Реферат: Православие, язычество, иконопочитание

           Православие, Язычество,Иконопочитание.

  «Икона» в переводе сгреческого  означает  «образ».  Когда

некотораяреальность отражается в другом материале — это об-

раз. Отпечаток,оставленный перстнем в сургуче или воске  -

это образ. Мояпамять о каком-то событии — это образ. Отра-

жение другогочеловека в моем сознании и моих глазах -  это

образ. Слово,которым обозначается предмет — это образ: лю-

бое слово есть невещь, но символ  вещи,  ее отображение  в

моей речи.Человек неизбежно  живет  в мире  образов.  Даже

стол, который явижу перед собой, дан  мне  как образ  (мое

сознаниенепосредственно работает с образом стола на сетчат-

ке моего глаза).И вся культура — от музыки  до  скульптуры,

от  литературы до  живописи,  есть образ.  Тем  самым вся

культурнаядеятельность человека есть научение жить в  мире

неизбежныхобразов. В этой  школе  у человека  должно  раз-

виться ожиданиетого, что реальность многомернее  и  сложнее

своих образов, ив тоже время смирение с тем,  что  познание

мира безпосредства образов вообще невозможно.

  Как же тогда понять четвертую из десятиМоисеевых  запове-

дей — «неделай себе кумира и никакого изображения того, что

на небе вверху, ичто на земле внизу, и что в воде ниже зем-

ли»? Именнонапоминая эту ветхозаветную заповедь, протестан-

ты укоряютправославные иконы. То, что я сказала абзацем вы-

ше — философия.Они-же приводят цитату Писания. Как совмес-

тить философию ибогословие? Какой сделать выбор?

  Так вот, философски очевидно, что человек неможет не соз-

давать образов — суть же заповедей не в  запрете  на созда-

ние образов, а втом, чтобы из этих  неизбежных  образов не

делать себекумиров. И Моисей ясно понимает смысл  запрета:

«непоклоняйся им и не служи им». Изображение не должно вос-

приниматься вкачестве Бога — это верно. В частности, чело-

век долженпомнить, что и тот образ Бога, который он имеет в

своем уме, неесть Сам Бог. Можно не иметь икон и быть идо-

лопоклонником — ибо кумир будет всажен  в  сердце человека,

Можно спутатьреальность текста Писания  и  реальность того

Бога, о которомоно говорит. Верно, в православном мире мож-

но встретитьлюдей, которые относятся к иконе, как к  куми-

ру — но разве вмире протестантском нет людей, которые Биб-

лию превратили впредмет своего профессионального изучения,

а живого Богазабыли?

  Кстати, Библия тоже есть икона. Просто  образ Творца  она

передает некрасками, а словами. Любая проповедь предлагает

некоторый образБога, некоторое представление  о  Боге, для

того, чтобычеловек обратил свой  сердечный  взор к  самому

Создателю. Нотоже делает и икона. Седьмой Вселенский Собор,

установившийиконопочитание, ясно сказал: глазами взирая на

образ, умомвосходим к Первообразу. Более того, Ветхий  За-

вет есть иконаНового Завета — «образ настоящего  времени»,

«теньбудущих благ». События Священной истории иконичны.

  Первым же иконописцем был сам Бог. Его Сын — «образ  ипос-

таси Его».

  Бог же создал человека как свой образ в мире(в  греческом

переводе — какикону).

  Тайну иконы раскрывает такой литургическийобряд, как каж-

дение: в храмесвященник при каждении кланяется  и  кадит и

людям и иконам.Это два вида образов. В человеке образ Божий

есть личность,разум, способность к  творчеству  и свободе.

Почитая в другомобраз Бога-я почитаю его свободу  иБогосы-

новнеедостоинство, те Дары, которые Господь дал моему бра-

ту. Я могу невидеть этих даров, могу с осуждением или през-

рением, схолодным равнодушием относиться — на уровне  эмо-

ций — к этомучеловеку. Но догмат напоминает моему разуму: в

этом человеке, вкаждом человеке, не меньше тайны, чем в те-

бе самом. Почтиже не его дела в мире, почти  Божие  дело  в

нем — образ,подаренный ему Богом. Или если я поклонился при

встрече человеку,я тоже совершил языческий обряд? Но тог-

да Соломон былязычником, ибо даже  будучи  царем, кланялся

своим гостям. ИАвраам — ибо кланялся и он народу. И значит,

опять нам нужновспомнить то, что сказал  Седьмой  Собор об

иконе: естьпоклонение, как всецелое служение — и оно надле-

жит только Богу,и есть поклонение, как почитание, как воз-

дание чести — ионо возможно по отношению  к  образу. Иначе

четвертаязаповедь Моисея войдет в прямое противоречие с пя-

той: «Чтиотца твоего и матерь твою». И в четвертой запове-

ди: «Чтидень субботний». Итак, все, что вышло из рук Бога и

все, чтонапоминает нам о Нем — достойно благодарения и по-

читания. И есличеловек творит себе памятные знаки, образы,

для того, чтобысвой ум чаще обращать к Единому Творцу — где

же здесьязычество? То же ли самое — Бог и те заповеди, ко-

торые Он далМоисею? Нет. Но как  же  пророк Исаия  воскли-

цает — «И назакон Его буду уповать». Не язычник ли  Исайя,

раз уповает назакон Божий, а не на Бога? А вот Давид приз-

нается — «как люблю закон Твой». Как же смеет он  религиозно

любить что-то,помимо Бога? И уж  не  нарушает ли  заповедь

«Богу одномупоклоняйся» тот же Давид, когда говорит: «пок-

лоняюсь святомухраму Твоему». Конечно, нет, ибо  все,  что

напоминает оБоге, достойно благоговейного Отношения.

  Свой образ благочестия нельзя навязыватьдругим — но и по-

дозревать вдругих худшее без всякой попытки понять  мотивы

их действияявляется ничем  иным  как фарисейством.   Можно

быть христианиноми жить по Евангелию, не  почитая  живопис-

ных изображений(православные, молясь  в  лагерных бараках,

где небыло иконХриста, не переставали быть православными).

Нос главнойзаповедью Евангелия — заповедь любви  -  трудно

совместимапрактика обвинений других  христиан  в язычестве

только за то, чтоони иным путем выражают свое благоговение

перед ЕдинымГосподом. Можно ли, глядя  на  звезды, славить

Творца? Можно ли,глазами взирая на земное,  умом  воспевать

Небесное? Вопросриторический, и всякий верующий ответит на

него решительным«да». А раз можно — значит творение  может

быть посредникоммежду Богом  и  Человеком. И природа может

быть посредникомв религиозном становлении  человека,  когда

своей красотой ивеличием исторгает из его сердца молитву к

Создателю. Ноесли человек будет почитать космические силы и

стихии за Бога,тогда он превратиться в язычника, ибо тварь

для него встанетна место Творца. Другое дело, что в ветхо-

заветные временазримая икона Бога была  невозможна.  Но  во

Хресте Бог сталедин с человеком — и если Христос есть Бог,

и Христос былвиден, то значит он стал изобразим. Евангилие

словами описываетжизнь Христа, художник — красками.

  До тех пор, пока вопрос о почитании икон небыл  теснейшим

образом связан свопросом о воплощении Бога во Христе — Цер-

ковь допускаларазное отношение к иконам. Она  не  запрещала

использоватьобраз для проповеди и для молитвы тем, кто как

получал духовнуюпользу, и она же не понуждала к этому  тех

христиан, которыебоялись, что языческие предрассудки в на-

роде еще слишкомсильны, чтобы можно было безопасно предла-

гатьхудожественные изображения священных событий. До 8  ве-

ка мы не видимповсеместного  и  обязательного употребления

икон. Но исказать, что иконопочитание появляется лишь пос-

ле XIIВселенского Собора время, тоже неверно.Этот Собор лишь

богословскиобосновал иконопочитание — но не он его ввел  в

церковную жизнь.Икона существовала и раньше. Всем известно,

например, чтоитальянские Помпеи погибли в 79 году. Даже по

протестантскиммеркам это врему  опостольской,  неискаженной

Церкви. не всеапостолы уже ушли к этому году из нашего ми-

ра. Так вот, прираскопках в этом засыпанном  пеплом  городе

были найденыстенные росписи на библейские сюжеты, и изобра-

жения креста.Находки  следов  христианского присутствия  в

Помпеях теминтереснее, что, как известно апостол Павел про-

поведовал вПутеоле, в 10 километрах от  Помпей.  На  другом

краю Римскойимперии — Междуречье  (КатакомбыДоура-Европус)

от начала второговека до наш дошли другие  фрески  катаком-

бных христиан(кстати, с изображением Девы Марии).

  Но в эпоху иконоборческого кризиса вопрос обиконе оказал-

ся поставлен  в догматический, христологический  контекст.

«Чему выкланяетесь?» — выпытывали у православных иконобор-

цы. БожествуХристову? Но оно — неизобразимо, и, значит, ва-

ши картинки недостигают цели. Или вы кланяетесь Его челове-

честву — но тогдавы поклоняетесь чему-то, что не есть Бог,

и вы, во-первых,язычники, а, во-вторых, несториане, разде-

ляющие Христа надве части. Православные же отвечали: «Мы не

кланяемся нитому, ни другому». Мы кланяемся Единой Богоче-

ловеческойЛичности Христа. В молитве  мы  обращаемся не  к

«чему»,а к «Кому», к Личности, а не к безличной природе,  к

живому и личномуБогу. И в той мере, в какой икона помогает

нам обращаться кЛичности Богочеловека — мы и приемлим  ее.

Что общего упортрета и человека? То, что при встрече с са-

мим человеком ипри взгляде на его портрет мы называем оюд-

но и тоже имя:«Это — Петр». Образ  един  с Первообразом  в

имени, вименовании Личности Того,  Кто  изображен на  ней.

Поэтому, кстати,на  каноничной  православной иконе  обяза-

тельно должнаприсутствовать надпись  -  имя изображенного.

Итак, иконасуществует для молитвы, и именно в молитве, ко-

торую человекобращает к Богу и резует свое духовное  пред-

назначение. Ходэтих рассуждений можно  вполне  понять лишь

при некоторомопыте богословской мысли. Но даже не очень бо-

гословскиискушенный христианин может понять, что нельзя ав-

томатическипереносить ветхозаветные установления в новоза-

ветный мир. Даже«10 заповедей» уже не безусловны. Они ужес-

точегны в ихнравственном содержании (в  Нагорной  проповеди

Христа) иослаблены в своей национально-религиозной исключи-

тельности.Апстольский собор в Иерусалиме, обсуждая вопрос о

том, что изИзраильского Закона должен исполнять  не-еврей,

принявший НовыйЗавет, оставил в силе лишь три установления:

«УгодноСвятому Духу и нам не возлагать на вас никакого бре-

мени, кроме сегонеобходимого: воздерживайтесь от идоложер-

твенного и кровии удавленины и блуда, и не  делайте  другим

того, чего себене хотите». Заповедь о субботе здесь по су-

ти отменена — ибоне подтверждена. То, что отделяло Израиль

от языческогомира во времена ожидания Мессии, не должно бо-

лее служитьпреградой после пришествия «Желаемого всеми  на-

родами».Предупреждение о неизобразимости Бога  естественно

не упоминаетсяпосле того, как Иеизобразимый стал видимым и

Бестелесыйвоплотился. В конце концов и у протестантов есть

изображениеХриста. Значит, вопрос не в изобразимости — а в

почитании. Станетли протестант Евангелие держать непотреб-

ном месте? Будетли он в страницы Библии заворачивать бутер-

броды, а самуБиблию использовать в качестве подставки  для

каких-нибудьдомашних нужд? И осудит ли он желание человека,

который, прочитавЕвангелие, от сердечной радости  и  благо-

дарности поцелуетдорогую страницу? Почему  же  эти чувства

нельзя проявитьперед ликом Христа, написанным  иным  спосо-

бом? Или критикиправославия всерьез считают,  что  мы кла-

няемся дереву икраскам? И ждем помощи не от Бога, а от де-

ревянной доски?Приведу житейское сравнение.  Муж,  находясь

долгое время вдали от дома, достает фотокарточку жены и це-

лует ее. Имеет липраво  жена  подозревать его  в  нечистой

страсти кфотобумаге и в измене, и подавать на развод за это

жест своего мужа?И если это так — то не вспомнить ли слова

БлаженногоАвгустина, который так описывает в своей «Испове-

ди» своиперживания в тот момент, когда он понял,  что  его

прежние нападкина Церковь безосновательны: «я покраснел от

стыда иобрадовался, что столько лет лаял не на  Православ-

ную Церковь, а навыдумки плотского воображения. Я был дер-

зким нечестивцем:я должен был спрашивать и учиться, а я об-

винял иутверждал… Учит ли Церковь Твоя истине, я еще  не

знал, но ужевидел, что она учит не тому, за что я осыпал ее

тяжкимиобвинениями».

                                                                                                                                                                                                    


КЙТТ[1]<*.FRM*.MAC<Б                                        

еще рефераты
Еще работы по религии