Реферат: Томас Гоббс о государстве

<span Arial",«sans-serif»">План

<span Arial",«sans-serif»">

Введение.

О возникновениигосударства.

О правахсуверенов в государствах.

О различныхвидах государств и о преемственности верховной власти.

            a) Сравнение монархии с верховной ассамблеей.

            b)  Определение монархии идругих форм государственной власти.

Заключение

<span Arial",«sans-serif»; mso-fareast-font-family:«Times New Roman»;mso-font-kerning:16.0pt;mso-ansi-language: RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">
Введение.

Понятие государство существует уже очень давно. Ещеантичные философы интересовались этим вопросом. Среди множества теорий иконцепций следует назвать в первую очередь следующие:

По мнению Платона, общество и государство существенно неразличались между собой. Государство было формой совместного поселения людей,обеспечивавшей защиту совместных интересов, территории, поддержание порядка,развитие производства, удовлетворение повседневных нужд.

У Аристотеля впервые появляется четкое разделениепонятий общества и государства. Он полагал, что государство воплощает в себесистему отношений особого типа отношений господства и подчинения, которые онназвал политическими. Изучив различные формы государственного устройствадревнегреческих полисов, он предложил в качестве идеальной теории государство,в котором органически переплетались черты монархии, аристократии и демократии.

У средневековой Европы прочно утвердилось мнение о том, что государствоесть результат творения бога, своеобразный договор бога и человека. Такойвзгляд на происхождение государства называют теологическим.

Но наиболее интересной для нас является теория Томаса Гоббса потому, чтополитические взгляды Гоббса явились очень важной предпосылкой последующегобуржуазного развития политической мысли эпохи Просвещения, внесли серьезныйвклад в становление теории естественного права и общественного договора.Решительно отвергая концепцию происхождения королевской власти, он выделилисточник государственной власти в воле народов, в общественном договоре.

Для более подробного изучения теории Гоббса рассмотрим следующие вопросы:

1.<span Times New Roman"">     

2.<span Times New Roman"">     

что означает актустановления государства, здесь будут описаны все права суверенов и ихобязанности).

3.<span Times New Roman"">     

Для рассмотрения данных вопросов воспользуемся теоретическими данными,описанными Гоббсом в его знаменитом сочинении «Левиафан». В котором онописывает причины из-за которых возникает такая организационная структура как,государство. Также его формы виды взаимосвязи и отношения в нем.

<span Arial",«sans-serif»; mso-fareast-font-family:«Times New Roman»;mso-font-kerning:16.0pt;mso-ansi-language: RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">
О возникновениигосударства.

Английский философ и политический теоретик Томас Гоббс, предпринявшийпервую сознательную попытку выстроить «науку» Гражданского обществана основе человеческих инстинктов и стремлений. Работая над этим вопросомГоббсу удалось выявить причины становления государства.

Конечной причиной, целью или намерением людей (которые от природы любятсвободу и господство над другими) при наложении на себя уз (которыми онисвязаны, как мы видим, живя в государстве) является забота о самосохранении ипри этом о более благоприятной жизни. Иными словами, при установлениигосударства люди руководствуются стремлением избавиться от бедственногосостояния войны, являющегося необходимым следствием естественных страстей людейтам, где нет видимой власти, держащей их в страхе и под угрозой наказания, принуждающейих к выполнению соглашений и соблюдению естественных законов. В самом деле,естественные законы  сами по себе, безстраха перед какой-нибудь силой, заставляющей их соблюдать, противоречатестественным страстям, влекущим нас к пристрастию, гордости, мести и т. п. Асоглашения без меча лишь слова, которые не в силах гарантировать человекубезопасность. Вот почему, несмотря на наличие естественных законов (которымкаждый человек следует, когда он желает им следовать, когда он может делать этобез всякой опасности для себя), каждый будет и может вполне законно применятьсвою физическую силу и ловкость, чтобы обезопасить себя от всех других людей,если нет установленной власти или власти достаточно сильной, чтобы обеспечитьнам безопасность. И везде, где люди жили маленькими семьями, они грабили другдруга; это считалось настолько совместимым с естественным законом, что, чембольше человек мог награбить, тем больше это доставляло ему чести. В этих делахлюди не соблюдали никаких других законов, кроме законов чести, а именно онивоздерживались от жестокости, оставляя людям их жизнь и сельскохозяйственныеорудия. Как прежде маленькие семьи, так теперь города, являющиеся большимиродами для собственной безопасности, расширяют свои владения под всяческими предлогами:опасности, боязни завоеваний или помощи, которая может быть оказаназавоевателю. При этом они изо всех сил стараются подчинить и ослабить своихсоседей грубой силой и тайными махинациями и, поскольку нет других гарантийбезопасности, они поступают вполне справедливо, и в веках их деяния вспоминаютсо славой.

Пусть имеется, какое угодно множество людей, однако, если каждый будетруководствоваться в своих действиях лишь частными суждениями и стремлениями,они не могут ожидать защиты и покровительства ни от общего врага, ни отнесправедливостей, причиненных друг другу. Ибо, будучи несогласными, во мненияхотносительно лучшего использования и применения своих сил, они не помогают, амешают друг другу и взаимным противодействием сводят свои силы к нулю,вследствие чего они не только легко покоряются немногочисленным, но болеесплоченным врагом, но и при отсутствии общего врага ведут друг с другом войнуза свои частные интересы. В самом деле, если бы мы могли предположить, чтобольшая масса людей согласна соблюдать справедливость и другие естественныезаконы при отсутствии общей власти, держащей их в страхе, то мы с таким жеоснованием могли бы предположить то же самое и относительно всего человеческогорода, и тогда не существовало бы, да и не было бы никакой необходимости вгражданском правлении или государстве, ибо тогда существовал бы мир безподчинения.

Гоббс сравнивал живых существ более низкого уровня организации ичеловека. Он говорил, что некоторые живые существа, как, например, пчелы имуравьи, живут, правда, дружно между собой, а между тем каждое из нихруководствуется лишь своими частными суждениями и стремлениями, и они необладают способностью речи, при помощи которой одно из них могло бы сообщитьдругому, что оно считает необходимым для общего блага. Поэтому кто-нибудь,вероятно, захочет узнать, почему род человеческий не может жить точно так же.Томас Гоббс считал, что это:

·<span Times New Roman"">        

·<span Times New Roman"">        

·<span Times New Roman"">        

·<span Times New Roman"">        

·<span Times New Roman"">        

Наконец, согласие указанных существ обусловлено природой, согласие желюдей — соглашением, являющимся чем-то искусственным. Вот почему нет ничегоудивительного в том, что, для того чтобы сделать это согласие постоянным идлительным, требуется еще кое-что (кроме соглашения), а именно общая власть,держащая людей в страхе и направляющая их действия к общему благу.

Итак, Гоббс полагал, что общая власть, которая была бы способна защищатьлюдей от вторжения чужеземцев и от несправедливостей, причиняемых друг другу,и, таким образом, доставить им ту безопасность, при которой они могли быкормиться от трудов рук своих и от плодов земли и жить в довольстве, может бытьвоздвигнута только одним путем, а именно путем сосредоточения всей власти исилы в одном человеке или в собрании людей, которое большинством голосов моглобы свести все воли граждан в единую волю. Иначе говоря, для установления общейвласти необходимо, чтобы люди назначили одного человека или собрание людей,которые явились бы их представителями; чтобы каждый человек считал себядоверителем в отношении всего, что носитель общего лица будет делать сам илизаставит делать других в целях сохранения общего мира и безопасности, и призналсебя ответственным за это; чтобы каждый подчинил свою волю и суждение воле исуждению носителя общего лица. И если это свершилось, то множество людейобъединенных в одном лице Гоббс назвал государством. Благодаря полномочиям,отданным этому лицу или группе лиц каждым отдельным человеком в государстве,указанный человек или собрание лиц пользуется такой огромной сосредоточенной внем силой и властью, что внушаемый этой силой и властью страх делает этогочеловека или это собрание лиц способным направлять волю всех людей квнутреннему миру и к взаимной помощи против внешних врагов. В этом человеке илисобрании лиц состоит сущность государства, которая нуждается в следующемопределении: государство есть единое лицо, ответственным за действия которогосделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, стем, чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как сочтетнеобходимым для их мира и общей защиты.

Для достижения верховной власти имеются два пути. Один — это физическаясила, например, когда кто-нибудь заставляет своих детей подчиниться своейвласти под угрозой погубить их в случае отказа или когда путем войны подчиняютсвоей воле врагов, даруя им на этом условии жизнь. Второй — это добровольноесоглашение людей подчиниться человеку или собранию людей в надежде, что этот человекили это собрание сумеет защитить их против всех других. Такое государство можетбыть названо политическим государством, или государством, основанным наустановлении, а государство, основанное первым путем,- государством, основаннымна приобретении

<span Arial",«sans-serif»; mso-fareast-font-family:«Times New Roman»;mso-font-kerning:16.0pt;mso-ansi-language: RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">
О ПРАВАХ СУВЕРЕНОВ ВГОСУДАРСТВАХ.

Мы говорим, что государство установлено, когда множество людейдоговаривается и заключает соглашение каждый с каждым о том, что в целяхводворения мира среди них и защиты от других каждый из них будет признавать каксвои собственные все действия и суждения того человека или собрания людей, которомубольшинство дает право представлять лицо всех (т. е. быть их представителем)независимо от того, голосовал ли он за или против них.

А Гоббс считал, что так какнарод заключает соглашение, то следует разуметь, что он не обязался каким-либопредыдущим соглашением к чему-нибудь противоречащему данному соглашению.Следовательно, те, кто уже установил государство и таким образом обязалсясоглашением признавать как свои действия и суждения одного, неправомерны безего разрешения заключать между собой новое соглашение, в силу которого они былибы обязаны подчиняться в чем-либо другому человеку. Поэтому подданные монархане могут без его разрешения свергнуть монархию и вернуться к хаосу разобщеннойтолпы или перевести свои полномочия с того, кто является их представителем, надругого человека или другое собрание людей, ибо они обязались каждый передкаждым признавать именно его действия своими и считать себя ответственными завсе, что их суверен будет или сочтет уместным делать, и, таким образом, если быхоть один человек не дал своего согласия, все остальные нарушили бы своиобязательства по отношению к нему, что несправедливо, а так как, кроме того,каждый из них отдал верховную власть носителю их лица, то, свергая его, ониотнимают у него то, что ему принадлежит по праву, что опять-таки являетсянесправедливостью. Кроме того, если тот, кто покушается на власть своегосуверена, был бы им убит или наказан за эту попытку, то наказуемый был бы самвиновником своего наказания согласно обязательству, взятому на себя приустановлении государства: признавать как исходящее от него самого все то, чтоего суверен будет делать. А так как для всякого человека являетсянесправедливостью делать что-нибудь, за что он, по собственному признанию,заслуживает наказания, то покушение на права суверена уже и на этом основанииявляется несправедливостью. А если некоторые люди ссылались в оправданиенеповиновения своим суверенам на новое соглашение, заключенное не с людьми, а сБогом, то и это неправильно, ибо соглашение с Богом может быть заключено лишьпри посредстве лица, представляющего личность Бога, каковым может быть лишьнаместник Бога, обладающий верховной властью под владычеством Бога. Однако этапретензия на соглашение с Богом — столь очевидная ложь даже перед собственнойсовестью этих людей, что она не только является низким и несправедливымпоступком, но и свидетельствует о немужественном характере. так как правопредставлять всех участвовавших в соглашении дано тому, кого делают сувереномпутем соглашения, заключенного лишь друг с другом, а не сувереном с кем-нибудьиз участников, то не может иметь место нарушение соглашения со сторонысуверена, и, следовательно, никто из его подданных не может быть освобожден отподданства под предлогом того, что суверен нарушил какие-либо обязательства.Что тот, кто стал сувереном, не заключает предварительного соглашения со своимиподданными — очевидно, ибо он должен был бы заключить соглашение или со всемикак одной стороной соглашения или же несколько соглашений с каждым человеком вотдельности. Однако заключить соглашение со всеми людьми как единым целымневозможно, так как до установления государства они не являются единым лицом, аесли он заключил много отдельных соглашений соответственно числу людей, то этисоглашения по приобретении им верховной власти становятся недействительными,ибо любое действие, на которое какой-нибудь представитель этой толпы можетуказать как на нарушение договора, является действием суверена и всехостальных, так как оно совершено от лица и по праву каждого из них вотдельности. Кроме того, если кто-либо один или несколько человек утверждают,что суверен нарушил договор, заключенный им при установлении государства, адругие — или кто-либо другой из его подданных, или суверен сам — утверждают,что никакого нарушения не было, то в этом случае не имеется судьи для решенияэтого спора, и мы снова, таким образом, отброшены назад к праву меча, и каждыйчеловек снова получает право защищать себя собственной физической силой, чтопротиворечит цели, поставленной людьми при установлении государства. Тщетнапоэтому попытка предоставить кому-либо верховную власть на основепредварительного соглашения. Мнение, будто какой-либо монарх получает свою властьна основе соглашения, т. е. на известных условиях, вытекает из непонимания тойпростой истины, что соглашения являются лишь словами и сотрясением воздуха иобладают силой обязать, сдерживать, ограничить и защитить человека лишьпостольку, поскольку им приходит на помощь меч государства, т. е. несвязанныеруки того человека или собрания людей, которые обладают верховной властью идействия которых санкционированы всеми подданными и исполнены силой всехподданных, объединенных в лице суверена. Однако, когда собрание людей сталосувереном, тогда ведь никто не воображает, что такого рода соглашение моглоиметь место при этом установлении, ибо кто же будет так глуп, чтобы сказать,что, например, народ Рима заключил соглашение с римскими подданными о том, что онбудет держать верховную власть на каких-то условиях, при нарушении которыхримские подданные имеют право свергнуть власть римского народа. Но люди незамечают, что то, что верно в отношении народного правления, верно также вотношении монархии. Это проистекает из честолюбия некоторых, расположенныхбольше к правлению собрания, участвовать в котором они могут питать надежду,чем к монархии, при которой у них нет никакой надежды участвовать в правлении.Если большинство согласным голосованием объявило кого-нибудь сувереном, тонесогласный с этим постановлением должен по выяснении указанного результата илисогласиться с остальными, т. е. признавать все действия, которые будутсовершены сувереном, или он по праву может быть истреблен остальными. Если онотказывается подчиниться или протестует против какого-нибудь постановлениябольшинства, он нарушает свой договор и поступает несправедливо. Да инезависимо от того, вступил ли он в соглашение со всеми или нет, был он спрошено своем согласии или нет, он должен или подчиниться их постановлениям, или бытьостановлен в прежнем состоянии войны, при котором любой человек, не нарушаясправедливости, может убить его. Ни один человек, облеченный верховной властью,не может быть по праву казнен или как-нибудь иначе наказан кем-либо из своихподданных. Ибо каждый подданный, как мы видели, является ответственным задействия своего суверена. Следовательно, наказывая суверена, подданныйнаказывает другого за действия, совершенные им самим. Составной частьюверховной власти является право юрисдикции, т. е. право рассмотрения и решениявсех споров, могущих возникнуть относительно закона, как гражданского, так иестественного, или относительно того или иного факта. Ибо без решения споров неможет быть защиты подданного от обид со стороны другого. Без такого решенияспоров остаются пустыми звуками законы о моем и твоем, и за всяким человеком всилу его естественного и необходимого стремления к самосохранению остаетсяправо защищаться собственной физической силой, т. е. остается состояние войны,противоречащее той цели, ради которой установлено каждое государство. Принимаяво внимание, какую цену люди от природы склонны придавать самим себе, какогоуважения они требуют от других и как мало они ценят остальных людей и что извсего этого непрерывно проистекают среди них соперничество, раздоры, заговорыи, наконец, война, ведущая к их взаимному истреблению и к ослаблению ихсопротивления общему врагу, необходимо, чтобы существовали законы о почестях иустановленная государством градация ценности людей, оказавших или способныхоказать услугу государству, и чтобы тот или другой человек был облечен властьюпретворить эти законы в жизнь. Но мы уже показали, что верховная власть имеетне только право распоряжения войсками государства, но также и право суда вовсех спорах. Поэтому суверену принадлежит также право раздавать почетные титулыи определять то положение в обществе, которое каждый человек должен занимать, ите знаки уважения, которые подданные должны оказывать друг другу при публичных ичастных встречах.

Таковы права,образующие сущность верховной власти и являющиеся признаками, по которымчеловек может определить того человека или то собрание людей, которые облеченыверховной властью. Таким образом, какое бы из указанных прав ни рассматривать,мы увидим, что при отпадении одного удержание всех остальных прав не можетпроизвести никакого эффекта в сохранении мира и справедливости, являющихсяцелью установления всех государств. Именно это разделение имеется в виду, когдаговорится, что царство, разделенное в самом себе, не может сохраниться. Могут,однако, возразить здесь, что состояние подданных, вынужденных безропотноподчиняться прихотям и порочным страстям того или тех, кто имеет в своих рукахтакую неограниченную власть, является чрезвычайно жалким. И обыкновенно бываеттак, что те, кто живет под властью монарха, считают свое жалкое положениерезультатом монархии, а те, кто живет под властью демократии или другоговерховного собрания, приписывают все неудобства этой форме государства, междутем как власть, если только она достаточно совершенна, чтобы быть в состоянииоказывать защиту подданным, одинакова во всех ее формах. Те, кто жалуется науказанные стеснения, не принимают во внимание, что положение человека всегдасвязано с тем или иным неудобством и что величайшие стеснения, которые можетиногда испытывать народ при той или иной форме правления, едва чувствительны посравнению с теми бедствиями и ужасающими несчастьями, которые являютсяспутниками гражданской войны, или с тем разнузданным состоянием безвластия,когда люди не подчиняются законам и не признают над собой никакойпринудительной власти, удерживающей их от грабежа и мести. Эти люди непринимают также во внимание, что величайшие притеснения, испытываемыеподданными со стороны верховных правителей, проистекают не из того, что они,правители, ожидают для себя удовольствия или выгоды от разорения или ослаблениясвоих подданных, чья сила составляет их собственную силу и славу, а обусловленытем, что упорная скаредность самих подданных, неохотно идущих на материальныежертвы для своей собственной защиты, ставит их правителей перед необходимостьюизвлечь из них все, что можно, в мирное время, с тем чтобы иметь средства вслучае крайней или внезапной необходимости для организации сопротивления илипобеды над своими врагами. Ибо все люди от природы снабжены теми замечательнымиувеличительными стеклами (каковыми являются их страсти и себялюбие), сквозькоторые каждый маленький платеж представляется им великой обидой, и лишены техподзорных труб (именно морали и гражданской науки), чтобы видеть издали тебедствия, которые грозят им и которых нельзя избежать без таких платежей.

<span Arial",«sans-serif»; mso-fareast-font-family:«Times New Roman»;mso-font-kerning:16.0pt;mso-ansi-language: RU;mso-fareast-language:RU;mso-bidi-language:AR-SA">
О РАЗЛИЧНЫХ ВИДАХГОСУДАРСТВ И О ПРЕЕМСТВЕННОСТИ ВЕРХОВНОЙ ВЛАСТИ

Томас Гоббс полагал, чторазличных видов государства может быть только три. По его теории: Различиегосударств заключается в различии суверена, или лица, являющегосяпредставителем всех и каждого из массы людей. А так как верховная власть можетпринадлежать или одному человеку, или собранию большого числа людей, а в этомсобрании могут иметь право участвовать или каждый, или лишь определенные люди,отличающиеся от остальных, то отсюда ясно, что могут быть лишь три видагосударства. Ибо представителем должны быть или один человек, или большее числолюдей, а это — собрание или всех, или только части. Если представителемявляется один человек, тогда государство представляет собой монархию; если — собрание всех, кто хочет участвовать, тогда это демократия, или народоправство;а если верховная власть принадлежит собранию лишь части горожан, тогда этоаристократия. Других видов государства не может быть, ибо или один, или многие,или все имеют верховную власть (неделимость которой я показал) целиком.

По теории Гоббса Тирания и олигархия есть лишь различныеназвания монархии и аристократии. В книгах по истории и политике мынаходим и другие названия форм правления, как тирания и олигархия. Однако этоне названия других форм правления, а выражения порицания перечисленным формам.В самом деле, те, кто испытал обиду при монархии, именуют ее тиранией, а те,кто недоволен аристократией, называют ее олигархией. Точно так же те, комупричинено было огорчение при демократии, называют ее анархией (что означаетотсутствие правительства), и тем не менее! никто, как я полагаю, не будетсчитать безвластие какой-нибудь новой формой правления. По тем же основаниям неследует думать, что правление имеет одну форму, когда оно нам нравится, идругую, когда оно нам не нравится или когда мы подвергаемся притеснениям состороны правителей. Очевидно, что люди, пользующиеся абсолютной свободой,могут, если это им нравится, дать полномочие на представительство каждого изних как одному человеку, так и какому-нибудь собранию людей, и, следовательно,и если они считают это полезным, они могут отдать себя в подданство монарху также абсолютно, как любому другому представителю. Поэтому там, где уже учрежденаверховная власть, может быть учреждено другое представительство того же народалишь для определенных частных целей, ограниченных сувереном. В противном случаеэто означало бы, что учреждены два суверена и что лицо каждого человекапредставлено двумя уполномоченными, что в случае их несогласия между собой понеобходимости привело бы к разделению той власти, которая (если люди хотят житьв мире) должна быть неделимой, и тем довело бы людскую толпу до состояниявойны, вопреки той цели, во имя которой установлена всякая верховная власть. Иподобно тому как было бы нелепо думать относительно облеченного верховнойвластью собрания, что если оно просит подвластный ему народ посылать депутатовс правом давать советы и высказывать пожелания, то тем самым считает абсолютнымпредставительством народа не себя, а этих депутатов, точно так же нелепо думатьподобным образом относительно монархии.

.a.<span Times New Roman"">       

Различие между этими родамигосударства состоит не в различии власти, а в различии пригодности, илиспособности, каждого из них к осуществлению той цели, для которой они установлены,а именно к водворению мира и обеспечению безопасности народа. И, сопоставляямонархию с другими двумя родами правления, Гоббс заметил следующее:

Во-первых, всякий носитель лицанарода или член собрания, являющегося таким носителем, есть одновременно носительсвоего собственного естественного лица. Поэтому, как бы усердно такой человек вкачестве политического лица ни заботился об обеспечении общего блага, он,однако, более или менее усердно заботится также об обеспечении своего личногоблага, блага своей семьи, родственников и друзей, и, если общие интересысталкиваются с его частными интересами, он в большинстве случаев отдаетпредпочтение своим интересам, ибо страсти людей обычно бывают сильнее ихразума. Общие интересы поэтому больше всего выигрывают там, где они более тесносовпадают с частными интересами. Именно такое совпадение имеется в монархии.Богатство, могущество и слава монархов обусловлены богатством, силой ирепутацией его подданных. Ибо никакой король не может быть ни богат, ни славен,ни находиться в безопасности, если его подданные бедны, презираемы или слишкомслабы вследствие бедности или междоусобий, чтобы выдержать войну против своихврагов. При демократии же или аристократии личное благополучие лиц продажныхили честолюбивых обеспечивается не столько общественным процветанием, сколькочаще всего вероломным советом, предательством или гражданской войной.

Во-вторых, монарх может получитьсовет от кого ему угодно, когда и где ему угодно, и, следовательно, он можетвыслушать мнение людей, сведущих в вопросе, подлежащем его обсуждению, каковыбы ни были их ранг и звание, и настолько заблаговременно в отношении моментадействия и так секретно, как он сочтет это нужным. Когда же верховное собраниенуждается в совете, то туда допускаются только те, кто имеет на это право ссамого начала, а это в большинстве случаев люди, сведущие больше в вопросахприобретения богатства, чем в вопросах приобретения знания. Кроме того, онидают свои советы в длинных речах, могущих побудить и действительно побуждающихлюдей к действиям, но не могущих руководить действиями этих людей. Т.к. пламястрастей никогда не просветляет разума, а, наоборот, помрачает его, да иникогда и нигде совет, принятый в собрании, вследствие многочисленности егосостава не может остаться в тайне.

В-третьих, решения, принятыемонархом, подвержены непостоянству лишь в той мере, в какой это присущечеловеческой природе, решения же собрания могут подвергаться изменениям еще иблагодаря многочисленности состава собрания. Т.к. стоит немногим членам,считающим необходимым держаться раз принятого решения, не явиться в собраниеили вовремя явиться некоторым держащимся противоположного взгляда, и все, чтобыло решено вчера, сегодня будет аннулировано.

В-четвертых, монарх не можетрасходиться во мнениях с самим собой по мотивам зависти или своекорыстия,собрание же может, причем так резко, что дело может дойти до гражданской войны.

В-пятых, при монархии имеетсяследующее неудобство, а именно что какой-нибудь подданный может быть властьюодного человека лишен всего своего имущества в интересах обогащения какого-либофаворита или льстеца. Однако то же самое может случиться и там, где верховнаявласть принадлежит собранию, — власть такого собрания одинакова с властьюмонархов; члены такого собрания могут поддаться дурным советам и бытьвведенными в соблазн ораторами, как монарх льстецами, и взаимной лестью онивзаимно могут поощрять корыстолюбие и честолюбие друг друга. Между тем какмонархи имеют немного фаворитов и могут покровительствовать только своимродственникам, фавориты собрания многочисленны, а родственников у членовсобрания значительно больше, чем у любого монарха. Кроме того, нет такогофаворита монарха, который не был бы в одинаковой мере способен как помогатьсвоим друзьям, так и вредить своим врагам, ораторы же, т. е. фаворитыверховного собрания, хотя и имеют большую власть вредить, обладают очень малойвластью спасать для обвинения требуется меньше красноречия, чем для оправдания,и осуждение нам представляется более сообразным с принципом правосудия, чемоправдание.

В-шестых, одним из неудобствмонархии является то обстоятельство, что верховная власть в ней может достатьсяпо наследству несовершеннолетнему или такому, кто не может различать добро изло, и неудобство состоит в том, что его власть должна быть передана в рукидругого человека или собрания людей, которые в качестве кураторов или регентовдолжны управлять по его праву и от его имени. Однако сказать, чтопредоставление права на осуществление верховной власти одному человеку илисобранию людей есть неудобство,- значит сказать, что всякое правительство естьбольшее неудобство, чем хаос и гражданская война. Поэтому единственнаяопасность, которая в данном случае грозит,- это борьба соперников, претендующихна такую почетную и выгодную должность. Но чтобы убедиться в том, что этонеудобство возникает не от формы правления, называемой нами монархией, надопринять во внимание, что предшествовавший монарх должен был уже наметитьопекуна своего несовершеннолетнего преемника или ясно выраженными словамизавещания, или молчаливой санкцией принятого в таких случаях обычая. Поэтомуэто неудобство (если такое возникнет) должно быть приписано не монархии, ачестолюбию и несправедливости подданных, что присуще всем родам правления, гденарод недостаточно просвещен насчет своих обязанностей и прав верховной власти.Если же предположить, что предшествовавший монарх не оставил никаких указанийнасчет опекунства, то ясное правило на этот счет дано естественным законом, аименно что опекунство должно быть предоставлено тому, кто, естественно,наиболее заинтересован в сохранении власти несовершеннолетнего и не можетизвлечь никакой выгоды для себя из его смерти или ограничения его власти. Всамом деле, так как мы видим, что всякий человек по природе ищет своей выгоды иповышения, то передача несовершеннолетнего во власть людей, которые могутвозвыситься благодаря его гибели или уменьшению его прав, не опекунство, апредательство. Таким образом, предусмотрены всякие меры для предупрежденияобоснованных ссор из-за того, кому править государством в случае восшествия напрестол малолетнего наследника, и если в этом случае все же возникают споры,нарушающие общественный мир, то это должно быть приписано не монархическойформе правления, а честолюбию подданных и незнанию ими своих обязанностей. Сдругой стороны, всякое большое государство, в котором верховная властьпринадлежит обширному собранию, находится в отношении решения вопросов войны имира и составления законов в таком же положении, как если бы верховная властьнаходилась в руках малолетнего. Ибо, подобно тому как малолетний лишенспособности самостоятельного суждения, чтобы отклонить данный ему совет, ипоэтому вынужден принять совет тех или того, попечению кого он поручен, точнотак же и собрание лишено свободы отклонить совет, данный его большинством,независимо от того, является ли этот совет хорошим или плохим. И подобно томукак малолетний нуждается в опекуне или покровителе, хранителе его личности ивласти, точно так же и верховное собрание в больших государствах в моментбольших опасностей и смут нуждается в custodes libertatis, т. е. в диктаторахили хранителях их власти. Последние являются, собственно говоря, временнымимонархами, так как верховное собрание передает им всю полноту своей власти навремя, причем случаи узурпации власти (по истечении установленного срока) состороны таких диктаторов бывали чаще, чем случаи узурпации власти малолетнихкоролей со стороны протекторов, регентов или каких-либо других опекунов.

.b.<span Times New Roman"">       

По Гоббсу имеется три формыгосударственной власти: монархия, где носителем верховной власти является одинчеловек; или демократия, где носителем верховной власти является общее собраниевсех граждан; или аристократия, где верховная власть принадлежит собраниюопределенных лиц назначенных либо так или иначе выделенных из остальной массы,однако тот, кто будет обозревать отдельные государства, бывших и существующиеныне на свете, нелегко, может быть, сумеет свести соответствующие формыправления к нашим трем и будет склонен думать, что имеются и другие формы,представляющие собой смесь из этих трех, например выборные королевства, вкоторых верховная власть дана королям лишь на определенный срок, иликоролевства, в которых короли имеют ограниченную власть, каковые формыправления большинством писателей тем не менее именуются монархией. Точно так жеесли какое-нибудь народное или аристократическое государство, покоривнеприятельскую страну, управляет ею при посредстве президента, наместника иликакого-нибудь другого должностного лица, то на первый взгляд может, пожалуй,показаться, будто такая страна управляется демократически или аристократически.Однако это не так. Ибо выборные короли не суверены, а министры суверена; точнотак же и короли с ограниченной властью не суверены, а лишь министры тех, ктообладает верховной властью. А провинции, находящиеся в подчинениидемократических или аристократических государств, управляются не демократическиили аристократически, а монархически.

И в отношении выборного королянадо, во-первых, заметить следующее. Если король, власть которого ограниченаего жизнью, как это имеет место в настоящее время во многих местаххристианского мира, или ограничена несколькими годами или месяцами, как властьдиктатора у римлян,- если такой король имеет право назначить себе преемника, тоон уже не выборный король, а наследственный. Если же у него нет власти выбратьсебе наследника, тогда имеется какой-нибудь другой человек или известноесобрание, которое после его смерти может выбрать другого, иначе же государствоумирает и распадается со смертью этого короля и возвращается к состоянию войны.Если известно, следовательно, кто именно имеет власть назначить нового суверенапосле смерти выборного короля, то известно также, кто именно является раньшеносителем верховной власти, ибо никто не имеет права отдавать то, чем он неможет по праву владеть и чего он не может правомерно удержать за собой, еслисочтет это для себя целесообразным. Если же нет никого, кто бы мог назначитьпреемника после смерти первого выборного короля, тогда последний имеет право,больше того, обязывается естественным законом назначить себе преемника,

еще рефераты
Еще работы по политологии, политистории