Реферат: Социальные стереотипы ума в современной России
Содержание
Введение
Исследование гендерных стереотипов с использованием фразеологического материала русского языка
Профильные различия в предубеждениях
Заключение
Список литературы
Введение
Актуальность изучения социальных стереотипов «мужского» и «женского» ума определяется произошедшими изменениями в культуре в связи с уравниванием прав мужчины и женщины во всех сферах жизни общества. Признание равноправия полов предполагает признание у мужчин и женщин одинаковых способностей, в особенности интеллектуальных, являющихся важнейшей характеристикой человека как субъекта деятельности. В то же время имеют место стереотипные представления о различиях «женского» и «мужского» ума, которые находят свое отражение в искусстве и литературе. Прежде всего следует отметить такие противопоставления как «логичность — интуитивность» и «абстрактность — конкретность» (Булгаков, Колесов, Логинов, Розанов, Флоренский, Хрипкова и др.). Мужественность принято соотносить с логичностью, а женственность — с интуитивностью, конкретностью мыслительной деятельности.
Социальные стереотипы «мужского» и «женского» ума в современной России
Не смотря на устойчивость стереотипных представлений, процесс изменения гендерных стереотипов обусловлен объективными условиями — социально-экономическими и политическими трансформациями, а также субъективными — индивидуально-психологическими особенностями и условиями социализации личности. Стремление к равноправию полов, как социальный фактор, влияет на изменение социальных представлений и стереотипов мужчин и женщин друг о друге и о самих себе. При этом традиционное представление о существенных различиях интеллектуальных особенностей мужчин и женщин, т.е. комплекс социальных стереотипных представлений о «мужском» и «женском» уме, входит в определенное противоречие с идеей равноправия.
На фоне существенно выраженного компонента, относящегося к оценке «ума», в многочисленных исследованиях гендерных стереотипов, представленных в литературе, обыденные современные представления о «мужском» и «женском» уме остаются недостаточно изученными. Данная работа направлена на изучение социальных стереотипов «мужского» и «женского» ума в контексте современной российской культуры.
В обыденном сознании интеллект (ум) не абстрагирован от того, кому он реально принадлежит, поэтому предметом проводимого исследования стали представления об умном мужчине и умной женщине. Ниже представлена часть исследования, которая проводилась с помощью анкеты, разработанной И.А. Мироненко на основе модели обыденных представлений об интеллекте Р. Стернберга, опрошено 107 человек. Испытуемым предлагалось оценить по 7-балльной шкале выраженность у «умного мужчины», «умной женщины», «типичного мужчины» и «типичной женщины» 9 свойств интеллекта:
1) умение применять знания для решению практических задач;
2) ясность и беглость речи,
3) способность видеть различия и согласовывать различные точки зрения,
4) умение настойчиво искать и находить необходимую информацию,
5) знания о мире, умение использовать опыт,
6) сообразительность, умение мыслить абстрактно;
7) способность понимать других людей и предвидеть их поведение;
8) хитрость;
9) способность использовать других людей в своих целях.
Значимые различия между оценками интеллектуальных свойств «умного мужчины» и «умной женщины» выявлены лишь в отношении свойств №№ 7, 8,9. Значимые различия в оценках типичных представителей полов обнаружены фактически по всем выделенным параметрам, кроме свойств №№ 1 и 5. Данные результаты подтверждают гипотезы 1 и 2.
Значимых различий в представлениях об «умном» мужчине и «умной» женщине между респондентами мужского и женского пола не выявлено. Значимые различия в оценках свойств типичной женщины респондентами мужского и женского пола выявлены по свойствам № 4, 8 и 9, а типичного мужчины — по всем свойствам, кроме №9. Данные результаты подтверждают гипотезу 2.
Оценки свойств типичного представителя своего пола мужчинами в отношении всех свойств, кроме первого, значимо выше, чем соответствующие оценки, даваемые женщинами. Однако тенденция более высокой оценки свойств ума типичной представительницы своего пола у женщин не проявилась. Более того, оценка свойств ума № 4, 8 и 9 мужчинами у типичной женщины выше, чем соответствующая оценка самими женщинами. Таким образом, гипотеза 3 подтвердилась частично, лишь в отношении мужчин.
Исследование гендерных стереотипов с использованием фразеологического материала русского языка
Термин «стереотип» был введен американским публицистом Вальтером Липпманом в 1922 г. в значении «картина, образ в голове человека» и впоследствии проник в различные области знания. Со времени появления термина стереотипы стали предметом многостороннего изучения разных наук: от социологии и психологии до лингвистики и философии языка. В самом общем смысле стереотип — это упрощенный, схематизированный, привычный канон мысли, образ восприятия и поведения.
Результаты исследований явления стереотипизации показывают, что стереотип, помимо набора содержательных характеристик (обобщенность, упрощенность, устойчивость и т.п.), включает в себя эмоционально-оценочный компонент. Эта же особенность, а именно направленность на характеристику человека как субъекта деятельности, отличает и фразеологизмы: они «оценивают человека с точки зрения физических, психических, морально-этических, интеллектуальных качеств, характеризуют его в отношении социальной принадлежности, рода занятий, возраста и жизненного опыта, родственных связей» (Жуков, 1986).
В проведенном нами пилотном исследовании изучались особенности гендерной стереотипизации среди студентов в возрасте 19-21 года. Методом номинативного шкалирования испытуемые устанавливали соответствие характеристики, выраженной фразеологическим оборотом тому или иному классу: мужское — женское — нейтральное. В качестве дескрипторов были использованы фразеологизмы русского языка, содержащие в своей семантике гендерно-маркированные качества (прямой, правдивый, понимающий других, способный к лидерству, имеющий собственную позицию, агрессивный и т.п.). При отборе фразеологического материала использовался фразеологический словарь, а также список гендерно-маркированных качеств из опросника С. Бем, предназначенного для изучения степени маскулинности, фемининности и андрогинности.
В результате было отмечено, что количество автостереотипов (стереотипов в отношении собственной гендерной группы) превышает количество стереотипов в отношении противоположного пола, т.е. эффекта гомогенности чужой группы, выражающегося в тенденции видеть больше сходства среди членов другой группы, в данном исследовании не наблюдалось.
При выборе типично «мужских» качеств была выявлена умеренная корреляция ответов юношей и девушек, при выборе «женских» — также статистически значимая корреляция ответов мужской и женской групп. Таким образом, проявил себя выявленный учеными эффект консенсуса, подразумевающий наличие в обществе некой системы убеждений, разделяемой всеми.
Проверка эмоционально-оценочного восприятия использованных в исследовании фразеологизмов не выявила пристрастного отношения к своей гендерной группе. При этом была отмечена статистически значимая корреляция в выборе мужчинами и женщинами «желательных, одобряемых» качеств (держать себя в руках, иметь голову на плечах, работать не покладая рук, держать язык за зубами и др.) и качеств «нежелательных, не вызывающих симпатию» (поднять руку на кого-либо, не видеть дальше своего носа и др.).
Возможности развития методологического инструментария с использованием фразеологизмов и близких к ним языковых явлений (паремий) в рамках проблематики межличностного и межгруппового восприятия, на наш взгляд, далеко не исчерпаны в науке. Высокая степень компрессии информации, связь с этнокультурными особенностями носителей языка, наличие эмоционально-оценочного компонента могут быть широко использованы в междисциплинарных и сравнительных исследованиях. Кроме того, в экспериментальной работе метафорический характер данного языкового материала позволяет уменьшить при шкалировании эффект социальной желательности, неизбежно возникающий при оценивании социально значимых объектов.
Профильные различия в предубеждениях
Проблема предубеждений является объектом многочисленных социально-психологических исследований. Целью нашего исследования стало изучение предубеждений в отношении представителей стигматизированных групп. Под «стигматизированной группой» мы понимаем объединение людей на основе общего признака — стигмы. Стигма представляет собой атрибут (или знак такового), дискредитирующий человека перед окружающими, выдающий какое-то «отрицательное» свойство, как, например, психическое заболевание, инвалидность, телесное уродство, злоупотребление алкоголем, тюремное заключение и прочее. Стигма наделяет индивида статусом неполноценного, ее обладателю приписывается целый ряд недостатков, обусловливающих его восприятие в качестве ненормального, специфического, нетрадиционного, особенного, «не такого», человека «другой природы». Негативными последствиями предубеждений и стигматизации могут стать конфликты и непонимание, дискриминация и социальная изоляция, подозрительность и недоверие стигматизируемых к окружающим, трудности в установлении социальных контактов, низкая самооценка, негативная социальная идентичность, наученная беспомощность, чувство стыда, депрессия, пессимистический атрибутивный стиль, низкий уровень достижений, вторичная девиация. Сказанное позволяет сделать вывод об актуальности исследований в данной проблемной области.
Нами изучались предубеждения по отношению к следующим стигматизированным группам: «алкоголики», «больные СПИДом», «бомжи», «гомосексуалисты», «инвалиды», «наркоманы», «нищие, просящие милостыню», «преступники», «проститутки», «психически больные». Метод исследования — опрос в форме шкалирования. В опросе принимали участие студенты (на заключительном этапе исследования — 171 человек, среди которых 47,4% женщин и 52,6% мужчин), обучающиеся естественным и техническим (57,1%), а также гуманитарным (42,9%) наукам (далее по тексту «естественники» и «гуманитарии» соответственно).
Для статистической обработки полученных данных использовался факторный анализ. Было выделено восемь факторов, собственное значение которых выше единицы:
1)«конвенциональная оценка» характеризует валентность отношения к объекту и его оценку с позиции соответствия общепринятым стандартам поведения, нормам морали и права, а также возможности причинения ущерба обществу;
2)«неблагополучие» характеризует социальное положение объекта и отражает его психическое состояние;
3)«отклонение» представляет собой измерение, характеризующее наличие или отсутствие психических нарушений;
4)«невозможность улучшений» представляет собой измерение, отражающее бесперспективность и обреченность, отсутствие надежды на лучшее и возможности положительной динамики;
5)«пассивность» определяет степень выраженности таких характеристик как бездействие, лень, безответственность;
6)«локализация контроля» представляет собой измерение, определяющее вину и ответственность за обладание стигмой, за возникновение и сохранение неблагоприятного положения;
7)«оценка потребности в помощи» — измерение, определяющее, насколько стигматизированные субъекты нуждаются в помощи и вызывают желание им ее оказать;
8)«иждивенчество» как стремление к легкой жизни за счет других.
Для установления профильных различий в предубеждениях были сопоставлены факторные значения, полученные в группах «естественников» и «гуманитариев». Статистическая процедура состояла в создании таблиц сопряженности и выявлении различий в распределении признака с применением теста χ² (критерий К. Пирсона).
Были получены следующие результаты. «Естественники» и «гуманитарии» сходны в своих «конвенциональных оценках» представителей стигматизированных групп. Различия являются статистически достоверными только для категории «проститутки», оценки которой несколько более категоричны у «гуманитариев» (р=0,011). По фактору «неблагополучие» оценки расходятся для категорий «алкоголики» (р=0,013), «наркоманы» (р=0,038), «нищие, просящие милостыню» (р=0,046) и «психически больные» (р<0,001). «Гуманитарии» по сравнению с «естественниками» оценивают положение данных категорий как более «неблагополучное». Оценки «невозможности улучшений» для категории «наркоманов» у «естественников» разошлись, «гуманитарии» более склонны давать средние оценки по данному фактору (р=0,012). По фактору «локализация контроля» статистически достоверны различия для категории «алкоголики» (р=0,004): «естественники» более склонны к интернальной атрибуции, т.е. вина и ответственность за обладание стигмой возлагается на самих стигматизируемых. По остальным факторам статистически достоверных различий не обнаружено.
Нам представляется, что основное различие между «гуманитариями» и «естественниками» состоит в том, что первые оценивают положение стигматизированных групп как более неблагополучное. Однако этот факт не влияет на «конвенциональную оценку» данных категорий и не улучшает отношение к ним, т.е. и «гуманитарии» и «естественники» относятся к представителям стигматизированных групп одинаково негативно или позитивно (за исключением отношения к представителям категории «проститутки»). Выявленное различие, вероятно, обусловлено содержанием и направленностью профессионального обучения. На гуманитарных факультетах больше внимания уделяется изучению предметов, ориентированных на решение социальных проблем, соответственно последние для «гуманитариев» более очевидны. Полученные нами результаты позволяют сделать предположение о различиях в предубеждениях в зависимости от типа профессии субъекта. Мы допускаем, что представители различных типов профессий будут одинаково предубеждены в отношении к представителям стигматизированных групп, хотя неблагополучие последних будет более очевидным для тех, кто в силу своей профессиональной деятельности знаком с их проблемами. Наше допущение не базируется на эмпирических данных и, безусловно, требует дополнительной проверки. Тем не менее, некоторые факты, описанные в научной литературе, на наш взгляд, свидетельствуют в поддержку его справедливости. Так, отмечается, что «психически больные» становятся жертвами предубеждений и стигматизации не только со стороны общества, но также и со стороны лиц, призванных оказывать им различные виды профессиональной помощи (врачей общей практики, психиатров, социальных работников и др.). Последние, несмотря на свои профессиональные знания, могут оказаться не менее предубежденными, нежели те, кто такими знаниями не обладает.
Заключение
Таким образом, существуют профильные различия в предубеждениях по отношению к представителям стигматизированных меньшинств, наиболее общим из которых является следующее: «гуманитарии» более высоко оценивают «неблагополучие» данных категорий по сравнению с «естественниками», что, вероятно, связано с содержанием и направленностью их профессионального обучения.
Представляется интересным, что социальные стереотипы «мужского» и «женского» ума, в первую очередь, различаются в отношении той части интеллекта, которую называют социальным интеллектом. Возможно, это является объяснением того парадоксального факта, что, если в повседневных стереотипах отличие «мужского ума» от «ума женского» не вызывает сомнения, то научные исследования в области интеллекта, умственных способностей, до сих пор свидетельствуют об отсутствии качественных различий. При этом анализ многочисленных исследований половых различий в когнитивной сфере показывает преобладание социокультурной детерминации различий над универсально-биологической.
Список литературы
1. Бендас Т.В. Гендерная психология: Учебное пособие. — СПб.: Питер, 2007. — 431с.: ил. — (Серия «Учебное пособие»).
2. Емельянова Т.П. Конструирование социальных представлений в условиях трансформации российского общества. — М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2006.
3. Клецина И.С. Психология гендерных отношений: Теория и практика. СПб.: Алатейя, 2004. Социальный интеллект: теория, измерение, исследования / Под ред. Д.В. Люсина, Д.В. Ушакова. — М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2006.
4. Волков Ю.Г., Мостовая И.В. (2008) Социология. М., с.423.
5. Жуков В.П. (2006) Русская фразеология. М., с.90.
6. Петренко В.Ф. (2007) Основы психосемантики. М., с.312-313.
7. Гурович И.Я., Кирьянова Е.М. О программе борьбы со стигмой, связанной с шизофренией // Социальная и клиническая психиатрия. — М., 2009.
8. Финзен А. Психоз и стигма. М.: Алетейа, 2007.
9. Goffman E. Stigma: Notes on the management of spoiled identity. Harmondsworth, 2006.