Реферат: Терроризм
/>/>Министерствообразования Республики БеларусьУО «БрГУимени А.С. Пушкина»Реферат натему:ТерроризмВыполнила студентка II курса, 24 группы
психолого-педагогического факультета.
Белоус Л.В.
Руководитель:
Жук Г.В.
Брест — 2006
Оглавление: Понятие терроризма.Основные сферы терроризмаСовременный терроризмО неизбежности терроризма
/>Понятиетерроризма.
Дляначала проведем определенную понятийную работу — своего рода поиск наиболееточного понимания сущности, да и значения самого понятия «террор» так, как онидаются в известных словарях. Наиболее доступный и массовый из них сразу же удивляет:«Террор (Terror) — потухший вулкан в Антарктиде, на полуострове Росса… названв честь экспедиционного судна». Понятно, что такая расшифровка мало чтопроясняет. Напротив, она только вызывает новые вопросы: а почему именно такбыло названо экспедиционное судно? Но об этом история (и словарь) почему-тоумалчивают.
Смежныепонятия откровенно сужают рассматриваемое явление. Тот же самыйЭнциклопедический словарь определяет террористический акт как особо опасное государственноепреступление, которое «заключается в убийстве или причинении тяжкого телесногоповреждения государственному или общественному деятелю или представителювласти, совершенном в связи с его государственной или общественной деятельностью,с целью подрыва или ослабления советской власти». Внешне все очень просто.Однако понятно: списано с явно уже устаревшей, откровенно «уходящей» натуры.Убийство С. М. Кирова, например, в СССР властями было сразу же объявленотеррористическим актом и вызвало первую волну сталинских репрессий, которые,однако, никто уже террористическими актами почему-то не называл.
Еслитеррористический акт осуществлен в отношении представителя иностранногогосударства, то тоже внешне как будто понятно: явно с целью провокации войныили международных осложнений. Здесь все еще более очевидно: убийство австрийскогоэрцгерцога Фердинанда в Сараево стало поводом для начала Первой мировой войны.Однако ясно и другое: данный словарь (впрочем, далеко не только он один)предлагает трактовки понятий, основанные на единичных фактах весьма отдаленногопрошлого. К событиям 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке и Вашингтоне они явноне применимы. Что-то близкое можно прочитать в трактовке слова«терроризировать»: «преследовать, угрожая расправой, убийствами, держать в состояниистраха». Любопытно, между прочим, что специализированный юридический словарьвообще обходится без понятия «терроризм» и даже смежных понятий. Получается,что юристы давно понимали, как трудно однозначно определить такое явление. Имолчали...
Затоочень конкретен словарь русского языка С. И. Ожегова. В нем есть «террор» —«физическое насилие, вплоть до физического уничтожения, по отношению к политическимпротивникам». Однако только ли физическое насилие? Ведь возможно насилие исовсем иного рода — психологическое, экономическое и др. Мы говорим об информационном,например, терроризме. Рядом в словаре находим слово «терроризировать» —«устрашить террором, насилием», «запугать чем-нибудь, держа в состояниипостоянного страха». Тут же, рядом, находится «террорист» — «участник илисторонник актов индивидуального террора». Однако только ли индивидуального?Террор существует и в массовых формах.
Словарьиностранных слов оказывается несколько точнее. В нем уже есть «террор —политика устрашения, подавления политических противников насильственнымимерами».
Здесьмножественное число («противников») подразумевает явно не только индивидуальныйтеррор. Еще жестче определяет террор «Военный энциклопедический словарь»:«Политика устрашения и подавления классовых и политических противников всемисредствами, вплоть до физического уничтожения». Однако все равно это выглядиткак-то локально — политические противники всегда существуют в некоторыхрамках: государства, власти, парламента, официальных структур и институтов. Кмассовому террору конца XX —начала XXI веков все это пока как-то не оченьточно применимо.
Такимобразом, в результате сравнительного анализа разных бытующих определений мывидим достаточно различающиеся между собой и явно не вполне адекватные нашемувремени трактовки одного и того же понятия, а также связанных с ним, производныхот него слов и выражений. Но еще сложнее оказывается соотнесение этих понятиймежду собой. Как, например, соотносятся понятия «террор» и «террористическийакт»? А «террор» и «терроризм»? «Террор» и «террористические методы»?
Наиболеечасто возникает смысловая путаница, при которой смешивается разное содержание,вкладываемое в одно и то же понятие «террор». Так, достаточно часто путаютсятеррор как некоторая политика, осуществляемая насильственными методами (методытеррора), и террор как результат, следствие такой политики. Путается террор каклиния, состоящая из ряда отдельных компонентов, террористических актов, сотдельными проявлениями террора — по сути, отдельными террористическими актами.Наконец, террор как метод часто путается с терроризмом как особым, целостнымявлением, включающим в себя не только отдельные методы. Существуют и другиеварианты, в совокупности приводящие к смешению понятий и невозможности всерьезобсуждать реальные проблемы и находить их решение. Разобраться в понятиях идоговориться об их адекватном употреблении — обязательная часть работы.
На самомделе все более или менее встает на свои места, если оттолкнуться отбуквального, первичного, латинского значения слова «terror" — страх, ужас. То есть в буквальном смысле, террор — это иесть ужас. Ужас же психологически иногда определяется как циркулярное(повторяющееся и нарастающее) переживание страха. Значит, террор — такоеповторяющееся и нарастающее переживание страха, которое приводит к ужасу.
В начале1970-х годов К. Э. Изард исследовал отношение представителей разных стран (США,Англии, Германии, Швеции, Франции, Греции и Японии) к различным эмоциям4. Вответ на вопрос: «Какой эмоции вы больше всего боитесь?» — большинство людейназвало страх. То есть получалось, что эмоция страха сама по себе вызывает страх, а переживание страха ещебольше его усиливает, доводя до экстремальной стадии ужаса. Ужас — этомаксимальная степень переживания страха, усиливающего самого себя за счетповторяющейся циркуляции этого переживания в психике. Образно говоря, ужас —это страх страха.
Ужас —очень сильная эмоция, именно поэтому люди испытывают ее достаточно редко.Опрошенные Изардом люди гораздо чаще сообщали о переживаниях печали, гнева,отвращения, презрения или даже стыда, чем о переживании страха. Обратимвнимание: «Страх — это эмоция, о которой люди думают с ужасом… И все же страх— реальная часть нашей жизни. Человек может переживать страх в самых разныхситуациях, но все эти ситуации имеют одну общую черту. Они ощущаются, воспринимаютсячеловеком как ситуации, в которых под угрозу поставлено его спокойствие илибезопасность». Террор — это и есть возникающий в результате некоторых действий(прежде всего, насилия) ужас от утраты человеком спокойствия или безопасности.Таким образом, с точки зрения психологии террор — это состояние очень сильногостраха (ужаса), возникающее как реакция на некоторые действия, имеющие цельювызвать именно это состояние у тех, в отношении кого они осуществляются или жетех, кто является их свидетелем. Значит, террор есть цель и результатиспользуемых для их достижения действий и методов.
Террорскладывается из террористических актов — отдельных слагаемых, звеньев,компонентов, способов и инструментов террора. В. Пирожков полагает:
«Взависимости от объекта посягательства теракт может быть направлен как противконкретных лиц, так и анонимных жертв, которые не имеют никакого отношения ктеррористам и их пути до сих пор не пересекались (например, взрывы и угонысамолетов, совершение диверсий на промышленных объектах, транспорте и т. и.). Впоследнем случае террористический акт имеет цель дестабилизировать обстановку вобществе, вызвать панику у людей. Террор в таком случае становится безадресным,его жертвы — случайные рядовые граждане. Террористы в подобных случаяхпринимают в расчет общественный резонанс, вызванный их действием, за которымследует обвинение в адрес правоохранительных и властных органов, неспособныхзащитить граждан. Держать население в страхе и неуверенности — это исвоеобразное проявление власти над обществом в целом».
Террористическиеакты осуществляют террористы, которые делятся на инициаторов, организаторов иисполнителей таких террористических актов. Чаще всего террористами называютсянепосредственные исполнители. Террористические методы — это методыосуществления террористических актов и террора в целом. Они могут быть оченьразными, в зависимости от того, с каким именно видом террора мы имеем дело втот или иной конкретный момент. Принято говорить, в первую очередь, офизическом, политическом, идеологическом, экономическом терроре.
Состояниеужаса можно вызвать, лишив человека спокойствия и безопасности практически влюбой сфере — все зависит от того, насколько данная сфера значима для него.Чаще всего, естественно, это происходит в сфере физической, когда возникаетнепосредственная угроза самой жизни и физической безопасности. Исследуя подобныйстрах в ситуации войны, Н. Коупленд справедливо заметил: «После вступлениягосударства в войну человека захлестывает новая волна страха: перед поражением,неопределенностью, лишениями, убытками, ранением и т. д. Военнообязанный, подлежащийпризыву в вооруженные силы, независимо от желания и энтузиазма, с которыми онидет на службу, несет с собой страх перед неизвестным… И самый великий извсех страхов — останется ли он жив?»
Что жероднит разные сферы и методы террора? Их жесткость, экстремизм, крайность,насильственный характер. Террористические методы — всегда методы насилия.
Наконец,терроризм — это обобщенное понятие, обозначающее уже комплексное явление,включающее страх и ужас как цель определенных (террористических) актов идействий, сами акты и действия, их конкретные результаты и весь спектр более широкихпоследствий. В общепринятом понимании, однако, терроризм сужается до набораотдельных террористических актов. В ФБР США, например, терроризм понимают каквсего лишь «противозаконное применение силы или насилия против граждан илисобственности с целью запугать или принудить к чему-либо правительство, населениеили какую-либо часть того и другого, оправданное политическими или социальнымицелями». Политический терроризм понимается только лишь как «систематическоеприменение ничем не ограниченного политического насилия, имеющего цельюдостижение определенных результатов путем устрашения политических противников».Однако согласимся: это явно сужает смысл данного понятия, лишая его целого рядаважных, сущностных характеристик. Психологически терроризм — это еще и способжизни, мышления и особой деятельности, включая ее мотивы, идеологическиеобоснования и оправдания тех, кто использует террор как цель (иногда —самоцель) и средство достижения своих потребностей и интересов, то есть — террористов.Но об этом — дальше.
/> Основныесферы терроризмаНепретендуя на полноту классификации (их ныне десятки), попытаемся более четкоопределить предмет обсуждения. Иначе существует опасность раствориться в многообразиислов, за которыми иногда скрывается одно и то же. С тем же успехом можнопопасть впросак и на противоположном основании: подчас за одними и теми же словамипрячутся совершенно разные явления. Слишком часто мы слышим о мужьях,«терроризирующих своих жен» регулярными выпивками; о «телефонных террористах»,все время «достающих» милицию или добропорядочных граждан; о «террористическихнастроениях» в среде политической оппозиции и т. д.
Начнем стого, что любая классификация, разделяющая виды террора на основаниипредлагаемых самими террористами или пишущими на эти темы журналистамиобъяснений, принципиально порочна. Умножать число таких классификаций не имеетсмысла потому, что они бесконечны и практически «безразмерны»: всякий разнайдется какое-нибудь новое объяснение, ради которого придется расширять такую классификацию.Трудно считать, например, продуктивными разнообразные идеологическиеклассификации — ведь помимо лево- и праворадикального терроризма всегданайдется какая-нибудь новая его разновидность. И тогда, скажем, к терроризмутроцкистскому можно будет до бесконечности добавлять маоистскую, полпотов-скуюи все прочие версии. Бессмысленно и выделение, помимо идеологического, скажем,еще и религиозного терроризма — тогда запутаемся в многообразии версий одноготолько ислама. Кроме того, ясно главное: такие классификации просто ничего необъясняют. Это всего лишь яркие «лэйблы» — ярлыки, наклеиваемые на террористовлибо ими самими, либо бытописателями их акций. Более продуктивнымпредставляется выделять разновидности терроризма по тем основным сферам, вкоторых он применяется. Эти сферы определяют цели, инструменты и ожидаемый эффектот конкретных действий, называемых террористическими. Понятно, что чистовоенный терроризм (элементарные диверсии) не спутаешь с терроризмом политическим,а уличный терроризм — с информационным. Тут все относительно понятно. Разумнеевсего отталкиваться от привычного словоупотребления. Есть очевидные сферы, вкоторых практически все языки мира используют понятие «терроризм» естественно.
Не будемпретендовать на всеобъемлемость и выделять мельчайшие разновидности терроризма— остановимся на достаточно крупных блоках. Так, в частности, достаточно отчетливовыделяются политический, экономический и информационный терроризм. Помимо нихсуществует и терроризм бытовой — так сказать, общесоциальный. Для начала этоговполне достаточно.
Политическийтерроризм — этотеррористические действия разного рода, имеющие целью оказание влияния наполитических лидеров, власти или проводимую ими политику, вынудить те или иныеполитические действия или властные решения. В отдельных случаях политическийтерроризм направлен на устранение неугодных политических лидеров — в том числеи ради изменения политического строя в целом.
Мишеньюполитического терроризма часто являются символы государства, наиболее значимыеобщественные нормы и государство как таковое. Чем более политическиструктурированным и развитым является общество, чем больше у него культурных,материальных и нравственных ценностей, тем более привлекательным оно оказываетсядля террористов. Дело в том, что в политически организованном обществевоздействие на политическую сферу оказывается намного более эффективным, чем вобществе, политически не организованном.
Наиболеечастый в последние годы метод терроризма — захват заложников, жизни которыхпредлагаются затем в обмен на более или менее серьезные уступки со сторонывластей (например, требуя освобождения из тюрем своих сторонников), — имеетшанс на успех только в тех странах, в которых человеческая жизнь действительноявляется реальной, а не декларируемой ценностью. В таких странах общество недает возможности правительству спокойно взирать на гибель попавших в рукитеррористов сограждан. В тоталитарных государствах такого рода акции крайнередки: для диктаторов жизнь человека не представляет особой ценности, и они несклонны менять ее ни на крупные суммы денег, ни тем более на отказ от каких-тосвоих планов. Захваты заложников — своеобразное свидетельство гуманизации идемократизации общества, становящегося объектом нападения террористов.
Всовременном мире существуют сотни чисто террористических групп и масса организаций,использующих террор как один из методов политической борьбы и достижения своихцелей. Естественно, все они очень разные. Их цели подразделяются нареалистичные и утопичные. Например, цели Организации освобождения Палестины исвязанных с ней организаций (создание собственного палестинского государства),несмотря ни на что, оказались достаточно реалистичными. Напротив, совершенноутопичными явились цели итальянских «Красных бригад" или группыБаадер-Майнхопф в Германии — попытки силового переустройства жизни ЗападнойЕвропы по коммунистическому образцу не увенчались успехом.
Информационныйтерроризм — прямое воздействие на психику исознание людей в целях формирования нужных мнений и суждений, определеннымобразом направляющих поведение людей. На практике, под информационнымтерроризмом обычно подразумевают такое насильственное пропагандистскоевоздействие на психику, которое не оставляет для человека возможностей для критическойоценки получаемой информации. Как правило, откровенно тенденциознойинформации, которая добивается своих целей не качеством манипулятивноговоздействия, а его объемом. Помимо использования официальных средств массовойинформации, информационный терроризм опирается на распространение определенноготипа слухов. Слухи вообще играют значительную роль в проблеме терроризма. Какправило, они многократно усиливают ту атмосферу страха и ужаса, на созданиекоторой направлены усилия террористов. Среди всех разновидностей слуховнаиболее значимыми в рамках информационного терроризма являются два вида: такназываемые слухи-пугало и агрессивные слухи.
«Слух-пугало»— это слух, несущий ивызывающий выраженные негативные, пугающие настроения и эмоциональныесостояния, отражающий некоторые актуальные, но нежелательные ожиданияаудитории, в которой они возникают и распространяются. Обычно слухи такоготипа возникают или откровенно «запускаются" силами, развязывающимиинформационный террор, в массовое сознание в периоды социального напряжения(террористические акты, стихийные бедствия, война, подготовка военногопереворота и т. д.). Их сюжеты варьируются от просто пессимистических до явнопанических. Особое распространение такие слухи приобретают в ситуациях сложныхсоциальных и политических реформ, смены власти, режима или социально-политическойсистемы в целом. В подобных случаях появляется ограниченный набор сюжетов,выступающих в качестве стержней пугающих слухов. Некоторые из нихвидоизменяются в зависимости от культурных, религиозных или национальныхтрадиций, но основная часть остается неизменной.
Наиболеечасто встречаются «слухи-пугала", основанные на якобы неизбежном повышениицен на продукты питания, их исчезновении и приближающемся голоде. Такие слухибыли зафиксированы, например, в России в 1917 и в 1990-1991 годах, в Чили в1971-1973 годах, в Никарагуа в 1980 году, в Афганистане в 1980 году. Принимаятакие слухи за «чистую монету*, доверяя им, часть населения бросается закупатьподчас ненужные продукты в неразумных объемах, в результате чего действительноискажается конъюнктура рынка. Товары быстро исчезают с прилавков или стремительнорастут в цене, может возникнуть голод. Классический пример — Россия 1917 года:хотя урожай был даже выше среднего, к октябрю в столичных магазинах исчез хлеб.
Аналогичнымобразом распространяются слухи о «грядущем контрнаступлении реакции», близкомвоенном перевороте, «неотвратимом отмщении» лицам, активно сотрудничающим сновой властью, и т. д. В таких ситуациях усиление пессимистичных настроенийстимулируется еще и типичными для таких ситуаций слухами о якобы имеющихсяразногласиях, борьбе за власть в новом руководстве, безудержной коррупции и т.д. Примерами слухов такого рода полна новейшая история России. Особую рольиграют слухи, непосредственно связанные с реальным террором. Как правило, онистроятся на ожидании повторения происшедших террористических актов и возникновенияновых. Множество слухов такого рода циркулировало в США в течение несколькихмесяцев после событий 11 сентября 2001 года. «Сверхзадача» таких слу-ховпонятна: это прямое запугивание населения, усиление атмосферы террора в сфереинформационного воздействия, умножение хаоса и неразберихи.
«Агрессивныйслух» — слух, не простовызывающий негативные настроения и состояния, отражающие нежелательныеожидания аудитории, а конкретно направленные на стимулирование агрессивногоэмоционального состояния и поведенческого «ответа», жесткого агрессивногодействия. Слухи такого рода возникают в ситуациях острых противоречий,связанных с социальными межгрупповыми и межэтническими, межнациональнымиконфликтами. Приведем несколько известных примеров: «В Леопольдвиле негрывырезают белое население» (Заир, 1960); «Беспорядки в Панаме вызваныкубинскими агентами» (США, 1964); «Новая власть грабит страну, отправляя зернона Кубу и в Россию» (Никарагуа, 1980), и т. д. Основная функция агрессивныхслухов — не просто запугивание, а прямая провокация агрессивных, террористическихдействий типа геноцида и массовых убийств. Эти слухи строятся отрывочно,«телеграфно». Короткие, рубленые фразы сообщают о конкретных «фактах»,«взывающих к отмщению». Они несут сильный эмоционально-отрицательный заряд,формируя аффективную общность «мы» («нормальных людей») в противовес общности«они» («зверствующих нелюдей»). Такие слухи требуют ответной агрессии. Изпоследних примеров — слухи о «зверствах федеральных войск в Чечне», распространяемыечеченцами, и аналогичные — о «зверствах чеченских боевиков» в отношениифедеральных войск.
Экономическийтерроризм — это различные дискриминационныеэкономические действия, имеющие целью оказание влияния на экономическихконкурентов, социальные группы и слои населения, а также целые государства и ихлидеров ради достижения конкретных экономических выигрышей или, шире,проводимой ими политики, что сводится к осуществлению требуемых действий илипринятию нужных решений.
Экономическийтерроризм осуществляется на различных уровнях. На элементарном уровне, врамках конкурентной борьбы между корпорациями, он может заключаться в игре напонижение стоимости акций конкурента, их скупке, доведения до банкротства и т.д. Создание экономических барьеров, ухудшение условий жизни и снижение ееуровня — проявления экономического терроризма одних социально-экономическихгрупп по отношению к другим. На еще более высоких уровнях экономическийтерроризм достаточно часто становится инструментом давления в сложных политико-экономическихотношениях. Так, достаточно часто используемые на практике экономическаяблокада, введение разного рода эмбарго и запретов на ввоз или вывоз тех илииных товаров представляют собой средства экономического насилия, применяемыедля устрашения противников и изменения их намерений, в том числе и намежгосударственном уровне. «Экономическим терроризмом» называли кубинцы тублокаду, которая была организована американцами после прихода к власти на КубеФ. Кастро. Аналогичный термин использовали советские власти в оценке принятойконгрессом США поправки Джексона-Вэника, ограничивающей экспорт в СССР высокихтехнологий.
Социальный(бытовой) терроризм — в данный разрядпопадают те обыденные явления, которые в привычном смысле не классифицируютсякак террористические и вроде бы лишены конкретной цели и целенаправленныхисполнителей. Бытовой терроризм — это то повседневное запугивание, с которыммы сталкиваемся на улице, в доме, в бытовом общении. Разгул уличнойпреступности, нарастающий криминалитет, общая социальная нестабильность имассовая бытовая неустроенность. Обилие беженцев и эмигрантов, маргинальныхэлементов, дестабилизирующих жизнь. Шайка подростков, терроризирующих двор;банда «скинхедов», терроризирующих рыночных торговцев; бригада рэкетиров,терроризирующих малые предприятия в округе и вымогающих регулярную плату за «охрану»от самих себя. Сюда же относятся взрывы в местах скопления людей, в транспорте.Здесь же — возникновение эпидемий, отравленная вода в водопроводе иликолодцах. И т. д., и т. п. В целом, это социальная ситуация, держащая всех встрахе и постоянном напряжении. В физическом плане — это постоянная угрозажизни и здоровью. В социальном плане — деструкция управления и общественногосамоуправления. В психологическом плане результат такой ситуации — утратауверенности в завтрашнем дне, хаотизация сознания, иррациональное состояниепсихики, деструкция привычного, нормативного, «регулярного» поведения.
Выделимособую, физическую, разновидность социально-бытового терроризма. Это реальноевоздействие на жизнь и состояние здоровья людей, создание постоянной угрозыдля них. Оно может осуществляться с использованием самых разнообразных средств— от ножа и обрезка трубы до применения взрывчатых веществ и массовогобиологического или радиационного оружия. Так или иначе, это такое (как правило,массовое) воздействие на людей с помощью физических методов, которое не носитконкретного политического, информационного», экономического илисоциально-бытового характера, а создает такую массовую угрозу физическогоуничтожения, которая ведет к широкому распространению страха среди населения.
Описанныеосновные сферы терроризма тесно связаны между собой. Как правило, терроризм водной из них отражается на другой. В итоге все это сказывается, прежде всего,на политической сфере как интегрирующей все остальные. Социально-бытовойтерроризм, как и экономический и информационный, влечет за собой политическиепоследствия, которые, в свою очередь, влияют на социальную, экономическую иинформационную сферы. Круг замыкается.
«Террористыспособны самым серьезным образом изменить общественную атмосферу, посеятьстрах, неуверенность, недоверие к институтам власти. Их действия могут бытьособенно разрушительны для демократических государств, где раздражение ивозмущение граждан вполне может выразиться в поддержке на выборах того, чьимединственным общением будет покончить с терроризмом...
Другимрезультатом террористических акций является недоверие правительству, причем внезависимости от того, какую идеологию данное правительство исповедует, а такженедоверие властным структурам, стремление к их изменению и, соответственно,дестабилизация общества»
Дажетакое предварительное выделение сфер, наиболее часто связываемых с терроризмомна основании привычного словоупотребления, позволяет увидеть главное: основойтерроризма является насилие. Оно может проявляться в разных сферах —политической, информационной, экономической, бытовой. Оно может использоватьразные инструменты — от политического убийства или захвата заложников до распространенияслухов, введения экономических санкций или разгула уличного криминала. Это непринципиально. Описанные сферы терроризма охватывают практически всю жизньчеловека. Они лишают жизни или угрожают ей. Различия в деталях не должнызаслонять главного: терроризм — всегда насильственное воздействие на людей,преследующее цель запугать их и добиться от них реализации своих целей.
Современныйтерроризм.Из всегоуже сказанного следует, что терроризм – это особая форма, прежде всего,политического насилия, характеризующаяся жестокостью, целеустремленностью ивнешне достаточно высокой эффективностью. На практике, конкретно, это совершениедемонстративно деструктивных, разрушительных действий для того, чтобы вызватьстрах, запугать своих противников или же все население, физически уничтожив ихпредставителей или нанеся значительный материальный ущерб.
Психологически,терроризм — естественное продолжение радикализма, экстремизма и фанатизма. Этореальный экстремизм уже не в теоретических рассуждениях, а в непосредственномпрактическом действии, осуществляемом с редким фанатизмом во имя абсолютнорадикальных идей и ценностей. Люди, избирающие терроризм в качествеинструмента для своего воздействия на реальность, всегда радикальны. Это естественно:радикальные, экстремистские методы подбираются в соответствии с аналогичнымицелями. В данном случае именно характер целей (или представления самихтеррористов об этих целях) вполне оправдывает для террористов характер избираемыхими методов для достижения поставленных задач. С точки зрения самих террористов,чем масштабнее прозвучит та или иная их акция, чем большее количество людей вмире узнает о ней, тем масштабнее будут выглядеть те цели, к которым онистремятся. Поэтому подчас мы видим, что не только цель оправдывает средства, нои наоборот: под совершаемые террористические акты часто «подтягиваются» якобыкрупномасштабные цели.
Как мыуже видели, терроризм очень широко используется в качестве средстваполитической борьбы в интересах государства, организаций и отдельных групп лиц.Уже сам факт публичной казни политических противников, например, может считатьсяпроявлением терроризма. В современном мире эффект казни многократно усиливаетсяпосредством ее трансляции средствами массовых коммуникаций. Известны репортажио казни террористов на электрическом стуле в США. Известны и аналогичные акциив исламских странах. Более того, известны и смешанные феномены: когда западныесредства массовой информации рассказывали об исламских казнях. Так, в январе1984 года известная западная газета опубликовала подробнейшее описаниепубличного обезглавливания двух осужденных, мужчины и женщины, на площадиперед мечетью Джамия в столице Саудовской Аравии, городе Эль-Рияд. Газетапривела красочные подробности внешнего вида палача, сумму его гонорара, вид орудияказни (обоюдоострый меч), а также текст ее звукового сопровождения, звучавшийиз динамиков на минарете мечети, — голос поминал имя Аллаха и перечислял грехи,совершенные осужденными на основе нарушения норм шариата.
К особымпроявлениям современного терроризма можно отнести и разного рода партизанскиедействия в периоды войн, а также особенно партизанские войны как таковые, когдаони не сопутствуют боевым действиям, официально ведущимися регулярнымиармиями. XX век принес особенно много примеровтаких войн в Латинской Америке. Терроризм всегда был распространенныминструментом борьбы в период глубоких, революционных общественных потрясений. XX век дал наиболее яркие примерыреволюционного и, напротив, контрреволюционного терроризма.
Терроризмразвивается в условиях острейших противоречий, когда субъективно дляпротивников не остается иных средств, кроме физической ликвидации друг друга. Ктерроризму прибегают тогда, когда не видят иного пути либо в связи сотсутствием других ресурсов борьбы («партизанщина» — это следствие не силынарода, а слабости его армии), либо хотят радикально изменить поведение людей,запугав их актами террора. Психологическая основа терроризма — радикализм,экстремизм и фанатизм, иногда — доходящий до фанатизма фундаментализмэкстремистского толка.
Всовременных условиях налицо эскалация террористической деятельности особыхэкстремистских организаций. Это уже далеко не случайные террористические актымалоподготовленных партизан — теперь это специально организованная, часто почтипрофессиональная деятельность целенаправленно подготавливаемых в течениедолгого времени боевиков или специальных агентов. В современном мире непрерывноусложняется характер терроризма, быстро нарастает изощренность его методов,интенсивно усиливается антигуманность террористических актов, приобретающих всеболее массовый и, вследствие этого, жестокий характер. Террористические актыисламских фанатиков-шахэдов против США в сентябре 2001 года показали: терроризмстановится силой мирового масштаба. Прежде всего это относится к исламскомутерроризму, вышедшему на ведущее место в современных условиях. По масштабамсвоих жертв он выходит на уровень регулярных боевых действий. Борьба противэтого терроризма уже рассматривается как особая форма новой, «третьей мировойвойны».
Посведениям западных разведывательных служб, в последние годы насчитывалосьшесть проповедников, в локальных масштабах определяющих поведение некоторыхчастей «исламистской вселенной», но отказывавшихся признать себя ее руководителями.Это Омар Абдул Рахман, Мохаммед Хусейн Фадлалла, Рашид Ганнуши, ГульбеддинХекматиар, мулла Омар и Хасан
аль-Тураби (этот суданский шейх по прозвищу «Черный папа» в последние годыутратил влияние и не может более претендовать на звание харизматическоголидера). Практически за каждым из них стоит его организация. Однако их числоможет колебаться в зависимости от «преследований» или иных событий. Обратимвнимание на то, что названные духовные исламские лидеры в давнем или недавнемпрошлом имели контакты и взаимодействовали с У. бен-Ладеном. Однако егоорганизация («братство бен-Ладена») носит принципиально иной характер. Инойявляется и его личная роль, вот почему разговор о бен-Ладене — в следующейчасти книги.
«ДжамиатИсламии». «Из духовных лидеров наиболееизвестен египетский шейх Омар Абдул Рахман. Этого имама бруклинской мечети,которому в США было предъявлено обвинение в убийстве американцев во времявзрыва в Международном торговом центре, подозревают как заказчика или, поменьшей мере, вдохновителя убийства египетского президента Анвара Садата, хотяегипетское правосудие и не осудило его за это преступление. Портрет дряхлогослепого старика за решеткой американской тюрьмы на некоторое время полностьюзахватил телевизионные экраны, что создало ему ореол мученика. Его лицо,сфотографированное для архивов американского правосудия, стало символом висламистских кругах, в которых он считается верховным эмиром “Джамиат Исламии”»
«Поубеждению американской администрации, на шейхе из Бруклина лежит тяжкая вина:взрыв в нью-йоркском здании означает капитальный поворот в стратегииисламистов, которые до сих пор не осмеливались устраивать диверсии на американскойземле». События 11 сентября 2001 года полностью подтвердили это убеждение.
«Хезболлах».«В числорелигиозных лидеров входят также ливийские исламисты, например, шиит МохаммедХусейн Фадлалла, руководитель «Хезболлах». Хусейн Фадлалла родился в1936 году. Будучи по происхождению иракцем, он приехал в Ливан до 1976 года иосновал там «Кружок братства» и «Легальный исламскийинститут». «Хезболлах», вне всякого сомнения, представляетсобой одну из наиболее хорошо структурированных организаций экстремистскогоисламского движения, исключительную организацию, которая резко отличается отвсех других движений, существующих в мусульманском мире. «Хезболлах»переводится как «Партия Аллаха», а само это слово встречается в одномиз стихов Корана: «Ваинна хезбол-лах хум аль-галибун», то есть«воистину партия Аллаха станет семьей-победительницей». Первогофевраля 1979 года в Тегеране эта фраза была написана на сотнях плакатов, приветствовавшихвозвращение имама Хомейни после вынужденного многолетнего пребывания воФранции, в Нофль-ле-Шато. Вскоре после возвращения в Иран лидера исламской революциибыла создана иранская «Хезболлах». Во имя исламской революциииранские руководители хотели в то время экспортировать движение«Хезболлах» во все шиитские страны. Весной 1984 года Тегеранобратился к ливийским исламским фундаменталистам с просьбой создать своюсобственную организацию «Хезболлах». Очень скоро«Хезболлах» Ливана заявила о себе насильственными действиями ипопытками очистить Бейрут и Ливан от иностранных «дьяволов»: отне-мусульман, и особенно от христиан, уроженцев западных стран и евреев. Есливсе предыдущие диверсии были направлены против иностранцев, то«Хезболлах» расширила пропаганду террора и, таким образом, заставиладрожать коренное ливанское население, которое уже не знало, какой армии илигруппировке доверять. На территории Ливана «Хезболлах» вскореприобрела особую специальность: ее руководители довели до совершенства техникупохищения людей. Начиная с 1985 года «Хезболлах» неоднократно бралав заложники журналистов, дипломатов или религиозных деятелей, чтобы привлечь ксебе внимание международных средств массовой информации. И это ей удалось.Перепись личного состава «Хезболлах» позволяет предположить, чтооколо 14 тысяч человек, включая суннитов, регулярно субсидируются ею. Основноеее ядро составляют около семи тысяч человек, пять тысяч из которых получаютзарплату. В финансовом отношении «Хезболлах» ни от кого не зависит.Она иолучает доходы от торговли наркотиками, выращенными в долине Бекаа, отвымогательства у торговцев, владельцев ресторанов или предпринимателей,которые живут в зоне ее влияния и имущество которых будет уничтожено, если ониоткажутся платить «революционный налог»*.
У«Хезболлах» имеются многочисленные отделения за пределами территории Ливана, софициальными представительствами в других арабских странах: в СаудовскойАравии, Кувейте и в Ираке. Насчитывается около 20 организаций, подотчетныхливанскому движению, — например, «Исламский джихад» Хуссейна Муссави или«Организация революционной справедливости» Имада Мугние. Эти две последниегруппировки, открыто занимающиеся терроризмом, реально управляют множествоммелких экстремистских группировок в Ливане: «Знаменем Ислама», «Независимымдвижением за освобождение похищенных людей» (Хезболлах-Палести-на),«Организацией божественной справедливости» или, наконец, самой известнойгруппой во Франции — «Комитетом солидарности с арабскими политическими узниками,находящимися в тюрьмах Европы» (КСАПУ). Этот комитет, во главе которого стоялтунисец Фауд Али Салех, взял на себя ответственность за прогремевшие во Франциивзрывы в декабре 1985 года, а затем в феврале, марте и сентябре 1986 года.Вскоре после этого КСАПУ был ликвидирован французскими контрразведывательнымислужбами.
«Ан-Нахда».«Усевероафриканских исламистов есть собственный лидер — Рашид Ганнуши. Влияниеэтого интеллектуала всегда выходило за границы Туниса, его родной страны, а самон всегда представлял собой своего рода движущую силу магрибскогопанисламизма. В 1990 году Рашид Ганнуши лично написал предвыборную программуИсламского фронта спасения (ИФС) для муниципальных выборов, происходивших в томгоду в Алжире. В 1990 и 1991 годах созданное им близкое к«братьям-мусульманам» религиозное движение «Ан-Нахда»посылало в Алжир многочисленных агентов, чтобы поддержать активистов ИФС навыборах. Наконец,«Аи-Нахда» и ее руководитель помогли ИФС найти источникифинансирования среди арабских монархий накануне войны в Персидском заливе».
Двазавершающих персонажа из числа действующих наиболее известных религиозныхтеррористических лидеров ислама — афганцы.
«Хезб-и-ислами». Это одна из старейших исламистских структур, базирующаяся вАфганистане и отчасти в Иране. Исторически она всегда была связана с Афганистаном.
"…1973 год. До Апрельской революции оставалось еще долгих пять лет. После антимонархическогопереворота власть в стране перешла в руки Мухаммада Дауда. Именно тогдауроженец провинции Кундуз, выходец из семьи крупных землевладельцев-феодалов,«инженер» Гульбеддин Хекматиар создал свою «партию» и началтерроризировать население.
Биографияего характерна для многих главарей душманов. Родился в 1944 году. За хулиганство,непристойное поведение и неуспеваемость был исключен из кабульской школы.Вернулся в Кундуз, где при содействии богатых родителей получил-таки среднееобразование. В 1970 году поступил, не без помощи влиятельных родственников, наинженерный факультет Кабульского университета. С той поры почему-то вездеименуется не иначе как «инженер», но это не более чем кличка — изуниверситета он также был исключен, высшего образования не имеет. В начале70-х годов Гульбеддин создает молодежную организацию«братьев-мусульман», устраивает систематические беспорядки итеррористические акты против правительства, а также демократических,прогрессивных и патриотических деятелей всех направлений.
В 1973году Гульбеддин был арестован, однако через полгода освобожден и выслан в Пакистан,где уже находилось около 5 тыс. ранее эмигрировавших его сторонников. Здесь они начал активно сколачивать отряды террористов. Вот так началось то, что потомстало называться «контрреволюцией»».
Посвидетельству индийского журналиста Д. Гойяла, группы организуемых империалистическимии реакционными кругами «инсургентов» стали формироваться в Пакистане какминимум с 1973 года. Перед наемниками уже тогда ставилась задача превратитьАфганистан в пылающий кордон, предохраняющий Средний Восток от всякогопрогрессивного влияния. Именно с того времени, выполняя волю нанимателей,бесчинствуют Гульбеддин и подобные ему элементы, кого западная пропагандарекламирует как «борцов за свободу».
В своевремя «Хезб-и-ислами» входила в объединение семи террористических организаций,именовавших себя «Исламским союзом моджахедов Афганистана». Этот противоречивыйальянс в годы борьбы против советского присутствия в Афганистане имел более150 лагерей подготовки боевиков в Пакистане и Иране. За 1980-85 годы он получилсвыше двух миллиардов долларов только от США. С ним работали иностранныеинструкторы, он воевал современным западным оружием, включая зенитные ракеты«Стингер». Позднее «альянс семи» распался, но «Хезб-и-ислами* сохранилась.
«Талибан». Особое место в современном исламизмеочень быстро занял мулла Омар — лидер афганского движения «Талибан». Основадвижения — «солдаты ислама», претендующие также на звание студентов-теологов иливоинствующих монахов. Они активно проявились в исламистской среде только летом1994 года. Это сунниты, последователи направления «деобанди» (по названиюодного факультета исламской теологии в Индии, возле Дели). Реально костякдвижения составили сироты — дети афганцев, убитых во время гражданской войны,в том числе жертвы советских войск. Оказываясь в Пакистане, они поступали научебу в тамошние медресе, финансировавшиеся Саудовской Аравией и пакистанскойвоенной разведкой ИСИ и ЦРУ США, а опекавшиеся структурами У. бен-Ладена.Вскоре после своего оформления движение широко открыло двери самым разнымнародностям Афганистана: среди талибов встречаются пуштуны, таджики, узбеки,белуджи, хазарейцы и т. д. Каковы бы ни были истоки движения Талибан — махинацииспецслужб или инициатива афганских масс, — оно меньше чем за четыре годаизменило облик Афганистана. В талибском Афганистане очень быстро воцарилсяпорядок, основанный на доносах и терроре. Даже уйдя в подполье послеконтртеррористической акции США в Афганистане в 2001-02 годы, оно сохранилодостаточный религиозно-террористический потенциал.
«МулавиМохаммед Омар — бывший пуштунский боевик. Он командовал отрядом моджахедов иимеет героический послужной список. За десять лет освободительной войны несколькораз был ранен: его приближенные рассказывают, что в одном бою с советскими войскамиосколок снаряда попал ему в глаз. Понимая, что глаз не спасти, и опасаясьзаражения, Мохаммед Омар сам вырвал его из глазницы, а затем вытерокровавленную руку о стену мечети в Сингесаре — деревне, находящейся километрахв пятидесяти к западу от Кандагара; этот кровавый след там до сих порблагоговейно сохраняют, как реликвию. Его религиозная миссия была открыта ему в1994 году в видении. Он удалился в ту самую деревню Сингесар, дабы посвятитьсебя изучению Корана, подальше от хаоса, в который погрузилась его страна. Итам пророк Магомет якобы явился ему во сне, повелев положить конец террору,развязанному местным полевым командиром, развратником, вором и насильником. Сполусотней бойцов, служивших раньше иод его началом, Мохаммед Омар уничтожилтирана, конфисковал его имущество и раздал населению. По другой, более прозаическойверсии, как-то раз, когда он молился, пришли соседи и сообщили, что моджахеды содного контрольного поста похитили, обрили и изнасиловали двух девушек.Мохаммед, желая отомстить, встал во главе небольшой группы ветеранов и снесколькими старыми «Калашниковыми» атаковал провинившихся вояк,после чего повесил их главаря на пушке трофейного советского танка.
Неизвестно,где здесь легенда, а где действительность, но, так или иначе, родилось движение«Талибан»… За несколько недель сотни оставшихся не у дел моджахедоввлились в ряды его воинства, прельстившись этим горским Робин Гудом, поднявшимзнамя ислама и не гнушающимся действовать. Меньше чем через три года тот, когоотныне станут звать Амир уль-Моминин, будет контролировать двадцать из тридцатидвух провинций Афганистана».
Послеэтого Афганистан под руководством муллы Омара при помощи породнившегося с нимУ. бен-Ладена (одна из его дочерей — жена Омара) стал, по общему мнению,«рассадником мирового терроризма».
Однакоисламский терроризм силен не только в Афганистане, Ливане, Тунисе или Судане.17 февраля 1995 года из секретного доклада, представленного президиумуЕвросоюза специально созданной рабочей группой «Терроризм», стало известно, докакой степени вся Европа, без исключения, уязвима для террористических организаций.Группа экспертов, на протяжении многих лет анализировавшая поведение классическихтеррористических групп, таких, как ЕТА или ИРА, допускает, что исламистскаяфундаменталистская угроза носит абсолютно иной характер.
«Висламском контексте структура ограничивается несколькими глашатаями ипосредниками, в то время как определенные мечети, движения, если не сказать —ассоциации, служат религиозным прикрытием для террористических групп. Такимобразом, в отсутствие собственно политической стратегии политикаотождествляется с религией, а активизм считается религиозным долгом...»
Причтении этого документа создается впечатление, что вся Европа разъедаетсягангреной исламистских организаций. Усама бен-Ладен предстает в докладе как финансистглавных исламистских террористических сетей, охватывающих Европу. На первомместе по числу исламистских экстремистов стоит Великобритания. Второе местозанимает Германия, в которой уже живет 2 200 000 мусульман. Есть они и вСеверной, и, разумеется, в Южной Европе.
В конце XX века терроризм стремительно вошел ив жизнь России. До этого, в период советского социалистического развития, вРоссии доминировали государственные формы репрессий в отношении граждан: можнобыло говорить о государственном терроре, но террор всякого иного типа былпрактически подавлен. Теперь же страна получила почти все возможные формыантигосударственного и античеловеческого террора: это и взятие заложников, идемонстрационные убийства, и угоны самолетов, и жестокие акты геноцида вмежнациональных и межконфессиональных конфликтах. Основную роль в эти процессывнесли чеченские террористы, однако они — не единственные. Обыденностьюроссийской жизни стали не только прямые угрозы, но и террористические акты вполитической борьбе, вплоть до предвыборных избирательных кампаний. Более того:появились почти невероятные (во всяком случае, широко не известные до сих пор вмире) случаи имитации террористических актов. Так, в частности, для усилениясвоей популярности такого рода имитацию накануне выборов 1995 года организовалдаже депутат Государственной Думы России Н. Лысенко.
Причиныроста терроризма (и, видимо, попыток имитации терроризма) всегда заключаются внарастании кризисных явлений, ослаблении контрольно-регулятивной функцииполитики и, в частности, ослаблении функций государства. Связаны они и снедостаточной способностью общества или отдельных стран, а возможно, и всегомирового сообщества регулировать сложные социально-политические процессы. Сбыстрой сменой различных идеалов и ценностей, включая их девальвацию, сподключением к активной политической жизни широких масс населения (в том числе,отсталых стран), лишенных политического опыта и необходимой политическойкультуры, связаны важные психологические моменты. Прежде всего, это способностьлюдей адекватно реагировать на эти изменения с той скоростью, которая необходима.Это доступно не для всех («верблюд не скачет с лошадиной скоростью...»).Соответственно, среди людей возникает психологическое сопротивление,усиливаются антимодернистские, фундаменталистские тенденции. Следствие этого —активизация стремления использовать слабости власти и проложить «кратчайший»путь к намеченной цели, каким представляется путь насилия сторонникам террора.
Центральнымэлементом терроризма является террористический акт, преследующий какконкретные цели (убийство политического лидера, взрыв в месте скоплениянаселения), так и более общие, иногда символические цели (типа требованийотделения Чечни от России, создания палестинского государства и т. п.). Иногдатеррористы используют угрозу террористического акта, выдвигая свои условиявзамен неисполнения своих намерений: обмен захваченных заложников на «своих»политзаключенных, получение денег, оружия. В любом случае, генеральная цельтеррористического акта — распространение общего страха, паники, провоцированиерепрессий со стороны властей, могущих, по мнению террористов, дать«детонирующий» политический эффект.
Субъектомтерроризма могут выступать отдельные лица (как правило, убежденныефанатики-экстремисты), а также специализированные террористические организации(типа организации «АльКайда», созданной У. бен-Ладеном, или многочисленныхдругих таких организаций) и даже целые государства (некоторые исламские страны,Афганистан при режиме талибов и др.).
Реальносам террористический акт не приводит к достижению декларируемых целей. Частоэто всего лишь повод для демонстрации террористами своих требований ивозможностей. Вслед за самим террористическим актом обычно его организаторы,устроители и исполнители, публично «берут ответственность» за его осуществлениеи объявляют, во имя чего совершен террористический акт, а также иногда условияпрекращения подобных актов. Тем самым, даже не достигая каких-то больших, главныхцелей, они достигают целей промежуточных: организация становится более известнойи «авторитетной», о ней говорят, с ней начинают считаться. Именно такой,«рекламной» логикой руководствовалась, например, эсеровская партия в России, поуказанию которой все акции Боевой группы партии включали своего рода «подпись»(инициалы «БГ» на кинжале, дверце кареты и т. д.). Ради подобной «рекламы» подчасспешат террористы «взять на себя ответственность» даже за не совершавшуюся имиакцию. К этому был очень склонен, например, известный чеченский террорист С.Радуев. Такого же рода «самозваные» действия поспешила предпринять японская«Красная армия» сразу после событий в США И сентября 2001 года, «взяв на себяответственность» явно за У. бен-Ладена.
Практическив современном мире уже подразделяются следующие виды терроризма: террор какметод политической борьбы в мирное и военное время; индивидуальный илиорганизованный террор как государственная политика; террор как методвнутриполитической борьбы; террористические акты межгосударственного характера;международный терроризм. То есть терроризм стремительно разрастается, дифференцируетсяи совершенствуется.
Сентябрьская(2001 года) «террористическая атака» на США в значительной степени перевернулапривычные представления о терроризме. Именно в начале XXI века он стал по-настоящему массовым. При всем ужасетого, что уже и раньше предпринималось отдельными террористами и дажегосударствами, человечество постепенно привыкло к сравнительно локальномутерроризму. Даже десятилетия постоянного терроризма в Ирландии, Англии,Испании, Израиле или Палестине рассматривались как локальные проблемы именноэтих стран и регионов. Главным фактом для современного мира стало признаниемеждународного характера терроризма, явно выросшего из локальных пеленок.Главной потребностью стала потребность в скорейшем осмыслении этого феномена.Главным вопросом стал вопрос о возможностях устранения терроризма изповседневной жизни. Однако столь же внезапно оказалось, что, при всемприскорбии признанного факта, его очень трудно быстро и однозначно осмыслить.Но еще сложнее оказалось однозначно ответить на вопрос о возможности егоустранения. Более того, оказалось, что ответ на этот вопрос скорееотрицательный, чем положительный.
/> Онеизбежности терроризмаИтак,насилие рождает насилие. Терроризм вызывает терроризм, и потому террор,вообще-то говоря, практически неизбежен. На фоне всех нынешних постоянных иповсеместных призывов к непримиримой борьбе с терроризмом такое мнение рискуетостаться непопулярным. Однако все же продолжим еще более неожиданно: не надобороться с терроризмом. Дело это бессмысленное и бесполезное. Когда на улицахгремят взрывы, а число террористических организаций множится буквально наглазах, и они насчитывают сотни членов (как это имеет место в сегодняшнейПалестине и прилегающих к ней странах), бороться с терроризмом бесполезно. Этоуже не просто терроризм — это война, и она уже идет.
Давайтепоставим вопрос по-другому. Вместо того чтобы бороться с вставшим на ноги,сформировавшимся терроризмом, давайте лучше попытаемся заняться более реальнымделом: устранением потенциальных причин терроризма. Это намного продуктивнее.Терроризм лучше «профилактировать» заблаговременно, уничтожая его «в пеленках»или даже «в зародыше», чем бороться с ним потом, когда он вырастет и встанет наноги, во весь свой устрашающий рост.
Борьбасо сложившимся терроризмом тяжела, всегда высоко затратна и, в целом,малоэффективна. Так уж получается, что такая борьба обычно носит не столько активный,сколько реактивный характер. Террористы всегда имеют преимущество «первогохода»: вначале они совершают террористический акт, а потом их начинают искать,ловить и наказывать. Только постфактум совершенствуются системы защиты противвозможного несанкционированного доступа террористов. Всегда задним числомвводятся необходимые меры предосторожности и контроля за гражданами. Это делаетборьбу с терроризмом вечной — тем более что любые жесткие антитеррористическиекампании только умножают число будущих террористов, а на все самые жесткиеантитеррористические действия постепенно находится эффективное противодействие.Террор действительно порождает террор, как насилие порождает насилие. Реально,к сожалению, люди до сих пор умеют бороться с насилием только насильственныеметодами — а это значит, что такая насильственная борьба с террористами будетпредставлять собой практически бесконечный процесс.
Напрактике, к сожалению, от этого трудно уйти. Люди вынуждены отвечать насилиемна насилие. Но сводить всю борьбу с терроризмом исключительно к такого рода«возмездию» было бы роковой ошибкой. Не секрет, что психология сотрудниковантитеррористических спецподразделений мало отличима от психологии самихтеррористов. Сводить все только к спецслужбам — противопоставлять террору — террор,и не более того. И тогда весь вопрос сведется вместо сути всего лишь к игре вслова: что мы назовем террором, а что — антитеррором.
С точкизрения психологии терроризм — понятие достаточно относительное, какотносительно и само понятие «террор», то есть — ужас. Исторически представленияо том, что есть ужасное, а что, напротив, прекрасное, многократно менялись.Менялись и представления о том, чем конкретно можно ужаснуть людей. В своевремя ужасной считалась смерть на костре. Ужасно было, когда человека сажали накол, четвертовали, колесовали, вешали. По сравнению с этим современные способыумерщвления людей можно считать гуманными. Точно так же меняются ипредставления о терроризме. Растет общий уровень гуманности. Отказываясь отприменения смертной казни, многие государства становятся менее террористичнымии репрессивными по отношению к своим гражданам. Не исключено, что со временеми терроризм перейдет к более «мягким» формам, хотя, в целом, возможна и прямопротивоположная тенденция — ведь ужаснуть людей становится все труднее.
Нельзязабывать о главном. В самом конечном счете, терроризм — это, прежде всего,самозащитная реакция политического, социального, религиозного, экономическогои т. д. меньшинства против тех или иных действий большинства. Реже, это реакцияущемляемого большинства. Но и в том, и в другом случае терроризм возникаеттогда, когда исчерпаны все возможности диалога. Когда нет желания слышать ивозможности понимать друг друга. Когда нет веры в обещания друг друга. Когдаукореняется субъективная уверенность сторон в том, что больше не осталосьникаких средств для эффективного взаимодействия.
Изсказанного вытекают не только причины возникновения терроризма (вообще-то, онидостаточно очевидны), но и основные пути предотвращения его развития. Выделимтолько самые важные из них. Предварительно, однако, оговоримся: перечисляемыедалее моменты ни в коем случае нельзя рассматривать как юридические,идеологические, религиозные, социальные, политические и т. д. Это, преждевсего, социально-психологические антитеррористические соображения. Оникасаются всех перечисленных сфер, но ни в коем случае не сводятся к ним и несоставляют их суть.
Первое. Всегда необходимо сохранятьвозможность диалога с террористами, то есть «держать дверь открытой» дляконтактов такого рода. Потенциальные террористы должны иметь возможностьзаявить о себе, донести свои требования, помимо организации и осуществлениятеррористического акта. Это возможно, если терроризм носит групповой,организованный характер, но крайне затруднительно в случае индивидуальноготерроризма. Примерами первого рода являются достаточно частые контакты ипериодически — договоренности, возникающие между английскими властями иполитическим крылом Ирландской республиканской армии. Даже не устраняяполностью вероятность террористических актов, такие контакты снижают числотеррористических актов, делают их менее жестокими; способствуютзаблаговременному получению особой, доверительной информации, позволяющейспецслужбам применять свои методы для предотвращения актов террора. Дляпрофилактической работы в рамках индивидуального терроризма необходима системаспециального антитеррористического воспитания молодежи — то, что на Западедавно называют «воспитанием в духе мира». В рамках такой социализирующейсистемы достаточно эффективно соединяются усилия психологов, педагогов, врачейи юристов.
Второе. Государства не должны быть слишкомэкстремистскими ни по отношению к своим гражданам, ни по отношению друг кдругу. Экстремизм порождает экстремизм, а там уже и до терроризма совсем недалеко.Надо помнить: люди создают государства для регуляции своих взаимоотношений, ноэто не дает государствам права угнетать людей. На понимании этого в развитыхстранах сформировалось то, что теперь модно называть гражданским обществом.Такое общество, развиваясь, частично отбирает у государства и принимает на себяпроблемы саморегуляции, и ограничивает государство в его наиболее жестких,экстремистских проявлениях. Чем более развито гражданское общество, тем меньшеоснований для возникновения терроризма — по крайней мере, внутри самого такогообщества. И еще одно: гражданское общество обычно способно на самоограничения,которые необходимы для борьбы с терроризмом на том или ином этапе, вчастности, в современных условиях — на ограничения некоторых привычныхдемократических норм жизни.
Третье. Реальное предупреждение терроризмаобычно заключается в эффективном воздействии на его самые глубинные «корни».Нет смысла перечислять здесь внутренние, психологические корни — воздействие наних все еще затруднительно для человечества. Из всего уже сказанного в этойкниге следует, что терроризм развивается из пяти основных «внешних» корней.Это идеологические, религиозные, социальные, политические и геополитическиекорни.
Сидеологическими корнями все достаточно понятно. Уже на этапе появления радикальныхидеологических конструкций полезно вести разъяснительную работу — хотя бы длятого, чтобы предостерегать сторонников таких идеологий от излишнегорадикализма. Даже в условиях самой развитой демократии государство никогда неможет снимать с себя идеологическую функцию. Главная идея любого государства —поддержание стабильности ради сохранения самого государства. При всем неприятии«разъяснительной работы» лучше заниматься ею заблаговременно, в мягких формах, чемпотом делать это по необходимости и, запустив эту работу, переходить к жесткиммерам, связанным с государственными санкциями и законодательными запретами,например, на фашистскую или иную националистическую идеологию, с ликвидациейсоответствующих партий и других идейно-политических структур.
Срелигиозными корнями, в целом, тоже все очевидно. Практически все традиционныемировые религии давно уже стали «веротерпимыми». Они явно отрицают тер-роризм инаучились успешно сосуществовать как с государством, так и друг с другом.Беспокойство вызывают так называемые нетрадиционные религии или особо экстремистскиерелигиозные секты и организации. И здесь, совместно с церковью (как бы ни быларелигия отделена от государства, в рамках данного вопроса они одинаковозаинтересованы в мире и стабильности), весьма эффективной является разъяснительнаяантирадикалистская и антиэкстремистская работа. Понятно, что это оказываетсятакже значительно более продуктивным, чем всякого рода запоздалые формальные запреты деятельности «нетрадиционныхсект» и новоявленных культов, аресты новоявленных «мессий» и «пророков».
Социальныекорни терроризма обычно связаны с социальным и экономическим неравенством.Понятно, что полная ликвидация такого неравенства — социалистическая или коммунистическаяутопия, связанная с никогда нереализуемой идеей достижения социальнойоднородности. Однако, тем не менее, часть такой идеи — создание и расширениетак называемого среднего класса — в цивилизованных странах считается реальнымгарантом стабильности существующего государственного устройства. Любоегосударство, заинтересованное в самосохранении и расширении своей социальнойбазы, заинтересовано в расширении своего «среднего класса». Это означаетналичие такой общегосударственной политики доходов, которая позволила быликвидировать совсем уж обездоленные слои населения, а также определенныйконтроль над хотя бы относительно справедливым распределением социальных благ —так, чтобы в обществе не накапливалось психологическое ощущение слишком явногонеравенства, которое нельзя преодолеть иначе, чем радикальными насильственнымисредствами.
Экономическиекорни — это не столько само по себе экономическое неравенство людей (оно,практически, вечно), сколько либо непривычность такого неравенства, либо егослишком открытый, вопиющий и потому раздражающий людей характер. Бедные нелюбят богатых — что, впрочем, взаимно. Однако террористические акты друг противдруга они устраивают не всегда, а лишь тогда, когда разрыв между самымибогатыми и бедными становится слишком большим, психологически непреодолимым,или когда одни люди слишком откровенно нарушают, экономические интересы других.В первом случае крестьяне пускали «красного петуха» в усадьбах помещиков, арабочие громили заводоуправления и убивали их владельцев. Так возникали бунты иреволюции. В другом случае, уже в наше время, специально нанятые киллеры совершаюттеррористические акты в борьбе за передел собственности — это реалии процессовприватизации и конкурентной борьбы. Экономические корни терроризма могутпринимать международный характер. Тогда, возмущаясь несправедливым, с их точкизрения, международным разделением труда, появляются антиглобалисты иподнимаются на борьбу с транснациональными корпорациями и представляющими ихинтересы межгосударственными альянсами (вроде выступлений против Мирового банка,Международного валютного фонда, руководителей стран — членов группы G-7).
Политическиекорни терроризма обычно связаны с неравномерным распределением власти внутригосударства. В 1995 году мне пришлось неоднократно слушать достаточно логичныерассуждения лидера Национал-большевистской партии России, писателя Э. Лимонова(Савенко) о том, что «умная власть» должна не мешать, а, наоборот,способствовать прохождению в Государственную Думу хотя бы некоторых лидеровпотенциально экстремистских политических организаций. «Иначе, — аргументировалон, — им просто ничего не останется делать, как вспоминать о«бомбистах» и выходить на улицу. Чтобы не растерять своихсторонников, им придется прибегать ко все более экзотическим средствамсамоподачи. Пройдет несколько лет, и уличный терроризм может стать у нас вполнепривычным явлением». Действительно, национал-большевик как в воду глядел. В2001 году он был арестован за незаконное приобретение и хранение оружия иобвинен в подготовке к терроризму. Редактируемая им партийная газета «Лимонка»задолго до этого начала печатать соответствующие инструкции для членов НБП:например, как правильно бросать гранату и т. п.
Геополитическиекорни терроризма связаны с различными интересами государств и взаимоотношениямимежду государствами. Противоречивые интересы и обостренные взаимоотношенияочень часто порождают межгосударственный терроризм. Склонность однихгосударств к идеологической, экономической, информационной и т. д. экспансииобобщенно проявляется в экспансии геополитической. Не случайно весь современный«цивилизованный мир» во главу угла сохранения безопасности ставит стабильностьмежгосударственных границ. Расценивая события Второй мировой войны как наиболееэкстремальное проявление межгосударственного терроризма, большинство странсчитают обязательным сохранение ее итогов — прежде всего, в геополитическомплане. Всякие попытки пересмотра этих итогов рассматриваются как покушение настабильность послевоенного мироустройства и вызывают резкое противостояние.
Четвертое.Даже самоедемократическое государство не должно допускать, чтобы демократии было слишкоммного. Ничего не поделаешь: демократия часто становится обратной сторонойтерроризма, многократно усиливая повседневные жизненные риски и предоставляятеррористам слишком много свободы для их деятельности. Звучит несколькопарадоксально, но «слишком много» демократии может оборачиваться со временемнеобходимостью введения авторитарных методов контроля за гражданами. Для тогочтобы этого не допускать, необходимо плавное развитие демократическогопроцесса. Особенно это касается тех стран, которые находятся на стадии переходаот тоталитаризма к демократии.
Литература:
ОльшанскийД.В. Психология терроризма. – СПб.: Питер, 2002. – 288с.
ОльшанскийД.В. Политическая психология.-