Реферат: Политические режимы
Политические режимы
Содержание
1. Типологииполитических режимов
2. Тоталитаризм какполитический феномен ХХ века
3. Авторитарныеполитические режимы
4. Демократическийрежим. Критерии и теоретические модели демократии
1. Типологииполитических режимов
Средибазовых для политической науки понятий — понятие «политический режим»занимает чрезвычайно важное место. Оно появилось «как антитезаформально-правовым определениям государства в классической позитивистскойюриспруденции. Эвристический потенциал данного понятия состоит в раскрытии реальногомеханизма власти в противоположность формальному его определению. Актуальностьвведения этого понятия состоит в раскрытии реального механизма власти впротивоположность формальному его определению» (А.Н. Медушевский).
Существуетмножество дефиниций этого понятия. Так, в рамках теории рационального выбораакцент делается на то, что политика это форма игры — соперничества и понятия «политическийрежим» и «политическая игра» часто употребляются кактождественные. Но между ними, несомненно, есть и существенное различие.Подразумевается, что политическую игру ведут «максимизаторы собственнойвыгоды», тогда как разговор о политическом режиме предполагаетакцентирование установленного сочетания правил приемлемого социальногоповедения и институтов, в контексте которых логика поведения, которой следуют факторы,может быть различной.
Одним изнаиболее признанных, является определение, данное М. Дюверже: политическийрежим это " определенное сочетание системы партий, способа голосования,одного или нескольких типов принятия решений, одной или нескольких структургрупп давления". Приведем также более современное определение Г. О‘Доннеллаи Ф. Шмиттера: «Политический режим это вся совокупность явных и неявныхмоделей определяющих формы и каналы доступа к важнейшим управленческимпозициям, характеристики субъектов имеющих такой доступ или лишенных его, атакже доступные субъектам стратегии борьбы за него». Достоинство этогоопределения в том, что оно максимально широко, то есть носит зонтичныйхарактер, и под него могут быть подведены все исследуемые «случаи»,кроме того, оно легко операционализуется при построении классификацийполитических режимов, что является главным способом их изучения.
Законновозникает вопрос — как соотносятся понятия «политическая система» и «политическийрежим»? Американская школа политологии вместо «политического режима»обычно использует более широкое понятие «политической системы».Однако, по-мнению Р. Макридиса, «политическая система» есть понятиеобобщающее, аналитическое, играющее в осмыслении политической реальности рольконцептуального ядра, в то время как «политический режим»способствует эмпирическому описанию этих реальностей. Если системная теорияимела целью выявление общих функций политической системы, то политическийрежим, по мнению того же автора, «обозначает специфические пути исредства, какими эти функции могут быть структурированы и встроены в институтыи процедуры, а также возникающие входе этого специфические взаимоотношения».Иногда, для того чтобы подчеркнуть это различие, отмечают, что политическийрежим представляет собой функциональную подсистему политической системы. Одна ита же политическая система в зависимости от исторического контекста можетфункционировать в различных режимах. Так, с 1993-94 гг., после принятия новогоизбирательного закона, приведшего к радикальной перестройке партийной системы и«очищению» политической элиты, Италия перешла к новому политическомурежиму в рамках той же демократической политической системы.
Такимобразом, можно говорить о политическом режиме «как об открытых дляизменений моментах правления, переменных параметрах современногоконституционного строя» (М.В. Ильин). Само слово «режим»получило широкое распространение в качестве нового политического понятия вконце 18 – начале 19 вв., одновременно со словом «Конституция», послужившимдля концептуализации устойчивых характеристик политического устройства,уважение которых было обязательным как для государства, так и для гражданскогообщества. Соответственно, требовалось каким-то образом обозначить комплекспеременных параметров политического устройства, которые не только можно, но идолжно периодически менять. «Любая конституция рисует не одну, а множествосхем правления, построение которых зависит о расстановки сил в данный момент.Различные политические режимы могут функционировать в одних и тех жеконституционных рамках», — писал по этому поводу М. Дюверже.
Подобнаяконцептуализация позволяет говорить о сменяющих друг друга режимах (режим илиправление Б. Ельцина и т.д.) при сохранении одной и той же конституции.Политическая же система представляет собой совокупность всех политическихинститутов, объединенных структурно-функциональными связями в целостноеединство, которое противостоит своей окружающей социальной среде – или другойполитической системе (российская – американской и др.).
Задачейполитической науки является не столько определение оптимального политическогорежима, сколько сравнительный анализ их общих и особенных характеристик. И вэтом случае самым удобным и распространенным методом анализа являетсятипологизация. Типология предполагает классификацию «идеальных типов»в понимании Макса Вебера. Для него идеальный не означает «совершенный»- идеальный это — «чистый, простой». «Это — мысленный образ, неявляющийся ни исторической, ни тем более „подлинной“ реальностью. Ещеменее он пригоден для того, чтобы служить схемой, в которую явлениедействительности может быть введено в качестве частного случая. По своемузначению это чисто идеальное пограничное понятие, с которым действительностьсопоставляется, сравнивается, для того чтобы сделать отчетливыми определенныезначимые компоненты ее эмпирического содержания». «Идеальный тип»"…есть возникающая вновь и вновь в различных исторических обстоятельствахмодель поведения отдельных групп, культурных общностей или даже целых обществ",- писал М. Вебер. Социология, с его точки зрения, есть рациональная дисциплина,стремящаяся к «интерпретативному пониманию» социального поведения припомощи типологических методов". Задача типологизации состоит вклассификации различных форм проведения политики, т.е. различных политическихрежимов. Этот подход, таким образом, создает аналитическую рамку длясравнительного анализа политических режимов. Типологизация это сознательноеупрощение политической действительности, но этот метод позволяетсистематизировать и наиболее значимо объединить полученное знание о миреполитики. Интерес к типологии политических режимов также стар, как и самоизучение политики.
Посколькузадача типологии не только описывать, но и объяснять политическую реальность, постолькуони должны отвечать двум основным исходным требованиям: с одной стороны, бытьвнутренне связными, логически последовательными, с другой максимальносоответствовать эмпирическим фактам, быть эмпирически адекватными. Главнаясложность создания адекватной типологии — сочетание в ней этих двух требований,во многом противоречащих друг другу. Так, хорошо известные типологии государствПлатона и Аристотеля, не потерявшие своей значимости и сегодня, полностьюотвечают первому требованию, но не выдерживают испытания вторым. Поэтомуосновная цель современных типологий политических режимов (систем) достижениеэмпирической адекватности.
Первыйшаг в классификации политических режимов — разделение их на открытые(демократические) и закрытые (недемократические).
Открытаяполитическая система характеризуется высокой степенью «отзывчивости»по отношению к требованиям, выдвигаемым «окружающей средой». При этомтакая открытость может достигать такой степени, когда даже протестные движениякооптируются в существующие властные структуры, и их требования, так или иначе,усваиваются политическими институтами.
Длязакрытых политических систем, напротив, характерны репрессивные меры поотношению к инициативам и несанкционированным коллективным действиям любогорода.
В литературеобычно выделяются следующие показатели степени открытости политических систем:
1) Числополитических партий, фракций и организованных групп интересов, которые способныпереводить требования различных социальных групп на язык официальной политики.Считается, что чем их больше, тем менее вероятно формирование общественныхдвижений, требования которых не вписались бы в спектр политических требований,выдвигаемых политическими партиями.
2)Разделение исполнительной и законодательной власти. Поскольку законодательнаявласть (в отличие от исполнительной) непосредственно подотчетна избирателям,постольку она более чувствительна к требованиям населения, а значит иобщественных движений, групп интересов и др.
3) Характервзаимодействия исполнительной власти и организованных групп интересов.Считается, что там, где между этими социальными институтами складываютсяотносительно свободные неформальные связи, облегчается доступ новых требованийк центру принятия решений, а это значит, что невелика вероятность возникновениярадикальных протестных движений.
4)Наличие механизма агрегации требований, выдвигаемых различными социальными иполитическими акторами. Считается, что открытость системы уменьшается, если вней отсутствуют механизмы формирования политических компромиссов и поискаконсенсуса.
Исходяиз этих критериев, Г. Алмонд предложил следующую классификацию политическихсистем: 1. англо-американская (наиболее открытая); 2.континентально-европейская (относительно закрытая, ассоциируется с «иммобильностью»и «непреходящей угрозой, того, что часто называют „цезаристскимпереворотом“); 3. тоталитарная и 4. доиндустриальная.
Первыедве — это типы демократических режимов; они отличаются характером политическойкультуры и ролевых структур. Англо-американские системы отличаются „однороднойсветской политической культурой“ и „высокоспециализированной ролевойструктурой“, тогда как континентальным европейским системам присущи „раздробленностьполитической культуры“, т.е. существование автономных, малосоприкасающихся друг с другом политических субкультур, и ролевая структура, вкоторой „роли задаются субкультурами и имеют тенденцию к формированиюсобственных подсистем распределения ролей“. Великобритания и США являютсяклассическими примерами первого типа, Веймарская Германия, Франция ипослевоенная Италия — второго. Политические системы стран Скандинавии иБенилюкса „сочетают в себе некоторые черты и европейскогоконтинентального, и англо-американского типов“. Третья и четвертая системы- закрытые, однако тоталитарная, в отличие от доиндустриальной, относится ксовременному типу политических систем. Признать эту типологию логическипоследовательной достаточно трудно, она только описывает определенный кругполитических феноменов, но не слишком помогает в объяснении реальности, поэтомупоявилось великое множество других классификаций. Так, Чарльз Ф. Эндрейн выделяетчетыре типа политических систем: 1) народная (племенная); 2) бюрократическаяавторитарная; 3) согласительная и 4) мобилизационная. Его типология строится наоснове трех параметров: 1) ценностные иерархии и интерпретация культурныхценностей, оказывающих решающее воздействие на формирование политическихприоритетов; 2) воздействие на политический процесс со стороны таких структур,как правительство, политические партии, социальные группы внутри страны,различные иностранные институты; 3) поведение лидеров и масс. Такое сочетаниеструктурного, культурного и поведенческого аспектов в исследовании политическихсистем дало возможность более тесно связать теорию с политической практикой.
Актуализация проблемы взаимовлиянияполитического режима и формы правления, ставшей сегодня центральной для стран „демократическоготранзита“, привела к появлению типологии, призванной связать воединополитологическую и формально – правовую характеристики государственногоустройства. В результате появились понятия „парламентский режим“, „президентскийрежим“, „смешанный (или полупрезидентский) режим“ и т.д.
2. Тоталитаризм какполитический феномен ХХ века
Еще в50-е годы усилиями таких ученых как К. Фридрих, З. Бжезинский, Х. Арендт, Р. Арон,И.А. Ильин, Р. Такер и др. появилась аналитическая концепция тоталитаризма, обобщающаяполитическую практику нацистской Германии, фашистской Италии и СССР времен И. Сталинаи жестко противопоставляющая ее западной демократии.
Так, К. Фридрих и З. Бжезинский в книге»Тоталитарная диктатура и автократия" дали следующую характеристикутоталитарного режима:
1. естьмассовая партия, которая осуществляет власть;
2.власть организована недемократическим способом, она выстраивается в жесткуюиерархию и замыкается на лидера режима. В нацистской Германии это называлось «фюрер- принципом», который формулировался так: «Приказы — сверху вниз, отчетоб исполнении — снизу вверх». (В СССР существовала та же модель организациивласти, но она прикрывалась «самой демократической конституцией» исистемой формальных выборов);
3.доминирующую роль в политической мобилизации масс играет официальная идеология,являющаяся инструментом навязывания одного и единственного видения мира иприобретающая, в связи с этим, сакральные черты. Тоталитарный режим — обязательно идеологический режим. Причем роль главного идеолога играет самлидер режима, только ему принадлежит право менять положения «священнойидеологии». Весь огромный идеологический и пропагандистский аппарат лишь комментирует,разъясняет и «несет в массы» идеологические постулаты. От населенияпри этом требуется активное проявление поддержки официальной идеологии ирежима, контролируемое властью. «Прежнего человека, скептическогочеловека, доставшегося им от либеральной эпохи, они (тоталитарные режимы – примавт.) постарались уничтожить и создать вместо него нового человека. Этот новыйчеловек должен был слепо повиноваться вышестоящим и верить в непогрешимостьвождя и партии» (Л. Люкс). Во исполнения этой задачи эти режимы применяютвсю мощь современных коммуникационных технологий, не случайно К. Леви-Строссписал: «В отличие от тирании классического типа современный тоталитарныйрежим обладает технологией и идеологией»;
4. тоталитаризм это политический режим, беспредельнорасширяющий своё вмешательство в жизнь граждан, включающий всю их деятельность(в том числе экономическую) в объём своего управления и принудительногорегулирования. Тоталитарное государство это всеобъемлющее государство. Оноисходит из того, что самодеятельность граждан не нужна и даже вредна, а свободаграждан опасна и нетерпима;
5.тоталитаризм это и всеобъемлющий террористический полицейский контроль над обществом,призванный пресекать любые проявления даже потенциального инакомыслия иинакодействия, отсюда шестой признак,
6.государственный монопольный контроль за СМИ.
К. Фридрихназвал эти характеристики «синдромами тоталитаризма» Только наличиевсех этих признаков позволяет, по его мнению, считать ту или иную системутоталитарной. Четыре признака из шести не могли существовать в промышленнонеразвитых обществах, т.е. условия для тоталитарной диктатуры появились врезультате промышленных революций. Поэтому Фридрих и Бжезинский определяюттоталитарный режим как «автократию, основанную на современной технологии имассовой легитимизации». Такие режимы, в отличие от традиционных диктатур,ориентированы на вовлечение масс в политику, поэтому их называют «мобилизационными».
Достаточноскоро выяснилось, в концепции Фридриха и Бжезинского были и существенныеизъяны. Так, первоначально противоположность между понятиями демократия итоталитаризм воспринималась исследователями как констатация очевидного. Нопотребовалось не слишком много времени, чтобы понять поверхностность иупрощенность этих понятий. Объединение воедино нацизма и сталинизма частопредставляется при внимательном сравнении противоречащим здравому смыслу,поскольку наряду с излишним акцентированием черт сходства не учитывает,коренных отличий коммунистических режимов от фашистских:
— коренная ломка отношений собственности и тотальное регулирующее вмешательствогосударство в экономику и перестройка социальной структуры общества (фашизм непосягал на принцип частной собственности и на классовую структуру общества);
— происходящая в связи с этим полная замена старых и радикальная трансформацияновых политических элит, поскольку воспроизводство, на новой основе, феномена «власти-собственности»приводит к формированию монолитной элиты коммунистического общества — «номенклатуры»,ставшей единственным «распорядителем» всей государственнойсобственности, не только узурпировавшей власть, но и переродившейся вгосподствующий класс, который эксплуатирует трудящиеся массы (См.: М. Джилас,М. Восленский). Фашисты же и национал-социалисты боролись не против тех, ктососредоточил в своих руках реальную власть, а за вхождение в состав правящейэлиты. «Они следовали, пишет Л. Люкс, — двойственной тактике:подобострастно „легалистской“ по отношению к правящей верхушке ибескомпромиссно насильственной – к „марксистам“;
— радикальные отличия в ценностных, идеологических ориентациях: если большевизмунаследовал от русской интеллигенции убеждение, что „истинная“революционная партия должна бороть за социальную справедливость, против самогоиерархического принципа, то фашизм ставил иерархию и неравенство – социальное,расовое и этническое — превыше всего; если большевики были страстнымиприверженцами веры в прогресс и в науку, то у национал-социалистов эта вера впрогресс, могла вызвать лишь насмешку, поскольку они не только хотели „остановитьисторию“, но и обратить ее вспять; если фашистская идеология прямопризнавала государство как самоцель и постулировала, что оно представляетценность само по себе, то коммунистическая идеология исповедовала этатизмпостольку, поскольку государство рассматривалось как средство разрешенияклассовых противоречий и построения коммунистического общества (хотя напрактике все оказалось, разумеется, несколько иначе) и др.
С учетомэтих обстоятельств М.А. Чешков предложил различать тоталитаризм какполитическую организацию, где тотальное государство допускает „общество“(в нацистской Германии и фашистской Италии), и как социальную организацию, гденет места ни обществу, ни, строго говоря, государству (в странах „реального“социализма).
Болеетого, многие авторы поставили под сомнение оправданность другого общего понятия- „фашизм“, применение которого, по их мнению, приводит к недооценкеспецифики каждого конкретного режима, и особенно, к затушевыванию различиймежду создавшими их движениями, которые в большей или меньшей степени можноотнести к революционным или реакционным. (К. Брейхер).
ПоФридриху и Бжезинскому, главное в тоталитаризме — небывалые возможности истепень контроля со стороны тоталитарного государства, которые и отличают егоот традиционных и современных автократий (в то же время подчеркиваетсяпреемственность авторитарной политической культуры в соответствующих странах).Такая постановка вопроса чревата спором о том, является ли контроль над индивидамисо стороны того или иного политического режима тотальным. Например, еслисоветские рабочие пили на работе и крали все подряд, если в „народном хозяйстве“все добывается и обменивается „по блату“, то можно ли послесталинскийСССР считать тоталитарным?
Далее,создатели концепции утверждали, что тоталитарная система не может изменятьсяизнутри и потому её можно разрушить только извне. (Пример умозаключения понедостаточным эмпирическим основаниям, в данном случае статус всеобщейзакономерности придается историческому опыту падения фашистских диктатур).Однако историческая практика показала, что тоталитаризм способенэволюционировать, он как бы разлагается изнутри, размывается, теряя часть своихпризнаков. Наиболее яркий пример такой эволюции — СССР времен Н. Хрущева и Л. Брежнева,поэтому принято, наряду с тоталитарными, выделять и посттоталитарные режимы. Вчастности Стивен Хоу писал по поводу бывших коммунистических режимов вВосточной Европе: „Тоталитарных систем более не существует, остались лишь “посттоталитарные»,у которых не сохранилось ничего, кроме догматической оболочки. От населениятребовалось уже не согласие, а повиновение, не хор одобрения слов вождя, атишина. Даже там, где установление коммунистического правления было следствиемне только ввода советских войск, этот режим уже давно утратил свою легитимность".Поэтому с начала 70-х годов в политической науке (советологии) доминировала такназываемая «ревизионистская школа», в основном преодолевшая крайностиконцепции тоталитаризма. «Ревизионисты» стремились вместо статичнойкартины «монолитного режима» увидеть в истории «советских»обществ, противостояние идей и корпоративных сил, многоуровневые конфликтысоциополитического, религиозного и этнонационального характера.Посттоталитарные режимы описывались как сложные феномены, включающие в себяразнообразные способы представительства интересов (бюрократическийкорпоративизм) и целый набор связей и взаимоотношений между элитой и массами, атакже способов политического участия. Большое внимание уделялось сравнительномуизучению коммунистических режимов.
Вчастности, некоторые западные исследователи отмечали, что советское обществомогло выжить лишь за счет включенности его членов в социальныесамовоспроизводящиеся сети личных взаимоотношений. В широком значении термин «социальнаясеть» отображает «структуру преимущественно неформальных связей междуакторами социальной системы». Соответственно теория социальных сетейисходит из предположения, что все социальные действия должны объясняться наоснове социальных диспозиций (взаимоотношений) акторов, а не только ихиндивидуальных мотивов. Элементом этих социальных диспозиций являются, вчастности, ожидания по поводу поведения других. Таким образом, социальные сетипорождают наборы нормативных, символических и культурных стандартов,определяющих индивидуальное поведение (Р. Барт). Кроме того, социальные сетизадают объемы информации, необходимые и доступные индивидам при принятиирешений. Чем «гуще» социальная сеть, тем более, политически однородныпринадлежащие к ней индивиды. И наоборот, разреженные сети (признаком которыхслужит то, что друзья одного человека, как правило, не знают друг друга) болееразнородны в социальном и политическом отношениях. В них легче находятприбежище нестандартные политические взгляды и нормы поведения.
Всоветском обществе эти сети были как горизонтальными (объединявшими носителейпримерно равных ресурсов и статуса), так и вертикальными (т.е. сетями патронажаи клиентелы). Включенность в социальные сети заставляла советских людейприслушиваться к общему мнению и подчиняться существующим нормам (коллективизма- формальным и неформальным), причем в процессе социализации такие нормывоспринимались индивидами настолько глубоко, что уже не казались навязаннымиизвне. Чем плотнее были социальные сети, тем сильнее они поощряли конформизм, азначит — способствовали индоктринации марксизмом-ленинизмом. При этомпроисходила своеобразная консервация советских ценностей и норм. Густые сети,построенные на отношениях клиентелы, несовместимы с инакомыслием.
Разумеется,горизонтальные связи в меньшей степени способствовали утверждению официальныхнорм и стандартов поведения. Как полагает Р. Патнем, если бы на базе такихсвязей возникли различные добровольные формы самоорганизации — ассоциации поместу жительства, кооперативы, общества потребителей, массовые политическиепартии и т.д. — они постепенно могли трансформироваться в структурыгражданского общества. Но в СССР такого рода организации либо отсутствовали,либо контролировались властью. Поэтому есть основания, в частности, полагать,что горизонтальные связи вовсе не стимулировали распространение демократическихустановок, а напротив поощряли конформизм, который имел своим источником нетолько официальную пропаганду, но и социальную практику советского периода. Всравнительном плане важно то, что регионы Советского Союза и, следовательно,России различались и различаются по степени включенности населения в социальныесети. Сегодня уже проверено эмпирически, что социальные сети различной плотностипо-разному воздействуют на политическое поведение в целом и на электоральноеповедение и процессы формирования политических партий, частности. Так, по меревозрастания плотности сетей увеличивается вероятность того, что успеха навыборах будет добиваться начальство или «независимые» кандидаты,поддерживаемые начальством, что подрывает развитие идеологическихобщенациональных партий. Напротив разреженные политические сети способствуютразвитию партий (См.: Голосов Г., Шевченко Ю.)
Однако и«ревизионисты» не смогли предвидеть «обвала»коммунистической системы на рубеже 80 — 90-х годов ХХ века. Сегодня даннаякатегория режимов немногочисленна (Северная Корея, Куба и др.), большинство изних постепенно эволюционируют в различные формы авторитаризма.
3. Авторитарныеполитические режимы
Дихотомическоепротивопоставление демократии и тоталитаризма утрачивает большую часть смыслагораздо раньше, когда в 50-е — 60-е годы появляется большое число такназываемых «гибридных стран». Знание, приобретенное на основесравнения, позволило открыть новые контрасты в рамках «недемократическогомира». Так, компаративисты, изучающие новые независимые государства «третьегомира» быстро заметили, что понятие тоталитаризм не отражает ихполитической сущности. По предложению американского политолога Хуана Линца всезакрытые, недемократические режимы стали делить на два основных типа: тоталитарныеи авторитарные. Внимательно проанализировав «недемократические режимы»Х. Линц показал, что отличает авторитарные режимы от авторитарных. Его подходпризнан образцовым в компаративистике, поскольку Х. Линц определяет спецификунедемократических систем, соотнося их с позитивными характеристикамидемократий, а авторитарные режимы — противопоставляя тоталитарным.
Большинствосуществовавших и существующих ныне недемократических режимов носят авторитарныйхарактер. Специфику авторитарных режимов определить трудно, "… потомучто, в отличие от тоталитаризма, автократия — это категория, которая включает всебя многое из того, что не является ни демократией, ни тоталитаризмом"(Е. Вятр). Понятие «авторитаризм» может быть применено к традиционныммонархиям и к режимам первой и второй империи во Франции (бонапартизм), кГерманской империи (1871-1918 гг.) и к фашистской Италии и кемалистской Турции,к большому числу разнородных политических порядков, начиная от франкистской(Испания) и салазаровской (Португалия) диктатур до монархий в арабскихнефтедобывающих государствах, а также к военным режимам в Африке, ЛатинскойАмерике, на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Азии, умеренным коммунистическимрежимам Восточной Европы (Польша, Венгрия, Югославия) и др.
Поэтомубольшинство определений авторитаризма не позволяют зафиксировать спецификуданного типа политических режимов. Например, философ русского зарубежья И. Ильинписал: «Всякое государство, управляемое властью, независимо от народногоизбрания и контроля, является авторитарным». Однако этот признак несхватывает специфики авторитарных систем, и вполне приложим к тоталитарнымрежимам. Определение Х. Линца включает целый ряд отрицательных критериев:ограниченный плюрализм, отсутствие тщательно разработанной идеологии,запрещение активного политического участия широких масс и др.
Одновремя для характеристики различий между авторитарными режимами развивающихсястран и экономически развитыми демократиями была популярна антитеза «слабоеразвитие — сверхсильная власть» (over — power) и «сверхразвитие — слабая власть» (under — power). Считалось, что раскрытие содержания даннойантитезы позволяет представить все крайние и наиболее значимые ситуации,присущие каждому виду обществ. Однако дальнейшие исследования показали,насколько вводящим в заблуждение оказывается понятие «сверхсильная власть»применительно к большинству государств «третьего мира». «Несмотряна внешнюю видимость, африканские страны в действительности не управляются; онистрадают не от избытка власти, но от ее недостатка отчасти из-за слабости, дажеотсутствия политических партий. Африканское государство в действительностиявляется слабым государством» (т.е. сильная власть отождествлялась свластью насильственной). Могущество африканского политического лидера опираетсяна политическую пустоту. Слабость промежуточных структур, которая вроде бы ипридает величие и безграничность его власти, в то же время значительносокращает средства его влияния на общество.
В то жевремя для того, чтобы объяснить «недостаток власти» в развитыхгосударствах и показать неэффективность механизмов принятия решений, необходимопоказать, что они блокируются слишком большим потоком требований, исходящих изобщества. Т.е. политика в современных демократиях носит центростремительныйхарактер, поэтому центральная власть оказывается не в состоянии должным образомуправлять, поскольку все социальные ожидания здесь выражаются в политическихтерминах. Таким образом, власть зачастую оказывается жертвой собственногоуспеха в развитых обществах, где различие между частной и государственнымисферами все больше стирается.
Неопределенностьи широта понятия авторитаризм, а также большое разнообразие новых независимыхгосударств породило многочисленные типологии. Одной из первых стала типологияЭ. Шилза. Он выделил два промежуточных типа режимов, находящихся между крайнимиполюсами — демократией и тоталитаризмом: это «опекающая демократия»,характеризуемая гипертрофией исполнительной власти, и «модернизирующаясяолигархия», которой свойственно доминирование военной или бюрократическойклики, безразличной к проблемам демократизации страны. Позднее Шилз добавил ещеодин, ныне исчезающий, тип режима – «традиционную олигархию». Л. Даймондисходя из логики «третьей волны демократизации», наряду савторитарными режимами и либеральными демократиями, выделяет два промежуточныхтипа: псевдодемократии и электоральные демократии Д. Аптер на основе сравнениявыделял следующие типы авторитарных режимов:
1) диктаторские;
2)олигархические;
3) непрямо представительные;
4) прямопредставительные. А. Медушевский пишет об авторитарных режимах:
а) «ограниченногоплюрализма»;
б) «неопатримониальных»;
в) «преторианских»;
г) «авторитарно-бюрократических»и т.д.
Такоеразнообразие типологий определяется следующими причинами:
а)типологии режимов конструируются в контексте теоретических парадигм,приверженцами которых являются их авторы, а они значительно отличаются друг отдруга;
б)построение типологии редко является самостоятельной задачей, характер основнойпроблемы исследования накладывает отпечаток на типологию;
в)классифицировать политические режимы способом, удовлетворяющим всех — видимоневыполнимая задача; г) само многообразие форм авторитарных режимов ведет ксозданию новых, все более дифференцированных типологий и попыткам выделенияважнейших черт авторитаризма. А.П. Цыганков предлагает, в этой связи, следующийперечень:
1) стремлениеисключить политическую оппозицию (если таковая существует) из процессаартикуляции политических позиций и принятия решений;
2) стремлениеиспользовать силу в разрешении конфликтных ситуаций и отсутствиедемократических механизмов контроля над осуществлением власти;
3) стремлениепоставить под свой контроль все потенциально оппозиционные общественныеинституты – семью, традиции, группы интересов, средства массовой информации икоммуникации и пр.;
4) относительнослабая укорененность власти в обществе и вытекающие отсюда желание и,одновременно, неспособность режима подчинить общество всеобъемлющему контролю;
5) перманентные,но чаще всего не слишком результативные поиски режимом новых источников власти(традиции, и харизма лидера) и новой, способной сплотить элиту и общество идеологии;
6) относительнаязакрытость правящей элиты, которая сочетается с наличием внутри нее разногласийи борющихся за власть группировок.
Однако,как представляется, главное отличие авторитаризма от тоталитаризма в том, чтоавтократия не имеет (точнее не обладает технологическими возможностями дляреализации) тоталитарных амбиций. Если не идти на открытую конфронтацию с такимрежимом, то можно даже иметь определенную свободу действий, например, вэкономической и интеллектуальной сфере. Не обязательно также активно демонстрироватьподдержку режима, достаточно его терпеть. Если принцип функционированиятоталитарного режима — «Разрешено все, что приказано», тоавторитарного — «Разрешено все, кроме политики». Поскольку в условияхэтого режима государство представляет собой организм, отделенный от общества итребует от людей лояльности и службы, не давая им взамен обязательства получитьсогласия на свои действия. Авторитарные режимы часто заимствуют внешние,формальные параметры конституционного устройства, которые получают совершенноиное, чем в условиях демократии, политическое содержание. Они не имеют, какправило «священной идеологии», навязываемой всему обществу. Чаще всеготакого рода режимы опираются на размытую концепцию «национальногоинтереса» и популизм. Главная цель авторитарного режима не формирование«нового человека» с помощью массированной идеологической обработкинаселения и государственного террора (СССР) или селекции новой расы господ(нацистская Германия), а сохранение политической власти любыми средствами. Не обязательнои существование массовой «государственной партии», которая может бытьзаменена политической кликой, псевдомногопартийностью или опорой на армию и др.
Помнению А. Медушевского, современные авторитарные режимы, при всех их различиях,«характеризуются системой мнимого конституционализма. Этот последний (вотличие от номинального варианта) теоретически рассматривает конституцию какопределенное ограничение власти. Однако механизм реализации права выводитпринятие политических решений из сферы конституционного контроля. Этодостигается путем, во-первых, конституционного закрепления очень большихправовых прерогатив главы государства (иногда граничащих с абсолютной властью);во-вторых, сохранения пробелов, или лакун, в конституции; в-третьих, такойпрактики их заполнения, которая в данном режиме всегда проводится в пользувласти. В этой системе мнимого конституционализма власть оказывается способнойактивно действовать вне конституционного поля, принимая конституционные нормылишь постольку, поскольку они не мешают проведению властных решений»(с.195).
В техслучаях, когда авторитарные режимы добивались значительных экономическихуспехов, это им, как правило, удавалось потому, что они в экономикепредоставляли своим гражданам свободу, отнятую у них в политической сфере. «Однасвобода не может гарантировать экономического успеха. Но репрессии навернякагарантируют экономическое поражение», — писал М. Эбрэм. Более того, этотуспех обычно не способствовал длительному укреплению режима, а наоборот былпрологом к его падению (Чили, Южная Корея и др.). Поскольку народ, как правило,требовал политической свободы, соразмерной со свободой экономической. Поэтомуодна из важнейших проблем всех авторитарных режимов – проблема легитимности,актуализация которой связана с растущим отчуждением общества от власти.
4. Критерии итеоретические модели демократии
Как иавторитарные, демократические режимы достаточно существенно отличаются друг отдруга по многим параметрам. Однако прежде чем приступить к рассмотрениютипологий демократических режимов, необходимо решить проблему определения, чтотакое демократия, каковы её критерии? Понятие «демократия» с большимтрудом поддается однозначному толкованию. О демократии говорят как:
— ополитическом идеале и реальной действительности;
— обособой форме функционирования властных структур;
— системе прав, обеспечивающей широкое участие масс в управлении делами общества;
— методерегулирования отношений между управляющими и управляемыми;
— механизме удовлетворения разнородных социальных интересов и мирного разрешениямежгрупповых конфликтов;
— способеполучения властных полномочий и их ротации;
— институциолизированной системе переговоров между социальными группами,обеспечивающей легитимность режима (В.М. Сергеев) и др.
ДжорджОруэлл отмечал по этому поводу, что "… когда речь идет о таких понятиях, какдемократия, то обнаруживается не только отсутствие его общепринятогоопределения, но и любые попытки дать такое определение встречают сопротивлениесо всех сторон… Сторонники любого политического режима провозглашают егодемократией и боятся утратить возможность пользоваться этим словом в томслучае, если за ним будет закреплено какое-то одно значение"
Этапроблема усугубляется тем, что, с одной стороны, существовало несколько,отличающихся друг от друга исторических форм демократии (античная демократия,элитарные демократии XIX столетия и др.) и в разные эпохи слово «демократия»имело разное содержание, с другой, создано множество теоретических (идеальных)моделей демократии — это классическая либеральная, идентитарная иплюралистическая, партисипаторная и плебисцитарная, марксистская и др. «Запоследние 25 столетий, пишет Р. Даль, — в течение которых демократияистолковывалась, оспаривалась, одобрялась, порицалась, замалчивалась,устанавливалась, существовала, уничтожалась, а потом порой воцарялась вновь,так и не удалось прийти к согласию по наиболее фундаментальным вопросам,касающимся самой сути явления». Однако при всем разнообразии подобногорода толкований, западные исследователи готовы признать политический режимдемократическим, если тот удовлетворяет минимальному набору формальныхпризнаков (критериев), более того, достигнут консенсус по поводу того, какимэтот набор должен быть. Таким образом, демократия это не столько комплекс идейи принципов свободы и справедливости, сколько комплекс норм, институтов ипроцедур, сформировавшихся на протяжении долгой истории. Дж. Дьюи, отмечаямногозначность понятия «демократия», в частности, писал: «Ноодно из значений несет явственно политический смысл, указывая на некий способуправления — на определенный порядок отбора должностных лиц и регулирования ихповедения в качестве таковых»
В своевремя Йозеф Шумпетер первым сформулировал концепцию обязательного нормативного минимумаи предложил определение процедурной демократии как «такогоинституционального устройства, предназначенного для принятия политическихрешений, в котором индивиды приобретают властные полномочия посредствомконкурентной борьбы за голоса избирателей». Таким образом, процедурнаядемократия означает институализацию группового конфликта. Законодательныеорганы, суды, политические партии, группы интересов ведут мирное соперничествоза обладание политической властью, причем способы прихода к власти, ее реализациии передачи от одной элитной команды к другой регулируются законами иобщепринятыми неформальными правилами. Следовательно, он придавал демократиичисто техническое значение. Это метод конкурентного отбора наиболее эффективнойвластвующей элиты, способной взять на себя ответственность, как заисполнительную, так и законодательную власть. Кроме того, демократия должна препятствоватьузурпации всей полноты власти какой-либо элитной группой. Массам отводитсянезначительная роль, преимущественно это участие в выборах. Народ имеетвозможность свободно выражать предпочтения тому или иному политическому курсу,получать доступ к ведущим политикам, принимать решения относительно проблем,которые образуют «повестку дня». Однако, выигравшая выборы элитнаягруппа должна быть полностью свободна в своих действиях от изменчивыхнастроений и желаний масс, следуя которым можно прийти к авторитаризму.
Позднееряд авторов дополнили шумпетеровскую формулу, отметив необходимость всеобщегоизбирательного права, обеспечения честной конкурентной борьбы на выборах,возможность участия в ней представителей всех существующих в обществесоциальных групп и интересов. С точки зрения приверженцев этого подхода кпониманию демократии (его иногда называют «минималистски — процедурным»),этому политическому режиму свойственны «неопределенность результатов приопределенности процедур», в отличие от авторитаризма, где «результатыпредопределены, несмотря на неопределенность процедур». Однако «определенностьпроцедур» в условиях «консолидированной демократии» ведет кзначительному ограничению «неопределенности результатов», иначеговоря, практически исключает возможность «недемократических результатов».
Базовойдля Запада сегодня является, опирающаяся на теоретический ипрактически-политический опыт нескольких веков плюралистическая модельлиберальной демократии: «Политическая власть народа, отправляемая свободновыражающим себя большинством, уважающим право меньшинства проявлять своенесогласие» (Ж.Л. Кермонн). В связи с этим предлагаются обычно следующиекритерии демократического режима:
— всеобщее избирательное право граждан;
— возможность для граждан претендовать на занятие выборных должностей;
— регулярное проведение свободных, конкурентных и справедливых выборов;
— наделение избранных должностных лиц конституционным правом контроля надправительственными решениями;
— отсутствие притеснений по отношению к политической оппозиции (включаянезависимые политические партии и группы интересов) и присоединяться к ним;
— свободный доступ граждан к источникам альтернативной информации.
( Ф. Шмиттер,Т. Карл)
Формой существованиядемократии является правовое государство, в которое не только включены вседемократические процессы, но в котором также все они контролируются правом иподчинены ему.
Данные критерии представляют собойнекоторые эталоны, с которыми можно сопоставить деятельность существующихполитических образований, провозглашающих себя демократическими. Политическиережимы не прошедшие «тест» по всем признакам процедурной демократиипричисляются либо к авторитарным, либо к смешанным или гибридным политическимрежимам.
Однаконаиболее существенно скорректировал концепцию Й. Шумпетера Роберт Даль. Вначале 70-х годов он ввел в научный оборот понятие «полиархия», болееточно, по его мнению, отражающее суть современной плюралистической демократии.Позднее он несколько по-иному сформулировал набор «минимально необходимыхкритериев» современной плюралистической (процедурной) демократии: 1)эффективное политическое участие граждан; 2) их равенство по отношению кпроцессу принятия решений; 3) возможность получать достоверную информацию и,значит, делать выбор самостоятельно и со знанием дела; 4) механизм контроляграждан над «политической повесткой дня» 5) участие совершеннолетних.Любую политическую систему, отвечающую этим критериям и можно, по его мнению, назвать«полиархией» (многовластием).
2.Демократия в форме «правления народа, посредством народа» или в виде «управлениянародом посредством его представителей» означает теоретические установки,которые лишь отчасти были реализованы в практике современных обществ и ворганизации их политических систем. До настоящего времени не было народа,который научился бы собой управлять, и в ближайшей перспективе вряд ли этовозможно. Всякое правление, в этом смысле, является олигархичным и,следовательно, предполагает господство немногих над большинством.Представление, согласно которому люди могут быть активными и постояннымиполитическими деятелями, не является убедительным. Настроения и деятельностьбольшинства людей ограничивается личными или групповыми интересами. Народу несвойственна рефлексия по поводу власти, которая определяет рациональные илииные действия и взаимоотношения в обществе. Он выполняет решения правительствапо инерции и даже сопротивление им чаще всего бывает не обоснованным желаниемдобиться альтернативных решений, а неясным, непросветленным возмущением.
Всякоеуправление предполагает необходимость подчинится определенному правилу, чтотребует соответствующей дисциплины. Дисциплина же привносится извне. Когдачеловек появляется в обществе, там уже есть институты, находящиеся в большойстепени вне индивидуального контроля. Он узнает, что эти институты обязательноопределяют, по крайней мере, общие направления того, с чем он может встретитьсяв своей жизни. Организационные попытки некоторых групп людей могут изменитьхарактер этих институтов, но маловероятно, что индивид, который находится встороне от этих групп или даже состоит в ней, будет ее руководителем, тем болееполучит возможность постоянно оказывать влияние на всю политическую систему.Концепция полиархии исходит из того, что и в условиях демократии принятиезначимых политических решений является прерогативой узкого круга лиц (их числоне превышает 5 % населения) — конкурирующих элит и лидеров. Элиты и лидерствосохраняются и при демократии в силу требований разделения труда. В политике,отмечает П. Бурдье, как и в других видах деятельности (науке, культуре,социальных отношениях) своеобразная экспроприация прав большинства на даннуюобласть является следствием концентрации соответственно властных ресурсов вруках профессионалов, которые могут рассчитывать на успех только при условии,если обладают политической компетентностью, что предполагает специальнуюподготовку. Профессионализация управленческого труда и связанные с этимконцентрации средств по производству выступлений и действий, общественнопризнанных в качестве политических, непрерывно возрастала по мере того, какполитическая идеология получала автономию в результате появления крупныхбюрократий, освобождённых профессионалов в сфере управления. Как и появлениеспециальных учебных заведений, в чьи обязанности входит селекция и подготовкапрофессионалов в области осмысления социального мира — чиновников, политическихжурналистов, политиков. Статус профессионала в структурах управления требуетсоответствующих знаний и специальной подготовки. Политическая, юридическая идругие социально-гуманитарные науки, преподаваемые в специальных учебныхучреждениях, рационализируют компетентность, которую требуют область политики икоторой профессионалы владеют на практике.
Ихсуществование соответствует потребностям «рядового» человека,поскольку освобождает его от обременительной обязанности слишком активно ичасто участвовать в политике. Это отнюдь не ведет к игнорированию интересовмасс, поскольку свобода ассоциаций позволяет гражданам объединяться дляотстаивания своих интересов в политические партии, создавать группы давления ивыбирать лидеров, способных делать это наиболее эффективно, с наименьшимизатратами времени и средств. Права участия включают в себя не только правоизбирать лидеров, но и возможность быть вовлеченными в самые разнообразныеформы участия в процессе принятия политических решений, особенноорганизованные, выступающие против власть предержащих, отдельных аспектовпроводимого политического курса, институциональных мероприятий или конкретныхсоциально-экономических структур.
«Благодарятаким факторам, как соперничество различных партий, влияние „группинтересов“, выборы, в основе которых лежит принцип состязательности,политические лидеры обычно соглашаются нести ответственность за то, что онипроводят в жизнь (или, по крайней мере, пытаются сделать это) программу своейпартии и реализуют свои предвыборные обещания. Более того, в странах „старойдемократии“ они чаще всего и в самом деле действуют именно так», — пишет Р. Даль.
Полиархия,таким образом, это, прежде всего, процесс конкуренции, переговоров,компромиссов и соглашений между элитами, представляющими определенные социальныеинтересы. Таким образом, «демократия может быть обеспечена не только и нестолько путем разделения властей, сколько путем разделения элит и конкуренцииразличных групп власть имущих, их борьбы за власть и влияние в обществе.Принципу разделения властей при этом отводится весьма важное место, посколькуон способствует институализации различных элитных групп и обеспечивает ихвзаимный контроль» (А. Медушевский).
Неравенствов доступе к политическим ресурсам, наличие издержек распространения и доступа кинформации и трансакционных издержек организации групп политического давленияво многом объясняет несовершенства современного демократического процесса.Поэтому Р. Далем современная представительная система и описывается как «полиархия»или власть многих групп, в отличие от «демократии», которая являетсяцелью и политическим идеалом.
Современнаядемократия, по мнению Дж. Сартори., должна представлять, во-первых, селективную(основанную на избирательности, отборе, подборе) систему конкурирующихизбирательных меньшинств (элит), то есть демократия должна представлять из себяселективную полиархию и, во-вторых, полиархию на основе достоинств.
Отдемократий прошлого полиархия отличается расширением политических правиндивида, как по объему, так и по охвату ими граждан. Многие новые прававыступают как своеобразная компенсация или альтернатива прямому участию гражданв политической жизни. Изменяется и целевая направленность прав, они необходимыне только для отстаивания индивидуальных и групповых интересов, но и длядостижения консенсуса интересов, их согласования. Легитимность представительныхполитических режимов должна опираться на веру управляемых в то, что демократиясама по себе соответствует их интересам, а также на их убежденность в том, чтоона способна быть эффективной в обеспечении некоторых важных интересов масс вобмен на существенное ограничение политического участия. Не случайно, Р. Дальособо подчеркивает, что, наряду с верой в жизнеспособность демократии,уверенность в эффективности демократической власти при решении насущных проблемочень важны для создания жизнеспособного и стабильного демократического режима.
Полиархиянаиболее действенна в обществах с гомогенной политической культурой.Фрагментарность политической культуры, наличие в стране нескольких, достаточноотличных друг от друга субкультур, не благоприятствует установлению полиархии.
Однакопрактика свидетельствует, что и мультикультурное общество способно статьотносительно стабильным и демократическим, если найдены приемлемые формы сосуществованияразличных субкультур. В этом плане чрезвычайно интересна концепциясообщественной демократии, разработанная А. Лейпхартом.
По мнению А. Лейпхарта,сообщественная демократия представляет собой одновременно и эмпирическую инормативную модель. В той или иной степени она была реализована в Австрии,Бельгии, Нидерландах, Швейцарии, Канаде, Индии и ряде стран «третьего мира».Подобного рода демократия складывается в многосоставных обществах, глубокоразделенных на устойчивые сегменты по значимым различиям: расовым, этническим,конфессиональным, региональным и т.д. Политический процесс развивается восновном в рамках этих сегментов. Там возникают политические партии и движения,формируются группы интересов, создаются средства массовой коммуникации которые,прежде всего, ориентированы на органы власти каждого данного сегмента. В рамкахсегментов приемлемыми для субкультуры способами, определяются политическиелидеры, формируются политические элиты, которые принимают значимые политическиерешения и осуществляют контакты с другими сегментами многосоставного общества.
Демократия,по А. Лейпхарту, возможна в мультикультурном обществе при выполнении рядаусловий. Во-первых, это принцип коалиционного согласия; во-вторых, принципвзаимного вето, гарантирующий права меньшинства; в-третьих, пропорциональность,как ключевой принцип политического представительства; в-четвертых, высокаястепень автономии каждого сегмента в осуществлении внутренней политики.
СогласноА. Лейпхарту, наиболее важными предпосылками сообщественной демократии являютсяследующие: а) примерный баланс сил между сегментами многосоставного общества;б) существование, по меньшей мере, трех сегментов, поскольку дуализм побуждает,скорее, не к поиску компромиссов, а к отделению; в) демократическое внутреннееустройство сегментов; г) наличие, наряду с факторами, разделяющими сегменты,факторов, их объединяющих (например, языковые различия при конфессиональномединстве).
Наосновании двух основных критериев: стиля поведения элит (а — сотрудничество, б- соперничество) и особенностей структуры общества (а — гомогенная, б — многосоставная) А. Лейпхарт выделяет наряду с сообщественной демократией, такжедеполитизированную, центростремительную и центробежную демократии.
Даже изэтого краткого изложения теоретической модели А. Лейпхарта можно казалось бы,предположить, что сообщественная демократия, наиболее приемлемая формаполитического режима для мультикультурной России.
Однаковполне очевидно, что консенсусные системы могут успешно работать лишь приналичии целого ряда предварительных условий. Основные из них – "…этовысокая степень терпимости; умение улаживать конфликты мирным путем и находитькомпромиссы; пользующиеся доверием лидеры, способные так разрешать конфликты,чтобы это не вызывало нареканий со стороны их приверженцев; консенсус повопросам основных целей и ценностей, причем достаточно широкий, чтобы этосоглашение оказалось достижимым; национальная самоидентификация, подавляющаяоткровенно сепаратистские устремления; приверженность демократическимпроцедурам, исключающим насильственные или революционные меры" (Р. Даль).Эти условия на сегодняшний день в нашей стране отсутствуют, поэтому появлениездесь консенсусной системы маловероятно. Сказанное означает, что нет общего,идеального решения для всех мультикультурных стран, Каждая страна всоответствии со своей спецификой вырабатывает это решение под себя.
Самаябольшая проблема современной социально-либеральной демократии связана суменьшением политического интереса и готовности граждан к активномуполитическому участию. «Систематическое переструктурирование общества всоответствии с требованиями рынка (ориентация „цель — средства“ имаксимизация выгоды) выращивает эгоистов, субъектов, лишь ограниченноориентированных на то, чтобы обсуждать политические проблемы, исходя изуниверсальной перспективы всеобщего блага» (М. Риттер). В то же время внормативной и, особенно, в партиципаторной теориях демократии подчеркиваетсязначение сознательной активности граждан в сфере политики, расширениясоциальной базы современной демократии, иначе, по их мнению, основные субъектыполитического действия – элиты сталкиваются с насущной проблемой — легитимациисвоей власти. «Демократия живет спором, но умирает без согласия» (Г. Раппе).
По Веберу,легитимность представительных политических режимов должна опираться на верууправляемых в то, что демократия сама по себе соответствует их интересам, атакже на их убежденность в том, что она способна быть эффективной в обеспечениинекоторых важных интересов масс в обмен на существенное ограничениеполитического участия. Не случайно и Р. Даль особо подчеркивает, что, наряду сверой в жизнеспособность демократии, уверенность в эффективностидемократических институтов при решении насущных проблем и ограничение массовогополитического участия очень важны для создания жизнеспособного и стабильногодемократического режима. Р. Инглхарт формулирует эту идею еще более отчетливо: «Эволюцияи выживаемость массовой демократии предполагает появление некоторыхподдерживающих ее привычек и ориентаций среди широкой общественности»,таких как: межличностное доверие (то, что А. Хиршман называл «социальнымкапиталом»), поддержка демократических институтов, признаниеиндивидуальных прав и свобод, политическая терпимость, чувство индивидуальнойполитической «эффективности», ориентация на политическое участие ит.д. То есть распространение ценностей и установок, которые ассоциируются сполитической культурой гражданственности. Однако такого рода вера и ориентациичрезвычайно неустойчивы.
Следуетотметить, что реально существующие западные демократии — не являются системамивласти, полностью воплощающими все демократические идеалы, но это системы, которыев достаточной степени к ним приближается. Демократическая форма правлениявсегда находится в процессе либо развития, либо разложения. Ее взлеты и падениязависят от множества факторов и не в последнюю очередь от того, какие люди вней задействованы и какие ресурсы выделяются на то, чтобы сделать ееэффективной. Стоит разразиться экономическому кризису, как тут же начинаютзвучать требования изменения или радикального реформирования демократическойсистемы, поскольку в краткосрочной перспективе недемократические системы могутбыть более эффективными. Демократия часто порождает представление оненадежности власти, ее постоянно одолевают публичные разногласия по поводусредств и целей развития, путаница и пробелы в политических программах, скрытыеи открытые конфликты. В связи с этим, неоднократно в истории возникалоискушение — навести «Порядок», путем отказа от практики политическогоплюрализма и сложных демократических процедур принятия решений. Особенно малошансов на выживание остается у демократических режимов в условиях резкого спадаэкономического роста, углублении неравенства в доходах, усиливающейся фрагментацииобщества и политической дестабилизации.
Ни однаполитическая система не способна в полной мере соблюдать права человека иодновременно обеспечивать быстрый экономический рост, равенство в доходах ивысокий уровень человеческого развития, все режимы, к какому бы типу они неотносились, демонстрируют большее или меньшее расхождение между декларируемыминамерениями и реальным результатом. Однако надо всегда помнить парадокс,сформулированный в свое время У. Черчиллем: «Демократия — наихудшая из системвласти, за исключением всех остальных».