, герц. Начался этот этап, по мнению Л.К. Граудиной, в 80-е гг. XIX в. и закончился в первом десятилетии XX в., т.е. со сменой одного поколения физиков другим. У таких же единиц измерения, как грамм, килограмм, в родительном падеже множественного числа Нулевая флексия распространена в устной форме в разговорном стиле, а в письменной, вследствие жесткой редакторской правки, до сих пор нормированными считаются формы на -ов: граммов, килограммов. Таким образом, процесс «сдвигов» в соотношении вариантов не бывает прямолинейным, он часто проходит неравномерно и неодинаково.

Классифицируются варианты в зависимости от разных признаков. По принадлежности к языковым типам единиц выделяются варианты:

1) произносительные (було[ч']ная — було [ш] ная, же [н'] щи-на -же [н] щина, до[жд]м — до [ ж']м и под.);

2) словоизменительные (тракторы -трактора, в цехе — в цеху, гектар -гектаров и под.);

3) словообразовательные (резание -резка, прошивание -прошивка, набивание -набивка и т.д.);

4) синтаксические: а) предложного управления (ехать на трамвае — ехать трамваем, высота в 10 метров -высота 10 метров, замечания по адресу кого-либо — замечания по адресу кого-либо); б) беспредложного управления (ждать самолeтa — ждать самолет, не могут прочесть книгу -не могу т прочесть книги, два основные вопроса -два основные вопроса и др.);

5) лексические (кинофильм -кинокартина -кинолента, интернациональный -международный, экспорт -вывоз, импорт -ввоз и т.д.) [12].

Необходимо отметить, что фонетические, словообразовательные и грамматические варианты, по существу, представляют собой семантические дублеты, лексические же варианты стоят несколько обособленно. Как отмечает Л.К. Граудина, классификация вариантов по их принадлежности к| языковым типам единиц вряд ли целесообразна; она интересна только с точки зрения относительной частоты вариантов одних типов сравнительно с другими. P. M. Цейтлин классифицирует варианты по видам стилистических соотношений между членами пар, выделяя, с одной стороны, группы пар вариантов, в которых один из членов резко стилистически окрашен (блато — болото, брещи -беречь, шлем -шелом), а с другой — пары, в которых варианты наиболее близки друг к другу в стилистическом отношении (краткий -короткий, беспрестанный — бесперестанный и под.).

Такой подход к вариантам большинством исследователей признается плодотворным. К примеру, М.В. Панов считает, что в основу классификации вариантов должны быть положены типы стилистической оппозиции. При этом не важно, варьируются ли синтаксемы, лексемы, морфемы фонемы. Главными являются стилистические закономерности, управляющие их функционированием в речи.

В процессе языкового развития число вариантов, по мнению большинства исследователей, заметно и непрерывно сокращается. Это происходит вследствие повышения все общей грамотности населения, усиления влияния на культуру речи средств массовой информации и пропаганды, нормализаторской деятельности языковедов, постоянной унификации в области орфографии и орфоэпии, усиления книжных стилей языка — речи и т.п.

3. Типы норм. Понятие речевой ошибки

В лингвистической литературе последних лет различают два типа норм: императивные и диспозитивные.

Императивные (т.е. строго обязательные) — это такие нормы, нарушение которых расценивается как слабое владение русским языком (например, нарушение норм склонения, спряжения или принадлежности к грамматическому роду). Эти нормы не допускают вариантов (невариативные), любые другие их реализации рассматриваются как неправильные: встретился с Ваней (не с Ванем), звоня’т (не зво’нят), кварта’л (не ква’ртал), моя мо’золь (не мой мозоль), мыть голову шампунем (не шампунью).

Диспозитивные (восполнительные, не строго обязательные) нормы допускают стилистически различающиеся или нейтральные варианты: и’наче –ина’че, скирд -скирда, гренки’ –гре’нки (разг.), мышле’ние –мы’шление (устаревающее), ви’хриться –вихри’ться (допустимо), коричневый -коришневый, кусок сыра -кусок сыру, зачетная книжка — з ачетка, поехало трое студентов -поехали трое студентов. Оценки вариантов в этом случае не имеют категорического (запретительного) характера, они являются более «мягкими»: «так сказать лучше или хуже, уместнее, стилистически более оправданно» и под. Например, в устной речи актеров фраза Я работаю на театре получила широкое распространение (как и наречие волнительно: Все это очень волнительно). В письменной речи уместнее употребить фраз y Я работаю в театре. Моряки говорят компа’с, рапо’рт, в то время как общелитературная норма ко’мпас, ра’порт.

Следует помнить, что наряду с вариантами, допускаемыми диспозитивными нормами литературного языка, существует и множество отклонений от норм, т.е. речевых ошибок. Такие отступления от языковых норм могут объясняться несколькими причинами: плохим знанием самих норм (Мы хочем читать; С двадцать двумя ребятами мы ходили в кино; Оденьте на себя пальто); непоследовательностями и противоречиями во внутренней системе языка (так, причиной распространенности неправильных ударений типа зва’ла, рва’ла, очевидно, является литературное ударение на корне в формах звал, зва’ло, звали; рвал, рва’ло, рва’ли. Ненормативная форма лектора’ существует, наверное, потому, что в системе языка есть нормативные формы доктора’, лагеря’ и т.д.); воздействием внешних факторов — территориальных или социальных диалектов, иной языковой системы в условиях билингвизма (Мы живем под мирным небом, не слышно в ы б у х о в орудий, залпов снарядов).

Еще несколько лет назад все отступления от нормы литературного языка (кроме орфографических и пунктуационных) считались «стилистическими ошибками», без всякой дальнейшей их дифференциации. Такая практика признана порочной. Ошибки необходимо дифференцировать в зависимости от того, на каком речевом уровне они допущены. Хотя единой оптимальной классификации речевых ошибок нет, но большинство исследователей выделяют речевые ошибки на фонетическом, лексическом и грамматическом уровнях (с дальнейшей их дифференциацией, например, «ошибка в произношении согласных звуков», «смешение паронимов», «контаминация», «ошибки в склонении числительных» и т.д.) [13]. Собственно «стилистическими» считаются такие ошибки, которые связаны с нарушением требования единства стиля (одностильности), т.е. стилистические ошибки рассматриваются как разновидность речевых: Туристы жили в палатках, к у ш а т ь варили на костре; Настя с б е с и л а с ь, а Актер повесился; В начале романа мы видим Павла обыкновенным рабочим парнем, который увлекается г у л я н к а м и; О т в е т с т в е н н о с т ь за младшего братишку была в о з л о ж е н а на меня.

Заключение

Современный русский литературный язык начал формироваться в петровскую эпоху, когда обозначились такие проблемы, как преодоление двуязычия (на церковнославянском языке велось богослужение и была обширная литература, на русском говорили в быту и вели дела; существовали тексты, испытавшие влияние обоих этих языков) и освоение большого числа заимствований, связанных с обозначением новых реалий, с развитием языка науки и государственного строительства. Следующий период формирования русского литературного языка называют ломоносовским, отмечая этим заслуги М.В. Ломоносова в решении только что обозначившихся проблем. Затем следует карамзинский этап, названный так по имени Н.М. Карамзина, стремившегося сблизить устный и письменный язык и преодолеть тяжеловесность последнего. Наконец, под пером Пушкина сформировался современный русский литературный язык. Пушкинский период считается завершающим, и современный русский язык определяют как язык «от Пушкина до наших дней». Конечно, со времен Пушкина много воды утекло, многие формы тогдашнего языка воспринимаются как архаичные, многое ушло из нормы литературного языка, многое, естественно, появилось. Но коренных изменений, соизмеримых с процессами, протекающими, скажем, в восемнадцатом веке, не произошло.

Другим норомозадающим механизмом является сословная иерархия общества. Люди стараются говорить как представители высших сословий, тянутся к их языковым нормам, обычно эстетизированным не только в письменных текстах, но и в устных этикетных формах.

Известную роль играет и престиж образования, уважение к книжности, к культурным людям, в последние сто лет – к науке.

Когда норма складывается, лингвисты кодифицируют ее, разбирая спорные случаи. Фиксация в норме живых языковых процессов всегда вызывает научные споры, в которых иногда участвует и общественность.

Список использованной литературы.

[1] Виноградов В.В. Проблемы культуры речи и некоторые задачи русского языкознания //Вопр. языкознания. 1964. № 3. С. 9.

[2] Ожегов С.И. Очередные вопросы культуры речи //Лексикология. Лексикография. Культура речи. М., 1974. С. 259 — 260.

[3] Русский язык: Энциклопедия. С. 163.

[4] Ицкович В.А. Очерки синтаксической нормы. М., 1982. С. 8.

[5] Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.

[6] Актуальные проблемы культуры речи. М., 1970. С. 53.

[7] В последнее время лингвисты установили, что хронологический «шаг», в течение которого накапливаются существенные сдвиги в развитии языка, составляет от 10 — 20 до 30 — 40 и более лет. Выявлены три типа эволюции: 1) высокодинамический, или ускоренный, тип (10 — 20 лет); 2) умеренный (или, точнее, умеренно-динамический) тип, который характеризуется более плавными сдвигами во времени (30 — 40 лет); 3) низкодинамический, или замедленный, тип эволюции, который характеризуется незначительным изменением состояния нормы (50 и более лет). Подробнее об этом см. в кн.: Культура русской речи /Под ред. Л.К. Граудиной и Е.Н. Ширяева. М., 1998. С. 37.

[8]Скворцов Л.И. Теоретические основы культуры речи. М., 1980. С. 30.

[9] Щерба Л.В. Очередные проблемы языковедения //Избр. работы по языкознанию и фонетике. Л.Г 1958. Т. 1. С. 15.

[10] Подробнее см.: Ицкович В.А. Языковая норма. М., 1968.

[11] Эти формы находятся сейчас на переходном этапе между четвертой и пятой позицией (см. схему 1).

[12] Лексические варианты отличаются от словообразовательных, словоизменительных и синтаксических тем, что не составляют парадигмы ряда слов, объединенных общностью грамматического значения. Их общность только функционально-стилистическая.

II Практическое задание

1. Основные правила составления текста документов

Документ состоит из отдельных информационных элементов, которые называются реквизитами (подпись, название вида документа, текст документа и т.д.). Совокупность реквизитов документа, расположенных в установленном порядке, составляет формуляр документа.

ГОСТ Р. 6.30 — 97 «Унифицированные системы документации. Унифицированные системы организационно-распорядительной документации. Требования к оформлению документов» установил формуляр-образец организационно- распорядительных документов, который представляет собой графическую модель или схему построения документа. Формуляр-образец устанавливает размеры полей, расположение постоянных и переменных реквизитов.

ГОСТ Р. 6.30 – 97 устанавливает также состав реквизитов организационно-распорядительных документов и их расположение на бланке документа, правила оформления реквизитов, требование бланков и порядок изготовления и т. д.

Всего государственным стандартом установлено 29 реквизитов. Девятнадцатый реквизит – текст документа.

1) Адресат.

Реквизит используется в письмах и внутренних документах, предназначенных для рассмотрения руководством (заявления, докладные, объяснительные записки и др.). Адресатом документа может быть организация, структурное подразделение, должностное или физическое лицо. В состав реквизита может входить почтовый адрес:

— Документ может быть адресован руководителю организации, в этом случае указывают в дательном падеже название должности, включающее наименование организации и инициалы и фамилию руководителя. Инициалы проставляют перед фамилией:

Ректору ЧитГУ

Ю.Н. Резнику

2) Заголовок к тексту.

Реквизит является обязательным для всех документов, кроме документов, составленных на бланке формата А5, и необходим для регистрации и поиска документа. Заголовок должен максимально кратко и точно отражать содержание документа и грамматически согласовываться с названием вида документа:

приказ (о чем?) о приеме на работу;

протокол (чего?) собрания акционеров.

Заголовок к тексту печатают под реквизитами бланка слева без кавычек и не подчеркивают. Точка в конце заголовка не ставится. В одной строке заголовка должно быть не более 28 – 30 знаков при количестве строк не более пяти. Строки заголовка печатаются через один интервал.

3) Текст документа

Текст – основной реквизит документа, который должен содержать достоверную и объективную информацию, изложенную ясно, точно, нейтральным тоном и по возможности кратко. Текст документа должен быть безупречным в юридическом отношении и не допускать двоякого толкования.

Документы составляются на русском или национальном языке в соответствии с законодательством Российской Федерации о государственных языках.

4) Подпись.

Подпись – обязательный реквизит, обеспечивающий удостоверение документа и придающий ему юридическую силу. Подпись на документе проставляет лицо, наделенной соответствующей компетенцией.

Подписывается, как правило, первый экземпляр, изготовленный на бланке. В состав подписи входят: наименование должности лица, подписывающего документ, его личная подпись и расшифровка подписи (инициалы и фамилия) без кавычек и скобок:

Генеральный директор подпись Р.Л. Ломакин

В вузах, научных учреждениях культуры и т.д. в должностях указываются ученая степень, звание. Например:

Зав. кафедрой истории

д.и.н., проф. Подпись В.В. Иванов

5) Визы согласования документа.

Внутреннее согласование оформляется визой, которая состоит из указания должности визирующего, подписи, ее расшифровки и даты:

Подписи: ректора института

Профорга группы.

12.07.2000

Образец заявления (РАПОРТА) для получения материальной помощи

Ректору ЧитГУ

Ю.Н. Резнику

от студента группы

“Ф.И.О (полностью)“

Заявление

Прошу оказать мне материальную помощь в связи ______________

(указать причину и приложить необходимые документы)

Дата Подпись

Подписи: ректора института

Профорга группы.

Список используемой литературы.

1. ГОСТ Р 6.30-97. Унифицированные системы документации. Унифицированная система организационно-распорядительной документации. Требования к оформлению документов. – М.: ИПК Издательство стандартов, 1997.
2. Кирсанова М.В., Аксенов Ю.М. Курс делопроизводства: Документационное обеспечение управления: Учеб. пособие. – 5-е изд., испр. и доп. – М.: ИНФРА-М; Новосибирск: Сибирское соглашение, 2002. – 320 с.
3. Организация работы с документами: Учебник/ Под ред. проф. В.А. Кудряева. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ИНФРА-М, 2002. – 592 с.

2. Работа с текстом

Мы видели, что во второй половине XVII века русский народ явственно тронулся на новый путь: после многовекового движения на восток он начал поворачивать на запад, поворот, который должен был необходимо вести к страшному перевороту, болезненному перелому в жизни народной, в существе народа, ибо здесь было сближение с народами цивилизованными, у которых надо было учиться, которым надобно было подражать. Вопрос о том, могло ли сближение с европейскими народами и восприятие их цивилизации совершиться в России спокойно, постепенно без увлечений, решается легко при внимательном наблюдении общих законов исторических явлений. Когда мы говорим о просвещении, о цивилизации, то разумеем громадную силу, которая бесконечно поднимает народ, ею обладающий над народом, у которого ее нет, как же теперь с понятием слабости соединить понятие силы? Как предположить, что широта и ясность взгляда, сдержанность, самостоятельность – плоды цивилизации давней и крепкой, должны быть достоянием народа нецивилизованного? С другой стороны, в жизни народов мы знаем известные периоды, в которые они проводят известное начало, живут им, подчиняются ему вполне; наступает другое время на очереди, становится новое начало, и народ предается ему; новое начало начинает господствовать за счет старого, обнаруживается обыкновенно сильная вражда к последнему, отрицание того, что было при его господстве, дурные отзывы о времени этого господства; народы в этом отношении не любят, не могут работать двум господам: если одного возлюбят, другого непременно возненавидят. Здесь возможна только злая борьба между двумя началами: старым и новым, борьба, необходимо раздражающая, ведущая к увеличению крайности.

Несовременные обороты речи

явственно тронулся на новый – очевидно начал новый путь;

ибо здесь было – потому что;

которым надобно было подражать – которым необходимо было подражать;

то разумеем громадную силу – то имеем в виду громадную силу;

если одного возлюбят – если одного полюбят.

Слова и словосочетания характерные для исторической речи

второй половине XVII века;

после многовекового движения;

страшному перевороту;

европейскими народами;

цивилизации;

исторических явлений;

известные периоды;

жизни народов.

Публицистический стиль – передача общественно значимой информации с одновременным воздействием на читателя, слушателя, убеждающим его в чем-то, внушение ему определенных идей, взглядов, побуждение его к определенным поступкам действиям. Для данного текста характерна логичность, образность, эмоциональность, оценочность, призывность и соответствующие языковые средства.