Реферат: История психологии

 

Введение

 

1.Развития представлений о системе психики человека в период

античностии античной культуры.

2.  Развитие психологических знаний в эпоху феодализма.

3.  Психологическаямысль в XVII в.

4.  Психологическая мысль и развитиевзглядов на систему психики человека в     XVIII в.

5.  Завершающий этап развитияпредставлений о природе психики XIXXXвв.

 

Заключение



Введение

Издревле люди задумывались, о том, что такое человек,и какова его природа, сначала, в эпоху первобытнообщинного строя человексравнивал себя с каким-то животным — тотемом, или с растением, предметом инаделял этот тотем какими-либо качествами человека, а себя качествамиживотного. Затем, после перехода на более высокую стадию развития общества,пришло понимание себя, как части окружающего мира, части мира, созданногобогами, после появляется концепция души, которая преобладает довольно продолжительноевремя, но затем, когда продвигаются в перед естественные науки, приходит понимание,благодаря труду многих ученых, философов, так называемой психологической реальности,и осознание процессов психики, и уже в конце прошлого — нынешнем веке появляетсянаучное описание психики человека и научное понимание протекающих в организме иразуме процессов. Процесс развития знаний о психике человека, системе егопсихики, характере, темпераменте продолжался на протяжении столетий, и сам этотпроцесс также важен, как и результат — наука психология.

В данной работе мы попытаемся  вкратце осветить даннуюпроблему и рассмотреть основные этапы развития представлений о психикечеловека, начиная с периода выдвижения первых гипотез — с античности.

 

Развития представлений о системе психики человека впериод

античности и античной культуры.

Античность ознаменовала собой новый этап в историичеловечества, культурный расцвет, возникновение многочисленных философскихшкол, появление выдающихся исследователей (чего только стоят такие имена, какПлатон, Аристотель) и первые попытки подвести под явления окружающего мирафилософскую, а часто и научную основу, вот  то, что возникает в нашемвоображении, при слове — Античность. Именно в период расцвета античной культурыи были предприняты первые попытки понять и описать психику человека.

Одним из первых направлений был — анемизм, которыйрассматривал психику человека во многом с точки зрения  мифологии и психологиибогов (как известно мифология в период античности была особенно развита),анемизм рассматривал именно поведение и мышление богов, изучал их жизнь.

 Знакомясь с представлениями о человеческой психологиипо древним мифам, нельзя не восхититься тонкостью понимания людьми богов,наделенных коварством или мудростью, мстительностью или великодушием, завистьюили благородством — все­ми теми качествами, которые творцы мифов познали вземной практике своего общения с ближними. Эта мифологическая картина мира,где тела заселяются ду­шами (их “двойниками” или призраками), а жизнь за­виситот настроения богов, веками царила в общест­венном сознании, и именно ееизучали те, кто в своих исследованиях опирался на анемизм.

Настоящей революцией в развитии мысли сталпе­реходот анимизма к гилозоизму (от греч. слов, означа­ющих “материя” и “жизнь”),в соответствии с которым весь мир, космос считался изначально живым; границымежду живым, неживым и психическим не проводи­лось — все они рассматривалиськак порождения еди­ной живой материи. Тем не менее это философское уче­ниестало великим шагом на пути познания природы психического. Гилозоизм покончил санимизмом (хотя последний и продолжал на протяжении столетий, вплоть до нашихдней, находить множество приверженцев считавших душу внешней по отношению ктелу сущ­ностью) и впервые подчинил душу (психику) общим за­конам природы,естества, утвердив непреложный и для современной науки постулат об изначальнойвовлечен­ности психических явлений в круговорот природы.

Гилозоисту Гераклиту (конец VI—начало V в. до н. э.)космос представлялся в образе “вечно живого огня”, а душа (“психея”) — в образеего искорки. Все сущее подвержено вечному изменению: “Наши тела и души текуткак ручьи”. Другой афоризм Гераклита гласил: “Познай самого себя”. Но в устахфилософа это вовсе не означало, что познать себя — значит уйти  вглубьсобственных мыслей и переживаний, отвлечься от всего внешнего. “По каким быдорогам ни шел, не найдешь границ души, так глубок ее Логос”, — учил Гераклит.Термин Логос, введенный Гераклитом, со временем приобрел великоемножество смыслов, но для него самого он означал закон, по которому “всетенет”, по которому явления переходят друг в друга. Малый мир (микрокосм)отдельной души идентичен макрокосму всего миропорядка; следовательно постигатьсебя  (свою “психею”) — значит углубляться в закон (Логос) которыйпридает непрерывно текущему ходу ве­щей сотканную из противоречий и катаклизмовдина­мическую гармонию. После Гераклита (его называли “темным” из-за трудностипонимания и “плачущим”, так как будущее человечества он считал еще страшнеенастоящего) в запас средств, позволяющих читать “книгу природы” со смыслом,вошла идея закона, ко­торый правит всем сущим, в том числе — безостановоч­нымтечением тел и души, когда “нельзя дважды вой­ти в одну и ту же реку”.

Идея Гераклита о том, что от закона (а не от про­изволабогов-властителей неба и земли) зависит ход вещей, получила свое развитие уДемокрита. Сами боги в его изображе­нии — это не что иное как сферическиескопления огненных атомов. Человек также создан из различных сортов атомов;самые подвижные из них — атомы огня, образующие душу.

Единым и для души, и для космоса Демокрит при­знавалзакон не сам по себе, а закон, согласно кото­рому нет беспричинных явлений: всеони суть неотвратимый результат соударения атомов. Случайными же люди называютте события, причин которых не знают.

Демокрит был дружен с Гиппократом, знаменитым медиком,изучав­шим устройство человеческого организма и исследовав­шим причиныболезней. Главной причиной различий между здоровым и больным человекомГиппократ счи­тал пропорции, в которых находятся в организме раз­личные “соки”(кровь, желчь, слизь); эти пропорции он называл темпераментами. С именемГиппократа связывают дошедшие до наших дней названия четырех темпераментов:сангвинический (преобладает кровь), холерический (желтая желчь),меланхолический (чер­ная желчь), флегматический (слизь).

Для будущей научной психологии этот объяснитель­ныйпринцип, при всей его наивности, имел очень важ­ное значение (недаромтерминология Гиппократа со­хранилась поныне). Во-первых, на передний план вы­двигаласьгипотеза, согласно которой бесчисленные различия между людьми можносгруппировать по не­скольким общим признакам поведения; тем самым за­кладывалисьначала научной типологии, лежащие в ос­нове современных учений обиндивидуальных разли­чиях между людьми. Во-вторых, источник и причину различийГиппократ искал внутри организма; душевные качества ставились взависимость от телесны. О роли нервной системы в ту эпоху еще не знали, псеэтому типология являлась, говоря нынешним языком гуморальной (от латинского“гумор”—жидкость).

Следует, впрочем, заметить, что в XX веке ученыобратились к исследованиям как нервных процессов так и жидких сред организма,его гормонов, теперь и медики, и психологи говорят об единой нейрогуморальной]регуляции поведения. Если взглянуть на гиппократов темпераменты с общетеоретическихпозиций, то можно заметить их слабую сторону (впрочем, она присущая исовременным типологиям характеров): организм рассматривался как смесь — в некихпропорциях — различных элементов, однако каким образом эта смесь превращалась вгармоничное целое, оставалось загадкой.

Разгадать ее попытался философ Анаксагор (V в| дон.э.). Он не принял ни гераклидово воззрение на мир как на огненный поток, нидемокритову картину атомных вихрей. Считая природу состоящей из множе ствамельчайших частиц, он искал в ней начало, бла годаря которому из хаоса, избеспорядочного скопле ния и движения этих частиц возникает организованныйкосмос. Таким началом Анаксагор признал “тончайшую вещь”, которой дал имя “нус”(разум); он полагал, что от того, насколько полно представлен разум в различныхтелах, зависит их совершенство. “Человек, -  говорил Анаксагор, -  являетсясамым разумными из животных вследствие того, что имеет руки”. Выходило, что неразум определяет преимущества человека,. но его телесная организация определяетвысшее психи­ческое качество — разумность.

Принципы, сформулированные Гераклитом, Демо­критом иАнаксагором, создавали главный жизненный принцип будущей системы научногоосмысления мира, в том числе и познания психических явлений. Какими быизвилистыми путями ни шло это познание в последующие века, оно подчинялосьидеям закона, причинности и организации. Открытые две с половиной тысячи летназад в Древней Греции объяснительные причины ста­ли на все времена основойобъяснения душевных явлений.

Совершенно новую сторону познания этих явлений открыладеятельностьфилософов-софистов (от греч. слова “софия” — “мудрость”).Их интересовала не при­рода, с ее не зависящими от человека законами, но самчеловек, который как гласил афоризм первого софиста Протагора, “есть мера всехвещей”. Впоследствии про­звище “софист” стало применяться к лжемудрецам,выдающим с помощью различных уловок мнимые дока­зательства за истинные. Но вистории психологическо­го познания деятельность софистов открыла новый объ­ект:отношения между людьми, изучаемые с использо­ванием средств, призванныхдоказать и внушить любое положение независимо от его достоверности.

В связи с этим детальному обсуждению были под­вергнутыприемы логических рассуждений, строение речи, характер отношений между словом,мыслью и воспринимаемыми предметами.

Были оставлены поиски природной “материи” души. Напередний план выступило изучение речевой и мы­слительной деятельности с точкизрения ее использо­вания для манипулирования людьми. Их поведение ставилось взависимость не от материальных причин, как то представлялось прежним философам,вовлек­шим душу в космический круговорот. Теперь она попа­дала в сетьпроизвольно творимых логико-лингвистических хитросплетений. Из представлений одуше ис­чезали признаки ее подчиненности строгим законам и неотвратимымпричинам, действующим в физической природе. Язык и мысль лишены подобнойнеотвратимо­сти; они полны условностей и зависят от человеческих интересованпристрастий. Тем самым действия души приобретали зыбкость и неопределенность.Вернуть им прочность ненадежность, но коренящиеся не в вечных законахмакрокосмоса, а во внутреннем строе самой души, стремился Сократ (V в. дон.э.).

Подбирая определенные вопросы, — Сократ помогалсобеседнику “родить” ясное и отчетливое знание. Он любил говорить, что продол­жаетв области логики и нравственности дело своей матери — повитухи. Уже знакомаянам формула Ге­раклита “познай самого себя” означала у Сократа совсем иное: онанаправляла мысль не к вселенскому закону (Логосу) в образе космического огня,но к внут­реннему миру субъекта, его убеждениям и ценностям, его умениюдействовать разумно согласно пониманию лучшего.

Говорили, что Сократ был пионером психотерапии,пытаясь с помощью слава обнажить то, что скрыто за внешними проявлениями работыума. Во всяком случае, в его методике таились идеи, сы­гравшие через многоСтолетий ключевую роль в пси­хологических исследованиях мышления. Во-первых, ра­ботамысли ставилась в зависимость от задачи, созда­ющей препятствие для еепривычного течения.

После Сократа, в центре интересов которого былапреимущественно умственная деятельность (ее про­дукты и ценности)индивидуального субъекта, понятие о душе наполнилось новым предметнымсодержанием. Его составляли совершенно особые сущности, которых физическаяприрода не знает. Мир этих реалий стал сердцевиной философии ученика СократаПлатона (ко­нец V—первая пол. IV в. до н. э.).

Платон создал в Афинах свой “научно-учебный центр”,названный Академией, у входа в которую было написано: “Не знающий геометрии дане войдет сю­да”. Геометрические фигуры, общие понятия, матема­тическиеформулы, логические конструкции — все это особые умопостигаемые объекты,наделенные, в отли­чие от калейдоскопа чувственных впечатлений (измен­чивых,ненадежных, у каждого разных), незыбле­мостью и обязательностью для любогоиндивидуума. Возведя эти объекты в особую действительность, чуж­дуючувственному земному миру, Платон увидел в них сферу вечных идеальных форм,скрытых за небосводом в виде особого нетленного царства идеи.

Все чувственно — воспринимаемое, от неподвижных. звезди до непосредственно ощущаемых предметов,. суть лишь затемненные идеи, ихнесовершенные сла­бые копии. Утверждая принцип первичности сверх­прочных общихидей по отношению ко всему происхо­дящему в тленном телесном, материальноммире, Пла­тон стал родоначальником философии идеализма.

Всякое знание, согласно Платону, есть воспоминание.Душа вспоминает (для этого требуются специальные усилия) то, что ей дове­лосьсозерцать до своего земного рождения.

Опираясь на опыт Сократа, доказавшего нераздель­ностьмышления и общения (диалога), Платон сделал следующий шаг. Он под новым угломзрения оценил процесс мышления, не получающий выражения в сократовом, внешнемдиалоге. В этом случае, по мнению Платона, его сменяет диалог внутренний:“Душа, раз­мышляя, ничего иного не, делает, как разговаривает, спрашивая самасебя, отвечая, утверждая и отрицая”. Феномен, описанный Платоном, известенсовременной психологии как внутренняя речь, а процесс ее проис­хожденияиз речи внешней (социальной) получил на­звание интериоризации (от латинского“интериор” — внутренний). У самого Платона нет этих терминов; тем не менееперед нами теория, прочно вошедшая в со­временное научное знание об умственномустройстве человека.

Дальнейшее развитие понятия о душе шло в на­правленииего дифференциации, выделения различных “частей” и функций души.

Накапливалось огромное количество фактов — срав­нительно-анатомических,зоологических, эмбриологических и других, ставших опытной основой наблюдений ианализа поведения живых существ. Обобщение этих фактов, в первую очередьбиологических, стало основой психологического учения Аристотеля ипреобразования главных объяснительных принципов психологии: орга­низации,закономерности и причинности.

Уже сам термин “организм” требует рассматривать егопод углом зрения организации, то есть упорядочен­ности целого длядостижения какой-либо цели или для решения какой-либо задачи. Устройство этогоцелого” и его работа (функция) нераздельны. “Если бы глаз был живым существом,его душой было бы зрение”, -  говорил Аристотель. Душа организма — это его функ­ция,работа. Трактуя организм как систему, Аристотель выделял в нем различные уровниспособностей к дея­тельности. Понятие о способности, введенное Аристоте­лем,было важным новшеством, навсегда вошедшим в основной фонд психологическихзнаний. Оно разделя­ло возможности организма, заложенный в нем психо­логическийресурс и его практическую реализацию. При этом намечалась схема иерархииспособностей как функций души: а) вегетативной (она имеется и у ра­стений),б) чувственно-двигательной  (у животных и человека), в) разумной (присущаятолько человеку). Функции души становились уровнями ее развития.

Тем самым в психологию вводилась в качестве важ­нейшегообъяснительного принципа идея развития. Функции души располагались ввиде “лестницы форм” где из низшей (и на ее основе) возникает функция бо­леевысокого уровня. Вслед за вегетативной (расти­тельной). функцией формируетсяспособность ощущать, на ее основе развивается способность мыслить. При этом вразвитии каждого человека повторяются те ступе­ни, которые прошел за своюисторию весь органический мир (впоследствии это было названо биогенетическимзаконом).

Различие между чувственным восприятием и мыш­лениембыло одной из первых психологических истин, открытых древними.Аристотель, следуя принципу раз­вития, стремился найти звенья, ведущие от однойступени к другой. В своих поисках он открыл особую об­ласть психическихобразов, которые возникают без прямого воздействия предметов на органы чувств.Сейчас эти образы принято называть представлениямипамяти и воображения(в терминологии Аристотеля— “фантазии”). Эти образы подчинены открытомуопять-таки Аристотелем механизму ассоциации — связи пред­ставлений. Объясняяразвитие характера, он утвер­ждал, что человек становится тем, что он есть,совер­шая те или иные поступки.

Изучение органического мира побудило Аристотеляпридать новый смысл основному принципу научного объяснения— принципупричинности  (детерминизма) Среди различных типов причинности Аристотель выде­лилособую целевую причину или “то, ради чего совер­шается действие”, ибо, согласноАристотелю, “природа ничего не делает напрасно” Конечный результат про­цесса(цель) заранее воздействует на его ход. Психиче­ская жизнь в данный моментзависит не только от прошлого, но и неизбежного будущего (то, что должнопроизойти, определяется происходящим сейчас).

Итак, Аристотель преобразовал ключевые объясни­тельныепринципы психологии: системности (организа­ции), развития, детерминизма. Душадля Аристотеля -  это не особая сущность, а способ организации живого тела,представляющего собой систему; душа проходит разные этапы в развитии и способнане только запечат­левать то, что действует на тело в данный момент, носообразовываться с будущей целью.

Аристотель открыл и изучил множество конкретныхпсихических явлений. Но так называемых “чистых фак­тов” в науке нет. Любой фактпо разному видится в за­висимости от теоретического угла зрения, от тех ка­тегорийи объяснительных схем, которыми вооружен исследователь. Обогатив объяснительныепринципы, Аристотель представил совершенно иную сравнительно спредшественниками картину устройства, функций и развития души.

В эллинистический период развития Древней Грецииидеализация образа жизни мудреца, отрешенного от игры внешних стихий иблагодаря этому способного сохранить свою индивидуальность в непрочном мире,.противостоять угрожающим самому существованию по­трясениям, направлялаинтеллектуальные поиски двух других доминировавших в эллинистический период фи­лософскихшкол — стоиков и эпикурейцев. Связанные корнями со школами классическойГреции, они пере­осмыслили их идейное наследство соответственно духу новойэпохи.

Школа стоиков возникла в IV в. до н. э. и получи­ласвое название по имени того места в Афинах (“стоя”—портик храма), где ееоснователь Зенон (не смешивать с софистом Зеноном) проповедовал свое уче­ние.Представляя космос как единое целое, состоящее из бесконечных модификацийогненного воздуха— пневмы, стоики считали человеческую душу одной иатаких модификаций.

Под пневмой (в исходном значении слова — вдыхае­мыйвоздух) первые натурфилософы понимали единое природное, материальное начало,которое пронизывает как внешний физический космос, так и живой организм ипребывающую в нем “псюхе” (т. е. область ощущений, чувств, мыслей).

Слияние псюхе и природы приобрело иной смысл. Самаприрода спиритуализировалась, наделялась признаками, свойственными разу­му — ноне индивидуальному, а сверхиндивидуальному.

Согласно этому учению, мировая пневма идентичнамировой душе, “божественному огню”, который являет­ся Логосом или, как считалипозднейшие стоики, — судьбой. Счастье человека усматривалось в том, чтобы житьсогласно Логосу.

Стоики верили в примат разума, в то, что человек недостигает счастья из-за незнания, в 'чем оно состоит. Но если преждесуществовал образ гармоничной лич­ности, в полноценной жизни которой сливаютсяразум­ное и чувственное (эмоциональное), то у мыслителей эллинистической эпохи,в обстановке социальных не­взгод, страха, неудовлетворенности, тревоги,отношение к аффектам изменилось.

Стоики объявили аффектам войну, усматривая в них“порчу разума”, поскольку возникают они в ре­зультате “неправильной”деятельности ума.

Эта этико-психологическая доктрина обычно сопря­галасьс установкой,  которую, говоря современным языком, можно было бы назватьпсихотерапевтической. Люди испытывали потребность в том, чтобы устоять передпревратностями и драматическими поворотами жизни, лишающими душевногоравновесия. Изучение мышления и его отношения к эмоциям имело не абст­рактно-теоретическийхарактер, но соотносилось с ре­альной жизнью, с обучением искусству жить. Всеча­ще к философам обращались для обсуждения и реше­ния личных, нравственныхпроблем. Из искателей истин они превращались в целителей душ, какими позжестали священники, духовники.

На других космологических началах, но с той жеэтической ориентацией на поиски счастья и искусства жить, основывалась   школа.В своих представлениях о природе эпикурей­цы опирались на атомизм Демокрита.Однако в проти­вовес демокритову учению о неотвратимости движения атомов позаконам, исключающим случайность, Эпикур — предполагал, что эти частицы могутотклоняться от своих закономерных траекторий. Этот вывод имел эти-ко — психологическую подоплеку.

В отличие от версии о “жесткой” причинности, ца­рящейво всем, что совершается в мире (и, стало быть”. в душе как разновидностиатомов), эпикурейцы допу­скали самопроизвольность, спонтанность изменений, ихслучайный характер. С одной стороны, такой подход отражал ощущениенепредсказуемости человеческого” существования, с другой  -  признавалвозможность са­мопроизвольных отклонений, заложенных в самой при­роде вещей,исключал строгую предопределенность по­ступков, предлагал некую свободу выбора.Иными сло­вами, эпикурейцы считали, что личность способна дей­ствовать на свойстрах и риск. Впрочем, слово “страх” здесь можно употребить толькометафорически: весь. смысл эпикурейского учения заключался в том, чтобыпроникшись им, люди спаслись именно от страха.

Этой цели служило и учение об атомах: живое те­ло, каки душа, состоит из движущихся в пустоте ато­мов, которые в момент смертирассеиваются по. общим законам все того же вечного космоса; а раз так, та“смерть не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти еще нет,когда же смерть наступает, то нас уже нет”. Представленная в учении Эпикура кар­тинаприроды и места человека в ней способствовала достижению безмятежности духа,свободы от страхов, прежде всего, перед смертью и богами (которые, оби­таямежду мирами, не вмешиваются в дела людей, ибо" это нарушило бы ихбезмятежное существование).

Как и многие стоики, эпикурейцы размышляли о пу­тяхдостижения независимости личности от всего внеш­него. Лучший путь ониусматривали в самоустранении от всех общественных дел. Именно такое поведениепозволит избегнуть огорчений, тревог, отрицательных эмоций и, тем самым,испытать наслаждение, ибо оно есть не что иное как отсутствие страдания.

Последователем Эпикура в Древнем Риме был Лук­реций (Iв. до н.э.). Он критиковал учение стоиков о разлитом в природе в форме пневмыразуме. В дейст­вительности, согласно Лукрецию, существуют только атомы,движущиеся по законам механики; в результате возникает и сам разум. В познаниипервичными явля­ются ощущения, преобразуемые (наподобие того, “как паук ткетпаутину”) в другие образы, ведущие к ра­зуму.

Учение Лукреция (изложенное, кстати, в поэтиче­скойформе), как и концепции мыслителей предшест­вующего,.эллинистического периода,было своего рода наставлением в искусстве выжить в водовороте бедст­вий,навсегда избавиться от страхов перед загробным наказанием и потустороннимисилами.

В эллинистический период возникли новые центрыкультуры, где различные течения восточной мысли вза­имодействовали с западной.Среди этих центров выде­лялись созданные в Египте в III в. до н.э. (при цар­скойдинастии Птоломеев, основанной одним из полко­водцев Александра Македонского)библиотека и музей в Александрии. Музей представлял собой по существу.исследовательский институт с лабораториями, помеще­ниями для занятий состудентами. В нем проводились исследования в различных областях знания, в томчис­ле по анатомии и физиологии.

Так, врачи Герофил и Эразистрат, труды которых несохранились, значительно усовершенствовали технику изучения организма, в частностиголовного мозга. К числу важнейших.сделанных ими открытий относит­сяустановление различий, между чувствительными и двигательными нервами; через двес лишним тысячи лет это открытие легло в основу важнейшего для фи­зиологии ипсихологии учения о рефлексах.

Другим великим исследователем душевной жизни в еесвязи с телесной был древнеримский врач Гален (II в. н. э.). В труде “О частяхчеловеческого тела” он, опираясь на множество наблюдений и экспериментов иобобщив познания медиков Востока и Запада, в том числе александрийских, описалзависимость жизнедея­тельности целостного организма от нервной системы.

В Новое время, когда сложились реальные социаль­ныеосновы для самоутверждения субъекта как незави­симой свободной — личности,претендующей на уникаль­ность своего психического бытия, рефлексия выступилакак основание и главный источник знаний об этом бытии. Такая трактовкасодержалась и в первых про­граммах создания психологической науки,имеющей свой собственный предмет, отличающий ее от других наук. Действительно,ни одна наука не занята изуче­нием способности к рефлексии. Конечно, выделяяреф­лексию как одно из направлений деятельности души, Плотин не мог считатьиндивидуальную душу самодо­статочным источником собственных внутренних обра­зови действий; душа для него — эманация сверхпрекрасной сферы высшего первоначалавсего сущего.

Учение Плотина оказало влияние на Августина (IV—Vвв.), творчество которого ознаменовало переход от античной традиции ксредневековому христианскому мировоззрению. Августин придал трактовке души осо­быйхарактер: считая душу орудием, которое правит телом, он утверждал, что ееоснову образует воля, а не разум. Тем самым он стал основоположником учения,названного позжеволюнтаризмом (от лат. “волюнтас”—воля).

По мнению Августина, воля индивида зависит от бо­жественнойи действует в двух направлениях: управ­ляет действиями души и обращает ее ксебе самой. Все изменения, происходящие с телом, становятся психиче­скимиблагодаря волевой активности субъекта. Так, из “отпечатков”, которые сохраняюторганы чувств, воля создает воспоминания.

Все знание заложено в душе, которая живет и дви­жетсяв Боге. Оно не приобретается, а извлекается из души опять-таки благодарянаправленности воли. Ос­нованием истинности этого знания служит внутреннийопыт: душа поворачивается к себе, чтобы постичь с предельной достоверностьюсобственную деятельность и ее незримые продукты.

Идея овнутреннем опыте, отличном от внешнего, но обладающего высшей истинностью,имела у Августи­на теологический смысл, поскольку предполагалось, что этаистинность даруется Богом. В дальнейшем трак­товка внутреннего опыта,освобожденная от религиозной окраски, слилась с представлением об интроспек­циикак особом, присущем только психологии, методе исследования сознания.

Таким образом, в трудах древнегреческих мыслителей мынаходим попытки решения многих проблем, которые и сегодня направляют развитиепсихологических идей. В их объ­яснениях генезиса и структуры душиобнаруживаются три направления поиска тех больших, независимых от индивидасфер, по образу и подобию которых тракто­вался микрокосм индивидуальной — человеческой души.

Первым направлением стало объяснение психики ис­ходя из законов движения и развитияматериального мира, из идеи об определяющей зависимости душевных проявлений отобщего строя вещей, их физической при­роды. (Вопрос о месте психического вматериальном мире, поднятый впервые древними мыслителями, до сих пор остаетсястержневым в психологической тео­рии.)

Только после того, как была осмыслена произвольностьжизни души от физического мира, их внутреннее родство, а тем самым — инеобходимость изучать пси­хику, психологическая мысль смогла продвинуться кновым рубежам, открывшим своеобразие ее объектов.

Второе направление античной психологии, создан­ное Аристотелем, ориентировалосьпреимущественно на живую природу; исходной' точкой для него служило от­личиесвойств органических тел от неорганических. Поскольку психика является формойжизни, выдвиже­ние на передний план психобиологической проблемы было крупнымшагом вперед. Оно позволило увидеть в психическом не обитающую в теле душу,имеющую про­странственные параметры и способную (по мнению как материалистов,так и идеалистов) покидать организм с которым она внешне связана, аспособорганизации поведения живых систем.

Третье направление ставило душевную деятельность индивида в зависимость от форм, которыесоздаются не природой, а человеческой культурой, а именно от понятий, идей,этических ценностей. Эти формы, дейст­вительно играющие огромную роль вструктуре и дина­мике психических процессов, были, однако, начиная отпифагорейцев и Платона, отчуждены от материального мира, от реальной историикультуры и общества и представлены в виде особых духовных сущностей, чув­ственновоспринимаемых телом.

Это направление придало особую остроту проблеме”.

Античные ученые поставили проблемы, веками направляв­шиеразвитие наук о человеке. Именно они впервые попытались ответить на вопросы,как соотносятся в че­ловеке телесное и духовное, мышление и общение, лич­ностноеи социокультурное, мотивационное и интеллек­туальное, разумное и иррациональноеи многое иное, присущее человеческому бытию. Античные мудрецы и испытателиприроды подняли на невиданную дотоле высоту культуру теоретической мысли,которая, пре­образуя данные опыта, срывала покровы с видимостей здравого смыслаи религиозно-мифологических образов.

За эволюцией представлений о сущности души скры­таполная драматических коллизий работа исследова­тельской мысли, и только историянауки может рас­крыть различные уровни постижения этой психической реальности,неразличимые за самим термином “ду­ша”, давшим имя нашей науке.

Развитиепсихологических знаний в эпоху феадолизма.

 

Древнегреческая цивилизация в силу нараставшей со­циально-экономическойдеградации общества разруша­лась Постепенно утрачивалась большая часть достиг­нутыхзнаний. Жестокие удары по распадавшейся ан­тичной культуре наносилахристианская церковь, со­здававшая атмосферу воинственной нетерпимости ко всему“языческому”. В IV в был уничтожен научный центр в Александрии В начале VI в.император Юсти­ниан закрыл просуществовавшую около тысячи лет Афинскуюшколу—последний очажок античной фило­софии. Христианство, став господствующейидеологией феодального общества, культивировало ненависть ко всякому знанию,основанному на опыте и разуме, вну­шало веру в непогрешимость церковныхдогматов и греховность самостоятельного, отличного от предписан­ного священнымикнигами понимания устройства и предназначения человеческой души.Естественнонауч­ное исследование природы приостановилось. Его сме­нилирелигиозные спекуляции.

Переориентация философского мышления в направ­лениисближения с позитивным знанием о природе со­вершалась в этот период в недрахдругой культуры — арабоязычной, расцвет которой пришелся наVIII— XIIвв.

После объединения в VII в. арабских племен воз­никлогосударство, имевшее своим идеологическим оп­лотом новую религию — ислам. Подэгидой этой рели­гии началось завоевательное движение арабов, завер­шившеесяобразованием Халифата, на территориях ко­торого жили народы с древнимикультурными тради­циями

Государственным языком Халифата стал арабский, хотякультура этого огромного государства восприняла достижения многих населявшихего народов, а также эллинов, народов Индии В культурные центры Хали­фатаприбывали караваны верблюдов, навьюченных книгами чуть ли не на всех известныхтогда языках

В то время, когда в Западной Европе, распавшейся назамкнутые феодальные мирки, были начисто забыты достижения европейской иалександрийской науки,. на арабском Востоке кипела интеллектуальная жизньСочинения Платона и Аристотеля, других античных мыслителей переводились наарабский язык, переписывались и распространялись по всей огромной арабскойдержаве.

Именно это стимулировало развитие науки, прежде всегофизико-математической и медицинской Появившиеся во множестве астрономы,математики, химики,. географы, ботаники, врачи создавали мощный культур нонаучный слой, из которого выделились крупнейшие умы Они обогатили достижениясвоих древних пред­шественников и создали предпосылки для последующе­го подъемафилософской и научной мысли на Западе, в том числе и психологической Среди нихследует вы­делить прежде всего среднеазиатского ученого Ибн-Сину (XI в) (влатинской транскрипции — Авиценну).

С точки зрения развития естественнонаучных знаний одуше, особый интерес представляет егомедицинская психология. Вней важное место отводилось учению о роли аффектов в регуляции и развитииповедения организма Созданный Ибн-Синой “Канон медицинской науки” обеспечил ему“самодержавную власть во всех медицинских школах средних веков”

Ибн-Сина был также одним из первых исследовате­лей вобласти возрастной психологии Он изучал связь между физическим развитиеморганизма и его психоло­гическими особенностями в различные возрастные периоды,придавая при этом важное значение воспитанию Именно посредством воспитанияосуществляется, по Ибн-Сине, воздействие психического на устойчивую структуруорганизма Чувства, изменяющие течение физиологических процессов, возникают уребенка в ре­зультате воздействия на него окружающих людей, вызывая у ребенкате или другие аффекты, взрослые фор­мируют его натуру.

Физиологическаяпсихология Ибн-Сины включала, таким образом, предположения о возможностиуправлять процессами в организме и даже придавать организму определенныйустойчивый склад путем воздействия на его чувственную, аффективную жизнь,зависящую от поведения других людей  Идея взаимосвязи психического ифизиологического — не только зависимость психики от телесных состояний, но и ееспособность (при аффектах, психических травмах, деятельности воображения)глубоко влиять на них — разрабаты­валась Ибн-Синой на основе его обширногомедицинского опыта.

Имеются сведения о том, что, не ограничиваясь на­блюдениями,он предпринял попытку изучить этот вопрос экспериментально

Особый интерес арабские натуралисты и математики, иИбн-Сина в том числе, проявляли к органу зрения. Среди исследований в этойобласти выделяются открытия Ибн-аль-Хайсама (XI в), в латинской транскрипцииАльгазена.  В каждом зрительном акте он различал, с одной стороны,непосредственный эффект запечатления внешнего воздействия, с другой — при­соединяющуюсяк этому эффекту работу ума, благодаря которой устанавливается сходство иразличие видимых объектов

Ибн-аль-Хайсам  изучил такие важные феномены, какбинокулярное зрение, смешение цветов, контраст и т д. Он указывал, что дляполного восприятия объ­ектов необходимо движение глаз — перемещение зри тельныхосей Ибн-аль-Хайсам подверг анализу зависимость зрительного восприятия от егодлительности, еде лав акцент на факторе времени. Подметив, что прикратковременном предъявлении могут быть правильно восприняты лишь знакомыеобъекты, он сделал вывод условием возникновения зрительного образа служат нетолько непосредственные воздействия световых раздражителей, но и сохраняющиесяв нервной системе следы прежних впечатлений.

Параллельно, продолжался, хотя и более медленнопроцесс исследования психики человека и в Европе, хотя оно испытывалосильнейшее давление средневековой католической церкви, и как следствие,рассматривало все с точки зрения религии (достаточно лишь обратиться ксхоластике средневековья и ее взглядам на систему психики человека).

Понятие об интроспекции, зародившееся у Плотина,превратилось в важнейший источник религиозного са­моуглубления у Августина ивновь выступило как опо­ра модернизированной и теологической психологии у ФомыАквинского. Работу души последний представил в виде следующей схемы сначала онасовершает акт познания — ей является образ объекта (ощущение или понятие),затем осознает, что ею произведен этот акт, и, наконец, проделав обе операции,душа “возвращает­ся” к себе, познавая уже не образ и не акт, а самое себя какуникальную сущность Перед нами — замкну­тое сознание, из которого нет выхода ник организму, ни к внешнему миру.

В Англии, где социальные устои феодализма подры­валисьнаиболее энергично, появляется  номинализм (от лат “номен”— имя) Онвозник в связи со спором о природе общих понятий, или универсалий, сутькоторого состояла в том, существуют ли эти общие понятия сами по себе,самостоятельно и независимо от нашего мышления, либо представляют собой толькоимена, реально же познаются лишь конкретные явления.

Самым энергичным проповедником номинализма былпрофессор Оксфордского университета Уильям Оккам (ок. 1285—1349). Отстаиваяучение о “двойственной истине” (из которого явствова­ло, что религиозныедогматы не могут быть основаны на разуме), он призывал опираться на чувственныйопыт; при этом следовало ориентироваться на термины, обозначающие либо классыпредметов, либо классы имен, знаков.

Номинализм способствовал развитию естественно­научныхвзглядов на познавательные возможности че­ловека К знакам как главнымрегуляторам душевной активности неоднократно обращались многие мыслите­липоследующих веков. Так, в психологии утвердилось правило (известное подназванием “бритвы Оккама”), согласно которому “не следует умножать сущности безнадобности” Иначе говоря, нет смысла прибегать к объяснению каких-либо явлениймногими силами или факторами, когда можно обойтись их меньшим числом:

“Бесполезно делать посредством многого то, что мож­носделать посредством меньшего”. Это стало основой своего рода “закона экономии”в психологии, проиллюстрировать который можно таким примером:

Итак, в раннем средневековье под пластом чисто рассудочныхпостроений, чуждых реальным особенно­стям психической деятельности, пробивалсяродник но­вых идей, связанных с опытным познанием души и ее проявлений. Впротивовес принятым схоластикой прие­мам выведения отдельных психическихявлений из сущ­ности души и ее сил, для действия которых нет дру­гих оснований,кроме воли божьей, складывалась ме­тодология, основанная на опытном,детерминистском подходе. Своего расцвета этот подход достиг в следу­ющуюисторическую эпоху.

Переходный период от феодальной культуры к бур­жуазнойполучил имя эпохи Возрождения. Его главной особенностью стало возрождениеантичных ценностей” без которых едва ли бы смогли существовать и арабо-язычная,и латино-язычная (в Западной Европе, как известно, языком образованности была латынь)куль­туры.

Мыслители Возрождения полагали, что они очища­ютантичную картину мира от “средневековых варва­ров”. Восстановление античныхпамятников культуры в их подлинном виде действительно стало признаком новогоидейного климата, хотя их восприятие, разу­меется, было созвучно новому образужизни, обуслов­ленной им интеллектуальной ориентации. Возникнове­ниемануфактурного производства, усложнение и со­вершенствование орудий труда,великие географические открытия, возвышение бюргерства (среднего слоя го­рожан),отстаивавшего свои права в ожесточенной по­литической борьбе,— все эти процессыизменили поло­жение человека в мире и обществе, а следовательно — и егопредставления о мире и самом себе

Новые философы вновь обращаются к Аристотелю, которыйтеперь из идола скованной церковными догма­ми схоластики превращается в символсвободомыслия, спасения от этих догм В главном очаге Возрожде­ния -Италии — разгораются споры между спасшимися от инквизиции сторонниками Ибн-Рошда(аверроистами) и еще более радикально настроенными александристами.

Последний термин происходит от имени древнегре­ческогофилософа Александра Афродисийского, живше­го в Афинах в конце II в. н. э.,который прокомменти­ровал трактат Аристотеля “О душе” иначе, чем Ибн-Рошд.Коренное различие касалось вопроса о бессмер­тии души — главного вопроса вцерковном вероучении. Если Ибн-Рошд, разделяя разум (ум) и душу, считал разум,как высшую часть души, бессмертным, то Алек­сандр настаивал на целостностиаристотелевского уче­ния и его тезисе о том, что все способности души начи­стоисчезают вместе с телом.

У александристов антиклерикальные мотивы звуча­лирезче н последовательнее, чем у аверроистов. Оба направления сыграли важнуюроль в создании новой идейной атмосферы, проложив путь к естественнонауч­номуизучению организма человека.и его психических функций. По этому пути пошлимногие философы, на­туралисты, врачи, которых отличал интерес к изучениюприроды. Их творчество пронизывала вера во всемо­гущество опыта, в преимуществонаблюдений, прямых контактов с реальностью, в независимость подлинного знанияот схоластической мудрости.

Одним из титанов Возрождения был Леонардо да Винчи(1452—1519). Он представлял новую науку, ко­торая родилась не в университетах,где по-прежнему изощрялись в комментариях к текстам древних, а в мастерскиххудожников и строителей, инженеров и изобретателей. В своей практике они былипреобразо­вателями мира, их опыт радикально менял культуру л строймышления. Высшей ценностью становился не божественный разум, а, говоря языкомЛеонардо, — “божественная наука живописи”. При этом под живо­писью понималосьне только искусство отражения ми­ра в художественных образах.

Изменения в реальном бытии личности коренным образомизменяли ее самосознание. Субъект осознавал себя центром направленных вовнедуховных сил, которые воплощаются в реальные, чувственные ценности; он желалподражать природе, на деле преобразуя ее своим твор­чеством, практическимидеяниями.

Наряду с Италией возрождение новых гуманистиче­скихвзглядов на индивидуальную психическую жизнь достигло высокого уровня в другихстранах, где подры­вались устои прежних социально-экономических отно­шений. ВИспании возникли направленные против схо­ластики учения, устремленные к поискамреального знания о психике. Так, Хуан Луис Вивес (1492-1540) в ставшейзнаменитой в Европе книге “О душе и жиз­ни” доказывал, что природа человекапознается не из книг, а путем наблюдения и опыта, позволяющих, опи­раясь натеорию, правильно воспитывать ребенка.

Другой врач Хуан Уарте (ок. 1530 — 1592), такжеотвергая умозрение и схоластику, требовал применить индуктивный метод“Исследования способностей к на­укам” (так называлась его книга). Это былапервая в истории психологии работа, в которой ставилась задача изучитьиндивидуальные различия между людьми для определения их пригодности к различнымпрофессиям.

Дальнейшее свое развитие учение о психике человекаприобретает уже в 17 веке.

Психологическая мысль в XVII в.

XVII век стал эпохой коренных изменений в социаль­нойжизни Западной Европы, веком научной револю­ции и торжества новогомировоззрения. Его предве­стником был итальянский ученый Галилео Галилей (1564- 1642), учивший, что природа есть система дви­жущихся тел, не обладающихникакими свойствами, кроме геометрических и механических. Все, что проис­ходитв мире, следует объяснять только этими материальными свойствами, толькозаконами механики. Гос­подствовавшее веками убеждение в том, что движения­миприродных тел правят бестелесные души, цели и формы, было ниспровергнуто. Этотновый взгляд на мироздание произвел полный переворот в объясне­нии причинповедения живых существ.

Первый набросок психологической теории, использо­вавшейдостижения геометрии и новой механики, при­надлежал французскому математику,естествоиспыта­телю и философу Рене Декарту (1596 — 1650). Он ори­ентировалсяна модель организма как механически ра­ботающей системы. Тем самым, живое тело,которое во всей прежней истории знаний рассматривалось как оду­шевленное, т. е.одаренное и управляемое Душой, осво­бождалось от ее влияния и вмешательства.Отныне различие между неорганическими и органическими те­лами объяснялось покритерию отнесенности последних к объектам, действующим по типу простыхтехнических устройства В век, когда эти устройства со все большейопределенностью утверждались в общественном произ­водстве, далекая отпроизводства научная мысль объ­ясняла по их образу и подобию функции организма.Первым большим достижением в этом плане стало от­крытие Уильямом Гарвеем(1578—1657) кровообраще­ния: сердце предстало своего рода помпой, перекачива­ющейжидкость. Участия души в этом не требовалось.

Второе достижение принадлежало Декарту. Он ввелпонятие рефлекса (сам термин появился позже), став­шее фундаментальным дляфизиологии и психологии.

Если Гарвей устранил душу из круга регуляторов внут­реннихорганов, то Декарт отважился покончить с ней на уровне внешней, обращенной кокружающей среде работы всего организма. Три столетия спустя И. П. Пав­лов,следуя этой стратегии, распорядился поставить бюст Декарта у дверей своей лаборатории.

Здесь мы вновь сталкиваемся с принципиальным дляпонимания прогресса научного знания вопросом о соотношении теории и опыта(эмпирии). Достоверное знание об устройстве нервной системы и ее функциях былов те времена ничтожно. Декарту эта система ви­делась в форме “трубок”, покоторым проносятся лег­кие воздухообразные частицы (он называл их “живот­нымидухам””). По декартовой схеме внешний импульс приводит эти “духи” в движение изаносит в мозг, от­куда они автоматически отражаются к мышцам. Когда горячийпредмет обжигает руку, это побуждает челове­ка ее отдернуть: происходитреакция, подобная отра­жению светового луча от поверхности. Термин “реф­лекс” иозначал отражение.

Реакция мышц — неотъемлемый компонент поведе­ния.Поэтому декартова схема, несмотря на ее умозри­тельный характер, стала великимоткрытием в психо­логии. Она объяснила рефлекторную природу поведе­ния безобращения к душе, как движущей телом силе.

Декарт надеялся, что со временем не только про­стыедвижения (такие, как защитная реакция руки на огонь или зрачка на свет), но исамые сложные удаст­ся объяснить открытой им физиологической механикой. “Когдасобака видит куропатку, она, естественно, бро­сается к ней, а когда слышитружейный выстрел, звук его, естественно побуждает ее убегать. Но тем не ме­нее,легавых собак обыкновенно приучают к тому, что вид куропатки заставляет ихостановиться, а звук вы­стрела подбегать к куропатке”. Такую перестройку по­веденияДекарт предусмотрел в своей схеме устройства телесного механизма, который, вотличие от обычных автоматов, выступил как обучающаяся система.

Она действует по своим законам и “механическим”причинам; их знание позволяет людям властвовать над собой.

Этот вывод противостоял декартовой идее разделе­ниячувств на коренящиеся в жизни организма и чи­сто интеллектуальные В качествепримера Декарт в своем последнем сочинении—письме шведской короле­веХристине—объяснил сущность любви как чувства, имеющего две формы: телеснуюстрасть без любви и интеллектуальную любовь без страсти. Причинному объяснениюподдается только первая, поскольку она зависит от организма и биологическоймеханики. Вто­рую можно только понять и описать.

Однако, Декарта и его воззрения начинают подвергатькритике, и одним из, тех, кто не согласен с Декартом является Томас Гоббс (1588- 1679). Он начисто отверг душу как осо­бую сущность. В мире нет ничего,утверждал Гоббс, кроме материальных тел, которые движутся по законам механики,открытым Галилеем. Соответственно и все психические явления подчиняются этимглобальным за­конам. Материальные вещи, воздействуя на организм, вызываютощущения. По закону инерции из ощущений возникают представления (в виде ихослабленного сле­да), образующие цепи мыслей, которые следуют друг за другом втом же порядке, в каком сменялись ощу­щения.

Такая связь получила впоследствии название ассо­циации.Об ассоциации как факторе, объясняющем, почему данный психический образоставляет у челове­ка именно такой, а не другой след, было известно со временПлатона и Аристотеля.

Для великих ученых XVII века научное познание психикикак причин явлений имело в качестве непре­ложной предпосылки обращение ктелесному устрой­ству. Но эмпирические знания о нем были, как показа­ло время,столь фантастичны, что прежние свидетель­ства следовало игнорировать. На этотпуть стали при­верженцы эмпирической психологии, понимавшие под опытомобработку субъектом содержания своего созна­ния. Они использовали понятия обощущениях, ассо­циациях и т. д. как фактах внутреннего опыта. Гене­алогия этихпонятий восходила к открытому свобод­ной мыслью объяснению психическойреальности, от­крытому благодаря тому, что было отринуто веками царившееубеждение, будто эта реальность произво­дится особой сущностью—душой. Отнынеактивность души выводилась из законов и причин, действующих в телесном, земноммире. Знание же законов природы рождалось не из внутреннего опыта наблюдающегоза собой сознания, но из общественно-исторического опы­та” обобщенного внаучных теориях Нового времени.

Психологическая мысль и развитие взглядов на системупсихики человека в XVIII в.

В этом веке, как и в предшествующем, в Западной Европепроисходило дальнейшее укрепление капитали­стических отношений. Индустриальнаяреволюция пре­вратила Англию в могущественную державу. Глубо­киеполитико-экономические изменения привели к ре­волюции во Франции. Расшатывалисьфеодальные устои в Германии. Расширялось и крепло движение, названноеПросвещением.

Мыслители, представлявшие это тече­ние, считалиглавной причиной всех человеческих бед невежество, религиозный фанатизм,требовали вер­нуться к естественной неиспорченной природе челове­ка, покончитьс суевериями, со слепой религиозной ве­рой, утвердить в умах людей взаменложного знание научное, проверенное опытом и разумом. Предполага­лось, что,следуя этим путем, удастся избавиться от со­циальных бедствий и пороков с тем,чтобы повсемест­но воцарились добро и справедливость. Эти идеи при­обретали вразличных странах различную тональность соответственно своеобразию ихобщественно-историче­ского развития.

Наиболее ярко идеи Просвещения исповедовались нафранцузской почве в преддверии революции, покон­чившей сфеодально-абсолютистским строем. В Англии, где 'буржуазные отношенияутвердились раньше, чем во Франции, главным идеологом Просвещения стал Дж.Локк. Его соотечественник физик и математик И. Ньютон (1643—1727) создал новуюмеханику, по­всеместно воспринятую как образец и идеал точного знания, каквеликое торжество разума. В новом свете представления о психике человека былиосвещены в трудах Юма.

Мнение Юма о том, что понятие о субъекте может бытьсведено к пучку ассоциаций, было направлено своим критическим острием противпредставления о ду­ше как особой, дарованной Всевышним сущности, ко­тораяпорождает и связывает между собой отдельные психические феномены. Предположениео такой спиритуальной субстанции защищал, в частности, Беркли, отвергавшийсубстанцию материальную. Согласно же Юму, душа есть нечто вроде театральныхподмостков, где проходят чередой сцепленные между собой сиены.

 Учения об ассоциациях английских мыслителей XVIIIвека, как в материалистическом, так и идеали­стическом вариантах, направлялинаучные поиски мно­гих западных психологов двух последующих веков.

Самыми радикальными критиками любых учений,допускающих влияние на природу и человека сил, ус­кользающих от опыта и разума,выступили французские мыслители. Они объединились вокруг 35-томной“Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремесел” (1751—1780),освещавшей новейшие дости­жения человеческого знания (поэтому их принято на­зыватьэнциклопедистами). В энциклопедии с материа­листических позиций излагались ивопросы психологии.

Крайним сенсуалистом зарекомендовал себя фило­софЭтьен Бонно де Кондильяк (1715—1780). Для на­глядности он предложил образ“статуи”, которая по­началу не обладает ничем, кроме способности ощу­щать.Стоит ей, однако, получить извне первое ощуще­ние, хотя бы самое примитивное(например, обоня­тельное), как начинает действовать вся психическая механика.Как только один запах сменяется другим, сознание готово получить все то, чтоДекарт относил на счет врожденных идей, а Локк — рефлексии. Силь-яое ощущениепорождает внимание; сравнение одного ощущения с другим становитсяфункциональным актом, который определяет дальнейшую умственную работу и т. д.

В отличие от “статуи” Кондильяка, Жюльен-Ламет-ри(1709 — 1751), предложил образ “человека — маши­ны”. Именно так он озаглавилсвой выпущенный под чужим именем трактат. Из него явствовало, что наде­лятьорганизм человека душой столь же бессмыслен­но, как искать ее в дейсвиях машины.Ламетри счи­тал, что выделение Декартом двух субстанций — не более, чем“стилистическая хитрость”, придуманная для обмана теологов. Декарт устранилдушу из организма животных Ламетри доказывал, что не нуждает­ся в ней ичеловеческий организм, с которым сопряже­ны психические способности;они—продукт его машиноподобных действий.

Другими лидерами движения за новое мировоззрениевыступили К. Гельвеций (1715 — 1771), П Гольбах (1723 — 1789) и Д. Дидро (1713- 1784).   Отстаивая принцип возникновения мира духовного из мира физического,они трактовали наделенного психикой “челове­ка — машину” как продукт внешнихвоздействий и есте­ственной истории.

Завершающий период в развитии французского ма­териализмапредставлен врачом-философом Пьером Кабанисом (1757—1808). Ему принадлежитформула, согласно которой мышление — это функция мозга. Свой вывод Кабанисподкреплял наблюдениями, подсказан­ными кровавым опытом революции. Ему былопоруче­но выяснить, осознает ли казнимый на гильотине чело­век свои страдания(о чем могут свидетельствовать, например, конвульсии). Кабанис ответил на этотво­прос отрицательно; движения же обезглавленного тела имеют, по его мнению,рефлекторный характер и не осознаются, ибо сознание — функция мозга. Понятие офункции, выработанное физиологией применительно к различным органам,распространялось, таким образом, и на работу головного мозга

Впрочем, формула Кабаниса была использована длявульгаризации философии материализма ее против­никами. Кабанису приписалимнение о том, что мозг выделяет мысль, подобно тому как печень — желчь, апочки  — мочу. На деле же, говоря о сознании как фун­кции головного мозга,Кабанис имел в виду совершен­но иное. К внешним продуктам мозговой деятельностион относил выражение мысли словами и жестами; за самой же мыслью, подчеркивалон, скрыт неизвестный нервный процесс.

Французские материалисты эпохи Просвещения сы­гралипозитивную роль в интеллектуальной жизни Европы. Они отстаивали идеюцелостности человека, нераздельной связи его телесно-духовного бытия с окружающейсредой—природной и социальной, куль­тивировали веру и способность чувственногоопыта служить единственным гарантом рационального знания о неисчерпаемомвнешнем мире, в нераздельность пси­хических явлений и нервного субстрата,который их производит. Доказывая необходимость перехода от умозрительногоизучения этой нераздельности к ее эм­пирическому исследованию, призывая искатькорни яв­лений, считавшихся порождением бестелесной, соеди­няющей человека сБогом души, в доступной для скальпеля и микроскопа нервной ткани, энциклопеди­стыподготовили почву для движения научной мысли следующего столетия в новомнаправлении.

Завершающий этап развития представлений

о природе психики XIXXXвв.

В начале XIX века стали складываться новые подходы кпсихике. Отныне не механика, а физиология стимулировала рост психологическогознания. Имея своим предметом особое природное тело, физиология превратила его вобъект экспериментального изучения. На первых  порах руководящим принципомфизиологии было “анатомическое начало”. Функции (в том числе психические)исследовались под углом зрения их зависимости от строения органа, его анатомии.Умозрительные, порой фантастические воззрения прежней эпохи физиологияпереводила на язык опыта.

Так, фантастическая по своей эмпирической фактуререфлекторная схема Декарта оказалась правдоподобной благодаря обнаружениюразличий между чувствительными (сенсорными и двигательными  (моторными)нервными путями, ведущими в спинной мозг. Открытие принадлежало врачам инатуралистам чеху И. Прахазке, французу Ф. Мажанди и англичанину Ч. Беллу, ]0попозволило объяснить механизм связи нервов через так называемую рефлекторнуюдугу, возбуждение одного плеча которой закономерно и неотвратимо приводит вдействие другое плечо, порождая мышечную реакцию. Наряду с научным (дляфизиологии) и практическим (для медицины) это открытие имело важноеметодологическое значение. Оно опытным путем доказывало зависимость функцийорганизма, касающихся его поведения во внешней среде, от телесного субстрата, ане сознания (или души) как особой бестелесной сущности.

Второе открытие, которое подрывало версию осуществовании этой сущности, было сделано при изучении органов чувств, ихнервных окончании. Оказалось, что какими бы стимулами на эти нервы нивоздействовать, результатом будет один и тот же специфический для каждого изних эффект, например, любое раздражение зрительного нерва вызывает у субъектаощущение вспышек света. На этом основании немецкий физиолог Иоганнес Мюллер(1801—1858) сформулировал “закон специфической энергии органов чувств”: никакойиной энергией, кроме известной физике, нервная ткань, не обладает.

Выводы Мюллера укрепляли научное воззрение на психику,показывая причинную зависимость ее чувственных элементов (ощущений) отобъективных материальных факторов: внешнего раздражителя и свойства нервногосубстрата.

Наконец, еще одно открытие подтвердило зависимостьпсихики от анатомии центральной нервной системы и легло в основу приобретшейогромную популярность френологии. Его автор — австрийский анатом Франц Галль (1758-1828) — предложил “карту головного мозга”, согласно которой различныеспособности “размещены” в определенных участках, мозга. Это, по мнению Галля,влияет на форму черепа и позволяет, ощупывая его, определять по “шишкам”,насколько развиты у данного индивида ум, память и другие функции. Френология,при всей ее фантастичности, побудила к экспериментальному изучению размещения(локализации) — психических функций в головном мозге.

В своей лабораторной экспериментальной работефизиологи — люди естественнонаучного склада ума -  вторгались в область,которая издавна считалась заповедной для философов как “специалистов по душе”.В итоге психические процессы перемещались в тот же ряд, что и видимая подмикроскопом и, препарируемая скальпелем нервная ткань, их порождающая.Оставалось, правда, неясным, каким образом совершается чудо порожденияпсихических продуктов, которые человек не может увидеть, собрать в пробирку ит. д. Тем не менее, выснялось, что эти продукты даны в пространстве. Подрывалсяпостулат, считавшийся со времен Декарта самоочевидным: душевные явленияотличаются от всех остальных своей непространственностью.

К новым открытиям пришел другой — исследовательорганов чувств, физиолог Эрнст Вебер (1795 — 1878). Он задался вопросом:насколько следует изменять силу раздражения, чтобы субъект уловил едва заметноеразличие в ощущении. Таким образом, акцент сместился: предшественников Веберазанимала зависимость ощущении от нервного субстрата, его самого— зависимостьмежду континуумом ощущений и континуумом вызывающих их физических стимулов.Обнаружилось, что между первоначальным раздражителем и последующими существуетвполне определенное (разное для различных органов чувств) отношение, при.котором субъект начинает замечать, что ощущение стало уже другим. Для слуховойчувствительности, например, это отношение составляет 1/160, для ощущений веса — 1/30 и т. д.

Опыты и математические выкладки стали истоком течения,влившегося в современную науку под именем психофизики. Ее основоположникомвыступил немецкий ученый Густав Фехнер (1801 — 1887). Развитие психофизикиначиналось с представлений о, казалось бы, локальных психических феноменах,которые имели огромный методологический и методический резонанс во всем корпусепсихологического знания. В, него внедрялись эксперимент, число, мера. Таблицалогарифмов оказалась приложимой к явлениям душевной жизни, к поведениюсубъекта, когда ему приходится определять едва заметные различия между внешними(объективными) явлениями.

Прорыв от психофизиологии к психофизике былзнаменателен и в том отношении, что разделил принципы причинности изакономерности. Ведь психофизиология была сильна выяснением причиннойзависимости субъективного факта (ощущения) от строения органа (нервныхволокон), как этого требовало “анатомическое начало”. Психофизика же доказала,что в психологии и при отсутствии знаний о телесном субстрате, строгоэмпирически, могут быть открыты законы, которым подвластны ее явления.

Старая психофизиология с ее анатомическим началомрасшатывалась самими физиологами еще с одной стороны. Голландский   физиологФранц   Дондерс (1818 — 1889) занялся экспериментами по изучению скоростипротекания психических процессов. Несколько раньше Г. Гельмгольц открылскорость прохождения импульса по нерву; это открытие относилось к процессу ворганизме. Дондерс же обратился к измерению скорости реакции субъекта навоспринимаемые им объекты. Испытуемый выполнял задания, требовавшие от неговозможно более быстрой реакции на один из нескольких раздражителей, выбораразличных ответов на разные раздражители и т. д. Эти опыты разрушали веру вмгновенно действующую душу, доказывали, что психический процесс, подобнофизиологическому, можно измерить. При этом считалось само собой разумеющимся,что психические процессы совершаются именно в нервной системе.

Позже Сеченов, ссылаясь на изучение времени реакциикак процесса, требующего целостности головного мозга, подчеркивал: “Психическаядеятельность как всякое земное явление происходит во времени и пространстве”.

Центральной фигурой в создании основ психологии какнауки, имеющей собственный предмет, был Герман Людвиг Гельмгольц (1821—1894).Его разносторонний гений преобразовал многие науки о природе, в том числе наукуо природе психического. Гельмгольц открыл закон сохранения энергии. “Мы вседети Солнца,— говорил он,— ибо живой организм, с позиций физики, это система, вкоторой нет ничего кроме преобразований различных видов энергии”. Тем самым изнауки изгонялось представление об особых витальных силах, отличающих поведениев органических и неорганических телах.

Занимаясь изучением органов чувств, Гельмгольц принялза объяснительный принцип не энергическое (молекулярное), а анатомическоеначало. Именно на последнее он опирался в своей концепции цветного зрения.Гельмгольц исходил из гипотезы о том, что имеется три нервных волокна,возбуждение которых волнами различной длины создает ощущения основных цветов:красного, зеленого и фиолетового.

Такой способ объяснения. оказался непригодным, когдаГельмгольц от ощущений перешел к анализу восприятия целостных объектов вокружающем пространстве. Это побудило его ввести два новых фактора: а) движенияглазных мышц; б) подчиненность этих движений особым правилам, подобным тем, покоторым строятся логические умозаключения. Поскольку эти правила действуютнезависимо от сознания, Гельмгольц назвал их “бессознательнымиумозаключениями”. Таким образом, экспериментальная работа столкнула Гельмгольцас необходимостью ввести новые причинные факторы. До того он относил к ним либопревращения физической энергии, либо зависимость ощущения от устройства органа.Теперь к этим двум причинным “сеткам”, которыми наука улавливает жизненныепроцессы, присоединялась третья. Последующее исследования стали основойпсихологии, развившейся и достигшей расцвета уже в двадцатом веке.

Заключение.

Дальнейшие исследования в области психики ипсихологии, проводились уже многочисленными учеными, было открыто понятиерефлекторной дуги и анализатора (Сеченов), затем были исследованы практическивсео основные психические процессы, память и т.п., подведена научная основа подпонятие о гипнозе и подсознание, исследованы сны. В нашем веке психология сталаодной из самых “влиятельных” наук, а знание системы психики человека, егохарактера, темперамента и т.п. стало неотъемлемой частью уже производственного,научного и многих других процессов, однако есть еще много непознанного вчеловеке, в его психике, поэтому, исследования в этой области должны постояннопродолжаться.

Литература

1.   Петровский А.В. Вопросы истории итеории психологии. 1998

2.   Петровский А.В. Ярошевский М.Г.История  и теория психологии в  2-х томах.  Т-1 1996

3.   Петровский А.В. Ярошевский  М.Г.Краткий курс истории  психологии

4.   Петровский А.В. Ярошевский  М. Г.история и теория психологии в 2-х  томах.  Т-2 1996   

еще рефераты
Еще работы по психологие