Реферат: Из истории психологических тестов

<img src="/cache/referats/9270/image001.gif" v:shapes="_x0000_s1035 _x0000_s1039 _x0000_s1041"> <img src="/cache/referats/9270/image002.gif" v:shapes="_x0000_s1036">


СТОЛИЧНЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ
ИНСТИТУТ

психологии

ФАКУЛЬТЕТ

психология

СПЕЦИАЛЬНОСТЬ

РЕФЕРАТ

по дисциплине

Психодиагностика

Тема:«Изистории психологических тестов»

Студентки IIIкурса

СГИ, 2001 г.

<img src="/cache/referats/9270/image003.gif" v:shapes="_x0000_s1040">


План

Введение

1.<span Times New Roman"">    

Представления о тесте странами древнего мира исредневековья

2.<span Times New Roman"">    

Первый тест ХХ века и возникновение идеи о средстве измерения в тесте

3.<span Times New Roman"">    

Современный тест

Заключение

Содержание

Введение…………………………………………………………………………4

1. Представления о тесте странами древнего мира исредневековья……5

2. Первый тестХХ века и возникновение идеи

     о средствеизмерения в тесте……………………………………………..10

3. Современный тест………………………………………………………….19

Заключение…………………………………………………………………….23

Использованнаялитература…………………………………………………24

Введение

Тестами в психологии называют стандартизированные методикипсиходиагностики, позволяющие получать сопоставимые колличественные икачественные показатели степени развитости изучаемых свойств. Подстандартизированностью таких методик имеется в виду то, что они всегда и вездедолжны применяться одинаковым образом, начиная от ситуации и инструкции,получаемой испытуемым, кончая способами вычисления и интерпритации получаемыхпоказателей. Сопоставимость означает, что оценки, получаемые при помощи теста,можно сравнивать друг с другом независимо от того, где, когда, как и кем онибыли получены, если, разумеется, тест применялся правильно.

История психологического теста уходит своими корнями вдревние времена, и я в своем реферате попыталась частично осветить некоторыеммоменты его развития. 

1.<span Times New Roman"">   

Представления о тестестранами древнего мира                      и средневековья

Предысториятеста уходит в глубину веков, она связана с испытанием различных способностей,знаний, умений и навыков. Уже в середине третьего тысячилетия до нашей эры вДревнем Вавилоне проводились испытания выпускников в школах, где готовилисьписцы. Профессионально подготовленный писец был центральной фигуроймесопотамской цивилизации, благодаря обширным по тем временам знаниям, он былобязан знать все четыре арифметических действия, уметь измерять поля,распределять роционы, делить имцщество, владеть искусством пения и игры намузикальных инструментах. Кроме того, проверялось умение разбираться в тканях,металах, растениях и др. 

В ДревнемЕгипте только тот обучался искусству жреца, кто был способен выдержать системуопределенных испытаний. Вначале канди­дат в жрецы проходил собеседование, впроцессе которого выяснялись его биографические данные, уровень образованности;кроме того, оце­нивались внешность, умение вести беседу. Затем следовалипроверки умения трудиться, слушать и молчать, испытания огнем, водой, страхомпреодоления мрачных подземелий в полном одиночестве и др. Все эти жестокиеиспытания дополнялись угрозой смерти для тех, кто не был уверен в своихспособностях к учению и в том, что сумеет выдержать все тяготы длительногопериода образова­ния. Поэтому каждому кандидату предлагалось еще раз подуматьи, тщательно взвесив, решить, с какой стороны закрыть за собой дверь в храм— с внутренней или с внешней.

Сообщается,что эту суровую систему испытаний успешно преодо­лел знаменитый ученыйдревности Пифагор. Вернувшись позже в Гре­цию, он основал школу, допуск вкоторую открывал только для тех, кто был способен преодолеть серию различныхиспытаний, похожих на те, которые он выдержал сам. Как свидетельствуютисточники, Пифагор подчеркивал важную роль интеллектуальных способностей,утверждая, что «не из каждого де­рева можно выточить Меркурия», и потому,вероятно, придавал боль­шое значение диагностике именно этих способностей. Дляэтого каж­дому давалась сравнительно трудная математическая задача. В слу­чаеее решения вопрос о приеме решался сразу. Однако чаще всего задача не решалась,после чего неудачника вводили в зал, где уче­ники, по правилам испытаний,должны были беспощадно поднимать его на смех, давая ему обидные прозвища. Еслиповедение новичка в этой критической ситуации характеризовалось умениемотвечать на выпады, хорошо и достойно держать себя, его принимали в школу.

Особенноезначение Пифагор придавал смеху и походке молодых людей, утверждая, что манерасмеяться является самым хорошим по­казателем характера человека. Он внимательноотносился к рекомен­дациям родителей и учителей, тщательно вел наблюдение закаждым новичком после того, как последнего приглашали свободно высказываться ине стесняться, смелее оспаривать мнения собеседников.

Сообщается, что за2200лет до н. э. в Древнем Китае уже существовала система проверки способностей лиц,желав­ших занять должности правительственных чиновников. Каждые три годачиновники повторно экзаменовались лично у императора по шести «искусствам»:музыке, стрельбе из лука, верховой езде, умению пи­сать, считать, знаниюритуалов и церемоний. Для государства система экзаменов была важным средствомотбора достаточно способных, в меру эрудированных, и главное, лояльных поотношению к власти лю­дей для последующего их использования на административнойслужбе.

Нередкорезультаты испытания интеллектуальных способностей становились предметомгордости того или иного народа, а иногда слу­жили даже для извлечения доходов.Сообщается, например, что индийский царь Девсарм, желая испытать мудростьиранцев, прислал им шахматы. Предполагалось, что иранцы вряд ли сумеютразгадать суть этой игры и потому они должны были по условию отослать в Индиюподать. Сообщается, однако, что визирь Хосрова Важургмихр понял правила игры ив свою очередь изобрел игру, называемую сейчас нарды. Он послал с новой игройвизиря в Индию, где ее, как выясни­лось, разгадать не смогли.

Другимсвидетельством использования испытаний тестового харак­тера являются материалы,излагающие основы религиозного учения чань-буддизма. Учителя чань-буддизмаиспользовали загадки, вопросы-парадоксы с одновременным созданием ситуациипсихологического стресса. Отвечать на них необходимо было сразу, нараздумывание не отводилось ни секунды. Как отмечает Н. В. Абаев, в чаньскихпоедин­ках-диалогах сама парадоксальность постановки вопросов (например, былали борода у бородатого варвара или имеет ли собака природу Будды?) создаваладраматическое напряжение, которое усиливалось всем образом действий наставника.Хватая своего оппонента и крича на него: «Говори! Говори! Отвечай немедленно!»,он создавал ситуа­цию психического напряжения. Чаньские парадоксальные загадкииспользовались, по мнению этого же автора, в качестве тестов на опре­деленный«чаньский» ход мышления. В зависимости от того, как тести­руемый неофит отвечална эти загадки, опытный наставник определял, на каком уровне «просветленности»он находился и какие меры нужно принять для углубления его «чаньского опыта», атакже выявлял симу­лянтов, скрывающих за внешней грубостью и странностью манерсвою некомпетентность.

В созданномчжурчжэнями государстве Цзинь результаты экзаме­нов применялись дляраспределения выпускников медицинского учи­лища. Из числа выдержавших экзаменылучшие поступали на государ­ственную службу в качестве практикующих врачей,преподавателей или исследователей, худшие получали разрешение заниматьсячастной практикой. Не выдержавшим экзамен рекомендовалось либо продол­житьподготовку, либо сменить профессию.

Различные конкурсыи экзамены устраивались и в средневековом Вьетнамском государстве. Всего за двагода в период с1370 по1372 г. удалось провести переаттестацию всехвоенных и гражданских чинов­ников, что позволило организовать проверкугосударственного аппа­рата по всей стране. В результате этого Вьетнам вновьстал сильным и жизнеспособным феодальным государством; особое внимание было уделеносозданию боеспособного офицерского корпуса.

ВXV в. конкурсные испытания были упорядочены.Они проводи­лись по этапам и турам. Присвоение высших степеней на экзаменахсопровождалось большими почестями. Лауреаты получали подарки от короля, ихимена вносились в «золотой список», который вывешивался у Восточных воротстолицы, об их победах на конкурсе сообщалось в родную общину. Имена наиболееотличившихся высекались на специ­альных каменных стелах, установленных в ХрамеЛитературы.

Интересные данныеприводятся В. Н. Басиловым в отношении шаманства. У некоторых народов(например, у эскимосов) чуть ли не каждый взрослый мужчина считал себяспособным к шаманству, но эти претензии отвергались в процессе испытаний.Проверка и, как результат ее, признание были непременными условиями шаманскойдеятельности. У разных народов, проверка шамана принимала свои формы. Вчастности, когда у казахов кто-либо объявлял себя шама­ном, то он по требованиюнарода должен был, как сообщается, ходить по снегу в трескучий мороз босиком ис обнаженной головой, лизать языком раскаленные докрасна железные предметы. Ународности ханты неудачного претендента считали сумасшедшим. У ульчей шаман под­вергалсяиспытаниям во время поминок. Такой же обычай был у на­найцев.  

Приведенный здеськраткий исторический экскурс позволяет сде­лать вывод о необходимостирассматривать испытания индивидуаль­ных способностей как важную и неотъемлемуючасть общественной жизни многих (если не всех) народов мира со времендревнейших цивилизаций и до наших дней. Однако можно ли, на основании приве­денныхданных говорить о глубокой истории и широкой распространен­ности тестов? Еслисогласиться снаиболееизвестными сейчас опреде­лениями теста даваемыми как перевод санглийского слова«test» — испытаниепроверка, проба, то на поставленный вопрос надо отвечать утвердительно. Дело,однако, в том, можно ли в наше время так опре­делять тест.

Определенияподобного рода Маркс удачно называл простым назва­нием идеи, создающим тольковидимость познания. «Объяснение, — пи­сал он, — в котором нет указания наdifferentia specifica (т. е.специфи­ческое различие), не есть объяснение».Для научного анализа приведенная выше трактовка теста уже недостаточна, ибо онане   раскрывает тех существенныхпризнаков, которые выделяют тест из других средств психодиагностики, контролязнаний методов оценки способностей. «Слишком короткие определения, — отмечал В.И. Ленин, — хотя и удобны… все же недо­статочны,раз из нихнадо особо выводитьвесьма существенные черты того явления, которое надо определить»).

В случае с тестаминаучный анализ дает классический пример видимого совпадения вещей по форме   и их действительных различий по существу.Различияначинаются с рассмотренияосновного понятия. В марксистско-ленинской философии сложилась традициярассмотре­ния научных понятий с двухпротивоположныхпозиции. Как отмечал Б. М. Кедров,каждое понятие можетбытьзафиксировано, во-первых, как сложившееся готовоена данный момент времени, а потому как относительнонеизменное, постоянное.  Во-вторых,научные понятия мо­гут и должны быть рассмотрены,исходя из того, что они выражают ирезюмируютсобой на каждом этапенаучного развития определенную ступень движения науки. В результате   складываются две логические системы:формально-логическая, оперирующая относительно неизмен­ными. готовымипонятиями, и диалектологическая, оперирующая измен­чивыми развивающимися или,по терминологии Энгельса, текучими понятиями.

С течением времениобыденное представление о тесте и научное пониманиетеставсе большеудалялись друг от друга. Хотя всякий тест включает в себя элементиспытания, он не сводится только к нему, ибо это сейчас метод исследования,включающий в себя ряд чисто научных требований. Накаждом этапе развития науки требо­вания к тестам и они самименялись.    Игнорирование этого диалекти­ческогомомента нередко приводит к упрощенчеству в его оценках.

Настоящая историятестов началась век назад, в канун периода ломки устаревшего общественногостроя, революционного изменения общественного сознания, совпавшего по времени снаучным кризисом, поразившим естествознание. Диалектика и материализм потряслиидеа­листический фундамент психологии и стали основой новой методо­логии.

2.<span Times New Roman"">   

Первый тест XXвека и возникновение идеи о средстве измерения в тесте

К началуXX в. практические потребности изученияпреобладаю­щих способностей были сформулированы в виде научной проблемыисследования индивидуальных различий. Эта проблема и дала импульс к появлениюпервых тестов. Ф. Гальтон, известный английский ученый, в течение1884—1885 гг. провел серию испытаний, вкоторых посетители лаборатории в возрасте от5до80 лет могли за небольшую плату про­веритьсвои физические качества (силу, быстроту реакции и др.), ряд физиологическихвозможностей организма и психических свойств — всегопо семнадцати показателям. В число последних вошли показа­тели роста, веса,жизненной емкости легких, становой силы, силы кисти и удара кулаком,запоминаемости букв, остроты зрения, разли­чения цвета и другие. По полной  программе было обследовано 9337 человек. Ф. Гальтон писал, что практикавдумчивого и методич­ного тестирования—не фантазия; она требует рассмотрения к экспе­римента.

Это былпервый существенный отход от тысячелетней практики испытаний и проверок,основанной на интуиции. Применительно к тестам значение деятельности Ф.Гальтона можно сравнить с тем, что сделал Г. Галилей для физической наукисвоими остроумными экспе­риментами. Набиравший силу радикальный эмпиризмрассматривался рядом ученых концаXIX в.как вполне приемлемая альтернатива идеа­лизму, а эксперимент- как настоящий фундамент науки. «Только тогдапсихология сможет стать действительной и точной наукой, — писал, например, Дж. Кэттелл,-когда она будет иметь своей основой эксперимент и измерения».

Дж.Кэттелл, по-видимому, первым увидел в тестах средство измерения, казалось бы,не измеряемых свойств человеческой психики. В работе, опубликованной в1890 г., он дал список50 лабораторных тестов, которые мы бы сейчас назвали не тестами, аконтрольными заданиями. Эти задания обладали только двумя из известных сейчастребований к тестам- имелась инструкцияпо их применению и подчеркивался лабораторный (т. е. научный) характериспытаний. В частности, указывалось, что лабораторию следует хорошооборудовать, в нее не допускаются зрители во время тестирования; все испытуемыеодинаково инструктируются, они должны хорошо усвоить, что и как нужно им делать.

Надо лиговорить, сколь непривычной казалась идея измерения для психологииXIX века. Измерение с помощью тестов казалосьтогда, а многим кажется и по сей день, делом если не странным, топретенциозным. Обыденное сознание исходило при этом из аналогии физическимиизмерениями и рассматривало эти попытки математизации как чуждый длягуманитарной психологии уклон. Примерно с такими же трудностями сталкивалась ипсихофизика.

Тем неменее, к концу 20-х годов нашего столетия все больше стал ощущаться потребностьв создании специфического направления, связанного с особенностями использованиячисла и меры. В психологии эту роль выполняла психометрия, в биологии— биометрия, в экономике— эконометрия, в науке в целом— наукометрия. К ним следовало бы добавить исоциометрию, но последнюю Дж. Морено и Г. Гурович свели к элементарным методамоценки взаимодействий индивидов в малых группах.

С моментапервых публикаций Ф. Гальтона и Дж. Кэттелла идея тестового метода сразу жепривлекла к себе внимание ученых разных стран мира. Появились первые сторонникитестов и первые же про­тивники. В числе сторонников были: в Германии— Г. Мюнстерберг, С. Крепелин, В. Онри, воФранции— А. Бине, в США— Дж. Гилберт и другие. Это были исследователинового типа, стремившиеся связать психологию тех лет с запросами практики.Однако стремление к при­кладным исследованиям в психологии прошлогорасценивалось как отход от науки. Дж. Кэттелл, например, сообщал, что он началсвои первые тестовые лабораторные исследования индивидуальных различий в1885 году, но публиковаться не мог из-запротиводействия В. Вундта.

Итак, научныйстатус тестов не был определен, возможность изме­рений в психологииподвергалась сомнению. Психология переживала трудный период: она уже не могларазвиваться на старой основе, но и не научилась еще смотреть на мир по-новому.«Причина кризиса,— писал Л. С.Выготский,—лежит в развитии прикладной психологии, приведшей к перестройке всейметодологии науки на основе принципа практики. «Этот принцип давит напсихологию и толкает ее к разрыву на две науки».Общественная практика требовательно выдвигала одну проблему за другой ини одну из них, старая психология решить не могла— у нее не было подходящих методов.

Появление в этойситуации прикладной психологии не было слу­чайностью. Ей было дано названиепсихотехника. Прикладное направ­ление появилось и в педагогике. Хотя педологияпретендовала на зва­ние науки о комплексном развитии ребенка, в тот период онабыла в основном прикладной педагогикой. Будучи не принятыми, в традицион­нойнауке— в психологии и в педагогике,тесты быстро нашли себе применение в прикладных направлениях. В общем,произошло так, как  говорили в древности:если какой-либо науке не находится место в храме, она начинает развиваться уего стен.

Активизация ролинауки в практическом переустройстве жизни столкнулась с традицией занятий «чистой наукой, созерцанием исти­ны».Для представителей чистой науки прикладность не имела замет­ной ценности. Зарубежом, например, в 30-х годах ученые Кембриджа, как вспоминает Ч. Сноу,— больше всего гордились тем, что их научнаядеятельность ни при каких мыслимых обстоятельствах не может иметь практическогосмысла. Цель, методы и результатыпсихотехники лежали в сфере практики, в то время как цели, методы и результатытрадиционной психологии лежали в области теоретиче­ских рассуждений.Различались производительная и познавательная функции этих направлений. То, чтоимело ценность для психотехники, психология того времени ни принять, нипроизвести сама не могла, так же как и психотехника мало что могла дать дляпсихологии.

Размежевание сталозаметным в конце 20-х— начале 30-хгодов. Вместо объединения усилий обе стороны приступили к взаимным обвинениям изатяжным дискуссиям. Психология обвинялась в схо­ластике, узком академизме, внеспособности воспринять новое и в от­рыве от практики жизни. Психотехника всвою очередь осуждалась за узкий практицизм, противоречащий духу науки, заотрыв от психо­логии, она обвинялась в голом эмпиризме, прикладности,подражании западным образцам, в чрезмерном увлечении тестами… Последние сталиузловым пунктом критики.

Разрыв междуфундаментальным и прикладным направлениями был до недавнего времени характерендля многих наук, но не везде он протекал столь болезненно, как в психологии и,особенно, в педа­гогике. Даже в исторической науке получили распространениевзгля­ды морализирующих историков, противопоставляющих «чистое и воз­вышенноепознание» различным формам приложения науки, влекущим за собой лишь несчастья иопасности.

Начало 30-х годовхарактеризуется широким использованием те­стов во многих странах. Во Францииони стали применяться для дефектологических целей и для профориентации, в СШАтесты ис­пользовались при приеме на работу, в вузы, для оценки знаний школь­никови студентов, в социально-психологических исследованиях. В СССР тестыприменялись в основном в двух основных сферах: в на­родном образовании и всфере профотбора— профориентации. Затро­нутыетестами столь важные сферы жизни и прямое влияние резуль­татов тестовогоконтроля на судьбы миллионов людей породили широ­кую гамму мнений в пользу ипротив тестов. Большой энтузиазм тех, кто их применял, и не меньший пессимизмтех, кто видел несовер­шенство этого метода или пострадал в результате егоиспользования, породили во многих странах, в том числе и в СССР, письма в прави­тельственныеорганы и в газеты с требованием запрета тестов.

В отечественнойистории тестов начало 30-х годов характеризуется интенсивным и неконтролируемымиспользованием тестов в системе народного образования и в промышленности.Практика, как это часто бывает, опережала теорию. Массовые тестовыеобследования не под­креплялись серьезной проверкой качества инструментария,решения о переводе некоторых учащихся в классы для умственно отсталых детейпринимались на основе коротких тестов без учета других факторов, влияющих нарезультаты проверки. В промышленности на основе таких же тестов делались попыткиклассификации работников по различным профессиям, без внимательного учеталичных склонностей и интересов. Ввиду надвигавшейся тестомании и ряда причинсубъективного ха­рактера было принято известное постановление «О педологическихизвращениях в системе наркомпросов»(1936),наложившее запрет на применение бессмысленных (как там отмечалось) тестов ианкет. Это постановление, по мнению А. Н. Леонтьева, А. Р. Лурия и А. А Смир­нова,получило в последующие годы неправомерно расширительное толкование и привело котказу от разработки научно обоснованных ме­тодов психологической диагностикиличности.

В те годы были,однако, и другие выступления— в пользутестов, Так, известный советский психолог М. Я. Басов говорил: «Я думаю все же,что эта долгая, подчас острая критика тестовой методики… в конце концов,приведет не к ниспровержению, не к упразднению этой мето­дики, а напротив, к ееупрочнению и к ее утверждению в определенных границах, в которых она, очевидно,имеет полное право на применение и существование».

Тем не менееначиная с указанного периода критика тестов при­обрела широкий размах и вышлаза рамки чисто научных дискуссий. В печати появился ряд публикаций, в которыхтесты отвергались, как говорится, «с порога». В США, например, противиспользования тестов выступали представители основных групп населения США— взрослые и дети, белые и негры, рабочие иуправленческий персонал, а также представители национальных меньшинств.

В сериипроведенных исследований по социальным последствиям тестирования выяснилось,что37% опрошенных возражали противиспользования тестов при поступлении на работу,50% — при продвижении по службе,25% —против использования тестов в школе.Случаи нарушения этики в использовании тестов ока­зались столь злободневными,что ими вынужден, был заняться кон­гресс, устроивший специальные слушания поэтому делу. В результате было принято решение, осуждающее неэтичноеиспользование тестов, практику вторжения в частную жизнь, как идущую вразрез смо­ральными нормами. В августе1966 г. в сенате США обсуждалось предложение ополном запрещении тестов, но это пред­ложение не было поддержано большинством.

В зарубежнойлитературе выделяется несколько источников кри­тики тестов. Первый источникпсихолог С. Брим усматривает в лич­ностном портрете критиков, в числе которыхчаще других оказываются те, кто не склонен к самопознанию и интроспекции,авторитарен в меж­личностных отношениях, нетерпим к мнению других и возражаетпро­тив всяких социальных перемен. Как правило, в США эти лица примы­кают кправым политическим группам, требующим запрещения тестов. Второй источниккритики этот же автор видит в системе социальных ценностей, имеющей свои корнив отношении к вопросам равенства людей. Если в обществе одобряется принципоткрытого соревнования его членов, то в каждом поколении на передовые позициидолжны выдвигаться наиболее талантливые люди. В таком обществе каждый должениметь возможность внести свой вклад в соответствии со своими способностями.Последние должны быть оценены, и потому ориентация на этот принцип создаетблагоприятное отношение к тестам. Третийисточник является, по мнению            Р. Кэттелла, следствиемэмоционального и сентиментального отношения лю­дей эстетического инарцистического типа против всякой попытки представить „уникальную, художественнуюличность» в виде формул и т. п. Четвертый источник критики является научным икасается недо­статков тестового метода.

В 30-е годыслучилось так, что психотехника не оправдала возла­гавшихся на нее надежд всмысле заметного повышения производитель­ности труда. Она и не могла этосделать, потому что на том сравни­тельно низком уровне промышленного развитияпрогресс в значитель­ной мере зависел от уровня индустриализации иавтоматизации произ­водства. При достижении необходимого уровня развития средствпро­изводства человеческий фактор вновь начинает играть ключевую роль. Вотпочему именно в последние годы стал заметно увеличиваться поток прикладныхпсихологических исследований, нацеленных, в частности, на повышениеэффективности человека-оператора в управлении слож­ными техническими системами.Соответственно возросла роль психо­физики, психометрии, прикладной и инженернойпсихологии, психоло­гии труда и безопасности, экспериментальной психологии,научно обос­нованной профориентации и профотбора. Вместе с этим опять возрослои значение тестов.

Хотя в 30-е годыпрактическая работа по тестам затормозилась, научное изучение действительныхвозможностей этого метода в нашей стране не прекращалось. Часть тестовприменялась под видом конт­рольных заданий, испытаний и, наоборот, различныеиспытания нередко назывались тестами. Суть вопроса, разумеется, не в названиях,а в принципиальных отличиях.

Первое отличиесостоит в том, что тест является научно обосно­ванным методом эмпирическогоисследования в психологии и в ряде других наук. Важная мысль К. Маркса о том,что одна экономическая эпоха отличается от другой не тем, что она производит, атем, каким способом она это делает, относитсяв полной мере и к психологической науке. В период зрело­сти в ней, как и везде,все большее внимание направляется на способы познания и на критерии обоснованияистинности знания.

Второепринципиальное отличие связано со сравнительно новой ролью теста какинструмента теоретического исследования в таких» например, направлениях психологии, какизучение личности, способ­ностей. Здесь использование тестов позволилопреодолеть методологи­ческий тупик, в котором оказались авторы многочисленныхтеорий, концепций, интуитивных догадок и иных умозрительных построений» невидевших способа обоснования истинности своих суждений. Непо­средственное жеобращение к практике как критерию истины дает нередко противоречивыерезультаты, ибо действительная научная аргу­ментация практикой требуетопределенного структурирования, опосредования, абстрагирования последней и,кроме того, методической вооруженности исследователя.

Только в последниегоды в психологии стала широко осознаваться задача согласования теоретическихконструкций с эмпирическими ре­зультатами, для чего стали необходимыми методы,позволяющие это делать без заметной потери качества такого согласования. Тестыявля­ются сейчас, по-видимому, наиболее развитой в научном отношении частьюметодического арсенала, позволяющего адекватно скреплять теорию с эмпирией, всоответствии с некоторыми известными стандар­тами качества информации. Именнотакое понимание тестов все в большей мере начинает утверждаться в новейшейотечественной и за­рубежной литературе.

Обоснованиекачества результатов психологических исследований требует нередкого обращения квне психологическим понятиям и крите­риям: философским, логическим,математико-статистическим. В част­ности, философский элемент в теориюпсихологических измерений вно­сит известный тезис о неизбежности погрешностиизмерений. Критики психологических тестов нередко апеллируют к этому тезису какк осно­ванию принципиальной порочности тестов в смысле точности измере­ний.Неточные измерения, считают они, науке вообще не нужны. При этом как-тозабывается, что формой преодоления этого философского скепсиса является тезис овозможности приближенного измерения с достаточно приемлемой точностью.Применение на практике последнего тезиса позволило получить, например, в физикете фундаментальные результаты, которыми эта наука по праву гордится.

Не вдаваясь вдетальный анализ концепции надежности, представ­ляющей предмет отдельногорассмотрения в данной книге, отметим здесь лишь ее связь с понятием «тест».Действительный отход от упрощенного понимания тестов требует наполненияинтересующего нас понятия элементами научного языка, восхождения на болеевысокую ступень абстракции. Концепция надежности составляет одну из основпереосмысления сущности теста, а также одну из характеристик его качества. Безупоминания о надежности определение теста не имеет смысла, ибо тогда пропадаетодна из тех самыхdifferentiaspecifica» о которых говорил К. Маркс.

С появлением корреляционного анализа (в началеXX в.) были предложены три основных методических подхода копределению на­дежности теста. Это—повторное тестирование, использование парал­лельных форм одного и того же тестаи, наконец, однократное тестиро­вание с последующим разбиением матрицы исходныхрезультатов Х на две или большее число частей. За показатель надежности прини­маетсязначение коэффициента корреляции.

Заметно позже появилисьпопытки теоретического осмысления этой концепции. Исходным пунктом всехпостроений является уже упоми­навшийся тезис о неизбежности погрешностиизмерений и, как след­ствие, признание множественности возможных причинискажения истинного результата измерения.

Как результатфакторно-аналитического переосмысления концепции надежности и гомогенноститеста родилась новая технология расчета коэффициента надежности теста. Еепоявление надо рассматривать как реакцию на неприемлемость и искусственностьряда таких условий и ограничений, как например параллельность форм одного итого же теста, равенство дисперсий всех высказываний, одинаковая ихкоррелируемость друг с другом и др. Д. Армор использо­вал известныйфакт корреляции тестовых высказываний между собой и стал рассматривать ее какаргумент, статистической функцией кото­рого является надежность теста.

Если всевысказывания измеряют один и тот же признак (свойство). то для фиксированногоих числа чем больше корреляция между ними, тем более надежен тест. С другойстороны, высокая корреляция обес­печивает хорошую факторизуемостькорреляционной матрицы(R)и, следовательно, является залогом выделения такого одного фактора, которыйможет объяснить связь большей части дисперсии вR. Сле­довательно, надежность тестов должна быть связана с результатомфакторного анализа. Предложенная этим автором формула оказалась сравнительнопростой:

<img src=“/cache/referats/9270/image005.gif» v:shapes="_x0000_i1025">

где<span Times New Roman";mso-hansi-font-family: «Times New Roman»;mso-char-type:symbol;mso-symbol-font-family:Symbol; mso-no-proof:yes">q

— коэффициентнадежности теста;k — числовысказываний;

<span Times New Roman";mso-hansi-font-family:«Times New Roman»; mso-ansi-language:EN-US;mso-char-type:symbol;mso-symbol-font-family:Symbol">l

1—наибольшее значение корня, получаемое при решении характе­ристических уравненийвида/R—<span Times New Roman";mso-hansi-font-family:«Times New Roman»; mso-ansi-language:EN-US;mso-char-type:symbol;mso-symbol-font-family:Symbol">l<span Times New Roman";mso-hansi-font-family:«Times New Roman»; mso-ansi-language:EN-US;mso-char-type:symbol;mso-symbol-font-family:Symbol">×J/=0.

Помимо надежностив понятие «тест» входит и концепция валидности. Поскольку в психологии нередкислучаи увлечения точностью измерения неточно выделенных свойств, соотношение междунадеж­ностью и валидностью можно образно представить в виде кучной стрельбы, нонесколько в стороне от центра мишени, т. е. стрельба из оружия вполненадежного, но прицел стрелок выбрал не совсем точно.

3.Современный тест

Современный тест— это не только надежный, но и валидный тест,однако, не на все случаи жизни, а разработанный для конкретной цели. Нет тестоввообще надежных и валидных. Эти качества характеризуют не только инструментизмерения, но обязательно характер, цель и время его применения. В историческомразрезе концепция валидности, так же как и надежности, начиналась с наивногопредположения о том, что метод «работает», т. е. каждый создаваемыйтест рассматривался как валидный, примерно так, как если бы каждая создаваемаясоцио­логами анкета будто бы годилась для решения поставленных задач. Первые жепроявления действительно научной критики развенчали эту, по сути, «веру» ввалидность. Они же стимулировали поиск. Привле­чение к созданию тестовизвестных ученых было для научной общественности в начале века гарантиейубедительности обоснования валидности как

еще рефераты
Еще работы по психологии, общению, человеку